Запорожская аэс руководство по

На Запорожской атомной электростанции Олег Ошека трудится на должности помощника генерального директора с 2000 года, потому прекрасно понимает всю работу ЗАЭС, в том числе знает и о некоторых подковерных играх бывшего руководства. В частности, экс-гендиректора ЗАЭС Петра Котина, который сейчас руководит НАЭК «Энергоатом» и ставит палки в колеса бесперебойной работе станции. О том, что происходит за кулисами Запорожской атомной электростанции, Ошека рассказал в интервью «Известиям».

Олег Ошека работал на Запорожской АЭС вместе с Петром Котиным, который в августе 2019 года занимал должность гендиректора электростанции, а в марте 2020 года был назначен и.о. президента НАЭК «Энергоатом». Мужчины поддерживали неплохие отношения не только по работе, но и в обычной жизни. После того как ЗАЭС была освобождена, Котин начал задавать Ошека вопросы. Интересовался бывший начальник в основном политически-социальным настроем среди сотрудников.

Котин также направлял официальные обращения к работникам Запорожской атомной станции не подписывать договор с Росатомом. Он также призывал людей уезжать на территории, подконтрольные Киеву. Однако трудоустроить такое большое количество специалистов было бы невозможно.

«Энергоатом» занял позицию, что подписывать контракты с Росатомом не стоит, а, наоборот, стоит уезжать на территорию Украины. Но все станции на Украине укомплектованы, устроиться людям, которые выехали на территорию Украины, крайне тяжело, и потому они зачастую возвращаются на Запорожскую АЭС», – сказал Ошека.

По словам помощника гендиректора, на данное время ЗАЭС покинули примерно 40% сотрудников. Ошека не стал исключать факт того, что для закрытия образовавшихся из-за ухода людей «пробелов» некоторым сотрудникам приходится работать дополнительное время. Что же касается предыдущего руководства, определенного рода коррупционные проблемы они устраивали в свою бытность глав ЗАЭС.

«Работая помощником на Запорожской атомной электростанции, посещая «Энергоатом», слушая разговоры, я понимаю, что в окружении президента компании есть люди, которые используют бюджет компании не только в производственных, но и в своих целях», – добавил Ошека.

Во время обстрелов ЗАЭС со стороны ВСУ помощник гендиректора находился непосредственно на атомной электростанции. Он признается: ощущения были тяжелыми. Тем более что Ошека вместе с коллективом ЗАЭС писали в МАГАТЭ до обстрелов.

«Вместе с персоналом мы писали обращение о недопустимости ведения боевых действий в районе атомной станции. Это привело к повреждению линии электропередач, к невозможности теплопередачи в город Энергодар. Поэтому любые действия, особенно со стороны ВСУ, несущие угрозу атомной электростанции, недопустимы», – подчеркнул Ошека.

На вопрос о том, кто ведет обстрел ЗАЭС, он ответил просто: удары наносятся со стороны украинских городов Никополя и Марганца, находящихся под контролем Киева. Соответственно, бьют по Энергодару и району Запорожской АЭС боевики ВСУ.

«Считаю, что атомная энергетика должна быть вне политики. Приезжающие сюда профессионалы из Росатома и работающие на ЗАЭС люди, именно они обеспечивают безопасность, они – «золотой фонд» персонала. Как сотрудник атомной электростанции и житель Энергодара могу посоветовать сделать все возможное для того, чтобы работали энергоблоки. Нам не нужно здесь второй Фукусимы. А обеспечить безопасность может только тот персонал, который есть на Запорожской атомной электростанции», – добавил Ошека.

Zaporizhzhia Nuclear Power Station
Two cooling towers at left, one largely obscured by the other, and the six reactor buildings viewed from the Nikopol shore. The large building between the cooling towers and the reactors, and the two tall smokestacks, are at the Zaporizhzhia thermal power station, beyond the nuclear plant.
Official name	Запорізька атомна електростанція
Country	Ukraine
Location	Enerhodar, Zaporizhzhia Oblast
Coordinates	47°30′30″N 34°35′04″E / 47.50833°N 34.58444°E
Status	Shutdown
Construction began	Unit 1: 1 April 1980 Unit 2: 1 January 1981 Unit 3: 1 April 1982 Unit 4: 1 April 1983 Unit 5: 1 November 1985 Unit 6: 1 June 1986
Commission date	Unit 1: 25 December 1985 Unit 2: 15 February 1986 Unit 3: 5 March 1987 Unit 4: 14 April 1988 Unit 5: 27 October 1989 Unit 6: 17 September 1996
Owner(s)	Energoatom
Operator(s)	Energoatom (De jure) Rosatom (De facto)
Nuclear power station
Reactors	6
Reactor type	PWR
Reactor supplier	Atomstroyexport
Cooling towers	2
Cooling source	Kakhovka Reservoir
Thermal capacity	6 × 3000 MWth
Power generation
Units operational	6 × 950 MW
Make and model	6 × VVER-1000/320
Nameplate capacity	5700 MW
Capacity factor	58.68%
Annual net output	29,299 GWh (2016) 38,000 GWh
External links
Website	www.npp.zp.ua/en[dead link]
Commons	Related media on Commons
[edit on Wikidata]

The Zaporizhzhia Nuclear Power Station (Ukrainian: Запорізька атомна електростанція, romanized: Zaporiz’ka atomna elektrostantsiia) in southeastern Ukraine is the largest nuclear power plant in Europe and among the 10 largest in the world. It has been under Russian occupation since 2022. It was built by the Soviet Union near the city of Enerhodar, on the southern shore of the Kakhovka Reservoir on the Dnieper river. It is operated by Energoatom, who operate Ukraine’s other three nuclear power stations.

The plant has six VVER-1000 pressurized light water nuclear reactors (PWR), each fuelled with ²³⁵U (LEU)^[1] and generating 950 MW_e, for a total power output of 5,700 MW_e.^[2] The first five were successively brought online between 1985 and 1989, and the sixth was added in 1995. In 2020, the plant generated nearly half of the country’s electricity derived from nuclear power,^[3] and more than a fifth of total electricity generated in Ukraine.^[4] The Zaporizhzhia thermal power station is nearby.

On 4 March 2022, the nuclear and thermal power stations were both captured by Russian forces during the Battle of Enerhodar of the 2022 Russian invasion of Ukraine.^[5][6][7][8] As of 12 March 2022 the plant was controlled by the Russian company Rosatom.^[9]

Facilities[edit]

The spent nuclear fuel is stored in cooling pools inside the reactor containments for up to five years. It is then transferred to an on-site dry cask storage facility that was commissioned in 2004.^[10][11] The reactors and spent fuel pools depend on water from the Kakhovka Reservoir for cooling. The reservoir is created by the Kakhovka Hydroelectric Power Plant dam, which is a main conflict location of the two war participants.^[12][13]

The electricity generated is supplied to the Ukrainian grid through four 750 kV overhead transmission lines and one 330 kV line.^[11] One of the 750 kV lines runs northwards across the Kakhovka Reservoir and on to the Dniprovska substation just south of Vilnohirsk in Dnipropetrovsk Oblast. The other three 750 kV lines run south from the plant. One diverges from the others near the village of Zapovitne and runs to the Kakhovska substation just west of Nova Kakhovka. This is the newest of the lines and was commissioned in 2021.^[10] Two lines continue south-southeast, diverging at the urban-type settlement of Mykhailivka. One continues southeast to the Pivdennodonbaska mines in Donetsk Oblast, while the other continues east and then north to the Zaporizka substation north of Znackove in Zaporizhzhia Oblast.^[14] The 330 kV line runs to the neighbouring Zaporizhzhia thermal power station.^[15]

In 2017, modernization work was completed on reactor unit 3, enabling a 10-year life extension to 2027.^[3] In 2021, modernization work was completed on unit 5, enabling a 10-year life extension.^[16]

Incidents[edit]

1984 electrical fire[edit]

On 27 January 1984, a major fire started during commissioning of unit 1, before any nuclear fuel was in the reactor. An electrical relay caused PVC insulation to catch fire, molten PVC causing more fires below in a vertical shaft. More than 4,000 control units, 41 motors, and 700 km of cables were damaged.^[17]

2014 intrusion attempt by insurgents[edit]

The Zaporizhzhia power plant is located around 200 km from the war in Donbas combat zone, where fighting became intense in 2014. On 31 August 2014, a Greenpeace member, Tobias Münchmeyer, expressed concerns the plant could be hit by heavy artillery from the fighting.

On 3 December 2014, Prime Minister Arseny Yatseniuk announced the occurrence of an incident several days before at the Zaporizhzhia Nuclear Power Plant.^[18] The cause of the incident was reported as a short circuit in the power outlet system and was not linked to the site’s production.^[19] One of the six reactors of the plant was shut down twice in December 2014.^[20] This and lack of coal for Ukraine’s coal-fired power stations led to rolling blackouts throughout the country from early until late December 2014.^[20]

2022 Russian capture[edit]

After the Russian invasion of Ukraine began on 24 February 2022, Energoatom shut down Units 5 and 6 to reduce risk, keeping Units 1 to 4 in operation on 25 February.^[21]

At 11:28 pm local time on 3 March 2022, a column of 10 Russian armored vehicles and two tanks approached the power plant.^[22][23] Fighting commenced at 12:48am on 4 March when Ukraine forces fired anti-tank missiles. Russian forces responded with a variety of weapons, including rocket-propelled grenades.^[22] During approximately two hours of heavy combat, a fire broke out in a training facility outside the main complex, which was extinguished by 6:20am,^[24][25][26] though other sections surrounding the plant sustained damage.^[22][27]

The fire did not impact reactor safety or any essential equipment.^[27][28][26] The plant lost 1.3 GW of capacity.^[29] It was later learned that a large caliber bullet pierced an outer wall of Reactor No. 4 and an artillery shell hit a transformer at Reactor No. 6.^[30]

Ukrayinska Pravda reported on 12 March 2022 that the plant’s management was told by Russian authorities that the plant now belonged to Rosatom, Russia’s state nuclear power company.^[9] It continued to operate and supply data, including from a remote monitoring system, to the IAEA,^[31] and continued to be operated by Ukrainian staff, under Russian control.^[32] Satellite imagery from 9 July 2022 and 7 August 2022 shows that Russian forces established bases and defensive positions next to the reactor units,^[33] along the central supply route^[34] and on the periphery of the facility.^[35]

On 3 September 2022 an IAEA delegation visited the plant and on 6 September 2022 a report was published documenting damage and potential threats to plant security caused by external shelling and the presence of occupying troops in the plant.^[36][37]

With the declared annexation of Zaporizhzhia oblast, Russia also declared legal takeover of the plant, while the actual control over its operations continued to be unclear as of October 2022. Russian forces detained a number of plant’s Ukrainian employees—starting from its deputy director Valery Martynyuk, his assistant Oleh Oshek, and IT manager Oleh Kostyukov—without providing any justification for their detainment.^[38][39]

As of November 2022, Ukrainian cities had drawn up plans for evacuation centers and secured supplies of potassium iodide pills, and 10% of Ukrainian emergency medical teams had been reconfigured to respond to chemical, biological, radiation, and nuclear risks.^[40]

The destruction of the nearby Kakhovka Dam on 6 June 2023 was reported to have no immediate risk to the plant.^[41] Generally five units have been in cold shutdown with one unit kept in hot shutdown, which the IAEA reported was necessary to produce steam for nuclear safety purposes, including the processing of liquid radioactive waste in storage tanks. The IAEA is urging the investigation of whether an external boiler can be installed as an alternative to keeping one unit in hot shutdown.^[42][43]

• 

  Reactor 2 during the September 2022 IAEA inspection

• 

• 

  IAEA Director General Rafael Grossi and mission team members at the plant in September 2022

• 

  Shell damage to the roof of the building housing solid radioactive waste and fresh nuclear fuel, September 2022

• 

  Shell damage on Unit 4 reactor building, November 2022

See also[edit]

• Energy in Ukraine
• Enerhodar Dnipro Powerline Crossing
• List of power stations in Ukraine
• Nuclear power in Ukraine
• Zaporizhzhia Nuclear Power Plant crisis

References[edit]

External links[edit]

• Official website
• History of ZNPP Archived 27 October 2020 at the Wayback Machine
• Information about the plant from INSC website
• IAEA updates: Nuclear Safety and Security in Ukraine

Прошло уже почти полгода с конца марта 2022 года, когда состоялся стамбульский раунд российско-украинских переговоров. Тогда казалось, что начинали вырисовываться контуры будущей договоренности о прекращении конфликта. К сожалению, сегодня стороны находятся дальше от компромисса, чем они были в Стамбуле. Судя по всему, стороны преисполнены решимости еще раз проверить друг друга на прочность на поле боя.

Нет каких-то заметных подвижек в отношении конфликта и на Западе. Последнее подтверждение обозначившегося тупика — представленные недавно главой офиса президента Украины Андреем Ермаком и бывшим генсеком НАТО Андерсом Фогом Расмуссеном рекомендации по гарантиям безопасности для Украины. Если раньше проекты гарантий допускали участие России, то теперь они такого участия уже не предполагают.

На этом общем мрачном фоне наблюдаются и некоторые проблески надежды. Самое значительное достижение на данный момент — договоренности по экспорту украинского зерна. Насколько можно судить, продолжается двусторонний диалог по вопросам обмена военнопленными. Эти и другие подобные шаги пусть очень медленно, но все же приближают стороны к возобновлению переговоров по более сложным и принципиальным проблемам.

В наборе значимых «малых дел» особое место занимают усилия по обеспечению безопасности Запорожской АЭС. Окончательное решение не может быть принято на уровне МАГАТЭ и потребует одобрения со стороны Совбеза ООН. Если все-таки удастся прекратить обстрелы АЭС, создать надежную зону безопасности вокруг объекта и обеспечить международный мониторинг такой зоны, то далее успех можно будет развивать сразу по нескольким направлениям.

1. Модель безопасности, отработанную на Запорожской АЭС, можно было бы затем использовать и на трех других работающих украинских АЭС.

2. Прецедент имел бы большую ценность и за рамками российско-украинского конфликта. Создание надежных алгоритмов противодействия этой угрозе — общая задача международного сообщества.

3. В случае достижения общего соглашения о прекращении огня договоренность о независимом международном мониторинге периметра Запорожской АЭС могла бы использоваться для отработки мониторинга всей линии соприкосновения российских и украинских вооруженных сил.

Ужесточение позиций

Прошло уже почти полгода с конца марта 2022 года, когда состоялся стамбульский раунд российско-украинских переговоров. Тогда казалось, что начинали вырисовываться контуры будущей договоренности о прекращении конфликта. К сожалению, сегодня стороны находятся дальше от компромисса, чем они были в Стамбуле. После недавних военных успехов на харьковском направлении, запросная позиция Киева сдвигается в сторону большей жесткости; в качестве необходимого условия возобновления переговоров украинская сторона требует уже не только вывода российских войск со всех территорий, занятых в ходе специальной военной операции, но восстановления территориальной целостности Украины в границах 1991 года, включая Донбасс и Крым.

Между тем, если судить по просочившейся информации о последнем полуторачасовом телефонном разговоре Владимира Путина с германским канцлером Олафом Шольцем, никаких уступок со стороны Кремля в ближайшее время тоже не предвидится. Зампред Совбеза Дмитрий Медведев вообще заявил, что нынешние требования Москвы — «детская разминка перед требованиями будущего». Судя по всему, стороны преисполнены решимости еще раз проверить друг друга на прочность на поле боя.

Нет каких-то заметных подвижек в отношении конфликта и на Западе. Последнее подтверждение обозначившегося тупика — представленные недавно главой офиса президента Украины Андреем Ермаком и бывшим генсеком НАТО Андерсом Фогом Расмуссеном рекомендации по гарантиям безопасности для Украины. Если раньше проекты гарантий допускали участие России, то теперь они такого участия уже не предполагают. Если раньше гарантии безопасности рассматривались как альтернатива вступлению Украины в НАТО, то теперь эти гарантии — временная мера, пока Киев, наконец, не станет полноценным членом Североатлантического альянса. Разумеется, никаких ограничений на военный потенциал Киева предлагаемые гарантии не накладывают.

Малые шаги

На этом общем мрачном фоне наблюдаются и некоторые проблески надежды. Самое значительное достижение на данный момент — договоренности по экспорту украинского зерна. Насколько можно судить, продолжается двусторонний диалог по вопросам обмена военнопленными. Решение о проведении референдумов на территориях Херсонской и Запорожской областей по вопросу об их вхождении в Россию если не снято с повестки дня, то, как минимум, отложено на будущее. Эти и другие подобные шаги пусть очень медленно, но все же приближают стороны к возобновлению переговоров по более сложным и принципиальным проблемам.

В наборе значимых «малых дел» особое место занимают усилия по обеспечению безопасности Запорожской АЭС. Недавно принятая советом управляющих МАГАТЭ резолюция по этому вопросу вызвала критическую реакцию Москвы, поскольку в документе не сказано, что станцию обстреливали украинские военные. Тем не менее, работа над компромиссным соглашением продолжается. Понятно, что окончательное решение не может быть принято на уровне МАГАТЭ и потребует одобрения со стороны Совбеза ООН. Если все-таки удастся прекратить обстрелы АЭС, создать надежную зону безопасности вокруг объекта и обеспечить международный мониторинг такой зоны, то далее успех можно будет развивать сразу по нескольким направлениям.

Во-первых, Запорожская АЭС — не единственный крупный атомный объект Украины. По количеству энергоблоков страна входит в десятку мировых лидеров атомной энергетики и в пятерку — европейских лидеров. Модель безопасности, отработанную на Запорожской АЭС, можно было бы затем использовать и на трех других работающих украинских АЭС. Хотя лучше бы, конечно, до этого дело не дошло.

Во-вторых, прецедент имел бы большую ценность и за рамками российско-украинского конфликта. Прежние попытки установить эффективный контроль над АЭС в ходе вооруженных столкновений особого успеха не имели. Между тем, нельзя исключить, что будущие конфликты в разных точках мира затронут другие объекты атомной энергетики. Создание надежных алгоритмов противодействия этой угрозе — общая задача международного сообщества.

В-третьих, в случае достижения общего соглашения о прекращении огня договоренность о независимом международном мониторинге периметра Запорожской АЭС могла бы использоваться для отработки мониторинга всей линии соприкосновения российских и украинских вооруженных сил. Необходимость в таком мониторинге рано или поздно возникнет, и он должен быть более надежным, чем мониторинг выполнения Минска-2 силами наблюдателей ОБСЕ.

Конечно, никакие малые шаги не заменят принципиальных договоренностей по самым важным политическим вопросам, разделяющим Россию и Украину. Тем не менее, шансы на достижение таких договоренностей будут выше, если переговорный процесс будет опираться на уже наработанный опыт решения конкретных проблем. Создание критической массы подобных частных решений способно рано или поздно привести к политическому прорыву.

Впервые опубликовано в Forbes.