Выдвижение руководством ссср

Подбор, выдвижение и расстановка руководящих партийно-советских кадров в послевоенные годы.

Тюрин В.И.

В статье на основе ранее не исследованных архивных материалов анализируется деятельность Политбюро и Секретариата ЦК ВКП(б) в послевоенные годы по подбору, выдвижению и расстановке руководящих партийных, государственных и военных кадров на партийно-государственные должности. Показаны основные этапы, раскрывается трехуровневая процедура принятия кадровых решений, а также методика выдвижения и назначения различных кандидатур на руководящие должности.

После окончания Великой Отечественной войны большое значение в деятельности Секретариата и Политбюро ЦК партии получили вопросы подбора, выдвижения и расстановки руководящих кадров на партийно-государственные должности.

Как показывает анализ данной проблемы, процесс выдвижения и назначения человека на руководящую должность состоял из нескольких этапов:

1. Подбор Управлением кадров ЦК (профильным отделом ЦК) кандидатуры на тот или иной пост, составление анкетно-биографической справки;

2. отбор из нескольких подобранных кандидатур наиболее подходящей;

3. согласование кандидатуры на уровне заинтересованных министерств, ведомств и учреждений;

4. проверка кандидатуры компетентными органами (Министерство госбезопасности) и получение согласия;

5. рассмотрение и одобрение кандидатуры на заседании Секретариата ЦК;

6. утверждение решения Секретариата на Политбюро ЦК (обычно методом опроса и визирования решения членами и кандидатами в члены Политбюро).

Перед утверждением на Политбюро кандидатура каждого ответственного работника партийной, советской, военной, хозяйственной и иной сферы деятельности рассматривалась и утверждалась лично Сталиным.

Тщательно составлялись и проверялись кадровыми службами и органами МГБ биографические справки кандидатов на вакантные должности. Первостепенное значение имели обязательные рекомендации лиц, выдвигавших людей, и результаты проверки органов госбезопасности. Обращает на себя внимание институт обязательных рекомендаций вышестоящих должностных лиц, своего рода поручителей. Руководители министерств и ведомств были ответственны за своих выдвиженцев и отвечали за них своим положением.

В исследуемый период в системе кадровой политики и практики СССР большое внимание уделялось процедуре и методике выдвижения и назначения на руководящую должность. В качестве примера выдвижения и назначения кадров можно привести такой документ, как записка председателя Внешнеполитической комиссии ЦК ВКП(б) В. Григорьяна, направленная в декабре 1949 г. И. Сталину и демонстрирующая процедуру назначения на руководящую должность.

«Тов. Сталину. Сов. Секретно. 14 декабря 1949 г.

Внешнеполитическая комиссия ЦК ВКП(б) вносит предложение утвердить председателя Комитета радиовещания при Совете Министров СССР т. Виноградова С.А. заведующим отделом МИД СССР по делам ООН.

Тов. Виноградов С.А., рождения 1907 г., член ВКП(б) с 1925 г., имеет высшее образование…(дается краткая характеристика кандидата).

Вопрос о внесении кандидатуры тов. Виноградова в предварительном порядке согласован с тов. Молотовым В.М. и тов. Сусловым М.А. Проект постановления ЦК ВКП(б) и справка на тов. Виноградова прилагаются. Прошу рассмотреть».1 Копии письма были разосланы всем членам Политбюро с пометкой «т. Сталин – «за».

Лично Сталину кадровые записки направлялась в случаях назначения на руководящие должности, находящиеся в номенклатуре Центрального Комитета партии, прежде всего, в аппарате ЦК, а также в Министерстве иностранных дел, Министерстве госбезопасности, Министерстве Вооруженных сил и других силовых структур.

Кадровые записки с предложением кандидатур на руководящие должности социально-экономического блока направлялись на имя того заместителя Председателя Совета Министров СССР, который курировал и «наблюдал» данное министерство или ведомство.

Например: «Заместителю Председателя Совета Министров СССР тов. Молотову В.М. 23 июня 1951 года.

Согласно Вашей просьбе Транспортный отдел ЦК ВКП(б) занимался подбором кандидатуры на должность заместителя министра морского флота по вопросам судоремонта. Было рассмотрено 23 руководящих работника Министерств: морского флота, судостроительной промышленности и транспортного машиностроения, в том числе 10 директоров заводов и 7 начальников главных управлений.

Транспортный отдел ЦК ВКП(б) считает, что на должность заместителя министра морского флота подходят т.т. Лариошин М.Ф., 1909 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1942 года, начальник седьмого Главного управления МСП; Соколов П.А., 1903 года рождения, русский, член ВКП(б) с 1927 года, начальник первого Главного управления МСП… (предложены еще три кандидатуры).

По нашему мнению, наиболее подходящим кандидатом является т. Лариошин, работавший в течение 13 лет на заводе № 202 г. Владивостока. Тов. Лариошин вырос на нем от мастера цеха до главного инженера – заместителя директора завода. По отзывам

1 Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп.

163. Д.1540. л. 128.

работников аппарата ЦК ВКП(б), знавших т. Лариошина по Владивостоку, он характеризуется положительно…

Министр морского флота т. Новиков с т. Лариошиным беседовал, признал его хорошим специалистом – судоремонтником, подходящим работником для занятия должности заместителя министра по судоремонту и обещал договориться с министром судостроительной промышленности т. Малышевым В.А. об отпуске т. Лариошина на работу в Министерство морского флота.

Заведующий Транспортным отделом ЦК ВКП(б) Чумаченко».1 К данной записке прилагалась справка о кандидате на должность, в которой сообщались следующие данные: дата и место рождения, национальность, членство в ВКП(б), образование, был ли за границей, состоял ли в других партиях, какие имеет награды, есть ли взыскания, является ли депутатом, работа в прошлом. В конце справки стояла графа – «предложение о назначении».

Исследование вопроса показывает, что процедура принятия важных кадровых решений в Центральном Комитете была трехуровневой.

Нижний уровень – вначале кандидатуры выдвиженцев рассматривалась тем членом Политбюро или заместителем Председателя Совета Министров СССР, который курировал данное ведомство.

Средний уровень – персональные кадровые вопросы рассматривались на Секретариате ЦК, заседания которого проходили почти каждый рабочий день. Сталин, как правило, на этих заседаниях не присутствовал, хотя был Генеральным секретарем. Заседания Секретариата вел Секретарь по кадрам – до середины 1946 года Маленков, затем в 1946-1948 годах – Жданов и А. Кузнецов, с середины 1948 года – вновь Маленков. При положительном решении в постановлении Секретариата ЦК говорилось: «утвердить» такого-то товарища на такой-то пост или «принять предложение» такого-то министра о назначении такого-то товарища на определенную должность.

Но решения Секретариата ЦК не являлись окончательными – они выносились на утверждение Политбюро ЦК. Это был высший уровень принятия важных кадровых постановлений. Опросным порядком решения Секретариата письменно (вкруговую) утверждалось всеми членами Политбюро, начиная со Сталина, и затем оформлялось как постановление или распоряжение Политбюро. Как правило, в постановлении сообщалось, кто назначается на ту должность, которую замещал выдвиженец.

Приведем ряд постановлений Политбюро ЦК ВКП(б), посвященных назначению ряда руководящих партийных, государственных и военных кадров. В качестве примера назначения на ответственные партийные должности можно привести следующие кадровые решения Политбюро ЦК.

«Политбюро. Выписка из заседания Секретариата ЦК ВКП(б) от 19 ноября 1946 г.

«О т. Боркове Т.А.»

1. Утвердить т. Боркова Т.А. заместителем начальника Управления по проверке партийных органов ЦК ВКП(б).

2. Внести на утверждение Политбюро.

Секретарь ЦК Жданов».2 «Политбюро. Выписка из заседания Секретариата ЦК ВКП(б) от 26 апреля 1949 г.

«О первом секретаре Кабардинского обкома ВКП(б)»

1. Отозвать первого секретаря Кабардинского обкома ВКП(б) т. Мазина Н.П. в распоряжении ЦК ВКП(б) на другую работу.

1 РГАСПИ. Ф. 82. Оп. 2. Д.394. Л. 183.

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1492. Л. 142.

2. Утвердить первым секретарем Кабардинского обкома ВКП(б) т. Бабича В.И., отозвав его с учебы в высшей партийной школе при ЦК ВКП(б).

Секретарь ЦК Маленков».1 Показательно постановление Политбюро ЦК, касающееся аппаратных должностей в ЦК – «О заведующем Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)» от 19 июля 1949 года:

«1. Утвердить Секретаря ЦК ВКП(б) т. Суслова М.А. заведующим Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), освободив от этой работы т. Шепилова Д.Т.

2. Предоставить т. Шепилову полуторамесячный отпуск для лечения, согласно заключению Лечсанупра Кремля.

3. Поручить секретариату ЦК вопрос о работе т. Шепилова Д.Т. решить по возвращению его из отпуска.

Секретарь ЦК Маленков».2 Вопросам назначения партийных работников посвящены многие другие решения Политбюро. Например: «О первом секретаре Курганского обкома ВКП(б) от 16 июля 1947 года, «Вопрос Ленинградского обкома ВКП(б)» от 21 февраля 1948 года, «Об Уполномоченном ЦК ВКП(б) по Узбекской ССР» от 22 марта 1949 года, «О первом секретаре Кабардинского обкома ВКП(б)» от 26 апреля 1949 года, «О т.т. Лазутине П.Г. и Кузнецове А.А.» от 16 июня 1949 года, «О заведующем Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б)» от 19 июля 1949 года, «О первом секретаре Крымского обкома ВКП(б)» от 5 августа 1949 года, «О тов. Хрущеве Н.С.» от 13 декабря 1949 года и т. д.3 Все они посвящены организационно-кадровым вопросам, связанным с назначениями заведующих отделами ЦК, первых секретарей обкомов ВКП(б), других категорий партийных руководителей. Блок решений Политбюро отражает назначения руководящих советских (государственных) работников. Например:

«Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О т. Федорове А.Г.» от 12 ноября 1946 г. 1. Утвердить т. Федорова А.Г. – слушателем Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б), освободив его от работы председателя исполкома Архангельского областного совета депутатов трудящихся.

2. Внести на утверждение Политбюро.

Секретарь ЦК Жданов».4 Наряду с персональными, довольно часто практиковались коллективные кадровые решения Политбюро. К примеру: «Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Вопросы Министерства путей сообщения» от 12 ноября 1946 г.

Утвердить т.т.:

1. Фатеева А.Е. – начальником Забайкальской железной дороги, освободив его от работы заместителя начальника Красноярской железной дороги». Далее идет перечень других «назначенцев» по МПС.5 «Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О т.т. Соколове Т.И. и Соколове Л.И.» от 12 ноября 1946 г.

1. Освободить т. Соколова Т.И. от работы председателя Новосибирского облисполкома, в связи с переходом его на работу в Совет по делам колхозов при Правительстве СССР.

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1524. Л. 126.

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1528. Л. 90.

3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1492, 1522, 1524, 1526, 1528, 1529, 1538, 1540 (протоколы Политбюро).

4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1492. Л. 29.

5 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1492. Л. 32.

Электронный журнал «Вестник Московского государственного областного университета» www.evestnik.mgou.ru / E-mail: e-mag@mgou.ru 2011/1/История 53 2. Утвердить т. Соколова Л.И. председателем Новосибирского облисполкома, освободив его от работы секретаря Новосибирского обкома ВКП(б) по пропаганде и агитации.

Секретарь ЦК Жданов».1 На уровне Политбюро ЦК утверждались не только персоналии, но и коллегии министерств. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Вопросы Министерства торговли СССР» от 16 ноября 1946 г.:

«1. Утвердить коллегию Министерства торговли СССР в составе т.т.: Любимова А.В. (председатель)… (далее идет перечень 10 членов коллегии – заместителей министра). 2. Принять с поправками предложение т. Любимова о распределении обязанностей между министром торговли и его заместителями.

Секретарь ЦК Жданов».2 Вызывает интерес Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «О т.т. Пальцеве А.С. и Муровенко А.Г.» от 22 ноября 1946 года.

Оно гласило: «Утвердить т.т.:

Пальцева А.С. – заместителем министра государственного контроля СССР, освободив его от работы главного контролера Министерства государственного контроля СССР по Министерству черной металлургии.

Муровенко А.Г. – главным контролером Министерства черной металлургии, освободив его от работы заведующим сектором Управления кадров ЦК ВКП(б).

Секретарь ЦК Жданов».3 Были и другие решения Политбюро ЦК, касавшиеся назначения номенклатурных советских работников: «О Дроздове Г.Т.» от 10 сентября 1945 года, «О наркоме торговле РСФСР» от 12 сентября 1945 года, «Вопрос Наркоминдела СССР» от 25 сентября 1945 года, «О назначении Малышева В.А. народным комиссаром транспортного машиностроения СССР» от 14 октября 1945 года, «О наркоме авиационной промышленности» от 30 декабря 1945 года, «О заместителях народного комиссара угольной промышленности восточных районов СССР» от 30 января 1946 года, «О составе коллегии Народного комиссариата автомобильной промышленности СССР» от 11 марта 1946 года, «О назначении Кабанова И.Г. министром электропромышленности» от 28 июня 1946 года, «О т. Вознесенском Н.А.» от 7 марта 1949 года, «О т. Чадаеве Я.Е.» от 16 августа 1949 года, «Вопросы Совета Министров СССР» от 7 апреля 1950 года, «О назначении тов. Попова Г.М. министром сельскохозяйственного машиностроения» от 14 марта 1951 года и т. д.4 Данные документы Политбюро посвящены назначению высших государственных чиновников – утверждению председателей Совета Министров СССР и союзных республик, состава правительств, министров, заместителей министров СССР и РСФСР, утверждению коллегий министерств, председателей краевых и областных исполкомов депутатов трудящихся.

Большая группа решений Политбюро посвящена назначению руководящих военных кадров – Министерства Вооруженных сил и Министерства госбезопасности. В качестве примера можно привести постановления Политбюро ЦК «О назначении Генералиссимуса Советского Союза товарища Сталина И.В. Народным Комиссаром Вооруженных Сил и Верховным Главнокомандующим Вооруженных Сил Союза ССР» от 25 февраля 1946 года, «О составе руководящих работников главных управлений, управлений и отделов Министерства госбезопасности СССР» от 3 июня 1946 года, «О Хрюкине Т.Т. и Ворожей-

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1492. Л.30.

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1492. Л.106.

3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д.1492. Л.145.

4 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1496, 1522, 1524, 1526, 1527, 1529, 1536 (протоколы Политбюро).

кине Г.А.» от 7 декабря 1946 года, «Вопросы Министерства Вооруженных сил СССР» от 7 декабря 1946 года, «О назначении министра Вооруженных сил СССР генерала армии Булганина Н.А. заместителем председателя Совета Министров СССР» от 5 марта 1947 года, «Вопросы Министерства Вооруженных сил СССР» от 10 июня 1948 года, «О назначении маршала артиллерии Яковлева Н.Д. заместителем министра Вооруженных сил» о 15 ноября 1948 года, «О начальнике Главного политического управления Вооруженных сил» от 7 февраля 1949 года, « О начальнике Главного штаба ВВС и заместителе Главкома ВВС» от 26 апреля 1949 года и многие другие [1].

Ряд кадровых решений Политбюро касались утверждения кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР. Данному направлению кадровой деятельности были посвящены два вида решений. Во-первых, это персональные постановления Политбюро, которые в достаточно большом числе оформлялись в период между всеобщими выборами по кандидатурам взамен выбывшим депутатам. Таково, например, решение Политбюро «О кандидате в депутаты Верховного Совета СССР по Сухиничскому избирательному округу № 164 Калужской области» от 10 мая 1949 года». В нем говорилось: «Принять предложение Калужского обкома ВКП(б) об утверждении кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР (Совет Союза) по Сухиничскому избирательному округу т. Павлова В.И. – первого секретаря Калужского обкома ВКП(б). Секретарь ЦК Маленков».1 Важно заметить, что Политбюро как высший кадровый орган в стране официально «утверждал» кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР, предложенных местными партийными властями. Выборы депутатов затем проводились, хотя во многом они носили уже формальный характер. Показательно, что на место ушедшего депутата предлагалась кандидатура первого секретаря обкома партии. В то время было правомочным соединять депутатские и партийные должности – по статусу все первые секретари обкомов партии должны были быть и членами Центрального Комитета партии, и депутатами Верховного Совета СССР.

Раз в пять лет перед всеобщими выборами – в 1946, 1950 гг. – Политбюро в обязательном порядке утверждало большие коллективные списки кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР. Пример – постановление Политбюро «О кандидатах в депутаты Верховного Совета СССР» от 21 февраля 1950 года.2 В нем, в частности, говорилось: «Принять предложения обкомов, крайкомов и ЦК Компартий союзных республик о выдвижении кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР. Секретарь ЦК Маленков».3 В приложении к данному постановлению содержался длинный перечень всех кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР по двум палатам – Совету Союза и Совету Национальностей. В списке Совета Союза первым (не по алфавиту) шел академик Вавилов С.И. – «Президент АН СССР, беспартийный депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва», вторым – Сталин И.В. – «Председатель Совета Министров СССР, член ВКП(б), депутат Верховного Совета СССР 2-го созыва» (должности даны так, как сформулированы в постановлении). В этом списке фамилии членов Политбюро и Секретарей ЦК, видных ученых и военачальников перемежались с фамилиями знатных сталеваров и доярок. То есть в процессе отбора, подбора и назначения руководящих кадров на ответственную должность действовали следующие организационные принципы: принцип обязательной административной проверки выдвигаемых кадров; принцип строгой ответственности рекомендуемых лиц; принцип согласования со всеми заинтересованными инстанциями; принцип личного согласия вождя; принцип коллективного утверждения членами Политбюро (что имело формальный характер).

1 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1524. Л.232.

2 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1524, 1526, 1542 (протоколы Политбюро).

3 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1542. Л.150.

Исследование данного вопроса показывает, что для кадровых выдвижений и вообще для кадровой работы того периода было характерно: внимательное изучение и тщательный подбор руководящих кадров; необязательность учета личного мнения выдвиженца; последовательность прохождения должностей снизу вверх; частая ротация работников, с тем, чтобы они не «засиживались» на одних местах; перемещение кадров с партийных должностей на государственные и наоборот; формирование кадрового резерва и работа с ним. Государственная кадровая политика – это не только выдвижение и назначение кадров; это и их отстранение, освобождение от занимаемых должностей. Наряду с выдвижением и ротацией номенклатурных работников Секретариат и Политбюро ЦК рассматривали и утверждали вопросы освобождения работников от замещаемых должностей в процессе их ротации, а также снятия несправившихся и дискредитировавших себя руководителей с занимаемых постов. В этом отношении Сталин был строг к своим подчиненным. Как правило, решения высших партийных и кадровых органов сопровождались мотивацией снятия того или иного ответственного работника со своего поста и определением его дальнейшей профессиональной судьбы.

Вопросы снятия руководящего состава с занимаемых должностей были тесно связаны с вопросами укрепления партийной и государственной дисциплины. Нередко отстранение руководящего лица от занимаемой должности было заключительным этапом партийного или государственного расследования какого-нибудь персонального дела ведомствами Шкирятова или Мехлиса.

Анализ данного вопроса показывает, что главными причинами отстранения номенклатурных работников от занимаемых должностей были следующие. На первом месте стояла политическая причина, то есть утрата тем или иным руководящим лицом политического доверия со стороны высшего руководства страны и лично Сталина. В случае потери политического доверия и обвинений в «предательстве партии», «измене Родине» и т. д. следовали неотвратимые санкции, связанные с увольнением человека, вплоть до инкриминации ему 58-й «антисоветской» уголовной статьи и расстрела. Так произошло с Н. Вознесенским и всей «ленинградской группой». К этой категории относятся случаи, когда руководители совершали серьезные, с точки зрения высшего руководства, политические ошибки в идеологической работе и хозяйственном строительстве.

Не секрет, что при Сталине эффективность работы любого руководителя, особенно министров и первых секретарей обкомов партии, определялась, прежде всего, реальными результатами их работы и работы вверенных им ведомств и территорий. Следующий фактор, который влиял на сохранение или утрату высокого поста – моральные качества ответственного работника. Лиц, уличенных в моральной неустойчивости, бытовой нечистоплотности, пьянстве, а тем более в разворовывании государственной собственности, увольняли без сожалений. Была еще одна причина увольнений руководящего состава – это окружение себя непроверенными лицами, не оправдавшими себя в работе, неустойчивыми и политически невыдержанными, слабыми в деловом и моральном отношении, проваливающих порученное им дело. После войны были единичные случаи сокращения ответственных работников в связи с оргштатными мероприятиями.

Процедура снятия ответственного работника с партийного, государственного или хозяйственного поста была соответствующими партийными и кадровыми органами хорошо отработана. Перед снятием руководящего работника с того или иного высокого поста Комиссия партийного контроля при ЦК ВКП(б) (Шкирятов) и Министерство госконтроля (Мехлис), как правило, проводили комплексную проверку его деятельности. При необходимости подключались МГБ и МВД. После этого заслушивался отчет проверяемых работников на Секретариате ЦК или в Правительстве СССР. Далее принималось решение, оформлялось и издавалось соответствующие постановление Политбюро или Секретариата ЦК. Поэтому постановления по персональным делам имели, как правило, развернутый характер с анализом состояния дел в проверяемом ведомстве или на проверяемой территории и итоговой резолюцией – определенной санкцией (административным, партийным взысканием или передачей дела в суд).

В качестве характерного примера отстранения ответственного должностного лица от должности можно привести одно из постановлений Политбюро ЦК партии – «О неудовлетворительном руководстве Ставропольского крайкома ВКП (б) хлебозаготовками» от 19 ноября 1946 года. В нем, в частности, говорилось:

«1. ЦК ВКП(б)… признал совершенно нетерпимым положение дел с хлебозаготовками в Ставропольском крае и установил, что крайком ВКП(б) и его первый секретарь т. Орлов при проведении хлебозаготовок встали на путь небольшевистского отношения к интересам государства, самоустранились от руководства этим важнейшим государственным делом и тем самым дезорганизовали работу партийных и советских организаций края по заготовкам хлеба… На 10 ноября с.г. план сдачи хлеба государству по Ставропольскому краю выполнен всего лишь на 58, 8%.

ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Снять т. Орлова А.Л. с поста первого секретаря Ставропольского крайкома ВКП(б) как неспособного проводить линию партии и обеспечить интересы государства в деле хлебозаготовок, отозвав его в распоряжение ЦК.

2. Признавая, что председатель крайисполкома т. Баранов за плохое руководство хлебозаготовками тоже заслуживает снятия с поста, сделать ему последнее предупреждение.

3. За плохую работу объявить строгий выговор уполномоченному Министерства заготовок по краю т. Канашенок С.С.

4. Командировать в Ставропольский край сроком на 15 дней т. Ларионова А.М. для принятия совместного с крайкомом партии и крайисполкомом мер по усилению хлебозаготовок.

5. Утвердить первым секретарем Ставропольского крайкома ВКП(б) т. Бойцова И.П., освободив его от обязанностей первого секретаря Калининского обкома ВКП(б).

Секретарь ЦК Жданов.

Разослать: в ЦК компартий союзных республик, крайкомам, обкомам ВКП (б)».1 Характерно, что снятие высокого партийного начальника произошло не по политической, а по хозяйственной причине, как неспособного организовать хлебозаготовки в хлебопроизводящем регионе страны. Возможно, такая строгая мера наказания и не состоялась, если бы в стране в 1946 г. не было голода. Но номенклатурный работник не исчезает бесследно – он переводится в кадровый резерв ЦК для «перевоспитания». Это постановление имело воспитательный характер для других региональных партийно-советских руководителей, так как было циркулярно разослано всем. Обращает на себя внимание заострение центром вопроса о приоритетности интересов государства перед местными вопросами. Здесь вновь И. Сталин позиционирует себя как последовательный государственник, который борется с местничеством и строго спрашивает со своих «наместников» в регионах.

Список литературы

1. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919 – 1951: Каталог.

Т. 3. 1940-1952. М., 2001. С. 398-929.

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://evestnik-mgou.ru/

Дата добавления: 01.04.2013

Сталин, обладая огромной властью, был способен продавить принятие новой Конституции СССР, которая привносила кардинальные изменения в советскую систему, в том числе и всеобщие, равные и прямые выборы в Верховный Совет, Верховные Советы союзных республик, краевые и областные Советы. Что коренным образом затрагивало интересы руководства СССР на всех уровнях.

Данные принципы так и не были реализованы на практике, вследствие сопротивления руководителей страны. Ситуацию сильно осложняла надвигающаяся война.

Кроме того, не смотря на всю свою власть, Сталин так и не смог добиться внедрения выборов на альтернативной основе.

Забегая вперед, скажу, что те, кто в узком кругу лично со Сталиным работал над текстом новой Конституции, позже, уже после провала внедрения её принципов в жизнь, попали под молот репрессий.

Обо всем этом и идет речь в данной статье.

«…

К середине 1935 года продекларированная, но фактически не ведущаяся работа над новой конституцией была резко активизирована. Это объяснялось тем, что «термидор» («сталинизм») потребовал не методов пролетарской диктатуры, а диалога с большинством общества, члены которого мало интересовались проблемами мировой революции и хотели мирной сытой жизни.

Восьмого июля 1935 года была опубликована информация о первом заседании Конституционной комиссии и образовании 12 подкомиссий, которые возглавили Сталин (по общим вопросам и редакционную), Молотов (экономическую), Чубарь (финансовую), Бухарин (правовую), Радек (по избирательной системе), Вышинский (судебных органов), Акулов (центральных и местных органов власти), Жданов (народного образования), Каганович (труда), Ворошилов (обороны), Литвинов (иностранных дел).

Выступая перед членами комиссии, Сталин предложил изменить существующую систему власти, разделив ее на две самостоятельные — законодательную и исполнительную, подобно классическим западноевропейским демократиям.

Новая конституция разрушала сложившуюся с 1918 года практику. Так, нарком юстиции РСФСР Н. В. Крыленко (верховный главнокомандующий в 1917 году) был против разделения властей и выборности судей. Выборность судей предложил Вышинский. Бухарин же не соглашался предоставлять избирательные права всем без исключения гражданам.

В итоге Сталин понял, что надо выработать проект Конституции силами своих кадров, и несколько дней, с 17 по 19 и 22 апреля, он, Яковлев, Стецкий и Таль готовили текст. Была введена статья, определяющая, что политическую основу СССР «составляют Советы рабочих и крестьянских депутатов», а экономическую — «общественное хозяйство», «общественная социалистическая собственность». Политическое содержание СССР характеризовалось как «социалистическое государство рабочих и крестьян». Был изменен баланс полномочий союзного центра и союзных республик — в сторону центра.

Но самое главное состояло в том, что исчезла самая революционная часть действующей конституции, «Декларация об образовании Союза Советских Социалистических Республик», где декларировалось стремление к мировой революции, выражалась вера в ее неизбежное торжество с объединением «трудящихся всех стран в Мировую Советскую Социалистическую Республику».

Это было явное отступление от идей Октября, с точки зрения Троцкого — капитулянство.

Сталинский проект реформировал и избирательную систему.

По Конституции 1924 года высшую власть (съезд Советов СССР) составляли представители городских и сельских Советов из расчета один депутат на 25 тысяч городских избирателей и один депутат на 125 тысяч сельских. Делегаты на съезд Советов избирались не на прямых выборах, а выборщиками, состав которых регулировался руководителями крайкомов и обкомов.

Что предложил Сталин? Выборы должны были проводиться «на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании».

Вместо производственного принципа выдвижения кандидатов (от заводских и фабричных коллективов) предполагалось выдвижение от территориальных округов. Право выдвижения кандидатов предоставлялось общественным организациям и обществам трудящихся: коммунистическим парторганизациям, профсоюзам, кооперативам, молодежным организациям, культурным обществам.

В проекте конституции не было и намека на диктатуру пролетариата. Говоря другими словами, партийные руководители, привыкшие автоматически избираться в Советы, должны были теперь постоянно доказывать свое право на лидерство. Вдобавок к этому декларировалась независимость судов.

Очевидно, что после принятия новой конституции партийная элита оказалась бы в подвешенном состоянии: все полномочия переходили к Совнаркому и Президиуму Верховного Совета.

Это критический пункт во взаимоотношениях Сталина с правящей бюрократией: он предлагал реформу, ослабляющую их власть, а они, видя «кировские» процессы и «Кремлевское дело», скрипя зубами, вынуждены были согласиться.

Тем не менее Сталин не был уверен в победе. Партийный и управленческий аппарат был огромен.

Кстати, сам Троцкий в очередной раз подтвердил аргументы Сталина своей критикой: «Весь тот слой, который не занимается непосредственно производительным трудом, а управляет, приказывает, командует, милует и карает — учителей и ученых мы оставляем в стороне, — должен быть исчислен в 5–6 миллионов душ. Эта суммарная цифра, как и вошедшие в ее состав слагаемые, ни в каком случае не претендует на точность; но она все же годится как первое приближение. Она позволяет убедиться, что „генеральная линия“ руководства — не бесплотный дух».

К этим управленцам он прибавил коммунистов и комсомольцев («образуют массив в 1,5–2 миллиона»), беспартийный актив, рабочую и колхозную аристократию, родственников и свойственников. «С семьями оба взаимопроникающие друг в друга слоя составят до 20–25 миллионов».

…

…у сталинского окружения были основания опасаться неожиданных решений вождя, ведь наметившееся изменение его политики могло коснуться каждого.

В интервью, данном американскому журналисту Рою Говарду 1 марта 1936 года, Сталин сказал: «Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».

О чем тогда подумали Микоян и его коллеги, трудно сказать, но вполне можно представить.

…

Одиннадцатого июня 1936 года ЦИК одобрил проект новой конституции. День спустя он был опубликован во всех газетах, и началось широкое обсуждение.

Публиковались отклики рядовых граждан и почти не было предложений партийных руководителей. Первый напечатанный материал — секретаря Сталинградского обкома И. М. Варейкиса — выдавал тревоги партийной элиты: «Нет сомнения, что попытки использовать новую конституцию в своих контрреволюционных целях будут делать и все заядлые враги советской власти, в первую очередь из числа разгромленных групп троцкистов-зиновьевцев».

Только неприятием новой конституции можно объяснить дружное молчание почти всех коллег Варейкиса. В лучшем случае, они не знали, что сказать, в худшем — бойкотировали обсуждение.

На этом фоне сталинская группа принимает решение продолжить репрессии против троцкистов.

…

Пятого декабря на пленарном заседании делегаты принимали новый Основной закон. Председательствовал секретарь ЦК А. А. Андреев, входивший в сталинскую группу. Он читал весь текст, и по каждой статье шло открытое голосование. 146 раз делегаты дружно поднимали свои красные мандаты под строгим присмотром президиума. (Подронее о том, как продавливалось принятие Конституции — http://snum-smumr.livejournal.com/10499.html — прим. snum-smumr)

Сталин добился своего. Отныне выборы были всеобщие, прямые, тайные, а избирательным правом обладали все. Теперь следовало провести не менее сложную операцию — обновить состав ЦК партии и партийное руководство на местах.

…

Между тем партийный пленум решал и другие важные вопросы, в частности, о порядке проведения выборов в Верховный Совет. Альтернативные выборы — это было пострашнее происков Бухарина и Рыкова, это напрямую касалось всей партийной элиты и должно было определить ее судьбу.

Жданов буквально оглушил участников пленума первыми же словами. По его мысли (все понимали, что это и мысли Сталина), будут отброшены всякие ограничения для политических «лишенцев», ликвидированы «бюрократические органы», устранены извращения в работе советских организаций и, самое важное, — партийные органы «должны быть готовы к избирательной борьбе» против враждебных кандидатов и враждебных агитаций.

Можно представить самочувствие услышавших это руководителей. Могло показаться, что вернулись дни «керенщины» или возрождается разогнанное Учредительное собрание. Но это говорил член Политбюро, особо приближенный к Сталину человек! Но как же сопоставить с тайными альтернативными выборами действия чекистов, подавление инакомыслящих и только что прошедший суд над кандидатами в члены ЦК Бухариным и Рыковым?

Более того, Жданов напомнил, что «коммунистов в нашей стране два миллиона», а беспартийных «несколько больше», то есть он не оставил сомнения в том, кто от кого будет зависеть на выборах.

Далее докладчик вторгся уже в зону ответственности партийного руководства и раскритиковал повсеместно существующую практику подмены выборов кооптацией удобных для руководства людей. Жданов предложил утвердить принципы партийной демократии, ликвидировать кооптацию и голосование «списком», перейти от открытого голосования к тайному, обеспечить «неограниченное право» отводить кандидатуры и подвергать их критике.

Строго говоря, в этом не было ничего революционного, все эти нормы присутствовали в уставе партии. Но в сочетании с избирательными новшествами конституции вырисовывалось четкое направление на общую демократизацию.

Жданов предложил провести перевыборы во всех парторганизациях до 1 апреля, но пленум проголосовал за предложение Косиора и Хатаевича — отнести восстановление уставных норм до 20 мая.

При этом Жданов (а потом и Калинин) не мог внятно ответить на вопросы о содержании проекта Закона о выборах и обещал сделать это позже на сессии ЦИК, когда будут обсуждать проект.

После прений по ждановскому докладу стало ясно, что все 16 выступавших своей главной задачей увидели усиление борьбы с «вражескими элементами», но не внедрение демократических принципов. То есть сталинская группа осталась в меньшинстве, ощутив неожиданную сплоченность партийного руководства.

Вы хотите демократии? А мы требуем гарантий своей власти!

Собственно, сталинская группа не намеревалась покидать Кремль, она стремилась укрепить свое положение иными методами. Но пока что не очень получалось с альтернативными выборами.

Создается впечатление, что Сталин, как и в вопросе с Бухариным, занял половинчатую, неопределенную позицию. Должно быть, он разделял точку зрения Орджоникидзе о «ста тысячах» советских инженеров, воспитанных в последние годы. Именно этим можно объяснить неожиданно примирительный пафос доклада Молотова, призывавшего прекратить огульную кампанию «поиска врагов». Он напоминал, что растет число инженеров и техников, что почти треть из них — коммунисты, что две трети рабочих учатся на различных курсах технической учебы.

Молотов призывал затормозить раскручиваемый маховик репрессий против бывших троцкистов, «охоты на ведьм», которая приобрела разрушительный характер. В качестве примеров он привел случаи в Перми и Днепропетровске, где местные партруководители вынудили органы НКВД арестовать директоров крупных заводов. Эти примеры заставили аудиторию снова вернуться к положениям ждановского доклада и задуматься о своем соответствии новым веяниям.

Молотов же, говоря о методах работы, повернул дело к проблеме организации производства, технологической дисциплине, выполнению технических правил. Это была область, где партийным функционерам нечего было делать, где главная роль принадлежала специалистам.

Тем не менее в прениях по его докладу повторилась «ждановская» ситуация: выступавшие дружно обсуждали борьбу с вредителями. Они не поняли или не захотели понять, что председатель правительства призвал их не мешать хозяйственной работе.
Таким образом, встал вопрос о месте и роли партии, о радикальной перестройке ее деятельности. Из «подхлестывающих» организаций обкомы и наркоматы должны были превратиться только в политические органы, контролирующие своих депутатов и воспитывающие кадры.

В соответствующей резолюции пленума основной упор делался на работу наркоматов (а не на НКВД) по устранению «причин, делающих возможной подрывную работу фашистской агентуры», то есть на производственную дисциплину, соблюдение технологии, своевременную профилактику и ремонт оборудования, охрану труда, учебу кадров. Получалось, что доклады и резолюции не совпадали с настроением участников пленума. Что это означало?

Вслед за Молотовым свой второй доклад сделал Ежов, осветивший борьбу с «вредительством» внутри НКВД. Главным виновником он сделал Молчанова, что почти автоматически поставило Ягоду в трудное положение. По словам Ежова, в НКВД на данный момент были арестованы 238 человек.

В прениях выступили нарком водного транспорта Ягода, начальник управления НКВД по Ленинградской области Л. М. Заковский, первый заместитель наркома Агранов, нарком внутренних дел Балицкий, начальник управления по Московской области Реденс, начальник контрразведывательного отдела Л. Г. Миронов. Они согласились с Ежовым, что при Ягоде резко ослабела борьба с «вражеским подпольем», и обвинили в этом бывшего наркома. (Сам Ягода, естественно, обвинял не себя, а Молчанова.)
Лишь два человека, Литвинов и Вышинский, низко оценили деятельность НКВД, причем прокурор СССР подчеркнул непрофессионализм следователей, вопиющую неграмотность, преступные подтасовки.

И вот на трибуну поднялся Сталин. Его доклад явно свидетельствовал о внутренних противоречиях нашего героя и далеко не во всем поддерживал высказанные Ждановым и Молотовым установки.

Он, в частности, сказал о политической близорукости руководства, о недооценке «сил наших врагов», об «одуряющей атмосфере зазнайства и самодовольства». Если бы «мы сумели наши партийные кадры, снизу доверху, подготовить идеологически и закалить их политически, чтобы они могли свободно ориентироваться во внутренней и международной обстановке… стали способными решать без серьезных ошибок вопросы руководства страной, то мы разрешили бы этим девять десятых наших задач».

Как видим, ни об альтернативных выборах, ни о производственной дисциплине Сталин почти ничего не сказал. Вместе с тем его доклад в отношении переустройства партийной бюрократии совпадает со ждановским и молотовским. Это был сигнал региональным вождям, но какой-то неотчетливый, слишком теоретический.

В прениях по этому докладу выступили 24 человека, 15 из них говорили о борьбе с «врагами, троцкистами», словно не понимали, чего хочет от них руководство партии.

Для вразумления понадобилось выступление первого заместителя председателя КПК Я. А. Яковлева и заведующего отделом руководящих партийных органов (ОРПО) ЦК Г. М. Маленкова. Оба говорили о том, что распространенное в партии наказание — исключение из ее рядов — чрезмерно и неуместно, так как число исключенных значительно больше числа «врагов». Маленков даже привел данные, какую долю от общего числа исключенных составляют «троцкисты» — одну десятую часть. Например, первый секретарь Московского комитета Хрущев просто «нагонял нужный процент» исключенных из партии «врагов».

В заключительном слове Сталин высказал несколько рекомендаций, направленных на уменьшение власти партийной бюрократии: освободить партийные организации от хозяйственной работы; прекратить массовые «чистки»; повысить политический уровень секретарей первичных парторганизаций; сократить численность секретарей райкомов и горкомов за счет совместительства их должностей с должностями секретарей обкомов и крайкомов; провести обязательное обучение и переподготовку всех секретарей, включая руководство обкомов и национальных компартий; выдвинуть кадровый резерв для их замены.

Он потребовал от партократии перестроиться и даже быть готовыми к замене более образованными кадрами. Другими словами, он, подобно Ивану Грозному, намеревался вытеснить старых «бояр» молодыми «дворянами».

В резолюции по его докладу эта мысль выражалась предельно ясно: «наши партийные руководители» перестали замечать «наши недостатки»; отходят от «прямой ответственности» перед рядовыми коммунистами; отбросили принцип выборности руководства; «страдают отсутствием должного внимания к людям»; «искусственно создается недовольство и озлобление».

Услышав это, любой член ЦК мог подумать: «Эдак в любую минуту нас можно объявить „вредителями“!»

На основании этой резолюции альтернативными выборами можно было полностью перекроить политическую обстановку в стране. И любой член ЦК наверняка ощутил тревогу за свое будущее, которое отныне представлялось вовсе не светлым.

А чем можно было возразить Сталину?

За десять лет, с 1927 по 1937 год, под его руководством Советский Союз победно прошел путь индустриализации, для чего другим странам понадобилось 100 лет. Он разгромил оппозицию. Он ведет борьбу с империалистами в Китае и Испании. Он — символический центр мирового противостояния фашизму.

Так чем же ему возразить?

Сказать, что надо передохнуть, попробовать пожить в свое удовольствие? Этого не скажешь. Но кроме этого, и сказать-то в общем нечего.

Большинству членов ЦК оставалось одно — пассивно сопротивляться новшествам и пытаться использовать свое численное превосходство.

Обратим внимание, что на пленуме не было кандидата в члены ЦК маршала Тухачевского. Все остальные военачальники — присутствовали.

***

После февральско-мартовского пленума сталинская группа имела все возможности довести начатую перестройку до конца. Она опиралась на конституцию, решения пленума и к тому же располагала тактическим оружием (необходимостью борьбы с троцкистами и «вредителями»).

Однако история не дала Сталину этого шанса. Попросту говоря, у него не хватило ни кадровых, ни экономических ресурсов для создания демократической системы управления. Для того чтобы отказаться от «диктатуры пролетариата» и перейти к двухпартийной избирательной системе, нужно было располагать хотя бы международным миром и лояльностью образованной части общества. А этого как раз и не наблюдалось.

Историк Ю. Н. Жуков, первым обративший внимание на колоссальный разрыв между замыслами Сталина и их реальным воплощением, завершившимся террором, доказывает, что расправа с «врагами народа» инициировалась снизу как раз партократией, стремившейся очистить подконтрольные территории от политических конкурентов.

Региональные партийные руководители были кадровым каркасом, который держал страну, и на угрозу из Кремля они ответили «конвульсией». К этой реакции добавился провал советской идеи Восточного блока, направленного против германо-итальянского союза.

Шестнадцатого октября 1936 года Сталин обнародовал в телеграмме генеральному секретарю коммунистической партии Испании Хосе Диасу свою точку зрения: «Трудящиеся Советского Союза лишь выполняют свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а общее дело всего передового и прогрессивного человечества».

Запад, прежде всего Англия, колебался в выборе стратегического решения между двумя угрозами: со стороны СССР в бассейне Средиземного моря и подобным же усилением в этом регионе Германии и Италии. Выбранная им политика «невмешательства» была рассчитана на возвращение статус-кво, что было невозможно. В конце концов, на Даунинг-стрит посчитали более приемлемым искать договоренностей с Берлином и, соответственно, не заключать никакого блока с Москвой. Это означало, что СССР снова входил в зону одиночества.

Обратим внимание на позицию Гитлера в отношении войны в Испании. Он считал, что полная победа генерала Франко не отвечает интересам Германии; война должна продолжаться и отвлекать Англию, Францию и даже Италию от Центральной Европы.
Сталин же не хотел вязнуть в Испании, она в его понимании весила гораздо меньше, чем Восточный пакт.

Но было уже поздно что-либо менять. Европейская система взаимной безопасности не складывалась.

В этой нестабильной обстановке достаточно было одного камешка, чтобы нарушить равновесие. Здесь мы подходим к «военному заговору», который торпедировал всю начинающуюся демократизацию.

До сих пор в историографии главенствует мнение, что в действительности никакого заговора не было, а имели место встречи высокопоставленных военных руководителей, выражавших недовольство политикой сталинской группы, а также конфликт Тухачевского, Уборевича, Якира с одним из членов этой группы — Ворошиловым.

Другие историки базируются на материалах следствия и косвенных уликах и считают, что заговор все же существовал.

В любом случае очевидны тревожное ожидание правящей элиты и соответствующая направленность спецслужб, что вполне можно сопоставить с операциями ФБР во время Второй мировой войны против американцев японского происхождения, деятельностью комиссии сенатора Маккарти во время «холодной войны», жуткими условиями содержания инакомыслящих в Англии в 1945–1948 годах. Тогда подозрения легко превращались в доказательства, а критическое слово в адрес правительства приравнивалось к предательству.

…

Во время заседаний Военного совета Сталин держался уверенно, не обнаруживая признаков растерянности. На первый взгляд это было естественно: только что он одержал победу в противостоянии с врагами. Но Молотов, Каганович, Жданов, Калинин мрачно смотрели на военных, выражая не торжество победителей, а тяжелую озабоченность. Они должны были предчувствовать, что с разоблачением заговора ситуация еще больше усугубится и намеченные демократические выборы никогда не состоятся. А это означало затягивание на долгие годы внутренней войны в правящей верхушке и продолжение подобных «заговоров».

…

Но пора вспомнить о демократических выборах в Верховный Совет. Более неподходящей для этого обстановки трудно вообразить. К тому же взаимоотношения сталинской группы с руководителями региональных кланов оставляли желать лучшего.

Двадцать седьмого июня 1937 года Сталин получил от Ежова заявление арестованного партийного функционера Малинова, обвиняемого в троцкизме. Малинов сообщал, что секретарь Дальневосточного крайкома И. М. Вареикис «наряду с оценкой блестящих качеств И. В. Сталина отозвался о нем как о тяжелом человеке, с которым трудно работать» и что «даже некоторые члены Политбюро» чувствуют себя несвободными и «как бы в чем-то виноватыми». Еще Малинов сообщал, что Вареикис постоянно возит с собой приближенных людей, в партийном отношении «негодных».

Сталина, по-видимому, это задело. Он расписал донесение для прочтения всем членам Политбюро и даже — самому Варейкису с припиской: «Т. Вареикис! Не желаете ли ознакомиться с показаниями небезызвестного Малинова? Привет. И. Сталин».

Вареикис был очень известным партийным работником, в июле 1918 года тесно сотрудничал с Тухачевским во время подавления мятежа командующего Восточным фронтом Муравьева, будучи с 1928 года первым секретарем Центрально-Черноземного обкома, активно проводил коллективизацию.

Характерен ответ Варейкиса Сталину. В нем сквозит если не враждебность, то явная дерзость: «Насчет того, как я всегда боролся и веду теперь борьбу с вредителями всех мастей или писать о своей политической линии, большевистской совести мне нет надобности. Это яснее ясного дня. Привет».

Варейкис как бы говорил: «Не вижу смысла оправдываться, даже удивлен, что вы занимаетесь такой чепухой». Слышится голос жестокого воина и организатора, каковым он и был.

Для Сталина, перестраивавшего систему власти, такие руководители с психологией командиров Гражданской войны уже не были нужны.

Но был ли им нужен Сталин?

Если исходить из результатов Второй мировой войны, которую Сталин предвидел и подготовку к которой считал главной задачей, то такой руководитель, как он, был востребован. И это обстоятельство — решающий аргумент во внутриэлитной борьбе. «Военная экономика СССР превзошла в годы войны экономику „единого европейского военного хозяйства“». Хотя экономика Советского Союза перед войной и в еще большей степени во время войны явно уступала немецкой экономике, СССР за счет объединения всех ресурсов для нужд обороны достиг невиданной в других воюющих государствах концентрации.

Отсюда следует вывод: региональным лидерам Сталин был нужен, хотя они периодически пытались ослабить контроль Кремля. Это противостояние являлось неотъемлемой частью советской политической системы: Кремль опирался на партийный аппарат на местах и держал его в узде благодаря жесткому контролю органов НКВД, а местные «князья», с одной стороны, нуждались в поддержке центра и НКВД, но с другой — постоянно стремились выскользнуть из-под присмотра.

Как подметил английский историк: «Неотесанные, неопытные и часто очень молодые представители новой элиты получили необъятную власть, но им все же недоставало традиций и легитимности».

Легитимность, да и то далеко не всеобъемлющая, была только у Сталина, «продолжателя дела Ленина» и вождя модернизации.

Даже Троцкий, будучи врагом Сталина, совпадал с ним в главном: и при сталинском правлении надо защищать государство трудящихся против любого врага и сражаться за Советский Союз до последнего. Что же тогда говорить о партийной номенклатуре?

Здесь мы возвращаемся к главным для Сталина вопросам: о базе политического режима и о взаимоотношениях Кремля с провинцией.

В конце мая начались партийные конференции на местах, и сразу проявилось, что местное руководство не допустит к управлению новые силы. Несмотря на свободное обсуждение и тайное голосование, практически все первые секретари горкомов, обкомов, крайкомов и ЦК союзных республик получили подавляющее число голосов. Ю. Н. Жуков считает, что дальнейшие репрессии в отношении региональных руководителей объясняются борьбой сталинской группы за проведение альтернативных выборов.

Двадцать третьего июня 1937 года открылся пленум ЦК. По предложению Политбюро на нем были выведены из ЦК сразу 26 человек, включая председателя Комиссии советского контроля при СНК СССР Н. К. Антипова, заместителя заведующего отделом агитации и пропаганды ЦК В. Г. Кнорина, наркома внутренних дел УССР В. А. Балицкого, наркома местной промышленности РСФСР И. П. Жукова, первого секретаря Крымского обкома Л. Н. Лаврентьева (Картвелишвили), наркома местной промышленности РСФСР С. С. Лобова, первого секретаря Восточно-Сибирского крайкома И. П. Румянцева, первого секретаря Курского обкома Б. П. Шеболдаева, первого секретаря Одесского обкома Е. И. Вегера, председателя СНК Белоруссии H. M. Голодеда, наркома коммунального хозяйства РСФСР Н. П. Комарова.

Прибавив к их числу 13 человек, выведенных из ЦК путем письменного опроса (Тухачевский и др.), получим 36 человек. Всего в составе ЦК на 1 мая 1937 года было 120 человек.

Противники альтернативных выборов получили предметный урок. Практически все они не числились ни в «правой», ни в «левой» оппозиции и сделали карьеру в борьбе как раз со сторонниками Троцкого, Зиновьева, Бухарина. Почти все они отличались низким образованием и незнанием профессиональной среды, в которой работали.

По тому, как проходил пленум, можно сделать вывод, что главным вопросом была смена кадров. В своем докладе о порядке проведения предстоящих выборов в Верховный Совет Яковлев предостерег, что «практика подмены законов усмотрением той или иной группы бюрократов является делом антисоветским». Он также предложил отменить пункт устава партии об организации партгруппы в составе Советов и исполнительных комитетов, чтобы избежать давления коммунистов на принимаемые решения. Тема «новых кадров» прошла красной нитью у Яковлева, была подхвачена А. И. Стецким, а затем и Молотовым.

Председатель правительства противопоставил старых партийцев с дореволюционным стажем и опытом борьбы с троцкистами и новых работников, которые «в соответствии с основными требованиями теперешнего момента твердо, последовательно, разумно, со знанием дела будут проводить политику партии на новом месте».

Ю. Н. Жуков считает это «открытым вызовом партократии», на который она ответила репрессиями на местах против активной части населения, то есть конкурентов. Получается, что сталинская группа вместо смены «хламья» (по определению Молотова) оказалась в зависимости от воли этого самого «хламья».

Но вряд ли все было так просто. В своей деятельности НКВД руководствовался оценкой возможных угроз, анализом биографий и связей фигурантов, выискивая опасные пересечения и выстраивая на этой базе различные конструкции заговоров.

Поэтому после расстрела Тухачевского и июньского пленума волна чекистской активности совпала с поиском региональными вождями защиты от кремлевских новаций.

Второго июля вышло постановление «об антисоветских элементах», разосланное во все обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий. В нем говорилось, что большая часть бывших кулаков и уголовников, вернувшихся из ссылки, является «главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных выступлений», и предлагалось взять всех возвратившихся на учет, арестовать наиболее враждебных и расстрелять их «в порядке административного проведения их дел через „тройки“». Также предлагалось в пятидневный срок представить в ЦК состав «троек» и «количество подлежащих расстрелу» и высылке.

Начиная с 5 июля ЦК стал утверждать составы «троек», председателями назначались начальники управлений НКВД. Если бы председателями ставили секретарей обкомов, можно было бы говорить об их решающей роли, но на деле они оказались подконтрольны чекистам. Это и понятно, так как осуществление ежовского метода должно было находиться в руках Наркомата внутренних дел.

Таким образом, партийные руководители и работники НКВД оказались по разные стороны процесса и смотрели друг на друга как на конкурентов. Бесспорно, это обстоятельство увеличило число жертв с обеих сторон.

К тому же, отдав «тройкам» право судить, кремлевская группа оказалась без опоры. Ежов становился все сильнее, а региональные секретари — загадочнее.

Вскоре некий коммунист Кулякин прислал в ЦК письмо о враждебной деятельности первого секретаря Днепропетровского обкома M. M. Хатаевича, который после назначения «привез» ряд старых своих сослуживцев, а те «оказались врагами народа». Письмо попало к Сталину. Он распорядился «строжайше проверить всех лиц, указанных в записке», а против некоторых фамилий пометил: «арестовать».

Неужели он определял врагов на расстоянии? Вряд ли. Это свидетельствовало о его неуверенности. Главным аргументом в отношениях с элитой был либо террор, либо альтернативные выборы.

Впрочем, судя по всему, такие выборы надо было отложить в долгий ящик.

Показательно, как отреагировал Сталин на сообщение 27 августа 1937 года о пожаре на мелькомбинате в Канске. В сообщении НКВД указывалось, что «установлена исключительная засоренность комбината врагами». Сталин написал на шифротелеграмме: «Красноярск. Крайком. Соболеву. Поджог мелькомбината, должно быть, организован врагами. Примите все меры к раскрытию поджигателей. Виновных судить ускоренно. Приговор — расстрел, о расстреле опубликовать в местной печати. Секретарь ЦК Сталин».

…»

Из книги Святослава Рыбаса «Сталин».

Продолжение: Борьба Сталина с советским руководством за принцип свободных альтернативных выборов в ВС. Часть 2.

http://zavtra.ru/blogs/stalin_krasnij_mechtatel_/2019/08/24/

Шамиль Султанов

Сегодняшняя кадровая ситуация в России либо близка к катастрофической, либо уже является катастрофической, особенно — с учётом тех стратегических вызовов, с которыми страна столкнётся в ближайшие пять-семь лет (рост системной сложности идёт по экспоненте в самых различных сферах жизнедеятельности). И дело даже не в публичной огласке того, что российские министры и губернаторы всё чаще оказываются ворами и коррупционерами, прячущими награбленное на своих дачах и в западных банках. Гораздо важнее, что нынешняя кадровая политика и народ России вновь, как это уже неоднократно было в критические периоды отечественной истории, оказываются «страшно далеки» друг от друга, оказываются в противофазе, противопоставляются друг другу.

Сталин — очень сложный политик, и к нему можно по-разному относиться, но его рейтинг, его влияние на общественное сознание продолжают расти, и это говорит о том, что десятки миллионов наших сограждан, несмотря на многолетнюю тотальную дискредитацию советского лидера, считают его государство во многом «справедливым и народным». В том числе, из-за выстроенной им кадровой системы в Советском Союзе.

***

Почему и каким образом Сталин взял вверх над своими искушёнными политическими противниками в 20-е годы, выиграв сначала у Троцкого, затем у Зиновьева с Каменевым, а потом одолев и группу Бухарина? Ведь по своей харизме, влиянию, популярности и Троцкий, и Бухарин, и другие лидеры «ленинской гвардии» сразу после революции были намного известнее и популярнее, чем руководитель, которого позднее Троцкий охарактеризует как «гениальная посредственность», человек без какого-либо внешнего лоска, говорящий на русском языке с сильным грузинским акцентом, с видимыми физическими недостатками.

Сталин одержал верх во внутрипартийной борьбе и стал безусловным советским вождём благодаря целому ряду обстоятельств, но ключевыми, вероятно, стали две причины.

Во-первых, именно Сталин лучше, чем кто-либо другой из тогдашнего руководства страны, включая Ленина, знал по-настоящему национальный характер русского народа, знал русскую историю, русскую душу. Во-вторых, основываясь на этом своём опыте и знаниях, он, став в 1922 году генсеком ВКП(б), создавал медленно, упорно, с ошибками и многочисленными «работами над ошибками», но целенаправленно, общесоюзную кадровую систему, ядром которой, как и ядром всего нового государства, стала партия. Каждый же из его противников в 20-е годы был занят формированием своей собственной кадровой политики в своих личных интересах, в интересах своих политических групп и кланов.

В итоге, в прямом конфликте «кадровой системы» с «кадровой политикой» победу одержала система, основанная на двенадцати принципах.

Первый принцип: «Кадры решают всё!»

Практически все знают это выражение. Но это не просто яркий и запоминающийся лозунг, а ключевое положение сталинского подхода.

Публично оно впервые прозвучало в выступлении Сталина только 4 мая 1935 года, посвящённом внутреннему положению СССР. Шла вторая пятилетка, и темпы экономического роста Советского Союза были беспрецедентными: в частности, за 1934 год объём производства вырос на 10%. В тот период многие в стране начали приписывать успехи в строительстве и управлении отдельным управленцам, персоналиям, личностям. Утверждалось, публично и кулуарно, что социально-экономические успехи — заслуга именно этих товарищей. И, прежде всего, упоминался сам И.В.Сталин.

Генеральный секретарь резко выступил против этого: не те или иные отдельные руководители генерируют успехи, а именно кадры, под которыми Сталин имел в виду именно «такую управленческую структуру, которая и решает всё!» Как известно, в русском языке нет прямых артиклей, но если бы они существовали, то в данном случае под словом «кадры» имелась бы в виду именно вся кадровая система.

Что значит: «кадры решают всё»? Историческая практика России и Советского Союза на многочисленных примерах, в том числе — и недавнего прошлого, доказывает: кадры могут всё разрушить, а могут и кардинально всё изменить, форсированно улучшить, двинуть всё вперёд.

Кадровая система, в самом широком смысле слова, — это специальным образом организованный управленческий ресурс или потенциал общества, который несёт прямую ответственность за принятие и реализацию решений, от которых зависит судьба нации. Обычно этот управленческий ресурс разделяется на три уровня: элита или высший уровень, среднее звено, низший управляющий слой.

В начале 60-х годов ХХ века Збигнев Бжезинский в сравнительном анализе советских и американских управленческих ресурсов — численность их высшего звена оценивал приблизительно в 2000 человек, среднего звена — в 20 тысяч, и низшего управляющего звена — в 200 тыс. человек для каждой страны.

Чуть ранее был сформулирован знаменитый социологический закон, который определяет основной баланс между основными макрофакторами, определяющими системное развитие того или иного общества. Хотя этот закон появился уже после смерти Сталина, но в своём базовом принципе-лозунге вождь предвосхитил суть этого закона.

Первый такой макрофактор — наличие природных ресурсов в широком смысле слова: территория, полезные ископаемые, водные ресурсы и т.д. При всей их важности, оказалось, что все они вместе определяют только 10-15% возможного совокупного конечного успеха.

Второй макрофактор — отношение к труду: трудовые традиции в культурно-исторической памяти данного общества, развитость тех или иных трудовых навыков в этом социуме, воспроизводимые религиозные, нравственные, идеологические, культурные установки и ценности по отношению к труду, любовь или отсутствие любви к труду в исторической народной памяти, наличие стремления к эффективной трудовой деятельности в различных стратах и социальных группах того или иного общества. Эта причина, это обстоятельство в той или иной форме, обуславливает уже 20-25% конечного исторического успеха.

Но самым важным макрофактором является качество управления в широком смысле слова, качественное состояние управленческого ресурса, то есть, эффективность кадровой системы. Именно она обеспечивает решающие 60-70% для гарантированного выживания и системного развития общества.

В этом контексте, сталинский принцип «кадры решают все!» — ёмкое и точное подтверждение абсолютного главенства именно человеческого управленческого потенциала, именно кадровой системы в стратегии развития страны по отношению к другим факторам.

Второй принцип. Целостность.

Долгосрочная эффективная кадровая политика должна формулироваться и реализовываться в рамках общесоюзной кадровой системы.

Другими словами, краеугольным камнем всего государства кадровая политика становится только в рамках единой, целенаправленной кадровой системы. Если такая единая кадровая система в государстве отсутствует, то объективно дифференцирующиеся кадровые политики отдельных крупных руководителей, различных ведомств, тех или иных территорий неминуемо становятся причинами провоцирования опасных системных противоречий, размежевания и раскола общества, накопления криминального компонента.

Ключевое и принципиальное отличие самостоятельной кадровой политики от кадровой системы заключается в том, что кадровая система в норме является самовоспроизводящейся, субъективный фактор здесь должен стремиться к нулю, такая система не должна критически зависеть от индивидуальных качеств того или иного руководителя, его субъективных предпочтений, особенностей и т.д.

Это связано, прежде всего, с тем, что кадровая система — это не только и даже не столько отдельные люди, личности как таковые, сколько чётко определённые функции и регламенты. Один из приписываемых Сталину афоризмов звучит так: «Внимая строго инструктаж, ты пресекаешь саботаж». Скорее всего, вождь таких слов никогда не произносил, но по своему духу они вполне соответствуют этому важнейшему аспекту сталинской кадровой системы.

С другой стороны, кадровая политика без кадровой системы — это не только субъективизм, вкусовщина и возможность для злоупотреблений, но также — индикатор наличия в государстве серьёзных глубинных противоречий.

Если в данном государстве доминирует кадровая политика при отсутствии общенациональной кадровой системы, то это, скорее всего, является существенным индикатором отсутствия долгосрочной государственной стратегии.

Третий принцип. Идеология.

Кадровая система должна строиться, формироваться в соответствии с требованиями и нормами общей теории систем (ОТС). Дело в том, что сама эта теория возникла как реакция на начавшееся в ХХ веке резкое и непрерывное усложнение всех аспектов человеческой жизнедеятельности. Производные ОТС в виде концептуального и математического моделирования социальных процессов, развития кибернетики, появления интернета, форсированного развития стратегического прогнозирования и планирования и т.д. — превращались в практические методы и процедуры попыток преодоления или хотя бы смягчения нарастающего и всё чаще неуправляемого системного усложнения.

Одним из основных теоретиков ОТС в ХХ веке, наряду с Берталанфи и Винером, де-факто являлся А.А. Богданов, основные взгляды которого были сформулированы в знаменитой «Тектологии». Но одновременно Богданов был одним из крупных руководителей партии большевиков, особенно — в дореволюционный период.

У Сталина сложились очень тёплые дружеские отношения с Богдановым, которого генеральный секретарь ВКП (б) уважительно называл «одним из руководителей нашей партии». Они дискутировали, общались, и Сталин помогал Богданову, вплоть до смерти последнего в 1928 году. Кто из них на кого больше повлиял, сказать сейчас сложно, но главным большевистским лидером, которого отличала последовательность в применении системного подхода, в политической теории и практике, был именно Сталин, который был марксистом до мозга костей, а именно марксизм как универсальная социально-экономическая теория являлся в первой половине ХХ века практическим, верифицируемым примером общей теории систем.

Блестящим примером демонстрации практического подхода к теории систем является работа Сталина «Об основах ленинизма», которую по праву можно считать одной из лучших марксистских работ ХХ века.

С точки зрения Сталина именно как сторонника ОТС, построение и развитие авангардного по отношению ко всей предшествующей человеческой истории социалистического государства требовало одновременного решения пяти ключевых, системных задач:

— создание общегосударственной идеологической системы;

— формирование общегосударственной кадровой системы;

— разработка и реализация долгосрочной стратегии государства на основе и с использованием инструментария стратегического прогнозирования и стратегического планирования;

— накопление и эффективное использование всех возможных ресурсов для формирования и развития планового народного хозяйства как единого системного механизма;

— развитие базовой социально-экономической теории.

Хотя речь шла об одновременном решении всех этих пяти задач, тем не менее, самое глубокое взаимодействие происходило, прежде всего, на уровне идеологической и кадровой систем.

После смерти Сталина глубинное отношение к идеологии как целостному системному механизму стало уступать место всё более и более невежественным, упрощённым схемам, и даже прямым профанациям. В позднем СССР «идеология» свелась к некоей квазиконцептуальной форме политической пропаганды, где глубинные слои идеологии как сложнейшего социального феномена вообще перестали существовать.

Как известно, в новой истории существуют два классических подхода к идеологии.

Первый подход — идеология как ложное классовое сознание. Так его понимали и трактовали Карл Маркс и Карл Маннгейм.

Второй подход — идеология как «конкретное созидание масс», как «творчество миллионов» в понимании В.Ленина и И.Сталина. Для них идеология есть не только сконцентрированное выражение общественного самосознания, своего рода зеркала, где нация видит свою мечту, свои цели и интересы, но и сознательное, совместное, творческое выполнение «общего дела» массами авангардного народа. Причём такое «общее дело» не спускается откуда-то «сверху», а постоянно формулируется, переформатируется, развивается самим народом как важнейшим субъектом своей собственной исторической судьбы.

Потому-то главным законом в сталинском СССР, вокруг которого строилась каждодневная жизнь десятков миллионов советских людей, была отнюдь не Конституция, а Закон о ежегодном государственном плане экономического и социального развития.

Для сталинской кадровой системы всё это означало следующее: кадры объединять в целостную систему должно, в первую очередь, единство идеологических принципов и приоритетов во всей государственной работе. И чем выше управленческий ранг, тем выше должна быть проявляемая системность.

Все эти пять основополагающих системных задач, подходы к ним, соответствующие механизмы должны были постоянно изменяться, реформироваться, совершенствоваться — с постоянной «обратной связью», с учётом сигналов, которые поступают из социума во все властные структуры (фидбэка). И если баланс здесь рушится, или если в рамках этих задач исчезает один из компонентов, то рано или поздно вся система начнёт деградировать. Так, в конечном счёте, и получилось в истории Советского Союза после смерти Сталина.

Другими словами, невозможно выстроить эффективную кадровую систему, не обращая внимания на идеологическую сферу, на стратегические требования и цели, стоящие перед данным социумом, на состояние производственной системы общества, игнорируя развитие фундаментальных креативных теоретических постулатов.

В последнем случае Сталин наверняка помнил известное положение Энгельса о том, что классовая борьба между пролетариатом и буржуазией обязательно разворачивается не только в экономической и политической сферах, но и в теоретической области. Если несколько переиначить это высказывание применительно к современным реалиям, то ход и темпы нынешней глобальной конфронтации при переходе к следующей цивилизационной фазе во многом будут определяться именно эффективностью глубинных теоретических рефлексий.

Четвёртый принцип. Выделение приоритетов.

Кадровая система должна строиться в соответствии с определённым идеологически главным государственным интересом и обслуживать этот интерес.

В чём заключался такой главный государственный интерес для Сталина? В решении проблемы выживания Советского Союза. И тому были две основные причины.

Не только большевистское руководство исходило из того, что продолжение мировой империалистической войны 1914-1919 гг. неминуемо. Это было мнение не только практически всех социал-демократов в Европе, но и многих других европейских интеллектуалов: Первая мировая — это «незавершённая война», и она обязательно будет «иметь продолжение». Многие прямо предсказывали, что продолжение войны последует во второй половине 30-х годов. А О. Шпенглер и К. Каутский даже называли как дату её начала 1939 год.

Поэтому, когда в 1931 году Сталин сказал, что «если мы не рванём вперед, то через десять лет нас раздавят», — это были не просто красивые слова, а конкретный пример конкретного использования стратегического прогнозирования и планирования на действительно научной основе. Кстати, данный момент позволяет объяснить и тот факт, что практически все представители высшего руководства страны, которые оказались на скамье подсудимых в 1937-39 годах, добровольно признавали свои преступления.  

С другой стороны, фактически в стране, несмотря ни на какие социально-экономические успехи, продолжалась подспудная гражданская война, которая приобретала всё более сложные и изощрённые формы (в феврале 1937 года Сталин признал это публично). В том числе — и в кадровой сфере. Ни одно общество, ни одно государство в истории не существует стационарно: оно либо консолидируется, либо фрагментируется. В последнем случае внешний враг обязательно использует это в своих собственных интересах.

Поэтому кадровая система строилась Сталиным в этот период как особый мобилизационный механизм для выживания в условиях неизбежно приближающейся глобальной войны, которую стратегический противник мог переформатировать в новую фазу гражданской войны в Советском Союзе.

Пятый принцип. Персональная ответственность.

Сталин исходил из того, что формирование общегосударственной кадровой системы как мобилизационного механизма должно происходить на базе основополагающего принципа персональной ответственности.

Как и каким образом? Здесь есть, по крайней мере, пять моментов или аспектов, которые, так или иначе, учитывал Сталин. 

Во-первых, для него основополагающей моделью такого ответственного поведения являлась действительная элита («наилучшие») советского общества. Хотя нигде он непосредственно понятие «элита» прямо не использовал. Есть несколько базовых критериев определения элиты, но ключевыми являются пять особых параметров.

Прежде всего, именно действительная, живая элита должна демонстрировать поведенческую модель жесточайшей ответственности за реализацию согласованных и коллективно принятых решений.  

Второй момент. Только действительная элита является безусловным примером для подражания для различных классов и социальных групп, для подражания всего общества. Когда в 30-е и 40-е годы членами ЦК ВКП(б) становились токари 10 разряда или бригадиры совхозов, которые давали рекордные урожаи, это отнюдь не было заигрыванием с «массами», а являлось именно осознанным созданием «достойных примеров для подражания» со стороны всего советского общества.

В любом социуме абсолютное большинство людей всегда живет не по писаным правилам и законам, а прямо или косвенно подражая тем или иным личностям, группам, моделям поведения. Поэтому чем более эффективна кадровая система, тем больше она должна создавать примеров для подражания в обществе.   

Третий момент. Сталин хорошо изучил русскую историю и знал, как умело и изощренно русская бюрократия способна избегать любой ответственности за порученное дело. Поэтому жесточайшее внедрение принципа персональной ответственности в формируемую кадровую систему, с соответствующими последствиями для конкретного лица, должно было стать действительной угрозой для тысячелетней традиции русской безответственности.

Четвертый момент. Одна из причин, почему исторически русскую бюрократию крайне сложно было модернизировать, заключается в том, что она, эта бюрократия, постоянно, каждодневно воспроизводит саму себя, прежде всего, проводя собственную кадровую политику, в основе которой лежат не общенациональные, государственные интересы, а собственные корпоративные цели.

Сталинский принцип жесточайшей персональной ответственности предполагал, что вертикально формулируемые критерии ответственности «сверху вниз» обязательно должны затрагивать и кадровые взаимоотношения. Иначе говоря, руководитель лично отвечает не только за результаты и эффективность собственного процесса принятия и реализации решений, но и «за подбор и расстановку кадров на вверенном ему участке».

Наконец, пятый момент. Эффективная реализация принципа жёсткой персональной ответственности на всех уровнях властного механизма, без всяких исключений, означает запуск процесса оптимальной самонастройки кадровой системы.

Шестой принцип. «Главный враг — бюрократ!»

При построении кадровой системы, при проведении в её контексте соответствующей кадровой политики всегда необходимо выделять и иметь в виду главного противника, основного врага, который тебе противостоит, который с тобой борется.

Это требование Сталина вытекает из ключевого диалектического положения, сформулированного Лениным: «Конкретный анализ конкретной ситуации — живая душа марксизма». 

Важнейшим врагом новой кадровой системы Сталин считал русский бюрократический механизм, который постоянно воспроизводился в российской истории, несмотря ни на каких князей, царей, генсеков и президентов. В 1919 году Ленин в отчаянии писал: «Нам, большевикам, только кажется, что мы управляем Россией. На самом деле сто тысяч русских чиновников как управляли страной, так и продолжают управлять».

Почему для Сталина, при формировании мобилизационной кадровой системы, именно этот традиционный чиновничий механизм стал таким главным врагом?

Во-первых, Сталин, который считал главной наукой для действительного политика именно историю, основной родимой чертой российского управляющего класса в широком смысле слова считал его антицентрализм, прямой или косвенный.       

Во-вторых, не менее примечательной чертой этого класса является его коррупционный характер, стремление к тотальному воровству, циклически переходящее в тотальную клептократию.

В-третьих, системной характеристикой традиционного русского управляющего класса является глубокое невежество, даже ненависть по отношению к новым знаниям, отрицание необходимости из-за этого каких-либо изменений и реформ. Поэтому даже само слово «реформа» не случайно приобрело в отечественной истории уничижительный оттенок. Когда в нашем народе говорят, что у России две беды: дураки и дороги, — то под дураками имеют в виду, прежде всего, это невежество управленческого слоя.   

В-четвёртых, известно, с каким презрением и ненавистью российский управляющий класс, российская бюрократическая машина относится в истории к широким массам населения, именуя его «быдлом». Именно этот российский управляющий класс на протяжении веков являлся главным механизмом продуцирования отчуждения между обществом и властью. А для Ленина и Сталина именно ликвидация такого отчуждения являлась одной из главнейших политико-идеологических целей.

Наконец, в-пятых, для Сталина как отца советской кадровой системы особую угрозу, даже личностную, представляло быстро начавшееся соединение во второй половине двадцатых годов ХХ века традиционной исторической мощи российского чиновничества с политической оппозицией, формирующейся внутри партии.

Седьмой принцип. Или-или!

Необходимость форсированного создания общесоюзной кадровой системы была обусловлена формированием мощной внутренней угрозы. Уже к концу 20-х годов в Советском Союзе фактически восстановилась разветвленная общенациональная коррупционная система. Это стало возможным в результате постепенного слияния старого российского чиновничьего управляющего класса и новой, советской коммунистической бюрократии.  

Как известно, именно царская коррупционная система способствовала полной деградации Российской империи, что вызвало фатальное поражение в мировой войне и революционный взрыв. Существенное расширение масштабов коррупции в 80-е годы в СССР стало одним из наиболее существенных факторов развала 1991 года.

В 1923 году Дзержинский несколько раз писал Сталину о начавшемся резком росте коррупционных процессов в органах власти и в руководящих структурах партии. Этот процесс был связан, в том числе, и с реализацией программы НЭПа. В конце 20-х годов в стране уже насчитывалось несколько миллионов нэпманов, которые были теснейшим образом связаны с различными органами и структурами власти.

По мере отхода от НЭП эта новая буржуазия вливалась, прямо или опосредованно, в советские и партийные структуры под крыло к своим кураторам. Один из наиболее известных примеров, демонстрирующих этот процесс, — роман «Золотой теленок», опубликованный в 1931 году, где крупный советский функционер Полыхаев, наверняка коммунист, является прикрытием подпольного миллионера Корейко и одновременно фактической марионеткой последнего.   

В этом контексте вопрос для Сталина стоял предельно остро: или принципиально новая кадровая система в советском государстве, или, в преддверии большой войны неизбежное новое перерождение управленческого класса, восстановление коррумпированного государства и последующая национальная катастрофа.

Между прочим, почти в такой же острой форме с тем же «вызовом бюрократии» столкнулась Китайская Народная Республика к началу 60-х годов, когда тысячелетний китайский управляющий класс бросил прямой вызов новой коммунистической власти в лице самого Мао Цзэдуна.  Если бы не «Великая культурная революция» 1965-66 гг., которая в прямом и косвенном смысле до смерти перепугала эту бюрократию, то позднейшие реформы Дэн Сяопина, которые начались в декабре 1978-го, никогда бы не реализовались с должным эффектом, а нынешний Китай не превратился бы в великую мировую державу.

Однако одними только репрессиями, даже самыми жёсткими, новая кадровая система Сталина не смогла бы взять вверх над своим принципиальным и главным врагом — традиционной русской бюрократией, над российским управленческим слоем, над воссоздавшейся уже в СССР коррупционной системой. Одной жестокостью хитроумную многовековую традиционную коррупцию не победить, здесь требуется постоянное, жесточайшее противостояние. Пример даёт тот же Китай.

В период династии Цин появилась самая страшная в истории человечества казнь, которую применяли только к крупным коррупционерам. Преступника приговаривали, например, к казни в течение трех месяцев (а могли — и в течение пяти или шести месяцев). Каждый день его приводили к палачу, который отрубал у него часть тела, прижигал рану и отправлял несчастного опять в камеру. И только на последний, девяностый день приговорённому к смерти, наконец-то, отрубали голову.

Однако китайскую коррупцию искоренить полностью не удалось, об этом свидетельствует и нынешняя антикоррупционная кампания в КНР.

Восьмой принцип. Ротация кадров.

Один из ключевых способов постоянного контроля над кадровой системой — регулярная сменяемость и перемещение кадров, которая одновременно обеспечивает необходимый уровень внутриорганизационной конкуренции.

В условиях огромного кадрового голода 20-х—30-х годов такой инструмент можно было создать, только организовав широкомасштабную систему постоянного образования, повышения квалификации кадров. И вершиной такой системы подготовки и переподготовки кадров на тот период стал известный Институт красной профессуры.   

Одна из главных предпосылок эффективности такой системы подготовки и переподготовки кадров заключалась в том, что она должна была развивать креативный потенциал будущих представителей кадровой системы. Именно поэтому талант преподавателя в этой системе при Сталине играл намного более важную роль, чем даже его политическая лояльность. 

Постепенная деградация системы непрерывного образования кадров шла нога в ногу с распространением кризисных противоречий в Советском Союзе после смерти Сталина. Очень большую роль сыграла здесь деградация отечественной интеллигенции, нравственные качества которой прямо и откровенно охарактеризовал, например, Чехов: «Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую…» Как известно, ещё более грубое и жёсткое определение российской интеллигенции дал Ленин. 

Солженицын, описывая деградацию советской интеллигенции уже в 60-е и 70-е годы, писал, что интеллигенцию в стране заменила «образованщина».  И, естественно, такая «образованщина» уже ничего успешного и креативного в систему подготовки и переподготовки кадров привнести не могла.

И это происходило в условиях, когда в середине 60-х годов в США произошла так называемая «революция Макнамары», (почему-то незамеченная нашими спецслужбами), которая предъявила принципиально новые требования и к профессиональным кадрам, и к их подготовке в Соединенных Штатах. 

Девятый принцип. Обратная связь.

Важнейший и уникальный компонент формирования, развития и управления кадровой системы Сталина (в истории России такого никогда не было) — создание единого и целостного механизма тотального общественного контроля над всем управленческим сегментом.

Этот общесоюзный механизм включал в себя такие подсистемы, как партийный контроль, профсоюзный контроль, народный контроль, комсомольский контроль и т.д., в каждодневную деятельность которых были вовлечены сотни тысяч и миллионы советских граждан, тем самым непосредственно участвуя в созидании общенародного справедливого государства.

Единый и целостный механизм обратной связи в виде такого общественного контроля позволял постоянно, в каждодневном режиме преодолевать возникающие проявления отчуждения советских властных структур от общества. Одновременно механизмы этой системы контроля становились важными элементами единой организационной кадровой вертикали, которые позволяли находить и рекрутировать необходимые талантливые кадры, создавая возможности для представителей всех социальных групп продвигаться вверх в вертикале власти. 

Излишне напоминать о том, что сталинский механизм общественного контроля над советским управленческим сегментом был тщательно оформлен и закреплен на законодательном уровне.

Десятый принцип. «Орден меченосцев» как «глубинное государство».

В последние 10-15 лет на поверхности политической жизни целого ряда стран: США, Великобритании, КНР, Египта, Ирака и других, — открыто проявился феномен, который стали называть «глубинным государством».

«Глубинное государство» — специфическим образом организованная, закрытая, законспирированная или тайная структура, состоящая из представителей части высшей национальной элиты, выполняющая роль невидимого, но важнейшего ядра для данных государственных институтов и структур, определяющая стратегию и основные правила игры в этом государстве, в том числе и прежде всего — кадровую политику.

В июле 1921 года Сталин в брошюре «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» сформулировал свою версию или мечту о советском «глубинном государстве»: «Компартия как своего рода орден меченосцев (здесь и далее выделения жирным шрифтом были сделаны самим автором. — Ш.С.) внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность.

Значение старой гвардии внутри этого могучего ордена. Пополнение старой гвардии новыми закалившимися за последние три-четыре года работниками».

Сталин фактически пишет даже о двух взаимодействующих уровнях, двух взаимодействующих моделях «глубинного государства»: это, во-первых, собственно партия, которая «одухотворяет органы советского государства», и, во-вторых, ещё более узкая прослойка — «старая гвардия» (до революции — профессиональные революционеры-подпольщики, использовавшие конспирологические, в том числе и подпольные, методы революционной работы). 

Иначе говоря, в кадровом отношении Советское государство мыслилось Сталиным как своего рода институциональная структура с тремя уровнями.

При этом даже сейчас не очень известно и понятно, какие особые конспирологические инструменты и приёмы, которые применяли большевики и другие профессиональные революционеры, использовал для этого Сталин. Иначе говоря, какое неформальное, но организованное братство являлось сердцевиной этого «ордена меченосцев» (Карл Радек однажды зло и многозначительно подшутил над своим политическим оппонентом, которого очень боялся: «Для Сталина важнее не диктатура пролетариата, а диктатура секретариата»). Но что-то всё же было, о чём можно судить и по функционированию стратегической разведки при Сталине, и по некоторым другим фактам.

В любом случае, «орден меченосцев» как своего рода советское «глубинное государство» на протяжении почти тридцати лет являлся весомым фактором устойчивости и успешного функционирования сталинской кадровой системы.

Одиннадцатый принцип. Творческий потенциал.

Последние 20-25 лет на Западе повышению творческого (или, как принято сейчас говорить, креативного) потенциала элиты, особенно — высшего управленческого слоя, и в политике, и в бизнесе уделяется особое внимание. Считается, что данное направление — в частности, через совершенствование различных систем образования и переподготовки кадров — является самым важным для развития государственной мощи в XXI веке. Поэтому во многих странах осуществляется постоянный поиск в общенациональном масштабе талантливых людей, в том числе с введением специальных реестров и классификаторов, поощряется «приток мозгов» из-за рубежа и так далее.   

Например, в Турции даже называют точную численность креативных людей в стране – 624 тысячи человек.

В этом контексте кадровая система Сталина намного опередила мировую практику. Проблеме поиска и расстановки креативных кадров руководство СССР, начиная с конца 20-х и начала 30-х годов, уделяло особое внимание, именно с учетом результатов стратегического прогнозирования и стратегического планирования.

4 февраля 1931 года на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности Сталин выступил с речью «О задачах хозяйственников». До большой войны оставалось десять лет. И Сталин говорит: «Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Такую задачу можно было решить, прежде всего, за счет талантливых и сверхталантливых управленцев.

И не случайно в  том же 1931 году были предприняты чрезвычайные меры. В частности, органы ОГПУ-ВЧК получили приказ организовать поиск талантливых людей, прежде всего — управленцев, по всему Советскому Союзу. Одним из результатов этой работы стало появление в конце 30-х годов тридцатилетних министров и первых секретарей обкомов. Кроме того, целенаправленный поиск и продвижение креативных кадров — это дополнительная оптимизация «социальных лифтов» для кадрового роста.

Двенадцатый принцип. Особая роль руководителя.

В данном отношении необходимо отметить три момента. Во-первых, в сталинском СССР был закреплен единый, унифицированный набор критериев при выдвижении соответствующих кадров на руководящие посты в государственном и партийном аппарате: образовательный уровень, качество накопленного профессионального опыта, идеологическая зрелость, базовые нравственные качества, необходимые личные свойства и т.д.

Второй момент: одно из главных требований к потенциальному руководителю заключалось в том, что он должен был показывать личный пример эффективной работы в своем коллективе.  

И, наконец, третий момент. Сталин очень высоко ценил такое качество руководителя как умение четко и ясно ставить задачу подчиненным.  Как гласит одно из правил системного подхода, «если задача правильно сформулирована, то она уже наполовину решена».
marafonec. с сокращениями

Люди, слабо знакомые с советской историей и теоретическими работами классиков марксизма, часто ошибочно приписывают Ленину фразу, что «каждая кухарка может управлять государством». В оригинале она звучит так:

«Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели. Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем не­медленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести буд­ничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управле­ния велось сознательными рабочими и солдатами и чтобы начато было оно немедлен­но, т. е. к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедно­ту».
В.И. Ленин, “Удержат ли большевики государственную власть”, Собрание Сочинений, том 34, с.315

Т. е. сразу после Октябрьской революции Лениным была поставлена четкая задача проводить не на словах, а на деле диктатуру пролетариата и черпать для этого силы, естественно, из самого революционного класса.

Та же тенденция продолжилась и после смерти вождя. Его ученик и преемник И. В. Сталин прекрасно понимал суть диктатуры пролетариата.

«Товарищи, страной управляют на деле не те, которые выбирают своих делегатов в парламенты при буржуазном порядке или на съезды Советов при советских порядках. Нет. Страной управляют фактически те, которые овладели на деле исполнительными аппаратами государства, которые руководят этими аппаратами. Если рабочий класс действительно хочет овладеть аппаратом государства для управления страной, он должен иметь опытных агентов не только в центре, не только в тех местах, где обсуждаются и решаются вопросы, но и в тех местах, где решения проводятся в жизнь. Только тогда можно сказать, что рабочий класс действительно овладел государством. Для того чтобы добиться этого, нужно иметь достаточное количество кадров инструкторов по управлению страной.»
И.В. Сталин, “Речь при открытии I Всероссийского совещания ответственных работников РКИ”, Собрание Сочинений, Том 4

Ни для кого, в том числе и антисоветчиков, не будет секретом, что во времена СССР система выдвижения кадров была выстроена так, особенно при Ленине и Сталине, что на самые высокие и ответственные должности в государстве могли попасть люди из «самых низов» (без знатного происхождения, денег, родственных или криминальных связей). Тогда карьерный взлет не гарантировал от карьерных падений, а ответственность на вверенных должностях была гораздо выше сегодняшней (сегодня, как никогда раньше, царит безответственность). За тем или иным руководителем следили не только сверху, но и снизу, поэтому жизнь ответственного работника была как на ладони.

Выстроить механизм подготовки и выдвижения руководящих и контролирующих кадров из малограмотной массы — дело непростое. Журнал «Большевик» позволяет читателям заглянуть за кулисы пролетарской диктатуры и посмотреть, как работал подобный механизм в СССР.

= = =

Выдвижение рабочих на руководящую работу
(Итоги и выводы)

Наша партия за последние годы неоднократно подчеркивала важность вопроса привлечения к делу управления государственным аппаратом широких слоев рабочих масс и выдвижения более активных и преданных товарищей на работу руководящего характера.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные о работе местных парторганизаций по выдвижению рабочих на руководящую работу позволяют нам уже подвести некоторые итоги тому, насколько успешно подошли места к разрешению этой задачи, какой опыт наметился в этом отношении, а также какие пробелы и отрицательные явления имели место до сих пор в этой работе на местах.

Прежде всего необходимо отметить, что за последний период в ряде организаций имеются уже числовые итоги проделанной работы по выдвижению. Так, Уралобком выдвинул в общей сложности на различную работу 334 работника, Донецкий — около 200, Бакинский — 228, Москва — не меньше 350 и т. д. Определенно чувствуется уже, что в ряде организаций, наблюдавшаяся ранее некоторая боязнь, а иногда и сопротивление выдвижению рабочих со стороны отдельных товарищей и учреждений, за последний период окончательно изжита. Во многих организациях вопросы выдвижения были поставлены во всей полноте и уделялось им весьма большое внимание.

Однако, нужно все же здесь отметить, что в ряде организаций пока еще имеется много пробелов во всей работе по выдвижению. Отсутствует необходимая четкость в работе, вся работа по выдвижению недостаточно полно увязывается со всей партийной работой и не приобрела систематического планомерного характера, недостаточно связывается с задачей наибольшего втягивания в руководящую государственную работу рабочих от станка. Лишь в некоторых организациях (Ярославская, Киевская, Московская и др.) вопросу выдвижения новых работников на ответственную работу из числа рабочих от станка уделялось большое внимание, в большинство же случаев (не говоря уже о выдвижении беспартийных рабочих) выдвижение партийцев—рабочих от станка проводилось в весьма незначительных размерах. Как видно, большинство парторганизаций заостряло свое внимание на выдвижении по линии повышения работников разных учреждений с меньшей работой на более ответственную работу. Так, например, среди выдвинутых Уралобкомом 334 человек имеется рабочих от станка — 74 чел. Среди выдвинутых Нижегородским ГК — 95 чел. имеется рабочих от станка лишь 7 чел.

В тех губерниях, где парторганы сосредоточивали свое внимание на выдвижении рабочих от станка, мы видим, общая цифра выдвинутых значительно меньше по сравнению с теми губерниями, где это выдвижение идет преимущественно по линии повышения работников с одной работы на другую. Очевидно, и в этих организациях, где выдвижение рабочих от станка проводилось, косность и боязнь перед выдвижением рабочих от станка окончательно не изжиты.

Еще меньше уделялось внимания местами вопросу выдвижения беспартийных рабочих. Так, по Бакинской, Донецкой и др. организациям, среди общего числа выдвиженцев беспартийных не имеется совершенно, а в тех организациях, где это выдвижение беспартийных рабочих проводилось, эти цифры весьма незначительны. В Харькове из общего числа 138 выдвиженцев беспартийных рабочих имеется всего лишь 4 человека и т. п.

В самой работе по выдвижению товарищей на руководящую работу на местах, как правило, практиковались два основных метода: метод выдвижения в плановом порядке, носящий массовый ударный характер в виде особых кампаний, и метод выдвижения планомерного, систематического — точнее, в порядке текущей работы. Так, Харьковский Губком говорит, что у них выдвижение было, главным образом, массовое, на которое падает около 104 чел. В остальных случаях проводилось выдвижение индивидуальное. Донецкий Губком сообщает, что проводимое ими прежде и в данное время выдвижение работников приняло также вид массового выдвижения. Такой же массовый характер носило и выдвижение «300» в московской организации. Из числа провинциальных организаций, например, Полтавский ГК также сообщает, что планового систематического выдвижения в их организации не проводится. Лишь за последнее время приступлено к разработке плана и установлены методы этой работы.
О переходе на плановый метод выдвижения сообщает и Донецкий Губком. «В своем плане постановки выдвижения работников Губком дал определенный ориентировочный наряд к выдвижению работников на определенные должности по разным отраслям работы, партийную, советскую, хозяйственную, профессиональную» и т. д.

Как правило, в большинство организаций выдвижение проводится по инициативе руководящих парторганов (Нижний, Баку и др.). Весьма характерно, что вся предварительная работа по выявлению и учету выдвиженцев в некоторых организациях также носила характер кампании (Баку и др.). «В первой стадии этой работы принимали участие партийные и профессиональные ячейки и хозяйственники-коммунисты, возглавляющие отдельные предприятия. Во второй стадии — райкомы, районные объединения профсоюзов и хозяйственники-коммунисты районного масштаба». (Баку).

Кандидаты для выдвижения обычно, как правило, намечались ячейками совместно с представителями райкома, фракцией завкома и хозяйственником-коммунистом данного предприятия. Список намечаемых к выдвижению товарищей затем ставился на обсуждение ячейки и уже после этого все материалы направлялись в райком, где они затем рассматривались на особом совещании из секретарей, зав. орг. отдел, и др. (Баку).

Можно установить, что ячейки в большинстве парторганизаций принимали весьма активное участие в работе по выдвижению, оказывая тем самым значительную помощь парторганам. Большинство парторганизаций отмечает, что отношение всех ячеек к этому вопросу и ко всей кампании носило весьма серьезный и деловой характер. В отдельных ячейках (Курск, Смоленск и др.) для проведения работы по выдвижению иногда создавались специальные комиссии на предмет пересмотра состава ячейки, предварительного намечания кандидатур для выдвижения и определения возможности выдвижения товарищей из данной ячейки в целом.

Такие выдвиженческие комиссии иногда создавались и при парткомах (Киев, Баку и др.).

Одновременно с подготовкой кандидатур для выдвижения парторганами проводился более или менее планомерный учет должностей, подлежащих замещению выдвиженцами, через созыв специальных совещаний хозяйственников и профессионалистов при парткомах. Бакинский комитет в связи с выдвижением поставил перед хозяйственниками задачу создания необходимых для работы выдвиженцев условий, создания для выдвиженцев товарищеской обстановки и устранения бюрократического к ним отношения; задачу всемерного содействия выдвиженцам для преодоления трудностей на первых шагах их работы в новой области и т. д.

Партийные комитеты должны поставить во главу угла всей работы по выдвижению вопрос о большей плановости и систематичности этой работы, увязывая ее со всей остальной партработой, добиваясь при этом наибольшей четкости.

Во многих организациях весьма охотно взялись за организацию подготовки рабочих от станка для их выдвижения, путем создания специальных курсов и практиканства, и надо думать, что это дело в дальнейшем будет расширяться. Заккрайком указывает, что им проведено выделение кадра практикантов из ленинского призыва с тем, чтобы в течение шести месяцев подготовить и выдвинуть их на ответственную работу. Харьковский губком также отмечает, что им весьма широко применяется форма практиканства и стажерства в учреждениях. Из общего количества выдвиженцев в качестве практикантов им было направлено 48 товарищей. Последних в учреждениях обучали технической грамоте и другим знаниям, как бухгалтерия и др. Наряду с обучением они практически изучали работу учреждения. По Тульской организации имеется указание на то, что в целях большего вовлечения в работу женщин-работниц и крестьянок и выдвижения их на руководящую работу, весьма широко применяется практиканство. Донецким Губкомом за последнее время также выделено 20 товарищей в качестве практикантов в сельхозбанк, которые в настоящий момент стажируются.

Наряду с применением института практиканства, в ряде организаций проводится подготовка к выдвижению через организацию специальных курсов. Так, Харьковский Губком указывает, что им практикуется организация ведомственных краткосрочных курсов. Такие курсы у них созданы при госбанке и при наркомфинѳ. Такие же данные имеются и по другим организациям. Смоленский Губком говорит, что этот метод дает положительные результаты. Так, с июня 1924 г. ими было организовано и проведено 4 курса. В Баку обучается на кооперативных курсах 98 человек и подлежит обучению на таковых 100 человек (из них не менее 50% членов партии и 40 человек рабочих от станка). В общем и целом, надо думать, что этот опыт в дальнейшем на местах будет практиковаться весьма широко.

Необходимо будет здесь лишь больше обратить внимания на тщательную подготовку самого состава практикантов с тем, чтобы не пришлось тех товарищей, которые окажутся недостаточно способными и активными, возвращать снова на работу в свое предприятие. С другой стороны, очевидно, необходимо будет больше уделить внимания этим практикантам со стороны руководящих работников тех учреждений, в которые они направляются в качестве практикантов.

Самое выдвижение рабочих на руководящую работу происходит по двум направлениям: выдвижение рабочих на руководящую работу внутри предприятия и выдвижение па работу за пределы предприятия.

Что касается выдвижения рабочих внутри предприятий, то таковое наиболее широко проводится по профессиональной линии. Вот некоторые данные, свидетельствующие, о том, что выдвижение по профессиональной линии проводилось на местах в значительной мере еще до XIII партсъезда. Так по данным на 1-е июля 1924 года по 19-ти губерниям в составе 713 фабзавкомов было членов, вновь выдвинутых до 61,9%, а в составе постоянных руководящих работников (освобожденных от участия в производстве) до 41,5% (см. «Вестник Труда» № 2 за 1925 год).

Во многих организациях проводится достаточное выдвижение рабочих на административно-хозяйственную работу внутри предприятия, как-то: в качестве заведующих хозяйством, заведующих цехами, мастерами и т. п.

О том, на какую работу направляются выдвиженцы за пределы предприятия можно судить по следующим данным.

В харьковской организации (краснозаводский райпартком) из общего числа выдвинутых товарищей до октября 1924 года на руководящую работу за пределы предприятия было послано:

На хозработу — 27 чел.
» профработу — 5 »
» администр — 9 »
» финансовую — 5 »
» кооперативную — 5 »
» партработу — 5 »
_______________
Всего — 56 чел.

В тверской организации всего было выдвинуто на руководящую работу — 212 человек, из них рабочих от станка — 77 чел. Посланные на руководящую работу выдвиженцы от станка распределяются следующим образом:

На партработу — 19 чел.
» совработу — 19 »
» профработу — 20 »
» хозпромработу — 11 »
» торговую раб — 1 »
» кооперативную — 7 »
________________
Всего — 77 чел.

А вот данные по смоленской организации. Всего в Смоленской губернии, помимо намеченной плановой работы по выдвижению, в процессе текущей работы было выдвинуто — 96 человек, из коих на уездную работу — 39 чел. и на волостную — 57 человек. По отдельным отраслям выдвижение рисуется в следующем виде:

На совработу послано — 42 чел.
» партработу — 24 »
» профработу — 15 »
» кооперативную — 9 »
» промыш. произв — 6 »
» финансовокредит — 2 »
» торговую — 1 »
________________
Всего — 96 чел.

Из приведенных данных видно, что выдвижение рабочих на руководящую работу за пределы предприятия проводится главным образом по партийной, хозяйственной, профессиональной и советско-административной линиям работы. Надо полагать, что, в отношении выдвижения по партийной линии, наибольшее число падает на тех товарищей, которые передвигаются с менее ответственной на более ответственную работу. Выдвижение по линии советской работы (в особенности в непромышленных организациях) проходит, главным образом, под знаком посылки выдвиженцев на волостную советскую работу в деревню для укрепления местных советов.

Обращает на себя внимание факт недостаточного выдвижения работ по кооперативной, финансово-кредитной и торговой отраслям работы в то время, как, казалось бы, задаче укрепления и орабочения торгово-кооперативного аппарата необходимо было бы уделить наибольшее внимание.

В своей массе выдвиженцы чаще всего являются квалифицированными рабочими, вполне грамотными и пользующимися авторитетом среди рабочих и его предприятия.

«За исключением единичных случаев, все выдвиженцы,— сообщает бакинский комитет,— шли на новую работу с полным сознанием цели их выдвижения. На совещании выдвиженцев, созываемых парторганами, выдвиженцы выявляли большую активность и инициативу, выражая полное удовлетворение и своей новой работой, и лишь отдельные товарищи указывали на свою перегруженность работой».

«В первое время,—говорит один из выдвиженцев (краснопресненская трехгорная мануфактура — Москва), — выдвиженцам, рабочим от станка, бывает трудно, бывают ошибки, но в дальнейшем, когда входят в курс дела, тогда работа протекает нормально».

По данным видно, что в результате пополнения советских ячеек выдвиженцами (а эти цифры, надо заметить, весьма мизерны) наметилось значительное их оживление.
Что касается самого использования выдвиженцев учреждениями, в которые они посылались, то в этом отношении по всем данным можно установить, что это использование в общем и целом проходит вполне нормально.

В основном взаимоотношения выдвиженцев с руководящим составом учреждений создаются вполне нормальные, резких явлений недовольства со стороны выдвиженцев не наблюдается. Лишь в редких случаях проявляются факты недостаточного внимания к выдвиженцам и неправильного их использования. Так, один из выдвиженцев краснопресненской мануфактуры (Москва) говорит, что иногда столкновение на новой работе бывает с некоторыми спецами. Последние, игнорируя выдвиженцев, не желают иногда давать своих знаний выдвиженцам, рабочим от станка.

Большую помощь,—говорит бакинский комитет,—в выяснении нецелесообразного использования выдвиженцев, оказывают сами выдвиженцы, сообщающие в Уч. п/отделы парткомов о их неправильном использовании.

В некоторых организациях (Харьков) целесообразность использования выдвиженцев проверялась специальной комиссией парткома.

В своей массе, выдвиженцы на новой работе вполне справляются со своими обязанностями. Правда, техническая неграмотность, непривычная обстановка, отсутствие перспектив в работе на первых порах порождали у некоторых выдвиженцев стремление к немедленному возвращению обратно на производства (Харьков). Но по мере вхождеішя в курс работы такие настроения изживались. Смоленский губком указывает, что, по проделанному им подсчету результатов выдвижения, до настоящего времени было выявлено лишь 7 случаев неудачного выдвижения.

Харьковский Губком сообщает, что 30% всех выдвиженцев вполне справились с порученной им работой и дали успешные результаты, 30% — средние, и остальные выдвиженцы нуждаются в болое длительной подготовке.

В подавляющем большинстве парторганизаций выдвиженцы в продолжении определенного периода поддерживали связь с ячейками, их выдвинувшими, и отчитывались перед ними. Как правило, выдвиженцы информировали свою ячейку, главным образом секретаря, о ходе и успехах своей работы и своего использования.

Кроме того, во многих организациях проводилась достаточно полная работа с выдвиженцами руководящими парторганами. Выдвиженцы периодически созывались парткомами на особые совещания выдвиженцев, на которых выяснялись недочеты работы по выдвижению, факты неправильного использования выдвиженцев учреждениями и т. п. В то же время, некоторые парторганы проводили даже обследование выдвиженцев непосредственно на местах работы (Харьков) и др.

В заключение нельзя не остановиться на некоторых отрицательных явлениях, имевших место до сих пор во всей работе «по выдвижению» на местах.

В ряде организаций имели место все же факты некоторого формально бюрократического отношения к выдвиженцам. Со стороны некоторых хозяйственников не уделялось выдвиженцам должного внимания, в частности не было достаточно полного руководства работой выдвиженцев. Имели место случаи, создания для выдвиженцев фиктивных должностей, лишенных реального содержания, наблюдалась частая смена работ для выдвиженцев, не вызываемая объективной необходимостью, а иногда имели место даже случаи подведения выдвиженцев под сокращение штатов без предварительного согласования с парткомами.

Соответствующие советские ячейки, куда посылались выдвиженцы, не всегда активно реагировали на эти явления и не всегда оказывали выдвиженцам необходимый товарищеский прием. С другой стороны, имели место факты нездоровых явлений и среди самих выдвиженцев, как-то: попытка противопоставления себя как выдвиженца советской ячейке в целом и т. п. Некоторые выдвиженцы переоценивали иногда свои силы и знания, считая, что они должны быть использованы на более ответственной руководящей работе, нежели на той, куда они посланы.

Из остальных недостатков в работе по выдвижению необходимо отметить слабое участие профсоюзов в работе по выдвижению, хотя профессиональная работа может и должна являться одной из наиболее легких работ для начинающих рабочих. Недостаточно также до сих пор обращалось внимание на выдвижение женщин-работниц.

Не менее существенным пробелом в работе по выдвижению является также недостаточно полный учет и выявление товарищей, подлежащих выдвижению, как равно и самой работы, на которую они должны посылаться.

Все эти, имевшие до сих пор место, пробелы в работе по выдвижению в дальнейшем должны быть решительно изжиты. Необходимо неуклонно в дальнейшем добиваться еще большей увязки всей работы по выдвижению со всей работой партии по укреплению государственного аппарата. «Ближайшие перспективы нашей партийной работы несомненно благоприятны для развертывания всей работы по привлечению широких рабочих кадров к активной работе и укреплению командных высот свежими пролетарскими силами. Необходимо только, чтобы все парторганизации на местах, начиная от вышестоящих руководящих парторганов (Губкомов, Райкомов) до низовых парт ячеек, учли всю обстановку работы, важность задачи выдвижения на руководящую работу свежих сил и расширения за этот счет имеющегося основного партийного актива, и тогда эта вся работа на местах приобретет вполне нормальный, планомерный и систематический характер, став одной из основных отраслей во всей системе организационно-партийной работы.

И. Лобов
Журнал «Большевик», №8, 1925 год

• Исторические науки
• Отечественная история