Востание под руководством болотникова

20 октября 1607 года завершился один из самых масштабных вооружённых конфликтов Смутного времени в России — восстание Ивана Болотникова. У историков нет единого мнения относительного сути и роли этого события в истории страны. Также практически ничего достоверно не известно о том, кем на самом деле были предводители повстанцев.

Предпосылки к восстанию

Большинство историков сходятся во мнении, что восстание Ивана Болотникова следует рассматривать как производную от Смуты, охватившей русские земли на рубеже XVI—XVII веков. Московская ветвь Рюриковичей к этому времени пресеклась, элиты не могли найти устраивавшего всех претендента на престол, а из-за последствий тяжёлых войн и эпидемий экономическое положение в Русском государстве было крайне тяжёлым, что, в свою очередь, привело к росту социальной напряжённости.

В 1603 году некий человек (которого большинство исследователей сегодня считают монахом-расстригой Григорием Отрепьевым), находясь в Речи Посполитой, объявил себя выжившим сыном Ивана IV и законным претендентом на русский престол — царевичем Дмитрием. Его притязания поддержал влиятельный сандомирский воевода Юрий Мнишек, добившийся широкого содействия Лжедмитрию со стороны польско-литовских элит.

В конце 1604 года Лжедмитрий и его покровители двинулись в поход в русские земли. Самозванец щедро раздавал обещания о введении различных свобод и ловко пользовался недовольством значительной части населения политикой, которую проводили правившие в то время страной Годуновы. Обратившись к москвичам, Лжедмитрий спровоцировал в столице восстание против Фёдора Годунова, захватил власть в стране и 31 июля 1605 года был венчан на царство.

Лжедмитрий пытался проводить в стране реформы и добивался компромисса между старыми боярскими элитами и своим окружением. Но, по словам историков, принципиального улучшения социально-экономической ситуации в Русском государстве он добиться не смог.

При этом оплата услуг наёмников и различных царских торжеств обходились казне недёшево, что тоже вызывало определённое недовольство. Ситуация максимально обострилась весной 1606 года, когда Лжедмитрий ввёл новые налоги для финансирования своих военных замыслов и содержания двора.

Последней каплей, переполнившей чашу терпения москвичей, стало грубое поведение иностранных гостей, приехавших на бракосочетание Лжедмитрия с Мариной Мнишек. В итоге 27 мая 1606 года в Москве вспыхнуло восстание. Лжедмитрия убили, его тело сожгли, а золой выстрелили из пушки.

Одним из ключевых организаторов заговора против Лжедмитрия стал представитель рода Рюриковичей — князь Василий Шуйский, который после смерти Отрепьева был объявлен новым царём. Но его воцарение не стабилизировало ситуацию в стране. По словам историков, социально-экономическое положение в Русском государстве оставалось крайне напряжённым, а в южных регионах страны, где Лжедмитрий был достаточно популярен, стали распространяться слухи о его вероятном «спасении». Всё это стало предпосылками к серии вооружённых выступлений, известных под обобщающим названием «восстание Болотникова».

«Дворяне почуяли опасность»

У историков нет единой версии о происхождении Ивана Болотникова и изначальных обстоятельствах, при которых начались восстания, которые он на определённом этапе возглавил.

«Сведений о происхождении Болотникова крайне мало. Он некоторое время был то ли холопом, то ли боевым холопом князя Андрея Телятевского. По одной из версий, он происходил из обедневшей дворянской семьи и нанялся на службу к высокопоставленному князю», — рассказал в беседе с RT профессор МПГУ Виталий Захаров.

Позднее Болотников якобы бежал к казакам, но через некоторое время попал в плен к крымским татарам и был продан рабом на галеры. Во время боя османов с христианским кораблём он был освобождён и добрался до Венеции, а затем решил вернуться в Русское государство.

По словам Захарова, по пути домой на территории Речи Посполитой Болотников встретился с представителями семьи Мнишеков и одним из самозванцев, выдававших себя за «выжившего» Лжедмитрия. Исследователи не исключают, что это был Михаил Молчанов, входивший в число приближённых к Лжедмитрию и захвативший при бегстве из Москвы царские вещи, в частности печать.

«Болотников попытался воспользоваться ситуацией для личного возвышения и выдал себя за человека, якобы имевшего большие связи в России. Мнишеки ему поверили и уполномочили его действовать в России в качестве эмиссара очередного Лжедмитрия», — рассказал Виталий Захаров.

Как отметил историк, Болотников прибыл в Путивль, где воеводой был недовольный Шуйским и присягнувший ранее на верность Лжедмитрию князь Григорий Шаховской. Заручившись поддержкой воеводы, Болотников начал готовить поход на Москву.

Болотников и Шаховской объединили свои силы с участниками других восстаний против Шуйского, которые в это время начались в Русском государстве. В частности, к ним присоединились казаки под руководством Илейки Муромца, который выдавал себя за мифического «царевича Петра» — никогда не существовавшего сына царя Фёдора Иоанновича. Поддержал восстание также сотенный голова в Епифани Истома Пашков.

В конце 1606 — первой половине 1607 года восстанием была охвачена практически вся территория Русского государства к югу от Оки. Правительственные войска отступали. К Москве двинулись две повстанческие армии: одна — под командованием самого Болотникова, другая — под командованием Пашкова. Под их влиянием восстание начало распространяться на центральные районы страны.

«Значительная часть населения Русского государства не признавала Шуйского царём, считая его самозванцем. Болотникову оказывали помощь около 70 городов. В его армию массово вливались казаки, холопы и крестьяне», — отметил в разговоре с RT ведущий научный сотрудник ИРИ РАН Андрей Богданов.

Осенью 1606 года отряды Болотникова и Пашкова одержали ряд побед над царскими войсками и вышли к Москве. Численность их войска вызывает споры среди историков, но чаще всего его оценивают в 25—30 тыс. человек, что по меркам того времени было достаточно мощной армией.

«Болотников оказался аккумулятором для всех недовольных правлением Василия Шуйского», — подчеркнул Виталий Захаров.

Несмотря на наличие общего врага, во время стояния под Москвой повстанческое войско оказалось охвачено борьбой за лидерство и сословными противоречиями.

«Войско Болотникова просто не могло не расколоться — в его состав входили люди, имевшие принципиально разные цели. Холопы и крестьяне мечтали жить без бояр и дворян. В свою очередь, массово воевавшие под началом Пашкова дворяне, глядя на происходящее, почуяли опасность», — отметил Андрей Богданов.

По словам историков, входившие в состав отрядов Пашкова служилые люди и раньше старались не допускать грабежей, казней знати и расправ над представителями правительственных сил. А подчинённые Болотникова вели себя совсем иначе, и Пашков не мог на них повлиять.

Когда Болотников настоял на своём единоличном командовании войском, Пашков вступил в тайные переговоры с правительством и в решающий момент перешёл на сторону царя вместе с верными ему войсками. Это предопределило поражение повстанцев под Москвой. Пашков после этого был приближен к центральной власти. В дальнейшем его род играл видную роль среди московской знати.

После перехода Пашкова в стан царя инициатива в боевых действиях перешла к правительственным силам, взятых в плен повстанцев казнили. В ответ на это сторонники Болотникова жестоко расправлялись с взятыми в заложники сторонниками Шуйского.

В начале 1607 года царским войскам удалось вернуть себе контроль над значительными территориями страны. Часть повстанцев укрылись от подчинявшихся Шуйскому войск в Калуге, Туле и других пока ещё подконтрольным им городах.

В районе Калуги войска Болотникова смогли нанести серьёзные потери царским войскам, но голод и нехватка боеприпасов заставили их покинуть город и отойти в Тулу, по пути обратив в бегство отряд правительственных сил.

В мае 1607 года Шуйский провёл мобилизацию военных и материальных сил и двинулся в поход на Тулу. Численность правительственных войск достигала, по разным оценкам, от 50 до 100 тыс. человек. В боях на реках Восьма и Воронья отборные царские силы разгромили отряды повстанцев.

В июне правительственные войска развернулись под Тулой и заблокировали все коммуникации города. Осенью на реке Упе была возведена плотина, из-за которой во время дождей город начало затапливать. В рядах повстанцев зрел раскол. 20 октября они выдали царским войскам Болотникова и других лидеров восстания, находившихся в городе, завершив тем самым вооружённую борьбу. При этом Шуйский решил не проводить массовых расправ и отпустил всех повстанцев, кроме их руководителей. Участников похода царь щедро наградил.

По словам историков, существует легенда, что Шуйский пообещал «не проливать крови» никого из повстанцев, поэтому «царевич Пётр» был повешен, а Болотников — утоплен.

«В советской историографии было принято рассматривать восстание Болотникова как крестьянскую войну, но, по моему мнению, оно не подходит под такое определение. Повстанцы состояли из разношёрстных социальных групп, каждая из которых продвигала свои интересы. Классовой сути у восстания не было. Оно стало крупным эпизодом гражданской войны, которой всё Русское государство было охвачено в Смутное время», — заявил в разговоре с RT историк Евгений Спицын.

По словам Виталия Захарова, хотя Шуйский и одержал победу в военном противостоянии, сам факт настолько масштабного восстания показал слабость его позиций. Стали появляться новые самозванцы, претендующие на престол. В 1610 году Шуйский был свергнут с трона членами Государева двора и Боярской думы.

Как отметил Андрей Богданов, подавление восстания Болотникова и его убийство не остановили гражданское противостояние и существенно не повлияли на ситуацию в стране.

«Принципиально новую страну, великую Россию, создало уже народное ополчение под командованием Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина», — подытожил Андрей Богданов.

From Wikipedia, the free encyclopedia

The Uprising of Bolotnikov,^[1] in Russian historiography called the Peasant War under the Leadership of Ivan Bolotnikov (Peasant Uprising),^[2][3] was a major peasant, Cossack, and noble uprising of 1606–1607 led by Ivan Bolotnikov and several other leaders. At the time of the highest point of the uprising (the Siege of Moscow in 1606), more than 70 cities in the south and center of Russia were under the control of the rebels.

Causes[edit]

By the end of the 16th century, serfdom was forming in Russia. The discontent of the peasants, caused by the intensification of feudal oppression, was expressed in the uprisings of the monastery peasants at the end of the 16th century, the mass exodus to the southern regions during the famine of 1601–1603. In 1603 there was a major uprising of slaves and peasants under the command of Khlopko Kosolap.

After the death of False Dmitry I, rumors spread around Moscow that it was not Dmitry who was killed in the palace, but someone else. These rumors made Vasily Shuisky’s position very precarious. There were many dissatisfied with the boyar king, and they grabbed the name of Dmitry. Some – because they sincerely believed in his salvation; others – because only this name could give the fight against Shuisky a «legitimate» character.

The enslavement of the peasants, the introduction of the «fixed years» by Fyodor Ioannovich, political instability, hunger – as a result of this, the uprising was clearly anti-boyar.

Participants in the uprising[edit]

• Peasants and slaves (Ivan Bolotnikov);
• Seversky Cossacks (sevryuki);
• Terek, Volga, and Zaporozhye Cossacks (Ileika Muromets);
• Ryazan (Prokopy Lyapunov), Tula (Istoma Pashkov), and Seversky (Andrei Telatevsky) nobility;
• A hired army of 10 thousand Landsknechts with artillery.

In total, 30 thousand rebels took part in the March to Moscow.^[4] Thus, the uprising can be considered a civil war, since all sectors of society of that time participated. However, the participation of mercenary troops and the presence of aristocracy commanders and the fact that events occurred shortly after the fall of False Dmitry I implies the possibility of Polish intervention.

Beginning of the uprising[edit]

The Don Cossack Ivan Bolotnikov was a military servant of Prince Andrey Telatevsky. Returning through Europe from Turkish captivity, he was in Sambor (in the castle of Yuri Mnishek) introduced to a certain person who called himself «Tsar Dmitry Ivanovich». Apparently, this was the adventurer Mikhail Molchanov, an associate of False Dmitry I, who had fled from Moscow and who now sent «royal letters» to the south of Russia, sealed with a gold tsar seal that he had stolen in Moscow. The letters announcing the imminent return of Tsar Dmitry were perceived by many as completely reliable. An experienced warrior, Bolotnikov was appointed «great governor» in Sambor and sent to Putivl to Prince Grigory Shakhovsky, who began to raise the Seversky Land against Tsar Vasily Shuisky.

Andrei Telyatevsky, the Chernigov governor, whom Bolotnikov had previously served, also sympathized with the uprising. Dozens of cities and fortresses in southwestern Russia began to quickly separate from Shuisky.

Campaign to Moscow[edit]

Tsar Shuisky sent troops led by governors Yuri Trubetskoy and Ivan Vorotynsky to fight the rebels. In August 1606, the army of Trubetskoy was defeated by the rebels in the battle of Kromy; in the battle of Yelets, the army of Vorotynsky was defeated. On October 3, 1606, Bolotnikov won the battle near Kaluga, where the main forces of the Shuisky army were concentrated.

The rebels on their way to Moscow came to Kolomna. In October 1606, Kolomna’s posad was seized by them, but the Kremlin continued to stubbornly resist. Leaving a small portion of his forces in Kolomna, Bolotnikov headed along the Kolomenskaya road to Moscow. In the village of Troitskoye, Kolomenskoye Uyezd, he managed to defeat government troops. Bolotnikov’s army was located in the village of Kolomenskoye near Moscow.

On October 7, 1606, Bolotnikov’s army besieged Moscow. In November, the Cossacks of Ileika Muromets joined the uprising, but on November 15 Ryazan’s raties of Lyapunov switched to the side of Shuisky. This was partly due to the stratification of the rebels into Cossacks and nobles, and partly due to the active agitation of the patriarch Germogen against the rebels. The Shuisky government managed to convince the Muscovites that if the Bolotnikites took the city, they would be punished for the murder of False Dmitry I, so the townspeople were determined. On December 2, weakened rebels were defeated and retreated to Kaluga (Bolotnikov) and Tula (Ileika Muromets).

Siege of Kaluga[edit]

On December 20, the tsarist army besieged the rebels in Kaluga.^[5] At the beginning of 1607, a large detachment of Cossacks came to the aid of the rebels. Other forces of the rebels, belonging to Ileika Muromets and the prominent figures of the uprising connected with him, tried to break through the siege from the outside. Their struggle with government forces was with varying success. In the battle of Venev, Prince Andrei Telyatevsky, who joined the rebels, was able to win, but then the royal governors defeated the «thieves» in the battles on Vyrka and near Silver Ponds. The rebels compensated for these defeats with victories in the battle of Tula and the battle of Dedilov. However, their biggest success at this stage of the uprising was the Battle of Pchelna in May 1607. It was the result of the second campaign of the rebel forces in Kaluga, undertaken by Ileika Muromets in order to help the besieged Bolotnikov. At the head of the army, marching to Kaluga, was placed Prince Telatevsky. After that, Bolotnikov lifted the siege of Kaluga on a sortie against the demoralized tsarist regiments.

However, soon the army of Bolotnikov, marching to join with the units of False Peter in Tula, suffered a major defeat in the battle of the Vosma. This allowed the tsarist forces to take a decisive campaign on Tula.

Defense of Tula[edit]

On June 22, 1607, the royal troops approached the walls of the rebellious Tula. On July 10, Tsar Vasily Shuisky took personal leadership of the siege of Tula. The situation of the besiegers was complicated by the fact that the Pretender appeared in Starodub, who moved his armies to help the «Tula sitters». On October 20, 1607, the Tula Kremlin was taken by Shuisky. During the siege, the tsarist troops blocked the Upa River flowing through the city with a dam and caused a flood in the city. The idea of such a siege method was suggested to Shuisky by boyar Ivan Kravkov, from whom Bolotnikov requisitioned large food supplies. The rebels tried to blow up the dam, but the same Kravkov warned Shuisky, and the attempt failed.

Bolotnikov was exiled to Kargopol, blinded and drowned. Ileiko Muromets – hanged. Voivode Shakhovskoy – forcibly tonsured to a monk. According to legend, Vasily Shuisky promised «not to shed blood» of rebels who agreed to surrender. In order to formally keep his promise, he then used the «bloodless» method of execution – through drowning – with reprisals against the rebels.

Reasons of defeat[edit]

Lack of unity in the ranks of his troops. The uprising was attended by people from different walks of life and they all pursued their own goals; lack of a unified ideology; betrayal of the troops.^{[citation needed]}

The nobility pretty soon switched to the side of Shuisky; underestimation of enemy forces. Bolotnikov often forced events, not giving the army the opportunity to accumulate strength.^{[citation needed]}

Aftermath[edit]

Despite the suppression of the uprising, the Time of Troubles in Russia did not end. The surviving «thieves» of Bolotnikov joined the rebel army of False Dmitry II coming from Starodub and joined the Tushino camp. Subsequently, these «thieves» took part in the First (Prokopy Lyapunov) and the Second Militias (Grigory Shakhovskoy).

References[edit]

Sources[edit]

• The Uprising of Ivan Bolotnikov. Documents and Materials / Compiled by Alexander Kopanev and Arkady Mankov – Moscow, 1959
• Alexander Zimin. To the Study of the Bolotnikov Uprising // Problems of the Socio-Political History of Russia and Slavic Countries. Collection of Articles Dedicated to the 70th Anniversary of Academician Mikhail Tikhomirov – Moscow, 1963
• Alexander Zimin. Some Questions of the History of the Peasant War in Russia at the Beginning of the 17th Century // Questions of History. 1958. No. 3
• Vadim Koretsky. From the History of the Peasant War in Russia at the Beginning of the 17th Century // History. 1959. No. 3
• Vadim Koretsky. New Documents on the History of the Uprising of Ivan Bolotnikov // Soviet Archives. 1968. No. 6
• Peasant Wars in Russia of the 17th–18th Centuries – Moscow, Leningrad, 1966
• Peasant Wars in Russia 17th–18th Centuries. Problems, Searches, Solutions / Editor-in-Chief Lev Cherepnin – Moscow, 1974
• Daniil Makovsky. The First Peasant War in Russia – Smolensk, 1967
• About the Peasant War in the Russian State at the Beginning of the 17th Century. (Review of the Discussion) // Questions of History. 1961. No. 5
• Reginald Ovchinnikov. Some Questions of the Peasant War of the Beginning of the 17th Century in Russia // Questions of History. 1959. No. 7
• Sergey Platonov. Essays on the History of Turmoil in the Moscow State – Moscow, 1937
• Sklar. About the Initial Stage of the First Peasant War in Russia // Questions of History. 1960. No. 6
• Ivan Smirnov. The Uprising of Bolotnikov. 1606–1607. 2nd Edition – Moscow, 1951
• Ivan Smirnov. A Brief Outline of the History of the Bolotnikov Uprising – Moscow: State Publishing House of Political Literature, 1953
• Ivan Smirnov. On Some Questions of the History of the Struggle of Classes in the Russian State at the Beginning of the 17th Century // Questions of History. 1958. No. 12
• Ivan Smirnov, Arkady Mankov, Elena Podiapolskaya, Vladimir Mavrodin. Peasant Wars in Russia of the 17th–18th Centuries – Moscow, Leningrad, 1966
• Ivan Shepelev. The Liberation and Class Struggle in the Russian State. 1608–1610. Pyatigorsk, 1957
• Leo Pushkarev. Peasant War Led by Ivan Bolotnikov

External links[edit]

• General Educational Portal – Uprising of Bolotnikov
• The Uprising of Bolotnikov
• The Uprising of Bolotnikov (1606–1607)
• The Uprising of Ivan Bolotnikov
• Civil War. The Uprising of Bolotnikov Archived 2018-10-18 at the Wayback Machine
• The Time of Troubles in Russia. Riot of Bolotnikov

БОЛО́ТНИКОВА ВОССТА́НИЕ 1606–07, наи­бо­лее мас­со­вое ан­ти­пра­ви­тельств. вос­ста­ние в Рус. гос-ве в пе­ри­од Смут­но­го вре­ме­ни; объ­е­ди­ни­ло раз­но­род­ные по сво­им со­ци­аль­ным ин­те­ре­сам си­лы. По­лу­чи­ло на­зва­ние по име­ни од­но­го из пред­во­ди­те­лей – И. И. Бо­лот­ни­ко­ва. Ох­ва­ти­ло поч­ти по­ло­ви­ну стра­ны, в хо­де во­енных дей­ст­вий про­изош­ло ок. 15 круп­ных бо­ёв и сра­же­ний, ок. 10 осад кре­постей (про­дол­жи­тель­но­стью в ме­сяц и бо­лее).

Б. в. яви­лось вы­ра­же­ни­ем сис­тем­но­го кри­зи­са рус. об­ще­ст­ва и го­су­дар­ст­ва, след­ст­ви­ем ко­то­ро­го ста­ло Смут­ное вре­мя. Важ­ным фак­то­ром для на­ча­ла Б. в. ста­ло про­воз­гла­ше­ние 19(29).5.1606 в Мо­ск­ве ца­рём Ва­си­лия Ива­но­ви­ча Шуй­ско­го – гла­вы бо­яр-за­го­вор­щи­ков, убив­ших «ца­ря Дмит­рия Ива­но­ви­ча» (Лже­дмит­рия I), ко­то­рый в гла­зах на­се­ле­ния юж. ре­гио­нов стра­ны яв­лял­ся за­кон­ным ца­рём. Здесь Лже­дмит­рий I был под­дер­жан на­се­ле­ни­ем в 1604–05 в его борь­бе про­тив ца­ря Бо­ри­са Фё­до­ро­ви­ча Го­ду­но­ва, за что он пре­дос­та­вил на­се­ле­нию юж. уез­дов на­ло­го­вые льго­ты и др. при­ви­ле­гии.

Б. в. на­ча­лось в ию­не 1606 в го­ро­дах Се­вер­щи­ны (центр – г. Пу­тивль), по­во­дом к не­му по­слу­жи­ли слу­хи о спа­се­нии «ца­ря Дмит­рия Ива­но­ви­ча» (рас­про­стра­ня­лись вое­во­дой Пу­тив­ля кн. Г. П. Ша­хов­ским – «всей кро­ви за­во­д­чи­ком», по сло­вам со­вре­мен­ни­ков). По­встан­ца­ми ста­ли слу­жи­лые лю­ди по при­бо­ру, слу­жи­лые и воль­ные ка­за­ки, хо­ло­пы-по­слу­жиль­цы, ря­до­вые го­ро­жа­не, об­роч­ные и двор­цо­вые кре­сть­я­не, мел­ко- и сред­не­по­ме­ст­ное дво­рян­ст­во южных уез­дов.

Де­ли­лось на 3 эта­па. На пер­вом эта­пе [до 5(15) дек. 1606] в ию­ле – ав­гу­сте вос­ста­ние ох­ва­ти­ло поч­ти все уез­ды к югу от р. Ока. По­пыт­ка быст­ро его по­да­вить не уда­лась: цар­ские ра­ти под Ель­цом (там обо­ро­ня­лись от­ря­ды по­встан­цев во гла­ве с И. Паш­ко­вым) и под Кро­ма­ми фак­ти­че­ски рас­па­лись по­сле двух­ме­сяч­ных осад. К кон­цу ле­та сфор­ми­ро­ва­лись 2 пов­стан­че­ские ар­мии, дви­нув­шие­ся на Мо­ск­ву по от­дель­но­сти с це­лью её за­хва­та, свер­же­ния но­во­го ца­ря и вос­ста­нов­ле­ния на тро­не «спас­ше­го­ся мо­нар­ха». Пер­вая ар­мия – И. Паш­ко­ва – на­пра­ви­лась в Ря­зан­ский край (ви­ди­мо, по при­зы­ву ме­ст­ных ли­де­ров), где к дви­же­нию примк­ну­ли ме­ст­ные дво­ря­не и при­бор­ные слу­жи­лые во гла­ве с Г. Ф. Сум­бу­ло­вым и П. П. Ля­пу­но­вым, на со­ве­те всех пов­стан­цев Паш­ков был по­став­лен вое­во­дой. В сен­тяб­ре – ок­тяб­ре вос­ста­ние па­рал­лель­но ох­ва­ти­ло Ме­щёр­ский край, Сред­нее и Ниж­нее По­вол­жье (в Б. в. при­ня­ли уча­стие морд­ва, че­ре­ми­сы, чу­ва­ши и пр.). Во­зоб­но­вив дви­же­ние на Мо­ск­ву, по­встан­цы не позднее 20(30) окт. за­ня­ли Ко­лом­ну, 25 окт.(4 но­яб.) раз­би­ли под с. Тро­иц­кое от­бор­ные от­ря­ды во гла­ве с кн. Ф. И. Мсти­слав­ским, а 28 окт. (7 но­яб.) на­ча­ли бло­ка­ду сто­ли­цы. Вто­рая ар­мия – И. И. Бо­лот­ни­ко­ва, сфор­ми­ро­ван­ная в Пу­тив­ле позд­нее ра­ти Паш­ко­ва, на­нес­ла по­ра­же­ние цар­ским вой­скам под Кро­ма­ми в кон­це ав­гу­ста, за­тем по­тер­пе­ла не­уда­чу в сра­же­нии у устья р. Уг­ра. Но вос­ста­ния в Ка­лу­ге и др. го­родах при­ве­ли к от­сту­п­ле­нию цар­ских ра­тей. От­ря­ды бо­лот­ни­ков­цев – ата­ма­нов Ф. Бер­се­ня, Л. Хо­му­то­ва и др. – че­рез Яро­сла­вец – Бо­ровск – Ве­рею на­пра­ви­лись к Мо­жай­ску и за­хва­ти­ли его (с на­ча­ла ок­тяб­ря стал цен­тром вос­ста­ния к за­па­ду от Мо­ск­вы). К се­ре­ди­не ок­тяб­ря вос­став­шие ов­ла­де­ли Ру­зой, Зве­ни­го­ро­дом, Во­ло­ко­лам­ском, твер­ски­ми го­ро­да­ми (Ста­ри­цей, Зуб­цо­вом и др.) и кре­по­стя­ми на стра­те­гич. до­ро­ге к Смо­лен­ску (Вязь­мой, До­ро­го­бу­жем). Гл. си­лы Бо­лот­ни­ко­ва, за­няв Сер­пу­хов и по­бе­див в бою на р. Ло­пас­ня, примерно 20(30) окт. по­тер­пе­ли не­уда­чу на р. Пах­ра в столк­но­ве­нии с от­ря­да­ми кн. М. В. Ско­пи­на-Шуй­ско­го. Не­смот­ря на это, сра­зу по­сле 1(11) но­яб. по­встан­цы бы­ли под сте­на­ми Мо­ск­вы.

Со­еди­нён­ные си­лы пов­стан­цев под Мо­ск­вой на­счи­ты­ва­ли до 25–30 тыс. рат­ни­ков. Вско­ре сре­ди вос­став­ших воз­никли серь­ёз­ные про­ти­во­ре­чия в во­про­сах о ли­дер­ст­ве (И. И. Бо­лот­ни­ков стал пер­вым вое­во­дой всех войск как по­лу­чив­ший на­зна­че­ние не­по­сред­ст­вен­но от «ца­ря Ди­мит­рия» в Ре­чи По­спо­ли­той) и о рас­квар­ти­ро­ва­нии (бо­лот­ни­ков­цы вы­тес­ни­ли от­ря­ды И. Паш­ко­ва из с. Ко­ло­менское). Про­яви­лись и со­слов­ные про­ти­во­ре­чия, т. к. в пре­об­ла­дав­шей по чис­лен­но­сти ра­ти Бо­лот­ни­ко­ва удель­ный вес пов­стан­цев из ка­за­ков, хо­ло­пов, кре­сть­ян был за­мет­но боль­ше. Ме­то­ды борь­бы так­же раз­ли­ча­лись: в зо­не дей­ст­вий бо­лот­ни­ков­цев име­ли ме­сто каз­ни дво­рян и со­сто­ятель­ных го­ро­жан, сто­рон­ни­ков Ва­си­лия Шуй­ско­го, кон­фи­ска­ция их иму­ще­ст­ва, под­бра­сы­ва­лись пись­ма с при­зы­ва­ми «по­би­вать» бо­яр, бо­га­тых куп­цов и гра­бить их дво­ры; в по­ло­се дви­же­ния Паш­ко­ва взя­тых в плен вое­вод и чи­нов­ни­ков от­сы­ла­ли в Пу­тивль, а ря­до­вых цар­ских вои­нов ос­во­бо­ж­да­ли. Про­ти­во­ре­чия в сре­де вос­став­ших, а так­же не­уме­ние ор­га­ни­зовать пол­ную бло­ка­ду, не­оп­рав­дав­шие­ся на­де­ж­ды на вос­ста­ние сто­лич­ных ни­зов да­ли тол­чок к рас­ко­лу. 15(25) но­яб. в хо­де не­удач­но­го штур­ма За­мо­ск­во­ре­чья ря­зан­ские дво­ря­не «отъ­е­ха­ли» к ца­рю. То­гда же про­яви­лись ре­зуль­та­ты мо­би­ли­за­ци­он­ных мер, при­ня­тых пра­ви­тель­ст­вом. Дво­ря­не и стрель­цы Смо­лен­щи­ны, очи­стив от пов­стан­цев зем­ли к за­па­ду от Мо­жай­ска, со­еди­ни­лись с цар­ски­ми вой­ска­ми и по­сле не­дель­ной оса­ды не позд­нее 21 но­яб. (1 дек.) взя­ли его штур­мом. 26 но­яб. (6 дек.) при по­пыт­ке сомк­нуть коль­цо бло­ка­ды во­круг Мо­ск­вы по­встан­цы бы­ли с по­те­ря­ми от­бро­ше­ны. К 29 но­яб. (9 дек.) на по­мощь ца­рю к Мо­ск­ве по­до­шли смо­лен­ская рать, от­ря­ды дво­рян из Нов­горо­да и ря­да центр. уез­дов, стрель­цы и опол­чен­цы из сев. уез­дов. 2(12) дек. про­изош­ло ге­не­раль­ное сра­же­ние в рай­оне с. Ниж­ние Кот­лы (ны­не – в чер­те г. Мо­ск­ва), в ко­то­ром вос­став­шие по­тер­пе­ли пол­ное по­ра­же­ние. Ска­за­лось пре­иму­ще­ст­во цар­ской ар­мии в воо­ру­же­нии и во­ен. вы­уч­ке, на­ли­чие у неё све­жих ре­зер­вов. Серь­ёз­ным уда­ром ста­ла из­ме­на Паш­ко­ва: он со сво­им от­ря­дом пе­ре­шёл на сто­ро­ну ца­ря в кри­ти­че­ский мо­мент боя. Ка­за­ки, за­сев­шие в ла­ге­ре в За­бо­рье, сда­лись че­рез три дня. Сот­ни вос­став­ших бы­ли каз­не­ны, ты­ся­чи ра­зо­сла­ны по тюрь­мам разл. го­ро­дов. В от­вет в Пу­тив­ле каз­ни­ли и за­му­чи­ли вер­ных ца­рю вое­вод и дво­рян.

На вто­ром эта­пе (дек. 1606 – май 1607) гл. си­лы пов­стан­цев во гла­ве с И. И. Бо­лот­ни­ко­вым, ото­рвав­шись от пре­сле­до­ва­те­лей, «се­ли в оса­ду» в Ка­лу­ге. Др. их от­ря­ды ук­ре­пи­лись в Ту­ле. Пра­ви­тельств. вой­скам уда­лось вер­нуть под власть ца­ря боль­шин­ст­во го­ро­дов и кре­по­стей на Ря­зан­щи­не и в Ср. По­вол­жье, од­на­ко они не су­ме­ли ус­та­но­вить кон­троль над сель­ски­ми тер­ри­то­рия­ми. Не­ко­то­рые кре­по­сти (Ас­т­ра­хань и др.) так и не под­чи­ни­лись ца­рю. Пер­вые по­пыт­ки ов­ла­деть Ту­лой цар­ским от­ря­дам так­же не уда­лись.

В кон­це но­яб. – на­ча­ле дек. 1606 в Пу­тивль при­бы­ли от­ря­ды вос­став­ших тер­ских, волж­ских, дон­ских и яиц­ких ка­за­ков во гла­ве с «ца­ре­ви­чем Пет­ром Фё­до­ро­ви­чем» (Илей­кой Му­ром­цем); на пу­ти сле­до­ва­ния и в са­мом Пу­тив­ле по его при­ка­зам про­ис­хо­ди­ли мас­со­вые каз­ни. По­яв­ле­ние сре­ди пов­стан­цев «но­си­те­ля цар­ско­го име­ни» при­ве­ло к пе­ре­ме­нам в их вла­ст­ных ор­га­нах: при зна­чит. ро­ли отд. пред­во­ди­те­лей Б. в. в разл. ре­гио­нах и при ак­тив­но­сти ка­за­ков рас­по­ря­же­ния шли те­перь от име­ни «ца­ре­ви­ча Пет­ра», во­круг не­го фор­ми­ро­вал­ся «двор» с дум­ны­ми чи­на­ми. В янв. 1607 пов­стан­че­ские от­ря­ды по­пол­ни­лись за счёт за­по­рож­цев, в 1-й пол. фев­ра­ля «ца­ре­вич Пётр» пе­ре­шёл со все­ми си­ла­ми из Пу­тив­ля в Ту­лу. На­сту­пав­шие на неё по 2 на­прав­ле­ни­ям цар­ские вой­ска, одер­жав сна­ча­ла по­бе­ды под го­ро­да­ми Ве­нёв и Се­реб­ря­ные Пру­ды, по­тер­пе­ли за­тем по­ра­же­ние под г. Де­ди­лов, дру­гие их си­лы бы­ли от­бро­ше­ны с по­те­ря­ми к Алек­си­ну.

Оса­да Ка­лу­ги за­тя­ну­лась, хо­тя во­круг неё бы­ли скон­цен­три­ро­ва­ны гл. си­лы пра­ви­тель­ст­ва, ре­гу­ляр­но и в боль­ших раз­ме­рах по­пол­няв­шие­ся в янв. – февр. 1607. Пов­стан­цы взо­рва­ли и со­жгли при­мёт, от­би­ли неск. при­сту­пов и об­щий штурм цар­ских войск, на­не­ся им зна­чит. по­те­ри. К кон­цу зи­мы у оса­ж­дён­ных об­на­ру­жи­лась не­хват­ка бо­е­при­па­сов и про­до­воль­ст­вия. Из Ту­лы был на­прав­лен боль­шой от­ряд с обо­зом, ко­то­рый по­тер­пел по­ра­же­ние при­мер­но 23 февр. (5 мар­та) в ожес­то­чён­ном бою на р. Выр­ка (сра­же­ние про­дол­жа­лось бо­лее су­ток, не за­хо­тев­шие сдать­ся ка­за­ки по­дор­ва­ли се­бя на боч­ках с по­ро­хом). К маю мас­шта­бы го­ло­да, бо­лез­ней, не­хват­ки бо­е­при­па­сов у пов­стан­цев в Ка­лу­ге рез­ко воз­рос­ли; к се­ре­ди­не ме­ся­ца бо­лот­ни­ков­цы пе­ре­шли из Ка­лу­ги в Ту­лу бла­го­да­ря по­бе­де по­слан­но­го из Ту­лы от­ря­да пов­стан­цев во гла­ве с кн. А. А. Те­ля­тев­ским в сра­же­нии на Пчель­не 3(13) мая и бег­ст­ву цар­ских войск.

На треть­ем эта­пе (2-я пол. мая – се­ре­ди­на ок­тяб­ря 1607) пра­ви­тель­ст­вом бы­ла за­вер­ше­на пол­ная мо­би­ли­за­ция во­ен. и ма­те­ри­аль­ных сил (про­из­во­ди­лась с ап­ре­ля). 21(31) мая на­чал­ся «цар­ский по­ход» на Ту­лу (осн. мар­шрут – че­рез Сер­пу­хов и Алек­син; от­дель­ные же под­раз­де­ле­ния на­прав­ля­лись для взя­тия или бло­ки­ро­ва­ния кре­по­стей, на­хо­див­ших­ся под кон­тро­лем пов­стан­цев). Пра­ви­тельств. ар­мия на­счи­ты­ва­ла (по разл. оцен­кам) от 50–60 тыс. до 100 тыс. и бо­лее чел. (вклю­чая вспо­мо­гат. от­ря­ды), рас­по­ла­га­ла ар­тил­ле­ри­ей. По­пыт­ка вос­став­ших со­вер­шить рейд на сто­ли­цу в об­ход цар­ской ар­мии кон­ным со­еди­не­ни­ем во гла­ве с кн. Те­ля­тев­ским не уда­лась: в ожес­то­чён­ном сра­же­нии на р. Вось­ма 5(15) ию­ня они по­тер­пе­ли по­ра­же­ние от от­бор­ных кон­ных цар­ских от­ря­дов (сре­ди них от­ли­чи­лись ря­зан­ские дво­ря­не, не­дав­ние пов­стан­цы). Так­же не­удач­ной ста­ла по­след­няя по­пыт­ка бо­лот­ни­ков­цев пе­ре­ло­мить ход во­ен. дей­ст­вий: 12(22) ию­ня они про­иг­ра­ли с боль­ши­ми по­те­ря­ми бой на р. Во­ро­нья (близ Ту­лы). К кон­цу ию­ня цар­ская ар­мия под ко­манд. кн. М. В. Ско­пи­на-Шуй­ско­го раз­вер­ну­лась под сте­на­ми Ту­лы, плот­но бло­ки­ро­вав все ком­му­ни­ка­ции. К кон­цу сен­тяб­ря бы­ла воз­ве­де­на пло­ти­на на р. Упа, из-за силь­ных до­ж­дей го­род и кре­пость ока­за­лись за­то­п­ле­ны. Ка­та­ст­ро­фич. го­лод, бо­лез­ни, от­сут­ст­вие бо­е­при­па­сов при­ве­ли к рас­ко­лу в вер­хуш­ке пов­стан­цев, тай­ным пе­ре­го­во­рам с ца­рём, сда­че кре­по­сти и ка­пи­ту­ля­ции. 10(20) окт. И. И. Бо­лот­ни­ков, «ца­ре­вич Пётр», др. пред­во­ди­те­ли бы­ли вы­да­ны ца­рю. За взя­тие Ту­лы в цар­ской ар­мии про­из­ве­де­ны мас­со­вые на­гра­ж­де­ния и при­бав­ки жа­ло­ва­нья. Пра­ви­тель­ст­во не ри­ск­ну­ло пой­ти на мас­со­вые каз­ни: по­сле при­ся­ги на имя «ца­ря Ва­си­лия» «туль­ские си­дель­цы» бы­ли рас­пу­ще­ны по до­мам. В кон­це янв. 1608 в Мо­ск­ве под Да­ни­ло­вым мон. был по­ве­шен «ца­ре­вич Пётр», ле­том то­го же го­да в Кар­го­по­ле умер­щв­лён и Бо­лот­ни­ков. Не­смот­ря на по­ра­же­ние пов­стан­цев, пра­ви­тель­ст­ву так и не под­чи­ни­лись боль­шин­ст­во се­вер­ских го­ро­дов, часть кре­по­стей по зап. (там в кон­це мая 1607 объ­я­вил­ся Лже­дмит­рий II) и юж. гра­ни­цам, Ниж­нее По­вол­жье.

В хо­де Б. в. про­изо­шёл рас­кол рус. об­ще­ст­ва на два во­ен­но-по­ли­тич. ла­ге­ря, наи­бо­лее яв­но вы­ра­зив­ший­ся в про­ти­во­стоя­нии юга и цен­тра; кон­со­ли­ди­рую­щую для пов­стан­цев роль сыг­ра­ла уто­пия о «за­кон­ном ца­ре-из­ба­ви­те­ле» (слу­жив­шая в т. ч. ос­но­ва­ни­ем для каз­ней и экс­про­приа­ции иму­ще­ст­ва ак­тив­ных сто­рон­ни­ков ца­ря Ва­си­лия Шуй­ско­го); на осн. тер­ри­то­рии стра­ны скла­ды­ва­лась но­вая во­ен­но-по­ли­тич. си­ла – воль­ное ка­за­че­ст­во, по­пол­няв­шее­ся так­же и за счёт хо­ло­пов, низ­ших групп го­ро­да и де­рев­ни. В на­уч. лит-ре су­ще­ст­ву­ет ряд трак­то­вок Б. в.: од­ни ав­то­ры рас­смат­ри­ва­ют его как за­кон­чен­ную кре­сть­ян­скую вой­ну, дру­гие – как клю­че­вой этап Смут­но­го вре­ме­ни и кре­сть­ян­ской вой­ны (вклю­чая в по­след­нюю ряд др. со­ци­аль­ных дви­же­ний нач. 17 в.), тре­тьи – как со­став­ную часть 1-й гражд. вой­ны в Рос­сии.

Действия Болотникова трудно назвать восстанием, поскольку, как мы увидим, он полагал, что сам подавляет антиправительственный мятеж. Трудно назвать повстанцем того, кто искренне считает себя подавляющим заговор. Крестьянской войной в действиях Болотникова не пахло и потому, что ни он, ни его ключевые соратники крестьянами не были. В действительности же это была, как верно отмечает историк Руслан Скрынников, первая в России гражданская война — сегодня забытая и неизвестная. Самой необычной её особенностью было то, что она велась от лица царя, которого никогда не существовало.

Одиссей отдыхает

Если бы в нашей стране систематически снимались хорошие исторические фильмы, то жизнь Ивана Болотниква давно стала бы основой для одного из них. Одиссею из Итаки и не снился столь небанальный и извилистый жизненный путь. Когда-то Иван был простым холопом — рабом князя Андрея Телятевского. В юности в одном из боёв с татарами в Диком поле его захватили в плен и продали невольником в Турцию. Из-за хорошей физической формы Болотников попал на галеры, где несколько лет был прикован цепью к скамье. Его галера проиграла один из боёв с «немецкими кораблями», и он попал в Венецию. Оттуда через Германию — в Польшу.

Но это верхний слой его истории — достоверно известный и наиболее «приличный». По прибытии в Польшу он сразу же был принят местной знатью как «очень опытный воин». Как мог обычный холоп оказаться в Диком поле? Где он прибрёл огромный боевой опыт, если всё время был рабом? Каким образом без денег добрался из Италии в Польшу?

Многие источники того времени — не знавшие его лично — описывают его как бывшего атамана донских казаков. Английские путешественники называют его старым разбойником (казаком, которых англичане так называли) с Волги. Иностранец и участник событий И. Масса пишет про него: «Служил в Венгрии и Турции и пришёл с казаками».

Скорее всего, бывший холоп князя Телятевского решил — как и множество холопов того времени, — что служить князю на опустошённой опричниной Руси скучно, нет перспектив для служебного роста. В казацко-разбойничьей жизни их было больше. Так Болотников мог попасть в Дикое поле. Там после нескольких лет успешных боёв однажды был пленён татарами. Не исключено, что, когда турецкая галера была захвачена «немцами», Болотников просто удачно сымпровизировал, назвав себя жертвой турок. В действительности же крепкий воин часто использовался турками в бою, а не в гребле. Венгрия и Турция в те годы воевали. Как он умудрился побыть и холопом, и казаком, и турецким невольником, и турецким же военнослужащим — а потом ещё и венгерским, — детально уже не восстановить. Как бы то ни было, к 1606 году Иван стал человеком бывалым во всех отношениях.

Несуществующий царь

Существует миф, что спусковым крючком Смутного времени стало убиение царевича Дмитрия. Объявляя себя им, самозванцы и заполонили Русь, вызвав непрерывные войны и дестабилизацию государства. В действительности никаким царевичем Дмитрий вовсе не был. Дело в том, что более-менее законными были лишь первые четыре брака Ивана Грозного, отца Дмитрия. Нормы православного государства запрещали большее число венчаний — и даже самый грозный из царей здесь был бессилен. А всего жён у него было шесть или семь, не считая наложниц и просто изнасилованных девиц. После четвёртой жены ни одна из них в русских летописях царицей не зовётся. Исключение — только в иностранных источниках, которые особенностей русского права не знали и думали, что государь, как было в Англии того времени, может иметь столько жён, сколько хочет, а не сколько позволяет закон.

Дмитрий Иванович (прямое имя — Уар) был сыном Марии Нагой, которую в наше время называют шестой или седьмой женой царя. Какой точно, установить невозможно в силу запутанности половой жизни Ивана Грозного. Сразу после смерти Грозного следующий царь, Федор Иоаннович, запретил упоминать имя Дмитрия в богослужении как раз на основании того, что он не был законным членом царской семьи. Так что никакого царевича Дмитрия не существовало. Претендовать на русский престол незаконнорождённые не могли, хотя было их немало. Оттого ему и дали княжение в Угличе, традиционное для младших братьев царей, не могущих претендовать на престол.

Миф про царевича сложился только при Василии Шуйском, который пришёл к власти на волне «разоблачений преступлений» режима бывшего опричника Бориса Годунова. Якобы тот приказал Шуйскому, главе следственной комиссии, представить всё так, будто Дмитрий сам умер. А на деле, клялся Шуйский, его извели люди Бориса. Тут же Дмитрия объявили святым. Перед нами типичная история в стиле XX съезда. Хрущёв, возглавлявший репрессии 37-го года в Московской области, в 1956-м обелял себя, рассказывая про плохого Сталина, предавшего идеалы ленинизма. Шуйский в 1606 году откровенничал, как он страдал при режиме тирана Бориса, убийцы «святого царевича». Для вора нет лучше стратегии, чем громче и убедительнее других кричать: «Держи вора!» Миф, придуманный Шуйским, оказался на удивление прилипчивым — про «царевича Дмитрия» иные историки зачем-то пишут до сих пор.

Читатель может спросить: если Дмитрий не имел прав на престол, как получилось, что в 1605–1610 годах, прикрываясь его именем, самозванцы брали русский престол? Ответ прост. Вопрос о Дмитрии возник в результате Великого голода 1601–1603 годов. Три года в стране не было нормального урожая: летом бывал снег и иногда — морозы. Это уникальное явление, как мы сегодня знаем, было вызвано извержением вулкана Уайнапутина. Увы, в 1601 году в России никакого научпопа не было. Поэтому никто не знал, что в Перу произошёл выброс в атмосферу 30 кубических километров пепла (многие десятки миллиардов тонн). Так что народ не связал Великий голод с естественными силами.

Человеческому разуму свойственно искать объяснения странным и необычным событиям. Оттого возникла версия: Бог так наказал царя Бориса за убийство Дмитрия Углицкого. Это была неверная версия. Современный текстологический анализ документов следственной комиссии по убийству Дмитрия доказал, что свидетельские показания в них подлинные. По ним Дмитрий в эпилептическом припадке нанёс себе смертельные травмы. Увы, русский народ традиционно не верит правительственным комиссиям.

Доверие к царю Борису Годунову подрывала и его биография. Выдвинулся из опричников, активный участник репрессий Грозного, родственник Малюты Скуратова. Как и Лаврентий Берия после смерти Сталина, вызвать массовую народную любовь Борис не мог. Опричник — он опричник и есть, такое пятно с себя ничем не отмыть. В Великий голод все детали пазла в общественном мнении сошлись: былой опричник умучил Дмитрия, за что нам всем и Великий голод.

Поэтому Лжедмитрию I удалось победить просто за счёт перехода на его сторону посланного Борисом войска. Самозванца свергли, но его история успеха не давала покоя другим предприимчивым людям.

Одним из них был Михаил Молчанов, приближённый Лжедмитрия I (поставлял ему женщин для развлечений). В мае 1606 года он бежал из Москвы с золотой царской печатью. После этого он начал веерно слать письма от имени чудом спасшегося «государя Дмитрия». Молчанов вошёл в образ и в польском Самборе встретил Болотникова, представившись Дмитрием. Расспросив гостя, он понял, что перед ним опытный боец. Поэтому выдал ему 30 золотых, саблю и бурку. А главное — грамоту, в которой поручил ему командование войсками «государя Дмитрия» в войне против узурпатора Шуйского.

Как учинить гражданскую войну с 30 монетами и письмом в кармане

Иван Болотников не был на родине многие годы и сильно оторвался от местных реалий. Он не знал известного любому москвичу: Лжедмитрий I был русым, а Молчанов, с которым он говорил, — брюнетом. Поэтому он поверил самозванцу и искренне поехал спасть Русь от Шуйского. Сам по себе он не добился бы ничего, если бы не особая атмосфера, сложившаяся в стране.

Дело в том, что в Великий голод помещики массово давали крепостным вольную, да и холопов выгоняли за порог. Раскрепощённые массы порождали на дорогах Центральной России настоящий ад. Как поётся в песне: «Трудно есть свободу из пустой тарелки». Освобождённый народ, естественно, ринулся грабить и резать всех, кого встречал на пути (восстание Хлопка). Принимать этих граждан обратно в крепостные и холопы никто не хотел, поэтому они так и жили «с ножа».

Постепенно у них стало зреть ощущение, что разбой и грабёж — это прекрасно, но перспективы карьерного роста слишком скромные. В 1990-е из этой сферы можно было уйти в бизнес. Но в 1600-е данный вид социальных лифтов в нашей стране ещё не работал. Так что появление Болотникова, который обещал за присоединение к войску Дмитрия деньги и карьерные перспективы, вызвало среди освобождённых настоящий ажиотаж.

Летом 1606 года с небольшим отрядом набранных таким образом людей Болотников пытается брать Кромы (Орловщина). Но его отбросили от города. По осени он использовал письмо с царской печатью, нашёл больше людей и взял Кромы. Уже тут обнаруживается, что «крестьянская война Болотникова» слабо относится к крестьянам. Среди его людей упоминаются перешедшие на сторону «Дмитрия» «дети боярские» — вплоть до сотника «конных самопальников». А вот крестьян среди них отчего-то летописи особо не выделяют.

В августе 1606 года армия Болотникова разбила войска Трубецкого у Кром. Потом в сражении под Ельцом он разбил войско Воротынского. В октябре Болотников одержал победу под Калугой, осадил Коломну. К нему продолжали стекаться всё новые «дети боярские» — Прокопий Ляпунов привёл ополчения с Рязанщины. Не дожидаясь взятия, основными силами он атаковал Москву, ещё раз разбил силы Шуйского и расположился в селе Коломенском под Москвой.

Увы, хотя «опытный воин» проявил себя умелым полководцем, он был в очень плохом положении. Тяжело представлять царя, которого никто не видел в глаза. От этого среди перешедших к нему дворян и казаков росли подозрения. Патриарх Гермоген начал открыто агитировать народ против присоединения к очередному самозванцу. В ноябре 1606 года Ляпунов с рязанцами перешёл к Шуйскому, мотивируя это явным отсутствием «царевича Дмитрия». В декабре ослабленные этим внезапным событием силы Болотникова были разбиты и отошли на юг. Болотников был осаждён в Калуге.

Возвращение блудного холопа

Проявив немалое тактическое мастерство, в мае 1607 года Иван с армией прорвался из осады в Тулу. Здесь он соединился с другими силами (они всё прибывали под действием писем про «Дмитрия») и собрал внушительную силу — до 38 тысяч человек с артиллерией. Среди новых сил был и отряд Андрея Телятевского — бывшего владельца Болотникова. Тот тоже поддался истории про «Дмитрия». Телятевский оказался полководцем не хуже своего былого холопа — в том же мае он разбил под Пчельней крупное войско московского царя. Что ещё хуже, разбитых Телятевский сагитировал, рассказывая о тех же «Дмитриевых письмах». По летописям, так он привлёк 15 тысяч на сторону рати Болотникова.

По имеющимся данным, былой владелец и сам Иван Болотников хорошо поладили. Телятевский был настроен против Шуйского потому, что тот устроил упомянутую выше пиар-кампанию про «святого Дмитрия» и «царевичеубийцу Бориса». Андрей Телятевский был близким сподвижником Бориса и искренне негодовал, глядя, как бегло Шуйский переписывал историю.

Благодаря подкреплениям Иван снова попробовал двинуться к Москве. В июне 1607 года он столкнулся с мощным войском под началом самого Шуйского. Его план боя был хорошо продуман — парой тысяч казаков зайти в тыл Шуйскому и ударить по флангу его армии сразу с двух сторон. Силы московского царя были разбросаны. Непосредственно на поле боя было лишь 30 тысяч, то есть у вождя восстания был численный перевес. Автор единственного детального описания боя и его участник немец Конрад Буссов отмечает, что Болотников должен был выиграть сражение.

Как Телятевский сразу двум царям служил

Всё в один час изменил тот же Телятевский, что месяцем раньше, казалось, переломил ход войны в пользу Болотникова. В разгар боя с четырёхтысячным отрядом он… переметнулся к Шуйскому. Увы, князь Телятевский не оставил мемуаров. Однако причины его поведения можно понять. Проведя месяц с бывшим холопом, «царя Дмитрия» он не видел. Более того, ему наверняка рассказали, что Дмитрия не было в войсках с начала боёв летом 1606 года. Вот Андрей и решил ещё раз развернуть ход первой гражданской.

Отряд Телятевского не просто оставил зияющую дыру в боевых порядках Болотникова, но и с фланга ударил по соседним отрядам. Ситуацией воспользовались другие бывшие союзники Ивана — рязанцы Ляпунова, просочившиеся в тыл и ударившие оттуда. Начался хаос, болотниковцы потеряли 20 тысяч человек. Сам Иван в такой сложной ситуации избежал пленения и смог отойти с частью сил в Тулу.

Даже теперь он не был в безнадёжном положении. Тульский кремль было трудно взять, а время работало против Шуйского. Всё новые недовольные им жаждали присоединиться к «святому Дмитрию», невинной жертве опричника Бориса. Пиар-ход с канонизацией повернулся против самого Шуйского. Рассказывая, как он «помогал Борису скрывать правду», Василий Шуйский ненавязчиво показывал, что сам он — тот ещё слуга престола.

Вдобавок в мае в русских рубежах появился так называемый Лжедмитрий II. Кто он — решительно неизвестно, точно ясно лишь то, что, в отличие от Молчанова, он был похож на Лжедмитрия I. Ему массово начали присягать южные города Центральной России — и к нему опять стекались войска. Болотников держался в Калуге пять месяцев. Продержись он в Туле столько же — и войска Лжедмитрия II успели бы его деблокировать, как и намеревались.18 октября 1607 года они уже взяли Козельск и приближались к самой Туле.

Конечно, здесь возникла бы странная ситуация. Лжедмитрию пришлось бы объяснить Болотникову, как из брюнета Молчанова он стал русым человеком другой внешности. Но, судя по всему, вероятность разоблачения самозванцев той поры не очень страшила.

Однако сообразительный 25-летний боярин Иван Кравков подсказал Шуйскому идею — запрудить реку Упу и затопить тем самым Тульский кремль. Силы Болотникова лишились припасов в подвалах основных башен кремля. Не зная о близости Лжедмитрия II, 20 октября 1607 года они пошли на капитуляцию. По её условиям Шуйский обещал не проливать кровь сдавшихся. Условие он формально выполнил — тот же Болотников был утоплен, а не зарублен.

Пролог большой войны

Восстание Болотникова, а точнее контрвосстание, в отличие от действий Лжедмитрия II, королевича Владислава и прочих, не опиралось на польские силы. Поэтому это была не интервенция, а именно что гражданская война. В армии Болотникова были и «освобождённые» голодом холопы, и князья (типа бывшего хозяина самого Ивана), и «дети боярские», и казаки — практически все слои русского общества. Не было только самого царя Молчанова «Дмитрия». Пожалуй, только потому Болотников и не мог победить, несмотря на свой несомненный и немалый талант полководца. Видимо, даже очень хороший военачальник не может выиграть, воюя за несуществующую сторону.