Восстание в тамбовской губернии под руководством а с антонова была

Там­бов­ское вос­ста­ние 1920–1921 годов одни исто­ри­ки назы­ва­ли послед­ней кре­стьян­ской вой­ной в исто­рии Рос­сии, ста­вя его в один ряд с вос­ста­ни­я­ми Ива­на Болот­ни­ко­ва, Сте­па­на Рази­на, Кон­дра­тия Була­ви­на и Еме­лья­на Пуга­че­ва. Дру­гие же счи­та­ли «рос­сий­ской Ван­де­ей», срав­ни­вая с извест­ным кре­стьян­ским вос­ста­ни­ем в рево­лю­ци­он­ной Фран­ции кон­ца XVIII века. Одна­ко эти собы­тия име­ли отли­чи­тель­ные чер­ты, выде­ляв­шие их на фоне дру­гих войн подоб­но­го рода.

От фран­цуз­ской Ван­деи Там­бов­ское вос­ста­ние отли­ча­ет­ся уже тем, что повстан­цы не име­ли ника­кой помо­щи из-за гра­ни­цы, а вынуж­де­ны были рас­счи­ты­вать толь­ко на свои силы. Да и по сво­е­му харак­те­ру эта вой­на не была, в отли­чие от Ван­деи, промонархической.

От пред­ше­ству­ю­щих рус­ских кре­стьян­ских войн там­бов­ские собы­тия отли­ча­ет уже то, что на Там­бов­щине ника­кой роли не игра­ло каза­че­ство — все преды­ду­щие кре­стьян­ские вой­ны в дей­стви­тель­но­сти были казацко-крестьянскими.

Дол­гое вре­мя при упо­ми­на­ни­ях Там­бов­ско­го вос­ста­ния упо­треб­лял­ся пре­зри­тель­ный тер­мин «анто­нов­щи­на», а сами повстан­цы в офи­ци­аль­ной совет­ской про­па­ган­де име­ли клей­мо «бан­ди­тов». Толь­ко в послед­ние деся­ти­ле­тия нача­ли появ­лять­ся объ­ек­тив­ные науч­ные рабо­ты, пока­зы­ва­ю­щие всю тра­гич­ность тех событий.

---

Тамбовщина накануне восстания

Там­бов­ская губер­ния издав­на сла­ви­лась как один из самых пло­до­род­ных реги­о­нов Цен­траль­ной Рос­сии. Уро­жаи здесь все­гда были высо­ки­ми, и поэто­му перед Пер­вой миро­вой вой­ной по обще­рос­сий­ским мер­кам губер­нию мож­но было назвать богатой.

Насе­ле­ние Там­бов­ской губер­нии к 1918 году состав­ля­ло 3,7 мил­ли­о­на чело­век, при­чём лишь 268 тысяч из них жили в горо­дах, осталь­ные — в сёлах. Все­го в губер­нии насчи­ты­ва­лось 12 горо­дов и 7809 сёл и дере­вень, не счи­тая хуто­ров и отдель­ных поместий.

После при­хо­да к вла­сти боль­ше­ви­ков их вли­я­нию дол­гое вре­мя были под­вер­же­ны лишь горо­да Там­бов­щи­ны, в то вре­мя как сёла про­дол­жа­ли жить при­выч­ной жизнью.

Впер­вые все «пре­ле­сти» новой вла­сти там­бов­ским кре­стья­нам дове­лось испы­тать на себе лишь во вто­рой поло­вине 1918 года. Поми­мо печаль­но извест­ной прод­раз­вёрст­ки, кото­рая отни­ма­ла у кре­стьян боль­шую часть собран­но­го уро­жая, был издан указ о все­об­щей воин­ской повин­но­сти. Всем там­бов­ским муж­чи­нам в воз­расте от 21 до 25 лет было при­ка­за­но явить­ся на пунк­ты сбо­ра ново­бран­цев. Несмот­ря на то что жела­ю­щих идти на бра­то­убий­ствен­ную граж­дан­скую вой­ну было немно­го, часть из них всё же при­бы­ла на сбо­роч­ные пункты.

Одна­ко сбор ново­бран­цев про­во­дил­ся настоль­ко непро­фес­си­о­наль­но, что их не обес­пе­чи­ли даже подо­ба­ю­щим пита­ни­ем. В резуль­та­те до поло­ви­ны из при­быв­ших на пунк­ты сбо­ра пар­ней бежа­ли в леса или домой, после чего были объ­яв­ле­ны дезер­ти­ра­ми. Всё это не при­бав­ля­ло попу­ляр­но­сти совет­ской власти.

Сто­ит отме­тить, что поми­мо юных «дезер­ти­ров», кото­рые в общем-то не пред­став­ля­ли боль­шой опас­но­сти для совет­ской вла­сти, в губер­нии име­лись так­же и те, у кого был бога­тый бое­вой или рево­лю­ци­он­ный опыт. После под­пи­са­ния в мар­те 1918 года Брест-Литов­ско­го мира тыся­чи быв­ших сол­дат и офи­це­ров вер­ну­лись домой, а годом рань­ше, сра­зу после Фев­раль­ской рево­лю­ции, полу­чи­ли сво­бо­ду и все полит­за­клю­чён­ные. Одним из таких полу­чив­ших сво­бо­ду полит­за­клю­чён­ных был и 28-лет­ний эсер Алек­сандр Антонов.

Ещё в 19 лет Анто­нов был осуж­дён за под­го­тов­ку поку­ше­ния на гене­ра­ла Алек­сандра Сан­дец­ко­го, кото­ро­го эсе­ры при­го­во­ри­ли к смер­ти за жесто­кость при подав­ле­нии кре­стьян­ских бун­тов. Хотя поку­ше­ние не уда­лось, Анто­нов полу­чил пожиз­нен­ную катор­гу. Вер­нув­шись после амни­стии домой, он устро­ил­ся рабо­тать млад­шим помощ­ни­ком началь­ни­ка там­бов­ской город­ской мили­ции. В нояб­ре того же 1917 года Анто­нов был повы­шен до началь­ни­ка мили­ции Кир­са­нов­ско­го уез­да. Тогда же и женил­ся, наде­ясь теперь начать тихую и спо­кой­ную жизнь. Но лихие вре­ме­на толь­ко начинались.

Одна­жды вес­ной 1918 года через Кир­са­нов­ский уезд про­хо­дил эше­лон вооружн­ных до зубов чехо­сло­ва­ков, быв­ших воен­но­плен­ных, кото­рые теперь вос­ста­ли и реши­ли вер­нуть­ся домой. Анто­нов оста­но­вил их эше­лон и уго­во­ра­ми убе­дил сдать всё ору­жие. После это­го Анто­нов стал мест­ной зна­ме­ни­то­стью, был награж­дён началь­ством, и никто даже не поин­те­ре­со­вал­ся, а куда же делось всё кон­фис­ко­ван­ное у чехов ору­жие? Меж­ду тем Анто­нов надёж­но спря­тал его в лес­ных схро­нах, как бы пред­чув­ствуя, что в ско­ром вре­ме­ни это ору­жие может пона­до­бить­ся. И не ошибся.

В сере­дине авгу­ста того же года мест­ные чеки­сты нашли порт­фель с пере­пиской, сви­де­тель­ству­ю­щей, что там­бов­ские эсе­ры в сго­во­ре с мест­ной мили­ци­ей гото­вят анти­со­вет­ское вос­ста­ние. Под­лин­ной была эта пере­пис­ка или же сочи­не­на сами­ми чеки­ста­ми — выяс­нить уже невоз­мож­но, так как сами пись­ма вско­ре куда-то исчезли.

Не дожи­да­ясь след­ствия, Анто­нов вме­сте с женой бежал в Сама­ру. Там­бов­ские ком­му­ни­сты заоч­но при­го­во­ри­ли его к смер­ти. Узнав об этом, Анто­нов решил вер­нуть­ся и ото­мстить тем, кто соби­рал­ся его убить. Ско­ло­тив из сво­их дру­зей отряд в 10–15 чело­век, уже в декаб­ре 1918 года Анто­нов вер­нул­ся и убил сво­их наи­бо­лее непри­ми­ри­мых вра­гов. После это­го начал напа­де­ния на нена­ви­ди­мые наро­дом продотряды.

Мест­ное насе­ле­ние теперь виде­ло в Анто­но­ве ново­го Роби­на Гуда.

К лету 1919 года отряд анто­нов­цев, скры­вав­ший­ся в лесах и вре­мя от вре­ме­ни делав­ший вылаз­ки, вырос до 150 чело­век. Граж­дан­ская вой­на в это вре­мя уже была в самом раз­га­ре, поэто­му выде­лить доста­точ­ное коли­че­ство войск для лик­ви­да­ции анто­нов­цев боль­ше­ви­ки про­сто не могли.

Лишь осе­нью, когда коли­че­ство уби­тых анто­нов­ца­ми ком­му­ни­стов пере­ва­ли­ло за сот­ню, про­тив него был выслан отряд в 200 пехо­тин­цев и 50 кава­ле­ри­стов. После несколь­ких боёв, поне­ся поте­ри, повстан­цы вновь скры­лись в лесах.
К сле­ду­ю­щей весне актив­ность анто­нов­цев сни­зи­лась, одна­ко это было зати­шье перед бурей.

---

Полномасштабное восстание

Летом 1920 года Там­бов­скую губер­нию пора­зи­ла засу­ха, в резуль­та­те чего было собра­но лишь 12 млн пудов хле­ба — необы­чай­но мало для этой чер­но­зём­ной губер­нии. Несмот­ря на это, циф­ры прод­раз­вёрст­ки сокра­ще­ны не были, а они состав­ля­ли для Там­бов­щи­ны 11,5 млн пудов. Всем было оче­вид­но, что выпол­не­ние это­го абсурд­но­го пла­на при­ве­дёт кре­стьян к голод­ной смер­ти. Тем не менее в авгу­сте воору­жён­ные прод­от­ря­ды нача­ли изы­мать хлеб у крестьян.

Пер­вым взбун­то­ва­лось село Хит­ро­во, где 15 авгу­ста кре­стьяне разору­жи­ли при­быв­ший к ним прод­от­ряд. Вслед за этим под­ня­лись и кре­стьяне дру­гих сёл, где вме­сте с прод­от­ря­да­ми уни­что­жа­ли при­бы­вав­ших с ними чекистов.

Уже 21 авгу­ста в губер­нии вве­де­но осад­ное поло­же­ние. Про­тив вос­став­ших кре­стьян вла­сти высла­ли кара­тель­ный отряд, одна­ко вско­ре он был раз­бит и бежал в Там­бов. Вос­ста­ние охва­ти­ло всю Там­бов­скую губер­нию, а так­же пере­ки­ну­лось на сосед­ние уез­ды Воро­неж­ской, Пен­зен­ской и Сара­тов­ской губер­ний, охва­тив таким обра­зом огром­ную территорию.

25 авгу­ста Анто­нов заявил, что при­нял на себя руко­вод­ство вос­ста­ни­ем, одна­ко фак­ти­че­ски он коман­до­вал, как и рань­ше, лишь сво­им отря­дом, в то вре­мя как по губер­нии сти­хий­но воз­ни­ка­ли сот­ни дру­гих кре­стьян­ских отря­дов, каж­дый со сво­им командиром.

Лишь в нояб­ре был создан «Глав­ный опе­ра­тив­ный штаб» во гла­ве с Анто­но­вым, кото­рый под­чи­нил себе осталь­ных кре­стьян­ских коман­ди­ров, фак­ти­че­ски создав таким обра­зом еди­ное коман­до­ва­ние. Непо­сред­ствен­ное руко­вод­ство фор­ми­ру­е­мой арми­ей взял на себя сорат­ник Анто­но­ва Пётр Ток­ма­ков, быв­ший пору­чик цар­ской армии, имев­ший боль­шой бое­вой опыт и про­шед­ший рус­ско-япон­скую и Первую миро­вую войну.

Поли­ти­че­ское управ­ле­ние на осво­бож­дён­ной от боль­ше­ви­ков тер­ри­то­рии взял на себя «Союз Тру­до­во­го Кре­стьян­ства», воз­глав­лен­ный Ток­ма­ко­вым и состо­яв­ший пре­иму­ще­ствен­но из эсе­ров. СТК выдви­нул основ­ные лозун­ги вос­ста­ния: свер­же­ние вла­сти боль­ше­ви­ков, созыв Учре­ди­тель­но­го собра­ния, поли­ти­че­ские и эко­но­ми­че­ские сво­бо­ды, раз­ре­ше­ние всех пар­тий, кро­ме боль­ше­ви­ков и монархистов.

В декаб­ре коман­до­ва­ние все­ми совет­ски­ми вой­ска­ми в Там­бов­ской губер­нии при­нял Алек­сандр Пав­лов, под нача­лом кото­ро­го нахо­ди­лось до 12 тысяч чело­век при 136 пуле­мё­тах и 18 ору­ди­ях. Одна­ко это­го было явно мало, посколь­ку армия повстан­цев уже достиг­ла чис­лен­но­сти в 50 тысяч человек.

Вос­став­шие нанес­ли Пав­ло­ву ряд пора­же­ний. Они вполне мог­ли бы пой­ти и на Моск­ву, ведь основ­ная мас­са совет­ских войск в это вре­мя нахо­ди­лась либо на поль­ском фрон­те, либо в Кры­му, отку­да недав­но изгна­ли Вран­ге­ля. Одна­ко поход на Моск­ву осу­ществ­лён так и не был, что дало боль­ше­ви­кам воз­мож­ность стя­нуть в Там­бов­щи­ну боль­ше сил.

К нача­лу фев­ра­ля 1921 года вос­ста­ние достиг­ло пика. В этой кри­ти­че­ской ситу­а­ции Ленин пошёл на уступ­ки — отме­нил прод­раз­вёрст­ку на тер­ри­то­рии Там­бов­ской губер­нии. Это было сде­ла­но за месяц до её отме­ны по всей стране.

Кре­стьяне лико­ва­ли. Такое раз­ви­тие собы­тий каза­лось им побе­дой, ведь основ­ная про­бле­ма, из-за кото­рой и вспых­ну­ло вос­ста­ние, была теперь реше­на в их поль­зу. В этой обста­нов­ке Анто­нов гово­рил соратникам:

«Да, мужи­ки побе­ди­ли. Хотя и вре­мен­но, конеч­но. А вот нам, отцы-коман­ди­ры, теперь крышка».

Одна­ко вос­ста­ние про­дол­жа­лось. 11 апре­ля повстан­цы раз­гро­ми­ли совет­ский гар­ни­зон в Рас­ска­зо­во, при этом в плен попал целый бата­льон красноармейцев.
Дава­ли о себе знать и новые поте­ри. В одном из боёв был смер­тель­но ранен глав­но­ко­ман­ду­ю­щий повстан­цев Пётр Ток­ма­ков. Про­ти­во­сто­ять боль­ше­ви­кам ста­но­ви­лось всё труднее.

27 апре­ля боль­ше­ви­ки сме­ни­ли, нако­нец, неудач­ли­во­го Пав­ло­ва на более пер­спек­тив­но­го вое­на­чаль­ни­ка — Тухачевского.

---

«Подвиги» командарма Тухачевского

Миха­ил Туха­чев­ский был самым нети­пич­ным крас­ным коман­ди­ром. Выхо­дец из дво­рян­ской семьи, он окон­чил воен­ное учи­ли­ще и стал офи­це­ром. Участ­во­вал в началь­ном эта­пе Пер­вой миро­вой вой­ны, но уже в фев­ра­ле 1915 года попал в немец­кий плен, отку­да смог бежать лишь спу­стя 2,5 года. Позна­ко­мив­ший­ся с Туха­чев­ским в пле­ну один фран­цуз­ский офи­цер так впо­след­ствии отзы­вал­ся о нём:

«Не то что­бы он был жесто­ким — про­сто он не имел жалости».

С мар­та 1918 года Туха­чев­ский слу­жил в Крас­ной армии, вое­вал с белы­ми, анар­хи­ста­ми, повстан­ца­ми и быст­ро про­дви­гал­ся по карьер­ной лест­ни­це. Летом 1920 года его вой­ска потер­пе­ли пол­ный раз­гром от поля­ков на под­сту­пах к Вар­ша­ве, в резуль­та­те чего до 100 тысяч крас­но­ар­мей­цев погиб­ли или попа­ли в плен, а Поль­ша на сле­ду­ю­щие 19 лет заня­ла тер­ри­то­рии Запад­ной Укра­и­ны и Запад­ной Бело­рус­сии. Частич­но реа­би­ли­ти­ро­вать репу­та­цию Туха­чев­ский смог лишь в мар­те сле­ду­ю­ще­го года, пода­вив Крон­штадт­ское восстание.

Таким обра­зом, мож­но сде­лать вывод, что Туха­чев­ский все­гда успеш­но вое­вал про­тив сво­их сооте­че­ствен­ни­ков и все­гда неудач­но — про­тив ино­стран­ных армий.

Поми­мо Туха­чев­ско­го в Там­бов­скую губер­нию при­бы­ли так­же такие извест­ные вое­на­чаль­ни­ки, как Иеро­ним Убо­ре­вич, Нико­лай Каку­рин, а так­же про­сла­вив­ший­ся на полях Граж­дан­ской вой­ны Гри­го­рий Котов­ский, ещё в недав­нем про­шлом извест­ный уголовник.

Став коман­ду­ю­щим вой­ска­ми на Там­бов­щине, Туха­чев­ский полу­чил при­каз за месяц пода­вить вос­ста­ние и при­сту­пил к актив­ным действиям.

К это­му вре­ме­ни совет­ские вой­ска в рай­о­нах вос­ста­ния уже пре­вы­ша­ли 60 тысяч чело­век, и к ним про­дол­жа­ли под­хо­дить под­креп­ле­ния. Поми­мо пуле­мё­тов и артил­ле­рии у них были бро­не­по­ез­да, бро­не­ви­ки и авиация.

В два­дца­тых чис­лах мая воз­об­но­ви­лись актив­ные бои. 25 мая бри­га­да Котов­ско­го нанес­ла пер­вое ощу­ти­мое пора­же­ние повстан­цам, почти уни­что­жив два пол­ка. В непре­рыв­ных боях у стан­ции Инжа­ви­но 28 мая — 7 июня вой­ска Убо­ре­ви­ча раз­гро­ми­ли основ­ные силы Анто­но­ва, после чего повстан­цы рас­се­я­лись на мел­кие отря­ды и отсту­пи­ли в лес.

Про­тив граж­дан­ско­го насе­ле­ния, под­дер­жи­вав­ше­го повстан­цев, были при­ня­ты самые жесто­кие меры. 11 июня в Там­бо­ве был издан при­каз № 171 «О нача­ле про­ве­де­ния репрес­сив­ных мер про­тив отдель­ных бан­ди­тов и укры­ва­ю­щих их семей», в кото­ром говорилось:

«Дабы окон­ча­тель­но иско­ре­нить эсе­ро-бан­дит­ские кор­ни и в допол­не­ние к ранее отдан­ным рас­по­ря­же­ни­ям Пол­но­моч­ная комис­сия ВЦИК приказывает:
1. Граж­дан, отка­зы­ва­ю­щих­ся назы­вать своё имя, рас­стре­ли­вать на месте без суда.
2. Селе­ни­ям, в кото­рых скры­ва­ет­ся ору­жие, вла­стью упо­лит­ко­мис­сии или рай­по­лит­ко­мис­сии объ­яв­лять при­го­вор об изъ­я­тии залож­ни­ков и рас­стре­ли­вать тако­вых в слу­чае несда­чи оружия.
3. В слу­чае нахож­де­ния спря­тан­но­го ору­жия рас­стре­ли­вать на месте без суда стар­ше­го работ­ни­ка в семье.
4. Семья, в доме кото­рой укрыл­ся бан­дит, под­ле­жит аре­сту и высыл­ке из губер­нии, иму­ще­ство её кон­фис­ку­ет­ся, стар­ший работ­ник в этой семье рас­стре­ли­ва­ет­ся без суда.
5. Семьи, укры­ва­ю­щие чле­нов семьи или иму­ще­ство бан­ди­тов, рас­смат­ри­вать как бан­ди­тов, и стар­ше­го работ­ни­ка этой семьи рас­стре­ли­вать на месте без суда.
6. В слу­чае бег­ства семьи бан­ди­та иму­ще­ство тако­вой рас­пре­де­лять меж­ду вер­ны­ми Совет­ской вла­сти кре­стья­на­ми, а остав­лен­ные дома сжи­гать или разбирать.
7. Насто­я­щий при­каз про­во­дить в жизнь суро­во и беспощадно.

Пред­се­да­тель Пол­но­моч­ной комис­сии ВЦИК Анто­нов-Овсе­ен­ко Коман­ду­ю­щий вой­ска­ми Тухачевский».

А уже на сле­ду­ю­щий день, 12 июня, Туха­чев­ский под­пи­сы­ва­ет при­каз № 0116 о при­ме­не­нии про­тив повстан­цев хими­че­ско­го оружия:

«Для немед­лен­ной очист­ки лесов ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Леса, где пря­чут­ся бан­ди­ты, очи­стить ядо­ви­ты­ми газа­ми, точ­но рас­счи­ты­вать, что­бы обла­ко удуш­ли­вых газов рас­про­стра­ня­лось пол­но­стью по все­му лесу, уни­что­жая всё, что в нём пряталось.
2. Инспек­то­ру артил­ле­рии немед­лен­но подать на места потреб­ное коли­че­ство бал­ло­нов с ядо­ви­ты­ми газа­ми и нуж­ных специалистов.
3. Началь­ни­кам бое­вых участ­ков настой­чи­во и энер­гич­но выпол­нять насто­я­щий приказ.
4. О при­ня­тых мерах донести.

Коман­ду­ю­щий вой­ска­ми Тухачевский
Началь­ник шта­ба войск Какурин».

Этот при­каз сра­зу был при­ве­дён в испол­не­ние, став таким обра­зом пер­вым в исто­рии при­ме­не­ни­ем хими­че­ско­го ору­жия про­тив граж­дан­ско­го насе­ле­ния. О послед­стви­ях одной из хими­че­ских атак спу­стя мно­гие годы рас­ска­за­ла её сви­де­тель­ни­ца Аку­ли­на Ива­нов­на (фами­лия неиз­вест­на), в то вре­мя 12-лет­няя девочка:

«Суну­лись было они (крас­ные — авт.) в лес, но им там зада­ли такую трёп­ку, что и поло­ви­ны назад не вер­ну­лось. На нас нача­ли сры­вать зло, да сла­ва богу, сня­ли их, и ушли они все в дру­гое место. При­е­ха­ли на сме­ну не рус­ские какие-то, может, латы­ши, а может, ещё кто — не знаю. А на дру­гой день при­шёл обоз с бал­ло­на­ми и боль­шой охра­ной. Рас­ста­ви­ли они все эти теле­ги вдоль доро­ги у кром­ки леса, а ветер туда дул уже с неде­лю. Наде­ли мас­ки на себя и вскры­ли бал­ло­ны, а сами ушли к нам в дерев­ню… На сле­ду­ю­щей неде­ле мы, ребя­тиш­ки, реши­ли пой­ти в лес и набрать там оре­хов и дику­шек яблок, так как после крас­ных у нас в деревне с едой было пло­хо… Вой­дя в лес, мы уви­де­ли, что листва и тра­ва име­ют какой-то крас­но­ва­тый отте­нок, до это­го мы тако­го нико­гда не виде­ли. Не бол­тая, вышли на неболь­шую поля­ну, где все­гда было мно­го зем­ля­ни­ки. То, что мы там уви­де­ли, было ужас­но — кру­гом лежа­ли тру­пы людей, лоша­дей, коров в страш­ных позах, неко­то­рые висе­ли на кустах, дру­гие лежа­ли на тра­ве, с наби­тым зем­лёю ртом и все в очень неесте­ствен­ных позах. Ни пуле­вых, ни коло­тых ран на их телах не было. Один муж­чи­на сто­ял, обхва­тив рука­ми дере­во. Кро­ме взрос­лых, сре­ди мёрт­вых были и дети. Мы смот­ре­ли на это с ужа­сом, на тру­пы, кото­рые были взду­ты, и чув­ство­ва­ли запах раз­ло­же­ния. Затем мы как по коман­де раз­вер­ну­лись и побе­жа­ли обрат­но. А в дерев­ню, куда китай­цы при­гна­ли залож­ни­ков, ходи­ли по домам акти­ви­сты новой вла­сти — алко­го­ли­ки и шаро­мы­ги, изы­мая лопа­ты у насе­ле­ния. Набрав доста­точ­но их, китай­цы погна­ли в лес с ними залож­ни­ков, зака­пы­вать тру­пы, кото­рые мы виде­ли час тому назад. Это были жерт­вы газо­вой атаки».

Очень при­ме­ча­тель­но в этом сви­де­тель­стве то, что гряз­ную рабо­ту боль­ше­ви­ки пору­ча­ли интер­на­ци­о­наль­ным частям Крас­ной армии — латы­шам, китай­цам и дру­гим. Види­мо, боя­лись, что рус­ские подоб­ные при­ка­зы выпол­нять не станут.

Полу­чи­ла широ­кое при­ме­не­ние и прак­ти­ка взя­тия залож­ни­ков из мест­но­го насе­ле­ния, кото­рых рас­стре­ли­ва­ли в слу­чае, если те не предо­став­ля­ли инфор­ма­цию о повстан­цах. При­каз Пол­но­моч­ной Комис­сии ВЦИК № 116 от 23 июня 1921 года чёт­ко ука­зы­вал, как сле­ду­ет посту­пать со взя­ты­ми в залож­ни­ки мир­ны­ми жителями:

«Опыт пер­во­го бое­во­го участ­ка пока­зы­ва­ет боль­шую при­год­ность для быст­ро­го очи­ще­ния от бан­ди­тиз­ма извест­ных рай­о­нов по сле­ду­ю­ще­му спо­со­бу чистки.
По при­бы­тии на место волость оцеп­ля­ет­ся, берут­ся 60–100 наи­бо­лее вид­ных лиц в каче­стве залож­ни­ков и вво­дит­ся осад­ное поло­же­ние. <…> После это­го соби­ра­ет­ся пол­ный волост­ной сход, на коем про­чи­ты­ва­ют­ся при­ка­зы Пол­но­моч­ной Комис­сии ВЦИК № 130 и 171 и напи­сан­ный при­го­вор для этой воло­сти. Жите­лям даёт­ся два часа на выда­чу бан­ди­тов и ору­жия, а так­же бан­дит­ских семей, и насе­ле­ние ста­вит­ся в извест­ность, что в слу­чае отка­за дать упо­мя­ну­тые све­де­ния залож­ни­ки будут рас­стре­ля­ны через два часа. Если насе­ле­ние бан­ди­тов и ору­жия не ука­за­ло по исте­че­нии двух­ча­со­во­го сро­ка, сход соби­ра­ет­ся вто­рич­но и взя­тые залож­ни­ки на гла­зах у насе­ле­ния рас­стре­ли­ва­ют­ся, после чего берут­ся новые залож­ни­ки и собрав­шим­ся на сход вто­рич­но пред­ла­га­ет­ся выдать бан­ди­тов и ору­жие. <…> В слу­чае упор­ства про­во­дят­ся новые рас­стре­лы и т. д.
Насто­я­щее Пол­но­моч­ная Комис­сия ВЦИК при­ка­зы­ва­ет при­нять к неуклон­но­му исполнению.

Пред­се­да­тель Пол­но­моч­ной Комис­сии Антонов-Овсеенко
Коман­ду­ю­щий вой­ска­ми Тухачевский».

Тут сле­ду­ет доба­вить, что посколь­ку подав­ля­ю­щее боль­шин­ство тру­до­спо­соб­ных муж­чин от 18 до 50 лет нахо­ди­лись в рядах повстан­цев, то в залож­ни­ки чаще все­го бра­ли жен­щин и под­рост­ков от 13 до 16 лет. Сохра­нив­ши­е­ся рас­стрель­ные спис­ки сви­де­тель­ству­ют, что тако­вых сре­ди каз­нён­ных было боль­шин­ство. Вот как выгля­дел один из мно­гих рас­стрель­ных списков:

«Неча­ев­ская волость
1. Кочер­кин Геор­гий Васи­лье­вич. 15 лет.
2. Беля­ев Васи­лий Яко­вле­вич. 16 лет.
3. Кири­лов Тимо­фей Васи­лье­вич. 13 лет.
4. Жите­нев Фёдор Васи­лье­вич. 15 лет.
5. Татуш­кин Тимо­фей Пав­ло­вич. 16 лет.
6. Мард­ви­ков Вла­ди­мир Ива­но­вич. 15 лет.
7. Ива­нов­ский Сер­гей Васи­лье­вич. 16 лет.
8. Бори­сов Архип Ива­но­вич. 16 лет.
9. Рас­ска­зов Егор Сте­па­но­вич. 15 лет.

Дерев­ня Коптево
10. Сот­ни­ков Алек­сей. 16 лет.
11. Сот­ни­ков Яков. 16 лет.
12. Сте­па­нов Алек­сей. 16 лет.
13. Стем­хов Миха­ил. 14 лет».

Общие поте­ри при подав­ле­нии Там­бов­ско­го вос­ста­ния под­счи­тать доволь­но слож­но, посколь­ку смерть мно­гих повстан­цев и мир­ных кре­стьян не была задо­ку­мен­ти­ро­ва­на. Более того, погиб­шие от газо­вых атак анто­нов­цы дол­гое вре­мя даже не были захо­ро­не­ны. В источ­ни­ках встре­ча­ют­ся раз­ные циф­ры, от 150 до 220 тысяч погиб­ших, при­чём, не менее поло­ви­ны из них — мир­ное население.

Страх перед повто­ре­ни­ем Там­бов­ско­го вос­ста­ния у боль­ше­ви­ков был настоль­ко велик, что вско­ре была лик­ви­ди­ро­ва­на и Там­бов­ская губер­ния как адми­ни­стра­тив­ная еди­ни­ца. Суще­ству­ю­щая сей­час Там­бов­ская область была созда­на лишь в 1937 году, и была она уже втрое мень­ше преж­ней губернии.

---

Завершение восстания и гибель Антонова

К сен­тяб­рю-октяб­рю 1921 года на боль­шей части Там­бов­ской губер­нии вос­ста­ние было подав­ле­но. Непод­кон­троль­ны­ми боль­ше­ви­кам оста­ва­лись лишь леса, где ещё скры­ва­лись тыся­чи антоновцев.

Посколь­ку охо­та на скры­ва­ю­щих­ся в лесу повстан­цев мог­ла затя­нуть­ся на дол­гие годы, боль­ше­ви­ки вско­ре пообе­ща­ли амни­стию рядо­вым участ­ни­кам вос­ста­ния при усло­вии, что те рас­ска­жут о место­по­ло­же­нии сво­их коман­ди­ров. Неко­то­рые повстан­цы после дол­гих меся­цев ски­та­ния по лесам пове­ри­ли этим обе­ща­ни­ям. Но на прак­ти­ке лишь немно­гие ока­за­лись про­ще­ны, боль­шин­ство же либо было рас­стре­ля­но, либо ока­за­лось в тюрьмах.

Сам Алек­сандр Анто­нов вме­сте с бра­том Дмит­ри­ем и дру­ги­ми наи­бо­лее вер­ны­ми сорат­ни­ка­ми ещё око­ло года скры­вал­ся от кара­тель­ных отря­дов. Дава­ли о себе знать ста­рые раны и отсут­ствие пол­но­цен­ной меди­цин­ской помо­щи. За вре­мя актив­ных боёв Анто­нов был три­жды ранен, про­стре­лен­ная пра­вая рука почти не дей­ство­ва­ла. Вдо­ба­вок он забо­лел малярией.

При­ме­ча­тель­но, что фак­ти­че­ски уже потер­пев пора­же­ние, Анто­нов всё рав­но не сда­вал­ся и отка­зы­вал­ся от попы­ток бег­ства за гра­ни­цу. Тео­ре­ти­че­ски он мог бы бежать, как это уже сде­ла­ли бело­гвар­дей­цы, Мах­но, Пет­ри­чен­ко и дру­гие лиде­ры повстан­цев. Но Анто­нов, види­мо, такой вари­ант для себя даже не рассматривал.
В кон­це кон­цов, в июне 1922 года боль­ше­ви­ки вышли на его след.

К дому, где скры­ва­лись бра­тья Анто­но­вы, при­был отряд чеки­стов и открыл огонь по окнам. Завя­за­лась перестрелка.

Сре­ди стре­ляв­ших Алек­сандр узнал быв­ших сорат­ни­ков и при­нял­ся сты­дить их как пре­да­те­лей. Тем вре­ме­нем дом подо­жгли. Выпрыг­нув из окна и напра­вив­шись в сто­ро­ну леса, до кото­ро­го было мень­ше ста мет­ров, бра­тья про­дол­жа­ли отстре­ли­вать­ся из писто­ле­тов. Одна­ко мет­кие выстре­лы пере­беж­чи­ка Миха­и­ла Ярце­ва настиг­ли обо­их Анто­но­вых. Так закон­чи­лась дол­гая эпо­пея там­бов­ских повстанцев.

---

Дальнейшая судьба участников событий

Это мож­но счи­тать кар­мой, судь­бой, зако­но­мер­но­стью или сов­па­де­ни­ем, но факт оста­ёт­ся фак­том: никто из совет­ских вое­на­чаль­ни­ков, руко­во­див­ших подав­ле­ни­ем Там­бов­ско­го вос­ста­ния, не умер сво­ей смертью.

Туха­чев­ский, Убо­ре­вич, Анто­нов-Овсе­ен­ко и Каку­рин погиб­ли в застен­ках НКВД. Пер­вых трёх рас­стре­ля­ли, Каку­рин же, соглас­но офи­ци­аль­ной вер­сии, умер в тюрь­ме после шести лет заклю­че­ния в 1936 году. Котов­ский был убит при невы­яс­нен­ных обсто­я­тель­ствах в 1925 году. Доку­мен­ты след­ствия по делу о его убий­стве засек­ре­че­ны до сих пор, поэто­му суще­ству­ет мно­же­ство вер­сий, какие имен­но моти­вы были у убий­цы Котовского.

Раз­де­лил судь­бу сорат­ни­ков и ком­див Алек­сандр Пав­лов, кото­рый коман­до­вал вой­ска­ми Там­бов­ской губер­нии на началь­ном эта­пе вос­ста­ния. Его аре­сто­ва­ли в июне 1937 года, обви­ни­ли в уча­стии в заго­во­ре воен­ных и спу­стя два меся­ца расстреляли.

При­ме­ча­тель­но, что хотя всех выше­пе­ре­чис­лен­ных вое­на­чаль­ни­ков по совре­мен­ным (да и по тогдаш­ним) мер­кам мож­но счи­тать воен­ны­ми пре­ступ­ни­ка­ми, никто из них не был осуж­дён имен­но за звер­ства при подав­ле­нии вос­ста­ния. За это, напро­тив, все они были награж­де­ны. Но эти награ­ды не поме­ша­ли в ито­ге пала­чам раз­де­лить судь­бу сво­их жертв.

---

Читай­те так­же наш мате­ри­ал «Крас­ный Крест в Рос­сии. От зарож­де­ния до 1920‑х годов». 

ПРЕДПОСЫЛКИ И ХОД КРЕСТЬЯНСКОГО ВОССТАНИЯ НА ТАМБОВЩИНЕ

Главной причиной восстания была проводимая большевиками в деревне в период Гражданской войны «военно-коммунистическая» политика продразверстки, т.е. насильственная с помощью вооруженной силы (продотрядов) экспроприация у крестьян хлеба и другого продовольствия, необходимого для существования Красной армии и городского населения. Эта политика сопровождалась мобилизацией крестьян на военную службу, разного рода повинностями (трудовой, гужевой и др.). Хлебная Тамбовская губерния испытала на себе всю тяжесть продразверстки. Уже к октябрю 1918 в губернии действовали 50 продотрядов из Петрограда, Москвы и других городов численностью до 5 тыс. человек. Такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. После того как хлеб выгребали дочиста, он зачастую пропадал на месте: гнил на ближайших железнодорожных станциях, пропивался продотрядовцами, перегонялся на самогон. Крестьяне повсюду вынуждены были выбирать между сопротивлением и голодной смертью. К этому добавлялось ограбление и закрытие церквей, что заставляло патриархальное православное крестьянство выступать на защиту своих святынь.

Первой и самой массовой формой сопротивления продразверстке стало сокращение крестьянином своего хозяйства. Если в 1918 в черноземной и «хлебной» Тамбовской губернии на одно хозяйство приходилось в среднем 4,3 десятины посева, то в 1920 – 2,8 десятины. Поля засевались в размерах, необходимых только для личного потребления.

Положение деревни особенно резко ухудшилось в 1920, когда Тамбовщину поразила засуха, а продразверстка оставалась чрезвычайно высокой. По признанию одного из организаторов подавления восстания В.А.Антонова-Овсеенко, крестьянство пришло в полный упадок, а в ряде уездов Тамбовской губернии жители «проели не только мякину, лебеду, но и кору, крапиву».

Восстание вспыхнуло стихийно в середине августа 1920 в селах Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, где крестьяне отказались сдавать хлеб и разоружили продотряд. В течение месяца народное возмущение охватило несколько уездов губернии, численность восставших достигла 4 тысяч вооруженных повстанцев и около 10 тысяч людей с вилами и косами. На территории Кирсановского, Борисоглебского и Тамбовского уездов образовалась своеобразная «крестьянская республика» с центром в селе Каменка.

Во главе восстания встал мещанин города Кирсанова, бывший волостной писарь и народный учитель, левый эсер Александр Степанович Антонов (1889–1922). В его биографии было боевое эсеровское прошлое, тюремное заключение в годы царизма, начальствование над милицией Кирсановского уезда после Февральской революции. Пост начальника уездной милиции он покинул добровольно из-за неприятия коммунистической диктатуры и проводимой властью политики в отношении крестьянства. С осени 1918 Антонов сформировал «боевую дружину» и начал вооруженную борьбу с большевиками. Его отряд стал организационным ядром партизанской армии.

Под командованием Антонова силы повстанцев быстро росли. Этому способствовали ясность целей восстания (лозунги смерти коммунистам и свободной крестьянской республики), успешные военные действия в благоприятных географических условиях (большое число лесных массивов и других природных укрытий), гибкая партизанская тактика внезапных атак и стремительных отходов. В феврале 1921, когда повстанческое движение приобрело наивысший размах, число бойцов достигло 40 тысяч человек, армия была поделена на 21 полк и отдельную бригаду. Повстанцы громили совхозы и коммуны, портили железные дороги. Восстание начало выходить за локальные рамки, находя отклик в пограничных уездах соседних Воронежской и Саратовской губерний.

Москва вынуждена была обратить самое серьезное внимание на это восстание. В конце февраля – начале марта 1921 была образована Полномочная комиссия ВЦИК во главе с В.А.Антоновым-Овсеенко, сосредоточившая в своих руках всю власть в Тамбовской губернии. С закончивших боевые действия фронтов сняли крупные воинские контингенты, технику, включая артиллерию, бронечасти и самолеты. Всю губернию поделили на шесть боевых участков с полевыми штабами и чрезвычайными органами власти – политкомиссиями.

Не дожидаясь решений Х съезда РКП(б) о замене продразверстки продналогом, Политбюро ЦК РКП(б) 2 февраля 1921 поручило Н.И.Бухарину, Е.А.Преображенскому и Л.Б.Каменеву «выработать и утвердить текст обращения… к крестьянам Тамбовской губернии с тем, чтобы распространять его только в этой губернии, не печатая в газетах». Обращение, в котором объявлялось об отмене продразверстки и разрешении местного торгового обмена сельскохозяйственными продуктами, начали распространять уже 9 февраля.

27 апреля 1921 по предложению В.И.Ленина Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление «О ликвидации банд Антонова в Тамбовской губернии», согласно которому командующим операцией назначили М.Н.Тухачевского. Вместе с ним на Тамбовщину прибыли известные военачальники Н.Е.Какурин, И.П.Уборевич, Г.И.Котовский. От карательных органов командировали Г.Г.Ягоду, В.В.Ульриха, Я.А.Левина. Численность красноармейцев увеличили до 100 тысяч человек.

Начался военный разгром т.н.антоновщины. Осуществлялась жестокая военная оккупация повстанческих местностей, уничтожение хозяйств и разрушение домов участников мятежа и их семей, взятие заложников, в том числе из числа детей, создание концентрационных лагерей и репрессии вплоть до расстрела за неповиновение, за укрывательство «бандитов» и оружия, т.е. был организован террор мирного населения. В ходе подавления восстания Тухачевским было уничтожено много сел и деревень с применением артиллерии, бронетехники и отравляющих газов.

Летом 1921 основные силы Антонова были разбиты. В конце июня – начале июля им был издан последний приказ, согласно которому боевым отрядам предлагалось разделиться на группы и скрыться в лесах. Восстание распалось на изолированные очаги, которые подлежали ликвидации до конца года. Антонов и его группа были уничтожены в июне 1922.

Энциклопедия “Кругосвет”

http://www.krugosvet.ru/enc/istoriya/TAMBOVSKOE_VOSSTANIE.html

КРАСНЫЙ ТЕРРОР

Приказ Полномочной комиссии ВЦИК о начале проведения

репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей

N 171, г. Тамбов

11 июня 1921 г.

Уполиткомиссиям 1, 2, 3, 4, 5

Начиная с 1 июня решительная борьба с бандитизмом дает

быстрое успокоение края. Советская власть последовательно

восстанавливается, и трудовое крестьянство

переходит к мирному и спокойному труду.

Банда Антонова решительными действиями наших войск разбита,

рассеяна и вылавливается поодиночке.

Дабы окончательно искоренить эсеро-бандитские корни и

в дополнение к ранее отданным распоряжениям Полномочная комиссия ВЦИК

приказывает:

1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте

без суда.

2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссии или

райполиткомиссии объявлять приговор об изъятии заложников

и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.

3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте

без суда старшего работника в семье.

4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту

и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник

в этой семье расстреливается без суда.

5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов,

рассматривать как бандитов, и старшего работника этой семьи

расстреливать на месте без суда.

6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между

верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать

или разбирать.

7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.

Председатель Полномочной комиссии ВЦИК Антонов-Овсеенко

Командующий войсками Тухачевский

Председатель губисполкома Лавров

Секретарь Васильев

Прочесть на сельских сходах.

ГАТО. Ф.Р.-4049. Оп.1. Д.5. Л.45. Типографский экз.

Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг., «Антоновщина»: документы и материалы.

http://www.tstu.ru/win/kultur/other/antonov/raz198.htm

ПРОГРАММА И СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ ПОВСТАНЦЕВ

К середине января 1921 г. оформилась организация восстания. В пяти уездах создано было до 900 сельских комитетов, избранных сходами, объединяемых волостными, далее районными, уездными и, наконец, губернскими комитетами Союзов Трудового Крестьянства (СТК). Вооруженные силы А.С.Антонова сочетали принципы построения регулярной армии (2 армии в составе 21 полка, отдельная бригада) с иррегулярными вооруженными отрядами. Особое внимание уделялось постановке политической, пропагандистской работы среди крестьян. В армии действовала сеть политорганов, вобравшая в себя осколки разгромленных эсеровских организаций. Агитация носила упрощенный характер (главным образом лозунги типа «Смерть коммунистам!» и «Да здравствует трудовое крестьянство!»), но продуктивно обыгрывала переживаемые деревней трудности (см. листовку СТК «Почему не смогут большевики победить Антонова»).

Главной своей задачей СТК ставил «свержение власти коммунистов-большевиков, доведших страну до нищеты, гибели и позора». Среди политических целей в Программе СТК были равенство всех граждан без разделения на классы (в одном из вариантов — «исключая дом Романовых»). Предполагался созыв Учредительного собрания для «установления нового политического строя», а до созыва Учредительного собрания создание временной власти «на выборных началах», но без большевиков. Отдельные представители СТК эту программу дополняли такими требованиями, как объявление «прекращения гражданской войны» в качестве цели «вооруженной борьбы», а также «раскрепощение людей и лошадей во имя равенства, братства и свободы».

Экономическая программа, совпадала с программой, рекомендованной письмом ЦК ПСР от 13 мая 1920 г. Она включала в себя частичную денационализацию промышленности с оставлением «в руках государства» крупной промышленности, особенно каменноугольной и металлургической; «рабочий контроль и государственный надзор над производством»; «проведение в жизнь закона о социализации земли в полном его объеме». Провозглашалось «свободное производство» в кустарной промышленности; снабжение продовольствием и другими предметами первой необходимости «населения города и деревни через кооперативы»; «регулирование цен на труд и продукты производства» в государственной промышленности; «допущение русского и иностранного капитала» для восстановления хозяйственной жизни. (Мы увидим позже эти идеи в основе большевистского НЭПа, это был очередной перехват «партией власти» эсеровских лозунгов, как и в 1917 году.)

Анализ структуры и деятельности СТК показывает их демократический характер, как по способу избрания, так и по составу. Даже чекистские донесения не отрицают благожелательного отношения крестьянства к СТК как будущим органам народовластия. В самой структуре СТК угадываются элементы будущей партии (централизм, собрания сторонников СТК, возможно, членство в них). Комитет СТК выполняет основные функции органа власти. В военной области он организует пополнения добровольцами, налаживает сбор денежных, продовольственных и вещевых средств для партизан, организует им медицинскую помощь и содействие их семьям. Он через «комендатуру» ведает расквартированием повстанцев, сменой лошадей, организует связь и разведку.

В поддержку Комитету, для борьбы с мелкими партиями «красных», организуется «вохра» (внутренняя охрана в количестве от 5 до 50 человек на село). Комитет СТК проводит также общехозяйственную и административную работу. Многие решения и действия СТК копируют советские: политкомиссары и политотделы в частях и соединениях армии А.Антонова, строжайший «учет и контроль», суровые наказания за проступки «по законам революционного времени». Сходство в организации и идеологии противостоящих друг другу революционных сил проявлялись во многом, вплоть до обращения «товарищ» и красного знамени. (С допросов антоновцев и пошло крылатое выражение наших органов — «тамбовский волк тебе товарищ!»)

Для руководства повстанческим движением требовались люди, психологически готовые к самопожертвованию. Такими чертами были наделены главные предводители тамбовского восстания 1920 — 1921 гг. А.С.Антонов, А.Е.Ишин, Г.Н.Плужников, вышедшие «из низов» и отдавшие себя целиком революции. Сам Антонов был человек немедленного, «прямого действия», готовый ради высоких идеалов совершать и «теракты», и «эксы». Боевое эсеровское прошлое Антонова помогло ему стать начальником милиции Кирсановского уезда. Ему приходилось бороться с «аграрным террором», разоружать проходившие в мае 1918 г. через Кирсанов эшелоны чехословацких войск. Возможно, это оружие пригодилось впоследствии, но по другой версии Антонова вооружила Москва, искавшая опору в местной милиции против нелояльного руководства губернии.

Конкретность целей, а также победные результаты действий повышали боевой дух «Народной армии» и привлекали к ней новые силы. Номерных полков за все время было создано до 21-го и, кроме того, Антонову постоянно сопутствовал «особый полк» и личная охрана — «Паревская сотня». Численность бойцов доходила в феврале 1920г. до 40000, из них — значительная часть с фронтов империалистической и гражданской войны. Кроме «полевых» войск, действовали и части «вохры» численностью до 10000 человек.

Но это был предел роста восстания. К началу мая численность «антоновцев» сократилась до 21 тыс., как в результате начавшихся решительных действий Красной Армии, так и в связи с отменой продразверстки. Но главной причиной послужило наступление весенней страды: восставшие, почти поголовно, были из местных крестьян. В «Двухнедельник добровольной явки бандитов», пришедшийся на конец марта-начало апреля (период подготовки к полевым работам) явилось и разошлось по домам до 6 тыс. антоновцев. Все рядовые участники были отпущены (несмотря даже на то, что очень немногие сдали оружие), а «организаторы» получили смягченное наказание.

Ю. Солозобов. Тамбовский волк вам гражданин! Уроки тамбовского восстания.

http://ricolor.org/history/kt/9/

ТАМБОВСКИЕ ПЕСНИ

На дубу гаркнет ворона —

Коммунист! Взводи курок!

В час последний, похоронный,

Погуляем хош разок.

Эх доля-недоля, гухая тюрьма,

Долина, осина, могилка темна.

На дубу гаркнет ворона —

Коммунист! Огонь! Огонь!

В час последний, похоронный

Трупом пахнет самогон.

Подлинный фрагмент песни участников крестьянского восстания 20-х гг. 20 в. на Тамбовщине («Антоновцев»). Услышан Марком Соболем в середине 30-х гг.

Тамбовское восстание 1920-1921 годов (так называемая «Антоновщина»)   вооруженное выступление крестьян Тамбовской и частично Воронежской губерний в 1920-1921 годов против политики «военного коммунизма», прежде всего — против продразверстки, т.е. насильственная (с помощью вооруженной силы) экспроприация у крестьян хлеба и другого продовольствия, необходимого для существования Красной армии и городского населения, а также перегибов местных партийных и советских властей в проведении классовой политики Советского государства. Подготовка восстания на Тамбовщине велась с 1918 года.

Активное участие в восстании приняли середняки, и частично — представители других социальных групп, в том числе и беднейшего крестьянства.

(Военная энциклопедия. Председатель Главной редакционной комиссии С.Б. Иванов. Воениздат. Москва. В 8 томах, 2004 г. ISBN 520301875-8)

«Хлебная» Тамбовская губерния испытала на себе всю тяжесть продразверстки. Уже к октябрю 1918 года в губернии действовали 50 продотрядов из Петрограда, Москвы и других городов численностью до 5 тысяч человек. Такого размаха конфискаций не знала ни одна губерния. Крестьяне повсюду вынуждены были выбирать между сопротивлением и голодной смертью. К этому добавлялось ограбление и закрытие церквей, что заставляло патриархальное православное крестьянство выступать на защиту своих святынь.

Первой и самой массовой формой сопротивления продразверстке стало сокращение крестьянином своего хозяйства. Если в 1918 году в черноземной и «хлебной» Тамбовской губернии на одно хозяйство приходилось в среднем 4,3 десятины посева, то в 1920 году — 2,8 десятины. Поля засевались в размерах, необходимых только для личного потребления. Положение деревни особенно резко ухудшилось в 1920 году, когда Тамбовщину поразила засуха, а продразверстка оставалась чрезвычайно высокой.

Восстание вспыхнуло стихийно в середине августа 1920 года в селах Хитрово и Каменка Тамбовского уезда, где крестьяне отказались сдавать хлеб и разоружили продотряд. В течение месяца народное возмущение охватило несколько уездов губернии, численность восставших достигла 4 тысяч вооруженных повстанцев и около 10 тысяч людей с вилами и косами. На территории Кирсановского, Борисоглебского и Тамбовского уездов образовалась своеобразная «крестьянская республика» с центром в селе Каменка.

Во главе восстания встал мещанин города Кирсанова, бывший волостной писарь и народный учитель, левый эсер Александр Антонов (1889 1922). С осени 1918 года он сформировал «боевую дружину» и начал вооруженную борьбу с большевиками. Его отряд стал организационным ядром партизанской армии.
Под командованием Антонова силы повстанцев быстро росли. В феврале 1921 года, когда повстанческое движение приобрело наивысший размах, число бойцов достигло 40 тысяч человек, армия была поделена на 21 полк и отдельную бригаду. Повстанцы громили совхозы и коммуны, портили железные дороги. Восстание начало выходить за локальные рамки, находя отклик в пограничных уездах соседних Воронежской и Саратовской губерний.

Перерезав Юго Восточную железную дорогу, повстанцы нарушили снабжение хлебом центральных районов страны. Советское правительство вынуждено было обратить самое серьезное внимание на это восстание. В конце февраля — начале марта 1921 года была образована Полномочная комиссия Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) во главе с Владимиром Антоновым Овсеенко, сосредоточившая в своих руках всю власть в Тамбовской губернии. С закончивших боевые действия фронтов сняли крупные воинские контингенты, технику, включая артиллерию, бронечасти и самолеты. Всю губернию поделили на шесть боевых участков с полевыми штабами и чрезвычайными органами власти — политкомиссиями.

Не дожидаясь решений Х съезда Российской коммунистической партии (большевиков) (РКП(б)) о замене продразверстки продналогом, Политбюро ЦК РКП(б) 2 февраля 1921 года поручило Николаю Бухарину, Евгению Преображенскому и Льву Каменеву «выработать и утвердить текст обращения… к крестьянам Тамбовской губернии с тем, чтобы распространять его только в этой губернии, не печатая в газетах».

Обращение, в котором объявлялось об отмене продразверстки и разрешении местного торгового обмена сельскохозяйственными продуктами, начали распространять уже 9 февраля.

С отменой продразверстки и введением новой экономической политики (НЭПа) в борьбу с «Антоновщиной» включилось трудовое крестьянство.

27 апреля 1921 года по предложению Ленина Политбюро ЦК РКП(б) приняло постановление «О ликвидации банд Антонова в Тамбовской губернии», согласно которому командующим операцией назначили Михаила Тухачевского. Численность красноармейцев увеличили до 100 тысяч человек.

28 мая 1921 года советские войска перешли в решительное наступление. Под их натиском в середине июня повстанческая армия (1 я партизанская армия) оставила Тамбовщину и отступила на территорию Воронежской губернии. 20 июня в бою у Урюпинска остатки ее были разгромлены.

В конце июня — начале июля остатки боевых отрядов повстанцев разделились на группы и скрылись в лесах. Восстание распалось на изолированные очаги. Отдельные разрозненные отряды повстанцев были уничтожены к середине июля.

16 июля 1921 года Тухачевский доложил в Москву о подавлении Тамбовского восстания.

Антонов и его группа были уничтожены в июне 1922 года.

В боях с советскими войсками повстанцы потеряли свыше 11 тысяч человек убитыми и ранеными. От рук мятежников в ходе Тамбовского восстания погибли свыше 2 тысяч советских и партийных работников.

Тамбовское восстание — одно из крупнейших вооруженных выступлений крестьянства против большевистской диктатуры на завершающем этапе Гражданской войны. Его важнейшим политическим итогом явилось осознание руководством Советской Республики необходимости перехода от политики «военного коммунизма» к «новой экономической политике».

Материал подготовлен редакцией РИА Новости на основе открытых источников

Tambov Rebellion
Part of the Russian Civil War
Date 19 August 1920 – mid 1922 Location Tambov Governorate, Russian SFSR 52°30′N 41°48′E / 52.5°N 41.8°E Result Bolshevik victory
Belligerents
Blue armies	Soviet Russia
Commanders and leaders
Alexander Antonov  † Peter Tokmakov [ru]  † Ivan Ishin [ru]	Mikhail Tukhachevsky Vladimir Antonov-Ovseyenko Alexander Schlichter Ieronim Uborevich Grigory Kotovsky Sergey Kamenev
Strength
Probably 20,000 regular and 20,000 militiamen[1] 14,000 (August 1920)[2] 50,000 (October 1920)[3] 40,000[4] – 70,000[5] (February 1921) 1,000 (September 1921)[4]	5,000 (November 1920)[3] 50,000[6] – 100,000[7] (March 1921)[8]
Casualties and losses
50,000 civilians interned in camps[9] 15,000 dead[10][page needed]

The Tambov Rebellion of 1920–1922 was one of the largest and best-organized peasant rebellions challenging the Bolshevik government during the Russian Civil War.^[11] The uprising took place in the territories of the modern Tambov Oblast and part of the Voronezh Oblast, less than 500 kilometres (300 mi) southeast of Moscow.

In Soviet historiography, the rebellion was referred to as the Antonovschina («Antonov’s mutiny»), so named after Alexander Antonov, a former official of the Socialist Revolutionary Party, who opposed the government of the Bolsheviks. It began in August 1920 with resistance to the forced confiscation of grain and developed into a guerrilla war against the Red Army, Cheka units and the Soviet Russian authorities. The bulk of the peasant army was destroyed by large Red Army reinforcements using chemical weapons in the summer of 1921,^[7] smaller groups continued until the following year. It is estimated that around 100,000 people were arrested and around 15,000 killed during the suppression of the uprising.

The movement was later portrayed by the Soviets as anarchical banditry, similar to other left-wing anti-Bolshevik movements that opposed them during this period.

Background[edit]

In 1904, Alexander Antonov was sentenced to twenty years in prison for blowing up a train, but received an amnesty from the Russian Provisional Government following the February Revolution and returned to his native Tambov, where he served in the local militia in Kirsanov.^[12] As the Provisional Government refused to discuss agrarian reform, he joined the Left Socialist-Revolutionaries.^[13]

The peasants of Tambov largely supported the October Revolution, since Vladimir Lenin’s Decree on Land legalized the expropriation of property. Nevertheless, the Bolsheviks had problems in maintaining control of the governorate.^[14] Unlike in the cities, the Bolsheviks had hardly any supporters in the rural regions, where in the elections of 1917 the Socialist Revolutionary Party had won large majorities.^[15] In March 1918, the Bolshevik delegates in Tambov were even thrown out of the local soviets, following the ratification of the Treaty of Brest-Litovsk.^[14]

Following the outbreak of the Russian Civil War, the newly-established Russian Soviet Republic adopted the policy of war communism, in which food for the cities was obtained by compulsory requisition from the villages, without financial compensation. This was met with the resistance of the peasant population, especially as the requisitions were often violent in nature. Likewise, the amount of grain to be requisitioned were not measured according to production. Instead, commissions gave a rough estimate based on pre-war production, so that devastation, crop failures, and population decline were not included. Before the revolution, the peasants in Tambov produced around one million tonnes of grain. Of these, one-third was exported. On the basis of these figures, which did not include the dislocations of the civil war in the countryside, a high target for the procurement of grain was set.^[15] The peasants often responded by reducing their acreage, as they no longer had the economic incentive to produce surpluses, which made the confiscations ordered from above hit them even harder.^[16]

For the most part, the peasants had been indifferent to Bolshevik ideology,^[15] but they came to hate the Bolsheviks for their forced requisitions, which had put them at the limit of survival, and for the forced levies that had created numerous fugitives.^[17] In the summer of 1919, Antonov fled to the forest and formed a gang that murdered several Bolshevik activists.^[13] This is how the first anti-Bolshevik guerrilla movements arose, made up of Red Army deserters, Socialist-Revolutionaries and peasants who resisted the searches in the forests. Their first acts were assassinating unpopular state officials and raiding state farms.^[18] They killed more than 200 government grain collectors and over the next year their forces grew steadily, growing from an initial 150 to 6,000 by early summer 1920,^[18] but that would have to wait until after the defeat of Anton Denikin’s White movement for there to be a real mass uprising.^[19] The other leaders of this force were Alexander Antonov’s younger brother, Dmitri Antonov [ru], and the SR Peter Tokmakov [ru].^[20]

Outbreak[edit]

On 19 August 1920, a revolt broke out in the small town of Khitrovo, where a military requisitioning detachment of the Red Army had appropriated everything they could and «beat up elderly men of seventy in full view of the public».^[21] In anticipation of an attack by the Red Army to enforce the procurement of grain, the farmers of the village armed themselves. Since only a few rifles were available, this was partly done with pitchforks and clubs. Other villages soon joined in the uprising against the Soviet authorities, and succeeded in repelling the Red Army.^[15]

The peasants rebels, after their first success, attempted to capture Tambov, the capital of the governorate.^[22] There, however, they were scattered by Red machine guns barely ten kilometers from their target.^[23] It was here that Alexander Antonov, a radical Left Socialist-Revolutionary, led the movement into a guerilla war against the Reds. Before the uprising, Antonov and a few comrades had fought an underground insurrection against the Bolsheviks and had been sentenced to death. Since he was able to escape capture by the Soviet authorities, he was a kind of folk hero to the peasants. He demanded that the free trade and movement of goods should be allowed, that the grain requisitions should be ended and the Soviet administration and the Cheka dissolved.^[24] His troops carried out surprise raids on railway junctions, kolkhoz and the Soviet authorities. They were supported by the population and used the villages for cover and rest. Likewise, they often disguised themselves as Red Army soldiers to move about the countryside or to exaggerate the element of surprise.^[15]

The insurgent peasants organized themselves through the Union of Working Peasants (Russian: Союз Трудовых Крестьян, STK),^[25] which functioned as the political organization of the insurgents and with which Antonov worked.^[26] Having their own political program gave them a strength and coherence that other peasant uprisings lacked.^[27] However, this movement was still based on the weariness of the population but without having a clear idea of how to replace the government.^[28] Instead, Antonov dreamed of marching on Moscow and ending Bolshevik rule.^[29]

Antonov organized the farmers on the model of the Red Army in 18–20 regiments with their own political commissars, reconnaissance departments and communication departments. Likewise, he introduced a strict discipline. The farmers used the Red flag as their standard and thus claimed the central symbol of the revolution.^[15] They had 14,000 or 18,000 men,^[30] mostly consisting of deserters from the Red Army.^[27] Of these, five to seven thousand had firearms.^[31] By the end of the month, the rebels numbered six groups, each totaling 4,000 men with a dozen machine guns and several artillery pieces.^[32] As the Bolshevik authorities were busy with the Polish-Soviet War and Pyotr Wrangel’s offensive in northern Tavria,^[33] they only had 3,000 unreliable troops in Tambov province.^[34] These soldiers had been drafted from the local villages and often had little motivation to fight members of their own class.^[15]

The rebels were able to control large parts of the region and managed to capture railway trains transporting requisitioned grain. The grain intended to supply Red Army units was instead re-distributed by Antonov’s men to local farmers.^[15] The rebellion also spread to parts of other provinces: Voronezh, Saratov and Penza.^[35] This territory was populated by more than three million people, 90% farmers and artisans.^[25] The region was densely populated, with rich, forested land that offered many jobs, especially as the land had been appropriated in 1917 and the owners expelled. But the demands of the Bolshevik government and the Russian Civil War prevented them from profiting, which only encouraged the insurrection.^[36]

In the areas controlled by the rebels, all Soviet institutions were abolished. Around 1,000 members of the Russian Communist Party were killed by the insurgents.^[15] By October 1920, the Bolsheviks had completely lost control of the rural territory of the governorate, dominating only the city Tambov itself and a number of smaller urban settlements. After numerous deserters from the Red Army joined it, the peasant army numbered over 50,000 fighters. The rebel militia proved highly effective and even infiltrated the Tambov Cheka.^[37]

Towards the end of October, the head of the Internal Guard [ru] in the Tambov Governorate, Vasili Kornev [ru], engaged in a series of battles with the rebels. According to his letters, he killed 3,000, wounded 300, and captured 1,000 along with copious amounts of weapons, ammunition, and supplies (such as a telephone and a field kitchen). His casualties were 90 dead and less than 200 wounded.^[38] However, he was blamed for the rebellion and removed.^[39] Some sources say the rebels numbered just 8,000 horsemen in November.^[29]

Climax of the rebellion[edit]

On 5 November, two to six thousand rebels, mostly on horseback, attacked the railway station at Sampur in two coordinated groups, capturing an artillery cannon, some machine guns, and numerous revolvers and rifles. However, they failed in their attempt to sabotage the railway lines and quickly withdrew.^[40] At the time, Bolshevik reports said that two thousand partisans were still in the woods of Novokhopyorsk, near the station.^[41] The main source of information that the peasants had about what happened on other fronts were the red prisoners.^[42] In that month, there were barely 5,000 Bolsheviks in the region.^[43]

At the height of his power, thanks to their strong popular support,^[44] between October 1920 and January 1921, the rebels mobilized 50,000 partisans.^[45] By February 1921, they were between 20,000^[46] and 40,000-strong,^[47] with half of them acting as full-time combatants and the other half part-time.^[29] Around 6,000 were mounted, hindering the government troops, whose lack of mobility undermined their effectiveness.^[32]

But they never formed an «organized guerrilla army».^[19] Because of this, most of their actions were impulsive assaults orchestrated by each band against the Bolshevik detachments in charge of requisitioning grain or repressing the villagers. This lack of coordination was, in addition to their poor weapons and training, ultimately decisive in their defeat.^[48]

They were organized in two armies divided into a total of 21 regiments.^[29] Their use of guerrilla warfare was based on the old tactic of launching surprise attacks and fleeing immediately afterwards, thanks to their superior knowledge of the terrain and the mobility of their cavalry. Each village was in charge of equipping and maintaining a group of these combatants, which was easy since many were locals defending their own communities.^[49] That localism also played into their hands. On the contrary, being too closed in on themselves prevented them from seeking allies in other peasant movements or marching against the big cities, the control of which was what the Bolsheviks worried about because their source of support was the industrial proletariat.^[48]

By the end of the year the blues had achieved one of the main objectives, the reds had stopped sending units to their territories to requisition grain. The officials in the south of Tambov were incapable of such action, as their resources were destined only to garrison the villages under their control. But the north was at peace, not being a large food-producing region, it never lived through the requisitions that had sparked the revolt.^[50] The lack of heavy weapons prevented the rebels from taking over the cities, which became havens for communists and government officials.^[51] During that December, reinforcements from the Cheka began to arrive, numbering 3,500 combatants in the area.^[19] Two months later its leader, Felix Dzerzhinski, would arrive to direct its operations.^[52]

During this time garrison officers and local Bolshevik militants complained of their ever-increasing abandonment by Moscow, from where fewer and fewer supplies and reinforcements were sent to them. In fact the military circles of the Red command had decided to concentrate on a great campaign of pacification of Tambov: as soon as their troops flooded the province the movement would soon be finished. In addition, it was increasingly difficult to help them because their main communication links, the armored trains, were continuously attacked in the area.^[53] During the winter of 1920-1921, food reserves in many towns were exhausted, as in Kozlov and Morshank, towns located on the edge of the rebel zone and whose communist garrison saw most of its inhabitants leave or turn to the black market to survive.^[54]

On 23 January 1921, 250 mounted cadets of the 6th Volche-Karachan regiment managed to defend the town of Borisoglebsk from a large rebel contingent. For the Bolsheviks, it was key to keep Borisoglebsk and Kirsanov in their hands, since it was their bastions in the middle of the fields controlled by the rebels.^[50] During that month, the Bolshevik authorities demobilized 4,000 locals who served in their garrisons because they were not trusted. They immediately joined the partisans.^[55]

By this time, only half of the desired grain had been collected by the Bolshevik requisition squads. Antonov-Ovseyenko noticed from his own experience that every other farmer in Tambov was starving.^[15] To win over the population, Nikolai Bukharin was commissioned to draw up «non-coercive measures», in which he recommended that the required grain quotas be lowered.^[52] In response, on 2 February 1921, the Soviet leadership announced the end of the «prodrazvyorstka«, and issued a special decree directed at peasants from the region implementing the «prodnalog» policy. The new policy was essentially a tax on grain and other foodstuffs. This was done before the 10th Congress of the Bolsheviks, when the measure was officially adopted. The announcement began circulating in the Tambov area on 9 February 1921.^[56]

On 20 March, a general amnesty was also announced for anyone who surrendered. During the two weeks that the amnesty was in place, about 3000 rebels capitulated, but very few with weapons in hand.^[57] By then, Bolshevik power had disappeared almost entirely from the region^[49] despite having 32,500 foot soldiers and 8,000 cavalry plus machine guns and cannons in the area.^[58]

By this time, the rebels were able to mobilize large field armies. On 11 April, Antonov gathered 5,000 partisans^[59] and launched a pincer attack on Rasskazovo (an hour prior he launched a diversionary attack on Nizhne-Spasskoe with a small force).^[60] The garrison consisted of a company of infantrymen, a unit of Bolshevik militants, a machine gun platoon, the Volga Infantry Brigade (which had arrived in January from Saratov), and the 2nd Cheka regiment,^[59] and it quickly collapsed. The rebels’ goal was achieved: an artillery cannon with two or three hundred rounds, eleven machine guns, four hundred rifles, one hundred thousand ammunition, eighty telephones and 50 versts of cable.^[60] On 24 April, they gathered in the village of Kobiaki [ru]^[61] five to ten thousand fighters under the command of «Vaska Karas» (identified as Vasili Nikitin-Koroliov [ru]) and Vasili F. Selianski. Not everyone participated in the battle. They intended to take the town of Kirsanov, garrisoned by a Moscow infantry brigade led by cavalry commander V. I. Dmitrenko.^[62] A day later they launched two equally unsuccessful assaults, abandoning 22 machine guns, small arms and ammunition of the victors.^[63] Pursued by the enemy cavalry, the rebels had 2,000 dead in the following days according to estimates by the communist government.^[64]

Suppression[edit]

By January 1921, peasant revolts had spread to Samara, Saratov, Tsaritsyn, Astrakhan and Siberia.^[37] But with the end of the Polish–Soviet War and the defeat of General Wrangel, the Red Army could divert its regular troops into the area.^[37] In May 1921, Mikhail Tukhachevsky was ordered by Lenin as military commander-in-chief to suppress the uprising in Tambov. Assigned to him were tanks, heavy artillery and 100,000 soldiers,^[65] mostly special units of the Cheka, with additional Red Army units.^[24] As many members as possible of the communist youth organization Komsomol were assigned to him because they were considered politically loyal. The Red Army used armoured trains and engaged in the summary execution of «civilians». The rebels responded with assassination attempts on Tukhachevsky and Ovseyenko, and the kidnapping and shooting of family members of members of the Party and Red Army.^[65]

On 6 May, Tukhachevsky announced his pacification campaign. That month a large army of between 50,000^[66] and 100,000 Red soldiers^[67] reached the southern part of the oblast.^[25] The plan was to «flood the rebellion area with troops».^[52] They included regular forces, Chinese and Hungarian internationalists and detachments of the Cheka, the Units for Special Purposes [ru] and the Militarised Guard [ru],^[68] although the decisive contingents were the numerous cadets and horsemen who arrived.^[69] They were supported by 70 heavy artillery pieces, hundreds of machine guns, 3 armored units, a plane,^[6] armored trains^[69] and chemical weapons left over from World War I stockpiles.^[70]

On 31 May, seven armored vehicles commanded by General Ivan Fedko surprised 3,000 rebels in the village of Dve Sestritsy and dispersed them with heavy casualties.^[71] Two infantry brigades and one veteran cavalry brigade under General Grigori Kotovski were assigned to the Tambov sector.^[72] During the first two weeks of May, 15,000 Red Army officers concentrated in Tambov to prepare for the campaign.^[73] On the dawn of 1 June, Fedko with three vehicles armed with machine guns, Kotovski’s horsemen and the brigade of Siberian cavalry of M. D. Kovalev launched a surprise attack against Antonov and the 3,000 partisans with whom he occupied Elan [ru]. Although the rebels managed to repulse the armored vehicles with their rifles, they fled before Kovalyov’s cavalry.^[71] On 6 June, the armored vehicles commanded by Fedko achieved another victory near Chernyshovo.^[74] Between 1 and 9 June, three Bolshevik forces led by Uborevich launched a coordinated attack with seven armored vehicles against the rebel stronghold, near the town of Kamenka [ru], and faced 2,000 rebels led by Antonov and Boguslavski in six battles, during which 800 partisans died. The region between Tambov and Kirsanov was pacified.^[75] These three forces intended to converge on Rzhaksa: Dmitrenko’s cavalry brigade (2,000 men from the Sampur in the Tambov uyezd), Kotovski’s cavalry brigade (1,000 soldiers from the Lomovis station in the Kirsanov uyezd) and the 14th cavalry brigade (1,000 cavalry up the Vorona River from Karai-Pushkino in Kirsanov’s uyezd).^[76] Two weeks later rebel commander Aleksandr Boguslavski was killed in combat.^[77] The same fate befell Tokmakov, Karas and Selianski.^[78]

On 12 June 1921, Tukhachevsky received permission from Vladimir Antonov-Ovseenko to begin the use of chemical weapons against the remaining rebels. They ordered their troops to clear the forests with poison gas, stipulating that it «must be carefully calculated, so that the layer of gas penetrates the forests and kills everyone hiding there.»^[79] Publications in local Communist newspapers openly glorified liquidations of «bandits» with the poison gas.^[80] Antonov’s army was encircled and destroyed,^[81] leaving the rebellion practically defeated by the end of June.^[68] By the month of September, the rebels had been reduced to a thousand due to the massive arrival of red troops.^[82] By the end of that year, there were no more than 4,000 rebels left on the warpath.^[83] With almost all their leaders dead, the last parties took refuge in swamps and forests under constant persecution.^[69]

It took until the middle of 1922 for the province to be pacified completely.^[81] The Antonov brothers and several of their last followers were killed in combat against a Red detachment on 24 June 1922^[69] in the village of Nizhni Shibriai [ru], where they hid their few personal possessions. The Cheka wanted to arrest them^[84] and set fire to the house where they took refuge. When they tried to flee, they were shot down.^[69] By then, their movement was reduced to only a few groups.^[85]

Consequences[edit]

As a result of the military operations against the rebels, around 6,000 of their fighters surrendered and were either shot or deported. The deportees were transferred from the local camps to special camps in the northern regions of Russia after the suppression of the uprising. These camps were otherwise reserved for officers of the White movement and captured insurgents from Kronstadt. In these camps there was a particularly high mortality of prisoners compared to the rest of the camp system.^[86] The devastation of the fighting and punitive measures, together with the Bolshevik agricultural policy, led to a famine in the areas of the insurgents. In addition to Tambov, large parts of Russia were affected in the following two years.^[87]

Family members of the rebels were usually used as hostages, others were held at random^[88] and in some cases entire villages were interned.^[89] Between 50,000^[82] and 100,000 villagers^[90] including some 1,000 children,^[86] were interned in dedicated concentration camps in July 1921.^[91] There they suffered severely from cholera and typhus epidemics. The death rate is estimated to be around 15–20% per month for the fall of 1921.^[81] Relatively few were released or executed, «barely» 15,000 were shot.^[92] However, mass executions of suspected villagers and prisoners were frequent in the villages.^[93]

Some villages were burned to the ground.^[94] The properties confiscated from the arrested and exiled families were given to supporters or collaborators of the regime.^[95] The activities of the Cheka, the incorporation of thousands of locals into the Communist Party (with the benefits that it implied) and the concessions of the New Economic Policy helped the Bolsheviks in the spring of 1921 to defuse the situation, especially the end of grain requisitions.^[96]

The uprising made the Soviet leadership aware of its failure to manage relations with the peasants and is seen as one of the factors that prompted Lenin to initiate the New Economic Policy. The Russian sociologist and contemporary witness Pitirim Sorokin even concluded that the insurgents had forced the NEP by their actions.^[97] The new policy relied more on a natural tax on actual production instead of on compulsory collection of agricultural products.^[81] In the military field it is mentioned that the Soviet Army Commander Mikhail Frunze was impressed by the guerillas’ resistance to regular forces. He therefore began studying guerrilla tactics as a commander in the Red Army. This is regarded as a precondition of the Soviet partisans’ strategy in their World War II campaign against the Nazi invasion.^[98]

Union of Working Peasants[edit]

The Union of Working Peasants (Russian: Союз трудового крестьянства) was a local political organization that emerged from the rebellion in 1920. The organization was led by the former Social-Revolutionary politician Aleksandr Antonov.^[99] The goal of the organization was the ‘overthrow of the government of Communist-Bolsheviks’.^[100]

In December 1920, the Union of Working Peasants released a manifesto, stating their intention to overthrow the Bolshevik government and their aims in doing so:^[101]

1. Political equality for all citizens, without division into classes.
2. An end to the civil war and a return to civilian life.
3. Every effort to be made to ensure a lasting peace with all foreign states.
4. The convocation of a Constituent Assembly on the basis of equal, universal, direct and secret suffrage, without predetermining its choice of political system, and preserving the voters’ right to recall deputies who do not carry out the people’s will.
5. Prior to the convocation of the Constituent Assembly, the establishment of provisional authorities in the localities and the centre, on an elective basis, by those unions and parties which have taken part in the struggle against the communists.
6. Freedom of speech, the press, conscience, unions and assembly.
7. The full implementation of the law on the socialisation of the land, adopted and confirmed by the former Constituent Assembly.
8. The supply of basic necessities, particularly food, to the inhabitants of the towns and countryside through the cooperatives.
9. Regulation of the prices of labour and the output of factories run by the state.
10. Partial denationalisation of factories; heavy industry, coal mining and metallurgy should remain in state hands.
11. Workers’ control and state supervision of production.
12. The opportunity for both Russian and foreign capital to restore the country’s economic life.
13. The immediate restoration of political, trade and economic relations with foreign powers.
14. Free self-determination for the nationalities inhabiting the former Russian empire.
15. The initiation of wide-ranging state credit for restoring small-scale agriculture.
16. Freedom for handicraft production.
17. Unfettered teaching in schools and compulsory universal literacy education.
18. The volunteer partisan units currently organised and operating must not be disbanded until the Constituent Assembly has been convened and it has resolved the question of a standing army.

In popular culture[edit]

• Some scenes of the rebellion are depicted in 2011 movie Once Upon a Time There Lived a Simple Woman by Andrei Smirnov.
• Apricot Jam and Other Stories (2010) by Aleksandr Solzhenitsyn. In a short story about Marshal Georgy Zhukov’s futile attempts at writing his memoirs, the retired Marshal reminisces about being a young officer fighting against the Union of Working Peasants. He recalls Mikhail Tukhachevsky’s arrival to take command of the campaign and his first address to his men. He announced that total war and scorched earth tactics are to be used against civilians who assist or even sympathize with the Union. Zhukov recalls how Tukhachevsky’s tactics were adopted and succeeded in breaking the uprising. In the process, however, they virtually depopulated the surrounding countryside.

See also[edit]

• Kronstadt rebellion
• Left-wing uprisings against the Bolsheviks

References[edit]

Bibliography[edit]

Further reading[edit]

External links[edit]

• Programme of Union of Toiling Peasants (another source)
• Delano Dugarm, Peasant Wars in Tambov Province
• Antonovshchina: historical documents of the rebellion, including documents from the rebel side (in Russian)
• Tukhachvsky role in the Tambov revolt Archived 2011-07-19 at the Wayback Machine, including the text of commands given to the Red Army concerning the use of war gases, taking and executing hostages, deporting of peasant families to Concentration camps. (in Russian)

Тамбовская губерния перед революцией

восстание 1920–1921 годов часто сравнивали то с французской Вандеей конца XVIII века, то с аналогичными крестьянскими войнами в самой России – под руководством Разина, Булавина или Пугачева. Однако в этих случаях, помимо некоторых схожих моментов, есть и отличия. Так, существенное отличие от Вандеи заключается в том, что тамбовские повстанцы не имели помощи из-за границы, а само восстание не было промонархическим. От предыдущих же русских крестьянских войн главное отличие в том, что на Тамбовщине не было казачества, тогда как восстания Разина или Пугачева в действительности были казацко-крестьянскими.

Как же это восстание началось, проходило и было подавлено – мы и проследим в двух частях этой статьи.

Тамбовская губерния и Александр Антонов накануне восстания

Тамбовская губерния до Первой мировой войны славилась как одна из самых плодородных губерний страны. Урожаи здесь были высокими, что обеспечивало и нормальный уровень жизни местного населения, подавляющее большинство которого были крестьяне. Из общего населения в 3,7 млн человек на 1918 год в городах проживало лишь 268 тысяч, всего же в губернии было 12 городов и 7 809 сел и деревень.

После захвата власти большевиками первые несколько месяцев их влиянию подвергались лишь города. Сельская местность впервые ощутила на себе все «прелести» большевиков лишь летом 1918 года, когда в губернии была объявлена мобилизация.

Крестьяне в большинстве своем не горели желанием идти на братоубийственную Гражданскую войну, но некоторые все же прибыли на призывные пункты. Однако организована мобилизация была настолько скверно, что новобранцев не удосужились даже обеспечить нормальным питанием. В результате большинство из них тут же дезертировали, скрывшись либо дома, либо в лесах. И стали таким образом «вне закона» для большевиков.

Кроме «дезертиров», не представлявших никакой угрозы для властей, в губернии было также множество людей с военным либо революционным опытом. Значительная часть взрослых мужчин прошла Первую мировую войну, многие вернулись домой со своим фронтовым оружием.
Весной 1917 года вышли на свободу и все политзаключенные революционеры, одним из которых был эсер Александр Степанович Антонов.

Александр Антонов

Антонов, несмотря на 28-летний возраст, имел богатый революционный опыт. Еще в юности он вступил в партию эсеров, а в 19 лет был осужден за то, что готовил покушение на генерала Александра Сандецкого, который «прославился» жестокостью при подавлении крестьянских бунтов. Хотя покушение в итоге и провалилось, Антонова приговорили к пожизненной каторге. К слову, сам генерал Сандецкий будет расстрелян в 1918 году уже большевиками.

Выйдя весной 1917 года по амнистии, Антонов вернулся в родные края, где начал работать на посту младшего помощника начальника тамбовской милиции. Спустя несколько месяцев его повысили до начальника милиции Кирсановского уезда.

Весной 1918 года по Кирсановскому уезду следовал эшелон вооруженных до зубов чехов – бывших пленных, которые теперь восстали с целью вернуться домой. Антонов задержал эшелон и путем уговоров убедил мятежников сдать все имеющееся у них оружие. Однако, получив оружие, Антонов не стал сдавать его властям, а надежно спрятал в лесу, догадываясь, что скоро оно может пригодиться. И он не ошибся.

В августе того же года тамбовские чекисты обнаружили переписку, где сообщалось о том, что эсеры в союзе с местной милицией готовят антибольшевистское восстание. Подозрение пало прежде всего на Антонова.

Не дожидаясь ареста, он бежал в Самару, а тамбовские большевики тем временем заочно вынесли ему смертный приговор.

Создав из своих друзей отряд из почти 15 человек, уже в декабре Александр Антонов вернулся в родные края и убил тех, кто его самого приговорил к смерти. После этого, скрываясь в лесах, начал периодически нападать на чекистов и ненавидимые народом продотряды, отнимавшие у крестьян хлеб и скот. Все это принесло ему популярность среди местного населения.

К лету 1919 года в отряде Антонова находилось уже 150 человек, а количество уничтоженных ими коммунистов и продотрядовцев превысило сотню. Только осенью большевики выслали против него крупный отряд в 250 солдат, но разбить антоновцев или пленить их лидера они так и не смогли. Антоновцы после нескольких столкновений лишь отступили в лес.

Начало полномасштабного восстания

Летом 1920 года Тамбовская губерния пострадала от сильной засухи. Было собрано лишь 12 млн пудов хлеба, в то время как планы продразверстки не сократили, а они достигали 11,5 млн пудов. Хотя всем и было очевидно, что подобные планы невыполнимы, в августе продотряды приступили к изъятию хлеба у крестьян, фактически обрекая их на голодную смерть.

Первым 15 августа восстало село Хитрово, в котором крестьяне разоружили продотряд, пришедший к ним за новыми реквизициями. После этого поднялись и другие села. Уже 21 августа в Тамбовской губернии ввели осадное положение. Большевики выслали на подавление восстания карательный отряд под командованием Александра Шлихтера, но вскоре его разбили и вынудили бежать в Тамбов.

Тамбовские повстанцы

25 августа Александр Антонов объявил себя руководителем восстания, однако фактически оно еще какое-то время оставалось стихийным. Антонов продолжал командовать лишь своим отрядом, тогда как в других селах и уездах возникали свои повстанческие отряды, каждый со своим командиром.

Единое командование у тамбовских повстанцев появилось лишь в ноябре 1920 года, когда они создали Главный оперативный штаб. Он подчинил себе многочисленных крестьянских командиров, превратив их разрозненные отряды в фактически единую армию.

Возглавил штаб Александр Антонов, а командование армией осуществлял его верный соратник Петр Токмаков. Он участвовал в Русско-японской и Первой мировой войнах, дослужился до поручика царской армии, имел четыре Георгиевских креста и обладал самым богатым среди повстанцев боевым опытом. Как начальник штаба Антонов фактически стал подчиненным главнокомандующего Токмакова, и это было разумным распределением обязанностей: каждый из них делал то, в чем был наиболее компетентен.

Петр Токмаков

Петр Токмаков возглавил также Союз трудового крестьянства, осуществлявший политическое управление на всех занятых повстанцами территориях. Выдвинул СТК и основные требования восстания: ликвидация большевистской власти, разрешение деятельности всех партий, исключая большевиков и монархистов, отмена продразверстки и продотрядов, политические свободы, а также созыв Учредительного собрания.

Большевики же между тем продолжали пытаться подавить Тамбовское восстание, но выходило это у них крайне неудачно. В декабре все красные войска губернии возглавил Александр Павлов. В его распоряжении насчитывалось свыше 12 000 солдат, 136 пулеметов и 18 орудий. Но этого было явно недостаточно, и повстанческая армия, насчитывавшая уже более 50 000 человек, нанесла Павлову ряд поражений.

К февралю 1921 года восстание было на пике. Помимо Тамбовской губернии, оно распространилось также на многие уезды Воронежской, Пензенской и Саратовской губерний, под контролем повстанцев оказалась огромная территория.

В этой ситуации, чувствуя явную угрозу своей власти, Ленин идет на уступки: он отменяет продразверстку в Тамбовской губернии. В следующем месяце, когда случится восстание моряков в Кронштадте, продразверстка была отменена уже по всей стране. Произошел и отказ большевиков от политики «военного коммунизма», замененного новой экономической политикой (НЭП).

То, что непосредственной причиной такой резкой смены политики послужили именно восстания в Тамбовской губернии и Кронштадте, открыто признал даже Сталин в 1924 году:

«Разве мы не опоздали с отменой продразверстки? Разве не понадобились такие факты, как Кронштадт и Тамбов, для того, чтобы мы поняли, что жить дальше в условиях военного коммунизма невозможно?»

Тамбовские крестьяне праздновали отмену продразверстки как свою победу. Часть из них, решив, что основная цель восстания достигнута, разошлись по домам. Однако в целом восстание продолжалось.

Сам Антонов так отреагировал на новость об отмене продразверстки:

«Да, мужики победили. Хотя и временно, конечно. А вот нам, отцы-командиры, теперь крышка».

11 апреля повстанцы одержали еще одну крупную победу: они разбили гарнизон в Рассказово, взяв в плен батальон красноармейцев. После этого неудачливый Александр Павлов был смещен с поста командующего Советскими войсками Тамбовской губернии. Его место занял Михаил Тухачевский, с которым большевики связывали большие надежды.

Продолжение следует…