Военный переворот в чили под руководством пиночета

«11 de Septiembre» redirects here. For the date, see September 11.

1973 Chilean coup d’état
Part of the Cold War in South America
From top to bottom: the bombing of La Moneda on September 11, 1973, by the Chilean Armed Forces; a journalist and soldiers during the coup; and detainees and torture victims being detained at the National Stadium
Date 11 September 1973 Location Chile Action Armed forces put the country under military control. Little and unorganized civil resistance. Result Coup successful Popular Unity government overthrown Death of Salvador Allende Military Junta Government led by General Augusto Pinochet assumed power
Belligerents
Chilean Government Popular Unity GAP Revolutionary Left Movement Other working-class militants[1]	Chilean Armed Forces Chilean Army Chilean Navy Chilean Air Force Carabineros de Chile Supported by: United States[2][3]
Commanders and leaders
Salvador Allende † Max Marambio Miguel Enríquez	Augusto Pinochet José Merino Gustavo Leigh César Mendoza
Political support
Socialists Communists MAPU  Cuba	Nationals Christian Democrats (parts) Radical Democrats Brazil[4] Australia[5] United Kingdom[6][7] Canada[8][9]
Casualties and losses
46 GAP
60 in total during the coup

The 1973 Chilean coup d’état was a military overthrow of the Popular Unity government in Chile led by the democratic socialist Salvador Allende as president of Chile.^[10][11] Allende, who has been described as the first Marxist to be democratically elected president in a Latin American liberal democracy,^[12][13] faced significant social unrest, political tension with the opposition-controlled National Congress of Chile, and economic warfare ordered by United States president Richard Nixon.^[14] On 11 September 1973, a group of military officers, led by General Augusto Pinochet, seized power in a coup, ending civilian rule. In 2000, the CIA admitted its role in the 1970 kidnapping of René Schneider (then Commander-in-chief of the Chilean Army), who had refused to use the army to stop Allende’s inauguration.^[15][16] 2023 declassified documents showed that Nixon, Henry Kissinger, and the United States government, which had branded Allende as a dangerous communist,^[11] were aware of the coup and its plans to overthrow Allende’s democratically-elected government.^[17][18][19]

Following the coup, a military junta was established, and suspended all political activities in Chile and suppressed left-wing movements, particularly communist and socialist parties, such as the Communist Party of Chile and the Socialist Party of Chile, as well as the Revolutionary Left Movement (MIR). Pinochet swiftly consolidated power and was officially declared president of Chile in late 1974.^[20] The Nixon administration, which had played a role in creating favorable conditions for the coup,^[21][22][23] promptly recognized the junta government and supported its efforts to consolidate power.^[24] During the air raids and ground attacks preceding the coup, Allende delivered his final speech, expressing his determination to remain at Palacio del La Moneda and rejecting offers of safe passage for exile.^[25] Although he died in the palace,^[26] the exact circumstances of Allende’s death are still disputed.^[27]

Chile had previously been regarded as a symbol of democracy and political stability in South America, while other countries in the region suffered under military juntas and caudillismo; the Chilean period prior to the coup is known as the Presidential Republic (1925–1973) era. At the time, Chile was a middle-class country,^[28] with about 30% or 9 million Chileans being middle class.^[29] The collapse of Chilean democracy marked the end of a series of democratic governments that had held elections since 1932.^[30] Historian Peter Winn described the 1973 coup as one of the most violent events in Chilean history.^[31] It led to a series of human rights abuses in Chile under Pinochet, who initiated a brutal and long-lasting campaign of political suppression through torture, murder, and exile, which significantly weakened leftist opposition to the military dictatorship of Chile (1973–1990).^[32][33] The internationally-supported 1989 Chilean constitutional referendum held under the military junta led to the peaceful Chilean transition to democracy. Due to the coup’s coincidental occurrence on the same date as the September 11, 2001, attacks in the United States, it has sometimes been referred to as «the other 9/11».^{[34][35][36][37]}

Political background[edit]

Allende contested the 1970 Chilean presidential election with Jorge Alessandri Rodriguez of the National Party and Radomiro Tomic of the Christian Democratic Party. Allende received 36.6% of the vote, while Alessandri was a very close second with 35.3%, and Tomic third with 28.1%,^[38] in what was a close three-way election.^[39] Although Allende received the highest number of votes, according to the Chilean constitution and since none of the candidates won by an absolute majority, the National Congress had to decide among the candidates.^[40]

The Chilean Constitution of 1925 did not allow a person to be president for consecutive terms. The incumbent president, Eduardo Frei Montalva, was therefore ineligible as a candidate. The CIA’s «Track I» operation was a plan to influence the Congress to choose Alessandri, who would resign after a short time in office, forcing a second election. Frei would then be eligible to run.^[41] Alessandri announced on 9 September that if Congress chose him, he would resign. Allende signed a Statute of Constitutional Guarantees, which stated that he would follow the constitution during his presidency trying to shore up support for his candidacy. Congress then decided on Allende.^[42] The U.S. feared the example of a «well-functioning socialist experiment» in the region and exerted diplomatic, economic, and covert pressure upon Chile’s elected socialist government.^[43][44][45] At the end of 1971, the Cuban Prime Minister Fidel Castro made a four-week state visit to Chile, alarming American observers worried about the «Chilean Way to Socialism».^[46]

In 1972, Economics Minister Pedro Vuskovic adopted monetary policies that increased the amount of circulating currency and devalued the escudo, which increased inflation to 140 percent in 1972 and engendered a black market economy.^[47] In October 1972, Chile suffered the first of many strikes. Among the participants were small-scale businessmen, some professional unions, and student groups. Its leaders – Vilarín, Jaime Guzmán, Rafael Cumsille, Guillermo Elton, Eduardo Arriagada – expected to depose the elected government. Other than damaging the national economy, the principal effect of the 24-day strike was drawing Army head, General Carlos Prats, into the government as Interior Minister, an appeasement to the right wing.^[47] replacing General René Schneider, who had been assassinated (Schneider had been shot on 22 October 1970 by a group led by General Roberto Viaux, whom the Central Intelligence Agency had not attempted to discourage, and died three days later.) General Prats supported the legalist Schneider Doctrine and refused military involvement in a coup d’état against President Allende.^[48]

Despite the declining economy, President Allende’s Popular Unity coalition increased its vote to 43.2% in the March 1973 parliamentary elections; but, by then, the informal alliance between Popular Unity and the Christian Democrats ended.^[49] The Christian Democrats allied with the right-wing National Party, who were opposed to Allende’s government; the two right-wing parties formed the Confederation of Democracy (CODE). The internecine parliamentary conflict between the legislature and the executive branch paralyzed the activities of government.^[50]

Allende began to fear his opponents, convinced they were plotting his assassination. Using his daughter^[which?] as a messenger, he explained the situation to Fidel Castro. Castro gave four pieces of advice: convince technicians to stay in Chile, sell only copper for US dollars, do not engage in extreme revolutionary acts which would give opponents an excuse to wreck or seize control of the economy, and maintain a proper relationship with the Chilean military until local militias could be established and consolidated. Allende attempted to follow Castro’s advice, but the latter two recommendations proved difficult.^[51]

Chilean military prior to the coup[edit]

Prior to the coup, the Chilean military had undergone a process of de-politicization since the 1920s, when military officers had held cabinet positions. Subsequently, most military officers remained under-funded, having only subsistence salaries. Because of the low salaries, the military spent much time in military leisure-time facilities (e.g., country clubs) where they met other officers and their families. The military remained apart from society and was to some degree an endogamous group as officers frequently married the sisters of their comrades or the daughters of high-ranked older officers. Many officers also had relatives in the military.^[52] In 1969 elements of the military made their first act of rebellion in 40 years when they participated in the Tacnazo insurrection. The Tacnazo was not a proper coup, but a protest against under-funding.^[53] In retrospect General Carlos Prats considered that Christian Democrats who were in power in 1969 committed the error of not taking the military’s grievances seriously.^[54]

Throughout the 1960s, the governments of Brazil (1964), Argentina (1966), Peru (1968), and Bolivia (1969) were overthrown in US-backed coups and replaced by military governments.^[55] In June 1973 Uruguay joined the coup d’état wave that swept through the region.^[56] The poor conditions of the Chilean military contrasted with the change of fortune the military of neighboring countries experienced as they came to power in coups.^[55]

During the decades prior to the coup, the military became influenced by the United States’ anti-communist ideology in the context of various cooperation programs, including the U.S. Army School of the Americas.^[52]

Crisis[edit]

On 29 June 1973, Colonel Roberto Souper surrounded La Moneda presidential palace with his tank regiment and failed to depose the Allende Government.^[57] That failed coup d’état – known as the Tanquetazo tank putsch – had been organized by the nationalist «Fatherland and Liberty» paramilitary group.

In August 1973, a constitutional crisis occurred; the Supreme Court publicly complained about the government’s inability to enforce the law of the land. On 22 August, the Christian Democrats united with the National Party of the Chamber of Deputies accused the government of unconstitutional acts and called upon the military to enforce constitutional order.^[58][50]

For months, the government had feared calling upon the Carabineros national police, suspecting them of disloyalty. On 9 August, Allende appointed General Carlos Prats as Minister of Defense. He was forced to resign both as defense minister and as the Army commander-in-chief on 24 August 1973, embarrassed by the Alejandrina Cox incident and a public protest of the wives of his generals at his house. General Augusto Pinochet replaced him as Army commander-in-chief the same day.^[50] In late August 1973, 100,000^{[disputed – discuss]} Chilean women congregated at Plaza de la Constitución to protest against the government for the rising cost and increasing shortages of food and fuels, but they were dispersed with tear gas.^[59]

Resolution by the Chamber of Deputies[edit]

On 23 August 1973, with the support of the Christian Democrats and National Party members, the Chamber of Deputies passed 81–47 a resolution that asked «the President of the Republic, Ministers of State, and members of the Armed and Police Forces» to «put an immediate end» to «breach[es of] the Constitution . . . with the goal of redirecting government activity toward the path of Law and ensuring the Constitutional order of our Nation, and the essential underpinnings of democratic co-existence among Chileans».^[60]

The resolution declared that the Allende government sought «to conquer absolute power with the obvious purpose of subjecting all citizens to the strictest political and economic control by the state … [with] the goal of establishing a totalitarian system», claiming it had made «violations of the Constitution … a permanent system of conduct». Essentially, most of the accusations were about the government disregarding the separation of powers, and arrogating legislative and judicial prerogatives to the executive branch of government. Finally, the resolution condemned the «creation and development of government-protected armed groups, which … are headed towards a confrontation with the armed forces». President Allende’s efforts to re-organize the military and the police forces were characterised as «notorious attempts to use the armed and police forces for partisan ends, destroy their institutional hierarchy, and politically infiltrate their ranks».^[60]

It can be argued that the resolution called upon the armed forces to overthrow the government if it did not comply,^[61] as follows: «To present the President of the Republic, Ministers of State, and members of the Armed and Police Forces with the grave breakdown of the legal and constitutional order … it is their duty to put an immediate end to all situations herein referred to that breach the Constitution and the laws of the land with the aim of redirecting government activity toward the path of Law».^[62] The resolution was later used by Pinochet a way to justify the coup, which occurred two weeks later.^[63]

Salvador Allende’s response[edit]

On 24 August 1973, two days after the resolution, Allende responded. He accused the opposition of trying to incite a military coup by encouraging the armed forces to disobey civilian authorities.^[64] He described the Congress’s declaration as «destined to damage the country’s prestige abroad and create internal confusion», and predicted: «It will facilitate the seditious intention of certain sectors.» He observed that the declaration (passed 81–47 in the Chamber of Deputies) had not obtained the two-thirds Senate majority «constitutionally required» to convict the president of abuse of power, thus the Congress was «invoking the intervention of the armed forces and of Order against a democratically-elected government» and «subordinat[ing] political representation of national sovereignty to the armed institutions, which neither can nor ought to assume either political functions or the representation of the popular will.»^[65]

Allende argued that he had obeyed constitutional means for including military men to the cabinet at the service of civic peace and national security, defending republican institutions against insurrection and terrorism. In contrast, he said that Congress was promoting a coup d’état or a civil war with a declaration full of affirmations that had already been refuted beforehand and which in substance and process (directly handing it to the ministers rather than directly handing it to the president) violated a dozen articles of the then-current constitution. He further argued that the legislature was usurping the government’s executive function.^[65]

Allende wrote: «Chilean democracy is a conquest by all of the people. It is neither the work nor the gift of the exploiting classes, and it will be defended by those who, with sacrifices accumulated over generations, have imposed it … With a tranquil conscience … I sustain that never before has Chile had a more democratic government than that over which I have the honor to preside … I solemnly reiterate my decision to develop democracy and a state of law to their ultimate consequences…Congress has made itself a bastion against the transformations … and has done everything it can to perturb the functioning of the finances and of the institutions, sterilizing all creative initiatives.» Adding that economic and political means would be needed to relieve the country’s current crisis, and that the Congress was obstructing said means; having already paralyzed the state, they sought to destroy it. He concluded by calling upon the workers and all democrats and patriots to join him in defending the Chilean constitution and the revolutionary process.^[65]

Preparations[edit]

In mid-July, a month before the resolution of the Chamber of Deputies, there was general agreement in the heart of the Army’s high command on the desirability of terminating the Unidad Popular «experiment.» How to do it was still nebulous. The constitutional generals, gathered around Army Commander-in-Chief General Carlos Prats, were facing pressure from an increasingly hardline anti-Allende faction within the Army. Prats had coined the idea of an Allende–Armed Forces government, including a «political peace treaty» with the Christian Democrats and restricted participation of the Chilean Communist party and a group of Socialists. Prats argued that «only thus will we prevent the extremist workers from rebelling.» This idea had the support of Generals Joaquin Lagos Osorio, Herman Brady Roche, Washington Carrasco Fernandez, Hector Bravo Munoz, Mario Sepulveda Squella, Guillermo Pickering, and Orlando Urbina Herrera, but with variations. While Lagos Osorio and Urbina Herrera did not object to the Prats plan, the other five generals thought the Allende–Armed Forces government ought to be «transitional» and of «short duration,» to prepare conditions for a «purely military government including the military police.» The hardline faction, consisting of Generals Oscar Bonilla, Sergio Arellano Stark, and Javier Palacios formed another group, joined by Augusto Pinochet, which posited that the Allende–Armed Forces phase was not necessary.^[66]

After Prats’ resignation on 24 August caused by the Alejandrina Cox incident, the hardline anti-Allende, anti-constitutional faction that disregarded the Schneider Doctrine and opted for a full-fledged military coup, gained the upper hand in the Army leadership. The original members of the faction, Arellano (who later headed the infamous Caravan of Death) and Palacios (who on September 11 led the tank regiment that besieged La Moneda), were joined by Pinochet, Generals Mendoza, Leigh, Benavides and Admirals Merino and Carvajal. Constitutionalist General Urbina also joined the coup faction. Orlando Letelier, Allende’s last Defense Minister, later wrote: «Urbina also joined Pinochet’s double game and acted in terms of a great traitor. He had a reputation as an Allendista military man, but he had been Pinochet’s classmate and even his confidant during the Unidad Popular government.»^[67]

At noon on Sunday, September 9, Pinochet, together with General Orlando Urbina, met with President Allende. The president requested that they draw up an emergency plan in the event of a coup riot. Pinochet promised to have it by the next day.»^[67]

On the day of the coup, the only high-ranking military officers to remain loyal to Chile’s Constitution were Admiral Montero of the Navy and General Sepúlveda of the Carabineros.

Foreign involvement[edit]

United States[edit]

Many people in different parts of the world immediately suspected the U.S. of foul play. In early newspaper reports, the U.S. denied any involvement or previous knowledge of the coup.^[70][71] Prompted by an incriminating New York Times article, the U.S. Senate opened an investigation into U.S. interference in Chile.^[71] A report prepared by the United States Intelligence Community in 2000, at the direction of the National Intelligence Council, that echoed the Church committee, states that:

Although CIA did not instigate the coup that ended Allende’s government on 11 September 1973, it was aware of coup-plotting by the military, had ongoing intelligence collection relationships with some plotters, and—because CIA did not discourage the takeover and had sought to instigate a coup in 1970—probably appeared to condone it.

The report stated that the CIA «actively supported the military Junta after the overthrow of Allende but did not assist Pinochet to assume the Presidency.»^[72] After a review of recordings of telephone conversations between Nixon and Henry Kissinger, Robert Dallek concluded that both of them used the CIA to actively destabilize the Allende government. In one particular conversation about the news of Allende’s overthrow, Kissinger complained about the lack of recognition of the American role in the overthrow of a «communist» government, upon which Nixon remarked, «Well, we didn’t – as you know – our hand doesn’t show on this one.»^[73] A later CIA report contended that US agents maintained close ties with the Chilean military to collect intelligence but no effort was made to assist them and «under no circumstances attempted to influence them.»^[74]

Historian Peter Winn found «extensive evidence» of United States complicity in the coup. He states that its covert support was crucial to engineering the coup, as well as for the consolidation of power by the Pinochet regime following the takeover. Winn documents an extensive CIA operation to fabricate reports of a coup against Allende, as justification for the imposition of military rule.^[21] Peter Kornbluh asserts that the CIA destabilized Chile and helped create the conditions for the coup, citing documents declassified by the Clinton administration.^[76] Other authors point to the involvement of the Defense Intelligence Agency, agents of which allegedly secured the missiles used to bombard the La Moneda Palace.^[77]

The U.S. Government’s hostility to the election of Allende in 1970 in Chile was substantiated in documents declassified during the Clinton administration, which show that CIA covert operatives were inserted in Chile in order to prevent a Marxist government from arising and for the purpose of spreading anti-Allende propaganda.^[78] As described in the Church Committee report, the CIA was involved in multiple plots designed to remove Allende and then let the Chileans vote in a new election where he would not be a candidate. The first, non-military, approach involved attempting a constitutional coup. This was known as the Track I approach, in which the CIA, with the approval of the 40 Committee, attempted to bribe the Chilean legislature, tried to influence public opinion against Allende, and provided funding to strikes designed to coerce him into resigning. It also attempted to get congress to confirm Jorge Alessandri as the winner of the presidential election. Alessandri, who was an accessory to the conspiracy, was ready to then resign and call for fresh elections. This approach completely failed in 1970 and was not attempted again.

The other approach of the CIA in 1970 (but not later), also known as the Track II approach, was an attempt to encourage a military coup by creating a climate of crisis across the country. A CIA telegram sent to the Chile station on October 16, 1970, stated:

It is firm and continuing policy that Allende be overthrown by a coup. It would be much preferable to have this transpire prior to 24 October but efforts in this regard will continue vigorously beyond this date. We are to continue to generate maximum pressure toward this end utilizing every appropriate resource. It is imperative that these actions be implemented clandestinely and securely so that the USG and American hand be well hidden.»^[79]

False flag operatives contacted senior Chilean military officers and informed them that the U.S. would actively support a coup, but would revoke all military aid if such a coup did not happen.^[76] In addition, the CIA gave extensive support for black propaganda against Allende, channeled mostly through El Mercurio. Financial assistance was also given to Allende’s political opponents, and for organizing strikes and unrest to destabilize the government. By 1970, the U.S. manufacturing company ITT Corporation owned 70% of Chitelco (the Chilean Telephone Company), and also funded El Mercurio. The CIA used ITT as a means of disguising the source of the illegitimate funding Allende’s opponents received.^[80][81][82] On 28 September 1973, the Weather Underground bombed ITT’s headquarters in New York City in retaliation.^[83][84]

According to an article written by lifelong CIA operative Jack Devine, although it was widely reported that the CIA was directly involved in orchestrating and carrying out the coup, subsequently released sources suggest a much reduced role of the US government.^[85]

United Kingdom[edit]

In September 2020, Declassified UK revealed that the UK government had interfered in Chile’s democracy as well:

Under the Labour government of Harold Wilson (1964–1970), a secret Foreign Office unit initiated a propaganda offensive in Chile aiming to prevent Allende, Chile’s leading socialist figure, winning power in two presidential elections, in 1964 and 1970.

The unit – the Information Research Department (IRD) – gathered information designed to damage Allende and lend legitimacy to his political opponents, and distributed material to influential figures within Chilean society.

The IRD also shared intelligence about left-wing activity in the country with the US government. British officials in Santiago assisted a CIA-funded media organisation which was part of extensive US covert action to overthrow Allende, culminating in the 1973 coup.^[6]

Australia[edit]

An Australian Secret Intelligence Service (ASIS) station was established in Chile at the Australian embassy in July 1971 at the request of the CIA and authorised by then Liberal Party Foreign Minister William McMahon. Newly elected Labor Prime Minister Gough Whitlam was informed of the operation in February 1973 and signed a document ordering the closure of the operation several weeks later. It appears, however, the last ASIS agent did not leave Chile until October 1973, one month after the coup d’état had brought down the Allende Government. There were also two officers of Australian Security Intelligence Organisation (ASIO), Australia’s internal security service, who were based in Santiago working as migration officers during this period.^[86][87] The failure of timely closure of Australia’s covert operations was one of the reasons for the sacking of the Director of ASIS on 21 October 1975. This took effect on 7 November, just four days before Prime Minister’s Whitlam’s own dismissal in the 1975 Australian constitutional crisis with allegations of CIA political interference.^[88]

In June 2021, Clinton Fernandes, a former intelligence analyst, announced that he was trying to confirm the rumours of Australia’s involvement in the coup by fighting for the declassification of key documents.^[89] On 10 September 2021, the day before the 48th anniversary of the coup, declassified documents confirmed that McMahon did indeed approve the CIA’s request to conduct covert operations in Chile. According to the files, ASIS set up a surveillance unit in Santiago as part of the wider CIA campaign to discredit the Allende government. ^[5]

Military action[edit]

By 6:00 am on 11 September 1973, a date chosen to match a historical 1924 coup, the Navy captured Valparaíso, strategically stationing ships and marine infantry in the central coast and closed radio and television networks. The Province Prefect informed President Allende of the Navy’s actions; immediately, the president went to the presidential palace with his bodyguards, the «Group of Personal Friends» (GAP). By 8:00 am, the Army had closed most radio and television stations in Santiago city; the Air Force bombed the remaining active stations; the President received incomplete information and was convinced that only a sector of the Navy conspired against him and his government.^[90]

President Allende and Defense Minister Orlando Letelier were unable to communicate with military leaders. Admiral Montero, the Navy’s commander and an Allende loyalist, was rendered incommunicado; his telephone service was cut, and his cars were sabotaged before the coup d’état, to ensure he could not thwart the opposition. Leadership of the Navy was transferred to José Toribio Merino, planner of the coup d’état and executive officer to Adm. Montero. Augusto Pinochet, General of the Army, and Gustavo Leigh, General of the Air Force, did not answer Allende’s telephone calls to them. The General Director of the Carabineros (uniformed police), José María Sepúlveda, and the head of the Investigations Police (plain clothes detectives), Alfredo Joignant answered Allende’s calls and immediately went to the La Moneda presidential palace. When Defense Minister Letelier arrived at the Ministry of Defense, controlled by Adm. Patricio Carvajal, he was arrested as the first prisoner of the coup d’état.

Despite evidence that all branches of the Chilean armed forces were involved in the coup, Allende hoped that some units remained loyal to the government. Allende was convinced of Pinochet’s loyalty, telling a reporter that the coup d’état leaders must have imprisoned the general. Only at 8:30 am, when the armed forces declared their control of Chile and that Allende was deposed, did the president grasp the magnitude of the military’s rebellion. Despite the lack of any military support, Allende refused to resign his office.

At approx. 9:00 the carabineros of the La Moneda left the building.^[91] By 9:00 am, the armed forces controlled Chile, except for the city centre of the capital, Santiago. Allende refused to surrender, despite the military’s declaring they would bomb the La Moneda presidential palace if he resisted being deposed. The Socialist Party along with his Cuban advisors proposed to Allende that he escape to the San Joaquín industrial zone in southern Santiago, to later re-group and lead a counter-coup d’état; the president rejected the proposition. According to Tanya Harmer, Allende’s refusal to lead an insurgency against the coup is evidence of his unrelenting desire to bring about change through non-violent methods.^[92] The military attempted negotiations with Allende, but the President refused to resign, citing his constitutional duty to remain in office. Finally, at 10:30 am, Allende gave a farewell speech, telling the nation of the coup d’état and his refusal to resign his elected office under threat.^[90]

Leigh ordered the presidential palace bombed but was told the Air Force’s Hawker Hunter jet aircraft would take forty minutes to arrive from their base at Concepcion. Pinochet ordered an armoured and infantry force under General Sergio Arellano to advance upon the La Moneda presidential palace. When the troops moved forward, they were forced to retreat after coming under fire from GAP snipers perched on rooftops. General Arellano called for helicopter gunship support from the commander of the Chilean Army Puma helicopter squadron and the troops were able to advance again.^[93] Chilean Air Force aircraft soon arrived to provide close air support for the assault (by bombing the Palace), but the defenders did not surrender until nearly 2:30 pm.^[94] First reports said the 65-year-old president had died fighting troops, but later police sources reported he had committed suicide.

Casualties[edit]

In the first months after the coup d’état, the military killed thousands of Chilean leftists, both real and suspected, or forced their «disappearance». The military imprisoned 40,000 political enemies in the National Stadium of Chile; among the tortured and killed desaparecidos (disappeared) were the U.S. citizens Charles Horman and Frank Teruggi.^[32] In October 1973, the Chilean songwriter Víctor Jara was murdered, along with 70 other people in a series of killings perpetrated by the death squad Caravan of Death (Caravana de la Muerte).

The government arrested some 130,000 people in a three-year period;^[33][95] the dead and disappeared numbered thousands in the first months of the military government.

Those include the British physician Sheila Cassidy, who survived to publicize in the UK the human rights violations in Chile.^[96] Among those detained was Alberto Bachelet (father of future Chilean President Michelle Bachelet), an Air Force official; he was tortured and died on 12 March 1974,^[97][98][99] the right-wing newspaper, El Mercurio,^[100] reported that Mr Bachelet died after a basketball game, citing his poor cardiac health. Michelle Bachelet and her mother were imprisoned and tortured in the Villa Grimaldi detention and torture centre on 10 January 1975.^{[101][102][103][104]}

After Gen. Pinochet lost the election in the 1988 plebiscite, the Rettig Commission, a multi-partisan truth commission, in 1991 reported the location of torture and detention centers, among others, Colonia Dignidad, the tall ship Esmeralda and Víctor Jara Stadium. Later, in November 2004, the Valech Report confirmed the number as fewer than 3,000 killed and reduced the number of cases of forced disappearance; but some 28,000 people were arrested, imprisoned, and tortured. Sixty individuals died as a direct result of fighting on 11 September, although the MIR and GAP continued to fight the following day. It has been put forward that, in all, 46 of Allende’s guard (the GAP, Grupo de Amigos Personales) were killed, some of them in combat with the soldiers that took the Moneda.^[105] However, a report of 1999 published by an organization of ex-GAP which survived the events around the coup d’état, says that no one among the GAP members were killed in La Moneda combat. The source affirms that there were only 50 members of the GAP at that time, totally. ^[106] The same information about the number of GAP members was later confirmed in an academic publication. ^[107]

Allende’s Cuban-trained guard would have had about 300 elite commando-trained GAP fighters at the time of the coup, according to a book of 2005 by Jonathan Haslam, ^[108] but the use of brute military force, especially the use of Hawker Hunters, may have handicapped many GAP fighters from further action. Which was the case of some GAP members during the Hawker Hunters attack against Allende’s residence in Tomás Moro. ^[109]

According to official reports prepared after the return of democracy, at La Moneda only two people died: President Allende and the journalist Augusto Olivares (both by suicide). Two more were injured, Antonio Aguirre and Osvaldo Ramos, both members of President Allende’s entourage; they would later be allegedly kidnapped from the hospital and disappeared. In November 2006, the Associated Press noted that more than 15 bodyguards and aides were taken from the palace during the coup and are still unaccounted for; in 2006 Augusto Pinochet was indicted for two of their deaths.^[110][111]

On the military side, there were 34 deaths: two army sergeants, three army corporals, four army privates, 2 navy lieutenants, 1 navy corporal, 4 naval cadets, 3 navy conscripts and 15 carabineros.^[112] In mid-September, the Chilean military junta claimed its troops suffered another 16 dead and 100 injured by gunfire in mopping-up operations against Allende supporters, and Pinochet said: «sadly there are still some armed groups who insist on attacking, which means that the military rules of wartime apply to them.»^[113] A press photographer also died in the crossfire while attempting to cover the event. On 23 October 1973, 23-year-old army corporal Benjamín Alfredo Jaramillo Ruz, who was serving with the Cazadores, became the first fatal casualty of the counterinsurgency operations in the mountainous area of Alquihue in Valdivia after being shot by a sniper.^[114] The Chilean Army suffered 12 killed in various clashes with MIR guerrillas and GAP fighters in October 1973.^[115]

While fatalities in the battle during the coup might have been relatively small, the Chilean security forces sustained 162 dead in the three following months as a result of continued resistance,^[116] and tens of thousands of people were arrested during the coup and held in the National Stadium.^[117] An estimated 40,000 Chileans were tortured under the Pinochet regime in the years following the coup.^[118]

Allende’s death[edit]

President Allende died in La Moneda during the coup. The junta officially declared that he committed suicide with a rifle given to him by Fidel Castro, two doctors from the infirmary of La Moneda stated that they witnessed the suicide,^[119] and an autopsy labelled Allende’s death a suicide. Vice Admiral Patricio Carvajal, one of the primary instigators of the coup, claimed that «Allende committed suicide and is dead now».^{[This quote needs a citation]} Patricio Guijon, one of the president’s doctors, had testified to witnessing Allende shoot himself under the chin with the rifle while seated on a sofa.^[120]

At the time, few of Allende’s supporters believed the explanation that Allende had killed himself.^[121] Allende’s body was exhumed in May 2011. The exhumation was requested by members of the Allende family, including his daughter Isabel who viewed the question of her father’s death as «an insult to scientific intelligence». A scientific autopsy was performed, and the autopsy team delivered a unanimous finding on 19 July 2011 that Allende committed suicide using an AK-47 rifle.^[122] The team was composed of international forensic experts to assure an independent evaluation.

However, on 31 May 2011, Chile’s state television station reported that a top-secret military account of Allende’s death had been discovered in the home of a former military justice official. The 300-page document was found only when the house was destroyed in the 2010 Chilean earthquake. After reviewing the report, two forensic experts told Televisión Nacional de Chile «that they are inclined to conclude that Allende was assassinated».^[123] Two forensics experts said they believed he was shot with a small-calibre weapon prior to the AK-47. One expert, Luis Ravanal, noted the lack of blood on his collar, sweater and throat suggested someone else fired the AK-47 when he was already dead.^[124]

Allende’s widow and family escaped the military government and were accepted for exile in Mexico, where they remained for 17 years.^[125][126]

Aftermath[edit]

Installing a new regime[edit]

On 13 September, the Junta dissolved Congress,^[127] outlawed the parties that had been part of the Popular Unity coalition, and all political activity was declared «in recess».^[128] The military government took control of all media, including the radio broadcasting that Allende attempted to use to give his final speech to the nation. It is not known how many Chileans actually heard the last words of Allende as he spoke them, but a transcript and audio of the speech survived the military government.^[129][130] Chilean scholar Lidia M. Baltra details how the military took control of the media platforms and turned them into their own «propaganda machine».^[130] The only two newspapers that were allowed to continue publishing after the military takeover were El Mercurio and La Tercera de la Hora, both of which were anti-Allende under his leadership.^[130] The dictatorship’s silencing of the leftist point of view extended past the media and into «every discourse that expressed any resistance to the regime».^[131] An example of this is the torturing and death of folk singer Victor Jara. The military government detained Jara in the days following the coup. He, along with many other leftists, was held in Estadio Nacional, or the National Stadium of Chile in the capital of Santiago. Initially, the Junta tried to silence him by crushing his hands, but ultimately, he was murdered.^[132] Immediately after the coup the military sought television host Don Francisco to have him report on the events. Don Francisco declined the offer, encouraging the captain that had approached him to take the role of reporter himself.^[133]

Initially, there were four leaders of the junta: In addition to General Augusto Pinochet, from the Army, there were General Gustavo Leigh Guzmán, of the Air Force; Admiral José Toribio Merino Castro, of the Navy (who replaced Constitutionalist Admiral Raúl Montero); and General Director César Mendoza Durán, of the National Police (Carabineros de Chile) (who replaced Constitutionalist General Director José María Sepúlveda). Coup leaders soon decided against a rotating presidency and named General Pinochet permanent head of the junta.^[134]

In the months that followed the coup, the junta, with authoring work by historian Gonzalo Vial and Admiral Patricio Carvajal, published a book titled El Libro Blanco del cambio de gobierno en Chile (commonly known as El Libro Blanco, «The White Book of the Change of Government in Chile»), where they attempted to justify the coup by claiming that they were in fact anticipating a self-coup (the alleged Plan Zeta, or Plan Z) that Allende’s government or its associates were purportedly preparing. Historian Peter Winn states that the Central Intelligence Agency had an extensive part to play in fabricating the conspiracy and in selling it to the press, both in Chile and internationally.^[21] Although later discredited and officially recognized as the product of political propaganda,^[135] Gonzalo Vial has pointed to the similarities between the alleged Plan Z and other existing paramilitary plans of the Popular Unity parties in support of its legitimacy.^[136]

A document from September 13 shows that Jaime Guzmán was by then already tasked to study the creation of a new constitution.^[137] One of the first measures of the dictatorship was to set up a Secretaría Nacional de la Juventud (SNJ, National Youth Office). This was done on 28 October 1973, even before the Declaration of Principles of the junta made in March 1974. This was a way of mobilizing sympathetic elements of the civil society in support for the dictatorship.^[138]

Continued violence[edit]

The newspaper La Tercera published on its front page a photograph showing prisoners at Quiriquina Island Camp who had been captured during the fighting in Concepción. The photograph’s caption stated that some of the detained were «local bosses» of Unidad Popular» while others were «extremists who had attacked the armed forces with firearms». The photo was reproduced 2013 in The Indicter, ^[139] identifying among the ‘local bosses’ Fernando Alvarez, then Concepción Province’s head authority appointed by Allende (executed one month thereafter); and among the fighting ‘extremists’, Marcello Ferrada de Noli, one founder of MIR and then professor at the University of Concepción. ^[140]

This is consistent with reports in newspapers and broadcasts in Concepción about the activities of the Armed Forces, which mentioned clashes with «extremists» on several occasions from 11 to 14 September. Nocturnal skirmishes took place around the Hotel Alonso de Ercilla in Colo Colo and San Martín Street, one block away from the Army and military police administrative headquarters. A recently published testimony about the clashes in Concepción offers several plausible explanations for the reticence of witnesses to these actions. ^{[141] [142]}

Besides political leaders and participants, the coup also affected many everyday Chilean citizens. Thousands were killed, went missing, and were injured. Because of the political instability in their country, many relocated elsewhere. Canada, among other countries, became a main point of refuge for many Chilean citizens. Through an operation known as «Special Movement Chile», more than 7,000 Chileans were relocated to Canada in the months following 11 September 1973.^[143] These refugees are now known as Chilean Canadian people and have a population of over 38,000.^[144]

The U.S. view of the coup continues to spark controversy. Beginning in late 2014 in response to a request by then Senate Armed Services Committee Chair Carl Levin, United States Southern Command (USSOUTHCOM) William J. Perry Center for Hemispheric Defense Studies (CHDS), located at the National Defense University in Washington, D.C., has been under investigation by the Department of Defense Office of Inspector General. Insider national security whistleblower complaints included that the Center knowingly protected a CHDS professor from Chile who was a former top advisor to Pinochet after belonging to the Dirección de Inteligencia Nacional / DINA state terrorist organization (whose attack against a former Chilean foreign minister in 1976 in Washington, D.C. resulted in two deaths, including that of an American). «Reports that NDU hired foreign military officers with histories of involvement in human rights abuses, including torture and extrajudicial killings of civilians, are stunning, and they are repulsive», said Sen. Patrick Leahy, D-Vermont, the author of the «Leahy Law» prohibiting U.S. assistance to military units and members of foreign security forces that violate human rights.^{[145][146][147][148]}

Roberto Thieme, the military leader of Fatherland and Liberty, who was imprisoned on 11 September was shocked to hear about the degree of violence the coup was carried out with. Despite being an arduous opponent of Unidad Popular he had expected a cleaner coup.^[149]

International reaction[edit]

President of Argentina Juan Domingo Perón condemned the coup calling it a «fatality for the continent». Before the coup Perón had warned the more radical of his followers to stay calm and «not do as Allende».^[150] Argentine students protested the coup at the Chilean embassy in Buenos Aires, where part of them chanted that they were «ready to cross the Andes» (dispuestos a cruzar la cordillera).^[151]

Legal impact[edit]

A number of cargo shipments involving trade with Cuba were affected by government policy decisions, and subsequently performance of the trade contracts underlying the shipping deliveries was made illegal under Cuban law.^[152][153] The Chilean company Iansa had purchased sugar from the Cuban business entity, Cubazukar, and several shipments were at different stages of the shipping and delivery process. The ships involved included:

• Playa Larga (delivery in Chile was underway but was not completed before the ship left)
• The Marble Island (the ship was en route for Chile but was diverted elsewhere)
• Aegis Fame (hire was cancelled before the cargo had been loaded).

The shipping contracts used c.i.f. trade terms. Iansa sued Cubazukar for non-delivery. The High Court (in England) ruled that IANSA was entitled to damages in respect of the undelivered balance of the Playa Larga cargo and to restitution of the price paid for the Marble Island cargo. Subsequent appeals by both parties were dismissed.^[154] In regard to the Aegis Fame shipping, the contract was frustrated and therefore Cubazukar were not in breach.^[153]

Commemoration[edit]

The commemoration of the coup is associated to competing narratives on its cause and effects.^[155] The coup has been commemorated by detractors and supporters in various ways.

On 11 September 1975 Pinochet lit the Llama de la Libertad (lit. Flame of Liberty) to commemorate the coup. This flame was extinguished in 2004.^[156][157] Avenida Nueva Providencia in Providencia, Santiago, was renamed Avenida 11 de Septiembre in 1980.^[158] In the 30th anniversary of the coup President Ricardo Lagos inaugurated the Morandé 80 entrance to La Moneda. This entrance to the presidential palace had been erased during the repairs the dictatorship did to the building after the bombing.^[159]

40th anniversary[edit]

The 40th anniversary of the coup in 2013 was particularly intense.^[155] That year the name of Avenida 11 de Septiembre was reversed to the original Avenida Nueva Providencia.^[158] The Association of Chilean Magistrates issued a public statement in early September 2013 recognizing the past unwillingness of judges to protect those persecuted by dictatorship.^[155] On 11 September 2013 hundreds of Chileans posed as dead in the streets of Santiago in remembrance of the ones «disappeared» by the dictatorship.^[160]

The centre-left opposition refused to attend the commemoration event organized by Sebastián Piñera’s right-wing government organizing instead a separate event.^[160] Osvaldo Andrade of the Socialist Party explained that attendance was not viable as Piñera’s government was «packed with passive accomplices» of the dictatorship.^[161] Some right-wing politicians also declined the invitation.^[162] Presidential candidate Michelle Bachelet planned to spend the day visiting Museum of Memory and Human Rights.^[162] President Piñera held an unusual speech in which he denounced «passive accomplices» like news reporters who deliberately changed or omitted the truth and judges who rejected recursos de amparos that could have saved lives. People who knew things or could have known things but decided to stay quiet were also criticized as passive accomplices in Piñera’s speech.^[155]

A number of new films, theatre plays, and photography expositions were held to cast light on the abuses and censorship of the dictatorship.^[160] The number of new books published on the subject in 2013 was such that it constituted an editorial boom.^[155][160] The Museum of Memory and Human Rights also displayed a collection of declassified CIA, FBI, Defense Department, and White House records illustrating the U.S. role in the dictatorship and the coup.^[163] Conferences and seminaries on the subject of coup were also held. Various series and interviews with politicians on the subject of the coup and the dictatorship were aired on Chilean TV in 2013.^[155]

50th anniversary[edit]

Ahead of the 50th anniversary of the coup in 2023, the United States under the Biden administration finally declassified President Nixon’s daily briefs related to Chile from September 8 and September 11, 1973. The document for September 8 read: «A number of reports have been received… indicating the possibility of an early military coup. Navy men plotting to overthrow the government now claim army and air force support.» It further noted that the far-right paramilitary group, Fatherland and Freedom «has been blocking roads and provoking clashes with the national police, adding to the tension caused by continuing strikes and opposition political moves. President Allende earlier this week said he believed the armed forces will ask for his resignation if he does not change his economic and political policies.»^[164]

The week before the anniversary, Chilean President Gabriel Boric, along with all four living former presidents—Eduardo Frei Ruiz-Tagle, Ricardo Lagos, Michelle Bachelet, and Sebastian Piñera—signed an declaration titled «Commitment: For Democracy, Forever», stating that it should «confront the challenges of democracy with more democracy» and it should defend and promote human rights.^[165][166] The right-wing opposition called it «biased» and refused to sign it.^[167]

On the day of the anniversary, Boric, Bachelet, and many world leaders, including Mexico’s Andrés Manuel López Obrador, Portugal’s António Costa, Colombia’s Gustavo Petro, Bolivia’s Luis Arce, and Uruguay’s Luis Lacalle Pou attended an commemoration in La Moneda presidential palace to commemorate the coup and its aftermath. Others who attended were former Uruguayan president José Mujica and lead Rage Against the Machine guitarist Tom Morello, who said that the United States «shares responsibility» for the coup.^[168][169]

At the commemoration, Boric said:^[170]

A coup d’état or the violation of the human rights of those who think differently is never justifiable. It is crucial to clearly state that the coup d’état cannot be separated from what came afterward. Human-rights violations of Chilean men and women began right from the moment of the coup […] It was a dictatorship until the end […] Reconciliation is not achieved through neutrality or distance but by unequivocally standing with those who were victims of the horror. Reconciliation, dear compatriots, does not involve attempting to equate the responsibilities between victims and perpetrators.

Surveys showed that 60% of Chileans surveyed were not interested in the commemoration,^[171] while another poll claimed that nearly 40% believed Pinochet «modernised» the country. Other data found that more than a third of Chileans believed the coup was justified.^[172][173]

See also[edit]

• 1970 Chilean presidential election
• Allende en su laberinto
• Cuban packages – arms smuggling from Cuba
• Operation Condor
• Operation TOUCAN (KGB) – secret KGB operations in Chile
• Patio 29
• Project FUBELT – secret CIA operations to unseat Allende.
• René Schneider
• Rettig Report
• United States intervention in Chile
• Valech Report
• United States involvement in regime change in Latin America

Films and documentaries[edit]

• Bear Story
• Bestia
• Chicago Boys
• Colonia
• Ecos del Desierto
• Invisible Heroes
• Machuca
• Missing (1982 film)
• ¡Nae pasaran!
• No
• ReMastered: Massacre at the Stadium
• The Battle of Chile
• The Black Pimpernel
• The House of the Spirits

Notes[edit]

References[edit]

• John R. Bawden (2016). The Pinochet Generation: The Chilean Military in the Twentieth Century. Tuscaloosa: University of Alabama Press.
• Simon Collier & William F. Sater (1996). A History of Chile: 1808–1994. Cambridge: Cambridge University Press.
• Julio Faundez (1988). Marxism and democracy in Chile: From 1932 to the fall of Allende, New Haven: Yale University Press.
• Ignacio González Camus, ed. (1988). El día en que murió Allende (The day that Allende Died), Chilean Institute of Humanistic Studies (ICHEH) / CESOC.
• González, Mónica (2013). La Conjura: Los mil y un días del golpe (in Spanish) (3rd ed.). Santiago de Chile: Catalonia. ISBN 978-956-324-134-1.
• Anke Hoogvelt (1997). Globalisation and the postcolonial world, London: Macmillan.
• Thomas Karamessines (1970). Operating guidance cable on coup plotting in Chile, Washington: National Security Council.
• Jeane Kirkpatrick (1979). «Dictatorships and Double Standards», Commentary, November, pp 34–45.
• Henry Kissinger (1970). National Security Decision 93: Policy Towards Chile, Washington: National Security Council.
• Richard Norton-Taylor (1999). «Truth will out: Unearthing the declassified documents in America which give the lie to Lady Thatcher’s outburst», The Guardian, 8 July 1999, London.
• Alec Nove (1986). Socialism, Economics and Development, London: Allen & Unwin.
• James F. Petras & Morris H. Morley (1974). How Allende fell: A study in U.S.–Chilean relations, Nottingham: Spokesman Books.
• Sigmund, P.E. (1986). «Development Strategies in Chile, 1964–1983: The Lessons of Failure», Chapter 6 in I.J. Kim (Ed.), Development and Cultural Change: Cross-Cultural Perspectives, New York: Paragon House Publishers, pp. 159–178.
• Valenzuela, J.S., & Valenzuela, A. (1993). «Modernisation and Dependency: Alternative Perspectives in the Study of Latin-American Underdervelopment», in M.A. Seligson & J.T. Pass-Smith (Eds.), Development and Underdevelopment: The Political Economy of Inequality, Boulder: Lynnes Rienner, pp. 203–216.

External links[edit]

• Cronología, Salvador-Allende.cl, originally published in Archivo Salvador Allende, number 14. An extensive Spanish-language site providing a day-by-day chronology of the Allende era. This is clearly a partisan, pro-Allende source, but the research and detail are enormous. (in Spanish)
• National Security Archive’s Chile Documentation Project which provides documents obtained from FOIA requests regarding U.S. involvement in Chile, beginning with attempts to promote a coup in 1970 and continuing through U.S. support for Pinochet
• US Dept. of State FOIA Church Report (Covert Action in Chile)
• 11 September 1973, When US-Backed Pinochet Forces Took Power in Chile – video report by Democracy Now!
• Miliband, Ralph (11 September 2015). The Coup in Chile. Jacobin.

Утром 11 сентября 1973 года, в 6 часов 20 минут чилийский президент Сальвадор Альенде получил сообщение о мятеже на флоте в Вальпараисо. Корабли чилийских ВМС в это время находились совместных с ВМС США манёврах «Унитас». Несколько сот матросов и офицеров — сторонников Народного единства, которые отказались поддержать мятеж, были расстреляны, а их трупы сброшены в море. Утром мятежники обстреляли порт и город Вальпараисо, высадили десант и захватили город. В 6:30 утра мятежники начали операцию по захвату чилийской столицы. Они захватили ряд важных объектов. Радиостанции «Агрикультура», «Минерия» и «Бальмаседо», принадлежавшие правым деятелям, известили страну о перевороте и создании военной хунты. В состав временного правительства вошли Аугусто Пиночет – глава сухопутных сил, Хосе Мерино – командующий ВМС, Густаво Ли – командующий ВВС и Сесар Мендоса – командир корпуса карабинеров.

Чилийские ВВС разбомбили радиостанции «Порталес» и «Корпорасьон», которые поддерживали Народное единство и законного президента. Что интересно самолеты чилийских ВВС уничтожили две телевизионные башни, стоявшие в столице Чили. Этот удар напоминает события 11 сентября 2001 года (организаторы одни и те же). В 9:10 утра последовало последнее обращение президента, его передала радиостанция «Магальянес». Затем ВВС нанесли по ней удар и её захватили мятежники. Несколько десятков сотрудников радио были убиты. Затем начался обстрел и штурм президентского дворца, который защищало около 40 человек. Через 8 часов Альенде был мертв. Находясь в пылающем президентском дворце, Альенде отпустил тех, кто не мог драться, а сам руководил обороной. Подбил из гранатомета танк мятежников и пал с «Калашниковым» в руках.

Так, в Чили произошел военный переворот, в результате которого военная хунта во главе с главой военного ведомства, генералом Аугусто Пиночетом свергла президента страны Сальвадора Альенде и правительство Народного единства. Переворот был подготовлен и осуществлён под непосредственным руководством ЦРУ США.

Сальвадор Альенде отказался покинуть президентский дворец во время переворота и сопротивлялся до конца с оружием в руках.

Что вызвало переворот

3 ноября 1970 года президентом Чили стал Сальвадор Альенде Госсенс. Он раньше был генеральным секретарем Социалистической партии Чили, создал Народную социалистическую партию. Затем снова вернулся в Социалистическую партию, создал альянс с коммунистами — Фронт «Народное действие». Выдвигался на пост президента в 1952, 1958 и 1964 годах. В 1969 году Фронт «Народное действие» был преобразован в Народное единство. В коалицию вошли социалисты, коммунисты, члены Радикальной партии и часть христианских демократов. На выборах 1970 году Альенде с незначительным отрывом вышел вперед, обогнав кандидата Национальной партии.

Экономическая программа Альенде предусматривала национализацию крупнейших частных компаний и банков. Аграрная реформа вела к экспроприации частных поместий. За первые два года деятельности правительства Альенде экспроприировали примерно 500 тыс. гектаров земли (около 3500 поместий), что составляло около одной четвертой части всей обрабатываемой в стране земли. С учётом земель экспроприированных при предыдущем правительстве, реорганизованный сектор сельского хозяйства составил около 40 % всех сельскохозяйственных угодий в государстве. Естественно, что такая политика встретила сопротивление и саботаж со стороны латифундистов (крупных земельных собственников). Начался массовый забой скота, из имений на чилийско-аргентийской границе скот перегоняли в Аргентину. Это вело к ухудшению экономического положения страны.

Возникла напряженность в отношениях с Вашингтоном, который защищал интересы американских фирм. США организовало бойкот чилийской меди, а экспорт меди давал стране основные валютные поступления. Чилийские счета были заморожены. Кредитов не давали. Многие чилийские предприниматели стали переводить капиталы за рубеж, свертывать дела, сокращать рабочие места. В стране была создана искусственная нехватка продовольствия.

В 1972-1973 гг. внешние и внутренние противники Альенде организовали массовые демонстрации и забастовки. Главным инициатором забастовки выступила Конфедерация владельцев грузовиков. В стране было введено чрезвычайное положение, президент дал указание конфисковать неработающие грузовики. В ноябре 1972 года была создано новое правительство, где военные заняли важнейшие посты. Бывший командующий армией генерал Карлос Пратс возглавил МВД, контр-адмирал Исмаэль Уэрта – министерство общественных работ, бригадный генерал авиации Клаудио Сепульведа – министерство горнорудной промышленности. Страна была разделена на два враждебных лагеря, противников и сторонников реформ.

Надо сказать, что в целом реформы Альенды были направлены на улучшение благосостояния основной части населения. Была снижена процентная ставка сельскохозяйственного кредита, были созданы десятки тысяч новых рабочих мест, шло сокращение уровня безработицы, повышалась заработная плата низкооплачиваемых категорий трудящихся, вырос прожиточный минимум, минимум заработной платы и пенсий, росла покупательная способность населения. Правительство разработало систему многочисленных пособий и льгот, провело демократизацию медицинского обслуживания и школ. Естественно, что под удар попадали крупные собственники, латифундисты, буржуазия компрадорского характера. И они не хотели сдавать своих позиций. Благо имели мощного союзника – Соединенные Штаты.

Сальвадор Альенде Госсенс — человек хотевший освободить Чили от империалистической зависимости и грабежа корпораций.

Цели США и транснациональных структур

Вашингтон не хотел, чтобы в Латинской Америке появилась вторая «континентальная Куба». Альенде проводил национализацию предприятий крупной промышленности, в интересах народа начал аграрную реформу. Таким образом, геополитические интересы США – стремление сохранить Чили в орбите своего влияния, совпали с интересами американских корпораций. Внутри Чили американцы имели сильную опору в лице крупных собственников.

В тактическом отношении требовалось сместить законно избранного президента-социалиста Сальвадора Альенде, разгромить социалистическое, левое движение в Чили. Причем сделать это надо было максимально жестко, показательно. Вернуть Чили под контроль ТНК, ТНБ. Вернуть национализированные предприятия прежним владельцам, включая американские корпорации. Нужно было прекратить преобразования социалистического характера.

В стратегическом отношении удачный пример социалистического курса Чили был опасен для власти США и транснациональных корпораций и банков в Латинской Америке. Уже была потеряна Куба. Во многих странах Южной Америки возникли сильные вооруженные революционные группировки, которые брали курс на освобождение своих стран от неоколониальной зависимости и грабежа ТНК и ТНБ, на социалистическую революцию по примеру России и Кубы. США и транснациональные структуры столкнулись с угрозой потери значительной части или всей Латинской Америки. Особенно бы угроза выросла при сохранении в СССР сталинского курса. При поддержке СССР страны Латинской Америки могли освободиться от зависимости. К сожалению, в СССР уже прорастали семена измены. Москва не использовала мощный инструмент в виде КГБ, чтобы оказать действенную помощь Альенде.

Победа Альенде и его реформы в Чили открывали прямую дорогу к возможности провозглашения социалистического курса и появления второго плацдарма социализма в Латинской Америке. Понятно, что такую возможность надо было пресечь любой ценой, выжечь каленым железом.

Как делаются перевороты

Наиболее полное описание переворота 1973 года содержится в отдельном докладе комиссии Сената США об операциях в Чили. Согласно нему на организацию переворота было затрачено 13 млн. долларов США. Американцы действовали сразу по нескольким ключевым направлениям. Деньги шли на поддержку политических партий, которые били противниками движений левого толка. В первую очередь поддерживали христианских демократов. Финансировали оппозиционную прессу, главным образом газету-гигант «Эль-Меркурио». Американцы подпитывали забастовочное движение. В частности, движение владельцев грузовиков в 1972-1973 годах парализовало чилийскую экономику (на грузовиках перевозили до 80% грузов стране). Финансовая помощь оказывалась правой террористической организации «Патриа и Лебертад». На чилийское правительство оказывалось давление путем задержки кредитов, как на частном, так и на государственных уровнях. Производилась поставка оружия террористическим группам. В 1970 году деньги выделяли против избирательной компании Альенде. Во время выборов 1970 года американцы потратили около 0,5 млн. долларов.

7 сентября 1973 года американский посол в Чили Натаниэл Дэвис срочно вылетел в Вашингтон. Он провел конфиденциальную встречу с Генри Киссинджером и 9 сентября возвратился в Сантьяго. Чилийский посол в Мексике Уго Вигорена сообщил, что через несколько дней после переворота видел документы, которые показал ему бывший агент ЦРУ, в них излагался план свержения Альенде («План Центавр»).

Надо отметить, что Альенде практически сам лишил себя главной опоры. В августе 1973 года военные во главе с Пиночетом организовали провокацию против генерала Пратса, сохранявшего верность правительству Народного единства. Пратс подал в отставку. Президент назначил на его место генерала Пиночета. 23 августа Карлос Пратс отметил в своём дневнике: «Моя карьера закончилась. Не преувеличивая свою роль, я считаю, что мой уход в отставку — прелюдия государственного переворота и величайшего предательства… Теперь лишь осталось назначить день переворота…». О возможностях Пратса говорят события переворота, когда ЦРУ использовало интересный психологический прием (метод бесструктурного управления). В Сантьяго распространили слух, что к столице с севера на помощь президенту приближается бригада под командованием Пратса (он в это время сидел под домашним арестом), и к ней присоединяются отряды добровольцев. В результате активные сторонники Альенде в Сантьяго поверили столь желанной информации и стали выжидать прихода «подкреплений». Организаторам переворота удалось избежать масштабного противостояния со сторонниками Альенде в столице и одержать победу, хотя в Чили и в соседних странах имелись хорошо подготовленные и хорошо организованные группы сторонников законного президента.

Почему Альенде был так беспечен? Многие исследователи считают, что Сальвадор Альенде недооценил опасность переворота, так как сам принадлежал к чилийской аристократии и был масоном (в этом он сам признался). Согласно масонской этике, «своих» трогать нельзя. Масоном был и Пиночет, и он не должен был пойти против «брата». Однако Альенде явно просчитался. Масоны занимают не самые высшие позиции в западной иерархии. Действия Альенде наносили вред США, транснациональным корпорациям, поэтому он был приговорен. Мирные попытки – путем выборов, забастовок, не привели к падению Альенде, поэтому пошли на крайние меры. Причем Народное единство подавили с максимальной и демонстративной жестокостью, чтобы другим неповадно было.

«Patria y Libertad». 30 июля 1971 года американский президент Ричард Никсон заменил посла в Чили Эда Корри на мистера Дэвиса, который был известен как специалист «по делам коммунистических стран». Дэвис в 1956 -1960 гг. возглавлял отдел СССР в Госдепе США. Был посланником в Болгарии и послом в Гватемале. В Гватемале он отметился как «отец» «Чёрной руки» — полувоенной организации, которая занималась организацией и проведением терактов направленных против представителей левого движения. Кроме того, мистера Дэвиса считали организатором вспомогательной шпионской организации «Корпус мира», которая к началу переворота в Чили имела сотни осведомителей. Деятельность «Корпуса» была настолько откровенной, что уже в 1969 году депутат Луис Фигероа, председатель Единого профсоюза трудящихся Чили обвинил его в шпионской деятельности.

10 сентября 1970 года, по примеру «Чёрной руки», ЦРУ создало в Чили организацию движение «Патриа и Либертад» («Родина и Свобода»). Его формальным руководителем был Пабло Родригес. Движение «Родина и Свобода» должно было организовать противников Альенды. Были созданы боевые группы, где готовили бойцов, обучая их навыкам стрельбы и рукопашного боя. Руководителем боевой организации был Роберто Темье. Кроме того, создавались лагеря подготовки за пределами Чили. В частности, такой лагерь был организован местечке Вьяча, в тридцати километрах от Ла-Паса. Его руководителем был бывший майор чилийской армии Артуро Маршалл. Численность боевиков достигла 400 человек. Среди руководителей «Родины и Свободы» выделялся Иван Фельдес. Он отвечал за связь. Он ввез в Чили оборудование, которое позволяло перехватывать шифровки разведслужб всех трёх родов вооружённых сил и при необходимости парализовать всю сеть внутренней связи в стране. Финансировали движение президент Ассоциации промышленного развития Орландо Саэс и крупный землевладелец Бенхамин Матте, который представлял Национальную ассоциацию сельского хозяйства. Боевики «Свободы» действовали в тесном взаимодействии с криминальными элементами.

«Патриа и Либертад» организовывало уличные беспорядки, нападения на государственные учреждения, учебные заведения, помещения социалистической партии, на деятелей коммунистической и социалистической партии, журналистов выражавших интересы Народного единства. Организация была откровенно террористической. 17 июня 1973 года из пулемета обстреляли помещение компартии в Нуньоа, напали на помещение социалистической партии в Барранкасе. 20 июня взорвали бомбу на национальном телевидении в Сантьяго. 26 июня были обстреляны общественные здания в Сантьяго. Подобные инциденты происходили практический каждый день: обстрелы, взрывы, нападения, избиения, поджоги и пр. Бандиты взрывали мосты, железные дороги, электроподстанции и другие важные объекты. Из-за нарушения электроснабжения перестали работать промышленные холодильники, и к августу страна потеряла половину собранных овощей и фруктов. Из-за диверсий на коммуникациях нарушилось снабжение провинций продуктами. Избивали и убивали водителей грузовиков, которые завозили продукты в рабочие районы. Ситуацию в стране готовили к часу «Х».

29 июня боевики «Свободы» провели настоящую репетицию будущего переворота. Утром в Сантьяго из расположения 2-го бронетанкового полка на улицу выехало несколько танков, бронемашин и грузовиков с солдатами. Выехав на площадь Бульнеса, один из танков обстрелял президентский дворец, другие машины двинулись к министерству обороны. Танк «Шерман» подошел к фасаду здания, поднялся по лестничным маршам, ударом корпуса выбил дверь и выстрелили по вестибюлю. Этот мятеж подавили к вечеру. Военная прокуратура провела расследование и выяснила, что за мятежом стояла «Родина и свобода».

Пиночет был ширмой. Всю организационную работу провели профессионалы из ЦРУ. Все нити тянулись Совету национальной безопасности, которым руководил Генри Киссинджер. За организацией экономического саботажа и удушения Чили отвечал Дин Роиш Хантон. Он в 1971 году получил должность заместителя председателя Совета по международной экономической политике. Хантон в Гватемале совместно с Натаниэлем Дэвисом организовывал «контрреволюцию». Вторым посланником американского посольства в Чили был Гарри У. Шлаудеман. До этого он работал в Боготе, Болгарии, Доминиканской республике. В организации переворота также приняли участие: Дэниэл Арзак, Джеймс Е. Андерсон, Дэлон Б. Типтон, Рэймонд Альфред Уоррен, Арнольд М. Исаакс, Фредерик У. Латраш, Джозеф Ф. Макманус, Кейт Уиллок (он был организатором операций «Патриа и Либертад»), Дональд Уинтерс и др.

Неолиберальный миф о Пиночете

В годы господства либеральной идеологии в России был запущен миф о благодетельном правлении Пиночета, о «экономическом чуде» в Чили. Пиночет, захватив власть, начал проводить либеральную политику в духе «шоковой терапии» Егора Гайдара в начале 1990-годов в России. К «экономическому чуду» такая политика не привела. Экономика даже не вернулась к уровню развития достигнутому при Альенде. Из страны уехала десятая часть населения. В основном это были квалифицированные специалисты, т. к. простые крестьяне не имели материальной возможности уехать.

Чили стала первой страной в мире, где внедрили идеи Нобелевского лауреата 1976 г. Милтона Фридмана. Советниками Пиночета были т. н. «чикагские мальчики» — последователи взглядов Фридмана. Чили предложили стабилизационную программу, где в основе был монетаристский подход (он лежал в основе всех программ МВФ). Монетаристы видят корень всех бед в избытке денежной массы в обращении, из государственной политики «дешевых денег» и неумеренной эмиссии, что ведет к инфляции. Для «оздоровления» экономики они предлагают уменьшить количество денег путем жесткой кредитной и бюджетной политики. Дефицит бюджета снижают путем сокращения госпрограмм, включая расходы на социальную сферу, инвестиции, субсидии и т. д. В России до настоящего времени деятели (или вредители?) такого толка господствуют в экономике и финансах. Они видят спасение в резком сокращении расходов. В то время как Рузвельт, Сталин и Гитлер добивались огромных успехов, вкладывая большие деньги в развитие инфраструктуры страны.

Монетаристы предлагают снижать потребительские расходы путем снижения или замораживания заработной платы. К тому же эта мера ведёт к сокращению издержек производства. В банковской сфере – политика «дорогих денег», увеличение процентных ставок. Девальвация национальной валюты, сокращение государственной эмиссии денег. Ограничение госрегулирования цен и внешней торговли (от этого выигрывают отрасли ориентированные на экспорт).

В Чили уменьшили зарплаты, сократили количество людей занятых в госсекторе. Субсидирование госпредприятий отменили. Образовательные и здравоохранительные программы отрезали от государственного финансирования (просто мечта российских «либерал-фашистов»!). Дефицит госбюджета стали покрывать в основном кредитами МВФ. Денежную эмиссию свели почти к нулю (в 1985 г. всего 0,2% от ВВП).

Более трети населения были брошены в нищету. Произошло резкое углубление социального неравенства и бедности. К примеру, директор компании, производящей бумагу и картон, получал 4,5 млн. песо в год, а медсестра — 30 тыс. песо (соотношение 150:1 соответственно). В экономическом отношении страна стала напоминать классическую колонию, сырьевой придаток запада. Из-за внешних долгов практически произошла потеря национальной независимости. За два десятилетия Чили посадили в долговую яму: с 3 млрд. долларов США в 1973 году внешний долг страны увеличился до 17 млрд. долларов в 1982 г. и в 1993 г. вырос до 21 млрд. долларов.

Под народное хозяйство заложили «бомбу» в виде резкого падения госрасходов на развитие инфраструктуры (пути сообщения, линии электропередач, школы, больницы и т. д.). С 1973 года по 1982 год показатели развития инфраструктуры упали на 22%. В частности, если в 1973 году Чили опережала Латинскую Америку по производству электроэнергии на 50%, то за 20 лет выработка электроэнергии выросла только на 1%. Отсутствие инвестиций в эту область народного хозяйства – это одна из характерных черт всех неолиберальных «стабилизационных» программ (в реальности это стабильная деградация). Это настоящий ядерный фугас замедленного действия под народное хозяйство. Пример, Украины и Российской Федерации, угодивших в ту же западню, очевиден. Оба государства пошли на поводу у западных и доморощенных неолибералов, проедая советское наследие и не развивая инфраструктуру. Теперь нужны сотни миллиардов для капитального ремонта, полной замены и модернизации инфраструктуры страны.

Бомбардировка президентского дворца «Ла Монеда» во время военного переворота в Чили.

Корни противоречий

История социальных противоречий в Чили насчитывает несколько столетий. Испанские колонизаторы появились на территории будущей страны ещё в первой половине XVI века, однако здесь они столкнулись с весьма ожесточённым сопротивлением. Индейцы мапуче, известные также как арауканы, в своё время не покорились могущественным инкам и тем более не собирались склонять голову перед новыми захватчиками. Изначально индейцы лояльно относились к испанцам, однако, когда поняли, что те собираются поселиться на их землях, взялись за оружие. Колонизаторы возвели цепь укреплённых поселений, но любые попытки покорить арауканов заканчивались неудачей. Под властью испанцев оказались лишь отдельные небольшие группы, зато воины мапуче захватили лидера конкистадоров Педро де Вальдивию и, чтобы «утолить его жадность», залили ему в горло расплавленное золото.

Индейцы были так сильны, что умудрялись выбивать испанцев даже из основанных ими укреплённых городов. В середине XVII века колонизаторы заключили с арауканами формальный мир, гарантировав неприкосновенность их территорий. Тем не менее попыток захватить часть земель мапуче испанцы не оставили.

В 1810 году чилийские креолы, воспользовавшись Наполеоновскими войнами в Европе, подняли восстание против испанского господства, а через восемь лет — в 1818-м — была провозглашена независимость Чили. Сторонники Мадрида отчаянно сопротивлялись новой власти, но уже в 1826 году последние из них покинули территорию страны.

На протяжении всего XIX века в Чили шла борьба за власть между представителями буржуазии и олигархии (прежде всего земельной), опиравшейся на католическую церковь. На внешнюю политику страны оказывала сильное влияние Великобритания. Несмотря на то что испанские чиновники были изгнаны, отношение к индейскому населению со стороны новых властей не изменилось. В 1870—1880-е против арауканов велось несколько войн, в результате которых в 1886 году вся их территория номинально перешла под контроль чилийского правительства, хотя отряды повстанцев мапуче продолжали активно сопротивляться захватчикам вплоть до 1920-х годов.

В XIX веке в Чили динамично развивалась горнодобывающая промышленность, в связи с чем сформировался сильный пролетариат. Добыча полезных ископаемых находилась под контролем сначала британских, а затем американских корпораций, выжимавших из Чили всё, что только было возможно. Такая политика возмущала рабочих, заставляя их объединяться для защиты своих прав. В стране развернулось стачечное движение, активисты которого образовали в 1909 году Федерацию рабочих Чили, а затем, в 1912-м, вошли в состав Социалистической партии. Экономический кризис, разразившийся после окончания Первой мировой войны, привёл к росту популярности левых идей.

В 1920 году леволиберальная коалиция пришла к власти в стране, а в 1922 году на базе Социалистической была сформирована Коммунистическая партия. Из-за экономических сложностей и амбиций местных силовиков положение законной власти оказалось шатким. В 1920—1930-е годы по стране прокатилась волна военных переворотов и репрессий, направленных против коммунистов и представителей рабочего движения. В 1932-м левоориентированные военные объявили Чили социалистической республикой, однако их быстро отстранили от власти в результате нового переворота. Только в конце 1932 года в стране была восстановлена демократическая процедура передачи власти. Год спустя в Чили была воссоздана и Социалистическая партия, которая сформировала в 1936 году совместно с коммунистами и радикалами объединение «Народный фронт».

Сальвадор Альенде

В 1938 году Народный фронт смог добиться избрания президентом Чили своего представителя — Педро Агирре Серды. Тот инициировал принятие ряда законов в интересах рабочих и крестьян, но был крайне осторожен и не решился на радикальные реформы, в том числе и в аграрном секторе.

В 1941 году Агирре Серда скончался, а Народный фронт распался. Однако созданный фактически на его базе Демократический альянс смог дважды победить на выборах. Но приведённый им к власти после Второй мировой войны президент Габриэль Гонсалес Видела (представлявший Радикальную партию) попал под влияние США, разорвал дипломатические отношения с СССР и изгнал коммунистов из правительства. Экономика Чили стала стремительно переходить под контроль американских корпораций.

Преданные партнёрами левые силы создали в 1950-е годы ряд новых политических объединений. На выборах президента 1958 года представитель объединённых левых, социалист Сальвадор Альенде, который был министром здравоохранения при Агирре Серде, занял второе место. Такой же результат он показал и на выборах 1964 года, уступив кандидату от Христианско-демократической партии Эдуардо Фрею Монтальве. Представители ХДП провели умеренные социальные реформы, за половинчатый характер которых попали под шквал критики со стороны как левых, так и правых. И на выборах 1970 года у христианских демократов уже не было шансов. Первое место на этот раз занял выдвинутый от блока «Народное единство» Альенде.

Однако, согласно конституционной процедуре, президента из двух лидеров избирательной кампании должен был выбрать конгресс. Голосов только левых для этого не хватало. «Золотая акция» оказалась в руках у христианских демократов. Те выдвинули ряд условий, приняв которые Альенде мог бы получить поддержку ХДП: сохранение свободы слова, независимость армии, системы образования и СМИ. Альенде данные предложения одобрил и стал президентом, сразу приступив к масштабным экономическим реформам, в частности к национализации подконтрольных американскому бизнесу горнодобывающих компаний и крупных помещичьих хозяйств. Кроме того, Альенде повысил пенсии и зарплаты населению, а также установил дипломатические отношения с Кубой и другими социалистическими странами.

«Действия нового президента очень сильно не понравились США, вкладывавшим в экономику Чили свои капиталы. Альенде предложил выплатить Соединённым Штатам компенсации, но они отказались, рассчитывая вернуть себе предприятия полностью», — рассказал в беседе с RT генеральный директор Латиноамериканского культурного центра имени Уго Чавеса Егор Лидовской.

По словам академика Академии политических наук РФ, заведующего кафедрой РЭУ им. Г.В. Плеханова Андрея Кошкина, победа Альенде на выборах стала для Вашингтона болезненным политическим ударом.

«В США никак не могли смириться с Кубинской революцией, а тут ещё одна страна в Латинской Америке решительно берёт курс на независимость», — отметил эксперт.

Тем временем меры, принятые правительством Альенде, быстро принесли результаты. Уже в 1971 году ВНП Чили вырос на 8,5%. Рост сохранился и в следующем году. Всего за пару лет новой власти удалось сократить безработицу в стране с 8,3% до 3%. Однако представители США и не думали мириться с победой левых сил в латиноамериканской стране, которую они считали своей вотчиной.

Президент Ричард Никсон на секретных совещаниях дал указания своей администрации и Центральному разведывательному управлению США сделать так, чтобы «экономика Чили закричала». С подачи Вашингтона на продукцию чилийских горнодобывающих предприятий было наложено эмбарго, собственность государства за рубежом была арестована, отношения со страной разорвали крупные западные банки и международные финансовые организации. Кроме того, при поддержке американских спецслужб в Чили подняли голову многочисленные праворадикальные движения, организовавшие кампанию по саботажу решений законной власти и развернувшие против неё настоящую террористическую войну.

Чили захлестнула волна политических убийств демократических активистов, нападений на банки, взрывов мостов, заводов, нефтепроводов и линий электропередачи. Помещики массово угоняли скот в соседние страны. В государстве фактически началась гражданская война. В день совершалось до 30 терактов. Ущерб, нанесённый правыми радикалами, оценивался примерно в 32% годового бюджета страны.

На фоне инфляции и товарного дефицита, вызванных действиями США, правые силы с небольшим перевесом победили на парламентских выборах. Но 2/3 голосов в конгрессе, необходимых для смещения Альенде, у них не было: президент, несмотря на сложности, оставался чрезвычайно популярен. Убедившись, что поменять власть законным путём возможности у них нет, американцы и чилийские правые взяли курс на государственный переворот.

Переворот и хунта

В июне 1973 года правые попытались свергнуть Альенде силами восставшего в Сантьяго танкового полка, однако попытка переворота была подавлена частями, поддерживавшими законного президента. Тогда американские спецслужбы сделали ставку на верховное армейское командование, в частности на генерала Аугусто Пиночета.

Будучи выходцем из среднего класса, Пиночет ещё в юности решил воспользоваться самым эффективным в Латинской Америке социальным лифтом и поступил в военное училище. После выпуска он проявил себя как способный офицер и получил направление в военную академию, а также самостоятельно занялся изучением географии. В дальнейшем Пиночет занимал руководящие должности в войсках и военных учебных заведениях. В 1969 году ему было присвоено звание бригадного, а в 1971-м — дивизионного генерала. С конца 1972 года он исполнял обязанности главнокомандующего сухопутными войсками и лично принимал участие в подавлении июньского мятежа в Сантьяго. В августе 1973-го Пиночет устроил провокацию против своего начальника генерала Пратса и, подставив его, возглавил Вооружённые силы Чили. За считаные дни Пиночет и группа его сообщников при поддержке ЦРУ подготовили государственный переворот.

11 сентября 1973 года с 07:00 до 09:00 участники мятежа захватили большую часть государственных учреждений Чили. В первую очередь они расправились с офицерами, хранившими верность законной власти. В 09:10 президент Альенде в последний раз обратился к чилийскому народу. По радиостанции «Магальянес» сразу после этого был нанесён авиаудар, а ещё через пять минут начался обстрел президентского дворца. В 14:20 резиденция главы государства была захвачена. По одной версии, Альенде был убит, а по другой — совершил самоубийство.

Мятежники ввели в Чили осадное положение сроком на месяц, развернув репрессии против той части населения, которая поддерживала президента Альенде и отказывалась признавать переворот. В стране было образовано несколько концлагерей, из которых наибольшую известность получил созданный на стадионе в Сантьяго. Людей в них подвергали жестоким пыткам и убивали. Тела закапывали, сжигали или сбрасывали с вертолётов в океан. Те, кто выжил, выходили из лагерей искалеченными: их пытали электрическим током, ломали ноги и руки молотками, загоняли иглы под ногти. Сторонники Пиночета объясняли своим жертвам, что нацелены на уничтожение марксизма в Чили. По разным оценкам, сторонники мятежников сразу после переворота убили от 3 до 30 тыс. мирных жителей.

Опираясь на поддержку из Вашингтона, Пиночет сосредоточил в своих руках всю полноту власти. До конца 1974 года он оставался главой военной хунты, а затем стал президентом и главнокомандующим вооружёнными силами. От большей части своих соратников он избавился: одни ушли в отставку под давлением своего лидера, другие погибли при невыясненных обстоятельствах. В стране распустили конгресс и под предлогом борьбы с марксизмом запретили практически любую оппозиционную политическую деятельность. Однако экономика страны постепенно продолжила расти, и это явление в либеральной публицистике часто называют «чилийским чудом». Тем не менее в экспертном сообществе встречаются и скептические оценки. 

«В Чили вернулись доллары американских корпораций, и экономическая статистика на этом фоне выглядела неплохо. Но данные доходы массово выводились в США и слабо коррелировались с реальным благосостоянием населения, в то время как социальные преобразования левых до сих пор многие люди вспоминают очень тепло», — рассказал Лидовской.

В конце 1980-х в стране стало нарастать активное недовольство деятельностью Пиночета. Под давлением возмущённой общественности он в 1990 году вынужден был уйти с поста президента, оставшись только командующим вооружёнными силами. Генерал сохранил влияние внутри страны, но западные союзники от него стали отворачиваться. В 1998 году, находясь на лечении в Великобритании, он был арестован по запросу Испании в связи с убийствами её подданных. В 2000-м, после завершения срока домашнего ареста, экс-диктатор вернулся в Чили, где был освобождён от уголовной ответственности в связи со старческим слабоумием. Однако судебные расследования его личной деятельности, а также деятельности его сторонников продолжились. В 2006-м Пиночет скончался вследствие инфаркта и был похоронен с воинскими почестями, но без государственных.

«История переворота в Чили — это жизненный урок для всех стран, касающийся того, чего можно ожидать от США и проамериканских сил. Преследуя свои интересы, они не обращают внимания на законы и международное право. Когда мы говорим о событиях 45-летней давности в Чили, напрашиваются ассоциации с тем, что происходит в наши дни. В частности, подобный сценарий западные страны пытались реализовать в Сирии, однако потерпели фиаско», — подытожил Андрей Кошкин.

50 лет назад, 11 сентября 1973 года, в Чили произошел один из самых драматичных и исторически значимых госпереворотов XX века. Военные во главе с Аугусто Пиночетом свергли президента-социалиста Сальвадора Альенде, и в стране на десятилетия установилась диктатура. Тысячи чилийцев стали жертвами режима, десятки тысяч прошли через тюрьмы, около миллиона оказались в эмиграции. При этом для одних Пиночет — кровавый диктатор, а для других — творец экономического чуда. «Ъ» решил напомнить, почему произошел переворот, как военные затем боролись с инакомыслящими и спасали экономику, чем закончилась диктатура и почему раны полувековой давности не заживают до сих пор.

---

• 1. Что происходило 11 сентября 1973 года?
• 2. Почему военные решились на переворот?
• 3. Какими методами путчисты боролись с инакомыслием?
• 4. И как при этом произошло экономическое чудо?
• 5. Как закончилась эпоха Пиночета?
• 6. Почему бывшего диктатора арестовали и что было потом?
• 7. Как мир воспринимал преследование Пиночета?
• 8. А что о диктаторе думают в Чили?

---

1. Что происходило 11 сентября 1973 года?

С одной стороны, перевороты происходят неожиданно. С другой же — всегда есть тревожные звоночки, свидетельствующие о том, что обстановка накаляется. Правда, расшифровать сигналы чаще всего удается лишь постфактум.

Таким даже не звоночком, а громогласным звонком были события 29 июня 1973 года, когда группа чилийских военных при поддержке ультраправой террористической организации «Родина и свобода» совершила попытку военного переворота. Мятеж был подавлен — во многом благодаря тогдашнему командующему сухопутными войсками Аугусто Пиночету. Вскоре после этого он пошел на повышение — стал командующим всеми вооруженными силами. И на этом посту сам решил отправить войска на штурм Ла-Монеды — президентского дворца в Сантьяго.

«В Сантьяго идет дождь» — таков, согласно широко распространенной версии, был тайный сигнал, который прозвучал на военных радиочастотах и возвестил о начале мятежа 11 сентября 1973 года. Однако на самом деле ничего подобного в «день Х» не было. Миф начал зарождаться в 1975 году, когда чилийский режиссер Эльвио Сото снял фильм «В Сантьяго идет дождь». Любопытно, что, согласно сценарию, такой сигнал передавали друг другу не военные, а сторонники социалистов: мол, путч начался и пришло время обороняться. Но в массовом сознании людей все перевернулось с ног на голову.

При этом миф бытует только на постсоветском пространстве: в производстве фильма активно участвовала Болгария, и в СССР его активно крутили в кинотеатрах.

Чилийские и западные источники о кодовой фразе «В Сантьяго идет дождь» не упоминают.

Зато то, что реально происходило в тот день, задокументировано буквально по минутам. Все началось в ночь на 11 сентября с бунта на кораблях ВМС Чили, которые должны были участвовать в совместных с ВМС США маневрах. Сторонников социалистов из числа матросов и офицеров расстреляли, их трупы сбросили в море. Утром моряки-мятежники обстреляли портовый город Вальпараисо и высадились там.

Когда Сальвадору Альенде доложили о ситуации, тот остался спокоен и лишь попросил связаться с Аугусто Пиночетом. Сделать это не удалось.

Мятеж стал быстро распространяться по стране. Уже к 06:30 военные захватили телецентры, радиостанции, АТС, другие стратегические объекты.

В 7:20 Сальвадор Альенде выехал в сторону Ла-Монеды и примерно через полчаса уже был на месте. Одетый в твидовый пиджак, с автоматом АК-47 наперевес (это был подарок кубинского лидера Фиделя Кастро) он вошел в здание. Его охрана была вооружена пулеметами и РПГ.

В 8:42 радиостанции передали заявление мятежников о перевороте и создании военной хунты, которая будет заниматься освобождением страны от «ига марксистов».

Вскоре из президентской резиденции ушли охранявшие ее подразделения полиции и карабинеров. А в 9:10 Сальвадор Альенде в последний раз обратился к нации (через единственную радиостанцию страны, которая тогда еще не контролировалась мятежниками): «Я готов заплатить жизнью за доверие народа. И я с убежденностью говорю ему, что семена, которые мы заронили в сознание тысяч и тысяч чилийцев, уже нельзя полностью уничтожить. У них (военных.— “Ъ”) есть сила, и они могут подавить вас, но социальный процесс нельзя остановить ни силой, ни преступлением. История принадлежит нам, и ее делают народы».

Обращался президент к «крестьянкам, работницам и матерям», к «специалистам-патриотам, к тем, кто все эти дни продолжал работать, чтобы сорвать заговор», «к молодежи, к тем, кто с песней отдавал борьбе свой задор и силу духа», к рабочим, крестьянам, интеллигентам, к «тем, кого будут преследовать».

«Я верю в Чили и в судьбу нашей страны. Другие чилийцы переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвется предательство. Знайте же, что не далек, близок тот день, когда вновь откроется широкая дорога, по которой пойдет достойный человек, чтобы строить лучшее общество»,— заявил Сальвадор Альенде, отметив: его гибель «не будет напрасной».

Дворец Ла-Монеда к тому моменту оставался единственным стратегически значимым зданием, не захваченным военными. Его обстреливали танками, а ближе к полудню два истребителя Hawker Hunter выпустили по нему 18 ракет.

Понимая безвыходность положения, Сальвадор Альенде заставил своих сподвижников сдаться, а сам зашел в рабочий кабинет. И покончил там жизнь самоубийством.

К оглавлению

---

2. Почему военные решились на переворот?

Чтобы понять причины произошедшего, надо заглянуть на несколько лет раньше. В 1970 году Сальвадор Альенде (кандидат от блока «Народное единство») одержал на президентских выборах победу, но очень неуверенную: социалист получил 36,6% голосов, а его конкурент от правой Национальной партии Хорхе Алессандри Родригес — 35,27%. Третье место занял представитель центристской Христианско-демократической партии Радомиро Томич (28,11%).

Согласно правилам тех лет, если никто не набрал более 50% голосов, то победителя выбирал Конгресс. У «Народного единства» там было лишь 80 кресел из 200 и социалистам пришлось вступать в союз с христианскими демократами (75 мандатов). В ходе переговоров соратники Сальвадора Альенде дали ряд обещаний — например, сохранить рыночную экономику, а также свободу слова и собраний. Однако совсем скоро центристы поняли, что с социалистами им не по пути. В парламенте сформировалось правоцентристское большинство, резко оппозиционное политике правительства.

А оппонировать тогда было чему. Едва придя к власти, социалисты начали перестраивать социально-экономическую систему по образцу СССР и Кубы. Национализация крупнейших частных компаний, массовая экспроприация земель, сближение с Советским Союзом — все это не нравилось значительному числу чилийцев.

Справедливости ради стоит отметить, что та же национализация не была изобретением Сальвадора Альенде: к этой мере прибегал и его предшественник из Христианско-демократической партии Эдуардо Фрей (1964–1970 годы на посту президента). Просто масштабы были совсем другими.

Что поменялось кардинально, так это внешний фон. Социалист Альенде был категорически неприемлем для тогдашнего президента США Ричарда Никсона, который в разговоре со своим советником по нацбезопасности Генри Киссинджером, главой ЦРУ Ричардом Хелмсом и генпрокурором Джоном Митчеллом дал приказ: «Заставьте чилийскую экономику визжать!» США прекратили любую поддержку Сантьяго и начали давить на международные финансовые институты, чтобы те прекратили предоставление Чили кредитов. А главное — Вашингтон поставил всевозможные барьеры на пути чилийской меди, которая до тех пор приносила в казну около 70% валютных доходов.

В итоге экономика покатилась по наклонной. Например, в 1971 году инфляция в годовом по данным Всемирного банка) 20,1% , в 1972-м — 77,8%, а в 1973-м — 352,8%.

Более того, в стране возник дефицит продовольствия и товаров первой необходимости. Забастовки шли одна за другой. Праворадикалы (в частности, из организаций «Родина и свобода» и «Команда Роландо Матуса») перешли и к более жестким шагам. Они начали организовывать теракты: подрывать ЛЭП, электроподстанции, нефтепроводы, мосты. При этом активно действовали в стране и леворадикальные партизанские группировки (например, Левое революционное движение), недовольные недостаточно активной, по их мнению, борьбой президента Альенде за социалистические ценности. В общем, страна оказалась на грани гражданской войны.

22 августа 1973 года Палата депутатов предъявила президенту обвинения в авторитарных устремлениях, покушении на частную собственность и свободу слова, стремлении уничтожить законодательную власть, терроре населения с помощью идеологически близких группировок и так далее. Впрочем, это была политическая декларация без конкретных последствий. Так что вслед за депутатами в дело решили вступить военные.

Сальвадор Альенде подозревал, что угроза переворота велика. Обнародованные недавно документы ЦРУ свидетельствуют о том, что путч действительно замышлялся заранее. Так, еще 5 августа 1971 года некий агент ЦРУ после торжественного ужина, где присутствовал и Аугусто Пиночет, направил аналитическую записку, где описывал генерала как «умеренного, дружелюбного военного со взвешенным характером», «которому явно нравится быть или чувствовать себя важным». И там же со ссылкой на источник отмечалось: этот военный вряд ли возглавит какой-либо путч. Между тем через три недели этот же источник отправил другую записку, где заверил: Аугусто Пиночет поддержит госпереворот, если такой вариант воплотится в жизнь.

Постепенно поступавшая информация все больше свидетельствовала в пользу грядущих перемен в Чили. И 2 мая 1973 года в ЦРУ, как следовало из обнародованных документов, уже были уверены в том, что путч неизбежен, а Сальвадор Альенде «не продержится на своем месте более 30 дней».

К оглавлению

---

3. Какими методами путчисты боролись с инакомыслием?

Придя к власти, военные моментально начали борьбу с инакомыслящими. Уже вечером 11 сентября республика стала жить по-новому. В стране приостановили действие конституции, ввели комендантский час и военное положение, запретили левые партии, распустили парламент.

Только лишь в день переворота было задержано 5,6 тыс. человек, которых подозревали в связях с правительством Альенде или сочувствии социалистам. И это было только начало.

Многих задержанных в Сантьяго с 12 сентября свозили на стадион «Чили» и на Национальный стадион, ставшие концентрационными лагерями. В первом из них погиб поэт, певец и политический активист Виктор Хара, которого четыре дня пытали, а потом всадили в него 44 пули. Смерть Виктора Хары на десятилетия стала символом жестокости режима Пиночета.

Столь же символичной стала смерть 23 сентября другого великого чилийца, лауреата Нобелевской премии по литературе Пабло Неруды. Долгие годы считалось, что он был косвенной жертвой диктатуры: 69-летний поэт, болевший раком, не вынес обысков у него дома и прочих издевательств со стороны почувствовавших вседозволенность военных. Однако в феврале 2023 года международная комиссия пришла к выводу, что Пабло Неруду отравили. Во всяком случае, об этом племянник поэта Родольфо Рейес рассказал испанскому агентству EFE. По его данным, следователи проанализировали образцы найденной в теле Пабло Неруды бактерии Clostridium botulinum и пришли к выводу, что она попала в организм поэта извне — то есть сыграла роль бактериологического оружия. Официально выводы комиссии пока не разглашались.

Так или иначе, похороны Пабло Неруды превратились в политическую демонстрацию. «Сначала нас было мало, и мы боялись солдат. Но по мере движения процессии к нам присоединялось все больше людей, и мы начали ощущать себя более сильными. Настроение толпы изменилось. Кто-то начал петь, кто-то выкрикивал имя Неруды, затем Альенде и Хары… Это было очень эмоционально и в то же время пугающе. Солдаты волновались, нервничали. Они не знали, что делать. Я видела, что они держали пальцы на спусковых крючках»,— рассказывала о похоронах поэта Исабель Альенде, племянница экс-президента и самая известная ныне современная чилийская писательница. Она отмечала: в тот день чилийцы «хоронили свою демократию и свободу».

Масштабы развернувшихся репрессий впечатляли даже видавших многое латиноамериканцев. Военные создали тайные центры пыток — например, в колонии Дигнидад (немецком поселении, основанном в 1961 году бывшим нацистским ефрейтором Паулем Шефером) и на вилле Гримальди. Например, через виллу прошли около 4,5 тыс. человек, более 200 из которых были убиты. В первой (но, к счастью, не во второй категории) оказалась 22-летняя Мишель Бачелет — дочь генерала чилийских ВВС Альберто Бачелета. Мишель и ее мать пытали и били, добиваясь признаний в поддержке «банды Альенде», лишали еды и питья. Освободить их удалось благодаря вмешательству бывших сослуживцев отца и правительства Австралии, где проживал старший брат Мишель. В 2006 году Мишель Бачелет на четыре года заняла пост президента Чили, а в 2014-м вернулась на этот пост.

Трагические страницы истории связаны также и с так называемым «Караваном смерти» — карательным спецподразделением под руководством генерала Серхио Арельяно, члены которого искали в тюрьмах политических противников правящего режима и убивали их с особой жестокостью. Жертвами, по разным данным, стали от 75 до 97 человек.

Большую роль в подавлении инакомыслия сыграло созданное в 1974 году Управление национальной разведки (DINA), в числе задач которого было и физическое уничтожение оппозиционеров. В июле 1975 года Управление совместно с политической полицией диктаторских режимов Аргентины и Бразилии провело операцию «Коломбо» по уничтожению 119 видных противников режима среди эмигрантов. И это была часть более масштабной операции «Кондор», проходившей в 1975–1989 годах. Целью «Кондора» было уничтожение политических оппонентов в шести латиноамериканских диктатурах —- Аргентине, Боливии, Бразилии, Парагвае, Уругвае и Чили.

Как следует из обнаруженных в Парагвае архивов, всего в рамках операции почти 50 тыс. человек было убито, 30 тыс. бесследно исчезли и 400 тыс. прошли через тюрьмы.

Среди самых громких расправ над чилийцами в рамках «Кондора» — убийство в 1974 году генерала Карлоса Пратса, бежавшего в Аргентину близкого соратника Сальвадора Альенде (автомобиль военного был взорван в центре Буэнос-Айреса) и устранение в 1976 году в Вашингтоне экс-министра обороны Орландо Летельера.

В 1990 году, после ухода Аугусто Пиночета с поста президента, в Чили была создана Национальная комиссия правды и примирения, поставившая целью изучение вопроса о числе жертв режима. К 1991 году она установила 2920 документально зафиксированных случаев расправ. Позднее цифры корректировались в большую сторону. Сейчас считается, что погибли и бесследно исчезли более 3 тыс. человек, более 38 тыс. были незаконно арестованы и подвергались пыткам. В конце августа 2023 года президент Чили Габриэль Борич объявил о запуске масштабного плана поиска останков тех, кто до сих пор числится среди пропавших без вести.

Так или иначе, точные цифры жертв установить теперь вряд ли возможно: статистику военные не вели, да и в официальных данных не учитываются, например, жертвы антипартизанских действий хунты или люди, погибшие при попытке эмигрировать.

Вынужденных эмигрантов, конечно, тоже можно отнести к пострадавшим от режима Пиночета. «Мы слышали о центрах пыток, концентрационных лагерях, убийствах, набегах на бедные кварталы. Слышали, что тысячи людей были задержаны и что многие другие бежали из страны, но подтвердить эти слухи не удавалось. Мы боялись, что телефоны прослушиваются и что многие люди стали информаторами, поэтому были осторожны, когда разговаривали, даже со своими родственниками. Некоторые из нас помогали пустившимся в бега. Нельзя было отказать в помощи тем, кто нуждался в укрытии,— рассказывала Исабель Альенде.— Сначала мы не осознавали, насколько серьезными могут быть последствия. Для туриста, посетившего в то время Чили, весь этот ужас был не заметен. Турист попал бы в чистый город, в котором почти не было городской преступности… Турист повсюду увидел бы полицейских и солдат в форме, и ему было бы немного скучно из-за комендантского часа, но в остальном он бы наслаждался страной». Госпожа Альенде утверждала, что не хотела жить в страхе и чтобы ее дети выросли в условиях диктатуры — и приняла решение эмигрировать.

«Нет смысла проводить различие между теми, кто уехал принудительно, и теми, кто сделал это добровольно, поскольку все они были изгнаны в равной степени, их политические мотивы были одинаковы»,— отмечал другой чилийский изгнанник, журналист и редактор Карлос Орельяна.

К оглавлению

---

4. И как при этом произошло экономическое чудо?

Устранив наиболее опасных (как он считал) противников режима, Аугусто Пиночет решил вплотную заняться главной угрозой стабильности — экономическим кризисом. Страна, погрязшая в гиперинфляции (в 1973 и 1974 годах — 352,8% и 504,7% соответственно) и страдавшая от дефицита текущего платежного баланса, оказалась на грани дефолта.

Для спасения экономики была выбрана неолиберальная модель, подразумевающая минимизацию вмешательства государства в происходящее, свободный рынок и поощрение предпринимательской инициативы.

Программа базировалась на теориях Милтона Фридмана и Арнольда Харбергера — основателей Чикагской экономической школы. Их последователей (примерно 25 чилийских экономистов) стали объединять таким понятием, как «чикагские мальчики», которое позднее приобрело переносное значение. Теперь так нередко обозначают сторонников «шоковой терапии» для спасения экономики.

В 1975 году Минфин возглавил ученик господина Фридмана Хорхе Кауас. В качестве меры по борьбе с инфляцией он предложил сокращение госрасходов, повышение налогов и диверсификацию экспорта. Результаты оказались видны далеко не сразу (в 1975 году инфляция составила 374,7%, а ВВП упал на 12%), но итог оказался положительным. Так, уже в 1976 году инфляция упала до 211,9%, а ВВП вырос на 4%. Затем начали расти цены на медь, что оказало серьезную поддержку бюджету. При этом иностранные инвесторы помогли с диверсификацией чилийского экспорта: медь обеспечивала уже не 70%, а всего 50% экспортных поступлений. К концу 1970-х экономика начала расти на 6% в год. А инфляция, например, в 1982 году составила 9,9%.

«Практически полная приватизация госсектора (за исключением добычи меди, главного экспортного ресурса Чили), либерализация внешней торговли, диверсификация экспорта, экономический рост позволили говорить в 1980-е годы о чилийском «экономическом чуде». Чили стала восприниматься многими, включая влиятельных российских либералов, как модельная страна успешной «авторитарной модернизации» и как возможный пример для подражания,— писал журнал «Власть».— При этом упускалась из виду или вообще не принималась во внимание социальная цена чилийских экономических успехов. За десять лет с 1973 по 1983 год реальная стоимость заработной платы в Чили сократилась на треть по сравнению с предыдущим десятилетием. 40% чилийцев до начала 1990-х годов находились за чертой бедности; Чили превратилась в страну с огромным неравенством в доходах, заняв по этому показателю второе место в Латинской Америке (после Бразилии, вступившей на тот же путь десятилетием раньше)».

«Да, я поддержал Chicago boys, предварительно изучив их программу. Послушайте, страну надо было спасать, она была в очень тяжелой экономической ситуации. Нужно было принимать болезненные решения. Например, были предприятия, где работали 5 тыс. человек при реальной необходимости в 2 тыс. Значит, 3 тыс. должны были остаться безработными, получив минимальную денежную компенсацию, чтобы как-то жить,— говорил сам Аугусто Пиночет в интервью “Ъ” в 1998 году.— Я помогал, но не вмешивался в их работу. А результат? Вон за окном порт. Корабли загружены нашими продуктами, предназначенными на экспорт. Раньше мы всегда импортировали пшеницу. Теперь нет. Мы полностью себя обеспечиваем и даже экспортируем».

Без серьезных проблем, конечно, не обходилось. Так, в 1982 году в стране начался экономический кризис. За 1982–1983 годы ВВП упал на 14%. Резко повысился уровень безработицы и, как следствие, протестная активность.

В мае 1983 года в стране прошли крупные манифестации. Но в 1985 году управление финансово-экономической системой было передано новой команде «чикагских мальчиков» во главе с министром финансов Эрнаном Бучи. Вновь начались либеральные реформы и рост экономики продолжился. В 1988 году ВВП в Чили вырос на 6,8%, а в следующем году — на 9,3%.

К оглавлению

---

5. Как закончилась эпоха Пиночета?

Протесты 1983 года стали символом того, что недовольство растет, а оппозиция набирает силу. Участники акций при этом требовали не только экономических благ, но и демократии. В общем, очень многое изменилось с 1980 года, когда в стране была принята новая конституция. То голосование сложно было назвать честным и открытым. Не было ни наблюдателей, ни даже списков избирателей. Голосовавшие окунали большой палец в «несмываемые» чернила, которые, как выяснилось, все-таки вполне смывались. В 2012 году бывший сотрудник DINA и другой спецслужбы — Национального центра информации Хорхелино Вергара рассказал, что более 3 тыс. его коллег вынудили проголосовать неоднократно, посещая в течение дня разные избирательные участки. Да и о равном доступе к агитации нельзя было даже мечтать. Но народ с результатами (67% за) легко согласился.

И мало кто мог тогда подумать, что Аугусто Пиночет сам заложил в текст конституции бомбу замедленного действия. Осуществление ее основных статей — о выборах, партиях и конгрессе — откладывалось на восемь лет. То есть Пиночет, правивший к тому моменту уже семь лет, без выборов был объявлен «конституционным президентом на восемь лет с правом переизбрания на последующие восемь лет».

Референдум о продлении полномочий был назначен на 5 октября 1988 года. И все недовольные ситуацией в стране восприняли его как решающий бой. Они начали кампанию за то, чтобы чилийцы выбрали вариант «Нет». Он подразумевал, что кандидатура Пиночета отклоняется, он и его хунта (исполнительная власть) остаются у власти еще на год, а за три месяца до истечения этого срока в стране проводятся президентские и парламентские выборы.

Как развивались события, наглядно показано в фильме чилийского режиссера Пабло Ларраина «Нет». «На дворе 1988-й; хоть Пиночет под давлением извне и объявил референдум, который ему суждено проиграть, уход диктатора растянется надолго. Однако в воздухе уже пахнет весной, и этот запах впервые пробирается в трупную атмосферу фильмов Ларраина,— писал “Ъ” в 2013 году в рецензии на фильм.— То, что всякий режим насилия рано или поздно рухнет, довольно очевидно, вопрос, кажется, только в том — когда. Фильм «Нет» ставит не менее актуальный и даже более интересный вопрос: как? С помощью каких механизмов? Путем какой логики? Где завяжется то случайное стечение обстоятельств, которое, минуя стандартные тропы теорий заговора, запустит столь кошмарящий диктаторов механизм «цветной революции»?»

Противники режима по максимуму воспользовались возможностью обратиться к чилийцам с телеэкранов. Коалиция «Нет» (как и коалиция «Да») получила по 15 минут эфирного времени в день. Оппозиционеры создали яркие, жизнерадостные видеоролики, наполненные позитивной атмосферой. «Чили, радость приходит!» — пелось в песне, которая использовалась в агитационных роликах. Радость, весна, и, главное, свобода — такими оказались лейтмотивы кампании.

Тем временем режим использовал традиционные риторические приемы (о защите суверенитета от внешних и внутренних врагов; о провале экономической политики Альенде; о Чили как «стране-победительнице») и меры (вроде повышения зарплат госслужащим и искусственного сдерживания цен на товары первой необходимости). И ничего не смог противопоставить жизнерадостности своих идеологических соперников. За продление полномочий Аугусто Пиночета проголосовали 44,01%, против — 55,99%.

Поняв всю тяжесть ситуации, власти начали менять под себя законы — в частности, максимально усложнили возможность изменения конституции, де-факто установили в стране двухпартийность, приняли закон об амнистии за преступления хунты и прописали гарантии безопасности Аугусто Пиночета.

Президентские выборы были назначены на 14 декабря 1989 года. И тут уже не стала большим сюрпризом победа демократа Патрисио Эйлвина. Он набрал 55,17% голосов, в то время как экс-глава Минфина (1985–1989), один из основных авторов неолиберальных реформ в стране Эрнан Бучи — 29,40%.

Аугусто Пиночет покинул президентский пост 11 марта 1990 года, но оставил за собой (аж до 10 марта 1998 года) должность главнокомандующего вооруженными силами. После ухода и с этого поста он стал пожизненным сенатором.

К оглавлению

---

6. Почему бывшего диктатора арестовали и что было потом?

«История учит, что диктаторы всегда плохо кончают»,— заявил Аугусто Пиночет в одном из интервью. Правда, после этого уточнил, что себя он считает «лишь кандидатом в диктаторы».

Случай на практике подтвердить этот тезис представился в октябре 1998 года, когда некогда всесильный правитель отправился на лечение в Лондон. «Операция прошла удачно. Однако затем у бывшего чилийского диктатора начались серьезные осложнения — уже не медицинского характера. В ночь с пятницы на субботу к нему в палату вошли несколько английских полицейских и объявили о его аресте. Почти два часа в палату никого не впускали, даже врачей, а у входа в клинику была выставлена охрана»,— писал «Ъ» тогда.

Ордер на международный розыск и арест Аугусто Пиночета был выписан судом Мадрида по ходатайству знаменитого испанского судьи Бальтасара Гарсона. К тому моменту тот уже два года занимался расследованием убийств испанцев в годы правления Аугусто Пиночета. Утверждалось, что в рамках операции «Кондор» по указанию чилийского лидера был убит 91 испанец. Диктатора обвинили в геноциде, международном терроризме, пытках людей и исчезновении противников режима.

Вслед за Испанией претензии Пиночету начали предъявлять и другие страны. Выписывали ордера на арест, возбуждали уголовные дела или как минимум обсуждали такие варианты среди прочих Франция, Германия, Бельгия, Швейцария, Швеция, Италия, Канада, США.

В том же 1998 году члены Палаты лордов Великобритании постановили: Аугусто Пиночет не обладает иммунитетом от судебного преследования, так что его задержание было законным. После этого судьба экс-диктатора оказалась в руках министра внутренних дел Великобритании Джека Стро.

Затем это решение было обжаловано и лорды продолжили рассматривать дело. В марте 1999 года они постановили: Аугусто Пиночет не обладает иммунитетом от судебного преследования за преступления против человечности, но не может быть судим за действия, совершенные ранее 1988 года, когда Великобритания присоединилась к Международной конвенции о запрещении пыток.

Таким образом, лорды сняли с экс-диктатора большую часть обвинений, но не прекратили дела полностью.

Оставаясь под арестом, в сентябре 1999 года Аугусто Пиночет впервые публично покаялся в содеянном. «Боль пострадавших не была чужда мне в прошлом. Не чужда и сейчас,— заявил экс-диктатор в письме к тогдашнему председателю чилийского Сената Андресу Зальвидару.— Я оплакиваю эту боль и насилие, причинившее ее». Написать это письмо Пиночета, по его словам, заставили «чрезвычайно тяжелые обстоятельства», в которых он оказался «на исходе сил».

Джека Стро чилиец, похоже, также убедил в том, что силы «на исходе». 2 марта 2000 года глава МВД Великобритании принял решение освободить Аугусто Пиночета и дать ему улететь в Чили. Таким образом, в заточении экс-диктатор провел 16 месяцев.

Дальнейшую его жизнь в Чили спокойной тоже назвать было нельзя. В июне апелляционный суд республики высказался за отмену парламентской неприкосновенности экс-диктатора и пожизненного сенатора. И затем начались разбирательства различных преступлений времен Пиночета (операции «Кондор», действий «Каравана смерти» и так далее). В январе 2001 года состоялся его первый допрос на родине. При этом уже тогда «Ъ» написал, что «дело практически не имеет судебной перспективы»: «Даже если суд когда-нибудь будет назначен, 85-летний Аугусто Пиночет вряд ли доживет до него. А если и доживет, то по состоянию здоровья будет признан не способным отвечать за поступки, совершенные им и его подчиненными в годы диктатуры (1973–1990)».

В последующие годы Аугусто Пиночет был в центре целого ряда разбирательств в разных судебных инстанциях, апелляций, апелляций на апелляции и так далее. Его признавали то «не способным нести ответственность за свои поступки по состоянию здоровья», то, наоборот, «способным ответить за преступления, совершенные возглавлявшейся им военной хунтой».

Последний раз на публике Аугусто Пиночет появился 25 ноября 2006 года, в день своего 91-летия. «Ранним утром к дому экс-диктатора начали подъезжать его сторонники и друзья, а также журналисты. К полудню перед парадным крыльцом собралась толпа в 200 человек. Наконец появился престарелый экс-диктатор в инвалидной коляске, которого сопровождали телохранители и члены семьи. Аугусто Пиночет устало помахивал рукой собравшимся. В это время из-за коляски появилась жена экс-диктатора Лусия Ириар, которая начала зачитывать по бумажке обращение каудильо. Пока она читала, генерал Пиночет улыбался и тряс головой»,— описывал происходящее «Ъ». В том послании бывший диктатор взял на себя «полную политическую ответственность за все произошедшее в стране» в годы его правления. Заверил, что только благодаря перевороту Чили стала демократией и ведущим игроком в Латинской Америке. Поблагодарил соратников, которые «спасли Чили от тоталитаризма и предотвратили ужасный экономический кризис, угрожавший жизням тысяч людей». «Уверен, что, когда улягутся политические страсти, история оценит нашу работу объективно»,— утверждалось в письме.

3 декабря 2006 года Аугусто Пиночет попал в госпиталь. А 10-го числа того же месяца скончался. Президент Мишель Бачелет (которая, напомним, в юности лично побывала в пиночетовских застенках) воздержалась от каких-либо официальных заявлений на этот счет. В стране не был объявлен траур. Не было и государственных похорон.

К оглавлению

---

7. Как мир воспринимал преследование Пиночета?

Арест Аугусто Пиночета в Британии вызвал неоднозначную реакцию в этой стране и за ее пределами. Так, в защиту экс-диктатора выступила экс-премьер Маргарет Тэтчер. Она даже написала в газету The Times письмо с призывом освободить «хорошего друга» британцев, который поддерживал их во время Фолклендской войны 1982 года. Между тем, например, большинство депутатов требовали от кабинета министров Тони Блэра рассмотреть возможность суда над Аугусто Пиночетом в Великобритании, если Испания вдруг откажется от требования его экстрадиции.

Любопытно, что даже США, сыгравшие немалую роль в поддержке чилийских военных в 1973 году, открестились от генерала. В частности, в Госдепартаменте отвергали появившиеся в британских СМИ домыслы, что американские власти якобы пытаются не допустить выдачи экс-диктатора испанскому суду. А члены Конгресса США от Демократической партии дружно потребовали от тогдашнего президента Билла Клинтона сделать все, чтобы над экс-диктатором все-таки свершилось правосудие.

Между тем сразу стало понятно, что речь не идет просто о единичном, пусть и крайне громком случае. «Этот урок гласит, что даже одряхлевший отставной палач будет рассматриваться как преступник и ответит за свои действия перед международным трибуналом. Они должны знать, что государственных границ для судебного преследования за нарушения прав человека не существует»,— отмечала тогда испанская газета El Mundo, которую цитировал журнал «Власть». «Было бы хорошо, если бы никто из тех, кто совершает преступления во времена диктатуры, не мог надеяться на безнаказанность»,— отмечал тогдашний премьер-министр Франции Лионель Жоспен. А глава МИД Люксембурга Жак Поос прямо называл имена следующих кандидатов на скамью подсудимых: бывших лидеров боснийских сербов Радована Караджича и Ратко Младича (в итоге первый оказался за решеткой в 2008 году, а второй — в 2011-м).

«Правозащитники Бельгии потребовали суда над бывшим диктатором Гватемалы генералом Эфраином Риосом Монта. Депутат португальского парламента Нинья Коррейя да Силва обратился в Генпрокуратуру Португалии с требованием арестовать и предать суду бывшего президента Индонезии генерала Сухарто, который в свое время ввел войска в португальскую колонию Восточный Тимор. Французские юристы начали собирать досье на экс-диктатора Уругвая Грегорио Альвареса, обвинив его в ликвидации французских граждан в 1970-е годы»,— перечисляла тогда «Власть» неожиданные последствия ареста Аугусто Пиночета.

Между тем власти РФ в те дни предпочли не занимать определенной позиции по делу Пиночета. МИД РФ ограничился расплывчатым заявлением о том, что все это — дело Великобритании и Испании.

При этом в неофициальной беседе с «Ъ» сотрудник российского МИДа на условиях анонимности высказал обеспокоенность произошедшим в Британии. «Создается прецедент, который впоследствии может стать мировой практикой. В будущем потенциальными жертвами могут стать нелюбимые Западом Милошевич и Лукашенко»,— сказал он, имея в виду тогдашнего лидера Югославии Слободана Милошевича и президента Белоруссии Александра Лукашенко.

Адвокаты Пиночета, кстати, вовсю использовали этот тезис. Они заявили, что суд над генералом создаст опасный прецедент и теперь, например, британская королева Елизавета может быть задержана во время первой же поездки в Латинскую Америку за «преступления, совершенные Соединенным Королевством». Ведь Латинская Америка, поясняли они, за десять дней войны на Фолклендах пострадала от британской короны не меньше, чем Европа пострадала от Пиночета за время его правления.

В целом же в России всегда было особое отношение к Аугусто Пиночету — в диапазоне от крайней ненависти в советское время до едва ли не всепрощающей любви в начале 1990-х. «Хотя обвинения в массовых репрессиях с бывшего диктатора никто не снимал, акценты в России стало модно смещать в иную плоскость. Теперь все реже вспоминают о Сальвадоре Альенде, а тем более о нашедшем приют в Москве (а затем в ГДР) коммунисте Луисе Корвалане. Теперь к Пиночету пристегивают титул «отца экономических реформ»»,— писал «Ъ» в 1994 году.

Аугусто Пиночет привлекал позднесоветских и российских реформаторов тем, что проложил им путь: чилийская экономика в результате шоковой терапии первой перешла с социалистических рельсов на рыночные. В апреле 1991 года, например, Чили для обмена опытом посетила группа из четырех советских экономистов — Виталия Найшуля, Константина Кагаловского, Бориса Львина и Сергея Глазьева. Их тогда лично принял генерал Пиночет. И. о. премьера Егор Гайдар проводил экономические реформы, во многом ориентируясь на Чикагскую экономическую школу Милтона Фридмана — так же, как в свое время делал Аугусто Пиночет. Позднее высокую оценку чилийскому диктатору давал, например, генерал Александр Лебедь.

А в первые годы правления Владимира Путина не раз возникали разговоры о том, что новому российскому президенту хорошо было бы воспользоваться опытом чилийского диктатора. «Пиночет принес стране стабильность — у него были очень конкретные цели,— говорил, например, основатель Альфа-банка Петр Авен.— Этой его определенности России сейчас и не хватает».

К оглавлению

---

8. А что о диктаторе думают в Чили?

«Из-за Пиночета Чили расколота надвое. Можно даже сказать, что на ее территории сосуществуют две страны. 11 сентября, в день убийства Альенде, одна из них объявляет национальный траур и идет на поминальные службы в церкви, а другая — празднует день освобождения и пьет по этому случаю в ресторанах»,— писал «Ъ» в 1995 году, в день 80-летия диктатора.

В 2006 году, в день смерти, раскол в обществе проявился столь же наглядно: в то время как одни улицы заполонили ликующие противники генерала, его сторонники скандировали «Да здравствует Пиночет!» у больницы, где он скончался.

Раскол сохраняется и по сей день. Например, идет борьба за названия улиц. А немногие сохраняющиеся мемориальные таблички, посвященные Аугусто Пиночету и его соратникам, регулярно оказываются зарисованы и покрыты надписями вроде «убийцы!» и «воры!».

Показательны события конца августа этого года. 29 числа в возрасте 79 лет умер председатель Компартии Чили Гильермо Тейльер. И в этот же день совершил самоубийство 86-летний Эрнан Чакон. Он был в числе семи бывших военных, которых днем ранее Верховный суд Чили приговорил к 25 годам тюрьмы за похищение и убийство Виктора Хары. Полицейские пришли к Эрнану Чакону домой, чтобы арестовать его, но нашли лишь труп. Габриэль Борич объявил в связи со смертью Гильермо Тейльера общенациональный траур, а также сказал фразу, которая возмутила многих: «Он умер как достойный человек, в то время как другие умирают трусами, боясь предстать перед правосудием». Осудил президента, например, политик Хосе Антонио Каст, назвавший трусом самого главу государства.

Отметим, что господа Борич и Каст были главными соперниками на президентских выборах-2021. Первый выдвигался под лозунгами о необходимости покончить с наследием генерала Пиночета, второй утверждал: «Если бы Пиночет был жив, он проголосовал бы за меня». В итоге во втором туре за господина Борича проголосовали 55,87% избирателей.

Главным своим проектом новый президент сделал разработку и принятие новой конституции вместо действующей, пиночетовской (пусть и с целым рядом последующих изменений). Согласно подготовленному левыми и левоцентристскими партиями проекту основного закона страны, Чили становилась социальным государством с широким перечнем обязательств государства перед населением — например, в области жилья, здравоохранения, образования, борьбы с изменением климата, обеспечения гендерного равенства, защиты прав представителей ЛГБТ-сообщества и коренных народов страны. На референдуме за новую конституцию проголосовали только 37,32%. Многие же из тех, кто выступил против, отмечали: «Перемены нам, конечно, нужны, но коммунизм — нет».

Эти же люди в мае 2023 года пришли на выборы членов Учредительного собрания (ему предстоит участвовать в разработке новой конституции) и проголосовали за правую оппозицию, которая в итоге заняла большинство кресел. «Не время сводить счеты, нужно поставить на первое место Чили и народ, а не партийные и личные интересы»,— призвал тогда своих идеологических соперников президент Борич.

Тогда же, в мае, были опубликованы результаты опроса чилийцев, проведенного CERC — MORI. Выяснилось, например, что 36% респондентов согласны с тезисом «Пиночет освободил Чили от марксизма», а 42% выбрали вариант «Он разрушил демократию». 22% не определились или отказались отвечать. В 2013 году в первой категории были 18% опрошенных, а во второй — 63%.

«Имели ли военные право на то, чтобы устраивать переворот?» В 2023 году «да» ответили 36%, «нет» — 41%. Десятью годами ранее пропорция была такая: 16% / 68%.

«Что-то при Пиночете было хорошо, что-то плохо» — так ответили 47%. «Все было плохо» — 25%, «все было хорошо» — 11%. В 2013 году речь шла о 40%, 37% и 7% соответственно.

«А как бы развивалась страна, если бы не было периода диктатуры Пиночета?» — задали еще один вопрос социологи. И тут раскол наиболее нагляден. «Она была бы более развитой»,— сказали 30% респондентов, а противоположный ответ дали 32%. 19% решили, что все было бы примерно так же. Остальные либо не определились, либо не ответили.

В августе уже другой опрос показал: меньше половины чилийцев (точнее, 47,5%) считают, что Аугусто Пиночет был диктатором.

Таким образом, похоже, что Пиночет жил, Пиночет жив, Пиночет будет жить.15 сентября на платформе Netflix выйдет новый фильм Пабло Ларраина (напомним, того самого режиссера, который снял картину о референдуме-1988). В черной комедии «Граф» будет рассказываться о жизни Аугусто Пиночета, но с одним допущением: на самом деле он вампир, который живет (и, значит, высасывает из всех окружающих всю кровь) уже 250 лет. Более точную метафору, пожалуй, сложно придумать.

К оглавлению

---