Tat тематический тест апперцепции мануал

Описание методики

Тематический апперцептивный тест был разработан в Гарвардской психологической клинике Генри Мюрреем с сотрудниками во второй половине 30-х годов.

Тематический апперцептивный тест (ТАТ) представляет собой набор из 31 таблицы с черно-белыми фотографическими изображениями на тонком белом матовом картоне. Одна из таблиц — чистый белый лист. Обследуемому предъявляется в определенном порядке 20 таблиц из этого набора (их выбор определяется полом и возрастом обследуемого). Его задача заключается в составлении сюжетных рассказов на основе изображенной на каждой таблице ситуации (более подробное описание и инструкции будут приведены ниже).

В рядовых ситуациях сравнительно массового психодиагностического обследования ТАТ, как правило, не оправдывает затраченных усилий. Его рекомендуется применять в случаях, вызывающих сомнения, требующих тонкой дифференциальной диагностики, а также в ситуациях максимальной ответственности, как при отборе кандидатов на руководящие посты, космонавтов, пилотов и т.п. Его рекомендуют использовать на начальных этапах индивидуальной психотерапии, поскольку он позволяет сразу выявить психодинамику, которая в обычной психотерапевтической работе становится видна лишь спустя изрядное время. Особенно полезен ТАТ в психотерапевтическом контексте в случаях, требующих неотложной и краткосрочной терапии (например, депрессии с суицидальным риском).

История создания методики

Тематический апперцептивный тест был впервые описан в статье К.Морган и Г.Мюррея в 1935 году. В этой публикации ТАТ был представлен как метод исследования воображения, позволяющий охарактеризовать личность обследуемого благодаря тому, что задача истолкования изображенных ситуаций, которая ставилась перед обследуемым, позволяла ему фантазировать без видимых ограничений и способствовала ослаблению механизмов психологической защиты. Теоретическое обоснование и стандартизованную схему обработки и интерпретации ТАТ получил несколько позже, в монографии «Исследование личности» Г.Мюррея. Окончательная схема интерпретации ТАТ и окончательная (третья) редакция стимульного материала были опубликованы в 1943 году.

Адаптации и модификации методики

О ТАТ можно говорить по меньшей мере в двух значениях. В узком значении — это конкретная диагностическая техника, разработанная Г.Мюрреем, в широком значении — это метод личностной диагностики, воплощением которого является не только тест Мюррея, но и целый ряд его вариантов и модификаций, разработанных позднее, как правило, для более частных и узких диагностических или исследовательских задач.

Варианты ТАТ для разных возрастных групп

Наиболее известной методикой из этой группы является Детский апперцептивный тест (CAT) Л.Беллака. Первый вариант CAT (1949) состоял из 10 картин, изображавших ситуации, героями которых являлись антропоморфизированные животные. В 1952 году была разработана дополнительная серия (CAT-S), картины которой охватывали ряд ситуаций, не учтенных в первом варианте CAT. Методика была предназначена для детей 3—10 лет и опиралась на предположение о том, что для детей этого возраста легче идентифицироваться с животными, чем с человеческими фигурами. Экспериментальные данные, однако, опровергли это допущение, и Беллак, хотя и не сразу согласившийся с его критикой, создал в 1966 году параллельный вариант с человеческими фигурами (САТ-Н).

Сравнительные исследования не обнаружили существенных различий между результатами по «звериной» и «человеческой» формам теста. Замена звериных фигур человеческими снижает степень неоднозначности изображений. Сам Беллак считает высокую степень неопределенности безусловным плюсом, однако некоторыми авторами это мнение оспаривается. Для обработки Детского апперцептивного теста Беллак использует те же основные категории, что и при обработке ТАТ, подчеркивая, что там, где это возможно, тест должен даваться не как тест, а как игра.

Мичиганский рисуночный тест (МРТ) предназначен для детей 8—14 лет. Он состоит из 16 таблиц, изображающих реалистические ситуации (одна таблица — чистое белое поле). Как и в ТАТ Мюррея, часть таблиц МРТ (8) предъявляется обследуемым обоего пола, а часть различна для мальчиков и девочек (по 4). Основной предмет диагностики: девять проблемных областей, такие как конфликты в семье, в школе, конфликты с авторитетами, проблемы агрессии и т.п. В отличие от ТАТ, картины МРТ более реалистичны и не содержат чрезмерной неопределенности. Индекс напряженности, высчитываемый по результатам теста, значимо различается у нормально адаптированных и дезадаптированных детей. Как и CAT, MPT обладает достаточно хорошими психометрическими характеристиками, хотя он не считается в достаточной мере объективным.

Тест рассказов по рисункам П.Саймондса (SPST) был создан в 1948 году и предназначен для тестирования подростков от 12 до 18 лет; первоначально разрабатывался в исследовательских целях. Включает 20 таблиц с изображениями релевантных ситуаций. Обработка результатов опирается на оценку сравнительной частоты разных тем. Этот тест не получил широкого применения. Сами изображения выглядят явно устаревшими; отсутствуют данные о каких-либо преимуществах теста Саймондса перед ТАТ Мюррея. Дж. Каганом высказывалось мнение о том, что оптимальным для обследования подростков был бы смешанный тест, включающий в себя отдельные картины из ТАТ Мюррея, МРТ и SPST.

Варианты для пожилого возраста. В семидесятые годы были предприняты попытки создать версии ТАТ для пожилых людей: геронтологический апперцептивный тест (GAT) Уолка и Уолка и апперцептивный тест для старшего возраста (SAT) Л.Беллака и С.Беллак. Оба эти теста в целом не оправдали ожиданий; оказалось, что изображение пожилых людей на картинках не повышает их диагностической ценности.

Рисованный апперцептивный тест (РАТ) разработан в 1974 году Собчик в целях изучения механизмов проекции в упрощенном варианте в сравнении с оригинальной методикой. При этом используются гораздо более примитивные (а значит, и универсальные) картинки в качестве стимульного материала. PAT является модификацией ТАТ в том смысле, что идеи проекции и идентификации, лежащие в основе мюрреевского теста, нашли свое применение и в новой методике.

Варианты TAT для разных этнокультурных групп

ТАТ С.Томпсона для афроамериканцев (Т-ТАТ). Т-ТАТ был создан в 1949 году в качестве параллельного варианта ТАТ Мюррея, предназначенного для обследования американцев негритянского происхождения. Томпсон исходил из предположения о том, что им легче будет идентифицироваться с негроидными персонажами. 10 таблиц ТАТ Мюррея были переделаны соответствующим образом, одна исключена, другие сохранены без изменений. Имеющиеся данные достаточно противоречивы, но в целом не подтверждают гипотезу о преимуществах этого варианта при работе с афроамериканцами. Вместе с тем общепризнано, что этот тест полезен для изучения расистских установок и стереотипов у людей как белого, так и черного цвета кожи.

ТАТ для африканцев. Эта методика отличается от Т-ТАТ содержанием картин, ориентированным на традиционную африканскую культуру в той мере, в какой можно обобщенно говорить о таковой. Последнее обстоятельство отмечалось критиками, подчеркивающими существование культурных различий между отдельными регионами, народами и племенами, вследствие чего для одних предложенная версия будет более, а для других менее адекватна. Набор включает в себя 22 таблицы, из них по 8 для мужчин и женщин и 6 общих. При проведении считается необходимым, чтобы экспериментатором был также африканец, в противном случае ответы будут стереотипно-ролевыми. Порядку предъявления таблиц придается мало значения. Обследование завершается опросом, в ходе которого, в частности, обследуемые должны припомнить картины — то, какие именно картины воспроизведены, считается диагностически значимым. Южноафриканский тест анализа рисунков (SAPAT) предназначен для детей от 5 до 13 лет. Материалы теста включают 12 картин, на которых действуют не только обыкновенные люди, но и короли и королевы, гномы, эльфы и феи, а также очеловеченные животные. Оправданность такого построения теста вызывает сомнения, хотя авторы теста П.Нел и А.Пелсер исходили из данных опроса детей.

Имеются сведения о версиях ТАТ, разработанных для американских индейцев, жителей Кубы, индийцев, японцев, китайцев и др. Семенофф в своей книге подробно разбирает методологические проблемы, связанные с использованием ТАТ в разных культурах.

Варианты ТАТ для решения разных прикладных задач

Профессиональный апперцептивный тест (VAT) включает в себя 8 таблиц в мужском варианте и 10 — в женском с изображением ситуаций профессиональной деятельности. Схема обработки предполагает выявление индикаторов мотивов и установок, релевантных пяти профессиональным сферам. Тест имеет удовлетворительные психометрические характеристики.

Тест групповой проекции (TGP) включает в себя 5 таблиц и предназначен для оценки групповой динамики. Члены группы должны совместно составлять рассказы по таблицам. Достоинства этого теста неочевидны и не имеют какого-либо эмпирического подтверждения. Тест семейных установок Л.Джексон (TFA) предназначен для детей от 6 до 12 лет. Варианты для мальчиков и девочек полностью различны и включают в себя по 7 таблиц с изображениями критических семейных ситуаций. Интерпретация результатов довольно свободная, сколько-нибудь формализованная система обработки отсутствует, равно как и данные по валидности и надежности.

Индикатор семейных отношений (FRI) разработан в русле семейной психиатрии. Набор состоит из 40 таблиц, однако их отбор в конкретной ситуации обследования зависит не только от пола обследуемого, но и от структуры семьи (сын/дочь, сын и дочь). Цель методики — получить по возможности более полное описание отношений в семье. Изображения не натуралистичны, а схематизированы. Данные по надежности и валидности недостаточны; однако мнения по поводу теста в целом расходятся.

Школьный апперцептивный метод (SAM) включает 22 рисунка с изображениями типичных школьных ситуаций и предназначен для школьных психологов. Данные по надежности и валидности отсутствуют, что вызывает сомнения в преимуществах теста перед другими методиками.

Учебный апперцептивный тест (EAT) отличается от предыдущего тем, что в нем использованы натуралистические фотографии, причем круг охваченных тем несколько уже. В то же время нет никаких данных, позволяющих сравнить его с SAM или другими тестами.

Тест школьной тревоги (SAT) включает в себя 10 таблиц, охватывающих пять возможных классов тревоги в школьных ситуациях. Подбор картин делался на основе экспертных оценок. Автор теста Е.Хусляйн положительно оценивает его надежность и валидность, однако необходимы дополнительные подтверждения.

Варианты ТАТ для измерения отдельных мотивов

В данном разделе речь идет о наиболее стандартизированных вариантах ТАТ, разработанных в русле интеракционистской парадигмы и предназначенных для измерения выраженности отдельных мотивационных диспозиций. Эта группа методов обладает существенно более высокими показателями валидности и надежности по сравнению как с ТАТ Мюррея, так и со всеми другими его модификациями.

ТАТ для диагностики мотивации достижения Д.Мак-Клеланда является первой и наиболее известной из методик этой группы. Материал теста включает в себя четыре слайда, изображающих ситуации, связанные с тематикой достижения. Два из них заимствованы из ТАТ Мюррея, два созданы дополнительно. Методика может предъявляться в групповом режиме. Испытуемые должны написать по каждой картине рассказ, ответив в нем на четыре вопроса:

• 1) Что происходит на картине, кто изображенные на ней люди?
• 2) Что привело к этой ситуации?
• 3) Каковы мысли, желания людей, изображенных на картине?
• 4) Что произойдет потом?

Рассказы анализируются с точки зрения присутствия в них признаков темы достижения. В число этих признаков входят потребность достижения, позитивные и негативные целевые ожидания (антиципации), инструментальная активность, направленная на достижение цели, внутренние и внешние препятствия, внешняя поддержка, позитивные и негативные эмоциональные состояния, возникающие вследствие успеха или неудачи, общая тема достижения. За каждый из этих признаков засчитывается по одному баллу; сумма баллов определяет общую выраженность потребности в достижении. С помощью этой методики, не претендующей на статус теста, было получено много разнообразных результатов, которые подтверждают ее богатые возможности и психометрическую обоснованность.

ТАТ для диагностики мотивации достижения Х.Хекхаузена отличается от варианта Д.Мак-Клеланда тем, что Х.Хекхаузен теоретически и экспериментально разделил в мотивации достижения две независимые тенденции: надежду на успех и боязнь неудачи. Методика Х.Хекхаузена включает в себя 6 картин; инструкция носит более нейтральный характер. Для каждой из двух мотивационных тенденций выделена своя система диагностически значимых категорий, которые частично совпадают с категориями системы Д.Мак-Клеланда.

Известны также формализованные версии ТАТ для диагностики мотивации власти (Д.Уинтер), аффилиации (Дж.Аткинсон) и некоторых других. У нас в стране была разработана схема для диагностики альтруистических установок личности на основе стандартного ТАТ.

Теоретические основы

Процедура проведения

Ситуация и атмосфера проведения обследования

Полное обследование с помощью ТАТ редко занимает меньше 1,5—2 часов и, как правило, разбивается на два сеанса, хотя возможны и индивидуальные вариации. При сравнительно коротких рассказах с небольшим латентным временем все 20 рассказов могут уложиться в час — час с небольшим (1 сеанс). Возможна и обратная ситуация — долгие размышления и длинные рассказы, когда двух сеансов оказывается недостаточно, и приходится устраивать 3—4 встречи. Во всех случаях, когда число сеансов больше одного, между ними делается интервал в 1—2 дня. При необходимости интервал может быть больше, но не должен превышать одной недели. При этом обследуемый не Должен знать ни общее количество картин, ни то, что при следующей встрече ему предстоит продолжение той же работы — в противном случае он бессознательно будет готовить заранее сюжеты для своих рассказов. В начале работы психолог заранее выкладывает на стол (изображением вниз) не более 3—4 таблиц и затем по мере необходимости достает таблицы по одной в заранее приготовленной последовательности из стола или сумки. На вопрос о числе картин дается уклончивый ответ; вместе с тем перед началом работы обследуемый должен быть настроен на то, что она продлится не менее часа. Нельзя разрешать обследуемому проглядывать заранее другие таблицы.

При проведении обследования в два сеанса обычно процедура делится на две равные части по 10 картин, хотя это не обязательно. Необходимо учитывать усталость обследуемого, снижение мотивации к выполнению задания. В любом случае независимо от числа сеансов категорически не рекомендуется прерывать обследование перед таблицами 13, 15 и 16 — очередной сеанс не должен начинаться с какой-либо из них.

Общая ситуация, в которой проводится обследование, должна отвечать трем требованиям: 1. Должны быть исключены все возможные помехи. 2. Обследуемый должен чувствовать себя достаточно комфортно. 3. Ситуация и поведение психолога не должны актуализировать у обследуемого каких-либо мотивов и установок.

Первое требование подразумевает, что обследование должно проводиться в отдельном помещении, в которое никто не должен входить, не должен звонить телефон и как психолог так и обследуемый не должны никуда спешить. Обследуемый не должен быть усталым, голодным или под влиянием аффекта.

Второе требование подразумевает, во-первых, что обследуемый должен сидеть в удобном для него положении. Оптимальное положение психолога — сбоку, так, чтобы обследуемый видел его периферическим зрением, но не заглядывал в записи. Считается оптимальным проведение обследования вечером после ужина, когда человек несколько расслабляется и ослабевают механизмы психологической защиты, обеспечивающие контроль над содержанием фантазий. Перед началом работы с ТАТ хорошо провести какую-нибудь короткую и занимательную методику, которая поможет обследуемому втянуться в работу, например, рисунок несуществующего животного (Дукаревич, Яныиин, 1990) или краткий отборочный тест (Бузин, 1992). Во-вторых, психолог своим поведением должен создавать атмосферу безусловного принятия, поддержки, одобрения всего, что говорит обследуемый, избегая при этом направлять его усилия в определенное русло. С.Томкинс, говоря о решающем значении контакта с обследуемым для успешности обследования, указывает на индивидуальные особенности, которые психолог должен иметь в виду: «Некоторые из обследуемых нуждаются в уважении, другие в симпатии и поддержке их творческих усилий. Есть люди, лучше всего реагирующие на доминантное поведение экспериментатора, но другие реагируют на это проявлением негативизма или полным уходом из ситуации. Если обследуемый находится в состоянии острой тревоги или в ином остром состоянии, тестирование противопоказано, поскольку рассказы будут отражать лишь его актуальную проблему…» {Tomkins, 1947, с.23). В любом случае рекомендуется чаще (в разумных пределах) хвалить и ободрять обследуемого, избегая при этом конкретных оценок или сравнений. «Важно, чтобы обследуемый имел основания ощущать атмосферу сочувствия, внимание, добрую волю и понимание со стороны экспериментатора» {Murray, 1943, с.З). Л.Беллак использует для характеристики контакта диагноста с обследуемым понятие раппорта: «это означает, что диагност должен проявлять интерес, но этот интерес не должен быть чрезмерным; обследуемый не должен чувствовать себя средством удовлетворения любознательности психолога. Психолог должен быть дружелюбным, но не чрезмерно, чтобы не вызвать у обследуемого гетеросексуальную или гомосексуальную панику. Наилучшая атмосфера — та, в которой пациент чувствует, что они вместе с психологом всерьез занимаются вместе чем-то важным, что поможет ему, а вовсе не угрожает».

Третье требование подразумевает необходимость избегать актуализации в ситуации обследования каких-либо специфических мотивов. Не рекомендуется апеллировать к способностям обследуемого, стимулировать его честолюбие, проявлять выраженную позицию «эксперта-человековеда», доминантность. Профессиональная квалификация психолога должна вызывать доверие к нему, но ни в коем случае не ставить его «над» обследуемым. При работе с обследуемым противоположного пола важно избегать бессознательного кокетства, стимулирования сексуального интереса. Все эти нежелательные влияния, как отмечалось в начале этой главы, способны заметно исказить результаты.

Инструкция

Работа с ТАТ начинается с предъявления инструкции. Обследуемый удобно сидит, настроившись работать по меньшей мере час-полтора, несколько таблиц (не более 3—4) лежат наготове изображением вниз. Инструкция состоит из двух частей. Первая часть инструкции должна зачитываться дословно наизусть, причем два раза подряд, невзирая на возможные протесты обследуемого. Текст первой части инструкции:

«Я буду показывать Вам картины, Вы посмотрите на картину и, отталкиваясь от нее, составите рассказик, сюжет, историю. Постарайтесь запомнить, что нужно в этом рассказике упомянуть. Вы скажете, что, по-Вашему, это за ситуация, что за момент изображен на картине, что происходит с людьми. Кроме того, скажете, что было до этого момента, в прошлом по отношению к нему, что было раньше. Затем скажете, что будет после этой ситуации, в будущем по отношению к ней, что будет потом. Кроме того надо сказать, что чувствуют люди, изображенные на картине или кто-нибудь из них, их переживания, эмоции, чувства. И еще скажете, что думают люди, изображенные на картине, их рассуждения, воспоминания, мысли, решения».

Эту часть инструкции нельзя изменять (за исключением формы обращения к обследуемому — на «вы» или на «ты», — которая зависит от конкретных отношений между ним и психологом). М.З.Дукаревич, которой принадлежит этот вариант инструкции, комментирует его следующим образом. Формула «отталкиваясь от нее» важна в связи с тем, что наша система школьного образования приучает нас сочинять рассказы по картинкам, здесь же задание принципиально иное — не расшифровывать то, что заложено в изображении, а, отталкиваясь от него, вообразить нечто. Слово «рассказик» намеренно употребляется с уменьшительным суффиксом, чтобы снять ассоциации с рассказом как литературной формой и тем самым принизить значимость задания, ослабить внутреннюю напряженность, которая может возникать у обследуемого. С этой же целью дается синонимический ряд «рассказик, сюжет, историю». В зависимости от своих индивидуальных особенностей обследуемый может связать смысл задания с любым из этих трех слов, что избавляет от риска неправильного понимания смысла задания, возможного в том случае, если ограничиться любым одним обозначением.

Инструкция содержит выделение пяти моментов, которые должны присутствовать в рассказах: 1) момент (настоящее), 2) прошлое, 3) будущее, 4) чувства, 5) мысли. Многословность инструкции и большое число связующих и разделительных оборотов служат цели четко разграничить эти 5 моментов, избежав при этом нумерации: «во-первых, во-вторых и т.п.» Инструкция предполагает возможность свободно варьировать порядок изложения. Каждый из этих пяти моментов также задан в виде синонимического ряда, допускающего широкий спектр индивидуальных интерпретаций и тем самым способствующего проекции на содержание рассказов индивидуального образа мира и индивидуальных способов переработки информации. Так, например, ряд «до этого момента, в прошлом по отношению к нему, раньше» открывает возможность говорить как о непосредственном прошлом, измеряемом часами или минутами, так и об отдаленном, даже историческом прошлом. То же относится к будущему и остальным пунктам инструкции. Например, одному ничего не говорит слово «эмоции», зато понятно слово «чувства», для Другого слово «чувства» относится к чему-то возвышенному, зато слово «переживания» вполне употребительно, для третьего же слово «переживания» обязательно означает что-то конфликтное, болезненное, а вот слово «эмоции» более нейтрально. Разные слова имеют для разных людей Разный личностный смысл. Употребление синонимических рядов позволяет избежать излишней смысловой однозначности ситуации для обследуемого и способствует тем самым проекции его собственных смыслов.

После повторения дважды первой части инструкции следует своими словами и в любом порядке сообщить следующее (вторая часть инструкции):

• «правильных» или «неправильных» вариантов не бывает, любой рассказ, соответствующий инструкции, хорош;
• рассказывать можно в любом порядке. Лучше не продумывать заранее весь рассказ, а начинать сразу говорить первое, что придет в голову, а изменения или поправки можно ввести потом, если будет в этом нужда;
• литературная обработка не требуется, литературные достоинства рассказов оцениваться не будут. Главное, чтобы было понятно, о чем идет речь. Какие-то частные вопросы можно будет задать по ходу. Последний пункт не вполне соответствует истине, поскольку в действительности логика рассказов, лексика и т.п. входят в число значимых диагностических показателей.

После того, как обследуемый подтвердит, что он понял инструкцию, ему дается первая таблица. В том случае, если какие-то из пяти основных пунктов (например, будущее или мысли героев) будут отсутствовать в его рассказе, то основную часть инструкции следует повторить еще раз. То же самое можно сделать еще раз после второго рассказа, если и в нем будет упомянуто не все. Начиная с третьего рассказа инструкция больше не напоминается, а отсутствие в рассказе тех или иных моментов рассматривается как диагностический показатель. Если обследуемый будет задавать вопросы типа «Все ли я сказал?», то на них следует отвечать: «Если Вы считаете, что все, то рассказ закончен, переходите к следующей картинке, если считаете, что нет, и что-то нужно добавить, то добавьте». Такая конструкций должна присутствовать во всех ответах психолога на вопросы обследуемого: проговариваются все альтернативы. Иная форма ответа будет подталкивать обследуемого к определенному решению, что нежелательно.

После окончания первого и второго рассказов следует спросить у обследуемого, не было ли других вариантов. Вопрос задается обязательно в прошедшем времени, чтобы обследуемый не воспринял его как задание. Если варианты были, их следует записать. После этого стоит переспросить об этом еще раз через некоторое время, пропустив несколько рассказов, и уже больше к этому не возвращаться.

При возобновлении работы в начале второго сеанса необходимо спросить у обследуемого, помнит ли он, что нужно делать, и попросить его воспроизвести инструкцию. Если он правильно воспроизводит основные 5 пунктов, то можно начинать работать. Если какие-то моменты оказываются пропущены, необходимо напомнить «Вы забыли еще…», и после этого приступить к работе, более не возвращаясь к инструкции.

Мюррей предлагает давать на втором сеансе измененную инструкцию с усиленным акцентом на свободе воображения: «Ваши первые десять рассказов были прекрасны, но Вы слишком ограничивали себя обыденной жизнью. Хотелось бы, чтобы Вы отвлеклись от нее и дали большую свободу своему воображению». Давать такую дополнительную инструкцию имеет смысл в том случае, если действительно первые рассказы отличались явной зажатостью и скудостью воображения. В противном случае она может сыграть негативную роль. Здесь, как и во всех других случаях, необходимо ориентироваться на индивидуальные особенности обследуемого.

Специальные инструкции требуются при работе с таблицей 16 (чистое белое поле). Нередко она не смущает обследуемого, и он без дополнительных инструкций дает полноценный рассказ. В этом случае единственное, что следует сделать — это по окончании рассказа попросить представить другую ситуацию и сочинить еще один рассказ. Когда и он будет завершен, следует попросить сделать то же самое в третий раз. Дело в том, что таблица 16 выявляет актуально значимые проблемы обследуемого. Однако в том случае, если работают механизмы психологической защиты» препятствующие свободному проявлению в этом рас сказе личностных проблем, то эта актуальная проблематика в первом сюжете вытесняется, а во втором и особенно в третьем проявляется наиболее ярко. Если защита не настолько сильна, то наиболее информативным будет первый вариант.

Обследуемый может после некоторой паузы начать абстрактно-философские рассуждения о белом свете или о таких вещах как свет, чистота и т.п. В этом случае, когда он кончит эти рассуждения, ему следует сказать: «Дело не в том, что это белое, чистое и т.д., а в том, что Вы можете представить себе на этом месте любую картину, и дальше работать с ней как с остальными. Что Вы здесь представляете себе?» Когда обследуемый даст описание ситуации, его следует попросить составить рассказ. Если он начнет сразу с рассказа, после его окончания следует попросить обследуемого описать воображаемую картину, послужившую основой для рассказа. Следует пресекать попытки представить на белом поле какую-то известную, реально существующую картину. «Это Репин, а Вы сочините свое — что бы Вы изобразили, если бы были художником». В этом случае также требуются три варианта рассказов, причем философствования на тему белого цвета в счет не идут.

Возможна, наконец, реакция удивления или даже возмущения: «Здесь же ничего не изображено!», «Что же мне рассказывать!». В этом случае следует выждать некоторое время, и если обследуемый не начнет составлять рассказ по придуманной картине самостоятельно, ему следует дать инструкцию представить себе на этом листе любую картину и описать ее, а затем составить по ней рассказ. Затем спрашивайте второй и третий вариант.

Наконец, после завершения рассказа по последней, двадцатой таблице, Мюррей рекомендует пройтись по всем сочиненным рассказам и спросить обследуемого, каковы были источники каждого из них — опирался ли рассказ на личный опыт, на материал прочитанных книг или кинофильмов, на рассказы знакомых или же является чистой выдумкой. Эта информация не всегда дает что-либо полезное, но в ряде случаев помогает отделить заимствованные сюжеты от продуктов собственной фантазии обследуемого и тем самым приблизительно оценить степень проективности каждого из рассказов. Мюррей также рекомендует использовать этот опрос для стимулирования свободных ассоциаций обследуемого по поводу сочиненных рассказов, однако это выходит за пределы собственно процедуры ТАТ и может использоваться как дополнительная процедура при глубинном клиническом обследовании.

Запись результатов и составление протокола

При обследовании при помощи ТАТ протоколированию подлежит следующее:

1. Полный текст всего, что говорит обследуемый в той форме, в какой он это говорит, со всеми вставками, отвлечениями, оговорками, аграмматизмами, повторениями и словами-паразитами. Если он хочет исправить что-то ранее сказанное, следует записать те исправления, которые он вносит, не меняя ничего в предыдущей записи.
2. Все, что говорит психолог, обмены репликами с обследуемым, вопросы обследуемого и ответы психолога, вопросы психолога и ответы обследуемого.
3. Относительно длинные паузы в ходе составления рассказа.
4. Латентное время — от предъявления картины до начала рассказа — и общее время рассказа — от первого до последнего слова. Время, затраченное на уточняющий опрос, не приплюсовывается к общему времени рассказа.
5. Положение картины. Для некоторых картин неясно, где верх, где низ, и обследуемый может ее вертеть. Повороты картины необходимо фиксировать. Положение таблицы отмечают углом, вершина которого означает верхний край таблицы, или буквами: Λ — основное положение таблицы, > — верхний край таблицы справа, v — таблица перевернута (с), < — верхний край таблицы слева. Если обследуемый будет спрашивать, как правильно держать, следует отвечать: «Как Вам удобно, так и держите».
6. Эмоциональный настрой обследуемого, расположение духа, динамику его настроения и эмоциональных реакций по ходу обследования и в процессе рассказывания.
7. Невербальные реакции и проявления обследуемого — жесты, мимику, позы: пожал плечами, улыбнулся, нахмурился, сменил одну позу на другую (открытую на скованную или наоборот).

Большой объем информации, который необходимо фиксировать, порождает определенные технические сложности. Этих сложностей можно избежать, если записывать рассказы на магнитофон с последующей их расшифровкой. В этом случае, непосредственно в ситуации обследования, психологу придется фиксировать только невербальные проявления обследуемого и повороты картин, и он может всецело посвятить себя поддержанию рабочей атмосферы и контакта с обследуемым и контролю за ходом обследования. Расшифровка записи потребует дополнительного времени и усилий, однако при этом будет сохранена вся необходимая информация без пропусков и искажений. Единственное искажение, которое может возникнуть в этом случае — неготовность обследуемого говорить перед микрофоном. Скрытая запись технически сложна и этически некорректна, поэтому стоит потратить 15—20 минут на то, чтобы обследуемый привык к включенному магнитофону — можно что-то вместе записать, прослушать — как-то поиграть с ним. После этого можно начинать работу с ТАТ.

Если в распоряжении психолога нет диктофона (или лаборанта-протоколиста), ему приходится фиксировать одновременно всю информацию самому и параллельно контролировать ход обследования и взаимодействовать с обследуемым. Это невозможно без более или менее значительных потерь информации, хотя существуют некоторые рекомендации, призванные облегчить труд психолога в такой ситуации, в частности, приведенный выше способ замедления темпа речи обследуемого. Другая рекомендация касается способа фиксации длинных пауз в ходе рассказа. Поскольку важна не абсолютная, а относительная длина пауз, можно ритмично ставить на бумаге черточки, когда обследуемый замолкает. Чем больше черточек, тем длиннее пауза.

Вся зафиксированная информация сводится в первичный протокол. Первичный протокол имеет единую форму как для клинического обследования, так и для учебного или исследовательского опыта и должен содержать всю информацию, на основании которой любым человеком в любое время может быть выполнена обработка и интерпретация результатов по любой интерпретативной схеме.

Вводный лист протокола (так называемая «шапка») должен содержать как общую информацию, требующуюся в любом протоколе тестирования по любой психодиагностической методике (пол, возраст, образование, профессия обследуемого, фамилия психолога, проводящего обследование, дата обследования), так и более развернутую характеристику обследуемого (семейное положение; члены семьи; состояние здоровья; успехи в профессиональной карьере; основные вехи в биографии) и ситуации обследования (место обследования; точное время; способ фиксации результатов; другие особенности ситуации; отношение обследуемого к ситуации обследования и к психологу).

В основной части протокола фиксируется текст рассказов и все прочие перечисленные выше виды информации. Этот протокол является основой для дальнейшей работы — вычленения диагностических показателей и интерпретации результатов обследования.

Интерпретация результатов

Г.Линдзи выделяет ряд базовых допущений, на которых строится интерпретация ТАТ. Они носят достаточно общий характер и практически не зависят от используемой схемы интерпретации. Первичное допущение состоит в том, что завершая или структурируя незавершенную или неструктурированную ситуацию, индивид проявляет в этом свои стремления, диспозиции и конфликты. Следующие 5 допущений связаны с определением наиболее диагностически информативных рассказов или их фрагментов.

1. Сочиняя историю, рассказчик обычно идентифицируется с одним из действующих лиц, и желания, стремления и конфликты этого персонажа могут отражать желания, стремления и конфликты рассказчика.
2. Иногда диспозиции, стремления и конфликты рассказчика представлены в неявной или символической форме.
3. Рассказы обладают неодинаковой значимостью для диагностики импульсов и конфликтов. В одних может содержаться много важного диагностического материала, а в других очень мало или он может вообще отсутствовать.
4. Темы, которые прямо вытекают из стимульного материала, скорее всего менее значимы, чем темы, прямо не обусловленные стимульным материалом.
5. Повторяющиеся темы с наибольшей вероятностью отражают импульсы и конфликты рассказчика.

И, наконец, еще 4 допущения связаны с выводами из проективного содержания рассказов, касающимися других аспектов поведения.

1. Рассказы могут отражать не только устойчивые диспозиции и конфликты, но и актуальные, связанные с текущей ситуацией.
2. Рассказы могут отражать события из прошлого опыта субъекта, в которых он не участвовал, но был их свидетелем, читал о них и т.п. Вместе с тем сам выбор этих событий для рассказа связан с его импульсами и конфликтами.
3. В рассказах могут отражаться, наряду с индивидуальными, групповые и социокультурные установки.
4. Диспозиции и конфликты, которые могут быть выведены из рассказов, не обязательно проявляются в поведении или отражаются в сознании рассказчика.

В подавляющем большинстве схем обработки и интерпретации результатов ТАТ, интерпретации предшествует вычленение и систематизация диагностически значимых показателей на основании формализованных критериев. В.Э.Реньге называет эту стадию обработки симптомологическим анализом. На основе данных симптомологического анализа делается следующий шаг — синдромологический анализ по Реньге, который заключается в выделении устойчивых сочетаний диагностических показателей и позволяет перейти к формулировке диагностических выводов, которая представляет собой третий этап интерпретации результатов. Синдромологический анализ, в отличие от симптомологического, в очень слабой мере поддается какой-либо формализации. Вместе с тем он неизбежно опирается на формализованные данные симптомологического анализа.

Стимульный материал

Описание стимульного материала

Полный комплект ТАТ включает в себя 31 таблицу, одна из которых — чистое белое поле. Все остальные таблицы содержат черно-белые изображения с той или иной степенью неопределенности, причем во многих случаях неопределенность касается не только смысла ситуации, но и того, что, собственно, изображено. ТАТ, выполненный типографским способом, печатается на белом бристольском картоне; при работе с перефотографированным ТАТ необходимо помнить, что подходящие изображения могут получиться только на матовой фотобумаге; важно соответствие оригиналу размеров таблиц, размещения на них изображений и полей (у разных таблиц поля имеют разную ширину), яркости (насыщенности) и контрастности (размытости) изображений. Важно, чтобы при копировании, изображения не стали ни более размытыми, ни более четкими, ни более темными, ни более светлыми.

Набор, предъявляемый для обследования, включает 20 таблиц; их выбор определяется полом и возрастом обследуемого.

ТАТ можно применять, начиная с 14 лет, однако при работе с людьми в возрасте от 14 до 18 набор таблиц будет несколько отличаться от обычного набора для работы с людьми старше 18 лет — из него исключаются и заменяются другими таблицы, наиболее прямо актуализирующие темы агрессии и секса.

Различение «мужских» и «женских» картин восходит к понятию идентификации, на которое опирался Мюррей, считавший, что сходство обследуемого с персонажем картины (рассказа) по полу, возрасту и другим параметрам является условием эффективности проекции. Хотя это положение не нашло экспериментального подтверждения, разделение сохранилось. По-видимому, типично мужские или женские ситуации лучше актуализируют типичные для мужчин либо женщин мотивационные тенденции (в терминах объяснительной модели Д. Мак-Клеланда — Дж. Аткинсона), а также лучше репрезентируют типичные для мужчин, либо для женщин жизненные отношения (в терминах деятельностно-смысловой объяснительной модели). В таблице дано краткое описание всех картин. Символами ВМ обозначены картины, используемые при работе с мужчинами от 14 лет, символами GF — с девушками и женщинами от 14 лет, символами BG — с подростками от 14 до 18 лет обоего пола, MF — с мужчинами и женщинами старше 18 лет. Остальные картины годятся для всех обследуемых. Номер картины фиксирует ее порядковое место в наборе.

Кодовое обозначение таблицы	Описание изображения	Типичные темы и признаки, проявляющиеся в рассказе
1	Мальчик смотрит на лежащую перед ним на столе скрипку.	Отношение к родителям, соотношение автономии и подчинения внешним требованиям, мотивация достижения и ее фрустрация, символически выраженные сексуальные конфликты.
2	Деревенская сцена:на переднем плане девушка с книгой, на заднем — мужчина работает в поле, женщина постарше смотрит на него.	Семейные отношения, конфликты с семейным окружением в контексте проблемы автономии-подчинения. Любовный треугольник. Конфликт стремления к личностному росту и консервативной среды. Женщина на заднем плане часто воспринимается как беременная, что провоцирует соответствующую тематику. Мускулистая фигура мужчины может провоцировать гомосексуальные реакции. Полоролевые стереотипы. В российском контексте нередко возникают сюжеты, связанные с отечественной историей и с профессиональным самоутверждением.
3BM	На полу рядом с кушеткой — скорчившаяся фигура скорее всего мальчика, рядом на полу револьвер.	Воспринимаемый пол персонажа может свидетельствовать о скрытых гомосексуальных установках. Проблемы агрессии, в частности, аутоагрессии, а также депрессии, суицидальных намерений.
3GF	Молодая женщина стоит около двери, протянув к ней руку; другая рука закрывает лицо.	Депрессивные чувства.
4	Женщина обнимает мужчину за плечи; мужчина как бы стремится вырваться.	Широкий спектр чувств и проблем в интимной сфере: темы автономии и неверности, образ мужчин и женщин вообще. Полуобнаженная женская фигура на заднем плане, когда она воспринимается как третий персонаж, а не как картина на стене, провоцирует сюжеты, связанные с ревностью, любовным треугольником, конфликтами в сфере сексуальности.
5	Женщина средних лет заглядывает через полуоткрытую дверь в старомодно обставленную комнату.	Выявляет спектр чувств, связанных с образом матери. В российском контексте, однако, часто проявляются социальные сюжеты, связанные с личной интимностью, безопасностью, незащищенностью личной жизни от чужих глаз.
6ВМ	Невысокая пожилая женщина стоит спиной к высокому молодому человеку, виновато опустившему глаза.	Широкий спектр чувств и проблем в отношениях мать—сын.
6GF	Молодая женщина, сидящая на краю дивана, оборачивается и смотрит на стоящего у нее за спиной мужчину средних лет с трубкой во рту.	Картина задумывалась как симметричная предыдущей, отражающая отношения отец—дочь. Однако она воспринимается отнюдь не так однозначно и может актуализировать достаточно разные варианты отношений между полами.
7ВМ	Седой мужчина смотрит на молодого мужчину, который смотрит в пространство.	Выявляет отношения отец—сын и производные от них отношения к авторитетам мужского пола.
7GF	Женщина сидит на кушетке рядом с девочкой, говоря или читая ей что-то. Девочка с куклой в руках смотрит в сторону.	Выявляет отношения между матерью и дочерью, а также (иногда) к будущему материнству, когда кукла воспринимается как младенец. Иногда в рассказ бывает вставлен сюжет сказки, которую мать рассказывает или читает дочери, и, как отмечает Беллак, эта сказка и оказывается наиболее информативной.
8ВМ	Мальчик-подросток на переднем плане, сбоку виден ствол ружья, на заднем плане нечеткая сцена хирургической операции	Эффективно актуализирует темы, связанные с агрессией и честолюбием. Неузнавание ружья свидетельствует о проблемах с контролем агрессии.
8GF	Молодая женщина сидит, опершись на руку, и смотрит в пространство.	Может выявлять мечты о будущем или текущий эмоциональный фон. Беллак считает все рассказы по этой таблице поверхностными, за редкими исключениями.
9ВМ	Четверо мужчин в комбинезонах лежат вповалку на траве.	Характеризует отношения между сверстниками, социальные контакты, отношения с референтной группой, иногда гомосексуальные тенденции или страхи, социальные предубеждения.
9GF	Молодая женщина с журналом и сумочкой в руках смотрит из-за дерева на другую нарядно одетую женщину, еще моложе, бегущую по пляжу.	Выявляет отношения со сверстницами, часто соперничество между сестрами или конфликт матери с дочерью. Может выявлять депрессивные и суицидальные тенденции, подозрительность и скрытую агрессивность, вплоть до паранойи.
10	Голова женщины на плече мужнины.	Отношения между мужчиной и женщиной, иногда скрытая враждебность к партнеру (если в рассказе тема расставания). Восприятие двух мужчин на картине заставляет предположить гомосексуальные тенденции.
11	Дорога, идущая по ущелью между скалами. На дороге — неясные фигуры. Из скалы высовывается голова и шея дракона.	Актуализирует инфантильные и примитивные страхи, тревоги, страх нападения, общий эмоциональный фон.
12М	Молодой человек лежит на кушетке с закрытыми глазами, над ним склонился пожилой мужчина, его рука протянута к лицу лежащего.	Отношение к старшим, к авторитетам, страх зависимости, пассивные гомосексуальные страхи, отношение к психотерапевту.
12F	Портрет молодой женщины, за ней пожилая женщина в платке со странной гримасой.	Отношения к матери, хотя чаще всего женщина на заднем плане описывается как свекровь.
12BG	Лодка, привязанная к берегу реки в лесистом окружении. Людей нет.	Беллак считает эту таблицу полезной только лишь при выявлении депрессивных и суицидальных тенденций.
13MF	Молодой человек стоит, закрыв лицо руками, за ним на кровати полуобнаженная женская фигура.	Эффективно выявляет сексуальные проблемы и конфликты у мужчин и женщин, страх сексуальной агрессии (у женщин), чувства вины (у мужчин).
13В	Мальчик сидит на пороге хижины.	Во многом аналогична таблице 1, хотя менее эффективна.
13G	Девочка поднимается по ступенькам.	Беллак считает эту таблицу мало полезной, как и остальные чисто подростковые таблицы ТАТ.
14	Силуэт мужчины на фоне освещенного оконного проема.	Беллак считает, что фигура может восприниматься и как женская, что говорит о половой идентичности обследуемых, однако наш опыт не подтверждает этого — фигура однозначно воспринимается как мужская. Таблица актуализирует детские страхи (темноты), суицидальные тенденции, общефилософские и эстетические наклонности.
15	Немолодой человек с опущенными руками стоит среди могил.	Отношение к смерти близких, собственные страхи смерти, депрессивные тенденции, скрытая агрессия, религиозные чувства.
16	Чистая белая таблица.	Дает богатый разносторонний материал, однако лишь для обследуемых, не испытывающих сложностей со словесным выражением мыслей.
17ВМ	Обнаженный мужчина взбирается или спускается по канату.	Страхи, тенденция к бегству от опасности, гомосексуальные чувства, образ тела.
17GF	Женская фигура на мосту, склонилась над перилами, позади высокие здания и маленькие человеческие фигурки.	Полезна для выявления суицидальных тенденций у женщин.
18ВМ	Мужчина схвачен сзади тремя руками, фигуры его противников не видны.	Выявляет тревоги, страх нападения, страх гомосексуальной агрессии, потребность в поддержке.
18GF	Женщина сомкнула руки на горле другой женщины, похоже, сталкивая ее с лестницы.	Агрессивные тенденции у женщин, конфликт матери с дочерью.
19	Смутное изображение хижины, занесенной снегом.	Польза под вопросом.
20	Одинокая мужская фигура ночью у фонаря.	Как и в случае таблицы 14, Беллак указывает, что фигура нередко воспринимается как женская, но наш опыт это не подтверждает. Страхи, чувство одиночества, иногда оцениваемое положительно.

Последовательность предъявления очень важна. Таблицы различаются, во-первых, по конкретной сфере жизненных отношений, которую каждая из них затрагивает (первые картины — более универсальные, привычные, обыденные сферы; последние картины — более специфические, индивидуально значимые сферы); во-вторых, по эмоциональному тону, который задается расположением, позами и лицами людей, светотенью, контрастами самих изображений и т.п. и, в-третьих, по степени реалистичности. Первые картины весьма реалистичны, в картинах 8—10 возникает проблема соотнесения между собой частей изображения и связывания их в одно целое, в картине 11 персонажа нет, что вызывает затруднения в выполнении инструкции, картина 12 является фантастической, картины 13—15 затрагивают глубоко запрятанные конфликты, картина 16 представляет собой чистое белое поле, картины 17—20 тоже достаточно необычны. Г.Мюррей считал, что поскольку первые 10 картин затрагивают более обыденные темы, а вторые 10 — более фантастические, рассказы по первым 10 картинам должны отражать потребности, реализуемые в повседневном поведении, а по вторым 10 картинам — вытесненные или сублимированные желания. Экспериментального подтверждения этому, однако, получено не было. Тем не менее один и тот же признак может иметь разное значение при появлении его в первых или в последних рассказах. Это, а также то обстоятельство, что одни картины актуализируют определенные конфликты и аффекты, а другие их «гасят», обосновывает необходимость строго соблюдать последовательность предъявления картин. Использование неполного набора также нежелательно. Оно может явиться следствием дефицита времени, однако при этом велик риск получения односторонних результатов, в которых одни стороны личности обследуемого проявятся непропорционально ярко, а другие не проявятся вовсе. С другой стороны, есть и авторитетные мнения в пользу сужения набора картин. А.Хартман проводил специальный опрос 90 профессионалов, которые ранжировали таблицы ТАТ по степени их полезности для диагностики. Согласованность оценок оказалась весьма высокой. На основании этих оценок он выделил базовый набор, в который входят 8 таблиц: 1, 2, 3ВМ, 4, 6ВМ, 7ВМ, 13MF, 8ВМ. Л.Беллак на основании своего личного опыта также считает, что для индивидуального обследования достаточно ограничиться 10-12 таблицами.

Этот объем, с его точки зрения, оптимален, и позволяет провести все обследование за одну сессию. Необходимые при обследовании любого мужчины таблицы: 1, 2, 3ВМ, 4, 6ВМ, 7ВМ, 11, 12М, 13MF; для женщин в базовый набор входят 1, 2, 3ВМ, 4, 6GF, 7GF, 9GF, 11, 13MF. К ним Л.Беллак рекомендует добавлять несколько других таблиц в зависимости от тех личностных проблем, проявление которых может предвидеть диагност.

Карточки

Литература

1. Леонтьев Д.А. Тематический апперцептивный тест. 2-е изд., стереотипное. М.: Смысл, 2000. — 254 с.
2. Соколова Е.Т. Психологическое исследование личности: проективные методики. — М., ТЕИС, 2002. – 150 с.

Тематический
апперцептивный тест был впервые описан
Г. Мерреем в 1935 г. в качестве методики
экспериментального изучения фантазии.
Использующийся в настоящее время вариант
ТАТ состоит из стандартного набора
таблиц с изображением относительно
неопределенных ситуаций. Каждая из
таблиц допускает возможность неоднозначной
интерпретации. Каждому испытуемому
предъявляется набор из 20 таблиц.

Схема эксперимента

Исследование
проводится в два сеанса с интервалом
не более чем в один день. Как и в любом
проективном эксперименте, при исследовании
ТАТ важно создать спокойную, дружелюбную
атмосферу. Начинать работу с испытуемым
рекомендуется с беседы или какой-либо
простои проективной методики, например
рисование на заданную тему, свободные
ассоциации или игры (с детьми). Приступая
к исследованию, психолог должен иметь
об испытуемом основные сведения: семейное
и социальное положение, образование,
профессия. Более специальные сведения,
необходимые для сопоставления с
материалом ТАТ, можно получить во время
опроса после окончания исследования.
Таблицы ТАТ обычно предъявляются
индивидуально: с 1 по 10 — в первый день
исследования и с 11 по 20 — во второй. Во
время первого сеанса дается стандартная
инструкция, допускающая незначительные
вариации в зависимости от культурного
уровня и возраста испытуемого.

Инструкция

«Вам будут показаны
картины, по каждой из них Вы должны
придумать рассказ. Расскажите, что
происходит в данный момент, какие события
привели к этой ситуации, каков будет ее
исход. Опишите также мысли и чувства
персонажей. Помните, что Вам надо
придумать рассказ, а не описывать
картину».

В начале второго
сеанса испытуемому напоминается
содержание инструкции со следующим
добавлением: «В прошлый раз Вы придумали
очень хорошие рассказы; сегодня Вы
будете делать то же самое, только Ваши
рассказы должны быть более драматичными.
Дайте волю своей фантазии, пусть Ваши
рассказы будут похожи на сказку, сон
или миф».

Инструкция на 16-ю
таблицу (пустой бланк): «Посмотрите на
этот пустой бланк, представьте (вообразите)
себе какую угодно картину и опишите ее
в деталях». После того, как испытуемый
проделал это, экспериментатор добавляет:
«А теперь придумайте по ней рассказ».

После исследования
проводится опрос. Основная цель опроса
— получение дополнительных сведений
об испытуемом. Иногда, если опрос
проводится с небольшим интервалом после
эксперимента, целесообразно, попросить
испытуемого самому изложить основные
факты биографии, а затем обсудить их
совместно. Во время опроса также
выясняются источники тех или иных
сюжетов: взяты ли за основу события
собственной жизни, истории, происшедшие
с близкими и друзьями или заимствованные
из литературных источников и т. д. Если
в рассказах имеются логические неувязки,
оговорки, аграмматизмы, ошибки восприятия,
экспериментатор должен вернуться к
материалам исследования и напомнить
то или иное место рассказа с тем, чтобы
выяснить возможные причины нарушений.

Схема анализа
рассказов по Меррею

Согласно Меррею,
ТАТ является средством выявления
доминирующих потребностей, конфликтов
и актуальных эмоциональных состояний
невротической личности. Указанными
задачами определяются и выбор категорий
анализа и интерпретации экспериментальных
данных. Можно выделить следующие этапы
обработки рассказов ТАТ.

1. Анализ содержания
   рассказа начинается с нахождения
   «героя», т. е. персонажа, с которым
   испытуемый идентифицирует себя.

2. Следующий этап
   анализа рассказа состоит в определении
   важнейших характеристик героя — его
   стремлений, желаний, чувств, черт
   характера, т. е. потребностей в терминологии
   Меррея. Для облегчения этой задачи
   прилагается список потребностей и их
   описание в той форме, в какой они могут
   выступать в тексте рассказа.

3. С целью нахождения
   доминирующих потребностей и их итегратов
   Meppeй вводит ранжирование силы потребности
   в зависимости от ее интенсивности,
   длительности, частоты и значения в
   развитии сюжета. Таким образом, по
   пятибалльной системе получают оценку
   все «переменные» каждого рассказа, т.
   е. все «потребности» героя и все
   «давления» среды.

4. После того, как
   подобным образом проанализированы все
   рассказы, составляется список потребностей
   и соответствующих им давлений. Как уже
   говорилось, комбинация потребность—давление
   составляет, по Меррею, «тему». Тема
   указывает на основной характер
   взаимоотношений личности и среды:
   находят ли удовлетворение доминирующие
   потребности или среда препятствует их
   удовлетворению и результатом их
   взаимодействия является конфликт,
   добивается ли герой успеха или терпит
   неудачу и т. д. Наиболее распространенные
   «темы» касаются проблем достижения,
   соперничества, любви, доминирования—подчинения
   и т. д.

Интерпретация

Согласно Меррею,
содержание «тем» составляет:

• то, что испытуемый
  реально совершает;

• то, к чему он
  стремится;

• то, что им никогда
  не осознается, и проявляется только в
  фантазиях и сновидениях;

• то, что он испытывает
  в данный момент;

• то, каким он
  представляет себе будущее. Во всех
  случаях, однако, в рассказах ТАТ
  отражаются не объективные жизненные
  обстоятельства, а то, как они воспринимаются
  самим испытуемым.

Результатом
интерпретации становится своеобразный
портрет героя; мы узнаем, каковы его
доминирующие желания, потребности,
чувства; каким воздействиям среды он
подвергается, активен или пассивен во
взаимоотношениях с предметным и
социальным миром, возможно ли удовлетворение
его потребностей, или они вступают в
противоречие с требованиями среды или
другими тенденциями героя; добивается
ли он успеха или фрустрируем; совершает
антисоциальные поступки или действует
в соответствии с общепринятыми нормами;
каковы его ценности и что составляет
его мировоззрение и т. д.

Практическое
занятие № 4. ТАТ: Тест тематической
апперцепции (6 часов) [45].

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

---

Thematic Apperception Test — Introduction

The Thematic Apperception Test (TAT) is a visually instructional narrative method where the participant is shown a series of pictures that have a vague resemblance to real-world objects, and is then asked to narrate a story linking all the images and using them as input to the narrative. This method is used to calculate a person’s ability at interpretation and construction of reality.

These narratives are then tested against standardized scoring systems and this objective quantitative data is then produced based on the person’s interpretation and construction. This study is often used as a method of further understanding behavioral patterns.

Scientists have found a co-relation between connection between fantasy and aggressive behavior. Psychologists are interested in understanding the links between the motive of aggression and the repercussions of these actions. This is where projective tools like TAT help them to look beyond the obvious signs and pick up the subtle levels of aggression. Projective instruments such as the TAT are often used to look at obvious versus subtle levels of aggression.

In TAT, the focus is not so much on what the subject is saying, but looking beyond the areas he is talking on, reading between the lines and understanding what information he is willing to reveal subconsciously. This way, TAT helps in identifying, determining, and assessing aggression.

Defining TAT

Thematic Apperception Test is also popularly known as the “Picture Interpretation Technique”, the reason being that in this method, the participants are the narrators of their own malady. It is their words itself that gives a clue to their thought-process. The images used in these tests are usually thought-provoking because they aren’t exact replicas of people and things, but are vague representations of objects revolving around a specific theme.

Generally, the participant is encouraged to tell as dramatic a narrative they can create using the pictorial representations as key inputs in the story, and using them to introduce elements of variety, surprise, and conclusion.

Set of Questions Used to Encourage a Coherent Narration

During the act of narrating these events, the subject may be assisted to carry on the conversation by asking him questions like −

• What happened next?
• What happened to him?
• Where was the other guys?
• What did they do when they found out?
• What did the other people say when they knew?
• What happened in the end, and how did others react?
• How did they come to know about this, and who was responsible?
• Where were the characters (the ones the subject uses in his story) then?

Normally, the evaluator is not supposed to answer, imply or lead the subject into getting any idea on the images displayed in front of him. There should be no knowledge provided by the evaluator to the participant on the content of the pictures as well.

The task of the examiner is only to provide linking questions that help the narrator in moving his story forward, or when he appears to have ignored or forgotten about some of the characters he had created in his story.

This is done so that the flow of the speech continues, and the narrator also starts accepting the listener (in this case, the examiner) as a confidant, and slowly breaks the barriers that were preventing the conversation in the first place. However, under special circumstances, where the subject is either a child, or someone with low cognitive facilities, the examiner may ask questions on the images or the characters directly.

Use of Picture Cards

The complete test involves 32 picture cards of shapes that vaguely resemble male and female figures, some of the figures are androgynous, some are of children, and some cards may not even have any human shapes. One blank card is also shown as a trigger to elicit a story from the story-teller.

Although the cards were designed to be used with any age category, there is a unanimous acceptance that with more similarity between the figures on the cards with the participant, particularly age-wise, there is better connectivity and response from the participant.

Another important point that is often overlooked is the usage of all cards. Many practitioners tend to use only 8-12 cards of the total 20. However, it’s a biased practice, as it tends to not give the complete picture on the subject’s perception and perspective. Rather, it only gives a partial idea as the examiners are more interested in finding what they wanted to find, and not every other detail.

Many of the pictures used in this Thematic Apperception Tests revolve around themes of success, failure, happiness, contentment, jealousy, acceptance, aggression, etc. The pictures are then used to get an indication of the dominant personality of the subject.

Significance of TAT

Thematic Apperception Test can give a detailed insight into a person’s subconscious behavior, and when applied timely and correctly, can detect tendencies latent psychological issues, that might go on and lead to unhealthy social and personal life.

It’s important at this moment to discuss the difference between the standardization of the TAT scores, and the evaluation of TAT’s responses. Unlike TAT scores, there are no standardization for the responses that the participant might give. There are no tables with multiple options in which a participant’s responses will be fit in.

It is here a specialized hand helps. People generally think that if the test scores are standardized and the responses are so too, then even a layman can conduct a TAT and become an expert in it. However, nothing could be further from truth.

As there are no standard responses in TAT, an examiner could see different emotional responses with each new participant. It is he who will then use his experience and training to understand how to evaluate the readings and notes he took, and then to use them to score the participant.

Professionals can identify a range of issues through this method, however the absence of any standardization in scores makes it difficult to be a reference. Having said that, experts and researchers like Murstein have specifically mentioned that the usage of one set of cards to fit all the examinees is impractical, and introduction of different cards as per subjects is completely allowed, even encouraged impractical.

TAT — How Experts Define Aggression

Ms. Gerda Siann, in her books, had described aggression as a dominating trait that tends to incite feelings of hurt or damage to people or objects. However, it doesn’t necessarily imply an inclination towards physical injury. In short, there’s a difference between an aggressive person and an angry person.

In the same vein, she writes that aggression need not always be viewed through a negative lens, as is the norm at present. An aggressive person may channel his aggression towards serving his ambition and achieving his goals in professional life. Of course, violence is often found to be a result of aggression, hence aggression is often wrongfully portrayed as a negative force.

Types of Aggression

Many people channelize their aggression in two manners −

Overt manifestation

Overt Manifestation is when people openly express their aggression through violent actions or angry gestures that often threaten of physical injury. They are loud, brash and want to have things done their way at every possible step. They are control-freaks and perceive opposing views as a threat to their control.

People who are overly aggressive have difficulties in interacting with the society. They only feel at home with those in front of whom they can speak their mind, and those whom they can dominate in any conversation.

Covert manifestation

In Covert Manifestation, people express their internal aggression in very passive, subtle yet harm-causing manner. These people become defiant and intentional underperformers. They deliberately sabotage company assets, willfully waste time, and spread negative perception through gossip. They are more interested in being listened to, rather than controlling the process.

People who are covertly aggressive have difficulties in speaking their feelings out. They suffer from low self-esteem and lack the confidence to openly mention what’s bothering them. They don’t immediately report a miscommunication, or false statement made against them, or don’t retaliate even if false charges are levelled against them. In turn, they take out their aggression on their work, willfully damage company property, poison ears of their colleagues, and cause irreparable corruption to the minds of the human resources working in the office.

The Positive Side of Aggression

In many cases, aggression becomes a positive emotion as well. For example, a person needs to be aggressive in his thoughts to be able to hold his ground when others are opposing his thought, and still manage to put his point across in a positive way. A person also needs to be aggressive to stave off any attacks on his person during any fight or confrontation. In cases like these, TAT comes as a helpful guide to understand the underlying emotions that are leading to such aggression in the minds of the people. Depending on the emotions traced, a person may be either identified as an overt aggressive or covert aggressive person.

For example, if the latent behaviors could be traced as controlling, impulsiveness, one would know that the individual is an overt. On the other hand, if the latent behaviors point towards self-esteem, and communication, then it’s the covert.

There have been documented cases where people have displayed the tendency to not be aggressive per se, but to entertain ideas of aggression. This is called “fantasy aggression” where the subject imagines himself in a world where he is the boss and things happen the way he wants to, or a world where he can punish people the way he wants when he is wronged.

Case-Study — Card-11

Albert was the only child of his parents and lived in a good neighborhood. He was sent to the best school in the locality and proved himself to be a good student.

However, his parents could notice one issue during his growing up years, which was the fact that Albert used to be quite sad for the larger part of the day. They tried to have a word with their son about it but to no avail.

They had a word with one of their friends, Dr. Roeper who happened to be an expert in child psychology. Dr. Roeper employed TAT techniques with Albert and selected cards that fit his age. The cards undoubtedly revolved around the themes of fairy tales.

Albert, who till now had a sorry expression on his face, started taking interest and began having a conversation. He came up with imaginative descriptions of the characters drawn on the cards, and kept giving the names of characters as well. Dr. Roeper kept shuffling the cards so that the tone kept getting darker.

Then Dr. Roeper took out Card-11. He was expecting the reaction of dread that had spread all across Albert’s face. The boy was struggling to find words to describe the image laid in front of him.

Two dragons with one eating a person, and the other one looking towards the viewer. No sooner than he saw this image, Albert shouted, “Jerry’s going to hit me! He had promised he would do so! Save me from him!”

On asking around, it was found out that Jerry was the bully in their class who used to constantly demean boys. He had once shut Albert in a locker for hours. When he finally unlocked Albert out, he threatened to beat the life out of him if he complained to anyone.

Thematic Apperception Test — Precautions

Students studying psychology are given detailed instructions on how to analyze the interpretation of images given by the subjects. The reason behind this is there are numerous factors behind a person’s version of the story. Students are generally advised to try and assume a positive connection in the subject’s real life with his narration, instead of interpreting every single word spoken as an indicator of some hidden grief.

Examiners also need to be aware and sensitive to examinee’s cultural and social background. For example, cats are considered sacred by an Egyptian, however an Indian will have different views. Owls will generate different emotions in children from different cultures.

Not only this, experts also refer to previous personal and medical history in order to get an accurate analysis of a person’s TAT. In that way, they will have a context and direction while trying to interpret the narration, without jumping into conclusions immediately.

A person who has recently lost someone dear will frequently refer to the themes of death and sadness in his/her story-telling, so this vital piece of information makes the examiner understand the context of the person’s speech. He will understand that this is the narration of a person in a sad situation, as opposed to a perpetually sad person.

Analyze the following image

Depending on your gender, you might already have a positive or negative impression of this man already. Girls overwhelmingly give images like these a negative rating, whereas not many boys mind such images. This gives us an insight into the role gender plays in formulating a narrative in TAT.

Finally, the absence of any normalized or standardized scoring system is one of the biggest challenges in curbing multiplicity with TAT. Henry Murray, widely considered to be one of the most influential authors of TAT, had once actually attempted to count the exact number of variables that might be accounted for in Thematic Apperception Test.

Till now, there hasn’t been one uniform system that cuts across professional considerations and get universally accepted. This is the reason every new TAT score will be different. In recent years, some scientists have suggested the usage of computers in TAT scoring, however there has been critical backlash from the rest of the scientific community on it, because they feel that machines won’t be able to calibrate the emotions, and won’t be able to read between lines.

Thematic Apperception Test — Case Studies

During a TAT session in Scottville, Michigan, some interesting observations were seen. The subject, a handsome fifteen-year old boy, was a very good student with outstanding performance in school and in sports.

It was reported by his teachers and parents however that he displayed a marked apathy towards other people’s feelings. He was neither very concerned with people around him being upset or sad. He would always appear indifferent in these situations.

The interesting observation was that he was the complete opposite when it came to himself. He was extremely emotional and touchy if someone even came close to passing a judgment on his skills, and threw tantrums around when someone else got better grades than him, or performed better in any activity. It was also seen that he was extremely degrading in his speech and used quite derogatory words with the ones he was upset on.

His parents were the ones to be most disturbed by his behavior as many people used to be immediately taken in by his good looks, charming behavior and social skills. Many of such people became friends with him, however none of these friendships would last for long. On his bad days, this boy would boss over them, abuse all of them in filthy language, and want them out of his life.

The doctors could immediately understand that this was a classic case of Narcissism Syndrome. The boy’s outbursts were the result of his over-exerting himself in studies and sports to be the absolute best in everything, however when he saw someone else getting better scores or grades, his frustration would come out and he would lose control over his temper. Needless to say, he didn’t have even a single close friend.

What the TAT Scores Revealed

The boy was given a set of images and it was asked of him to design a story around it. Initially, he approached it with a competitive streak and started using fanciful concepts to manufacture a story, obviously interested in impressing the doctor with his imagination powers.

However, after some early intervention during which it was made clear to him that the exercise is not evaluative in nature and doesn’t have any grades attached to it, he relaxed and started giving general responses as someone his age would.

The following observations were made −

• The most commonly recurring character in his depictions was an idiot. Almost all stories had a dumb, incompetent fellow.

• The protagonists of the stories were predominantly male. Out of 10 stories, only 1 was a female protagonist. In most of the cases, he had projected himself as the protagonist.

• The rest of the characters too were emotional, clingy, and ineffectual in decision-making scenarios.

• The protagonists in his story all had an overwhelming drive to succeed, and had to deal with overbearing and critical parents-figures in his life.

• There were frequent mentions of incidents of criticism and physical tussles in a generally unproductive and unfavorable environment. Father-figures are mostly seen as unreasonable and demanding.

• Mothers were seen as protective, but overly emotional and immature. Father figures were projected as incompetent, vain and proud.

• The main defense tactics and coping mechanisms were found to be verbal aggression, sneering, sarcasm, acting out and passive-aggressive responses. There were also occasions of trying to justify wrongdoings under twisted, subjective, and emotion-laden logic.

Results of TAT

Using such observation techniques, the examiners could notice that there were a lot of issues that the boy was facing within the family itself. On further inspection, it was clear that the father of the family used to equate making mistakes with being a loser, and although the father had never made any direct comment to the boy regarding this, his statements regarding people who made mistakes was always one of disappointment.

On many occasions, his father had expressed mild displeasure on his son coming second in a race or competition and had snidely remarked that a winner only knows the top position.

This mentality seeped into the mind of the boy from a very early age, and he couldn’t accept failure or anything below his expectations. With the help of these analytical methods, the boy was given proper guidance and anger management lessons. Today he is as competitive as ever, but concedes a better performance from someone else much more sportingly.

TAT — Research Methods

Many TAT practitioners don’t use any specific methods for administering their subjects to the process, however some follow some methods so that their reports can have some empirical basis, which can make their data reusable and inter-exchangeable to other practitioners.

Two of the most common methods are −

• Defense Mechanisms Manual
• Social Cognition and Object Relations Scale

Defense Mechanisms Manual

This method analyzes a person’s responses based on the honesty of his answers. If he is deliberately trying to project an unbelievably positive image out of all the cards, then he is in denial. In this evaluation system, someone in denial is considered to be the least mature in his thoughts and actions.

Someone who can manage to successfully project a relatable narration from the characters the image is carrying is considered to be somewhat mature and is given the tag of intermediate.

If a subject manages to not only project but also identify with the characters on the card and manages to relate with them on a personal level, then he is leveled as the most mature (identification).

Social Cognition and Object Relations Scale

This method involves four factors. It calculates the complexity of relationships the subject creates with the fantasy characters, how these characters affect each other, what kind of morals and emotional attachments these characters have, and finally – what will be the social outcome of the actions that the character’s practice.

Thematic Apperception involves a wait and watch technique. It’s more to do with reading between the lines as opposed to seeking explicit answers.

The entire process has been paraphrased below in relation to a scenario −

Card-1

The image shows a small log-cabin with three anthropomorphic ducklings having breakfast with a big crow peeking inside through the window.

The subject is given time to formulate a story around the setting. Generally, the person starts by stating the obvious −

• Examiner − What do you see here?

• Subject − It is a picture of a small log-cabin with three ducklings having breakfast with a big crow peeking inside through the window.

• Examiner − And then?

• Subject − The crow looks ominous (the crow’s expressions are normal)

• Examiner − What are they talking about?

• Subject − They are planning to go out and play after breakfast. They won’t when they see the crow.

• Examiner − Is that the end?

• Subject − Yes.

Comment − The early hypothesis says that the subject has family members who may be shady in his opinion. Has definitely had experience with someone who has destroyed a delicate relationship he had with someone.

Card-2

Once in the woods, three pigs were arm-wrestling, and it was two twins against one. In the end, the one wrestling solo won, and landed the palms of the other two with such force that the twins tumbled one over the other.

• Examiner − Who are the twins?

• Subject − Must be low-breeds.

• Examiner − Are they alike in nature?

• Subject − Yes.

• Examiner − Are they fair in fighting?

• Subject − They are losers.

• Examiner − Are they boys?

• Subject − Yes

• Examiner − Were they hurt in the end?

• Subject − Yes. Likely.

Comment − The subject seems to have experienced opposition from two or more people in his pursuit of a goal. He seems to have come across unfair people who used shady techniques in defeating him.

TAT — Research Results

Social Mapping through TAT analysis has established the influence of peers on the formation of individual personality. In a study conducted in 1998, it was found that it was common behavior that first grouped people together and then made them reinforce their personality traits in a larger scale.

This was a huge change from the way child psychology was analyzed earlier. From the “birds of the same feather flock together” routine, people now understood that it was more of the “birds of same feathers were packed together”.

Children with high rates of disruptive behavior were disliked by their more conventional peers, which resulted in these children keeping their distance from the rest of the children. This way, each of these aggressive children will be isolated from the mainstream. Such children find it very tough to assimilate back in the classroom as there are very few “good” friendships available to them. Without positive intervention from the teachers, such children gradually start to get viewed in a certain image, which is that of an unfriendly and dissociated bunch of people.

In other words, the children have now been classified into two groups by the society. These children have no other alternative now other than to be friends with each other. When they find that they have similar qualities, they get encouraged to exhibit these qualities in even larger and more explicit manner.

Because of the company these children keep, they won’t realize their wrongdoings that they would have otherwise been made aware of in better company. Not only do they keep practicing their behavior, but also find twisted ways to justify their thinking.

Earlier it was thought that children’s behavior and nature starts to change once they reach the stage of adolescence, however it was observed that the interchange of negative thoughts and rule-breaking behavior between aggressive children and those isolated by the mainstream children started much before that.

A research conducted on similar lines had confirmed that the relationships children have with their aggressive counterparts starts affecting them much before they become adolescent. It proved that peer influence was an instrumental device in the building of aggressive or disruptive behavior in children.

This relationship gets reinforced by further exchanges of information, ideas and disruptive behavior. It also gets enhanced due to the proximity that the children share with their aggressive peers. Slowly, they start imbibing the same ideas of their peers and a transformation of personality takes place.

Pitfalls of TAT Analysis

People who agree for a TAT analysis are normally people who agree to be analyzed for the purpose of research, or who have been asked to consult a TAT expert for their own treatment. Most of the times, though, people going through a TAT analysis are those who have been ordered by the court to submit a TAT report.

These people realize that they are being subject to examination. They understand that their sentences will later be analyzed and a report will be submitted based on that. Understandably, many of them try to fake their content, as a result of which their expression becomes inconsistent with the material provided for their narration.

These people become very conscious and tend to water down their responses. They avoid any kind of hostility in their language and narration, they try and avoid aggressive responses, and try to stick to a neutral storyline as much as possible, even if the cards shown to them have high aggressive content.

These subjects will always try and show the positives out of any situation displayed in the card and manufacture all the right things to say out of the given scenario which will help them in their case, which is a blatant disregard of the objective of the TAT test itself.

In a majority of these cases, it becomes too tough for the examiner to give a rational explanation about the interviewer “faking” his/her answers, even if he is completely sure that the answers are all pre-determined and tailored. This is one of the biggest pitfalls of TAT analysis − the story-teller can choose to avoid giving genuine answers, and the TAT scorers can only report whether the interviewee was genuine with his answers or not but even then, he won’t be able to prove his point.

Many convicts try to impress the Parole officers by presenting aggressive acts within a sociallyacceptable context, and by trying to justify wrong things happening to the characters in the card as “Destiny, God’s plan, etc.”, and by trying to give a false impression of calmness to mask their inherent aggression.

A maximum of such cases are not granted parole, because not only do these narrations ring untrue, but also justify wrongdoing in some twisted context or the other. Someone using “it was God’s will” as a crutch top justify someone’s doing something wrong to somebody in a card, could also easily use the same excuse when he inflicts damage on someone else.

Not all people fake their emotions, though. Many of them correlate and the truth is that the hardened convicts and violent people give a more authentic narration as compared to those who are mere juvenile offenders.

While many criminals look at the cards and say sentences like “he might kill him, I think he would love to punch him in the face”, they don’t do it out of violence. To most of them, it’s the natural step to take next. In their minds, the characters are supposed to act that way. They are honest, but they are also unchangeable.

People who narrate stories that have extremely violent content in them can suggest two things. One, the person is inherently violent and doesn’t make any attempts to filter the content of his speech, which means these are his genuine feelings.

The second case is that he doesn’t have any control over his thought process, and that’s why he is letting his anger take over his tongue. Both these cases suggest strongly that the person is not fit to be a part of the mainstream.

However, there are many who would suggest a violent action as the next step for some incidence and immediately try to cloak with “special situations” like being threatened, being drunk or under influence, or as a life-saving initiative or under extreme provocation. These people realize that violence as the immediate step to any problem is not socially acceptable anywhere. These people realize the errors in their thinking, and under proper guidance, they can become a part of the society again.

TAT — Aggressive Grouping

The following experiment was conducted on a group of piglets to determine their behavior at the time of their feeding off their mother. Two groups of piglets based on their gender were assessed based on their aggressive behavior.

The objective was to see if grouping piglets in different ways brings any change in the way they behave. The time of feeding was chosen as the observation time, as even mild-mannered piglets become agitated and competitive during feeding off.

Based on this, the piglets were grouped into −

• Group FA-MF − 4 males and 4 females familiar to one another from birth.

• Group UN-MF − 4 males and 4 females unfamiliar to one another.

• Group UN-F − 8 unfamiliar female piglets.

• Group UN-M − 8 unfamiliar male piglets.

The behavior of these four groups was studied by the researchers over a period of 28 days. It was observed that −

• The Piglets in Group UN-MF fought longer than Group FA-MF, Group UN-F, and Group UNM on the 28^th day.

• Group UN-MF were also more aggressive than the piglets in Group FA-MF and Group UNF on the 27^th day.

• There were more scratches, bites and fights in case of Group UN-MF as compared to the rest three groups.

• The duration of fights didn’t differ between Group FA-MF, Group FA-F, and Group FA-M.

• In Group UN-MF and Group FA-MF, male piglets were found to be more aggressive for longer duration than females. The presence of females increased aggressive behavior.

Using this observation, scientists were able to prove that given the same conditions, and when faced with the same challenges, animals tend to behave differently in presence of different company. This was the basis of “Aggressive Grouping” which states that people change their behavior to suit the company.

Thematic Apperception Test — Conclusion

Thematic Apperception is being increasingly used as a part of many recruitment processes. For example, the Service Selection Board (SSC), an entrance test for aspirants of getting into Indian Air Force, uses the TAT model of intellectual analysis.

Globally, TAT is being used as a reference matrix to get a better understanding of the employees and candidates that a company hires, or those who are being recruited into different government departments.

It’s expected that TAT is going to play an even larger role in the future. In order to make this study into a mainstream practice, many researchers and observers are already working to bring a universal model into place that can be referred to globally.

Hope you have got a working idea on the principles of Thematic Apperception Test.

Thank you for reading.

References

• “A Practical Guide to the Thematic Apperception Test − The TAT in Clinical Practice» by Edward Aronow, Kim Altman Weiss, Marvin Reznikoff

• “Psychological Assessment, Psychiatric Diagnosis & Treatment Planning” by Stephen W. Hurt, Marvin Reznikoff, John F. Clarkin

ТЕМАТИЧЕСКОЙ АППЕРЦЕПЦИИ ТЕСТ

(Обзор)

Проективная методика
исследования личности. Наряду с Роршаха
тестом одна из старейших и наиболее распространенных в мире. Создана X.
Морган и Г. Мюрреем в 1935 г. Впоследствии методика становится более известной
по имени Г.
Мюррея, который внес весомый вклад в ее разработку.

Стимульный материал
теста — стандартный набор из 31 таблицы: 30 черно-белых картин и одна пустая
таблица, на которой обследуемый может вообразить любую картину. Таблицы,
применяемые в настоящее время, — это третья редакция методики. (1943). В используемых
изображениях представлены относительно неопределенные ситуации, допускающие их
неоднозначную интерпретацию. В то же время каждый из рисунков обладает особой
стимулирующей силой, провоцируя, например, агрессивные реакции или способствуя
проявлению установок обследуемого в сфере семейных отношений.

В ходе эксперимента
предъявляются в определенной последовательности 20 картин, отбираемых из
стандартного набора в зависимости от пола и возраста (есть картины для всех,
для женщин, мужчин, мальчиков и девочек до 14 лет). Возможно использование
сокращенных наборов специально подобранных картин. Обычно обследование
проводится в два этапа, по 10 картин за один сеанс с интервалом между сеансами
не более чем один день. Испытуемому предлагают придумать небольшую историю о
том, что привело к ситуации, изображенной на картине, что происходит в
настоящее время, о чем думают, что чувствуют действующие лица, чем эта ситуация
закончится. Рассказы обследуемого записываются дословно, с фиксацией пауз,
интонации, выразительных движений, других особенностей. Обычно прибегают к
стенограмме или записи на скрытый магнитофон. При групповом обследовании
допускается самостоятельная запись рассказа или выбор одного из множества
предлагаемых вариантов. Отмечается время с момента предъявления картины до
начала рассказа и общее время, затраченное на рассказ по каждой картине.
Завершает обследование опрос, основная задача которого — получение
дополнительных данных об обследуемом, а также уточнение источников тех или иных
сюжетов, разбор всех обнаруженных в рассказах логических неувязок, оговорок
ошибок восприятия и т. д.

Анализ рассказов
строится следующим образом:

1) нахождение
«героя», с которым обследуемый идентифицирует себя. Разработан ряд
критериев, облегчающих поиск «героя» (например, подробное описание мыслей и
чувств какого-либо из персонажей совпадение с ним по полу и возрасту,
социальному статусу; употребление прямой речи и др.);

2) определение
важнейших характеристик «героя» — его чувств, желаний стремлений, или, по
терминологии Г. Мюррея, «потребностей». Также выявляются «давления» среды, т. е
силы, воздействующие на «героя» извне. Как «потребности», так и «давления»
среды оцениваются по пятибалльной шкале в зависимости от интенсивности,
длительности, частоты и значения их в сюжете рассказа. Сумма оценок по каждой
переменной сравнивается со стандартной для определенной группы обследуемых;

3) сравнительная
оценка сил, исходящих от «героя», и сил, исходящих из среды.
Сочетание этих переменных образует «тему» (отсюда — Тематической апперцепции
тест), или динамическую структуру взаимодействия личности и среды.

По Г. Мюррею,
содержание «тем» составляет:

а) то, что обследуемый
реально совершает;

б) то, к чему он
стремится;

в) то, что им не
осознается, проявляясь в фантазиях;

г) то, что он
испытывает в настоящий момент;

д) то, каким ему
представляется будущее.

В итоге исследователь
получает сведения об основных стремлениях, потребностях обследуемого,
воздействиях, оказываемых на него конфликтах, возникающих во взаимодействии с
другими людьми, и способах их разрешения, другую информацию.

Осуществляется также
формальный анализ рассказов, включающий в себя расчет длительности рассказов,
их стилевых особенностей и др. Этот аспект анализа может быть полезен для
обнаружения патологических тенденций. Диагностическая ценность методики
основываете на признании существования в человеческой психике двух ярко
проявляющихся тенденций. Первая из них выражается стремлении истолковывать
каждую многозначную ситуацию, с которой сталкивается индивидуум, в соответствии
со своим прошлым опытом. Вторая тенденция состоит в том, что во всяком
литературном творчестве автор опирается прежде всего на собственные переживания
и сознательно или неосознанно наделяет им выдуманных персонажей. В завершенном
виде теория личности, разработанная Г.
Мюрреем, названная им «персонологией» и сформировавшаяся под сильным
воздействием психоанализа, носит достаточно эклектический характер. Она была
критически рассмотрена в работах советских психологов (Л. Ф. Бурлачук В. М.
Блейхер, 1978; Е. Т. Соколова, 19, и др.).

Надежность методики
неоднократно изучалась различными исследователями. В большинстве работ
обсуждается проблема повторяемости тем рассказов по истечении определенного
периода времени. Согласно С. Томкинсу, корреляция при повторе теста через два
месяца была равна 0,80, через шесть месяцев — 0,60, а через десять месяцев
составила 0,50. Валидность теста, несмотря на то что в случае проективных
методик этот вопрос не может быть решен традиционно психометрически,
подтверждается многочисленными исследованиями.

Известны различные
подходы к анализу и интерпретации данных (подробнее см.: Л. Ф. Бурлачук и В. М.
Блейхер, 1978; Е.Т.Соколова, 1980, Д.А.Леонтьев). Более подробная информация по
тесту, связанная с описанием стимульного материала, алгоритмов обработки и
интерпретации полученных данных, порядком проведения обследования, дается по
монографии Д.А.Леонтьева.

Существует множество
модификаций ТАТ (для обследования лиц разного культурного уровня,
подростков-правонарушителей, людей пожилого и старческого возраста и др.), а
также основанных на тех же исходных принципах методик, которые могут считаться
оригинальными (см. «Блекки»
картинки, Детской
апперцепции тест, Руки
тест, «Четыре
картины» тест, Хекхаузена
тематической апперцепции тест и др.). В отечественных
исследованиях ТАТ впервые был использован в начале 60-х гг. в Ленинградском
научно-исследовательском психоневрологическом институте им. В. М. Бехтерева для
выявления значимых, прежде всего патогенных, отношений личности,
дифференциальной диагностики неврозов, психозов и пограничных состояний (И. Н.
Гильяшева, 1983). Позднее тест начинают применять в общепсихологических
исследованиях (В. Г. Норакидзе, 1975 и др.).

Следует учитывать, что
квалифицированное проведение, обработка и интерпретация результатов ТАТ — это в
равной мере сложная технология, которой можно обучиться, и искусство,
способности к которому зависят от индивидуальных особенностей и от
практического опыта психолога.

Более подробная
информация по методике (психометрическое обоснование теста, его достоинства и
недостатки) дается в приложении.

Инструкция

Порядок проведения
обследования с помощью ТАТ (по Д.А. Леонтьеву).

· Влияние
ситуации обследования на результаты.

· «Легенда»,
конфиденциальность и обратная связь.

· Ситуация
и атмосфера проведения обследования.

· Инструкция.

· Отказы
и уходы и их преодоление.

· Общение
психолога с обследуемым.

· Запись
результатов и составление протокола.

Речь пойдет о правилах
работы с ТАТ в его классическом, клиническом варианте. Квалифицированное
проведение, обработка и интерпретация результатов ТАТ — это в равной мере
сложная технология, которой можно обучиться, и искусство, способности к
которому зависят от индивидуальных особенностей и от практического опыта
психодиагноста. Из этого следует, что ни одного лишь педантичного следования
инструкциям, ни одной хорошей интуиции без знания технических деталей
недостаточно для эффективной работы с ТАТ. Необходимо соединение и того, и
другого. Считается, что для овладения умением работы с Тематическим
апперцептивным тестом необходимо иметь опыт проведения обработки и
интерпретации результатов порядка 100 обследований. Следование инструкциям,
приводимым ниже, является хоть и недостаточным, но необходимым условием
успешной работы с ТАТ. Большое внимание условиям и правилам проведения
обследования было уделено, помимо руководства Г.Мюррея, также в работах Д.Рапапорта,
лекциях М.З.Дукаревич.

Последовательность
предъявления стимульного материала очень важна. Таблицы (см. стимульный
материал) различаются:

во-первых, по
конкретной сфере жизненных отношений, которую каждая из них затрагивает (первые
картины — более универсальные, привычные, обыденные сферы; последние картины —
более специфические, индивидуально значимые сферы);

во-вторых, по
эмоциональному тону, который задается расположением, позами и лицами людей,
светотенью, контрастами самих изображений и т.п.;

в-третьих, по степени
реалистичности.

Первые картины весьма
реалистичны. В картинах 8—10 возникает проблема соотнесения между собой частей
изображения и связывания их в одно целое. В картине 11 персонажа нет, что
вызывает затруднения в выполнении инструкции. Картина 12 является
фантастической. Картины 13—15 затрагивают глубоко запрятанные конфликты.
Картина 16 представляет собой чистое белое поле. Картины 17—20 тоже достаточно
необычны. Г.Мюррей считал, что поскольку первые 10 картин затрагивают более
обыденные темы, а вторые 10 — более фантастические, рассказы по первым 10
картинам должны отражать потребности, реализуемые в повседневном поведении, а
по вторым 10 картинам — вытесненные или сублимированные желания.
Экспериментального подтверждения этому, однако, получено не было. Тем не менее,
один и тот же признак может иметь разное значение при появлении его в первых
или в последних рассказах. Это, а также то обстоятельство, что одни картины
актуализируют определенные конфликты и аффекты, а другие их «гасят»,
обосновывает необходимость строго соблюдать последовательность предъявления
картин.

Использование
неполного набора также нежелательно. Оно может явиться следствием дефицита
времени, однако при этом велик риск получения односторонних результатов, в
которых одни стороны личности обследуемого проявятся непропорционально ярко, а
другие не проявятся вовсе. С другой стороны, есть и авторитетные мнения в
пользу сужения набора картин. А.Хартман проводил специальный опрос 90
профессионалов, которые ранжировали таблицы ТАТ по степени их полезности для
диагностики. Согласованность оценок оказалась весьма высокой. На основании этих
оценок он выделил базовый набор, в который входят 8 таблиц: 1, 2, ЗВМ, 4, 6ВМ,
7ВМ, 13MF, 8ВМ. Л.Беллак на основании своего
личного опыта также считает, что для индивидуального обследования достаточно
ограничиться 10-12 таблицами. Этот объем, с его точки зрения, оптимален, и
позволяет провести все обследование за одну сессию. Необходимые при
обследовании любого мужчины таблицы: 1, 2, ЗВМ, 4, 6ВМ, 7ВМ, 11, 12М, 13MF; для
женщин в базовый набор входят 1, 2, ЗВМ, 4, 6GF, 7GF, 9GF, 11, 13MF. К ним
Л.Беллак рекомендует добавлять несколько других таблиц в зависимости от тех
личностных проблем, проявление которых может предвидеть диагност. Мы видим, во-первых,
что наборы, предлагаемые А.Хартманом и Л.Беллаком, очень похожи; Л.Беллак,
оценивая данные А.Хартмана, склонен согласиться с ним в том, что таблицы 8ВМ и
10 действительно важны, а 11 — не очень, продолжая, однако, настаивать на
важности таблицы 12М. Во-вторых, в них доминируют таблицы из первой десятки, а
«мужские» таблицы преобладают над «женскими».

Влияние ситуации
обследования на результаты.

Помимо
общеметодических соображений и соображений здравого смысла существует целый ряд
экспериментальных доказательств влияния на результаты особенностей ситуации
обследования и поведения психолога. Так, в специальных исследованиях было
выявлено, что недружелюбное поведение экспериментатора приводит к увеличению в
рассказах признаков конфликтов, агрессии и страхов. А.Ланди, проанализировав
целый ряд исследований других авторов, обнаружил, что в тех случаях, когда
экспериментатором выступал авторитетный для обследуемого человек, валидность
данных оказывалась существенно ниже, чем в тех случаях, когда им был человек
того же круга. Он также обнаружил значительное влияние инструкции на результаты
— одно лишь называние процедуры личностным тестом снижало коэффициенты
валидности. Указывают на проблемы, возникающие при обследовании людей из низших
социальных слоев, а также на влияние соотношения пола экспериментатора и
обследуемого, хотя однозначные закономерности вычленить здесь не удается.
Влияет на результаты и невербальное поведение экспериментатора, в частности,
частота контакта взглядов, одобрительные или неодобрительные междометия. Сама
ситуация обследования может в большей или меньшей мере стимулировать желание
обследуемого показать себя в лучшем (или, напротив, в плохом) свете. Хотя
намеренное искажение результатов ТАТ возможно лишь в очень ограниченных пределах,
наличие такого намерения ведет к определенным бессознательным искажениям (там
же}. Л.Беллак упоминает результаты исследования Э.Вайскопф и Дж. Дьеппа, в
котором подтвердилась возможность сознательной симуляции диагностических
признаков в рассказах ТАТ; вместе с тем эта возможность, по его мнению,
затрагивает только те переменные, которые контролируются эго и вряд ли
осуществима по отношению к переменным, находящимся вне контроля сознания. Кроме
того, Вайскопф и Дьеппа использовали только несколько отдельно взятых картин, в
то время как самое трудное — последовательно симулировать один и тот же паттерн
на протяжении ряда рассказов.

Обобщая данные ряда
исследований, посвященных ситуативным влияниям на результаты ТАТ, Л.Беллак
приходит к выводу, что даже в тех случаях, когда такое влияние имеет место, оно
не настолько сильно, чтобы могло помешать проявиться личностным особенностям.
Одной из наиболее убедительных иллюстраций этого положения служат материалы
обследования по ТАТ некоторых высших руководителей нацистской Германии в период
их тюремного заключения в ожидании Нюрнбергского трибунала.

«Легенда»,
конфиденциальность и обратная связь.

Под легендой
понимается объяснение назначения и сути предлагаемого задания. Из предыдущего
раздела ясно, что от того, как обследуемый будет воспринимать процедуру в
целом, зависит его отношение к ней и, следовательно, результаты. В любом случае
сообщать обследуемому об истинном назначении методики перед началом работы
категорически не рекомендуется. Лучше всего перенести объяснения на потом; если
же необходимы какие-либо разъяснения заранее, их следует свести к минимуму.
Возможны несколько вариантов легенды; выбор оптимального зависит от
ситуации-обследования и от индивидуальных особенностей обследуемого: она должна
быть правдоподобной и создавать достаточную (но не слишком сильную) мотивацию
на выполнение довольно трудоемкого задания.

М.З.Дукаревич
рекомендует давать ТАТ как тест на работоспособность, утомляемость. Такая
легенда может быть оптимальной при работе с клиническим контингентом, однако в
ситуации амбулаторного приема или исследовательской работы с
испытуемыми-добровольцами, особенно если их интеллектуальный уровень достаточно
высок, эта легенда недостаточно убедительна и слабо мотивирует. Г.Мюррей
предлагал давать ТАТ как тест на воображение. Эта легенда будет во многих
случаях удачной, однако, у некоторых обследуемых она может создавать излишне
сильную мотивацию. Чтобы ее ослабить, можно говорить не о воображении вообще, а
о некоторых компонентах воображения. Можно также давать ТАТ как задание для
изучения некоторых частных умений. Слово «задание» предпочтительнее
слова «тест», а слово «умения» предпочтительнее слова
«способности», которое может вызвать повышенное мотивационное
напряжение. Все уточнения можно отложить напотом. Нельзя упоминать про
американское происхождение методики — это направляет поток ассоциаций
обследуемого в определенную сторону. Следует быть готовым к тому, что
обследуемый может догадаться, что в рассказах проявится весь человек. На это
можно ответить, что характер человека проявляется в выполнении любого задания,
да и вообще в любом слове, жесте, движении, но эта методика направлена на
другое. После завершения всех этапов обследования можно рассказать обследуемому
об истинной сути методики в той мере, в какой это его интересует.

При работе с ТАТ, как
и с любыми другими психодиагностическими методиками, важно соблюдение
профессиональной этики, прежде всего требования конфиденциальности полученной
информации. В данном случае это требование особенно важно по причине
беспрецедентной глубины интимно-личностной информации, которая может быть
получена не только об общих особенностях личности и характере обследуемого, но
и о его реальных жизненных отношениях, мотивах, смыслах, внутриличностных и
межличностных конфликтах и т.п. Соблюдение конфиденциальности выражается прежде
всего в том, что обследуемый хоть он и не должен знать о характере получаемой
информации, должен заранее знать тот круг людей, которые знакомятся с
полученными результатами (лечащий врач, преподаватель учебной группы и т.д.);
обнародование результатов или их части за пределами этого обговоренного круга
допустимо лишь с согласия обследуемого и при сохранении анонимности, то есть
при сохранении в тайне не только имени обследуемого, но и всех признаков, по
которым можно было бы его идентифицировать. Ответственность за соблюдение
конфиденциальности во всех случаях лежит на психологе, непосредственно
производящем обследование.

Обследуемый имеет
право получить обратную связь о результатах, хотя согласно принятым в нашей
стране правилам, психолог вправе сам определять, что именно из полученных
результатов и в какой форме следует сообщать обследуемому, исходя из принципа
«не навреди». (В США обследуемый вправе получить результаты в полном
объеме и в той форме, в какой они используются профессионалами). Нельзя давать
никакую, даже частную обратную связь, пока обследование полностью не завершено
и его результаты не обработаны. Исключением являются лишь ободряющие реакции,
похвала, выражение удовлетворения работой обследуемого. Определение конкретного
содержания и формы сведений, сообщаемых обследуемому, является особым умением.
В каждом конкретном случае эти сведения определяются исходя из особенностей
личности обследуемого, его отношения к психологу и к процедуре обследования:
обратная связь должна быть такой, чтобы ее сообщение могло принести
обследуемому пользу, обладало психотерапевтическим действием, и не могло
причинить вреда, не травмировало его. Хорошую иллюстрацию роли обратной связи
дает В.Франкл: если мы, измерив у человека артериальное давление, скажем ему
правду, что у него 160, то это будет неправдой, потому что через пять минут оно
у него от этой информации подскочит до 180. Если же мы скажем, что у него 130,
мы не погрешим против истины, потому что он успокоится, и давление
действительно опустится до 130.

Естественно, все
сообщаемые обследуемому сведения должны соответствовать действительности, хотя
допустимо и даже в ряде случаев необходимо их смягчение. К проблеме обратной
связи мы вернемся в конце четвертой главы, используя конкретные примеры. Здесь
в добавление укажем лишь, что обратная связь сообщается обследуемому в той
мере, в какой он в ней заинтересован; при отсутствии интереса к результатам их
сообщение часто нецелесообразно, при слабом интересе можно ограничиться
достаточно общими заключениями и т.п.

Ситуация и
атмосфера проведения обследования.

Полное обследование с
помощью ТАТ редко занимает меньше 1,5—2 часов и, как правило, разбивается на
два сеанса, хотя возможны и индивидуальные вариации. При сравнительно коротких
рассказах с небольшим латентным временем все 20 рассказов могут уложиться в час
— час с небольшим (1 сеанс). Возможна и обратная ситуация — долгие размышления
и длинные рассказы, когда двух сеансов оказывается недостаточно, и приходится
устраивать 3—4 встречи. Во всех случаях, когда число сеансов больше одного,
между ними делается интервал в 1—2 дня. При необходимости интервал может быть
больше, но не должен превышать одной недели. При этом обследуемый не Должен знать
ни общее количество картин, ни то, что при следующей встрече ему предстоит
продолжение той же работы — в противном случае он бессознательно будет готовить
заранее сюжеты для своих рассказов. В начале работы психолог заранее
выкладывает на стол (изображением вниз) не более 3—4 таблиц и затем по мере
необходимости достает таблицы по одной в заранее приготовленной
последовательности из стола или сумки. На вопрос о числе картин дается
уклончивый ответ; вместе с тем перед началом работы обследуемый должен быть
настроен на то, что она продлится не менее часа. Нельзя разрешать обследуемому
проглядывать заранее другие таблицы.

При проведении
обследования в два сеанса обычно процедура делится на две равные части по 10
картин, хотя это не обязательно. Необходимо учитывать усталость обследуемого,
снижение мотивации к выполнению задания. В любом случае независимо от числа
сеансов категорически не рекомендуется прерывать обследование перед таблицами
13, 15 и 16 — очередной сеанс не должен начинаться с какой-либо из них.

Общая ситуация, в
которой проводится обследование, должна отвечать трем требованиям: 1. Должны
быть исключены все возможные помехи. 2. Обследуемый должен чувствовать себя
достаточно комфортно. 3. Ситуация и поведение психолога не должны
актуализировать у обследуемого каких-либо мотивов и установок.

Первое требование
подразумевает, что обследование должно проводиться в отдельном помещении, в
которое никто не должен входить, не должен звонить телефон и как психолог так и
обследуемый не должны никуда спешить. Обследуемый не должен быть усталым,
голодным или под влиянием аффекта.

Второе требование
подразумевает, во-первых, что обследуемый должен сидеть в удобном для него
положении. Оптимальное положение психолога — сбоку, так, чтобы обследуемый
видел его периферическим зрением, но не заглядывал в записи. Считается
оптимальным проведение обследования вечером после ужина, когда человек
несколько расслабляется, и ослабевают механизмы психологической защиты,
обеспечивающие контроль над содержанием фантазий. Перед началом работы с ТАТ
хорошо провести какую-нибудь короткую и занимательную методику, которая поможет
обследуемому втянуться в работу, например, рисунок несуществующего животного
или краткий отборочный тест. Во-вторых, психолог своим поведением должен создавать
атмосферу безусловного принятия, поддержки, одобрения всего что говорит
обследуемый, избегая при этом направлять pro усилия в определенное русло.
С.Томкинс, говоря о решающем значении контакта с обследуемым для успешности
обследования, указывает на индивидуальные особенности, которые психолог должен
иметь в виду: «Некоторые из обследуемых нуждаются в уважении, другие в
симпатии и поддержке их творческих усилий. Есть люди, лучше всего реагирующие
на доминантное поведение экспериментатора, но другие реагируют на это
проявлением негативизма или полным уходом из ситуации. Если обследуемый
находится в состоянии острой тревоги или в ином остром состоянии, тестирование
противопоказано, поскольку рассказы будут отражать лишь его актуальную
проблему…». В любом случае рекомендуется чаще (в разумных пределах)
хвалить и ободрять обследуемого, избегая при этом конкретных оценок или
сравнений. «Важно, чтобы обследуемый имел основания ощущать атмосферу
сочувствия, внимание, добрую волю и понимание со стороны экспериментатора».
Л.Беллак использует для характеристики контакта диагноста с обследуемым понятие
раппорта: «это означает, что диагност должен проявлять интерес, но этот
интерес не должен быть чрезмерным; обследуемый не должен чувствовать себя
средством удовлетворения любознательности психолога. Психолог должен быть
дружелюбным, но не чрезмерно, чтобы не вызвать у обследуемого гетеросексуальную
или гомосексуальную панику. Наилучшая атмосфера — та, в которой пациент
чувствует, что они вместе c психологом всерьез занимаются вместе чем-то важным,
что поможет ему, а вовсе не угрожает».

Третье требование
подразумевает необходимость избегать актуализации в ситуации обследования
каких-либо специфических мотивов. Не рекомендуется апеллировать к способностям
обследуемого, стимулировать его честолюбие, проявлять выраженную позицию
«эксперта-человековеда», доминантность. Профессиональная квалификация
психолога должна вызывать доверие к нему, но ни в коем случае не ставить его
«над» обследуемым. При работе с обследуемым противоположного пола
важно избегать бессознательного кокетства, стимулирования сексуального
интереса. Все эти нежелательные влияния, как отмечалось, в начале этой главы,
способны заметно исказить результаты.

Инструкция.

Работа с ТАТ
начинается с предъявления инструкции. Обследуемый удобно сидит, настроившись
работать по меньшей мере час-полтора, несколько таблиц (не более 3—4) лежат
наготове изображением вниз. Инструкция состоит из двух частей. Первая часть
инструкции должна зачитываться дословно наизусть, причем два раза подряд,
невзирая на возможные протесты обследуемого. Текст первой части инструкции:

«Я буду
показывать Вам картины, Вы посмотрите на картину и, отталкиваясь от нее,
составите рассказик, сюжет, историю. Постарайтесь запомнить, что нужно в этом
рассказике упомянуть. Вы скажете, что, по-вашему, это за ситуация, что за
момент изображен на картине, что происходит с людьми. Кроме того, скажете, что
было до этого момента, в прошлом по отношению к нему, что было раньше. Затем
скажете, что будет после этой ситуации, в будущем по отношению к ней, что будет
потом. Кроме того надо сказать, что чувствуют люди, изображенные на картине или
кто-нибудь из них, их переживания, эмоции, чувства. И еще скажете, что думают
люди, изображенные на картине, их рассуждения, воспоминания, мысли,
решения».

Эту часть инструкции
нельзя изменять (за исключением формы обращения к обследуемому — на
«вы» или на «ты», — которая зависит от конкретных отношений
между ним и психологом). М.З.Дукаревич, которой принадлежит этот вариант инструкции,
комментирует его следующим образом. Формула «отталкиваясь от нее»
важна в связи с тем, что наша система школьного образования приучает нас
сочинять рассказы по картинкам, здесь же задание принципиально иное — не
расшифровывать то, что заложено в изображении, а, отталкиваясь от него,
вообразить нечто. Слово «рассказик» намеренно употребляется с
уменьшительным суффиксом, чтобы снять ассоциации с рассказом ^т к
литературной формой и тем самым принизить значимость задания, ослабить
внутреннюю напряженность, которая может возникать у обследуемого. С этой же
целью делается синонимический ряд «рассказик, сюжет, историю». R
зависимости от своих индивидуальных особенностей обследуемый может связать
смысл задания с любым из этих трех слов, что избавляет от риска неправильного
понимания смысла задания, возможного в том случае, если ограничиться любым
одним обозначением.

Инструкция содержит
выделение пяти моментов, которые должны присутствовать в рассказах: 1) момент
(настоящее), 2) прошлое, 3) будущее, 4) чувства, 5) мысли. Многословность
инструкции и большое число связующих и разделительных оборотов служат цели
четко разграничить эти 5 моментов, избежав при этом нумерации: «во-первых,
во-вторых и т.п.» Инструкция предполагает возможность свободно варьировать
порядок изложения. Каждый из этих пяти моментов также задан в виде
синонимического ряда, допускающего широкий спектр индивидуальных интерпретаций
и тем самым способствующего проекции на содержание рассказов индивидуального
образа мира и индивидуальных способов переработки информации. Так, например,
ряд «до этого момента, в прошлом по отношению к нему, раньше»
открывает возможность говорить как о непосредственном прошлом, измеряемом
часами или минутами, так и об отдаленном, даже историческом прошлом. То же
относится к будущему и остальным пунктам инструкции. Например, одному ничего не
говорит слово «эмоции», зато понятно слово «чувства», для
Другого слово «чувства» относится к чему-то возвышенномy, зато слово
«переживания» вполне употребительно, для третьего же слово
«переживания» обязательно означает что-то конфликтное, болезненное, а
вот слово «эмоции» более нейтрально. Разные слова имеют для разных
людей Разный личностный смысл. Употребление синонимических рядов позволяет
избежать излишней смысловой однозначности ситуации для обследуемого и
способствует тем самым проекции его собственных смыслов.

После повторения
дважды первой части инструкции следует своими словами и в любом порядке
сообщить следующее (вторая часть инструкции):

—»правильных»
или «неправильных» вариантов не бывает, любой рассказ,
соответствующий инструкции, . хорош;

— рассказывать можно в
любом порядке. Лучше не продумывать заранее весь рассказ, а начинать сразу
говорить первое, что придет в голову, а изменения или поправки можно ввести
потом, если будет в этом нужда;

— литературная
обработка не требуется, литературные достоинства рассказов оцениваться не
будут. Главное, чтобы было понятно, о чем идет речь. Какие-то частные вопросы
можно будет задать по ходу.

Последний пункт не
вполне соответствует истине, поскольку в действительности логика рассказов,
лексика и т.п. входят в число значимых диагностических показателей.

После того, как
обследуемый подтвердит, что он понял инструкцию, ему дается первая таблица. В
том случае, если какие-то из пяти основных пунктов (например, будущее или мысли
героев) будут отсутствовать в его рассказе, то основную часть инструкции
следует повторить еще раз. То же самое можно сделать еще раз после второго
рассказа, если и в нем будет упомянуто не все. Начиная с третьего рассказа
инструкция больше не напоминается, а отсутствие в рассказе тех или иных
моментов рассматривается как диагностический показатель. Если обследуемый будет
задавать вопросы типа «Все ли я сказал?», то на них следует отвечать:
«Если Вы считаете, что все, то рассказ закончен, переходите к следующей
картинке, если считаете, что нет, и что-то нужно добавить, то добавьте».
Такая конструкция должна присутствовать во всех ответах психолога на вопросы
обследуемого: проговариваются все альтернативы. Иная форма ответа будет
подталкивать обследуемого к определенному решению, что нежелательно.

После окончания
первого и второго рассказов следует спросить у обследуемого, не было ли других
вариантов. Вопрос задается обязательно в прошедшем времени, чтобы обследуемый не
воспринял его как задание. Если варианты были, их следует записать. После этого
стоит переспросить об этом еще раз через некоторое время, пропустив несколько
рассказов, и уже больше к этому не возвращаться.

При возобновлении
работы в начале второго сеанса необходимо спросить у обследуемого, помнит ли
он, что нужно делать, и попросить его воспроизвести инструкцию. Если он
правильно воспроизводит основные 5 пунктов, то можно начинать работать. Если
какие-то моменты оказываются пропущены, необходимо напомнить «Вы забыли
еще…», и после этого приступить к работе, более не возвращаясь к
инструкции.

Мюррей предлагает
давать на втором сеансе измененную инструкцию с усиленным акцентом на свободе
воображения: «Ваши первые десять рассказов были прекрасны, но Вы слишком
ограничивали себя обыденной жизнью. Хотелось бы, чтобы Вы отвлеклись от нее и
дали большую свободу своему воображению». Давать такую дополнительную
инструкцию имеет смысл в том случае, если действительно первые рассказы
отличались явной зажатостью и скудостью воображения. В противном случае она
может сыграть негативную роль. Здесь, как и во всех других случаях, необходимо
ориентироваться на индивидуальные особенности обследуемого.

Специальные инструкции
требуются при работе с таблицей 16 (чистое белое поле). Нередко она не смущает
обследуемого, и он без дополнительных инструкций дает полноценный рассказ. В
этом случае единственное, что следует сделать — это по окончании рассказа
попросить представить другую ситуацию и сочинить еще один рассказ. Когда и он
будет завершен, следует попросить сделать то же самое в третий раз. Дело в том,
что таблица 16 выявляет актуально значимые проблемы обследуемого. Однако в том
случае, если работают механизмы психологической защиты, препятствующие
свободному проявлению в этом рассказе личностных проблем, то эта актуальная
проблематика в первом сюжете вытесняется, а во втором и особенно в третьем
проявляется наиболее ярко. Если защита не настолько сильна, то наиболее
информативным будет первый вариант.

Обследуемый может после
некоторой паузы начать абстрактно-философские рассуждения о белом свете или о
таких вещах как свет, чистота и т.п. В этом случае, когда он кончит эти
рассуждения, ему следует сказать: «Дело не в том, что это белое, чистое и
т.д., а в том, что Вы можете представить себе на этом месте любую картину, и
дальше работать с ней как с остальными. Что Вы здесь представляете себе?»
Когда обследуемый даст описание ситуации, его следует попросить составить
рассказ. Если он начнет сразу с рассказа, после его окончания следует попросить
обследуемого описать воображаемую картину, послужившую основой для рассказа.
Следует пресекать попытки представить на белом поле какую-то известную, реально
существующую картину. «Это Репин, а Вы сочините свое — что бы Вы изобразили,
если бы были художником». В этом случае также требуются три варианта
рассказов, причем философствования на тему белого цвета в счет не идут.

Возможна, наконец,
реакция удивления или даже возмущения: «Здесь же ничего не
изображено!», «Что же мне рассказывать!». В этом случае следует
выждать некоторое время, и если обследуемый не начнет составлять рассказ по
придуманной картине самостоятельно, ему следует дать инструкцию представить
себе на этом листе любую картину и описать ее, а затем составить по ней рассказ.
Затем спрашивайте второй и третий вариант.

Наконец, после
завершения рассказа по последней, двадцатой таблице, Мюррей рекомендует
пройтись по всем сочиненным рассказам и спросить обследуемого, каковы были
источники каждого из них — опирался ли рассказ на личный опыт, на материал
прочитанных книг или кинофильмов, на рассказы знакомых или же является чистой
выдумкой. Эта информация не всегда дает что-либо полезное, но в ряде случаев
помогает отделить заимствованные сюжеты от продуктов собственной фантазии обследуемого
и тем самым приблизительно оценить степень проективности каждого из рассказов.
Мюррей также рекомендует использовать этот опрос для стимулирования свободных
ассоциаций обследуемого по поводу сочиненных рассказов, однако это выходит за
пределы собственно процедуры ТАТ и может использоваться как дополнительная
процедура при глубинном клиническом обследовании.

Отказы и уходы и их
преодоление.

Необходимо учитывать
возможность отказа обследуемого от работы либо сразу после предъявления
инструкции, либо через некоторое время после начала работы, а также некоторых
форм ухода от соблюдения инструкции. Причины отказов или уходов могут быть
различными. Так, Д.Рапапорт отмечает, что отказ может быть следствием
затруднений в мобилизации ресурсов воображения по причине либо бедности, либо
ригидности воображения, а также следствием депрессивной или истерической
инерции, либо сверхподозрительности. Понятно, что во всех этих случаях
рекомендуется разная стратегия и тактика поведения психолога.

Отказ по причине подозрительности,
закрытости обследуемого труднее всего преодолеть. Главный способ борьбы с
отказами такого рода — их профилактика. Необходимо с самого начала наладить
хороший контакт с обследуемым, создать у него ощущение уверенности и
безопасности, а также мотивацию участия в обследовании, осознание им пользы для
себя диагностического обследования. Если все же последует решительный отказ,
переубедить обследуемого вряд ли удастся. Разумнее отступить, сохранив контакт
с ним и возможность использовать другие методики. Если отказ произошел не
сразу, важно заметить, с какой яз таблиц он был связан.

В случае отказов,
мотивируемых нерешительностью, неуверенностью, «неспособностью»
обследуемых, есть возможность как-то их стимулировать/преодолеть скованность.
Следует лишний раз подчеркнуть, что от рассказов не требуется никаких
выдающихся достоинств, что все с этим нормально справляются вне зависимости от
каких-то особых способностей или интеллектуального уровня, активно использовать
поощрения. При инертности мыслительных процессов обследуемого допустимо (на
первых нескольких таблицах) стимулировать его конкретными вопросами: «Что
здесь происходит? Как это могло случиться? Чем, по-Вашему, это кончится? Что
он/она чувствует в этой ситуации? Что он/она об этом думает?»

В отличие от отказов,
уходы представляют собой формы поведения обследуемого, частично соответствующие
инструкции, но в каких-то принципиальных моментах эту инструкцию нарушающие.

Различают четыре
основных типа уходов: описательный, формальный, подменяющий и разветвленный.

Описательный
вариант. Обследуемый описывает изображение — либо в
общих чертах, либо подробно, со всеми деталями, и останавливается, будучи не
способен увидеть за картиной какую-либо историю. В этом случае рассказ может
принять следующий вид (таблица I): «Маленький мальчик сидит за столом. На
столе перед ним лежит скрипка. Мальчик в светлой рубашке. Он опирается на
руки… Вот у него плечи… Вот… это грани скрипки… Струны вот они… Сзади
все темный фон… Больше я ничего не знаю». В этом случае необходимо
подчеркнуть, что в самом изображении и нельзя ничего увидеть, в нем больше
ничего и нет, нужно сочинить рассказ такой, какой захочет сам обследуемый. Он —
автор, он — хозяин сюжета, он может вообразить то, что ему больше нравится или
подходит, и сочинить именно рассказ.

Формальный вариант. В этом случае обследуемый составляет формальную схему рассказа,
соответствующую инструкции, но не наполненную конкретным содержанием. Пример:
«Мальчик сидит со своей скрипкой. Что к этому привело? Он учится играть на
скрипке. Дальше будет… то, что он опять будет играть. Он думает о том, что
будет играть…» и т.д. Д.Рапапорт считает, что если подобная
схематичность обусловлена бедностью или инертностью воображения, можно помочь
расшевелить его конкретными вопросами типа: «Почему же он сейчас не
играет?» «Как случилось, что он стал учиться музыке?» и т.п.
Если же это лишь сознательная форма защиты достаточно интеллектуально развитого
обследуемого, и она повторяется на не» скольких таблицах подряд, то продолжение
обследования не имеет смысла. Существуют некоторые формальные критерии
информативности. Так, Г.Мюррей считает не подлежащими оценке и интерпретации
рассказы объемом менее 140 слов. Эта цифра, однако, завышена. По данным
Д.Рапапорта, средний объем рассказов при работе с клиническим контингентом
обычно лишь порядка ста слов; тем не менее они часто содержат достаточно
диагностической информации. Аналогичным образом, при обследовании американских
индейцев также были получены краткие, однако информативные протоколы. Психолог
должен решать сам, исходя из конкретного материала, имеет ли смысл продолжение
работы с обследуемым, избравшим формальную стратегию ухода.

Подменяющий
вариант. В этом случае обследуемый вместо сочинения
собственного рассказа воспроизводит ассоциативно связанное с изображением
содержание книги, кинофильма, радиопостановки или реальных исторических
событий. Например: «Это похоже на кадр из кинофильма «Концерт
Бетховена». Там тоже герой фильма — мальчик-музыкант. Ему сказали, что он
будет участвовать в конкурсе и, если займет первое место, поедет в Москву.
Тогда…» и т.д., пересказывается содержание фильма. Если, как в Данном
примере, произведение названо или узнано психологом, то следует сказать:
«Это сочинено другим (други-1″»), а меня интересует, что Вы сами
сочините». Если источник не назван, то от эрудиции психолога зависит,
будет ли подмена обнаружена. При ее обнаружении реакция должна быть такой же:
«Это Брэдбери сочинил, а теперь Вы сами». Подмена может и остаться
незамеченной. Анализируя подмененные сюжеты, следует помнить, что, хотя их
информативность существенно ниже чем’ информативность самостоятельно сочтенных
сюжетов, она все же не равна нулю. Сам ассоциативный выбор тех или иных
произведений, «объясняющих» изображенную ситуацию, неслучаен. Он
раскрывает личностный смысл этой ситуации для обследуемого и благодаря этому
обладает определенной диагностической ценностью.

Разветвленный
вариант. Обследуемый сочиняет самостоятельный рассказ,
однако в отношении каждой его детали дает по несколько разнообразных вариантов.
Пример: «Это мальчик лет 12—13. А может бы1> старше…. Или так
выглядит… Может ему только лет 7—8… Перед ним скрипка. Это ему кто-то
подарил или скрипка не его. Может его отца. А может брата. Или вообще он н дома.
Это вообще чья-то чужая скрипка. Он собирается играть на скрипке. Или вообще не
хочет играть, ему надоело. А может, поломал ее и боится теперь, что ему
попадет…’и т.д. В этом случае следует попросить обследуемого выбрав какой-то
один вариант и сосредоточиться на нем. Как правило, за исключением некоторых
патологических случаев, это удается. К рассказам, построенным по разветвленному
типу, могут быть приложимы лишь некоторые из числа диагностических категорий.

Общение психолога с
обследуемым.

Как следует из всего
изложенного выше, активность психолога в случае нормально протекающего
обследования должна быть минимальной. Существуют, однако, четыре класса
ситуаций, возникающих при нормальном ходе обследования, когда от психолога
требуется активность, выходящая за пределы предъявления инструкций и общего
поддержания контакта и дружественной атмосферы. Это, 1) вопросы обследуемого;
2) необходимость повлиять на темп рассказа; 3) необходимость эмоционально
подкрепить, приободрить обследуемого; 4) необходимость уточнить какие-то детали
рассказа. Поведение психолога во всех этих ситуациях четко регламентировано.
Какая-либо иная активность психолога крайне нежелательна, например, недопустимо
вступать с обследуемым в какие-либо дискуссии.

Ответы на вопросы
обследуемого. В тех случаях, когда обследуемый задает
по ходу обследования вопросы, ответы на которые нельзя отложить на потом,
следует придерживаться общего принципа сохранения максимума неопределенности. В
конкретных случаях следует в ответе перечислять все возможные альтернативы.
Приведем примеры нескольких характерных вопросов и оптимальных ответов на них.

Вопрос: Что здесь
изображено?

Ответ: Что Вам нужно
для рассказа, то и используйте.

В.: Не пойму, это
мужчина или женщина?

О.: Как Вам удобнее,
если кажется, что мужчина, то пусть будет мужчина, если кажется, что женщина,
пусть будет женщина.

В. Что это у него?

О. Что Вам нужно для
рассказа, то пусть и будет.

В. Достаточно я
рассказал? Хватит или еще?

О. Если Вам кажется,
что достаточно, то все, а если хотите еще что-то сказать, то скажите.

В. Интересные у меня
рассказы?

О. Всякие бывают, и
интересные, и неинтересные.

В. А такой рассказ
кто-нибудь раньше рассказывал?

О. Не помню, всякие
рассказывали.

2. Коррекция темпа
рассказа. Необходимость скорректировать темп речи
обследуемого возникает обычно в тех случаях, когда психолог, записывающий за
обследуемым рассказы без помощи магнитофона, не успевает за ним. Делать
какие-либо пропуски крайне нежелательно, как нежелательно и останавливать
обследуемого по ходу рассказа, чтобы записать сказанное. С просьбой говорить
помедленнее можно обратиться лишь в перерыве между Рассказами, причем нет
гарантии, что обследуемому удастся произвольно изменить свой естественный темп.
Рекомендуется прием проговаривания вслух только что сказанной фразы, которую
психолог не успевает записать. Пример:

Обследуемый: «И
они побежали, чтобы успеть добежать туда первыми.»

Психолог, медленно
диктуя сам себе: «Значит и они побежали, чтобы успеть добежать туда
первыми…»

Обследуемый: «Да,
побежали, чтобы успеть добежать первыми…»

За счет этого приема
психолог получает выигрыш во времени, успевая записать сказанное, и
одновременно ненавязчиво замедляет темп речи обследуемого, который, в свою
очередь, не сбивается с мысли. Это позволяет также определить, является ли для
обследуемого более сильным его внутренний нажим или внешний социальный запрос.
Возможна, хотя менее типична, и обратная ситуация: обследуемый задумывается
очень надолго и возникает необходимость как-то его стимулировать. Это можно сделать
одной из следующих реплик: «Итак?», «О чем Вы думаете?»,
«Вы думаете, что сказать или как сказать?». Психолог, однако, не
должен проявлять нетерпения. Этим репликам должно предшествовать длительное
выжидание и сами они должны носить характер ненавязчивой помощи, а не
подстегивания.

3. Эмоциональное
подкрепление. Эта ситуация уже несколько раз
затрагивалась выше. Главное здесь — учитывать индивидуальные особенности
обследуемого. Робких, зажатых, напряженных следует хвалить и ободрять как можно
чаще, под любым предлогом, по крайней мере вначале, пока они не втянутся в
работу. Остальных не следует хвалить слишком часто, оценки должны быть редкими
и сдержанными, разумеется, только положительными.

4. Уточняющий
опрос. Он проводится в тех случаях, когда необходимо
уточнить неясности в самом рассказе. По мнению Д.Рапапорта, опрос следует
проводить, как правило, непосредственно после завершения рассказа, а Л.Беллак,
напротив, настаивает на том, что его следует проводить лишь после завершения
всех рассказов, иначе предсознательный материал, всплывающий в ходе опроса,
будет влиять на последующие рассказы. Д.Рапапорт с соавторами, уделившие
уточняющему опросу особое внимание, выделяют три рода неясностей, требующих
уточнения: перцептивные ошибки или неясности, речевые ошибки и неясности и
смысловые неясности.

Перцептивные неясности
или искажения имеют место при искаженном или неуверенном восприятии обследуемым
тех или иных деталей картины. Если у психолога возникают сомнения в том, что
именно обследуемый видит на картине, необходимо после завершения рассказа это
уточнить. Об этом могут свидетельствовать разные признаки. Например,
встречается использование местоимения «они» применительно к одному
человеку, в том случае, когда обследуемый затрудняется в определении пола.
Наиболее частым и обычным показанием к уточнению перцептивных неясностей
является не упоминание каких-либо изображенных на картине персонажей или
значимых деталей (например, ружья на картине 8 ВМ). Возможны два объяснения:
либо обследуемый не увидел фигуру или деталь, либо увидел, но не включил в
рассказ. Следует показать на неназванную деталь или фигуру и спросить: «А
это что?» Следующий вопрос: «А это как-то связано с тем, что Вы
сейчас рассказали, или не связано?» Эти два вопроса проясняют восприятие обследуемым
пропущенной детали. Интерпретация перцептивной ошибки или, соответственно, не
включения детали в рассказ, зависит от общего контекста, от содержания всех 20
рассказов.

Речевые ошибки или
неясности проявляются в оговорках. Если психолог заметил оговорку, он должен
сразу же попросить обследуемого повторить, сделав вид, что не расслышал.
Д.Рапапорт указывает, что если при повторе оговорка исправляется, значит мы
имеем дело с временной невротической недостаточностью, если же нет, то это
может свидетельствовать о нарушении восприятия либо быть признаком утраты
смысла понятия, т.е. психотической дезадаптации.

В числе смысловых
неясностей Рапапорт называет утрату логической последовательности сюжета,
введение дополнительных персонажей, не обусловленных картиной,
несогласованность между собой частей рассказа и некоторые другие, имеющие
патологическое объяснение. Так, несогласованность сюжета говорит о выраженном
психозе; попытки выяснить причины рассогласований приводят в этом случае лишь к
нагромождению новых рассогласований. В случае уточнения противоречия между
различными фразами обследуемый может либо отказаться от одной из них («Я
передумал… Так правильней»), либо отрицать сказанное им ранее или,
напротив, утверждать, что он говорил то, что на самом деле сказано не было. Это
позволяет заподозрить серьезную патологию, тогда как в первом случае причина
противоречия не оказывается связанной с какими-либо нарушениями. Равным
образом, логическая не связанность частей рассказа может вытекать либо из разорванности
мышления, либо из простой неточности формулировки или же из того, что
обследуемый думал, что произнес связующие слова, хотя на самом деле не сказал
их.

Наряду с серьезными
смысловыми неясностями, выделенными Рапапортом, существуют и мелкие неясности,
наличие которых не дает повода заподозрить клиническую патологию, однако
требует уточняющих вопросов.

Наиболее
распространенным их типом является использование неопределенных местоимений и
наречий: где-то, когда-то, зачем-то, кого-то и т.д. Во всех случаях
использования такого рода слов после окончания рассказа необходимо адресовать
каждому из них уточняющий вопрос, отбросив частицу «-то» по
следующему образу: «Вот Вы сказали, что он стоит и кого-то ждет. А
кого?», «Вот Вы сказали, что она о чем-то сожалеет. А о чем?».
Вопросы должны лишь уточнять использованные обследуемым неопределенные
местоимения и наречия. Другие вопросы к ним недопустимы. Если, например, было
сказано, что человек где-то напился, то нельзя спрашивать «с кем?» и,
наоборот, если было сказано «с кем-то», то нельзя спрашивать
«где?». Общий принцип заключается в том, что нельзя использовать
другие содержательные слова кроме тех, которые говорил сам обследуемый.

Другой случай
безобидных смысловых неясностей возникает, когда обследуемый высказывает
многозначные фразы, за которыми может скрываться самое разнообразное
содержание, не раскрывая того, что именно за этим стоит — или по небрежности,
или с целью поменьше проявить свои реальные проблемы. В этом случае
рекомендуется следующая форма уточнения: «Вот Вы сказали, что он сидит
огорченный, обдумывает свое прошлое. Как это себе представить? Я не совсем
понимаю. Поясните, пожалуйста». Категорически следует избегать собственных
версий, интерпретаций, даже отдельных слов, которые бы могли направить мысли
обследуемого в то или иное русло. Завершим этот раздел цитатой: «Опрос
преследует только цель выявления неточностей и неясностей, суггестивный же
директивный характер опроса сводит на нет все результаты обследования».

Запись результатов
и составление протокола.

При обследовании при
помощи ТАТ протоколированию подлежит следующее:

1. Полный текст всего,
что говорит обследуемый в той форме, в какой он это говорит, со всеми
вставками, отвлечениями, оговорками, аграмматизмами, повторениями и словами-паразитами.
Если он хочет исправить что-то ранее сказанное, следует записать те
исправления, которые он вносит, не меняя ничего в предыдущей записи.

2. Все, что говорит
психолог, обмены репликами с обследуемым, вопросы обследуемого и ответы
психолога, вопросы психолога и ответы обследуемого.

3. Относительно
длинные паузы в ходе составления рассказа.

4. Латентное время —
от предъявления картины до начала рассказа — и общее время рассказа — от
первого до последнего слова. Время, затраченное на уточняющий опрос, не
приплюсовывается к общему времени рассказа.

5. Положение картины.
Для некоторых картин неясно, где верх, где низ, и обследуемый может ее вертеть.
Повороты картины необходимо фиксировать. Правильное положение обозначается
значком «Л», положение «вверх ногами» — «V»,
боковые положения, соответственно, «<» и «>». Если
обследуемый будет спрашивать, как правильно держать, следует отвечать:
«Как Вам удобно, так и держите».

6. Эмоциональный
настрой обследуемого, расположение духа, динамику его настроения и эмоциональных
реакций по ходу обследования и в процессе рассказывания.

7. Невербальные
реакции и проявления обследуемого — жесты, мимику, позы: пожал плечами,
улыбнулся, нахмурился, сменил одну позу на другую (открытую на скованную или
наоборот).

Большой объем
информации, которую необходимо фиксировать, порождает определенные технические
сложности. Этих сложностей можно избежать, если записывать рассказы на
магнитофон с последующей их расшифровкой. В этом случае непосредственно в
ситуации обследования психологу придется фиксировать не только невербальные
проявления обследуемого, но и повороты картин, и он может всецело посвятить
себя поддержанию рабочей атмосферы и контакта с обследуемым и контролю за ходом
обследования. Расшифровка записи потребует дополнительного времени и усилий,
однако при этом будет сохранена вся необходимая информация без пропусков и
искажений. Единственное искажение, которое может возникнуть в этом случае —
неготовность обследуемого говорить перед микрофоном. Скрытая запись технически
сложна и этически некорректна, поэтому стоит потратить 15—20 минут на то, чтобы
обследуемый привык к включенному магнитофону — можно что-то вместе записать,
прослушать — как-то поиграть с ним. После этого можно начинать работу с ТАТ.

Если в распоряжении
психолога нет диктофона (или лаборанта-протоколиста), ему приходится
фиксировать одновременно всю информацию самому и параллельно контролировать ход
обследования и взаимодействовать с обследуемым. Это невозможно без более или
менее значительных потерь информации, хотя существуют некоторые рекомендации,
призванные облегчить труд психолога в такой ситуации, в частности, приведенный
выше способ замедления темпа речи обследуемого. Другая рекомендация касается
способа фиксации длинных пауз в ходе рассказа. Поскольку важна не абсолютная, а
относительная длина пауз, можно ритмично ставить на бумаге черточки, когда
обследуемый замолкает. Чем больше черточек, тем длиннее пауза.

Практиковавшееся одно
время написание рассказов самими обследуемыми следует признать крайне неудачной
попыткой облегчить труд психолога. Она приводит к серьезному искажению
результатов благодаря существенному увеличению сознательного контроля за
содержанием рассказов.

Вся зафиксированная
информация сводится в первичный протокол. Первичный протокол имеет единую форму
как для клинического обследования, так и для учебного или исследовательского
опыта и должен содержать всю информацию, на основании которой любым человеком в
любое время может быть выполнена обработка и интерпретация результатов по любой
интерпретативной схеме.

Вводный лист протокола
(так называемая «шапка») должен содержать общую информацию,
требующуюся в любом протоколе тестирования по любой психодиагностической
методике (пол, возраст, образование, профессия обследуемого, фамилия психолога,
проводящего обследование, дата обследования). А также более развернутую
характеристику обследуемого (семейное положение; члены семьи; состояние
здоровья; успехи в профессиональной карьере; основные вехи в биографии) и
ситуации обследования (место обследования; точное время; способ фиксации
результатов; другие особенности ситуации; отношение обследуемого к ситуации
обследования и к психологу).

В основной части
протокола фиксируется текст рассказов и все прочие перечисленные выше виды
информации. Этот протокол является основой для дальнейшей работы — вычленения
диагностических показателей и интерпретации результатов обследования.

Содержание

Описание и
структура стимульного материала.

Полный комплект ТАТ
включает в себя 31 таблицу, одна из которых — чистое белое поле. Все остальные
таблицы содержат черно-белые изображения с той или иной степенью
неопределенности, причем во многих случаях неопределенность касается не только
смысла ситуации, но и того, что, собственно, изображено. ТАТ, выполненный
типографским способом, печатается на белом бристольском картоне; при работе с
перефотографированным ТАТ необходимо помнить, что подходящие изображения могут
получиться только на матовой фотобумаге; важно соответствие оригиналу размеров
таблиц, размещения на них изображений и полей (у разных таблиц поля имеют
разную ширину), яркости (насыщенности) и контрастности (размытости)
изображений. Важно, чтобы при копировании изображения не стали ни более размытыми,
ни более четкими, ни более темными, ни более светлыми.

Набор, предъявляемый
для обследования, включает 20 таблиц; их выбор определяется полом и возрастом
обследуемого. ТАТ можно применять, начиная с 14 лет, однако при работе с людьми
в возрасте от 14 до 18 набор таблиц будет несколько отличаться от обычного
набора для работы с людьми старше 18 лет — из него исключаются и заменяются
другими таблицы, наиболее прямо актуализирующие темы агрессии и секса.
Различение «мужских» и «женских» картин восходит к понятию
идентификации, на которое опирался Мюррей, считавший, что сходство обследуемого
с персонажем картины (рассказа) по полу, возрасту и другим параметрам является
условием эффективности проекции. Хотя это положение не нашло экспериментального
подтверждения, разделение сохранилось. По-видимому, типично мужские или женские
ситуации лучше актуализируют типичные для мужчин либо женщин мотивационные
тенденции (в терминах объяснительной модели Д.Мак-Клеланда — Дж.Аткинсона), а
также лучше репрезентируют типичные для мужчин, либо для женщин жизненные
отношения (в терминах деятельностно-смысловой объяснительной модели). В таблице
1 дано краткое описание всех картин. Символами ВМ обозначены картины,
используемые при работе с мужчинами от 14 лет, символами GF — с девушками и
женщинами от 14 лет, символами BG — с подростками от 14 до 18 лет обоего пола,
MF — с мужчинами и женщинами старше 18 лет. Остальные картины годятся для всех
обследуемых. Номер картины фиксирует ее порядковое место в наборе.

Таблица 1

Стимульный материал
ТАТ

Кодовое обозначение таблицы	Описание изображения	Типичные темы и признаки, проявляющиеся в рассказе
1	Мальчик смотрит на лежащую перед ним на столе скрипку.	Отношение к родителям, соотношение автономии и подчинения внешним требованиям, мотивация достижения и ее фрустрация, символически выраженные сексуальные конфликты
2	Деревенская сцена: на переднем плане девушка с книгой, на заднем — мужчина работает в поле, женщина постарше смотрит на него.	Семейные отношения, конфликты с семейным окружением в контексте проблемы автономии-подчинения. Любовный треугольник. Конфликт стремления к личностному подчинению и консервативной среды. Женщина на заднем плане часто воспринимается как беременная, что провоцирует соответствующую тематику. Мускулистая фигура мужчины может провоцировать гомосексуальные реакции. Полоролевые стереотипы. В российском контексте нередко возникают сюжеты, связанные с отечественной историей и с профессиональным самоутверждением
3BM	На полу рядом с кушеткой — скорчившаяся фигура скорее всего мальчика, рядом на полу револьвер	Воспринимаемый пол персонажа может свидетельствовать о скрытых гомосексуальных установках. Проблемы агрессии, в частности, аутоагрессии, а также депрессии, суицидальных намерений
3GF	Молодая женщина стоит около двери, протянув к ней руку; другая рука закрывает лицо	Депрессивные чувства.
4	Женщина обнимает мужчину за плечи; мужчина как бы стремится вырваться.	Широкий спектр чувств и проблем в интимной сфере: темы автономии и неверности, образ мужчин и женщин вообще. Полуобнаженная женская фигура на заднем плане, когда она воспринимается как третий персонаж, а не как картина на стене, провоцирует сюжеты, связанные с ревностью, любовным треугольником, конфликтами в сфере сексуальности
5	Женщина средних лет заглядывает через полуоткрытую дверь в старомодно обставленную комнату.	Выявляет спектр чувств, связанных с образом матери. В российском контексте, однако, часто проявляются социальные сюжеты, связанные с личной интимностью, безопасностью, незащищенностью личной жизни от чужих глаз.
6BM	Невысокая пожилая женщина стоит спиной к высокому молодому человеку, виновато опустившему глаза.	Широкий спектр чувств и проблем в отношениях мать—сын.
6GF	Молодая женщина, сидящая на краю дивана, оборачивается и смотрит на стоящего у нее за спиной мужчину средних лет с трубкой во рту	Картина задумывалась как симметричная предыдущей, отражающая отношения отец—дочь. Однако она воспринимается отнюдь не так однозначно и может актуализировать достаточно разные варианты отношений между полами
7BM	Седой мужчина смотрит на молодого мужчину, который смотрит в пространство	Выявляет отношения отец—сын и производные от них отношения к авторитетам мужского пола.
7GF	Женщина сидит на кушетке рядом с девочкой, говоря или читая ей что-то. Девочка с куклой в руках смотрит в сторону.	Выявляет отношения между матерью и дочерью, а также (иногда) к будущему материнству, когда кукла воспринимается как младенец. Иногда в рассказ бывает вставлен сюжет сказки, которую мать рассказывает или читает дочери, и, как отмечает Беллак, эта сказка и оказывается наиболее информативной.
8BM	Мальчик-подросток на переднем плане, сбоку виден ствол ружья, на заднем плане нечеткая сцена хирургической операции	Эффективно актуализирует темы, связанные с агрессией и честолюбием. Не узнавание ружья свидетельствует о проблемах с контролем агрессии.
8GF	Молодая женщина сидит, опершись на руку, и смотрит в пространство.	Может выявлять мечты о будущем или текущий эмоциональный фон. Беллак считает все рассказы по этой таблице поверхностными, за редкими исключениями.
9BM	Четверо мужчин в комбинезонах лежат вповалку на траве.	Характеризует отношения между сверстниками, социальные контакты, отношения с референтной группой, иногда гомосексуальные тенденции или страхи, социальные предубеждения.
9GF	Молодая женщина с журналом и сумочкой в руках смотрит из-за Дерева на другую нарядно одетую женщину, еще моложе, бегущую по пляжу.	Выявляет отношения со сверстницами, часто соперничество между сестрами или конфликт матери с дочерью. Может выявлять депрессивные и суицидальные тенденции, подозрительность и скрытую агрессивность, вплоть до паранойи.
10	Голова женщины на плече мужчины.	Отношения между мужчиной и женщиной, иногда скрытая враждебность к партнеру (если в рассказе тема расставания). Восприятие двух мужчин на картине заставляет предположить гомосексуальные тенденции
11	Дорога, идущая по ущелью между скалами. На дороге — неясные фигуры. Из скалы высовывается голова и шея дракона.	Актуализирует инфантильные и примитивные страхи, тревоги, страх нападения, общий эмоциональный фон.
12M	Молодой человек лежит на кушетке с закрытыми глазами, над ним склонился пожилой мужчина, его рука протянута к лицу лежащего	Отношение к старшим, к авторитетам, страх зависимости, пассивные гомосексуальные страхи, отношение к психотерапевту.
12F	Портрет молодой женщины, за ней пожилая женщина в платке со странной гримасой.	Отношения к матери, хотя чаще всего женщина на заднем плане описывается как свекровь
12BG	Лодка, привязанная к берегу реки в лесистом окружении. Людей нет.	Беллак считает эту таблицу полезной только лишь при выявлении депрессивных и суицидальных тенденций.
13MF	Молодой человек стоит, закрыв лицо руками, за ним на кровати полуобнаженная женская фигура.	Эффективно выявляет сексуальные проблемы и конфликты у мужчин и женщин, чувства вины (у мужчин).
13B	Мальчик сидит на пороге хижины.	Во многом аналогична таблице 1, хотя менее эффективна.
13G	Девочка поднимается по ступенькам.	Беллак считает эту таблицу мало полезной, как и остальные чисто подростковые таблицы ТАТ.
14	Силуэт мужчины на фоне освещенного оконного проема.	Беллак считает, что фигура может восприниматься и как женская, что говорит о половой идентичности обследуемых, однако наш опыт не подтверждает этого — фигура однозначно воспринимается как мужская. Таблица актуализирует детские страхи (темноты), суицидальные тенденции, общефилософские и эстетические наклонности.
15	Немолодой человек с опущенными руками стоит среди могил.	Отношение к смерти близких, собственные страхи смерти, депрессивные тенденции, скрытая агрессия, религиозные чувства.
16	Чистая белая таблица.	Дает богатый разносторонний материал, однако лишь для обследуемых, не испытывающих сложностей со словесным выражением мыслей.
17BM	Обнаженный мужчина взбирается или спускается по канату.	Страхи, тенденция к бегству от опасности, гомосексуальные чувства, образ тела.
17GF	Женская фигура на мосту, склонилась над перилами, позади высокие здания и маленькие человеческие фигурки.	Полезна для выявления суицидальных тенденций у женщин.
18BM	Мужчина схвачен сзади тремя руками, фигуры его противников не видны.	Выявляет тревоги, страх нападения, страх гомосексуальной агрессии, потребность в поддержке.
18GF	Женщина сомкнула руки на горле другой женщины, похоже, сталкивая ее с лестницы.	Агрессивные тенденции у женщин, конфликт матери с дочерью.
19	Смутное изображение хижины, занесенной снегом.	Польза под вопросом.
20	Одинокая мужская фигура ночью у фонаря.	Как и в случае таблицы 14, Беллак указывает, что фигура нередко воспринимается как женская, но наш опыт это не подтверждает. Страхи, чувство одиночества, иногда оцениваемое положительно.

Анализ

Обработка и
интерпретация результатов (по Д.А. Леонтьеву).

· Общие
принципы диагностики.

· Индивидуальное
и спереотипное в рассказах ТАТ.

· Что
еще отражается в содержании рассказов.

· Симптомологический
анализ (диагностические показатели):

Структурные
показатели: обязательные.

1.1.
Номер таблицы.

1.2.
Латентное время

1.3.
Общее время рассказа

1.4.
Соблюдение инструкции

1.4.1.
Настоящее.

1.4.2.
Прошлое.

1.4.3.
Будущее.

1.4.4.
Чувства.

1.4.5.
Мысли.

1.5.
Степень детализации.

1.6.
Уровень изложения

1.7.
Эмоциональный фон рассказа.

1.7.1.
Настроение.

1.7.2.
Интонация.

Структурные
показатели: факультативные.

2.1.
Обращение со стимульным материалом.

2.1.1.
Опускание деталей.

2.1.2.
Перцептивные искажения.

2.1.3.
Введение дополнительных деталей.

2.2.
Уходы.

2.3.
Комментарии.

2.4.
Обращение с сюжетом.

2.5.
Особенности речи.

2.5.1.
Особенности лексики.

2.5.2.
Речевые штампы и цитаты.

2.5.3.
Оговорки и паузы.

Содержательные
показатели: обязательные.

3.1.
Тема или сфера.

3.2.
Герой или идентификация

3.3.
Потребности. Перечень потребностей по Murray, 1938

3.4.
Цели.

3.4.1.
Содержание целей.

3.4.2.
Степень реалистичности целей.

3.4.3.
Степень разработанности целей.

3.4.4.
Временная локализация целей.

3.4.5.
Средства достижения целей.

3.5.
Преграды.

3.5.1.
Внешние активные преграды.

3.5.2.
Внешние пассивные преграды.

3.5.3.
Внутренние преграды.

3.6.
Конфликты.

3.6.1.
Содержание конфликта.

3.6.2.
Тип конфликта.

3.6.3.
Локализация конфликта во времени.

3.7.
Позиция героя.

3.8.
Исход конфликта.

3.9.
Исход рассказа.

3.10.
Истоки сюжета. 

Содержательные
показатели: факультативные.

4.1.
Символы.

4.2.
Оценки.

4.3.
Конструкты.

4.4.
Упоминание физических состояний.

4.5.
Особые темы.

4.6.
Генерализации.

Синдромологический
анализ:

1.
Обобщение и анализ формальных (структурных) показателей.

2.
Обобщение и оценка содержательных показателей.

3.
Выделение инвариантных элементов и структур.

4.
Выделение обобщенных логических структур.

5.
Выделение значимых тем и анализ их вариантных структур.

6.
Тематическая реконструкция образа мира обследуемого.

ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ
ДИАГНОСТИКИ

Переходя к изложению
правил обработки и интерпретации результатов ТАТ, прежде всего необходимо
подчеркнуть, что это процесс творческий, который не может быть полностью сведен
к следованию какому-либо алгоритму. Г.Мюррей отмечал, что дилетант, обладающий,
однако, тонкой психологической интуицией и везением, может, даже не имея опыта,
делать правильные и важные выводы на основе вчувствования в духовный мир автора
рассказов. От интуиции не должен отказываться и профессионал. Однако речь идет
о строго тренированной критической интуиции, освобожденной, насколько это
возможно, от влияния личных пристрастий и убеждений, которая должна не
подменять собой, а дополнять профессиональные знания и опыт, учитывать
результаты других методик и данные анамнеза. Мюррей подчеркивал:
«Интерпретации вслепую часто приносят больше вреда, чем пользы, поскольку
мнимая очевидность разумной интерпретации создает убеждение, которое работает
на подкрепление ошибочной точки зрения интерпретатора. Рассказы ТАТ
представляют неограниченные возможности для проекции интерпретатором собственных
комплексов или излюбленных теорий, и психоаналитик-любитель, не уважающий
солидные факты, может оказаться в дураках, если при интерпретации ТАТ он даст
волю своему воображению». Аналогичной позиции придерживаются и другие
специалисты. «Хороший аналитик никогда не будет истолковывать скрытое
содержание сновидения, не зная жизненной ситуации и текущих событий клиента.
Аналогичным образом психолог должен интерпретировать данные бессознательного в
свете поведенческих данных, как дополняющих их. Больше всего можно узнать из
сочетания тех и других». Л.Беллак указывает, что нет и не может быть
«диагностического автомата», который выдавал бы готовый диагноз в
ответ на опущенную монету. Напротив, интеграция тестовых данных с другими
данными о клиенте — это профессиональная задача диагноста. Он может говорить о
тестовых данных не как об основании для того или иного диагноза, а лишь как о
согласующихся с тем или иным диагнозом.

Г.Линдзи выделяет ряд
базовых допущений, на которых строится интерпретация ТАТ. Они носят достаточно
общий характер и практически не зависят от используемой схемы интерпретации.

Первичное допущение
состоит в том, что завершая или структурируя незавершенную или
неструктурированную ситуацию, индивид проявляет в этом свои стремления,
диспозиции и конфликты.

Следующие 5 допущений
связаны с определением наиболее диагностически информативных рассказов или их
фрагментов.

1. Сочиняя историю,
рассказчик обычно идентифицируется с одним из действующих лиц, и желания,
стремления и конфликты этого персонажа могут отражать желания, стремления и
конфликты рассказчика.

2. Иногда диспозиции,
стремления и конфликты рассказчика представлены в неявной или символической
форме.

3. Рассказы обладают
неодинаковой значимостью для диагностики импульсов и конфликтов. В одних может
содержаться много важного диагностического материала, а в других очень мало или
он может вообще отсутствовать.

4. Темы, которые прямо
вытекают из стимульного материала, скорее всего менее значимы, чем темы, прямо
не обусловленные стимульным материалом.

5. Повторяющиеся темы
с наибольшей вероятностью отражают импульсы и конфликты рассказчика.

И, наконец, еще 4
допущения связаны с выводами из проективного содержания рассказов, касающимися
других аспектов поведения.

1. Рассказы могут
отражать не только устойчивые диспозиции и конфликты, но и актуальные,
связанные с текущей ситуацией.

2. Рассказы могут
отражать события из прошлого опыта субъекта, в которых он не участвовал, но был
их свидетелем, читал о них и т.п. Вместе с тем сам выбор этих событий для
рассказа связан с его импульсами и конфликтами.

3. В рассказах могут
отражаться, наряду с индивидуальными, групповые и социокультурные установки.

4. Диспозиции и
конфликты, которые могут быть выведены из рассказов, не обязательно проявляются
в поведении или отражаются в сознании рассказчика.

В подавляющем
большинстве схем обработки и интерпретации результатов ТАТ интерпретации
предшествует вычленение и систематизация диагностически значимых показателей на
основании формализованных критериев. В.Э.Реньге называет эту стадию обработки
симптомологическим анализом. На основе данных симптомологического анализа
делается следующий шаг — синдромологический анализ по Реньге, который
заключается в выделении устойчивых сочетаний диагностических показателей и позволяет
перейти к формулировке диагностических выводов, которая представляет собой
третий этап интерпретации результатов. Синдромологический анализ, в отличие от
симптомологического, в очень слабой мере поддается какой-либо формализации.
Вместе с тем он неизбежно опирается на формализованные данные
симптомологического анализа.

Л. Беллак изображает
процесс выведения диагностических заключений в виде пирамиды. В основании этой
пирамиды лежат данные первого уровня — сырые данные тестов и наблюдений. Над
ним надстраивается второй уровень — диагностических заключений о тех или иных
личностных свойствах (сверхвозбудимость, тревога, ригидность, потребность в
достижении и др.), лежащих за непосредственными данными. Третий уровень —
уровень теоретических интерпретаций — образуют заключения о комплексных
психологических механизмах, объясняющих констелляцию свойств второго уровня,
таких как проекция, вытеснение, регрессия и др. Наконец, четвертый уровень —
это уровень обобщенного итогового диагностического заключения, например, о
соответствии данных той или иной нозологии или требованиям к той или иной
профессии. В другом месте Л.Беллак указывает, что диагноз должен не только
устанавливать нозологические признаки, позволяющие классифицировать личность,
но и выявлять уникальные особенности личности и тенденции ее вероятных
изменений, будь то в направлении здоровья или болезни дли просто к качественно
иному паттерну адаптации. Такой динамический диагноз по тем или иным причинам
не всегда бывает возможен, но необходимо, по крайней мере, всегда стремиться к
нему.

Прежде чем перейти к
описанию диагностически значимых показателей, необходимо сделать ряд
предварительных замечаний, касающихся психологической природы той
диагностической информации, которая содержится в рассказах ТАТ.

ИНДИВИДУАЛЬНОЕ И
СТЕРЕОТИПНОЕ В РАССКАЗАХ ТАТ

Все рассказы ТАТ
представляют собой своеобразное сочетание привычных штампов восприятия ситуаций
(клише) и индивидуальных продуктов воображения. Как отмечает Д. Рапапорт, в
норме клише и продукты фантазий присутствуют в равной степени. У ригидных
личностей в Рассказах преобладают клише, что говорит о сильной, довольно
стереотипной психологической защите. При слабом контроле (аффективная
лабильность, часто связанная с патологией), напротив, преобладают индивидуальные
фантазии, которые зачастую носят противоречивый характер.

Первое, что необходимо
сделать при анализе содержания рассказов, — это отделить клише от истинных
продуктов воображения («идеаторных содержаний», как называет их
Рапапорт), иными словами, разделить то, что автоматически приходит на ум
субъекту и то, что является результатом его мыслительной деятельности.
Рапапорт, впрочем, подчеркивает, что эта задача очень сложна и практически
нерешаема в общем виде. Только опыт работы с ТАТ позволяет психологу увидеть,
где кончается клише и начинается индивидуальная фантазия. На сегодняшний день
отечественная статистика сюжетов-клише отсутствует.

Использование
обследуемым клишированного сюжета не лишает рассказ полностью диагностической
ценности. Д.Рапапорт подчеркивает, что клише не свободны от психологического
детерминизма, ибо они выбираются, причем основания выбора различаются у разных
людей. Г.Мюррей отмечает, что в среднем 30% рассказов имеют безличный характер
и состоят из элементов, содержащихся в самой картине, событий, свидетелем
которых был обследуемый и фрагментов, почерпнутых им из книг и кинофильмов.
Однако и эти элементы не лишены определенного диагностического значения.
Согласно наблюдениям Мюррея, большая часть содержания, которое обследуемый относит
к газетам, журналам, книгам и кинофильмам, является объективным эквивалентом
бессознательных воспоминаний или личностных комплексов, поэтому сам выбор тех
или иных безличных элементов личностно обусловлен.

ЧТО ЕЩЕ ОТРАЖАЕТСЯ
В СОДЕРЖАНИИ РАССКАЗОВ

Содержание рассказов
ТАТ отнюдь не является простой калькой внутреннего мира обследуемого. Наряду с
побуждениями и тенденциями, характеризующими поведение обследуемого «в
жизни», в рассказах отражается также то, что он желает или опасается, то,
чем он замещает социально и личностно неприемлемые бессознательные побуждения,
то, что спровоцировано актуальной жизненной ситуацией, в которой он находится,
а также побуждения и тенденции, внутренне ему присущие, однако не находящие
проявления в его повседневном поведении. Последнее может иметь место ввиду
отсутствия ситуаций, которые бы актуализировали эти побуждения, по причине их
социальной неприемлемости или уе в силу характерологических особенностей
обследуемого. Таким образом, при анализе необходимо различать все перечисленные
формы отражающейся в рассказах индивидуально-специфической информации.
Остановимся на этом несколько подробнее.

Ситуативные элементы
могут быть связаны с ситуацией обследования или же характеризовать жизненную
ситуацию, в которой находится обследуемый. В первом случае налицо брак в
проведении обследования. Во-первых, он может выражаться в не учете
психофизиологического состояния обследуемого. Проведение трудоемкого
обследования на фоне усталости, голода и т.п. отразится в содержательном аспекте
в появлении в рассказах таких ситуативных элементов как потребность в отдыхе,
описания физического состояния и т.п. за счет сокращения других тем, а в
формально-динамическом — в сокращении рассказов, снижении степени детализации,
скупой разработке сюжета и других проявлениях экономии сил. Во-вторых, брак
может проявляться в непреднамеренной актуализации психологом у обследуемого
каких-либо конкретных мотивов и смысловых структур. Например, вполне обыденное
бессознательное кокетство при работе с обследуемым противоположного пола
приведет к появлению в рассказах ситуативно обусловленных
сексуально-эротических тем, которых в ином случае могло бы не быть. И,
наоборот, чрезмерно серьезное и ответственное отношение психолога к ситуации
будет актуализировать у обследуемого мотивацию достижения, то также
нежелательно (при работе с клиническим ТАТ). Если что-то раздражает
обследуемого, то в рассказах проявится агрессия и т.д.

Другие ситуативные
элементы связаны с жизненной, ситуацией обследуемого и несут в себе диагностически
значимую информацию о его эмоциональных реакциях на эту ситуацию. Г.Мюррей
указывал, что человек, которому предстоит служба в армии, включают тему войны
по крайней мере в 2 из 20 рассказов, брачные конфликты будут занимать большое
место в рассказах человека, находящегося на грани развода и т.д. Здесь, однако,
важно отделить устойчивые тенденции личности обследуемого от ситуативных
реакций, для чего необходимо располагать анамнестической информацией о нем
заранее.

Психологические защиты
проявляются во всех тех достаточно многочисленных случ1аях, когда логика
рассказа подразумевает обращение к ‘определенному материалу, болезненному для
обследуемого, несовместимому с его представлением о себе или каким-то иным
образом порождающему у обследуемого состояние внутреннего напряжения или
конфликта. Действие механизмов психологической защиты направлено на то, чтобы
либо трансформировать конфликтогенный материал приемлемым образом, либо вообще
избежать выхода на этот материал. Поскольку, однако, картины ТАТ подобраны так,
что они затрагивают целый ряд сфер, в которых лежат типичные для многих людей
интрапсихические конфликты, стремление уйти от болезненной темы оказывается,
как правило, хорошо заметно. Так, например, отсутствие темы секса в рассказе по
13 картине или темы агрессии по 18 картине гораздо больше говорит о значимости
этих тем, чем их наличие. Тенденции избегания определенных содержательных
областей проявляются не только в их полном блокировании, но и в описанных в
главе 3 разновидностях уходов, в прерывании сюжетной линии, в нарушении логики
сюжета, например. в присовокуплении счастливого конца к рассказу, в котором
ничто не предвещает благополучного исхода, в избирательном
«выпадении» прошлого или будущего, а также в использовании отрицательных
грамматических конструкций следующего типа: «Мужчина и женщина, красивые.
Это не муж с женой…» (4)* (Здесь и далее число в скобках после цитаты из
рассказа обозначает номер картины, по которой cocтaвлeн рассказ.) или
«Обнаженная женщина неподвижно лежит на кровати. Нет, она не мертва,
просто спит» (13). Использование конструкций такого рода свидетельствует о
личностной значимости как раз того, что отрицается.

Еще одной формой
проявления защитных тенденций можно считать различные способы дистанцирования
обследуемого от содержания рассказов, такие как локализация описываемых событий
в пространственном или временном удалении от актуальной ситуации — в другой
стране, в далеком прошлом, иногда в будущем, возможно в сказочной. выдуманной
стране. Соответственно, в рассказе появляются исторические подробности, даты,
иностранные имена, географические названия или же подчеркнуто сказочные или
фантастические реквизиты. Наконец, возможен перенос всего рассказа или его
части в условный план — подача его как описания фильма, картины, спектакля или
рассказанной кем-то истории. Все эти приемы служат увеличению личностной
дистанции между рассказчиком и описываемыми им событиями, эстетическое
оформление которых понижает их конфликтность для него и делает возможным
включение их в рассказы.

Наконец, еще одной
формой защитного «очуждения» рассказов (здесь вполне уместен этот
эстетический термин, введенный и разработанный В.Шкловским и, несколько
позднее, Б.Брехтом) является символизация в рассказах личностных проблем
обследуемого. Пути символической интерпретации содержания рассказов ТАТ
детально разработаны в психоаналитической традиции. Однако, если в одних
случаях использование правил символической интерпретации может привести к
ценным находкам, в других случаях оно легко уведет по ложному пути. Поэтому
применительно к символике, как и по отношению к ТАТ вообще, желательно исходить
из принципа: лучше недоинтерпретировать, чем переинтерпретировать.

Воображение и
реальное поведение.

Г.Мюрреем было ведено
различение двух уровней функционирования индивида. Первый уровень — это
физическое и вербальное поведение; второй — идеи, планы, фантазии и мечты. При
работе с ТАТ проявляется содержанние второго уровня, при этом у разных
индивидов внешне наблюдаемое поведение в разной мере соответствует структурам
этого уровня. По.оэтому Мюррей считает ошибочным полагать, что сильно и или
слабо выраженные в рассказах ТАТ тенденции соответсгствуют столь же сильно или
слабо выраженным поведенчееским тенденциям обследуемого. «То, что
раскрывает ТАТ, часто является прямой противоположностью тому, что иаспытуемый
делает и говорит сознательно и произвольно в своей обыденной жизни».
Исследования показали, что если для одних потребностей имеет место значимая
положительная корреляция между их выраженностью в рассказах ТАТ и в поведении,
то для других потребностей эта корреляция незначима или даже имеет
отрицательный знак. Некоторые из них обычно в ТАТ проявляются сильнее, чем в
реальном поведении, некоторые, напротив, слабее. Объяснение этому
усматривалось, во-первых, в различной социальной приемлемости различных
потребностей и, во-вторых, в различных возможностях их удовлетворения.
Социально неприемлемые или малоприемлемые тенденции слабо проявляются в
поведении и сильно — в ТАТ и, напротив, — социально одобряемые потребности
сильно проявляются в поведении и слабо — в фантазиях. Сильно и в ТАТ, и в
поведении проявляются потребности социально одобряемые, но не имеющие
достаточно BI возможностей для реализации. Было высказано еще несколько
дополнительных предположений, касающихся более частных различий .

Аналогичное различение
плана сознания и плана предметно-практической деятельности существует в
деятельностно-смысловом подходе. Отношения между этими планами могут строится
достаточно противоречиво в силу различия регуляторных механизмов, действующих и
на одном и на другом уровне. Таким образом, перед психологом стоит задача,
после того, как он выяснил содержание фантазий обследуемого, определить, в
какой степени они соответствуют его реальному поведению. Помимо описанных
Г.Мюрреем и С.Томкинсом закономерностей, в этом может помочь знание
характерологических особенностей личности обследуемого ( которое так же может
быть получено при анализе ТАТ) и учет одной особенности построения самой методики.
Речь идет о том, что первая половина (первые 10 картин) набора ТАТ содержит в
основном изображение довольно заурядных житейских ситуаций, в то время как
вторая половина (вторые 10 картин) — в основном изображения менее привычных
ситуаций, изображения без людей и сильно аффективно насыщенные изображения. По
мнению Мюррея, подкрепляемому и нашим опытом, рассказы по первым 10 картинам в
большей мере соотносятся с поведенческим уровнем личности, а рассказы по вторым
10 — с уровнем фантазий. Сравнение между собой результатов обработки первой и
второй половины тестового материала позволяет определить, какие из выявленных
тенденций будут больше и какие меньше проявляться в реальном поведении.

ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ
ПОКАЗАТЕЛИ

Первым шагом в
обработке и интерпретации результатов ТАТ является выделение и фиксация
диагностически значимых показателей. Л.Беллак сравнивал используемые для
подсчетов категории с рыболовными сетями. «Если у сети крупные ячейки, в
нее попадется лишь несколько очень крупных рыб, а множество рыб среднего
размера ускользнет. С другой стороны, если ячейки слишком мелкие, то в нее
может попасться столько мелкой живности, что будет почти невозможно поднять
этот улов. Поэтому необходимо выбрать сеть, лучше всего подходящую для решения
данной задачи и преследуемой цели… Идеальный набор переменных дает достаточно
информации для клинических целей, не требуя чрезмерной работы» (Bellak). При
этом, однако, следует помнить, что нет ни одной диагностической категории,
которая была бы в равной степени информативной во всех случаях. В одном
протоколе наиболее информативными будут одни, в другом — другие показатели.
Поэтому необходимо ориентироваться изначально не на какой-то один или несколько
показателей (если речь не идет о специальных исследовательских задачах), а на
целостную их систему.

Мы переходим к
изложению конкретных диагностических показателей. Их набор представляет собой
синтез ряда традиционных интерпретативных схем, прошедший многолетнюю апробацию
в практикуме по психодиагностике факультета психологии МГУ. Этот набор
характеризуется небольшой степенью избыточности, т.е. допускает некоторые
возможности сокращения. Эти возможности, однако, не очень велики. Для получения
глубинного психологического портрета личности рекомендуется использовать весь набор
категорий; более узкие задачи допускают возможность некоторого его сокращения.

ДИАГНОСТИЧЕСКИЕ
ПОКАЗАТЕЛИ (СИМПТОМОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)

Еще в первой половине
10-х годов Д.Рапапортом было введено различение двух классов диагностических
индикаторов ТАТ: формальных характеристик структуры рассказа и формальных
характеристик содержания рассказа. Под первыми понимались характеристики,
отражающие степень соблюдения инструкции при построении рассказа, особенности
самого процесса его составления, а также степень однородности формальных
характеристик разных рассказов (интраиндивидуальная согласованность) и степень
соответствия индивидуальных рассказов типичным для данной популяции
(интериндивидуальная согласованность). Содержательные характеристики отражают
сам мир рассказов, точнее, особенности обследуемого, проявляющиеся в форме
особенностей описания им людей, вещей и событий. При некоторой условности
такого разделения оно все же довольно удобно и поэтому часто используется.
Другая, менее распространенная классификация диагностических показателей
принадлежит М.З.Дукаревич. Она выделяет обязательные показатели, которые должны
фиксироваться в каждом рассказе, факультативные, которые оказываются
работающими лишь в отдельных случаях, а также патологические признаки и неформализуемые
сведения. Мы воспользуемся здесь обеими названными классификациями, сведя при
этом классификацию М.З.Дукаревич к основному различению обязательных и
факультативных показателей.

Последнее, что
необходимо сказать, касается практического использования диагностических
категорий, о которых идет речь. С их помощью на основе первичного протокола
составляется сетка диагностических показателей в виде большой таблицы (она
может быть для удобства разделена на несколько таблиц), каждая строка которой соответствует
одному рассказу данного обследуемого, а каждый столбец — одной из
диагностических категорий. Дальнейшее описание категорий представляет собой
инструкцию по заполнению этой таблицы в ходе обработки протоколов ТАТ.

СТРУКТУРНЫЕ
ПОКАЗАТЕЛИ: ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ

1.1. Номер таблицы. Это, естественно, не диагностическая категория, а содержание первой
графы таблицы. В этой графе ставится номер картины, по которой составлен
рассказ. Если по одной картине было составлено несколько рассказов, то они
обозначаются буквенными индексами: 2а, 26, 2в, и т.д. и анализируются каждый по
отдельности. Если обследуемый отказался составить рассказ по какой-то картине,
то соответствующий номер просто допускается.

1.2. Латентное
время от предъявления картины до начала рассказа. Отдельные
слова, вопросы, междометия за начало рассказа не считаются; оно фиксируется
тогда, когда обследуемый начал излагать сюжет. Обозначается в секундах:
15″.

1.3. Общее время
рассказа от его начала до конца. В тех случаях, когда
после окончания рассказ задаются уточняющие вопросы, они не включаются в общее
время. Обозначается в минутах и секундах: 5’40».

Как правило, общее и
латентное время обладают хорошей интраиндивидуальной стабильностью и
значительным межиндивидуальным разбросом. Межиндивидуальные различия общего
времени рассказа связаны со скоростью мышления и речи и с продуктивностью
фантазии. Например, для студентов-журналистов характерны очень большие,
развернутые рассказы. Межиндивидуальные различия латентного времени,
по-видимому, связаны с гибкостью мыслительных процессов. Вместе с тем,
диагностически значимыми являются не столько абсолютные значения латентного и
общего времени, сколько их изменение от рассказа к рассказу. Заметное
уменьшение латентного или увеличение общего времени какого-либо рассказа
позволяет предположить значимость для обследуемого соответствующей тематики и
отсутствие препятствий к ее обсуждению. Напротив, увеличение латентного времени
и/ или уменьшение общего по сравнению с обычным говорит вероятнее всего о том,
что соответствующая тематика значима для обследуемого, однако вызывает у него
защитные реакции. Содержание рассказа в этом случае может быть лишь способом
ухода от болезненных ассоциаций, вызванных картиной.

1.4. Соблюдение
инструкции. Это целая группа диагностических
показателей, включающая пять граф таблицы. Д.Рапапорт отмечал, что в инструкции
содержатся следуюшие требования: 1) рассказ должен быть составлен именно по
картине; 2) в нем должен быть сюжет; 3) должны быть освещены прошлое,
настоящее, будущее, мысли и чувства персонажей. Нарушение этих требований
сигнализирует о наличии значимых тенденций. Однако нарушения первых двух
выденных Д.Рапапортом требований мы относим к факультативным структурным
показателям; в обязательном же порядке подлежит фиксации наличие или отсутствие
в рассказе каждого из пяти его необходимых элементов.

1.4.1. Настоящее. Его наличие (отмечается в таблице плюсом) фиксируется в том случае,
если обследуемый не только описал, что он видит на картине («Сидит
мальчик, подперев руками голову, перед ним на чем-то белом лежит скрипка,
мальчик за столом в комнате, за ним темный фон» /1/), но и задал ситуацию
(«Этот мальчик готовит уроки по музыке»). Если ситуация не задана,
ставится минус. Легкость построения ситуации означает хорошую ориентировку в
ситуациях, которую демонстрирует обследуемый в реальной жизни. Как правило, в
норме настоящее отсутствует редко; его отдельные «выпадения»
свидетельствуют чаще всего о дезорганизующем влиянии эмоций на выполнение
деятельности, которое, однако, не носит патологического характера, если
настоящее отсутствует не более чем в пяти-семи рассказах. При этом возможно
отсутствие настоящего при наличии всех остальных элементов рассказа. Вот
пример, который приводит М.З. Дукаревич:

«Это все жители
одного села, одна из них уехала в свое время учиться в город. Она полюбила вот
этого человека, вот этого пахаря. Когда она вернулась, оказалось, что разлука
их подействовала так, что он полюбил другую, женился на ней. Теперь она
размышляет о том, в чем счастье женщины и надо ли было ей так надолго уезжать.
Она потеряла свою любовь и свое счастье. Кончится тем, что ей будет настолько
горестно, что она уедет в другую деревню этого района. На всю жизнь у нее
останется осадок, который будет ей мешать в отношениях с мужчинами».

Это вполне полноценный
и содержательный рассказ, в котором отсутствует только одно — ситуация.
Непонятно, что все они тут делают и каким образом сошлись на этом поле
(Дукаревич, 1989).

1.4.2. Прошлое. Этот пункт инструкции считается выполненным тогда, когда обследуемый
говорит о том, что было в прошлом по отношению к данной ситуации и что эту
ситуацию так или иначе обусловило (отмечается плюсом). Минусом отмечается
отсутствие какого-либо упоминания о прошлых событиях. Здесь, однако, возможны и
несколько более сложные варианты. Так, в частности, нередко встречается
формальное описание прошлых событий, которые, однако, никак не связаны с
настоящим, с ситуацией рассказа. Вот пример:

«Мужчина и
женщина в ресторане. Вечером, после работы. Он пришел перед этим с работы,
умылся, переоделся, и вот у него встреча с возлюбленной — не возлюбленной, в
общем, подругой…».

Здесь называние
событий в прошлом формально-случайно, их упоминание ничего не прибавляет к
характеристике данной ситуации. Их могло бы не быть, или они могли бы быть
иными — это ничего бы не изменило. В таких случаях в соответствующей графе
ставится «+-«. По своей психологической сути такой вариант упоминания
прошлого ближе к его отсутствию, чем к его полноценному называнию.

Стоит отмечать еще
одну характеристику прошлых событий, фигурирующих в рассказе — их удаленность.
Наряду с событиями, более или менее отдаленными во времени, нередко называются
лишь события, непосредственно предшествовавшие настоящему моменту, как в
последнем приведенном выше примере. В таких случаях говорят об укороченном
прошлом и обозначают его х или, соответственно, х +-, если оно, как часто
бывает, одновременно является формальным. ;

Отсутствие прошлого
или его замена формальным либо укороченным интерпретируется по-разному, в зависимости
от того, характерно ли оно для большой части рассказов, или проявляется лишь в
некоторых. В последнем случае отсутствие, укорачивание или формализация
прошлого являются признаками психологических защит, блокирующих раскручивание
данной ситуации до ее истоков. Прошлое в этом случае вытесняется. О содержании
вытесненного прошлого иногда можно судить косвенным образом на основании
остальной части рассказа, сам же факт защиты свидетельствует о его значимости и
негативной эмоциональной окраске.

Иначе обстоит дело,
когда в рассказах налицо устойчивая тенденция к выпадению, укорачиванию или
формализации прошлого вне зависимости от темы рассказа. Обращение к прошлому —
это показатель эффективности использования человеком своего прошлого опыта.
Человек обращается к прошлому опыту в трех случаях: когда он исследует причины,
корни, истоки сегодняшней ситуации, когда он ищет в своем опыте способы
разрешить какие-либо неприятные или сложные ситуации, или же когда он ищет
эмоциональную поддержку, вспоминает эмоционально положительно окрашенные
события, позволяющие ему восстановить душевное равновесие и снять. Частое
отсутствие прошлого в рассказах ТАТ говорит о трудностях в использовании
человеком своего прошлого опыта. Либо у человека все быстро изглаживается из памяти,
либо прошлый опыт настолько тягостен, что вытесняется из памяти. В особых
случаях эффективность использования прошлого опыта резко ограничена, и человек
сталкивается с повторяющейся ситуацией каждый раз почти что заново, с нуля.

1.4.3. Будущее. Наличие будущего в рассказах фиксируется точно так же, как наличие
прошлого. Наряду с будущим, представляющим собой исход или продолжение ситуации
настоящего, могут встречаться также формальный и укороченный варианты. Вот
примеры подобных окончаний для сцены ревности между любовниками (4):

«А потом — даст
ему в морду и все» (х).

«Он кончит орать,
потом они вместе вернутся домой и лягут спать» (х+-).

«Удержать его ей
не удастся, но она через некоторое время познакомится с молодым миллионером,
они влюбятся друг в друга, поженятся и будут жить счастливо, и она ни о чем не
будет вспоминать» (+-).

В первом случае — дан
исход событий, но лишь ближайший исход, за которым может последовать самое
разное в более отдаленной временной перспективе.

Во втором случае — то
же самое плюс необязательность, случайность завершающего акта («лягут
спать»), который связан больше с распорядком дня, чем с самой ситуацией.

В третьем случае —
явная нарочитость, притянутость за уши счастливого исхода, который ничто не
связывает с настоящим, кроме общего персонажа.

Необходимо добавить,
что наличие будущего фиксируется там, где оно описывается рассказчиком как
события, но не как содержание планов, грез или страхов кого-то из персонажей.
«Он вырастет и станет музыкантом» (1) — будущее есть. «Он мечтает
о том, как вырастет и будет музыкантом» — будущего нет.

Отсутствие,
укорачивание и формализация будущего, как и прошлого, интерпретируется
по-разному, в зависимости от того, проявляется ли оно в отдельных рассказах или
во всей их совокупности. В первом случае это свидетельствует о страхах,
тревогах, опасениях, связанных с будущим в тех или иных сферах жизни
обследуемого. Во втором случае — о нарушении механизма планирования собственной
деятельности, построения временной перспективы. Это, в свою очередь, может
иметь место при следующих условиях. Во-первых, при сильной фиксации на
настоящем, обычно при существующем сильном неблагополучии. В этом случае
человек замыкается на себе и на текущем моменте, не верит в позитивный исход и
вследствие этого ему тяжело думать о будущем, в котором его ждет то же самое,
если не хуже. Этот депрессивный фон может быть создан какими-то сильными
стрессогенными событиями, а может накоплением микротравм и постепенным
нарастанием астенизации при общей пассивной позиции. Во-вторых, нарушения
планирования могут свидетельствовать просто о неумении, неспособности человека
планировать свою жизнь в силу либо чрезмерной импульсивности, готовности к
реагированию на актуальные стимулы, которая мешает подчинить себе собственное
поведение, либо низкого (или функционально сниженного) интеллекта, которому
просто не под силу задача планирования личного будущего.

1.4.4. Чувства. Чувства могут или быть (+), или не быть (-). Наличие чувства
фиксируется в том случае, если в рассказе содержательно названы чувства любого
из персонажей. Если просто упомянуть, что они есть (например, «она
переживает эту ситуацию»), но не указано, что именно персонаж при этом
чувствует, наличие чувств не фиксируется.

1.4.5. Мысли. Мысли фиксируются в той же форме и по тем же правилам, что и чувства.
Фраза «он задумался» недостаточна для констатации наличия мыслей —
должно быть раскрыто или хотя бы названо их содержание («вспомнил
детство», «думает, что делать дальше»). К мыслям относятся
воспоминания, размышления, интерпретации, планы и т.п.

Чувства и мысли
отражают, соответственно, склонность обследуемого к эмоциональным реакциям и
интеллектуальной переработке информации. Их целесообразно анализировать вместе.
М.ЗДукаревич предложила несколько показателей их соотношения. Во-первых,
абсолютное количество упоминаний мыслей и чувств во всех рассказах, что говорит
о степени интенсивности соответственно процессов интеллектуальной и
эмоциональной переработки информации. Во-вторых, их количественное соотношение,
преобладание того или другого, что говорит об общем рациональном или
эмоциональном складе человека. В-третьих, присутствуют ли они вместе или по
отдельности, в скольких случаях они встречаются одновременно в одном рассказе.
Если они чаще всего встречаются вместе, это свидетельствует о гармонии
аффективной и интеллектуальной сферы человека. Если они чаще встречаются
порознь, это значит, что они мешают друг другу: интеллектуальная деятельность
подавляет эмоции или эмоции дезорганизуют рассудок.

1.5. Степень
детализации. Речь идет о том, в какой мере при
построении рассказа обследуемый использует детали, содержащиеся в самом
изображении. Степень детализации может варьировать от низкой, когда
обследуемый, бросив взгляд на изображение, схватывает ситуацию в целом и дает
ее оригинальную трактовку, до высокой, когда обследуемый стремится учесть все
возможные детали, чтобы «угадать поточнее», что стоит за изображенной
ситуацией. Вряд ли целесообразно считать упомянутые детали, как это предлагает
М.З.Дукаревич, поскольку объективное количество различимых деталей изменяется
от изображения к изображению. Удобнее давать более приближенную оценку: высокая
(в), средняя (с) или низкая (н) степень детализации.

Склонность
обследуемого в большей или меньшей степени опираться на детали изображения
говорит прежде всего об общей свободе в обращении с информацией, уверенности в
себе, независимости оценок и мнений (при низкой детализации). Устойчивая низкая
степень детализации может быть также показателем тенденции к игнорированию
поступающей извне информации. Высокая детализация может интерпретироваться
по-разному, в зависимости от характера деталей и их места в рассказе.
Прикованность к деталям изображения в начале рассказа говорит о растерянности,
тревоге, в середине рассказа — о низкой самооценке, неуверенности в себе, в
конце рассказа — о педантизме, склонности к застреванию. Повышение степени
детализации в определенных рассказах говорит об активизации психологических
защит, стремлении как можно более «убедительно аргументировать»
деталями предлагаемую трактовку событий. Насыщение рассказа большим количеством
деталей, подробностей, не заимствованных из самой картины, является признаком
демонстративности обследуемого. Степень детализации хорошо сочетается с
наличием и разновидностями комментариев (см. ниже).

Показатель
«степень детализации» не следует смешивать с показателями
«опускание деталей» и «введение дополнительных деталей»
(см. ниже).

1.6. Уровень
изложения. Категория уровня была введена С.Томкинсом
как одна из центральных категорий его интерпретативной схемы. Томкинс определял
уровень как план психологического функционирования, описываемый в рассказе и
различал 17 уровней: описание объекта, события, поведение, восприятие,
внимание, интерес, намерение, чувство, мысль, ожидание, желание, настроение,
физическое ощущение, воспоминание, мечты, сны, особые состояния. Эта
классификация не прижилась. Тем не менее, периодически возникали попытки
использовать категорию уровня, наполнив ее другим содержанием. В частности,
датские исследователи, выделив четыре «уровня трансценденции»:
обращение к ситуации тестирования, описание, рассказ и безудержное
фантазирование, показали с помощью контент-анализа протоколов ТАТ, что
склонность придерживаться одного из этих уровней, либо постоянно перемещаться с
одного уровня на другой является устойчивой личностной особенностью; при этом
удалось достичь высокой эффективности и надежности классификации фрагментов
протоколов по уровням.

К категории уровня
отчасти близко понятие стратегии свободных описаний, использовавшееся при
анализе восприятия художественной литературы. В этих исследованиях было
показано, что тип описаний, характеризующийся тем, что именно говорится о
произведении, является индивидуально-специфической характеристикой, отражает
глубину проникновения в произведение и коррелирует с рядом переменных.
Результаты этих исследований также отчасти целесообразно использовать при
анализе ТАТ.

Предлагаемая для
анализа рассказов ТАТ классификационная сетка включает пять уровней. Уровень описания
фиксируется в том случае, когда обследуемый дает статичное описание
изображенной ситуации. Если рассказ не выходит за пределы этого уровня, это
означает несоблюдение инструкции (см.— отказы и уходы). Следующий уровень — сюжета,
соответствует изложению развития событий, описанию поведения действующих лиц.
При правильном следовании инструкции этот уровень должен присутствовать во всех
рассказах, поэтому его отсутствие более показательно, чем его наличие. Третий
уровень — идентификации (не путать с категорией идентификации),соответствует
выраженному отождествлению обследуемым себя с одним из персонажей рассказа,
фиксации на его переживаниях и мыслях. Четвертый уровень — уровень
интерпретации — фиксируется в том случае, если происходящие в рассказе события
и поведение персонажей получают оценку или трактовку со стороны обследуемого,
занимающего как бы позицию наблюдателя и раскрывающего «истинную»
подоплеку их действий. Пятый уровень — уровень обобщения, отмечаемый в том
случае, когда обследуемый делает из описанных событий более или менее широкие
выводы, рассматривает их как частный случай или символ чего-то более общего.

В одном рассказе ТАТ
следует ожидать присутствия одновременно нескольких уровней, каждый из которых
должен фиксироваться в соответствующей графе таблицы. При обработке
подсчитывается суммарное число появлений каждого из уровней во всех рассказах.
В степени использования обследуемым каждого из уровней отражается то, что можно
было бы назвать его когнитивной ориентацией — преимущественный интерес к тем
или другим видам информации и формам ее переработки. Как уже было сказано,
наличие сюжетного уровня менее показательно, чем его отсутствие, которое
говорит либо об уровне интеллекта, недостаточном для выполнения задания теста,
либо о психодинамических барьерах, препятствующих этому, либо о чрезмерной
оригинальности мышления. Частота встречаемости описательного уровня (в
сочетании с сюжетным) отражает меру педантичности обследуемого либо его
потребности в максимальном учете внешней информации. Уровень идентификации служит
признаком интереса к мыслям и переживаниям других людей, эмпатии как черты
личности. Работа на уровне интерпретации отражает направленность обследуемого
на раскрытие причинных и смыслоцелевых детерминант человеческих действий и
хорошую ориентацию в этих детерминантах. Наконец, частый выход на уровень
обобщения отражает склонность обследуемого к философствованию, к построению
обобщенных концепций, либо, напротив, его ориентацию на жесткие универсальные
мировоззренческие стереотипы. В первом случае сами обобщения будут носить менее
тривиальный характер, а среди других уровней достаточно часто будут встречаться
уровни идентификации и, особенно, интерпретации. Во втором случае обобщения
будут довольно тривиальны, а уровни интерпретации и идентификации — не характерными
для рассказов обследуемого.

Предложенные
классификация и интерпретация уровней являются, в отличие от других категорий,
предварительными и гипотетическими.

1.7. Эмоциональный
фон рассказа. Относящиеся к этому разделу
характеристики описывают не сами рассказы, а состояние обследуемого в процессе
их составления. Эмоциональный фон складывается из двух составляющих: настроения
и интонации.

1.7.1. Настроение обследуемого описывается словами обыденного языка: хорошее, веселое,
грустное, агрессивное и т.п. Если настроение меняется по ходу рассказа, это
необходимо указать. Настроение определяется психологом на основе внешнего вида
и невербальных проявлений обследуемого (позы, мимики, жестикуляции и др.).

1.7.2. Интонация характеризует речь обследуемого и аналогичным образом описывается
житейскими понятиями: воодушевленная, ироничная, приподнятая, печальная,
усталая и т.п. Характеристики настроения и интонации дополняют Друг друга,
образуя единый непротиворечивый эмоциональный фон. Как указывает В.Э.Реньге,
если на протяжении обследования преобладает единый эмоциональный фон, его можно
считать присущим обследуемому, во всяком случае, в данной ситуации (точнее, на
данном отрезке времени). Изменения эмоционального фона при рассказах на
определенную тематику является индикатором эмоционального отношения
обследуемого к данной теме.

Остальные структурные
диагностические показатели принадлежат к числу факультативных. Они присутствуют
не в каждом рассказе и не у каждого обследуемого, и показательным во всех
случаях является их наличие.

СТРУКТУРНЫЕ
ПОКАЗАТЕЛИ: ФАКУЛЬТАТИВНЫЕ

 2.1.
Обращение со стимульным материалом. Под этой рубрикой объединены три
диагностические категории: опускание деталей, перцептивные искажения и введение
дополнительных деталей.

2.1.1.
Опускание деталей. Речь идет об игнорировании в
рассказе существенных деталей изображения. Существенными деталями признаются
любые человеческие фигуры, такие элементы как пистолет на картине 3 ВМ или
ружье на картине 8 ВМ, третья рука на картине 18 ВМ (это наиболее типичные
случаи). В других случаях психологу предстоит решать самому, является ли не
упоминание той или иной детали диагностически значимым и, следовательно,
заслуживающим занесения в таблицу. В любом случае необходимо проверить, была ли
соответствующая деталь не замечена обследуемым, или же замечена, но не включена
в сюжет. В первом случае речь идет о перцептивной защите, во втором — о более
тонкой защите по типу изоляции конфликтогенного элемента. Опускание значимых
деталей свидетельствует о связанном с ними вытесненном аффекте, порождающем
тревогу и стремление уйти от разговора об этих деталях. Более конкретная
интерпретация зависит от содержательных аспектов всех рассказов в целом. В
таблице указывается, какая конкретно деталь была опущена в рассказе.

2.1.2.
Перцептивные искажения. Эта категория близка к
предыдущей. Она фиксируется, когда на месте одного обследуемый видит другое,
например, путает пол персонажей, вместо пистолета видит нож или ножницы и т.п.
Здесь, однако, следует быть осторожным, поскольку хотя для каждого изображения
существует, по замыслу создателей теста правильная» версия (см. табл. 1),
по отношению к которой фиксируются искажения, тем не менее в некоторых случаях
«искаженное» восприятие встречается статистически почти так же часто,
как и «правильное», в силу этого мало значимо диагностически. В
отсутствие, однако, статистики различных вариантов восприятия, критерии для
оценки весомости искажения может дать лишь опыт работы с TAT — чем реже встречается то или иное искажение, тем оно более
диагностически значимо. Вот некоторые наиболее часто встречающиеся искажения:
мужчина вместо жен­щины (3 FG, 10), женщина вместо мужчины
(3 ВМ), юноша вместо молодой женщины (12 FG), нож, ножницы вместо пистолета (3
ВМ), ребенок вместо куклы (7 FG), живая женщина на заднем плане вместо
изображения (4). Перцептивные искажения можно рассматривать под двояким углом
зрения — в свете того, что обследуемый не увидел, и в свете того, что он увидел
взамен. Диагностически значимым может быть либо первое, либо второе, либо и то
и другое вместе. Первое отражает более тонкую, по сравнению с опусканием
деталей, диагностическую защиту; второе интерпретируется аналогично введению
дополнительных деталей, т.е. как повышенный интерес к определенным группам
людей или вещам. Перцептивные искажения также фиксируются в таблице называнием
того, что вместо чего воспринято, и рассматриваются в общем контексте протокола
в целом.

2.1.3.
Введение дополнительных деталей. Речь идет о введении
в рассказ персонажей, а также значимых деталей, отсутствующих на картине.
Судить о степени значимости тех или иных введенных деталей — задача психолога.
Введение дополнительных деталей указывает на особую значимость для обследуемого
той темы, которую он разрабатывает путем введения этих дополнений.
Дополнительные детали фиксируются в таблице путем их перечисления и также
Рассматриваются в контексте всей совокупности содержа­тельных показателей.

2.2.
Уходы. В этой графе таблицы фиксируется наличие в
рассказе признаков одного из четырех вариантов уходов от выполнения задания,
описанных в главе 3 (описательный, формальный, подменяющий, разветвленный).

2.3.
Комментарии. К категории комментариев относятся
замечания обследуемого по поводу самого рассказа по ходу его составления, не
относящиеся к сюжету. Комментарии могут относиться к одной из четырех
категорий.

Оценочные
комментарии — это оценки, которые обследуемый от себя дает поведению
персонажей, их характеру, происходящим в рассказе событиям. Вот пример:

«Эта
женщина имеет сильное влияние на своего мужа. Она уверена, что во всем
разбирается лучше, чем ее муж. В этом ей удалось убедить даже его самого. Она,
конечно, виновата, что так сложилась их жизнь, но и мужчина должен уметь
постоять за себя. Такая семья не может быть счастлива и лучше будет, если они
разойдутся» (6 FG).

Справочные
комментарии — это ссылки на общеизвестные истины, которые обследуемый
использует для опоры, например: «С семи лет дети идут в школу»,
«В сорок первом году началась война», «После окончания
специалист должен отработать три года по месту распределения» и т.п.
Справочные комментарии не следует путать с генерализациями, в отличие от
которых справочные комментарии отражают действительно объективные факты.

Третий тип
комментариев — мемориальные, проявляющиеся в форме ссылок на собственный
опыт («с моим стар­шим братом была похожая история, и ему удалось из нее
выпутаться»).

Наконец,
четвертый тип комментариев — переуточнения, к которым относится введение
в ткань рассказа гео­графических названий, имен, дат, указание точного времени
и места действия, а также введение точных цифр («В 8 утра раздался
звонок». «Ему 32 года, ей 25». «Они встречались три
года». «Между ними расстояние в 500 километров» и т.п.). В
некоторых случаях подобные переуточнения имеют отчетливо демонстративный характер,
отра­жают желание блеснуть эрудицией, как в следующем примере:

«Это
происходит на одной из нефтяных вышек в штате Оклахома. Время великого кризиса
30-х годов. Эти люди попали сюда различными путями, но привела их сюда
безработица. Сейчас они прилегли отдохнуть. Человек, который лежит на спине,
думает сейчас о своем безрадостном будущем. Работа тяжелая, получают они по
тридцать долларов в месяц, и, хотя тогда доллар был ценнее, чем сейчас, все
равно это очень мало. Он понимает, что рухнули его надежды на образование, на
достойное место в жизни» (9 ВМ).

В
соответствующей графе таблицы указывается, какой из видов комментариев
встречается в данном рассказе.

Частая
встречаемость оценочных комментариев, особен­но в сочетании с низкой степенью
детализации, является показателем высокой самооценки обследуемого, его уве­ренности
в себе. На обратное — на низкую самооценку и неуверенность — указывают часто
встречающиеся справочные комментарии, так же как и высокая степень детализации.
В этом случае опора на детали изображения и на общеизвестные истины
компенсирует недостаточную внут­реннюю опору на собственные мнения и убеждения.

Мемориальные
комментарии не обладают самостоятельной диагностической значимостью и указывают
лишь на источники тех или иных сюжетов в рассказах ТАТ. Нако­нец, переуточнения
могут означать разное в зависимости от общего контекста других показателей. В
одних случаях, как в приведенном выше примере, они говорят о демонстративности
обследуемого. В других случаях они выполняют ту же функцию, что и справочные
комментарии, т.е. выступают в качестве опор для построения рассказа,
компенсирующих внутреннюю неуверенность. В третьем варианте (при Уместном и
умеренном употреблении) они могут выступать атрибутом творческого подхода к
заданию. Эта версия легко подтверждается или опровергается другими
показателями. М.З.Дукаревич отмечает еще две возможные клинические
интерпретации частых переуточнений. Одна — это конкретность мышления, низкий
уровень абстрагирования и другая, связанная со злоупотреблением цифрами —
потребность структурировать, организовывать для себя окружающий мир,
пространство, время и события, сосчитав их. В целом ряде случаев цифры могут
иметь не осознаваемое самим обследуемым символическое значение, отражать
какие-то реалии его жизни, хотя ему самому они могут показаться случайно
пришедшими в голову.

2.4.
Обращение с сюжетом. К этой группе показателей
относятся формально-структурные особенности построения сюжета. Поскольку, как
правило, каждый из относящихся к этой группе показателей встречается довольно
редко, для всех видов нарушений сюжета достаточно одной графы таблицы, в
которой указывается вид нарушений с необходимыми уточнениями.

Наиболее
характерные виды нарушения построения сюжета — это сдвиг центра тяжести сюжета
и перенос в условность. Сдвиг центра тяжести сюжета фиксируется в том случае,
когда рассказ строится не вокруг основной ситуации, изображенной на картине, а
вокруг ее явно второстепенных или же введенных дополнительно деталей. Пример:
два брата, шедших по улице, являются свидетелями уличной катастрофы: экипаж,
управляемый пьяным возницей, сбил и искалечил человека, переходившего улицу.
Пострадавший человек — отец пяти детей. Мать их умерла, простудившись во время
работы на улице. Он не может работать. Не на кого оставить детей. Помощи ему
никто не окажет. Дети попадут в приют, а отец их сопьется (7 ВМ). На картине
изображены лишь свидетели, которые никакого участия в дальнейшем развитии
сюжета не принимают. Такого рода трансформации сюжета встречаются не часто и
диагностически значимы, поскольку все, что не вытекает из самой картины, более
существенно с точки зрения диагностической информации, чем то, что к ней
привязано. Если, однако, такого рода трансформации встречаются сравнительно
часто в одном протоколе, это заставляет предположить определенные нарушения в
мыслительной сфере.

Перенос
в условность — это восприятие и трактовка картины в
целом или одной из ее частей не как жизненной ситуации, а как рисунка, кадра из
кинофильма, сна, воспоминания, галлюцинации, игры актеров и т.п. Трактовка
изображения в этом ключе позволяет обследуемому избежать необходимости
затрагивать болезненные для него и вызывающие у него тревогу и напряжение темы
путем выключения их из потока событий и приписывания их некоему автору или
субъекту. Перенос в условность бывает полный или частичный. При полном переносе
все изображение в целом рассматривается как рисунок, кадр и т.п., например,
кадр из американского кинофильма. Здесь, однако, надо иметь в виду два
обстоятельства. Во-первых, некоторые картины ТАТ несут на себе отчетливый
отпечаток времени и/или места их создания, что проявляется в одежде и прическах
персонажей. Этим, в частности, выделяются картины 6 FG, 9
ВМ, отчасти 4 и 5. Они чаще, чем другие, описываются как кадры из американского
кинофильма, и это само по себе может не иметь диагностического значения.
Во-вторых, формулировка «это похоже на кадр из ки­нофильма» еще не
является переносом в условность. Перенос фиксируется, когда обследуемый
утверждает, что вся ситуация и есть кадр.

При частичном
переносе в условность изображение как бы разбивается на два плана, один из
которых трактуется как реальные события, а второй содержит либо изображение,
либо мечты и воспоминания персонажей, действующих на первом плане. Вот
некоторые типичные примеры: все изображение, кроме девушки на первом плане,
является картиной, висящей на стене в музее (2); на втором плане — плакат с
изображением девушки (4), на заднем плане — сцена, отражающая либо
воспоминания, либо мечты о будущем юноши на переднем плане (8 ВМ); женщина на
заднем плане — воспоминания женщины на переднем плане о своей молодости (9 FG). Частичный перенос условность имеет место либо при затруднениях
интеллектуального характера при попытке объединить в одном рассказе все части
картины, либо под влиянием психологических защит, препятствующих их объединению
в рамках одной ситуации, которая в этом случае вызвала бы у обследуемого
тревогу и напряжение.

Из
числа других нарушений обращения с сюжетом можно назвать объединение нескольких
рассказов в один многосерийный сюжет, гипертрофия одной из частей рассказа
(прошлое, будущее, мысли и др.) в ущерб остальным частям, опускание каких-то
частей даже после напоминаний, предусмотренных инструкцией, нарушение логики
изложения и сведение рассказа либо к описанию (см. уходы), либо к
эгоцентрическому комментарию изображенного.

2.5.
Особенности речи. Эта группа включает в себя три
категории.

2.5.1.
Особенности лексики. Сюда относятся все обращающие на
себя внимание слова и выражения. В их число входят: неологизмы, аграмматизмы,
особенности стиля, в том числе смешение стилей и изменение стиля речи на
протяжении обследования, неоконченные фразы, слова-паразиты, профессиональные и
другие жаргонизмы, иностранные слова, уменьшительные суффиксы и др. Эти
показатели могут дать дополнительную информацию об особенностях мышления,
творческих способностях, защитных тенденциях, склонности к демонстративности,
степени сознательного контроля и т.п.

2.5.2.
Речевые штампы и цитаты. Факт их использования
расценивается как сниженная энергия мышления; склонность к экономии
интеллектуальных ресурсов за счет использования готовых формул. Например,
вместо описания человека говорится «джеклондоновский тип» или
«хемингуэевский» тип. Сюда же относится частое употребление пословиц,
поговорок, присловий. Обилие штампов и цитат может также свидетельствовать о
затруднении межличностных контактов.

Интерпретация
использования штампов зависит отчасти от их конкретной разновидности.
Канцелярские штампы говорят о неуверенности в себе, педантичности, ригидности,
в какой-то мере о конформности. Газетные и разговорные штампы свидетельствуют
прежде всего о конформности: первые — в общественно-политической сфере, вторые
— в межличностных отношениях. Наконец, литературные штампы, а также
употребление имен художников, композиторов, отчасти писателей является в первую
очередь признаком демонстративности, желания показать свою культурность. Если
литературные штампы используются в небольших количествах, уместно и органично,
то это является показателем реального культурного уровня, культурных навыков
обследуемого.

2.5.3.
Оговорки и паузы. Учитываются оговорки как
исправленные самим обследуемым, так и не исправленные. Их интерпретация следует
традиционным психоаналитическим канонам. Паузы учитываются в тех случаях, когда
они заметно выделяются по своей продолжительности, что свидетельствует о
затруднениях, которые вызывает у обследуемого тот или иной поворот сюжета.

Все
особенности речи заносятся в таблицу в виде конкретных формулировок. Для пауз и
оговорок указывается также их точное место в тексте.

СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ
ПОКАЗАТЕЛИ: ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ

3.1.
Тема или сфера — область жизнедеятельности, сторона
отношений с миром, которая отражается в рассказе. Исчерпывающий перечень тем
приведен в пособии В.Э.Реньге (1979, с.51). Им и следует руководствоваться при
вычленении этой категории.

1. Личная
тема — действия и переживания персонажа, вязанные с его личной позицией в
жизни, отношением к себе, определением собственных возможностей, перспективами
будущего.

2.
Интимная тема — отношения между влюбленными или между супругами, любовные
отношения любого рода, не включающие сексуальных отношений и сексуальных
переживаний, которые выделены в отдельную тему.

3.
Сексуальная тема — описание либо сексуальных отношений, либо сексуальных
переживаний кого-то из персонажей. М.З.Дукаревич отмечает, что сексуальная
тема, как правило, сочетается с интимной у людей с гармоничной психикой, и,
наоборот, не сочетание этих двух тем, их разброс по разным рассказам является
признаком душевного неблагополучия.

4.
Семейная тема — отношения между детьми и родителями, а также между другими
родственниками в контексте семейных отношений. Основанием для констатации
семейной темы является не приписывание персонажам семейных ролей, например,
мать и дочь (этого недостаточно), а происходящее между ними, которое может
относиться либо к семейной сфере либо к какой-то иной области отношений.

5.
Профессиональная тема — отношения между коллегами, соучениками по поводу работы
или учебы, отношение персонажей к труду или учебе. Здесь также недостаточно
называние служебного статуса персонажей, важно само содержание описываемых
событий.

6.
Социальная тема — отношения между людьми, не сводящиеся к пяти предыдущим
темам. Сюда, в частности, входят случайные контакты между людьми в общественных
местах, проблематика материальной обеспеченности, бедности и богатства,
отношение к властям и социальным институтам. Последнее иногда выделяется в
отдельную общественно-политическую тему; но мы не считаем нужным это делать.

7.
Фантастическая тема — далекие от реальной жизни сказки, приключения,
научно-фантастические сюжеты.

8.
Абстрактно-философская тема — общие моральные, этические и философские
рассуждения, не связанные с конкретными ситуациями. Встречаются, как правило,
либо у профессионалов-гуманитариев, либо в патологический случаях.

9.Религиозно-мистическая
тема — проблема религии, веры, а также сверхъестественного в жизни людей,
введение в рассказ духов, нечистой силы и т.п. Эта выделяемая некоторыми
авторами тема отсутствует в списке В.Э. Реньге но мы считаем целесообразным
включить ее в общий перечень.

Как
правило, в одном рассказе присутствует от одной до трех тем, редко четыре.
Следует выписывать их все в соответствующие графы таблицы, в порядке убывания
значимости, выраженности в рассказе. Приведенный перечень тем является
необходимым и достаточным. Следует, однако, быть внимательным при определении
тем, ориентироваться не на их название, а на приведенные выше критерии. В
противном случае легко спутать, как это иногда бывает, семейную тему с
интимной, интимную с сексуальной, социальную с профессиональной.

3.2.
Герой или идентификация. Хотя предположение Г.Мюррея о
том, что идентификация обследуемого с героем — обязательная предпосылка
проекции личностных особенностей в рассказах ТАТ, оказалось ошибочным и было
впоследствии отвергнуто, тем не менее категория идентификации продолжает
оставаться одной из важных и достаточно информативных категорий содержательного
анализа. В соответствующей графе таблицы указывается, во-первых, с кем из
персонажей рассказа идентифицируется или солидаризируется рас­сказчик, и,
во-вторых, указываются особенности этой идентификации, если они имеются.

Для
определения героя рассказа — персонажа, с которым идентифицируется обследуемый,
— Г.Мюррей предложил следующий набор критериев:

1. Это
персонаж, наиболее интересующий рассказчика, чья точка зрения им принимается,
чьи чувства и мотивы изображаются наиболее интимно.

2.
Это персонаж, как правило, подобный рассказчику по полу, возрасту, социальному
статусу, разделяющий некоторые его чувства и цели.

3. Как
правило, он входит в число лиц, изображенных на картине, хотя встречается и
идентификация с дополнительно введенным персонажем.

4. Этот
персонаж играет ведущую роль в сюжете, появляясь с самого начала и принимая
наиболее существенное участие во всех перипетиях сюжета.

А.Дэвидс и
Д.Розенблатт пользовались в своем удачном исследовании синдрома отчуждения
следующими критериями:

а) это
первый появляющийся в рассказе персонаж;

б) он
выполняет основные действия;

в) его
чувства описываются наиболее полно;

г) к нему
относится концовка рассказа.

М.З.Дукаревич
отмечает, что точнее всего определить персонаж, выступающий объектом
идентификации, можно «от противного». Им следует признать персонаж, о
действиях и переживаниях которого рассказчик сообщает то, что не может быть
известно стороннему наблюдателю и не может быть выведено из внешне наблюдаемых
проявлений. Наконец, формальным признаком идентификации выступает использование
прямой речи, хотя у некоторых творческих рассказчиков прямой речью говорят все
или многие персонажи.

Г.Мюррей,
а также некоторые другие авторы указывают на несколько возможных затруднений в
определении идентификации, с которыми приходится сталкиваться психологу не так
уж редко.

1.
Идентификация может по ходу рассказа смещаться с одного персонажа на другого,
третьего и т.д.

2. Две
конфликтующие тенденции личности обследуемого могут приписываться двум разным
персонажам. Таким образом, внутренний конфликт предстает в рассказе в форме
внешнего, а идентификация, соответственно, распределяется между двумя
персонажами.

3. Один из
персонажей рассказа может рассказать свой рассказ, в котором действуют другие
персонажи. В этом случае отдельно рассматривается основной
(«внешний») рассказ, и отдельно «внутренний», в каждом из
которых выделяется свой герой. Их соотношение, зависит от конкретных
обстоятельств. 

4.
Встречается идентификация обследуемого с пер­сонажами противоположного пола.
Это не обязательно указывает на гомосексуальные тенденции, хотя такое не
исключено. Чаще, однако, это свидетельствует о наличии черт характера, типичных
для противоположного пола, у мужчин — эмоциональности, демонстративное; у
женщин — решительности, агрессивности. Устойчивая тенденция идентифицироваться
с персонажами более молодого или старшего возраста является одним из
показателей психологического возраста обследуемого.

5.
Встречается идентификация, равномерно распределенная между несколькими
одинаково значимыми персонажами.

6.
Возможна идентификация с объектами, с неодушевленными предметами, которая может
свидетельствовать об инфантильности, размытости границ реального и ирреального,
либо характеризовать творческую личность.

7.
Возможна идентификация с ситуацией, например, с опасностью, как защитная
реакция на опасную ситуацию. В жизни, например, это случается, когда став
вместе с другими жертвой нападения, человек кричит «Бей их еще» с
подтекстом «не троньте меня, я хороший, я с вами», причем эта реакция
не является сознательной. Идентификация с ситуацией может встречаться и в
рассказах ТАТ.

8.
Рассказчик может подчеркнуто занимать позицию наблюдателя, автора, творца своих
персонажей, не иден­тифицируясь ни с одним из них.

9.
Встречается, хотя и редко, феномен антиидентификации. В этом случае рассказчик
создает антигероя, приписывая ему максимум негативных черт, неприемлемых для
него самого. В этом случае, однако, антигерой нередко становится обладателем и
некоторых черт, присущих самому обследуемому, но которые он в себе не
принимает, отвернет, вытесняет. Интересные закономерности отношения личности к
своему «негативу» выявлены в исследованиях «В.В.Столина.

10.
Наконец, в ряде случае идентификация может быть неполной, принимая форму
солидаризации. В этом случае обследуемый не отождествляет себя с персонажем, но
более или менее отчетливо разделяет какие-то его установки, ценности и взгляды,
а в других отношениях, напротив с ним размежевывается.

Все
указанные особенности идентификации там, где они есть, должны быть отмечены в
таблице.

3.3.
Потребности. Категория потребностей являлась одной из
центральных в интерпретативной схеме Г.Мюррея и ее целесообразно сохранить в
неизменном виде, тем более, что за прошедшее время в психологии не было создано
классификации потребностей, которая обладала бы явными преимуществами по
сравнению с классификацией Мюррея. Речь идет о потребностях, которые
демонстрируют персонажи рассказа. Потребность, по Мюррею, «может
выражаться субъективно как импульс, желание или намерение или объективно как
тенденция внешнего поведения. Потребности могут сливаться, так что одно действие
может одновременно удовлетворять две или большее количество потребностей.
Потребность может также функционировать как инструментальная сила,
содействующая удовлетворению другой, доминирующей потребности». Мюррей
предложил также систему количественной оценки выраженности каждой из
потребностей, в каждом рассказе по пятибалльной шкале, однако эта система
довольна громоздка и гораздо удобнее ограничиться конста­тацией наличия или
отсутствия в рассказе признаков той или иной потребности.

Список
Мюррея включает 20 основных потребностей. Мы воспроизводим этот список в
таблице 2. В таблице диагностических показателей следует указать все
потребности, признаки которых присутствуют в рассказе, начиная с наиболее
выраженных потребностей главного героя (если он есть) и кончая наименее
выраженными потребностями второстепенных персонажей. В одном рассказе редко
проявляется больше 3—4 потребностей. Суммарный подсчет частоты встречаемости
каждой из потребностей во всех 20 рассказах позволяет дать характеристику потребностно-мотивационной
сферы обследуемого с учетом общих соображений.

Таблица
2

Перечень
потребностей по Murray, 1938

№	Название	Усл. обознач.	Русское название	Пояснение
1	Abasement	n Aba	Уничижение	Уступать, принимать наказание, извиняться, каяться, унижаться. Мазохизм.
2	Achievement	n Ach	Достижение	Преодолевать обстоятельства, проявлять свою силу и возможности, делать что-то трудное максимально хорошо и быстро.
3	Affiliation	n Aff	Аффилиация	Поиск дружеских связей, общения с другими, социальная кооперация, любовь, присоединение к группе.
4	Aggression	n Agg	Агрессия	Нанести кому-либо вред или оскорбление. Убить, унизить, нанести ущерб, обвинить, высмеять кого-либо. Суровое наказание, садизм.
5	Autonomy	n Auto	Автономия	Сопротивляться влиянию или принуждению. Ниспровергать авторитет, искать свободу в новом месте, стремиться к независимости.
6	Counteraction .	n Cnt	Преодоление трудностей	Преодолевать неудачи и поражения новыми усилиями. Выбирать самые трудные задачи. Отстаивать делом свою честь и гордость.
7	Deference	n Def	Повиновение	Почитать высший авторитет, добровольно подчиняться ему. Помогать лидеру, с радостью служить ему.
8	Defendance	n Dfd	Самооправдание	Защищаться от обвинений и уничижения, оправдывать свои действия. Давать объяснения. Сопротивляться проверкам.
9	Dominance	n Dom	Доминирова­ние	Влиять на других, управлять ими. Убеждать, запрещать, диктовать. Руководить. Ограничивать. Организовывать поведение группы.
10	Exhibition	n Exh	Демонстративность	Привлекать к себе внимание, удивлять, восхищать, пугать, шокировать.
11	Harmavoidance	n Harm,	Избегание опасности	Уклонение от угрозы извне, опасности, в борьбе с враждебными силами окружения.
12	Infavoidance	n lnf	Избегание не­удачи	Избегание неудачи, стыда, унижения, выставления себя в смешном положении. Отказ браться за то, что за пределами возможностей.
13	Nurturance	n Nur	Опека	Опекать, помогать, защищать беспомощных. Выражать симпатию. Нянчить ребенка.
14	Order	n Ord	Порядок	Организовывать, упорядочивать, содержать в порядке и чистоте, быть точным и пунктуальным.
15	Play	n Play	Игра	Отдыхать, развлекаться, за- бавляться, искать разнообразия, играть в игры, шутить, смеяться, радоваться. Избегать серьезных проблем.
16	Rejection ,	n Rej	Отверженце	Игнорировать кого-то, отвергать, смотреть свысока, дистанцироваться. Дискриминация.
17	Sentience	n Sen	Чувственность	Чувственные удовольствия разного рода.
18	Sex	n Sex .	Секс	Сексуальные отношения между полами, сексуальное удовлетворение.
19	Succorance	n Sue	Поиск помощи	Поиск помощи, поддержки или симпатии. Просьба о подмоге, снисхождении. Зависимость, привязанность к опекающему родителю.
20	Understanding	n Und	Понимание	Рациональные суждения, сбор информации, построение картины событий.

  При
этом, однако, надо учитывать не однонаправленное влияние социального контроля
на проявление тех или иных потребностей в поведении. Например, Р.Сэнфорд
выделил по меньшей мере три варианта соотношений между проявлениями
потребностей в фантазии и в поведении: 1) сильное проявление в фантазии и
слабое в поведении (агрессия, автономия, секс); 2) слабое проявление в фантазии
и сильное в поведении (порядок, самооправдание); 3) сильное проявление и в
фантазии, и в поведении (достижение, доминирование, аффилиация). Но дело не
только в особенностях самих потребностей. Л.Беллак приводит результаты двух
экспериментов, давших противоположные результаты. В обоих у испытуемых мужчин
актуализировали сексуальную потребность путем предъявления изображений
обнаженных женщин. В одном случае было получено снижение числа сексуальных
сюжетов в продукции воображения, а в другом случае их увеличение. Беллак
объясняет это тем, что в первом случае испытуемые принадлежали к обеспеченным
слоям общества, более подверженным тормозящему воздействию социальных
контролей, а во втором — к низшим слоям, более раскованным в плане проявления
сексуальной потребности.

3.4.
Цели. Группа диагностических показателей,
характеризующих цели героя и других персонажей, предложена В.Э.Реньге и
воспроизводится здесь с небольшими изменениями и дополнениями. В отличие от
подавляющего большинства других обязательных диагностических показателей, все
или часть показателей, относящихся к рубрике целей, могут отсутствовать в
конкретных протоколах. В отличие от категории потребностей, категория целей
относится к сознательным устремлениям действующих лиц и не ограничивается
заданным перечнем.

3.4.1.
Содержание целей. В эту графу записывается (своими
словами) конкретное содержание целей, которые преследует герой или другой
персонаж (их редко бывает больше двух).

3.4.2.
Степень реалистичности целей. Цели могут находиться в
соответствии с возможностями персонажа и ситуацией, в которой он находится, или
быть нереалистичными, не опирающимися на реальные возможности. Например, если
мальчик со скрипкой (1), которого родители заставляют учиться музыке, хочет
пойти во двор поиграть в футбол, то эта цель может быть расценена как
реалистичная. Если он думает о том, что когда вырастет, станет футболистом, то
это цель средней степени реалистичности. Если же он мечтает о том, что станет
чемпионом мира по футболу, забив решающий гол в финале, то реалистичность этой
цели следует оценить как низкую. В соответствующей графе таблицы сокращенно
помечается степень реалистичности: высокая (в), средняя (с) или низкая (н).

3.4.3.
Степень разработанности целей. Цели могут ставиться
или в самом общем виде, быть едва упомянуты или же расписаны довольно подробно
со всеми деталями. При этом реалистичные цели могут быть слабо разработанными,
а нереалистичные могут быть разработаны весьма детально; эти два параметра друг
от друга не зависят. Пример реалистичной, но не разработанной цели: герой
чувствует голод и думает: поесть бы чего-нибудь. Пример нереалистичной, но
разработанной цели: мальчик со скрипкой мечтает о том, как станет футболистом,
попадет в сборную и поедет на чемпионат мира. И вот финальная встреча со
сборной ФРГ, они проигрывают со счетом 1:2, и вот на последней минуте он
получает пас из своей штрафной площади, обходит двух защитников и сильным
неожиданным г ударом с 15 метров забивает красивый гол в верхний угол 
ворот. Счет ничейный, назначают дополнительное время, в которое он забивает с
углового еще один гол. Команда  получает кубок, прибегают фотографы,
корреспонденты и берут у него интервью, фотографируют его с кубком в руках и
т.д.

Степень
разработанности оценивается в тех же категориях, что и степень реалистичности:
высокая (в), средняя (с) или низкая (н).

3.4.4.
Временная локализация целей. Цели, преследуе­мые
персонажами, могут быть разной степени отдаленности во времени — от нескольких
минут до всей жизни героя. Временная дистанция, на которую герой отодвигает
свои цели, указывается в этой графе таблицы.

3.4.5.
Средства достижения целей. Средства, если они отражены
в рассказе, указываются в обобщенном виде свои­ми словами в соответствующей
графе таблицы. Например, это могут быть свои усилия, помощь других, работа над
собой, манипуляция другими, пассивное ожидание, пока ситуация сама собой
разрешится, и т.п.

3.5.
Преграды. Эта категория отчасти близка к понятию
прессов или сил, действующих на героев, которое было введено Мюрреем. Мюррей
классифицировав прессы в соответствии с действием, которое они оказывают на
героя. Это понятие, однако, не привилось в других интерпретативных схемах.
В.Э.Реньге говорит о внешних силах, действующих на персонажей, лишь там, где у
них отсутствуют самостоятельные цели.

Категория
преграды, которую мы используй опирается на понятие внутренней преграды,
введенной В.В.Столиным в контексте исследования природы конфликт­ных смыслов, а
также на представления о преградной функции смысловой установки. Под пре­градами
как содержательными диагностическими показа­телями мы понимаем факторы,
препятствующие или как-либо иначе влияющие на достижение персонажем своих целей
либо вызывающие у него определенный реакции или переживания.

Рубрика
«преграды» включает в себя три графы, соот­ветствующие трем видам
преград: внешним активным, внешним пассивным и внутренним.

3.5.1.
Внешние активные преграды — это силы, дейст­вующие на
героя вне зависимости от его действий и часто неожиданным образом.

3.5.2.
Внешние пассивные преграды — это силы,
противодействующие поступкам героя. Преграды того типа не­обходимо
преодолевать, но если не учитывать целей и потребностей героя, то эти преграды
сами по себе ему не досаждают. Отличие внешней активной преград от пассивной
можно уподобить различию между автомобилем, который на вас идет, и стеной,
через которую вам надо перелезть. В последнем случае преграду надо преодолевать
лишь постольку, поскольку вам нужно что-то, расположенное за ней. В борьбе с
этой преградой можно сделать паузу осмотреться, подумать. Напротив, активная
преграда держит вас в постоянном напряжении, заставляя немедленно действовать,
предпринять усилия, чтобы с ней справиться Один и тот же фактор при этом может
выступать в зависимости от контекста либо как активная, либо как пассивная
преграда. Например, если на героя рассказа, который идет по лесу, напал
медведь, и этот персонаж спасается от него бегством, то ему приписывается
потребность избежания опасности, а медведь расценивается как внешняя активная
преграда. Если же герой пробирается через лес, чтобы уйти к партизанам, и,
зная, что поблизости медведь, старается с ним не встретиться, то ведущая
потребность будет иной (автономия, социальность, оказание помощи), а медведь
будет по отношению к этим потребностям выступать как пассивная внешняя
преграда.

3.5.3.
Внутренние преграды представляют собой личностные
особенности персонажей, препятствующие или как-либо влияющие на реализацию его
потребностей. К ним могут относиться другие, конфликтующие потребности и
ценности, совесть, какие-то личностные качества, незнание, неумение,
неспособность сделать необходимое и т.п.

В три
графы рубрики «преграды» записывается, что именно выступает в
качестве преград всех трех типов, если они имеются в данном рассказе.

3.6.
Конфликты. Показатели, которые входят в эту рубрику,
относятся к конфликтам, структура которых эксплицирована в рассказах, то есть
прямо или косвенно указано, между чем и чем имеет место конфликт (это и
записывается в соответствующих графах таблицы). Если же говорится о тяжелом
душевном состоянии кого-то из персонажей, о его тяжелой эмоциональной реакции
на что-то, однако сам конфликт, породивший эту реакцию, это состояние, в рассказе
не представлен, то диагностические показатели группы «конфликты» не
фиксируются. Конфликт — это всегда объективное столкновение каких-либо
устремлений персонажа либо с окружающим его миром, людьми, либо с внутренними
преградами; встречаются также конфликты между абстрактными идеями и понятиями
(см. ниже). В одном рассказе может быть несколько конфликтов одного или разных
типов, а может и не быть вообще, хотя последнее встречается сравнительно редко,
ибо конфликт — движущая сила любого сюжета. Все конфликты рассматриваются по
отдельности в порядке их возникновения. К этой рубрике относится три
показателя.

3.6.1.
Содержание конфликта. В эту группу записывается своими
словами, между чем и чем имеется конфликт. Как правило, он сводим к
взаимодействию потребности с преградой, хотя не всегда. Удобнее, однако,
записывать содержание конфликта не в понятиях «потребность-преграда»,
а в житейских понятиях. По своему содержанию конфликты широко варьируют — от
банальных любовных треугольников до, редко, но все же встречающихся,
гамлетовских внутренних конфликтов «быть или не быть».

3.6.2.
Тип конфликта. Конфликты подразделяются на внешние,
внутренние и так называемые конфликты общего типа. Внешние конфликты — это
конфликты между потребностями и целями какого-либо персонажа, с одной стороны,
и внешними преградами — внешними обстоятельствами или интересами других
персонажей, с другой. Внутренние конфликты — это конфликты между потребностями
и целями персонажа, с одной стороны, и его внутренними преградами, с другой. Можно
привести в качестве примера довольно типичные конфликты между правами и
обязанностями, желанием и делом, потребностями и возможностями их
удовлетворения, между характером (привычными формами поведения) и личностью
(смыслами и ценностями) и т.п. Наконец, третий возможный тип конф­ликта
М.З.Дукаревич называет конфликтом общего типа. Это конфликт между абстрактными
понятиями (добро и зло, красота и уродство, жизнь и смерть), который
иллюстрируется конкретным сюжетом или же остается на уровне общих рассуждений.
Само собой разумеется, что этот тип конфликта отмечается лишь там, где
обследуемый сам сформулировал это глобальное противоречие. Он встречается
сравнительно редко, обычно у людей, чья профессия связана с оперированием
общими понятиями (философы, психологи, литературоведы), и в ряде случаев
патологии, связанных с нарушением ориентировки в реальности.

В этой
графе для каждого из содержательно выделенных конфликтов указывается тип, к
которому он относится. Встречается ситуация, когда один конфликт является
причиной другого, в частности, внешний конфликт порождает вторичный внутренний
конфликт или наоборот. В этом случае каждый конфликт анализируется отдельно, но
причинные связи указываются стрелочками в этой или предыдущей графе таблицы.

3.6.3.
Локализация конфликта во времени. Конфликт, вне
зависимости от его типа, может быть локализован в прошлом, настоящем или
будущем. Он также может переходить из прошлого в настоящее, из настоящего в
будущее или из прошлого через настоящее в будущее, иногда встречаются
вневременные конфликты (как правило, общего типа). Для каждого конфликта в этой
графе указывается соответствующий вариант временной локализации.

М.З.Дукаревич
предлагает систему количественной обработки показателей, относящихся к
конфликтам. Во-первых, считается раздельно количество конфликтов,
локализованных в прошлом, настоящем и будущем. Количество конфликтов в
настоящем отражает актуальный уровень конфликтности обследуемого. Количество
конфликтов в прошлом говорит о мере конфликтогенности его прошлого опыта.
Количество конфликтов в будущем отражает степень его оптимизма, фон настроения.
Следующие показатели — общее количество конфликтов во всех рассказах и
количество рассказов, содержащих конфликты. Если конфликты более или менее
равномерно распределены по всем рассказам, то можно говорить о конфликтной
структуре личности обследуемого в целом. Если же они концентрируются в
отдельных рассказах, то это говорит скорее о неблагополучии в определенных
сферах при невысокой в целом конфликтности. Далее, количество внешних
конфликтов соответствует конфликтному поведению обследуемого в отношениях со
своим окружением вообще или в отдельных сферах отношений, а количество
внутренних конфликтов отражает внутреннюю напряженность, дисгармоничность
личности обследуемого. Большое их количество позволяет предположить невроз,
хотя встречается и склонность к сознательному акцентированию альтернативных
возможностей в разных ситуациях, не порождающему внутреннего напряжения.
Наконец, частота появления взаимосвязанных внешних и внутренних конфликтов и
направление причинных связей говорит о том, в какой мере поведение обследуемого
зависит от его душевного состояния и, наоборот, в какой мере на его душевное
состояние влияют его жизненные обстоятельства.

3.7.
Позиция героя. Категория позиции достаточно
традиционна, однако ею, как правило, пользовались без серьезного осмысления,
выделяя четыре типа позиции — действенную, агрессивную, пассивную и
страдательную, — по чисто описательным критериям. Речь идет об общей позиции,
которую занимает герой в конфликтной ситуации, в мире рассказа, о его общем
отношении к происходящим событиям и к их разрешению, следствием которого
являются его конкретные действия или, напротив, бездействие. Оговаривается, что
активность позиции не связана напрямую с поведенческой активностью персонажа,
который может занимать активную позицию, ничего не делая (например,
сопротивляясь попыткам склонить его к каким-то действиям) или, напротив,
совершать множество стереотипных или конформных действий, будучи при этом психологически
пассивным. Категория позиции характеризует тем самым позицию именно внутреннюю,
психологическую.

Эта
категория приобретает новое содержание в контексте разработки понятия
внутренней или жизненной позиции в общей психологии личности в 80-е годы. Мы
связываем это понятие с такой психологической характеристикой, как отношение
личности к собственной жизни, форма организации ею жизни. Нами были введены два
ведущих параметра, описывающих это отношение: осознанность и активность
жизненной позиции. Осознанность характеризует степень рефлексивного выделения
себя личностью из потока своей жизни, осознания несовпадения своего
«Я» и объективно разворачивающегося жизненного процесса; отсутствие
осознанности характеризует людей, для которых их «Я» слито, неотделимо
от  того, что с ними реально происходит. «Осознание жизни превращает ее в
подлинное бытие. Отсутствие осознания оставляет ее всего лишь
существованием». Активность жизненной позиции в нашем понимании
характеризует способность личности управлять событиями своей жизни, активно в
них вмешиваться. Личность с пассивной позицией не в состоянии воздействовать на
свою собственную жизнь, она плывет по течению, подчиняясь потоку событий. Хотя
оба параметра жизненной позиции в какой-то мере коррелируют, они все же
достаточно независимы друг от друга. Их попарные сочетания дают четыре
идеальных типа жизненной позиции. Действенная позиция характеризуется
осознанностью и активностью; такой человек осознает, течение своей жизни,
способен стать по отношению к ней в активную позицию и управлять ею.
Импульсивная позиция характеризуется активностью и отсутствием осознанности;
такой человек стремится управлять своей жизнью, не будучи в состоянии ее хорошо
осмыслить, управление им своей жизнью принимает характер хаотичных,
импульсивных решений и изменений, не связанных единой логикой и жизненной
целью. Созерцательная позиция характеризу­ется осознанностью и отсутствием
активности; осознавая события своей жизни как нечто отдельное от своего
«Я», Такой человек, однако, не в состоянии на них воздействовать по
причине либо убежденности в невозможности это сделать (внешний локус контроля),
либо невротической неуверенности в себе, своих силах и возможностях.
Страдательная позиция — это отсутствие осознанности и активности по отношению к
своей жизни, полное пассивное подчинение обстоятельствам, принятие всего, что
происходит, как неизбежного и неконтролируемого.

Четыре
описанных типа жизненной позиции находят свое косвенное обоснование в других
исследованиях. В част­ности, С.Кирилловой было показано соответствие каждого из
этих типов одному из идеальных типов переживания по Ф.Е.Василюку: творческому,
реалистическому, ценностному и гедонистическому, соответственно. В.И.Ковалев,
исследуя личностные особенности организации времени жизни, выделил четыре типа
отношения к времени жизни, которые также более чем хорошо согласуются с нашей
типологией жизненных позиций: созидательно-преобразующее отношение,
функционально-действенное отношение, созерцательное отношение и обыденное
отношение.

Четыре
теоретически выделенных типа жизненной позиции хорошо согласуются и с
традиционной категорией позиции как диагностического показателя рассказов ТАТ,
наполняя его новым содержанием. Позиция героя и, в ряде случаев, других
персонажей, оценивается по приведенным выше критериям. В соответствующей графе
таблицы указывается тип жизненной позиции героя рассказа. Если позицию удается
идентифицировать у двух персонажей и более, то оба типа позиции, если они
разные, записываются через запятую; если два персонажа проявляют одинаковую
позицию, она записывается только один раз. Встречается, хотя и редко, ситуация,
когда позиция персонажа меняется по ходу рассказа; это изменение записывается
через стрелку (стр. —> имп.).

По всему
протоколу в целом можно подсчитать показатели осознанности и активности
жизненной позиции обследуемого. Первый вычисляется как суммарное количество
действенных и созерцательных позиций, деленное на число рассказов, в которых
позиция героя определена. Второй вычисляется как суммарное количество
действенных и импульсивных позиций, деленное на число рассказов, в которых
позиция героя определена. В некоторых рассказах позицию героя, возможно,
идентифицировать не удастся. Интересно также посмотреть зависимость
преобладающих типов позиции от темы.

3.8.
Исход конфликта. В эту графу заносится исход каж­дого
из выделенных в рассказе конфликтов. Конфликт может быть успешно разрешен,
исчезнуть сам собой в связи с изменением ситуации, может быть найдено
временное, компромиссное решение, снижающее остроту конфликта, но не
устраняющее его, конфликт может так и остаться неразрешенным или же может
возникнуть лишь перспектива его разрешения. Разрешение конфликта может быть
окончательным или лишь относительным, а также может иметь место лишь в мыслях
персонажа. Характер исхода заносится в таблицу.

3.9.
Исход рассказа. Эта категория не совпадает с 
предыдущей, поскольку, во-первых, конфликт может разрешиться, но рассказ еще
будет продолжаться, во-вторых, рассказ может окончиться, а конфликт остаться
неразрешенным, и, в третьих, конфликтов может быть несколько, каждый со своим
исходом, а исход рассказа только один. В этой графе записывается, на чем
обследуемый закончил рассказ — разрешение конфликта, перспектива будущего,
ожидание неприятностей, неопределенность и т.п.

3.10.
Истоки сюжета. В эту графу заносится источник сю­жета
каждого из рассказов по результатам опроса обследуемого после завершения работы
с тестом. В качестве источника может выступать фантазия, собственный опыт,
рассказы знакомых, книги, газеты, кинофильмы и т.п.

СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЕ
ПОКАЗАТЕЛИ: ФАКУЛЬТАТИВНЫЕ

Если
основные содержательные показатели описывают структуру и динамику сюжета, то
факультативные содержательные показатели, присутствующие не в каждом рассказе и
даже (большинство) не в каждом протоколе, представляют собой отдельные
содержательные элементы, которыми обследуемый «аранжирует» сюжет и в
которых его личностные структуры проецируются довольно непосредственным
образом.

4.1.
Символы. Употребление символов встречается нечасто и
фиксируется в том случае, если прямым текстом сказано, что одно олицетворяет
(символизирует) другое. В таблице это отмечается. Большое количество символов
характеризует некоторые формы патологии мыслительных процессов, если оно не
обусловлено профессиональной принадлежностью обследуемого. Конкретные символы
можно трактовать в традициях аналитической психологии, соблюдая при этом
осторожность в выводах.

4.2.
Оценки, которые получают в рассказе те или иные формы
поведения, поступки, вещи, понятия, характери­зуют систему личностных ценностей
обследуемого. Личностные ценности проявляются как непосредственно, в виде
формулирования  определенных идеалов, представлений о должном, желательном,
хорошем, а также антиидеалов, так и опосредованно, через  оценки персонажей, 
их действий и т.д., которые  всегда ориентированы на определенную точку
отсчета, критерий оценивания, в роли которого выступает та или иная  личностная
ценность. В этой графе учитываются не только оценки, выраженные в форме
оценочных комментариев, но и непосредственно включенные в ткань рассказа.
Например, если в рассказе говорится, что для мальчика важно не огорчать
родителей, и поэтому он прилежно занимается музыкой (1), то из этого можно
сделать вывод о ценности семейных отношений. Если говорится, что он настолько
увлечен волшебным миром музыки, что не видит ничего вокруг, то сама музыка
выступает как ценность. Наконец, если говорится, что он не .любит, когда его
заставляют делать то, что он не хочет, это указывает на ценность автономии,
независимости.

4.3.
Конструкты. Это понятие является центральным понятием
теории личностных конструктов Дж-Келли. Оно обозначает субъективные осознанные
или неосознанные оценочные шкалы, которыми человек пользуется для
характеристики и оценки других людей, вещей, явлений и т.д. Конструкты говорят
нам о том, что важнее всего для обследуемого в людях, вещах и др., что
выступает для него на первый план, и тем самым дают богатую информацию о
смыслах и ценностях обследуемого. Конструкты формулируются как в виде эпитетов
(«хорошенькая девушка», «злые глаза», «неряшливая
обстановка», «разочаровавшийся в жизни человек», «спокойная
атмосфера»), так и в виде более сложных словесных конструкций
(«девушка из хорошей семьи», «мужчина несоветского облика»,
«квартира, производящая впечатление холостяцкой»). В соответствующую
графу таблицы выписываются прежде всего конструкты, использованные обследуемым
для характеристики персонажей. Отдельно можно выписать и конструкты,
используемые для характеристики неодушевленных предметов и явлений, если интерпретатору
они представляются существенными.

4.4.
Упоминание физических состояний. В этой графе
фиксируются все упоминания о самочувствии, физическом состоянии, болезнях
персонажей типа: «устал», «дрожат ноги», «давно
пошаливало сердце», «перехватило дыхание» и т.п. В том случае,
если описание какого-то состояния появляется на протяжении всего обследования
более одного раза, то это, как правило, связано с соответствующими
соматическими ощущениями самого обследуемого. Например, в одном рассказе у
персонажа от волнения перехватило дыхание, в другом герой открыл окно, чтобы
подышать свежим воздухом, в третьем муж задушил неверную жену. Здесь можно
достаточно уверенно делать вывод, что у обследуемого проблемы с дыханием. Это
же относится и к таким психоэмоциональным состояниям, как взволнованность,
тревожность, усталость, замедленность и т.п., которые также следует указывать в
этой графе и интерпретировать как знаки соответствующих состояний самого
обследуемого.

4.5.
Особые темы. К особым темам относятся: смерть, тяжелая
болезнь, увечья, преступления, вооруженные конфликты, война, убийство,
самоубийство, психическое заболевание. Каждую тему такого рода необходимо
фиксировать в этой графе. Сравнительно большое количество особых тем (4—5 и
больше) — весьма неблагоприятный показатель с точки зрения душевного здоровья
обследуемого. Некоторые из особых тем, в частности самоубийство, должны 
настораживать даже при единичном появлении.

4.6.
Генерализации. Эта категория относится к той же группе
показателей, однако генерализации, там, где они есть, целесообразно записывать
не в общую таблицу, а на отдельный листок, поскольку речь идет о целых фразах.
Генерализации — это обобщающие суждения, которые обследуемый вставляет в текст.
В отличие от справочных комментариев, генерализации сообщают не о каких-то
объективных фактах, а о житейских обобщениях, хотя для самого обследуемого они
могут выступать и часто выступают как объективная истина. Вот примеры:
«Сидит мальчик, перед ним лежит скрипка, он смотрит на нее с тоской. Он не
хочет на ней играть, но родители его заставляют. Родители никогда не понимают
своих детей, заставляют их делать то, что им не хочется, а потом удивляются,
что дети растут не такими» (1). «Молодая девушка стоит и плачет, у
нее какое-то горе. А может быть и не горе, так, мелкая неприятность. Девушки,
знаете, они вообще любят все усложнять» (3 FG).
Последние фразы в том и другом примере относятся к категории генерализаций,
поскольку они, во-первых, представляют собой обобщенные высказывания о
родителях вообще и о девушках вообще, и, во-вторых, субъективные, хотя авторам
этих высказываний они таковыми не кажутся.

Генерализации
представляют собой структурные эле­менты мировоззрения обследуемого.
Мировоззрение мы понимаем как компонент образа мира, содержащий представления
об общих свойствах, связях и закономерностях, присущих объектам и явлениям
действительности, их взаимоотношениям, а также человеческой деятельности и
взаимоотношениям людей. Мировоззрение выполняет функцию ориентировки в
окружающей действительности, ее субъективного структурирования, упорядочивания,
и одновременно функцию самосознания человека как представителя родовой
общности. Формулируя мировоззренческие представления, человек высказывает их
как бы не от своего имени, а выражая общечеловеческую позицию, всеобщую
закономерность, вытекающую из сущности человека или мирового порядка вещей.
Вместе с тем мировоззрение, как и образ мира в целом, отражает явления
действительности прежде всего не в их объективных, а в смысловых связях —
связях, характеризующих их отношение к жизни данного конкретного человека.
Мировоззрение, таким образом, пропитано смыслом, и в мировоззренческих
суждениях — генерализациях — проецируется смысловая сфера личности, ее самые
глубинные компоненты. При этом содержание мировоззрения в меньшей степени
подвержено искажающему влиянию психологических защит, чем, скажем, содержание
Я-концепции, поскольку защита обеспечивается уже самой формой, которую те или
иные смысловые ориентации приобретают, будучи сформулированы в виде квазиобъективных
мировоззренческих сужде­ний. Поэтому генерализации там, где они встречаются,
представляют собой материал чрезвычайно высокой проективной ценности, очень
много говорящий об образе мира обследуемого.

На этом мы
завершаем изложение отдельных диагностических показателей и переходим к
правилам и алгоритмам синдромологического анализа.

СИНДРОМОЛОГИЧЕСКИЙ
АНАЛИЗ

Строго
говоря, про алгоритмы синдромологического анализа можно говорить лишь условно,
поскольку на этой стадии обработки и интерпретации данных работа психо­лога
приобретает индивидуально-специфический характер, который очень сильно зависит
от конкретного случая и требует в большей мере искусства, чем знания правил. В
большинстве руководств по ТАТ указания по анализу целостной структуры
протоколов носят фрагментарный характер, ограничиваясь отдельными
эвристическими приемами и рекомендациями. Тем не менее, можно указать на
некоторую общую последовательность действий, которые предпринимает психолог,
переходя к этому заключительному этапу работы. При этом мы будем опираться в
первую очередь на алгоритм, намеченный в работе В.Э.Реньге  и на
интерпретативную схему, разработанную Н.С.Розовым.

Предлагаемая
в этом параграфе процедура синдромо­логического анализа не является
обязательной или единственно приемлемой; вместе с тем она позволяет наилучшим
образом раскрыть все те возможности, которые предоставляет психологу
Тематический апперцептивный тест.

1. Обобщение и анализ формальных (структурных) по­казателей. Обобщение всей их совокупности и интерпретация по предложенным выше
схемам позволяет, во-первых, составить представление об
экспрессивно-инструментальном плане личности или, проще говоря, о характере
обследуемого, увидеть характерные для него способы работы с тестовым
материалом, индивидуально-стилевые особенности составления рассказов, через
которые всегда преломляется любое значимое содержание. Это, в свою очередь,
даст возможность отделить в рассказах то, что обусловлено общими
индивидуально-стилевыми особенностями обследуемого от того, в чем находят отражение
его смысловые структуры. Во-вторых, рассмотрение динамики многих формальных
(структурных) показателей от рассказа к рассказу дает возможность определить
наиболее значимые для обследуемого сюжеты или темы, сделав их объектом более
пристального внимания.

2.
Обобщение и оценка содержательных показателей.
Обобщение, и оценка содержательных показателей идет по порядку их расположения
в таблице. Сначала подсчитывается встречаемость тех или иных сфер в рассказах
обследуемого, потребности, проявляющиеся в рамках каждой из этих сфер, какие
часто повторяются цели, средства, конфликты, какая позиция, какие характерны
исходы. Комплекс этих характеристик дает информацию о содержательных аспектах
личности обследуемого, о ее смысловой сфере. При этом следует помнить, что, как
отмечал Г.Мюррей, атрибуты героев рассказов (потребности, эмоциональные
состояния, чувства) могут отражать довольно разные тенденции личности
обследуемого, в частности, (1) действия, которые он совершал; (2) действия,
которые он хотел совершить; (3) неосознанные желания, проявляющиеся лишь в
фантазиях и сновидениях; (4) актуальные желания и, наконец, (5) предвосхищаемое
будущее — действия, которые ему, возможно, придется совершить не по своей воле.
При этом все пять разновидностей личностных тенденций могут отражаться в
рассказах как в буквальной, так и в символической форме. Аналогичным образом, в
форме присутствующих в рассказах преград или прессов отражаются — так же
буквально или же символически — (1) ситуации, с которыми обследуемый сталкивался;
(2) ситуации, с которыми он сталкивался в воображении или во сне (страхи и
надежды);(3) актуальная ситуация обследования и (4) ситуации, которые
обследуемый предвосхищает, желает или опасается. Обобщение и анализ
содержательных характеристик рассказов позволяет перейти к следующему шагу
синдромологического анализа — к выделению инвариантных элементов и структур.

3.
Выделение инвариантных элементов и структур. Целью
этого этапа является выделение устойчивых отношений к определенным классам
людей, предметов и ситуаций, а также устойчивых тактик поведения персонажей в
схожих обстоятельствах. Инвариантность отношений, событийных структур и др.
означает не тождественность их, а общую психологическую подоплеку. Символизация
в рассказах лич­ностных смыслов обследуемого заземляет их на конкретных
образах; движение же от образа к смыслу в процессе интерпретации требует,
напротив, абстрагирования от конкретного образа и умения увидеть за ним
обобщенный смысл, который может быть выражен как этим образом, так и другим, на
первый взгляд совершенно на него не похожим. Например, убийство в одном
рассказе и болезнь в другом могут одинаково отражать агрессивные чувства по
Отношению к определенной категории людей; колдунья, служанка и школьная
учительница могут выступать различными ипостасями фигуры матери; пленение
персонажа и помещение его в тюрьму может метафорически выражать ощущение
бессилия и то же ощущение может выражаться, например, описанием заведомо
безнадежной схватки людей с гигантским драконом или ожидания космической
катастрофы. Еще пример единой инвариантной структуры рассказа, воплощенной в
разных сюжетах, позаимствуем у Н.С.Розова:

«В
космосе произошла катастрофа, и корабль возвращается на Землю.

Динозавр
идет на охоту, терпит поражение от соперника, и ползет в свою пещеру зализывать
раны.

Женщина,
поссорившись с мужем, идет домой к матери.»

Важную
информацию можно получить, обобщив образы мужчин и образы женщин, образы
молодых и образы пожилых людей, а также более дробные группы персонажей по всем
рассказам, если исходить из предположения о том, что персонажи по меньшей мере
нескольких расска­зов воплощают черты самого обследуемого или значимых лиц из
его окружения. Особое внимание при этом следует уделить персонажам,
отсутствующим на картинах ТАТ и введенных в рассказы дополнительно.

Выделение
инвариантных элементов и структур позволяет проникнуть за содержание рассказов
и выделить их обобщенные логические конструкции, проследив зависимость исходов
от сферы, целей, средств, позиции и образа действий персонажей.

4.
Выделение обобщенных логических структур. С.Томкинс
предложил использовать для выделения обобщенных структур рассказов хорошо
известные правила логического вывода, исходя из представления о том, что
интерпретация ТАТ должна опираться на ту же методологию, что и вся наука.

5.
Выделение значимых тем и анализ их вариантных структур. Этот этап служит как бы дополнением к анализу протокола в целом,
позволяя сфокусировать внимание на сюжетах, характеризующихся особой
значимостью для  обследуемого. Признаки, по которым распознаются те сюжеты,
упоминались выше при описании диагностических категорий. Это введение
дополнительных  существенных деталей и фигур, не упоминание определенных частей
и деталей картины, изменение общего и латентного времени, изменение настроения
и интонации, прямые комментарии и генерализации, указывающие на значимые темы и
т.д.

6.
Тематическая реконструкция образа мира обследуемого.
Способ целостной интерпретации рассказов ТАТ, о котором пойдет речь ниже, был
описан Н.С.Розовым в малоизвестной публикации. Мы рассматриваем ем этот способ
как заключительный этап обработки и интерпретации ТАТ, объединяющий и
обобщающий предыдущие этапы.

СУЩНОСТЬ И НАЗНАЧЕНИЕ ТЕМАТИЧЕСКОГО АППЕРЦЕПТИВНОГО ТЕСТА

 Использование Тематического апперцептивного теста с другими методиками

            При этом его целесообразно использовать в одной батарее с тестом Роршаха или MMPI, которые позволяют получить информацию, дополняющую данные ТАТ. Так, информация, извлекаемая из ТАТ, как правило, позволяет более глубоко и содержательно интерпретировать структуру профиля MMPI, природу и происхождение тех или иных пиков

          Хотя ТАТ предоставляет возможность получения исключительно глубоких и обширных сведений о личности, он никоим образом не дает гарантии получения этих сведений в каждом конкретном случае. Объем и глубина получаемой информации зависит от склада личности обследуемого и, в наибольшей степени, от квалификации психодиагноста, причем недостаток квалификации сказывается не только на этапе интерпретации результатов, но и во время проведения исследования

      Его рекомендуется применять в случаях, вызывающих сомнения, требующих тонкой дифференциальной диагностики, а также в ситуациях максимальной ответственности, как при отборе кандидатов на руководящие посты, космонавтов, пилотов и т.п. Его рекомендуют использовать на начальных этапах индивидуальной психотерапии, поскольку он позволяет сразу выявить психодинамику, которая в обычной психотерапевтической работе становится видна лишь спустя изрядное время.

Особенно полезен ТАТ в психотерапевтическом контексте в случаях, требующих неотложной и краткосрочной терапии (например, депрессии с суицидальным риском). 

ТАТ полезен для установления контакта терапевта с клиентом и формирования у последнего адекватной психотерапевтической установки. В частности, использование рассказов теста как материала для обсуждения может успешно преодолеть возможные затруднения клиента в коммуникации и обсуждении своих проблем, свободном ассоциировании и др.

            В числе противопоказаний к использованию ТАТ, как и других психологических тестов, называют (1) острый психоз или состояние острой тревоги; (2) трудность в установлении контактов; (3) вероятность того, что клиент сочтет применение тестов суррогатом, отсутствием интереса со стороны терапевта; (4) вероятность того, что клиент сочтет это проявлением некомпетентности терапевта; (5) специфический страх и избегание ситуаций испытания любого рода; (6) вероятность того, что тестовый материал стимулирует проявление чрезмерного проблемного материала на слишком ранней стадии; (7) специфические противопоказания, связанные с конкретной динамикой психотерапевтического процесса в данный момент и требующие отложить тестирование на потом. Помимо психодиагностических задач, ТАТ используется также в исследовательских целях как инструмент фиксации тех или иных личностных переменных (чаще всего мотивов).

ДОСТОИНСТВА И НЕДОСТАТКИ ТЕМАТИЧЕСКОГО АППЕРЦЕПТИВНОГО ТЕСТА

          Главное достоинство ТАТ — богатство, глубина и разнообразие получаемой с его помощью диагностической информации. К тому же, схемы интерпретации, обычно используемые на практике, в том числе и схему, приводимую в данном описании, можно дополнять новыми показателями в зависимости от задач, которые ставит себе психодиагност. Возможность совмещать различные интерпретативные схемы или улучшать и дополнять их на основании собственного опыта работы с методикой, возможность обрабатывать одни и те же протоколы многократно по разным схемам, независимость процедуры обработки результатов от процедуры проведения обследования — еще одно существенное достоинство методики.

           Основным недостатком данного теста является прежде всего трудоемкость как процедуры проведения обследования, так и обработки и анализа результатов. Общее время обследования психически здорового испытуемого редко бывает меньше двух часов. Почти столько же времени занимает полная обработка полученных результатов. При этом, как уже отмечалось, предъявляются высокие требования к квалификации психодиагноста, от которой решающим образом зависит, удастся ли получить информацию, пригодную для психодиагностической интерпретации.

МЕСТО ТАТ в СИСТЕМЕ МЕТОДОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИК

           Тематический апперцептивный тест принадлежит к классу проективных психодиагностических методов. В отличие от широко распространенных опросников, позволяющих количественно оценивать по набору готовых шкал результат любого индивида на фоне популяции в целом, проективные методы позволяют получить своеобразный “оттиск” внутреннего состояния обследуемого, который затем подвергается качественному анализу и интерпретации.

           Стимульный материал теста отличается двумя особенностями: во-первых, относительной полнотой охвата всех сфер отношений с миром, личного опыта, и, во-вторых, неопределенностью, потенциальной неоднозначностью понимания и интерпретации изображенных ситуаций.  Согласно другой классификации, ТАТ относится к классу оперантных методов — методов, основанных на анализе свободной (в рамках инструкции) вербальной, графической или какой-либо иной продукции обследуемого. Противоположность оперантным методам представляют собой методы респондентные, в которых обследуемый лишь осуществляет выбор одной из нескольких предложенных альтернатив. К респондентным методам относятся опросники, методы ранжирования (например, методика изучения ценностных ориентации), методы шкалирования (например, семантический дифференциал) и другие.

           К классу респондентных относятся и некоторые проективные методы (тест Сонди и Люшера). Более дробная общепринятая классификация проективных методик относит тест к группе методик интерпретации, в которых перед обследуемым стоит задача дать свою интерпретацию предложенным ситуациям. Наконец, можно выделить еще более узкую группу методик тематической апперцепции, включающую, помимо собственно ТАТ, его аналоги и модификации для разных возрастных, этнокультурных и социальных групп, а также модификации для направленной и более точной диагностики отдельных мотивационных тенденций.

tat1	tat2	tat3_bm	tat3_gf
tat4	tat5	tat6_bm	tat6_gf
tat7_bm	tat7_gf	tat8_bm	tat8_gf
tat9_bm	tat9_gf	tat10	tat11
tat12_bg	tat12_f	tat12_m	tat13_b
tat13_g	tat13_mf	tat14	tat15
tat17_bm	tat17_gf	tat18_bm	tat18_gf
tat19	tat20