Стиль руководства президента рейгана

Official portrait, 1981
Presidency of Ronald Reagan January 20, 1981 – January 20, 1989
Cabinet	See list
Party	Republican
Election	1980 1984
Seat	White House
← Jimmy Carter George H. W. Bush →
Seal of the president
Library website

Ronald Reagan’s tenure as the 40th president of the United States began with his first inauguration on January 20, 1981, and ended on January 20, 1989. Reagan, a Republican from California, took office following a landslide victory over Democratic incumbent President Jimmy Carter in the 1980 presidential election. Four years later, in the 1984 election, he defeated Democrat former vice president Walter Mondale to win re-election in a larger landslide. Reagan was succeeded by his vice president, George H. W. Bush. Reagan’s 1980 election resulted from a dramatic conservative shift to the right in American politics, including a loss of confidence in liberal, New Deal, and Great Society programs and priorities that had dominated the national agenda since the 1930s.

Domestically, the Reagan administration enacted a major tax cut, sought to cut non-military spending, and eliminated federal regulations. The administration’s economic policies, known as «Reaganomics», were inspired by supply-side economics. The combination of tax cuts and an increase in defense spending led to budget deficits, and the federal debt increased significantly during Reagan’s tenure. Reagan signed the Tax Reform Act of 1986 (which simplified the tax code by reducing rates and removing several tax breaks) and the Immigration Reform and Control Act of 1986 (which enacted sweeping changes to U.S. immigration law and granted amnesty to three million illegal immigrants). Reagan also appointed more federal judges than any other president, including four Supreme Court Justices.

Reagan’s foreign policy stance was resolutely anti-communist; its plan of action, known as the Reagan Doctrine, sought to roll back the global influence of the Soviet Union in an attempt to end the Cold War. Under this doctrine, the Reagan administration initiated a massive buildup of the United States military; promoted new technologies such as missile defense systems; and, in 1983, undertook an invasion of Grenada, the first major overseas action by U.S. troops since the end of the Vietnam War. The administration also created controversy by granting aid to paramilitary forces seeking to overthrow leftist governments, particularly in war-torn Central America and Afghanistan. Specifically, the Reagan administration engaged in covert arms sales to Iran to fund Contra rebels in Nicaragua that were fighting to overthrow their nation’s socialist government; the resulting scandal led to the conviction or resignation of several administration officials. During Reagan’s second term, he sought closer relations with Soviet leader Mikhail Gorbachev, and the two leaders signed a major arms control agreement known as the INF Treaty.

Leaving office in 1989, Reagan held an approval rating of 68%. This rating matches the approval ratings of Franklin D. Roosevelt and later Bill Clinton as the highest rating for a departing president in the modern era.^[1] Historians and political scientists generally rank Reagan in the upper tier of American presidents. Due to Reagan’s impact on public discourse and advocacy of American conservatism, some historians have described the period during and after his presidency as the Reagan Era.

Background[edit]

Conservative shift in politics[edit]

Even prior to becoming president, Reagan was the leader of a dramatic conservative shift that undercut many of the domestic and foreign policies that had dominated the national agenda for decades.^[2][3] A major factor in the rise of conservatism was the growing distrust of government in the aftermath of the Watergate scandal. While distrust of high officials had been an American characteristic for two centuries, Watergate engendered heightened levels of suspicion and encouraged the media to engage in a vigorous search for scandals.^[4] An unexpected new factor was the emergence of the religious right as a cohesive political force that gave strong support to conservatism.^[5][6]

Other factors in the rise of the conservative movement were the emergence of a «culture war» as a triangular battle among conservatives, traditional liberals, and the New Left, involving such issues as individual freedom, divorce, sexual freedom, abortion, and homosexuality.^[7] A mass movement of population from the cities to the suburbs led to the creation of a new group of voters less attached to New Deal economic policies and machine politics.^[8] Meanwhile, it became socially acceptable for conservative Southern whites, especially well educated suburbanites, to vote Republican. Though the civil rights legislation of the 1960s had been a triumphal issue for liberalism and had created a new, pro-Democratic black electorate, it had also destroyed the argument that whites had to vote Democratic to protect segregation in the South.^[9] Responding to these various trends, Reagan and other conservatives successfully presented conservative ideas as an alternative to a public that had grown disillusioned with New Deal liberalism and the Democratic Party.^[10] Reagan’s charisma and speaking skills helped him frame conservatism as an optimistic, forward-looking vision for the country.^[11]

1980 election[edit]

Reagan, who had served as Governor of California from 1967 to 1975, narrowly lost the 1976 Republican presidential primaries to incumbent President Gerald Ford. With the defeat of Ford by Democrat Jimmy Carter in the 1976 election, Reagan immediately became the front-runner for the 1980 Republican presidential nomination.^[12] A darling of the conservative movement, Reagan faced more moderate Republicans such as George H. W. Bush, Howard Baker, and Bob Dole in the 1980 Republican presidential primaries. After Bush won the Iowa caucuses, he became Reagan’s primary challenger, but Reagan won the New Hampshire primary and most of the following primaries, gaining an insurmountable delegate lead by the end of March 1980. Ford was Reagan’s first choice for his running mate, but Reagan backed away from the idea out of the fear of a «copresidency» in which Ford would exercise an unusual degree of power. Reagan instead chose Bush, and the Reagan-Bush ticket was nominated at the 1980 Republican National Convention. Meanwhile, Carter won the Democratic nomination, defeating a primary challenge by Senator Ted Kennedy. Polls taken after the party conventions showed a tied race between Reagan and Carter, while independent candidate John B. Anderson had the support of many moderates.^[13]

The 1980 general campaign between Reagan and Carter was conducted amid a multitude of domestic concerns and the ongoing Iran hostage crisis. After winning the Republican nomination, Reagan pivoted to the center. Though he continued to champion a major tax cut, Reagan backed off of his support for free trade and the privatization of Social Security, and promised to consider arms control treaties with the Soviet Union. He instead sought to focus the race on Carter’s handling of the economy. Mired with an approval rating in the low 30s, Carter also waged a negative campaign, focusing on the supposed risk of war if Reagan took office.^[14]

Reagan and Carter met in one presidential debate, held just one week before election day. Reagan delivered an effective performance, asking voters, «Are you better off today than you were four years ago?»^[15] In response to a characterization by Carter of his record regarding Medicare, Reagan replied with a phrase that helped define the election and endure in the political lexicon: «There you go again.»

Though the race had been widely regarded as a close contest, Reagan won over the large majority of undecided voters.^[16] Reagan took 50.7% of the popular vote and 489 of the 538 electoral votes. Carter won 41% of the popular vote and 49 electoral votes, while Anderson won 6.6% of the popular vote. In the concurrent congressional elections, Republicans took control of the Senate for the first time since the 1950s, while Democrats retained control of the House of Representatives.^[17]

Administration[edit]

The Reagan cabinet
Office	Name	Term
President	Ronald Reagan	1981–1989
Vice President	George H. W. Bush	1981–1989
Secretary of State	Alexander Haig	1981–1982
George Shultz	1982–1989
Secretary of the Treasury	Donald Regan	1981–1985
James Baker	1985–1988
Nicholas F. Brady	1988–1989
Secretary of Defense	Caspar Weinberger	1981–1987
Frank Carlucci	1987–1989
Attorney General	William French Smith	1981–1985
Edwin Meese	1985–1988
Dick Thornburgh	1988–1989
Secretary of the Interior	James G. Watt	1981–1983
William P. Clark Jr.	1983–1985
Donald P. Hodel	1985–1989
Secretary of Agriculture	John R. Block	1981–1986
Richard Lyng	1986–1989
Secretary of Commerce	Malcolm Baldrige Jr.	1981–1987
William Verity Jr.	1987–1989
Secretary of Labor	Raymond J. Donovan	1981–1985
Bill Brock	1985–1987
Ann Dore McLaughlin	1987–1989
Secretary of Health and Human Services	Richard Schweiker	1981–1983
Margaret Heckler	1983–1985
Otis Bowen	1985–1989
Secretary of Housing and Urban Development	Samuel Pierce	1981–1989
Secretary of Transportation	Drew Lewis	1981–1983
Elizabeth Dole	1983–1987
James H. Burnley IV	1987–1989
Secretary of Energy	James B. Edwards	1981–1982
Donald P. Hodel	1982–1985
John S. Herrington	1985–1989
Secretary of Education	Terrel Bell	1981–1984
William Bennett	1985–1988
Lauro Cavazos	1988–1989
Director of the Office of Management and Budget	David Stockman	1981–1985
James C. Miller III	1985–1988
Joe Wright	1988–1989
Director of Central Intelligence	William J. Casey	1981–1987
William H. Webster	1987–1989
United States Trade Representative	Bill Brock	1981–1985
Clayton Yeutter	1985–1989
Ambassador to the United Nations	Jeane Kirkpatrick	1981–1985
Vernon A. Walters	1985–1989
Counselor to the President	Edwin Meese	1981–1985
none	1985–1989

Reagan tapped James Baker, who had run Bush’s 1980 campaign, as his first chief of staff. Baker, Deputy Chief of Staff Michael Deaver, and Counselor Edwin Meese formed the «troika,» the key White House staffers early in Reagan’s presidency.^[18] Baker quickly established himself as the most powerful member of the troika and the overseer of day-to-day operations, while Meese had nominal leadership of policy development and Deaver orchestrated Reagan’s public appearances.^[19] Aside from the troika, other important White House staffers included Richard Darman and David Gergen.^[20][21][22]

Reagan chose Alexander Haig, a former general who had served as chief of staff to Richard Nixon, as his first secretary of state. Other major Cabinet appointees included Secretary of Defense Caspar Weinberger, a former Nixon cabinet official who would preside over an increase in defense spending, and Secretary of the Treasury Donald Regan, a bank executive. Reagan selected David Stockman, a young congressman from Michigan, as the Director of the Office of Management and Budget.^[23] CIA director William J. Casey emerged as an important figure in the administration, as the CIA would figure prominently into Reagan’s Cold War initiatives. Reagan downgraded the importance of the national security advisor, and six different individuals held that position during Reagan’s presidency.^[24]

Haig left the cabinet in 1982 after clashing with other members of the Reagan administration, and was replaced by another former Nixon administration official, George P. Shultz.^[25] By 1982, National Security Advisor William P. Clark Jr., Ambassador to the United Nations Jeane Kirkpatrick, and CIA Director Casey had established themselves as the major figures in the formulation of the administration’s foreign policy.^[26] Shultz eventually emerged as the administration’s most influential foreign policy figure, moving the administration towards a less confrontational policy with the Soviet Union.^[27]

Baker and Treasury Secretary Regan switched positions at the beginning of Reagan’s second term.^[28] Regan centralized power within his office, and he took on the responsibilities that had been held by Baker, Deaver, and Meese, the latter of whom succeeded William French Smith as attorney general in 1985.^[29] Regan frequently clashed with First Lady Nancy Reagan, and he left the administration in the wake of the Iran–Contra affair and Republican losses in the 1986 mid-term elections. Regan was replaced by former Senate Majority Leader Howard Baker.^[30]

Judicial appointments[edit]

Supreme Court[edit]

Reagan made four successful appointments to the Supreme Court during his eight years in office. In 1981, he successfully nominated Sandra Day O’Connor to succeed Associate Justice Potter Stewart, fulfilling a campaign promise to name the first woman to the Supreme Court. Democrats, who had planned to vigorously oppose Reagan’s nominations to the Supreme Court, approved of the nomination of O’Connor. However, the Christian right was astonished and dismayed with O’Connor, who they feared would not overturn the Supreme Court’s decision in Roe v. Wade, which had established the constitutional right to have an abortion without undue government interference.^[31][32] O’Connor served on the Supreme Court until 2006, and was generally considered to be a centrist conservative.^[33]

In 1986, Reagan elevated Associate Justice William Rehnquist to the position of Chief Justice of the United States after Warren Burger chose to retire.^[34] Rehnquist, a member of the conservative wing of the Court,^[33] was the third sitting associate justice to be elevated to chief justice, after Edward Douglass White and Harlan F. Stone. Reagan successfully nominated Antonin Scalia to fill Rehnquist’s position as an associate justice of the Supreme Court.^[34] Scalia became a member of the Court’s conservative wing.^[33]

Reagan faced greater difficulties in filling the final Supreme Court vacancy, which arose due to the retirement of Lewis F. Powell Jr. Reagan nominated Robert Bork in July 1987, but the nomination was rejected by the Senate in October 1987.^[34] Later that month, Reagan announced the nomination of Douglas H. Ginsburg, but Ginsburg withdrew from consideration in November 1987. Finally, Reagan nominated Anthony Kennedy, who won Senate confirmation in February 1988.^[34] Along with O’Connor, Kennedy served as the key swing vote on the Supreme Court in the decades after Reagan left office.^[35]

Other courts[edit]

Reagan appointed a combined total of 368 judges to the United States courts of appeals and the United States district courts, more than any other president. The vast majority of his judicial appointees were conservative white men, and many of the appointees were affiliated with the conservative Federalist Society.^[36] Partly because Congress passed a law creating new federal judicial positions in 1984, Reagan had appointed nearly half of the federal judiciary by the time he left office in 1989.^[37]

Assassination attempt[edit]

On March 30, 1981, only 69 days into the new administration, Reagan, his press secretary James Brady, Washington police officer Thomas Delahanty, and Secret Service agent Tim McCarthy were struck by gunfire from would-be assassin John Hinckley Jr. outside the Washington Hilton Hotel. Although Reagan was initially reported to be «close to death»,^[38] he recovered and was released from the hospital on April 11, becoming the first serving president to survive being wounded in an assassination attempt.^[39] The failed assassination attempt had great influence on Reagan’s popularity; polls indicated his approval rating to be around 73%.^[40][41] Many pundits and journalists later described the failed assassination as a critical moment in Reagan’s presidency, as his newfound popularity provided critical momentum in passing his domestic agenda.^[42]

Domestic affairs[edit]

Reagan used his White House staff to shape major domestic policies. His Chief of Staff made heavy use of the Office of Policy Development in supervising cabinet action on the Reagan initiatives.^[43]

«Reaganomics» and taxation[edit]

Economic Recovery Tax Act of 1981[edit]

Reagan implemented neoliberal economic policies based on supply-side economics, advocating a laissez-faire philosophy and free-market fiscal policy.^[44][45] Reagan’s taxation policies resembled those instituted by President Calvin Coolidge and Treasury Secretary Andrew Mellon in the 1920s. Reagan’s team was also strongly influenced by contemporary economists such as Arthur Laffer, who rejected the then-dominant views of Keynesian economists.^[46] Reagan relied on Laffer and other economists to argue that tax cuts would reduce inflation, which went against the prevailing Keynesian view.^[47] Supply-side advocates also asserted that cutting taxes would ultimately lead to higher government revenue due to economic growth, a proposition that was challenged by many economists.^[48]

Republican Congressman Jack Kemp and Republican Senator William Roth had nearly won passage of a major tax cut during Carter’s presidency, but Carter had prevented passage of the bill due to concerns about the deficit.^[49] Reagan made passage of the Kemp–Roth bill his top domestic priority upon taking office. As Democrats controlled the House of Representatives, passage of any bill would require the support of some House Democrats in addition to the support of congressional Republicans.^[50] Reagan’s victory in the 1980 presidential campaign had united Republicans around his leadership, while conservative Democrats like Phil Gramm of Texas (who later became a Republican) were eager to back some of Reagan’s conservative policies.^[51] Throughout 1981, Reagan frequently met with members of Congress, focusing especially on winning support from conservative Southern Democrats.^[50] Reagan also benefited from a conservative majority in the House during his first two years as president, with an estimated 230 votes during the 97th Congress, although this changed after the Democratic gains in the 1982 election, with House control switching to liberals within the Democratic caucus.^[52]

In July 1981, the Senate voted 89–11 in favor of the tax cut bill favored by Reagan, and the House subsequently approved the bill in a 238–195 vote.^[53] The Economic Recovery Tax Act of 1981 cut the top marginal tax rate from 70% to 50%, lowered the capital gains tax from 28% to 20%, more than tripled the amount of inherited money exempt from the estate tax, and cut the corporate tax.^[50][53] Reagan’s success in passing a major tax bill and cutting the federal budget was hailed as the «Reagan Revolution» by some reporters; one columnist wrote that the Reagan’s legislative success represented the «most formidable domestic initiative any president has driven through since the Hundred Days of Franklin Roosevelt.»^[54]

Later tax acts[edit]

Faced with concerns about the mounting federal debt, Reagan agreed to raise taxes, signing the Tax Equity and Fiscal Responsibility Act of 1982 (TEFRA).^[55] Many of Reagan’s conservative supporters condemned TEFRA, but Reagan argued that his administration would be unable to win further budget cuts without the tax hike.^[56] Among other provisions, TEFRA doubled the federal cigarette tax and rescinded a portion of the corporate tax cuts from the 1981 tax bill.^[57] By 1983, the amount of federal tax had fallen for all or almost all American taxpayers, but most strongly affected the wealthy; the proportion of income paid in taxes by the richest one percent fell from 29.8 percent to 24.8 percent.^[58] Partly due to the poor economy, Reagan’s legislative momentum dissipated after his first year in office, and his party lost several seats in the House in the 1982 congressional elections.^[59] Compared to other midterm elections, the losses were relatively small for the party holding the presidency, but conservative Democrats were less open to Reagan’s initiatives after 1982.^[60] As deficits continued to be an issue, Reagan signed another bill that raised taxes, the Deficit Reduction Act of 1984.^[61]

With Donald Regan taking over as Chief of Staff in 1985, the Reagan administration made simplification of the tax code the central focus of its second term domestic agenda.^[62] Working with Speaker of the House Tip O’Neill, a Democrat who also favored tax reform, Reagan overcame significant opposition from members of Congress in both parties to pass the Tax Reform Act of 1986.^[63] The act simplified the tax code by reducing the number of tax brackets to four and slashing a number of tax breaks. The top rate was dropped to 28%, but capital gains taxes were increased on those with the highest incomes from 20% to 28%. The increase of the lowest tax bracket from 11% to 15% was more than offset by expansion of the personal exemption, standard deduction, and earned income tax credit. The net result was the removal of six million poor Americans from the income tax roll and a reduction of income tax liability at all income levels.^[64][65] The net effect of Reagan’s tax bills was that overall tax burden held steady at roughly 19 percent of gross national product.^[66]

Government spending[edit]

Federal finances and GDP during Reagan’s presidency^[67]

Fiscal Year	Receipts	Outlays	Surplus/ Deficit	GDP	Debt as a % of GDP[68]
1981	599.3	678.2	−79.0	3,133.2	25.2
1982	617.8	745.7	−128.0	3,313.4	27.9
1983	600.6	808.4	−207.8	3,536.0	32.2
1984	666.4	851.8	−185.4	3,949.2	33.1
1985	734.0	946.3	−212.3	4,265.1	35.3
1986	769.2	990.4	−221.2	4,526.3	38.5
1987	854.3	1,004.0	−149.7	4,767.7	39.6
1988	909.2	1,064.4	−155.2	5,138.6	39.9
1989	991.1	1,143.7	−152.6	5,554.7	39.4
Ref.	[69]	[70]	[71]

Reagan prioritized tax cuts over spending cuts, arguing that lower revenue would eventually require lower spending.^[72] Nonetheless, Reagan was determined to decrease government spending and roll back or dismantle Great Society programs such as Medicaid and the Office of Economic Opportunity.^[73] In August 1981, Reagan signed the Omnibus Budget Reconciliation Act of 1981, which cut federal funding for social programs like food stamps, school lunch programs, and Medicaid.^[74] The Comprehensive Employment and Training Act, which had provided for the employment of 300,000 workers in 1980, was also repealed,^[54] and the administration tightened eligibility for unemployment benefits.^[75] Notably absent from the budget cuts was the Department of Defense, which saw its budget bolstered.^[76]

Reagan experienced several legislative successes in his first year in office, but his attempts to cut federal domestic spending after 1981 met increasing congressional resistance.^[77] Spending on programs like Supplemental Security Income, Medicaid, the earned income tax credit, and Aid to Families with Dependent Children all increased after 1982. The number of federal civilian employees rose during Reagan’s tenure, from 2.9 million to 3.1 million.^[78] Reagan’s policy of New Federalism, which sought to shift the responsibility for most social programs to state governments, found little support in Congress.^[79]

In 1981, OMB Director David Stockman won Reagan’s approval to seek cuts to Social Security in 1981, but this plan was poorly-received in Congress.^[80] In 1982, Reagan established the bipartisan National Commission on Social Security Reform to make recommendations to secure the long-term integrity of Social Security. The commission rejected Social Security privatization and other major changes to the program, but recommended expanding the Social Security base (by including exempt federal and nonprofit employees), raising Social Security taxes, and reducing some payments. These recommendations were enacted in the Social Security Amendments of 1983, which received bipartisan support.^[81] While Reagan avoided cuts to Social Security and Medicare for most individuals,^[82] his administration attempted to purge many people from the Social Security disability rolls.^[83] Reagan’s inability to implement major cuts to Social Security solidified its status as the «third rail» of U.S. politics, and future administrations would be reluctant to propose cuts to the popular program.^[84]

Deficits[edit]

As Reagan was unwilling to match his tax cuts with cuts to defense spending or Social Security, rising deficits became an issue.^[85] These deficits were exacerbated by the early 1980s recession, which cut into federal revenue.^[86] Unable to win further domestic spending cuts, and pressured to address the deficit, Reagan was forced to raise taxes after 1981.^[87] Nonetheless, the national debt more than tripled between fiscal year 1980 and fiscal year 1989, going from $914 billion to $2.7 trillion, while national debt as a percentage of GDP rose from 33 percent in 1981 to 53 percent in 1989. Reagan never submitted a balanced budget during his time in office.^[88]

In an effort to lower the national debt, Congress passed the Gramm–Rudman–Hollings Balanced Budget Act, which called for automatic spending cuts if Congress was unable to eliminate deficits through the regular budget-making process.^[37] However, Congress found ways around the automatic cuts and deficits continued to rise, ultimately leading to the passage of the Omnibus Budget Reconciliation Act of 1990.^[89]

Economy[edit]

Reagan took office in the midst of poor economic conditions, as the country experienced stagflation, a phenomenon in which both inflation and unemployment were high.^[90] The economy experienced a brief period of growth early in Reagan’s first year in office, but plunged into a recession in July 1981.^[91] As the recession continued in the first two years of Reagan’s presidency, many within Reagan’s administration blamed the policies of Paul Volcker, the Chair of the Federal Reserve. But Reagan himself never criticized Volcker.^[92] Volcker sought to fight inflation by pursuing a policy of «tight money» in which interest rates were set at a high level.^[93] High interest rates would restrict lending and investment, which would in turn lower inflation, raise unemployment and, at least in the short term, reduce economic growth.^[94] Unemployment reached a high of nearly 11% in 1982,^[93] poverty rate rose from 11.7 percent to 15 percent.^[75] The country emerged from recession in 1983,^[95] but not all shared equally in the economic recovery, and economic inequality and the number of homeless individuals both increased during the 1980s.^[96][97] Fearful of damaging confidence in the economic recovery, Reagan nominated Volcker to a second term in 1983, and Volcker remained in office until 1987.^[98] Inflation dropped to approximately 3.5% in 1985, while the unemployment rate fell to about 5% in 1988.^[59] In 1987, Reagan appointed conservative economist Alan Greenspan to succeed Volcker, and Greenspan would lead the Federal Reserve until 2006. Greenspan raised interest rates in another attempt to curb inflation, setting off a stock market crash in October 1987 known as «Black Monday,» but the markets stabilized and recovered in the following weeks.^[98]

Labor[edit]

In August 1981, the Professional Air Traffic Controllers Organization (PATCO), which consisted of federal employees, voted to go on a labor strike in hopes of receiving better pay and benefits. After the vote, Reagan announced that the strikers would be fired if they did not return to work within forty-eight hours. After the deadline passed, Reagan fired over 10,000 air traffic controllers, while approximately 40 percent of the union members returned to work. Reagan’s handling of the strike was strongly criticized by union leaders, but it won the approval of his conservative base of voters and others in the public.^[100][101] The breaking of the PATCO strike demoralized organized labor, and the number of strikes fell dramatically in the 1980s.^[100] Many of the strikes that did occur, including the Arizona copper mine strike of 1983, the 1983 Greyhound bus driver strike, and the 1985–86 Hormel strike, ended with dismissal of the strikers. With the assent of Reagan’s sympathetic National Labor Relations Board appointees, many companies also won wage and benefit cutbacks from unions, especially in the manufacturing sector.^[102] During Reagan’s time in office, the share of employees who were part of a labor union dropped from approximately one-fourth of the total workforce to approximately one-sixth of the total workforce.^[103]

Deregulation[edit]

Reagan sought to loosen federal regulation of economic activities, and he appointed key officials who shared this agenda. According to historian William Leuchtenburg, by 1986, the Reagan administration eliminated almost half of the federal regulations that had existed in 1981.^[104] The Federal Communications Commission aggressively deregulated the broadcasting industry, eliminating the Fairness Doctrine and other restrictions.^[105] The 1982 Garn–St. Germain Depository Institutions Act deregulated savings and loan associations and allowed banks to provide adjustable-rate mortgages. Reagan also eliminated numerous government positions and dismissed numerous federal employees, including the entire staff of the Employment and Training Administration. Secretary of the Interior James G. Watt implemented policies designed to open up federal territories to oil drilling and surface mining. Under EPA Director Anne Gorsuch, the EPA’s budget was dramatically reduced and the EPA loosely enforced environmental regulations.^[104]

Savings and loan crisis[edit]

After the passage of the Garn–St. Germain Depository Institutions Act, savings and loans associations engaged in riskier activities, and the leaders of some institutions embezzled funds.^[106] In what became known as the Savings and loan crisis, a total of 747 financial institutions failed and needed to be rescued with $160 billion in taxpayer dollars.^[107] As an indication of this scandal’s size, Martin Mayer wrote at the time, «The theft from the taxpayer by the community that fattened on the growth of the savings and loan (S&L) industry in the 1980s is the worst public scandal in American history…Measuring by money, [or] by the misallocation of national resources…the S&L outrage makes Teapot Dome and Credit Mobilier seem minor episodes.»^[108]

Immigration[edit]

The 1980s saw the highest rate of immigration to the United States since the 1910s, and the proportion of the foreign-born population reached its highest level since the 1940s.^[109] Reagan did not make immigration a focus of his administration, but he came to support a package of reforms sponsored by Republican Senator Alan Simpson and Democratic Congressman Romano Mazzoli, which he signed into law as the Immigration Reform and Control Act in November 1986.^[110] The act made it illegal to knowingly hire or recruit illegal immigrants, required employers to attest to their employees’ immigration status, and granted amnesty to approximately three million illegal immigrants who had entered the United States before January 1, 1982, and had lived in the country continuously. The bill was also contained provisions designed to enhance security measures at the Mexico–United States border.^[111] Upon signing the act at a ceremony held beside the newly refurbished Statue of Liberty, Reagan said, «The legalization provisions in this act will go far to improve the lives of a class of individuals who now must hide in the shadows, without access to many of the benefits of a free and open society. Very soon many of these men and women will be able to step into the sunlight and, ultimately, if they choose, they may become Americans.»^[112] The bill was largely unsuccessful at halting illegal immigration, and the population of illegal immigrants rose from 5 million in 1986 to 11.1 million in 2013.^[111]

Criminal and anti-drug policy[edit]

Not long after being sworn into office, Reagan declared more militant policies in the «War on Drugs».^[113][114] He promised a «planned, concerted campaign» against all drugs,^[115] in hopes of decreasing drug use, particularly among adolescents.^[116][117] The «crack epidemic,» which saw a large number of individuals become addicted to crack cocaine and may have played a role in numerous murders, emerged as a major area of public concern.^[118] First Lady Nancy Reagan made the War on Drugs her main cause as First Lady, founding the «Just Say No» drug awareness campaign.^[119]

Concerns about drug use prompted Congress to pass legislation such as the Comprehensive Crime Control Act of 1984^[120] and the Anti-Drug Abuse Act of 1986, the latter of which granted $1.7 billion to fight drugs and established a mandatory minimum penalties for drug offenses.^[119] Reagan also signed the Anti-Drug Abuse Act of 1988, which further increased criminal penalties for drug use and established the Office of National Drug Control Policy.^[121] Critics charged that Reagan’s policies promoted significant racial disparities in the prison population,^[119] were ineffective in reducing the availability of drugs or crime on the street, and came at a great financial and human cost for American society.^[122] Supporters argued that the numbers for adolescent drug users declined during Reagan’s years in office.^[117]

Social policies and civil rights[edit]

Reagan was largely unable to enact his ambitious social policy agenda, which included a federal ban on abortions and an end to desegregation busing.^[123] Despite the lack of major social policy legislation, Reagan was able to influence social policy through regulations and the appointment of conservative Supreme Court Justices.^[123]

With Reagan’s support, conservative Republican Senator Jesse Helms led an effort to prevent the Supreme Court from reviewing state and local laws mandating school prayer, but Republican senators like Lowell Weicker and Barry Goldwater blocked passage of Helms’ bill.^[124] Reagan campaigned vigorously to restore organized prayer to the schools, first as a moment of prayer and later as a moment of silence.^[125] His election reflected an opposition^[126] to Engel v. Vitale, which prohibited state officials from composing an official state prayer and requiring that it be recited in the public schools.^[127] In 1981, he proposed a constitutional amendment on school prayer,^[126] which stated: «Nothing in this Constitution shall be construed to prohibit individual or group prayer in public schools or other public institutions. No person shall be required by the United States or by any state to participate in prayer.» In 1984, he again raised the issue to Congress.^[128] In 1985, he expressed his disappointment that the Supreme Court ruling still banned a moment of silence for public schools, and said that efforts to reinstitute prayer in public schools were «an uphill battle».^[129] In 1987, he renewed his call for Congress to support voluntary prayer in schools.^[130]

In 1982, Reagan signed a bill extending the Voting Rights Act for 25 years after a grass-roots lobbying and legislative campaign forced him to abandon his plan to ease that law’s restrictions.^[131] He also reluctantly accepted the continuation of affirmative action programs^[132] and the establishment of Martin Luther King Jr. Day as a federal holiday.^[133] The Equal Employment Opportunity Commission and the Justice Department both prosecuted far fewer civil rights cases per year than they had under Carter.^[134] In 1988, Reagan vetoed the Civil Rights Restoration Act, but his veto was overridden by Congress. Reagan had argued that the legislation infringed on states’ rights and the rights of churches and business owners.^[135]

No civil rights legislation for gay individuals passed during Reagan’s tenure. Many in the Reagan administration, including Communications Director Pat Buchanan, were hostile to the gay community, as were many religious leaders who were important allies to the administration.^[136] Gay rights and the growing HIV/AIDS emerged as an important matter of public concern in 1985 after it was disclosed that actor Rock Hudson, a personal friend of President Reagan, was receiving treatment for AIDS. As public anxiety over AIDS rose, the Supreme Court upheld a state law that criminalized homosexuality in the case of Bowers v. Hardwick.^[137] Though Surgeon General C. Everett Koop advocated for a public health campaign designed to reduce the spread of AIDS by raising awareness and promoting the use of condoms, Reagan rejected Koop’s proposals in favor of abstinence-only sex education.^[138] By 1989, approximately 60,000 Americans had died of AIDS, and liberals strongly criticized Reagan’s response to the HIV/AIDS crisis.^[139] On the 1980 campaign trail, Reagan spoke of the gay rights movement:

My criticism is that [the gay movement] isn’t just asking for civil rights; it’s asking for recognition and acceptance of an alternative lifestyle which I do not believe society can condone, nor can I.^[140]

Environmental policy[edit]

Reagan’s strong preferences for limited federal involvement and deregulation extended to the environment. His main goal was to lessen the burden of regulation on businesses to promote more economic activity in the United States. Because of this policy, Reagan refused to renew the Clean Air Act during his administration.^[141] Reagan lessened existing regulations on pollution, cut funding to government environmental agencies, and appointed known anti-environmentalist individuals to key positions presiding over these organizations.^[142]

When Reagan took office in 1981, he «attempted to reduce» money that was directed towards studying the burgeoning field of global warming and human-driven climate change.^[143] In the early 1980s, the study of the intersection between human activity and climate change was still in its infancy and scientists were far from a consensus on the topic.^[144]

In 1987, the Reagan administration signed the Montreal Protocol in an effort to reduce emissions that damage the ozone layer.^[145]

Mass surveillance[edit]

Citing national security concerns, the president’s national security team pressed for more surveillance power early during Reagan’s first term. Their recommendations were based upon the premise that the federal government’s intelligence and counterintelligence capabilities had been weakened by presidents Carter and Ford.^[146] On December 4, 1981, Reagan signed Executive Order 12333. This presidential directive broadened the power of the government’s intelligence community; mandated rules for spying on United States citizens, permanent residents, and on anyone within the United States; and also directed the Attorney General and others to create further policies and procedures for what information intelligence agencies can collect, retain, and share.^[147]

Foreign affairs[edit]

Escalation of the Cold War[edit]

Reagan escalated the Cold War, accelerating a reversal from the policy of détente which had begun in 1979 after the Soviet invasion of Afghanistan.^[149] Reagan feared that the Soviet Union had gained a military advantage over the United States, and the Reagan administration hoped that heightened military spending would grant the U.S. military superiority and weaken the Soviet economy.^[150] Reagan ordered a massive buildup of the United States Armed Forces, directing funding to the B-1 Lancer bomber, the B-2 Spirit bomber, cruise missiles, the MX missile, and the 600-ship Navy.^[151] In response to Soviet deployment of the SS-20, Reagan oversaw NATO’s deployment of the Pershing missile in West Germany.^[152] The president also strongly denounced the Soviet Union and Communism in moral terms,^[153] describing the Soviet Union as an «evil empire.»^[154] Despite this heavy rhetoric,^[155] the Reagan administration continued arms control talks with the Soviet Union in the form of «START». Unlike the «SALT» treaties of the 1970s, which set upper limits on the size of nuclear arsenals, the proposed START treaty would require both sides to reduce their existing nuclear arsenals.^[156]

In March 1983, Reagan introduced the Strategic Defense Initiative (SDI), a defense project that would have used ground- and space-based systems to protect the United States from attack by strategic nuclear ballistic missiles. Reagan believed that this defense shield could make nuclear war impossible.^[157] Many scientists and national security experts criticized the project as costly and technologically infeasible, and critics dubbed SDI as «Star Wars» in reference to a popular film series of the same name.^[158] Ultimately, the SDI would be canceled in 1993 due to concerns about its cost and effectiveness as well as a changing international situation.^[159] However, the Soviets became concerned about the possible effects SDI would have and viewed its development as a violation of the Anti-Ballistic Missile Treaty.^[160] In protest of SDI, the Soviet Union broke off arms control talks, and U.S.-Soviet relations descended to their lowest point since the early 1960s.^[161] The Cold War tensions influenced works of popular culture such as the films The Day After and WarGames (both 1983), and the song «99 Luftballons» (1983) by Nena, each of which exhibited the rising public anxiety for the possibility of a nuclear war.^[162]

Reagan Doctrine[edit]

Under a policy that came to be known as the Reagan Doctrine, the Reagan administration provided overt and covert aid to anti-communist resistance movements in an effort to «rollback» Soviet-backed communist governments in Africa, Asia, and Latin America.^[163] In Eastern Europe, the CIA provided support to the Polish opposition group, Solidarity, ensuring that it stayed afloat during a period of martial law.^[164] Reagan deployed the CIA’s Special Activities Division to Afghanistan and Pakistan, and the CIA was instrumental in training, equipping, and leading Mujahideen forces against the Soviet Army in the Soviet–Afghan War.^[165][166] By 1987, the United States was sending over $600 million a year, as well as weapons, intelligence, and combat expertise to Afghanistan. The Soviet Union announced it would withdraw from Afghanistan in 1987, but the U.S. was subjected to blowback in the form of the Taliban and al-Qaeda, two groups that arose out of the Mujahideen and that would oppose the United States in future conflicts.^[164]

Although leading conservatives argued that Reagan’s foreign policy strategy was essential to protecting their security interests, critics labeled the initiatives as aggressive and imperialistic, and chided them as «warmongering».^[167] Reagan was also heavily criticized for backing anti-communist leaders accused of severe human rights violations, such as Hissène Habré^[168] and Efraín Ríos Montt.^[169][170] Montt was the president of Guatemala and the Guatemalan military was accused of genocide for massacres of members of the Ixil people and other indigenous groups.^[171] Reagan had said that Montt was getting a «bum rap»,^[172] and described him as «a man of great personal integrity».^[173] Previous human rights violations had prompted the United States to cut off aid to the Guatemalan government, but the Reagan administration unsuccessfully appealed to Congress to restart military aid. However, the administration successfully provided nonmilitary assistance such as the United States Agency for International Development.^[172][174]

Central America and the Caribbean[edit]

The Reagan administration placed a high priority on the Central America and the Caribbean Sea, which it saw as a key front in the Cold War. Reagan and his foreign policy team were particularly concerned about the potential influence of Cuba on countries such as Grenada, Nicaragua, and El Salvador. To counter the influence of Cuba and the Soviet Union, Reagan launched the Caribbean Basin Initiative, an economic program designed to aid countries opposed to Communism. He also authorized covert measures, such as the arming of Nicaragua’s Contras, to minimize Cuban and Soviet influence in the region.^[175] The administration provided support to right-wing governments throughout Latin America, disregarding humans rights abuses in countries like Argentina and El Salvador.^[176]

Tensions rose between the left-wing Grenadan government of Maurice Bishop and the U.S because Cuban construction workers were building an airfield on the island. On October 16, 1983, pro-Communist forces of Hudson Austin led a coup against Bishop, who was subsequently arrested and executed. Reagan dispatched approximately 5,000 U.S. soldiers to invade Grenada nine days after. After two days of fighting that resulted in the deaths of nineteen Americans, forty-five Grenadans, and twenty-four Cubans, Austin’s government was overthrown.^[177] Reagan then declared, «Our days of weakness are over. Our military forces are back on their feet and standing tall.»^[178] While the invasion enjoyed public support in the United States and Grenada,^[179][180] it was criticized by the United Kingdom, Canada and the United Nations General Assembly as «a flagrant violation of international law».^[181]

Iran–Contra affair[edit]

In 1979, a group of left-wing rebels in Nicaragua known as the Sandinistas overthrew the president of Nicaragua and installed Daniel Ortega as the country’s leader.^[182] Fearing that Communists would take over Nicaragua if it remained under the leadership of the Sandinistas, the Reagan administration authorized CIA Director William J. Casey to arm the right-wing Contras. Congress, which favored negotiations between the Contras and Sandinista, passed the 1982 Boland Amendment, prohibiting the CIA and Defense Department from using their budgets to provide aid to the Contras. Still intent on supporting the Contras, the Reagan administration raised funds for the Contras from private donors and foreign governments.^[183] When Congress learned that the CIA had secretly placed naval mines in Nicaraguan harbors, Congress passed a second Boland Amendment that barred granting any assistance to the Contras.^[184]

During his second term, Reagan sought to find a way procure the release of seven American hostages held by Hezbollah, a Lebanese paramilitary group supported by Iran. The Reagan administration decided to sell American arms to Iran, then engaged in the Iran–Iraq War, in hopes that Iran would pressure Hezbollah to release the hostages.^[185] Secretary of Defense Weinberger and Secretary of State Shultz both opposed the arrangement, so it was handled by National Security Advisor Robert McFarlane and McFarlane’s successor, John Poindexter.^[186] The Reagan administration sold over 2000 missiles to Iran without informing Congress; Hezbollah released four hostages but captured an additional six Americans. On the initiative of Oliver North, an aide on the National Security Council, the Reagan administration redirected the proceeds from the missile sales to the Contras.^[185] The transactions became public knowledge by early November 1986. Reagan initially denied any wrongdoing, but on November 25 he announced that Poindexter and North had left the administration and that he would form the Tower Commission to investigate the transactions. A few weeks later, Reagan asked a panel of federal judges to appoint a special prosecutor who would conduct a separate investigation, and the panel chose Lawrence Walsh.^[187]

The Tower Commission, chaired by former Republican Senator John Tower, released a report in February 1987 that confirmed that the administration had traded arms for hostages and sent the proceeds of the weapons sales to the Contras. The report laid most of the blame for the operation on North, Poindexter, and McFarlane, but it was also critical of Regan and other White House staffers.^[188] In response to the Tower Commission report, Reagan stated, «Its findings are honest, convincing and highly critical…As angry as I may be about activities undertaken without my knowledge, I am still accountable for those activities.»^[189] The Iran–Contra scandal, as it became known, did serious damage to the Reagan presidency, raising questions about Reagan’s competency and the wisdom of conservative policies.^[190] A poll taken in March 1987 showed that 85 percent of respondents believed that the Reagan administration had engaged in an organized cover-up, and half of the respondents believed that Reagan had been personally involved. The administration’s credibility was also badly damaged on the international stage, as it had violated its own arms embargo on Iran.^[191] Congressional Democrats considered impeaching, but decided that it would be an unwise use of political capital against a weakened president; Democrats were also somewhat mollified by Reagan’s decision to replace Chief of Staff Regan with Howard Baker.^[192]

The investigations into the Iran–Contra scandal continued after Reagan left office, but were effectively halted when President George H. W. Bush pardoned Secretary of Defense Caspar Weinberger before his trial began.^[193] Investigators did not find conclusive proof that Reagan had known about the aid provided to the Contras, but Walsh’s report noted that Reagan had «created the conditions which made possible the crimes committed by others» and had «knowingly participated or acquiesced in covering up the scandal.»^[194]

End of the Cold War[edit]

Three different Soviet leaders died between 1982 and 1985, leaving the Soviets with an unstable leadership until Mikhail Gorbachev came to power in 1985.^[195] Although the Soviet Union had not accelerated military spending during Reagan’s military buildup,^[196] their large military expenses, in combination with collectivized agriculture and inefficient planned manufacturing, were a heavy burden for the Soviet economy.^[197] Gorbachev was less ideologically rigid than his predecessors, and he believed that the Soviet Union urgently needed economic and political reforms.^[195] In 1986, he introduced his twin reforms of perestroika and glasnost, which would change the political and economic conditions of the Soviet Union.^[198] Seeking to reduce military expenditures and minimize the possibility of nuclear war, he also sought to re-open negotiations with the United States over arms control.^[195]

As his influence on domestic affairs waned during his second term, Reagan increasingly focused on relations with the Soviet Union.^[199] Reagan recognized the change in the direction of the Soviet leadership under Gorbachev, and shifted to diplomacy, with a view to encourage the Soviet leader to pursue substantial arms agreements. Reagan’s personal mission was to achieve a world free of nuclear weapons, which according to Jack F. Matlock Jr., Reagan’s ambassador to Moscow, he regarded as «totally irrational, totally inhumane, good for nothing but killing, possibly destructive of life on earth and civilization.»^[200] Gorbachev and Reagan agreed to meet at the 1985 Geneva Summit, where they issued a joint statement indicating that neither the U.S. nor the Soviet Union would «seek to achieve military superiority.»^[201] The two leaders began a private correspondence after the summit, and each became increasingly optimistic about arms control negotiations.^[202] Reagan’s willingness to negotiate with the Soviets was opposed by many conservatives, including Weinberger; conservative columnist George Will wrote that Reagan was «elevating wishful thinking to the status of a political philosophy.»^[203]

Various issues, including intelligence operations performed by both countries and tensions in Germany and Afghanistan, threatened to forestall the possibility of an agreement between the United States and the Soviet Union. Nonetheless, both Gorbachev and Reagan agreed to continue arms control negotiations at the October 1986 Reykjavík Summit.^[204] At the summit, Gorbachev and Reagan closed in on an agreement to greatly reduce or eliminate the nuclear stockpiles of both the U.S. and the Soviet Union over a ten-year period, but the deal collapsed due to disagreements regarding SDI development.^[205] Reagan attacked Gorbachev in a 1987 speech delivered in West Berlin, but negotiations continued.^[206] Gorbachev and Reagan broke the impasse by agreeing to negotiate separate treaties on intermediate nuclear forces (such as intermediate-range ballistic missiles) and strategic arms (such as intercontinental ballistic missiles).^[207]

With the framework for an agreement in place, Reagan and Gorbachev met at the 1987 Washington Summit.^[208] They signed the Intermediate-Range Nuclear Forces Treaty (INF Treaty), which committed both signatories to the total abolition of their respective short-range and medium-range missile stockpiles.^[206] The agreement marked the first time that the United States and the Soviet Union had committed to the elimination of a type of nuclear weapon, though it provided for the dismantlement of only about one-twentieth of the worldwide nuclear weapon arsenal. The treaty also established an inspections regime designed to ensure that both parties honored the agreement.^[209] In addition to the INF Treaty, Reagan and Gorbachev discussed a potential strategic arms treaty, known as START, but SDI continued to be a major point of contention.^[210] In May 1988, the Senate voted 93-to-5 in favor of ratifying the INF Treaty.^[211]

Though it was attacked by conservatives like Jesse Helms, the INF Treaty provided a major boost to Reagan’s popularity in the aftermath of the Iran–Contra Affair. A new era of trade and openness between the two powers commenced, and the U.S. and the Soviet Union cooperated on international issues such as the Iran–Iraq War.^[212] When Reagan visited Moscow for a fourth summit with Gorbachev in 1988, he was viewed as a celebrity by the Soviets. A journalist asked the president if he still considered the Soviet Union the evil empire. «No,» he replied, «I was talking about another time, another era.»^[213] At Gorbachev’s request, Reagan gave a speech on free markets at the Moscow State University.^[214] In December 1988, Gorbachev effectively renounced the Brezhnev Doctrine, paving the way for democratization in Eastern Europe.^[215] In November 1989, ten months after Reagan left office, the Berlin Wall fell. The Cold War was unofficially declared over at the Malta Summit the following month.^[216]

Honoring German war dead at Bitburg, Germany[edit]

Reagan came under much criticism in 1985 when he was accused of honoring Nazi war criminals at a cemetery in West Germany.^[217] In February 1985, the administration accepted an invitation for Reagan to visit a German military cemetery in Bitburg and to place a wreath alongside West German Chancellor Helmut Kohl. Deaver was given assurances by a German head of protocol that no war criminals were buried there. It was later determined that the cemetery held the graves of 49 members of the Waffen-SS. What neither Deaver nor other administration officials initially realized was that many Germans distinguished the regular SS, who typically were composed of Nazi true believers, and the Waffen-SS which were attached to military units and composed of conscripted soldiers.^[218]

As the controversy brewed in April 1985, Reagan issued a statement that called the Nazi soldiers buried in that cemetery as themselves «victims,» a designation which ignited a stir over whether Reagan had equated the SS men to victims of the Holocaust.^[219] Pat Buchanan, Reagan’s Director of Communications, argued that the president did not equate the SS members with the actual Holocaust, but as victims of the ideology of Nazism.^[220] Now strongly urged to cancel the visit,^[221] the president responded that it would be wrong to back down on a promise he had made to Chancellor Kohl. On May 5, 1985, President Reagan and Chancellor Kohl first visited the site of the former Nazi Bergen-Belsen concentration camp and then the Bitburg cemetery where, along with two military generals, they did place a wreath.^[222][223]

Middle East[edit]

Lebanon[edit]

A civil war had broken out in Lebanon in 1975, and both Israel and Syria undertook military action within Lebanon in 1982.^[225] After Israel invaded Southern Lebanon, Reagan faced domestic and international pressure to oppose the Israeli invasion, but Reagan was reluctant to openly break Israel. Reagan sympathized with Israeli’s desire to defeat PLO forces that had struck Israel from Lebanon, but he pressured Israel to end its invasion as casualties mounted and Israeli forces approached the Lebanese capital of Beirut.^[226] American diplomat Philip Habib arranged a cease-fire in which Israel, Syria, and the PLO, all agreed to evacuate their forces from Lebanon. As Israel delayed a full withdrawal and violence continued in Lebanon, Reagan arranged for a multinational force, including U.S. Marines, to serve as peacekeepers in Lebanon.^[227] In October 1983, two nearly-simultaneous bombings in Beirut killed 241 American soldiers and 58 French soldiers.^[228] The international peacekeeping force was withdrawn from Lebanon in 1984. In reaction to the role Israel and the United States played in the Lebanese Civil War, a Shia militant group known as Hezbollah began to take American hostages, holding eight Americans by the middle of 1985.^[229] The Reagan administration’s attempts to release these hostages would be a major component of the Iran-Contra Scandal. In response to the U.S. intervention in Lebanon, the Defense Department developed the «Powell Doctrine,» which stated that the U.S. should intervene militarily as a last resort and should set clear and limited goals in such interventions.^[230] Though termed the Powell doctrine, the policy was originally developed by Secretary of Defense Weinberger, who was influenced not only by Lebanon but also by the experience of the Vietnam War.^[231]

Libya bombing[edit]

Relations between Libya and the United States under President Reagan were continually contentious, beginning with the Gulf of Sidra incident in 1981; by 1982, Libyan leader Muammar Gaddafi was considered by the CIA to be, along with USSR leader Leonid Brezhnev and Cuban leader Fidel Castro, part of a group known as the «unholy trinity» and was also labeled as «our international public enemy number one» by a CIA official.^[232] These tensions were later revived in early April 1986, when a bomb exploded in a West Berlin discothèque, resulting in the injury of 63 American military personnel and death of one serviceman. Stating that there was «irrefutable proof» that Libya had directed the «terrorist bombing,» Reagan authorized the use of force against the country. In the late evening of April 15, 1986, the United States launched a series of airstrikes on ground targets in Libya.^[233][234]

Britain’s prime minister, Margaret Thatcher, allowed the U.S. Air Force to use Britain’s air bases to launch the attack, on the justification that the UK was supporting America’s right to self-defense under Article 51 of the United Nations Charter.^[234] The attack was designed to halt Gaddafi’s «ability to export terrorism,» offering him «incentives and reasons to alter his criminal behavior.»^[233] The president addressed the nation from the Oval Office after the attacks had commenced, stating, «When our citizens are attacked or abused anywhere in the world on the direct orders of hostile regimes, we will respond so long as I’m in this office.»^[234] The attack was condemned by many countries. By a vote of 79 in favor to 28 against with 33 abstentions, the United Nations General Assembly adopted resolution 41/38 which «condemns the military attack perpetrated against the Socialist People’s Libyan Arab Jamahiriya on April 15, 1986, which constitutes a violation of the Charter of the United Nations and of international law.»^[235]

South Africa[edit]

During Ronald Reagan’s presidency South Africa continued to use a non-democratic system of government based on racial discrimination, known as apartheid, in which the minority of white South Africans exerted nearly complete legal control over the lives of the non-white majority of the citizens. In the early 1980s the issue had moved to the center of international attention as a result of events in the townships and outcry at the death of Stephen Biko. Reagan administration policy called for «constructive engagement» with the apartheid government of South Africa. In opposition to the condemnations issued by the U.S. Congress and public demands for diplomatic or economic sanctions, Reagan made relatively minor criticisms of the regime, which was otherwise internationally isolated, and the U.S. granted recognition to the government. South Africa’s military was then engaged in an occupation of Namibia and proxy wars in several neighboring countries, in alliance with Savimbi’s UNITA. Reagan administration officials saw the apartheid government as a key anti-communist ally.^[236]

Finding the Reagan Administration unresponsive to its calls for more stringent economic sanctions, anti-apartheid activists undertook a divestment campaign, aimed at moving individuals and institutions to sell their holdings in companies doing business in South Africa. By late 1985, facing escalating public and congressional opposition to his administration’s tolerant attitude toward the South African government’s policy of apartheid, Reagan made an «abrupt reversal» on the issue and proposed sanctions on the South African government, including an arms embargo.^[237] However, these sanctions were seen as weak by anti-apartheid activists,^[238] and as insufficient by the president’s opponents in Congress, including 81 House Republicans. In August 1986, Congress approved the Comprehensive Anti-Apartheid Act, which included tougher sanctions. Reagan vetoed the act, but this was overridden by a bipartisan effort in Congress.^[239] By 1990, under Reagan’s successor George H. W. Bush, the new South African government of F. W. de Klerk was introducing widespread reforms, though the Bush administration argued that this was not a result of the tougher sanctions.^[240]

Free trade[edit]

During his 1980 presidential campaign, Reagan proposed the creation of a common market in North America. Once in office, Reagan signed the Trade and Tariff Act of 1984, which granted the president «fast track» authority in negotiating free trade agreements.^[241] In 1985, Reagan signed the Israel–United States Free Trade Agreement, the first bilateral free trade agreement in U.S. history.^[242] In 1988, Reagan and Canadian Prime Minister Brian Mulroney signed the Canada–United States Free Trade Agreement, which greatly reduced trade barriers between the United States and Canada. This trade pact would serve as the foundation for the North American Free Trade Agreement among the United States, Canada, and Mexico.^[241]

International travel[edit]

Reagan made 25 international trips to 26 countries on four continents—Europe, Asia, North America, and South America—during his presidency.^[243] He made seven trips to continental Europe, three to Asia and one to South America. He is perhaps best remembered for his speeches at the 40th anniversary of the Normandy landings, for his impassioned speech at the Berlin Wall, his summit meetings with Mikhail Gorbachev, and riding horses with Queen Elizabeth II at Windsor Park.^{[citation needed]}

Age and health[edit]

At the time, Reagan was the oldest person to have served as U.S. president.^[244][245] Reagan’s health became a concern^{[to whom?]} at times during his presidency.^{[citation needed]}

Early in his presidency, Reagan started wearing a custom-made, technologically advanced hearing aid, first in his right ear^[246] and later in his left ear as well.^[247] His decision to go public in 1983 regarding his wearing the small, audio-amplifying device boosted their sales.^[248]

On July 13, 1985, Reagan underwent surgery to remove a section of his colon due to colorectal cancer.^[249] He relinquished presidential power to the vice president for eight hours in a similar procedure as outlined in the 25th Amendment, which he specifically avoided invoking.^[250] The surgery lasted just under three hours and was successful.^[251] Reagan resumed the powers of the presidency later that day.^[252] In August of that year, he underwent an operation to remove skin cancer cells from his nose.^[253] In October, more skin cancer cells were detected on his nose and removed.^[254]

Former White House correspondent Lesley Stahl later wrote that in 1986, she and other reporters noticed what might have been early symptoms of Reagan’s later Alzheimer’s disease. She said that on her last day on the beat, Reagan spoke to her for a few moments and did not seem to know who she was before returning to his normal behavior.^[255] However, Reagan’s primary physician, John Hutton, has said that Reagan «absolutely» did not «show any signs of dementia or Alzheimer’s» during his presidency.^[256] His doctors have noted that he began exhibiting Alzheimer’s symptoms only after he left the White House.^[257]

In January 1987, Reagan underwent surgery for an enlarged prostate that caused further worries about his health. No cancerous growths were found, and he was not sedated during the operation.^[258] In July of that year, he underwent a third skin cancer operation on his nose.^[259]

On January 7, 1989, Reagan underwent surgery to repair a Dupuytren’s contracture of the ring finger of his left hand.^[260]

Elections during the Reagan presidency[edit]

Republican seats in Congress

Congress	Senate	House
97th[a]	53	192
98th	54	166
99th	53	182
100th	46	177
101st[a]	45	175

1982 mid-term elections[edit]

In the 1982 mid-term elections, Democrats retained a majority of the House while Republicans retained control of the Senate. Democratic gains in the House put a check on Reagan’s policies, as the incoming Congress was significantly less open to Reagan’s conservative policies. Despite the Democratic electoral gains, the election represented the first time since the 1928 elections that the Republican Party successfully defended a majority in either chamber of Congress.^[261]

1984 re-election campaign[edit]

Reagan’s approval ratings fell after his first year in office, but they bounced back when the United States began to emerge from recession in 1983.^[262] The leading candidates in the 1984 Democratic presidential primaries were former Vice President Walter Mondale, Senator Gary Hart of Colorado, and African-American civil rights activist Jesse Jackson. Though Hart won several primaries, Mondale ultimately won the nomination. Down in the polls, Mondale selected Congresswoman Geraldine Ferraro as his running mate in hopes of galvanizing support for his campaign, thus making Ferraro the first female major party vice presidential nominee in U.S. history.^[263] In accepting the Democratic nomination, Mondale attacked Reagan’s policies regarding the environment, Social Security, nuclear arms, civil rights, and other issues, stating that the Reagan administration was «of the rich, by the rich, and for the rich.»^[264] He also criticized the federal debt accumulated under Reagan, stating, «…The budget will be squeezed. Taxes will go up. And anyone who says they won’t is not telling the truth to the American people.»^[95]

Reagan, meanwhile, generally declined to offer new legislative proposals for his re-election campaign, instead focusing on events like the U.S.-hosted 1984 Summer Olympics and the 40th anniversary of the Normandy landings.^[265] Reagan’s ability to perform the duties of president for another term was questioned by some observers, especially after a weak performance in the first presidential debate. His apparent confused and forgetful behavior was evident to his supporters; they had previously known him clever and witty. Rumors began to circulate that he had Alzheimer’s disease.^[266][267] Reagan rebounded in the second debate, and confronted questions about his age, quipping, «I will not make age an issue of this campaign. I am not going to exploit, for political purposes, my opponent’s youth and inexperience,» which generated applause and laughter, even from Mondale himself.^[268]

Public opinion polling consistently showed a Reagan lead in the 1984 campaign, and Mondale was unable to shake up the race.^[269] In the end, Reagan won re-election, winning 49 of 50 states.^[270] Mondale carried only his home state of Minnesota and the District of Columbia. Reagan won a record 525 electoral votes,^[271] and received 59% of the popular vote to Mondale’s 41%.^[270] Compared to 1980, Reagan’s strongest gains came among white Southern voters, and he also performed particularly well among Catholic voters, voters between the ages of eighteen and twenty-nine, and voters over the age of sixty.^[272] In the concurrent congressional elections, Republicans retained control of the Senate and Democrats retained control of the House.

1986 mid-term elections[edit]

Congressional party leaders

	Senate leaders	House leaders
Congress	Year	Majority	Minority	Speaker	Minority
97th	1981–1982	Baker	Byrd	O’Neill	Michel
98th	1983–1984	Baker	Byrd	O’Neill	Michel
99th	1985–1986	Dole	Byrd	O’Neill	Michel
100th	1987–1988	Byrd	Dole	Wright	Michel
101st[a]	1989	Mitchell	Dole	Wright	Michel

In the 1986 mid-term elections, Democrats retained a majority of the House and won control of the Senate for the first time since the 1980 elections. Reagan campaigned hard for congressional Republicans, and an October 1986 New York Times/CBS News Poll had found that Reagan had a 67 percent approval rating. However, Senate Republicans faced a difficult map that year, as they had to defend 22 of the 34 seats up for election. Republican losses in the Senate were concentrated in the South and in the farm states.^[273] The Republican loss of the Senate precluded the possibility of further major conservative legislation during the Reagan administration.^[274]

1988 presidential election[edit]

Reagan remained publicly neutral in the 1988 Republican presidential primaries, but privately supported Vice President Bush over Senator Bob Dole. The 1988 Republican National Convention, which nominated Bush for president, also acted as a celebration of Reagan’s presidency.^[275] Democrats nominated Michael Dukakis, the liberal Governor of Massachusetts. Following the 1988 Democratic National Convention, Dukakis led the polls by seventeen points, but Bush, aided by the INF Treaty and the strong economy, closed the gap as the election neared. Democrats tried to link Bush to the Iran–Contra Scandal, but Bush claimed that he had not been involved. The GOP effectively cast Dukakis as «soft» on crime and foreign policy issues, seizing on Dukakis’s pardon of Willie Horton and his dispassionate response to a question regarding the death penalty. In the 1988 presidential election, Bush soundly defeated Dukakis, taking 53.4 percent of the popular vote and 426 electoral votes.^[276] The election saw the lowest turnout of eligible voters in any presidential election since 1948.^[277] In the concurrent congressional elections, Democrats retained control of the House and the Senate.^[276] In large part due to his handling of relations with the Soviet Union, Reagan left office with an approval rating of sixty-eight percent.^[278]

Evaluation and legacy[edit]

Since Reagan left office in 1989, substantial debate has occurred among scholars, historians, and the general public surrounding his legacy.^[279] Supporters have pointed to a more efficient and prosperous economy as a result of Reagan’s economic policies,^[280] foreign policy triumphs including a peaceful end to the Cold War,^[281] and a restoration of American pride and morale.^[282] Proponents also argue Reagan restored faith in the American Dream^[283] after a decline in American confidence and self-respect under Jimmy Carter’s perceived weak leadership, particularly during the Iran hostage crisis.^[284] Reagan remains an important symbol of American conservatism, much in the same way that Franklin Roosevelt continued to serve as a symbol of liberalism long after his own death.^[285]

Critics contend that Reagan’s economic policies resulted in rising budget deficits,^[286] a wider gap in wealth, and an increase in homelessness.^[287] Liberals especially disapproved of Reagan’s simultaneous tax cuts for the wealthy and benefit cuts for the poor.^[288] Some critics assert that the Iran–Contra affair lowered American credibility.^[289] In his popular book, The Rise and Fall of the Great Powers, historian Paul Kennedy argued that Reagan’s high level of defense would eventually lead to the decline of the United States as a great power.^[290] Reagan’s leadership and understanding of issues has also been questioned, and even some members of the administration criticized Reagan’s passive demeanor during meetings with staff and cabinet members.^[291] Richard Pipes, a member of the National Security Council, criticized Reagan as «really lost, out of his depth, uncomfortable» at NSC meetings.^[292] Another NSC member, Colin Powell, criticized Reagan’s «passive management style [that] placed a tremendous burden on us.»^[293]

Despite the continuing debate surrounding his legacy, many conservative and liberal scholars agree that Reagan has been one of the most influential presidents since Franklin Roosevelt, leaving his imprint on American politics, diplomacy, culture, and economics through his effective communication, dedicated patriotism and pragmatic compromising.^[294] Since he left office, historians have reached a consensus,^[295] as summarized by British historian M. J. Heale, who finds that scholars now concur that Reagan rehabilitated conservatism, turned the nation to the right, practiced a considerably pragmatic conservatism that balanced ideology and the constraints of politics, revived faith in the presidency and in American exceptionalism, and contributed to victory in the Cold War.^[296] Hugh Heclo argues that Reagan himself failed to roll back the welfare state, but that he contributed to a shift in attitudes that led to the defeat of efforts to further expand the welfare state.^[297] Heclo further argues that Reagan’s presidency made American voters and political leaders more tolerant of deficits and more opposed to taxation.^[298]

In 2017, a C-SPAN survey of scholars ranked Reagan as the ninth greatest president.^[299][300] A 2018 poll of the American Political Science Association’s presidents and Executive Politics section also ranked Reagan as the ninth greatest president.^[301] In terms of the worst mistake made by a sitting president, a 2006 poll of historians ranked the Iran-Contra affair as the ninth worst.^[302]

See also[edit]

• History of the United States (1980–1991)
• Premiership of Margaret Thatcher
• Ronald Reagan Presidential Library, Simi Valley, California

Explanatory notes[edit]

References[edit]

Citations[edit]

Works cited[edit]

Further reading[edit]

Historiography[edit]

• Johns, Andrew L., ed. A Companion to Ronald Reagan (Wiley-Blackwell, 2015). xiv, 682 pp.; topical essays by scholars emphasizing historiography; contents free at many libraries
• Kengor, Paul. «Reagan Among the Professors: His Surprising Reputation». Policy Review 98 (1999): 15+. Reports that «many articles in the top journals have been fair, as have a number of influential books…from respected historians, presidential scholars, and political scientists – people who were not Reagan supporters and are certainly not right-wingers.»

External links[edit]

• Reagan Library
• in-depth coverage by Miller Center at University Virginia

• Reagan Era study guide, timeline, quotes, trivia, teacher resources

Сороковой президент США — Рональд Рейган — человек весьма необычной для главы американского правительства судьбы. Киноактер, ставший крупнейшим государственным деятелем, политик, предпринявший самую серьезную за послевоенные годы попытку «консервативной революции» в США, Рейган уже заслужил самое пристальное и живое внимание журналистов, публицистов, историков. Во всем мире вышли десятки биографических исследований, авторы которых дают различные оценки неоднозначной личности Рейгана, его политической карьеры и места в истории.

В США практически любой государственный деятель, бросая взгляд на прожитую жизнь, не может избежать соблазна посетовать на бедное и трудное детство. Политики любят играть на извечном стремлении американцев видеть в президенте живое воплощение «американской мечты», заключающейся в непоколебимой вере в возможности любого обитателя «бревенчатой хижины» занять место в Овальном кабинете Белого дома. Не стал исключением и Рейган, чей портрет, нарисованный им с помощью журналиста Р. Хэблера, чем-то похож на бессмертного Тома Сойера¹ .

Рейганов нельзя отнести к элите американского общества, но и неимущими они тоже не были. В момент появления Рональда на свет в 1911 г. семья жила в квартире, расположенной над универмагом, где работал отец, в небольшом городке Тампико штата Иллинойс на Среднем Западе. Отец его, Джон Эдвард Рейган — выходец из Ирландии, католик по вероисповеданию. Он занимался торговлей обувью, отличался беспокойным и честолюбивым характером, был явно неравнодушен к спиртному, часто менял работу (торговый агент, управляющий универсальным магазином, совладелец обувного магазина). Семья постоянно переезжала с места на место. Только в 1920 г. Рейганы прочно обосновались в Диксоне (Иллинойс). Его мать — Нелли Уилсон Рейган — из шотландских иммигрантов. В воспоминаниях сына она предстает оплотом семьи, богобоязненной протестанткой, привившей ему почтение к религиозным заповедям.

В Диксоне прошли школьные годы Рональда, которого и родители, и одноклассники чаще называли «Датч» (голландец). Об этом времени у него сохранились самые добрые воспоминания. «Внеклассные занятия занимали большую часть моей школьной жизни, о чем я не жалею… Спорт для меня был на первом месте, за ним шли занятия художественной самодеятельностью и, наконец, школьная политика»² . Маленький и тщедушный (лишь в колледже он заметно подрос — до 180 см —

---

НИКОНОВ Вячеслав Алексеевич — кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Исторического факультета Московского университета.

¹ Reagan R. Where’s the Rest of Me? N. Y. 1981

² Sincerely, Ronald Reagan. N. Y. 1983, p. 10.

стр. 60

---

и окреп), со слабым зрением (в годы политической карьеры массивные очки были заменены на контактные линзы), Датч видел в спорте возможность самоутверждения³ . С 14 лет он начал помогать семье, работая летом у строительного подрядчика и на водоспасательной станции в курортном местечке неподалеку от Диксона.

Скопив деньги и получив как способный спортсмен половинную стипендию, Рональд вслед за своим старшим и единственным братом Нилом поступил в 1928 г. в провинциальный гуманитарный колледж Юрика, принадлежавший религиозной организации «Ученики Христа». В годы «великой депрессии» (1929 — 1933) финансовое положение семьи ухудшилось. Рональду приходилось все годы учебы в колледже подрабатывать. Он мыл посуду в столовой, был тренером по плаванию, работал спасателем. К учебе Рональд относился без большого усердия и был озабочен прежде всего тем, чтобы не быть отчисленным за неуспеваемость из команд по американскому футболу, плаванию и легкой атлетике. Продолжались его занятия в драматическом кружке, за годы пребывания в колледже Рональд сыграл в 14 пьесах. Впечатляющим был список его постов в органах студенческого самоуправления, который венчала должность президента студенческого сената. В учебе Рейгану помогала очень хорошая зрительная память. «В ночь перед экзаменом Датч пробегал глазами учебник в течение часа или около того. На следующий день он перепархивал через экзамен»⁴ .

В 1932 г. Рейган закончил колледж с дипломом бакалавра (эквивалентом этой степени в СССР является незаконченное высшее образование) общественных наук и экономики. Он приобрел заметную популярность как спортивный комментатор. Во время поездки с бейсбольным клубом в Южную Калифорнию Рейгану удалось заключить свой первый контракт с ведущей голливудской кинокомпанией «Уорнер бразерс». На экране он появился в 1937 г. в фильме «Любовь носится в воздухе» и до 1964 г., когда вышла последняя картина с его участием — «Убийца», снялся в общей сложности более чем в 50 лентах. Играл по преимуществу героев-любовников и лихих ковбоев. О фильмах, в которых он играл, сам Рейган отзывается скептически, лишь один из них считает подлинным произведением искусства — «Короли Роу». Но актером он тем не менее был достаточно популярным и в общем преуспевающим. На съемочной площадке Рейган встретил и свою будущую супругу — актрису Джейн Уайман. Свадьба состоялась в 1940 году. Через год у них родилась дочь Морин, а в 1945 г. они усыновили сироту Майкла.

Когда началась вторая мировая война, Рейган, числившийся офицером запаса кавалерийского корпуса, был признан медицинской комиссией «ограниченно годным» к военной службе из-за плохого зрения. Весной 1942 г. его зачислили в авиацию и приписали к заведению, готовившему учебные фильмы по заказу командования ВВС. Только такой — «игровой» — и видел Рейган самую страшную в истории человечества войну, которую он закончил в чине капитана.

После войны его успехи на кинематографическом поприще стали менее блестящими: снимался он все реже, да и роли ему предлагали не самые лучшие. С 1947 г., продолжая эпизодически появляться на экране, Рейган посвящает себя руководству гильдией киноактеров. В Голливуде тогда, как и по всей стране, развернулась «охота на ведьм», многие десятки киноактеров, режиссеров оказались в «черных списках» и были лишены работы. Тогдашний исполнительный секретарь профсоюза актеров Дж. Дейлс вспоминает: «Было множество увольнений… Мы потеряли много членов из руководства профсоюза лишь из-за того, что один из них отказался предстать перед комитетом по расследованию антиамерикан-

---

³ Lawson D. The Picture Life of Ronald Reagan. N. Y. 1981, p. 17.

⁴ Sullivan G. Ronald Reagan. N. Y. 1985, p. 23.

стр. 61

---

ской деятельности палаты представителей. Рейган, насколько я знаю, не получал туда повестки. Рейган был среди тех, кто сам вызвался туда пойти»⁵ . Так уже в первые послевоенные годы в полной мере проявились его настроения. Более того, имеются документальные свидетельства того, что и сам Рейган, и его жена были добровольными осведомителями Федерального бюро расследований, и в досье ФБР будущий президент значился под кодовым номером Т-10 в числе 18 других «информаторов» из Голливуда⁶ .

Общности политических взглядов Рейгана и Джейн Уайман оказалось, однако, недостаточно для сохранения супружеского счастья. В 1948 г. жена подала на развод, мотивируя свой шаг излишней увлеченностью Рейгана «скучными» профсоюзными делами, которые не давали ему возможности посвящать себя семье. В 1952 г. он женился на Нэнси Дейвис, которую спас от обвинения в «симпатиях к коммунистам» и включения ее имени в «черные списки». В отличие от Джейн Уайман, ставшей кинозвездой первой величины после получения в 1948 г. «Оскара» за фильм «Джонни Белинда», Нэнси не считалась великой актрисой. Происходившая из артистической семьи, она с ранних лет выступала на бродвейских подмостках, после войны появлялась на телеэкранах в Нью-Йорке и с 1949 по 1957 г. снялась в 11 голливудских фильмах.

Второй брак Рейгана оказался прочным и счастливым. Все, хорошо знающие их семью, неизменно упоминают об удивительно трогательном и бережном отношении супругов друг к другу. В 1953 г. родилась их дочь Патриция Энн, в 1958 г. — сын Рональд Прескот. Женитьба на Нэнси сыграла большую роль в жизни Рейгана. Он не был создан для роли хозяина дома и главы семьи и охотно уступил ее супруге, которая очень помогла ему и в его будущей политической карьере. «Я никогда не встречал человека, столь неспособного справляться с сугубо личными конфликтами, — писал о Рейгане его многолетний помощник Майкл Дивер. — Когда возникали проблемы с его семьей или с персоналом, находившимся под его началом, Нэнси вынуждена была нести эту ношу»⁷ . Определенную роль в становлении Рейгана-политика сыграл отчим жены, состоятельный чикагский нейрохирург Лойал Дейвис, влиятельная фигура в консервативных политических кругах республиканской партии.

В начале 50-х годов происходит заметное изменение политических предпочтений Рейгана. В молодости он, как и его отец, причислял себя к либеральным демократам, восхищался Франклином Д. Рузвельтом. Впрочем, это восхищение он сохранил до настоящего времени и ни в одной из своих речей не позволил себе неодобрительно отозваться об этом президенте, хотя политика правительства Рейгана означала фактическое отрицание наследия либерального «нового курса». В Рузвельте, по свидетельству Дж. Буша, он видел человека «спасшего свободные институты страны в чрезвычайные 30 — 40-е годы»⁸ . После войны, включившись в антикоммунистическую деятельность, Рейган тем не менее оставался в рядах либеральной организации «Американцы за демократическое действие». В 1950 г. он активно поддерживал в борьбе за пост губернатора Калифорнии кандидата демократов актрису Хелен Дуглас, которая уступила тогда Ричарду Никсону. Но уже выборы 1952 г. застают его в рядах организации «Демократы за Эйзенхауэра», и до 1962 г. его симпатии были противоположны партийной принадлежности.

Настоящей «политической академией» стала для Рейгана служба в «Дженерал электрик». В 1954 г. он стал ведущим выходившей в эфир дважды в неделю программы «Театр «Дженерал электрик». Помимо годо-

---

⁵ Gh. Dalles. Oral History Interview, June 2, 1981. — Regional Oral History Office, University of California at Berkeley (UCB).

⁶ Wills G. Reagan’s America: Innocents at Home. Garden City. 1987, p. 249.

⁷ Deaver M. Behind the Scenes. N. Y. 1987, p. 40.

⁸ Bush G. Looking Forward. N. Y. 1988, p. 229.

стр. 62

---

вого оклада в 125 тыс. долл., эта должность позволила ему обрести славу проповедника идей частного предпринимательства и установить обширные связи в кругах власть имущих. Все это ускорило его отход от демократической партии.

Официальная же «конфирмация» Рейгана в республиканскую веру состоялась в период его участия в провалившейся кампании Никсона за губернаторское кресло в Калифорнии в 1962 году. К этому времени его уже достаточно хорошо знали в кругах местной организации республиканцев, которой руководил Каспар Уайнбергер. «Он в течение многих лет был неутомимым оратором, призывавшим к взносам в партийную кассу… На меня всегда производило большое впечатление его умение общаться с аудиторией. Это фантастично!»⁹ , — вспоминал о начале 60-х годов Уайнбергер. Красноречие Рейгана обратило на себя внимание политиков национального масштаба. В 1964 г. он возглавил комитет «Граждане за Голдуотера» в Калифорнии, а в октябре того же года произнес транслировавшуюся на всю страну речь в защиту предводителя республиканских ультра. Он уверял, что США остались «единственным островком свободы во всем мире», призывал «восстановить для наших детей идеи американской мечты», оскверненные правительством демократов¹⁰ . Впоследствии эта речь, не привлекшая тогда к себе особого внимания, была объявлена образцом политической риторики.

На следующий день после провала Голдуотера на президентских выборах новоиспеченный политик Рейган обрушил всю силу своего красноречия на республиканских либералов, в отступничестве которых он усматривал главную причину поражения партии на выборах 1964 года. Вступая на самостоятельную политическую стезю, Рейган сразу и недвусмысленно давал понять, что его кредо — ультраконсерватизм.

Для актера заняться политикой — вещь в США не совсем обычная, но и не столь уникальная. Однако головокружительное восхождение Рональда Рейгана к вершине политической пирамиды США беспрецедентно. Оно было бы невозможно без широкой поддержки со стороны быстро набиравших после войны силу юго-западных группировок промышленно-финансовой олигархии. Эти «молодые» круги в правящем классе США, часто связанные с новейшими и наиболее передовыми в научно-техническом отношении отраслями производства, чувствовали себя аутсайдерами перед лицом политического преобладания «старого» капитала, «восточного истэблишмента» и Уолл-стрита и активно рвались к рычагам власти. Им были чужды идеалы социальной ответственности государства, они активно искали и пестовали политиков национального масштаба, способных бросить вызов либеральным программам «новых рубежей» Джона Кеннеди и «великого общества» Линдона Джонсона.

Рейган не случайно стал привлекать к себе все большее внимание крупнейших калифорнийских бизнесменов, тяжело переживавших поражение Голдуотера. Вскоре после выборов 1964 г. был создан комитет «Друзья Рональда Рейгана» во главе с миллионерами автомобильным торговцем Холмсом Таттлом, нефтепромышленником Генри Салватори, президентом компании «Юнион ойл» А Рубелом. Показательно откровение Таттла: «Мы верим в систему свободного предпринимательства. Мы чувствовали, что если хотим себя защитить и не испытывать постоянных колик в животе, то должны действовать. Мы собрали людей, которые имели те же интересы, и решили помочь Рону»¹¹ . Политическая поддержка бизнеса делала свое дело: уже в сентябре 1965 г. опросы общественного мнения показали, что Рейган далеко опережал в Калифорнии

---

⁹ C. Weinberger. Oral History Interview, March 29, 1979. — UGB.

¹⁰ Ronald Reagan Talks to America. Old Greenwich. 1983, p. 17.

¹¹ Smith H, Clymer A., Silk L., Lindsay R. Reagan the Man, the President. Oxford. 1980, p. 37.

стр. 63

---

всех возможных претендентов на губернаторский пост от республиканской партии¹² .

Главным конкурентом Рейгана в борьбе за губернаторский пост являлся многоопытный мэр Сан-Франциско Дж. Кристофер, на стороне которого были республиканская партийная машина штата и многие видные политики, в том числе и Уайнбергер. Но Кристоферу оказалось не под силу состязаться в красноречии с Рейганом. «Я вспоминаю один митинг на юге штата, где присутствовали тысячи людей, а мы с Рейганом выступали, — объяснял причины своего поражения Кристофер. — Рейган первым взял слово и заявил, что когда он станет губернатором, то автоматически сократит бюджет на 10%. Это звучало прекрасно, толпа зааплодировала и ответила ему потрясающей овацией. Когда настала моя очередь, мне задали тот же вопрос. Я сказал: «Мой опыт руководства говорит мне, что автоматически это сделать нельзя… Надо работать над устранением дублирующих программ и сокращать бюджет постепенно». Что ж, меня освистали. И я понял, что мое дело проиграно»¹³ . Этот эпизод хорошо иллюстрирует одну особенность политического стиля Рейгана: стремление свести сложные проблемы к доступным каждому обывателю простым и популярным лозунгам. В США такая тактика, являющаяся порой откровенной демагогией, часто оправдывает себя.

Свою кампанию против кандидата демократов губернатора Э. Брауна Рейган провел под флагом критики уже изрядно дискредитированных программ «великого общества» президента Джонсона, проповеди жесткой линии в отношении антивоенных выступлений студентов Калифорнийского университета, которые вызывали недовольство многих добропорядочных граждан. И эта тактика принесла ему победу с огромным перевесом в 1 млн. голосов.

Содержание своей программы руководства штатом, получившей название «созидательное общество», он выразил в словах: «Это не что иное, как постоянные усилия, направленные на привлечение частного сектора к выявлению и решению проблем прежде, чем навалится правительство со своей размножающейся бюрократией»¹⁴ . Представители большого бизнеса составили штат новой администрации, которая подбиралась «Друзьями Рональда Рейгана». Неискушенный политический деятель, Рейган следовал сценариям и режиссуре своих могущественных благодетелей. Вступая на пост губернатора в 1967 г., он сразу дал понять, что главной его целью станет сокращение социально-экономических программ. Рейган был одним из немногих губернаторов, которые прославились как безоговорочные противники социальных мероприятий «великого общества». Э. Браун, предшественник Рейгана в губернаторском оффисе в Сакраменто, подводил первый итог: «Общие расходы на высшее образование были сокращены, и разрушительные последствия этого будут ощущаться еще несколько лет… помощь сельскому хозяйству, основа экономики штата, была урезана, и многие другие программы были упразднены или сделаны неэффективными»¹⁵ .

Свидетельствовало ли неприятие Рейганом программ социальной помощи о его бессердечии и полном пренебрежении к нуждам рядовых граждан? Думается, что нет. По рассказам многих близких к нему людей, Рейган — человек сентиментальный, принимающий близко к сердцу страдания отдельных людей. Однако, когда его сострадание вступало в противоречие с общетеоретическими установками на утверждение идеалов частнопредпринимательской инициативы, вторые чаще одерживали верх. Но в годы губернаторства Рейган нередко добровольно или вынужденно отходил от крайностей провозглашенного им самим жесткого поли-

---

¹² Newsweek, 1965, September 27, p. 24.

¹³ G. Christopher. Oral History Interview, August 31, 1978. — UCB.

¹⁴ Issues 1968. Lawrence — Lnd. 1968, p. 117.

¹⁵ Brown E. Reagan and Reality: The Two Californians. N. Y. 1970, p. 208.

стр. 64

---

тического курса. Общий объем бюджетных расходов штата за 8 лет его пребывания в роли губернатора Калифорнии увеличился с 4,6 млрд. долл. до 10,2 млрд. и размер подоходных налогов с 6,64 долл. до 7,62 на каждые 100 долл. индивидуальных доходов¹⁶ . Число получателей социальной помощи не только не упало, но по некоторым программам даже возросло (так, число реципиентов помощи семьям с детьми на иждивении с 1967 по 1970 г. удвоилось¹⁷ ).

Такое расхождение между риторикой и практикой объяснялось сложившимся в Калифорнии положением, расстановкой политических сил (в легислатуре и верховном суде штата доминировали демократы), а также объективной потребностью в социальном маневрировании. Свою роль сыграл и стиль политического руководства Рейгана. «Прагматизм, оппортунизм и нелюбовь к длительным конфликтам — все эти факторы содействовали его готовности отказываться от некоторых из своих позиций и подписывать законы, которые он на словах не одобрял»¹⁸ , — писал придерживавшийся либеральных взглядов биограф Рейгана Р. Даггер.

В преддверии президентских выборов 1968 г. Рейган был уже одним из ведущих лидеров республиканской партии, уступая в популярности, по опросам, только Никсону, губернаторам Мичигана Дж. Ромни и Нью-Йорка Н. Рокфеллеру. И Рейган впервые попробовал попытать счастья в национальной избирательной кампании. Положения программы, которую губернатор готовился преподнести избирателям страны на президентских выборах, не отличались новизной: как и на выборах в Калифорнии, доминировали темы оппозиции «великому обществу» и жесткого подавления массовых демократических движений. Рост антивоенных, негритянских движений Рейган объяснял «попустительством национальных лидеров и институтов тирании толпы». Внешнеполитическая программа Рейгана совпадала с позицией самых оголтелых «ястребов». По ключевой в кампании 1968 г. вьетнамской проблеме его платформа предлагала прямое вторжение американских сухопутных войск на территорию ДРВ и отказ от мирных переговоров¹⁹ .

Выступавшие за выдвижение Рейгана организации действовали на Среднем Западе и во всех штатах Юга, однако по размаху и эффективности они значительно уступали комитетам Голдуотера, многие бывшие сторонники которого, особенно из демократов-сегрегационистов (расистов), оказались в лагере кандидата Американской независимой партии Джорджа Уоллеса²⁰ . Не мог Рейган в полной мере рассчитывать на единодушную поддержку ультраправых республиканцев и в других частях страны. Не очень- то верившие в возможность победы начинающего губернатора на общенациональных выборах многие лидеры ультраконсервативного крыла, да и сам Голдуотер, склонялись к кандидатуре Никсона, рассматривая ее как «наименьшее зло» по сравнению с либеральными претендентами — Рокфеллером и Ромни²¹ .

Кандидатура Рейгана, который, по словам либерального публициста Д. Мюррея, «не обладал опытом управления, не имел осязаемой программы решения первоочередных внутренних и внешних проблем»²² , не находила массовой поддержки. В этих условиях Рейгану не оставалось ничего иного, как отказаться от попытки официально выступить в первичных выборах (праймериз), где его ожидало неминуемое пораже-

---

¹⁶ Dugger R. On Reagan: The Man and His Presidency. N. Y. 1983, p. 17.

¹⁷ Levy F. What Ronald Reagan Can Teach the United States About the Welfare Reform. In: American Politics and Public Policy. Cambridge — Lnd. 1978, p. 344.

¹⁸ DuggerR. Op. cit, p. 17.

¹⁹ The New York Times, 4.III, 6.VI, 5.VII.1968; Time, 1968, August 9, p. 8.

²⁰ Chester L., Hudson G., Page B. An American Melodrama: The Presidential Campaign of 1968. N. Y. 1969, p. 202; The Reporter, 1968, March 21, p. 31.

²¹ The Vice-President for the Files, August 23, 1967. — Files of M. Watson, box 25, Lyndon B. Johnson Library.

²² Murray D. The Rise of Ronald Reagan. — The Progressive, 1968, February, p. 22.

стр. 65

---

ниє. Однако он не противился занесению своего имени в избирательные бюллетени на праймериз в некоторых штатах. Заручившись поддержкой части делегатов из штатов Запада и Юга, Рейган вознамерился вступить в открытый бой уже на национальном съезде партии. Это сражение не увенчало его лаврами победителя. Урок Голдуотера не прошел бесследно ни для американских избирателей, ни для республиканской партии. Рейгану с его откровенно индивидуалистской программой трудно было рассчитывать на успех в 1968 г., когда недовольство конкретными мероприятиями правительства Джонсона не означало еще отказа избирателей от поддержки его политики социального лавирования, а «вьетнамский синдром» менее всего мог благоприятствовать популярности интервенционистской внешнеполитической риторики. Республиканцы сделали ставку на умеренного консерватора Никсона, который и стал президентом.

Хотя между Никсоном и Рейганом существовал большой идеологический разрыв и многие программы администрации вызывали раздражение калифорнийского губернатора (особенно «план помощи семьям», предусматривавший установление гарантированного минимума доходов для каждой семьи, тенденция к разрядке напряженности в отношениях с СССР), открыто он никогда не критиковал Никсона. Президент ценил подобную лояльность, особенно ту поддержку, которую Рейган оказывал его политике эскалации военных действий в Индокитае. В 1972 г. Рейган возглавил в Калифорнии кампанию по переизбранию Никсона на второй срок. В разгар «уотергейта», когда в отставку вынужден был уйти вице-президент С. Агню, Никсон рассматривал возможность назначения на этот поет Рейгана, но его кандидатура оказалась неприемлемой для умеренных республиканцев и была отвергнута²³ . Никсон впервые приобщил Рейгана к большой дипломатии. В 1971 г. президент отправил его на Тайвань с ответственной и малоприятной миссией — объяснить Чан Кайши причины поворота в китайской политике США²⁴ .

Результаты деятельности Рейгана в Калифорнии вызывали самые противоречивые отклики. Бесспорно, ему не удалось провести в жизнь ультраконсервативные принципы, хотя сам он всегда доказывал обратное. Он вообще любил выдавать желаемое за действительное, на что обращали внимание и многие американские авторы. «В Калифорнии после восьми лет его правления выросли налоги, увеличился бюджет, разросся правительственный аппарат, однако он вед себя так, как будто не имел ко всему этому ни малейшего отношения, — писал публицист Р. Даллек, — И Рейган не притворялся, он действительно был в этом уверен. Одной из самых поразительных черт Рейгана на протяжении всей его карьеры было то, что он оправдывал свои противоречивые действия и снимал с себя ответственность за них… Все достижения периода его пребывания у власти — его; все провалы — последствия деятельности его предшественников… Когда он чувствует себя неуютно в каких-то вопросах или боится, что будет плохо выглядеть, он часто преувеличивает и искажает факты»²⁵ .

Опыт, полученный Рейганом на губернаторском посту, не снимал вопроса о степени его политической компетентности и способности руководить страной. Его политический стиль, в котором сочетались броская демагогия со слабой проработкой конкретных политических проблем, попытками дать упрощенные ответы на все вопросы, по-прежнему вызывал в стране много споров. Но несмотря на все недостатки как личного свойства, так и связанные с его конкретной политической деятельностью в Калифорнии, Рейган оставался ведущим политиком, на которого делали ставку ультраправые в США. Их журнал «National Review» в 1975 г.

---

²³ The Memoirs of Richard Nixon. Vol. 2. N. Y. 1978, pp. 247, 451.

²⁴ Deaver M. Op. cit., p. 65.

²⁵ Dalleck R. Ronald Reagan, the Politics of Symbolism. Cambridge (Mass.). 1984, p. 53.

стр. 66

---

так оценил его деятельность: «Рональд Рейган не был совершенным губернатором… Но его принципы и достижения ставят его выше любого из его современников, и мы задаем вопрос: кто еще обладает свойственной ему комбинацией преданности консервативным принципам, целеустремленности в отстаивании этих принципов перед лицом серьезных вызовов, готовности выполнить то, что он обещает, и великолепной личности, способной ясно объяснить свою мысль слушателям»²⁶ .

Именно ультраправое движение, начавшее набирать силу после «уотергейта» в годы президентства Дж. Форда, сделало Рейгана политической фигурой национального масштаба. Начавшийся в середине 70-х годов сдвиг политической оси США вправо отражал прежде всего заметное ужесточение политики их правящего класса. Монополистическая олигархия в условиях спада волны демократических движений и наглядно проявившегося в период экономического кризиса 1973 — 1975 гг. «пробуксовывания» традиционных, рузвельтовско-кейнсианских методов государственно-монополистического регулирования усматривала выход из внутренних трудностей в более откровенном курсе на поддержку интересов корпораций, в усилении антидемократической практики, наступлении на права профсоюзов и потребителей. Индивидуалистические настроения в стране усиливались и как реакция на реальный провал столь широко разрекламированных демократами методов либерального реформаторства, которые не помогли решению острейших социально-экономических проблем. В значительной части многочисленного «среднего класса» Америки крепло (не без помощи буржуазных средств массовой информации и правых политиков) убеждение, что именно расширение программ помощи неимущим ведет к увеличению налогов, что именно государственные расходы и «чрезмерные» требования профсоюзов влекут за собой инфляцию.

На волне подобных настроений с потрясающей быстротой начали плодиться и крепнуть ультраконсервативные группировки, составившие ядро движения «новых правых». Особенно активизировались правые силы в республиканской партии, которые уже не останавливались перед критикой «своего» президента. Рейган был в первых рядах критиков Форда. Его недовольство вызывали решения последнего даровать амнистию дезертирам вьетнамской войны, назначить на пост вице-президента либерала Рокфеллера. Рейган протестовал против роста дефицита государственного бюджета, участия Форда в хельсинкском Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе (как и другие ультраправые, он считал, что, подписав хельсинкский Заключительный акт, президент допустил «предательство» интересов США и «порабощенных народов» Европы и проявил «готовность капитулировать перед русскими»)²⁷ .

В 1975 г. лидеры ряда ультраконсервативных организаций попытались подвигнуть Рейгана на то, чтобы он возглавил новую, третью партию, которая была бы «правее» республиканской. Однако он не спешил покинуть лоно «великой старой партии», прекрасно сознавая всю бесперспективность борьбы за президентское кресло вне рамок испытанного двухпартийного механизма и возлагая большие надежды на захват командных высот в республиканской партии²⁸ . В ноябре 1975 г. он объявил о начале своей избирательной кампании за президентский пост. Его не смущали ни скептицизм прессы в отношении его шансов, ни отсутствие опоры в официальной структуре республиканской партии. Он надеялся на собственную организацию, поддержку (в том числе и финансовую) юго-западных монополистических групп, активное использование средств

---

²⁶ National Review, 1975, January 17, p. 42.

²⁷ A Time to Heal: An Autobiography of Gerald R. Ford. N. Y. 1979, pp. 295, 300 — 3(M; The Wall Street Journal, 13.II.1976.

²⁸ Witcover J. Marathon: The Pursuit of the Presidency. 1972 — 1976. N. Y. 1977, pp. 46 — 47.

стр. 67

---

массовой информации и помощь всего ультраконсервативного движения в стране.

Краеугольным камнем своей программы Рейган сделал тезис о решительном уменьшении роли федерального правительства во всех сферах общественной жизни. Он предлагал сократить на 90 млрд. долл. федеральные расходы на социальное вспомоществование, жилищное строительство, образование, медицинское страхование, развитие общин. Власти штатов, согласно плану Рейгана, могли получать эти средства (конечно, в значительно меньшем объеме) за счет увеличения налогов на уровне штатов и местных органов управления²⁹ . Свою внешнеполитическую программу Рейган выдержал в соответствии с классической риторикой «холодной войны».

Ход избирательной кампании показал, что ультраправым силам впервые с 1964 г. оказалось по плечу фактически на равных соперничать с респектабельными консерваторами. Марафон республиканских праймериз, который длился в течение шести месяцев, проходил с переменным успехом, ни Форду, ни Рейгану не удалось вырваться вперед, и лишь на съезде партии президент сумел склонить чашу весов в свою сторону. Предпочтение многих республиканцев определялось интересами последующего соперничества с кандидатом демократов, а не идеологическими симпатиями. Опросы показывали, что Форд уступал кандидату оппозиционной партии Дж. Картеру в соотношении 4:5, в то время как Рейган — 2:7³⁰ . Победа партии в ноябре представлялась более важным делом, чем выдвижение «идеологически чистого» ультраконсерватора, который все больше импонировал республиканской элите.

Противоречия между консервативными республиканцами, шедшими за Фордом, и рейгановскими ультра со всей отчетливостью проявились в принятой на съезде партии платформе, которая эклектично объединила установки обеих группировок. 5 августа Рейган прислал в комитет по подготовке программы обширный список своих предложений, из которых было ясно, что он готов пойти на уступки Форду по отдельным внутриполитическим проблемам, но ни на йоту не собирался поступаться своими внешнеполитическими принципами. «Платформа должна призывать к проведению программ, которые обеспечат нашим силам обороны первое место в мире», — писал Рейган³¹ . Все его требования вошли в избирательную платформу республиканцев (за исключением резко негативной оценки хельсинкского Заключительного акта).

Осенью 1976 г. Рейган вел активную кампанию в поддержку Форда и кандидатов партии в конгресс по всей стране, заодно укрепляя свои позиции в партийном аппарате на местах³² . Когда Форд все же уступил пост президента демократу Картеру, Рейган полностью посвятил себя пропаганде ультраконсервативных принципов, рассчитывая возглавить партию в следующей избирательной кампании. Он организовал комитет политического действия «Граждане за республику», который собирал огромные суммы для нужд предвыборной борьбы. Рейган произносил множество публичных речей, широко использовал забытые было в эпоху массового телевидения средства радиопропаганды, учитывая, что американцы охотно слушают радио, проводя многие часы за рулем своей машины³³ .

---

²⁹ U. S. News and World Report, 1976, March 1, p. 16; National Review, 1976, March 19, p. 268; The Progressive, 1976, March, pp. 18 — 21.

³⁰ Race for the Presidency: The Media and the Nominating Process. Englewood Cliffs. 1978, p. 75.

³¹ R. Reagan to Platform Committee Members, August 5, 1976. — White House Central File. PL 1 — 2. Box PL79. Gerald R. Ford Library.

³² First Monday, 1976, October, p. 8.

³³ Congress and the Nation: A Review of Government and politics. Vol. V. 1977 — 1980. Washington. 1981, p. 22; Dugger R. Op. cit, pp. 18 — 19.

стр. 68

---

Годы президентства Картера стали важным этапом в создании обновленной идейно-политической платформы Рейгана. В ее основе по-прежнему лежала критика «большого правительства» и федеральной бюрократии, призывы «к беспрецедентным сокращениям налогов и увеличению военных расходов»³⁴ . Вместе с тем Рейган чутко уловил и отразил в своей программе ряд новых реалий американской политической атмосферы конца 70- х годов. В это время широчайшее распространение получает «бунт налогоплательщиков», отражавший недовольство значительной части «среднего класса» налоговым бременем. Эти настроения способствовали росту популярности идей теоретиков «экономики предложения», которые обосновывали в первую очередь необходимость резкого снижения налогообложения для стимулирования производственных инвестиций корпораций и увеличения накоплений. Эта концепция нашла политическое воплощение в 1978 г. в законопроекте республиканцев Дж. Кемпа и У. Рота о сокращении федерального подоходного налога на 33%, который Рейган восторженно поддержал³⁵ . «Экономика предложения», по словам корреспондента «Washington Post» Л. Кэннона, «дала Рейгану как кандидату в президенты возможность с позитивной платформы выступать за урезывание налогов и промышленный рост, от которых выиграют и бизнесмены, и рабочие»³⁶ . Неизбежные же сокращения социальных расходов республиканцы и Рейган, разумеется, не акцентировали.

Во внешнеполитической области Рейган поставил во главу угла возрождение «морального превосходства» США в мире, подорванного в результате «вьетнамской травмы». Его призывы вновь превратить США в «сияющий град на холме», обеспечить идеалы «Pax Americana» путем усиления военной мощи страны находили широкий отклик в обывательских слоях, десятилетиями приучаемых к преувеличенному представлению о роли США в мире и истосковавшихся по временам их былого величия и громких побед американского оружия. Большой эмоциональный резонанс приобрела кампания правых республиканцев во главе с Рейганом против решения администрации Картера о постепенной передаче контроля над Панамским каналом в руки правительства Панамы. Для значительной части американцев эта кампания, по замечанию политолога К. Филлипса, явилась «своего рода суррогатом уязвленного национализма», а потеря контроля над каналом — символом «ущемленной национальной чести»³⁷ . На чувствах «оскорбленной национальной гордости» Рейган играл и в связи с неспособностью правительства Картера в течение полутора лет освободить американских заложников в Тегеране.

К выборам 1980 г., когда под влиянием начавшегося экономического кризиса и иранских событий авторитет Картера резко упал, в движение пришли все фракции республиканцев, увидевших реальную возможность взять в свои руки исполнительную власть. К этому времени выяснилось, что Рейган являлся не самым правым в партийной обойме. Более консервативные позиции занимали «новые правые» республиканцы, выступившие за «революционные» действия для того, чтобы максимально сократить государственное регулирование и воплотить в политическую практику принципы «христианского фундаментализма» и «морального очищения» общества. Нельзя сказать, чтобы эти идеи были чужды Рейгану. Но все же вряд ли можно признать обоснованным причисление его к когорте «новых правых».

Опасаясь заслужить клеймо «экстремист», Рейган ограничивался ролью «главного связующего звена в шатком альянсе между республи-

---

³⁴ Carter J. Keeping Faith: Memoirs of the President. Toronto. 1982, pp. 528 — 529.

³⁵ First Monday, 1980, February, p. 4.

³⁶ Cannon L. Reagan. N. Y. 1982, p. 327.

³⁷ Phillips K. Post-Conservative America: People, Politics, and Ideology in a Time of Crisis. N. Y. 1983, p. 27.

стр. 69

---

канским истэблишментом и новыми правыми»³⁸ . Его следует отнести скорее к «старым» ультраправым, наследникам традиций Голдуотера, которые видели свою цель в резком сокращении федерального регулирования социальных программ, а не в полной их отмене, и заимствовали лозунги «морального очищения» общества скорее в конъюнктурных целях. «Он был консенсусным политиком, а не идеологом, — сокрушался один из видных представителей правых республиканцев Д. Стокмэн, занимавший в администрации Рейгана пост директора Административно-бюджетного управления. — Он не старался осуществить революцию, это не было у них в крови»³⁹ .

В 1980 г. на пост президента от республиканской партии претендовало несколько политиков: либеральный конгрессмен Дж. Андерсон, центристы Р. Доул, Г. Бейкер и Дж. Буш, ультраправые Дж. Коннэлли и Ф. Крейн. Но явным лидером в кампании задолго до ее начала считался Рейган. На протяжении всего 1979 г. опросы общественного мнения неизменно показывали, что он многократно превосходил по популярности любого из своих республиканских соперников. Но в избирательную кампанию он вступил последним — 13 ноября 1979 года. Его штаб спокойно собирал денежные средства, планировал кампанию, вырабатывал программу, взвешивал, как лучше оттенить сильные стороны кандидата и замаскировать его слабости. А последних было немало. Во-первых, он был самым пожилым из всех президентов. В 69 лет еще никто в истории США не избирался в Белый дом. Во-вторых, за ним закрепилась репутация экстремиста, способного на полный демонтаж государственных программ и на безответственные шаги на международной арене, которые могли бы втянуть страну в войну. В-третьих, американцы не были уверены, что Рейган, проведший лишь два срока на посту губернатора, обладает достаточным опытом политического руководства в национальном масштабе.

Начало его избирательной кампании было стремительным, и оно должно было, по мысли его консультантов, сразу отмести все сомнения избирателей в отношении его способности осуществлять динамичное руководство страной. За первые пять дней Рейган выступил в девяти штатах, продемонстрировав энергию и напор, которым могли бы позавидовать и более молодые политики. Содержание его выступлений претерпело разительные перемены по сравнению с кампанией 1976 года. И сам Рейган, и его сторонники отдавали себе отчет в том, что даже в условиях определенного роста консервативных настроений в стране твердолобый консерватор не имел шансов на успех. Общий настрой кампании Рейгана его штаб определил следующим образом: «Представить Рейгана, исходя из его деятельности в Калифорнии, как новатора в подходе к различным проблемам. Рейган смягчит свой имидж борца против федерального правительства, не только подчеркивая свои заслуги в Калифорнии, но и путем выдвижения серии детальных предложений по проблемам энергетики и экономики»⁴⁰ . Большое внимание Рейган уделил рассуждениям о восстановлении «моральных ценностей» США, которые якобы были попраны поколениями либералов, проповедовавших вседозволенность.

Энергичная кампания, обновленная программа, которой был придан налет умеренности, — все это позволило Рейгану с первых же дней завладеть вниманием общественности. Но демонстрация своей компетентности в государственных делах давалась Рейгану с большим трудом. Сомнения в его способности управлять страной сохранялись. На первом январском кокусе в Айове неожиданно для всех побеждает Буш. В штате Нью-Гэмпшир, обычно задающем тон всей кампании, Буш также вышел вперед. И тогда Рейган впервые соглашается вместе с другими

---

³⁸ The New Republic, 1978, February 18, p. 10.

³⁹ Stockman D. The Triumph of Politics. N. Y. 1987, p. 10.

⁴⁰ Business Week, 1979, November 19, p. 50.

стр. 70

---

кандидатами республиканской партии принять участие в телевизионных дебатах, На них он набрал больший политический капитал, чем за всю предыдущую кампанию, что объяснялось не предпочтительностью его программы, а действительно незаурядной способностью уверенно чувствовать себя в самых щекотливых ситуациях и владеть вниманием аудитории.

Когда шесть республиканцев (Коннэлли не принял приглашения) предстали перед юпитерами местной телестудии, ее ведущий неожиданно заявил, что кандидатов слишком много для серьезного разговора и поэтому в дебатах примут участие только два фаворита — Буш и Рейган. Буш охотно согласился и сел за стол, и тогда Рейган громко крикнул ему: «А ну-ка встань, Джордж!» Буш покорно поднялся, и Рейган одержал первую психологическую победу, заставив своего оппонента подчиниться его властному окрику. Обиженные аутсайдеры, которых лишали права появиться за одним столом с «серьезными» претендентами, активно протестовали, и ведущий телепрограммы, чтобы как-то замять скандал, не нашел ничего лучшего, как попросить выключить микрофоны. И вновь Рейган оказался на высоте положения. «Не выключайте микрофон, я плачу за него, — спокойно сказал он под бурные овации собравшейся аудитории. — И я оплачу все эти дебаты из фонда своей кампании»⁴¹ . В итоге Рейган дал понять всей стране, кто из кандидатов является «главным».

Имидж сильного лидера и «справедливого арбитра», поборника партийного единства, созданный Рейганом, имел очень большое значение для его будущих успехов. «Важнее не быть, а казаться». Эту аксиому американской политики Рейган усвоил крепче и использовал в своих интересах чаще, чем, пожалуй, любой из современных политиков США. В Нью-Гэмпшире после дебатов Буш утратил этот перевес, и на первичных выборах он получил вдвое меньше голосов, чем Рейган. Триумфально прошествовав через праймериз в большинстве штатов, он добился легкой победы на конвенте республиканцев в Детройте.

Оценивая платформу Рейгана, либеральный журналист М. Грин подчеркивал: «Это старое вино в новых бутылках. Республиканцы, похоже, просто призывают к возвращению к старым временам, когда существовали низкие налоги, сбалансированный бюджет и регулирование было слабее. Другими словами, у них одна великая новая идея — будущее находится в прошлом»⁴² . Грин во многом был прав. Но он упускал из виду один важный аспект программы Рейгана, который выгодно отличал ее в глазах многих избирателей от идейных построений республиканских ультраконсерваторов прежних эпох. Традиционно консерваторы, проповедуя добродетели «среднего класса», призывали его умерить потребности, пойти на известные жертвы во имя сохранения «здоровой» экономической системы со сбалансированным федеральным бюджетом и низким уровнем цен. Рейган решительно менял эту старую пластинку. «Рейган полагает, что частный сектор с помощью симпатизирующего ему правительства может сделать жертвы ненужными… Сократив налоги, мы тем не менее можем сбалансировать бюджет и увеличить военную мощь. Другими словами, Рейган представляет себя в качестве защитника «пятой американской свободы», права потребления, и уверяет нас, что мы будем пользоваться этой свободой во время пребывания его на посту президента»⁴³ , — писал республиканский журнал. Этот наигранный оптимизм рейгановской платформы импонировал «среднему классу».

И все же не столько приверженность американских избирателей программным установкам Рейгана способствовала его будущему успеху, сколько очевидные провалы находившейся у власти администрации Кар-

---

⁴¹ The New York Times, 2.II.1980.

⁴² Congressional Record, 1980, December 15″, p. E5535.

⁴³ Commonweal, 1981, May 8, p. 273.

стр. 71

---

тера, которая не смогла найти эффективных путей борьбы с начавшимся в 1980 г. экономическим кризисом, разрешить исключительно болезненную для национальных чувств проблему освобождения заложников в Тегеране. На телевизионных дебатах незадолго до выборов Картер, как считали американские обозреватели, продемонстрировал большую компетентность и глубину. Однако Рейган добился важной психологической победы, сумев подать себя вполне респектабельным политиком, отнюдь не склонным впадать в экстремистские крайности. Дрейф Картера в ходе кампании вправо нивелировал существенные различия во взглядах обоих кандидатов на основные вопросы внутренней и внешней политики, и Рейган не выглядел намного правее президента. В итоге Рейган выиграл не только дебаты, но и победил в кампании имиджей. «Антипатия к Картеру в конце концов перевесила боязнь в отношении Рейгана»⁴⁴ .

Какой же отпечаток на политику США наложила личность Рейгана, насколько ему удалось изменить свою страну и насколько изменился он сам за время пребывания в Белом доме? Восьмилетний период власти администрации Рейгана войдет в историю США как время, когда была предпринята самая массированная попытка трансформации в консервативном ключе всей системы американского государственно-монополистического капитализма в том виде, как она сложилась в 30 — 70-е годы, пересмотра рузвельтовско-кейнсианской модели государственно-монополистического регулирования, осуществления политики «социального реванша» внутри страны и на международной арене.

Внутриполитический курс правительства был нацелен на такую перестройку элементов системы регулирования, которая позволила бы достичь основных целей стабилизации социально-экономической системы путем ограничения и даже свертывания ряда сфер традиционного федерального вмешательства и перемещения центра тяжести в воздействии на производство с государства на частный сектор. «В настоящий кризисный период правительство — не решение наших проблем, правительство само превратилось в проблему», — заявил Рейган в инагурационной речи. В то же время в отличие от республиканских ультраконсерваторов прежних эпох он не выступал с примитивными призывами возвращения к временам господства стихии неуправляемого рынка. «Я не собираюсь покончить с правительством, — подчеркивал президент. — Я, скорее, намереваюсь заставить его работать с нами, а не над нами; стоять на нашей стороне, а не ехать на наших спинах»⁴⁵ .

В концентрированном виде первоначальный замысел администрации был изложен в обращении Рейгана к конгрессу 18 февраля 1981 г., которое американские обозреватели окрестили платформой «консервативной революции». Программа администрации, во-первых, предусматривала сокращение планировавшихся федеральных расходов на 197 млрд. долл. за трехлетний период. Наибольшую экономию должно было принести сокращение программ помощи штатам в области образования и развития науки, фондов вспомоществования (продовольственные талоны, помощь семьям с детьми на иждивении, школьные завтраки), медицинского страхования, общественных работ, а также субсидий на поддержание фермерских доходов, деятельность экспортно-импортного банка, почтовых служб и др. Бюджетные сокращения касались всех министерств и правительственных ведомств за исключением Пентагона, для которого предусматривался значительный прирост ассигнований. Во-вторых, Рейган предложил осуществить 30-процентное сокращение налогов в соответствии с установками законопроекта Кемпа — Рота. В-третьих, был выдвинут пакет

---

⁴⁴ A Tide of Discontent: The 1980 Election and Their Meaning. N. Y. 1981, p. 21.

⁴⁵ Public Papers of the Presidents of the United States. Ronald Reagan. 1981 Washington. 1982, pp. 1, 2.

стр. 72

---

мер по сокращению государственного регулирования, реализацией которого ведала специально созданная комиссия во главе с вице-президентом Дж. Бушем. В-четвертых, Рейган считал необходимым «не позволять денежной массе расти быстрее увеличения количества товаров и услуг»⁴⁶ .

Установки правительства уже тогда представлялись весьма уязвимыми и противоречивыми. Они базировались на эклектическом соединении идей «экономики предложения» с ее упором на ускорение темпов роста за счет предоставления налоговых льгот крупному капиталу; монетаризма, ориентированного в первую очередь на борьбу с инфляцией с помощью ограничительной кредитно-денежной политики, неизбежно сдерживающей экономический рост; и традиционной консервативной экономической теории, ставящей во главу угла сбалансированность федерального бюджета. «Только страус может не заметить противоречий рейганомики», — говорил в 1981 г. известный американский экономист У. Геллер. А Д. Стокмэн добавлял: «Мы работали в течение лишь 15 — 20 дней и не продумали все досконально. Мы не учли все цифры»⁴⁷ .

Но вместе с тем расстановка политических сил в США в целом благоприятствовала начинаниям администрации Рейгана. Результаты выборов 1980 г. повергли в шок либералов, и они не решались встать в открытую оппозицию правительству, опасаясь еще больше потерять расположение избирателей. Первоначально внутриполитические аспекты «рейганизма» не встречали и серьезного общественного противодействия. Свою роль здесь сыграла умелая пропагандистская подача курса администрации как средства оживления экономики и борьбы с инфляцией, которое в конечном счете поможет повысить доходы и уменьшить безработицу.

В ходе политической борьбы вокруг рейгановской программы размах «консервативной революции» заметно сократился. Под давлением умеренно консервативных республиканцев расходные статьи были сокращены на последующие три года на 130 млрд. долл. (билль Ф. Грэмма — Д. Латты), а не на 197 млрд., как запрашивал Рейган, и не на 256 млрд. долл., которые, по подсчетам Стокмэна, могли бы привести к сбалансированному бюджету⁴⁸ . Возраставшая озабоченность в рядах правящей партии ростом бюджетного дефицита осложнила принятие налоговых предложений администрации. 30-процентное снижение налоговых ставок вызвало возражения и у многих представителей ближайшего окружения Рейгана, включая руководителя аппарата Белого дома Дж. Бейкера и министра финансов Д. Ригана. Президент был вынужден пойти на компромисс, согласившись на 23- процентное сокращение за трехлетний период (билль К. Хэнса — Б. Коннэбла)⁴⁹ .

По двум другим направлениям социально-экономической программы Рейгана правительство также не смогло провести свою линию до конца последовательно. Денежная масса в 1981 — 1982 гг. росла на 5,8% в год (по сравнению с 7,5% в среднем в конце 70-х годов), опережая увеличение количества товаров и услуг⁵⁰ . Администрация предприняла шаги к уничтожению Совета по зарплате и стабильности цен, ускорила отмену контроля за ценами на нефть, прекратила расследование ряда дел по обвинению корпораций в нарушении антитрестовского законодательства. И одновременно неудачей закончились попытки исполнительной власти прекратить действие регламентирующих актов в области защиты интере-

---

⁴⁶ Ibid., pp. 108 — 115.

⁴⁷ Time, 1981, September 21, p. 39; November 23, p. 26.

⁴⁸ Newsweek, 1981 June 29, p. 5; July 6, p. 22; July 13, p. 24; Time, 1981, July 6, p. 16; Stockman D. Op. cit., p. 242.

⁴⁹ Time, 1981, August 10. p. 26 — 27; U. S. News and World Report, 1981, August 10, pp. 20 — 21; Stockman D. Op. cit., pp. 254 — 255; Barrett L. Gambling with History: Reagan in the White House. N. Y. 1984, pp. 164 — 174.

⁵⁰ Stein H. Presidential Economics: The Making of Economic Policy from Roosevelt to Reagan and Beyond. N. Y. 1984, p. 24.

стр. 73

---

сов потребителей, охраны окружающей среды, устранить контроль за рынком природного газа, положить конец существованию министерств энергетики и образования⁵¹ .

Несмотря на все риторические выпады правительства против разросшегося бюрократического аппарата, его численность сократилась только на 60 тыс. человек в 1981 г. (до уровня 2,72 млн. человек по сравнению с 2,77 млн. в 1980 г.), а затем неизменно росла, достигнув 2,9 млн. к 1985 г. и 3,1 млн. в 1987 году⁵² . Расходы на проведение регулирующих мероприятий в первой половине 80-х годов были ниже, чем в годы президентства Картера. Однако к 1987 г. они уже превышали в реальном исчислении уровень 1980 года⁵³ .

Хотя сделанная Рейганом заявка на «консервативную революцию» была более масштабной, чем реальное ее воплощение на практике, представляется очевидным, что в первой половине 80-х годов администрация добилась самого существенного с 30-х годов поворота «вправо» в американской политике. Налоговая и расходная структура бюджета изменялись таким образом, чтобы подавлять потребительский компонент спроса и, напротив, стимулировать предложение через инвестиционный компонент. Произошло серьезное перераспределение национального дохода в пользу монополий. Лица с годовым доходом менее 10 тыс. долл. выиграли от сокращения налогов только 58 долл., а с доходом свыше 200 тыс. долл. — 24982 долл. в год⁵⁴ . В результате осуществленных в 1981 г. мер, в течение первых четырех лет пребывания Рейгана у власти доля корпораций в общих налоговых поступлениях государства сократилась с 12,5 до 8,4%. Произошло и существенное перераспределение бюджетных приоритетов: удельный вес социальных расходов упал с 53,4 до 48,9%, а оборонных программ — возрос с 22,7 до 28%⁵⁵ .

«Рейганомика» ставила американскую экономику в довольно сложное положение. Размер сокращаемых расходов не достигал и половины той суммы, которую терял федеральный бюджет в результате снижения налогов. А это означало (в условиях продолжавшегося кризиса, когда увеличения доходов граждан и соответственно поступлений в государственную казну ожидать не приходилось), что в «рейганомику» изначально был заложен огромный рост бюджетного дефицита. Вот почему правительство стало добиваться дальнейшего снижения расходов, что начинало вносить раскол в ряды республиканцев. Уже в октябре 1981 г. требование Рейгана о сокращении расходных статей еще на 13 млрд. долл. вызвало возражения либеральных республиканцев, которые способствовали провалу предложения «своего» президента. Под давлением центристских сил партии в 1982 г. Рейган был вынужден согласиться на повышение налогов, которое «съедало» около четверти суммы налоговых льгот, представленных годом ранее, и которое вообще было самым крупным в истории США⁵⁶ .

Еще раньше обозначились пределы возможного наступления на социальные программы. Рейгану удалось добиться сокращения суммы ассигнований на продовольственные талоны для неимущих, бесплатные завтраки для школьников, на пособия по инвалидности, на государственные ссуды студентам. Но когда в мае 1981 г. правительство попробовало посягнуть на социальное страхование, включающее в себя в первую очередь

---

⁵¹ Cannon L. Op. cit, p. 344; Reaganomics: A Midterm Report. San Francisco. 1983, pp. 159 — 160.

⁵² Statistical Abstract of the United States 1987. Washington. 1986, p. 309; National Journal, 1988, March 5, p. 632.

⁵³ Newsweek, 1988, September 12, p. 31

⁵⁴ Edsall Th. The New Politics of Inequality. N. Y. 1984, p. 205.

⁵⁵ U. S. News and World Report, 1985, November 25, p. 23.

⁵⁶ Time, 1981, November 30, p. 30 — 31; U. S. News and World Report, 1982, August 2, p. 44.

стр. 74

---

пенсионные выплаты и пособия по безработице, оно потерпело сокрушительное поражение в конгрессе⁵⁷ . Можно считать, что к концу 1981 г. инерция консервативных реформ Рейгана уже начала истощаться. «С этого времени, — отмечал политолог Т. Лови, — он вел политическую траншейную войну, без твердой опоры на республиканскую партию, и более не вселял страх в своих оппонентов»⁵⁸ .

Серьезное сопротивление стал вызывать и внешнеполитический курс Рейгана. Демонстрируя свою воинственность, он напугал прежде всего самих американцев. Военная доктрина, которую министр обороны К. Уайнбергер назвал стратегией «прямого противоборства» США с СССР на глобальном и региональном уровнях, не только вобрала в себя крайности прежних милитаристских установок типа «балансирования на грани войны», но и усилила их. Стратегию первого ядерного удара по Советскому Союзу государственный секретарь А. Хейг объявлял «единственной возможностью для сохранения мира»⁵⁹ . Целям достижения превосходства над СССР и развития способности к «победоносной» ядерной войне было подчинено наращивание дестабилизирующих, контрсиловых систем ядерного оружия: ракет МХ, подводных лодок «трайдент-2», ракет среднего радиуса «першинг-2».

Под углом зрения «биполярности» мира, соперничества США и СССР республиканское руководство рассматривало положение в развивающихся странах. В политике Рейгана в отношении национально-освободительных движений («неоглобализм») исчезал реформистский компонент и ослабевала моралистская риторика в стиле картеровского «похода за права человека». И в то же время возросла предрасположенность Вашингтона к интервенционизму, его стремление путем прямого военного вмешательства (превентивной контрреволюции) воспрепятствовать прогрессивной эволюции развивающихся стран. «Президент Рейган медленно, но верно вернул Соединенным Щтатам роль мирового жандарма, которую они играли в послевоенные годы»⁶⁰ , — заметил Р. Даггер.

Безудержная гонка вооружений, джингоистская риторика не только не помогли республиканцам расширить свою популярность среди избирателей, но, напротив, вызвали нарастание антивоенных настроений в стране, способствовали превращению движения за замораживание ядерного оружия СССР и США в мощный фактор общественно-политической жизни. Рост антиядерных настроений заставил Рейгана прибегнуть к маневрированию, и в мае 1982 г. он объявил о намерении возобновить переговоры не только об ограничении, но и сокращении числа межконтинентальных баллистических ракет⁶¹ .

Недовольство росло со стороны самых различных политических сил. Либералы решительно возражали против сокращения социальных расходов и роста военных программ. «Мистер Рейган и его подчиненные рассматривают Америку как поле битвы, на котором каждый думает только о себе и о своих союзниках в борьбе со всеми остальными. Последовательная политика администрации Рейгана заключается в поддержке сильных и богатых (традиционной основы республиканского электората) в ущерб бедным»⁶² , — подчеркивали либеральные американские журналисты. С противоположного конца политического спектра слышались обвинения в адрес Рейгана в «забвении тех принципов, которые принесли ему победу в 1980 г.», в «повороте на 180° и возвращении к знакомой

---

⁵⁷ The Reagan Presidency: An Early Assessment. Baltimore — Lnd. 1983, p. 56.

⁵⁸ Lowi Th. Ronald Reagan — Revolutionary? In: The Reagan Presidency and the Governing of America. Washington. 1984. pp. 48 — 49.

⁵⁹ Historic Documents of 1982. Washington, 1983, p. 305.

⁶⁰ Dugger B. Op. cit., p. 350.

⁶¹ Public Papers of the Presidents of the United States. Ronald Reagan 1982 Book 1. Washington. 1983, p. 582.

⁶² The New Republic, 1984, January 9 — 16, p. 7.

стр. 75

---

роли сборщика налогов для социальных программ демократов»⁶³ . Лидеры «новых правых» не усматривали принципиальной разницы между «мягкотелой» позицией Картера на международной арене и внешней политикой Рейгана, обязанного, по их мнению, занять более жесткую позицию в отношении польских событий и не отменять эмбарго на продажу зерна СССР. В условиях не спадавшего экономического кризиса уровень поддержки политики администрации неуклонно снижался (с 60% летом 1981 г. до 41% к сентябрю 1982 года) «⁶⁴ .

Но примечательно, что недовольство политикой правительства практически не отражалось на популярности самого Рейгана, у которого сложилась репутация «тефлонового» президента (в том смысле, что к нему ничего «не прилипало»). «Если оценить президентство Рейгана с точки зрения привычных стандартов, то его следует признать провалившимся, — писал журнал «Time». — Он часто забывает факты или неправильно их преподносит и следует своей идеологии вне зависимости от того, куда она заводит… Его бюджет постоянно не сбалансирован, а его программы нанесли ущерб беднякам … Но похоже, что с большинством граждан он достиг взаимопонимания, которое нельзя объяснить согласием с его политикой. Его воспринимают как любимого дядюшку, пробившегося в Овальный кабинет»⁶⁵ .

В чем же секрет «феномена личности» Рейгана, чем он импонировал большинству американцев? Ответить на этот вопрос непросто. Действительно, как президент он не обладал теми качествами, которыми обычно наделяют крупных политиков, — глубокими познаниями, бурной энергией, безупречным политическим чутьем, трудолюбием. Качества Рейгана-политика удачно описал Б. Боярский: «Рейган умен, но его нельзя назвать блещущим интеллектом; он быстро соображает, но ему не хватает интеллектуальной любознательности. Хотя он и говорит, что много читает, часто он темнит по этому вопросу… Он говорит длинными, бессвязными фразами и, найдя однажды ответ на какой- либо вопрос, будет повторять его снова и снова, как по некоему киносценарию. Одни и те же фразы и даже одни и те же абзацы кочуют из речи в речь»⁶⁶ .

Он уделял мало времени своим президентским обязанностям, особенно в сравнении с Картером, который порой работал по 20 часов в сутки и вникал в малейшие детали государственного руководства. Обычный рабочий день Рейгана-президента выглядел следующим образом. Он вставал в 7.30 утра, смотрел программы утренних новостей, за завтраком листал свежие газеты и к 9.00 появлялся в Овальном кабинете. За этим следовал получасовой доклад ближайших помощников и встреча с помощником по национальной безопасности. Потом наступало время для заседаний кабинета, произнесения речей или встреч с представителями различных общественных организаций. По средам президент после обеда не работал (как и по пятницам, когда он уезжал на уик-энд в Кэмп-Дэвид). В остальные дни его рабочий день заканчивался к 5 вечера. Необходимую ему информацию Рейган получал из одно-, двухстраничных меморандумов, которые поступали от сотрудников Белого дома и из министерств (для важнейших внешнеполитических вопросов делалось исключение — допускались меморандумы объемом до пяти страниц)⁶⁷ .

На заседаниях, где шло обсуждение политических вопросов, Рейган вел себя пассивно. «Он слушал, подбадривал, кивал, — пишет руководи-

---

⁶³ National Review, 1982, May 14, p. 530; Dalleck R. Op. cit., p. 109.

⁶⁴ Viguerie R. The Establishment vs. the People. Chicago. 1983, p. 9; Judis L., William F. Buckley, jr.: Patron Saint of the Conservatives. N. Y. 1988, p. 429 — 432; Newsweek, 1983, March 14, p. 41.

⁶⁵ Time, 1984, August 27, p. 8.

⁶⁶ Boyarsky B. Ronald Reagan: His Life and Rise to the Presidency. N. Y. 1981, p. 15.

⁶⁷ Time, 1986, December 6, p. 17.

стр. 76

---

телъ аппарата сотрудников Белого дома Дональд Риган. — Но такое совещание, где бы он принимал решения или отдавал приказы, было редкостью… Он старался не задавать вопросов, не признаваться в недостаточной информированности в присутствии посторонних». Рейган предпочитал не вмешиваться в споры между различными членами кабинета и не принимал решения до тех пор, пока они сами не придут к взаимоприемлемому компромиссу. Причем решения не всегда принимались им, исходя из здравого смысла и государственных интересов. Иногда вмешивались и… сверхъестественные силы. Из воспоминаний Ригана явствует, что практически каждое важное решение президента предварительно согласовывалось с гадалкой из Сан-Франциско, с которой Нэнси связывалась по субботам по телефону из Кэмп-Дэвида. В соответствии с показаниями гороскопа клеточки календарей высших чинов администрации были раскрашены зеленым (для «хороших» для президента дней), синим (для «средних») и красным (для «плохих») цветом. Заранее было известно, что в «красные» дни Рейган не будет путешествовать, произносить публичных речей или встречаться с лидерами зарубежных стран⁶⁸ . Президент доверял супруге не только согласование своих политических шагов с потусторонними силами, но и охотно следовал ее советам по вопросам назначения и смещения членов администрации, считался с мнением Нэнси по всем государственным проблемам.

Рейган, как это ни парадоксально прозвучит, был в известном смысле «аполитичным» президентом. Ему нравилось заниматься политикой, но она никогда не поглощала его полностью. Многоопытный спикер палаты представителей демократ Т. О’Нил дал ему такую характеристику: «Рональд Рейган — исключительно располагающий к себе и приятный человек. Он блестящий рассказчик, и у него отличное чувство юмора. Но в отличие от других президентов, которых я знал, Рональд Рейган всегда, казалось, держался на дистанции от деталей общественной политики и законодательства. Если у него был выбор, то он однозначно предпочитал говорить о спорте и кинофильмах»⁶⁹ .

Казалось бы, все перечисленное выше свидетельствует против Рейгана. И действительно, стиль президента, который не столько управлял, сколько представительствовал, часто вызывал насмешки интеллектуалов. Но для миллионов рядовых граждан США, порой удивительно наивных, доверчивых, прагматичных, не склонных теоретизировать и разбираться в деталях, Рейган казался «одним из них». Как и все обычные люди, он делал ошибки, не знал тех вещей, о которых не ведал и средний американец. В этом смысле он казался подлинным воплощением основной массы населения страны.

Но популярность Рейгана нельзя объяснить лишь бессознательной симпатией к нему «средней Америки», у нее была и вполне рациональная основа. Дело в том, что многие аспекты политики администрации имели достаточно серьезный положительный резонанс. От сокращения налогов выиграли не только корпорации, но и большинство рядовых налогоплательщиков. Борьба за возвращение США «исключительного» положения на мировой арене пролила бальзам на националистические чувства американцев. Очень популярна была риторическая по своему характеру кампания за возрождение «традиционных моральных ценностей» США. «Быстрые социальные, культурные и политические перемены заставляли многих беспокоиться о разложении нации, — подчеркивали американские авторы. — Растущий уровень разводов, наркотики, преступность, порнография, самоубийства молодежи — все указывало на разло-

---

⁶⁸ Regan D. For the Record: From Wall Street to Washington. San Diego 1988 pp. 3 — 4, 73 — 74, 188.

⁶⁹ O’Neill T. Man of the House: The Life and Political Memoirs. N. Y 1987 p. 335.

стр. 77

---

жение общества. Рейган сказал народу, что решение этих проблем может быть найдено в религиозном и моральном возрождении и в возвращении к основным американским ценностям… Америка президента состояла из преуспевающих предпринимателей… из граждан, добровольно помогающих нуждающимся; из справедливого в моральном плане народа, воюющего с «империей зла»; из индивидуумов, которые ведут борьбу против бюрократического государства; из людей с глубокими религиозными чувствами. Эти рассуждения были привлекательны для очень многих. Большинство американцев знали, что его видение не соответствует современным реалиям, но надеялись, что таким будет их будущее»⁷⁰ .

На чаше весов Рейгана был с 1983 г. и достаточно сильный экономический подъем, который продолжается в США до настоящего времени и который способствовал снижению уровней инфляции и безработицы. «Сам президент имел малое отношение к поиску и использованию политики и механизмов, которые помогли увеличить национальное богатство и общее благополучие»⁷¹ , — замечал Риган. Но именно президент получал политические дивиденды от экономического подъема.

Темы экономического роста, возрождения «морального духа» и «силы» Америки стали основным рефреном избирательной кампании Рейгана в 1984 году. Они находили отклик практически во всех слоях электората. Одновременно Рейган постарался сбить волну критики в адрес своей администрации за ее пренебрежение к интересам «человека с улицы» и стремление угодить большому бизнесу. Во многих выступлениях в 1984 г. президент заявлял о намерении увеличить размеры пенсий, расширить закупки правительством продукции фермерских хозяйств, поддержать усилия предпринимателей по переобучению рабочей силы⁷² .

Вместе с тем, чтобы не допустить роста недовольства «новых правых», Рейган предоставил им возможность взять под контроль составление платформы республиканской партии, что и отразилось на принятой на конвенте в Далласе в августе 1984 г. предвыборной программе. В ней были зафиксированы приверженность партии «сокращению дефицитов государственного бюджета посредством экономического роста и отказа от разорительных и ненужных правительственных программ», отрицательное отношение ко «всяким попыткам повышения налогов». Во внешнеполитическом разделе платформы не только восхвалялась гонка вооружений, но и содержались установки на ее дальнейшее усиление и на земле, и в космическом пространстве⁷³ .

Получилось так, что Рейган вел кампанию против кандидата демократов У. Мондейла с более умеренных позиций, чем те, которые были зафиксированы в платформе его партии. После конвента он обещал в дальнейшем не покушаться на систему социального страхования, выступил с рядом миротворческих заявлений, предоставив возможность упражняться в антисоветской риторике вице-президенту Дж. Бушу. Темы «сурового реализма» Мондейла, который справедливо доказывал, что плоды циклического подъема не дошли до миллионов малоимущих граждан, и призывал американцев пойти на самопожертвование и согласиться с повышением налогов для борьбы с бюджетным дефицитом, явно не находили своего адресата. 66% опрошенных осенью 1984 г. считали, что дела в стране идут хорошо, а двое против одного полагали, что республиканцы лучше демократов справятся с экономическими проблемами⁷⁴ . На выборах Рейган получил 59% голосов избирателей.

---

⁷⁰ The Election of 1984; Reports and Interpretations. Chatham. 1985, p. 38.

⁷¹ Regan D. Op. cit, p. 143.

⁷² Business Week, 1984, July 16. p. 103.

⁷³ The New York Times, 22.VIII.1984.

⁷⁴ Time, 1984, September 17, p. 30, September 24, p. 9; Ladd E. On Mandates, Realignment and the 1984. Presidential Election. — Political Science Quarterly, 1985, Spring, p. 8.

стр. 78

---

В начале второго срока президентства стало очевидно, что идейный баланс «рейганизма» истощился. На первый план, затмив все остальные вопросы, вышла проблема сокращения бюджетного дефицита (государственный долг США в 1986 г. перевалил за 2 триллиона долл.). Законодатели от обеих партий стремились проявить максимальную «финансовую ответственность». Предложенный Рейганом проект бюджета на 1986 финансовый год, где предусматривалось увеличение реальных военных ассигнований на 5,9% при заметном урезании социальных расходов, был буквально растерзан самими республиканцами⁷⁵ . В итоге уровень финансирования социальных программ снизился незначительно, а военные расходы, с учетом инфляции, стали сокращаться.

Осенью 1985 г. республиканская партия решилась на шаг, на несколько лет вперед определивший рамки политической борьбы. Законопроект Ф. Грэмма — У. Радмэна поставил задачу сбалансировать бюджет к 1991 г., для чего намечались ежегодно «потолки» превышения расходов над доходами (эти «потолки» ежегодно должны были снижаться на 36 млрд. долл). Рейган первоначально не поддержал билль, справедливо опасаясь, что реализация его положений вынудит конгресс прибегнуть к какой-либо форме повышения налогов и сокращению военных программ. Но финансовая реальность оказалась сильнее идеологических установок президента, и он вынужден был смириться с этим. В 1986 г., действуя в соответствии с законом Грэмма — Радмэна, конгресс почти на 30 млрд. долл. сократил запрос Белого дома на военные приготовления и вновь проявил нежелание покушаться на социальные программы⁷⁶ .

Дискуссии вокруг бюджетного дефицита явно заслонили дебаты по налоговой реформе, которую Рейган называл главной задачей на второе четырехлетие своего президентства. В основе его подхода к этому вопросу лежала давно лелеемая ультраконсерваторами идея замены прогрессивного подоходного налога пропорциональным. Вместо действовавшей шкалы индивидуального подоходного налога (15 ставок от 11 до 50% в зависимости от размера доходов) предлагалось установить всего 3 ставки — 15, 25, 35%. Планировалось минимальные ставки на прибыли корпораций снизить с 46 до 33%, но при этом отменить налоговые скидки на производственные инвестиция монополий и ускоренную амортизацию оборудования. Борьба по налоговым проблемам, продолжавшаяся до осени 1986 г., принесла лишь частичный успех Рейгану, который в конечном счете был вынужден поддержать более либеральный контрбилль, предложенный демократами в конгрессе⁷⁷ .

Еще одно разочарование президент испытал в связи с итогами промежуточных выборов 1986 г., которые он опрометчиво объявил своеобразным «референдумом» по вопросу о поддержке его политики. Правящая партия потеряла большинство в сенате, причем поражение потерпели наиболее рьяные сторонники администрации. Выборы 1986 г., писал известный комментатор Э. Льюис, «показывают нам, что движение крайне правых, пришедших к власти вместе с Рональдом Рейганом, миновало свой пик и пошло на спад»⁷⁸ .

Не успели утихнуть страсти вокруг избирательной кампании, как корабль республиканского Белого дома налетел на рифы грандиознейшего политического скандала, окрещенного — по аналогии с «уотергей-

---

⁷⁵ U. S. News and World Report, 1985, November 18, p. 59; November 25, p. 24.

⁷⁶ Weekly Compilation of Presidential Documents, 1985, October 7, pp. 1190 — 1191; Time, 1985, October 21, p. 31 — 32; First Monday, 1985, November/December, p. 5; Newsweek, 1986, January 27, p. 37, February 17, p. 34.

⁷⁷ Weekly Compilation of Presidential Documents, 1985, October 14, June 3, pp. 703 — 707; U. S. News and World Report, 1986, October 14, p. 28, November 11, p. 38; December 9, p. 28; December 23, p. 20; Time, 1986, May 19, pp. 12 — 14.

⁷⁸ International Herald Tribune, 7.XI.1986.

стр. 79

---

том» — «ирангейтом»⁷⁹ . В начале ноября 1986 г. стало известно, что американское оружие направлялось Ирану для дальнейшего расширения ирано- иракской войны и тайной передачи части его бандам душманов в Афганистане. Средства, выручаемые от торговли оружием, направлялись «контрас», с тем чтобы раздуть пламя необъявленной войны против Никарагуа. Заявления президента, будто афера в Иране была исключительно делом рук нескольких «нечистоплотных» сотрудников правительственного аппарата, действовавших якобы за спиной ничего не ведавшего вашингтонского руководства, явно не удовлетворили американскую общественность. Как стало известно, Рейган санкционировал (сначала через посредников) продажу противотанковых управляемых снарядов и зенитных ракет Ирану, хотя это прямо противоречило закону США о контроле над экспортом оружия. Возглавляемый президентом Совет национальной безопасности также занимался тайным снабжением «контрас» в тот период, когда поддержка их правительством была либо запрещена, либо ограничена конгрессом.

Как же оказалась возможной вся эта афера, как совместить ее с неоднократными заявлениями Рейгана, всегда изображавшего себя ведущим борцом с международным терроризмом и сторонником нейтралитета в ирано-иракском конфликте? Прежде всего «ирангейт» — это плод политики «неоглобализма». Рейган готов был поступиться многими официально провозглашенными принципами, чтобы возродить воздействие США на политику Тегерана. Но развитию «ирангейтских» событий способствовали и некоторые особенности мышления и политического стиля Рейгана. Не вникая серьезно в процесс управления, он действительно мог не знать о многих деталях незаконных операций (в частности, о переводе денег «контрас») и не задумываться об их возможных последствиях. Вероятно, искренним было желание президента добиться освобождения американских заложников, захваченных в Ливане экстремистской проиранской организацией.

Афера «Иран-контрас» высветила не только проблему некомпетентности внешнеполитического руководства, осуществляемого Рейганом, но и обнаружила, что у президента немало противников в среде правящей элиты США, которые без восторга воспринимали его «консервативную революцию» и увидели в «ирангейте» возможность хоть немного прижать рейгановскую «калифорнийскую мафию» и стоявший за нею юго-западный капитал. Под влиянием волны разоблачений «тефлоновый» щит Рейгана дал обильные трещины. «Рейган вступает в седьмой год президентства, имея в своем послужном списке крупнейшие в истории нашей республики дефициты бюджета и внешнеторгового баланса, — подчеркивал Дж. Рестон. — …Одновременно с этим неправильная политика президента в отношении русских, в Центральной Америке и на Среднем Востоке расколола конгресс и разочаровала союзников. Ему не удалось по-настоящему убедить конгресс в правильности «экономики предложения» и ядерной политики в духе «звездных войн», он просто ослепил народ и запугал конгресс магией своей личной популярности, которую он теперь потерял из-за Ирана»⁸⁰ .

С первых же дней работы конгресса 100-го созыва в 1987 г. стало очевидно, что демократы захватили политическую инициативу в свои руки. Они тщательно руководили расследованием «ирангейта», бросили вызов Рейгану по множеству вопросов — от помощи «контрас» и контроля над вооружениями до налоговой реформы и помощи бездомным. О шаткости его позиций в Капитолии свидетельствовало принятие законодателями вопреки вето президента ряда важных законопроектов

---

⁷⁹ The Tower Commission Report. N. Y. 1987; Report of the Congressional Committees Investigating the Iran-Contra Affair, November 1987. Washington. 1987.

⁸⁰ International Herald Tribune, 5.III.1987.

стр. 80

---

(о борьбе против загрязнения вод, о развитии транспортной системы), которые администрация без труда торпедировала в 1986 году. В конгрессе усилилось влияние умеренно либеральной группировки. Призывы ее представителей добиваться снижения международной напряженности были важным, хотя далеко не единственным фактором, заставлявшим администрацию изменить свой подход к проблемам взаимоотношений с СССР.

При рассмотрении эволюции подходов Рейгана к вопросам советско- американских отношений встает прежде всего вопрос о соотношении влияния объективных перемен в мире и изменений во взглядах самого Рейгана. Конечно, он всегда был и до сих пор остается последовательным антикоммунистом. И до начала 80-х годов Рейган полностью отрицал возможность ведения конструктивных переговоров с СССР, в адрес которого еще в ходе избирательной кампании 1980 г. он отпускал в основном такие эпитеты, как «держава монстров», «безбожный коммунизм». Затем последовало объявление «крестового похода» против «империи зла», призванного «оставить марксизм- ленинизм на пепелище истории». Помимо антикоммунистических инстинктов и упорного стремления вести разговор с нашей страной «с позиции силы», большую роль в выборе Рейганом именно такой линии поведения играл явный недостаток у него знаний о Советском Союзе, представления о котором он сформировал еще в 40-е годы. И, судя по рассказам его помощников, президент поначалу не собирался расширять свой кругозор в этом вопросе. Даже несмотря на их частые замечания, Рейган упорно приписывал Ленину цитаты, которые, как всем было известно, ему не принадлежали. Но Рейган затвердил их еще в годы «борьбы с коммунизмом» в Голливуде, и они буквально вошли в его плоть. Кроме того, советско-американскому сближению в начале 80-х годов не всегда благоприятствовала позиция тогдашнего советского руководства.

Первые симптомы отхода Рейгана от однозначно жесткой антисоветской риторики относятся к 1983 — 1984 годам. Подобная переориентация правительства США определялась рядом обстоятельств, как внутриполитических, так и международных. В правящем классе США росло убеждение в бесперспективности количественного наращивания военно- стратегического арсенала, фактически неприменимого в условиях «ядерного тупика». Увеличивалась озабоченность сверхамбициозной военной программой администрации и с точки зрения возможных экономических и социальных последствий ее реализации в полном объеме. Это заставляло Рейгана отказаться от прежних темпов наращивания ассигнований на оборону. Осознание опасных последствий неконтролируемой гонки вооружений все шире распространялось в массовом сознании. В 1984 г. 89% американцев считали, что «в ядерной войне не может быть победителя», 83% называли «бессмысленной» идею ограниченной ядерной войны, 84% выражали негативное отношение к идее создания ядерных вооружений для использования в качестве «козыря» на переговорах с СССР. «Конфронтационный курс вызывает элементарный страх ядерной войны и теряет поддержку внутри страны и со стороны союзников»⁸¹ , — доказывал вскоре после окончания избирательной кампании 1984 г. Г. Киссинджер.

Таким образом, поворот к большему реализму во внешнеполитической сфере отражал стремление Рейгана не допустить подрыва собственных политических позиций. Он был также следствием постепенного роста профессионализма администрации, накопления ею опыта в решении международных вопросов. Одной из важнейших причин возобновления и развития советско- американского диалога явилась изменившаяся после апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС линия руководства СССР, це-

---

⁸¹ The Washington Post, 20.XI.1984.

стр. 81

---

леустремленно проводящего в жизнь принципы нового политического мышления с его упором на первоочередное решение общечеловеческих проблем.

Вместе с тем имеются свидетельства, что изменению позиции президента способствовала его супруга. «Она лоббировала в пользу смягчения линии в отношении Советского Союза, сокращения военных расходов и против чрезмерного проталкивания «звездных войн» за счет бедных и неимущих»⁸² , — отмечал в своих мемуарах М. Дивер. Для Рейгана, откликающегося на личные симпатии порой с большей готовностью, чем на политические импульсы, позиция Нэнси, которая заботилась о месте своего мужа в истории, была очень важна.

О значимости для Рейгана личных контактов свидетельствовали и его встречи с М. С. Горбачевым. Не будет преувеличением сказать, что Генеральный секретарь ЦК КПСС поистине пленил президента. «Михаил Горбачев сам стал любимым учителем Рейгана, — писал журнал «Newsweek». — Во время трех встреч на высшем уровне Горбачев понял, что самый «эффективный путь к взаимопониманию с Рейганом — достижение личного расположения»⁸³ . При всей его нелюбви к чтению Рейган внимательнейшим образом изучил книгу М. С. Горбачева «Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира». Конечно, президент далеко не во всем приветствовал политику перестройки в нашей стране, которая нацелена в первую очередь на упрочение основ социализма, то есть общественно-политической системы, для Рейгана неприемлемой. Но многие ее аспекты — особенно борьба с бюрократией и излишней государственной централизацией — были созвучны настроениям самого Рейгана и понятны ему. Пребывание в Москве, где президент увидел живых людей с их человеческими заботами и радостями, еще больше изменило его представление об СССР, заставило публично отречься от образа «империи зла». Идеи преемственности в практической реализации всего положительного, конструктивного, что было достигнуто в советско-американских отношениях в последние годы, стали лейтмотивом новой встречи в верхах, которая состоялась в декабре 1988 г. в Нью-Йорке.

В то же время Рейган далеко не полностью отказался от своих антисоветских убеждений, от ставки на военную силу. По итогам Московской встречи на высшем уровне 1988 г. М. С. Горбачев подчеркивал: «Мы ведем деловой разговор о сокращении вооружений, о разоружении, говорим о предпочтительности политических решений проблем. А с другой стороны, постоянно слышим, слышали и в этот раз в Москве, и много раз перед отъездом Президента к нам о ставке на силу. Значит, сила, вооруженная сила, военная мощь провозглашаются как главный принцип политики Соединенных Штатов в отношении Советского Союза, да и не только Советского Союза»⁸⁴ . Поистине символом веры Рейгана оставалась идея милитаризации космоса в рамках программы СОЙ, которая нацелена в конечном счете на слом военно- стратегического паритета между СССР и США.

Годы пребывания Рейгана у власти принесли американскому обществу серьезные изменения. Консервативным силам в 80-е годы удалось захватить инициативу в определении идейно-политической повестки дня в США, сдвинуть вправо параметры дебатов по социально-экономическим вопросам. Но означало ли это отказ от государственно-монополистической идеологий и практики, составлявших стержень правительственной политики со времен «нового курса» Рузвельта? Конечно, нет. Отказ от государственного регулирования объективно нереален на совре-

---

⁸² Deaver M. Op. cit., р. 39.

⁸³ Newsweek, 1988, June 6, p. 9.

⁸⁴ Советско-американская встреча на высшем уровне. Москва 29 мая — 2 июня 1988 г. М. 1988, с. 143.

стр. 82

---

менном этапе развития капитализма. «Усиление стихийно-рыночного начала в современном капитализме, конечно, не означает возврата к «laissez faire», — подчеркивают советские авторы. — История не повторяется, такой возврат вообще невозможен. Речь идет не столько об уменьшении, сколько об изменении форм государственного вмешательства в экономику»⁸⁵ . Администрации Рейгана удалось заметно сместить акценты в политике федерального регулирования, добившись увеличения удельного веса военных расходов в федеральном бюджете и относительного сокращения доли социальных программ.

Существенным фактором, ограничивавшим размах рейгановской «консервативной волны» и ставящим под сомнение ее распространение в будущем, явилось то обстоятельство, что правые экономические теории и результаты их претворения в жизнь не принесли США значительных успехов. Да, республиканцы могли поставить себе в заслугу заметный спад инфляции и рост занятости во второй половине 80-х годов. Но вместе с тем астрономический рост бюджетного дефицита и государственного долга, низкие темпы экономического роста, огромное отрицательное сальдо внешнеторгового баланса, низкая норма накопления внутри страны, увеличение числа граждан, находящихся за чертой бедности, свидетельствовали о несостоятельности «рейганомики».

После лекции, которую Рейган прочитал в Московском университете в дни его визита в СССР, один из студентов задал ему вопрос, как он относится к предстоящему расставанию с властью. Объяснив сначала существо 22-й поправки к Конституции США, которая ограничивает пребывание президента на этом посту двумя сроками, Рейган заявил, что считает эту поправку неправильной и после ухода в отставку развернет кампанию за ее отмену. После инагурации нового президента Рейган вернулся на свое обширное (688 акров) ранчо неподалеку от Санта-Барбары в Калифорнии, где его любимыми занятиями всегда были конные прогулки, заготовка дров для камина и починка забора. Много времени займёт у него создание президентской библиотеки- архива в Санта-Барбаре, где будут собраны все документы высшей исполнительной власти за годы его президентства. Ждут от Рейгана и мемуаров. Когда они выйдут в свет и исследователям станут доступны архивные материалы, разговор о Рейгане, человеке и президенте, можно будет вести на более прочном документальном фундаменте.

---

⁸⁵ Капитализм на исходе столетия. М. 1987, с. 134.

© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/РОНАЛЬД-РЕЙГАН

Похожие публикации: L^Россия L^World Y G

РОНАЛЬД РЕЙГАН В.
А. Никонов

Сороковой президент
США — Рональд Рейган — человек весьма
не­обычной для главы американского
правительства судьбы. Киноактер, ставший
крупнейшим государственным деятелем,
политик, предприняв­ший самую серьезную
за послевоенные годы попытку «консервативной
революции» в США, Рейган уже заслужил
самое пристальное и живое внимание
журналистов, публицистов, историков.
Во всем мире вышли десятки биографических
исследований, авторы которых дают
различные оценки неоднозначной личности
Рейгана, его политической карьеры и
места в истории.

В США практически
любой государственный деятель, бросая
взгляд на прожитую жизнь, не может
избежать соблазна посетовать на бедное
И трудное детство. Политики любят играть
на извечном стремлении аме­риканцев
видеть в президенте живое воплощение
«американской мечты», заключающейся в
непоколебимой вере в возможности любого
обитателя «бревенчатой хижины» занять
место в Овальном кабинете Белого дома.
Не стал исключением и Рейган, чей портрет,
нарисованный им с помощью журналиста
Р. Хаблера, чем-то похож на бессмертного
Тома Сойера.

Рейганов нельзя
отнести к элите американского общества,
но и неиму­щими они тоже не были. В
момент появления Рональда на свет в
1911 г. семья жила в квартире, расположенной
над универмагом, где работал отец, в
небольшом городке Тампико штата Иллинойс
на Среднем Западе. Отец его, Джон Эдвард
Рейган — выходец из Ирландии, католик
но вероисповеданию. Он занимался
торговлей обувью, отличался беспокой­ным
и честолюбивым характером, был явно
неравнодушен к спиртному, часто менял
работу (торговый агент, управляющий
универсальным мага­зином, совладелец
обувного магазина). Семья постоянно
переезжала с места па место. Только в
1920 г. Рейганы прочно обосновались в
Дик­соне (Иллинойс). Его мать — Нелли
Уилсон Рейган — из шотландских
иммигрантов. В воспоминаниях сына она
предстает оплотом семьи, бого­боязненной
протестанткой, привившей ему почтение
к религиозным запо­ведям.

В Диксоне прошли
школьные годы Рональда, которого и
родители, и одноклассники чаще называли
«Датч» (голландец). Об этом времени у
него сохранились самые добрые воспоминания.
«Внеклассные занятия занимали большую
часть моей школьной жизни, о чем я не
жалею… Спорт для меня был на первом
месте, за ним шли занятия художествен­ной
самодеятельностью и, наконец, школьная
политика». Маленький и тщедушный (лишь
в колледже он заметно подрос — до
180 см — и окреп), со слабым зрением (в
годы политической карьеры массивные
очки были заменены на контактные линзы),
Датч видел в спорте воз­можность
самоутверждения. С 14 лет он начал помогать
семье, работая летом у строительного
подрядчика и на водоспасательной станции
в ку­рортном местечке неподалеку от
Диксона.

Скопив деньги и
получив как способный спортсмен
половинную сти­пендию, Рональд вслед
за своим старшим и единственным братом
Нилом поступил в 1928 г. в провинциальный
гуманитарный колледж Юрика, принадлежавший
религиозной организации «Ученики
Христа». В годы «великой депрессии»
(1929—1933) финансовое положение семьи
ухудши­лось. Рональду приходилось
все годы учебы в колледже подрабатывать.
Он мыл посуду в столовой, был тренером
но плаванию, работал спасателем. К учебе
Рональд относился без большого усердия
и был озабочен I прежде всего тем, чтобы
не быть отчисленным за неуспеваемость
из команд по американскому футболу,
плаванию и легкой атлетике. Про­должались
его занятия в драматическом кружке, за
годы пребывания в колледже Рональд
сыграл в 14 пьесах. Впечатляющим был
список иго постов в органах студенческого
самоуправления, который венчала должность
президента студенческого сената. В
учебе Рейгану помогала очень хорошая
зрительная память. «В ночь перед экзаменом
Датч пробегал глазами учебник в течение
часа или около того. На следующий день
он перепархивал через экзамен».

В 1932 г. Рейган
закончил колледж с дипломом бакалавра
(эквивалентом этой степени в СССР
является незаконченное высшее
образова­ние) общественных наук и
экономики. Он приобрел заметную
популяр­ность как спортивный
комментатор. Во время поездки с бейсбольным
клубом в Южную Калифорнию Рейгану
удалось заключить свой первый контракт
с ведущей голливудской кинокомпанией
«Уорнер бразерс». На экране он появился
в 1937 г. в фильме «Любовь носится в воздухе»
и до 1964 г., когда вышла последняя картина
с его участием — «Убийца», снялся в
общей сложности более чем в 50 лентах.
Играл по преимуще­ству героев-любовников
и лихих ковбоев. О фильмах, в которых он
играл, сам Рейган отзывается скептически,
лишь один из них считает подлин­ным
произведением искусства — «Короли
Роу». Но актером он тем не менее был
достаточно популярным и в общем
преуспевающим. На съемочной площадке
Рейган встретил и свою будущую супругу
— актрису Джейн Уайман. Свадьба состоялась
в 1940 году. Через год у них роди­лась
дочь Морин, а в 1945 г. они усыновили сироту
Майкла.

Когда началась
вторая мировая война, Рейган, числившийся
офице­ром запаса кавалерийского
корпуса, был признан медицинской
комис­сией «ограниченно годным» к
военной службе из-за плохого зрения.
Весной 1942 г. его зачислили в авиацию и
приписали к заведению, готовившему
учебные фильмы по заказу командования
ВВС. Только такой — «игровой» — и видел
Рейган самую страшную в истории
чело­вечества войну, которую он
закончил в чине капитана.

После войны его
успехи на кинематографическом поприще
стали менее блестящими: снимался он все
реже, да и роли ему предлагали не самые
лучшие. С 1947 г., продолжая эпизодически
появляться на экране, Рейган посвящает
себя руководству гильдией киноактеров.
В Голливуде тогда, как и по всей стране,
развернулась «охота на ведьм», многие
десятки киноактеров, режиссеров оказались
в «черных списках» и были лишены работы.
Тогдашний исполнительный секретарь
профсоюза актеров Дж. Дейлс вспоминает:
«Было множество увольнений… Мы потеряла
иного членов из руководства профсоюза
лишь из-за того, что один из них отказался
предстать перед комитетом по расследованию
антиамериканской деятельности палаты
представителей. Рейган, насколько я
знаю, не получал туда повестки. Рейган
был среди тех, кто сам вызвался туда
пойти». Так уже в первые послевоенные
годы в полной мере прояви­лись его
настроения. Более того, имеются
документальные свидетельства того, что
и сам Рейган, и его жена были добровольными
осведомителями Федерального бюро
расследований, и в досье ФБР будущий
президент значился под кодовым номером
Т-10 в числе 18 других «информаторов»

из Голливуда.

Общности политических
взглядов Рейгана и Джейн Уайман оказалось,
однако, недостаточно для сохранения
супружеского счастья. B 1948 г. жена подала
на развод, мотивируя свой шаг излишней
увлеченностью Рейгана «скучными»
профсоюзными делами, которые не давали
ему воз­можности посвящать себя семье.
В 1952 г. он женился на Нэнси Дейвис, которую
спас от обвинения в «симпатиях к
коммунистам» и включения ее имени в
«черные списки». В отличие от Джейн
Уайман, ставшей кино­звездой первой
величины после получения в 1948 г. «Оскара»
за фильм «Джонни Белинда», Нэнси не
считалась великой актрисой. Происходив­шая
из артистической семьи, она с ранних
лет выступала на бродвейских подмостках,
после войны появлялась на телеэкранах
в Нью-Йорке и с 1949 по 1957 г. снялась в 11
голливудских фильмах.

Второй брак Рейгана
оказался прочным и счастливым. Все,
хорошо знающие их семью, неизменно
упоминают об удивительно трогательном
и бережном отношении супругов друг к
другу. В 1953 г. родилась их дочь Патриция
Энн, в 1958 г.— сын Рональд Прескот. Женитьба
на Нэнси сыграла большую роль в жизни
Рейгана. Он не был создан для роли хозяина
дома и главы семьи и охотно уступил ее
супруге, которая очень помогла ему и в
его будущей политической карьере. «Я
никогда не встречал человека, столь
неспособного справляться с сугубо
личными конфликтами,— писал о Рейгане
его многолетний помощник Майкл Дивер.—
Когда возникали проблемы с его семьей
или с персоналом, нахо­дившимся под
его началом, Нэнси вынуждена была нести
эту ношу» ‘. Определенную роль в становлении
Рейгана-политика сыграл отчим жены,
состоятельный чикагский нейрохирург
Лойал Дейвис, влиятельная фигу­ра в
консервативных политических кругах
республиканской партии. В начале 50-х
годов происходит заметное изменение
политических предпочтений Рейгана. В
молодости он, как и его отец, причислял
себя к либеральным демократам, восхищался
Франклином Д. Рузвельтом. Впрочем, это
восхищение он сохранил до настоящего
времени и ни в одной из своих речей не
позволил себе неодобрительно отозваться
об этом президенте, хотя политика
правительства Рейгана означала
факти­ческое отрицание наследия
либерального «нового кypca». B Рузвельте,
по свидетельству Дж. Буша, он видел
человека «спасшего свободные инсти­туты
страны в чрезвычайные 30—40-е годы». После
войны, включив­шись в антикоммунистическую
деятельность, Рейган тем не менее
оставался в рядах либеральной организации
«Американцы за демократиче­ское
действие». В 1950 г. он активно поддерживал
в борьбе за пост губернатора Калифорнии
кандидата демократов актрису Хелен
Дуглас, которая уступила тогда Ричарду
Никсону. Но уже выборы 1951! г. за­стают
его в рядах организации «Демократы за
Эйзенхауэра», и до 1962 г. его симпатии
были противоположны партийной
принадлежности.

Настоящей
«политической академией» стала для
Рейгана служба в «Дженерал электрик».
В 1954 г. он стал ведущим выходившей в эфир
дважды в педелю программы «Театр
«Дженерал электрик». Помимо годового
оклада в 125 тыс. долл., эта должность
позволила ему обрести славу проповедника
идей частного предпринимательства и
установить обширные связи в кругах
власть имущих. Все это ускорило его
отход от демократической партии.

Официальная же
«конфирмация» Рейгана в республиканскую
веру состоялась в период его участия
в провалившейся кампании Никсона за
губернаторское кресло в Калифорнии в
1962 году. К этому времени его уже достаточно
хорошо знали в кругах местной организации
республиканцев которой руководил Каспар
Уайнбергер. «Он в течение многих лет
был неутомимым оратором, призывавшим
к взносам в партийную кассу… На меня
всегда производило большое впечатление
его умение I общаться с аудиторией.
Это фантастично!»,— вспоминал о начале
60-х годов Уайнбергер. Красноречие Рейгана
обратило на себя внимание политиков
национального масштаба. В 1964 г. он
возглавил комитет «Граждане за
Голдуотера» в Калифорнии, а в октябре
того же года произнес транслировавшуюся
на всю страну речь в защиту предводителя
республиканских ультра. Он уверял, что
США остались «единственным островком
свободы во всем мире», призывал
«восстановить для наших детей идеи
американской мечты», оскверненные
правительством демокра­тов. Впоследствии
эта речь, не привлекшая тогда к себе
особого вни­мания, была объявлена
образцом политической риторики.

Нa следующий день
после провала Голдуотера на президентских
выборах новоиспеченный политик Рейган
обрушил всю силу своего красно­речия
на республиканских либералов, в
отступничестве которых он усматривал
главную причину поражения партии на
выборах 1964 года. Вступая на самостоятельную
политическую стезю, Рейган сразу и
недву­смысленно давал понять, что его
кредо — ультраконсерватизм.

Для актера заняться
политикой — вещь в США не совсем обычная,
но и не столь уникальная. Однако
головокружительное восхождение Рональда
Рейгана к вершине политической пирамиды
США беспре­цедентно. Оно было бы
невозможно без широкой поддержки со
стороны быстро набиравших после войны
силу юго-западных группировок
промышленно-финансовой олигархии. Эти
«молодые» круги в правящем классе США,
часто связанные с новейшими и наиболее
передовыми в научно-техническом отношении
отраслями производства, чувствовали
себя аутсайдерами перед лицом политического
преобладания «старого» капитала,
«восточного истэблишмента» и Уолл-стрита
и активно рвались к рычагам власти. Им
были чужды идеалы социальной ответственности
государства, они активно искали и
пестовали политиков национального
масштаба, способных бросить вызов
либеральным программам «новых рубежей»
Джона Кеннеди и «великого общества»
Линдона Джонсона.

Рейган не случайно
стал привлекать к себе все большее
внимание крупнейших калифорнийских
бизнесменов, тяжело переживавших
пора­жение Голдуотера. Вскоре после
выборов 1904 г. был создан комитет «Друзья
Рональда Рейгана» во главе с миллионерами
автомобильным торговцем Холмсом Таттлом,
нефтепромышленником Генри Салватори,
президентом компании «Юнион ойл» А
Рубелом.^ Показательно открове­ние
Таттла: «Мы верим в систему свободного
предпринимательства. Мы чувствовали,
что если хотим себя защитить и не
испытывать постоянных колик в животе,
то должны действовать. Мы собрали людей,
которые имели те же интересы, и решили
помочь Рону» «. Политическая под­держка
бизнеса делала свое дело: уже в
ceimu>p_e_j^)6JL-r. опросы общест­венного
мнения показали, что Рейган далеко
опережал в Калифорнии всех
возможных претендентов па губернаторский
пост от республикан­ской партии.

Главным конкурентом
Рейгана в борьбе за губернаторский пост
яв­лялся многоопытный мэр Сан-Франциско
Дж. Кристофер, на стороне ко­торого
были республиканская партийная машина
штата и многие видные политики, в том
числе и Уайнбергер. Но Кристоферу
оказалось не под силу состязаться в
красноречии с Рейганом. «Я вспоминаю
один митинг на юге штата, где присутствовали
тысячи людей, а мы с Рейганом вы­ступали,—
объяснял причины своего поражения
Кристофер. — Рейган первым взял слово
и заявил, что когда он станет губернатором,
то авто­матически сократит бюджет па
10%… Это звучало прекрасно, толпа
зааплодировала и ответила ему потрясающей
овацией. Когда настала моя очередь, мне
задали тот же вопрос. Я сказал: «Мой опыт
руковод­ства говорит мне, что
автоматически это сделать нельзя… Надо
работать над устранением дублирующих
программ и сокращать бюджет постепен­но».
Что ж, меня освистали. И я понял, что мое
дело проиграно». Этот эпизод хорошо
иллюстрирует одну особенность
политического стиля Рейгана: стремление
свести сложные проблемы к доступным
каждому обывателю простым и популярным
лозунгам. В США такая тактика, яв­ляющаяся
порой откровенной демагогией, часто
оправдывает ceбя.

Свою кампанию
против кандидата демократов губернатора
Э. Брауна Рейган провел под флагом
критики уже изрядно дискредитированных
программ «великого общества» президента
Джонсона, проповеди жесткой линии в
отношении антивоенных выступлений
студентов Калифорнийско­го университета,
которые вызывали недовольство многих
добропорядоч­ных граждан. И эта тактика
принесла ему победу с огромным перевесом
в 1 млн. голосов.

Содержание своей
программы руководства штатом, получившей
назва­ние «созидательное общество»,
он выразил в словах: «Это не что иное,
как постоянные усилия, направленные на
привлечение частного сектора к выявлению
и решению проблем прежде, чем навалится
правительство со своей размножающейся
бюрократией». Представители большого
бизнеса составили штат новой администрации,
которая подбиралась «Друзьями Рональда
Рейгана». Неискушенный политический
деятель, Рейган следовал сценариям и
режиссуре своих могущественных
благоде­телей. Вступая на пост
губернатора в 1967 г., он сразу дал понять,
что главной его целью станет сокращение
социально-экономических программ.
Рейган был одним из немногих губернаторов,
которые прослави­лись как безоговорочные
противники социальных мероприятий
«великого общества». Э. Браун, предшественник
Рейгана в губернаторском оффисе в
Сакраменто, подводил первый итог: «Общие
расходы на высшее обра­зование были
сокращены, и разрушительные последствия
этого будут ощущаться еще несколько
лет… помощь сельскому хозяйству, основа
экономики штата, была урезана, и многие
другие программы были упразднены или
сделаны неэффективными».

Свидетельствовало
ли неприятие Рейганом программ социальной
по­мощи о его бессердечии и полном
пренебрежении к нуждам рядовых граждан?
Думается, что пет. По рассказам многих
близких к нему людей, Рейган — человек
сентиментальный, принимающий близко к
серд­цу страдания отдельных людей.
Однако, когда его сострадание вступало
в противоречие с общетеоретическими
установками на утверждение идеа­лов
частнопредпринимательской инициативы,
вторые чаще одерживали верх. Но в годы
губернаторства Рейган нередко добровольно
или вынуж­денно отходил от крайностей
провозглашенного им самим жесткого
политического курса. Общий объем
бюджетных расходов штата за 8 лет его
пребывания в роли губернатора Калифорнии
увеличился с 4,6 млрд. долл. до 10,2 млрд. и
размер подоходных налогов с 6,64 долл. до
7,62 на каж­дые 100 долл. индивидуальных
доходов. Число получателей социальной
помощи не только не упало, но по некоторым
программам даже возросло (так, число
реципиентов помощи семьям с детьми на
иждивении с 1967 по 1970 г. удвоилось).

Такое расхождение
между риторикой и практикой объяснялось
сло­жившимся в Калифорнии положением,
расстановкой политических сил (в
легислатуре и верховном суде штата
доминировали демократы), а также
объективной потребностью в социальном
маневрировании. Свою роль сыграл и стиль
политического руководства Рейгана.
«Прагматизм, оппортунизм и нелюбовь к
длительным конфликтам — все эти факторы
содействовали его готовности отказываться
от некоторых из своих пози­ций и
подписывать законы, которые он на словах
не одобрял»,— писал придерживавшийся
либеральных взглядов биограф Рейгана
Р. Даггер. В преддверии президентских
выборов 1968 г. Рейган был уже одним из
ведущих лидеров республиканской партии,
уступая в популярности, по опросам,
только Никсону, губернаторам Мичигана
Дж. Ромни и Нью-Йорка Н. Рокфеллеру. И
Рейган впервые попробовал попытать
счастья в национальной избирательной
кампании. Положения программы,; кото­рую
губернатор готовился преподнести
избирателям страны на прези­дентских
выборах, не отличались новизной: как и
на выборах в Калифорнии, доминировали
темы оппозиции «великому обществу» и
жесткого подавления массовых
демократических движений. Рост
антивоенных, не­гритянских движений
Рейган объяснял «попустительством
национальных лидеров и институтов
тирании толпы». Внешнеполитическая
программа Рейгана совпадала с позицией
самых оголтелых «ястребов». По ключевой
в кампании 1968 г. вьетнамской проблеме
его платформа предлагала пря­мое
вторжение американских сухопутных
войск на территорию ДРВ и отказ от мирных
переговоров.

(Выступавшие за
выдвижение Рейгана организации
действовали па Среднем Западе и во всех
штатах Юга, однако по размаху и
эффектив­ности они значительно
уступали комитетам Голдуотера, многие
бывшие сторонники которого, особенно
из демократов-сегрегационистов
(раси­стов), оказались в лагере кандидата
Американской независимой партии Джорджа
Уоллеса. Не мог Рейган в полной мере
рассчитывать па единодушную поддержку
ультраправых республиканцев и в других
частях страны. Не очень-то верившие в
возможность победы начинаю­щего
губернатора» на общенациональных
выборах многие лидеры ультра­консервативного
крыла, да и сам Голдуотер, склонялись к
кандидатуре Никсона, рассматривая ее
как «наименьшее зло» по сравнению с
либеральными претендентами — Рокфеллером
и Ромни.

Кандидатура
Рейгана, который, по словам либерального
публициста Д. Мюррея, «не обладал
опытом управления, не имел осязаемой
про­граммы решения первоочередных
внутренних и внешних проблем» , ! не
находила массовой поддержки. В этих
условиях Рейгану не оставалось ничего
иного, как отказаться от попытки
официально выступить в первичных выборах
(праймериз), где его ожидало неминуемое
поражение.

Однако он не
противился занесению своего имени в
избирательные бюллетени на праймериз
в некоторых штатах. (Заручившись
поддержкой части делегатов из штатов
Запада и Юга, Рейган вознамерился
вступить в открытый бой уже на национальном
съезде партии. Это сражение не увенчало
его лаврами победителя. Урок Голдуотера
не прошел бесследно ни для американских
избирателей, ни для республиканской
партии. Рей­гану с его откровенно
индивидуалистской программой трудно
было рас­считывать на успех в 1968 г.,
когда недовольство конкретными
мероприя­тиями правительства Джонсона
не означало еще отказа избирателей от
поддержки его политики социального
лавирования, а «вьетнамский синдром»
менее всего мог благоприятствовать
популярности интервен­ционистской
внешнеполитической риторики. Республиканцы
сделали став­ку на умеренного
консерватора Никсона, который и стал
президентом.

Хотя между Никсоном
и Рейганом существовал большой
идеологический разрыв и многие программы
администрации вызывали раздражение
калифорнийского губернатора (особенно
«план помощи семьям», преду­сматривавший
установление гарантированного минимума
доходов для каждой семьи, тенденция к
разрядке напряженности в отношениях с
СССР), открыто он никогда не критиковал
Никсона. Президент ценил подобную
лояльность, особенно ту поддержку,
которую Рейган оказывал его политике
эскалации военных действий в Индокитае.
B 1972 г. Рейган возглавил в Калифорнии
кампанию по переизбранию Никсона на
второй срок. В разгар «уотергейта»,
когда в отставку вынужден был уйти
вице-президент С. Агню, Никсон рассматривал
возможность назначения на этот пост
Рейгана, но его кандидатура оказалась
неприемлемой для уме­ренных
республиканцев и была отвергнута. Никсон
впервые приобщил Рейгана к большой
дипломатии. В 1971 г. президент отправил
его на Тайвань с ответственной и
малоприятной миссией — объяснить Чан
Кайши причины поворота в китайской
политике США.

Результаты
деятельности Рейгана в Калифорнии
вызывали самые противоречивые отклики.,
Бесспорно, ему не удалось провести в
жизнь ультраконсервативные принципы,
хотя сам он всегда доказывал обрат­ное.
Он вообще любил выдавать желаемое за
действительное, на что об­ращали
внимание и многие американские авторы.
«В Калифорнии после восьми лет его
правления выросли налоги, увеличился
бюджет, разросся правительственный
аппарат, однако он вел себя так, как
будто не имел ко всему этому ни малейшего
отношения,— писал публицист Р. Даллек.—
И Рейган не притворялся, он действительно
был в этом уверен. Одной из самых
поразительных черт Рейгана па протяжении
всей его карьеры было то, что он оправдывал
свои противоречивые действия и снимал
с себя ответственность за них… Все
достижения периода его пре­бывания
у власти — его; все провалы — последствия
деятельности его предшественников…
Когда он чувствует себя неуютно в
каких-то вопро­сах или боится, что
будет плохо выглядеть, он часто
преувеличивает и искажает факты».

Опыт, полученный
Рейганом па губернаторском посту, не
снимал во­проса о степени его
политической компетентности и способности
руково­дить страной. Его политический
стиль,) в котором сочетались броская
демагогия со слабой проработкой
конкретных политических проблем,
по­пытками дать упрощенные ответы на
все вопросы,(по-прежнему вызывал в стране
много споров. Но несмотря на все недостатки
как личного свойства, так и связанные
с его конкретной политической деятельностью
в Калифорнии,(Рейган оставался ведущим
политиком, на которого делали ставку
ультраправые в США. Их журнал «National
Review» в 1975 г. так оценил его деятельность:
«Рональд Рейган не был совершенным
губернатором… Но его принципы и
достижения ставят его выше любого из
его современников, и мы задаем вопрос:
кто еще обладает свойствен­ной ему
комбинацией преданности консервативным
принципам, целе­устремленности в
отстаивании этих принципов перед лицом
серьез­ных вызовов, готовности
выполнить то, что он обещает, и великолепной
личности, способной ясно объяснить свою
мысль слушателям».

Именно ультраправое
движение, начавшее набирать силу после
«уотергейта» в годы президентства Дж.
Форда сделало Рейгана полити­ческой
фигурой национального масштаба.
Начавшийся в середине 70-х го­дов сдвиг
политической оси США вправо отражал
прежде всего замет­ное ужесточение
политики их правящего класса.
Монополистическая олигархия в условиях
спада волны демократических движений
и нагляд­но проявившегося в период
экономического кризиса 1973—1975 гг.
«пробуксовывания» традиционных,
рузвельтовско-кейпсианских методов
госу­дарственно-монополистического
регулирования усматривала выход из
внутренних трудностей в более откровенном
курсе на поддержку интересов корпораций,
в усилении антидемократической практики,
наступлении на права профсоюзов и
потребителей. Индивидуалистические
настроении в стране усиливались и как
реакция на реальный провал столь широко
разрекламированных демократами методов
либерального реформаторства, которые
не помогли решению острейших
социально-экономических про­блем., В
значительной части многочисленного
«среднего класса» Америки крепло (не
без помощи буржуазных средств массовой
информации и правых политиков) убеждение,
что именно расширение программ помо­щи
неимущим ведет к увеличению налогов,
что именно государственные расходы и
«чрезмерные» требования профсоюзов
влекут за собой инфляцию.

На волне подобных
настроений с потрясающей быстротой,
начали плодиться и крепнуть
ультраконсервативные группировки,
составившие ядро движения «новых
правых». Особенно активизировались
правые силы в республиканской партия,
которые уже не останавливались перед
критикой «своего» президента. Рейган
был в первых рядах критиков Форда. Его
недовольство вызывали решения последнего
даровать амнистию де­зертирам
вьетнамской войны, назначить на пост
вице-президента либерала Рокфеллера.
Рейган протестовал против роста дефицита
государственного бюджета, участия Форда
в хельсинкском Совещании по безопасности
и сотрудничеству в Европе (как и другие
ультраправые, он считал, что, подписав
хельсинкский Заключительный акт,
президент допустил «пре­дательство»
интересов США и «порабощенных народов»
Европы и про­явил «готовность
капитулировать перед русскими»). B 1975
г. лидеры ряда ультраконсервативных
организаций попыта­лись подвигнуть
Рейгана на то, чтобы он возглавил новую,
третью пар­тию, которая была бы «правее»
республиканской. Однако он не спешил
покинуть лоно «великой старой
партии>,прекрасно сознавая всю
бесперспективность борьбы за президентское
кресло вне рамок испытанного двухпартийного
механизма и возлагая большие надежды
на захват командных высот в республиканской
партии. В ноябре 1975 г. он объ­явил о
начале своей избирательной кампании
за президентский пост. Его не смущали
ни скептицизм прессы в отношении его
шансов, ни отсутст­вие опоры в
официальной структуре республиканской
партии. Он надеялся на собственную
организацию, поддержку (в том числе и
финансовую) юго-западных монополистических
групп, активное использование средств
массовой информации и помощь всего
ультраконсервативного движения в
стране.

Краеугольным
камнем своей программы Рейган сделал
тезис о реши­тельном уменьшении роли
федеральною правительства во всех
сферах общественной жизни. Он предлагал
сократить на 90 млрд. долл. федеральные
расходы на социальное вспомоществование,
жилищное строи­тельство, образование,
медицинское страхование, развитие
общин. Власти штатов, согласно плану
Рейгана, могли получать эти средства
(конечно, в значительно меньшом объеме)
за счет увеличения налогов на уровне
штатов и местных органов управления.
Свою внешнеполитическую программу
Рейган выдержал в соответствии с
классической риторикой «ХОЛОДНОЙ
BOЙHbI».

7. Администрация Р. Рейгана: возвращение к биполярности

7. Администрация Р. Рейгана: возвращение к биполярности

Из избирательной кампании 1980 г. победителем выел кандидат в президенты от республиканской партии, бывший губернатор штата Калифорния Р. Рейган. Первые шаги в политике он сделал в 1964 г. – в том году, когда -США сформировалась консервативная группировка, возглавляемая сенатором-республиканцем Б. Голдуотером, считавшая, что президент Л. Джонсон слишком мягок по отношению к коммунистическим странам, к союзникам, к поднимающим голову развивающимся странам. Р. Рейган лучил известность, пропагандируя идеи Голдуотера. В борьбе за президентское кресло в 1968 г. Р. Рейган, тогда уже губернатор крупнейшего штата – Калифорнии, уступил Р. Никсону.

Губернатор Рейган стал объединять вокруг себя политические силы, стоящие на правом фланге республиканской партии. Сторонники Рейгана опирались на разработки нескольких «мозговых трестов». Главные «фабрики мысли» правых, как уже говорилось – «Фонд наследия», а также Американский предпринимательский институт, Гуверовский институт войны, мира и революции при Стэнфордском университете, Центр международных и стратегических исследований при Джорджтаунском университете. Неоконсерваторы с Запада нашли связи с консерваторами в столичных кругах и на Атлантическом побережье. «Консервативная тяга» способствовала выдвижению идеологически однородного состава для выполнения наиболее ответственных миссий^*.

Годы борьбы Р. Рейгана за власть пришлись на время войны США во Вьетнаме. Он и его единомышленники никогда не соглашались с признанием вины Америки, не признавали ошибочности «сверхвовлеченности» США в Юго-Восточной Азии и активно боролись со взглядами «пораженцев». Если практики в лице Никсона, Форда и Картера и теоретики в лице Киссинджера и Бжезинского признали (в той или иной степени) поучительность вьетнамского опыта как подтверждающего «неправомочность усилий СШЛ на периферии», то группа Рейгана полагала, что о поучительности этого опыта можно говорить только в том смысле, что 700 советников в 1961 г. и 500 тыс. солдат в 1968 г. было мало. Нужно было в 1961 г. сразу же обрушиться на Лаос и партизан в Южном Вьетнаме всей мощью. При этом, с их точки зрения, полезно было бы выдвинуть ультиматум тем странам, которые оказывали помощь Демократической Республике Вьетнам.

Начиная с середины 60-х годов Р. Рейган был и апологетом той политики Америки, которую она проводила во Вьетнаме. Еще будучи претендентом на пост президента, он заявил: «Мы осуществляли во Вьетнаме благородную миссию»^*. Уже став президентом, он объявил, что пораженцы «сне дали американским войскам добиться победы»^*. В инаугурационной речи 20 января 1981 г. президент Р. Рейган не преминул почтить память тех, «кто пал на рисовых полях Вьетнама».

Сторонники Рейгана по принципиальным соображениям отказываются признать «аксиомы» политики Никсона – Форда – Картера: факт ограниченности американских ресурсов, важность переговоров, пользу диалога с потенциальными противниками на основе равенства. Президент Рейган принадлежит к тем, кто, в отличие от большинства правящей элиты США, не прошел «вьетнамский урок», не согласился признать ограниченность мощи США в быстро изменяющемся мире. «Его мир – это мир 1952 года, – писал обозреватель Х. Смит о Рейгане. – Он видит мир в черно-белых тонах»^*.

В администрации Р. Рейгана сплотились те, кто хотел бы за счет наращивания жесткости в отношении потенциальных противников и игнорирования интересов развивающихся стран создать альтернативу «сползающей» с вершины могущества Америки, возродить стратегию, основанную на увеличении военного арсенала США и силового курса на международной арене. Часть стратегов республиканской администрации вышла из созданного в середине 70-х годов Комитета по существующей опасности – правой организации, поставившей своей задачей борьбу против процесса разрядки, Договоров ОСВ-1 и ОСВ-2, за новое американское самоутверждение в мире. Члены комитета заняли до 50 % вакансий в высшем эшелоне администрации.

В формировании внешнеполитической стратегии Р. Рейган выработал свой собственный стиль. В отличие от своих предшественников, он не стремился вникнуть в детали политического курса, он определял лишь общую стратегию, давал подчиненным общую «философию». При этом он не доверил конкретную реализацию этого курса одному из своих помощников. Напротив, отличительной чертой президентства Р. Рейгана стало отсутствие деятельного творца внешнеполитического курса страны, роль которого при Р. Никсоне и Дж. Форде играл Г. Киссинджер, а при Дж. Картере – Зб. Бжезинский.

При отсутствии «проводника» стратегического курса шла борьба между несколькими центрами планирования – государственным департаментом (возглавляемым А. Хейгом, а затем Дж. Шульцем), министерством обороны во главе с К. Уайнбергером, советом национальной безопасности (утратившим часть своего прежнего престижа), кругом ближайших советников президента (Э. Миз, У. Кларк, М. Дивер, Д. Риган, Р. Аллен, Р. Макфарлейн). Президента устраивало это распыление прерогатив и власти. В целом на посты, имеющие решающее значение для выработки и реализации внешнеполитической стратегии, были назначены люди, ключевым качеством которых стала степень приверженности Рейгану, лояльности по отношению к президенту. Президент лично возглавил процесс пересмотра внешнеполитических концепций.

Сторонники Рейгана полагают, что из-за «демагогических трюков» демократов и либералов всех мастей американская капиталистическая система утратила свой былой ореол достойного подражания примера и стала чуть ли не обличаемым злом. Р. Рейган и его окружение подчеркнули ту мысль, что именно бизнес, сектор частной собственности дал Америке атрибуты мировой державы. Р. Рейган нарочито «идеологизировал» место Америки в мире и указал развивающимся странам, что только повторение пути капиталистического развития означает прогресс^*. С точки зрения консерваторов рейгановского толка, ложная самокритичность вашингтонских космополитов провела к дискредитации государственного устройства, конституционной системы США, а это нанесло удар по международному влиянию Америки^*. Между тем, несмотря на все недостатки, именно политическая структура США, считает окружение Рейгана, является высшим достижением политического прогресса, образцом общественного устройства. Государства, не склонные видеть в Соединенных Штатах образец для подражания, стали изображаться Вашингтоном враждебными.

По мнению правых республиканцев, так называемый «вьетнамский синдром», многолетняя разоблачительная деятельность либералов привела к застою внешнеполитической деятельности США. Особенно энергично была обыграна правыми республиканцами неудачная авантюрная попытка, предпринятая предшествующей администрацией, по освобождению американских заложников в Иране 24 апреля 1980 г. Было организовано мощное психологическое давление на американский народ с целью изменить его восприятие мировых событий, дать власть тем деятелям, которые обещали ликвидировать бессилие Америки. Второй психологический прием, примененный сторонниками Р. Рейгана, – широковещательное утверждение о том, что возникла якобы опасность разрыва в уровнях стратегических вооружений. По их мнению, если позволить обстоятельствам развиваться своим путем, то возникнет ««окно уязвимости» – бессилие США перед советской военной мощью^*. Дальнейшая пассивность, утверждали они, приведет к быстрой потере Соединенными Штатами престижа мирового лидера, ответственной державы, покровителя своих союзников.

Были поставлены две крупные задачи: увеличить экономический потенциал США и увеличить их военную мощь. В соответствии с этим в экономике был выдвинут ряд инициатив, получивших название «рейганомики» (мероприятия по «высвобождению» резервов американского капитализма, по стимуляции американского экономического потенциала). Во внешней политике были осуществлены отход от картеровской «уважительности» к союзникам, поворот к опоре на «собственные возможности. Ради достижения американского превосходства администрация Р. Рейгана предпринимала попытки возродить «холодную войну», встала на путь ужесточения международных отношений до степени двусторонней поляризации мира.

Главное отличие взглядов президента Р. Рейгана от его предшественников – Дж. Картера, Дж. Форда и Р. Никсона заключается в оценке возможностей США в мире. Предшественники придерживались точки зрения, которую можно назвать «пессимистической». Они полагали, что процесс уменьшения внешнеполитических возможностей США объективный процесс, который можно замедлить, но не повернуть вспять. Р. Никсон и Г. Киссинджер, Дж. Картер и 3. Бжезинский не только отмечали падение относительного веса США в мире, но и признавали неизбежность продолжения этого процесса в будущем. Их кредо было сходно се следующей оценкой положения, данной госсекретарем С. Вэнсом: «Наша относительная экономическая мощь в. мире неизбежно уменьшилась частично вследствие восстановления и процветания пораженных войной индустриальных стран, частично потому, что другие страны либо проделали трудный экономический подъем в мире современной экономики, либо потому, что они обладают редкими и важными естественными ресурсами. Мы тоже внесли лепту в: наш относительный экономический упадок, растранжирив;–. часть своего экономического капитала, позволив нашим заводам и оборудованию в ключевых отраслях стареть по мере того, как мы во все возрастающей степени стали обращаться к экономике сферы обслуживания. Мы пренебрегли фундаментальными исследованиями и разработками как в военной, так и в гражданской сферах»^*.

Для сторонников Р. Рейгана подобный пессимизм был неприемлем. Отличительная черта находящихся ныне у власти правых республиканцев заключается в том, что они верят в перелом указанной тенденции, в то, что падение международного веса Америки можно остановить, что можно , значительно укрепить американские позиции в мире. Для достижения этой цели, с их точки зрения, необходимы планомерные и сознательные усилия, и прежде всего отказ от фаталистического восприятия ослабления американской -мощи. В инаугурационном заявлении Р. Рейган поклялся крепить экономическую мощь США: «Перефразируя Уинстона Черчилля, можно сказать, что я не для того дал клятву сейчас, чтобы председательствовать при распаде сильнейшей экономики мира»^*.

Для увеличения внешнеполитических возможностей США нужно следовать двум основным, с точки зрения сторонников Рейгана, положениям.

1. Не следует излишне полагаться на понимание, благожелательность и склонность к сотрудничеству внешних сил. Можно использовать помощь союзников, но видеть в этом лишь вспомогательный фактор: у союзников немало эгоистических интересов, и прежний опыт говорит, что в решающих испытаниях они предпочитают отсидеться в стороне (Корея, Вьетнам, Ближний Восток и т. п.). Можно идти по Пути договоренностей с потенциальными противниками, но нельзя на этих договоренностях основывать глобальную в политику страны.

2. Военно-политическая мощь США огромна, для ее активизации требуется ослабить сдерживающий «вьетнамский синдром». Нужно, чтобы нация поверила во всемогущество своей страны, до Вьетнама никогда не знавшей военных поражений. «Эра сомнений в себе окончена. Американцы снова желают быть первыми, – заявил президент Рейган,– мы действуем с целью восстановить уверенность в американском руководстве посредством более энергичной защиты американских идеалов и интересов»^*. Увеличение доли военных расходов в валовом национальном продукте всего лишь на 2 – 3% позволит обновить стратегические силы вернуть военно-морскому флоту возможности контроля над Мировым океаном, модернизировать контингент обычных сил. Согласие на паритет с СССР означает пораженчество. Переговоры с Советским Союзом можно действенно вести лишь по завершении «броска» в стратегических вооружениях, что практически означало паузу в несколько лет.

Эти два постулата легли в основу курса, которому администрация Р. Рейгана упорно следовала все годы пребывания у власти. Правые силы заявили о своей готовности еще один раз испытать «исторический шанс» Америки: полагаясь на мощь страны, попытаться изменить условия внешнеполитической задачи – не приспосабливаться к меняющимся обстоятельствам, а сконцентрировать усилия на увеличении собственной мощи и попытаться изменить негативные внешние факторы.

Руководство США выдвинуло программу базовых стратегических целей, достижение которых должно было привести к укреплению позиций США в мире в целом – как в противоборстве с миром социализма, так и внутри капиталистической системы:

– нарушить стратегическое равновесие в мире посредством интенсивных усилий в военном строительстве; обеспечить вооруженным силам США возможность ведения продолжительного ядерного конфликта с реализацией американского преобладания на всех уровнях;

– отойти от принципов равенства в отношениях с Советским Союзом, занять положение «диктующей» стороны, сделать переговоры ареной конфронтации; постараться ослабить позиции СССР в «стратегическом уравнении»; консолидировать все имеющиеся силы; постараться оказать давление на советскую экономику; восстановить гегемонию в военных союзах, укрепить единовластие США в них, добиться приобщения союзников к открытому антисоветскому курсу Вашингтона;

– содействовать дифференциации развивающихся стран, поддерживать страны, представляющие собой опору США в «третьем мире»; закреплять связи с основными поставщиками сырья, активнее используя для этого продажу обычных вооружений и экономическую помощь;

– найти возможность сближения с КНР, не подрывая при этом связей с Тайванем, не ослабляя союза с Японией и «стимулируя» Китай на внутреннюю трансформацию в сторону капиталистического пути развития.

Последние годы биполярности

Утрированная враждебность к СССР «упростила» стратегическое видение Вашингтона в годы пребывания Р. Рейгана в Белом доме. Критерием дружественности той или иной страны по отношению к США стала не степень приближенности ее строя к идеалам буржуазной демократии, а степень антисоветизма ее политики. Р. Рейган и его окружение с января 1981 г. начали выводить на первый план анализа любой региональной ситуации фактор советско-американских отношений. Рейган утверждал, что «Советский Союз стоит за всеми происходящими беспорядками. Если бы не он, в мире не было бы конфликтов»^*.

Американское руководство стало внедрять антагонистическое видение мира, резко противопоставлять США и СССР. Как пишет американский исследователь Р. Шиэр, «на поверхность всплыла целая клика сторонников «холодной войны» из числа неисправимых «ястребов» и «новых ястребов», чьи симпатии никогда не были на стороне усилий в области контроля над вооружениями при правительствах Никсона, Форда и Картера. Члены этой группы категорически отвергают мирное сосуществование с Советским Союзом… Вместо этого они ищут возможности конфронтации»^*. Страны социализма характеризовались в необычайно мрачных даже по американским стандартам тонах. Никогда со времен Г. Трумэна в Белом Доме не делали столь много резких заявлений в адрес СССР.

Создание ситуации стратегического преобладания над СССР занимало центральное место в стратегии и военном строительстве администрации Р. Рейгана. Ломка стратегического паритета и достижение Соединенными Штатами военного преобладания виделись предпосылкой оказания политического давления на социалистические страны. Предприняв значительное увеличение своего военного потенциала, республиканская администрация попыталась решить несколько задач:

– достижение превосходства по основным показателям в военной области;

– укрепление позиций американской дипломатии на двусторонних переговорах с СССР и на многосторонних форумах с целью реализации внешнеполитических целей США за счет уступок со стороны противников и за счет целенаправленного ужесточения своих позиций;

– втягивание Советского Союза в процесс гонки вооружений с целью отвлечения ресурсов в непроизводительные сферы, ослабление советской экономики, затруднение связей СССР с союзными и развивающимися странами, создание возможностей для экономического давленая на СССР (программа наращивания американской стратегической мощи была рассчитана также на оказание воздействия на советское стратегическое строительство, ставила целью навязать СССР выгодные для США темпы и направления этого строительства, помешать принять меры по противодействию новым шагам США в области наступательных систем, усложнить для СССР выбор перспективных направлений оборонного строительства, в частности определения баланса между его стратегическими силами и силами обычного назначения);

– укрепление американских позиций на Западе за счет усиления позиций США в качестве гаранта статус-кво: защитника общих классовых интересов правящих группировок западных стран, за счет нагнетания напряженности в международных отношениях и их милитаризации, что позволило бы перенести центр взаимоотношений в западном союзе из сферы экономико-политической, где США теряют позиции, в сферу военно-политическую, где они доминируют.

Программа значительного наращивания военной мощи США имела целью создание в мире американского военно-силового «фона» – потенциальной военной угрозы со стороны США всем противостоящим силам. Используя политическое давление на развивающиеся государства, администрация Р. Рейгана рассчитывала, во-первых, усложнить возможность проведения ими независимой политики; во-вторых, затруднить принятие развивающимися странами помощи со стороны социалистических стран. Таким образом, была поставлена задача ослабить политические позиции социалистических стран, особенно СССР, в развивающихся странах и, напротив, восстановить возможности для навязывания Соединенными Штатами своей воли этим странам.

О поворотных моментах в разработке стратегических идей и военном строительстве лучше всего говорят принятые в Белом доме директивы о решениях по национальной безопасности (ДРНБ) # 13, # 32, # 85 и # 119. Подписанная президентом Р. Рейганом в октябре 1981 г. директива о решениях по национальной безопасности # 13 (ДРНБ # 13) поставила перед вооруженными силами США, во-первых, задачу планирования применения ядерного оружия на ранней стадии конфликта, во-вторых, задачу создания условий для преобладания над противником на любой – от применения обычных вооруженных сил вплоть до начала ядерной войны – стадии конфликта^*.

Подписанная президентом в мае 1982 г. директива ДРНБ # 32 представляет собой весьма детализированное изложение поведения США в случае начала войны с СССР. Планировалось безусловное и незамедлительное применение всех видов оружия массового уничтожения, в том числе ядерного. Предусматривался быстрый переход – в случае неудачи на более ранних ступенях – к быстрой эскалации конфликта. Реакцией Пентагона на ДРНБ # 32 явился представленный уже в августе 1982 г. совету национальной безопасности развернутый план ведения полномасштабной ядерной войны продолжительностью до шести месяцев^*.Таким образом, уже летом 1982 г. стратегическое планирование в Вашингтоне обрело определенную цельность: вооруженным силам США была поставлена задача не исключать возможности начала конфликта первыми, лидирования по лестнице эскалации. Этим был завершен определенный этап в стратегическом планировании; на его исходе было решено применять имеющиеся средства неожиданно в максимальном объеме. После этого стратегическое планирование пошло по линии поиска новых участков борьбы с потенциальным противником, расширения фронта, переноса военных действий в космическое пространство.

Именно по этому пути пошло американское руководство директиве о национальной космической политике от 4 июля 1982 г. и в принятой 25 марта 1983 г. директиве о решениях по национальной безопасности # 85. ДРНБ # 85, как и ее идейное продолжение – ДРНБ # 119 (подписана президентом 6 января 1984 г.), посвящена вопросам милитаризации космоса. Две последние директивы знаменуют собой значительный отход от линии 70-х годов, когда американским руководством было решено отказаться от системы противоракетной обороны. Р. Рейган и его окружение сочли и этот подход пораженческим, отражающим неверие в способность США безусловно контролировать внешние обстоятельства. По существу, это крупнейший поворот в стратегическом планировании США. Перед американскими вооруженными силами была поставлена задача, во-первых, защитить территорию США из космоса, создать «космический щит», во-вторых, создать возможность «ослепления» противника, быстрого уничтожения космических коммуникаций СССР.

Темпы роста расходов на все виды вооружений были значительно увеличены и доведены до 8,5 – 10 процентов в год. В ходе стратегического строительства Р. Рейган резко увеличил ассигнования на ядерные вооруженные силы (за период с 1980 по 1984 г. они возросли более чем в два раза). В предшествующие шесть лет, с 1975 по 1981 г., расходы на развитие стратегических вооружений увеличились на 76%, а на силы общего назначения – на 144%. В следующие пять лет (с 1981 по 1985 г.) Р. Рейганом было намечено увеличить расходы на развитие обычных вооружений в два раза, а на развитие стратегических – в 2,6 раза^*. За пятилетие 1981 – 1985 годов на производство новых видов стратегических вооружений израсходовано 222 млрд. долл.^* Эти показатели дают представление о количественной стороне дела.

Главным качественным ориентиром рейгановского военного строительства стало превращение прежней триады стратегических вооруженных сил в стратегическую систему, состоящую из пяти компонентов. К прежней триаде (межконтинентальные баллистические ракеты, баллистические ракеты подводных лодок и стратегическая авиация) были добавлены еще два вида военных средств – крылатые ракеты морского, наземного и воздушного базирования и предназначенные для выполнения стратегических функций ракеты средней дальности. Кратко рассмотрим эти пять компонентов.

1. Создание нового поколение межконтинентальных баллистических ракет двух видов. Первые из них – сто ракет МХ – предположительно разворачивались в 1986 – 1990 годах. Вторые – мобильные моноблочные межконтинентальные ракеты «Миджитмен» числом от трех до пяти тысяч – к началу 90-х годов^*. Каждая из боеголовок ракет МХ имеет десять мощных индивидуально направляемых боезарядов; изучались возможности увеличения их числа до 12 и более. Это означало, что прирост числа стратегических боезарядов за счет ракет МХ составит как минимум 1000.

2. Осуществление программ строительства десяти-двенадцати подводных лодок-ракетоносцев «Трайдент» с ракетными системами «Трайдент-2» говорит о том, что главная тенденция в размещении основных стратегических сил в океанских просторах не будет нарушена, напротив, она будет продолжена. Каждая из атомных подводных лодок типа «Трайдент» имеет 24 ракетные шахты, каждая из ракет несет четырнадцать ядерных боезарядов.

Администрация Р. Рейгана внесла качественно новый момент в строительство военно-морского компонента своих стратегических сил. Он заключается в резком увеличении точности стратегических ядерных зарядов подводных лодок. На восьми первых подводных лодках типа «Трайдент» установлены ракеты С-4, гораздо более точные, чем прежние. Начиная с девятой, подводные лодки типа «Трайдент» будут вооружены ракетными системами «Трайдент-2» с ракетой Д-5 (дальность полета 11 тыс. км), столь же мощными и, пожалуй самое главное, столь же точными, как и ракеты МХ.

3. Администрация Рейгана осуществила первое крупное обновление военно-воздушных стратегических сил США за более чем 20 лет. В первый же год своего президентства Р. Рейган принял решение о создании флота тяжелых бомбардировщиков Б-1Б, а на втором году президентства – решение о создании наиболее усовершенствованных бомбардировщиков «Стелс». Сто тяжелых бомбардировщиков Б-1Б должны были быть вооружены большим числом (до 5 тыс.) крылатых ракет^*.

4. Четвертым элементом стратегических сил США становится колоссальная армада крылатых ракет. Планировалось довести их суммарную численность до 12 тыс. единиц^*. Эта программа стратегического строительства удваивала современный стратегический арсенал США. Такие характеристики крылатых ракет, как исключительная точность и трудность обнаружения, придают качественно новое значение этому виду стратегических сил. В министерстве обороны США крылатые ракеты были определены как «идеально подходящие для осуществления ограниченного ядерного удара».

5. В пятый компонент стратегических сил США превращаются исключительно точные ракеты средней дальности. Между 1983 и 1988 годами в Западной Европе предполагалось разместить 108 ракет «Першинг-2» и 464 крылатые ракеты наземного базирования. Это только начальные цифры. В дальнейшем в Европу, по уже имеющимся планам, предполагается доставить не менее 384 ракет «Першинг-2».

Стратегия США в 80-е годы преследовала цель обеспечить военное превосходство. Это – попытка выйти вперед, изменить ситуацию ракетно-ядерного паритета двух великих держав. После утверждения в 1981 – 1982 годах основных наметок стратегического строительства и проведения их через конгресс администрация Р. Рейгана, как уже говорилось, приступила к расширению сферы действия стратегических сил США, к перенесению этих действий в космическое пространство, а именно:

1) создание противоспутникового оружия;

2) разработка противоракетной системы, дислоцированной в космическом пространстве.

Программа создания противоспутникового оружия предполагала разработку и развертывание таких систем, которые позволяли бы уничтожить находящиеся в космосе средства слежения потенциального противника, сделать для него невозможным наблюдение за перемещением вооруженных сил США, корректировку собственных оборонительных систем. В сентябре 1982 г. в военно-воздушных силах США было создано специализированное космическое командование. В июне 1983 г. космическое командование было создано в ВМС США. В 1984 г. начались испытания противоспутниковой системы АСАТ – качественно нового шага в космической технике. АСАТ представляет собой оружие, запускаемое с истребителя Ф-15, поднимающегося на значительную высоту. Это – двухступенчатая ракета, несущая специальную боеголовку, созданную для уничтожения спутников. Намечалось создание 112 противоспутниковых боеголовок, что примерно достаточно (в случае попадания каждой из запущенных ракет) для уничтожения всех спутников слежения и оповещения, которые вращаются вокруг Земли. Арсенал антиспутникового оружия может быть быстро увеличен, так как истребители Ф-15 являются стандартной боевой единицей ВВС США, а для подготовки их к космической миссии требуется всего лишь 6 часов. Помимо системы АСАТ в США велась разработка иных методов борьбы со спутниками, в частности с применением лазерного оружия.

Следующим – и самым большим – шагом к увеличению стратегического арсенала США явилась программа создания космической обороны. Происходила ломка старых представлений и установок, базирующихся на факте уязвимости двух великих держав для ядерного оружия. Наступала новая полоса, когда США начали предпринимать попытки подвергнуть сомнению реальность гарантированного взаимного уничтожения. Министерство обороны США приступило к созданию центра космических кораблей многоразового использования, созданию специальной базы их запуска. Произошло многократное увеличение расходов по статье производства средств противоракетной обороны (с 200 млн. долл. в 1980 г. до почти 2 млрд. долл. в 1984 г.). Стоимость этой программы в 1984 – 1990 годах была вначале определена в 26 млрд. долл., затем эта сумма была утроена. Это первая ступень ее создания. На следующей ступени – в 90-х годах – стоимость космической противоракетной системы должна была достичь многократно больших объемов, основная часть которых пойдет на размещение в открытом космосе более чем 100 платформ, на которых будут находиться лазеры, нацеленные на уничтожение запускаемых с земли ракет. Программа создания противоракетной обороны, так называемая «стратегическая оборонная инициатива» (СОИ), в случае ее реализации изменит сам характер будущей войны, заставляя перенести военные действия в космическое пространство. Администрация Р. Рейгана питает иллюзию, что США на этом пути сумеют значительно обойти СССР, поставить советские ракеты под прицел, оставляя свои средства нападения неуязвимыми.

Администрацией Р. Рейгана активно осуществлялось строительство и в сфере обычных вооружений и вооруженных сил. Это обусловлено тем, что, с точки зрения руководства США, в условиях стратегического паритета более реальным способом использования военной возможности для получения политических результатов является интервенция с применением обычных вооруженных сил. В США планировалось увеличить численный состав вооруженных сил более чем на 200 тыс., число армейских дивизий к 1991 г. – с 17 до 25, увеличение числа имеющихся на вооружении авианосных групп – с 13 до 22 (исключая резерв); планировалось увеличение числа эскадрилий истребительной авиации ВВС с 24 до 38^*. Всего в авиацию армии, ВМФ и корпуса морской пехоты запланировано поставить около 8 тыс. самолетов. Намечено развертывание в войсках к 1988 г. 7058 танков типа М-1 «Абрамс», что приведет к увеличению общего танкового парка на 40%. В ВМС планировалось доведение их до 610 единиц; предполагалось ввести в действие 133 корабля, в том числе 33 подводные лодки обычного назначения, 2 атомных авианосца класса «Нимиц», 18 ракетных крейсеров, 5 эсминцев.

Следует отметить, что переговоры по ограничению стратегических вооружений были начаты спустя 18 месяцев после прихода администрации Р. Рейгана к власти. Откровенно были подвергнуты сомнению содержавшиеся в основе прежних переговоров по ОССВ идеи равной безопасности. Переговоры по ограничению экспорта оружия в развивающиеся страны оказались неприемлемыми для руководства Р. Рейгана, которое, в отличие от своих предшественников-демократов, не усмотрело опасности для себя в «насыщении» развивающихся стран оружием, напротив, увидело в экспорте вооружений эффективный путь расширения зоны своего влияния. Правительство республиканцев отказалось идти на переговоры о демилитаризации Индийского океана.

Ключевыми элементами экономической стратегии СШЛ, направленной против СССР расчет строился на том, чтобы развязать руки для начала широкомасштабной «экономической» и «технологической» войны против СССР, свести объем делового взаимодействия двух стран до минимума. В результате к весне 1984 г. по инициативе республиканской администрации было ликвидировано пять важных соглашений с СССР о сотрудничестве в различных областях и одновременно снижена степень американского участия, как минимум, по четырем другим соглашениям о сотрудничестве с нашей страной (в области использования Мирового океана, сельского хозяйства, мирного использования атомной энергии, жилищного и других видов строительства).

Правящие круги США (во всяком случае значительная их часть) продолжали рассматривать СССР как главного соперника Америки в мировых делах, но и в том, что такой подход, по мнению американских консерваторов, должен был значительно облегчить решение других задач внешней политики США, затрагивающих их отношения с союзниками и развивающимися странами.

Западноевропейское направление

Республиканская администрация внесла заметные корректировки во внешнеполитический курс страны. Пожалуй, впервые за послевоенный период официальный Вашингтон в 80-х годах отказался концентрировать все свои внешнеполитические акции вокруг западноевропейского направления, Связи США с Западной Европой стали рассматриваться одним из аспектов – но не абсолютно преобладающим аспектом – американской внешней политики.

Администрация Р. Рейгана поставила под сомнение ключевую идею предшествующего правительства о первостепенной важности «трехстороннего» сближения «на равных» США, Западной Европы и Японии и игнорировала ее в своей внешнеполитической практике. Вместо этого республиканцы хотели бы в первую очередь укрепить единоличное лидерство Вашингтона, восстановить престиж и политические позиции Соединенных Штатов в новых условиях примерного экономического равенства с ЕЭС и примерного стратегического паритета с СССР, консолидировать под своим руководством позиции Запада.

Вторая задача администрации Р. Рейгана на западноевропейском направлении – блокировать усиление политической и экономической самостоятельности Западной Европы, отразить западноевропейское наступление на интересы и позиции Соединенных Штатов. США при Р. Рейгане в значительной мере отошли от осуществления совместных с Западной Европой мероприятий, перейдя к тактике односторонних действий. Они сняли ограничения с торговли обычными вооружениями с явной целью подавить западноевропейскую конкуренцию не призывами к компромиссу, а качеством, количеством и конкурентоспособностью своего военного экспорта; США прибегли к сепаратной политике в сфере ядерной технологии; заняли жесткую позицию по отношению к развивающимся странам по вопросу о новом международном экономическом порядке, игнорируя западноевропейский протест; квоты и судебные запреты стали орудием борьбы с западноевропейскими товарами на американском рынке; повышая процентные ставки в своих банках, американцы вызвали отток необходимой для экономического развития Западной Европы валюты на американский рынок; Соединенные Штаты начали значительное увеличение собственных военных расходов, в меньшей степени полагаясь на возрастание европейского вклада в НАТО.

В военной области США стали преследовать цель замедлить тенденцию падения относительного веса Америки в блоке НАТО. (За предшествующее десятилетие произошло укрепление западноевропейской части блока, который стал поставлять 90% наземных сил НАТО и 75% ВВС и ВМС на европейском ТВД.) Западноевропейские военные расходы за это время росли быстрее, чем американские, они более чем удвоились, достигнув примерно 100 млрд. долл. Западная Европа стала производить собственные самолеты, вертолеты, танки, бронетранспортеры, военные корабли и подводные лодки на техническом уровне, сопоставимом с американским. Администрация Р. Рейгана попыталась изменить соотношение сил. Военный бюджет США, превышавший в 1981 г. бюджет западноевропейских членов НАТО примерно вдвое, в 1984 г. превосходил их бюджет уже почти в 3 раза (бюджет Пентагона за четыре первых года правления Рейгана увеличился на 63%, с 178,4 млрд. долл. в 1981 г. до 291,1 млрд. долл. в 1985 г.)^*. Поставленные на поток танки М-1 «Абрамс» рассчитаны на восстановление «танкового» преобладания США (поколебленного созданием западноевропейских танков типа «Леопард-2»), в авиации то же самое призваны сделать самолеты Ф-15, Ф-16, Ф-18, которые должны были превзойти западноевропейские «Торнадо», «Альфа-Джет», «Мираж». Последовательная линия Р. Рейгана на размещение 572 ракет средней дальности в пяти странах Западной Европы между 1983 и 1986 годами призвана закрепить военное присутствие США здесь, повысить значимость американской военной мощи в Западной Европе, лишить основы местные сепаратные схемы типа создания европейских ядерных сил и т. п.

Американское руководство летом 1982 г. выдвинуло так называемую «доктрину Роджерса», которая нацелена на создание таких вооруженных сил общего назначения, которые были бы способны к ведению длительной войны обычными средствами. ««Доктрина Роджерса», которая якобы отодвигает перспективу использования ядерного оружия, требует ежегодного четырехпроцентного прироста военных бюджетов стран НАТО. В натовской политике Р. Рейгана стало заметно предпочтение, отдаваемое контактам на двусторонней основе с избранным кругом союзников. Англия в этом отношении снова сыграла роль проводника американской политики в блоке, а поведение США в ходе конфликта из-за Фолклендских (Мальвинских) островов было «благодарностью» за союзническую лояльность Лондона. Великобритании будет предоставлена возможность закупить стратегическую ракетную систему «Трайдент-2».

Итак, ставка на отдельные страны Западной Европы, на развитие двусторонних контактов, расширение географического фронта действий НАТО за пределы сферы действия Североатлантического пакта – такими стали ключевые особенности нынешней политики США в этой организации. При этом Вашингтон сохранил за собой право на односторонние (подобные решению о производстве нейтронного оружия) действия, хотя они касались прежде всего других членов этого блока. Одновременно выросло желание не «растворять» американскую военную помощь в натовской, а, наоборот, выделить американский компонент в блоке, приостановив падение его относительного веса, сделать американское военное влияние не менее, а более заметным и весомым. Тем самым Североатлантический союз прекратил прежнее движение к уравниванию веса и роли США и западноевропейской части. Напротив, проявилось желание американцев хладнокровно и твердо восстановить свои командные позиции, не прельщая союзников предложениями «разделить ответственность», а требуя от них лишь лояльности.

В экономической области задачи американской политики были сориентированы на приостановку перемещения центра экономического могущества капиталистического мира в западноевропейском направлении. Администрация Р. Рейгана проводит курс на восстановление позиций, утраченных Соединенными Штатами в 70-х годах, путем активного наступления на западноевропейских конкурентов. В этом плане американская сторона осуществила следующие шаги. – поощрялось повышение банковских учетных ставок в США; это привело к оттоку в Америку капиталов из Западной Европы, подстегнув там снижение уровня капиталовложений, усугубив экономические трудности, увеличив безработицу; повышение учетных ставок привело также к искусственному завышению курса американского доллара, что заставило Западную Европу нести дополнительные расходы за импорт нефти и других видов сырья;

– были введены новые таможенные барьеры, ограждающие интересы американских сталелитейных корпораций и ставящие серьезные проблемы, в частности для металлургической промышленности западноевропейских стран;

– осуществлялось давление на страны – члены ЕС с целью обеспечения для США более широких возможностей на западноевропейском сельскохозяйственном рынке.

Администрации Р. Рейгана частично удалось осуществить свою экономическую стратегию. В 80-х годах США добились преобладания своего экспорта в Западную Европу над импортом оттуда в размере 10 млрд. долл.^* С постоянной и неуклонной помощью правительства осуществлялись попытки сократить импорт из стран Западной Европы (в частности, импорт западноевропейской стали). С другой стороны, представители американского правительства на торговых переговорах требовали расширения возможностей американского сельскохозяйственного экспорта в ЕЭС. Американское руководство приложило большие усилия по усилению роли КОКОМ – специального западного органа, регулирующего (путем создания запретительных списков ««стратегических товаров») продажу социалистическим странам различного рода продукции.

Были повышены процентные ставки на кредиты, расширен список «стратегических товаров», не подлежащих поставке в социалистические страны. В политической области были осуществлены усилия по восстановлению лидерских функций американского руководства среди западноевропейских членов Североатлантического союза. Многие решения, которые так или иначе касались западноевропейских партнеров, принимались Вашингтоном вопреки его же собственным прежним декларациям и призывам в одностороннем порядке и даже несколько демонстративно, без предварительного согласования через механизм НАТО или по иным дипломатическим каналам (решение в августе 1981 г. о производстве нейтронного оружия, провозглашение в марте 1983 г. так называемой «стратегической оборонной инициативы» (СОИ), призванной создать космический «щит» над американской территорией, и др.).

На западноевропейском направлении своей внешней политики американское руководство встретило значительные трудности, обусловленные прежде всего:

– различием между странами Западной Европы и США в подходе к СССР и политике разрядки Запада;

– несовпадением позиций в отношении национально-освободительных движений в развивающихся странах, включая разногласия по вопросу о путях ближневосточного урегулирования;

– воздействием движения за мир в Европе, принявшего в значительной мере антиамериканскую окраску.

Одно из ярких проявлений разногласий между Рейганом и лидерами западноевропейских стран – признание правительством социалистов во Франции левых сил, борющихся против военной хунты в Сальвадоре, происшедшее в период поддержки рейгановской администрацией правых правительств в Центральной Америке Красноречиво и неодобрение действий США на Гренаде, проявленное западноевропейцами.

В США поздно оценили силу и реальную значимость общественного движения против ядерной угрозы, размещения в западноевропейских странах ракет средней дальности, обсуждающихся в Вашингтоне вариантов локального ядерного конфликта в Европе. Фактически Вашингтон уже в первый год пребывания у власти Р. Рейгана сам подстегнул это движение заявлениями, в которых говорилось, в частности, о возможности «демонстративных» ядерных взрывов (госсекретарь А. Хейг, выступая 4 ноября 1981 г. в сенате США, заявил, что в случае конфликта с СССР в Европе блок НАТО мог бы пойти на «демонстрационное» использование ядерного оружия в качестве «предупреждения Москве»^*), других форм локального ядерного конфликта в Европе. Весьма негативную реакцию в Западной Европе вызвали и высказывания Р. Рейгана на встрече с редакторами американских газет 16 октября 1981 г., когда он допустил возможность обмена тактическими ядерными ударами по войскам на поле боя без последующего перехода к стратегическому конфликту.

Политика жесткого и грубого давления на — Западную Европу, нарочитого игнорирования ее специфических интересов, как это было, в частности, в случае с запретом на поставки оборудования для газопровода Уренгой – Ужгород, привела к резкому конфликту внутри атлантического союза, к ухудшению позиций США в Западной Европе. Вашингтон вынужден был отступить и отменить осенью 1982 г. санкции против европейских компаний, участвующих в проекте «газ – трубы». Было заявлено, что в обмен США получили заверение союзников о готовности ужесточить кредитную политику в отношении СССР. Но речь шла, по существу об операции по спасению престижа Белого дома. Неподчинение американскому давлению стало популярным политическим лозунгом в Западной Европе. Можно сказать, что лишь Великобритания демонстрировала более или менее полную лояльность Вашингтону. В ее основе лежала близость идеологических и общеполитических позиций администрации Рейгана и консервативного кабинета М. Тэтчер.

На подход правительства Р. Рейгана к отношениям с Францией значительное воздействие оказала победа на президентских выборах в апреле 1981 г. социалиста Ф. Миттерана, включившего в состав своего кабинета представителей Французской коммунистической партии. К известной трансформации этого подхода привел проамериканский и проатлантический крен социалистов, контрастировавший с более националистической политикой прежнего французского руководства. Правительство Франции пошло по пути определенного улучшения отношений с США, оказало поддержку планам размещения в Западной Европе американских ракет средней дальности. Как и в случае с Великобританией, экономическая политика администрации Рейгана вызвала недовольство французского правительства, стала фактором ухудшения отношений между двумя странами. К тому же выявились различия во взглядах Вашингтона и Парижа на отношения с социалистическими государствами, на разрядку напряженности, на политику в зоне развивающихся стран, прежде всего в Центральной Америке.

Наконец, весьма сложными и неровными были отношения республиканской администрации с двумя западногерманскими коалиционными правительствами. Фактически ФРГ, стремясь не выдвигать на первый план разногласия с Соединенными Штатами, вместе с тем заняла значительно отличающуюся от американской позицию в вопросах сохранения разрядки напряженности и отношений с европейскими странами социализма, в области экономической стратегии Запада. Даже после смены правительства в Бонне многие проблемы, включая проблему «евроракет», а также подход к сотрудничеству Восток – Запад, не были сняты с повестки дня американо-западногерманских отношений, на которые по-прежнему существенный отпечаток накладывала внутренняя обстановка в ФРГ.

Международный фон во многом благоприятствовал проведению американской внешней политики в среде союзников. Сложились особые экономические и, частично, политические условия, при которых своекорыстный, направленный на новое возвышение Америки курс Р. Рейгана не встретил организованного противодействия со стороны партнеров и соперников США в капиталистическом мире. Если примерно с 1950 по 1973 г. в условиях перманентного бума западной экономики происходило отчетливое возвышение Западной Европы и Японии, то в последующий период картина изменилась. Для десятилетия 1974 – 1984 годов в общем и целом характерна депрессия западной экономики. Высокие темпы развития японской экономики сократились вдвое, темпы экономического роста в странах ЕЭС также значительно уменьшились. Интеграционный процесс в Западной Европе замедлился, задача создания политического союза к 1980 г. не была выполнена, внутренние разногласия ослабили западноевропейский центр.

(см. часть 1)

Политические и экономические аспекты правления президента Рейгана

Президент

Приближался 1980 год — год очередных президентских выборов, и Рональд Рейган спокойно занимался подготовкой к ним. Цель проста — победить на президентских выборах; миссия — вернуть США политическое, экономическое и культурное процветание; слоган — «Вместе… новое начинание» («Together… a new beginning»). Впереди — 6 влиятельных соперников-республиканцев и один не менее влиятельный соперник-демократ; позади — 16 лет общенациональной политической карьеры, палитра успехов и неудач.

.

В результате предпринятых за конце 1970-х усилий Рейган смог заручиться поддержкой:

а) большинства в самой Республиканской партии (54% партийных функционеров и 37% рядовых избирателей которой поддерживали его кандидатуру) и всех связанных с ней ультраконсервативных организаций;

б) кругов крупного бизнеса (85% крупнейших предпринимателей по состоянию на 1979 г. являлись сторонниками Республиканской партии);

в) консервативных христианских движений (в этом хорошо постарался Фалуэлл, а также сыграли роль консервативные взгляды самого Рейгана в социальных и религиозных вопросах)

На стороне Рональда Рейгана были:

• Его неплохой политический опыт:
• 1964 г. — участие в избирательной кампании Барри Голдуотера;
• 1968 и 1976 гг. — один из кандидатов в президенты США;
• 1967-1975 гг. — губернатор Калифорнии (2 срока);
• 1970-е гг. — лидер крайне консервативной фракции в Республиканской партии
• Его влияние в Республиканской партии и политические связи в целом;
• Его связи в финансово-промышленных кругах;
• Его личное обаяние, энергия и презентабельная внешность;
• Отсутствие порочащих биографию фактов, хорошая репутация

В целом, его имидж соответствовал имиджу типичного белого англосакса-протестанта (WASP) — представителя городского «среднего класса», который «сделал себя сам»; человека с высоким имущественным и образовательным статусом; сторонника традиционных моральных и культурных ценностей; убеждённого американского патриота с надёжной репутацией. У Рональда Рейгана к этому «добавлялось» ещё и его личное обаяние, плюс традиционность в стиле одежды.

Из тех аспектов, которые могли обернуться против него, стоит выделить, во-первых, отсутствие у него серьёзного внешнеполитического опыта, во-вторых, пожилой возраст (ему в 1979 г. было уже 68 лет), наконец, имидж «радикала», что теоретически могло оттолкнуть (но, как показала практика, не оттолкнули) от него часть умеренных избирателей.

И вот, 13 ноября 1979 года Рональд Рейган вступил в избирательную гонку кандидатов от Республиканской партии; вступил последним, не спеша, но в то же время сразу интенсивно начав свою избирательную кампанию. В его биографии началась наиболее яркая её страница.

Политическая программа будущего президента базировалась на следующих составляющих:

— децентрализация экономики;
— снижение налогов;
— монетаристская денежная политика;
— достижение сбалансированного бюджета;
— поддержка традиционных семейных ценностей;
— поддержка конституционных республиканских ценностей;
— приверженность доктрине прав штатов;
— увеличение военных расходов;
— усиление антисоветского курса во внешней политике

Соперниками Рейгана было 2 ультраконсерватора (бывший губернатор Техаса Джон Коннэли и конгрессмен из Иллинойса Филипп Крэйн), 3 консерватора (бывший конгрессмен из Техаса и дипломат Джордж Буш, сенатор от штата Канзас Роберт Доул и сенатор от штата Теннесси Говард Бейкер), а также 1 либеральный республиканец (конгрессмен от штата Иллинойс Джон Андерсон)…

Итоги праймериз подвела Республиканская Национальная Конвенция, на которой 97,4% всех делегатов поддержали кандидатуру Рональда Рейгана. По данным опросов, среди американских избирателей ему отдавали предпочтение 59,79% человек, в то время как Джорджу Бушу — лишь 23,81%. Это был грандиозный успех. Отныне вся Республиканская партия стояла на его стороне; а выдвижение популярного в партийных эшелонах Джорджа Буша Рейганом в качестве кандидата в вице-президенты органично завершило его успех.

Джимми Картер, с трудом одолевший во внутрипартийной схватке сенатора Эдварда Кеннеди, безуспешно пытался представить Рейгана как «правого экстремиста» и «реакционера», в ответ на что получал едкие замечания своего оппонента вроде такого:

«Рецессия — это когда твой сосед теряет работу. Депрессия — это когда работу теряешь ты. Оздоровление — это когда работу теряет Джимми Картер!»

4 ноября 1980 года состоялись президентские выборы. Кандидат от Республиканской партии Рональд Рейган одержал на них убедительную победу, получив поддержку 50,7% голосов избирателей (43.903.230 человек); 90,89% голосов выборщиков (489) и 44 штатов из 50. Кроме того, Республиканская партия впервые с 1954 г. завоевала большинство в Сенате США, получив в нём дополнительно 12 мест; а в штатах Арканзас, Миссури, Вашингтон и Северная Дакота республиканцы отобрали у демократов губернаторские посты.

Наибольшую поддержку Республиканская партия и лично Рональд Рейган получили в штатах Юга, Среднего Запада и крайнего Севера, а также в Калифорнии. В социальном отношении за Рональда Рейгана проголосовали:

1 — городской и сельский «средний класс», его наиболее зажиточные и образованные слои;
2 — крупные предприниматели;
3 — военные круги;
4 — религиозные круги и организации;
5 — жители т.н. «глубинки» (т.е. сельских районов южных, западных и северных штатов)

Кроме того, Рейган получил поддержку части социальных групп, традиционно голосующих за Демократическую партию, а именно:

а) 41% рабочих, организованных в профсоюзы;
б) 40% американцев с низким имущественным статусом;
в) 46% католиков (в основном, консервативных);
г) 13% афроамериканцев

20 января 1981 года состоялась инаугурация президента Рональда Рейгана. В его политической карьере наступил долгожданный пик, а в истории США — одна из наиболее блестящих и знаменательных эпох.

В новую республиканскую администрацию вошли представители самых разных политических и общественных кругов. Здесь были и представители ультраконсервативной (Стром Тэрмонд, Джесси Хэлмс) и консервативной (Джек Кэмп) фракций Республиканской партии; экономисты Чикагской экономической школы (Милтон Фридман, Алан Гринспен), различные неоконсерваторы, будущий палеоконсерватор Патрик Бьюкенен, религиозные фундаменталистские круги (проповедники Джерри Фалуэлл и Пат Робертсон), некоторые консервативные либертарианцы (Рон Пол) и умеренные республиканцы (Джон Маккейн), многие крайне консервативные публицисты (Уильям Бакли) и многие другие.

80% (свыше 300 мест) всех должностей в новой администрации заняли республиканцы, и лишь 3% досталось демократам (при этом именно консервативным). Президент объявил, что даёт своим ведомствам широкую автономию, сам лишь в общих чертах контролируя и «направляя» их деятельность.

С победой Рональда Рейгана на президентских выборах 1980 года к власти в США пришли наиболее консервативно настроенные социально-политические группировки. Недаром рупор ультраконсерваторов журнал National Review, издателем которого был известный публицист и республиканец Уильям Бакли, объявил, что отныне он становится «печатным органом нового истэблишмента». Консервативная пресса и религиозные организации немедленно объявили новое событие свершившейся «консервативной контрреволюцией».

Тремя основными аспектами внутренней политики республиканской администрации президента Рональда Рейгана на протяжении двух сроков его президентства были: экономический, военно-политический и социокультурный. Как мы увидим ниже, практически со всеми поставленными задачами президент и его команда справились блестяще. «Существуют простые ответы, но не существует ответов лёгких» — эти слова Рейгана проявились и в деятельности его президентской администрации.

Экономический аспект

Президент страны, находящейся в состоянии экономического кризиса, не может проигнорировать экономические проблемы в первый год своего правления, если он хочет остаться на второй срок. В 1981 году на своём ранчо в Калифорнии Рейган перед камерами десятков тележурналистов, подписал «Акт о восстановлении экономики», в который в общем вошли все основные пункты экономической части его предвыборной политической программы.

Экономические взгляды Рейгана (напомним, что он в колледже получил, в том числе, и экономическое образование) основывались на идеях Австрийской и Чикагской экономических школ. В общих чертах они гласили, что экономика является саморегулируемым организмом, вмешательство государства в дела которого является недопустимым, т.к. вносит диспропорцию в рыночные процессы и провоцирует кризисы. Низкие налоги дают стимул развитию предпринимательства, а следовательно — и росту экономики. Сокращение бюджетных расходов даёт сбалансированный бюджет — гарант стабильного экономического развития; а достигаться он должен засчёт сокращения различных социальных программ. В то же время государство обязано контролировать денежную эмиссию с целью недопущения инфляции.

Несмотря на то что Палата Представителей, в которой доминировали демократы, сопротивлялась некоторым экономическим реформам президента (в частности, понижению налогов и сворачиванию социальных программ), в результате начавшихся в 1981-1983 гг. преобразований Соединённым Штатам за весь период 1980-х удалось добиться следующих экономических успехов:

• ВВП вырос за 1981-1989 гг. на 26%. Темпы роста ВВП во время правления Рейгана были довольно высокими для наиболее развитых стран того периода времени:
— 1981-1985 — 2,4%
— 1986-1989 — 4,1%

• Объём ВНП возрос с 1979 по 1989 гг. на 28%.

• Объём личного потребления с 1979 по 1989 гг. возрос на 1/3.

• Средние темпы роста эффективности труда в 1981-1989 гг. составляли 0,9% в год, что на треть было выше аналогичных показателей в 1973-1981.

• Безработица снизилась с 7,1% в 1980 г. до 5,4% в 1988 г. Было создано более 18 млн. новых рабочих мест.

• Инфляция упала с 13,5% в 1981 г. до 4,1% в 1988 г.

• Были значительно снижены налоги: их максимальный уровень упал с 70% в 1981 г. до 28% в 1986 г.

• Дефицит финансового бюджета упал с 6% в 1983 г. до 2,9% в 1989 г.

• Каждый год миллионерами в США становилось 100 тыс. американцев, что свидетельствует о значительном повышении уровня жизни. Доля национального дохода, приходящегося на 20% наиболее обеспеченных американцев, выросла с 44,1% до 46,3%, а на 20% наименее обеспеченных — снизилась с 4,2% до 3,8%. Число миллиардеров в стране выросло с 13 в 1982 году до 67 в 1989 году.

1980-е ознаменовали собой расцвет частного предпринимательства в США. За исключением незначительной рецессии 1981-1982 гг. и однодневного обвала цен на биржах Уолл-стрит в 1987 г., экономика США успешно развивалась, кризис был преодолён уже в первые годы. Появилась целая субкультура «яппи» внутри значительно расширившейся за эти годы социального слоя американских предпринимателей, обозначающая молодых городских бизнесменов, ориентированных на карьерный рост. 1984 год был даже назван журналом Newsweek годом яппи. Во многом за экономическое процветание страны в те годы 1980-е гг. были названы «золотыми восьмидесятыми».

Военно-политический аспект

Администрация Рейгана сразу же увеличила военные расходы. Военные расходы выросли с 267,1 млрд. долларов до 393,1 млрд. Они охватывали практически весь спектр отраслей военно-промышленного комплекса; но особое внимание уделялось развитию аэрокосмических вооружений. Комплекс мероприятий по укреплению космических войск США один из лидеров демократического меньшинства в Сенате США Эдвард Кеннеди метко назвал «программой звёздных войн».

Внешнеполитические действия США в тот период начались с резкой критики СССР за вторжение в Афганистан. Стоит напомнить, что Рейган всегда был «ястребом»: он всемерно поддерживал войну во Вьетнаме, симпатизировал Тайваню в его противостоянии с КНР, выступал за последовательную поддержку Израиля; жёстко критиковал «политику разрядки» по отношению к СССР, КНР и другим странам социалистического лагеря. «Я против Хельсинской конференции и думаю, что все американцы должны быть против неё» — лаконично выразился он по поводу некоторого «сближения» США и СССР к середине 1970-х. Тайваньское и произраильское лобби в Конгрессе США недаром всегда поддерживали его курс.

Отношение Рейгана к советскому режиму и коммунизму выражалось в двух его фразах:

«Кто такой коммунист? Это тот, что читает Маркса и Ленина. Кто такой антикоммунист? Это тот, кто понимает Маркса и Ленина»

«Марш к свободе и демократии оставит марксизм-ленинизм на свалке истории»

В 1983 году президентом был основан «Национальный фонд демократии» (National Endowment for Democracy) — общественная организация, ставившая своей целью «достижение демократии» в странах с марксистскими режимами. В этом же году, 1 сентября, произошло другое событие, которое сыграло на руку президенту и весьма сильно ударило по имиджу СССР.

В этот день в небе над Сахалином советскими ракетами был сбит пассажирский лайнер Боинг-747, следовавший по маршруту Нью-Йорк — Сеул. На его борту, в частности, находился американский конгрессмен от штата Джорджия Ларри Макдональд — крайне консервативный член Демократической партии и председатель Общества Джона Бёрча. Всего же погибло 269 пассажиров, и это дало весомый повод разозлённому Рейгану на конференции христиан-евангелистов Советский Союз «империей зла»…

Самыми важными достижениями президента Рейгана и его администрации были «Доктрина Рейгана» и начавшаяся в СССР «перестройка», закончившаяся крушением стран социалистического блока. Оба этих аспекта внешней политики США стоит разобрать отдельно.

«Доктрина Рейгана» предполагала дальнейшую поддержку всех более-менее антикоммунистических режимов на всех материках планеты. США поддерживали дружеские отношения и со своими традиционными союзниками (страны Западной Европы, особенно Великобритания), и с правыми режимами Азии (Япония, Южная Корея, Сингапур, Китайская республика), и с правыми режимами Африки (ЮАР), и с правыми режимами Латинской Америки (Чили, Аргентина, Парагвай, Уругвай, Колумбия, Сальвадор, Гватемала, Гондурас). В Никарагуа республиканская администрация активно поддерживала антикоммунистических повстанцев — «контрас», в результате это дало свои плоды в виде падения сандинистского режима в 1990 г. Правда, это делалось на деньги, которые администрация тайно получала от продажи оружия Ирану в обход запрета Конгресса, что в 1986 г. вылилось в скандал «Иран-контрас». Но Рейгану улыбнулась удача — дело быстро замяла республиканская комиссия, не нашедшая прямых доказательств причастности президента к этому; и его рейтинг быстро восстановился…

Главным достижением рейгановской администрацией стоит считать «перестройку» в СССР… Дополнительным «стимулом» для советского руководства в плане проведения реформ было снижение цен на нефть саудовским правительством в 1985-1986 гг., которое сделало это под прямым давлением президента Рональда Рейгана. В результате, советская экономика сначала стагнировать, а затем и рушиться.

Несколько встреч с Горбачёвым привели к постепенно спаду первоначального «накала» Холодной войны. Были подписаны соглашения об ограничении наступательных вооружений, а начавшиеся в 1989-1991 гг. антикоммунистические революции в странах Восточной Европы получили полное одобрение и поддержку со стороны США (Рейган тогда уже не был президентом, но у власти стояла его «команда»).

Выступая 12 июня 1987 года перед Берлинской стеной, президент громогласно объявил:

«Генеральный секретарь Горбачёв, если вы ищете мира, если вы добиваетесь процветания для Советского Союза и для Восточной Европы, если вы стремитесь к либерализации, приходите сюда к этим воротам. Господин Горбачёв, откройте эти ворота! Господин Горбачёв, снесите эту стену!»

Эта речь впоследствии вошла в историю как одно из его лучших, наиболее проникновенных выступлений. Германская аудитория активно приветствовала такие намерения.

В конце-концов, советский блок рухнул на всём протяжении от Никарагуа до СССР, от ГДР до Албании, от Афганистана до Йемена. Марксистские диктатуры развалились словно карточный домик, а в странах свободного мира компартии почти повсеместно стали маргиналами. Советский марксизм был повержен и был «отправлен на свалку истории», туда, куда его и хотел «направить» президент Рейган. Самая страшная угроза в истории человечества после 1988-1991 гг. осталась в прошлом. Главная заслуга в этом лежит на Рональде Рейгане.

Социокультурный аспект

Как уже отмечалось выше, Рональд Рейган занимал крайне консервативные взгляды по социальным и религиозным вопросам. Его кредо основывалось на его же словах: «Консерваторы верят в ценности работы, семьи, общества и государства». Прежде всего, Рейган был верующим христианином-протестантом, оставаясь таким всю свою долгую жизнь. Не менее убеждённым он был противником однополых браков, не допустив за всё время своего президентства их легализации как на территории США, в целом, так и в отдельных штатах, в частности.

Рейган был последовательным противником абортов. Ещё в свою бытность губернатором он говорил: «Я искренне верю, что прервать беременность равносильно тому, чтобы лишить человека жизни». Позже, уже встав во главе страны, он отмечал следующее:

«Что касается личностной свободы в отношении абортов, то есть один человек, чьи интересы совершенно не учитываются. Это тот человек, чья жизнь будет прервана. И я заметил, что все сторонники абортов — это люди, которые уже успели родиться».

Аборты в США на федеральном уровне были легализованы в 1973 году Верховным судом США по делу «Роу против Уэйда». Будучи президентом, Рональд Рейган всячески старался расширить возможность их ограничения на уровне штатов. Это ему, в целом, удавалось — в 1980-е гг. практически во всех штатах США аборты были либо запрещены, либо разрешены лишь в случае угрозы жизни женщины (т.е. по медицинским показателям).

Право на свободную продажу и ношение оружия (Right to bear arms) поддерживалось им всегда. На этих позициях стояла почти вся Республиканская партия, и президент защищал Вторую Поправку к Конституции США вполне искренне.

В отношении иммиграции, легальной и нелегальной, взгляды президента США были довольно «классическими»: он выступал против нелегальной иммиграции и за более высокие цензы в плане получения гражданства для легальной. Однако здесь доминирующая в Палате Представителей демократическая оппозиция скорректировала его «Закон о реформе и контроле над иммиграцией» 1986 года. С одной стороны, он ужесточал наказание за найм на работу нелегальных иммигрантов. С другой стороны, он дал возможность около 2,8 млн. человек стать легальными иммигрантами, при условии, что они могли доказать своё постоянное проживание в США в течение 5 лет до принятия закона. Так как, в целом, это был отход от консервативной республиканской догмы, в среде современных республиканцев этот закон вызывает противоречивые чувства…

При Рейгане расово-этнические и религиозные меньшинства не получали никаких привилегий по сравнению с основной массой населения США. Президент выступал против практики «позитивной дискриминации» и де-факто опирался, прежде всего, на белое население страны.

Будучи протестантом-пресвитерианцем, Рейган однозначно относил себя к «религиозным правым» (Christian Right), а также проявлял большие симпатии к староземельному креационизму. Кроме того, он поддерживал внесение поправки в Конституцию о введении добровольной утренней молитвы в учебных заведениях; одобрял изучение христианской религии в школах.

В области культуры и моды это была эпоха бурного развития музыки, спорта и кинематографа; мода стала более консервативной (по сравнению с 1960-1970 гг.); люди стали богатеть, одеваться более стильно; вновь возродился интерес к традиционным костюмам для мужчин и платьям для девушек.

Считая Верховный Суд США одним из источников либеральной деградации, Рейган за годы своего президентства предпринял ряд попыток изменить его состав, введя туда судей-консерваторов — сторонников Республиканской партии, традиционных ценностей и политики самого президента. Удалось ему это лишь частично. Всего он назначил 3 членов Верховного Суда и 83 члена апелляционных судов, почти все они были консерваторами. Однако этого было всё равно недостаточно для надёжного взятия под контроль этого важного судебного органа. С другой стороны, попытки выдвинуть крайнего консерватора Роберта Борка встретили яростное сопротивление демократов, и его кандидатура была отвергнута 58 голосами против 42.

Будучи конституционалистом (как и почти все республиканцы), веря в идеи «отцов-основателей», Билль о правах и Декларацию независимости, Рейган выступал за Билль Брэдли (поправку к Конституции, требующей введение сбалансированного бюджета), а также высказывался против 22-ой Поправки, согласно которой президент США не мог более 2 сроков подряд править страной.

Главной своей целью в этой сфере Рональд Рейган считал противостояние контркультурной революции 1960-1970-х, которая захлестнула США пропагандой левых псевдоценностей и сопровождалась не только беспорядками, но и общим моральным разложением общества. И здесь можно однозначно сказать, что со своей задачей он справился. Укрепление традиционных семейных, культурных и национальных ценностей в значительной степени позволило «оздоровить» американское общество, «вдохнуть» в американцев чувство гордости за свою страну и повысить их моральный облик. Поэтому утверждения американских консерваторов, что Рейган возглавил «консервативную революцию» 1980-х гг., «восстановил мораль», «воодушевил нацию и преобразовал мир» далеко не лишены доли истины.

Внутриполитический аспект

Этот дополнительный пункт «добавлен» для описания коалиции поддержки, которая сложилась в США в начале 1980-х и стала главной опорой действующей республиканской администрации. Reagan Coalition состояла из:

а) традиционной коалиции поддержки Республиканской партии — бизнеса, «белых воротничков», менеджеров, фермеров, военных и религиозных кругов;

б) консервативных демократов (Reagan Democrats) — части южных демократов, а также некоторых белых представителей «синих воротничков» с Северо-Востока США, которых президент привлекал своим социальным консерватизмом;

в) различных движений «новых правых» (New Right) и «христианских правых» (Christian Right), ранее бывших внепартийными;

г) «ястребов» всех мастей из обеих ведущих политических партий;

д) либеральных экономистов, положительно оценивающих программу, а затем курс президента на восстановление экономики;

е) некоторых «независимых» и «недовольных» избирателей, недовольных демократической администрацией Джимми Картера и привлекаемые популистским лозунгами республиканцев

В 1980 года эта органично сложившаяся коалиция подарила Рональду Рейгану победу на президентских выборах. Но именно президентские выборы 1984 года стали наивысшим триумфом всей политической карьеры президента. В пользу президента-республиканца говорило всё: экономический подъём, восстановление моральных ценностей, успехи во внешней политике. Рейган сохранил своё обаяние и чувство юмора, за ним горой стояла вся Республиканская партия, единодушно (98,8% голосов из всех 50 штатов, 2333 голоса делегатов из 2335) выдвинувшая его на Республиканской Национальной Конвенции. Такого единства в Великой Старой Партии ещё не было.

Личная жизнь. Покушение

Второй женой Рональда Рейгана стала Нэнси Дэвис, родившаяся в 1921 году. Она также была актрисой в Голливуде; их встреча произошла в 1949 году, сразу после развода будущего президента с Джейн Уайман. Тогда Нэнси пришла к нему как к работнику профсоюза с просьбой вычеркнуть её имя из «чёрного списка», где содержались имена людей, подозреваемых в просоветской деятельности, и куда её внесли по ошибке. Лица, включённые в него, были весьма ограничены в плане общественной деятельности. Вскоре Рональд Рейган и Нэнси Дэвис начали встречаться, а через 4 года поженились. Их брак все биографы президента единогласно признают как счастливый; они прекрасно подходили друг другу: он занимался политической, общественной, актёрской деятельностью, она же была ему надёжной опорой, верным другом и слушателем, хорошей домохозяйкой. Как верно отметил на похоронах Рейгана президент США Джордж Буш-младший, имея в виду Нэнси, «существовал лишь один человек, который заставлял почувствовать его одиноким, просто выйдя из комнаты». От этого брака у них родилось двое детей — Патриция (1952) и Рон (1958).

Нэнси Рейган — история любви и смерти

30 марта 1981 года, в 14:30 дня, психически больной поклонник актрисы Джоди Фостер Джон Хинкли, желая привлечь внимание своего кумира, стрелял в президента во время его выхода из гостиницы с заседания федерации профсоюзов в Вашингтоне. Рейган получил ранение в ребро — пуля срикошетила от него и застряла в лёгком. Кроме того, были ранены ещё 3 человека.

Несмотря на то, что Рейгану было уже 70 лет, он быстро пошёл на поправку после операции по изъятию пули из лёгкого. Когда перед операцией его осматривал хирург Джозеф Джордано, сторонник Демократической партии, Рейган спросил его: «Надеюсь, вы республиканец?», на что получил ответ: «Сегодня, господин президент, мы все стали республиканцами!».

Покушение вызвало широкий резонанс; перед больницей, где находился Рейган, ежедневно собирались большие толпы людей, несущие плакаты «Get well, Dutch!». После выздоровления Рейгана его рейтинг сразу же взлетел; в Конгрессе ему рукоплескали и республиканцы, и демократы; а Белый Дом в день его возвращения был украшен огромным плакатом «Welcome home, Mr. President!». Патрик Бьюкенен, работавший спичрайтером президента в те годы, был абсолютно прав, когда отметил: «И то, что публика пристально наблюдала за состоянием здоровья президента, создала неразрывную связь между Рейганом и американским народом до самого конца». После покушения отношения президента Рейгана и вице-президента Буша значительно улучшились; они каждый четверг вместе обедали в Белом Доме, а затем стали хорошими друзьями.

Заключение

В 1989 году, 20 января, завершались президентские полномочия Рейгана. Его рейтинг достигал 61% — на 8% больше, чем 9 лет назад. Случай поразительный, ведь обычно рейтинги даже популярных политиков постепенно снижаются за годы их правления. Он был счастливым исключением.

Дав обширное интервью многочисленным журналистам, уже бывший президент Рональд Рейган покинул Белый Дом, перед этим дав неофициальное благословение его преемнику, Джорджу Бушу, который с успехом прошёл через президентские выборы 1988 года. Семья Рейганов приобрела особняк в Лос-Анджелесе, где и поселилась.

4 ноября 1991 года им была торжественно открыта Президентская Библиотека Рональда Рейгана. На открытии присутствовали 5 бывших президентов (Буш, Рейган, Картер, Форд, Никсон) и 6 бывших первых леди.

В 1992 году Рейган выступал на Республиканской Национальной Конвенции, на которой его бурно приветствовал весь огромный зал. Он отметил положительные сдвиги во внешней политике и выразил поддержку своему бывшему напарнику, ставшему его хорошим другом, Джорджу Бушу на предстоящих президентских выборах. На президентских выборах 1996 года он также поддержал своего хорошего знакомого, сенатора-республиканца Роберта Доула.

В этом же, 1992 году, бывший президент учредил Медаль Свободы Рональда Рейгана и Президентский Фонд Рональда Рейгана.

3 февраля 1994 года он в последний раз выступил с публичной речью в Вашингтоне. 26 апреля он последний раз появился на публике во время похорон Ричарда Никсона.

Август 1994 года. Рейгану уже 83 года, у него обнаруживают болезнь Альцгеймера. Болезнь неизлечима, постепенно она приведёт к его смерти. В ноябре он пишет своё последнее обращение (в виде письма) американскому народу, в котором звучат следующие строки:

«Мне сказали недавно, что я — один из миллионов американцев, которым предстоят страдания от болезни Альцгеймера… В настоящее время я чувствую себя хорошо. Я надеюсь прожить остаток дней, которых Господь даровал мне на этой земле, делая вещи, которые я всегда выполнял… Сейчас я начинаю путешествие, которое приведёт меня к закату моих дней. Я знаю, что Америка всегда будет блестящим городом на холме впереди. Спасибо вам, друзья мои. Да благословляет вас всегда Господь».

В конце 1990-х один американский журналист случайно заметил сидящего на скамейке недалеко от своего дома постаревшего Рейгана. Подойдя к бывшему президенту, он не нашёл ничего иного, как сказать ему одну фразу:

«Спасибо, мистер президент, за то, что вы уничтожили коммунизм!»

На что Рейган, улыбнувшись, ответил:

«Не стоит. Я просто сделал свою работу».

На президентских выборах 2000 г. Рейган отдал предпочтение республиканцу Джорджу Бушу-младшему, следуя, во-первых, из партийной этики («свои поддерживают своих»), во-вторых, из личных побуждений (он знал его ещё с 1980-х как сына своего напарника и хорошего друга), наконец, из политических предпочтений (Бушу отдали свои голоса почти все социальные и религиозные консерваторы-христиане).

5 июня 2004 года, в 13:00 по местному времени, бывший президент Рональд Рейган скончался в своём доме в Бель-Эйр, Лос-Анджелесе. Ему было 93 года.

12 июня прошли торжественные похороны Рональда Рейгана. Попрощаться с бывшим президентом приехало 90 тыс. человек, 220 бывших и действующих официальных лиц из 165 стран, 720 представителей членов семьи и друзей. Катафалк с телом президента проделал 40-километровый путь, после чего был предан земле в саду Президентской Библиотеки. Жизненный путь Рональда Рейгана закончился.

Выводы

Рональд Уилсон Рейган 9 лет (с 1981 по 1989 гг.) был президентом США. За это время он смог достичь впечатляющих успехов на всех «фронтах», во всех сферах, за которые брался. Он смог оздоровить американскую экономику, вывести её из затяжного экономического кризиса 1970-х гг. и дать ей экономический подъём, снизить уровень инфляции и безработицы. Он значительно укрепил вооружённые силы, ставшие армией №1 в мире. Он восстановил традиционные моральные ценности в американском народе, остановил разрушительные процессы контркультурной революции 1960-1970-х гг. Наконец, он сокрушил силы мирового марксизма, обеспечив, тем самым, сотням миллионов людей лучшую жизнь. При нём США окончательно стала первой политической, военной и экономической державой в мире. Всё это позволяет нам сделать вывод, что Рональд Рейган был лучшим президентом США, одним из лучших правителей ХХ столетия, и — учитывая степень его влияния на мировые процессы — одним из величайших правителей за всю мировую историю…

Хотелось бы верить, что счастливые дни как Соединённых Штатов, находящихся сейчас в состоянии социокультурного и экономического упадка, так и всего остального мира, ещё впереди. Но, увы, пока фигур такого масштаба, каких был он, мы ещё пока не знаем; не знаем мы, появятся ли они в будущем…

Рональд Рейган вдохновлял американских консерваторов на борьбу за правое дело. Пусть же его принципы, ценности и установки станут ориентирами и источником вдохновения для всех правых консерваторов, во всём мире, сейчас и навсегда.

Густав Пешт