Сконструированный под его руководством танк т 34

История создания танка Т-34 пришлась на период «большого террора» и во многом была трагичной для его создателей. Согласно канонической советской историографии, создание Т-34 связывают исключительно с именем главного конструктора Михаила Кошкина, сменившего в декабре 1936 года репрессированного Афанасия Фирсова. Следует отметить, что для разработки прорывной конструкции танка нужен был конструкторский гений, а Кошкин таковым не был.

Начало разработки первого советского танка

Для объективной оценки вклада каждого из них необходимо вернуться в то время, когда только начинала формироваться советская танковая школа. До конца 20-х годов в Союзе не было танков собственной разработки, только в 1927 году военные выдали требования на разработку первого советского «маневренного танка» с пулеметно-пушечным вооружением. Разработку танка Главное конструкторское бюро Орудийно-арсенального треста передало в Харьков на ХПЗ им. Коминтерна (завод №183), где для разработки танка была создана специализированная конструкторская группа (преобразованная в 1929 году в танковое конструкторское бюро Т2К), которую возглавил молодой талантливый конструктор Иван Алексенко (1904), руководивший КБ до 1931 года. В группе работали такие же молодые конструкторы, в том числе и будущий главный конструктор Александр Морозов.

В короткое время конструкторы разработали документацию на танк, и в 1929 году был изготовлен опытный образец танка Т-12. По результатам испытаний танк был переработан в танк Т-24, изготовлена опытная партия в количестве 25 машин, по результатам испытаний началась доработка их конструкции, но в июне 1931 года работы было приказано прекратить и начать проектирование колесно-гусеничного танка БТ.

Это было связано с тем, что военное руководство решило не вести «с нуля» разработку отечественных танков, а заимствовать опыт западных конструкторов и производить по лицензии зарубежные танки: американский «Кристи» М1931, ставший прототипом быстроходного БТ-2, и английский « «Виккерс шеститонный», ставший прототипом легкого Т-26. Производство БТ-2 разместили на ХПЗ, а Т-26 — на Ленинградском заводе «Большевик». Так в Союзе начали складываться две школы танкостроения.

В Харькове руководство ХПЗ и конструкторы противились такому повороту событий, не спешили внедрять в производство БТ-2 и старались завершить доводку Т-24. Москва настояла на своем решении, и работы по БТ-2 медленно стали набирать обороты. Начальник конструкторского бюро Т2К Алексенко считал, что копировать иностранную технику непатриотично, надо создавать свою танковую школу, и в знак несогласия подал заявление и уволился.

В КБ работала только молодежь, в основном без высшего технического образования, поддерживавшая устремлениями Алексенко довести свой танк Т-24. Для усиления КБ решением коллегии ОГПУ в декабре 1931 года начальником КБ был назначен талантливый и опытный инженер Афанасий Фирсов, сидевший в одной из московских «шарашек», приговоренный к пяти годам заключения за «вредительскую деятельность». Назначение Фирсова сыграло судьбоносную роль для КБ и советского танкостроения.

Кто такой Фирсов

Фирсов родился в 1883 году в семье бердянского купца, после окончания железнодорожного училища высшее образование получал в высшей технической школе в Митвайде (Германия) и политехническом институте в Цюрихе (между прочим, его заканчивал и Альберт Эйнштейн), специализировался на проектировании дизелей. Получив высшее образование, работал конструктором на заводе «Зульцер».

В 1914 году вернулся в Россию, на Коломенском машиностроительном заводе стал работать над созданием дизелей для подводных лодок, потом главным механиком завода «Красная Этна» в Нижнем Новгороде, а в 1927 году на Николаевских заводах имени Андре Марти — главным инженером по дизельному строительству.

В 1929 году как представитель «старорежимных сословий» проходил по делу о контрреволюционной вредительской группе на заводе, свою вину не признал, и ее не доказали, но в связи с такими подозрениями он в 1929 году уволился и переехал в Ленинград, где его как специалиста пригласили на завод «Русский дизель».

Шел 1930 год, начался процесс над членами Промпартии, среди обвиняемых оказался близкий знакомый Фирсова, ему припомнили «николаевское дело», арестовали и приговорили к пяти годам заключения. Квалифицированный специалист, он работал в одной из московских «шарашек» под непосредственным руководством Орджоникидзе, здесь он стал заниматься проблемами танкостроения, и в 1931 году под охраной был отправлен в Харьков возглавлять «непокорное» танковое КБ.

Вначале коллектив создателей Т-24 не очень приветливо встретил назначенца «сверху», но одаренный и разносторонне развитый Фирсов, инженер с энциклопедическими знаниями, быстро завоевал авторитет и уважение. По свидетельству современников, находясь под круглосуточным контролем ОГПУ и живя при заводе, поскольку семья осталась в Ленинграде, он с головой окунулся в работу. Фирсов умел хорошо и четко организовать труд своих подчиненных, выдержанный, уравновешенный в общении, он стремился передать свой опыт подчиненным. Вместе с ними изучал технические новинки зарубежных фирм, поощрял изучение иностранных языков.

Разработка семейства танков БТ и дизельного двигателя В2

Перед Фирсовым была поставлена задача организовать на заводе качественное производство танков БТ-2, которые имели много недоработок и дефектов в основных агрегатах, силовой установке и узлах ходовой части. Двигатель «Либерти», покупаемый в США, был капризным, нередко перегревался, при пуске были случаи его возгорания. Освоение серийного производства этих танков шло с трудом также в связи с отсутствием на заводе базы, способной освоить производство нового танка в таких количествах, из армии часто приходили рекламации о выходе из строя коробок передач.

Фирсов с коллективом молодых конструкторов приложил много труда для доработки конструкции танка и совершенствования технологии его производства. Постепенно проблемы уходили, под его руководством были разработаны танки БТ-5 и БТ-7, продолжившие линейку машин этого семейства. В 1935 году за разработку танка БТ-7 Фирсова наградили орденом Красного Знамени.

На заводе с 1932 года под руководством начальника дизельного одела Константина Челпана велась разработка 400-сильного танкового дизельного двигателя БД-2 (быстроходный дизель), будущего В2. Челпан не раз свидетельствовал, что квалифицированный специалист по дизелям Фирсов внес большой вклад в создание этого двигателя. Военные и лично Сталин внимательно следили за ходом работ по дизелю. Первый образец БД-2 был продемонстрирован руководству страны в 1934 году. За эту разработку завод, директор Бондаренко и Челпан были удостоены орденов Ленина.

Концепция нового танка и репрессии

Занимаясь совершенствованием колесно-гусеничных танков семейства БТ, опытный инженер Фирсов видел, что это тупиковое направление, здесь не может быть прорыва. Он начал искать пути создания принципиально нового танка, под его руководством небольшая группа в составе Александра Морозова, Михаила Таршинова и Василия Васильева в течение 1935 года вела проработки такого танка.

Фирсов заложил первичный технический облик будущего Т-34 и его основные технические характеристики. Васильев вспоминал:

Уже в конце 1935 г. на столе главного конструктора лежали проработанные эскизы принципиально нового танка: противоснарядное бронирование с большими углами наклона, длинноствольная 76,2-мм пушка, дизельный двигатель В-2 , масса до 30 т…

От танка семейства БТ новый танк получил «в наследство» полностью сварной корпус и «подвеску Кристи», от колесно-гусеничного движителя отказались в пользу чисто гусеничного.

В 1936 году ХПЗ им. Коминтерна переименовывают в завод №183, а КБ Т2К присваивают индекс КБ-190, в конструкторском бюро ведется проработка узлов и агрегатов нового танка, но летом 1936 года на заводе начинаются репрессии. Причиной послужили массовые рекламации из войск по причине выхода из строя коробок передач танков БТ-7. В конструкции танка действительно были конструктивные недостатки, к тому же в войсках увлеклись эффектными прыжками на этом танке с трамплина, что, естественно, влияло на работоспособность БТ-7. Машину стали называть «вредительским танком», Фирсова отстранили от должности, но оставили работать в КБ.

Вместо Фирсова в декабре 1936 года Орджоникидзе, хорошо знавший Михаила Кошкина, переводит его из Ленинграда в Харьков и назначает начальником КБ-190. Нового главного конструктора встречал лично Фирсов, продолжавший работать в КБ вплоть до ареста и кропотливо вводивший его в курс дела.

За короткое время Морозовым под руководством Фирсова была разработана новая коробка передач, внедрена в производство, и вопрос был закрыт, но приближались 1937 год и «большой террор». Фирсову не забыли его «вредительскую деятельность» в Николаеве и Ленинграде. В марте 1937 года его вновь арестовали и отправили в тюрьму в Москву. Некоторое время он там содержался вместе с еще одним «вредителем» — авиаконструктором Туполевым.

Репрессии коснулись не только Фирсова, которого вскоре расстреляли, а многих руководителей и инженеров завода и КБ. В 1937 году на завод из Москвы направили комиссию для выяснения причин низкого качества двигателей БД-2, которая выявила недоработки в конструкции двигателя и несоблюдение технологии его производства.

По результатам работы комиссии двигатель доработали, внеся в него до двух тысяч изменений, но оргвыводы были сделаны. Челпана отстраняют от работы и в декабре 1937 года арестовывают вместе с конструкторами: дизелистами Трашутиным, Аптекманом, Левитаном и Гуртовым, всех, кроме Трашутина, расстреливают за «вредительство», последнего в 1939 году освобождают. Арестовывают главного инженера завода Ляща, главного металлурга Метанцева и многих других инженеров и военпредов. В мае 1938 года был арестован и вскоре расстрелян директор завода Бондаренко.

По воспоминаниям Васильева, репрессии вызвали настоящую фобию в КБ-190. Он вспоминал:

«Надо сказать, лично я перенёс эту фобию очень тяжело, спал и прислушивался к звукам приближения «чёрного ворона» с парой людей в штатской одежде, приглашающих вас в вежливой форме следовать за ними».

В таких условиях страха и ожидания ареста продолжалась разработка нового танка.

Кто такой Кошкин

После Фирсова КБ-190 принял Кошкин. Кем он был до этого? Кошкин был партийным функционером и зарекомендовал себя хорошим организатором. Был лично знаком с Орджоникидзе и Кировым. За два года до назначения в Харьков он закончил Ленинградский политехнический институт и потом работал конструктором в танковом КБ Ленинградского завода им. Кирова. На этом его опыт в разработке танков заканчивался. Орджоникидзе направил его в КБ-190 как опытного организатора для разрешения тяжелой ситуации, сложившейся на танковом заводе.

Кошкин действительно оказался талантливым руководителем, он достойно оценил молодой коллектив конструкторов и уникальность предложенной Фирсовым концепции нового танка. До этого он работал на достаточно высоких административных и партийных должностях и был вхож в высшие инстанции, там он сумел доказать перспективность работы над новым танком и убедил не продолжать репрессии против сотрудников КБ. Под руководством Кошкина работы над танком в той сложной ситуации продолжились.

Противостояние Кошкина и Дика

Для усиления КБ-190 в июне 1937 года направляется адъюнкт московской Военной академии механизации и моторизации военинженер 3-го ранга Дик с не совсем понятными целями. Ему подчинили часть конструкторов, и в бюро воцарилось двоевластие, которое ничем хорошим закончиться не могло. В этот период КБ работало над модернизацией танка БТ-7 и разработкой нового танка БТ-9, отличавшегося наличием шести ведущих колёс, дизельным двигателем, конической башней с 45-мм или 76-мм пушкой и наклонной бронёй. Совместная работа Кошкина и Дика не складывалась, они обвиняли друг друга в неправильных конструкторских решениях, в срыве, а иногда и саботаже работ. Количество взаимных претензий росло, а работа не двигалась.

Московскому руководству надоели конфликты, и в сентябре 1937 года танковое КБ-190 разделили на два. Отдельное ОКБ во главе с Диком подчинили непосредственно главному инженеру завода, начальниками секций в ОКБ стали Дорошенко, Таршинов, Горбенко, Морозов и Васильев. ОКБ должны были пополнить 50 выпускниками военной академии, а в качестве консультанта привлекли известного испытателя танков капитана Кульчицкого.

Кошкин остался начальником КБ-190, которое должно было заниматься исключительно разработкой модернизированных вариантов БТ-7, а ОКБ должно было разрабатывать новый танк БТ-9 (БТ-20), сопровождение серийного производства на заводе осуществляло КБ-35.

В октябре 1937 года было выдано ТТТ на новый колесно-гусеничный танк с тремя парами ведущих колес, толщиной лобовой брони 25 мм, 45-мм или 76,2-мм пушкой и дизельным двигателем.

В основу разработки нового танка была положена концепция Фирсова, которая далее развивалась Морозовым и Таршиновым. Прокатившаяся в ноябре-декабре 1937 года волна арестов на заводе дезорганизовала работу по новому танку, в срыве работ обвинили Дика, которого в апреле 1938 года арестовали и осудили на десять лет, на этом его карьера закончилась.

Кошкин завершает разработку танка

Дальше не совсем понятно, как Кошкин в тех условиях создает КБ-24 и продолжает работы по новому танку. По крайней мере, в середине марта 1938 года на заседании коллегии Автобронетанкового управления и в конце марта на заседании Комитета обороны проект колесно-гусеничного танка представляли Кошкин и Морозов. Эскизный проект танка был утвержден с замечаниями увеличить бронирование до 30 мм и установить 76,2-мм пушку. Одновременно под руководством Кошкина в конце 1938 года был разработан и запущен в серийное производство танк БТ-7М с двигателем В2, подтвердивший возможность применения на танке нового дизельного двигателя.

Кошкин продолжал биться за гусеничный вариант танка, и в сентябре 1938 года завод получил задание на разработку двух вариантов танка: колесно-гусеничного А20 и гусеничного А-20Г (А32).

Для объединения усилий все три конструкторских бюро завода объединяются в одно КБ-520 во главе с Кошкиным, заместителем главного конструктора стал Морозов, а заместителем начальника КБ — Кучеренко. В кратчайшие сроки образцы танков были изготовлены, и в июне-августе 1939 года прошли на полигоне в Харькове испытания. Оба танка выдержали испытания, но конструкция А-32 была намного проще за счет отсутствия сложного колесного движители и имела запас по весу.

В сентябре при показе бронетанковой техники руководству Минобороны участвовали А-20 и А32, где последний выступил очень эффектно. По результатам испытаний и показа было принято решение остановиться на гусеничном варианте танка А-32, усилив его бронезащиту до 45 мм.

На заводе началось срочное изготовление двух танков А-32. Узлы и детали танка тщательно изготавливали и придирчиво собирали, резьбовые соединения пропитывались горячим маслом, тщательной отделке подвергались внешние поверхности корпуса и башни. Опытный аппаратчик Кошкин отлично понимал, что при показе танков высшему руководству мелочей не бывает.

Дальше произошел хорошо известный пробег танков из Харькова в Москву, успешный показ в Кремле танков Сталину, пробег обратно в Харьков, болезнь и трагическая смерть Кошкина. После показа на высшем уровне танки прошли испытания на Кубинке и на Карельском перешейке, танк получил высокую оценку самого Сталина, ему была дана путевка в жизнь.

Так конструкторский гений Фирсова и организаторские таланты Кошкина смогли в условиях развернувшихся репрессий и недопонимания военными перспектив развития танков создать машину, ставшую символом Победы в той страшной войне. Оба они, несомненно, внесли громадный вклад в создание этой машины, но приписывать все лавры только Кошкину несправедливо.

Концепция танка и его компоновка была задумана Фирсовым, под его руководством основные узлы танка были проработаны в подразделениях КБ, а завершали разработку танка специалисты, начавшие его проектировать под руководством Фирсова. Костяк ведущих конструкторов был сохранен, и Кошкин в той трагической ситуации организовал работу по завершению разработки танка и добился принятия его на вооружение. Фамилии Фирсова и Кошкина как главных конструкторов Т-34 могут достойно стоять рядом.

Вопреки мнению многих инженеров Кошкин был сторонником создания машины с гусеничным ходом. Благодаря этому можно, не меняя размеры машины и мощности её двигателя, увеличить толщину брони и усилить вооружение. Отстаивать своё мнение в условиях репрессий было опасно, но он был уверен в своей правоте, поэтому решился во что бы то ни стало убедить военное руководство в правильности такого конструкторского решения.

Путь от простого кондитера до главного конструктора Харьковского паровозостроительного завода

Михаил Ильич Кошкин – гений из кондитерской, инженер, создавший легендарный Т-34./Фото: pbs.twimg.com

Михаил Ильич родом из Ярославской области (село Брынчаги). Его большая семья рано осталась без кормильца. Поэтому четырнадцатилетний Михаил уезжает и устраивается учеником мастера на московскую фабрику кондитерских изделий. С 1917 года он участвует в боях как красноармеец. С 1921 года – студент университета на факультете управления, закончив который становится директором кондитерской фабрики в Вятке, а позже занят партийной работой в губернском комитете этого города.

С 1929 года учится в политехническом университете Ленинграда. Его специализация – транспортное машиностроение. После прохождения практики получает приглашение работать на Путиловском заводе (позже – Кировском), специалисты которого были заняты формированием танковой отрасли. М.И. Кошкин назначается на должность заместителя главного конструктора.

В 1936 году уже возглавляет КБ № 183 на базе Харьковского завода. В условиях массовых репрессий должность главного конструктора была не только ответственной, но и опасной. Но Михаил Ильич с честью выдерживает все испытания и трудности, а его отношения с коллективом складываются благополучно – он сумел найти подход к подчинённым благодаря своим личностным качествам: деловитости, трудолюбию, честности и простоте в обращении с сотрудниками.

Создание легенды и показательное выступление новой машины в Москве 17 марта 1940 года

М. И. Кошкин был назначен главным конструктором Танкового Бюро №183 на Харьковском паровозостроительном заводе в декабре 1936 года./Фото: s.057.ua

В конце зимы 1939 года результатом работы КБ становятся два опытных танка с гусеничным ходом. Их боевая масса, в отличие от предшествующих машин, стала больше на 10 тонн, а броня – толще на 20-25 мм – и всё это без ущерба для манёвренности и скорости. Сотрудниками КБ спроектирован дизельный двигатель В-2 мощностью 500 лошадиных сил, что позволило повысить экономичность машины и уменьшить риск её возгорания в случае прямого попадания вражеского снаряда.

Едва завершилось изготовление новых танков, их потребовали предоставить на показ высшему руководству страны. Но машинам нужна обкатка, да и по нормам допуска к показу пробег должен быть от 2000 км. Тогда М.И. Кошкин принимает решение отправить бронемашины в Москву своим ходом. Этот шаг был очень рискованным. Технику никто не должен был увидеть, чтобы сохранить секретность разработок. Перемещаться предстояло по пересечённой местности по заснеженным просторам на новой, не опробованной в достаточной мере технике. Но вместе с тем это был шанс испытать машину.

Т-34 – гордость российских бронемашин, отличающаяся простой и в тоже время гениальной конструкцией./Фото: upload.wikimedia.org

5 марта 1940 года была сформирована колонна из двух закамуфлированных опытных образцов, машин сопровождения и тягачей. В суровых условиях было тяжело и технике, и людям, осуществлявшим её ремонт и обслуживание. Но 12 марта пробег благополучно завершился. Испытания в Кубинке показали – образцы имеют высокую стойкость.

Демонстрация машин высшему военному руководству на Ивановской площади Кремля тоже прошла успешно. Элегантная, быстрая и манёвренная машина понравилась даже главкому армии Сталину.

М. И. Кошкин был простужен во время перегона техники в Москву, однако обратный путь он предлагает преодолеть снова своим ходом. Это был уже апрель месяц, весенняя распутица сильно усложнила эту задачу. Один из танков попал в болото. Михаил Ильич, сильно промокший и промёрзший при попытках спасти технику, серьёзно заболел. 26 сентября 1940 года Михаил Иванович умер, так и не оправившись после болезни.

Легендарная «Тридцатьчетвёрка» против «Тигра»

Немецкий танк имел превосходство перед Т-34 в броне, но это «Тридцатьчетвёрка» могла скомпенсировать своей большой манёвренностью и подвижностью./Фото: soldats.club

В начале войны наступление армии вермахта было успешным за счёт фактора внезапности и хорошо налаженной разведки. Советская армия не была готова к такому молниеносному нападению, а главная её проблема состояла в несогласованности действий её боевых частей. К тому же в ней плохо была организована разведка, ощущалась острая нехватка боеприпасов.

Руководство гитлеровской армии было уверено в превосходстве своей техники, эта уверенность сильно подкреплялась стремительным продвижением немецкой армии вглубь страны. Но их ожидал сюрприз – новый средний танк Т-34. Осуществить блицкриг, как в Европе, немцам не удалось во многом благодаря этой легендарной бронемашине. Сочетание таких её характеристик, как огневая мощь, надёжная бронезащита и хорошая подвижность стали залогом её боевого триумфа. Пушка с длинным стволом 76 калибра поражала противника за полтора километра. Броневые листы, расположенные не вертикально, а под наклоном, хорошо защищали корпус – снаряды противника часто не могли причинить машине большого вреда.

Военное руководство Германии всерьёз задумывается о создании танка нового образца. В ответ на Т-34 был создан тяжёлый танк Т-6 «Тигр». Его вес составлял 56 т, но управлять им было достаточно легко за счёт полуавтоматической коробки передач, руля и гидравлики. Детально обследовав захваченный «Тигр», советские военные приходят к выводу, что в своём обычном виде Т-34 не удастся противостоять этому страшному и мощному танку. Бронебойные снаряды отскакивали от их брони, а подкалиберных экипажу Т-34 выдавалось всего три. При этом поразить ими по-настоящему хорошо бронированного «зверя» можно было только с расстояния 500 метров, тогда как он своей 88-миллиметровой пушкой поражал Т-34 с расстояния в 1,5 км.

В декабре 1943 года на вооружение советской армии поступает модифицированная бронемашина – Т-34-85. В результате изменения формы башни в кабине помещались уже 5 человек, появился наводчик (раньше его функции входили в обязанности командира экипажа). Была установлена более мощная пушка калибром 85 мм.

Т-34 претерпел около 800 изменений, но все они были направлены больше на упрощение массового производства танка, а не на его радикальное изменение – такова была стратегическая линия военного руководства, во многом оправданная. Экипажу Т-34-85 было сложно противостоять мощной немецкой бронемашине, но при его умелых действиях обновлённый танк становился грозной силой, так как имел преимущество из-за своей манёвренности и высокой проходимости. Кроме того, советские танкисты быстро нащупали слабые места «Тигра» (борта, кормовая часть), где броня была намного тоньше.

Танковая дуэль Т-34 и «Пантеры» – против советской бронемашины у немцев не было шансов!

Немецкий танк Pz.Kpfw. V «Пантера» Ausf.G с установленным на командирской башенке прибором ночного видения «Шпербер» (Sperber FG 1250)./Фото: topwar.ru

Средний танк немецкой армии «Пантера» имел длинноствольное орудие 75 калибра, хотя его масса близка к тяжёлым советским танкам КВ и ИС, а по габаритам эта машина превосходила большинство существующих танков: длина корпуса – 6870 мм, ширина – 3270 мм, высота – 2995 мм. Внешний вид этого монстра наводил ужас, когда солдатам впервые доводилось видеть его.

Но, как выяснилось, выйти победителем из боя против Т-34-85 шансов у него было немного. Ходовая часть «Пантеры» (как и тяжёлого танка «Тигр») была её слабым звеном – если она ломалась, надо было снимать почти полборта для её ремонта. А чтобы вытащить неисправную коробку передач, надо было демонтировать башню. Так что в этом случае в условиях боя починить танк не представлялось возможным. Диски опорных катков эти двух немецких танков располагались в шахматном порядке, частично перекрывая друг друга. Зимой грязь между ними замерзала, и танк не мог сдвинуться с места.

В первые же дни Курской битвы большая часть «Пантер» вышла из строя из-за технических неисправностей. Сказалась спешка при выпуске этих машин – часть из них даже не дошла до передовой из-за возгорания бензинового двигателя или перегрева трансмиссии. Тогда как советский танк было несложно отремонтировать даже в боевых условиях. А манёвренность и высокая проходимость скоростного советского Т-34-85 сводила на нет мощную броневую защиту «Пантер» и «Тигров».

Танк впоследствии стал настолько легендарным, что про него сняли сотни документальных фильмов, притом не только в России. А совсем недавно вышел фильм известного режиссёра Алексея Сидорова «Т-34».

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

 

Т-34 – первый массовый советский средний танк. В 30-е годы в отечественном танкостроении было две крайности. С одной стороны – легкие танки. Они обладали скоростью, мобильностью и маневренностью, но с другой стороны имели слабую защиту от снарядов и невысокую огневую мощь установленного вооружения. Противоположную крайность представляли тяжелые танки с крепкой броней и мощным вооружением, но при этом неповоротливые и малоскоростные. Т-34 сочетал маневренность легкого танка с высоким уровнем бронезащиты и мощным вооружением на уровне тяжелого танка. Также Т-34 считается самым массовым танком Второй мировой войны – с 1940 по 1947 годы семью заводами в СССР, а после войны также в Польше и Чехословакии выпущено более 60 тысяч танков Т-34 различных модификаций.

Танк Т-34 сконструирован в КБ №183 при Харьковском паровозостроительном заводе имени Коминтерна под руководством главного конструктора Михаила Ильича Кошкина. В производственной программе этого завода и на вооружении Рабоче-крестьянской Красной армии Т-34 пришел на смену популярным легким танкам 30-х годов БТ. Их родословная восходит к американскому танку «Кристи», образец которого в 1931 году был ввезен в СССР без башни, оформленный по документам, как «сельскохозяйственный трактор». На основе этой импортной машины в Советском Союзе было освоено целое семейство быстроходных танков. В 30-е годы машины данной серии модернизировали и совершенствовали, серийные модели носили индексы БТ-2, БТ-5 и БТ-7. Безусловно, БТ-7 и Т-34 – танки различного класса. Разница в боевой массе у них очень большая – 13,8 тонн у БТ против 30 тонн «тридцатьчетверки». Тем не менее, во-первых, для первого производителя Т-34 Харьковского паровозостроительного завода имени Коминтерна БТ-7 был предыдущей «старой», а Т-34 последующей «новой» базовой моделью – «тридцатьчетверка» пришла на смену БТ на тех же производственных мощностях. Во-вторых, и серия БТ до войны и Т-34 во время войны, являлись самыми массовыми танками Вооруженных сил СССР. В-третьих, Т-34 унаследовал от БТ общую компоновку. Наконец, в-четвертых, именно на поздних выпусках БТ-7  впервые пеоявился дизельный двигатель В-2, который будут устанавливать на всех Т-34.

Танк БТ

К 1937 году накопился большой опыт эксплуатации танков БТ, а участие советских танкистов в Гражданской войне в Испании позволило опробовать эти танки в условиях реальных боевых действий. В результате, выяснилось три кардинальных недостатка. Во-первых, легкий БТ оказался слишком уязвимым для артиллерии противника, ведь его броня была рассчитана, прежде всего, на противопульную защиту. Во-вторых, из-за колесно-гусеничного движителя проходимость танка оставляла желать лучшего. В-третьих, бензиновый двигатель в бою опаснее, чем дизель – при попадании снаряда бак бензина загорается несравненно легче и сильнее, чем бак дизтоплива.

Автобронетанковое управление (АБТУ) РККА выдало Харьковскому заводу техническое задание на проектирование среднего танка, изначально носившего обозначение А-20 или БТ-20 13 октября 1937 года. Изначально планировалось, что новый танк с увеличенной с 13 до 19 тонн боевой массой и новым дизелем В-2 сохранит колесно-гусеничный тип ходовой части, как у прежних моделей БТ. Работая над А-20, М.И. Кошкин пришел к выводу, что для увеличения толщины брони, мощности вооружения, повышения проходимости по бездорожью необходимо отказаться от колесно-гусеничной схемы ходовой части в пользу гусеничной. У Кошкина было много влиятельных противников, выступавших за сохранение колесно-гусеничного движителя. Нескольких коллег Кошкина, танковых конструкторов органы НКВД арестовали, как врагов народа. Тем не менее, несмотря на риск, в случае неудачи, стать жертвой обвинения во вредительстве, Михаил Ильич смело, решительно и бескомпромиссно выступил за новый гусеничный движитель.

Чтобы оценить преимущества той или иной схемы на практике, пришлось спроектировать два прототипа танков –  колесно-гусеничный А-20 и гусеничный А-32 с боевой массой 19 тонн и толщиной брони 20-25 мм. Эти два проекта обсуждались на заседании Комитета Обороны 4 мая 1938 года, в котором участвовали И.В. Сталин, члены Политбюро, военные и конструкторы. Участник боев в Испании инженер-танкист А.А. Ветров в своем докладе, основанном на личном боевом опыте, высказался за гусеничный танк – колесный движитель показал себя ненадежным и сложным в ремонте. Ветрова активно поддержал Кошкин – он сделал упор  на то, что гусеничная конструкция менее металлоемкая, более простая и дешевая в производстве, а, значит, масштабы серийного выпуска гусеничных танков при равных затратах будут намного больше, чем объемы производства колесно-гусеничных. В то же время нашлись сторонники колесного варианта – начальник АБТУ комкор Д.Г. Павлов и другие выступавшие активно агитировали за привычный колесно-гусеничный танк. Итог подвел Сталин, предложивший построить и испытать танки обоих типов.

      

Итак, в 1938 году вышли на испытания опытные образцы двух танков, отличавшихся типом движителя – колесно-гусеничный А-20 и гусеничный А-32. Размеры корпуса, силовой агрегат и башни этих танков были одинаковые. Зато ходовая часть А-32 уже получила пять опорных катков, как у будущего серийного Т-34. Поначалу сравнительные испытания А-20 и А-32 не выявили явных преимуществ какой-либо схемы.

    

Кошкин все равно искал возможность доказать преимущество гусеничной ходовой части. Он указывал, что даже при постройке двух единичных прототипов на изготовление и сборку колесно-гусеничной ходовой части ушло гораздо больше времени и сил, чем на изготовление гусеничной. Кроме того, во время ходовых испытаний Михаил Ильич доказывал, что, исключив тяжелые колесные редукторы, можно увеличить толщину и массу брони танка, мощность установленного вооружения. Гусеничный движитель позволяет сделать танк лучше защищенным и вооруженным. В то же время, на колесном ходу танк катастрофически теряет проходимость в условиях бездорожья.

В сентябре 1939 года на показе новых образцов танковой техники членам правительства – К.Е. Ворошилову, А.А. Жданову, А.И. Микояну, Н.А. Вознесенскому КБ, возглавляемое Кошкиным, представило второй доработанный образец гусеничного А-32. Легкий изящный танк без труда преодолевал все препятствия, вброд форсировал реку, поднялся по крутому обрывистому берегу, легко сбил толстую сосну. Восхищению зрителей не было предела, а  директор ленинградского Кировского завода Н.В Барыков сказал: «Запомните этот день – день рождения уникального танка».

 

Осенью 1939-го в Харькове начали строить два прототипа усовершенствованного гусеничного танка А-34, который отличался от А-32 толщиной брони 40-45 мм. Это был максимум возможного для существовавших мотора и ходовой части. Такая броня увеличила массу до 26-30 тонн и уверенно защищала машину от противотанковых орудий калибром 37 и 45 мм. Существенное улучшение защищенности новинки стало возможным только благодаря гусеничному движителю.

Важную роль в рождении Т-34 сыграло создание двигателя нового поколения. Харьковские конструкторы К.Ф. Челпан, И.Я. Трашутин, Я.Е. Викман, И.С. Бер и их товарищи спроектировали новый 12-цилиндровый V-образный дизельный двигатель В-2 мощностью 400-500 л.с. Мотор отличался прогрессивной для своего времени схемой газораспределения. В каждой головке цилиндров находилось по два распределительных вала (как у современных автомобилей). Привод осуществлялся не цепью или ремнем, а валами – по одному на каждую головку. Вал ГРМ передавал крутящий момент на один из распредвалов, а тот, в свою очередь, вращал второй распредвал своей головки при помощи пары шестерен. Интересной особенностью В-2 стала система смазки с «сухим» картером, требовавшая дополнительного резервуара для масла. Следует добавить, что В-2 являлся оригинальной разработкой, а не копией какой-либо иностранной модели. Разве что набор технических решений конструкторы могли позаимствовать у тогдашних поршневых авиационных моторов.

 

Компоновка Т-34 получилась следующая. Впереди – боевое отделение для экипажа. Механик-водитель сидел слева, как шофер в отечественном автомобиле. Рядом с ним находилось место стрелка-радиста, перед которым в наклонном лобовом листе башни стоял курсовый пулемет. Сзади в башне находились места командира экипажа и заряжающего орудие главного калибра. Так как связь работала не всегда хорошо, командир часто отдавал распоряжения механику-водителю своеобразным способом. Он просто толкал его сапогами в левое или правое плечо, в спину. Все прекрасно понимали, что это означает, что надо сворачивать вправо или влево, ускоряться, тормозить, разворачиваться.

 

Моторно-трансмиссионное отделение располагалось позади боевого отсека. Двигатель был установлен продольно, за ним – главный фрикцион, играющий в гусеничной машине ту же роль, что сцепление в автомобиле. Далее находилась четырехступенчатая механическая коробка передач. От нее через редукторы бортовых передач крутящий момент подавался к бортовым фрикционам и ведущим задним звездочкам гусениц. Уже во время войны к 1943 году в производство начали постепенно внедрять 5-ступенчатую коробку передач вместо 4-ступенчатой.

 

Ходовую часть составляли по пять больших сдвоенных опорных катков с каждой стороны, ведущие колеса сзади и направляющие колеса (ленивцы) спереди. Четыре катка с каждого борта оснащались индивидуальной пружинной подвеской. Пружины устанавливали наклонно в шахтах по бортам бронекорпуса. Подвески первых катков в носовой части защищались стальными кожухами. В разные годы и на разных заводах выпускалось не менее 7 типов опорных катков. Сначала у них были резиновые бандажи, потом из-за военного дефицита резины пришлось выпускать катки без бандажей с внутренней амортизацией. Оснащенный ими танк сильнее грохотал. Когда резина начала поступать по Ленд-Лизу, бандажи появились снова. Гусеница состояла из 37 плоских и 37 гребневых траков. В комплектацию машины входили по два запасных трака и два домкрата.

 

На 17 марта 1940 года был назначен показ в Кремле высшим руководителям страны новых образцов танковой техники. Изготовление двух прототипов Т-34 только-только завершилось, танки уже ездили своим ходом, у них работали все механизмы. Но спидометры машин только-только отсчитывали первые сотни километров пробега. По действовавшим тогда нормативам пробег допущенных к показу и испытаниям танков должен был составлять более двух тысяч километров. Чтобы успеть произвести обкатку и намотать необходимый пробег, Михаил Ильич Кошкин принял решение перегнать опытные машины из Харькова в Москву своим ходом. Это было рискованное решение: сами танки являлись секретным изделием, которое никак нельзя было показывать населению. Один факт выезда на дороги общего пользования, органы НКВД могли расценить, как разглашение государственной тайны. На тысячекилометровом пути не обкатанная, толком незнакомая механикам-водителям и ремонтникам техника могла встать из-за любых поломок, попасть в аварию. К тому же начало марта – это еще зима. Но в то же время пробег предоставлял уникальный шанс опробовать новые машины в экстремальных условиях, проверить правильность выбранных технических решений, выявить достоинства и недостатки узлов и агрегатов танка.  

Кошкин лично взял на себя огромную ответственность за этот пробег. В ночь с 5 на 6 марта 1940 года из Харькова вышла колонна – два закамуфлированных танка в сопровождении тягачей «Ворошиловец», один из которых был загружен горючим, инструментами и запчастями, а на втором стоял пассажирский кузов наподобие «кунга» для отдыха участников. Часть пути Кошкин сам вел новые танки, садясь за их рычаги попеременно с заводскими механиками-водителями. Маршрут для секретности пролегал вне дорог по заснеженным лесам, полям и пересеченной местности Харьковской, Белгородской, Тульской и Московской областей. На бездорожье, зимой агрегаты работали на пределе, пришлось устранять немало мелких поломок, производить необходимые регулировки. Но до Москвы будущие Т-34 все же дошли 12 марта, У одной машины вышел из строя главный фрикцион. Его замену осуществляли на танкоремонтном заводе в Черкизове.

В назначенный день 17 числа обе машины перегнали с танкоремонтного завода в Кремль. За время пробега М.И. Кошкин простудился. На показе он сильно кашлял, на что обратили внимание даже члены правительства. Однако сам показ стал триумфом новинки. Два танка, ведомые испытателями Н. Носиком и В. Дюкановым, разъехались по Ивановской площади Кремля – один к Троицким, другой к Боровицким воротам. Не доезжая ворот, они эффектно развернулись и понеслись навстречу друг другу, высекая искры из брусчатки, остановились, развернулись, сделали несколько кругов на высокой скорости, затормозили на прежнем месте. И.В. Сталину понравилась изящная быстрая машина. Его слова разные источники передают по-разному. Одни очевидцы утверждают, что Иосиф Виссарионович сказал: «Это будет ласточка в танковых войсках», по словам других, фраза звучала иначе: «Это первая ласточка танковых войск».

После показа оба танка подвергли испытаниям на полигоне в Кубинке, контрольному обстрелу из орудий разного калибра, который показал высокий уровень защищенности новинки. В апреле предстоял обратный путь в Харьков. М.И. Кошкин предложил снова ехать не на железнодорожных платформах, а своим ходом по весенней распутице. По пути один танк провалился в болото. Едва оправившийся от первой простуды конструктор сильно промок и замерз. На этот раз болезнь обернулась осложнениями. В Харькове Михаил Ильич надолго попал в больницу, его состояние ухудшалось, вскоре он стал инвалидом – врачи удалили ему одно легкое. 26 сентября 1940 года Михаил Ильич Кошкин умер. Осваивать Т-34 пришлось при новом главном конструкторе А.А. Морозове.

Внедрение нового танка шло с многочисленными трудностями, ГАБТУ и Наркомат среднего машиностроения два раза пытались свернуть освоение выпуска. Только с началом Великой Отечественной войны было принято окончательное решение поставить Т-34 на массовый поток. 

У Т-34 первых выпусков отличалось вооружение. Орудием главного калибра, которое установлено на башне и является важной видовой деталью любого танка, сначала служила 76,2 мм-пушка Л-11 со стволом, имевшим длину калибра 30,5. Вскоре ее сменило более совершенное орудие Ф-32 длиной 31,5. Позднее, в 1941 году, специально для Т-34 конструкторское бюро В.Н. Грабина спроектировало пушку Ф-34 того же калибра 76,2 мм, со стволом длиной 41 калибр, значительно превосходившую предшественников. Штатным пулеметом служил ДТ калибром 7,62. Телескопический прицел для стрельбы прямой наводкой назывался ТОД-6. Именно за калибр основного орудия танки, выпущенные до декабря 1943 года, зовутся Т-34-76.

 

Помимо Харьковского паровозостроительного, выпуск Т-34 еще до войны запланировали наладить на Сталинградском тракторном заводе. Всего до 22 июня 1941 года  на вооружение Красной армии поступило 1225 Т-34, из них 967 оказалось в западных округах. С началом войны, согласно постановлению от 1 июля 1941 года, производство развернули также на судостроительном заводе №112 «Красное Сормово» в Горьком. Выбор пал на это предприятие, так как оно располагало подходящими для производства Т-34 базами обработки, крановым хозяйством и пролетами цехов. Именно в Сормове выпуск танков продолжался непрерывно всю войну. Т-34 различных заводов заметно отличались друг от друга – сказывалось, что в Харькове, Сталинграде и Горьком был различный станочный парк.

 

Выпуск Т-34 в Харькове продолжался до 19 октября 1941-го. С приближением фронта под непрерывными бомбежками оборудование завода пришлось грузить на железнодорожные платформы и эвакуировать в Нижний Тагил на Уральский вагоностроительный завод, при этом завод сохранил харьковский номер 183. На новом месте поначалу не хватало даже площадей цехов. Порой случалось так, что кран сгружал станок с платформы на стальной лист, трактор оттаскивал лист со станком от железнодорожного полотна под ближайшие сосны, от стоящего рядом энергопоезда подавалось питание, и рабочие прямо под открытым небом в мороз и снегопад начинали изготавливать детали танка. Правда, большой запас комплектующих удалось привезти из Харькова.

Но когда производство на «Уралвагонзаводе» удалось привести в порядок, именно там, в Нижнем Тагиле в 1942 году был проведен громадный объем работ по оптимизации технологии производства танка, позволивший сделать его выпуск по-настоящему массовым. Прежде всего, речь идет о принципиально новой технологии сварки бронекорпусов – автоматической, под слоем флюса. Ее проектировал эвакуированный в Нижний Тагил Институт электросварки. Работы возглавлял академик Е.О. Патон.

  Академик Е.О. Патон

С внедрением автоматической сварки резко возросла производительность – корпуса Т-34 пошли с конвейера непрерывным потоком. Оказалось, что защита танка тоже радикально улучшилась. Для испытаний сварили корпус из двух половин. Одну боковину сварили по-старинке вручную. Вторую и нос – под слоем флюса. Корпус повергли жесткому обстрелу фугасными и бронебойными снарядами. Первые же попадания – и сваренный вручную борт дал трещину по шву. Корпус развернули, и шов под флюсом выдержал семь прямых попаданий подряд – он оказался крепче брони. 

В 1942 году за создание танка Т-34 три его ведущих конструктора — Михаил Кошкин (посмертно), Александр Морозов и Николай Кучеренко были удостоены Сталинской премии.

   

М.И. Кошкин                                   А.А. Морозов                                 Н.А. Кучеренко

На Т-34 применяли как минимум, семь типов башен – литых, сварных, штампованных. Самый ранний вариант – маленькая башня, в обиходе называемая «пирожком». В 1942 году под руководством М.А. Набутовского разработана новая башня шестигранной формы, так называемая «гайка». Она была технологичнее в производстве. Обе башни считались тесными для двоих сидевших в них членов экипажа.

 

В 1942 году, опять же из-за наступления войск противника, вышел из строя Сталинградский тракторный завод. В то же время, выпуск Т-34 освоили также на Челябинском тракторном заводе и в Омске на заводе №174. Выпуск танков на нескольких заводах еще более разнообразил количество вариантов. В боевых условиях это создавало дополнительные трудности. Подбитые танки по возможности эвакуировали с поля боя, иногда разбирали на запчасти прямо на месте. Из уцелевших деталей, узлов, агрегатов нескольких машин пытались собрать одну. Но порой к ужасу танкистов и ремонтников одинаковые запчасти разных машин не подходили друг к другу! Все закончилось тем, что Сталин вызвал Главного конструктора завода №183 А.А. Морозова, и категорически потребовал привести части разных заводов к единому стандарту. Поэтому в 1943 году была выпущена единая для всех заводов техническая документация.

 

В 1941 году разработана, а в 1942-м освоена специальная модификация – огнеметный танк ОТ-34. В декабре 1943 года Т-34 был модернизирован, получил новую башню, новое орудие главного калибра и, соответственно, был переименован в Т-34-85. Эта модификация стала основной в конце войны и в первые послевоенные годы. Большинство сохранившихся сегодня танков этого семейства – это либо Т-34-85, либо бывшие Т-34-76 с установленными при ремонте подбашенным листом, башней и орудием от «восемьдесят пятого».

После войны дизель В-2 не только стал основой двигателей послевоенных танков. Он нашел применение и в автомобилестроении. На восстановлении народного хозяйства и великих стройках пятилетки трудились 25-тонные самосвалы МАЗ-525. Для перевозки новых видов вооружения, прежде всего ракетного, а также самых тяжелых народнохозяйственных грузов, были разработаны тягачи МАЗ-535/537, затем МАЗ-543. Всех их оснащали модернизированными дизелями танка Т-34. 

Танк Т-34 считается самым известным советским танком и одним из самых узнаваемых символов Великой Отечественной войны. Благодаря своим боевым качествам Т-34 был признан лучшим средним танком Второй мировой войны и оказал громадное влияние на дальнейшее развитие мирового танкостроения. При его создании советским конструкторам удалось найти оптимальное соотношение между основными боевыми, эксплуатационными и технологическими характеристиками.

Александр Морозов родился 29 октября 1904 года в городе Бежица под Брянском в семье рабочего. Когда ему шёл десятый год, семья переехала жить в Харьков, где отец Александра устроился работать на местный паровозостроительный завод (ХПЗ). Морозов-младший тем временем пошёл в реальное училище, а пять лет спустя, 2 марта 1919 года, 14-летний Александр поступил переписчиком технических документов на тот же завод, где трудился его отец.

Становление личности

В 1923 году Александр Морозов занял должность чертёжника-конструктора ХПЗ.

«Первые свои конструкторские шаги Александр Морозов делал при доработке под отечественные реалии немецкого трактора ВД-50 «Ганомаг», — рассказал в беседе с RT писатель и режиссёр-документалист Андрей Купарев, сотрудник научно-методического отдела Музея Победы.

В 1926 году Морозова призвали на срочную службу в ряды Красной армии, которую он проходил в авиационной части в Киеве на должности техника-моториста. В конце 1927-го на базе ХПЗ была создана танковая конструкторская бригада (со временем преобразованная в конструкторское бюро). В её состав включили и Морозова, вернувшегося в 1928 году из армии на родное предприятие.

Однако для работы конструктором нужно было иметь немало теоретических знаний, поэтому Александр поступает на заочное отделение в Московский механико-электротехнический институт им. М.В. Ломоносова и одновременно в механический техникум при ХПЗ.

«В его послужном списке на начальной стадии конструкторской деятельности был танк БТ-7, в котором Александр Морозов занимался проектированием трансмиссии и внесением изменений в ходовую часть», — рассказал Купарев.

В 1933 году Морозов поступил на учебу в сектор боевой подготовки Дома Красной армии и через год окончил курсы по программе подготовки командиров танка БТ.

«Военное образование позволило конструктору понимать машину с точки зрения пользователя», — заметил эксперт.

Рождение Т-34

В 1936 году Александр Морозов, считавшийся уже опытным конструктором, возглавил в КБ сектор нового проектирования. В это время между руководством РККА и ХПЗ возник конфликт из-за технических дефектов, выявленных во время практической эксплуатации танков. Руководители КБ было понижены в должностях.

В конце 1936 года в Харьков на должность начальника КБ ХПЗ был направлен талантливый конструктор Михаил Кошкин, который ранее был заместителем начальника КБ на ленинградском Кировском заводе и провёл успешную модернизацию танков Т-26 и Т-28. Решение о переводе Кошкина принимал лично нарком тяжёлой промышленности СССР Григорий Орджоникидзе.

После того как осенью 1937 года на ХПЗ пришло из РККА поручение создать новый манёвренный колёсно-гусеничный танк (будущий БТ-20), Кошкин принял решение передать старое КБ, носившее индекс 190, под руководство Николая Кучеренко, а сам возглавил новое конструкторское бюро (КБ-24), для которого лично отобрал кадры. Он назначил Морозова своим заместителем.

После проведения основных работ над БТ-20 сотрудники «кошкинского» КБ осознали, что танк практически не будет отличаться от хорошо знакомого всем БТ-7. Возникла идея создать принципиально новую машину с учётом наработок, собранных ранее сектором Морозова.

«28 апреля 1938 года на совещании Народного комиссариата обороны Кошкин получает от Иосифа Сталина разрешение спроектировать два опытных танка: первый — колёсно-гусеничный БТ-20, или А-20, соответствующий «московским» требованиям, второй — исключительно гусеничный дизельный А-32, конструкцию которого харьковчане разработали самостоятельно. В результате уже к концу лета 1939 года прототипы А-20 и А-32 прошли производственные испытания, на которых показали себя с лучшей стороны», — рассказал Андрей Купарев.

Деятельностью команды Кошкина заинтересовалось руководство страны. В конце 1938 года под его начальством было создано новое ОКБ-520, в которое объединили все ранее существовавшие на ХПЗ конструкторские бюро. Морозов снова стал заместителем Кошкина.

Испытания А-20 и А-32 в 1939 году показали, что первый более подвижен на колёсах, но уступает «инициативной» разработке харьковчан по проходимости. Кроме того, особенности ходовой части А-20, в отличие от А-32, не позволяли усилить его вооружение и бронезащиту.

19 декабря 1939 года было издано постановление комитета обороны при Совнаркоме о принятии нового танка на вооружение. С учётом последних конструктивных изменений машина получила наименование Т-34.

В начале 1940 года два опытных танка прошли испытания под Харьковом, а в ночь с 5 на 6 марта закамуфлированные машины двинулись в Москву. Т-34 осмотрел и одобрил лично Иосиф Сталин. Танки успешно прошли проверку на подмосковных полигонах и Карельском перешейке (на оставшихся после Советско-финляндской войны противотанковых укреплениях). 31 марта Госкомитет обороны подписал протокол о серийном производстве Т-34 в Харькове.

После заседания Госкомитета Кошкин, будучи простуженным и находясь в состоянии сильного переутомления, сопровождал танки обратно на завод. По пути одна из машин опрокинулась в воду. Кошкин лично помогал вытаскивать её, промок и заболел пневмонией. Попытки совмещать лечение с работой окончательно подорвали его здоровье. После удаления лёгкого начальник КБ был отправлен на реабилитацию в санаторий, но не смог восстановиться и скончался 26 сентября 1940 года. Руководство КБ и обязанности по организации серийного производства Т-34 перешли к его заместителю и соратнику Александру Морозову.

Отдельный фронт

Осенью 1940 года Т-34 начали поступать в строевые части. Отзывы о танке, как о любой новой машине, были неоднозначными: танкисты в целом позитивно оценивали оригинальные технические решения, однако некоторые из них отмечали низкую надёжность работы агрегатов и дефекты двигателя. Критически высказалась о новом танке и специально созванная комиссия. В итоге заместитель наркома обороны Григорий Кулик потребовал прекратить производство и приёмку Т-34, сосредоточившись на уже хорошо знакомых всем БТ-7. Однако руководители завода обжаловали это решение на приёме у руководства наркоматов обороны и среднего машиностроения, добившись разрешения на продолжение работ над танком.

В 1940 году конструкторы существенно доработали Т-34, изменив его башню и внедрив новую пушку Ф-34, а к апрелю 1941 года КБ под руководством Малышева подготовило к производству «модернизированную» версию Т-34 — Т-34М, которая, по мнению экспертов, стала фактически новой машиной. Т-34М понравился руководству страны, и его хотели срочно запустить в производство, однако из-за войны практическую модернизацию отложили на будущее.

В сентябре 1941 года в связи с критической ситуацией на фронте началась эвакуация производства ХПЗ из Харькова в Нижний Тагил. Там на базе Уралвагонзавода с учётом мощностей ХПЗ был создан Уральский танковый завод №183. Его конструкторское бюро (с сохранением зашифрованного наименования ОКБ-520) возглавил Александр Морозов.

«Танк Т-34 произвёл революцию в танкостроении. Столкнувшиеся с ним в 1941 году немцы не верили, что в СССР могли успеть сконструировать и начать производить нечто подобное. Нацисты были шокированы. Однако Морозов не останавливался на достигнутом. У него был свой отдельный фронт. С учётом замечаний и предложений, приходивших из боевых частей, он создавал на базе Т-34 танк, способный противостоять немецкой технике с улучшенным бронированием. Так появился Т-34-85 с пушкой 85 мм», — рассказал в беседе с RT военный историк Юрий Кнутов.

По словам Андрея Купарева, в Нижем Тагиле в полной мере проявился весь конструкторский талант Морозова. «Существует информация, что Сталин лично курировал работу его КБ. От самого Морозова требовалось докладывать о ведении работ каждые три часа. Его круглосуточно охраняли, был предоставлен личный автомобиль с телохранителем, а прогулки на свежем воздухе ограничивались до минимума», — отметил эксперт.

В 1943 году Александру Морозову было присвоено звание Героя Социалистического Труда, а в 1945 году — воинское звание генерал-майора. Помимо Т-34 он вёл на Урале работу над принципиально новыми танками — Т-44 и Т-54. Последний благодаря ряду удачных технических решений находился в производстве около 30 лет, что является рекордом для современных танков.

«По мнению многих экспертов, Т-34 и Т-34-85 являлись лучшими средними танками в мире в своё время. Они оказали колоссальное влияние на ход Великой Отечественной войны», — подчеркнул Юрий Кнутов.

На службе обществу

В 1951 году Александр Морозов вернулся в Харьков на уже родной для него ХПЗ и сразу принялся за работу над проектом Т-64, который стал базой для большинства последующих советских танков.

В 1958 году Морозова избрали депутатом Верховного Совета СССР. По воспоминаниям главного конструктора Уралвагонзавода Леонида Карцева, конструктор отличался удивительной скромностью, но не боялся жёстко критиковать по существу распоряжения начальства. Как пишет Карцев в книге «Воспоминания главного конструктора танков», Морозов открыто назвал «бредом сивой кобылы» идею создания танка на воздушной подушке, которая, по словам его руководства, исходила от Никиты Хрущёва. На отдых он, даже будучи депутатом Верховного Совета, ездил дикарём, так как не хотел унижаться и просить кого-то выделить ему элитную путёвку.

В 1974 году за выдающиеся заслуги в развитии отечественного танкостроения Морозову была вручена вторая звезда Героя Социалистического Труда. Он также стал лауреатом Ленинской и Государственной премий, получил ряд высоких наград, в том числе сугубо военные — ордена Красной Звезды, Кутузова и Суворова.

В 1976 году Александр Морозов по состоянию здоровья был вынужден уйти с должности руководителя КБ, однако вплоть до своей кончины 14 июля 1979 года оставался при нём консультантом.

Памятники Морозову установлены в различных городах СССР. Его именем были названы конструкторское бюро, которым он руководил, и улица в Харькове.

«Александр Морозов — уникальная личность, сочетавшая в себе творческие и организаторские способности. Его вклад как в победу в Великой Отечественной войне, так и в развитие отечественной бронетехники весьма велик», — заключил Юрий Кнутов.

Для нескольких поколений граждан нашей страны танк Т-34 является одним из символов Победы, символом мощи отечественного оружия.

Человек, создавший «тридцатьчетверку», не дожил до триумфа своего детища. Своей жизнью он пожертвовал для того, чтобы Советский Союз как можно скорее получил новый танк.

«Сладкая жизнь» крестьянского сына

Ничто не говорило о том, что Михаил Кошкин может стать конструктором бронетехники. Он родился 3 декабря 1898 года в крестьянской семье в селе Брынчаги Угличского уезда Ярославской губернии. Мальчику не было и семи, когда умер отец, надорвавшись на лесозаготовках. Мать осталась с тремя малолетними детьми на руках, и Михаилу пришлось думать не об учебе, а зарабатывании на кусок хлеба.

В 14 лет он уехал на заработки в Москву. Кошкина приняли подмастерьем в карамельный цех кондитерской фабрики, которая позднее будет носить название «Красный Октябрь».

Советская карьера

В 1917 году его призвали в армию. В составе 58-го пехотного полка Кошкин сражался на фронте, был ранен. К моменту восстановления здоровья началась демобилизация старой царской армии, и Михаил снял военную форму.

Правда, ненадолго — в апреле 1918 года он добровольцем ушел в Красную Армию. В ее рядах Кошкин воевал под Царицыном, под Архангельском, сражался с армией Врангеля.

После нескольких ранений и тифа его военная карьера завершилась. Но в Кошкине разглядели потенциал руководителя, поэтому он был отправлен в Москву, в Коммунистический университет имени Свердлова.

После окончания университета в 1924 году Михаил Кошкин стал директором кондитерской фабрики в Вятке. Там же он начал двигаться по партийной линии, к 1929 году став заведующии агитационно-пропагандистским отделом Губкома ВКП(б).

Стране нужны танки, а танкам нужны конструкторы

Ему 30 лет, есть жена, ребенок, он в прошлом кондитер, а в настоящем партийный работник — какие тут могут быть танки?

Но у страны проблема — танковая промышленность практически отсутствует. Ситуацию нужно менять кардинально. Срочно нужны образованные кадры.

Призыв «Коммунисты, вперед!» звучал тогда весьма серьезно. И в числе других партийных работников Кошкин отправляется получать техническое образование, поступив на машиностроительный факультет Ленинградского политехнического института.

Это позднее начало карьеры будут потом считать доказательством — не мог сам Кошкин создать Т-34, не было у него ни навыков, ни знаний.

Но те, кто знал Михаила, рассказывали, что «гранит науки» он грыз яростно, его упрямства и целеустремлённости хватило бы на двоих.

Ещё студентом Кошкин работает в конструкторском бюро Ленинградского Кировского завода, изучая модели иностранных танков, закупленные за рубежом. Он вместе с коллегами не только ищет пути совершенствования имеющейся техники, но и вынашивает идеи принципиально нового танка.

В 1934 году Михаил Кошкин защищает диплом по специальности «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов», тема дипломной работы «Коробка переменных передач среднего танка».

Фирсов и Дик

После окончания вуза «молодой специалист», которому уже 36, работает в Ленинграде, и его способности начинают раскрываться. Он стремительно проходит путь от рядового конструктора до заместителя начальника КБ. Кошкин участвовал в создании танка Т-29 и опытной модели среднего танка Т-111, за что был удостоен ордена Красной Звезды.

В декабре 1936 года Михаила Кошкина отправляют в Харьков в качестве начальника танкового КБ завода № 183.

Назначение Кошкина на должность произошло при достаточно трагических обстоятельствах — прежний глава КБ Афанасий Фирсов и ещё ряд конструкторов попали под дело о вредительстве после того, как выпускаемые заводом танки БТ-7 стали массово выходить из строя.

Фирсова, который до ареста успел передать дела Кошкину, расстреляют в 1937 году. Конспирологи впоследствии будут называть его настоящим «отцом» Т-34. 

Под руководством Кошкина была проведена модернизация танка БТ-7, который был оснащён новым двигателем. А осенью 1937 года Автобронетанковое управление РККА выдало Харьковскому заводу задание на разработку нового колёсно-гусеничного танка. 

На заводе в Харькове одновременно с Кошкиным работает конструктор Адольф Дик. По одной из версий, именно он разработал проект танка под названием А-20, который отвечал требованиям технического задания. Но проект был готов позже запланированных сроков, после чего Дик получил то же обвинение, что и Фирсов, и оказался в тюрьме. Но Дику повезло — в отличие от Фирсова, он избежал расстрела, много лет провел в ссылке, потом вернулся к работе конструктора. Адольф Яковлевич дожил до конца 1970-х.

Модель А-32

Вернемся к Кошкину. Безусловно, он опирался и на работы Фирсова, и на работы Дика. Как, собственно, и на весь мировой опыт танкостроения. Однако у него было своё видение танка будущего.

Кошкин хотел создать скоростную машину с высокой проходимостью, выдерживающую огонь артиллерии и обладающую значительной ударной мощью.

Наряду с колёсно-гусеничной моделью А-20 конструктор разрабатывает гусеничную модель А-32. Вместе с Кошкиным работают его единомышленники, которые впоследствии продолжат его дело — Александр Морозов, Николай Кучеренко и конструктор двигателей Юрий Максарев.

На Высшем военном Совете в Москве, где были представлены проекты и колёсно-гусеничного А-20, и гусеничного А-32, военные откровенно не в восторге от «самодеятельности» конструкторов. Но в разгар полемики вмешался Сталин — пусть Харьковский завод построит и испытает обе модели. Идеи Кошкина получили право на жизнь.

Конструктор очень спешил. Он понимал, что большая война стоит на пороге. Первые образцы танков были готовы и поступили на испытания осенью 1939 года, когда Вторая мировая уже началась. Эксперты признали: и А-20, и А-32 лучше всех моделей, ранее выпускавшихся в СССР. Но окончательного решения принято не было.

Харьков — Москва — Харьков

Образцы испытывали и в реальных условиях — во время советско-финской войны 1939–1940 годов. И вот здесь гусеничный вариант Кошкина явно вырвался вперёд.

С учётом замечаний танк доработали — нарастили броню до 45 мм, поставили 76-миллиметровую пушку.

Два опытных образца гусеничного танка были готовы в начале февраля 1940 года. Кошкин стремился как можно скорее запустить машину в серийное производство, но для этого, помимо других испытаний, танки должны пройти определённое количество километров.

На 17 марта 1940 года назначен показ машин, получивших официальное наименование Т-34, в Москве. Кошкин решает — его танки пойдут из Харькова в столицу своим ходом, набирая по пути нужный пробег.

Этот пробег стал легендой танкостроения. Михаил Кошкин серьезно простудился, а танк, тем более в зимнее время — не лучшее место для больного. Конструктор отмахивался от тех, кто пытался уговорить его отказаться от участия в пробеге.

17 марта 1940 года танки были представлены в Кремле. Восхищённый Сталин назвал Т-34 «первой ласточкой наших бронетанковых сил».

Кошкин заслужил признание, его пригласили в Большой театр на спектакль, на котором присутствовали первые лица страны. Но болезнь усиливалась, кашель конструктора становился пугающим, и ему настоятельно рекомендовали заняться здоровьем.

Куда там… Танкам не хватало для серийного производства еще 3000 км пробега. Конструктор приказал — обратно в Харьков пойдем также своим ходом. 

Под Орлом один из танков съезжает в озеро, и конструктор помогает его вытаскивать, стоя в ледяной воде.

Самая высокая цена

Много ли вы знаете карьеристов, которые ради чужого, присвоенного проекта способны на подобное самоотречение? Ответ прост — танк Т-34 был детищем самого Михаила Кошкина. И не ради тщеславия он боролся за него, а ради страны, которой новая машина была необходима.

В Харькове его все-таки госпитализировали с диагнозом «пневмония». Но как только становилось легче, Кошкин сбегал на завод, чтобы продолжить доработку проекта и проследить за началом серийного производства.

Эти побеги не прошли даром. Здоровье конструктора ухудшилось настолько, что в Москву прислали бригаду медиков, чтобы помочь местным специалистам. Кошкину пришлось удалить легкое, после чего его направили на реабилитацию. А он все продолжал думать о своем танке, и коллеги, приходившие его навестить, вынуждены были обсуждать не самочувствие конструктора, а ход работ на заводе.

26 сентября 1940 года Михаил Ильич Кошкин скончался в возрасте 41 года.

В годы немецкой оккупации Харькова исчезнет даже могила конструктора, пожертвовавшего жизнью ради Т-34.

Победитель

Но эта жертва не будет напрасной, и его имя не забудут. Профессор Оксфордского университета Норман Дейвис, автор книги «Европа в войне. 1939–1945. Без простой победы», писал: «Кто в 1939 году мог подумать, что лучший танк Второй мировой будет производиться в СССР? Т-34 был лучшим танком не потому, что он был самым мощным или тяжёлым, немецкие танки в этом смысле его опережали. Но он был очень эффективным для той войны и позволял решать тактические задачи. Маневренные советские Т-34 „охотились стаями“, как волки, что не давало шансов неповоротливым немецким „Тиграм“. Американские и британские танки были не столь успешны в противостоянии немецкой технике».

10 апреля 1942 года конструктору Михаилу Кошкину посмертно была присуждена Сталинская премия за разработку танка Т-34.

Единомышленники конструктора продолжат совершенствовать танк, который пройдет все дороги войны и победителем войдет в Берлин.

Конструктор Кошкин сделал для этой победы все что мог.

Спустя пятьдесят лет после смерти, в октябре 1990 года, Михаилу Ильичу Кошкину будет присвоено звание Героя Социалистического Труда.