Руководство советской делегацией на генуэзской конференции кто был

Генуэзская конференция — международная конференция по экономическим и финансовым вопросам, первая широкая дипломатическая встреча Советской России со странами западного мира.

Проходила в Генуе (Италия) 10 апреля — 19 мая 1922 года при участии представителей 29 государств — Австрии, Албании, Бельгии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Греции, Дании, Исландии, Испании, Италии, Латвии, Литвы, Люксембурга, Нидерландов, Норвегии, Польши, Португалии, РСФСР, Румынии, Королевства сербов, хорватов и словенцев, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швейцарии, Швеции, Эстонии, Японии, а также пяти британских доминионов — Австралии, Индии, Канады, Новой Зеландии и Южно-Африканского Союза.

Работой делегации РСФСР руководил Владимир Ленин, назначенный ее председателем; заместителем председателя был Георгий Чичерин, который в Генуе, куда Ленин не выезжал, пользовался всеми правами председателя.

Делегация РСФСР представляла на Генуэзской конференции не только РСФСР, но и все другие советские республики (Азербайджанскую, Армянскую, Белорусскую, Бухарскую, Грузинскую, Украинскую, Хорезмскую), а также интересы Дальневосточной республики.

США, отказавшиеся участвовать в работе Генуэзской конференции, были представлены на ней наблюдателем — американским послом в Италии Ричардом Чайлдом. Из делегатов западных государств наиболее активную роль на Генуэзской конференции играли Дэвид Ллойд Джордж, Джордж Натаниел Керзон (Великобритания), Карл Йозеф Вирт, Вальтер Ратенау (Германия), Луиджи Факта (Италия), Жан-Луи Барту, Камиль Баррер (Франция).

Решение о созыве Генуэзской конференции было принято по инициативе Великобритании на совещании Верховного совета Антанты в Канне (Франция) 6 января 1922 года.

Официальной целью конференции было изыскание мер «к экономическому восстановлению Центральной и Восточной Европы». Но главным вопросом, стоявшим на конференции, был, по существу, вопрос об отношениях между РСФСР и капиталистическим миром после провала попыток свержения советской власти путем военной интервенции.

Западные страны рассчитывали использовать экономические ресурсы Советской России для решения своих послевоенных экономических проблем.

Для работы конференции были сформированы четыре комиссии: политическая, финансовая, экономическая и транспортная.

Один из докладов экспертов экономической комиссии на конференции был посвящен РСФСР. В первой главе доклада содержались следующие основные требования:

— Советское правительство должно взять на себя все финансовые обязательства своих предшественников, т.е. царского и Временного правительства.

— Советское правительство признает финансовые обязательства всех бывших доныне в России властей как областных, так и местных.

— Все остатки сумм, записанные в кредит одного из прежних российских правительств в банке, находящемся в какой-либо стране, правительство которой давало займы России, зачисляются на счет данного правительства.

Кроме признания всех долгов и возвращения (реституции) национализированных предприятий, доклад экспертов в дополнительных статьях требовал отмены монополии внешней торговли и установления для иностранных подданных в советских республиках режима, подобного режиму капитуляций в странах Востока.

От России потребовали уплаты 18,5 миллиарда золотых рублей довоенных и военных долгов. Советская делегация по указанию Ленина категорически отвергла эти требования и, в свою очередь, выдвинула контрпретензии о возмещении Советскому государству убытков, причиненных иностранной интервенцией и блокадой в размере 39 миллиардов золотых рублей.

Вместе с тем, желая найти почву для соглашения и восстановления экономических связей с западными государствами, советская делегация на Генуэзской конференции 24 апреля 1922 года заявила, что Советское правительство готово признать довоенные долги и преимущественное право за бывшими собственниками получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество при условии признания Советского государства де-юре, оказания ему финансовой помощи и аннулирования военных долгов и процентов по ним.

На Генуэзской конференции советское правительство в своем Заявлении от 10 апреля выступило с предложением о всеобщем сокращении вооружений.

Однако, как вопрос о разоружении, так и вопросы урегулирования взаимных финансово-экономических претензий по вине западных государств на Генуэзской конференции не были разрешены. Оставив без внимания Заявление советской делегации, западные страны отвергли и ее экономические предложения, сформулировав жесткие условия возвращения долга России и собственности иностранных граждан.

Обсуждение финансово-экономических вопросов было продолжено на Гаагской конференции в июне-июле 1922 года.

В ходе Генуэзской конференции советской дипломатии удалось прорвать единый фронт империалистических государств, пытавшихся добиться дипломатической изоляции Советского государства, и заключить 16 апреля 1922 года Рапалльский договор с Германией.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников

From Wikipedia, the free encyclopedia

The Genoa Economic and Financial Conference was a formal conclave of 34 nations held in Genoa, Italy, from 10 April to 19 May 1922 that was planned by British Prime Minister David Lloyd George to resolve the major economic and political issues facing Europe and to deal with the pariah States of Germany and Russia, both of which had been excluded from the Paris Peace Conference of 1919. The conference was particularly interested in developing a strategy to rebuild a defeated Germany, as well as Central and Eastern European states, and to negotiate a relationship between European capitalist economies and the new Bolshevik regime in Soviet Russia. However, Russia and Germany signed the separate Treaty of Rapallo (1922), and the result at Genoa was a fiasco with few positive results. However, the conference came up with a proposal for resuming the gold standard that was largely put in place by major countries.^[1]

Background[edit]

The idea for a general economic and financial conference of European nations had roots in a January 1922 session of the Supreme War Council, held in Cannes.^[2] With Europe facing an economic catastrophe brought about by the half-decade First World War, marked by millions of deaths, shattered infrastructure and vast sums of squandered economic resources, British Prime Minister David Lloyd George sought an authoritative international gathering to set Europe’s political and financial house in order and to establish his leadership firmly at home.^[3]

The formal proposal was made at Cannes on 6 January 1922 in the form of a draft resolution calling for such a conference that was presented by Lloyd George and was approved unanimously the same date.^[4]

Lloyd George told the British Parliament that the primary intent of the conference was to provide for the «reconstruction of economic Europe, devastated and broken into fragments by the desolating agency of war».^[5] The economy of Europe was at the point of collapse, as Lloyd George noted:

If European countries had gathered together their mobile wealth accumulated by centuries of industry and thrift on to one pyramid and then set fire to it, the result could hardly have been more complete. International trade has been disorganized through and through. The recognized medium of commerce, exchange based upon currency, has become almost worthless and unworkable; vast areas, upon which Europe has hitherto depended for a large proportion of its food supplies and its raw material, completely destroyed for all purposes of commerce; nations, instead of cooperating to restore, broken up by suspicions and creating difficulties and new artificial restrictions; great armies ready to march, and nations already overburdened with taxation having to bear the additional taxation which the maintenance of these huge armaments to avoid suspected dangers renders necessary.^[5]

Lloyd George controversially sought the inclusion of Germany and Soviet Russia to the international conference as equal members, which was met by particular opposition of France, which sought to neutralise and to isolate the two pariah nations of Europe by including them only in an inferior capacity.^[6] Any softening in the hardline stance towards Germany was perceived by France as a weakening of the Treaty of Versailles of which France was a prime beneficiary and to which it was immutably committed.^[7]

Reparations and recognition[edit]

Two great issues lay as impediments to convocation of a multilateral convention to plan the economic reconstruction of Europe. One was the issue of reparations, which was regarded as the primary matter of contention between the Triple Entente powers of France and Britain in the postwar era.^[8] At issue was whether the terms of economic reparations in the Treaty of Versailles, which ended the war, were to be enforced or amended. The British thought that massive reconstruction costs laid upon Germany would undermine European economic recovery and the market for British exports of manufactured goods. The French believed that if Germany was allowed to skirt the severe financial obligations detailed in the peace treaty, its economic rise would be massively accelerated, and its political and military hegemony on the continent would be rapidly restored.^[8]

France, among the main battlegrounds of the European conflagration, was particularly hard-hit and in need of external funds for reconstruction. Germany was seen as having largely escaped the destruction of infrastructure and economic capacity during the war and currently engaged in the systematic underestimation of its ability to pay.^[9] The political and economic weakness of Germany was emphasized by its new Weimar government, which effectively made the argument that it would be unable to maintain the specified payment schedule.^[10]

Germany’s position came to be regarded as reasonably correct by British, American and other policymakers despite quiet indications from even some German authorities that some substantial portion of the reparations bill could be safely managed. German politicians sought to minimise their country’s tax burden by the acquisition of foreign loans and the reduction of the overall reparations bill.^[11] British, American and Swiss bankers were adamant that necessary loans would not be available until a final achievable reparations bill and repayment schedule could be agreed upon by all of the main parties in the dispute.^[12]

In the meantime, German authorities attempted to raise the foreign currency necessary for reparations by dumping paper currency unbacked by gold on the market. That triggered a hyperinflation paralyzing the country’s economy, which had a desired subsidiary effect of helping to make the case that the current schedule of reparations was untenable.^[12] It was hoped by Germany, the United Kingdom and the United States and feared by France that the Genoa Conference would provide an opportunity for downward revision of the reparations schedule that had been set forth by the treaty.^[13]

The apparent softening the economic terms of the peace, which had taken place at Cannes, had led to the toppling of the government of the French Prime Minister Aristide Briand and threatened the conference by leaving his successor, Raymond Poincaré, with little appetite for participation.^[14] It was only through a dedicated diplomatic offensive by Lloyd George towards the French government in February 1922 that its participation at the April conference was won, under terms that had been agreed to by the Briand government.^[15] Although antagonism between France and Britain had festered in the months immediately after the war, France found itself in the uncomfortable position of having to submit to British desires on the matter of an economic conference since without British support, France would have had little chance of collecting reparations from Germany or joining any potential strategic military alliance.^[16]

The second potential hurdle to holding the Genoa Conference surrounded participation of the new Bolshevik government of Russia, as the United States and most of Europe did not maintain formal diplomatic relations with the regime and harboured economic claims against it. That inconvenient situation had been effectively set aside by the Supreme Council itself, which approved a formal resolution at its meeting of 10 January 1922 that invited Soviet participation and called upon the Bolsheviks to submit a list of delegates and support staff seeking to attend so that safe-conduct passes for travel and accommodation could be arranged.^[17]

Opening[edit]

The opening ceremony of the Genoa Conference took place at 3 pm on 10 April 1922 at the Palazzo di San Giorgio, one of the oldest palaces in the city.^[18] Delegations entered at one end of the palace and ran a gauntlet of news photographers from around the world. At the opposite end, guests, journalists and members of the delegations’ support staffs disembarked from a column of automobiles to go inside the building.^[19] Admission to journalists was through tickets distributed ahead of the event, which were strictly limited.^[19]

The entrance of Lloyd George was met with a great ovation from those assembled in the hall as he took his seat to the left of the chairman’s seat at the front of the room.^[19] As the chief architect of the gathering, he effectively dominated the conference’s public sessions.^[19]

Return to gold standard[edit]

Among the propositions formulated at the conference was the proposal that central banks make a partial return to the gold standard, which had been dropped to print money to pay for the war. Central banks wanted a return to a gold-based economy to ease international trade and facilitating economic stability, but they wanted a gold standard that «conserved» gold stocks, with the gold remaining in the vaults and day-to-day transactions being conducted with representative paper notes.^[20]

The partial return to the gold standard was accomplished by permitting central banks to keep part of their reserves in currencies, which were themselves directly exchangeable for gold coins. However, citizens would not receive gold coins of the realm in exchange for their notes, unlike the prewar gold standard.

Citizens of European countries had to redeem their banknotes in large gold bars, which were unsuitable for day-to-day transactions and largely achieved the goal of keeping the gold in the vaults.

Treaty of Rapallo[edit]

On 16 April 1922 on the sidelines of the Genoa Conference, Russia and Germany signed the Treaty of Rapallo. Ratifications were exchanged in Berlin on 31 January 1923. The treaty did not include secret military provisions, but secret military co-operation soon followed.^[21]

Aftermath[edit]

With the Treaty of Rapallo pulling Russia and Germany out of the main picture, the conference lapsed into a stalemate. The major powers at first agreed on a contingency package of financial aid to Russia, but the Allies could not agree on the final plan and so nothing was offered. The issue of German reparations went nowhere after Poincaré threatened to invade Germany unilaterally if Berlin defaulted on its next round of payments. Lloyd George was increasingly undercut by heavy attacks from the London newspapers but offered a final series of linked proposals, which would reduce Germany’s liabilities for reparations, increase the French share of payments and float an international loan to finance German payments, with the money from the loan going directly to France. However, nothing was approved, Germany was expelled, France and Belgium withdrew and the final draft communiqué to Russia was signed only by Britain, Italy, Japan, Poland, Romania, Switzerland, and Sweden and left out the key world powers except Britain itself. Russia, in turn, rejected this final document. The last decision was to set up another conference at The Hague to take up the same issues. The British historian Kenneth O. Morgan concluded:

Genoa was a watershed in international diplomacy…. Never again would such a large, rambling assembly, on the lines of Paris in 1919, be convened, until San Francisco in 1945…. There was too little detailed preparation, too much generalized optimism, too many disparate issues muddled up with one another. In many ways, it was a parody of summit diplomacy at its worst.^[22]

See also[edit]

• International Monetary and Economic Conferences

References[edit]

Sources[edit]

• Jane Degras (ed.), Soviet Documents on Foreign Policy. London: Oxford University Press, 1951.
• David Lloyd George, «The Genoa Conference and Britain’s Part,» Advocate of Peace through Justice, vol. 84, no. 4 (April 1922), pp. 131–137. In JSTOR —Speech to Commons of 3 April 1922.

Further reading[edit]

• Ádám, Magda. «The Genoa Conference and the Little Entente,» in Carole Fink, Axel Frohn, and Jürgen Heideking (eds.), Genoa, Rapallo, and European Reconstruction in 1922. Cambridge, England: Cambridge University Press, 1991; pp. 187–200.
• Chossudovsky, Evgeny. «Genoa Revisited: Russia and Coexistence,» Foreign Affairs, vol. 50, no. 3 (April 1972), pp. 554–577. In JSTOR
• Clarke, Stephen V.O. The Reconstruction of the International Monetary System: The Attempts of 1922 and 1933. Princeton, NJ: International Finance Section, Department of Economics, Princeton University, 1973.
• Dennis, Alfred L.P. «The Genoa Conference,» North American Review, vol. 215, no. 796 (March 1922), pp. 289–299. In JSTOR
• Fink, Carole. The Genoa Conference: European Diplomacy, 1921-1922. Chapel Hill, NC: University of North Carolina Press, 1984. online
• Fink, Carole. «Italy and the Genoa Conference of 1922,» International History Review, vol. 8, no. 1 (Feb. 1986), pp. 41–55. In JSTOR

• Fischer, Louis. Russia’s Road from Peace to War: Soviet Foreign Relations, 1917-1941 (1969) pp 93. online

• Harris, Wilson. «The Genoa Conference,» Journal of the British Institute of International Affairs, vol. 1, no. 5 (Sept. 1922), pp. 150–158. In JSTOR
• Himmer, Robert. «Rathenau, Russia, and Rapallo.» Central European History (1976) 9#2 pp 146–183.
• Kennan, George F. Russia and the West under Lenin and Stalin (1961) pp 208–223. online

• MArks, Sally. «Reparations in 1922,» in Carole Fink, Axel Frohn, and Jürgen Heideking (eds.), Genoa, Rapallo, and European Reconstruction in 1922. Cambridge, England: Cambridge University Press, 1991; pp. 65–76.
• Meyer, Richard. Bankers’ Diplomacy: Monetary Stabilization in the 1920s. New York: Columbia University Press, 1970.
• Mills, John Saxon. The Genoa Conference. London: Hutchinson & Co., 1922.
• Pasvolsky, Leo, «The Gold Standard before and after the War,» Annals of the American Academy of Political and Social Science, (Jan. 1933), pp. 171–175. In JSTOR
• Schuker, Stephen A. «American Policy Toward Debts and Reconstruction at Genoa, 1922,» in Carole Fink, Axel Frohn, and Jürgen Heideking (eds.), Genoa, Rapallo, and European Reconstruction in 1922. Cambridge, England: Cambridge University Press, 1991; pp. 95–130.
• Silverman, Dan P. Reconstructing Europe After the Great War. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1982.
• White, Stephen. The Origins of Detente: The Genoa Conference and Soviet-Western Relations, 1921-1922. Cambridge, England: Cambridge University Press, 2002.
• Williams, Andrew. «The Genoa Conference of 1922: Lloyd George and the Politics of Recognition,” in Carole Fink, Axel Frohn, and Jürgen Heideking (eds.), Genoa, Rapallo, and European Reconstruction in 1922. Cambridge, England: Cambridge University Press, 1991; pp. 29–48.

XPOHOC

ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ

ФОРУМ ХРОНОСА

НОВОСТИ ХРОНОСА

БИБЛИОТЕКА ХРОНОСА

ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ

БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

ПРЕДМЕТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ

СТРАНЫ И ГОСУДАРСТВА

ЭТНОНИМЫ

РЕЛИГИИ МИРА

СТАТЬИ НА ИСТОРИЧЕСКИЕ ТЕМЫ

МЕТОДИКА ПРЕПОДАВАНИЯ

КАРТА САЙТА

АВТОРЫ ХРОНОСА

Родственные проекты:

РУМЯНЦЕВСКИЙ МУЗЕЙ

ДОКУМЕНТЫ XX ВЕКА

ИСТОРИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ

ПРАВИТЕЛИ МИРА

ВОЙНА 1812 ГОДА

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

СЛАВЯНСТВО

ЭТНОЦИКЛОПЕДИЯ

АПСУАРА

РУССКОЕ ПОЛЕ

Генуэзская конференция

10 — 19 апреля 1922 года

Генуэзская конференция —
международная конференция по экономическим и
финансовым вопросам, первая широкая
дипломатическая встреча Советской России со
странами западного мира. Проходила в Генуе
(Италия) 10 апреля — 19 мая 1922 года при участии
представителей 29 государств (в том числе РСФСР,
Великобритании, Германии, Италии,
Франции,
Японии).
Работой делегации РСФСР руководил
В. И. Ленин, назначенный её
председателем; зам. пред. был
Г.
В. Чичерин, который в Генуе, куда Ленин не выезжал,
пользовался всеми правами председателя.
Делегация РСФСР (в её состав входили также,
Л. Б. Красин,
М.
М. Литвинов, В. В. Боровский,
Я.
Э. Рудзутак, А. А. Иоффе,
X. Г. Раковский,
Н. И. Нариманов, Б. Мдивани, А.
Бекзадян, А. Г. Шляпников)
представляла на Генуэзской конференции не только Российскую
федерацию, но и все др. советские республики
(Азербайджанскую, Армянскую, Белорусскую,
Бухарскую, Грузинскую, Украинскую, Хорезмскую), а
также интересы Дальневост. республики. США,
отказавшиеся участвовать в работе Генуэзской конференции, были
представлены на ней наблюдателем — американским послом в
Италии Р. Чайлдом. Из делегатов западных
государств наиболее активную роль на Генуэзской конференции играли
Д. Ллойд Джордж, Дж. Н. Керзон (Великобритания), К.
Вирт, В. Ратенау (Германия), Л. Факта (Италия), Ж.
Барту, К. Баррер (Франция). Решение о созыве Генуэзской конференции —
изыскание мер «к экономическому
восстановлению Центральной и Восточной
Европы». Однако главным вопросом был по существу
вопрос об отношениях между Советским
государством и западным миром после провала
попыток свержения Сов. власти путём воен.
интервенции. Западные страны, в первую очередь
Великобритания, в поисках преодоления послевоен.
экономические трудностей пытались вернуть на мировой
рынок Советскую Россию (чтобы, пользуясь её врем.
экономической слабостью, широко эксплуатировать её
ресурсы), а также Германию и её бывших союзников в
1-й мировой войне. Советское правительство,
заинтересованное в нормализации экономических и
политических отношений с западными странами,
согласилось принять участие в работе Генуэзской конференции (8 января
1922 года).

На конференции, однако, ведущую роль играли
представители тех западных государств, которые вместо
делового обсуждения реальных путей установления
экономич. связей с Советским государством. пытались с
помощью дипломатич. нажима добиться от Советского правительства
экономических и политических уступок, ведущих к
установлению в России иного политического и
экономического строя; они рассчитывали
заставить Советское государство признать все
долги царского и Временного правительствв,
вернуть иностранным капиталистам
национализированные Советской властью
предприятия или возместить стоимость этих
предприятий, ликвидировать монополию внешней
торговли и т. д. Советская делегация по указанию Ленина
отвергла эти требования и в свою очередь
выдвинула контрпретензии о возмещении
Советскому государству убытков, причинённых
военной интервенцией и блокадой (если довоен. и
воен. долги России были равны 18,5 млрд. золотых
руб., то убытки Советского государства в результате воен.
интервенции и блокады составляли 39 млрд. золотых
руб.). Вместе с тем, желая найти почву для
соглашения и восстановления экономич. связей с
западными гос-вами, сов. делегация на Генуэзской конференции 20 апреля
1922 года заявила, что Советское правительство готово признать довоенные
долги и преим. право за быв. собственниками
получать в концессию или аренду ранее
принадлежавшее им имущество при условии
признания Советского государства де-юре,
оказания ему финансовой помощи и аннулировании
военных долгов и процентов по ним.

На первом пленарном заседании Генуэзской
конференции (10 апреля) советская делегация
поставила вопрос о всеобщем сокращении
вооружений. Однако как вопрос о сокращении
вооружений, так и вопросы урегулирования
взаимных финансово-экономических претензий не
были разрешены на конференции. В ходе Генуэзской
конференции советской дипломатии,
использовавшей противоречия в
империалистическом лагере (лагере западных
держав), удалось прорвать единый фронт
государств, пытавшихся добиться дипломатической
изоляции Советского государства, и заключить с
Германией Раппальский
договор 1922 года.

+ + +

Генуэзская конференция 1922 года — международная конференция по
экономическим и финансовым вопросам. Происходила в Генуе (Италия) с 10
апреля по 19 мая при участии представителей 29 государств — Австрии,
Албании, Бельгии, Болгарии, Великобритании, Венгрии, Германии, Греции,
Дании, Исландии, Испании, Италии, Латвии, Литвы, Люксембурга, Нидерландов,
Норвегии, Польши, Португалии, РСФСР, Румынии, Сербо-Хорвато-Словенского
королевства, Финляндии, Франции, Чехословакии, Швейцарии, Швеции, Эстонии,
Японии, а также 5 брит. доминионов — Австралии, Индии, Канады, Новой
Зеландии и Южно-Африканского Союза. Делегация РСФСР (Г. В. Чичерин, Л. Б.
Красин, М. М. Литвинов, А. А. Иоффе, X. Г. Раковский и др.) представляла на
Генуэзской конференции интересы всех советских республик (Азербайджанской,
Армянской, Белорусской, Бухарской, Грузинской, Украинской, Хорезмской и
Дальневосточной республики). США, отказавшиеся участвовать в работе
Генуэзской конференции (нота государственного секретаря Ч. Юза от 8 марта
1922 года), были представлены на ней наблюдателем — американским послом в
Италии Р. Чайлдом. Среди представителей капиталистических государств на
Генуэзской конференции наиболее активную роль играли Д. Ллойд Джордж, Дж. Н.
Керзон (Великобритания), К. Вирт, В. Ратенау (Германия), Л. Факта (Италия),
Ж. Барту, К. Баррер (Франция).

Официальной целью Генуэзской конференции было изыскание мер «к экономическому
восстановлению Центральной и Восточной Европы». Но на деле Генуэзская
конференция занималась преимущественно «русским вопросом». Конференция была
созвана в момент, когда империалистические державы потерпели поражение в
попытках свергнуть Советскую власть путем организации вооруженной интервенции
против Советского государства. В поисках выхода из послевоенного кризиса
капиталистические страны, и в первую очередь Великобритания, пытались вернуть на
мировой рынок в качестве покупателя Советскую Россию, а также в известной мере
государства, потерпевшие поражение в 1-й мировой войне: Германию, Австрию,
Венгрию и Болгарию. Решение о созыве Генуэзской конференции было принято по
инициативе Великобритании на совещании Верховного совета Антанты в Канне
(Франция) 6 января 1922 года (см. Каннская конференция 1922 года). Советское
правительство, исходя из ленинского положения о возможности мирного
сосуществования государств с различными социально-экономическими системами, 8
января 1922 года согласилось принять участие в работе Генуэзской конференции.
Однако вместо делового обсуждения реальных путей установления нормальных
экономических связей с Советским государством представители капиталистических
стран на Генуэзской конференции попытались с помощью дипломатического нажима
добиться от Советского правительства экономических и политических уступок,
которые вели бы к реставрации капитализма в России; заставить Советское
государство признать все долги царского и Временного правительств, вернуть
иностранным капиталистам национализированные у них Советской властью предприятия
или возместить их стоимость, ликвидировать монополию внешней торговли и т. д.

Советская делегация по указанию В. И. Ленина категорически отвергла эти
требования и, в свою очередь, выдвинула контрпретензии о возмещении Советскому
государству убытков, причиненных иностранной интервенцией и блокадой (если
довоенные и военные долги России были равны 18 496 млн. золотых руб., то убытки
Советского государства в результате иностранной интервенции и блокады составляли
39 млрд. золотых руб.).

Вместе с тем, желая найти почву для соглашения и восстановления экономических
связей с капиталистическими государствами, советская делегация на Генуэзской
конференции 24 апреля 1922 года заявила, что Советское правительство готово
признать довоенные долги и преимущественное право за бывшими собственниками
получать в концессию или аренду ранее принадлежавшее им имущество, при условии
признания Советского государства де-юре, оказания ему финансовой помощи и
аннулирования военных долгов и процентов по ним.

Огромное значение имело внесенное советской делегацией на первом же пленарном
заседании Генуэзской конференции (10 апреля 1922 года) предложение о всеобщем
разоружении. Однако как вопрос о разоружении, так и вопросы урегулирования
взаимных финансово-экономических претензий по вине капиталистических государств
не были разрешены на Генуэзской конференции. Обсуждение финансово-экономических
вопросов было продолжено на Гаагской конференции 1922 года. В ходе Генуэзской
конференции советской дипломатии удалось прорвать единый фронт
империалистических государств, пытавшихся добиться дипломатической изоляции
Советского государства, и заключить с Германией Рапалльский договор 1922 года.

Советская историческая энциклопедия. В 16 томах. — М.: Советская
энциклопедия. 1973—1982. Том 4. ГААГА — ДВИН. 1963.

Далее читайте:

На конференции советская делегация сделала
Заявление.

Западные державы приняли Резолюцию.

Карл Радек написал по поводу конференции статью:
Генуэзская и Гаагская конференции.

Основные события 1922 года (хронологическая
таблица).

Основные события 20-х годов XX века (хронологическая
таблица).

Публикации:

Генуэзская конференция 1922. Мат-лы Генуэзской конференции
(Подготовка, отчеты заседаний, работы комиссий, дипломатич. переписка и пр.),
М., 1922; Док-ты внеш. политики СССР, т. 5, М., 1961.

Литература:

Ленин В. И., О междунар. и внутр. положении Сов. республики (Речь
на заседании коммунистич. фракции Всеросс. съезда металлистов 6 марта 1922 г.),
Соч., 4 изд., т. 33, с. 186-200; его же, XI съезд РКП(б) 27 марта — 2 апреля
1922. Политич. отчет Центр. к-та РКП(б), там же; его же, Проект постановления
ВЦИК по отчету делегации на Генуэзской конференции, там же, с. 319-320;
Рубинштейн Н. Л., Внеш. политика Сов. гос-ва в 1921-25 годах, М., 1953, с.
147-347; История дипломатии, 1 изд., т. 3, М., 1945, с. 148 -190.

Большое значение конференция имела для РСФСР, которая тогда еще не приобрела международного признания.

Участники конференции

Владимир Ленин был назначен председателем делегации РСФСР, но сам он в Геную не выезжал, и потому всеми правами председателя пользовался его заместитель — Георгий Чичерин.

Также в состав делегации вошли: Максим Литвинов, Леонид Красин, Ян Рудзутак, Вацлав Воровский, Христиан Раковский, Адольф Иоффе, Буду Мдивани, Нариман Нариманов, Александр Шляпников, Александр Бекзадян, Тимофей Сапронов, Файзулла Ходжаев, Николай Янсон. Также делегация представляла и прочие советские республики: Украинскую, Белорусскую, Азербайджанскую, Армянскую, , Грузинскую, Бухарскую, Хорезмскую, а также Дальневосточную республику. В протоколе от 22 февраля 1922 года права представительства этих республик были переданы РСФСР и указывалось, что эти независимые республики связаны с РСФСР «неразрывными братскими и союзными связями».

США отказались от участия в работе конференции и были представлены наблюдателем — послом в Италии Р. Чайлдом.

Активную роль среди делегатов от государств Европы играли:

• Джордж Керзон, Дэвид Ллойд Джордж (Великобритания);
• Камиль Баррер, Луи Барту (Франция);
• Вальтер Ратенау, Йозеф Вирт (Германия);
• Луиджи Факта (Италия).

Поводом для Конференции был поиск мер «к экономическому восстановлению Восточной и Центральной Европы».

Основным вопросом фактически было стремление Европы к приспособлению к существованию коммунистического режима в Москве.

Комитет экспертов подготовил проект резолюции, в которой от РСФСР требовалось признать финансовые обязательства и долги прежних правительств России, принять ответственность за убытки от действий советского и предшествующих ему режимов.

Делегация РСФСР выразила готовность обсуждать вопрос о компенсации бывшим иностранным собственникам при условии признания де-юре Советов и предоставления кредитов.

Также российская делегация внесла предложение о проведении всеобщего разоружения.

Советские дипломаты настаивали на участии в работе конференции Черногории, в которой тогда велось активное партизанское движение против властей Югославии. Кроме того, они требовали включения в повестку вопроса о прекращении поддержки белой эмиграции.

Поднятые на конференции вопросы не были разрешены.

Рапалльский договор

В ходе конференции советской делегации удалось заключить с Германией Рапалльский договор.

Договаривающиеся стороны отказались от возмещения военных и невоенных убытков, военных расходов, расходов на впленных, ввели принцип благоприятствования во взаимных торговых и хозяйственных отношениях. Германия признала национализацию немецкой частной и государственной собственности в РСФСР и аннулирование дореволюционных долгов.

К особенностям договора относится то, что его основой стало общее для участников неприятие Версальского договора. Рапалльский договор неофициально называется «договором в пижамах» из-за ночного «пижамного совещания» немецкой делегации о принятии условий РСФСР. Заключение Рапалльского договора означало отмену дипломатической изоляции РСФСР. Для Веймарской республики это был первый после Версаля равноправный договор.

Благодаря договору Красная Армия получила возможность использовать достижения военной промышленности Германии и изучать современные методы германского генштаба. Рейхсвер обрел возможность готовить группы танкистов, лётчиков, специалистов по химическому оружию, и обучать офицеров обращаться с новым оружием, изготовление которого было Германии запрещено.

Договор не содержал секретных военных соглашений, однако в Статье 5 указывается, что немецкое правительство объявляет о готовности поддерживать работу частных компаний в РСФСР. Такая практика позволяла избежать компрометации правительства Веймарской республики, хотя все расходы покрывались военным министерством.

Со стороны РСФСР договор подписал Георгий Чичерин. Со стороны Германии — Вальтер Ратенау. Договор заключался без указаний срока. Все постановления вступали в силу немедленно, кроме пункта «б» статьи 1 об урегулировании публичных и частноправовых отношений и статьи 4 о наибольшем благоприятствовании, которые в силу вступали с момента ратификации. Постановление ВЦИК ратифицировало договор 16 мая 1922 года. Правительство Германии поставило договор на обсуждение в рейхстаге 29 мая 1922 года, и 4 июля 1922 года он был ратифицирован. 31 января 1923 года в Берлине был произведен обмен ратификационными грамотами.

По подписанному в Берлине 5 ноября 1922 года соглашению, договор был распространен на советские республики — УССР, БССР и ЗСФСР. Он был подписан их полномочными представителями: Владимиром Аусемом (УССР), Николаем Крестинским (БССР и ЗСФСР) и главой МИД Германии бароном Аго фон Мальцаном. Ратифицировали: БССР – 1 декабря 1922 года, ССР Грузия – 12 февраля 1922 года, УССР – 14 декабря 1922 года, ССР Азербайджан и ССР Армения – 12 января 1923 года. 26 октября 1923 года состоялся обмен ратификационными грамотами в Берлине.

Германия использовало сотрудничество с СССР в числе политических спекуляций, поднимая тем самым свой удельный вес в глазах стран Антанты.

Реакция на конференцию

Участие в конференции большевиков вызвало негодование русской эмиграции. В ноябре 1921 года Заграничное Собрание Русских Церквей (в литературе известное как Первый Всезарубежный Собор Русской Православной Церкви за рубежом) приняло специальное Обращение к конференции, составленное митрополитом Антонием, где отрицалось право советской власти представлять Россию.