Руководство революции 1917

К годовщине октябрьского переворота.

В качестве предисловия вчерашняя цитата первого командующего Народным Ополчением Донбасса Игоря Стрелкова, историка по образованию:

«…Так же, как сейчас, я ассоциирую себя с теми людьми, которые сражались против, как я их называю, кромешников, против врагов России. Надо помнить, что в 1917 году к власти в России пришли люди, которые разрушили государство. Реально они сражались не за Россию, а за коммунистический интернационал, за мировую революцию. Мне, как человеку, изучавшему достаточно большое количество реальных документов, в том числе документов именно РККА <Красной армии>, это абсолютно известно и никакому обсуждению не подлежит. И белые, при всех своих ошибках, при всех своих многочисленных ошибках, они имели на знаменах лозунг восстановления России. Они были…патриотами»
(Ссылка на источник ➡ http://govoritmoskva.ru/interviews/265/)

7-8 ноября (25-26 октября по старому стилю) 1917 года произошла

Октябрьская революция.
Давайте обратимся к «виновникам торжества» и их сторонникам.

ЛЕНИН
Ульянов (по бабушке БЛАНК) Владимир Ильич
Глава большевиков.
Революционер, советский политический и государственный деятель, создатель Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков), один из организаторов и руководителей Октябрьской революции 1917 года в России, председатель Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР, создатель первого в мировой истории социалистического государства.

ТРОЦКИЙ
БРОНШТЕЙН ЛЕЙБА ДАВИДОВИЧ
Большевик.
Один из организаторов Октябрьской революции 1917 г., один из создателей Красной армии. Один из основателей и идеологов Коминтерна, член его Исполкома. В первом советском правительстве — нарком по иностранным делам, затем в 1918—1925 — нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета РСФСР, затем СССР. 2-й председатель Петроградского совета.

СВЕРДЛОВ
СВЕРДЛОВ ЯНКЕЛЬ МИРАИМОВИЧ

Большевик. Член ЦК РСДРП(б), РКП(б). Председатель ВЦИК (формальный глава РСФСР) в ноябре 1917 — марте 1919 гг
Как председатель ВЦИК, был одним из организаторов разгона Учредительного собрания, расказачивания.

КАМЕНЕВ
РОЗЕНФЕЛЬД ЛЕЙБА
Большевик
Советский партийный и государственный деятель, революционер.
Первый глава Советского государства.

ЗИНОВЬЕВ
РАДОМЫСЛЬСКИЙ (АПФЕЛЬБАУМ) ЕВСЕЙ ГЕРШОН АРОНОВИЧ
Большевик, революционер, советский политический и государственный деятель. Член Политбюро ЦК партии (1921—1926), кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) (1919—1921). Член Оргбюро ЦК РКП(б) (1923—1924)
Председатель Петроградского совета (1917-1926); председатель исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (1919-1926).

УРИЦКИЙ
УРИЦКИЙ МОИСЕЙ СОЛОМОНОВИЧ
Большевик, революционный и политический деятель, известный прежде всего своей деятельностью на должности председателя Петроградской ЧК.

РАДЕК
КАРЛ СОБЕЛЬСОН
Карл Ра́дек (псевдоним Radek — псевдоним, настоящее имя нем. Karol Sobelsohn) подданый Австро-Венгрии, уроженец Лемберга (Львова), советский политический деятель, деятель международного социал-демократического и коммунистического движения. Был в близких отношениях с Лениным.

ЯРОСЛАВСКИЙ
ГУБЕЛЬМАН МИНЕЙ ИЗРАЛЬЕВИЧ

Большевик, революционер, советский партийный деятель, идеолог и руководитель антирелигиозной политики в СССР. Один из инициаторов создания журнала «Сибирские огни». Председатель «Союза воинствующих безбожников».
Академик АН СССР (28.01.1939). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Член РСДРП с 1898 года.

ВОЛОДАРСКИЙ
МОИСЕЙ МАРКОВИЧ ГОЛЬДШТЕЙН

Большевик. В 1917 году вернулся из эмиграции в США. Главный агитатор петроградского комитета большевистской партии РКП(б). Участник Октябрьской революции. Член Президиума ВЦИК.

>ЯКИР
ИОНА ЭММАНУИЛОВИЧ</span></u>

Большевик, советский военный деятель, командарм 1-го ранга (1935). Видный военачальник времён Гражданской войны

Родился в Кишинёве в семье провизора

Менделя (Эммануила) Якира и его жены Хаи Меерзон.

И на сладкое: глава сталинского НКВД

ГЕНРИХ ЯГОДА
ЯГОДА ЕНОХ ГЕРШОНОВИЧ
Большевик, советский государственный и политический деятель, один из главных руководителей советских органов госбезопасности (ВЧК, ГПУ, ОГПУ, НКВД), нарком внутренних дел СССР (1934—1936), генеральный комиссар государственной безопасности. Один из виновников Большого террора.

Ну, думаю, Вы понимаете, что это далеко не всё: тут представлена всего лишь часть верхушки, а, если копнуть в низы, то непременно обнаружатся тысячи подобных кадров, только рангом помельче.

С годовщиной Октябрьского переворота!

В 2017 году исполняется 100 лет Февральской и Великой Октябрьской социалистической революций. Это весомый повод ещё раз обратиться к причинам и самой природе революций в России. Акцент в изучении тех событий мы сделаем на персоналиях — на тех героях и личностях, которые оставили яркий след в истории. О них наша статья.

Кто превзойдет меня? кто будет равен мне?
Деянья всех людей — как тень в безумном сне,
Мечта о подвигах — как детская забава.
Я исчерпал до дна тебя, земная слава!
И вот стою один, величьем упоён,
Я, вождь земных царей и царь — Ассаргадон.
(Валерий Брюсов, 1897)

Ленинская гвардия — миф или реальность?

С периода правления Хрущёва было распространено выражение «ленинская гвардия» как синоним «твердокаменных» сторонников Ильича, его верных последователей. Всё получается красиво и просто. Передовой класс общества — пролетариат. Передовой отряд пролетариата — компартия. Её возглавляет Центральный комитет (ленинская гвардия). А ведёт его к победам «вечно живой» Владимир Ильич.

Схема выглядит несколько комично. Но примерно такую дислокацию предполагали идеологические каноны, выродившиеся в пустую схоластику. С тех же пор, а особенно в период перестройки, много писали о том, что Сталин уничтожил ленинскую гвардию из зависти, ревности и жажды власти. Как будто один человек способен властвовать над огромной страной.

Лев Толстой, обдумывая причины войн и революций, сделал вывод:

«Движение народов производят не власть, не умственная деятельность, даже не соединение того и другого… но деятельность всех людей, принимающих участие в событии». И ещё: «Для историка признание свободы людей как силы, могущей влиять на исторические события… есть то же, что для астрономии признание свободной силы движения небесных тел».

Конечно, порой в горах один скатившийся камень вызывает камнепад, а от громкого звука может сорваться снежная лавина, сметая всё на своём пути. Но для подобных катастроф требуется предварительно целый комплекс явлений, начиная с того незапамятного момента, когда началось воздымание гор (не от «столкновения плит», как предполагает популярная ныне гипотеза, а от сложных и не вполне понятных процессов геодинамики, определяемых сочетанием внешних и внутренних сил Земли).

О какой-то мифической ленинской гвардии не приходится всерьёз рассуждать уже потому, что её не существовало. Как ни относиться к большевикам и их руководителям, надо признать, что это были своеобразные и очень разные люди со своими взглядами на жизнь, революцию, партию, государственную власть.

Оценка действий ряда сторонников В.И.Ленина

Троцкий только в середине 1917 года примкнул к большевикам и всегда имел претензии на собственное лидерство. Свердлов, достаточно загадочная фигура, проявил себя как талантливый организатор времён Октябрьского переворота и военного коммунизма, нередко отдававший и преступные приказы. Но в Совет народных комиссаров, возглавляемый Лениным, он не вошёл. Правда, стал председателем ВЦИК.

Достаточно странно, даже подозрительно вёл себя Свердлов во время покушения на Владимира Ильича, поспешив занять его кабинет и приказав быстро казнить Каплан в Кремле (!) и зачем-то сжечь её труп.

Наиболее чудовищным распоряжением Свердлова была директива Оргбюро ЦК за его подписью от 24 января 1919 года, согласно которой приказывалось:

«Произвести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно, провести беспощадный массовый террор ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью».

Конечно, шла жестокая Гражданская война, где с обеих сторон были «перегибы». Хотя в данном случае террор предполагал усиление междоусобицы, увеличение жертв среди мирного населения. Это была его личная инициатива.

Поэтому в день смерти Свердлова, 16 марта того же года, Пленум ЦК партии данную директиву отменил. Но к тому времени Гражданская война на юге России вспыхнула с новой силой.

Можно ли относить к ленинской гвардии видных лидеров большевиков Зиновьева и Каменева? Они выступили против предложения вождя о вооружённом перевороте, даже во всеуслышание, то есть публично, заявили об этом, чем раскрыли замыслы противникам. В своём мнимом «Завещании» Владимир Ильич дал характеристику ближайшим соратникам, из которых только Сталин представлен как «твердокаменный» ленинец, да и то с оговоркой о грубости.

В том-то и заключалась сложность положения Ленина как вождя (а после него — Сталина), что не было у них никакой гвардии, безоговорочно их поддерживающей. Добиваясь своих целей, они оба лавировали, убеждали, порой грозили отставкой или чем похуже. Только в конце 1930-х годов Сталину удалось создать достаточно устойчивое государственное устройство после жестокой внутрипартийной борьбы.

Одним из наиболее тяжких обвинений в адрес Иосифа Виссарионовича Сталина является обвинение в уничтожении им так называемой «ленинской» гвардии». При этом многие недобросовестные историки, признавая право на подобное название для Зиновьева, Каменева, Бухарина, Косиора, Постышева, Чубаря, Эйхе, Сокольникова, Серебрякова и других, отказывают в таком праве Свердлову, Сталину, Дзержинскому, Фрунзе, Куйбышеву, Кржижановскому, Стасовой, Ярославскому, Молотову, Калинину, Ворошилову, несмотря на то, что и те, и другие работали при В.И. Ленине и были профессиональными революционерами. Похоже, что к «лениногвардейцам» современное политологическое мифотворчество относит исключительно лиц, репрессированных Сталиным, но предварительно безоговорочно побеждённых им в политической борьбе.

Доктор философских наук, профессор Ричард Косолапов определил термин «ленинская гвардия» как

«романтическое самоназвание группы партийцев с дореволюционным стажем, которым довелось работать непосредственно с Лениным».

К этой группе «старых большевиков», особенно после Октябрьской революции, стало примазываться немало самозванцев. К «лениногвардейцам» без зазрения совести причисляли себя, к примеру, сторонники Троцкого, вступившего в большевистскую партию лишь в августе 1917 года. Потерпев поражение в идейно-политической борьбе с Центральным Комитетом партии во главе со Сталиным, они выдавали свой крах за «погром ленинской гвардии». Ричард Косолапов в связи с этим вспоминает, как ленинградский горком партии в год полувекового юбилея Великого Октября решил взять на учёт всех в то время ещё здравствовавших участников штурма Зимнего дворца. Откликнувшихся ленинградцев оказалось в три с половиной раза больше, чем могла вместить Дворцовая площадь…

Лазарь Моисеевич Каганович свидетельствовал:

«Лгут клеветники, будто Сталин путём только административных мер и «в ускоренном порядке» «расправлялся» с троцкистами и иными оппозиционерами. Наоборот, Сталин и весь ЦК и ЦКК вели продолжительную идейно-принципиальную борьбу с ними, надеясь на отход если не большинства, то части от них. Ведь это факт, что 15 лет партия и её ЦК терпеливо боролись с оппозицией, пока к ним не были применены государственные меры, репрессии, вплоть до судебных процессов и расстрелов. Это было уже тогда, когда оппозиционеры стали на путь диверсий, вредительства и террора, даже шпионства… Помню, когда мы, более молодые цекисты, например, Каганович, Киров, Микоян, спрашивали Сталина, почему он их терпит в Политбюро, он нам отвечал: «С таким делом торопиться нельзя. Во-первых, может быть, они ещё остепенятся и не доведут нас до необходимости исключения как к крайней мере, во-вторых, надо, чтобы партия поняла необходимость исключения».

Поэтому, если термин «ленинская гвардия» и имеет право на существование, то лишь для деятелей, упомянутых в так называемом ленинском «завещании». И тут, действительно, надо признать, что Сталин, в конечном счёте, по справедливости покарал всех изменивших В.И. Ленину и ВКП(б) фигурантов ленинского «Письма к съезду», которые мешали строить социализм в одной стране, пытались ослабить позиции созидательного большинства партии коммунистов. С одним из «лениногвардейцев» — Николаем Бухариным — читатели уже познакомились.

Последствия Октября сказываются до сих пор и будут так или иначе влиять на историю России в будущем. Это надо понять и признать, а потому не вносить в историософию нечистую политическую струю или оценивать прошлое с позиций прокурора или адвоката. Исторические события надо не судить, а осмысливать.

А теперь давайте вспомним некоторых из тех, кто вершил Великую Октябрьскую социалистическую революцию и стоял у истоков становления советской власти, посмотрим, насколько все они были разные, при этом, как видно из их биографий, на первом этапе у них не было единой идеологической платформы. Тем не менее, все они — исторические личности.

Ленин В.И.

Ульянов (по бабушке БЛАНК) Владимир Ильич (1870 — 1924)

Глава большевиков.

Революционер, советский политический и государственный деятель, создатель Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков), один из организаторов и руководителей Октябрьской революции 1917 года в России, председатель Совета Народных Комиссаров (правительства) РСФСР, создатель первого в мировой истории социалистического государства.

Он сделал целью своей жизни реализацию коммунистических идеалов. На этом пути пришлось столкнуться с гигантскими, почти непреодолимыми трудностями. Порой ему приходилось отдавать преступные приказания. Но делалось это не ради каких-либо личных целей. Доказательство тому — его твёрдая решимость пожертвовать своей жизнью за то дело, которому её посвятил.

И всё-таки, вспоминая его мучительную кончину, напомним слова поэта-мыслителя Фёдора Тютчева:

«Пускай Олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто, ратуя, пал, побеждённый лишь Роком,
Тот вырвал из рук их победный венец…

При Сталине Ленина возвеличивали, при Горбачёве замалчивали, при Ельцине проклинали. Теперь даже россиянин средних лет может подивиться словам Маяковского:

«Да будь я / и негром преклонных годов,
и то / без унынья и лени
я русский бы выучил / только за то,
что им / разговаривал Ленин.

«Новый русский» усмехнётся: да я б лучше выучил английский, для бизнеса большая польза. Что ж, вполне резонно, в духе нового времени.

У Владимира Маяковского верно сказано:

«Мы говорим — Ленин, подразумеваем — партия».

И «партия» это всячески использовала впоследствии. Да, образ Ильича символизировал победу большевиков. В таком случае, когда говорим — Сталин, подразумеваем — Советский Союз. Было именно так. Культ Сталина во всём мире означал не преклонение перед некой личностью, а признание необычайных успехов Великой России. Образ Сталина был символом, олицетворением СССР. Так же как Сталинград символизировал победу нашей Родины над фашизмом.

Осквернение символов — преступное деяние. За него приходится расплачиваться не только отдельным личностям, но и народам. В Третьем рейхе арийской свастике — символу Солнца — придали извращенный смысл расизма, «богоизбранности» германцев. Чем это кончилось, общеизвестно…

Яков Свердлов

Свердлов (Свердлов Янкель Мираимович: 1885—1919). Член ЦК РСДРП(б), РКП(б). Председатель ВЦИК (формальный глава РСФСР) в ноябре 1917 — марте 1919 годов. Как председатель ВЦИК, был одним из организаторов разгона Учредительного собрания, а также расказачивания.

Политикой советского государства должен стать террор — так считал Свердлов. Год и четыре месяца пребывания его у власти — это кровавая вакханалия революционного террора. Свердлов призывал не допускать «союзников» большевиков — левых эсеров и анархистов — к работе в правительственных учреждениях, безжалостно расправляться с буржуазией. Именно Свердлов и его «уральские боевики» стали организаторами расстрела царской семьи и физического уничтожения великих князей из рода Романовых. В Москве Голощёкин, руководитель расстрела семьи Николая II, получал соответствующие инструкции от Свердлова, а исполнителем приговора стал один из его соратников — Яков Юровский.

В своём выступлении на заседании ВЦИКа 19 — 20 мая 1918 года Свердлов заявил, что

«…если в городах нам уже удалось практически убить нашу крупную буржуазию, то этого мы пока ещё не можем сказать о деревне», что разжечь в селах гражданскую войну путём натравливания деревенской бедноты на кулаков является главной задачей большевиков.

В ответ на убийства Володарского и Урицкого в июне и августе 1918 года Свердлов создаёт Верховный революционный трибунал, карающий всех «подозрительных». С «лёгкой руки» Свердлова началась эпоха «красного террора», в сентябре 1918-го города, находящиеся в руках революционеров, были залиты кровью. Свердлов предлагает выпустить декрет о комбедах, которые будут разжигать среди крестьянства огонь братоубийственной войны.

Свердлов настаивал на «расказачивании» — тотальном уничтожении казачества. На его совести десятки тысяч замученных стариков, женщин, детей, подростков из казачьих станиц. 24 января 1919 года вышла директива о поголовном истреблении казаков, где говорилось:

«Провести массовый террор против белых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с советской властью… Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам… Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твёрдость и неуклонно проводить настоящие указания».

Будучи главой советского «парламента», Свердлов попытался сосредоточить в своих руках максимум власти в стране. Современники считали его жестоким и непреклонным руководителем, который не брезговал никакими средствами для достижения своих целей.

В последнее время появились смелые предположения, что за спиной стрелявших в Ленина в августе 1918-го стоял Свердлов, который стремился к захвату власти. У Свердлова был проверенный отряд боевиков-террористов, лично ему преданный, опыт руководства боевиками работой в тылу белогвардейцев и гетманцев. После ранения Ленин быстро пошёл на поправку, что спутало все планы Свердлова.

6 марта 1919 года Свердлов выступил в Харькове с короткой речью на Третьем Всеукраинском съезде Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Возвращаясь из Харькова, Свердлов выступал на железнодорожной станции в Орле, где подхватил «испанку» (заболел гриппом), что осложнилась воспалением лёгких, и за несколько дней он сгорел в жару. Умер Свердлов 16 марта 1919 года, так и не добившись единовластного правления в Советской России.

Лев Троцкий

Троцкий (Бронштейн Лейба Давидович)

Один из организаторов Октябрьской революции 1917 года, один из создателей Красной армии. Один из основателей и идеологов Коминтерна, член его Исполкома. В первом советском правительстве — нарком по иностранным делам, затем в 1918—1925 — нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета РСФСР, затем СССР. 2-й председатель Петроградского совета.

В своих воспоминаниях Лев Троцкий писал:

«Не будь меня в 1917 году в Петербурге, Октябрьская революция произошла бы — при условии наличности и руководства Ленина. Если бы в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции… Если б в Петербурге не было Ленина, я вряд ли справился бы… исход революции оказался бы под знаком вопроса».

Так какова действительная роль Троцкого в октябрьских событиях? Впервые революционная звезда Троцкого взошла в 1905 году в революционном Петербурге, когда он стал одним из создателей и членом Исполкома столичного Совета рабочих депутатов. До этого он постоянно менял свои партийные приоритеты, сначала прославившись в качестве «ленинской дубинки», потом как защитник меньшевизма, а в конце концов сблизившись с Парвусом на идеях «перманентной революции» и немедленного объединения партии. Только революция 1905 — 1907 годов сделала из него самостоятельную революционную фигуру, «нефракционного социал-демократа», а революционный 1917 год позволил Троцкому проявить себя в качестве революционного лидера и стать одним из руководителей Октябрьского переворота. Царская власть в силу политических событий так и не успела ощутить всю революционную опасность, исходившую от Троцкого, зато полностью осознал всю угрозу Сталин.

Лев Каменев

Каменев (Розенфельд Лейба ,1883 — 1936). Советский партийный и государственный деятель, революционер. Первый глава Советского государства. Поскольку Каменев и Зиновьев всегда фигурируют совместно, то более подробно о них далее.

В октябре 1917 года, считая авантюрным требование В. И. Ленина свергнуть Временное правительство, Каменев и Г. Е. Зиновьев выступили против вооружённого восстания и обратились к партийным комитетам с закрытым письмом, информация о котором попала в газеты. Ленин расценил это как предательство и потребовал исключения обоих недавних соратников из партии, но его не поддержали.

Во время Октябрьской революции 25 октября (7 ноября) 1917 Каменев избран председателем ВЦИК. Он покинул этот пост 4 (17) ноября 1917, требуя создать однородное социалистическое правительство (коалиционное правительство большевиков с меньшевиками и эсерами).

Григорий Зиновьев

Зиновьев (настоящая фамилия и имя — Радомысльский Овсей-Гершен Аронович, 1883 — 1936).

Революционер, советский политический и государственный деятель. Член Политбюро ЦК партии (1921—1926), кандидат в члены Политбюро ЦК РКП(б) (1919—1921). Член Оргбюро ЦК РКП(б) (1923—1924)

Председатель Петроградского совета (1917—1926); председатель исполнительного комитета Коммунистического Интернационала (1919—1926).

Григорий Зиновьев (Радомысльский) и Лев Каменев (Розенфельд) вошли в историю, как «политический дуэт», «политические близнецы».

Триумвират Сталин — Зиновьев — Каменев распался осенью 1925 года, когда страх перед всё возрастающим авторитетом и влиянием Сталина окончательно вывел из равновесия Зиновьева и Каменева. В сентябре «политический дуэт» был преобразован в «политический квартет», «платформу четырёх» (плюс Крупская и Сокольников), которая вынесла на 14-й съезд суть конфликта. «Платформа четырёх» носила откровенно антисталинский характер. Порвав со Сталиным, Зиновьев и Каменев вступают в преступный сговор с Троцким, образуют сначала «новую», а затем «объединённую оппозицию», в которую вошли Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Серебряков, Пятаков, Антонов-Овсеенко, Муралов, Шляпников и другие противники Сталина, продолжающие громко именовать себя «ленинской» гвардией». К этому же периоду относится начало создания оппозиционерами сети подпольных организаций. (Новая оппозиция была тем более опасна, что была тайной и внешне ничем не выдавала себя. Сталин называл таких скрытых оппозиционеров «двурушниками»).

Сталин, приняв капитуляцию Зиновьева и Каменева, не мог не дать им ещё одну уничтожающую оценку, которая подвергала сомнению возможность доверия подобным лидерам:

«История говорит, факты говорят, что никто ещё не перескакивал так легко от одних принципов к другим, никто ещё не менял так легко и свободно своих взглядов, как лидеры нашей оппозиции» (Соч. Т.10. С.360).

Как видим, у оппозиционеров 20 — 30 годов, и, в частности, у Зиновьева и Каменева, не хватило ни ума, ни порядочности, чтобы признать правоту И.В. Сталина, решавшего задачи социалистического строительства в огромной стране — СССР — по формуле:

«Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут».

Более того. Они всячески препятствовали социалистической реконструкции страны. «Ленинские» гвардейцы», в частности, Зиновьев и Каменев то и дело оказывались по другую сторону баррикад от В.И. Ленина и И.В. Сталина…

9 — 24 августа 1936 года состоялся первый открытый московский процесс над 16 обвиняемыми по делу «Антисоветского объединённого троцкистско-зиновьевского центра» (Зиновьевым, Каменевым, Евдокимовым, Бакаевым, Мрачковским, Тер-Ваганяном, Дрейтцером и другими). Все обвиняемые подтвердили свои признания в причастности к убийству С.М. Кирова, в связях с Троцким, дали показания на Томского, Бухарина, Рыкова, Радека, Пятакова, Сокольникова, Серебрякова и были осуждены на смертную казнь.

Наблюдавший за судом член английского парламента Деннис Притт заявил:

«Я считаю весь процесс и способ обращения с подсудимыми образцом для всего мира».

Лев Троцкий, внимательно следивший из Норвегии за процессом, следующим образом подвёл итог политиканству «близнецов»:

«Десять лет они качались между жизнью и смертью, сперва в политическом смысле, затем в моральном, и, наконец, в физическом».

Троцкий знал, что говорил. Будучи сам убеждённым врагом сталинского тезиса о «построении социализма в одной стране» и организатором «коммунистического» подполья в СССР, он был лучше всех осведомлён о подспудных течениях в партии и стране.

Моисей Урицкий

Урицкий Моисей Соломонович (1873 —1918) — социал-демократ с 1898 года, с 1903 года — меньшевик. В 1917 году вошёл в группу «межрайонцев» (которую возглавлял Троцкий) и вместе с ними был принят в партию большевиков. Избран членом ЦК РСДРП(б). С 16 октября — член Военно-революционного центра большевиков, созданного для партийного руководства восстанием в Петрограде. Член Петроградского ВРК. Делегат II Всероссийского съезда Советов, избран членом ВЦИК. После Октябрьской революции комиссар по делам созыва Учредительного собрания. В феврале 1918 года примкнул к «левым» коммунистам по вопросу о заключении Брестского мира, председатель Петроградской ЧК. Убит эсером.

По отзыву А. Луначарского, Урицкий был «железной рукой, которая реально держала горло контрреволюции в своих пальцах».

На деле террор, развёрнутый Урицким в Петрограде, был направлен на физическое уничтожение не только «контрреволюции» (то есть сознательных противников советской власти), но и всех, кто хотя бы потенциально мог не поддержать большевиков.

По распоряжению Урицкого были расстреляны демонстрации рабочих, возмущённых действиями новой власти; подвергнуты пыткам, а затем убиты офицеры Балтийского флота и члены их семей.

Несколько барж с арестованными офицерами были потоплены в Финском заливе.

Петроградская ЧК обрела репутацию поистине дьявольского застенка, а имя её главы наводило ужас.

Являлся одним из первых организаторов «красного террора».

Утром 30 августа 1918 убит в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны (на Дворцовой площади) Леонидом Каннегисером.

Сам Каннегисер принадлежал к небольшой партии народных социалистов.

2 сентября 1918 Я. Свердловым, в обращении ВЦИК, был объявлен Красный террор (подтверждён постановлением Совнаркома от 5 сентября 1918), как ответ на покушение на Ленина 30 августа и убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого (случайны ли такие совпадения?).

Карл Радек

Карл Собельсон (Карл Ра́дек (Radek — псевдоним, настоящее имя нем. Karol Sobelsohn, 1885 — 1939) подданый Австро-Венгрии, уроженец Лемберга (Львова), советский политический деятель, деятель международного социал-демократического и коммунистического движения. Был в близких отношениях с Лениным.

С 1902 года — член Польской социалистической партии (ППС). С 1903 года — член РСДРП; с 1904 года — член Партии «Социал-демократия Королевства Польского и Литвы». Участник революции 1905 — 1907 годов.

Пассажир «ленинского» пломбированного вагона.

С начала Первой Мировой войны занял интернационалистскую позицию и был вынужден переехать в Швейцарию. Во время войны сблизился с Владимиром Лениным.

После Февральской революции 1917 года в России Радек становится членом Заграничного представительства РСДРП в Стокгольме, действует как связной между руководством социалистических партий и германским Генштабом, содействуя организации отправки Ленина и его соратников в Россию через Германию. Вместе с Якубом Ганецким Радек организовывает зарубежные пропагандистские издания «Корреспонденция «Правды» и «Вестник Русской революции».

После Октябрьской революции — заведующий отделом Центральной Европы в НКИД и одновременно заведующий отделом внешних сношений ВЦИК. Участвовал в переговорах о мире с Германией в Брест-Литовске, был одним из лидеров «левых коммунистов».

С 1923 года Радек — активный сторонник Льва Троцкого. В 1927 году исключён из ВКП(б) и Особым совещанием при ОГПУ приговорён к 4 годам ссылки и выслан в Красноярск. Репутации Радека серьёзно повредили подозрения в его причастности к доносу на Якова Блюмкина, после чего последовал арест и скорый расстрел этого чекиста.

В 1925—27 годах был ректором Университета народов Востока (Китайского университета) имени Сунь Ятсена в Москве и членом главной редакции Большой Советской Энциклопедии.

В 1930 году Карл Бернгардович вместе с Евгением Преображенским, Александром Белобородовым и Иваром Смилгой направил в ЦК письмо, где заявил об «идейном и организационном разрыве с троцкизмом». Долго и изобретательно публично «каялся» в печати. В том же году восстановлен в партии. Радек перевёл на русский язык «Mein Kampf» Адольфа Гитлера (1932), этот перевод был издан ограниченным тиражом для изучения партийными работниками. Работал в газете «Известия», написал книгу «Портреты и памфлеты». В статьях и выступлениях этого периода всячески восхвалял Сталина.

В 1936 году году вновь исключён из ВКП(б) и 16 сентября 1936 года арестован. В качестве одного из главных обвиняемых был привлечён к открытому процессу по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра» (Второй Московский процесс), став центральной фигурой процесса, давая подробные показания о «заговорщицкой деятельности» — своей и других подсудимых. 30 января 1937 года приговорён к 10 годам тюрьмы (столь мягкое наказание, вместо ожидавшейся всеми смертной казни, может быть объяснено его показаниями против Николая Бухарина, с которым ему была устроена очная ставка, и против других фигурантов готовящегося Третьего Московского процесса).

Емельян Ярославский

Ярославский (Губельман Миней Изральевич, 1878 — 1943).

Революционер, советский партийный деятель, идеолог и руководитель антирелигиозной политики в СССР. Один из инициаторов создания журнала «Сибирские огни». Председатель «Союза воинствующих безбожников».

Академик АН СССР (28.01.1939). Лауреат Сталинской премии первой степени (1943). Член РСДРП с 1898 года.

Был редактором журналов «Безбожник», «Безбожный крокодил», «Безбожник у станка», под его руководством издавалось множество антирелигиозных брошюр, плакатов и открыток.

При участии Ярославского составлялись списки запрещённых книг, в которые вошли произведения Платона, Иммануила Канта, Владимира Соловьёва, Льва Толстого, Фёдора Достоевского и др. Все свои действия Ярославский теоретически обосновывал, например:

«Толстой в настоящее время, если брать его отрицательное отношение к государству, если взять его отрицательное отношение к классовой борьбе, его враждебность к науке, является выразителем идей и настроений социальных прослоек, не имеющих никакого будущего, политическое значение которых для сегодняшнего дня ничтожно».

«…одним из убежищ, одним из прикрытий для крестьянина, который не хочет в колхоз… остается религиозная организация с гигантским аппаратом, полторамиллионным активом попов, раввинов, мулл, благовестников, проповедников всякого рода, монахов и монашек, шаманов и колдунов и т. п. В активе этом состоит вся махровая контрреволюция, ещё не попавшая в Соловки, ещё притаившаяся в складках огромного тела СССР, паразитирующая на этом теле. (Емельян Ярославский, «Соцсоревнование и антирелигиозная пропаганда». «Правда», 1 мая 1929 года).

В.Володарский

В.Володарский (Моисей Маркович Гольдштейн, 1891 — 1918). Псевдоним «В. Володарский» не имел имени, в литературе вместо инициала иногда используют имя «Владимир». В «Красной газете» в ряде выпусков за разные годы на первой странице под заголовком газеты перед фамилией стояла буква М: «Основана М. Володарским». Главный агитатор петроградского комитета большевистской партии РКП(б). Участник Октябрьской революции. Член Президиума ВЦИК.

В 1911 году был сослан в Архангельскую губернию, в 1913 году эмигрировал в Северную Америку, где вступил в Американскую социалистическую партию и в Интернациональный профсоюз портных. Во время Первой мировой войны 1914—1918 годов — меньшевик-интернационалист.

В мае 1917 года Володарский вернулся из эмиграции в Петроград вместе с другими революционерами — Моисеем Урицким, Вацлавом Воровским и Львом Троцким, которого Володарский буквально боготворил. Поэтому, вслед за Троцким, Володарский и другие прибывшие из-за океана эмигранты примкнули к петроградской организации «межрайонцев», колебавшимися между меньшевиками и большевиками.

Володарский — талантливейший оратор, популярнейший агитатор среди рабочих и солдат, был активным участником Октябрьского вооружённого восстания. В 1918 году, после Октябрьской революции, Володарский, не имевший даже законченного гимназического образования, был назначен комиссаром по делам печати, пропаганды и агитации в первом правительстве большевиков.

В. Володарский по совместительству был редактором петроградской «Красной газеты», конкурентов которой он и старался уничтожить, даже запрещая типографиям их печатать. Был делегатом II—IV съездов Советов, на II Всероссийском съезде Советов избран членом Президиума ВЦИК.

Моисей Маркович взялся за исполнение комиссарских функций по делам печати с таким же рвением, с каким он делал всё, что ему поручали. За короткое время Володарский данной ему властью установил жёсткую политическую цензуру, закрыв около 150 петроградских газет. Их общий тираж составлял более двух миллионов экземпляров. Основание — буржуазная, контрреволюционная направленность. Насколько справедливым был этот безапелляционный вердикт по отношению ко всем закрытым изданиям, можно судить на примере хотя бы одной газеты — «Новый вечерний час». Обосновывая необходимость прекращения её выпуска, Володарский приводил такой аргумент:

«Окопавшиеся в этой газете люди под видом опечаток распространяли лживые, провокационные слухи, готовили удар в спину Октябрьской революции…»

Как можно «под видом опечаток» распространять «лживые, провокационные слухи», для профессиональных журналистов было большой загадкой. По мере того как количество закрытых газет возрастало, становилось очевидным, что в действиях Володарского преобладает беспощадный «комиссарский принцип». И тогда эсерами ему был вынесен смертный приговор. Выстрелы прогремели 20 июня.

В энциклопедиях и справочниках сведений о Володарском В. очень мало. Не густо с биографией — всего несколько скромных строк. Впрочем, прожил-то он всего 27 лет, не успел полностью раскрыться. И ничего удивительного в этом нет. Писать о Володарском было совершенно нечего. В 1918 году было три громких покушения — на Володарского, на главу питерского ЧК Урицкого и на Ленина. Как попал никому не известный 27-летний оратор в эту компанию? Видимо из-за заведывания пропагандой.

Почему именно они?

Мы остановились на краткой характеристике только некоторых революционеров того времени, столь разных, противоречивых, по разному понимающих ход исторического развития молодого государства. Но все они — участники различных социальных групп, и их действия носят характер «классовой борьбы», как тогда говорили, что вполне соответствует данному этапу развития нашей страны, имеющего глубокие политические и социальные противоречия.

И.В. Сталин так сказал о классовой борьбе

«Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперед, а они — вновь отступать назад, а потом «неожиданно» все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся «вдруг», «незаметно», без борьбы и треволнений, в лоне социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры пролетариата — в особенности».

«Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы».

«Вот почему нельзя усыплять рабочий класс разговорами о второстепенной роли классовой борьбы. («Об индустриализации и хлебной проблеме» т.11 стр.171.)

И ещё:

«Некоторые товарищи поняли тезис об уничтожении классов, создании бесклассового общества и отмирании государства, как оправдание лени и благодушия, оправдание контрреволюционной теории потухания классовой борьбы и ослабления государственной власти.
Нечего и говорить, что такие люди не могут иметь ничего общего с нашей партией. Это — перерожденцы, либо двурушники, которых надо гнать вон из партии. Уничтожение классов достигается не путем потухания классовой борьбы, а путем ее усиления. Отмирание государства придёт не через ослабление государственной власти, а через её максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов и организовать оборону против капиталистического окружения, которое далеко ещё не уничтожено и не скоро ещё будет уничтожено. («Итоги первой пятилетки» т.13 стр.210.).

Мы уже писали о Бухарине в статье «Развенчание мифа о «русском патриоте» Н.И.Бухарине».

Отдельная наша статья будет посвящена В.Бонч-Бруевичу. И ближе к заключению стоит сказать о первом составе Совета Народных Комиссаров.

Первый состав СНК

Ближайшие соратники Ленина после революции вошли в состав Совета Народных Комиссаров, который был учрежден 27 октября 1917 года на II Всероссийском съезде Советов. Вот кто входил в его состав:

• Председатель Совета Народных Комиссаров — Владимир Ульянов (Ленин)
• Нарком по внутренним делам — А.И. Рыков
• Нарком земледелия — В.П. Милютин
• Нарком труда — А.Г. Шляпников
• Наркомат по военным и морским делам — комитет, в составе: В.А. Овсеенко (Антонов) (в тексте Декрета об образовании СНК — Авсеенко), Н.В. Крыленко и П.Е. Дыбенко
• Нарком по делам торговли и промышленности — В.П. Ногин
• Нарком народного просвещения — А.В. Луначарский
• Нарком финансов — И.И. Скворцов (Степанов)
• Нарком по иностранным делам — Л.Д. Бронштейн (Троцкий)
• Нарком юстиции — Г.И. Оппоков (Ломов)
• Нарком по делам продовольствия — И.А. Теодорович
• Нарком почт и телеграфов — Н.П. Авилов (Глебов)
• Нарком по делам национальностей — И.В. Джугашвили (Сталин)
• Пост Народного Комиссара по делам железнодорожным остался временно не замещенным.
• Вакантный пост Народного Комиссара по делам железнодорожным позже занял В.И. Невский (Кривобоков).

Подчеркнём, что, безусловно, это — далеко не полный перечень тех, кто был соратником «вождя мирового пролетариата».

Существует миф о том, что первое большевистское правительство состояло из одних евреев, из-за чего слова «большевик» и «еврей» стали практически синонимами… Сколько в этом истины, и каков же в действительности был национальный состав первого Совнаркома?

Как утверждает в работе «Евреи в России и СССР» (1994 год) писатель-белоэмигрант Андрей Дикий (настоящая фамилия — Занкевич), в составе первого Совнаркома было 80—85% евреев, хотя на самом деле лишь Троцкий (Бронштейн) был евреем. Таким образом, утверждение, что первое большевистское правительство было «еврейским», попросту притянуто за уши. В него, как и в последующие, входили люди разных национальностей, и все они были в той или иной степени были ответственны за политику, осуществляемую Советским государством, хотя надо признать, что евреев было непропорционально по отношению к их предствленности в составе народов СССР много в правительственных учреждениях, но это имеет под собой и более прозаичную причину: среди евреев было много грамотных, много больше, чем в других слоях населения, а это умение было дефицитом в то время.

Председателем СНК стал В.И. Ленин, который возглавлял его до самой смерти. Всего было создано 12 комиссий (торговли и промышленности, юстиции, почт и телеграфов, труда, по делам иностранным, по делам продовольствия, финансов, народного просвещения, по делам железнодорожным, по внутренним делам, земледелия, по делам национальностей) и комитет по военным и морским делам.

СНК в тот период был особым органом, соединявшим в своём лице законодательные и исполнительно-распорядительные функции, что соответствовало трудным условиям борьбы за упрочение Советской власти. ПЛСР (партия левых эсеров — наше прим.) хотя и входила в состав большевистского правительства, но заявила «о нежелании связывать себя с правительством Октябрьского переворота».

С марта 1918 в составе советских правительств — только коммунисты.

Послесловие

Масонская Антанта встретила сам Октябрьский переворот достаточно спокойно. Никакого давления на молодую советскую республику на первых порах просто-напросто не оказывалось. Характерна реакция президента США Вудро Вильсона. Когда ему принесли доклад о свержении Временного правительства, то он, не прерывая игры в гольф, назвал членов нового руководства «пустыми фантазёрами». Характерно и то, что именно Вильсон вступился весной 1917 года за Троцкого, который был задержан английскими властями.

Но почему же либеральный Запад столь спокойно и даже благожелательно взирал на большевистскую революцию? Его что же, устраивало заключение сепаратного договора с немцами? Или же буржуазная Антанта была в восторге от идеи национализации частного капитала, верхушка которого сочувствовала либерализму, состояла в масонских ложах и имела теснейшие связи с западным бизнесом? Нет, конечно, просто Антанта предполагала, что придя к власти, большевики вынуждены будут разделить её с эсерами и меньшевиками. Тогда в России возникнет некая революционная коалиция, которая будет заниматься не наведением порядка, а социальной демагогией. Причём важнейшей частью такой демагогии должны были стать разговоры о заключении мира. Для успокоения не желающей воевать солдатской массы новое правительство объявило бы о желании заключить мир, но не предприняло бы никаких практических шагов в этом направлении. Большевики бы стали всего лишь составной частью нового порядка, а точнее беспорядка. А окончиться такой беспорядок мог бы элементарной оккупацией России и полным разрушением её государственности. Тогда увязнув на восточных просторах, немцы просто позабыли бы о своём Западном фронте. Впрочем, это был пессимистический вариант. На Западе надеялись, что Россия закидает своими трупами Германию, после чего её нахально отодвинут от дележа послевоенного мира.

Но расчёты «масонских» прогнозистов оказались неверными. Их осуществлению помешали эсеро-меньшевистские «братья». Они решили оказать давление на большевиков с тем, чтобы сделать их сговорчивее. Умеренные социалисты ушли с заседания Второго съезда Советов, который начался сразу же после переворота в Петрограде. Они ожидали, что большевики растеряются, но эти ожидания были напрасны. Напротив, Ленин обрадовался такому демаршу и захватил все ключевые посты в Советах. Позднее меньшевик Суханов признает свою ошибку:

«Уходя со съезда… мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей линии Ленина…»

Теперь лидер большевиков мог разговаривать с умеренными социалистами свысока. Когда они потребовали создания коалиции — «однородного социалистического правительства», то натолкнулись на жёсткий отказ. Как показала история, Ленин был прав…

Извращение и опошление истории начинается с исторических личностей. Этот процесс протекает у нас и на Западе в русле общего опошления культуры, отрешения от высоких духовных ценностей и самобытности наций. Как преподносят нам с телеэкранов, по радио, в газетах и журналах, а то и в книгах выдающихся мыслителей, государственных деятелей, ученых, писателей и других представителей культуры? Выковыривают из биографий пищу для сплетен, «пикантные» эпизоды.

Пусть в их биографиях есть и трагические страницы, но это — уже история. Наше дело — правильно осмыслить их поступки и их ошибки, чтобы в будущем поступать правильно.

Материалы:

Лица русской революции
https://stalh.livejournal.com/1500235.html

Судьбы героев Октября
http://www.nnre.ru/istorija/mify_revolyucii_1917_goda/p7.php

Зиновьев и Каменев
https://biography.wikireading.ru/165018

Свердлов Я.М.
https://biography.wikireading.ru/44313

Савченко В.А. 100 знаменитых анархистов и революционеров
https://biography.wikireading.ru/44324

Урицкий
http://jewish-memorial.narod.ru/Uritskiy_Moisey.htm

Каменев
http://www.encyclopaedia-russia.ru/article.php?id=526

Радек
http://www.people.su/91172_2

Ярославский
http://iamruss.ru/emelyan-yaroslavskiy-miney-gubelman/

Володарский
http://funeral-spb.narod.ru/necropols/marsovo/tombs/volodarsky/volodarsky.html

Октябрьская революция
http://рустрана.рф/article.php?nid=4008

October Revolution
Part of the Russian Revolution, the Revolutions of 1917–1923 and the Russian Civil War
The Winter Palace of Petrograd one day after the insurrection, 8 November
Date 7 November 1917 [O.S. 25 October] Location Petrograd, Russian Republic Result Bolshevik victory End of the dual power Dissolution of the Russian Provisional Government The Second Congress of Soviets proclaims itself the supreme governing body in the country Kerensky and Krasnov’s failed attempt to retake the capital Constituent Assembly election held under heavy Bolshevik pressure Beginning of the Russian Civil War
Belligerents
Bolsheviks Petrograd Soviet Left SRs Red Guards Anarchists[1]	Russian Republic
Commanders and leaders
Vladimir Lenin Leon Trotsky Yakov Sverdlov Lev Kamenev Vladimir Ovseenko Pavel Dybenko Joseph Stalin	Alexander Kerensky Pyotr Krasnov
Strength
10,000 red sailors, 20,000–30,000 Red Guard soldiers, unknown number of workers	500–1,000 volunteer soldiers, 1,000 soldiers of women’s battalion
Casualties and losses
Few wounded Red Guard soldiers[2]	All imprisoned or deserted

The October Revolution,^[a] known in Soviet historiography as the Great October Socialist Revolution,^[b] was a revolution in Russia led by the Bolshevik Party of Vladimir Lenin that was a key moment in the larger Russian Revolution of 1917–1923. It was the second revolutionary change of government in Russia in 1917. It took place through an armed insurrection in Petrograd (now Saint Petersburg) on 7 November 1917 [O.S. 25 October]. It was the precipitating event of the Russian Civil War.

The October Revolution followed and capitalized on the February Revolution earlier that year, which had overthrown the Tsarist autocracy, resulting in a liberal provisional government. The provisional government had taken power after being proclaimed by Grand Duke Michael, Tsar Nicholas II’s younger brother, who declined to take power after the Tsar stepped down. During this time, urban workers began to organize into councils (soviets) wherein revolutionaries criticized the provisional government and its actions. The provisional government remained unpopular, especially because it was continuing to fight in World War I, and had ruled with an iron fist throughout the summer (including killing hundreds of protesters in the July Days).

Events came to a head in the fall as the Directorate, led by the left-wing Party of Socialist-Revolutionaries (SRs), controlled the government. The far-left Bolsheviks were deeply unhappy with the government, and began spreading calls for a military uprising. On 10 October 1917 (O.S.; 23 October, N.S.), the Petrograd Soviet, led by Trotsky, voted to back a military uprising. On 24 October (O.S.; 6 November, N.S.) the government shut down numerous newspapers and closed the city of Petrograd in an attempt to forestall the revolution; minor armed skirmishes broke out. The next day a full scale uprising erupted as a fleet of Bolshevik sailors entered the harbor and tens of thousands of soldiers rose up in support of the Bolsheviks. Bolshevik Red Guards forces under the Military-Revolutionary Committee began the occupation of government buildings on 25 October (O.S.; 7 November, N.S.), 1917. The following day, the Winter Palace (the seat of the Provisional government located in Petrograd, then capital of Russia) was captured.

As the Revolution was not universally recognized, the country descended into the Russian Civil War, which would last until 1923 and ultimately lead to the creation of the Soviet Union in late 1922. The historiography of the event has varied. The victorious Soviet Union viewed it as a validation of their ideology, and the triumph of the worker over capitalism. During Soviet times, revolution day was a national holiday, marking its importance in the country’s founding story. On the other hand, the Western Allies saw it as a totalitarian coup, which used the democratic Soviet councils only until they were no longer useful. The event inspired many cultural works, and ignited communist movements across Europe and globally. Many Marxist–Leninist parties around the world celebrate October Revolution Day.

Etymology[edit]

Despite occurring in November of the Gregorian calendar, the event is most commonly known as the «October Revolution» (Октябрьская революция) because at the time Russia still used the Julian calendar. The event is sometimes known as the «November Revolution», after the Soviet Union modernized its calendar.^[3][4][5] To avoid confusion, both O.S and N.S. dates have been given for events. For more details see Old Style and New Style dates. It was sometimes known as the Bolshevik Revolution.^[6]

At first, the event was referred to as the «October Coup» (Октябрьский переворот) or the «Uprising of the 3rd», as seen in contemporary documents, for example in the first editions of Lenin’s complete works.

Background[edit]

February Revolution[edit]

The February Revolution had toppled Tsar Nicholas II of Russia and replaced his government with the Russian Provisional Government. However, the provisional government was weak and riven by internal dissension. It continued to wage World War I, which became increasingly unpopular. There was a nationwide crisis affecting social, economic, and political relations. Disorder in industry and transport had intensified, and difficulties in obtaining provisions had increased. Gross industrial production in 1917 decreased by over 36% of what it had been in 1914. In the autumn, as much as 50% of all enterprises in the Urals, the Donbas, and other industrial centers were closed down, leading to mass unemployment. At the same time, the cost of living increased sharply. Real wages fell to about 50% of what they had been in 1913. By October 1917, Russia’s national debt had risen to 50 billion roubles. Of this, debts to foreign governments constituted more than 11 billion roubles. The country faced the threat of financial bankruptcy.

German support[edit]

Vladimir Lenin, who had been living in exile in Switzerland, with other dissidents organized a plan to negotiate a passage for them through Germany, with whom Russia was then at war. Recognizing that these dissidents could cause problems for their Russian enemies, the German government agreed to permit 32 Russian citizens, among them Lenin and his wife, to travel in a sealed train carriage through their territory.

According to Deutsche Welle:

On November 7, 1917, a coup d’état went down in history as the October Revolution. The interim government was toppled, the Soviets seized power, and Russia later terminated the Triple Entente military alliance with France and Britain. For Russia, it was effectively the end of the war. Kaiser Wilhelm II had spent around half a billion euros ($582 million) in today’s money to weaken his wartime enemy.^[7]

Upon his arrival Lenin gave his April Theses that called on the Bolsheviks to take over the Provisional Government, usurp power, and end the war.

Unrest by workers, peasants, and soldiers[edit]

Throughout June, July, and August 1917, it was common to hear working-class Russians speak about their lack of confidence in the Provisional Government. Factory workers around Russia felt unhappy with the growing shortages of food, supplies, and other materials. They blamed their managers or foremen and would even attack them in the factories. The workers blamed many rich and influential individuals for the overall shortage of food and poor living conditions. Workers saw these rich and powerful individuals as opponents of the Revolution, and called them «bourgeois», «capitalist», and «imperialist».^[8]

In September and October 1917, there were mass strike actions by the Moscow and Petrograd workers, miners in the Donbas, metalworkers in the Urals, oil workers in Baku, textile workers in the Central Industrial Region, and railroad workers on 44 railway lines. In these months alone, more than a million workers took part in strikes. Workers established control over production and distribution in many factories and plants in a social revolution.^[9] Workers organized these strikes through factory committees. The factory committees represented the workers and were able to negotiate better working conditions, pay, and hours. Even though workplace conditions may have been increasing in quality, the overall quality of life for workers was not improving. There were still shortages of food and the increased wages workers had obtained did little to provide for their families.^[8]

By October 1917, peasant uprisings were common. By autumn, the peasant movement against the landowners had spread to 482 of 624 counties, or 77% of the country. As 1917 progressed, the peasantry increasingly began to lose faith that the land would be distributed to them by the Social Revolutionaries and the Mensheviks. Refusing to continue living as before, they increasingly took measures into their own hands, as can be seen by the increase in the number and militancy of the peasant’s actions. Over 42% of all the cases of destruction (usually burning down and seizing property from the landlord’s estate) recorded between February and October occurred in October.^[10] While the uprisings varied in severity, complete uprisings and seizures of the land were not uncommon. Less robust forms of protest included marches on landowner manors and government offices, as well as withholding and storing grains rather than selling them.^[11] When the Provisional Government sent punitive detachments, it only enraged the peasants. In September, the garrisons in Petrograd, Moscow, and other cities, the Northern and Western fronts, and the sailors of the Baltic Fleet declared through their elected representative body Tsentrobalt that they did not recognize the authority of the Provisional Government and would not carry out any of its commands.^[12]

Soldiers’ wives were key players in the unrest in the villages. From 1914 to 1917, almost 50% of healthy men were sent to war, and many were killed on the front, resulting in many females being head of the household. Often—when government allowances were late and were not sufficient to match the rising costs of goods—soldiers’ wives sent masses of appeals to the government, which went largely unanswered. Frustration resulted, and these women were influential in inciting «subsistence riots»—also referred to as «hunger riots,» «pogroms,» or «baba riots.» In these riots, citizens seized food and resources from shop owners, who they believed to be charging unfair prices. Upon police intervention, protesters responded with «rakes, sticks, rocks, and fists.»^[13]

Antiwar demonstrations[edit]

In a diplomatic note of 1 May, the minister of foreign affairs, Pavel Milyukov, expressed the Provisional Government’s desire to continue the war against the Central Powers «to a victorious conclusion», arousing broad indignation. On 1–4 May, about 100,000 workers and soldiers of Petrograd, and, after them, the workers and soldiers of other cities, led by the Bolsheviks, demonstrated under banners reading «Down with the war!» and «All power to the soviets!» The mass demonstrations resulted in a crisis for the Provisional Government.^[14] 1 July saw more demonstrations, as about 500,000 workers and soldiers in Petrograd demonstrated, again demanding «all power to the soviets,» «down with the war,» and «down with the ten capitalist ministers.» The Provisional Government opened an offensive against the Central Powers on 1 July, which soon collapsed. The news of the offensive’s failure intensified the struggle of the workers and the soldiers.

July days[edit]

On 16 July, spontaneous demonstrations of workers and soldiers began in Petrograd, demanding that power be turned over to the soviets. The Central Committee of the Russian Social Democratic Labour Party provided leadership to the spontaneous movements. On 17 July, over 500,000 people participated in what was intended to be a peaceful demonstration in Petrograd, the so-called July Days. The Provisional Government, with the support of Socialist-Revolutionary Party-Menshevik leaders of the All-Russian Executive Committee of the Soviets, ordered an armed attack against the demonstrators, killing hundreds.^[15]

A period of repression followed. On 5–6 July, attacks were made on the editorial offices and printing presses of Pravda and on the Palace of Kshesinskaya, where the Central Committee and the Petrograd Committee of the Bolsheviks were located. On 7 July, the government ordered the arrest and trial of Vladimir Lenin, who was forced to go underground, as he had done under the Tsarist regime. Bolsheviks were arrested, workers were disarmed, and revolutionary military units in Petrograd were disbanded or sent to the war front. On 12 July, the Provisional Government published a law introducing the death penalty at the front. The second coalition government was formed on 24 July, chaired by Alexander Kerensky.^[16]

In response to a Bolshevik appeal, Moscow’s working class began a protest strike of 400,000 workers. They were supported by strikes and protest rallies by workers in Kyiv, Kharkiv, Nizhny Novgorod, Ekaterinburg, and other cities.

Kornilov affair[edit]

In what became known as the Kornilov affair, General Lavr Kornilov, who had been Commander-in-Chief since 18 July, with Kerensky’s agreement directed an army under Aleksandr Krymov to march toward Petrograd to restore order.^[17] According to some accounts, Kerensky appeared to become frightened by the possibility that the army would stage a coup, and reversed the order. By contrast, historian Richard Pipes has argued that the episode was engineered by Kerensky.^[18] On 27 August, feeling betrayed by the government, Kornilov pushed on towards Petrograd. With few troops to spare at the front, Kerensky turned to the Petrograd Soviet for help. Bolsheviks, Mensheviks, and Socialist Revolutionaries confronted the army and convinced them to stand down.^[19] The Bolsheviks’ influence over railroad and telegraph workers also proved vital in stopping the movement of troops. The political right felt betrayed, and the left was resurgent. The first direct consequence of Kornilov’s failed coup was the formal abolition of the monarchy and the proclamation of the Russian Republic on 1 September.^[20]

With Kornilov defeated, the Bolsheviks’ popularity in the soviets grew significantly, both in the central and local areas. On 31 August, the Petrograd Soviet of Workers and Soldiers Deputies—and, on 5 September, the Moscow Soviet Workers Deputies—adopted the Bolshevik resolutions on the question of power. The Bolsheviks were able to take over in Briansk, Samara, Saratov, Tsaritsyn, Minsk, Kiev, Tashkent, and other cities.^{[citation needed]}

Revolution[edit]

Planning[edit]

On 10 October 1917 (O.S.; 23 October, N.S.), the Bolsheviks’ Central Committee voted 10–2 for a resolution saying that «an armed uprising is inevitable, and that the time for it is fully ripe.»^[21] At the Committee meeting, Lenin discussed how the people of Russia had waited long enough for «an armed uprising,» and it was the Bolsheviks’ time to take power. Lenin expressed his confidence in the success of the planned insurrection. His confidence stemmed from months of Bolshevik buildup of power and successful elections to different committees and councils in major cities such as Petrograd and Moscow.^[22]

The Bolsheviks created a revolutionary military committee within the Petrograd soviet, led by the Soviet’s president, Leon Trotsky. The committee included armed workers, sailors, and soldiers, and assured the support or neutrality of the capital’s garrison. The committee methodically planned to occupy strategic locations through the city, almost without concealing their preparations: the Provisional Government’s President Kerensky was himself aware of them; and some details, leaked by Lev Kamenev and Grigory Zinoviev, were published in newspapers.^[23][24]

Onset[edit]

In the early morning of 24 October (O.S.; 6 November N.S.), a group of soldiers loyal to Kerensky’s government marched on the printing house of the Bolshevik newspaper, Rabochiy put (Worker’s Path), seizing and destroying printing equipment and thousands of newspapers. Shortly thereafter, the government announced the immediate closure of not only Rabochiy put but also the left-wing Soldat, as well as the far-right newspapers Zhivoe slovo and Novaia Rus. The editors and contributors of these newspapers were seen to be calling for insurrection and were to be prosecuted on criminal charges.^[25]

In response, at 9 a.m. the Bolshevik Military Revolutionary Committee issued a statement denouncing the government’s actions. At 10 a.m., Bolshevik-aligned soldiers successfully retook the Rabochiy put printing house. Kerensky responded at approximately 3 p.m. that afternoon by ordering the raising of all but one of Petrograd’s bridges, a tactic used by the government several months earlier during the July Days. What followed was a series of sporadic clashes over control of the bridges, between Red Guard militias aligned with the Military-Revolutionary Committee and military units still loyal to the government. At approximately 5 p.m. the Military-Revolutionary Committee seized the Central Telegraph of Petrograd, giving the Bolsheviks control over communications through the city.^[25][26]

On 25 October (O.S.; 7 November, N.S.) 1917, the Bolsheviks led their forces in the uprising in Petrograd (now St. Petersburg, then capital of Russia) against the Provisional Government. The event coincided with the arrival of a pro-Bolshevik flotilla—consisting primarily of five destroyers and their crews, as well as marines—in Petrograd harbor. At Kronstadt, sailors announced their allegiance to the Bolshevik insurrection. In the early morning, from its heavily guarded and picketed headquarters in Smolny Palace, the Military-Revolutionary Committee designated the last of the locations to be assaulted or seized. The Red Guards systematically captured major government facilities, key communication installations, and vantage points with little opposition. The Petrograd Garrison and most of the city’s military units joined the insurrection against the Provisional Government.^[24] The insurrection was timed and organized to hand state power to the Second All-Russian Congress of Soviets of Workers’ and Soldiers’ Deputies, which began on this day.

Kerensky and the Provisional Government were virtually helpless to offer significant resistance. Railways and railway stations had been controlled by Soviet workers and soldiers for days, making rail travel to and from Petrograd impossible for Provisional Government officials. The Provisional Government was also unable to locate any serviceable vehicles. On the morning of the insurrection, Kerensky desperately searched for a means of reaching military forces he hoped would be friendly to the Provisional Government outside the city and ultimately borrowed a Renault car from the American embassy, which he drove from the Winter Palace, along with a Pierce Arrow. Kerensky was able to evade the pickets going up around the palace and to drive to meet approaching soldiers.^[25]

As Kerensky left Petrograd, Lenin wrote a proclamation To the Citizens of Russia, stating that the Provisional Government had been overthrown by the Military-Revolutionary Committee. The proclamation was sent by telegraph throughout Russia, even as the pro-Soviet soldiers were seizing important control centers throughout the city. One of Lenin’s intentions was to present members of the Soviet congress, who would assemble that afternoon, with a fait accompli and thus forestall further debate on the wisdom or legitimacy of taking power.^[25]

Assault on the Winter Palace[edit]

A final assault against the Winter Palace—against 3,000 cadets, officers, cossacks, and female soldiers—was not vigorously resisted.^[25][27] The Bolsheviks delayed the assault because they could not find functioning artillery.^[28] At 6:15 p.m., a large group of artillery cadets abandoned the palace, taking their artillery with them. At 8:00 p.m., 200 cossacks left the palace and returned to their barracks.^[25]

While the cabinet of the provisional government within the palace debated what action to take, the Bolsheviks issued an ultimatum to surrender. Workers and soldiers occupied the last of the telegraph stations, cutting off the cabinet’s communications with loyal military forces outside the city. As the night progressed, crowds of insurgents surrounded the palace, and many infiltrated it.^[25] At 9:45 p.m, the cruiser Aurora fired a blank shot from the harbor. Some of the revolutionaries entered the palace at 10:25 p.m. and there was a mass entry 3 hours later.

By 2:10 a.m. on 26 October, Bolshevik forces had gained control. The Cadets and the 140 volunteers of the Women’s Battalion surrendered rather than resist the 40,000 strong attacking force.^[29][30] After sporadic gunfire throughout the building, the cabinet of the Provisional Government surrendered, and were imprisoned in Peter and Paul Fortress. The only member who was not arrested was Kerensky himself, who had already left the palace.^[25][31]

With the Petrograd Soviet now in control of government, garrison, and proletariat, the Second All Russian Congress of Soviets held its opening session on the day, while Trotsky dismissed the opposing Mensheviks and the Socialist Revolutionaries (SR) from Congress.

Dybenko’s disputed role[edit]

Some sources contend that as the leader of Tsentrobalt, Pavlo Dybenko played a crucial role in the revolt and that the ten warships that arrived at the city with ten thousand Baltic Fleet mariners were the force that took the power in Petrograd and put down the Provisional Government. The same mariners then dispersed by force the elected parliament of Russia,^[32] and used machine-gun fire against demonstrators in Petrograd,^{[citation needed]} killing about 100 demonstrators and wounding several hundred.^{[citation needed]} Dybenko in his memoirs mentioned this event as «several shots in the air». These are disputed by various sources, such as Louise Bryant,^[33] who claims that news outlets in the West at the time reported that the unfortunate loss of life occurred in Moscow, not Petrograd, and the number was much less than suggested above. As for the «several shots in the air», there is little evidence suggesting otherwise.

Later Soviet portrayal[edit]

While the seizure of the Winter Palace happened almost without resistance, Soviet historians and officials later tended to depict the event in dramatic and heroic terms.^[24][34][35] The historical reenactment titled The Storming of the Winter Palace was staged in 1920. This reenactment, watched by 100,000 spectators, provided the model for official films made later, which showed fierce fighting during the storming of the Winter Palace,^[36] although, in reality, the Bolshevik insurgents had faced little opposition.^[27]

Later accounts of the heroic «storming of the Winter Palace» and «defense of the Winter Palace» were propaganda by Bolshevik publicists. Grandiose paintings depicting the «Women’s Battalion» and photo stills taken from Sergei Eisenstein’s staged film depicting the «politically correct» version of the October events in Petrograd came to be taken as truth.^[37]

Outcome[edit]

New government established[edit]

Lenin initially turned down the leading position of Chairman of the Council of People’s Commissars when the Bolsheviks formed a new government, after the October Revolution in 1917, and suggested Trotsky for the position. However, Trotsky refused the position and other Bolsheviks insisted that Lenin assume principal responsibility which resulted in Lenin eventually accepting the role of chairman.^[39][40][41]

The Second Congress of Soviets consisted of 670 elected delegates: 300 were Bolsheviks and nearly 100 were Left Socialist-Revolutionaries, who also supported the overthrow of the Alexander Kerensky government.^[42] When the fall of the Winter Palace was announced, the Congress adopted a decree transferring power to the Soviets of Workers’, Soldiers’ and Peasants’ Deputies, thus ratifying the Revolution.

The transfer of power was not without disagreement. The center and right wings of the Socialist Revolutionaries, as well as the Mensheviks, believed that Lenin and the Bolsheviks had illegally seized power and they walked out before the resolution was passed. As they exited, they were taunted by Trotsky who told them «You are pitiful isolated individuals; you are bankrupts; your role is played out. Go where you belong from now on—into the dustbin of history!»^[43]

The following day, 26 October, the Congress elected a new cabinet of Bolsheviks, pending the convocation of a Constituent Assembly. This new Soviet government was known as the council (Soviet) of People’s Commissars (Sovnarkom), with Lenin as a leader. Lenin allegedly approved of the name, reporting that it «smells of revolution».^[44] The cabinet quickly passed the Decree on Peace and the Decree on Land. This new government was also officially called «provisional» until the Assembly was dissolved.

Anti-Bolshevik sentiment[edit]

That same day, posters were pinned on walls and fences by the Socialist Revolutionaries, describing the takeover as a «crime against the motherland» and «revolution»; this signaled the next wave of anti-Bolshevik sentiment. The next day, the Mensheviks seized power in Georgia and declared it an independent republic; the Don Cossacks also claimed control of their government. The Bolshevik strongholds were in the cities, particularly Petrograd, with support much more mixed in rural areas. The peasant-dominated Left SR party was in coalition with the Bolsheviks. There were reports that the Provisional Government had not conceded defeat and were meeting with the army at the Front.

Anti-Bolshevik sentiment continued to grow as posters and newspapers started criticizing the actions of the Bolsheviks and repudiated their authority. The executive committee of Peasants Soviets «[refuted] with indignation all participation of the organized peasantry in this criminal violation of the will of the working class».^[45] This eventually developed into major counter-revolutionary action, as on 30 October (O.S., 12 November, N.S.) when Cossacks, welcomed by church bells, entered Tsarskoye Selo on the outskirts of Petrograd with Kerensky riding on a white horse. Kerensky gave an ultimatum to the rifle garrison to lay down weapons, which was promptly refused. They were then fired upon by Kerensky’s Cossacks, which resulted in 8 deaths. This turned soldiers in Petrograd against Kerensky as being the Tsarist regime. Kerensky’s failure to assume authority over troops was described by John Reed as a «fatal blunder» that signaled the final end of his government.^[46] Over the following days, the battle against the anti-Bolsheviks continued. The Red Guard fought against Cossacks at Tsarskoye Selo, with the Cossacks breaking rank and fleeing, leaving their artillery behind. On 31 October 1917 (13 November, N.S.), the Bolsheviks gained control of Moscow after a week of bitter street-fighting. Artillery had been freely used, with an estimated 700 casualties. However, there was continued support for Kerensky in some of the provinces.

After the fall of Moscow, there was only minor public anti-Bolshevik sentiment, such as the newspaper Novaya Zhizn, which criticized the Bolsheviks’ lack of manpower and organization in running their party, let alone a government. Lenin confidently claimed that there is «not a shadow of hesitation in the masses of Petrograd, Moscow and the rest of Russia» in accepting Bolshevik rule.^[47]

Governmental reforms[edit]

On 10 November 1917 (23 November, N.S.), the government applied the term «citizens of the Russian Republic» to Russians, whom they sought to make equal in all possible respects, by the nullification of all «legal designations of civil inequality, such as estates, titles, and ranks.»^[48]

The long-awaited Constituent Assembly elections were held on 12 November (O.S., 25 November, N.S.) 1917. In contrast to their majority in the Soviets, the Bolsheviks only won 175 seats in the 715-seat legislative body, coming in second behind the Socialist Revolutionary Party, which won 370 seats, although the SR Party no longer existed as a whole party by that time, as the Left SRs had gone into coalition with the Bolsheviks from October 1917 to March 1918 (a cause of dispute of the legitimacy of the returned seating of the Constituent Assembly, as the old lists, were drawn up by the old SR Party leadership, and thus represented mostly Right SRs, whereas the peasant soviet deputies had returned majorities for the pro-Bolshevik Left SRs). The Constituent Assembly was to first meet on 28 November (O.S.) 1917, but its convocation was delayed until 5 January (O.S.; 18 January, N.S.) 1918 by the Bolsheviks. On its first and only day in session, the Constituent Assembly came into conflict with the Soviets, and it rejected Soviet decrees on peace and land, resulting in the Constituent Assembly being dissolved the next day by order of the Congress of Soviets.^[49]

On 16 December 1917 (29 December, N.S.), the government ventured to eliminate hierarchy in the army, removing all titles, ranks, and uniform decorations. The tradition of saluting was also eliminated.^[48]

On 20 December 1917 (2 January 1918, N.S.), the Cheka was created by Lenin’s decree.^[50] These were the beginnings of the Bolsheviks’ consolidation of power over their political opponents. The Red Terror began in September 1918, following a failed assassination attempt on Lenin. The French Jacobin Terror was an example for the Soviet Bolsheviks. Trotsky had compared Lenin to Maximilien Robespierre as early as 1904.^[51]

The Decree on Land ratified the actions of the peasants who throughout Russia had taken private land and redistributed it among themselves. The Bolsheviks viewed themselves as representing an alliance of workers and peasants signified by the Hammer and Sickle on the flag and the coat of arms of the Soviet Union.
Other decrees:

• All private property was nationalized by the government.
• All Russian banks were nationalized.
• Private bank accounts were expropriated.
• The properties of the Russian Orthodox Church (including bank accounts) were expropriated.
• All foreign debts were repudiated.
• Control of the factories was given to the soviets.
• Wages were fixed at higher rates than during the war, and a shorter, eight-hour working day was introduced.

Timeline of the spread of Soviet power (Gregorian calendar dates)[edit]

Russian Civil War[edit]

Bolshevik-led attempts to gain power in other parts of the Russian Empire were largely successful in Russia proper—although the fighting in Moscow lasted for two weeks—but they were less successful in ethnically non-Russian parts of the Empire, which had been clamoring for independence since the February Revolution. For example, the Ukrainian Rada, which had declared autonomy on 23 June 1917, created the Ukrainian People’s Republic on 20 November, which was supported by the Ukrainian Congress of Soviets. This led to an armed conflict with the Bolshevik government in Petrograd and, eventually, a Ukrainian declaration of independence from Russia on 25 January 1918.^[52] In Estonia, two rival governments emerged: the Estonian Provincial Assembly, established in April 1917, proclaimed itself the supreme legal authority of Estonia on 28 November 1917 and issued the Declaration of Independence on 24 February 1918;^[53] but Soviet Russia recognized the executive committee of the Soviets of Estonia as the legal authority in the province, although the Soviets in Estonia controlled only the capital and a few other major towns.^[54]

After the success of the October Revolution transformed the Russian state into a soviet republic, a coalition of anti-Bolshevik groups attempted to unseat the new government in the Russian Civil War from 1918 to 1922. In an attempt to intervene in the civil war after the Bolsheviks’ separate peace with the Central Powers, the Allied Powers (the United Kingdom, France, Italy, the United States, and Japan) occupied parts of the Soviet Union for over two years before finally withdrawing.^[55] By the end of the violent civil war, Russia’s economy and infrastructure were heavily damaged, and as many as 10 million perished during the war, mostly civilians.^[56] Millions became White émigrés,^[57] and the Russian famine of 1921–1922 claimed up to five million victims.^[58] The United States did not recognize the new Russian government until 1933. The European powers recognized the Soviet Union in the early 1920s and began to engage in business with it after the New Economic Policy (NEP) was implemented.^{[citation needed]}

Historiography[edit]

There have been few events where the political opinion of the researchers that have influenced their historical research as much as that of the October Revolution.^[59] Generally, the historiography of the Revolution generally divides into three camps: Soviet-Marxist, Western-Totalitarian, and Revisionist.^[60]

Soviet historiography[edit]

Soviet historiography of the October Revolution is intertwined with Soviet historical development. Many of the initial Soviet interpreters of the Revolution were themselves Bolshevik revolutionaries.^[61] After the initial wave of revolutionary narratives, Soviet historians worked within «narrow guidelines» defined by the Soviet government. The rigidity of interpretive possibilities reached its height under Stalin.^[62]

Soviet historians of the Revolution interpreted the October Revolution as being about establishing the legitimacy of Marxist ideology and the Bolshevik government. To establish the accuracy of Marxist ideology, Soviet historians generally described the Revolution as the product of class struggle and that it was the supreme event in a world history governed by historical laws. The Bolshevik Party is placed at the center of the Revolution, as it exposes the errors of both the moderate Provisional Government and the spurious «socialist» Mensheviks in the Petrograd Soviet. Guided by Lenin’s leadership and his firm grasp of scientific Marxist theory, the Party led the «logically predetermined» events of the October Revolution from beginning to end. The events were, according to these historians, logically predetermined because of the socio-economic development of Russia, where monopolistic industrial capitalism had alienated the masses. In this view, the Bolshevik party took the leading role in organizing these alienated industrial workers, and thereby established the construction of the first socialist state.^[63]

Although Soviet historiography of the October Revolution stayed relatively constant until 1991, it did undergo some changes. Following Stalin’s death, historians such as E. N. Burdzhalov and P. V. Volobuev published historical research that deviated significantly from the party line in refining the doctrine that the Bolshevik victory «was predetermined by the state of Russia’s socio-economic development».^[64] These historians, who constituted the «New Directions Group», posited that the complex nature of the October Revolution «could only be explained by a multi-causal analysis, not by recourse to the mono-causality of monopoly capitalism».^[65] For them, the central actor is still the Bolshevik party, but this party triumphed «because it alone could solve the preponderance of ‘general democratic’ tasks the country faced» (such as the struggle for peace and the exploitation of landlords).^[66]

During the late Soviet period, the opening of select Soviet archives during glasnost sparked innovative research that broke away from some aspects of Marxism–Leninism, though the key features of the orthodox Soviet view remained intact.^[62]

Following the turn of the 21st century, some Soviet historians began to implement an «anthropological turn» in their historiographical analysis of the Russian Revolution. This method of analysis focuses on the average person’s experience of day-to-day life during the revolution, and pulls the analytical focus away from larger events, notable revolutionaries, and overarching claims about party views.^[67] In 2006, S. V. Iarov employed this methodology when he focused on citizen adjustment to the new Soviet system. Iarov explored the dwindling labor protests, evolving forms of debate, and varying forms of politicization as a result of the new Soviet rule from 1917 to 1920.^[68] In 2010, O. S. Nagornaia took interest in the personal experiences of Russian prisoners-of-war taken by Germany, examining Russian soldiers and officers’ ability to cooperate and implement varying degrees of autocracy despite being divided by class, political views, and race.^[69] Other analyses following this «anthropological turn» have explored texts from soldiers and how they used personal war-experiences to further their political goals,^[70] as well as how individual life-structure and psychology may have shaped major decisions in the civil war that followed the revolution.^[71]

Western historiography[edit]

During the Cold War, Western historiography of the October Revolution developed in direct response to the assertions of the Soviet view. As a result, Western historians exposed what they believed were flaws in the Soviet view, thereby undermining the Bolsheviks’ original legitimacy, as well as the precepts of Marxism.^[72]

These Western historians described the revolution as the result of a chain of contingent accidents. Examples of these accidental and contingent factors they say precipitated the Revolution included World War I’s timing, chance, and the poor leadership of Tsar Nicholas II as well as that of liberal and moderate socialists.^[62] According to Western historians, it was not popular support, but rather a manipulation of the masses, ruthlessness, and the party discipline of the Bolsheviks that enabled their triumph. For these historians, the Bolsheviks’ defeat in the Constituent Assembly elections of November–December 1917 demonstrated popular opposition to the Bolsheviks’ revolution, as did the scale and breadth of the Civil War.^[73]

Western historians saw the organization of the Bolshevik party as totalitarian. Their interpretation of the October Revolution as a violent coup organized by a totalitarian party which aborted Russia’s experiment in democracy.^[74] Thus, Stalinist totalitarianism developed as a natural progression from Leninism and the Bolshevik party’s tactics and organization.^[75]

Effect of the dissolution of the Soviet Union on historical research[edit]

The dissolution of the Soviet Union affected historical interpretations of the October Revolution. Since 1991, increasing access to large amounts of Soviet archival materials has made it possible to re‑examine the October Revolution.^[61] Though both Western and Russian historians now have access to many of these archives, the effect of the dissolution of the USSR can be seen most clearly in the work of the latter. While the disintegration essentially helped solidify the Western and Revisionist views, post-USSR Russian historians largely repudiated the former Soviet historical interpretation of the Revolution.^[76] As Stephen Kotkin argues, 1991 prompted «a return to political history and the apparent resurrection of totalitarianism, the interpretive view that, in different ways…revisionists sought to bury».^[61]

Legacy[edit]

The October Revolution marks the inception of the first communist government in Russia, and thus the first large-scale and constitutionally ordained socialist state in world history. After this, the Russian Republic became the Russian SFSR, which later became part of the Soviet Union.

The October Revolution also made the ideology of communism influential on a global scale in the 20th century. Communist parties would start to form in many countries after 1917.

Ten Days That Shook the World, a book written by American journalist John Reed and first published in 1919, gives a firsthand exposition of the events. Reed died in 1920, shortly after the book was finished.

Dmitri Shostakovich wrote his Symphony No. 2 in B major, Op. 14, and subtitled it To October, for the 10th anniversary of the October Revolution. The choral finale of the work, «To October», is set to a text by Alexander Bezymensky, which praises Lenin and the revolution. The Symphony No. 2 was first performed on 5 November 1927 by the Leningrad Philharmonic Orchestra and the Academy Capella Choir under the direction of Nikolai Malko.

Sergei Eisenstein and Grigori Aleksandrov’s film October: Ten Days That Shook the World, first released on 20 January 1928 in the USSR and on 2 November 1928 in New York City, describes and glorifies the revolution, having been commissioned to commemorate the event.

The term «Red October» (Красный Октябрь, Krasnyy Oktyabr) has been used to signify the October Revolution. «Red October» was given to a steel factory that was made notable by the Battle of Stalingrad,^[77] a Moscow sweets factory that is well known in Russia, and a fictional Soviet submarine in both Tom Clancy’s 1984 novel The Hunt for Red October and the 1990 film adaptation of the same name.

The date 7 November, the anniversary of the October Revolution according to the Gregorian Calendar, was the official national day of the Soviet Union from 1918 onward and still is a public holiday in Belarus and the breakaway territory of Transnistria. Communist parties both in and out of power celebrate November 7 as the date Marxist parties began to take power.

See also[edit]

• Bibliography of the Russian Revolution and Civil War
• Dissolution of the Soviet Union (1991)
• February Revolution
• Index of articles related to the Russian Revolution and Civil War
• Kiev Bolshevik Uprising
• October Revolution Day
• Revolutions of 1917–1923
• Russian Civil War
• Russian Revolution (1917)
• Soviet Decree
• Ten Days That Shook the World

Explanatory notes[edit]

Citations[edit]

General and cited references[edit]

External links[edit]

• free books on Russian Revolution
• Read, Christopher: Revolutions (Russian Empire), in: 1914–1918 online. International Encyclopedia of the First World War.
• Peeling, Siobhan: July Crisis 1917 (Russian Empire), in: 1914–1918 online. International Encyclopedia of the First World War.
• The October Revolution Archive
• Let History Judge Russia’s Revolutions, commentary by Roy Medvedev, Project Syndicate, 2007
• October Revolution and Logic of History
• Maps of Europe Archived 16 March 2015 at the Wayback Machine and Russia Archived 21 March 2015 at the Wayback Machine at time of October Revolution at omniatlas.com
• How the Bolshevik party elite crushed the democratically elected workers and popular councils – soviets – and established totalitarian state capitalism.

Историческое значение Октябрьской революции (до 1927 года даже большевики называли ее переворотом) трудно недооценить, она положила начало «красному проекту», позволившему реализовывать совершенно другую модель общественного устройства и строить общество социальной справедливости.

По канонической версии, революцию совершила большевистская партия, которая сформировала Военно-революционный комитет, организовала свержение Временного правительства, подняла пролетариат Петрограда, создала «Красную гвардию», которая захватила ключевые точки столицы, Зимний дворец и взяла власть в свои руки.

С другой стороны, как неподготовленная масса «партийцев», рабочих и солдат смогла совершить переворот, требующий тщательной подготовки, штабной работы и подготовки сил и средств для совершения такой уникальной операции? Как ВРК, где в руководстве был только один военный, всего лишь подпоручик Антонов-Овсеенко, мог подготовить и успешно осуществить такую уникальную операцию?

Совпадение интересов большевиков и генералов

Явно была еще одна сила, целенаправленно готовившая переворот. Ленин в своей записке 24 октября 1917 года пишет: «Кто должен взять власть? Это сейчас не важно: пусть её возьмёт Военно-революционный комитет или „другое учреждение“… Взятие власти есть дело восстания, его политическая цель выяснится после взятия». Также на 1-м съезде Коминтерна в 1919 году он заявил: «Октябрьский переворот — это буржуазная революция». О чем говорят эти слова Ленина и каком «другом учреждении» он упоминает?

По исследованиям российского историка Фурсова и писателя Стрижака, при безусловной политической руководящей роли большевистской партии непосредственное руководство захватом власти осуществляли патриотически настроенные высокопоставленные генералы Разведывательного управления Генштаба российской армии. Прямых доказательств этому нет, есть масса косвенных, подтверждающих такую версию.

Почему царские генералы пошли на коалицию с большевиками?

У Октября была предыстория, связанная с Февралем, закончившимся свержением царя. Против непопулярного монарха еще с 1915 года готовилось четыре заговора: дворцовый, военный, разведок Англии (Франции) и масонов, которых представляли Госдума, эсеры и меньшевики.

В начале марта 1917 года после отречения царя власть в России захватили масоны. Госдума сформировала Временное правительство, которое приступило к развалу государства и армии. Был издан «Приказ №1», в армии отменялось подчинение офицерам, создавались солдатские комитеты, которые принимали решение, выполнять приказы или нет. Без дисциплины фронт начал разваливаться, попытки Временного правительства под давлением союзников провести наступление закончились провалом, правительство до Октября менялось четыре раза, но все время находилось под контролем Англии и Франции, стремящихся развалить и ослабить Россию.

Видя надвигающуюся катастрофу, патриотически настроенные офицеры Генштаба начали искать силу, способную предотвратить развал страны. Они остановились на партии большевиков, которая набирала силу и влияние, к тому же с руководством партии были контакты через члена ЦК ВКП(б) Владимира Бонч-Бруевича и его брата генерала Михаила Бонч-Бруевича, начальника штаба Северного фронта.

В партии большевиков было два крыла: коммунисты-интернационалисты, мечтающие о мировой революции, которых позже стал представлять Троцкий, и революционеры, стремящиеся изменить строй в России, которых представляли Сталин и Дзержинский, имевшие к тому же опыт организации восстаний и сопротивления властям.

Следует отметить, что будущие участники переворота начали прибывать в Петроград уже после Февраля, Сталин из ссылки — 12 марта, Ленин из Швейцарии — 3 апреля, а Троцкий из США — только 4 мая, времени на подготовку восстания у них, естественно, не было. К тому же у Сталина с Лениным возникли разногласия о дальнейших путях борьбы и использования армии. После переговоров они пришли к согласию и в ЦК РКП(б) было создано в апреле Военное бюро, которое возглавили Сталин и Дзержинский.

Генералы понимали, что страна разваливается и надо срочно принимать меры по отстранению от власти ставленников Англии и Франции, прекращать войну и заключать мир, распускать разложившуюся армию и формировать новую, способную защитить империю. Они предлагали немедленно национализировать оборонную и металлургическую промышленность и начать перевооружение армии, поскольку через двадцать лет начнется новая война и Россия должна быть готова к ней. С такими предложениями генералы выходили к царю еще в 1916 году, но тот не поддержал генералов.

Совместные действия против Временного правительства и Корнилова

Интересы генералов и части руководства большевиков совпали, и с мая между ними начались контакты. В июне большевики решили в день открытия 1-го съезда Советов начать вооруженное восстание с целью захватить власть и немедленно заключить мир, но съезд запретил им проводить намеченную демонстрацию. Большевиков начали обвинять в измене и работе на Германию, Ленину пришлось покинуть Петроград, партией стал руководить Сталин, он и Дзержинский продолжили подготовку к восстанию.

В начале июля генералы предупредили большевиков, что против них готовится провокация. ЦК ВКП(б) под руководством Сталина 3 июля принимает воззвание к рабочим и солдатам не идти на провокации анархистов, но Каменев и Троцкий призвали солдат начать восстание. Кровопролития удалось избежать, Сталин и начальник Разведуправления генерал Потапов не допустили этого. Против руководства большевиков начались репрессии, выдали ордера на арест всего руководства, в том числе и Ленина, но в этих списках не было истинных руководителей восстания, Сталина и Дзержинского, генералы вывели их из под удара.

Августовский корниловский мятеж также весьма примечателен, Корнилов был ставленником англичан и при их протекции и поддержке Временного правительства за несколько месяцев продвинулся из генерал-майора в генерал-аншефы и стал верховным главнокомандующим. Англичане и масоны продвигали его в диктаторы, чтобы он находился под их контролем и продолжал войну с Германией.

На Петроград должна была наступать армия Крымова, в которой практически не было русских дивизий, а только донские казаки и кавказцы, а бронеавтомобилями управляли английские офицеры.

Войска не дошли до столицы. До сих пор ходят смехотворные легенды, что казаков разагитировали большевики и они отказались идти на Петроград. Фактически российские генералы не позволили осуществить мятеж. По команде командующего Северным фронтом генерала Клембовского и начальника штаба фронта генерала Бонч-Бруевича сотни эшелонов армии Крымова были растащены по восьми железным дорогам и брошены в глухих лесах без паровозов, продовольствия и фуража.

Корниловский мятеж был подавлен, заговорщики арестованы. Но в ноябре корниловцы вновь заявили о себе. Руководитель Ставки генерал Духонин отказался выполнять приказы советского правительства о заключении мира с Германией, освободил арестованных генералов и поднял мятеж. В ставку была послана спецгруппа Разведуправления, Духонин был убит, но корниловцы успели уйти на Дон.

План генералов

В сгущавшейся вокруг России обстановке и при наличии «пятой колонны» в среде генералитета группа генералов в сентябре подготовила секретный план с немедленным заключением мира с Германией, демобилизацией разложившейся армии, выставлением против противника «завесы» из 10 корпусов (наполовину из офицерского состава) и формированием новой социалистической армии.

Генералы понимали, что после Февраля народ не примет их власть, таким легитимным органом власти вместо продажного режима Временного правительства могли стать только Советы, и они начали содействовать большевикам в установлении их контроля над Советами. Через аппарат ВКП(б) в сентябре началась агитация и давление за созыв 2-го съезда Советов, который в итоге назначили на 20 октября. К этой дате было намечено и вооруженное восстание.

Осуществление октябрьского переворота

Информация и том, что 20 октября большевики будут брать власть, быстро разнеслась по Петрограду, а все крупные газеты с 14 октября ввели ежедневную рубрику «К выступлению большевиков». В начале октября в Петроград вернулся Ленин, 10 и 16 октября состоялось два заседания ЦК ВКП(б), на которых его члены выступили против переворота и захвата власти, а Каменев и Зиновьев опубликовали известную статью, что они против вооруженного восстания. Для отмежевания от большевиков и этой даты ВЦИК Советов перенес съезд на 25 октября.

Военный министр генерал Верховский, состоящий в заговоре, пытался 21 октября убедить Временное правительство о немедленном начале переговоров о мире с Германией, в ответ его уволили с этой должности. В этот же день на заседании ЦК ВКП(б) для руководства восстанием был создан Практический центр, который возглавили Сталин, Дзержинский и Урицкий. Было принято решение начать восстание 24 октября и к открытию съезда Советов передать ему захваченную власть.

Какими же силами осуществлялось восстание? По канонической версии, восстанием руководил Петроградский Военно-революционный комитет во главе с Троцким, возглавившим революционный пролетариат в составе 40 тысяч вооруженных красногвардейцев, которые и осуществили переворот. Здесь сразу следует ответить на вопрос: кто же такие «красногвардейцы»?

В конце апреля большевики организовали охранные отряды «Рабочей гвардии» и им хорошо платили. Эти отряды быстро взяли под контроль анархисты и переименовали их в «Красную гвардию».

Основной костяк «Красной гвардии» составляли бандиты и воры, ринувшиеся в эту организацию. Они имели мандаты, огнестрельное оружие и безнаказанно грабили в городе. При корниловском мятеже Керенский раздал «народу для защиты Петрограда» 50 тысяч винтовок, которые в основном оказались в руках бандитствующих «красногвардейцев».

Созданный Петросоветом 12 октября Военно-революционный комитет, возглавляемый Троцким, Подвойским, Антоновым-Овсеенко и Лазимиром, из которых, кроме подпоручика Антонова-Овсеенко, никто не был военным, руководить переворотом в принципе не мог. Хорошо организованный и бескровный захват власти могли организовать только подготовленные штабные офицеры. ВРК был ширмой, за которой Практический центр под руководством и участии офицеров Разведуправления руководил восстанием.

Впоследствии эти офицеры участвовали в формировании Красной армии, а начальник Разведуправления генерал Потапов остался начальником разведки Штаба Красной армии. При этом никто из них не пострадал даже в период репрессий в 30-е, Сталин умел ценить кадры.

Военно-революционный комитет ничем не распоряжался, он заседал, призывал к революции и взывал к бандитствующей «Красной гвардии», которая вместо захвата основных точек столицы под видом революции грабила город и население. После переворота войскам ВЧК пришлось уничтожать расплодившиеся отряды «красногвардейцев», грабившие уже не только Петроград, а и его окрестности. Полностью бандиты были ликвидированы только к сентябрю 1918 года.

Под руководством офицеров разведки и Дзержинского с мая по октябрь 1917 года в лесах под Петроградом готовились отряды боевиков по программе профессиональных диверсантов. Именно они малыми группами совместно с диверсантами разведки 24 октября овладели всеми узловыми точками Петрограда, а командующий Петроградским военным округом Полковников, участвующий в заговоре, доложил об этом главкому Духонину только утром 25 октября, когда переворот уже был осуществлен.

Специальные группы без шума овладевали почтамтом, телеграфом, вокзалами. Все они продолжали работать, просто вводилась прослушка и разъединение ненужных разговоров, а письма и телеграммы подвергались цензуре. На вокзалах диспетчерам подсказывали, какие и куда эшелоны надо отправлять, всё это осуществляли специально подготовленные люди.

Главной задачей восстания было не допустить противодействия 200-тысячного гарнизона Петрограда. Он состоял в основном из резервных и учебных полков. Солдаты были разложены, не хотели ехать на фронт, ненавидели Керенского и ругали большевиков, и их легко было удержать в казармах. Для острастки гарнизона восставшие использовали матросов Балтийского флота.

В восстании принимали активное участие практически все высшие офицеры морского министерства и командования Балтийским флотом. Под их руководством в акваторию Невы было введено 12 кораблей, том числе крейсер «Аврора» и миноносец «Самсон», прикрывавший «Аврору», которая была резервным штабом восстания.

Крейсер «Аврора» стоял на заводе в ремонте, были отданы приказы завершить ремонт до 20 октября, загрузить крейсер углем, нефтью, боеприпасами и вывести в Неву вблизи Зимнего дворца.

Как все это могли организовать матрос «Центробалта» Дыбенко и его «матросня»? Такие действия по команде исполняли десятки морских офицеров и сотни матросов, руководимые из единого центра.

Где же находился штаб восстания? Официально это Смольный и ВРК, которые к восстанию не имели никакого отношения. Штаб должен быть незаметным, чтобы его не могли ликвидировать, обладать специальными средствами связи и возможностью быстро эвакуироваться на резервный командный пункт. Такое помещение было предусмотрено, это здание на Воскресенской набережной, где размещалась контрразведка Петроградского военного округа и откуда можно было быстро на моторной лодке перебраться на «Аврору».

Захват Зимнего дворца

Керенский 24 октября еще верил, что у него есть верные войска для подавления восстания, которые он ждал от командующего Северным фронтом генерала Черемисова, участника заговора, который никого посылать в Петроград не собирался. Утром 25 октября Керенский провел в Главном штабе совещание с министрами и на машине посла США уехал встречать войска и больше в город не возвращался. К полудню министры перешли в Зимний дворец под защиту юнкеров.

Зимний защищали верные Керенскому войска, казаки, юнкера и женский батальон. После переговоров почти все они покинули площадь и дворец. Когда стемнело, в предчувствии добычи подтянулась и «Красная гвардия», началась нервозная вялая перестрелка, от которой погибло два человека. Прозвучали два выстрела из зенитных орудий «Авроры» не для начала штурма, а нагнетания обстановки и воздействия на защитников Зимнего дворца, артиллерия Петропавловской крепости огонь не открывала, артиллеристы заняли нейтральную позицию.

Никакого штурма дворца не было, группы Дзержинского и диверсанты разведки через подвал проникли во дворец и приступили к его зачистке. К часу ночи дворец был полностью зачищен, сотни перепуганных офицеров и юнкеров собрали в вестибюле и отпустили. Почетную миссию ареста министров поручили отряду ВРК под командованием Чудновского для предъявления их съезду Советов в подтверждение низложения власти и препровождения министров в Петропавловскую крепость. Когда все было кончено и дворец опустел, начался «штурм» Зимнего дворца, тысячи озверевших «красногвардейцев» бросились грабить дворец. Новой власти потом долго пришлось объяснять, почему дворец был разграблен.

Установление власти большевиков

Съезд Советов начал свое заседание в 23 часа 25 октября, большевиков было меньшинство, съезд не признавал их переворота, меньшевики и эсеры в знак протеста покинули съезд, дав большевикам возможность принять «Декрет о мире» и создать свое правительство.

В вопросе прекращения войны Ленин и Сталин были в меньшинстве в ЦК и правительстве. Под давлением генералов созыв Учредительного собрания перенесли на 3 января в надежде к тому времени заключить договор о мире, и 3 декабря начались переговоры.

С учетом того, что большевики в Учредительном собрании получили только четверть голосов, 3 января 1918 года они распустили собрание и объявили Россию Республикой Советов.

Подписывать договор о мире был направлен министр иностранных дел Троцкий, который, выполняя заказ США и Англии, занял позицию «ни мира, ни войны» и договор не подписывал, удерживая немецкие войска на восточном фронте. Он часто связывался с Лениным, который отвечал «надо посоветоваться со Сталиным», находившимся на связи с генералами Генштаба.

В ответ немцы начали 18 февраля наступление, защищать Россию было некому и нечем, немцы беспрепятственно заняли большие территории и без боя взяли Нарву и Псков. Делегация военных во главе с начальником Ставки генералом Бонч-Бруевичем 22 февраля встретилась с Лениным и Сталиным и убедила их подписывать мир на любых условиях. Мир был подписан 3 марта на условиях втрое худших, чем в декабре, а 4 марта учрежден Высший военный совет, который возглавил генерал Бонч-Бруевич. Троцкий все-таки добился 19 марта смещения Бонч-Бруевича и сам занял его место и с этого момента начал превозносить себя как руководителя восстания и создателя Красной армии.

Кто создал Красную армию

Басня «Троцкий — создатель Красной армии» навязывается до сих пор. Мало кто задумывается, что Красная армия создавалась не ушлым политиканом Бронштейном, а усилиями десятков лучших генералов императорской армии и более чем ста тысячами боевых офицеров, прошедших две войны и имеющих колоссальный опыт военного строительства. Под руководством генералов Генштаба именно они разрабатывали мобилизационные планы, готовили уставы для родов войск, организовывали производство оружия, формировали воинские части и армии, комплектовали офицерским составом, разрабатывали и руководили боевыми операциями.

Из истории мы знаем, что Красная армия победила под руководством Троцкого, Фрунзе, Блюхера, Буденного, Чапаева, подпоручика (маршала) Тухачевского. А где же славные имена русского генералитета и офицерства, создававших и возглавлявших Красную армию? Кто помнит о генералах Селивачеве, Гиттисе, Парском, Петине, Самойло, командовавших фронтами Красной армии? Об адмиралах Иванове, Альтфатере, Беренсе. Немитце, Развозове, Зарубаеве, руководивших морскими силами и всеми флотами Республики?

В Красной Армии на различных должностях также служили генералы Шейдеман, Черемисов, Цуриков, Клембовский, Белькович, Балуев, Баланин, Шуваев, Лечицкий, Соковнин, Огородников, Надежный, Искрицкий, в Академии РККА будущих генералов готовили генерал-аншефы Данилов, Гутор и Зайончковский, а штаб Красной армии создавался усилиями полковников Генштаба Лебедева, Вацетиса, Шапошникова.

Помимо советских руководителей Красной армии, негоже забывать фамилии генералов и офицеров императорской русской армии, ставших на защиту Отечества и приложивших немало усилий для формирования Красной армии, через двадцать лет столкнувшейся с гитлеровской военной машиной и сломавшей ей хребет.