Руководство по телесным наказаниям

Приблизительное время чтения: 14 мин.

Правда ли, что «Домострой» призывает самым строгим и беспощадным образом воспитывать детей? Действительно ли эта книга противоречит всем гуманистическим ценностям? И есть ли в ней место христианской любви?

«Страшная-страшная» книга

Для образованного русского наших дней «Домострой» — это «мрачный бренд». Сторонник либерального мировидения скажет о нем: «Энциклопедия разнузданной жестокости в семейной жизни! Свидетельство варварства и умопомрачительной грубости нравов в этой стране! Программа воспитания детей и утверждения семейной гармонии с помощью побоев! Надеюсь, все помнят, что там рекомендуется применять телесные наказания к жене, детям и слугам?» Носитель ультрапатриотических ценностей отзовется об этой книге в ином ключе, но суть его отзыва будет звучать не менее радикально: «Энциклопедия порядка и дисциплины. Рациональное домостроительство в нашей стране. Программа воспитания и утверждения семейной гармонии в рамках правильной иерархии. Надеюсь, все помнят, что там рекомендуется применять телесные наказания к жене, детям и слугам? Не то, что сейчас…»

Рукоприкладство и порка — вот единственный «рецепт» семейного благополучия из «Домостроя», который намертво вызубрило современное общество. Редко кто вспомнит иные наставления оттуда.

Разве что специалисты по древнерусской литературе…

Между тем книга — не о том. Даже в самой малой мере она не писалась как руководство по избиению домашних. Этой чрезвычайно богатый памятник, где воспитание битьём — частность, маргиналия на полях. В центр же всего повествования там поставлено воспитание вообще.

При этом нормы, которые утверждает «Домострой», мягче действительных обычаев того времени. В книге, например, ясно сказано: не следует бить по глазам или по ушам, «под сердце кулаком», деревянными и железными предметами, что нельзя «посохом колоть», что сечение не должно приводить к порче здоровья и т. п. Иначе говоря, концентрируя опыт эпохи, «Домострой» налагал табу на безрассудное свирепство.

Эти ограничения могут в наши дни показаться мелочью, незначительной коррекцией громадного явления. Своего рода попыткой растопить айсберг с помощью фена. Но надобно понимать, как жила в ту пору Россия. Вся южная часть страны весной начинала трепетать от боязни татарских набегов; каждый год целая армия, а то и две-три армии выходили на юг, чтобы, если потребуется, встать насмерть, тормозя гибельное стремление очередной орды; воевали часто и на западе, и на востоке; быт Московской державы оказался крайне милитаризирован. Весь народ, от мала до велика, приучился драться, когда понадобится, — вот хоть прямо сейчас на этом месте.

В сущности, главными деятелями этого быта являются три фигуры. Во-первых, крестьянин, который молится то Богородице, а то каким-нибудь древним идолам в лесу, привычен к скотине и тяжелой работе, а вот галантному обхождению нимало не обучен. Во-вторых, воин, защищающий пахаря и владеющий львиной долей произведенного им хлеба, носящий оружие на боку и готовый в любой миг пустить его в ход. В-третьих, священник, иной раз едва грамотный, и, как говаривал святой Геннадий, архиепископ Новгородский, с трудом «бредущий по Псалтыри». Но только священник или, пуще того, монах способны хоть как-то смягчать сердца земледельца с задубелыми от тяжкой работы руками, с кожей, напитанной соками земли, и воина, с чьих ладоней годами не сходили мозоли от упражнений с оружием, который по зимней поре спал на ледяной земле, мало не прямо в снегу.

Только слово Божие могло поставить в их душах заслон жестокосердию, воспитанному десятилетиями такого быта. В ту пору люди боялись по ночам выходить на улицу без оружия. Закон, по слабости судебных органов, следствия и карательного аппарата, предоставлял право решать тяжбы с помощью поединка. Притом иной раз поединок превращался в беспорядочную свалку между сторонниками одного бойца и сторонниками другого…

Как сказать таким людям, живому железу, мол, не стоит шлепать младенчика, это негуманно? К какому семейному психоаналитику их отправить на исправительный курс? За совет по семейному укладу в чужом доме, думается, можно было запросто получить затрещину, а то и что-нибудь похуже.

Но вот появляется «Домострой», и там говорится на том языке, какой могли понять наши предки четыре с половиной века назад: «Люби жену, люби детей, соблюдай Заповеди, иначе ответишь перед Богом! Он видит каждый твой шаг, Он знает каждую твою мысль! Только позволь себе бесноваться, извергать гнев и лупить чем ни попадя по чему попало, и душа твоя взвоет на последнем суде! А будешь праведен, так ляжет на тебя милость Бога, Пречистой Богородицы и великих чудотворцев». Если же обратиться к языку самого «Домостроя», то в одной из первых его глав говорится: «Возлюби Господа от всей души, и страх Божий пусть будет в сердце твоем. Будь праведен и справедлив, и живи в смирении, глаза к земле опуская, ум же свой к небесам простирая. Пребывай в умилении к Богу и с людьми будь приветлив».

Иными словами, людям, самой историей и географией поставленным в положение, когда они всю жизнь проводят в суровых условиях, напоминают, что людьми они останутся, только помня о Боге, только любя Господа и в то же время боясь Его гнева.

И ведь работало. «Домострой» любили, «Домострой» почитали. До наших дней дошли десятки рукописных копий этого весьма объемного сочинения. Его продолжали переписывать и в XVIII веке, когда Россия познакомилась с воспитательными модами Европы. Эту книгу считали душеполезной на протяжении как минимум двух столетий, и она успела принести Русской цивилизации немало добра.

Итак, каково же оно, воспитание по «Домострою»?

Главный рецепт «Домостроя»

Прежде всего, «Домострой» — книга, регламентирующая домашний быт состоятельного человека. В первую очередь аристократа, дворянина, но также и купца или «выбившегося в люди» посадского ремесленника. Она содержит множество советов по «домоводству», по этике семейных отношений, по религиозному наполнению повседневности. И, разумеется, по воспитанию потомства.

«Домострой» возник не в один день, благодаря усилию талантливого писателя и публициста. Его рождение в окончательном виде связывают со знаменитым политическим деятелем времен Ивана Грозного Сильвестром — священником Благовещенского собора в Кремле. Сильвестр обращается с поучениями к сыну Анфиму, подавая «Домострой» как итог собственного жизненного опыта. Глава 64 — «Послание и наказание от отца к сыну» — точно принадлежит его перу. Однако в книге использован огромный пласт предшествующей поучительной литературы, как византийской, так и русской. Составитель (или составители) щедро черпал из Священного Писания, монастырских уставов, древнерусских учительных сборников, переводного сочинения Геннадия Константинопольского «Стословец». С этой точки зрения «Домострой» — действительно энциклопедия: сумма бытовых стратегий и нравственных образцов, накопленных к середине XVI века православной цивилизацией.

Этическое ядро «Домостроя» — христианское соединение веры, закона и любви. Законом обеспечивается порядок в доме, лад в делах, устойчивость в отношениях между людьми. Любовью смягчается сухость закона. Любовь же обогащает порядок благодушием и милосердием, без которых он непременно наполнился бы чертами деспотизма, обернулся бы мукой. Вера придает смысл всему зданию семейной жизни. Порядок воздвигается ради Христа. Любовь утверждается по образцу Его жертвенной любви к людям. Без веры в Господа и то, и другое лишается твердой опоры.

Воспитание по «Домострою» — это прежде всего воспитание в христианском духе, а вовсе не в духе палочной дисциплины. Книга прививает человечное отношение к чадам и домочадцам.

В начале ее от имени автора говорится: «Благословляю я, грешник… и поучаю, и наставляю, и вразумляю сына своего… и его жену, и их детей, и домочадцев: следовать всем христианским законам и жить с чистой совестью и в правде, с верой творя волю Божью и соблюдая заповеди Его, и себя утверждая в страхе Божьем, в праведном житии, и жену поучая, также и домочадцев своих наставляя, не насильем, не побоями, не рабством тяжким, а как детей, чтобы были всегда упокоены, сыты и одеты, и в теплом дому, и всегда в порядке… Если этого моего писания не примете и наставления не послушаете и по нему не станете жить и поступать так, как здесь написано, то сами за себя ответ дадите в день Страшного суда, я к вашим проступкам и греху не причастен, то вина не моя: я ведь благословлял на благочинную жизнь, и думал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам…»

Вот так разнузданная жестокость! «Не насильем, не побоями, не рабством тяжким…»

Идеал семейной жизни по «Домострою» — исполнение Божьих заповедей между членами семьи и всеми, кто живет в их доме. Книга учит всех участников «семейного космоса» прежде всего именно этому. Вот слова, составляющие суть воспитания в традиции «Домостроя»: «Самому тебе, господину, и жене, и детям, и домочадцам — не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним — дружелюбным, к младшим и убогим — приветливым и милостивым, всякое дело править без волокиты и особенно не обижать в оплате работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть ради Бога: и поношение, и укоризну, если поделом поносят и укоряют, с любовию принимать и подобного безрассудства избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чем не повинен, за это от Бога награду получишь. А домочадцев своих учи страху Божию и всякой добродетели, и сам то же делай, и вместе от Бога получите милость».

Главный «рецепт» домашнего лада здесь состоит вовсе не в том, чтобы кого-нибудь хорошенько отдубасить и тем запечатлеть в его памяти картину правильного поведения. Главный рецепт — научить. Иначе говоря, разъяснить правильность одного образа действий и неправильность другого.

Конечно, при этом «отец семейства» должен требовать послушания. И послушание возводится в один из главных принципов семейной жизни.

Автор «Домостроя» обращается по этому поводу к детям с увещеванием: «Чада, вслушайтесь в заповеди Господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в Боге во всем, и старость их чтите, и немощь их и всякую скорбь от всей души на себе понесите, и благо вам будет, и долго пребудете на земле, за то простятся грехи ваши, и Бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя. Если же кто осуждает, или оскорбляет своих родителей, или клянет их, или ругает, тот перед Богом грешен и проклят людьми; того, кто бьет отца и мать, — пусть отлучат от Церкви и от всех святынь и пусть умрет он лютою смертью от гражданской казни, ибо написано: „Отцовское проклятье иссушит, а материнское искоренит“. Сын или дочь, непослушные отцу или матери, сами себя погубят и не доживут до конца дней своих, если прогневают отца или досадят матери».

Так бить или не бить? 

Ну а как же битьё? Разве нет его в «Домострое»? Разве это миф, что автор книги рекомендует телесные наказания?

Нет. Вовсе не миф.

Однако порка преподносится там как печальная необходимость. Автор «Домостроя» ясно говорит: порку приходится применять в качестве крайней меры, за очевидную вину и лишь тогда, когда прочие способы воспитательного воздействия исчерпаны.

«Домострой» дает подробное разъяснение, при каких обстоятельствах глава семьи обязан применить строгость: «У добрых людей, у хозяйственной жены дом всегда чист и устроен, — все как следует припрятано, где что нужно, и вычищено, и подметено всегда: в такой порядок как в рай войти. За всем тем и за любым обиходом жена бы следила сама да учила слуг и детей и добром и лихом: а не понимает слова, так того и поколотить; а увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в этой книге изложено, умел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает — тогда уж так все и делать, и любить ее, и хвалить, но если жена науке такой и наставлению не следует, и того всего не исполняет, и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать и вразумлять наедине страхом, а наказав, простить, и попенять, и с любовью наставить, и поучить, но при этом ни мужу на жену не гневаться, ни жене на мужа — всегда жить в любви и в согласии. А слуг и детей, также смотря по вине и по делу, наказать и посечь, а наказав, пожалеть».

Четко сказано: сила применяется к тем, кто «не понимает слова», кто пропускает мимо ушей наставление. Кроме того, вводится очень строгое ограничение на эмоциональную составляющую наказания: оно производится только бесстрастно. Страсть, вкладываемая в удары плеткой, губит душу того, кто эту плетку держит. Наказание, согласно «Домострою», никогда не должно быть результатом гнева или мести. За ним всегда должно следовать прощение и новое наставление. Тут нет места глуповатой простонародной сентенции: «Бьет — значит любит». Тут другое: наказывая детей, хозяин или хозяйка дома не оставляют любви к ним. Их строгость должна идти на пользу, а не во вред. И она не может иметь бесконечного продолжения. Конечно, для современного сознания и такие формы телесного наказания выглядят дико. Но во времена написания «Домостроя» это был очень серьезный прорыв именно к их гуманизации, к ограничению случаев их применения, к сдерживанию любителей распустить руки по любому поводу и без повода.

И снова про свирепство

Забота о детях вменяется родителям в обязанность. Притом отцу с матерью нельзя ограничиться одним лишь материальным обеспечением отпрысков. «Домострой», конечно, повелевает родителям скопить солидное приданое для своих дочерей. Отцу и матери надо заботиться о будущей невесте задолго до того, как она войдет в возраст замужества: «Рассудительные люди от всякой прибыли на дочь откладывают: на ее имя или животинку растят с приплодом, или из полотен, и из холстов, и из кусков ткани, и из убрусов, и из рубашек все эти годы ей в особый сундук кладут и платье, и уборы, и мониста, и утварь церковную, и посуду оловянную, и медную, и деревянную; добавлять всегда понемножку, а не все вдруг, себе не в убыток». «Домострой» вообще требует от старшего в семье постоянно думать о добром ведении хозяйства, о тепле, уюте и довольстве для жены, детей и слуг. Но такова лишь часть его семейных обязанностей.

В отношении детей ему необходимо сыграть еще три роли.

Во-первых, роль наставника в своем ремесле, торговом деле или же науке меча и суда — если речь идет о дворянском роде. В XVI веке школы на русской земле оставались редкостью. Даже в столице державы регулярный учебный процесс удалось наладить лишь на закате XVII столетия. А уж о высших учебных заведениях и речи нет: Славяно-греко-латинская академия стала первой из них на Руси Московской. А ее создали в середине 1680-х! Так что… чему не научит семья, тому, в большинстве случаев, не научит никто. Потрудись, отец! Научи.

Во-вторых, роль оберегателя доброй славы семейства. А она требует содержать детей в телесной и духовной чистоте. Пьянство, блуд, воровство, злоязыкость, «срамословие», драчливость, непочтение к властям порицаются безусловно и многократно. «Поруха чести», принесенная роду одним из его представителей, дурно скажется не только на нем самом, но и на множестве других членов рода. И тут никакой вольности допускать нельзя: один позволит себе мерзкий поступок, а пострадают все, притом бесчестие скажется еще и на будущих поколениях. Потрудись, отец! Присмотри за чадами.

Наконец, в-третьих, сказано: семья — «малая Церковь». А значит, отец — «малый патриарх», пастырь. Ему не избегнуть пригляда за душами своих детей. Они должны расти добрыми христианами, иначе их безверие ляжет тяжким грехом на его собственную душу. Потрудись, отец! Очисти загрязненное.

Автор «Домостроя» дает на сей счет четкие наставления: «А пошлет Бог кому детей — сыновей или дочерей, то заботиться о чадах своих отцу и матери, обеспечить их и воспитать в добром поучении; учить страху Божию и вежливости и всякому порядку, а затем, по детям смотря и по возрасту, их учить рукоделию — мать дочерей и мастерству — отец сыновей; кто в чем способен, какие кому Бог возможности даст; любить их и беречь, но и страхом спасать, наказывая и поучая, а осудив, побить. Наказывай детей в юности — упокоят тебя в старости твоей. И беречь и блюсти чистоту телесную и от всякого греха отцам чад своих как зеницу ока и как свою душу. Если же дети согрешают по отцовскому или материнскому небрежению, о таких грехах им и ответ держать в день Страшного суда. Так что если дети, лишенные поучений отцов и матерей, в чем согрешат или зло сотворят, то отцам и матерям от Бога грех, а от людей укоризна и насмешка, дому же убыток, а себе самим скорбь и ущерб, от судей же пеня и позор».

В экстренных случаях отцу и матери позволено «сокрушать ребра» детей. Но не со зла, а лишь ради заботы о них.

«Домострой»… ограничивает и упорядочивает физическое воздействие на детей. Если говорить о «грубости нравов», то составитель книги вовсе не пытался сделать из нее идеал. Напротив, он постарался вызвать у читателей отвращение к чрезмерной жестокости в наказаниях.

***

Итак, суть воспитания по «Домострою» — вера, закон и любовь в неразрывном единстве. Но как же любовь допускала сечь детей? И даже предполагала сечь именно из соображений любви, заботы, с сожалением, но без чувства вины перед детьми за порку? А вот так же. Суть всякого явления видна по плодам его. Дети, воспитанные по «Домострою», прошли Сибирь до самой Камчатки, удержали Москву от падения в 1612 году, построили сотни великолепных храмов, написали множество блистательных литературных произведений, которые памятны через века. Нынешняя воспитательная метода велит решительно воздержаться от ремня. Из соображений той же любви, той же заботы. А вот правильна ли она, мы увидим через десятилетия. По плодам этого воспитания…

School corporal punishment is the deliberate infliction of physical pain as a response to undesired behavior by students. The term corporal punishment derives from the Latin word for the «body», corpus. In schools it may involve striking the student on the buttocks or on the palms of their hands^[1][2] with an implement such as a rattan cane, wooden paddle, slipper, leather strap or wooden yardstick. Less commonly, it could also include spanking or smacking the student with an open hand, especially at the kindergarten, primary school, or other more junior levels.^{[citation needed]}

Much of the traditional culture that surrounds corporal punishment in school, at any rate in the English-speaking world, derives largely from British practice in the 19th and 20th centuries, particularly as regards the caning of teenage boys.^[3] There is a vast amount of literature on this, in both popular and serious culture.^[4][5]

In the English-speaking world, the use of corporal punishment in schools has historically been justified by the common-law doctrine in loco parentis, whereby teachers are considered authority figures granted the same rights as parents to discipline and punish children in their care if they do not adhere to the set rules. A similar justification exists in Chinese-speaking countries.^[6] It lets school officials stand in for parents as comparable authority figures.^[7] The doctrine has its origins in an English common-law precedent of 1770.^[8]

Advocates of school corporal punishment^[who?] argue that it provides an immediate response to indiscipline so that the student is quickly back in the classroom learning, unlike suspension from school. Opponents, including many medical and psychological societies, along with human-rights groups, argue that physical punishment is ineffective in the long term, interferes with learning, leads to antisocial behavior as well as causing low self-esteem and other forms of mental distress, and is a form of violence that breaches the rights of children.^[9]

Poland was the first nation to outlaw corporal punishment in schools in 1783.^{[citation needed]} School corporal punishment is no longer legal in European countries except for Belarus, Vatican City (however there are no primary or secondary schools in Vatican) and unrecognized Transnistria. By 2016, an estimated 128 countries had prohibited corporal punishment in schools, including nearly all of Europe, and most of South America and East Asia. Approximately 69 countries still allow for corporal punishment in schools, including parts of the United States and many countries in Africa and Asia.^[10]

Definitions[edit]

Corporal punishment in the context of schools in the late 20th and early 21st centuries has been variously defined as: causing deliberate pain to a child in response to the child’s undesired behavior and/or language,^[11] «purposeful infliction of bodily pain or discomfort by an official in the educational system upon a student as a penalty for unacceptable behavior»,^[7] and «intentional application of physical pain as a means of changing behavior» (not the occasional use of physical restraint to protect student or others from immediate harm).^[8]

Prevalence[edit]

Corporal punishment used to be prevalent in schools in many parts of the world, but in recent decades it has been outlawed in 128 countries including all of Europe, most of South America, as well as in Canada, Japan, South Africa, New Zealand and several other countries. It remains commonplace in a number of countries in Africa, Southeast Asia, and the Middle East (see list of countries, below).

While most U.S. states have outlawed corporal punishment in state schools, it continues to be allowed mostly in the Southern states.^[12] According to the United States Department of Education, more than 216,000 students were subjected to corporal punishment during the 2008–09 school year.^[13]

Britain itself outlawed the practice in 1987 for state schools^[14][15][16] and more recently, in 1998, for all private schools.^[17][18]

In most of continental Europe, school corporal punishment has been banned for several decades or longer, depending on the country (see the list of countries below).

From the 1917 Russian revolution onwards, corporal punishment was outlawed in the Soviet Union, because it was deemed contrary to communist ideology.^[19] Communists in other countries such as Britain took the lead in campaigning against school corporal punishment, which they viewed as a symptom of the decadence of capitalist education systems.^[20] In the 1960s, Soviet visitors to western schools expressed shock at the canings witnessed there.^{[citation needed]} Other communist regimes followed suit: for instance, corporal punishment was «unknown» by students in North Korea in 2007.^[21] In mainland China, corporal punishment in schools was outlawed in 1986,^[22] although the practice remains common, especially in rural areas.^[23]

Many schools in Singapore and Malaysia use caning for boys as a routine official punishment for misconduct, as also some African countries. In some Middle Eastern countries whipping is used. (See list of countries, below.)

In many countries, like Thailand, where the corporal punishment of students is technically illegal, it remains widespread and accepted in practice (for both boys and girls).

Effects on students[edit]

According to the American Academy of Pediatrics (AAP), there are three broad rationales for the use of corporal punishment in schools: beliefs, based in traditional religion, that adults have a right, if not a duty, to physically punish misbehaving children; a disciplinary philosophy that corporal punishment builds character, being necessary for the development of a child’s conscience and their respect for adult authority figures; and beliefs concerning the needs and rights of teachers, specifically that corporal punishment is essential for maintaining order and control in the classroom.^[7]

School teachers and policymakers often rely on personal anecdotes to argue that school corporal punishment improves students’ behavior and achievements.^[24] However, there is a lack of empirical evidence showing that corporal punishment leads to better control in the classrooms. In particular, evidence does not suggest that it enhances moral character development, increases students’ respect for teachers or other authority figures, or offers greater security for teachers.^[25]

A number of medical, pediatric or psychological societies have issued statements opposing all forms of corporal punishment in schools, citing such outcomes as poorer academic achievements, increases in antisocial behaviours, injuries to students, and an unwelcoming learning environment. They include the American Medical Association,^[26] the American Academy of Child and Adolescent Psychiatry,^[11] the AAP,^[7][27][28] the Society for Adolescent Medicine,^[8][29] the American Psychological Association,^[30] the Royal College of Paediatrics and Child Health,^[31][32] the Royal College of Psychiatrists,^[33] the Canadian Paediatric Society^[34] and the Australian Psychological Society,^[35] as well as the United States’ National Association of Secondary School Principals.^[36]

According to the AAP, research shows that corporal punishment is less effective than other methods of behaviour management in schools, and «praise, discussions regarding values, and positive role models do more to develop character, respect, and values than does corporal punishment».^[7] They say that evidence links corporal punishment of students to a number of adverse outcomes, including: «increased aggressive and destructive behaviour, increased disruptive classroom behaviour, vandalism, poor school achievement, poor attention span, increased drop-out rate, school avoidance and school phobia, low self-esteem, anxiety, somatic complaints, depression, suicide and retaliation against teachers».^[7] The AAP recommends a number of alternatives to corporal punishment including various nonviolent behaviour-management strategies, modifications to the school environment, and increased support for teachers.^[7]

Injuries to students[edit]

An estimated 1 to 2 percent of physically punished students in the United States are seriously injured, to the point of needing medical attention. According to the AAP and the Society for Adolescent Medicine, these injuries have included bruises, abrasions, broken bones, whiplash injury, muscle damage, brain injury, and even death.^[7][8] Other reported injuries to students include «sciatic nerve damage»,^[7] «extensive hematomas», and «life-threatening fat hemorrhage».^[8]

Promotion of violence[edit]

The AAP cautions that there is a risk of corporal punishment in schools fostering the impression among students that violence is an appropriate means for managing others’ behaviour.^[7] According to the American Academy of Child and Adolescent Psychiatry, «Corporal punishment signals to the child that a way to settle interpersonal conflicts is to use physical force and inflict pain».^[11] And according to the Society for Adolescent Medicine, «The use of corporal punishment in schools promotes a very precarious message: that violence is an acceptable phenomenon in our society. It sanctions the notion that it is meritorious to be violent toward our children, thereby devaluing them in society’s eyes. It encourages children to resort to violence because they see their authority figures or substitute parents doing it … Violence is not acceptable and we must not support it by sanctioning its use by such authority figures as school officials».^[8]

Alternatives[edit]

The Society for Adolescent Medicine recommends developing «a milieu of effective communication, in which the teacher displays an attitude of respect for the students», as well as instruction that is stimulating and appropriate to student’s abilities, various nonviolent behaviour modification techniques, and involving students and parents in making decisions about school matters such as rules and educational goals. They suggest that student self-governance can be an effective alternative for managing disruptive classroom behaviour, while stressing the importance of adequate training and support for teachers.^[8]

The AAP remarks that there has been «no reported increase in disciplinary problems in schools following the elimination of corporal punishment» according to evidence.^[7]

Student rights[edit]

A number of international human-rights organizations including the UN Committee on the Rights of the Child, the Parliamentary Assembly of the Council of Europe, and the Inter-American Commission on Human Rights have stated that physical punishment of any kind is a violation of children’s human rights.^[37][38][39]

According to the Committee on the Rights of the Child, «Children do not lose their human rights by virtue of passing through the school gates … the use of corporal punishment does not respect the inherent dignity of the child nor the strict limits on school discipline».^[40] The Committee interprets Article 19 of the Convention on the rights of the child, which obliges member states to «take all appropriate legislative, administrative, social and educational measures to protect the child from all forms of physical or mental violence, injury or abuse … while in the care of parent(s), legal guardian(s) or any other person who has the care of the child», to imply a prohibition on all forms of corporal punishment.

Other international human-rights bodies supporting prohibition of corporal punishment of children in all settings, including schools, include the European Committee of Social Rights and the African Committee of Experts on the Rights and Welfare of the Child. In addition, the obligation of member states to prohibit corporal punishment in schools and elsewhere was affirmed in the 2009 Cairo Declaration on the Convention on the Rights of the Child and Islamic Jurisprudence.^[41]

By country[edit]

According to the Global Initiative to End All Corporal Punishment of Children, all forms of corporal punishment in schools are outlawed in 128 countries as of 2016.^[10] (46 of these countries also prohibited corporal punishment of children in the home as of May 2015).^[41]

Abkhazia and South Ossetia[edit]

In Abkazia and South Ossetia, two partially recognized states that are considered by most countries the occupied territories of Georgia, corporal punishment in schools is legal and common in practice. Both countries have nearly identical school corporal punishment laws. It can be inflicted on male students only. Both caning and belting methods are allowed, and the practice has sometimes been described as «cruel», with some South Ossetian boys caned or belted for more than 15 times as a result of minor school discipline violations, such like being late to classes or not wearing full uniform.

Argentina[edit]

Banned in 1813, corporal punishment was re-legalised in 1815 and physical punishments lasted legally until 1884, when their usage was banned (with the exception of court ordered punishments). Punishments include hitting with rebenques and slapping in the face.^[42][43] Corporal punishment of children has been prohibited unilaterally within the country since 2016.^[44]

Australia[edit]

In Australia, caning used to be common in schools for both boys and girls but has been effectively banned since the late 80’s, with the practice gradually abandoned up to a decade earlier as cultural and social norms shifted.^[45][46] Laws on corporal punishment in schools are determined at individual state or territory level.^[47][48]

Legislation also varies among states and territories with regard to corporal punishment meted out to children in other care settings. According to the Global Initiative to End All Corporal Punishment of Children, «Prohibition is still to be achieved in the home in all states/territories and in alternative care settings, day care, schools and penal institutions in some states/territories».^[50]

State	Government schools	Non-government schools
Victoria	Banned in 1983.[51]	Banned in 2006.[52]
Queensland[53]	Banned in 1994.[54]	Not banned.[55]
New South Wales[56]	First banned in 1987.[51][57][58] Ban repealed in 1989 but was in disuse.[59] Banned again in 1995.[60][61]	Banned in 1997.[60]
Tasmania[62]	Banned in 1999.[63][64]	Banned in 1999.[63]
Australian Capital Territory[65]	Banned in 1988.[66][67]	Banned in 1997.
Northern Territory[68]	Banned in 2015.[69]	Banned in 2015.[69]
South Australia	Banned in 1991.[69]	Banned in 2019.[70]
Western Australia	Banned in 1999.[71] (Effectively abolished by Education Department policy in 1987.[72])	Banned in 2015.[73][74]

Austria[edit]

Corporal punishment in schools was banned in Austria in 1974.^[75]

Bolivia[edit]

Corporal punishment in all settings, including schools, was prohibited in Bolivia in 2014. According to the Children and Adolescents Code, «The child and adolescent has the right to good treatment, comprising a non-violent upbringing and education… Any physical, violent and humiliating punishment is prohibited».^[76]

Brazil[edit]

Corporal punishment in all settings, including schools, was prohibited in Brazil in 2014. According to an amendment to the Code on Children and Adolescents 1990, «Children and Adolescents are entitled to be educated and cared for without the use of physical punishment or cruel or degrading treatment as forms of correction, discipline, education or any other pretext».^[77]

Canada[edit]

In many parts of Canada, ‘the strap’ had not been used in public schools since the 1970s or even earlier: thus, it has been claimed that it had not been used in Quebec since the 1960s,^[78] and in Toronto it was banned in 1971.^[2] However, some schools in Alberta had been using the strap up until the ban in 2004.^[79]

In public schools, the usual implement was a rubber/canvas/leather strap applied to the hands or sometimes, legs,^[80][81] while private schools sometimes used a paddle or cane administered to the student’s posterior.^[82][83] This was used on boys and girls alike.^[84][80][85]

In 2004 (Canadian Foundation for Children, Youth and the Law v. Canada), the Supreme Court of Canada outlawed corporal punishment in all schools, public or private.^[86] The practice itself had largely been abandoned in the 1970s when parents placed greater scrutiny on the treatment of children at school.^[87] The subject received extensive media coverage, and corporal punishment became obsolete as the practice was widely seen as degrading and inhumane. Despite the fact that the tradition had been forgone for nearly 30 years, legislation banning the practice entirely by law was not implemented until 2004.^[88]

Some Canadian provinces banned corporal punishment in public schools prior to the national ban in 2004. They are, in chronological order by year of provincial ban:^{[citation needed]}

• British Columbia — 1973
• Nova Scotia — 1989
• New Brunswick — 1990
• Yukon — 1990
• Prince Edward Island — 1993
• Northwest Territories — 1995
• Nunavut — 1995* (banned while Nunavut was still part of Northwest Territories. Remained banned in Nunavut when it became a separate Territory in 1999.)
• Newfoundland and Labrador — 1997
• Quebec — 1998

China[edit]

Corporal punishment in China was officially banned after the Communist Revolution in 1949. The Compulsory Education Law of 1986 states: «It shall be forbidden to inflict physical punishment on students».^[22] In practice, beatings by schoolteachers are quite common, especially in rural areas.^[23][89]

Colombia[edit]

Colombian private and public schools were banned from using «penalties involving physical or psychological abuse» through the Children and Adolescents Code 2006, though it is not clear whether this also applies to indigenous communities.^{[90][better source needed]}

Costa Rica[edit]

All corporal punishment, both in school and in the home, has been banned since 2008.^[91]

Czech Republic[edit]

Corporal punishment is outlawed under Article 31 of the Education Act.^[92]

Denmark[edit]

Corporal punishment was prohibited in the public schools in Copenhagen Municipality in 1951 and by law in all schools of Denmark on 14 June 1967.^[93][94][95]

Egypt[edit]

A 1998 study found that random physical punishment (not proper formal corporal punishment) was being used extensively by teachers in Egypt to punish behavior they regarded as unacceptable. Around 80% of the boys and 60% of the girls were punished by teachers using their hands, sticks, straps, shoes, punches, and kicks as most common methods of administration. The most common reported injuries were bumps and contusions.^[96]

Finland[edit]

Corporal punishment in public schools was banned in 1914, but remained de facto commonplace until 1984, when a law banning all corporal punishment of minors, whether in schools or in the home, was introduced.^[97][98]

France[edit]

Caning was not unknown for French students in the 19th century, but they were described as «extremely sensitive» to corporal punishment and tended to make a «fuss» about its imposition.^[99] The systematic use of corporal punishment has been absent from French schools since the 19th century.^[100] Corporal punishment is considered unlawful in schools under article 371-1 of the Civil Code. There was no explicit legal ban on it,^[101] but in 2008 a teacher was fined €500 for what some people describe as slapping a student.^{[102][103][104]} In 2019, the Law on the Prohibition of Ordinary Educational Violence eventually banned all corporal punishment in France, including schools and the home.^[105]

Germany[edit]

School corporal punishment, historically widespread, was outlawed in different states via their administrative law at different times. It was not completely abolished everywhere until 1983.^[106] Since 1993, use of corporal punishment by a teacher has been a criminal offence. In that year a sentence by the Federal Court of Justice of Germany (Bundesgerichtshof, case number NStZ 1993.591) was published which overruled the previous powers enshrined in unofficial customary law (Gewohnheitsrecht) and upheld by some regional appeal courts (Oberlandesgericht, Superior State Court) even in the 1970s. They assumed a right of chastisement was a defense of justification against the accusation of «causing bodily harm» per Paragraph (=Section) 223 Strafgesetzbuch (Federal Penal Code).

Greece[edit]

Corporal punishment in Greek primary schools was banned in 1998, and in secondary schools in 2005.^[107]

India[edit]

In India, corporal punishment is banned in schools, daycare and alternative child care institutions. However, there are no prohibitions of it at home. The National Policy for Children 2013 states that in education, the state shall «ensure no child is subjected to any physical punishment or mental harassment» and «promote positive engagement to impart discipline so as to provide children with a good learning experience». Corporal punishment is also prohibited by the Right to Free and Compulsory Education Act 2009 (RTE Act). Article 17 states: «(1) No child shall be subjected to physical punishment or mental harassment. (2) Whoever contravenes the provisions of sub-section (1) shall be liable to disciplinary action under the service rules applicable to such person.» The Right of Children to Free and Compulsory Education Rules 2010 provide for implementation of the Act, including awareness raising about the rights in the Act, procedures for monitoring implementation, and complaints mechanisms when the rights are violated. In 2014, the Ministry of Human Resources Development issued guidance («Advisory for Eliminating Corporal Punishment in Schools under Section 35(1) of the RTE Act 2009») which sets out the national law relevant to corporal punishment in schools, the international human rights standards, steps that may be taken to promote positive child
development and not resorting to corporal punishment, and the role of national bodies in implementing the RTE Act, stating: «This advisory should be used by the State Governments/UT Administrations to ensure that appropriate State/school level guidelines on prevention of corporate punishment and appropriate redressal of any complaints, are framed, disseminated, acted upon and monitored.»^[108][109]

However, corporal punishment is still widely prevalent in schools in Indian rural communities.^[110][111]

Iran[edit]

On 10 August 2000 , Iran «Supreme Council of Education» (شورای عالی آموزش وپرورش) (under supervision of Ministry of Education (Iran)(وزارت آموزش و پرورش)) approved an executive regulations for Iranian schools that any verbal and physical punishment for students are forbidden under the article no. 77. ^[112]
Iran parliament Islamic Consultative Assembly (مجلس شورای اسلامی) approved «Child and Adolescent Protection Law» (قانون حمایت از کودکان و نوجوانان) on 16 December 2002 citing that any harassment for children and teenager (under 18 years old) that is causing any physical/mental/moral damages is forbidden under article no.2. ^[113][114]

Ireland[edit]

In the law of the Republic of Ireland, corporal punishment was prohibited in 1982 by an administrative decision of John Boland, the Minister for Education, which applied to national schools (most primary schools) and to secondary schools receiving public funding (practically all of them).^[115] Teachers were not liable to criminal prosecution until 1997, when the rule of law allowing «physical chastisement» was explicitly abolished.^[116]

Israel[edit]

A 1994 Supreme Court ruling in The State of Israel v Alagani declared that «corporal punishment cannot constitute a legitimate tool in the hands of teachers or other educators», applicable to both state and private schools.^[117]

On 25 January 2000, the Supreme Court of Israel issued the landmark Plonit decision ruling that «corporal punishment of children by their parents is never educational», «always causes serious harm to the children» and «is indefensible».^[118] This decision repealed section 7 of article 27 of the Civil Wrongs Ordinance 1944, which provided a defence for the use of corporal punishment in childrearing, and stated that «the law imposes an obligation on state authorities to intervene in the family unit and to protect the child when necessary, including from his parents.»^[119] Soon after, a new Pupils’ Rights Law, 5760-2000 established (art. 10) that «it is the right of every pupil that discipline be maintained in the
educational institution in conformity with human dignity and, in that regard, he has the right not to be subjected to corporal or degrading disciplinary measures.»^[117]

Italy[edit]

Corporal punishment in Italian schools was banned in 1928.^[120]

Japan[edit]

Although banned in 1947, corporal punishment is still commonly found in schools in the 2010s and particularly widespread in school sports clubs.^{[citation needed]} In late 1987, about 60% of junior high school teachers felt it was necessary, with 7% believing it was necessary in all conditions, 59% believing it should be applied sometimes and 32% disapproving of it in all circumstances; while at elementary (primary) schools, 2% supported it unconditionally, 47% felt it was necessary and 49% disapproved.^[121] As recently as December 2012, a high school student died by suicide after having been constantly beaten by his basketball coach.^[122] An education ministry survey found that more than 10,000 students received illegal corporal punishment from more than 5,000 teachers across Japan in 2012 fiscal year alone.^[123]

Luxembourg[edit]

Corporal punishment in schools was banned in 1845 and became a criminal offence in 1974 (Aggravated Assault on Minors under Authority).^[124][125]

Malaysia[edit]

Caning, usually applied to the palm or clothed bottom, is a common form of discipline in Malaysian schools. Although it is legally permitted for boys only, in practice the illegal caning of girls is not unknown.^{[126][127][128]} There have been reports of students being caned in front of the class/school for lateness, poor grades, being unable to answer questions correctly or forgetting to bring a textbook.^[127] In November 2007, in response to a perceived increase in indiscipline among female students, the National Seminar on Education Regulations (Student Discipline) passed a resolution recommending allowing the caning of girls at school.^[129]

Moldova[edit]

The Education Act of 2008 prohibits all corporal punishment in schools.^[130]

Myanmar[edit]

Caning is commonly used by teachers as a punishment in schools.^[131][132] The cane is applied on the students’ buttocks, calves or palms of the hands in front of the class. Sit-ups with ears pulled and arms crossed, kneeling, and standing on the bench in the classroom are other forms of punishment used in schools. Common reasons for punishment include talking in class, not finishing homework, mistakes made with classwork, fighting, and truancy.^[133][134]

Nepal[edit]

All corporal punishment, both in school and in the home, has been banned since 2018.^[135]

Netherlands[edit]

Caning and other forms of corporal punishment in schools was abolished in 1920.^[136]

New Zealand[edit]

In New Zealand’s schools, corporal punishment was used commonly on both girls and boys.^{[137][138][139][140][141]} This was abolished in practice in 1987. However, teachers in New Zealand schools had the right to use what the law called reasonable force to discipline students, mainly with a strap, cane or ruler, on the bottom or the hand.^{[142][143][144]}

This was criminalised on 23 July 1990,^[145] when Section 139A of the Education Act 1989 was inserted by the Education Amendment Act 1990. Section 139A prohibits anyone employed by a school or early childhood education (ECE) provider, or anyone supervising or controlling students on the school’s behalf, from using force by way of correction or punishment towards any student at or in relation to the school or the student under their supervision or control.^[146] Teachers who administer corporal punishment can be found guilty of physical assault, resulting in termination and cancellation of teacher registration, and possibly criminal charges, with a maximum penalty of five years’ imprisonment.^[147]

As enacted, the law had a loophole: parents, provided they were not school staff, could still discipline their children on school grounds. In early 2007, a southern Auckland Christian school was found to be using this loophole to discipline students by corporal punishment, by making the student’s parents administer the punishment.^[148] This loophole was closed in May 2007 by the Crimes (Substituted Section 59) Amendment Act 2007, which enacted a blanket ban on parents administering corporal punishment to their children.

Norway[edit]

Corporal punishment in Norwegian schools was strongly restricted in 1889, and was banned outright in 1936. Nowadays, it is explicitly prohibited in sections 2.9 and 3.7 of the Education Act 1998,2 amended 2008: «Corporal punishment or other humiliating forms of treatment must not be used.»^[149]

Pakistan[edit]

Article 89 of the Pakistan Penal Code does not prohibit actions, such as corporal punishment, subject to certain conditions (that no «grievous hurt» be caused, that the act should be done in «good faith», the recipient must be under 12 etc.).^[150] In 2013, the Pakistan National Assembly unanimously passed a bill that would override article 89 and ban all corporal punishment; however the bill did not pass in the senate.^[151] On the provincial level, corporal punishment was partially banned in Khyber Pakhtunkhwa by two laws in 2010 and 2012, and banned by Sindh in schools in 2013.^[151] Balochistan tried to ban the practice in 2011 and Punjab tried to ban it in 2012, but neither bill passed the respective provincial assembly.^[151]

School corporal punishment in Pakistan is not very common in modern educational institutions although it is still used in schools across the rural parts of the country as a means of enforcing student discipline. The method has been criticised by some children’s rights activists who claim that many cases of corporal punishment in schools have resulted in physical and mental abuse of schoolchildren. According to one report, corporal punishment is a key reason for school dropouts and subsequently, street children, in Pakistan; as many as 35,000 high school pupils are said to drop out of the education system each year because they have been punished or abused in school.^[152]

Philippines[edit]

Corporal punishment has been prohibited in Filipino private and public schools since 1987.
Although, many households in the country still use it to punish their children for misbehavior.
^[153]

Poland[edit]

In 1783, Poland became the first country in the world to prohibit corporal punishment.^[154] Peter Newell assumes that perhaps the most influential writer on the subject was the English philosopher John Locke, whose Some Thoughts Concerning Education explicitly criticised the central role of corporal punishment in education. Locke’s work was highly influential, and may have helped influence Polish legislators to ban corporal punishment from Poland’s schools in 1783. Today, the ban of corporal punishment in all forms, whether in schools or in the home, is vested in the Constitution of Poland.^[155][156]

Russia[edit]

Corporal punishment was banned in Soviet (and hence Russian) schools immediately after the Russian Revolution.^[19] In addition, the Article 336 (since 2006) of the Labor Code of the Russian Federation states that «the use, including a single occurrence, of educational methods involving physical and/or psychological violence against a student or pupil» shall constitute grounds for dismissal of any teaching professional. Article 34 of the Law on Education 2012 states that students have the right to «(9) respect for human dignity, protection from all forms of physical or mental violence, injury personality, the protection of life and health»; article 43(3) states that «discipline in educational activities is provided on the basis of respect for human dignity of students and teachers» and «application of physical and mental violence to students is not allowed.»^[157]

Serbia[edit]

Corporal punishment was first explicitly prohibited in schools in article 67 of the Law on Public Schools 1929, passed in the Kingdom of Yugoslavia, of which Serbia was then a part. Other now independent countries which belonged to Yugoslavia then and to which the 1929 Law applied are: Bosnia and Herzegovina, Croatia, North Macedonia, Montenegro, Kosovo, and Slovenia. In Serbia, corporal punishment in schools is now unlawful under the Law on Secondary Schools 1992, the Law on Elementary Schools 1992 and the Law on the Foundations of Education and Upbringing 2003/2009.^[158]

Sierra Leone[edit]

Corporal punishment of children remains legal in schools, homes, alternative care and day-care centres.^[159][160] Harsh caning of girls and boys remains very common in schools.^{[161][162][163]}

Singapore[edit]

Corporal punishment is legal in Singapore schools, for male students only (it is illegal to inflict it on female students) and fully encouraged by the government in order to maintain discipline.^[164] Only a light rattan cane may be used.^[165] This is administered in a formal ceremony by the school management after due deliberation, not by classroom teachers. Most secondary schools (whether independent, autonomous or government-controlled), and also some primary schools, use caning to deal with misconduct by boys.^[166] At the secondary level, the rattan strokes are nearly always delivered to the student’s clothed buttocks. The Ministry of Education has stipulated a maximum of three strokes per occasion. In some cases, the punishment is carried out in front of the rest of the school instead of in private.^[167]

South Africa[edit]

The use of corporal punishment in schools was prohibited by the South African Schools Act, 1996. According to section 10 of the act:

(1) No person may administer corporal punishment at a school to a learner.
(2) Any person who contravenes subsection (1) is guilty of an offence and liable on conviction to a sentence which could be imposed for assault.^[168]

In the case of Christian Education South Africa v Minister of Education the Constitutional Court rejected a claim that the constitutional right to religious freedom entitles private Christian schools to impose corporal punishment.

South Korea[edit]

Liberal regions in South Korea have completely banned all forms of caning beginning with Gyeonggi Province in 2010, followed by Seoul Metropolitan City, Gangwon Province, Gwangju Metropolitan City and North Jeolla Province in 2011.^[169] Other more conservative regions are governed by a national law enacted in 2011 which states that while caning is generally forbidden, it can be used indirectly to maintain school discipline.^[170]

However, caning is still known to be practised indiscriminately on both boys and girls.^{[171][172][173]} Anecdotal evidence suggests that the caning of girls is not particularly unusual, and that they might be as likely to be caned as boys. Mass punishments in front of the class are common, and the large number of corporal punishment scenes in films suggest that caning is an accepted cultural norm in education.^[174]

Spain[edit]

Spain banned school corporal punishment in 1985 under article 6 of the Right to Education (Organization) Act 8/1985.^[175] Those who broke this law risked losing job and career; as a result, this historically well-entrenched practice soon disappeared. Eventually, all forms of corporal punishment were banned in Spain in 2007.^[175]

Sweden[edit]

Corporal punishment at school has been prohibited in folkskolestadgan (the elementary school ordinance) since 1 January 1958. Its use by ordinary teachers in grammar schools had been outlawed in 1928.^[176] All forms of corporal punishment of children have been outlawed in Sweden since 1966, and have been strongly enforced since 1979.

Taiwan[edit]

In 2006, Taiwan made corporal punishment in the school system illegal.^[177]

Tanzania[edit]

In Tanzania, corporal punishment in schools is widely practised and has led to lasting damage, including the death of a punished pupil. The Education Act of 2002 authorizes the minister in charge of education to issue regulations concerning corporal punishment. The Education (Corporal Punishment) Regulation G.N. 294 of 2002 gives the authority to order corporal punishment to the headmaster of a school, who can delegate to any teacher on a case-by-case basis. The number of strikes must not be more than four for each occurrence. The school should have a register where date, reason, name of pupil and of administering teacher, together with the number of strikes, is to be recorded.^[178]

Thailand[edit]

Corporal punishment in schools is officially illegal under the Ministry of Education Regulation on Student Punishment 2005.^[179]

The proverb «If you love your cow, tie it up; if you love your child, beat him» is still considered «wisdom» and is held by many Thai parents and teachers.^[180] Corporal punishment (especially caning) on students of both genders remains common^{[181][182][183][184]} and accepted in practice.^[185][186] Anecdotal evidence suggests that the caning of girls is not particularly unusual, and that they are just as likely to be caned as boys.^{[174][187][188][189][190]}

Uganda[edit]

In Uganda, it is common practice for teachers to attempt to control large, overcrowded classes by corporal punishment. There is some movement of changing negative disciplining methods to positive ones (non-corporal), such as teaching students how to improve when they perform badly via verbal positive reinforcement.^[191]

Ukraine[edit]

Corporal punishment was banned in Soviet (and hence, Ukrainian) schools in 1917.^[19]
In Ukraine, «physical or mental violence» against children is forbidden by the Constitution (Art.52.2) and the Law on Education (Art.51.1, since 1991) which states that students and other learners have the right «to the protection from any form of exploitation, physical and psychological violence, actions of pedagogical and other employees who violate the rights or humiliate their honour and dignity».^[192] Standard instructions for teachers provided by the Ministry of Science and Education state that a teacher who has used corporal punishment to a pupil (even once), shall be dismissed.

United Arab Emirates[edit]

A federal law was implemented in 1998 which banned school corporal punishment. The law applied to all schools, both public and private.^[193][194] Any teacher who engages in the practice would not only lose their job and teaching license, but will also face criminal prosecution for engaging in violence against minors and will also face child abuse charges.^[195]

United Kingdom[edit]

In state-run schools, and in private schools where at least part of the funding came from government, corporal punishment was outlawed by the British Parliament on 22 July 1986, following a 1982 ruling by the European Court of Human Rights that such punishment could no longer be administered without parental consent, and that a child’s «right to education» could not be infringed by suspending children who, with parental approval, refused to submit to corporal punishment.^[196][197] In other private schools, it was banned in 1998 (England and Wales), 2000 (Scotland) and 2003 (Northern Ireland).^[198]

In 19th-century France, caning was dubbed «The English Vice», probably because of its widespread use in British schools.^[199] The regular depiction of caning in British novels about school life from the 19th century onwards, as well as movies such as If…., which includes a dramatic scene of boys caned by prefects, contributed to the French perception of caning as being central to the British educational system.^[200]

The implement used in many state and private schools in England and Wales was often a rattan cane, struck either across the student’s hands, legs, or the clothed buttocks. It had been very regularly used on both boys and girls in certain schools for centuries prior to the ban.^[201][202]

Sometimes, a long ruler was used on the bare legs or hands instead of a cane.^[203] Striking the buttocks (or sometimes hands) with a rubber-soled gym shoe, or plimsoll shoe (called slippering), was also widely used in many schools.^[204]

In Scotland, a leather strap, the tawse (sometimes called a belt), administered to the palms of the hands, was universal in state schools,^[205][206] but some private schools used the cane.^[207][208] This was wielded in primary as well as secondary schools for both trivial and serious offences, and girls got belted as well as boys.^{[209][210][211]} Nearly 6 in 10 girls were strapped in school.^[212] In a few English cities, a strap was used instead of the cane.^[213]

Schools had to keep a record of punishments inflicted,^[214] and there are occasional press reports of examples of these «punishment books» having survived.^[215]

By the 1970s, in the wake of the protest about school corporal punishment by thousands of school pupils who walked out of school to protest outside the Houses Of Parliament on 17 May 1972, corporal punishment was toned down in many state-run schools, and whilst many only used it as a last resort for misbehaving pupils, some state-run schools banned corporal punishment completely, most notably, London’s Primary Schools, who had already began phasing out corporal punishment in the late 1960s.^{[216][217][218][219]}

Prior to the ban in private schools in England, the slippering of a student at an independent boarding school was challenged in 1993 before the European Court of Human Rights.^[220] The Court ruled 5–4 in that case that the punishment was not severe enough to infringe the student’s «freedom from degrading punishment» under article 3 of the European Convention on Human Rights. The dissenting judges argued that the ritualised nature of the punishment, given after several days and without parental consent, should qualify it as «degrading punishment».^[221]

R (Williamson) v Secretary of State for Education and Employment (2005) was an unsuccessful challenge to the prohibition of corporal punishment contained in the Education Act 1996, by several headmasters of private Christian schools who argued that it was a breach of their religious freedom.

In response to a 2008 poll of 6,162 UK teachers by the Times Educational Supplement, 22% of secondary school teachers and 16% of primary school teachers supported «the right to use corporal punishment in extreme cases». The National Union of Teachers said that it «could not support the views expressed by those in favour of hitting children».^[222][223]

United States[edit]

There is no federal law addressing corporal punishment in public or private schools. In 1977, the Supreme Court ruling in Ingraham v. Wright held that the Eighth Amendment clause prohibiting «cruel and unusual punishments» did not apply to school students, and that teachers could punish children without parental permission.

As of 2023, 33 states and the District of Columbia have banned corporal punishment in public schools, though in some of these there is no explicit prohibition. Corporal punishment is also unlawful in private schools in Iowa and New Jersey. In 17 U.S. states, corporal punishment is lawful in both public and private schools.^[224] It is still common in some schools in the South, and more than 167,000 students were paddled in the 2011–2012 school year in American public schools.^[225] Students can be physically punished from kindergarten to the end of high school, meaning that even legal adults who have reached the age of majority are sometimes spanked by school officials.^[226] Some American legal scholars have argued that school paddling is unconstitutional and can cause lasting physical, emotional, and cognitive harm.^[227]

Venezuela[edit]

Corporal punishment in all settings, including schools, was prohibited in Venezuela in 2007. According to the Law for the Protection of Children and Adolescents, «All children and young people have a right to be treated well. This right includes a non-violent education and upbringing… Consequently, all forms of physical and humiliating punishment are prohibited».^[228]

Vietnam[edit]

Corporal punishment is technically unlawful in schools under article 75 of the Education Law 2005,^[229] but there is no clear statement that corporal punishment is prohibited. Such punishment continues to be used,^[230] and there are frequent media reports of excessive corporal punishment in schools.^[231][232] The caning of girls is not particularly unusual, and girls are as likely to be caned at school as boys.^{[233][234][235]}

See also[edit]

• Corporal punishment in the home
• Campaigns against corporal punishment
• Child corporal punishment laws
• Blab school
• School bullying
• School discipline
• Boot camp and WWASP

Further reading[edit]

• Gershoff, Elizabeth T. (2017). «School corporal punishment in global perspective: prevalence, outcomes, and efforts at intervention». Psychology, Health & Medicine. 22: 224–239. – Includes a dataset on the legal status of school corporal punishment across the world.

References[edit]

Телесные наказания в России были официально отменены в 1904 году. Сделано это было, как водится у нас, во многом под влиянием стран «цивилизованной Европы», вставших на этот путь гораздо ранее. Однако до сих пор происходят события, заставляющие нас задуматься: а не была ли их отмена одной из самых больших цивилизационных ошибок человечества?

Увы, как показывает практика, постоянно возникают ситуации, когда явно недостаточно административных или условных наказаний, но столь же очевидна чрезмерность реальных тюремных сроков. Обычно это как-то связано с преступлениями, совершенными детьми или подростками. И мы с вами были свидетелями множества таких преступлений: тут и разные живодерки, снимающие видео расчленения или потрошения животных, и школьницы, смертным боем избивающие своих более слабых подруг, и подростки, до смерти избивающие инвалида, и тому подобные случаи.

Понятно, что если речь зашла об убийстве, пусть даже и не умышленном, поркой уже не отделаться. Но в том-то и дело, что избиения, которое привело к смерти, могло бы вообще не быть, если бы упомянутые подростки понимали, что их может ожидать не выговор от учителей и не постановка на учет в детскую комнату милиции (или как оно сейчас называется?), а вполне конкретный экзекутор с толстым резиновым шлангом, который очень больно бьет по спине.

Увы, в силу некоторых особенностей детской и подростковой психики любой ребенок воспринимает тюрьму с её ужасами как какую-то странную абстракцию, которая его уж точно никогда не коснется. Поэтому важнейшего своего предназначения, а именно профилактического, такие наказания практически не выполняют.

И даже более того: тюрьма довольно часто воспринимается обществом как наказание, не соответствующее тяжести содеянного. Прежде всего потому, что люди понимают: тюремный срок — это не только наказание «здесь и сейчас», но и растянутые во времени последствия, которые обычно укладываются в два слова — сломанная судьба. А значит, суды склонны любой ценой снизить наказание даже за довольно серьезные преступления, совершенные «благополучными детьми», и малолетние преступники в массе своей получают либо «административку», либо условный срок, который никак не добавляет им ума, но зато прибавляет «крутости» в глазах сверстников.

Вероятно, телесные наказания могли бы занять эту промежуточную нишу, являясь, с одной стороны, вполне адекватной мерой наказания за многие виды преступлений, совершенных с применением насилия, а с другой стороны, будучи отличным профилактическим средством. Свою боль подростки чувствовать ещё не разучились, а значит, десять раз подумают прежде, чем что-то противоправное совершить.

Немаловажно и то, что такое наказание вряд ли сделает из подростка закоренелого преступника, живущего по «понятиям» и принципиально отказывающегося жить по закону. А значит, у судов не будет оснований для излишнего гуманизма – если уж заслужил, то и получишь, и нет особых надежд разжалобить кого-то несчастным видом или слезами.

Понятно, что не может быть и речи о свободном применении телесных наказаний. Это должно быть исключительно судебной прерогативой. Возвращать времена, когда учитель мог ударить ребенка линейкой по рукам, ни в коем случае не следует, и с этим, наверное, все согласятся. Требует отработки и вопрос физического осуществления наказания – чисто теоретически, при современном развитии техники для этой цели можно создать и робота, которого легко можно запрограммировать и на разную силу, и на разное количество ударов.

Суть именно в том, что, совместив телесные наказания с достижениями современной науки и судебной практики, мы можем получить действительно эффективный способ наказания, имеющий смысл и как инструмент восстановления справедливости, и как мощный профилактический ресурс.

Наверное, будет множество криков о том, что это негуманно. Я бы мог с этим поспорить, ибо гуманность по отношению к одному, от которой страдает гуманность для миллионов, выглядит как ловкий трюк дьявола, и не более того. А в данном случае именно так все и происходит. Когда советский «самый гуманный суд в мире» воспитал и закалил целые поколения уголовников, а потом эти уголовники, почуяв слабину власти, ворвались в нашу с вами реальность и сломали, без преувеличения, миллионы судеб, невольно возникает вопрос: а не лучше ли было отправлять на виселицы при втором умышленном рецидиве? Но это, конечно, очень сложный вопрос, и даже за попытку его обсуждения можно полной мерой хлебнуть лютой ненависти от записных «гуманистов».

Но я видел в сети обсуждения разного рода детских и подростковых преступлений. В частности, когда обсуждалось видео с выпотрошенным малолетними садистками котенком, доминировали такие комментарии: «В тюрьму вместе с родителями!», «Отрубить тварям руки!», «Посадить пожизненно, их уже не исправить!» и тому подобные. Причем все это были комментарии «очень добрых» людей, которым было жаль котеночка.

Поверьте, таких «гуманистов», готовых ради котенка отрубить детям руки, если не большинство, то по меньшей мере изрядная доля. И их совершенно не интересует, что эти «живодерки» стали продуктом нашего ТВ, нашей современной «культурки», наших соцсетей, где все громче звучат голоса таких вот «гуманистов», только и думающих, кому бы отрубить руки.

Поэтому рискну высказаться парадоксально: вероятно, возвращение телесных наказаний было бы самым гуманным, что только может придумать современная цивилизация. Но, конечно, если это возвращение будет цивилизованным.

А можно ли применять телесные наказания к взрослым? Что ж, вот вам хороший повод для размышления: футболисты Кокорин и Мамаев. Лично я не знаю, какие меры воздействия были бы сейчас для них самыми адекватными. Предлагают и пожизненно дисквалифицировать, и в тюрьму упечь года на два. Это, в общем, вполне справедливо, тем более что оба давно уже не детки.

Но не исключено, что хорошая порка может оказаться гораздо эффективнее. Тем более что оба, насколько можно судить, застывшие в подростковом возрасте инфантильные «мачо», для которых хорошая, крепкая раздача плетей будет гораздо понятнее, чем даже тюрьма.

Ведь даже своя рубашка ближе к телу. А уж своя кожа – тем более.

Не более 40 лет отделяет нас от того времени, когда «мудрено было прожить в Московском государстве без битья», когда через многих, по выражению поэта, «прошли леса дремучие»… Не миновали этого позора и ужаса и всевозможные учебные заведения — от самых низших до высших: всюду науки вкладывались ученикам розгами, кулаками, линейками, палками, плетью и другими не менее гуманными способами.

Вот что говорят цифры: в киевском учебном округе в 1857—59 гг. подвергалось розгам 13—27 процентов всех учащихся в разных гимназиях, причем все зависело от личного усмотрения управлявших гимназиями лиц; так — в 11 гимназиях в одном 1858 г. из 4108 учеников было высечено 560, т. е. почти 1/7 всех, а в том же году из 600 учеников житомирской гимназии подверглись порке 220 — почти половина всех! Да еще полны ли эти сведения, так как они представлялись попечителю учебного округа, известному Н. И. Пирогову, стремившемуся изгнать розги из гимназий! В корпусах розги применялись не меньше; некоторые любители устраивали даже поголовное избиение: один воспитатель З-н, рассердившись на кадетов, собрал их и, желая якобы узнать, как они скоро разденутся и оденутся, приказал им раздеться донага, стоя в строю, схватил подтяжки и начал бить всех направо и налево. Зал был заперт, кадетам некуда было спастись… и только вдоволь натешившись избиением, З-н приказал им снова одеться, пропеть молитву и ложиться спать. И вообще при существовании телесных наказаний были возможны всякие злоупотребления, служившие иногда для удовлетворения дурных страстей, на что правильно указал еще Достоевский.

Но особенно прославились битьем всякого рода духовные семинарии (не в этом ли объяснение того печального факта, что и до сих пор некоторые духовные лица^{[комм. 2]} с особым усердием отстаивают телесные наказания?) Били всем и все, и, что особенно развращало, имели право наказывать старшие ученики-туторы; часто наказывали «десятого», нередко полкласса и больше. Иные учителя не выносили в своем классе несеченных, ни один класс не обходился без сечения. Драли на всякие лады: на воздусях, под колоколом, солеными розгами; число ударов не было ограничено — давали по 300 и больше ударов, так что наказанного замертво уносили в больницу на руках… Такое воспитательное направление сверху передавалось низам: били сторожа, всячески били и мучили, включительно до «пфимф», товарищи, — одним словом, бурса была настоящим адом, из которого многие выходили совершенно зверями или окончательно изломанными людьми. Прекрасное описание этого ада дал Н. Г. Помяловский, который сам во время бурсы был наказан 400 раз, почему он и задавал себе вопрос: «Пересечен я или еще недосечен?» Печальная судьба этого даровитого человека служит прекрасным ответом на этот вопрос, позорящий всю прежнюю нашу систему воспитания (?!)

Много распространяться о всех последствиях такого воспитания в настоящее время не приходится; достаточно указать только, что учащие и учащиеся в «доброе старое время» были буквально два враждебных лагеря; злоба, презрение, ненависть, вражда, месть, доходившая иногда до изуродования и убийства учителей — вот что сеяла старая система во время учения, а по выходе из учебного заведения вырастали роскошные плоды крепостничества, изуверства и всевозможных телесных наказаний над своими детьми и окружающими взрослыми. Били всех и по закону, и без закона — не даром поэт увековечил силу властного кулака:

«Кулак — моя полиция!
Удар искросыпительный,
Удар зубодробительный,
Удар скуловорот!..»

При таких общих вожделениях «мудрено было прожить без битья».

Но вот наступили великие годы реформ, Россия оживилась, вздохнула свободнее; лежавшее на основании системы битья — крепостное право рухнуло, а вместе с ним отменены и все наиболее тяжелые телесные наказания. В учебных заведениях, по крайней мере высших и средних, телесные наказания совершенно прекратились, и если сохранились еще кое-где в 60-х гг. воздействия вроде разных щелчков, ударов, трепанья за волосы и уши, то это были исключения и практиковались старыми учителями, у которых руки не могли уже отвыкнуть от доброй старой системы воспитания. Несравненно уже дело с телесными наказаниями и всяким рукоприкладством стояло и стоит до сих пор в начальных школах, и главная вина этого печального положения в том, что в 1861 и 1863 гг. не было покончено совершенно с телесными наказаниями для взрослых: кроме военных, арестантов, они сохранены также для главной массы населения нашего отечества — для многомиллионного крестьянства. Эта несчастная ошибка повела за собой неисчислимый ряд весьма нежеланных и прискорбных явлений нашей жизни: она сохранила ту почву, на которой возможны всякие физические насилия и злоупотребления силой.

Отразилась она и на школе. В самом деле, зачем учащему персоналу стесняться в различных телесных воздействиях на учеников, когда даже их отцы, взрослые и седые братья и родственники подвергаются самому позорному телесному наказанию — наказанию, производимому иногда в присутствии тех же детей и учеников? Могут ли телесные наказания, применяемые в школах, встретить какой-либо отпор со стороны самих учеников или их родителей, когда последние сами живут под постоянным Дамокловым мечом — быть опозоренными перед всей деревней и своими собственными детьми? А какое вредное, развращающее влияние оказывает сечение взрослых на детей!

В деревне одной южной губернии был наказан жестоко один крестьянин, до которого давно добирался старшина, и на другой день в той же деревне был жестоко высечен один мальчик своими товарищами, чего раньше никогда не бывало. Одна учительница также передавала, что из её школы, расположенной рядом с волостным правлением, ученики бегали смотреть на порку, а потом устраивали игру в волостной суд и порку… Естественно, ученики смотрят на побои в школах как на должное и неизбежное, и родители их, кроме редких случаев, не только не протестуют, но даже иногда сами просят учителей быть построже с их детьми и наказывать их побольше.

Есть много и других причин, почему учителя прибегают к телесным наказаниям, — об этом мы поговорим ниже, — но, повторяем, главная причина этого грустного явления в существовании телесных наказаний для крестьян, и с отменой их вся огромная область незаконных побоев и истязаний и взрослых, и учеников отойдет мало-помалу в область преданий: бьющая рука не будет иметь законного оправдания в возможности наказывать телесно и надругаться над людьми низших сословий. Да так ли уже распространены телесные наказания в школах, чтобы об этом стоило говорить? К сожалению — да: они в той или иной форме составляют довольно обычное явление. Как известно, вести из деревни вообще трудно доходят до печати, и особенно о таких пустяках, как наказания школьников, но тем не менее за последние 5 лет (1899—1903 гг.) мы набрали довольно значительный материал не только отдельных фактов, но и указаний различных дирекций. Сообщим наиболее характерные.

В Бежецке, Тверской губ., надзирательница сиропитательного дома, бывшая учительница Г. Н. К. подвергла телесному наказанию 11-летнего воспитанника в присутствии школьных воспитанников и воспитанниц. Расследование показало жестокое обращение К. с детьми и в других случаях^[1]. В Юрьеве, Владимирской губ., учитель из семинаристов рвал ученикам уши, даже до крови, бил их линейкой; одного так ударил, что он без шапки убежал домой в село. Важно отметить отношение крестьян к этому учителю: они срамят его по всему базару и говорят, что ему следует быть не учителем, а пастухом^[2]. В олекминской церковно-приходской школе учитель употреблял розги, бил учеников по рукам, плечам и голове; он так избил одного ученика, что родители обратились в суд^[3]. В Тюмени один законоучитель сильно выдрал ученицу за уши и волосы и так ударил по голове, что разбил гребенку пополам^[4]. В барнаульском доме призрения из 26 воспитанников остались несеченными только 4 мальчика, да и то из малолетних^[5]. В чудовском приюте бесприютных детей в Москве смотритель нанес тяжелые побои 14-летнему мальчику, на теле которого найдено более 30 кровавых полос и пятен. Смотритель не отрицал своей виновности и привлечен к суду^[6]. (Наверное, этот смотритель-крестьянин совершенно сбит с толку: в деревне секут даже взрослых, с разрешения суда и закона, так неужели нельзя наказать мальчика? И никак, и никто не объяснит И. и многим другим этой несообразности, этого рокового, непримиримого противоречия нашей жизни, совершено непонятного для здравого смысла и простых умов, не изощренных в сословных, юридических и других хитростях и тонкостях!) В колонистских школах Новоузенского уезда, Самарской губ., некоторые учителя прибегают к телесным наказаниям^[7]. «Донская речь» сообщала, что в Ростове в детском приюте употреблялось наказание розгами, причем дети должны сечь друг друга (может ли быть что-либо более развращающее и ожесточающее?)^[8]. В Гапсале^[9] кистер прихода М. на уроке приготовляющихся к конформации мальчиков приказал остальным ученикам растянуть одного, не знавшего урока, и бить его костылями, причем костыли при битье сломались. Хороший урок внушения христианской любви! По словам «Харьк. губ. вед.»^[10], в старобельский училищный совет поступила жалоба крестьянина на учительницу земской школы за то, что она подвергла телесному наказанию его сына, ученика школы. Жалоба отца подтверждена медицинским свидетельством земского врача. В Симбирске^[11] несколько лет тому назад розги были обычны в колонии для малолетних преступников; затем, с переменой начальства, наказание розгами было заменено другими разумными мерами воздействия на детей, но недавно, как сообщил «Север. кур.» в 1900 г., розги явились вновь, и «жестокая массовая порка детей создает в этом приюте новую эру». В авлабарском^[12] городском училище учитель пения ударил смычком по голове ученика и нанес ему ушибленную рану, проникавшую через всю толщу мягких покровов черепа. Мальчик отправлен в тифлисскую больницу. В сарабузской^[13] земской школе учительница позволяет себе за плохие ответы учениц выдергивать у них из головы волосы. В пос. Березнеговатом^[14], Херсонского уезда, учитель женской церковно-приходской школы придумал следующее наказание: девочка, не знающая урока, берет себя за уши и тянет их или бьет себя линейкой по руке. Управление харьюсской^[15] земледельческой школы в Финляндии решило выразить строжайшее порицание заведующему школой за неоднократное телесное наказание учеников. Двое крестьян Яранского уезда^[16] жаловались учебному начальству на грубое и жестокое обращение с их детьми учительских помощников ахмановского училища. Последние привлекли крестьян на суд за клевету, но на суде грубое и жестокое обращение с учениками подтвердилось свидетельскими показаниями, и крестьяне были оправданы. Как это, так и другие подобные факты жалоб крестьян на жестокое обращение с их детьми указывают, что в иных местах крестьяне по взгляду на воспитание переросли учителей, и что учителя свои побои учеников уже не могут объяснять желанием и требованием самих родителей. В «Русск. школе»^[17] напечатаны воспоминания г. Капюса о церковно-приходской школе в м. Погребище, киевской губ. Порядки в ней были своеобразные, и между прочим, почти всегда пьяный учитель награждал учеников кулаками или заставлял их самих «бить друг друга в морду». Ростовский житель огласил в «Приазов. крае»^[18] следующий факт расправы в женском училище с его племянницей, девочкой 10 лет: старшая учительница, рассердившись за что-то на девочку, схватила ее за косу, — и так сильно, что у нее «затрещала» голова и она упала на пол, — потащила через весь класс и коридор и в комнате отрезала ей косу. «Восточное обозрение»^[19] сообщает, что в Ч. церковно-приходской школе учитель пускает в ход розги и швыряет в учеников мелом. В городской школе производится битье учеников по рукам, плечам и голове; на днях ребенок одного казака был так избит, что родители обратились в суд. В Рыбинском уезде, по словам «Северного края»^[20], есть учительница, которая славится жестоким обращением с учениками; ни личные просьбы крестьян, ни приговоры, составленные сходом крестьян, ни указания со стороны печати, что наказания, практикуемые этой учительницей, граничат с жестоким обращением, не оказали на нее никакого влияния. «Екат. лист.»^[21] рассказывает, какое наказание устроил учитель трем ученикам своей школы — воришкам, вздумавшим применить на практике сказку «Мужик и Лиса»: учитель выставил по селу в два ряда своих их учеников, между этими рядами вели воришек, и каждый ученик был обязан плюнуть им в глаза с приговариванием: «Воры, воры». Крестьяне отнеслись с негодованием к этому наказанию, напоминающему былой «сквозь строй» — и даже превосходящему его позору для обеих сторон! «Новости»^[22] сообщают, что учитель ново-каростского волостного училища так избил одного из своих учеников, что тот, несмотря на продолжительное лечение, «сошел с ума». В саратовском^[23] приют-даче применялось, как система, наказание детей крапивой. До чего доходит изобретательность наказующих! «Биржевые вед.»^[24] сообщают, что в некоторых церковно-приходских школах Шенкурского уезда, Архангельской губ., учеников заставляют на улице раздетыми делать до 40 поклонов после обедни за некоторые детские проступки. «Владим. газ.»^[25] передает, что в орехово-зуевском фабричном училище применяются следующие наказания учеников: на коленки, щипки с вывертом, глажение по голове линейкой или смычком и т. д.

Могут возразить, что все это единичные случаи. Если бы это было так! К сожалению, имеется целый ряд других указаний и сообщений о более систематическом и распространенном применении телесных наказаний всякого рода. Памятная всем история тамбовской учительницы г. Слетовой^[26], привлеченной к суду за напечатание якобы неверных сведений о битье в тамбовских школах, выяснила свидетельскими показаниями на суде, что учителя били учеников и в городских, и сельских школах: кулаками, линейками, смычком, скрипкой, квадратиком, били по лицу и голове, драли за уши, за волосы; одному надорвали ухо, другой оглох от ударов. Мало того, виновные должны были сечь друг друга по очереди. Одним из уездных санитарных советов Московской губ^[27]. обсуждался вопрос об «антигигиеничности» некоторых наказаний в сельских школах: на колени, далее — за ухо, за волосы, удары линейкой по рукам, голове и пр. Указание на применение телесных наказаний есть в одном из санитарных школьных отчетов Херсонской губ^[28]., а о применении в широких размерах телесных наказаний в школах Вятской губ. сообщалось раньше на страницах «Вестника воспитания». В Кубанской области^[29] слухи и даже жалобы на грубое обращение учителей с учениками дошли до директора, и он издал строгий циркуляр, воспрещающий, под страхом увольнения от службы и лишения учительского звания, всякие телесные наказания, грубое обращение, брань, насмешки. «Пермские губ. вед.»^[30] сообщают, что в низших школах губернии применяются телесные наказания учеников, что, по мнению этой газеты, зависит от невысокого уровня учащих. Врач Росляков^[31] на совещании земских врачей указал, что в некоторых школах Ананьевского уезда употребляются телесные наказания, оказывающие вредное влияние на развитие детей. Курский инспектор нар. уч. г. Ефимьев^[32] в циркуляр учащим указывает, что при своих объездах школ он заставал неприглядные картины: рассерженного учителя и учеников, наказанных столбом, на коленях или в дурацких колпаках. Признавая эти приемы «нетерпимыми остатками старинной суровой школы», г. Ефимьев предлагает учителям на будущее время совершенно оставить эти приемы и стараться гуманными приемами достигнуть воспитательных целей. Директор нар. уч. Херсонской губ.^[33] циркулярно предложил «всем учащим в городских училищах по пол. 31 мая 1872 г. и во всех прочих училищах дирекции к точному и неуклонному исполнению распоряжения, изложенные в циркуляре бывшего директора нар. уч. Херсонской губ. Между прочим воспрещается: 1) оставление учащихся в классе после уроков без обеда, как один из видов телесного наказания; 2) насмешливые выражение в обращении с учащимися, особенно задевающие национальное чувство учащихся; 3) вообще наказания, имеющие характер телесный. — Вышеизложенное предлагаю к непременному исполнению во всех училищах». Один из членов на съезде представителей учительских обществ в Москве указал, что в Московской губ.^[34] в сельских школах воспитательного дома питомцы нередко подвергаются телесному наказанию. Первый съезд земских учителей в Одессе^[35], между прочим, постановил безусловно воспретить применение не только телесного, но и нравственного наказания учеников, а влиять на учеников словом, примером, убеждением. Бывший в мае 1902 г. в Томске^[36] съезд учащихся и почетных воспитателей Симбирской жел. дор. констатировал употребление телесных наказаний: существуют такие школы, где «учащий» в раздражении или запальчивости пользуется для установления дисциплины линейкой, берет ученика за ухо, бьет по голове книгой, ставит на колени в угол и пр. А. Епифанский^[37], на основании отчетов исправительных колоний и приютов для несовершеннолетних, говорит, что в одних заведениях всякие телесные наказания безусловно отвергаются, а в других даже розги применяются очень усердно, причем в одной колонии сечение производится только по воскресеньям, а в другом приюте держатся правила действовать «быстро и энергично», и наказание приводится в исполнение тотчас же, реже — на другой день.

Все эти единичные факты и заявления даже не любящих гласности дирекций ясно доказывают печальное явление — существование телесных наказаний в школах по всей России: юг и север, восток и запад, окраины и центр, чисто русские и смешанные губернии, деревенские и городские, земские и церковно-приходские школы, приюты и колонии — все не изъяты от применения телесных наказаний в большей или меньшей степени. Формы телесных наказаний разнообразны — от стереотипных наиболее болезненных розог и побоев до самых утонченных телесных воздействий, рассчитанных больше на позор, чем на боль; не вывелись из употребления даже наиболее развращающие формы: взаимное наказание учениками друг друга. Прибегают к кулачной расправе все без различия положения и пола: учителя и их помощники, законоучители и смотрители и, наконец, даже учительницы, проявляющие иногда особую жестокость… Вне всякого сомнения, что громадное большинство учащих не прибегает ни к каким телесным наказаниям, но «бьющее» меньшинство все-таки значительно.

Каковы же причины этого ненормального явления — применения телесных наказаний в школах, когда это не только не поощряется, но даже строго запрещается, по крайней мере, некоторыми из начальствующих лиц? Для разрешения вопроса В. Петров обратился с особым запросом к учителям и учительницам одной губернии; он получил более 20 ответов, которые и изложил в довольно интересной статье «Телесные наказания в народных школах»^[38]. Очень обстоятельные ответы учащих? указывают на самые разнообразные причины: неудовлетворительная, большая и мало интересная для учащихся программа народной школы, ревизии и экзамены, вызывающие усиленные занятия, и неравномерное распределение их по времени и по отделениям, малое общее развитие и недостаточная педагогическая подготовка некоторых учащих, весьма неудовлетворительное положение учащих, выбивающее их постоянно из необходимого душевного равновесия, индивидуальные особенности характера учащих и, наконец, низкое культурное развитие окружающей школу среды.

Вот как констатирует свое исследование В. Петров:

«1) Те данные, которые послужили материалом для вышеизложенного, позволяют думать, что телесные наказания учащихся в современных народных школах не представляются явлением исключительным, причем применение их не определяется, однако, никакою системой и никакими заранее составленными правилами.

2) Телесные наказания, применяемые в настоящее время в школах, являются главнейшим образом результатом ненормальной постановки школьного дела в связи с неудовлетворительным, — как в правовом и экономическом, так и в других отношениях, — положением лиц учащих; в частности, же факт применения телесных наказаний в школе стоит в зависимости от уровня культурного развития окружающей школу среды, а также от степени общего развития, педагогической подготовки и опытности лиц преподавательского персонала, причем все эти условия, как вызывающие телесные наказания в современной школе, так и допускающие возможность их применения, — находятся в тесной взаимосвязи.

3) Борьба с применением телесных наказаний в школе может быть успешною лишь только в том случае, если она будет направлена на ослабление и уничтожение причин, вызывающих применение этих наказаний; эта борьба должна улучшить общую постановку дела народного образования, улучшить положение преподавательского персонала и условия его педагогической подготовки, а также повысить уровень умственного и нравственного развития народа и вообще всех тех, кто приходит в какое-либо соприкосновение со школою».

Конечно, тяжелое, бесправное положение народного учителя, если при этом у некоторых учащих не хватает общего развития и достаточной нравственной силы, может поддерживать постоянно учителя в угнетенном или возбужденном, нервном состоянии и, таким образом, создавать нежелательную обстановку для применения насильственных мер против учеников. Но, по нашему мнению, автор отводит слишком малое место общим условиям нашей жизни и в том числе существованию телесных наказаний для взрослых и делению нашего общества на изъятых и неизъятых. Ведь самые раздражительные учителя и учительницы, прибегающие часто к телесным воздействиям на крестьянских детей, никогда не позволят себе побить своих учеников — детей помещиков и духовных. А почему? Конечно, не потому, что дети последних прилежнее и благонравнее, а потому, что они — дети изъятых, а крестьянские дети происходят от неизъятых; побои последних безопасны, а удар первых может повести к печальным последствиям для учителя. Ударь крестьянского мальчика, он смолчит, а помещичий или духовный может поднять большую бурю… Вот это общее убеждение в возможности и безнаказанности бить неизъятых и составляет прежде всего готовый оплот для телесных наказаний и в школах, и вне их. А потому в той борьбе, которую предлагает В. Петров против школьных телесных наказаний, должна занимать первое место самая энергичная борьба за отмену всех телесных наказаний в России: не будет неизъятых, быстро начнут прекращаться все незаконные побои взрослых и телесные воздействия в народных школах! Правильно взглянул на это дело съезд представителей учительских обществ в Москве и постановил возбудить общее ходатайство об отмене телесных наказаний.

В заключение не можем не привести одно сравнение между нами и Западом — тем просвещенным Западом, которым кстати и некстати нам, что называется, тычат в глаза. У нас есть, несомненно, немало лиц, которые признают пользу и необходимость телесных наказаний не только для детей, но и для взрослых, есть лица, которые сами назначают эти наказания и приводят в исполнение подобные приговоры, есть, наконец, лица, которые прибегают к собственноручной кулачной расправе с детьми и взрослыми. И в то же время у нас не много найдется таких педагогов, которые, подобно Мещерским, Грингмутам, Розановым^[39], решились бы открыто, с поднятым забралом проповедовать и защищать urbi и orbi телесные наказания, — ив этом отношении мы отстали от Запада, где находятся истинные и откровенные до цинизма защитники этой позорной и вредной меры (настойчивость этих лиц, впрочем, вполне понятна: не для себя и не для своих отстаивают они пользу розог!). Два-три примера. Известный берлинский хирург Бергманн^[40] был вызван в суд в качестве эксперта по следующему делу: 9-летний мальчик-сирота бежал от побоев из католического монастыря, где монах с монахиней дали ему 59 ударов бамбуковой тростью. Вот что сказал профессор: «Я решительно не понимаю, какая тут может быт речь об истязании! Педагогическая порка — вот и все, и не поверите же вы судьи, что обвиняемые превысили свои права, — это было бы неслыханно!» После должного внушения профессору со стороны председателя о непозволительности его поведения на суде проф. Бергманн не нашел у мальчика следов истязания и высказал: «Может быть, все так и было, как засвидетельствовано врачом, но это только педагогическая порка, а основательную порку мальчик вполне заслужил» и т. д. Однако слова этого гуманного специалиста на суде были встречены ропотом, и германская печать объяснила взгляд его на телесное наказание тем, что он родился и воспитывался в России. К сожалению, этот упрек Россией вполне заслужен: у нас до сих пор существуют узаконенные телесные наказания. Но Бергманн не единственный, и немецкие профессора и врачи в своих руководствах о детских болезнях и школьной гигиене вовсе не осуждают применяемого в прусских школах телесного наказания или даже сами советуют его. Так, например, O. Jаnkе^[41] в руководстве по школьной гигиене описывает, как и чем должно производиться телесное наказание, и советует учителям «не прибегать к телесному наказанию в состоянии гнева, но пользоваться им с спокойствием и осторожностью». Другой врач H. Rohleder^[42] в своей книге об онанизме советует прибегать в качестве лекарства к чувствительным телесным наказаниям, а для детей до 10 лет и к порядочным побоям (?!). Можно подумать, что автор овсе не знаком с разбираемым вопросом: как врач, он должен знать, что именно сечение детей является иногда первым толчком для онанизма. Напомним, что Ж. Ж. Руссо сам отмечает, что в первый раз половое чувство у него явилось после учиненного над ним сечения его воспитательницей. В нашей книге. «Телесные наказания в России в настоящее время»^[43] приведен целый ряд фактов, указывающих вредное влияние сечения для развития преждевременного и ненормального полового чувства у детей.

Но не одна Германия, некоторые врачи и журналы другой просвещенной страны — Англии — идут еще дальше. Самый распространенный в Англии врачебный журнал «The Lancet»^[44] напечатал возмутительную статью о необходимости телесных наказаний вообще и в школах в частности. Вот некоторые выдержки из этой претендующей на научность статьи: «Никакое животное, пока оно молодо, не любит, чтобы его учили уму-разуму, и это делает необходимыми известные дисциплинарные меры. Дисциплина включает наказание, а одна из форм наказания есть — телесное, причиняющее боль. Мы всегда настаивали, что телесное наказание есть форма, наиболее пригодная для известных проступков»… И дальше: «телесное наказание (тростью или розгами) в школах и необходимо, и полезно… Наилучшее орудие для наказания маленьких детей есть розга. Во 1) она чувствительна; во 2) при толковом применении она не вредит; в 3) место приложения ягодичная область, по самой анатомии своей приспособлено (?!) к принятию телесного наказания»… И все в этом роде, — конечно, с оговорками, что драть надо с толком, не чересчур сильно и т. д. В другом № того же «The Lancet»^[45] старший больничный врач требует установить виды наказаний для школьных проступков и в том числе телесные наказания. Он требует только, чтобы орудием наказания была не тонкая трость, которая может рассечь кожу, а хорошая толстая трость, полдюжины чувствительных ударов которой едва ли когда-либо причинить вред, и чтобы «наказание было приложено к тем частям тела, которые природою, по-видимому, специально (?!) предназначены для этой цели». До большей наглости и научного цинизма трудно договориться! Что только не взваливается на науку, и какие самые абсурдные требования не основывают на науке? Не надо быть знакомым с анатомией и с медициной, чтобы отвергать существование особых частей тела, назначенных природой для розог, и пользу для организма от испытывания болевых ощущений! Не даром публика относится всегда недоверчиво ко всяким специалистам, которые заимствуют из науки оправдания и основания для всяких выгодных и приятных им взглядов.

Наконец, на родине Песталоцци не ограничились теорией и перешли к действиям^[46]: департамент народного просвещения Бернского кантона решил подвергать учащихся телесному наказанию, по требованию родителей и по постановлению совета, за тяжкие проступки, напр., за лживость. Составлены довольно определенные правила — как, кого, когда, где и чем сечь. Остается только удивляться как бернские педагоги могли серьезно заниматься таким позорным делом. В некоторых частях Германии телесные наказания в школах также применяются, и иногда по своей жестокости и мотивам применения вызывают возмущение со стороны родителей, как это было в 1901 г. в известном деле в городе Врешене, в Познани^[47].

Не ради оправдания телесных наказаний в наших школах приведены эти справки из заграничной жизни; эти факты доказывают, что далеко не все западное может служить нам образцом и примером. В головах некоторых западных педагогов, профессоров и журналистов существует не мало сумбура относительно вопросов обучения и воспитания; кроме того, в западной культуре, как справедливо указывал еще Ж. Ж. Руссо, так много ложного, мишурного, внешнего, допускающего, между прочим, неравенство в наказаниях для различных классов и сословий. И пока на Западе, как и у нас, существуют различные сословия и состояния, высшие всегда будут придумывать благодетельные меры вразумления для низших.

Мы глубоко убеждены, что в этом вопросе может быть только один взгляд, общий для всех, без различия сословий, возраста и пола; этот взгляд прекрасно выражен следующими словами Л. Н. Толстого: «Дела эти (телесные наказания), когда им придан вид законности, позорят всех нас, живущих в том государстве, в котором эти дела совершаются. Ведь, если сечение крестьян — закон, то закон этот сделан и для меня, для обеспечения моего спокойствия и блага. А этого нельзя допустить. Надо, не переставая, кричать, вопить о том, что такое применение дикого, переставшего уже употребляться для детей наказания к одному лучшему сословию русских людей, есть позор для всех тех, кто прямо или косвенно участвует в нем».

Пора нам избавиться от этого позора. И не учителям и учительницам — этим просветителям народа, этим «сеятелям разумного, доброго, вечного» — поддерживать этот позор! Учащиеся никогда не должны забывать, что допускаемые в школах телесные наказания и другие жестокие меры огрубляют и коверкают навсегда, и таким образом, являются одной из причин тех массовых побоищ, которые были в России в последние годы.

Через год после составления этой статьи издан манифест (11 августа 1904 г.), отменивший телесные наказания (к сожалению, не для всех). За ним последуют и другие законы, совершенно освобождающие крестьян от опеки и сравнивающие их вполне с остальными русскими гражданами, и мы верим, что в освобожденном крестьянстве и в обновленной народной школе не будет места телесным наказаниям!