Руководство германии 1941 год

DOI: 10.24411/2311-1763-2014-00008

Аннотация. Готовясь к войне с Советским Союзом, органы германской разведки свою подрывную деятельность начали с создания сети в националистических структурах
прибалтийских государств и воинского формирования «Брандербург-800». Они должны были использоваться в совершении диверсионных актов в тылу Красной армии. С вторжением на территорию СССР эта
шпионско-диверсионная сеть была размещена вблизи Ленинграда, направляя свою деятельность против его защитников.

Ключевые слова: Разведслужбы, абвер, НКВД, милиция, война, разведка, Ленинград, СССР, Германия, Бранденбург-800.

Summury. Preparing for war against the Soviet Union, the German intelligence agencies their subversive activities began with the creation of the network of
nationalist structures of the Baltic states and military formation «Brandenburg-800». They were to be used in the commission of acts of sabotage in the rear of the Red Army. With the invasion the
territory of the Soviet Union, this espionage and sabotage network was placed near Leningrad, directing its activities against its defenders.

Keywords: Intelligence agencies, the Abwehr, the NKVD, the police, war, intelligence, Leningrad, USSR, Germany, Brandenburg-800.

Любое государство, готовясь к агрессии, стремится иметь полные сведения о своем противнике, его экономике и прежде всего о состоянии армии, ее численности, вооружении и размещении, а также
способности государства оперативно вводить в бой боевые резервы, знать морально-политическое и психологическое состояние противной стороны. Однако, наипервейшей задачей агрессора является
выявление оборонительных и инженерных сооружений, транспортных артерий, линий связей и т.д.

Россия с разведывательной деятельностью иностранных государств соприкоснулась в период царствования великого князя Московского Ивана III. Из сопредельных с Россией стран в XV-XVII столетиях
особенную активность в засылке шпионов проявляли правители Тевтонского ордена, Литвы и Турции. В XVIII в. энергичную разведку на территории русского государства проводили германские княжества,
Швеция, Франция, Англия и Ватикан, который стремился в Московии распространить католицизм отнюдь не только в интересах церкви и папского престола. Особое внимание правительства ряда стран
привлекали состояние вооруженных сил, политические настроения, экономическое положение русского государства. Для введения шпионажа они широко использовали своих послов и других дипломатических
представителей, а также резидентов, которые наряду с исполнением своих прямых обязанностей действовали также как не гласные агенты разведки. 

После исторической победы русских над шведами, одержанной под Полтавой 27 июня 1709 года, к России возрос интерес иностранных государств. Прямым и немедленным следствием этого обстоятельства
явилась резкая активизация деятельности иностранных разведок в России, которые пустили в ход все имеющиеся у них в распоряжении легальные и нелегальные средства, чтобы добывать сведения о
международном и внутреннем положении России, состоянии ее экономики и особенно вооруженных сил. Наибольшую активность в этом проявляли в XVII веке Турция, Швеция, Польша, Пруссия, Франция и
Англия [2, с. 17-19]. 

В конце XVIII века Англия и Турция прибегали для ведения шпионажа в России к услугам французских дворян, изгнанных из своей страны французской буржуазной революцией. В 1793г. в Петербурге был
арестован французский эмигрант граф де Монтегю, поступивший в России  на военную службу в качестве  капитана  военно-морского флота. Он признался в своей шпионской деятельности.
Шведский король Карл XII пытался завербовать на свою сторону пленных русских солдат и заслать их в Россию для диверсионных действий. Но вернувшись в Россию, они заявили властям о диверсионных
замыслах шведов и данных им поручениях. Ни один из русских солдат не предал интересы страны [2, с. 20]. 

Все последующие годы иностранные государства вели разведывательную деятельность на территории России, создавали разветвленную сеть своей агентуры. Особый размах в подрывной деятельности
приходился в предвоенные и военные годы. 

Готовясь ко Второй мировой войне Германия для достижения своих целей среди других звеньев государственного механизма, выдвинула спецслужбы на первый план. Военное и политическое руководство
Третьего рейха создали сложную, широко разветвленную организацию, приспособленную к ведению тотальной разведовательно-подрывной деятельности против потенциальных противников. В соответствии с
нацистской доктриной завоевания мирового господства, разведывательно-подрывную деятельность против своих врагов вели следующие институты германских спецслужб: служба военной разведки и
контрразведки (абвер); внешнеполитическая разведка Главного управления имперской безопасности (РСХА); иностранный отдел национал-социалистической партии; специальная служба министерства
иностранных дел; иностранный отдел министерства пропаганды; имперское колониальное управление. 

Общее руководство указанными спецслужбами осуществлял Объединенный штаб связи (ОШС) во главе с Германом Гессом.  

Германские разведслужбы задолго до своей агрессии против СССР стремились использовать любую возможность для проведения диверсионных актов в советском тылу. По указанию германского командования
финские войска, отступая под натиском Красной армии в период зимней кампании 1939-1940 гг. оставляли уже на нашей территории диверсионные группы, которые нападали на фланги, штабы и тылы
войсковых соединений Красной армии, разрушали дороги и терроризировали местное население. 

В целях обеспечения безопасности тыла Действующей армии формировались полки НКВД, задачей которых являлась ликвидация диверсионных групп врага. 26 декабря 1939 г. была принята Директива НКО и
НКВД, определяющая ответственность за безопасность тыла войск Красной армии. Она возлагалась на помощников командующих фронтами по охране тыла: в 9-й армии комбриг А.Н. Аполлонов, в 8-й армии —
комбриг Н.П.Никольский и в 7-й армии — комбриг Г.А. Степанов [6, с. 476]. 

Особая озабоченность у советского военного руководства вызывала безопасность железнодорожных сооружений. Поэтому, мосты, тоннели, станции, депо и пути были взяты под усиленную охрану. Начальник
Главного Управления войск НКВД по охране железнодорожных сооружений комбриг В.И. Гульев в апреле 1940 г. в НКВД докладывал: “В результате бдительности личного состава войск на железных дорогах
Союза ССР в течении 1939 г. предотвращено возможных крушений 534, обнаружено различного рода неисправности пути — 77587, задержано шпионов и диверсантов — 4, нарушителей границы — 253, бандитов —
12, уголовно-преступного элемента — 471 [6, с.480].

Первого августа 1940 г. при охране железнодорожных объектов военнослужащими 66-го полка НКВД были задержаны 3 шпиона иностранной разведки, за что личный состав наряда был награжден часами с
надписью “За бдительность и отличное выполнение служебного долга — от НКВД СССР” [6, с.490]. В период с 10 по 13 июля 1940г. оперативная группа 58 полка НКВД в ходе боевой операции ликвидировала
вооруженную банду, пытавшуюся провести диверсию на железной дороге [6, с.491]. В ночь с 24 на 25 сентября 1940г. оперативная группа 23-го мсп в составе 32 человек провела операцию по уничтожению
бандгруппы в Августовском районе [6, с.494]. 5 апреля 1941 г. заместитель начальника гарнизона по охране моста через р.Неман-86 задержал немецкого шпиона с полным набором топографических карт и
другим шпионским снаряжением [6, с. 512].

В связи с резким обострением оперативной обстановки на советско-германской границе начальники Главных управлений войск НКВД потребовали от командиров соединений и полков усиления охраны объектов
и приведения в боеготовность воинских гарнизонов. С 10 июня 1941 г. войска НКВД по охране железнодорожных сооружений перешли на усиленную охрану своих объектов [6, с. 524]. Весь личный состав
обучался методам борьбы с воздушными десантами противника. Со стратегическим развертыванием своих войск на границе и скрытными мероприятиями активизировалась диверсионная деятельность германской
разведки. Почти ежедневно стали совершатся нарушения границы. На литовском участке с 1 августа 1940 по 1 января 1941 г. было зафиксировано 48 нарушений [25, с.119]. Шпионы и диверсанты
перебрасывались через границу под видом беженцев или лиц, якобы преследуемых гитлеровскими властями. С января по 10 июня 1941г. пограничники задержали 2080 нарушителей со стороны Германии. 183 из
них были разоблачены как агенты. В мае и за 10 дней июня было соответственно задержано 353 и 108 нарушителей [23, с.14].

Следует иметь в виду, что германское руководство стремилось прикрыть свои военные приготовления дипломатическими переговорами, представить себя жертвой разного рода политических событий,
дезинформировать о подлинных актах своей подготовки к агрессии против СССР.  

В этот период Германия привела в движение огромную военную машину, в том числе и средства тайного ведения боевых действий. В своих коварных замыслах особое место она отводила дезорганизации
советского тыла путем шпионажа, диверсий, распространения ложных слухов и т.д. Накануне войны была создана широкая сеть шпионских центров. Среди них были такие, как “Русский фашистский союз”
(РФС), Национально-трудовой союз нового поколения “НТС НП”; Союз “литовцев” в Германии; “Эстонский” комитет спасения”. До войны в контактах с гитлеровской разведкой находились “Организация
украинских националистов” (ОУН); “Белорусская независимая партия” (БНП); Эстонская террористическая организация “Омакайтсе” (“Самооборона”); латышские и литовские буржуазно-националистические
организации. Германское военное командование и разведывательные органы получали от них нужную информацию, использовали националистические банды для проведения карательных операций против
подпольных антифашистских групп. 

В ряду разведывательных и шпионских организаций важную роль занимали Управление верховного командования вооруженных сил — “Абвер-заграница”. Это был орган военной разведки и контрразведки в
Германии, действовавший с 1919 по 1944 год. Его задача состояла в том, чтобы обеспечить секретность приготовления Германии к военным действиям, создать обстановку внезапного нападения на СССР и
способствовать успеху “блицкрига”. 

Другим органом осуществляющим разведку являлось Главное управление имперской безопасности министерства внутренних дел Германии (“РСХА”) и другие разведывательно-диверсионные органы, существующие
в армии, а затем и на оккупированной территории, известных как “ Цеппелин”, “Зондерштаб России”, отделы войсковой разведки  “1Ц”, группы фронтового гестапо — тайной полевой полиции — ГПФ,
команды полиции и службы безопасности и СД, отряды полевой жандармерии и многие другие. 

Особую значимость накануне войны и в последующем приобрел “Абвер-заграница”. Возглавил Абвер — убежденный нацист адмирал Канарис, начавший карьеру разведчика еще во время Первой мировой войны. Ко
времени нападения фашистская Германия на Советский Союз он  пользовался особым расположением гитлеровского военного руководства как организатор результативной шпионско-диверсионной
деятельности абвера в ходе подготовки и проведения Третьим рейхом захватнических “молниеносных войн”, объектами которых в 1939-1941 годах стали многие европейские государства. Одновременно
фашистская военная разведка под руководством Канариса осуществляла шпионские акции против Советского Союза.   Его структура представлена на схеме:

При всех группах армий — “Норд” (“Север”), “Митте” (“Центр”)  и “Зюд” (“Юг”), а летом 1942г. сформированные дополнительно “Зюд А”, “Зюд Б” и “Дон” имелись соответствующие абверкоманды.
Разведывательные команды и группы получали нумерацию от 101-й и выше, диверсионные — от 201-й и выше, контрразведывательные от 301-й и выше, группы экономической разведки – от 150-й и выше.
Каждой разведывательной абверкоманде подчинялись 3-6 абвергрупп. Так, абверкоманда-103 с подчиненными ей абвергруппами вела активную разведку против Западного, Калининского, Брянского,
Центрального, а затем Прибалтийского и Белорусского фронтов, засылала свою агентуру в глубокий тыл СССР, крупные советские города. Для переброски агентуры эта абверкоманда имела свою авиагруппу
7-8 трофейных самолетов У-2. 

Абверкоманды всех направлений имели разведывательную сеть, переправочные пункты (мельдекопфы), каждый из которых состоял из штатных сотрудников и располагал двумя — тремя передовыми пунктами,
служившими базой для переброски за линию фронта прибывавшей из абверкоманд и абвергрупп агентуры. Кроме того, мельдекопфы самостоятельно вербовали агентов, которых забрасывали в ближайший тыл
Красной Армии. Для ведения разведывательной деятельности и осуществления диверсий в тылу советских войск в штабы немецкой армии направлялись многочисленные группы агентов из преимущественно из
местного населения — русские, поляки, украинцы, финны, эстонцы и т.д. Каждая группа насчитывала более 50 человек. Возглавлял ее немецкий офицер. Переодев диверсантов в красноармейскую форму,
абвер забрасывал их чаще всего на трофейных самолетах, автомобилях и мотоциклах в тыл советских войск на глубину 50-300 км перед фронтом наступающих немецких войск. По радио агенты сообщали в
свои центры сведения о выдвигающихся резервах, состояния дорог, маршрутах отступления и местах дислокации частей Красной Армии. С начала войны в наш тыл были заброшены агенты — сигнальщики. Они
подавали ракетами сигналы, наводя авиацию на важные объекты для бомбометания [14, с. 253].

Масштабы деятельности абвера в предвоенные годы были значительные. С начала войны заброска диверсантов в тыл Красной Армии по сравнению с 1939г. увеличилась в 14 раз [18]. Командиры советских
батальонов, полков, дивизий и выше, вступившие в войну 22 июня 1941г. с  недопониманием вспоминали о том, что с началом военных действий проводная связь была вырезана, а радиосвязью войска
не обладали. Командиры соединений не могли знать, где находятся их части, состояние войск, участие их в боевых действиях с врагом, оперативной обстановкой полно не владели и т.д. Здесь, по всему
фронту в тыл Красной Армии были выброшены специальные подразделения диверсионно-разведывательного полка (дивизии) “Брандербург-800”. В боевом приказе по его использованию указывалось, что “…
боевые группы необходимо использовать только для выполнения свойственных им задач и когда обстановка и их объем обещает успех, бережно к ним относиться и применять только на важных объектах” [5,
с.62]. 

Засылка шпионов и диверсантов началась с наступлением 1941г., за период с января по 10 июня 1941г. на западной границе среди 2080 задержанных  нарушителей было выявлено 183 немецких шпиона
[8, с. 216]. В ночь на 17 июня пограничники задержали 8 вооруженных диверсантов в форме военнослужащих Красной Армии, которые имели задание с началом войны в тылу советских войск совершать
диверсии, террористические акты, сеять панику [3, с.54]. Выставленные от специальных диверсионных подразделений посты  регулирования давали ложные направления движению отступающих или
направляющих к фронту войск Красной Армии, умышленно загоняя их в окружение или непроходимые болота, где они уничтожались или пленились. Диверсанты имели хорошую радиосвязь с воздушными силами,
давали им квадраты для бомбежки. Все это способствовало панике, а отсутствие твердого, волевого управления деморализовало войска. Именно этот период был характерен ложной приказной информацией,
указаниями “ничего не предпринимать, в бой не вступать”. Приказы и директивные указания Ставки не выполнялись. 

Так, на аэродромах Северо-Западного фронта в первые же дни войны скопилась огромная масса боевых самолетов, враг бомбил их, а приказа на вылет и уничтожение немецких самолетов не поступало. На
аэродромах 7-й и 8-й авиадивизий было уничтожено 303 самолетов. Такое же положение имело место в 6-й и 57-й авиадивизиях. За несколько часов налетов вражеских самолетов авиация фронта была
практически уничтожена [20, с.45]. В личном донесении заместителя начальника 3-го Управления НКО СССР Ф.Я. Тутушкина И.В. Сталину о потерях ВВС Северо-Западного фронта в первые дни войны 8 июля
1941г. сообщалось: “В данное время авиачасти ВВС Северо-Западного фронта являются неспособными к активным боевым действиям так как в своем составе имеют единицы боевых машин: 7-я авиадивизия — 21
самолет, 8-я авиадивизия — 20, 57-я авиадивизия — 12. Экипажи, оставшиеся без материальной части бездельничают и только сейчас направляются за матчастью… ” [15, с. 220-221].

Однако, абвер не всеми вопросами занимался, он не изучал мощь Красной Армии, ее вооружение, политическое настроение личного состава, военно-политический строй, а сосредотачивал основные усилия на
разведывательном обеспечении боевых операций, т.е. выполнение задач плана первого этапа плана “Барбаросса”. Целями глубокой разведки занималась военная разведка. Но был еще другой орган – служба
безопасности СД, которая имела свои подразделения — Айнзатцгруппы (Einsaizgruppen). Они были созданы по приказу Гитлера перед вступлением  германских войск в Австрию в 1938г. В их задачу
входила борьба против “враждебных рейху элементов из рядов миграции, масонов, еврейства, противников из лагеря священнослужителей, а также II и III Интернационалов” [10, с. 76]. Численность
Айнзатцгрупп была равна батальону. В составе Айнзатцгруппы  “А” было 9% сотрудников гестапо; 3,5% — СД; 4,1% — уголовной полиции; 13,4% — полиции общественного порядка; 8,8% —
вспомогательной полиции; 34% — солдат войск СС; остальные входили в технический и административный персонал. Всего в группе имелось 990 человек [10, с.76]. 

Группе армий “Север” была придана Айзатцгруппа “A”, в состав которой входили 2-3 зондеркоманды. Командовал этой группой бригадефюрер СС Франц Шталекер. Он рассчитывал, что вместе с 4-ой танковой
армией войдет в Ленинград и там получит нужную и важную информацию об этом городе, его военных базах и промышленных возможностях, сумеет выявить и захватить советских военачальников и
государственных деятелей. Но не получилось. Айнзатцгруппа “A” регулярно доносила начальнику полиции безопасности и СД о политическом и экономическом положении в СССР и Ленинграде о том, как идет
борьба с партизанами на оккупированной территории, о выявленных советских агентах и многое другое. Так, в сводке о 21 ноября 1941г. указывалось: “I. В результате проведенной в районе Красное Село
проверки с 18 по 28 октября 1941г. было задержано и подробно допрошено 70 человек. Семеро были изобличены в принадлежности к партизанским отрядам, членстве в коммунистической партии и участие в
акциях саботажа и после признания казнены… В общей сложности в период с 24 октября по 5 ноября было казнено 118 человек, из них за шпионаж — 31 [10, с.167].

По мере продвижения немецких войск в глубь СССР на оккупированной территории развертывали свою диверсионно-контразведывательную работу органы абвера и другие спецслужбы фашистской Германии. С
захватом г. Пскова в сентябре 1941 г. сюда прибыла абверкоманда 104, а подчиненная ей абвергруппа 111 уже находилась в районе ст. Опочка, откуда была передислоцирована в г.Пустышку, позже в
Соколово, затем в м. Дедовичи, а в середине августа 1941 г. прибыла в д. Мстонь, где находилась до февраля 1942 года. В Пскове дислоцировалась и абверкоманда 204, которая вела
диверсионо-разведывательную работу против Ленинградского, а затем Прибалтийского фронтов. В середине ноября 1941г. в г.Печоры Псковской области прибыла абверкоманда 304, которая затем
перебазировалась в город Псков. Вместе с ней сюда прибыли и подчиненные ей абвергруппы 312, 319. Здесь находились 501, 702 и 714-я группы тайной полиции (ГФП), которые действовали при немецких
воинских частях и охранных дивизиях. В конце 1941 г. в г. Псков прибыла оперативная группа “A” (Айнзацгруппа А) в составе полиции безопасности СД и “генерального округа Эстонии”. На территории
Псковской области имелись специальные переправочные пункты немецкой агентуры [15, с. 322-323].

Много формирований абвера находилось в Ленинградской области. С октября 1941 г. в п. Сиверская дислоцировалась абвергруппа 112. В Гатчине, Кингисеппе, Любани, Чудово, в поселках Волосово, Вырица,
Оредеж, в м.Котлы, в ряде деревень — Трубников Бор, Лысый Корпус, Федино и других были созданы и действовались резидентуры абвергруппы 312. В этих районах также находилась абвергруппа 319,
подчиненная абверкоманде 304. На оккупированной территории Ленинградской области действовали 520, 702, 714 и 728-я группы тайной полевой полиции (ГФП). Местом дислокации их штабов были
 города Остров, Луга, м. Воронцово и другие населенные пункты. Оперативная группа “А” полиция безопасности СД со 2 сентября 1941 г. базировалось в д. Кикерено Ломоносовского района, с 25
октября в селе Межно, 7 октября 1941 г. до отступления немцев из под Ленинграда в Гатчине (Красногвардейск). В ноябре – начале декабря 1941г. здесь действовала ее особая команда 1б, штаб которой
находился в г.Тосно, а отряды в населенных пунктах Медведь, Мстонь и в г.Старая Русса.  Подразделения этой команды  располагались в городах Красное Село, Тосно, Любань, Мга, Пушкин,
Павловск, Саблино, Сиверская, Волосово, Вырица и других. 

Активную работу органы абвера проводили в Прибалтике. На территории Литвы, в Каунсе, Латвии в Даугавпилсе начиная с июня 1941г. дислоцировалась абвергруппа 111, подчиненная абверкоманде 104.
Абергруппа 304 последовательно размещалась в городах Каунас, Рига, Таллин. В этих регионах действовали и подчиненные ей абвергруппы 311, 312,313, 319, 320, диапазон действий которых
распространялся на Ленинградскую, Псковскую, Новгородскую и Калининскую области [15, с. 324]. 

На территории Прибалтики немецкой разведкой так же была создана сеть разведовательно-диверсионных школ по подготовке квалифицированной агентуры для заброски в советский тыл. В сентябре 1941г. в
г.Валге, а в декабре в м.Мыза Кумна (22 км от Таллина) были организованы разведывательные школы. Первая – была создана абверкомандой 104 и именовалось “Русская колония”, действовала под видом
школы по подготовке полицейских для оккупированных территорий СССР. Вторая школа условно называлась “Лагерь I”, которая подчинялась “Абвернебешстеллс Таллин” и готовила разведчиков и радистов для
шпионской работы в тылу Советского Союза. 

В ноябре 1941г. в м. Викула (30 км от  г.Раквере) при абвергруппе 212 и в м. Вяцати (18 км от Риги) были созданы разведывательно диверсионные школы, которые готовили агентов диверсантов для
совершения диверсионных актов в тылу нашей страны. Кандидатов в эти школы немцы вербовали в основном из среды военнопленных и в меньшей мере из анти-советски настроенных граждан, оставшихся на
временно оккупированной территории СССР. Выброску агентов на задания осуществляли абверкоманды 204 и “Абверштелле-Остланд” [15, с.324]. 

Разведорган “Абверштелле-Остланд” был создан в июле 1941 г. и дислоцировался до дня эвакуации (лето 1944г.) в г. Риге. Он состоял из трех основных отделов (разведка, диверсия, контрразведка) и
имел подчиненный ему местные отделения немецкой военной разведки и контрразведки (нем. – АНСТ) в Эстонии и Литве. Оперативные группы и резидентуры “АСТ-Остланд”, имелись в Даугавпилсе, Елгаве,
Лудзе, Цесисе и др. Для подготовки агентуры АСТ (нем., переферийный орган военной разведки и контрразведки) создал две специальные школы, которые располагались на территории Латвии. В Эстонии
находился “Aбвернебенштелле-Реваль” (Таллин), который действовал под вывеской “Бюро по вербовке добровольцев “ или “Бюро Целлариуса”1. Этот орган вместе с немецким разведывательным органов
“Кригсорганизацион Финляндия” формировал из эмигрантов- эстонцев и латышей десантные отряды и группы агентов и перебрасывал их из Финляндии на самолетах в тыл Красной Армии. В подчинении “АНСТ
Реваль”, находился пункт авиационной разведки — реферат “Люфт” в Таллине и пункт морской разведки – реферат “Марине” или мельтекопф Викмара. 

В Литве (Каунас) дислоцировался “Абвернебенштелле Ковно”, являвшийся филиалом “Аберштелле Остланд”, действовавший под прикрытием службы связи “Фербиндунгенштелле ОКВ” и проводивший
контрразведывательную работу на оккупированной территории Литвы. “АНСТ Ковно” в ряде населенных пунктов (Шауляй, Утена, Паланга, Кибартай), имел контрразведывательные филиалы, оперативные пункты
и резидентуры. Абверкоманды и абвергруппы совместно с органами полиции безопасности и СД осуществляли заброску агентов, окончивших школы, организованные немецкими спецслужбами как на
оккупированной территории СССР , так и на территории Германии, Автрии, Польши. Активно использовалась агентура, окончившая Брайтенфургскую и Мишенскую разведывательные школы. 

Первая из них находилась в 20 км западнее Вены. На ее базе был организован проверочно-подготовительный лагерь, в который поступали отобранные для вербовки советские военнопленные. После
предварительной подготовки они направлялись для обучения в Варшавскую разведывательную школу, организованную к октябре 1941г. и размещавшуюся на даче Пилсуцкого близ жд. ст. Милена в 21  км
восточнее Варшавы. Вторая школа “Абверштелле Кёнигcберг” находилась в м. Мишен (10-12 км) северо-западнее Кёнигсберга, организованная в мае 1941 г. [15, с.325]. В школе обучались русские
бело-эмигранты, украинцы, поляки, латыши, литовцы, эстонцы, завербованные в Польше и в Балканских странах из участников антисоветских националистических организаций. В конце июня 1941 г. 20
агентов первого выпуска вместе с одним из руководителей школы майором Моосом (кличка “Марвиц”) через Каунас выбыли в абвергруппу 111, действовавшую на участке Ленинградского фронта. В августе
1941г. часть этих агентов была выброшена в тыл Советского Союза [15, с.325]. 

Помимо этих школ, имелись разведывательно-диверсионные школы в м. Криница, Дукла, Барвинск, Штеттин и др. Германская разведка, а вместе с ней и финская, японская, шведская, американская,
турецкая, румынская, иранская, афганская и другие перед войной усилили свою деятельность по засылке резидентуры на территории СССР. Так, если в 1-м квартале 1940 г. среди задержанных нарушителей
границы было разоблачено 28 немецких агентов, во втором – 45, в третьем — 64, и в четвертом — 99, то в январе – марте 1941 г. выявлено уже было — 153. Всего же за период с января 1940г. по июнь
1941г. органами НКВД было вскрыто и ликвидировано 66 резидентур германской разведки, разоблачено свыше 1600 фашистских агентов [16, с.22-23]. Весной 1941 г., когда активность немецких спецслужб
возросла еще больше, руководство советской военной контрразведки издало ряд документов, как например: “Директива 3-го Управления НКО СССР №4/21789 от 18 апреля 1941 года”, “Ориентировку 3-го
Управления НКО СССР №29670 о подрывной деятельности германских разведывательных органов” от 25 мая 1941 г. [16, с.158-160]. Последний документ указывал какие интересы преследует германская
разведка на территории Советского Союза. Здесь ее интересовали следующие данные:

1. Места размещения моторизованных и бронетанковых частей и их парки.
2. Места расположения аэродромов.
3. Места размещения артиллерийских частей, калибр орудий.
4. Образцы горючего и масел, на которых работают советские самолеты, танки и автомашины.
5. Места расположения военных складов, заводов, и промышленных предприятий, работающих на оборону.
6. Количество и рода войск, сконцентрированных вблизи румынской границы. 
7. Данные о продвижении войск в пограничной полосе.
8. Примерное количество красноармейцев в установленных частях.
9. Наличие среди командного состава Красной Армии бывших офицеров царской армии.
10. Возможность доступа к документам военного значения [16, с.158-160].

Немецкое военное командование разработало и издало памятку  по организации котрразведки в армии. В ней указывалось, что борьба со шпионажем является долгом всех военных инстанций. Каждый
командир части несет ответственность за тщательное расследование всех подозреваемых по участию в шпионаже, одновременно не пренебрегая ни одним средством, обеспечивающим военную тайну. Для связи
полевой почты были даны следующие распоряжения: 

«Запрещается обозначение воинской части при получении и отправке почты. Вместо этого ставится только фамилия и номер полевой почты. Основные пункты для
ознакомления войск с контрразведкой. 

1. В качестве шпионов используется как мужчины, так и женщины. Их одежда не бросается в глаза, женщины иногда появляются в немецкой военной форме в одежде
   медицинских сестер. Не нужно бояться хорошей одежды, имени, наличия наград или безупречного и уверенного поведения агента.
2. Как работают шпионы: а) они ведут разведку собственным наблюдением; б) они прислушиваются к разговорам, задают между прочим вопросы в обычных разговорах; в)
   они работают по нескольку человек, вместе, причем часть группы отвлекает внимание от собственно шпионов.
3. Где проявляются шпионы и что они пытаются разведать: а) в пунктах скопления войск, в крепостях и т.д.; б) на железнодорожных узлах. Они наблюдают за
   железнодорожными перевозками, что перевозится в поездах (род войск, номера полков, количество и система орудий). Они выспрашивают у солдат относительно цели переброски и принадлежности к
   высшим военным соединениям, относительно прошедших боев, о потерях и настроении. Особенно они интересуются железнодорожным, санитарным и низшим персоналом высших штабов, а также организацией
   этапной службы и службы снабжения.
4. Шпионы пытаются установить местонахождение: а) штаб-квартир, складов с боеприпасами, саперных и автомобильных парков, ангаров, радиостанций, зенитных частей,
   надписи на машинах и других видах транспорта; б)артиллерийских и пулеметных позиций, опорных пунктов, тыловых позиций, охрана мостов и железнодорожных обустройств, телефонно-телеграфных
   узлов.
5. Какие меры следует принимать в частях против шпионов: а) регулярное напоминание солдатам о шпионаже противника; б) тщательное соблюдение всех предписаний по
   обращению с рукописным и печатным материалом, картами и особенно с секретными материалами; в) наблюдение за канцеляриями, штабным персоналом, связью и радиосвязью; г) осторожность в
   разговорах, особенно в общественных местах, в ресторанах, на улице, при разговорах по телефону. Особенно обо всех предосторожностях должны предупреждаться отпускники. 
6. Что делать с задержанными шпионами: а) отправить в охрану (мостовую, железнодорожную, этапную, комендантскую); б) необходимо следить, чтобы он шел впереди,
   ничего не рвал, не уничтожал и не выбрасывал. Если задержаны сразу несколько человек, их необходимо изолировать друг от друга. Шпион не должен держать руки в карманах. Если есть
   необходимость, то его надо связать. Необходимо проверить документы, имя, фамилию, дату и место рождения, сравнить с фотографией. Оповестить по телеграфу или телефону офицера контрразведки о
   задержании шпиона и указать персональные данные [15, с.598-599]. 

Деятельность германской разведки с началом войны целиком была подчинена обеспечению успешных боевых действий. В тыл Красной Армии было заброшено значительное количество вражеских агентов,
подготовленных заблаговременно на случай войны. «В распоряжении штабов немецких армий, — говорилось в докладной записке Канариса от 4 июля 1941г., — направлялись многочисленные группы агентов из
коренного населения, то есть из русских, поляков, украинцев, грузин, финнов, эстонцев и т.п. Каждая группа насчитывала 25 (или более) человек. Во главе этих групп стояли немецкие офицеры. Группы
использовали трофейное русское обмундирование, военные грузовики и мотоциклы. Они должны были проникать в советский тыл на глубину 50–300 км перед фронтом наступающих немецких армий, с тем чтобы
сообщать по радио результаты своих наблюдений, обращая особое внимание на сбор сведений о русских резервах, о состоянии железных и прочих дорог, а также о всех мероприятиях проводимых
противником» [7, с.29].

Помимо агентурных групп, забрасывались агенты-одиночки, действовавшие под видом беженцев, выходящих из окружения бойцов Красной Армии, солдат, отставших от своих частей. По численности
агенты-одиночки преобладали среди вражеских разведчиков. В большом количестве забрасывались также диверсионно-разведовательные группы, сформированные, из личного состава соединения
«Брандербург-800» и вооруженные банды националистов. 

В течение 1941 г. вражеской агентуре удалось добыть для немецкого командования информацию о боевом составе и группировке советских войск в зоне боевых действий и в ближайшем тылу. Представляет
интерес разведывательная сводка вермахта №5 от 13 июня 1941 г., где записано: «Перевозки войск (советских. – Б.Б.) и военного имущества в западном направлении продолжаются… Однако нигде не
установлено более значительного транспортного движения. Перевозки войск служат только для пополнения соединений военнослужащими запаса до штатов военного времени и обучения их в летних лагерях»
[11, с.55]. И в последующем делается вывод, что «в основном же, как прежде, ожидаются оборонительные действия советских войск» [11, с.55]. В этой сводке ничего не говорится о войсках прикрытия
границы. Практически к ней войска, которые по плану прикрытия советской границы не выдвигались и германская разведка на этот счет сведений не имела. 

К сожалению, имеющийся план прикрытия западной нашей границы, за исключением 8-й и 11-й армий в действие приведен не был. 18 июня 1941г. командующий 8-й армией генерал-майор П.П. Собенников
получил приказ командующего Прибалтийским Особым военным округом (преобразованным в Северо-Западный фронт) генерал-полковника Ф.И.Кузнецова о выдвижении своих армий к границе и к исходу 19 июня
10-я, 90-я и 125-я сд были выдвинуты и развернуты в районах прикрытия границы. В это же время под предлогом тактических занятий по оборонительной тематике вывел свои 128, 33 и 5 сд командующий
11-й армией генерал-лейтенант В.И. Морозов и развернул их в районах прикрытия. Была и третья, 27-я армия под командованием генерал-майора А.Е. Берзанина, которая располагалась восточнее и
севернее Западной Двины. Но эта армия являлась резервной, армией второго эшелона и находилась в стадии формирования. В составе округа имелись 19 стрелковых, 4 танковых и 2 моторизованных дивизий,
а также воздушно-десантный корпус, 6 укрепленных районов, укомплектованных личным составом и одна стрелковая бригада. Общая численность войск округа вместе с пограничными и внутренними войсками
(106 и 107 пограничные отряды) насчитывала 440 тыс. человек [9, 159-161]. Против 8-й армии противостояла 18-я армия немцев (генерал-полковник Кюхлер), против 11-й армии – 16-я гитлеровская армия
(генерал-полковник Буш), 1-й воздушный флот (генерал-полковник Келлер). Все армии входили в состав группы армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба, которая
состояла из 16 пехотных дивизий, 3-х танковых и трех механизированных дивизий. Кроме того, в состав этой группы входил 101-й тыловой корпус, состоящий из трех охранных дивизий (207, 281 и 285-я),
которые принимали активное участие в боевых операциях [13, с.781]. Общая численность войск, включая тыловые службы, а также части 2-х армейских корпусов 9-й полевой армии и третьей танковой
группы армейской группировки «Центр», которые дислоцировались в Восточной Пруссии, насчитывалась по одним данным – 650 тыс. человек, по другим – 715 тысяч. У них имелось: 12 тыс. тяжелых орудий,
1500 танков и 1070 самолетов. Причем, вся боевая техника являлась современной и прошла апробирование в операциях по оккупации Польши, Франции и других европейских государств. Фон Лееб имел в
своем распоряжении около 30% всех сил, выделенных верховным командованием сухопутных сил Германии для проведения операции «Барбаросса». 

Выдвинутые советские войска предназначались для отражения агрессии, т.е. как оборонительные. Однако, план, разработанный Генеральным штабом Красной Армии не отвечал требованиям прикрытия границы
и тем более отпора напавшему агрессору. Начальник штаба 8-й армии генерал-майор Г.А. Ларионов в своем докладе командованию Прибалтийского Особого военного округа указывал: «Две стрелковые
дивизии, находящиеся на участке границы 8-й армии, прикрыть госграницу на сверхшироком фронте не в состоянии, фронт прикрытия 160 км слишком широк и никакими нормами и положениями не
предусмотрен. Плотность огня ничтожная (одно орудие и два пулемета на километр фронта). Существующая дислокация 10-й и 125-й стрелковых дивизий не отвечает требованиям занятия обороны…» [11,
с.56]. 

Но вернемся к разведывательной сводке вермахта, где отсутствует какая-либо практическая подготовка упреждающего удара советской армии прикрытия по германским войскам. Но ведь 22 июня 1941 г. в 5
ч. 30 мин. германский посол Шуленбург передал Советскому наркому В.М. Молотову ноту следующего содержания: «Ввиду нетерпимой далее угрозы, создавшейся для германской восточной границы вследствие
массированной концентрации и подготовки всех вооруженных сил Красной Армии, германское правительство считает себя вынужденным немедленно принять военные контрмеры». 

Накануне вторжения на территорию СССР и в первые дни войны абвер целями своих диверсионных действий преследовал захват мостов и переправ на территории Прибалтики. Здесь оборону держали 8-я и 11-я
армии Прибалтийского ОВО. Заброшенные на советскую территорию диверсанты, переодетые в форму бойцов Красной Армии выводили из строя кабельные линии, на которых базировалась связь с войсками. Так,
22-го июня 1942г. в 10 часов утра прервалась связь с корпусами. Попытки использовать радиосвязь не удались — ею пользоваться не умели. Диверсанты на грузовиках проехали через Двинск (Даугавпилс),
атаковали предмостные укрепления, занимаемые небольшим гарнизоном войск НКВД и не допустив подрыва моста дали возможность беспрепятственно пропускать свою боевую технику на ленинградское
направление. Немецкие войска в Прибалтике, с боями преодолевая сопротивление частей прикрытия границы, продвигались с большими потерями. Был нанесен серьезный урон частям 56-го моторизованного
корпуса врага. Тысячи вражеских солдат и офицеров остались на поле боя, 285 были взяты в плен. Это были первые немецкие пленные [23, с.41]. В тяжелейшей боевой обстановке командующей
Северо-Западным фронтом генерал-полковник Ф.И.Кузнецов на левом фланге фронта поставил две национальные литовские дивизии, которые воевать не хотели. После первого нажима немцев на левое крыло
фронта, литовцы перестреляли своих командиров и комиссаров и часть из них сразу ушла к немцам, а остальные разбежались [23, с.39-40]. В Каунасе в руки немецких войск попали в полной сохранности
большие продовольственные склады. Значительная часть литовцев пополнила полицай-команды и школы абвера. 

В первые месяцы войны противник нанес тяжелые поражения ста советским дивизиям. За это время наши войска потеряли 6 тыс. танков, 3,5 тыс. самолетов, более 2 тыс. орудий и минометов. Почти
четвертая часть этих потерь пришлась на долю войск Северо-Западного фронта, действовавших в Прибалтике против группы армий “Север” [23, с.41]. 

В течение первых шести месяцев войны вражеской агентуре удалось добыть для немецкого командования информацию о боевом составе и группировке советских войск в зоне боевых действий и в ближайшем
тылу. В ряде случаев оказались успешными и действия диверсионных групп и отрядов врага. Только за 14 дней августа 1941г. на Кировской и Октябрьской железных дорогах было совершено 7 диверсионных
актов. Диверсантам удавалось неоднократно серьезно нарушать связь между войсковыми штабами Красной Армии. 

Помимо разведовательно-подрывной деятельности, оперативные центры абвера проводили крупные диверсионно-экономические акции, направленные на ухудшение материального положения советских людей в
тылу и прифронтовых городах. Мощной разрушительной бомбардировке подвергались продовольственные склады и базы. Уничтожались транспортные средства, перевозимые продовольственные грузы. Город не
имел достаточных запасов продовольствия и питался с колес. Собранный урожай картофеля хранению не подлежал. Карточки были введены с запозданием. Своевременного рассредоточения продовольствия по
малым базам проведено не было. Несколько метких бомбовых ударов по базам поставили город в тяжелое продовольственное положение. Блокада по сухопутью не позволяла снабжать город железной дорогой.
Искался выход и он был найден в создании ”Дороги жизни”. 18 ноября 1941г. по приказу начальника штаба войск по охране тыла Ленинградского фронта майор К.Ф.Шарапов, капитан В.А.Лебедев,
красноармейцы Плехов и Агеев первыми прошли по льду Ладожского озера через остров Зеленец до  деревни  Кобоны и обратно. В след за ними, для повторной разведки с прохождением западнее
острова Зеленец, где намечалась ледяная трасса и уточнения обстановки на восточном берегу капитан В.А.Лебедев направил командира роты 104-го полка НКВД  А.П.Козлова вместе с автоматчиками
Песковым, Михайловым и Лешко к восточному берегу. Лед прогибался, но к утру группа достигла восточного берега. Проведенная ледовая разведка позволила определить маршрут автомобильной трассы от
мыса Осиновец до Кобоны и приступить к обустройству Дороги жизни [1, с.107]. На личный состав подразделений 104-го полка НКВД возлагалась комендантская служба на восточном и западном берегах
озера. Зимой они пропускали ежесуточно через Ладогу в среднем 2,5-3 тыс. автомобилей и до 8 тыс. пассажиров. Только одних эвакуированных из Ленинграда через КПП проследовало 418 809 человек [1,
с.107].

В чрезвычайно сложной продовольственной обстановке, когда единственным источником получения от государства продуктов питания стала хлебная, продуктовая карточка, перед органами НКВД блокадного
города встала наиважнейшая задача — принять под усиленную охрану продовольственные склады и базы, магазины. По указанию Военного совета Ленинградского фронта на органы внутренних дел была
возложена задача принять под охрану 829 продовольственных магазинов города [21, с.272]. 

Фашистская Германия, готовясь к войне с Советским Союзом, базировалась на том опыте подрывной деятельности, который ею был накоплен многими столетиями, в том числе Первой мировой войны и
иностранной интервенцией, а также в период советско-германского сотрудничества в 30-е годы XX века. Усиленно проводимая вражеская пропаганда через все свои информационные средства и методы о
предстоящих трудностях для жителей блокадного города и армии вызывали пораженческие настроения, активные призывы к сдаче Ленинграда и превращения его в открытый, свободный город. Они коснулись и
некоторых работников НКВД. Этому способствовала и внутренняя агентура врага, завербованная или заброшенная с началом войны. Естественно, германские спецслужбы рассчитывали на серьезное содействие
со стороны своих соотечественников, проживающих многие годы в Ленинграде к подрывной работе. Немало их было среди тех, кто ракетами указывал германским самолетам цели для бомбометания и сеял
панику.

Список литературы и источников

1. 50 героических лет. Сборник Юбилейный. М. 1967. №9. 
2. Белая книга Российских спецслужб. Изд. 2-е.М. Обозреватель, 1996.
3. Белозеров Б.П. Фронт без границ: 1941-1945. СПБ.,  2001. 
4. Биленко С.В. Из истории советской милиции в годы Великой Отечественной войны. М., 1967. 
5. Великая Отечественная война. 1941-1945 г. / Под ред. Горелова И.П. СПБ., 1995. 
6. Внутренние войска в годы мирного социалистического строительства. 1922-1941гг. Документы и материалы. М. Юрид. лит., 1997. 
7. Вопросы истории. 1965. №5. 
8. Известия ЦККПСС. 1990. №4. 
9. История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М. Воениздат, 1988.
10. Ломагин Н.А. Неизвестная блокада. Кн. 1 (2-е изд.). СПб.:  изд. дом Нева, 2004. 
11. Маковский В.Б. Прикрытие госграницы накануне войны // Военно-исторический журнал. 1993. №5.
12. Мощанский И.Б. Города-крепости. М. Вече, 2009. 
13. Мюллер Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1933-1945. Справочник. М. Изография; ЭКСМО, 2003.
14. На страже границ Отечества. Пограничные войска России в войнах и вооруженных конфликтах XX в. Т. 3. М. Граница, 2000.
15. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.2, Кн. 2. Начало: 1 сентября — 31 декабря 1941 года. М. Русь, 2000.
16. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т.1. Накануне. Кн. 2. (с 1 января — 21 июня 1941г.). М., 1995.
17. Органы государственной безопасности  СССР в Великой Отечественной войне. Т.2. Кн. 1. Начало: 22 июня — 31 августа 1941 года. М., 2000. 
18. Правда. 1989. 8 мая.
19. Сальников В.П., Степашин С.В., Янгол Н.Г. Органы внутренних дел Северо-запада России в годы Великой Отечественной войны. СПБ. Академия МВД.
    1999. 
20. Север А. “Смерть шпионам!” Военная контрразведка-Смерш в годы Великой Отечественной войны. М., Яуза; Эскмо, 2009.
21. Скилягин А.Т. и др. Дела и люди Ленинградской милиции. Л., 1967. 
22. Советские пограничные войска. М., 1987.
23. Сяков Ю.А. Неизвестные солдаты. Сражения на внешнем фронте блокады Ленинграда. СПБ. ИВЭСЭП, 2004. 
24. Чугунов А.И. Граница накануне войны. Из истории пограничных войск. 1939 июнь — 1941. М., 1985.