Работа мгб под руководством абакумова

О легендарном руководителе СМЕРШа написано не так-то и много, причем все как-то путано, с пробелами и умалчиванием многих фактов в жизни и деятельности. Почти все написанное состоит из крайностей – либо восхищение гением, либо обливание грязью. За этим не видно ни человека, ни эпохи, в которой ему довелось жить и служить Родине и вождю. Обработав горы материалов, мы попытались беспристрастно создать истинный портрет, который, и предлагаем на ваш суд.

Жизнеописание В.С. Абакумова не является чем-то особенным, уникальным. Более того, вся жизнь Виктора Семеновича, все его действия и поступки типичны и логичны тому времени, в котором он жил. Выбор жизненного пути, усилия, прилагаемые им в продвижении по служебной лестнице, абсолютно предсказуемы, как предсказуемый и финал. Поэтому не вызывает удивления и восхищение, ни проявленный талант в служебном рвении, ни достигнутые результаты, ни интриги во власти, ни стремительный взлет и падение.

Абакумов Виктор Семенович родился 11 апреля 1908 года в рабочем квартале Москвы, близ Хамовнических казарм. Отец, русский по национальности,  работал на фармацевтической фабрике братьев Келлер, позже в больнице уборщиком и по-совместительству истопником. Нередко выпивал, ругался и по любому поводу распускал руки. Мать, работавшая прачкой, случалось, тоже выпивала. Однако сын рос здоровым и сильным, выглядел старше своих лет.

В 1917 году поступил в городское начальное училище. Необходимо отметить, что такие училища существовали в русских городах  с 1872 года специально «для части городского населения, и преимущественно для бедной части его, с целью доставить законченное элементарное образование и дать те сведения, которые могут быть наиболее полезны в практической жизни». С приходом к власти большевиков обучение в городских училищах стало бесплатным. Курс обучения продолжался шесть лет. Окончив четыре класса училища, в ноябре  1921 года Виктор бросил его и пошел служить санитаром во 2-ю Московскую бригаду частей особого назначения (ЧОН).

Бригада ЧОН, сформированная еще в 1919 году, постоянно находилась в  Москве и занималась охраной важных объектов, операциями по борьбе с уголовным бандитизмом, ликвидацией антисоветских волнений. В мае 1922 года из состава бригады был сформирован отряд для подавления волнений в Шиловском уезде Рязанской губернии. В личный состав отряда был зачислен и Виктор Абакумов. Операция прошла успешно и быстро. По возвращению в Москву весь личный состав получил благодарность от командования бригады.

Служба в ЧОН Абакумову пришлась по душе. В одной из ранних автобиографий он напишет, что период нахождения в бригаде сделал «из него честного и несгибаемого борца за светлые социалистические идеалы, готового на любые жертвы ради торжества коммунизма». Однако, в связи с улучшением внутреннего положения в СССР, в начале 1924 года бригада была расформирована.

Виктор Абакумов оказался в рядах многочисленных безработных. Пришлось некоторое время «перебиваться» на временных работах. Но уже в начале 1925 года удалось устроиться упаковщиком в Московский союз промысловой кооперации. В 1927 году Абакумов вступил в комсомол, где ему было указано на «хромающую грамотность». В августе 1927 года Абакумов поступил на службу стрелком 1-го отряда военно-промышленной охраны ВСНХ СССР, откуда уже в апреле 1928 года уволился. И в июле вновь  вернулся к профессии упаковщика, но уже на складах Центросоюза.

В некоторых исследованиях о В.С. Абакумове появилось утверждение, что «в годы НЭПа  он всегда находился рядом с материальными ценностями» и, как водится, потихоньку подворовывал. Однако документальных подтверждений к такому штриху портрета не выявлено. Наоборот, в архивных фондах  Центросоюза  есть документ, где говорится, что «упаковщик  склада №6  Центросоюза  тов. Абакумов за проявленную бдительность и непримиримую борьбу с расхитителями социалистической собственности награжден ценным подарком». В тоже время в некоторых источниках отмечают тягу Абакумова к красивой жизни и слабому полу.

В январе 1930 года Абакумов становится членом ВКП(б) и назначается заместителем заведующего административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомторга РСФСР. Вскоре он возглавил  комсомольскую организацию той же конторы. С октября 1930 года Абакумова переводят на московский штамповочный завод «Пресс» освобожденным секретарем комсомола. Дальше комсомольская карьера Виктора Семеновича складывается более чем удачно. С 1931 года по январь 1932 года он член бюро, и заведующий военным отделом Замоскворецкого райкома МГК ВЛКСМ. В начале 1932 года райком партии направляет Абакумова на «усиление» рядов органов госбезопасности.

Уполномоченный ЭКУ ОГПУ. 1932 г.

Службу в органах Абакумов начал на скромной должности практиканта Экономического отдела полномочного представительства (ЭКО ПП) ОГПУ по Московской области. По результатам практики Абакумова аттестовали следующим образом: «Активный и исполнительный, работает интенсивно. Ориентируется быстро. Кругозор развит, но требуется дальнейшая работа по расширению общественных знаний».

В 1933 году Абакумов был назначен на должность уполномоченного ЭКУ ОГПУ СССР по Московской области. Однако данных, в какое именно отделение не имеется. В то время Экономического управления предназначалось для ликвидации шпионажа, контрреволюции и диверсий в сфере экономики.

 В некоторых источниках утверждается, что Виктор Семенович в этот период работы умело запустил слух, что он является родственником, Подвойского Николая Ильича, одного из организаторов Октябрьской революции, члена  Центральной контрольной комиссии ВКП(б) в 1924-1930 годах.

В данной должности Абакумов прослужил лишь до 10 июля 1934 года, когда ОГПУ вошло в состав НКВД и экономические управления были ликвидированы. С 10.07.34 г. по 01.08.34 г. работает уполномоченным 1-го отделения Экономического отдела (ЭКО) ГУГБ НКВД СССР. В задачу отдела входило: борьба с диверсиями и вредительством  в народном хозяйстве, с валютчиками и спекулянтами, преступлениями по должности, «чекистское обслуживание» хозяйственных учреждений.

Об этом периоде службы Абакумова бывшим чекистом Шрейдером М.П. в мемуарах под названием «НКВД изнутри. Записки чекиста» опубликовано следующее.

«В 1933 году, когда я работал начальником 6-го отделения ЭКУ Московской области, мне позвонил первый заместитель полпреда ОГПУ Московской области Дейч и порекомендовал мне «хорошего парня», который не сработался с начальником 5-го отделения, и хотя он «звезд с неба не хватает», но за него «очень-очень просят». Кто именно просит, Дейч не сказал, но, судя по тону, это были очень высокопоставленные лица, а скорее всего, их жены. Возьмите его к себе и сделайте из него человека… А если не получится, выгоните к чертовой матери». Затем Дейч добавил, что Абакумов чуть ли не приемный сын одного из руководителей Октябрьского восстания — Подвойского. Поскольку мне как раз нужны были работники, я принял Абакумова, поручив ему керамическую и силикатную промышленность, и предупредил, что буду требовать полноценную работу и никаких амурных и фокстротных дел у себя в отделении не потерплю. (О слабости к этим делам Абакумова я предварительно навел справки у начальника 5-го отделения). В течение первых двух месяцев Абакумов несколько раз докладывал мне о якобы развиваемой им огромной деятельности.

Воспользовавшись тем, что близкая подруга моей жены принимала его ухаживания, Абакумов несколько раз заходил с нею ко мне в гостиницу «Селект», где я сначала жил, а затем и на квартиру, которую как раз в этот период я получил в Большом Кисельном переулке. Причем дважды — один раз в гостинице, а второй — на квартире — в тот момент, когда Абакумов был у меня, неожиданного заходил Островский, который немедленно его выгонял, процедив сквозь зубы вполголоса: «А что делает здесь этот фокстротчик? Вон отсюда!» — и Абакумов мгновенно ретировался. Через два месяца я решил проверить работу Абакумова. В день, когда он должен был принимать своих агентов, я без предупреждения приехал на конспиративную квартиру, немало смутив Абакумова, поскольку застал его там с какой-то смазливой девицей. Предложив Абакумову посидеть в первой комнате, я, оставшись наедине с этой девицей, стал расспрашивать ее о том, откуда она знает, что такой-то инженер (фамилия которого фигурировала в подписанном ею рапорте) является вредителем. А также, что она понимает в технологии производства, являясь канцелярским работником? Она ответила, что ничего не знает, а рапорт составлял Виктор Семенович и просил ее подписать. Далее мне без особого труда удалось установить, что у нее с Абакумовым сложились интимные отношения с самого начала «работы».

При проверке двух других «завербованных» Абакумовым девиц картина оказалась такой же. На следующий день я написал руководству ЭКУ рапорт о необходимости немедленного увольнения Виктора Абакумова как разложившегося и непригодного к оперативной работе, да и вообще к работе в органах. По моему рапорту Абакумов был из ЭКУ уволен. Но какая-то «сильная рука» снова поддержала его, и он был назначен инспектором в Главное управление лагерями».

Необходимо отметить, что эти воспоминания «ветерана» активно подхвачены всем пишущим людом. Даже, так называемый за границей «биограф Абакумова» В. Степаков, цитируя данный опус, заметив, что воспоминания Шрейдера изобилуют множеством неточностей, не удосужился проверить приведенные факты.

Но прежде чем мы обратимся к исследованию изложенных обвинений, бросим быстрый взгляд на мемуариста. Вот как он себя презентует: «Автор воспоминаний — М. П. Шрейдер — проработал в системе ВЧК-ОГПУ-НКВД около двадцати лет: начиная с гражданской войны и по 1938 год включительно. Занимал различные должности в центральном аппарате ОГПУ-НКВД, служил в некоторых областных управлениях, а в 1938 году был назначен на пост замминистра НКВД Казахской ССР. В том же году был арестован по прямому приказу Ежова».

К сожалению полной биографии Шрейдера разыскать не удалось. Однако по фрагментарным данным и самим воспоминаниям легко восстановить его жизнедеятельность. Местечковый еврейский паренек в возрасте 17 лет в 1919 году  начал служить в ЧК, одновременно вступив в партию. Отличался крайней скандальностью и неуживчивостью с руководством. За 19 лет службы в органах сумел сменить минимум 12 мест службы (гг. Ржев, Смоленск,  Симферополь,  Севастополь,  Москва,  Ленинград, Ташкент, Казань, снова Москва,  Иваново, Новосибирск, Алма-Ата).  Вместе с тем, обнаружить хоть какую-то должность в центральном аппарате ОГПУ-НКВД, которую занимал  бы Шрейдер, не удалось.

В характере Шрейдера прослеживается извращенное «чувство справедливости» к своим коллегам. Так работая в 1932 году в Татарии «разоблачил» свыше 100 человек, в том числе 39 работников ГПУ Татарии в хищении спирта на Казанском пороховом заводе. В основу обвинения была положена фабула — хоть непосредственно не участвовал в хищении, но коль пил спирт, должен был выяснить, откуда он. Заваренную кашу «разруливали»: Каганович, Менжинский, Ягода, Акулов и комиссия ЦК во главе со Шкирятовым.

 Пользуясь покровительством Чернышева (заместитель наркома внутренних дел СССР) и Реденса (свояка Сталина, полпреда ОГПУ по Московской области, затем наркома внутренних дел Казахстана) Шрейдер после ссор с руководством самовольно покидал место работы и приходил к покровителям за новым назначением. Так было в 1929 году в Ленинграде, так было в 1938 году в Новосибирске.

В том же 1933 году, в служебном кабинете своего непосредственного начальника в присутствии коллеги поссорившись с начальником, выстрелил в него, но промахнулся. Несмотря на явный уголовный характер проступка, благодаря покровителям, Шрейдер отправлен в санаторий, а затем на должность помощника начальника МУРа. А уже в 1934 году Шрейдер командует милицией в Ивановской области, хотя за покушение на убийство должен был трудиться на лесоповале лет 8-10.

Теперь сопоставим факты и даты описанные Шрейдером. Он утверждает, что в 1933 году ему рекомендовали Абакумова и после двух месяцев  работы  по рапорту Шрейдера  его уволили с ЭКУ. Но как мы видим, на протяжении 1933 года никто и никуда Абакумова не увольнял. Может,  Шрейдер годы перепутал? А речь идет не о 33-м, а 34-м, когда Абакумова действительно перевели в систему ГУЛАГ.  Однако в 1934 году Шрейдера уже не было не только в ЭКО, но и в Москве. Вывод? Врет!

Малоубедительным представляется и утверждение Шрейдера о том, что Островский называл Абакумова «фокстротчиком», а тот от него бегал. Островский Иосиф Маркович, майор госбезопасности, службу в Экономическом управлении закончил еще в 1925 году. С 1930 года по 1936 год, практически до расстрела, работал начальником хозяйственных служб. Как он мог «пересекаться» с еще никому не известным Абакумовым?  Единственной объяснимой причиной, по которой Шрейдер ссылается на Островского —  он его приятель,  он еврей. Он не подтвердит – расстрелян в 37-м году.

Небезынтересно и то, что мемуары изданы в 1995 году, тогда, как их автор умер в 1978 году. Кому-то надо было.

Исходя с изложенного, напрашивается вывод, что цена разоблачительным фактам Шрейдера, не больше цены «творений» Шаламова, Солженицына и прочих преследуемых законом, пытающихся обелить себя политической подоплекой,  учиненные уголовные действия.

Возвращаясь к Абакумову, отметим, что явно не рапорт Шрейдера ему навредил по службе. Однако было что-то нелицеприятное, на основе чего 1 августа 1934 года он был переведен  уполномоченным 3-го отделения ГУЛАГ НКВД СССР.

На то время 3-е отделение было одним из крупных в управлении и занималось охраной включая  оперативную и режимную работу. По данным В. Степакова Абакумова вскоре отправили в служебную командировку в Ухто-Печорский исправительно-трудовой лагерь (УХТОПЕЧЛАГ). Этот лагерь был создан в 1931 году. Управление лагеря находилось в пос. Чибью (ныне г. Ухта) Коми АССР. Имеются данные, что в обязанности Абакумова входило общее ознакомление с лагерной обстановкой и работой, проводимой в самом лагере. Эти данные совпадают с применявшейся на то время практикой руководства ГУЛАГа направлять в лагеря своих представителей, как для оказания помощи, так и контроля. Тем более, что Ухтопечлаг считался перспективным в части добычи нефти, угля, использования радиоактивных вод. Подробных сведений о его деятельности в лагере обнаружить не удалось, однако данная командировка длилась не долго.

Скорее всего, в связи с очередным изменением структуры ГУЛАГа НКВД (приказ НКВД № 576, август 1935 г.) 16 августа 1935 года Абакумова В.С. назначают уполномоченным 3-го отделения отдела охраны  главка. По одним источникам это отделение занималось секретно-оперативной работой, по другим – режимной. Во всяком случае, Абакумов проявил себя на этой работе, и 20 декабря 1936 года ему было присвоено специальное звание  младшего лейтенанта Государственной безопасности.

15 апреля 1937 года Абакумов возвращается в Главное управление государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР на должность уполномоченного 4-го Секретно-политического отдела (СПО). По утверждению В. Степакова, в переводе на новое место службы Абакумову способствовал Дейч Я. А., ставший к этому времени руководителем Секретариата НКВД. Уже 05.11.37 г. Виктор Семенович получает очередное звание – лейтенанта ГБ.

По времени это назначение совпало с проведением массовых репрессий в стране. Отсюда многие исследователи видят причину дальнейшего карьерного роста Абакумова. По версии общества «Мемориал» Виктор Семенович «крушил на допросах скулы и ребра «врагам» народа». По воспоминаниям ветеранов-чекистов – «не было более ревностного поборника соблюдения соцзаконности, нежели он».

В марте 1938 года Абакумов уже помощник начальника отделения 4-го отдела  1-го  управления НКВД, а с 29 сентября этого же года – помощник начальника отделения 2 отдела. С 1 ноября – начальник 2-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД. Отдел назывался оперативным, а его сотрудники занимались обысками, арестами, наружным наблюдением и установкой подслушивающих устройств. Этой должностью Абакумов обязан Кобулову Б.З. – начальнику 2-го отдела.

Следует отметить, что в этом же году (09.05.38) Абакумов В.С. получает первую награду – юбилейный знак «Почетный работник ВЧК—ГПУ (XV)». Этот знак был учрежден приказом ОГПУ № 1087 от 23.11.32 г.  и  присваивался за «выдающиеся заслуги», но при этом стаж службы претендента в органах или в войсках ОГПУ должен был быть не меньше десяти лет. Однако, как показывает практика, этот критерий, достаточно часто нарушался, впрочем, как произошло и с Абакумовым. Знак наделял обладателя значительным перечнем льгот и привилегий, но раздача награды всем подряд, девальвировала его значение, как награды. Уже до 1940 г. было награждено свыше 3 тыс. чел. В итоге из всех привилегий остались только право на хранение и ношение оружия и право на жилую площадь в ведомственных домах после увольнения из НКВД.

Приход Л. Берия к руководству НКВД изменил судьбу многих сотрудников. Под видом смягчения режима репрессий, Берия занялся чисткой  зарвавшихся «ежовских» кадров. С приходом Берия было уволено более 7 тысяч «запятнавших честь чекиста», а вместе с ними  большинство поляков, немцев, латышей и евреев. На место уволенных было принято свыше 14 тысяч партийных и комсомольских работников.

Исходя из того, что Абакумов избежал чистки, можно с большой вероятностью допустить, что рассказы о его рукоприкладстве скорее вымышленные. Также к выдумке можно отнести и широко цитируемый случай о первом знакомстве Абакумова с Берия.

«Осенью 1938 года произошло знакомство наркома НКВД с начальником отделения 2-го отдела Виктором Абакумовым. По одной из версий, случилось это в клубе работников госбезопасности на торжественном заседании, посвященном очередной годовщине Октябрьской революции. Абакумов, дождавшись  момента, когда  в зал входил Лаврентий Берия, вдруг вскочил с места с яростным криком:

— Безобразие! Вопиющие разгильдяйство!

Выяснилось, что гнев Виктора Семеновича вызвал портрет  наркома НКВД, висящий, по его мнению, слишком далеко от центра сцены.

— Я тебя научу, черта гунявого, как нужно портреты вешать! – бушевал лейтенант Абакумов, накинувшись на сержанта госбезопасности, ответственного за украшение зала. – Совсем жопорукими стали, портрет, как следует повесить не можете!

— Э, что там за гвалт? – удивился Лаврентий Павлович, наблюдая за поднявшимся переполохом.

Один из заместителей наркома выяснил причину криков. Берия заинтересовался виновником шума.

— Вах, какой горячий молодой человек, прямо джигит, да, — сказал Лаврентий Павлович, рассматривая смущенного  Виктора Семеновича. — Кто такой?

Абакумов представился.

— Хорошо, — кивнул Берия, падкий, как и всякий южный человек, на бурное проявление чинопочитания. – А портрет оставим там, где висит. Надеюсь, что зоркий глаз чекистов сумеет рассмотреть своего руководителя и на таком расстоянии.

С этого происшествия началось стремительное восхождение Виктора Семеновича по служебной лестнице».

Давайте немного подумаем сами.

Во-первых. В традициях Советской власти, празднование могло проводиться либо 7 ноября, либо накануне. Следовательно, Берия в этот период еще не был наркомом. Снятие Ежова и назначение Берия произошло в один день – 25.11.38 г. А уж  портрета Берия, тем более не могло быть при живом то Ежове.

Во-вторых. Представьте себе эту ситуацию. 1938 год, атмосфера страха, неизвестности, неопределенности. Сотни твоих коллег уже сидят по лагерям ни за что, иные расстреляны. Полный зал не только коллег-оперативников, но  и начальников, и  больших. Чинно сидят, ждут руководство. И вдруг какой-то лейтенант, в присутствии комиссаров ГБ начинает истерику на пустом месте. И где бы он был после этого? Да такую «демократию» и в пионерском лагере в «брежневские» времена представить невозможно.

В-третьих. Данный факт якобы взят из протоколов допроса Кобулова в 1953 году. Вполне возможно, что к этому времени Кобулов был обижен на Абакумова, за то, что, будучи министром МГБ отплатил неблагодарностью за добро — уволил с должности заместителя министра МГБ.

Да и, в конце концов. Какая-то уж грубая, прямолинейная лесть в отношении далеко неглупого Лаврентия Берия. К тому же, Абакумов выставляется  полным идиотом. А он уж точно таким не был.

5 декабря 1938 года Абакумова назначают исполняющим обязанности начальника УНКВД Ростовской области, а с 27 апреля 1939 года – начальником. Естественно, что это назначение не обошлось без рекомендации Кобулова Богдана Захаровича, одного из наиболее близких, доверенных лиц Лаврентия Берия. Тот же Кобулов 15.12.38 г. становится заместителем начальника ГУГБ, а с 22 декабря – начальником следственной части НКВД.

28 декабря 1938 года Абакумову В.С. минуя звание старшего лейтенанта, присваивают звание капитан ГБ.

На новой должности Абакумов действует в свете требований «любимого наркома», как он выразился в своей «иннаугурационной» речи. В период советско-финской войны 1939-1940 годов ростовские чекисты проявили «сверхбдительность» и ликвидировали на территории области «финскую шпионскую организацию», арестовав 16 человек финской или карельской национальности. Однако у начальника УНКВД успех подчиненных вызвал явное недоверие. Под его личным контролем начался пересмотр дел, в результате которого  было выявлено нарушение соцзаконности – фальсификация дел. В итоге арестованных освободили, виновных чекистов наказали.

В Москве вовремя заметили старания молодого начальника. На очередном совещании нарком поставил Абакумова в пример другим. А весной  (14.03.40)  минуя звание майора, присвоили специальное звание  старшего майора ГБ. А почти через месяц (26.04.40 ) — наградили орденом Красного Знамени.

Других данных о работе Абакумова в Ростовской области не найдено, за исключением записи Виктора Семеновича в автобиографии: «… был избран делегатом на ХVІІІ съезд ВКП(б). Являюсь членом бюро и пленума Ростовського  обкома  ВКП(б) и членом горкома ВКП(б)».

  25 февраля 1941 года Абакумов назначен заместителем наркома внутренних дел СССР. В сферу непосредственного его руководства входили: Главное управление милиции, Главное управление пожарной охраны и Особые отделы в армии, на флоте, а также в пограничных и внутренних войсках. На основании постановления ЦК ВКП(б)  и СНК СССР, принятого в мае 1941 года «О мероприятиях по очистке Литовской, Латвийской и Эстонской ССР от антисоветского, уголовного и социально опасного элемента» Абакумов занимался организацией депортации в Эстонии. Согласно докладной записки НКГБ СССР от 17.06.41 № 2288/м по Эстонии было арестовано 3 178 человек, выселено 5 978 человек, а всего репрессировано – 9 156 человек.

Через 3 часа после начала войны Абакумов В.С. принимал участие в разработке Плана агентурно-оперативных  мероприятий по обеспечению  государственной безопасности г. Москвы и Московской области. А с 27.06.41 г. Абакумов занимается организацией подконтрольных ему управлений на выполнение следующих задач: проведение агентурно-оперативной работы в частях Красной Армии, в тылах, среди гражданского населения; борьбой с дезертирством; работой на территории противника. Видимо за успехи в проведении этой работы, 9 июля Абакумову присваивают очередное специальное звание – комиссара ГБ 3-го ранга.

17.07.41 г. органы 3-го  управления НКО СССР  были преобразованы в Особые отделы НКВД СССР. А с 19.07.41 г. Абакумов, как заместитель наркома, одновременно назначается начальником вновь созданного Управления особых отделов (УОО).  Деятельность УОО, под руководством Абакумова в период 1941-1942 годов была обусловлена трагическим периодом войны. Особые отделы, выполняя приказ Ставки №270,  организовывали систему заградительной службы, применяя внесудебный расстрел. Пресекали проявления «незаконных репрессий, рукоприкладства и самосудов», согласно положениям приказа НКО № 0391 от 04.10.41 г. Выполняли приказ Наркома обороны №227. Помимо этого, особые отделы занимались и выполнением непосредственных обязанностей – контрразведывательной работой. Справедливости ради, следует отметить, что уже к средине 1942 года, работа особых отделов начала принимать системный характер, разворачивалась контрразведывательная деятельность, хотя и носила специфические черты жестокости.

Очевидно, позитивно оценивая деятельность Абакумова на данном поприще – 04.02.43 г. ему присваивают очередное звание — комиссар ГБ 2-го ранга. Вместе с тем, по целому ряду причин, Сталин принял решение о создании специального органа военной контрразведки – ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР.

19 апреля 1943 года постановлением Совета народных Комисаров СССР № 415-138 Управление особых отделов НКВД преобразовано в «СМЕРШ». Начальником главка назначается комиссар ГБ 2-го ранга Абакумов В.С. Следует отметить, что фактически решение о создании «СМЕРШ» и назначении его руководителем Абакумова было принято Сталиным 14 апреля, когда Абакумов вместе с Меркуловым докладывал проект постановления. Это подтверждает и приказ по НКВД об освобождении его с должности начальника УОО именно 14 апреля.  С 19.04.43 г. Абакумов приказом НКВД освобождается и от должности заместителя наркома НКВД.

Определение кандидатуры Абакумова на эту должность объясняется достаточно просто. Сталин уже знал Абакумова лично, компрометирующих материалов не было. Берия, считая Виктора Семеновича преданным своим сотрудником, не возражал. К тому же, особого выбора и не было.

Постановлением ГКО 21 апреля 1943 года было утверждено Положение о ГУКР «СМЕРШ» НКО СССР, согласно которому начальник ГУКР становился по должности заместителем наркома обороны, т.е. Сталина. В.С. Абакумов был освобожден с этой должности 20 мая 1943 года, но оставаясь начальником ГУКР «СМЕРШ», подчинялся непосредственно Сталину. Такое непродолжительное время пребывания Абакумова в должности заместителя наркома, объясняется реформированием в наркомате, выразившемся в сокращении числа заместителей. В это же время (20.05.43) с должностей заместителя наркома были освобождены: Аборенков В.В. (начальник Главного военно-химического управления РККА), Воробьев М.П (начальник инженерных войск РККА), Воронов Н.Н. (командующий артиллерией  и войсками ПВО РККА), Федоренко Я.Н (командующий бронетанковыми и механизированными войсками), Хрулев А.В. (начальник тыла РККА), Шапошников Б.М. (начальник высшей военной академии), Щаденко Е.А. (начальник Главупраформа), Щербаков А.С. (начальник ГлавПУ РККА).

26.05.43 г. Постановлением СНК СССР №592 руководящим работникам «СМЕРШ» были присвоены генеральские звания. Абакумов, единственный армейский «смершевец», сохранял за собой вплоть до конца войны спецзвание госбезопасности.

Начальник ГУКР СМЕРШ в годы войны

Известно, что в период войны Абакумов часто выезжал на фронты, инспектировал свои подразделения. Важные операции, особенно радиоигры в обязательном порядке согласовывались с ним. А стратегические разработки – санкционировались Сталиным. По воспоминаниям современников Абакумова, он отличался довольно жесткой хваткой в работе, не упускал возможности выгодно доложить о проведенной работе, а иногда и «присвоить» чужие результаты. Остались положительные отзывы генерала Ивашутина, полковников Чернова и Тарасова, ряда фронтовых офицеров «СМЕРШ». Необходимо отметить, что сотрудников «СМЕРШ» наказывал и миловал только Абакумов, либо это происходило с его ведома. Случаев вмешательства в деятельность «СМЕРШ», в кадровую политику не известно.

Начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» В. С. Абакумов (справа) в одном из городов Германии

По завершению войны, с 06.09.45 г. Абакумова включили в состав Комиссии по руководству подготовкой обвинительных материалов и работой советских представителей в Международном военном  трибунале по делу главных немецких военных преступников.

Созданная к концу войны система военной контрразведки успешно конкурировала с органами НКВД и НКГБ. Абакумов был вхож к Сталину наряду с Берия и Меркуловым. Отличался исполнительностью и служебным рвением. Исповедовал принцип – лучше перестараться, чем недоработать. В результате, недостаточная компетентность и квалификация сотрудников в низовых звеньях, подменялась массовостью организованных мероприятий, излишней подозрительностью, игнорированием невиновности. Широкая сеть осведомительского аппарата позволяла вылавливать вражеских агентов, диверсантов, шпионов и террористов, пособников гитлеровцев, особо не заботясь судьбой непричастных лиц.

В данном случае деятельность Абакумова совпадала с доктриной Сталина о ничтожности человеческой жизни.

Виктор Абакумов и Иосиф Сталин

Естественно, что работа главы «СМЕРШ» была оценена по-достоинству: в 1944 году он был награжден орденами  Суворова 1-й и 2-й  степеней, в 1945 году – орденами Красного Знамени и Красной Звезды, орденом Кутузова 1-й степени. 9 июля 1945 года Абакумову присвоено звание генерал-полковник.

Весной 1946 года Сталин проводил реформу органов управления, упразднялись наркоматы, создавались министерства. Учитывая, что «СМЕРШ» создавался для военного времени, и, по сути, исчерпал свое назначение, военная контрразведка передавалась в состав вновь организованного Министерства государственной безопасности СССР, которое по наследству  от наркомата возглавлял Меркулов В.Н.

Осуществляя реформу, Сталин в основном менял и руководящие кадры. Под ротацию попал и Меркулов,  который, по мнению Сталина, был «слишком робок и нерешителен». По некоторым источникам, Берия предлагал Сталину свою кандидатуру на пост главы МГБ — бывшего наркома внутренних дел Украины Василия Рясного. Однако Сталин предпочел Виктора Абакумова. Существует версия, что он выдвинул Абакумова потому, как был обеспокоен ростом авторитета военных, вернувшихся с войны героями. А кто лучше военной контрразведки сумеет с ними разобраться?

Понимал ли Абакумов, что с назначением на эту должность он обречен? Очевидно да. Была ли возможность отказаться? Категорически – нет! Ведь уже в это время была известна крылатая фраза Сталина:  «У чекиста есть только два пути – на выдвижение или в тюрьму».

4 мая 1946 года Виктор Семенович был назначен министром Госбезопасности. С 18 мая 1946 г. — член Комиссии Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам, с 31 декабря 1950 г. — председатель Коллегии МГБ.

Министр МГБ СССР. 1950 г.

За период руководства «СМЕРШ» Абакумов успел поднакопить и «грехов», которые, скорее всего, были известны Сталину, но не имели решающего значения. Так в период мародёрства армии и спецслужб на оккупированных территориях Европы и Маньчжурии многие подчиненные Абакумова дарили ему дорогие подарки. Известны факты подношения подарков Белкиным М.И., Брезгиным А.И., Вадисом А.А., Зелениным П.В., Карпенко Н.М., Ковальчуком Н.К. и другими. Бытовое обеспечение, приобретение одежды, продуктов питания за государственный счет, использование денежных средств, выделяемых на оперативные нужды —  считалось обыденным явлением. Все эти факты были вскрыты уже после ареста Абакумова, подкреплены свидетельскими показаниями.

 Выяснилось также, что при эвакуации Смоленска забыли партийный архив, который в целости и сохранности достался немцам. Самое неприятное было в том, что Абакумов, руководивший эвакуацией, к тому времени уже доложил об успешном выполнении задания. Сталин задал ему только один вопрос: «Что вы чувствуете, когда ваши подчиненные вам врут?» Похоже ответ на этот вопрос мучил Абакумова до последних дней.

После назначения Абакумова министром, началось  перетекание функций МВД в ведение МГБ. В 1947-1951 годах из МВД в МГБ переданы внутренние войска, милиция, пограничные войска, правительственная связь, охрана правительственных объектов и другие подразделения. На транспорте создавались специальные подразделения МГБ. При министерстве образовалось свое ведомственное особое совещание. В Украине, Белоруссии и Прибалтийских республиках из МВД были изъяты подразделения по борьбе с бандитизмом. В 1950 году на базе службы «ДР» (диверсии и террор) создается два бюро, подчиненных непосредственно министру. Бюро №1 занималось организацией  специальной  агентурно-разведывательной работой за рубежом и внутри страны против врагов  советского государства. Бюро №2 – выполняло специальные  мероприятия  внутри страны, наблюдение и «подвод агентуры к отдельным лицам, ведущим  вражескую работу, пресечение которой  в нужных случаях может производиться особыми способами». По сути дела, Абакумов воссоздавал структуру ОГПУ 30-х годов, создавал предпосылки для силового удержания власти, посредством МГБ.

Абакумов за короткое время назначил на руководящие должности бывших «смершовцев» (Селивановский Н.Н., Чернов И.А., Королев Н.А., Утехин Г.В., Рогов В.П.), при этом убирал с ключевых постов приверженцев Берия (Кобулов Б.З.,  Мильштейн С.Р.,  Влодзимирский Л.Е.).

К положительным результатам работы МГБ этого времени следует отнести организацию ликвидации националистических банд в Белоруссии, в Украине и в Прибалтийских республиках. Хотя вопрос о законности, методах борьбы и бессмысленных жертвах мирного населения остается открытым.

Из специальных операций МГБ за период 1946-1947 годов назовем лишь четыре, которые провела служба «ДР»: на Западной Украине был  убит  Ромжа – глава  украинской Греко-католической церкви; в Ульяновске – поляк Самет, работавший на  оборонном заводе и собирающейся выехать из СССР; в Москве – американец Огнис; в Саратове – украинский националист – Шумский. Все убийства были совершены с помощью ядов, вырабатываемых в так называемой лаборатории Майрановского. Приказы на убийство отдавали первые лица страны, дублировал их Абакумов.

Массовые репрессии не прекратились в конце 30-х годов.  Уже после окончания войны одно за другим фабрикуются дела на большие группы партийных, советских  работников, представителей интеллигенции. Получая указания Сталина, органы МГБ, возглавляемые Абакумовым начинают новую волну репрессий против военных, партийных и хозяйственных руководителей, евреев и т.д. Вот основные из них.

Дело авиаторов

В 1946 в производстве некачественных самолетов и приемки их войсками был обвинен командный состав ВВС и авиапромышленности. К расстрелу был приговорен маршал авиации С.А. Худяков.  Главный маршал авиации А.А. Новиков —  к пяти годам тюремного заключения,  нарком авиапромышленности А.И. Шахурин – к семи, член военного совета ВВС Н.С. Шиманов – к четырем, начальник главного управления заказов ВВС Н.П.Селезнев – к шести, начальники отделов управления кадров ЦК ВКП (б) А.В. Будников и Г.М. Григорьян — к двум годам тюремного заключения. Осужденные были лишены правительственных наград. В связи с «делом авиаторов» был освобожден от должности второго секретаря ЦК ВКП(б) Маленков, который курировал авиапромышленность и, оставаясь формально заместителем председателя Совета Министров СССР, направлен Сталиным в длительную командировку на периферию. Несмотря на то, что 1953 году их всех реабилитировали, факты производства некачественных самолетов, приведенные в материалах дела, до сих пор не опровергнуты. Другими словами – имели место быть.

Ленинградское дело

По нему в 1948-1951 годах было осуждено 214 человек, из них 69 человек основных обвиняемых и 145 человек из числа близких и дальних родственников. Кроме того, 2 человека умерли в тюрьме до суда. 23 человека осуждены военной коллегией к высшей мере наказания (расстрелу). Среди них: председателя Госплана СССР Вознесенский Н.А., секретарь ЦК Кузнецов А.А., председатель Совета министров РСФСР Родионов М.И., первый секретаря Ленинградского обкома Попков П.С.

Дело военных

В 1947 году  в тюрьму заключили нескольких руководителей военно-морского флота, среди них адмиралов В.А. Алафузова, Г.А. Степанова и Л.М. Галлера (последний умер в заключении). Начался сбор компромата против попавшего в опалу маршала Г.К. Жукова на которого дал показания маршал Новиков. На квартире Жукова в Москве был проведен негласный обыск. Его дачу охарактеризовали как антикварный магазин. На основе докладной Абакумова Жукова сняли с поста главнокомандующего Сухопутными войсками и отправили в Одессу командовать округом. За связь с Жуковым посадили больше семидесяти человек.

Дело Еврейского антифашистского комитета (ЕАК)

 Созданный в 1942 году ЕАК собрал для Красной армии 16 млн. долларов в США, 15 млн. в Англии и Канаде, 1 млн. в Мексике, 750 тыс. в Палестине. За рубежом добывал оружие, одежду, медицинское оборудование. Деятельность ЕАК способствовала открытию Второго фронта. В конце войны ЕАК активно обсуждал вопрос создания Еврейской советской республики в Крыму. Выполняя волю Сталина, в январе 1948 Абакумов отдал приказ о проведении операции по физическому уничтожению председателя ЕАК, художественного руководителя Государственного еврейского театра С.М. Михоэлса. 29.11.48 г. ЕАК был распущен и закрыт, как «центр антисоветской пропаганды».  В начале 1949 года было арестовано несколько десятков членов Еврейского антифашистского комитета. Они были обвинены в нелояльности, буржуазном национализме, космополитизме. 12.08.52 г. тринадцать подсудимых были казнены. А всего по делу ЕАК было репрессировано 110 чел.

Мингрельское дело

05.11.51 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ об образовании в составе Грузии, Тбилисской и Кутаисской областей. Осуществляя это, предполагали, что создание  областей укрепит руководство хозяйственным и культурным строительством республики, сделает руководство конкретным и оперативным, приблизит его к местам, усилит связи центров с районами. Однако оказалось, что областные организации являлись излишним звеном. Было принято решение о ликвидации созданных областей. В ноябре 1951 года группе руководящих работников, выходцев из Мингрелии, было предъявлено тяжкое обвинение в местном (мингрельском) национализме. Министр Госбезопасности Грузинской ССР Рухадзе и его подчинённые арестовали несколько десятков ни в чем неповинных людей. Применив недозволенные методы следствия, вынудили некоторых из них «признаться» в том, что они якобы по заданию иностранных разведок вели подрывную работу, пытаясь захватить руководящие посты в республике, а затем отторгнуть Грузию от Советского Союза.

Дело врачей

Известный профессор-кардиолог Яков Этингер был арестован в ноябре 1950 года, а в марте следующего года умер в специальной камере-холодильнике. Этингер, «без какого-либо нажима» признал, что при лечении первого секретаря Московского горкома ВКП(б) А.С. Щербакова «имел террористические намерения». Абакумов не увидел перспектив дела, дальнейшую «раскрутку» не одобрил, следователя Рюмина сослал на периферию.

Кроме этих, общеизвестных дел, по инициативе Абакумова в 1948 году начались массовых операций в отношении так называемых «повторников». В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 21.02.48 г. органам МГБ было предписано арестовать и направить в ссылку на поселение в отдаленные районы Сибири и Дальнего Востока бывших шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, «правых», меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций, освобожденных по отбытии наказания из лагерей и тюрем после окончания Великой Отечественной войны. 26.10.48 г. была издана совместная директива Прокуратуры СССР и МГБ СССР №241/66сс о порядке реализации указа органами госбезопасности.

Всего со времени окончания войны и до издания Указа от 21.02.48 г. согласно данным МВД СССР было освобождено из лагерей и тюрем 45048 человек заключенных данной категории. Весной 1949 года В.С.Абакумов доложил И.В.Сталину о первых результатах выполнения директивы №241/66сс. Согласно приводимым им данным по состоянию на 15.03.49 г. органами госбезопасности было арестовано, а также направлено в ссылку 12 081 человек.

Практически одновременно с началом работы по направлению в ссылку освобожденных ранее государственных преступников в соответствии с постановлениями Политбюро ЦК ВКП (б) и Совета Министров СССР в период 1948-1949 годов были проведены массовые выселения семей националистов и кулаков из прибалтийских республик, Западной Украины и Белоруссии. Инициатива о принятии данных решений исходила от партийного руководства соответствующих союзных республик, а также руководящих сотрудников МГБ СССР.

В том же 1949 году Политбюро ЦК ВКП (б) принимает в целях «очистки» Грузии, Армении, Азербайджана и всего Черноморского побережья СССР от нежелательных элементов,  решение о выселении на вечное поселение в отдаленных районах страны, под надзор органов МВД бывших членов партии дашнаков, граждан турецкой и греческой национальности вместе с членами их семей. Аналогичное решение выносится в отношении проживавших на территории Молдавии кулаков, бывших помещиков, крупных торговцев, лиц, сотрудничавших с немецкими и румынскими властями, а также участников профашистских партий и организаций, нелегальных религиозных сект, бывших белогвардейцев.

Занимая пост министра МГБ, пользуясь  близостью и благосклонностью вождя, Абакумов, по одной из версий, резко изменил свое отношение к другим руководителям страны. Очевидно, его прямолинейность  исповедовалась в формуле: служить одному, с остальными не считаться. Однако враги появились скоро и могущественные.

Первым из них стал Маленков, высланный по «делу авиаторов» в Узбекистан. Вернувшись в 1948 году и вновь заняв пост секретаря ЦК, принялся осторожно настраивать против Абакумова партийно-государственных деятелей. В этом Маленкова поддержал член Политбюро Хрущев, который имел свой «скелет» в шкафу.

Вторым врагом стал бывший покровитель Лаврентий Берия, державший обиду за увольнение своих ставленников из МГБ, и боявшийся продолжения «менгрельского дела». Кроме того, начальник охраны Берия – полковник Саркисов, был завербован МГБ и аккуратно «стучал» на шефа.

Третьим был Молотов. Супруга Молотова — Жемчужина Полина Семеновна (настоящие имя и фамилия — Пери  Карповская) по материалам МГБ 29.01.49 г. арестована и обвинена в том, что «на протяжении ряда лет находилась в преступной связи с еврейскими националистами». По некоторым источникам, Жемчужину также обвиняли в личной нескромности (молочные ванны и т.п.) и половой распущенности. 29.12.49 г. Особым совещанием при МГБ СССР приговорена к 5 годам ссылки в Кустанайскую область. А через два месяца ее муж был освобожден от должности министра иностранных дел и потерял большую часть своего влияния.

Следующими «доброжелателями» Абакумова были Круглов – министр МВД и Серов – его заместитель. Основным поводом их недовольства было постепенное перетекание министерства в подчинение Абакумову. Жалобы, которыми они забрасывали «инстанции» исчислялись десятками. Существуют версии, что их Сталин даже показывал Абакумову.

После сентября 1947 года повседневное руководство работой МГБ а также выдвижение и распределение кадров этой карательной структуры Сталин передоверил Секретарю ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецову. При этом решение важнейших вопросов, таких как выработка репрессивной линии, реорганизация структуры МГБ, согласование важнейших арестов, оставалось по-прежнему за Сталиным. После возникновения «Ленинградского дела» и ареста в 1949 г. бывшего Секретаря ЦК ВКП(б) А.А. Кузнецова тень сталинского недоверия легла и на Абакумова. И это неслучайно, ведь Абакумов имел довольно тесные отношения со своим бывшим куратором. Причем настолько, что ряд текущих вопросов предпочитал решать на уровне Кузнецова, не доводя их до Сталина. Трудно сказать, тогда ли у Сталина возникла мысль избавиться от министра ГБ, но, по крайней мере, иезуитский расчет вождя состоял в том, что именно Абакумов должен обеспечить проведение «ленинградского дела», по которому в числе прочих проходил Кузнецов. А уж потом, когда нужда в Абакумове отпадет – избавиться от него.

Есть явные признаки, свидетельствующие о потери Абакумовым доверия Сталина. Так, в феврале 1950 г. он поручил Г.М. Маленкову организовать «особую тюрьму» для «самых важных политических обвиняемых», которая находилась бы в подчинении Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б). При этом, не следователи МГБ, а сотрудники партийного аппарата сами вели следствие по делам этих арестованных. Другой демарш Сталина против Абакумова и его всевластия в аппарате МГБ лежал в организационной плоскости. В январе 1950 г. Сталин решил создать в МГБ Коллегию и дал соответствующее указание Абакумову. По замыслу Сталина этот коллегиальный орган управления министерством усилил бы контроль за деятельностью Абакумова и помог бы растворить его амбиции.

Немногим раньше, секретная служба вождя, доложила о злоупотреблениях в Спецторге. Директором центрального склада Спецторга оказался человек, в прошлом привлекавшийся к уголовной ответственности за спекуляцию и снятый с должности начальника казанского Спецторга за мошенничество. Руководство же московского областного Спецторга расхитило продуктов и промышленных товаров на сумму свыше 2 миллионов рублей, за что начальник Мособлспецторга был осужден на 25 лет. Абакумов, в подчинении которого, наряду с номинальным подчинением Министерству торговли СССР, находился Спецторг, получил от Сталина первый строгий выговор с предупреждением.

Джуга (руководитель секретной службы Сталина), в ходе изучения служебной деятельности Абакумова, сумел обнаружить крупные провалы в работе одного из управлений МГБ СССР, которое возглавлял генерал-лейтенант Шевелев. Эти провалы Абакумов скрывал от Сталина и ЦК ВКП(б). Более того, один из главных критиков недостатков в работе этого управления, неоднократно выступавший с критикой на партийных собраниях, начальник отделения, майор Евгений Щукин был отправлен Абакумовым в командировку в Северную Корею, где и погиб при загадочных обстоятельствах. По указанию Сталина управление, возглавляемое генералом Шевелевым, было выведено из состава МГБ СССР и стало одним из специальных подразделений ЦК ВКП(б). Абакумов же получил второй строгий выговор с предупреждением. Но и на этом злоключения могущественного министра не кончились.

Враги и конкуренты Абакумова систематически доносили  на него Сталину. Кроме того, вождь уже задумал и руками МГБ начал осуществлять очередную чистку. Находясь в отпуске на юге страны, не раз высказывался о необходимости реформирования и самой службы государственной безопасности.

Вернувшись  из очередного длительного осеннего отпуска (с 11 августа по 21 декабря 1950 г.) Сталин  резко сократил контакты с Абакумовым, пригласив его в свой кремлевский кабинет только один раз – 6 апреля 1951 г. Трудно сказать, понял ли Абакумов, сколь серьезен этот знак и что против него что-то затевается. После этого в журнале посетителей кремлевского кабинета Сталина фамилия Абакумова встретится только 5 июля 1951 г., когда уже было принято решение снять его с должности министра.

Абакумов незадолго до ареста

Таким образом,  письмо «обиженного» Абакумовым следователя Рюмина легло в хорошо удобренную почву и являлось формальным поводом начала кампании кадровой чистки системы МГБ, сопровождавшейся арестами высокопоставленных сотрудников. Что же писал этот следователь? В письме Рюмина, датированном 02.07.51 г., содержался ряд обвинений против Абакумова. Во-первых, он «погасил», очень перспективное, с точки зрения автора письма, дело арестованного МГБ врача Я.Г. Этингера, который мог дать важные показания о «врачах-вредителях». Во-вторых, Абакумов скрыл от ЦК важную информацию о недостатках в контрразведывательной работе в Германии на предприятиях «Висмута», где добывалась урановая руда. И, наконец, в-третьих, грубо нарушал установленные решениями партии и правительства правила ведения следствия. В письме Рюмин назвал Абакумова «опасным человеком» на важном государственном посту.

По заявлению Рюмина уже 05.07.51 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: «поручить комиссии в составе т.т. Маленкова (председатель), Берия, Шкирятова и Игнатьева проверить факты изложенные в заявлении Рюмина, и доложить о результатах Политбюро ЦК ВКП(б). Срок работы комиссии 3–4 дня».

Абакумов еще не был арестован, но уже 08.07.51 г. побывал на допросе у исполняющего обязанности Генерального прокурора К.А. Мокичева. Накануне, 7 июля Абакумов написал объяснительную записку по выдвинутым против него обвинениям. Все обвинения Рюмина в связи с делом Этингера Абакумов отметал, заверяя в этой объяснительной записке Сталина в своей личной преданности.

11 июля Политбюро ЦК ВКП(б) принимает специальное решение (П82/437) «О неблагополучном положении в МГБ». В нем в частности говорится:

«2 июля 1951 года ЦК ВКП(б) получил заявление старшего следователя следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Рюмина, в котором он сигнализирует о неблагополучном положении в МГБ со следствием по ряду весьма важных дел крупных государственных преступников и обвиняет в этом министра государственной безопасности т.  Абакумова…

Получив заявление т. Рюмина, ЦК ВКП(б) создал комиссию Политбюро в составе тт. Маленкова, Берия, Шкирятова, Игнатьева и поручил ей проверить факты, сообщенные т. Рюминым. В процессе проверки комиссия допросила начальника следственной части по особо важным делам МГБ т. Леонова, его заместителей тт. Лихачева и Комарова, начальника 2-го Главного управления МГБ т. Шубнякова, заместителя начальника отдела 2-го Главного управления т. Тангиева, помощника начальника следственной части т. Путинцева, заместителей министра государственной безопасности тт. Огольцова и Питовранова, а также заслушала объяснения т. Абакумова.

Ввиду того что в ходе проверки подтвердились факты, изложенные в заявлении т. Рюмина, ЦК ВКП(б) решил немедля отстранить т. Абакумова от обязанностей министра госбезопасности и поручил первому заместителю министра т. Огольцову исполнять временно обязанности министра госбезопасности. Это было 4 июля с.г. На основании результатов проверки комиссия Политбюро ЦК ВКП(б) установила следующие неоспоримые факты.

В ноябре 1950 года был арестован еврейский националист, проявляющий резко враждебное отношение к советской власти, – врач Этингер. При допросе старшим следователем МГБ т. Рюминым арестованный Этингер, без какого-либо нажима, признал, что при лечении т. Щербакова А.С. имел террористические намерения в отношении его и практически принял все меры к тому, чтобы сократить ему жизнь.

ЦК ВКП(б) считает это показание Этингера заслуживающим серьезного внимания. Среди врачей, несомненно, существует законспирированная группа лиц, стремящихся при лечении сократить жизнь руководителей партии и правительства. Нельзя забывать преступления таких известных врачей, совершенные в недавнем прошлом, как преступления врача Плетнева и врача Левина, которые по заданию иностранной разведки отравили В.В. Куйбышева и Максима Горького. Эти злодеи признались в своих преступлениях на открытом судебном процессе, и Левин был расстрелян, а Плетнев осужден к 25 годам тюремного заключения.

Однако министр госбезопасности т. Абакумов, получив показания Этингера о его террористической деятельности, в присутствии следователя Рюмина, зам. начальника следственной части Лихачева, а также в присутствии преступника Этингера признал показания Этингера надуманными, заявил, что это дело не заслуживает внимания, заведет МГБ в дебри, и прекратил дальнейшее следствие по этому делу. При этом т. Абакумов, пренебрегая предостережением врачей МГБ, поместил серьезно больного арестованного Этингера в заведомо опасные для его здоровья условия (в сырую и холодную камеру), вследствие чего 2 марта 1951 года Этингер умер в тюрьме.

Таким образом, погасив дело Этингера, т. Абакумов помешал ЦК выявить, безусловно существующую законспирированную группу врачей, выполняющих задание иностранных агентов по террористической деятельности против руководителей партии и правительства. При этом следует отметить, что  т. Абакумов не счел нужным сообщить ЦК ВКП(б) о признаниях Этингера и таким образом скрывал это важное дело от партии и правительства. … На основании вышеизложенного ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Снять т. Абакумова с работы министра государственной безопасности СССР как человека, совершившего преступления против партии и Советского государства, исключить из рядов ВКП(б) и передать его дело в суд.
2. Снять с занимаемых постов начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР т. Леонова и заместителя начальника следственной части т. Лихачева как способствовавших Абакумову обманывать партию и исключить их из партии.
3. Объявить выговор первому заместителю министра т. Огольцову и заместителю министра т. Питовранову за то, что они не проявили необходимой партийности и не сигнализировали ЦК ВКП(б) о неблагополучии в работе МГБ.
4. Обязать МГБ возобновить следствие по делу о террористической деятельности Этингера ..».

12 июля 1951 года Абакумов В.С. был арестован. Согласно постановлению следователя Прокуратуры СССР мерой пресечения избрано содержание под стражей в Сокольнической тюрьме МВД. Однако Абакумова доставили в «Матросскую тишину» (в ту самую секретную тюрьму ЦК) и поместили в одиночку. В целях конспирации только начальника тюрьмы поставили в известность, кем был его новый узник, тогда как для всех остальных он отныне обозначался как «заключенный № 15».

Следом за Абакумовым 13 июля были арестованы начальник следственной части МГБ А.Г.Леонов и его заместители М.Т.Лихачев и Л.Л.Шварцман. Чуть позже, 25.07.51 г. был арестован управляющий делами МГБ М.К. Кочегаров, а 26.07.51 г. арестовали еще одного заместителя начальника следственной части МГБ В.И. Комарова. После этого аресты руководящих работников МГБ приобрели более или менее регулярный характер.

 Пребывание Абакумова под следствием описано в литературе многократно. Абакумова били, сажали в камеру-холодильник, но он так, ни в чем и не признался. За считанные месяцы он превратился в полного инвалида. Предъявляемые ему обвинения менялись вместе с политической ситуацией в стране: его обвиняли то в фальсификации дела врачей, то в чрезмерной жестокости при его расследовании, то в организации еврейского заговора в МГБ. Обвинения разваливались, менялись следователи, а Абакумов продолжал сидеть и после смерти Сталина, и после ареста Берии. В тюрьме даже во вред себе он продолжал вести себя по-прежнему — грубо и прямолинейно.

На допросе 10 августа 1951 г. он сообщил: «В ЦК ВКП(б) меня и моего заместителя Огольцова неоднократно предупреждали о том, чтобы наш чекистский аппарат не боялся применять меры физического воздействия к арестованным — шпионам и другим преступникам».

Сохранилось письмо следующего содержания:

«Товарищам Берия и Маленкову от арестованного Абакумова В.С.

Дорогие Л.П. и Г.М.

Два месяца находясь в Лефортовской тюрьме, я все время настоятельно просил  следователей и нач. тюрьмы дать мне бумагу написать письма Вам и тов. Игнатьеву.

Со мной проделали что-то невероятное. Первые восемь дней держали в почти темной, холодной камере. Далее в течение месяца допросы организовывали таким образом, что я спал всего лишь час-полтора в сутки, и кормили отвратительно. На всех допросах стоит сплошной мат, издевательство, оскорбления, насмешки и прочие зверские выходки. Бросали меня со стула на пол… Ночью 16 марта меня схватили и привели в так называемый карцер, а на деле, как потом оказалось, это была холодильная камера с трубопроводной установкой, без окон, совершенно пустая, размером 2 метра. В этом страшилище, без воздуха, без питания (давали кусок хлеба и две кружки воды в день), провел восемь суток. Установка включилась, холод в это время усиливался. Я много раз… впадал в беспамятство. Такого зверства я никогда не видел и о наличии в Лефортово таких холодильников не знал — был обманут. Этот каменный мешок может дать смерть, увечье и страшный недуг, 23 марта это чуть не кончилось смертью — меня чудом отходили и положили в санчасть, вспрыснув сердечные препараты и положив под ноги резиновые пузыри с горячей водой. Я все время спрашивал, кто разрешил проделать со мной такую штуку. Ответили: «Руководство МГБ». Путем расспросов я узнал, что это Рюмин, который делает, что и как хочет…

 Прошу Вас, Л. П. и Г. М.:

1) Закончить все и вернуть меня к работе… мне нужно лечение.

2) Если какое-то время будет продолжаться эта история, то заберите меня из Лефортово и избавьте от Рюмина и его друзей. Может быть, надо вернуть в Матросскую тюрьму и дать допрашивать прокурорам…

Может быть, можно вернуть жену и ребенка домой. Вам вечно буду за это благодарен. Она человек честный и хороший.

 Уважающий Вас В. Абакумов. 18 апреля 1952 г.».

В процессе следствия вскрылись и некоторые подробности личной жизни Абакумова. Обедать демонстративно ходил в «Арагви», а если был загружен, охрана привозила ему оттуда шашлыки. Цеплял на улице симпатичных девиц и вел их в гостиницу «Москва», в койку. Главной  страстью Абакумова был футбол. Ни один интересный матч он не пропускал. Команду «Динамо» считал своей собственностью. Все время подчеркивал: «Помогайте динамовцам, найдите на матч хорошего судью, чтобы судил честно. Сделайте им хорошую экипировку, и т.д.» Вторым его увлечением было кино. Часто он приглашал все руководство министерства в свой кинозал, и часов до 7 утра все смотрели трофейные и наши фильмы.

Абакумов имел две квартиры в Москве, в одной из которых — 120 метровой, украшенной дубовыми панелями, красным деревом, старинной мебелью, бесчисленными коврами жила его жена. (Из фрагментарных данных  можно допустить, что первой женой Абакумова была Семенова Татьяна Андреевна, дочь сапожника, домохозяйка. Скорее всего, именно ей при разводе Абакумов оставил 5-тикомнатную квартиру в Телеграфном переулке Москвы). В другой — трехсотметровой, в Колпачном переулке — он жил сам. Для того, чтобы министру госбезопасности вселиться в эту квартиру, потребовалось в 1948 г. отселить 16 семей. На ремонт и оборудование этой квартиры незаконно из средств министерства затрачено более миллиона рублей. По указанию Абакумова для его личных нужд начальник секретариата министра полковник Чернов присвоил около 500 тысяч рублей из средств, предназначавшихся на оперативные нужды. Боясь ответственности за это преступление, Абакумов в марте 1950 года приказал уничтожить бухгалтерскую отчетность 1-го отделения Управления делами министерства, которое ведает хозяйственным обслуживанием руководящего состава.

 Квартиры ломились от столовых и спальных гарнитуров, невиданных в тогдашней Москве заграничных холодильников, спальных и столовых гарнитуров. В квартире было 13 радиоприемников и радиол. 16 мужских и 7 женских наручных часов, 1260 метров различных тканей, много столового серебра, 100 пар обуви, чемодан подтяжек, 65 пар запонок. Если к тому же добавить ящик с тремястами корнями женьшеня и имевшемся по существу в его личном распоряжении гараже со многими десятками легковых автомобилей, то можно считать, что министр собирался долго жить.

Установилась даже традиция, по которой выезжавшие за границу офицеры МГБ выражали свое уважение министру госбезопасности В. С. Абакумову дорогими подарками.

В начале 1953 г. был подготовлен проект обвинительного заключения по делу Абакумова, и 17 февраля Игнатьев направил его Сталину и Маленкову. Сталин подверг проект серьезной правке. Общая направленность сталинской редактуры свелась к подчеркиванию персональной вины Абакумова, заключавшейся в том, что он и его сообщники «игнорировали указания ЦК о расследовании связей с иностранной разведкой врага народа Кузнецова». То есть погасили шпионскую составляющую «Ленинградского дела». Переработанный с учетом замечаний Сталина проект обвинительного заключения вновь был направлен 26 февраля 1953 г. Сталину и Маленкову. Сталин не успел рассмотреть этот проект.

После смерти Сталина, в условиях развернувшейся в ЦК борьбе за власть, Берия выступил инициатором пересмотра наиболее громких дел возникших в конце 40-х начале 50-х годов. Прекращая дела Берия убивал сразу нескольких зайцев. Во-первых, он оказывал вполне дружеские услуги своим соратникам: Маленкову (интересы которого были задеты делом 1946 г. о вредительстве в авиапромышленности), Молотову (чья жена была арестована Сталиным в связи с делом Еврейского антифашистского комитета), Кагановичу (чей брат Михаил был оклеветан и покончил с собой).  Во-вторых, прекращая «мингрельское дело» Берия, по сути, устранял угрозу собственной персоне. В-третьих, освобождая из тюрьмы соратников-чекистов, получал в их лице надежных и преданных сотрудников. И, наконец, легко зарабатывал авторитет и политический капитал, выгодно, выставив себя поборником справедливости. Первым желанием Берии после смерти вождя было освобождение своих людей – чекистов. Уже 11 марта 1953 г. он направил на имя Маленкова и Хрущева письмо, в котором рисовал удручающую картину, сложившуюся в МГБ. Берия не медлил и начал освобождать своих соратников еще до формального разрешения вопроса на Президиуме ЦК КПСС. Разумеется, милость нового всесильного министра внутренних дел не распространялась на тех, кто участвовал в гонениях на близких Берии людей или кого он считал человеком абакумовского круга. Так, остались под арестом: В.С. Абакумов, Н.М. Рухадзе, Н.А. Королев, М.К. Кочегаров, А.Г. Леонов, М.Т. Лихачев, В.И. Комаров, И.А.Чернов, Я.М. Броверман, Л.Л. Шварцман.

Оставлять живым Абакумова правящей верхушке было невыгодным. Он знал слишком много. Суд над Абакумовым и его бывшими подчиненными открылся 14 декабря 1954 года в Доме офицеров в Ленинграде. Виновным он себя не признал, настаивая на том, что все решения принимались ЦК, он же был всего лишь исполнителем: — Сталин давал указания, я их исполнял.

В  «Матросской тишине». 1951 г.

19 декабря 1954 года выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР  признала Абакумова В.С. виновным по статьям за стандартный набор антисоветских преступлений. Это статьи 58-I-б, 58-7, 58-8 и 58-11 Уголовного кодекса РСФСР — измена Родине, совершенная военнослужащим, вредительство, совершение терактов, участие в контрреволюционной организации. Огласили приговор – расстрел. Расстреляли его всего через 1 час 15 минут после вынесения приговора.

«Сообщаю, что Приговор Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР от 19 декабря 1954 года в отношении осужденных к высшей мере наказания — расстрелу: Абакумова Виктора Семеновича, 1908 года рождения (далее идет перечисление группы расстрелянных),… приведен в исполнение в Ленинграде 19 декабря 1954 года в 12 часов 15 минут.

  При исполнении приговора присутствовал Генеральный прокурор Союза ССР действительный государственный советник юстиции т. Руденко Р. А.

 Начальник Внутренней Тюрьмы КГБ При Совете Министров СССР — подполковник Таланов 22 декабря 1954 г. N 3763».

28 июля 1994 г. дело Абакумова было пересмотрено. Его действия были переклассифицированы на статью 193-17, п. «б» (злоупотребление властью), а в 1997 г. мера пресечения заменена на 25 лет заключения в ИТЛ без конфискации имущества.

Жена Абакумова Антонина с сыном

Несколько слов о судьбе семьи. На следующий день, после заключения под стражу Абакумова, арестовали  жену Абакумова (по всей видимости – гражданскую) — Антонину Николаевну Смирнову, тридцати одного года, иждивенку, ранее работавшую в центральном аппарате МГБ СССР, — и с двухмесячным сыном на руках заключили в Сретенскую тюрьму МВД. Смирнова А.Н. дочь известного в конце 20-х годов врача гипнотизера Смирнова Николая Александровича, выступавшего под сценичным псевдонимом – Орнальдо. Николай Александрович учился в Индии в знаменитом городе Бенаресе, в совершенстве владел массовым гипнозом, давал концерты. По некоторым источникам, с начала 30-х годов Смирнов Н.А. якобы сотрудничал с НКВД. В 1936-1937 годах следы Орнальдо теряются.

Жена Абакумова была освобождена в марте 1954 года, проведя с ребенком в тюрьме без малого три года. И хотя состава преступления в действиях следователи не обнаружат, и дело прекратят, ее на несколько лет вышлют с сыном из Москвы. По некоторым данным, она вскоре умерла. Других данных обнаружить не удалось.

Сын Абакумова и Антонины Николаевны – Игорь Викторович Смирнов  — врач, доктор медицинских наук, профессор, академик РАЕН, основоположник компьютерных психотехнологий. Умер в 2004 году. В Москве действует НИИ психотехнологий им. И.В. Смирнова.

Могилы семьи Абакумовых

В 2013 году на кладбище «Рокитки» в десяти километрах от МКАД появилось надгробие Виктору Абакумову. По одной версии останки Абакумова перевезли из-под Санкт-Петербурга в Москву и захоронили в могиле сына, по другой надгробие – кенотаф (символическая могила, в которой нет останков).

На этом наше, затянувшееся повествование заканчивается. Кем был Абакумов и какое отвести ему место,  судить вам по итогам прочитанного.

Все публикации

Судьба Виктора Абакумова. Создатель СМЕРШа

Виктор Семёнович Абакумов
Министр государственной безопасности СССР 7 мая 1946 — 14 июля 1951
Глава правительства	Иосиф Виссарионович Сталин
Предшественник	Всеволод Николаевич Меркулов
Преемник	Сергей Иванович Огольцов (и.о.) Семён Денисович Игнатьев
Вероисповедание	нет (атеизм)
Рождение	11 (24) апреля 1908 Москва, Российская империя
Смерть	19 декабря 1954 (46 лет) Ленинград, РСФСР, СССР
Место погребения	Левашовское мемориальное кладбище
Имя при рождении	Виктор Семёнович Абакумов
Супруга	Смирнова, Антонина Николаевна
Дети	сын — Смирнов, Игорь Викторович
Партия	КПСС (1930 — 1951)
Профессия	Министр Государственной Безопасности СССР
Деятельность	МГБ СССР
Награды	В 1955 году был лишён всех наград
Военная служба
Годы службы	1921 — 1951
Принадлежность	СССР
Род войск	МГБ
Звание
Сражения	Великая Отечественная война: Московская битва Сталинградская битва Битва за Кавказ

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Абакумов.

Ви́ктор Семёнович Абаку́мов (11 (24) апреля 1908, Москва — 19 декабря 1954, Ленинград) — советский государственный деятель, генерал-полковник (09.07.1945, комиссар государственной безопасности 2-го ранга).

Заместитель народного комиссара обороны и начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны СССР (1943—1946), министр государственной безопасности СССР (1946—1951).

Депутат Верховного Совета СССР 2 созыва.

12 июля 1951 года В. С. Абакумов был арестован, обвинён в государственной измене и сионистском заговоре в МГБ.

После смерти Сталина обвинения против Абакумова были изменены; ему вменялось в вину «Ленинградское дело», сфабрикованное им же, согласно новой официальной версии.

Предан закрытому суду в Ленинграде и 19 декабря 1954 года расстрелян в Левашове под Ленинградом.

В 1997 году Военной коллегией Верховного суда приговор был переквалифицирован по статье «воинские должностные преступления» и заменён 25 годами заключения.

Биография[править | править код]

Родился 11 (24) апреля 1908 года в Москве в семье чернорабочего Семёна Абакумова (?—1922) и швеи.

Закончил четыре класса городского училища. С ноября 1921 до декабря 1923 годы служил добровольцем-санитаром во 2-й Московской бригаде частей особого назначения (ЧОН). В 1924 году из-за безработицы работал в качестве рабочего на временных работах^[1], но уже с 1925 года работал упаковщиком Московского союза промысловой кооперации (Моспромсоюз), с 1927 года — стрелком 1-го отряда военизированной охраны промышленных предприятий и государственных сооружений ВСНХ СССР, а с 1928 года — упаковщиком складов Центросоюза.

В 1927 году вступил в ряды ВЛКСМ, а в 1930 году — в ряды ВКП(б).

Во время кампании по выдвижению рабочих в советский аппарат через профсоюзы был выдвинут в систему Наркомторга РСФСР. В январе 1930 года назначен на должность заместителя начальника административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомата торговли РСФСР и одновременно секретаря ячейки ВЛКСМ. В сентябре 1930 года направлен на руководящую комсомольскую работу на штамповочный завод «Пресс», где был избран на должность секретаря ячейки ВЛКСМ. С 1931 по январь 1932 года работал на должности заведующего военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола.

С января 1932 года работал в органах ОГПУ—НКВД практикантом экономического отдела полномочного представителя ОГПУ по Московской области и уполномоченным экономического отдела полномочного представителя ОГПУ по Московской области.

В 1933 году переведён из членов в кандидаты ВКП(б) за нежелание устранять свою политическую безграмотность^[2]. С 1933 года работал уполномоченным экономического управления ОГПУ, затем экономического отдела ГУГБ НКВД СССР, однако в 1934 году было выявлено, что Абакумов на конспиративных квартирах встречался с различными женщинами^[1], в связи с чем был переведён в Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛаг). 1 августа 1934 года назначен на должность оперативного уполномоченного 3-го отделения Оперативного отдела ГУЛага. 20 декабря 1936 года присвоено специальное звание Младший лейтенант государственной безопасности. С 15 апреля 1937 до марта 1938 годов — оперуполномоченный Отлеления 4-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД. С марта до 29 сентября 1938 года — помощник начальника Отделения 4-го Отдела 1-го управления НКВД СССР. С 29 сентября до 1 ноября 1938 года — помощник начальника отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР. С 1 ноября до 5 декабря 1938 года — начальник 2-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР.

С назначением 25 ноября 1938 года Л. П. Берии на должность народного комиссара внутренних дел СССР В. С. Абакумов с 5 декабря 1938 года исполнял обязанности начальника, а 27 апреля 1939 года был утверждён в должности начальника управления НКВД по Ростовской области. Во время допросов применял физическую силу для получения признательных показаний от подследственных^[3].

3 февраля 1941 года указом Президиума Верховного совета СССР Народный комиссариат внутренних дел был разделён на непосредственно НКВД (нарком — Л. П. Берия), и НКГБ (нарком — В. Н. Меркулов)^[4]. 25 февраля 1941 года назначен на должность заместителя народного комиссара внутренних дел СССР, а 19 июля 1941 года одновременно и начальника Управления Особых отделов НКВД СССР (3-е управление ГУГБ НКВД СССР), которое в июле 1943 года было преобразовано в СМЕРШ. 19 апреля 1943 года назначен на должность начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ» и заместителя народного комиссара обороны.

Одновременно с разделением НКВД, насколько мне припоминается, выделился в самостоятельное управление так называемый СМЕРШ, начальником которого стал Абакумов. Абакумов оказался, пожалуй, не менее честолюбивым и властным человеком, чем Берия, только глупее его. Абакумов вскоре после своего назначения сумел ловко войти в доверие товарища Сталина, главным образом, как он сам говорил, путём систематических, почти ежедневных докладов товарищу Сталину сводок о поведении ряда лиц из числа крупных военных работников.

Принижать заслуги Абакумова в успешной работе ГУКР «Смерш» несерьёзно, думаю, что этого не позволит себе ни один контрразведчик военного времени. Практические результаты деятельности «Смерша» оказались выше, чем у НКГБ, что и стало причиной выдвижения Абакумова.

В 1944 году принимал участие в осуществлении депортации ряда народов Северного Кавказа, за что был награждён орденом Красного Знамени и орденом Кутузова I степени. С 11 января по 4 июля 1945 года, оставаясь руководителем СМЕРШ, был одновременно уполномоченным НКВД по 3-му Белорусскому фронту.

В 1946 году сфабриковал материалы, на основании которых были арестованы и осуждены нарком авиационной промышленности А. И. Шахурин, командующий ВВС А. А. Новиков, главный инженер ВВС А. К. Репин и ряд других генералов.

7 мая 1946 года назначен на должность министра государственной безопасности СССР, сменив на этом посту В. Н. Меркулова. СМЕРШ, в котором до этого служил Абакумов, вошёл в министерство в качестве 3-го Управления. На посту министра государственной безопасности руководил политическими репрессиями. Под его руководством было проведено «Ленинградское дело» и положено начало Делу Еврейского антифашистского комитета. Сигналом для разгрома ЕАК стало убийство Соломона Михоэлса офицерами МГБ СССР по личному указанию В. С. Абакумова.

В 1947 году в своём докладе И. В. Сталину Абакумов сообщал следующие подробности работы своих подчинённых:

…7. В отношении арестованных, которые упорно сопротивляются требованиям следствия, ведут себя провокационно и всякими способами стараются затянуть следствие либо сбить его с правильного пути, применяются строгие меры режима содержания под стражей.

К этим мерам относятся:

а) перевод в тюрьму с более жёстким режимом, где сокращены часы сна и ухудшено содержание арестованного в смысле питания и других бытовых нужд;

б) помещение в одиночную камеру;

в) лишение прогулок, продуктовых передач и права чтения книг;

г) водворение в карцер сроком до 20 суток.

Примечание: в карцере, кроме привинченного к полу табурета и койки без постельных принадлежностей, другого оборудования не имеется; койка для сна предоставляется на 6 часов в сутки; заключённым, содержащимся в карцере, выдаётся на сутки только 300 гр. хлеба и кипяток и один раз в 3 дня горячая пища; курение в карцере запрещено.

8. В отношении изобличённых следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года, применяют меры физического воздействия…^[6]

С 1945 по 1951 годы входил в Постоянную комиссию по проведению открытых судебных процессов по наиболее важным делам бывших военнослужащих германской армии и немецких карательных органов, изобличённых в зверствах против советских граждан на временно оккупированной территории Советского Союза. С 1946 по 1951 годы входил в секретную комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам.

14 июля 1950 года направил Сталину докладную записку «О необходимости ареста поэтессы Ахматовой».

19 февраля 1951 года направил Сталину совершенно секретную докладную записку «О необходимости выселения из западных областей Украины и Белоруссии, Молдавской, Латвийской, Литовской и Эстонской ССР участников антисоветской секты иеговистов и членов их семей», после чего МГБ и МВД была организована и начата 1 апреля 1951 года операция «Север» по выселению Свидетелей Иеговы, а также представителей других религиозных объединений (адвентистов-реформистов, иннокентьевцев, Истинно-православной церкви).

С 31 декабря 1950 по 14 июля 1951 года председатель коллегии МГБ СССР.

В. Н. Зайчиков передаёт слова Сталина, сказанные в феврале 1953 года: «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия. Назначили мы его (на пост министра — Прим.) по настоянию Берии. Вскоре после назначения членам Политбюро стало ясно, что Абакумов не на месте. Вот из-за такого отношения к подбору кадров я недолюбливаю Берия и не доверяю ему»^[2].

Арест, суд, казнь[править | править код]

Внешние изображения
	Фотография Абакумова из следственного дела

11 июля 1951 года принято постановление ЦК «О неблагополучном положении дел в МГБ», а 12 июля 1951 года Абакумов был арестован, и ему были выдвинуты обвинения в государственной измене, сионистском заговоре в МГБ, в попытках воспрепятствовать разработке «дела врачей».

Поводом для ареста послужил донос Сталину от начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Д. Рюмина^[7].

В доносе Абакумов обвинялся в различных преступлениях, главным образом в том, что он тормозил расследование дел о группе врачей и молодёжной еврейской организации, якобы готовивших покушения против вождей страны.

По некоторым данным, ход доносу дал Г. М. Маленков^[8]. Политбюро ЦК ВКП(б) признало донос М. Д. Рюмина объективным, постановило снять Абакумова с должности и передать его дело в суд. Бывший министр был заключён в Лефортовскую тюрьму. Вместе с Абакумовым в заключении находилась его жена с 4-месячным сыном.

По утверждению Леонида Млечина, «Абакумова пытали, держали на морозе и в конце концов превратили в инвалида»^[9].

По мнению ряда историков, обвинения, выдвинутые против Абакумова, были явно надуманными^[10].

По делу Абакумова также проходили: начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР А. Г. Леонов (расстрелян), его заместители В. И. Комаров (расстрелян) и М. Т. Лихачёв (расстрелян), начальник секретариата МГБ СССР И. А. Чернов (15 лет заключения) и заместитель начальника секретариата МГБ Я. М. Броверман (25 лет заключения).

Со смертью И. В. Сталина и приходом к власти Н. С. Хрущёва обвинения против Абакумова были изменены. В обвинительное заключение не вошли незаконные действия Абакумова по организации и руководству убийством С. Михоэлса и инспирирование дела ЕАК, ему вменялось в вину «Ленинградское дело», сфабрикованное им, согласно новой официальной версии, как участником «банды Берии».

Предан закрытому суду (с участием ленинградских партийных работников) в Ленинграде, на котором виновным себя не признал. Расстрелян 19 декабря 1954 года на Левашовской пустоши.

Павел Судоплатов в своей книге «Спецоперации» вспоминал об Абакумове:

…Он продолжал полностью отрицать предъявлявшиеся ему обвинения даже под пытками, «признания» от него так и не добились. …он вёл себя как настоящий мужчина с сильной волей… Ему пришлось вынести невероятные страдания (он просидел три месяца в холодильнике в кандалах), но он нашёл в себе силы не покориться палачам. Он боролся за жизнь, категорически отрицая «заговор врачей». Благодаря его твёрдости и мужеству в марте и апреле 1953 года стало возможным быстро освободить всех арестованных, замешанных в так называемом заговоре, поскольку именно Абакумову вменялось в вину, что он был их руководителем.

Последующие судебные акты. Вопрос о реабилитации[править | править код]

• 28 июля 1994 года определением Военной коллегии Верховного Суда Российской Федерации приговор от 19 декабря 1954 года был изменён: действия Абакумова В. С., а также его сообщников Леонова А. Г., Лихачёва М. Т., Комарова В. И., Бровермана Я. М. переквалифицированы со ст.ст. 58-1 «б» (измена Родине, совершенная военнослужащим), 58-7 (вредительство), 58-8 (террористический акт) и 58-11 (участие в контрреволюционной группе) УК РСФСР на ст. 193-17 «б» УК РСФСР (воинские должностные преступления — злоупотребление властью при наличии особо отягчающих обстоятельств), то есть обвинение в контрреволюционных преступлениях исключено, но наказание ошибочно оставлено прежнее — смертная казнь и конфискация имущества;
• 17 декабря 1997 года постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации под председательством Лебедева В. М. приговор от 19 декабря 1954 года и определение ВКВС от 28 июля 1994 года были частично изменены: с учётом ст.ст. 1 и 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни», наказание Абакумову В. С., а также Леонову А. Г., Лихачёву М. Т., Комарову В. И. по ст. 193-17 «б» УК РСФСР назначить не в виде смертной казни, а в виде 25 лет заключения в исправительно-трудовые лагеря каждому, при этом дополнительная мера наказания в виде конфискации имущества в отношении каждого осуждённого исключена; а из наказания, назначенного Броверману Я. М., исключено поражение в политических правах сроком на 5 лет.

В постановлении Президиума Верховного Суда РФ отмечено:

Как видно из материалов уголовного дела, Абакумов, Леонов, Лихачёв, Комаров и Броверман признаны виновными в том, что, будучи ответственными должностными лицами Министерства государственной безопасности СССР, в течение длительного времени систематически злоупотребляли властью, что выразилось в фальсификации уголовных дел и применении незаконных мер физического воздействия при производстве предварительного следствия. Указанные нарушения повлекли за собой особо тяжкие последствия — привлечение к уголовной ответственности многих невиновных граждан.
В частности, Абакумов, находясь на руководящей работе в органах государственной безопасности, выискивал малозначительные материалы на отдельных ответственных работников партийного и советского аппарата, арестовывал их, а затем применял недопустимые и строжайше запрещённые действующим законодательством методы следствия, вместе со своими подчинёнными добивался от арестованных вымышленных показаний о якобы совершённых ими особо опасных контрреволюционных преступлениях.

Таким образом, утверждения о якобы состоявшейся реабилитации Абакумова В. С. и других проходивших по данному делу лиц, неправомерны.

Вопрос о захоронении[править | править код]

В 2013 году на могиле жены и сына Абакумова, расположенной на кладбище Ракитки, был установлен надгробный памятник Абакумову В. С. По одной версии, в могилу сына были действительно захоронены останки министра, перенесённые cо специального расстрельного полигона в Левашовской пустоши, где все эти десятилетия находилась могила Виктора Абакумова, точные координаты которой негласно сохранялись «компетентными органами», которые без привлечения излишнего внимания произвели перезахоронение останков и установили памятник. По другой версии, тело казнённого сохраниться не могло, а надмогильный памятник является кенотафом.

Семья[править | править код]

• брат — Абакумов Алексей Семёнович, священник в Москве;
• жена — Смирнова Антонина Николаевна (1920—1974) — дочь эстрадного гипнотизёра Орнальдо^[11][12], арестована вместе с мужем, более трёх лет провела в неволе, освобождена за несколько дней до расстрела мужа.^[13] Умерла от опухоли мозга.
• сын — Смирнов Игорь Викторович (1951—2004) — учёный, занимавшийся разработкой технологий компьютерной психодиагностики и психокоррекции поведения человека. При рождении имел фамилию отца — Абакумов. В трёхмесячном возрасте вместе с матерью был арестован и освобождён в 1954 с документами с фамилией Смирнов.^[13] Жена — Елена Русалкина.

Награды[править | править код]

• 3 ордена Красного Знамени — № 4697 от 26.04.1940 года “за успешное выполнение заданий правительства по охране государственной безопасности”; 1944 и 29.11.1948)
• Орден Суворова I степени (№ 216 от 31.07.1944 года “за образцовое выполнение особых заданий Верховного главного командования Красной Армии”)
• Орден Кутузова I степени (№ 385 от 21.04.1945 года “за очистку тыла фронтов Красной Армии”).
• Орден Суворова II степени (№ 540 от 8.03.1944 года)
• Орден Красной Звезды (№ 847892 от 1944)
• Медаль «За оборону Москвы»
• Медаль «За оборону Сталинграда»
• Медаль «За оборону Кавказа»
• Медаль «В память 800-летия Москвы»
• Юбилейная медаль «30 лет Советской Армии и Флота»
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Нагрудный знак «Почётный работник ВЧК-ОГПУ (XV)» (9.05.1938)

В соответствии с приговором суда от 19 декабря 1954 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 ноября 1955 года лишён всех наград и воинского звания.

Звания[править | править код]

• Младший лейтенант государственной безопасности (20 декабря 1936)
• Лейтенант государственной безопасности (5 ноября 1937)
• Капитан государственной безопасности (28 декабря 1938, минуя звание старшего лейтенанта государственной безопасности)
• Старший майор государственной безопасности (14 марта 1940, минуя звание майора государственной безопасности)
• Комиссар государственной безопасности 3-го ранга (9 июля 1941)
• Комиссар государственной безопасности 2-го ранга (4 февраля 1943)
• Генерал-полковник (09.07.1945) (Постановление Совнаркома СССР № 1663).

Абакумов в культуре[править | править код]

В художественной литературе[править | править код]

Как руководитель СМЕРШа Виктор Абакумов фигурирует в романе В. О. Богомолова «Момент истины» («В августе сорок четвёртого»). Однако его фамилия не упоминается: он «генерал-полковник» и «руководитель военной контрразведки».

Как министр госбезопасности Виктор Абакумов фигурирует в романах «В круге первом», «Архипелаг ГУЛАГ» А. И. Солженицына; «Отчаяние» Ю. С. Семёнова, «Евангелие от палача» братьев Вайнеров, «Прах и пепел» А. Н. Рыбакова, «Тайный советник вождя» В. Д. Успенского.

В 2009 году Абакумов появился в качестве одного из основных персонажей в серии полуфантастических книг Кирилла Бенедиктова «Блокада» (входящих в проект «Этногенез» издательства «Популярная литература»).

Абакумов как начальник тюрьмы НКВД на Лубянке описан в книге Виктории Фёдоровой «Дочь адмирала».

Также Абакумов является главным героем одного из рассказов современного российского писателя Михаила Лукина, однако там он представлен в роли офицера Министерства внутренних дел альтернативного СССР.

В кинематографе[править | править код]

• «В августе 44-го…» (2000). В роли Абакумова — Александр Тимошкин.
• «Звезда эпохи» (2005); «Вольф Мессинг: видевший сквозь время» (2009). В роли — Юрий Шлыков.
• «В круге первом» (2006). В роли — Роман Мадянов.
• «Сталин. Live» (2006). В роли — Вячеслав Невинный-младший.
• «Хранить вечно» (2007). В роли — Роман Мадянов.
• «Приказано уничтожить! Операция: «Китайская шкатулка»», (2009); «СМЕРШ. Легенда для предателя» (2011). В роли — Степан Старчиков.
• «Дорогой мой человек» (2011). В роли — Александр Поляков.
• «Неистовый, яростный, бешеный…» (2011). В роли — Александр Миронов.
• «Жуков» (2012). В роли — Александр Песков.
• «Контригра» (2012). В роли — Игорь Скурихин.
• «Операция Лисья нора» (2012). В роли — Евгений Никитин.
• «Казнить нельзя помиловать» (2016). В роли — Пётр Семак.

Память[править | править код]

В декабре 2018 года Почта Луганской Народной Республики выпустила посвященную В.Абакумову марку, входящую в блок «100 лет органам военной контрразведки»^[14].

Примечания[править | править код]

Литература[править | править код]

• Дегтярёв К. СМЕРШ. — М.: Яуза; Эксмо, 2009. — С. 633—634. — (Энциклопедия спецслужб). — 4000 экз. — ISBN 978-5-699-36775-7.
• Столяров К. А. Голгофа: Документальная повесть. — М., 1991.
• Судоплатов П. А. Спецоперации. Лубянка и Кремль. 1930—1950 годы. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. — С. 704. — ISBN 5-94849-202-8
• Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В. И. Ивкин. — М.: РОССПЭН, 1999. — ISBN 5-8243-0014-3
• Абакумов, Виктор Семёнович // Петров Н. В., Скоркин К. В. Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• Кеворков В. Исповедь перед казнью. — М.: Совершенно секретно, 2006. — 255 с. — 2000 экз. — ISBN 5-89048-159-2.
• Он победил Абвер. // «Красная звезда». (часть I, часть II, часть III, часть IV, часть V)

Ссылки[править | править код]

• Биография Виктора Абакумова // Сайт ФСБ России
• Виктор Семёнович Абакумов на сайте «Хронос»
• Никита Петров. Виктор Абакумов: «Меня все должны бояться…» // «Новая газета», № 76, 11 июля 2012.
• Казнокрады. 4 серия «Трофейное дело». «Следствие вели…» с Леонидом Каневским

В 2021 году в совместном российско-германском издательстве «Директмедиа Паблишинг» под редакцией доктора исторических наук Олега Борисовича Мозохина вышел сборник недавно рассекреченных архивных документов «Политбюро и дело Виктора Абакумова». Это полный трагических подробностей и шекспировских страстей документальный рассказ о том, как в июле 1951 года ближний круг Сталина при помощи незамысловатой аппаратной интриги очернил в глазах вождя и вывел из игры министра государственной безопасности генерал-полковника Виктора Семеновича Абакумова (1908-1954).

Именно в это время Сталин стал не спеша разыгрывать многоходовую комбинацию по серьезной перестройке работы партийного и государственного аппарата, по уже сформировавшейся традиции решив начать с органов госбезопасности. Но не дремал и ближний круг вождя, не желавший повторения Большого террора и виртуозно сыгравший на опережение.

Выдвиженец из «Смерша»

Генерал-полковник Абакумов был очень крупной, чрезвычайно противоречивой и абсолютно независимой фигурой. Когда говоришь об этом человеке, очень сложно отрешиться от эмоций и сохранить историческую объективность, потому что постоянно приходится сталкивать лбами многочисленные аргументы «за» и «против».

Молодой и энергичный Абакумов, сын простого московского рабочего, выдвинулся во время Великой Отечественной войны и принадлежал к числу творцов Победы. С 1943 года он умело руководил Главным управлением контрразведки «Смерш» и заслужил безусловное расположение Верховного Главнокомандующего. Именно ему Советский Союз обязан созданием самой эффективной военной контрразведки времен Второй мировой войны. Начальник «Смерш» заботился о подчиненных и вникал в их нужды. Подчиненные боготворили генерала Абакумова за отеческое попечение о них.

В 1962 году в записной книжке Леонида Ильича Брежнева появилась выразительная запись: «Вот Абакумов — грубый, а его любили…»¹.

Да, генерал не церемонился со своими сотрудниками. Свидетельствует полковник Михаил Тимофеевич Лихачев: «Я к нему в кабинет ходил чуть ли не с трясущимися руками и ногами. За время совместной работы не единой похвалы я от него не слышал»².

Однако Абакумова, действительно, было за что любить. После Победы все сотрудники военной контрразведки получили щедрые подарки со специально созданных складов трофейного имущества:

«Для этого с непосредственным участием самого Абакумова были составлены нормы подарков, в зависимости от служебного положения сотрудников. … Для зам. нач. управления выдавалось: мануфактуры шелковой, примерно, по 40 м, по 20 махровых простыней, по 20 махровых полотенец, по 20 полотняных простыней и по 20 пододеяльников, по 2 дюжины дамских чулок, по 2 художественных вазы и различная мелкая галантерея, вплоть до перламутровых и простых пуговиц. Начальникам отделов и оперативным работникам выдавался набор в меньшем количестве, но примерно тех же наименований. Технические работники получали примерно по 6 м грубошерстных тканей, по 2 пары шелковых чулок и небольшое количество галантерейных изделий. …Абакумов также взял себе посылку по установленной им норме для его замов, но с добавлением в нее 12 пар дамских шелковых чулок. Взял он еще комплект столового серебра на 12 персон»³.

Воистину, Виктор Семенович знал, как отыскать так называемую золотую середину. Если супруга генерала получает в подарок две дюжины трофейных дамских чулок, а простая машинистка — две пары, то, с одной стороны, не нарушается субординация, а с другой — у маленького человека не попирается чувство социальной справедливости.

Всевластный аппаратчик

Однако именно Абакумов после войны, выполняя волю Сталина, искоренил «жуковский дух» в армии и обуздал поколение победителей, жаждущих послевоенной либерализации режима. «Цена несбывшихся надежд» поколения победителей оказалась высока. Скажем лишь о верхушке айсберга. Абакумов и его подручные состряпали ряд резонансных дел, направленных против известных военачальников, в результате которых были арестованы Главный маршал авиации Новиков, маршал авиации Худяков, маршал авиации Ворожейкин и еще 38 генералов Советской армии — все они были восстановлены в воинских званиях и реабилитированы только после смерти Сталина⁴.

При Абакумове аппарат Министерства государственной безопасности СССР вырос в восемь раз⁵. Любое «распоряжение Министра считалось неопровержимым законом»⁶. Весь военно-политический олимп Советского Союза находился под неусыпным контролем органов. Маршалы и генералы, министры и члены ЦК ВКП(б) — никто не был застрахован от ареста. «Считалось, что если Абакумов принял решение осудить того или иного арестованного, то никакой суд или прокурор, в каком бы состоянии ни находилось дело, изменить принятое Министром решение не может»⁷. Он без обиняков объяснял подчиненным, как надо добиваться признательных показаний от того, кто не желает идти на контакт со следствием и подписывать нужные МГБ протоколы:

«Возьмите двух следователей поздоровее, побейте его в две дубинки и заставьте рассказывать…»⁸.

Как впоследствии признался один из сотрудников МГБ, министр требовал: следователи «должны составлять «острые» протоколы. А эта «острота» по ряду дел фактически приводила к очковтирательству»⁹.

Абакумов неоднократно просил у Сталина санкцию на арест Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова, утверждая, что тот «является очень опасным человеком»¹⁰. Абакумов люто ненавидел маршала и называл его не иначе как «выродком»¹¹. Есть колоритная документальная фотография 1946 года, на которой запечатлены Свердловский зал заседаний Кремля перед открытием первой сессии Верховного Совета СССР и сидящие в первом ряду вновь избранные депутаты — маршалы Конев, Жуков и генерал Абакумов. Видно, что Абакумов демонстративно углубился в чтение «Правды».

Охотник на Жукова

В 1948 году МГБ СССР был арестован слушатель факультета пограничных войск Военной академии имени М.В. Фрунзе, бывший командир полка партизанского соединения Ковпака, Герой Советского Союза майор Петр Евсеевич Брайко. Майора обвинили в проведении антисоветской агитации и арестовали на основании сфальсифицированных донесений двух секретных сотрудников МГБ, а также необъективно записанных показаний троих свидетелей его публичного выступления.

Во время учебы в академии прославленного партизана часто приглашали выступать перед трудовыми коллективами. Майору было о чем рассказать благодарным слушателям. Начало войны он встретил на пограничной заставе. Прошел более 500 км по немецким тылам, выходя из окружения. Отважно партизанил: возглавил проведение свыше 100 боевых операций и участвовал в семи рейдах по тылам врага. Представлялся к присвоению звания дважды Героя Советского Союза, но представление не было реализовано. Молодой тридцатилетний майор принадлежал к поколению победителей и за словом в карман не лез. МГБ облыжно квалифицировало одно из его выступлений как проведение антисоветской агитации. Но это был всего-навсего формальный повод для ареста.

Следователь по особо важным делам Михаил Дмитриевич Рюмин, лично истязавший Брайко, признался: подследственного подвергали систематическим избиениям «с тем, чтобы привязать его к якобы существовавшему подполью среди военных, возглавляемому Жуковым (тогда усиленно фабриковались материалы обвинения против Жукова)»¹².

Следователи МГБ и Абакумов расценивали Брайко всего лишь как рядовую фигуру в их большой игре против маршала Жукова. Подобных расходных материалов у Абакумова и его подручных было с избытком. МГБ с ними не церемонилось. «Дело Брайко поступило в Следчасть по особо важным делам, где в то время… вымогались показания у арестованных генералов и офицеров из окружения Жукова о якобы его заговорщической деятельности…»¹³.

В конечном итоге Брайко, обвиненного в антисоветской деятельности, осудили на десять лет лагерей. Реабилитировали его уже после смерти Сталина, причем суд вынес частное определение в адрес сексотов МГБ.

Один из абакумовских подручных, заместитель начальника Следственной части по особо важным делам МГБ полковник Владимир Иванович Комаров, стремясь любой ценой получить компромат на Маршала Победы, с особым изуверством допрашивал его фронтового друга — известного хирурга академика Сергея Сергеевича Юдина, арестованного в конце 1948 года.

Свидетельствует академик Юдин:

«Комаров требовал от меня назвать фамилии «высокого военного начальника», якобы выдавшего мне, как лечащему врачу, свой умысел в возможности крупных правительственных перемен, долженствующих совершиться после окончания войны… Дабы вынудить от меня подобный оговор, полковник Комаров оказывал на меня весьма жестокое давление. 10 суток мне не давали спать совершенно и держали на допросах почти непрерывно. Полковник Комаров лично бил меня по лицу 6 раз… Он заставлял меня раздеться и лечь на пол, становясь надо мной с резиновой палкой и угрожая избиением. Он кричал, что переломает мне обе ноги и одну руку, оставит вторую руку для того, чтоб я все-таки подписал бы протокол допроса. Он заявлял мне, что еще не было случая в его практике, когда бы обвиняемый не подписал его протокола…»¹⁴.

Однако игра против Маршала Победы и ряда других военачальников первого ряда у Абакумова не задалась.

Конкурент Берии

Сталин так и не дал главе «Смерша», а затем министру МГБ санкцию на арест маршала Жукова, Главного маршала артиллерии Воронова и адмирала флота Кузнецова, но не запретил Абакумову вести досье на прославленных военачальников, прослушивать их телефоны, а при случае охотно и заинтересованно заслушивал компрометирующую информацию о деталях их частной жизни. Верховному был нужен такой человек, способный цепко держать в своих руках все нити слежки за военачальниками.

И в этом качестве Абакумов потеснил самого Лаврентия Павловича Берию, с предвоенного времени входившего в ближний круг вождя.

Свидетельствует послевоенный министр госбезопасности СССР генерал армии Всеволод Николаевич Меркулов:

«Абакумов вскоре после своего назначения сумел ловко войти в доверие товарища Сталина, главным образом, как он сам говорил, путем систематических, почти ежедневных докладов товарищу Сталину сводок о поведении ряда лиц из числа крупных военных работников.

…Абакумов в мае 1946 г. стал Министром госбезопасности СССР. Сумев обманным путем войти в доверие к товарищу Сталину, Абакумов перестал считаться с членами ПБ (Политбюро ЦК ВКП(б). — Авт.), и Берия, насколько я заметил, стал бояться Абакумова как огня.

Как говорится, нашла коса на камень»¹⁵.

Клиент закройщика Тикутьева

Абакумов подчинялся только Сталину и не имел над собой иных начальников. Стремление Абакумова во всем походить на вождя не знало границ. Он заказывал свои парадные генеральские мундиры исключительно у самого Тикутьева — личного закройщика Генералиссимуса, но этим не ограничивался. «Абакумов, не стесняясь, неоднократно подчеркивал, чтобы ему были найдены материалы только такие, из которых шьют обмундирование для товарища Сталина»¹⁶.

Абакумов окончил всего-навсего четыре класса городского училища. Отсутствие внутренней культуры сыграло с шефом МГБ злую шутку. Он, переоценив собственную значимость для Сталина, безнадежно испортил отношения со всеми соратниками вождя, ибо считал для себя возможным в качестве министра игнорировать распоряжения по Совету министров, если они исходили, например, от Николая Александровича Булганина — заместителя председателя Совета министров СССР. Гнев министра не ведал границ, когда сотрудники МГБ осмеливались ссылаться на подобные директивные документы, под которыми стояла подпись одного из заместителей Сталина по Совмину.

Свидетельствуют подчиненные министра госбезопасности.

«Абакумов держался гордо и независимо»¹⁷. «Я никого не знаю, моя фамилия Абакумов»¹⁸. «Абакумов, будучи чрезвычайно властолюбивым человеком, всячески старался показать, что он — большой государственный деятель, для которого нет ничего невозможного»¹⁹. «Став министром, Абакумов продолжал линию, рассчитанную на укрепление своего положения с тем, чтобы подготовить необходимые предпосылки для своей дальнейшей карьеры»²⁰. «Абакумов пост министра государственной безопасности рассматривал как трамплин для более высокого прыжка и осуществления своих узурпаторских замыслов»²¹.

Честолюбивые устремления Абакумова, желавшего стать заместителем председателя Совета министров СССР и «руководить всеми разведывательными и контрразведывательными органами страны»²², не могли не беспокоить ближайшее сталинское окружение. Шеф МГБ внушал сильные опасения второму человеку в партийной иерархи — секретарю ЦК ВКП(б) Георгию Максимилиановичу Маленкову, который был фактическим заместителем вождя по партии. У того имелись давние личные счеты к Абакумову, «взаимоотношения которого с Маленковым все время были официальными»²³.

Свидетельствует Дмитрий Николаевич Суханов, без малого два десятилетия проработавший помощником Маленкова:

«После того как Абакумов в 1946 году создал так называемое дело работников авиационной промышленности, в результате чего Маленков, отвечавший за положение дел в авиационной промышленности, был выведен из состава Секретариата ЦК и я убежден, что только благодаря влиянию Берия, не подвергшийся репрессированию, в дальнейшем я иногда замечал, что Маленков побаивался Абакумова…»²⁴.

Личный враг Маленкова

Помощнику не откажешь в наблюдательности. Действительно, у Маленкова были веские основания побаиваться шефа МГБ: из-за сфабрикованного Абакумовым «Авиационного дела» он на некоторое время утратил доверие вождя и лишился поста секретаря ЦК, который не без труда сумел вернуть. Такое не прощают! Маленков не стал торопиться с отмщением. Он был прекрасным знатоком Шекспира («Родина» N 4, 2022) и вместе с коварным Яго из трагедии «Отелло» мог бы воскликнуть: «Как жалки те, кто ждать не научился!»

Ближайшее сталинское окружение знало, что недоверчивый и подозрительный Сталин терпеть не может обманщиков и беспощадно с ними расправляется. Опытный аппаратчик Маленков мастерски использовал это в своих целях. 2 июля 1951 года ему представился благоприятный случай поквитаться со своим давним обидчиком.

В приемную секретаря ЦК обратился уже знакомый нам старший следователь МГБ подполковник Рюмин. Ему был объявлен партийный выговор и грозило увольнение из органов: выяснилось, что, возвращаясь из Лефортовской тюрьмы, Рюмин забыл в служебном автобусе портфель с секретными документами, а при оформлении на работу в органы утаил ряд порочных фактов собственной биографии²⁵. И тогда подполковник, чтобы искупить свою вину, решил донести на своего благодетеля Абакумова, в свое время вытащившего его, простого следователя, из провинции и переведшего из Архангельска в Москву с повышением.

Маленков не только лично принял Рюмина, но и помог ему, «недалекому и полуграмотному человеку»²⁶, компетентно составить заявление на имя вождя. Так в душе Сталина поселилось сомнение в служебной добросовестности главы госбезопасности. Шекспировский Яго утверждал:

• Сомненья разгораются не вдруг,
• А медленно, как сера под землею.

Сомнения в душе Сталина вспыхнули как порох и привели к мощному взрыву, положившему конец до той поры блистательной карьере генерала Абакумова. Он был низвергнут с олимпа: снят с должности и через несколько дней арестован, подвергнут мучительным пыткам и расстрелян в конце 1954 года.

В чем же была интрига?

Жертва «дела врачей»

Свидетельствует помощник Маленкова Суханов:

«Так называемое «дело врачей» возникло по заявлению Рюмина (сначала по телефону у Маленкова попросил срочно лично его принять) о том, что Абакумов препятствует делу разоблачения вредительства среди врачей, фальсифицируя работу следственного аппарата. Рюмин был принят Маленковым и после разговора с ним написал заявление в адрес И.В. Сталина…

Заявление Рюмина И.В. Сталину Маленков докладывал сам, поручив мне в этот день знать, где будет находиться Рюмин. Мне было поручено срочно доставить Рюмина в Кремль, что мною и было выполнено, я позвонил Рюмину в Лефортовскую тюрьму, чтобы он через несколько минут вышел с тем, чтобы в моей машине доставить его в Кремль. На другой день вышло постановление ЦК об отстранении Абакумова с поста министра госбезопасности и о назначении Рюмина начальником следственной части по особо важным делам МГБ СССР. С этого времени Рюмин часто принимался Маленковым»²⁷.

Опираясь на донос Рюмина (об этом подробно в «Родине» N1, 2023), Маленков изобразил Абакумова в глазах вождя как злостного обманщика, якобы сознательно скрывающего от Сталина реальное положение дел в МГБ, создавшего в органах «антипартийную обстановку семейственности и круговой поруки, где все делалось в угоду Абакумову»²⁸, и умышленно покрывающего вредителей и опасных государственных преступников. Сам Георгий Максимилианович о своей ключевой роли в деле Абакумова мог бы сказать словами шекспировского Яго:

• Кто упрекнет теперь меня в подлоге?
• Совет мой меток, искренен, умен…
• Но в этом соль: нет в мире ничего
• Невиннее на вид, чем козни ада.

Политические деятели, входившие в ближний круг, могли годами интриговать друг против друга, но решительно объединялись и действовали единым фронтом против тех, кого Сталин начинал приближать к себе. Если в 1939 году Сталин «играл услугами полулюдей», то к 1951-му ближний круг освоил это непростое искусство и стал манипулировать поведением вождя. Так был низвергнут Абакумов, за которым последовали другие близкие Сталину люди. В конце 1952 года был арестован начальник сталинской охраны генерал-лейтенант Власик и почти одновременно — снят с работы многолетний помощник вождя Поскребышев, замененный человеком Маленкова.

«Берия и Маленков в это время стали контролировать посещения Сталина, подпуская только «своих» людей. Посторонний не должен был быть вхож к «вождю народов». Создавалась некая изоляция Сталина. Почти вся информация, поступающая к «хозяину», шла через «двойку» или контролировалась ими. Из-за нежелания портить взаимоотношения с ними многие члены Президиума ЦК молчали. А тех, кто пытался возражать Берии и Маленкову, убирали из властных структур, дискредитировали или арестовывали»²⁹.

P.S. Вспоминая 5 марта 1953 года, день смерти Сталина, маршал Жуков отметил:

«Всматриваясь в лица членов Президиума ЦК, я сделал следующие выводы о их теперешнем отношении к Сталину. Молотов был серьезен и задумчив и, видно, с тревогой переживал события. Ворошилов выглядел явно растерянным… Маленков, Хрущев, Берия и Булганин были в приподнятом настроении…»³⁰.

Их возбуждение можно понять: они переиграли самого Сталина.

• _{1. Брежнев Л.И. Рабочие и дневниковые записи. В 3 т. Т. 3. 1944 — 1964. М.: ИстЛит, 2016. С. 359.}
• _{2. Политбюро и дело Виктора Абакумова. Сборник документов / под ред. О.Б. Мозохина. М.; Берлин: Директмедиа Паблишинг, 2021. С. 173.}
• _{3. Там же. С. 295, 297.}
• _{4. Там же. С. 595, 608, 676.}
• _{5. Там же. С. 362.}
• _{6. Там же. С. 136.}
• _{7. Там же. С. 137.}
• _{8. Там же. С. 622.}
• _{9. Там же. С. 100.}
• _{10. Там же. С. 351.}
• _{11. Там же. С. 360.}
• _{12. Политбюро и дело Рюмина. Сборник документов / составление и общая редакция О.Б. Мозохина. М.: Связь Эпох; Воевода, 2021. С. 202-203.}
• _{13. Политбюро и дело Виктора Абакумова. С. 641-642.}
• _{14. Там же. С. 637.}
• _{15. Дело Берия. Приговор обжалованию не подлежит / сост. В.Н. Хаустов. М.: МФД, 2012. С. 141 (Россия. ХХ век. Документы).}
• _{16. Политбюро и дело Виктора Абакумова. С. 146.}
• _{17. Там же. С. 157.}
• _{18. Там же. С. 195.}
• _{19. Там же. С. 444.}
• _{20. Там же. С. 456.}
• _{21. Там же. С. 463.}
• _{22. Там же. С. 535.}
• _{23. РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 13. Л. 16.}
• _{24. РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 13. Л. 16.}
• _{25. При поступлении на работу в органы НКВД Рюмин скрыл, что происходил из семьи зажиточного крестьянина — до революции его отец содержал харчевню и торговал скотом, а в 1930 году исключался из колхоза за связь с кулацкими элементами. Умолчал о том, что его тесть — бывший колчаковский офицер, что его брат Степан в 1938 году осужден за грабеж к 4 годам лишения свободы, а его самого в 1937 году исключали из членов ВЛКСМ, а также то, что в 1948 году его сестра Анна была осуждена за спекуляцию (Политбюро и дело Рюмина. С. 160).}
• _{26. Политбюро и дело Рюмина. С. 210.}
• _{27. РГАНИ. Ф. 6. Оп. 19. Д. 13. Л. 13-14.}
• _{28. Политбюро и дело Виктора Абакумова. С. 255.}
• _{29. Там же. С. 21.}
• _{30. Карпов В.В. Маршал Жуков: Опала. Литературная мозаика. М.: Вече, 1994. С. 181}

115 лет тому назад родился один из самых кровавых сталинских упырей Виктор Семёнович Абакумов (11 (24) апреля 1908, Москва — 19 декабря 1954, Ленинград) — советский государственный деятель, генерал-полковник (9 июля 1945, комиссар государственной безопасности 2-го ранга), министр государственной безопасности СССР (1946—1951).Заместитель народного комиссара обороны и начальник Главного управления контрразведки «СМЕРШ» Народного комиссариата обороны СССР (1943—1946). Депутат Верховного Совета СССР 2 созыва.

Абакумов родился 11 (24) апреля 1908 года в Москве в семье чернорабочего и швеи.
Закончил четыре класса городского училища. С ноября 1921 до декабря 1923 года служил добровольцем-санитаром во 2-й Московской бригаде частей особого назначения (ЧОН). В 1924 году из-за безработицы работал в качестве рабочего на временных работах, но уже с 1925 года работал упаковщиком Московского союза промысловой кооперации (Моспромсоюз), с 1927 года — стрелком 1-го отряда военизированной охраны промышленных предприятий и государственных сооружений ВСНХ СССР, а с 1928 года — упаковщиком складов Центросоюза.
В 1927 году вступил в ряды ВЛКСМ, а в 1930 году — в ряды ВКП(б).
Во время кампании по выдвижению рабочих в советский аппарат через профсоюзы был выдвинут в систему Наркомторга РСФСР. В январе 1930 года назначен на должность заместителя начальника административного отдела торгово-посылочной конторы Наркомата торговли РСФСР и одновременно секретаря ячейки ВЛКСМ. В сентябре 1930 года направлен на руководящую комсомольскую работу на штамповочный завод «Пресс», где был избран на должность секретаря ячейки ВЛКСМ. С 1931 по январь 1932 года работал на должности заведующего военным отделом Замоскворецкого райкома комсомола.

С января 1932 года работал в органах ОГПУ—НКВД практикантом экономического отдела полномочного представителя ОГПУ по Московской области и уполномоченным экономического отдела полномочного представителя ОГПУ по Московской области.

В 1933 году переведён из членов в кандидаты ВКП(б) за нежелание устранять свою политическую безграмотность.

С 1933 года работал уполномоченным экономического управления ОГПУ, затем экономического отдела ГУГБ НКВД СССР, однако в 1934 году было выявлено, что Абакумов на конспиративных квартирах встречался с различными женщинами, в связи с чем был переведён в Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУЛаг). Понятно, что на конспиративных квартирах удобно встречаться с бабами, но Абакумов умудрился погореть на этом деле.

1 августа 1934 года назначен на должность оперативного уполномоченного 3-го отделения Оперативного отдела ГУЛага.
20 декабря 1936 года присвоено специальное звание младший лейтенант государственной безопасности.
С 15 апреля 1937 до марта 1938 года — оперуполномоченный 1-го отделения 4-го (Особого) отдела ГУГБ НКВД (1-е отделение занималось контразведывательным обеспечением штабов). С марта до 29 сентября 1938 года — помощник начальника 1-го отделения 4-го отдела (Особого) 1-го управления НКВД СССР (госбезопасность). С 29 сентября до 1 ноября 1938 года — помощник начальника отделения 2-го отдела (Секретно-политического) ГУГБ НКВД СССР. С 1 ноября до 5 декабря 1938 года — начальник 2-го отделения 2-го отдела ГУГБ НКВД СССР.

С назначением 25 ноября 1938 года Л. П. Берии на должность народного комиссара внутренних дел СССР В. С. Абакумов с 5 декабря 1938 года исполнял обязанности начальника, а 27 апреля 1939 года был утверждён в должности начальника управления НКВД по Ростовской области. Во время допросов применял физическую силу для получения признательных показаний от подследственных.

3 февраля 1941 года указом Президиума Верховного Совета СССР Народный комиссариат внутренних дел был разделён на непосредственно НКВД (нарком — Л. П. Берия), и НКГБ (нарком — В. Н. Меркулов). 25 февраля 1941 года назначен на должность заместителя народного комиссара внутренних дел СССР, а 19 июля 1941 года одновременно и начальника Управления особых отделов НКВД СССР (3-е управление ГУГБ НКВД СССР), которое в июле 1943 года было преобразовано в СМЕРШ. 19 апреля 1943 года назначен на должность начальника Главного управления контрразведки «СМЕРШ». Одновременно с 19 апреля по 20 мая 1943 года являлся заместителем народного комиссара обороны СССР.

«Одновременно с разделением НКВД, насколько мне припоминается, выделился в самостоятельное управление так называемый СМЕРШ, начальником которого стал Абакумов. Абакумов оказался, пожалуй, не менее честолюбивым и властным человеком, чем Берия, только глупее его. Абакумов вскоре после своего назначения сумел ловко войти в доверие товарища Сталина, главным образом, как он сам говорил, путём систематических, почти ежедневных докладов товарищу Сталину сводок о поведении ряда лиц из числа крупных военных работников».
(Воспоминания В. Н. Меркулова)

В 1944 году принимал участие в осуществлении депортации ряда народов Северного Кавказа, за что был награждён орденом Красного Знамени и орденом Кутузова I степени. С 11 января по 4 июля 1945 года, оставаясь руководителем СМЕРШ, был одновременно уполномоченным НКВД по 3-му Белорусскому фронту.

В 1946 году сфабриковал материалы, на основании которых были арестованы и осуждены нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин, командующий ВВС А.А. Новиков, главный инженер ВВС А.К. Репин и ряд других генералов.

7 мая 1946 года назначен на должность министра государственной безопасности СССР, сменив на этом посту В.Н. Меркулова. СМЕРШ, в котором до этого служил Абакумов, вошёл в министерство в качестве 3-го Управления. На посту министра государственной безопасности руководил политическими репрессиями. Под его руководством было проведено «Ленинградское дело» и положено начало Делу Еврейского антифашистского комитета. Сигналом для разгрома ЕАК стало убийство Соломона Михоэлса офицерами МГБ СССР по личному указанию В.С. Абакумова.

В 1947 году в своём докладе И. В. Сталину Абакумов сообщал следующие подробности работы своих подчинённых:
«…7. В отношении арестованных, которые упорно сопротивляются требованиям следствия, ведут себя провокационно и всякими способами стараются затянуть следствие либо сбить его с правильного пути, применяются строгие меры режима содержания под стражей.
К этим мерам относятся:
а) перевод в тюрьму с более жёстким режимом, где сокращены часы сна и ухудшено содержание арестованного в смысле питания и других бытовых нужд;
б) помещение в одиночную камеру;
в) лишение прогулок, продуктовых передач и права чтения книг;
Примечание: в карцере, кроме привинченного к полу табурета и койки без постельных принадлежностей, другого оборудования не имеется; койка для сна предоставляется на 6 часов в сутки; заключённым, содержащимся в карцере, выдаётся на сутки только 300 гр. хлеба и кипяток и один раз в 3 дня горячая пища; курение в карцере запрещено.

8. В отношении изобличённых следствием шпионов, диверсантов, террористов и других активных врагов советского народа, которые нагло отказываются выдать своих сообщников и не дают показаний о своей преступной деятельности, органы МГБ, в соответствии с указанием ЦК ВКП(б) от 10 января 1939 года, применяют меры физического воздействия…»

С 1945 по 1951 годы входил в Постоянную комиссию по проведению открытых судебных процессов по наиболее важным делам бывших военнослужащих германской армии и немецких карательных органов, изобличённых в зверствах против советских граждан на временно оккупированной территории Советского Союза. С 1946 по 1951 годы входил в секретную комиссию Политбюро ЦК ВКП(б) по судебным делам.

14 июля 1950 года направил Сталину докладную записку «О необходимости ареста поэтессы Ахматовой».
К счастью для Ахматовой, вождь не счёл нужным арестовывать.

19 февраля 1951 года направил Сталину совершенно секретную докладную записку «О необходимости выселения из западных областей Украины и Белоруссии, Молдавской, Латвийской, Литовской и Эстонской ССР участников антисоветской секты иеговистов и членов их семей», после чего МГБ и МВД была организована и начата 1 апреля 1951 года операция «Север» по выселению Свидетелей Иеговы, а также представителей других религиозных объединений (адвентистов-реформистов, иннокентьевцев, Истинно-православной церкви).

С 31 декабря 1950 по 14 июля 1951 года председатель коллегии МГБ СССР.

В. Н. Зайчиков передаёт слова Сталина, сказанные в феврале 1953 года: «У нас кандидатура Абакумова не вызывала доверия. Назначили мы его (на пост министра) по настоянию Берии. Вскоре после назначения членам Политбюро стало ясно, что Абакумов не на месте. Вот из-за такого отношения к подбору кадров я недолюбливаю Берия и не доверяю ему».

11 июля 1951 года принято постановление ЦК «О неблагополучном положении дел в МГБ», а 12 июля 1951 года Абакумов был арестован, и ему были выдвинуты обвинения в государственной измене, сионистском заговоре в МГБ, в попытках воспрепятствовать разработке «дела врачей».
Поводом для ареста послужил донос Сталину от начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР подполковника М. Рюмина. В доносе Абакумов обвинялся в различных преступлениях, главным образом в том, что он тормозил расследование дел о группе врачей и молодёжной еврейской организации, якобы готовивших покушения против вождей страны.
По некоторым данным, ход доносу дал зампредседателя Совета Министров СССР Г. М. Маленков (который «имел зуб» на Абакумова, с 1946 года). Политбюро ЦК ВКП(б) признало донос Рюмина объективным, постановило снять Абакумова с должности и передать его дело в суд. Бывший министр был заключён в Лефортовскую тюрьму. Вместе с Абакумовым в заключении находилась его жена с 4-месячным сыном.
По утверждению Леонида Млечина, «Абакумова пытали, держали на морозе и в конце концов превратили в инвалида».
4 июля 1951 года написал письмо на имя Г. М. Маленкова и Л. П. Берии с просьбой о помощи.

17 июля 1951 года генеральный прокурор СССР Г.Н. Сафонов направил записку Г М. Маленкову о результатах обыска квартиры и дачи В. С. Абакумова.

Стоит заметить, что у Абакумова было 2 квартиры, которые располагались в столице СССР (утверждение Бориса Соколова, автор книги «Убийство Берии» — прим.). Свою первую квартиру (120 кв. м.) он оставил своей жене при разводе. Во 2-ой квартире (300 кв.м. – прим.) Абакумов проживал вместе со своей сожительницей уже в послевоенные годы. Борис Соколов утверждает, что для того, чтобы выделить Абакумову 2-ую квартиру, пришлось выселить из дома 16 семей.

В результате проведенных обысков на даче и в квартире Абакумова было найдено:
• Тысячи метров ткани, которая предназначалась для отделки стен
• Несколько мебельных гарнитуров
• Несколько иностранных холодильников
• Несколько фотоаппаратов
• Кинопроектор
• Хрусталь
• Фарфор
• Драгоценности
• Меха
• Ковры
• Несколько десятков наручных часов, среди которых были и золотые часы
• Десятки радиоприемников
• Несколько сотен пар обуви
• Огромное количество одежды

Куда ему столько барахла? В нищей послевоенной стране — такая баснословная роскошь? Происхождение данных вещей дает много поводов для размышления. С одной стороны, Виктор Абакумов будучи министром госбезопасности, получал довольно весомую зарплату в 25 тысяч рублей. Но, согласно предположениям Олега Смыслова, данные вещи вполне могли быть трофейными, а сам Абакумов завладел ими в тот период, когда являлся руководителем СМЕРШа.

20 июля 1951 года генеральный прокурор СССР Г.Н. Сафонов направил записку И.В. Сталину с планом проведения следствия по делу В. С. Абакумова.
По мнению ряда историков, обвинения, выдвинутые против Абакумова, были явно надуманными.
По делу Абакумова также проходили: начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР А. Г. Леонов (расстрелян), его заместители В. И. Комаров (расстрелян) и М. Т. Лихачёв (расстрелян), начальник секретариата МГБ СССР И. А. Чернов (15 лет заключения) и заместитель начальника секретариата МГБ Я. М. Броверман (25 лет заключения).

Со смертью И. В. Сталина и приходом к власти Н. С. Хрущёва обвинения против Абакумова были изменены. В обвинительное заключение не вошли незаконные действия Абакумова по организации и руководству убийством С. Михоэлса и инспирирование дела ЕАК, ему вменялось в вину «Ленинградское дело», сфабрикованное им, согласно новой официальной версии, как участником «банды Берии».

Павел Судоплатов вспоминал, как Абакумов встретил смену власти в Советском Союзе: «Говорят, когда его пришел допрашивать новый Генеральный прокурор СССР Руденко, Абакумов спросил: «Ну что, Никита теперь стал у нас главным?» – «Как ты узнал?» – удивился Руденко. – «Ну кто же, кроме него, назначит тебя, м#$@ка, Генеральным прокурором?».

Предан закрытому суду с участием ленинградских партийных работников в Ленинграде, на котором виновным себя не признал.
Расстрелян 19 декабря 1954 года на Левашовской пустоши.

Павел Судоплатов в своей книге «Спецоперации» вспоминал об Абакумове:
« …Он продолжал полностью отрицать предъявлявшиеся ему обвинения даже под пытками, «признания» от него так и не добились. …он вёл себя как настоящий мужчина с сильной волей… Ему пришлось вынести невероятные страдания (он просидел три месяца в холодильнике в кандалах), но он нашёл в себе силы не покориться палачам. Он боролся за жизнь, категорически отрицая «заговор врачей». Благодаря его твёрдости и мужеству в марте и апреле 1953 года стало возможным быстро освободить всех арестованных, замешанных в так называемом заговоре, поскольку именно Абакумову вменялось в вину, что он был их руководителем».

28 июля 1994 года определением Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации приговор от 19 декабря 1954 года был изменён: действия Абакумова В. С., а также его сообщников Леонова А. Г., Лихачёва М. Т., Комарова В. И., Бровермана Я. М. переквалифицированы со ст.ст. 58-1 «б» (измена Родине, совершённая военнослужащим), 58-7 (вредительство), 58-8 (террористический акт) и 58-11 (участие в контрреволюционной группе) УК РСФСР на ст. 193-17 «б» УК РСФСР (воинские должностные преступления — злоупотребление властью при наличии особо отягчающих обстоятельств), то есть обвинение в контрреволюционных преступлениях исключено, но наказание ошибочно оставлено прежнее — смертная казнь и конфискация имущества;
17 декабря 1997 года постановлением Президиума Верховного суда Российской Федерации под председательством Лебедева В. М. приговор от 19 декабря 1954 года и определение ВКВС от 28 июля 1994 года были частично изменены: с учётом ст.ст. 1 и 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 года «Об отмене смертной казни», наказание Абакумову В. С., а также Леонову А. Г., Лихачёву М. Т., Комарову В. И. по ст. 193-17 «б» УК РСФСР назначить не в виде смертной казни, а в виде 25 лет заключения в исправительно-трудовые лагеря каждому, при этом дополнительная мера наказания в виде конфискации имущества в отношении каждого осуждённого исключена; а из наказания, назначенного Броверману Я. М., исключено поражение в политических правах сроком на 5 лет.

В постановлении Президиума Верховного суда РФ отмечено:
«Как видно из материалов уголовного дела, Абакумов, Леонов, Лихачёв, Комаров и Броверман признаны виновными в том, что, будучи ответственными должностными лицами Министерства государственной безопасности СССР, в течение длительного времени систематически злоупотребляли властью, что выразилось в фальсификации уголовных дел и применении незаконных мер физического воздействия при производстве предварительного следствия. Указанные нарушения повлекли за собой особо тяжкие последствия — привлечение к уголовной ответственности многих невиновных граждан. В частности, Абакумов, находясь на руководящей работе в органах государственной безопасности, выискивал малозначительные материалы на отдельных ответственных работников партийного и советского аппарата, арестовывал их, а затем применял недопустимые и строжайше запрещённые действующим законодательством методы следствия, вместе со своими подчинёнными добивался от арестованных вымышленных показаний о якобы совершённых ими особо опасных контрреволюционных преступлениях».

Таким образом, утверждения о якобы состоявшейся реабилитации Абакумова В. С. и других проходивших по данному делу лиц неправомерны.

В 2013 году на могиле жены и сына Абакумова, расположенной на 5-м участке кладбища «Ракитки», был установлен надгробный памятник Абакумову. По одной версии, в могилу сына были действительно захоронены останки министра, перенесённые cо специального расстрельного полигона в Левашовской пустоши, где все эти десятилетия находилась могила Виктора Абакумова, точные координаты которой негласно сохранялись «компетентными органами», которые без привлечения излишнего внимания произвели перезахоронение останков и установили памятник. По другой версии, тело казнённого сохраниться не могло, а надмогильный памятник является кенотафом.

Почему-то сталинолюбы, мечтающие о расстрелах, думают, что займут свое место среди палачей. Как показала практика сталинизма, многие из палачей сами стали жертвами.