Проводило радикальные экономические реформы в россии правительство под руководством

Программа радикальных экономических реформ

В октябре 1991 г. российское правительство провозгласило программу радикальных экономических реформ, цель которой — полный слом старой плановой системы и командных методов руководства экономикой. Основополагающими документами на начальном этапе радикальных преобразований стали указы Президента РФ Б. Н. Ельцина о либерализации цен и свободе торговли, о реформировании колхозов и совхозов, а также два закона о порядке приватизации. Главным идеологом нового правительственного курса стал мало кому в то время известный 35-летний доктор экономических наук Е. Т. Гайдар, не имевший опыта в государственных делах, назначенный исполняющим обязанности главы правительства (декабрь 1991 — декабрь 1992 г.).

Он и несколько других молодых экономистов (А. Н. Шохин, А. Б. Чубайс) составили команду приверженцев так называемой «шоковой терапии» — политики, с помощью которой и стала решаться задача быстрого перехода от командно-административной экономики к рыночной. Основное положение «шоковой терапии» сводилось к представлению о благотворности свободных рыночных отношений, способных к саморегуляции. Отвергалось не только государственное экономическое регулирование, но и регулируемый рынок. «Выпустить на волю «дух предпринимательства» — так определила цель экономического реформирования России в своей статье одна из сторонниц этой идеи Л. Пияшева.

По замыслам реформаторов для изменения структуры экономики России следовало:

• «отпустить цены» на товары и продукты питания, что обеспечит автоматическое установление их рыночной стоимости и снимет проблемы тотального дефицита на внутреннем рынке;
• либерализовать торговлю, что ускорит товарообмен и изменит инфраструктуру сбыта;
• приватизировать (от лат. privatus — частный) государственную собственность, то есть передать ее за плату или безвозмездно в частные руки с целью создать средний класс (мелких собственников), который мог бы заниматься предпринимательством и участвовать в рынке.

Таким образом, государство отказывалось от прямого вмешательства в экономику, но обещало проводить жесткую финансово-денежную и кредитную политику, гарантируя быстрый ход реформ и хорошие результаты. «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами, а к осени 1992 г.— стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей», — пообещал Президент РФ.

Новый правительственный курс был неоднозначно встречен как в самой России, так и за ее пределами. То обстоятельство, что к работе над программой преобразований России были привлечены западные эксперты, а за ее основу взяты типовые рекомендации Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР), делало программу уязвимой с точки зрения некоторых отечественных экономистов, утверждавших, что в программе не учтены особенности российской экономики. Они уже в начале 1992 г. прогнозировали жесточайшую инфляцию, считали, что методы «вхождения» в рынок жестоки по отношению к населению, а сроки проведения реформы и обещания правительства стабилизировать обстановку через год можно сравнить с «маниловщиной», поскольку европейский путь к рынку равнялся полутора векам.

Скептически относились к провозглашенной программе и многие западные специалисты.

Цена концепции макроэкономического реформирования

Тем не менее, несмотря на критику как слева, так и справа на фоне полного непонимания населения, в начале 1992 г. Россия, образно говоря, «вошла в воду, не умея плавать». По мнению идеологов реформ, цены должны были увеличиться в 3—4 раза, но на практике они выросли за год более чем в 100 раз. Возник «заколдованный круг»: стремясь уменьшить потери, предприятия повышали цены на продукцию, покупательная способность рубля и возможности населения снижались, что вело к вынужденному увеличению заработной платы. Начался лавинообразный рост дефицита государственного бюджета. Волевым решением правительство увеличило выпуск наличных денег. Заработал печатный станок: появились новые купюры достоинством двести, пятьсот и тысячу рублей. Символом 1992 г. стала катастрофическая инфляция.

Критическое положение возникло и в производственной сфере. Рост цен на потребительском рынке вызвал резкое повышение тарифов на перевозки товаров, сырье и энергию. Кризисная ситуация распространилась и на сельское хозяйство, предприятия которого, продав осенью 1991 г. продукцию по старым ценам, были не в состоянии весной 1992 г. купить необходимые семена, удобрения и технику. В марте 1992г. возник первый кризис наличности: сотни тысяч людей не могли вовремя получить зарплату, пенсии, пособия, стипендии.

Лето и осень можно считать одним из самых драматических периодов в экономике страны первого года реформ. Покупательная способность населения резко упала, объем товарооборота только за первое полугодие сократился на 42%. Оптовые цены в промышленности увеличились в 15 раз, цены колхозного рынка — в 6 раз. Выросло число убыточных предприятий, нарастали темпы взаимных неплатежей. Все эти обстоятельства вынуждали правительство сокращать финансирование здравоохранения, образования, культуры и науки. В кризисном состоянии оказались многие заводы военно-промышленного комплекса, транспорт, энергетика.

Такова была цена воплощенной в жизнь концепции макроэкономического реформирования. Макроэкономический подход используется в экономической науке прежде всего для анализа структуры и динамики экономической системы страны в крупноагрегированных, как правило, стоимостных показателях, таких, как национальный доход, совокупный общественный продукт страны, совокупный спрос и т. п. Более «мелкие» экономические показатели — эффективность отдельных отраслей и промышленных предприятий, спрос отдельных групп потребителей и их доходы, цены на основные продукты и т. п. — при макроэкономическом анализе во внимание не принимаются. Социальный фактор и специфика развития страны при макроэкономическом подходе не учитываются. Опыт 1992 г. наглядно продемонстрировал невозможность проведения практической экономической политики на базе отвлеченных теоретических построений.

Несмотря на нарастание кризисных явлений в экономике, правительство настаивало на продолжении курса. 17 июля 1992 г. «Российская газета» опубликовала документ под названием «Программа углубления реформ». Главный ее тезис — необходимость форсированного создания «рыночного хозяйства», основными движущими силами которого провозглашались предпринимательство и конкуренция. Правительство обещало стабилизацию финансов, укрепление рубля, замедление инфляции.

Приватизация госсобственности

Началась приватизация госсобственности. 14 августа 1992г. Б. Н. Ельцин подписал Указ о приватизационных чеках, и уже с начала осени во всех отделениях Сбербанка России населению стали выдавать ваучеры (приватизационные чеки). «Ваучеризация» была главной составляющей первого этапа приватизации (август 1992 — осень 1994г.). Смысл ее был в том, что каждый гражданин должен был получить равные стартовые возможности в виде своей доли в общей собственности страны. Так как рыночная цена предприятий не была определена — ее просто не существовало на момент реформ, — то в основу денежной оценки производственного потенциала государства была положена балансовая стоимость предприятий, которую «разделили» на численность населения России, включая грудных младенцев (148,7 млн. человек). Доля каждого гражданина РФ составила 10 тыс. рублей — именно такова была номинальная стоимость ваучера— сумма по тем временам достаточно большая (легковой автомобиль, например, стоил около 20 тыс. рублей).

Итоги «ваучеризации» населения оказались плачевными из-за колоссальной инфляции: уже осенью 1992 г. на стоимость ваучера можно было купить один мужской костюм среднего качества, а в конце 1993 г. ваучеры продавались по 10—12 тыс. рублей (цена 3— 4 бутылок водки). Кроме того, если в 1991 г. предполагалось сделать приватизационный чек именным, то на практике ваучеры оказались обезличены. В условиях сильнейшего отставания зарплаты от уровня жизни, ее систематических задержек и невыплат они превратились в предмет продажи. Скупали ваучеры те, у кого были деньги, — представители теневого бизнеса.

Одним из самых тяжелых последствий реформ в 1992 г. стала фактическая ликвидация вкладов населения в сберегательных банках. Девальвация вкладов и страховых взносов привела к обнищанию огромной массы людей, существенно сократила объемы депозитного капитала — источника государственных кредитов. Кроме того, большинство граждан России не могли теперь стать акционерами, им не на что стало покупать акции, а это ликвидировало социальную основу приватизации. Правительство было вынуждено обращаться за иностранными займами.

Освобождение цен в условиях товарного дефицита привело сначала к «вымыванию» дешевых товаров, а затем к резкому росту цен. Во избежание социального взрыва правительство провело ряд мер по насыщению рынка товарами народного потребления. В качестве основного средства была выбрана либерализация внешней торговли. Внутренний рынок страны в довольно короткие сроки был наполнен иностранными товарами, как правило, низкого и среднего качества. Эти меры привели к свободной конвертации рубля, то есть обмену его на любую иностранную валюту по рыночному биржевому курсу. Экономическая нестабильность в стране и нарастание кризиса проявились в резком падении курса рубля по отношению к доллару.

Таким образом, на конец 1992 г. инфляция превзошла самые пессимистические прогнозы, бюджет оказался подорван, падение производства было очевидно. В декабре 1992 г. на VII Съезде народных депутатов Российской Федерации работа правительства Е. Т. Гайдара была признана неудовлетворительной. На пост премьер-министра страны был избран В. С. Черномырдин (декабрь 1992— апрель 1998г.).

Литература

1. История России в новейшее время (1945–1999): Учебник для вузов / Под ред. А. Б. Безбородова. – М.: «Олимп», «Издательство АСТ», 2000. – 464 с. – С. 324–422.
2. Новейшая история Отечества. XX век: Учеб. для студентов вузов: В 2 т. – Т. 2 / Под ред. А. Ф. Киселева, Э. М. Щагина. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1988. – 448 с. – С. 390–423.
3. Орлов А. С., Георгиев В. А., Георгиева Н. Г., Сивохина Т. А. История России с древнейших времен до наших дней. Учебник. – М.: «ПРОСПЕКТ», 1999. – 544 с. – С. 496–503.

istoriirossii.ru

Реформы правительства Ельцина–Гайдара — преобразования в экономике и системе государственного управления, совершённые правительством России под руководством Бориса Ельцина и Егора Гайдара в период с 6 ноября 1991 года по 14 декабря 1992 года.

Правительством Ельцина–Гайдара были проведены либерализация розничных цен, либерализация внешней торговли, реорганизация налоговой системы и другие преобразования, радикально изменившие экономическую ситуацию в стране. В результате реформ начался переход России к рыночной экономике.

[править] Экономическая ситуация перед началом реформ

Как впоследствии докладывал перед Съездом народных депутатов Гайдар, первоочередной проблемой в момент начала работы правительства было не допустить сбоев в системе жизнеобеспечения, прежде всего в поставках продовольствия.^[1] По данным, которые приводит экономист Евгений Ясин, нормы отпуска продуктов по карточкам в большинстве регионов к концу 1991 г. составляли: сахар — 1 кг на человека в месяц, мясопродукты — 0,5 кг (с костями), масло животное — 0,2 кг.^[2] В коллективном труде ИЭПП, под редакцией Гайдара приводятся такие данные: товарные запасы мяса и рыбы в розничной торговле к концу 1991 года сократились до 10 дней, запасы продовольственного зерна (без импорта) в январе 1992 года составили около 3 млн т, при потребностях в 5 млн т в месяц, в 60 из 89 российских регионов запасы зерна были исчерпаны и производство хлеба шло «с колес» непосредственно после завоза зерна, поступающего по импорту.^[3] Ситуация осложнялась тем, что были практически исчерпаны и валютные резервы страны.^[2][4][5] Покупка зерна за рубежом производилась только за счет внешних займов, при этом у правительства не хватало денег даже на оплату фрахта судов.^[6][7] Часть продовольствия поступала в виде гуманитарной помощи стран Запада.^[8] Некоторые телеграммы, поступавшие с мест, также говорили о критическом положении с поставками продовольствия.^[9][10]

В письме заместителей министра финансов СССР в Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР в сентябре 1991 года говорилось: «Учитывая, что большая часть товаров немедленно распродается, практически можно считать, что рубль не имеет на сегодня товарного обеспечения. […] Совокупный бюджетный дефицит по бюджетной системе в целом в зоне обращения рубля составит до 300 млрд рублей. Дефицит такого размера является катастрофой для финансов и денежного обращения. В то же время он не оставляет шансов на существенное реальное выправление положения до конца года…».^[11]

В докладе первого заместителя премьер-министра СССР В. Щербакова, датированного 16 августа 1991 года, говорилось, что из расчетов и анализа специалистов Минфина, Минэкономики, Госбанка и Госкомстата СССР, следует, что если не предпринять экстренных мер для стабилизации экономики в течение ближайших 2—4 месяцев, после этого срока единственным сценарием нормализации положения будет немедленная либерализация всех цен и тарифов. При этом спад экономики достигнет 25—30 %, а безработица в пиковые периоды составит 35-40 млн человек.^[12][13]

Ряд экономистов и политиков, включая Гайдара, утверждают, что существовала «угроза голода», объясняя этим необходимость немедленной либерализации цен^{[2][6][14][15][16][17]}. Эта мера, по замыслу реформаторов, должна была стимулировать крестьян продавать зерно и другие продовольственные продукты, предприятия поставлять товары в систему розничной торговли. В воспоминаниях Гайдар называет либерализацию цен единственной мерой, дающей шансы на предотвращение катастрофы, подчеркивая, что «Решение было одним из самых рискованных в мировой истории»^[6]:135. В своей работе «Смуты и институты» Гайдар также писал о безотлагательности этого решения^[6]:135:

В октябре 1991 года мы предполагали, что можно отложить либерализацию цен до середины 1992 года, а к тому времени создать рычаги контроля над денежным обращением в России. Через несколько дней после начала работы в правительстве, ознакомившись с картиной продовольственного снабжения крупных российских городов, был вынужден признать, что отсрочка либерализации до июля 1992 года невозможна.

О нехватке зерна и угрозе голода уже в 1991 году писал в своём дневнике помощник М. Горбачёва А. Черняев в марте 1991 года.^[18]

Однако ряд экономистов полагают, что никакой «угрозы голода» не было^{[19][20][21][22][23]}. Ээкономист Григорий Явлинский (с августа 1991 года — заместитель председателя Комитета по оперативному управлению народным хозяйством СССР) в 2010 году говорил, что «никаких признаков голода не было»^[24]. По его словам^[24]:

Да, в магазинах было шаром покати, но никаких признаков голода не было. Возникали альтернативные способы реализации многих потребительских товаров.<…> Советская распределительная система умирала на глазах. Но вместо нее появлялась другая — да, она была хаотическая, странная, извращенная, теневая, но собственно объемы продовольствия, бывшие в наличии, не вызывали опасений, что все вот-вот погибнет. У продовольствия ведь есть одно интересное свойство — его надо реализовывать, пока оно не испортилось.

Тему «безальтернативности» решений Гайдара Явлинский считает способом «политического самооправдания»^[24].

Главный научный сотрудник Института экономики РАН Ренальд Симонян полагает: «Обойтись без голода удалось не благодаря Гайдару, Чубайсу и Коху, а потому, что русский народ способен приспосабливаться»^[25]. Член команды Гайдара Пётр Авен также считал, что «лестное» мнение о «спасении от голода» является преувеличением, поскольку «если государство не будет народу мешать, устраивая, например, войны или вводя продразверстку, то никто не замерзнет и от голода не умрет»^[26].

Существует мнение, что Россия перед реформами находилась в критическом состоянии. Например, сотрудник Института экономической политики им. Гайдара Кирилл Родионов так описывал положение страны в момент начала работы правительства реформаторов^[27]:

В России к моменту начала преобразований оказались полностью разрушены политические институты старого режима, в то время как на становление новых требовались долгие годы. В конце 1991 года Россия была страной без границ, вооруженных сил, национальной валюты, таможни, собственных органов государственного управления. Слабость государственных институтов, присущая периоду революции, наложила отпечаток на процесс реализации реформ: и без того тяжелый период перехода к рынку осложнялся политической нестабильностью, что вылилось в невозможность проведения последовательного курса преобразований.

Академик РАН Абел Аганбегян писал, что переход к рыночной экономике осуществлялся «в поистине ужасающих условиях — распада страны, практического безвластия и надвигающейся социально-экономической катастрофы в ходе углубляющегося кризиса». Описывая ситуацию, сложившуюся к началу реформ, академик считает: «никто никогда ни до, ни после России не переходил к рынку в подобных условиях. Никакого опыта здесь не существовало».^[28]

Однако академик РАН Олег Богомолов писал, что утверждения о критическом состоянии экономики («новое правительство-де унаследовало полностью разрушенную и разграбленную экономику, в магазинах хоть шаром покати, от золотого запаса практически остались крохи») были мифами, которыми Гайдар вооружил пропаганду для оправдания его политики^[21].

[править] Начало экономических реформ

О либерализации было объявлено Ельциным в программной речи на Съезде народных депутатов 28 октября 1991 года.^[2] Проект президентского указа был подготовлен командой Гайдара 15 ноября. Предполагалось объявить о либерализации цен с 1 декабря 1991 года.^[29] Однако затем под давлением других республик бывшего СССР, имевших общую рублёвую зону с Россией, либерализация цен была отложена сначала на 16 декабря 1991 года, а затем на начало января 1992 года.^[2][29][30] По мнению академика РАН В. М. Полтеровича, дефицит товаров в СССР, наблюдавшийся в конце 1991 года, был «в значительной мере порожден ожиданием будущих изменений, в частности, резкого повышения цен в результате либерализации, о которой было фактически объявлено ещё в октябре 1991».^[31] Либерализация цен была осуществлена 2 января 1992 года. При этом предприятия и учреждения розничной торговли получали право самостоятельно устанавливать цены на свою продукцию, отменялись ограничения на импорт. Вместе с вышедшим вскоре указом о свободе торговли и ускорением приватизации государственных предприятий это означало конец советской командно-административной экономической системы и переход к рыночной экономике.^[32]

Расчёт Гайдара на наполнение магазинов товарами, решение проблемы дефицита, оправдался.^[14][15][33] В книге к.э.н. Л. Лопатникова приведены данные, что товарные запасы в розничной и оптовой торговле, а также промышленности, составлявшие к январю 1992 года 45 % от уровня декабря 1990 в июне выросли до 75 % этого уровня.^[15] В экономике начали действовать рыночные механизмы.^[14]

Перед либерализацией цен правительство приняло ряд мер по социальной поддержке малообеспеченного населения. 26 декабря 1991 года вышел указ президента «О дополнительных мерах социальной поддержки населения в 1992 году».^[34] В феврале 1992 года был также принят указ о единовременных выплатах малообеспеченным группам населения и вышло правительственное постановление о создании территориальных фондов соцподдержки.^[35][36] Как пишет министр экономики в 1992 году Андрей Нечаев были выделены средства на адресную соцподдержку нуждающихся, созданы федеральные и региональные фонды социальной поддержки, открывались благотворительные столовые, из региональных бюджетов выделялись дотации на молочные продукции, основные виды детского питания и некоторые услуги. Но, по словам Нечаева, «компенсировать для всех и полностью повышение цен было невозможно».^[37]

Вторая проблема, вставшая перед правительством Гайдара — расстройство системы денежного обращения. В последние годы существования СССР для финансирования внутренних расходов широко использовалась денежная эмиссия.^[38] Последствиями этой политики были неудовлетворенный спрос, увеличение накоплений частных лиц, дефицит. После отпуска цен избыток неотоваренных денег должен был привести к резкому повышению цен, создавая угрозу гиперинфляции. Финансовая стабилизация в этих условиях осложнялась тем, что бывшие советские республики теперь могли самостоятельно эмитировать рубли, расплачиваясь ими с российскими предприятиями. Это увеличивало денежную массу внутри России.^[39] Проблема была решена только к середине 1992 года, когда для расчётов с другими республиками СНГ, входившими в рублёвую зону, были введены корреспондентские счета.^[40][41][42] Для борьбы с инфляцией правительству России приходилось резко сокращать государственные расходы, обеспечивавшиеся печатанием денег. Средства на закупку вооружений сокращались в 7,5 раза, централизованные капиталовложения — в 1,5 раза, ценовые дотации — почти в 3 раза.^[3] Ещё одной мерой финансовой политики стало введение налога на добавленную стоимость.^[3][43] Административное регулирование внешней торговли заменялось введением пошлин и тарифов.^[44] Эти решения дали возможность свести бюджет первого квартала 1992 года без дефицита.^[15][45] При этом фактическое исполнение бюджета на первый квартал произошло с дефицитом составившим 2 % ВВП, без масштабной денежной эмиссии.^[40]

Согласно официальным данным Росстата в январе 1992 года, сразу после либерализации, цены выросли в 3,5 раза (на 345,3 %) за месяц.^[46] В феврале инфляция опустилась до 38 % за месяц, а в мае оказалась равной 11,9 %.^[46] С уменьшением инфляции в первом полугодии 1992 года росла поддержка правительства Гайдара. В книге экономистов В. Мау и И. Стародубровской утверждалось: «По данным московской службы „Мнение“, поддержка деятельности Е. Гайдара во главе правительства составляла 39 % в феврале (инфляция 27,3 %), 49 % в июле (инфляция 7,1 %) и 31 % в сентябре (инфляция 15,2 %). Схожие данные приводит и ВЦИОМ.»^[47]:318

В коллективном труде под редакцией Р. М. Нуреева утверждается, что вследствие либерализации цен к середине 1992 года российские предприятия остались практически без оборотных средств.^[48] Как писал экономист Д. В. Кувалин, обесценивание оборотных средств способствовало острейшему кризису взаимных неплатежей между предприятиями.^[49] Из-за неплатежей стали стремительно расти долги по зарплатам и возникла угроза остановки жизнеобеспечивающих производств: водоснабжения, электроэнергетики, транспорта и т. п.^[49] Таким образом, проблема неплатежей стала одним из главных факторов, определявших в то время экономическую ситуацию в России.^[49]

Министр экономики в 1992 году Андрей Нечаев пишет, что «Главной причиной кризиса неплатежей стала структурная несбалансированность экономики, наличие огромного количества неконкурентноспособных в рыночных условиях производств и низкая эффективность банковской системы».^[50] По словам Нечаева команда главы центробанка Матюхина не смогла технически обеспечить быстрые проводки платежей между предприятиями, в результате чего приход средств на счета задерживался. В условиях высокой инфляции такие задержки оборачивались крупными потерями и дефицитом оборотных средств предприятий.^[50] Гайдар также указывал, что впоследствии динамику неплатежей изменило распространение процедуры банкротства, которая в 1992 году не применялась и была введена только с 1 марта 1993 года.^[51][52]

[править] VI Съезд народных депутатов и изменения в экономической политике

6 апреля 1992 года открылся VI Съезд народных депутатов, который Е. Гайдар назвал «Первой фронтальной атакой на реформы».^[30] Сокращение государственных расходов привело к формированию оппозиции реформам в лице промышленного и аграрного лобби, имевшего широкое влияние в Верховном Совете и на Съезде.^[47][53][54] Разворачивается борьба вокруг увеличения дотаций и кредитов промышленности, сельхозпредприятиям.^[54][55] 11 апреля 1992 года Съезд принимает Постановление «О ходе экономической реформы в Российской Федерации», в котором:^[56]

• отмечает целый ряд проблем в экономике: спад производства, разрушение хозяйственных связей, резкий спад жизненного уровня населения, рост социальной напряжённости, нехватка денежной наличности;
• отмечает, что правительство не создало эффективно действующих экономических рычагов и теряет управление государственным сектором народного хозяйства, а также недостаточно эффективно взаимодействует с соответствующими органами власти и управления, руководителями предприятий, представителями трудовых коллективов и профсоюзных объединений;
• предлагает президенту России внести существенные коррективы в тактику и методы осуществления экономической реформы с учетом замечаний и предложений, высказанных народными депутатами на шестом Съезде народных депутатов, и представить до 20 мая 1992 года Верховному Совету Российской Федерации перечень мер, направленных на приоритетное решение, в частности, следующих задач: недопущение критического спада производства, предотвращение массовой безработицы, наращивание производства товаров народного потребления и особенно продовольствия, достижение финансовой стабилизации, ослабление налогового бремени, ориентация налоговой политики на стимулирование развития ведущих отраслей экономики, активное проведение структурной, инвестиционной и конверсионной политики, поддержка бюджетных отраслей, осуществление действенных мер по борьбе со спекуляцией, коррупцией и мафиозными структурами, обеспечение участия широких слоев населения в приватизации и многообразия её форм с целью увеличения числа собственников, целевая ликвидация взаимных неплатежей промышленных и сельскохозяйственных предприятий.

Позднее, Гайдар в воспоминаниях так описывал принятие решений Съездом: «Практически с голоса, без обсуждения, без анализа материальных возможностей принимаются постановления, которыми правительству предписано снизить налоги, увеличить дотации, повысить зарплаты, ограничить цены. Бессмысленный набор взаимоисключающих мер»^[30]

В ответ на постановление Съезда, правительство во главе с Е. Гайдаром передаёт президенту заявление об отставке. 13 апреля Гайдар оглашает это заявление в пресс-центре Съезда. В нём, в частности, говорилось^[57]:

Совокупность требований, заявленных Съездом, обрекает страну на гиперинфляцию, означает приостановку процесса приватизации и свёртывание аграрной реформы. Предложения снизить налоги и одновременно увеличить социальные и другие выплаты невыполнимы и могут привести лишь к развалу финансовой системы. <…> Неизбежным результатом осуществления решений Съезда будет катастрофическое падение уровня жизни, голод, социальные потрясения и хаос.<…> Мы не считаем себя вправе идти по пути безответственного популизма, когда под предлогом защиты населения происходит его ограбление в результате ускорения инфляции.

Согласно расчётам правительства в случае выполнения постановления депутатов бюджетные расходы должны увеличиться до 1,2 трлн рублей, а инфляция составит 300—400 % в месяц.^[15][54] В тот же день на вечернем заседании Съезда Гайдар и другие министры демонстративно покидают зал, после слов спикера Р. Хасбулатова «Ребята растерялись», обращённых к правительству России.^[54]

15 апреля Съезд идёт на уступки^[54] и принимает Декларацию «О поддержке экономической реформы в Российской Федерации», в которой поддерживает действия правительства, направленные на принципиальные преобразования экономики, а постановление от 11 апреля предлагает выполнять «с учетом реально складывающихся экономических и социальных условий».^[58]

Однако президент и правительство тоже вынуждены идти на компромиссы.^[59] В мае-июне, выполняя договорённости, достигнутые на Съезде, Б. Ельцин назначает в правительство представителей «красных директоров» — Владимира Шумейко, Георгия Хижу (последний, по свидетельству Андрея Нечаева, придя в правительство, активно занимался лоббированием выдачи кредитов промышленности, которые, в условиях высокой инфляции, фактически являлись формой дотирования предприятий из бюджета^[60]), без ведома Гайдара министра топлива и энергетики Владимира Лопухина заменяют на главу Газпрома Виктора Черномырдина.^[54][59] По утверждению члена правительства Петра Авена то, что Ельцин согласился на размен министров из «команды Гайдара» на кандидатуры оппозиции, для правительства «стало шоком».^[59]

Первая попытка финансовой стабилизации, основанная на сокращении государственных расходов и введения новых налогов, заняла 3-4 месяца и привела к снижению инфляции в апреле-мае 1992 года.^[40][46][61] Затем под давлением Верховного совета и директоров предприятий, жесткая денежная политика правительства смягчается.^{[15][40][62][63]} Как пишет Андрей Нечаев «К маю 1992 года мы столкнулись с тем, что навязанные нам финансовые обязательства лишь на треть могли быть покрыты за счёт реальных источников доходов бюджета».^[64] Правительство поднимает зарплаты бастующим шахтёрам, по настоянию Верховного совета выделяется 600 млрд. рублей льготных кредитов на развязку кризиса неплатежей.^[65] По утверждению Гайдара в июле «Верховный Совет за два часа с голоса принимает поправки, увеличивающие финансовые обязательства государства и бюджетный дефицит на 8 % ВНП».^[30] В июле меняется руководство Центрального банка. Новый руководитель ЦБ Виктор Геращенко не поддерживает курс на сокращение расходов, продвигаемый Гайдаром, проводит взаимозачеты долгов предприятий, на основе разовой кредитной эмиссии около 1 трлн. рублей.^{[15][39][49][66]} Это даёт временный эффект и приводит к увеличению инфляции. Осенью проблема неплатежей возникает снова.^[49][65] В целом объём кредитов Центрального Банка увеличился во втором полугодии в 2,9 раза.^[63] По мнению 4-го министра экономики России д.э.н. Е. Ясина, «с приходом Геращенко в Центробанк первая попытка финансовой стабилизации была окончательно сорвана».^[40] Летом 1992 г. на увеличении расходов также сказывается сезонный фактор^[67]: выделяются кредиты для обеспечения Северного завоза, Верховный совет одобряет решение о масштабных кредитах сельхозпроизводителям под уборку урожая.^[61] Ускоряется рост денежной массы и инфляции (с 8,6 % в августе до 22,9 % в октябре).^[46] С осени правительство вынуждено вновь резко сокращать расходы, чтобы не допустить гиперинфляцию.^[63] Дефицит бюджета снизился с 10,8 % ВВП в августе до 4,4 % ВВП в октябре.^[63] Как утверждается в книге экономиста В. Мау эти усилия привели к заметному снижению инфляции весной 1993 года.^[47]

[править] Итоги работы правительства

[править] Достижения правительства

К моменту отставки Гайдара в декабре 1992 года, возглавляемое им правительство достигло следующих результатов:

• Преодоление товарного дефицита и восстановление потребительского рынка в первой половине 1992 года.^[15][47]
• Реорганизация налоговой системы.^[47]
• Начало процесса приватизации.^[15]
• Либерализация внешней торговли.^[15]
• Легализация владения и свободного обмена иностранной валюты (введение внутренней конвертируемости рубля).^[47][68][69]
• Начало аграрной реформы — реорганизация колхозов и совхозов.^[70]
• Реструктуризация ТЭКа и создание нефтяных компаний.^[71][72]
• Достижение договоренностей о выводе ядерного оружия из Белоруссии, Украины и Казахстана.^[73][74]
• Резкое сокращение расходов на закупку военной техники и боеприпасов.^[75]

Также по мнению экономистов И. Стародубровской и советника и. о. председателя правительства Гайдара в 1992 г., ректора АНХ В. Мау:

• Остановка процессов дезинтеграции России.^[37][47][76]
• Недопущение обвального роста безработицы.^[47]

Ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев отмечал, что Гайдар создал государственные институты современной России: налоговую систему, таможню, банковскую систему, финансовый рынок.^[77] Также, как пишет д.и.н. Александр Безбородов, правительство Гайдара осуществило реформу системы заработной платы в бюджетной сфере, приняло меры по социальной защите малообеспеченного населения, повысило пенсии по старости.^[62]

В результате деятельности правительства Е. Гайдара произошёл переход от плановой к рыночной экономике.^[32]

[править] Последствия либерализации цен

Последствия либерализации экономики были двоякими.^[33] С одной стороны к концу 1992 года был преодолен товарный дефицит^[53], были запущены рыночные механизмы в российской экономике.^[33]

С другой стороны, как утверждают экономисты Римашевская и Волконский, либерализация привела к резкому росту цен^[78][79], росту неплатежей,^[79] а также, по мнению Римашевской, к обесценению заработной платы, обесценению доходов и сбережений населения, росту безработицы и усилению проблемы нерегулярности выплаты заработков.^[78] Также Волконский считает, что разрушение советского государственного аппарата регулирования цен и либерализация цен привели к огромным диспаритетам в ценах и финансовом положении предприятий и отраслей.^[79] По мнению ряда экономистов, в условиях монополизированной экономики либерализация цен фактически привела к смене контролирующих цены органов: вместо государства этим стали заниматься сами монопольные структуры, что привело к резкому повышению цен и снижению объёмов производства.^[24][79][80]

Экономист, бывший член правительства Гайдара Сергей Глазьев утверждал, что не сопровождавшаяся созданием сдерживающих механизмов либерализация цен, привела «не к созданию механизмов рыночной конкуренции, а к установлению контроля над рынком организованных преступных групп, извлекающих сверхдоходы путем взвинчивания цен», к тому же допущенные ошибки «спровоцировали гиперинфляцию издержек, которая не только дезорганизовала производство, но и привела к обесценению доходов и сбережений граждан».^[81]

Евгений Ясин писал, что либерализация запускает механизмы структурной перестройки экономики. Эта перестройка сопровождается кризисом и спадом, закрытием неконкурентноспособных производств. Однако новые цены реально отражают спрос и стимулируют переход ресурсов, высвободившихся из планового хозяйства, в конкурентоспособные отрасли. Во второй фазе перестройки начинается реконструкция и подъём производств, рост доходов и инвестиций.^[82]

В статье бывшего сотрудника МВФ, экономиста Олега Гаврилишина, на основе сравнения результатов рыночных реформ в разных странах, утверждается, что негативные эффекты перехода к рынку не следует связывать с либерализацией, наоборот, эти последствия в России усилились из-за прерванного характера «шоковой терапии» и незавершённой финансовой стабилизации.^[83] Гаврилишин пишет, что «наилучший путь с точки зрения институционального развития — не медлить с либерализацией. Страны, уже на первом этапе предпринявшие быстрые шаги по макроэкономической стабилизации и либерализации, построили и более совершенные институты».^[83]

[править] Трансформационный спад

Переход к рынку во всех странах, кроме Китая и Вьетнама, сопровождался падением производства и ВВП в результате трансформационного спада.^[84][85] Как писали экономисты O. Blanchard и M. Kremer, особенностью перехода к рыночной экономике является дезорганизация хозяйственных связей, действовавших в старой экономической системе, тогда как для выстраивания новых экономических связей требуется время.^[86] Олег Гаврилишин и Ron Van Rooden также указывали на необходимость изменения структуры производства, переориентации производителей на платёжеспособный спрос, прежде чем в переходной экономике начнётся экономический рост.^[87] Сравнивая результаты реформ в странах Восточной Европы и СНГ Гаврилишин приходит к выводу, что быстрые реформы («шоковая теапия») предпочтительнее постепенных.^[83]

Экономист из Стэнфордского университета Джон Макмиллан, сравнивая опыт Китая, Индии и России, напротив, полагает, что постепенные реформы китайского и индийского образца дают лучший результат, чем быстрые.^[88] Также ставит в пример Китай академик РАН Олег Богомолов, писавший, что «верный и менее болезненный путь перехода к рынку — отнюдь не шоковая терапия, а целеустремленное и неуклонное развертывание рыночных институтов и инструментов в двухсекторной экономике». При этом Богомолов подчеркивает, что «нет серьезных доводов» против того, что китайская модель пригодна в России.^[21] Американские экономисты Джэффри Сакс и Винг Ву, в статье, посвящённой сравнению реформ Китая и России, утверждают, что китайский опыт не был применим для СССР, так как страны имели разную структуру экономики: в Китае отсутствовала развитая промышленность, большинство населения к началу реформ работало в аграрном секторе.^[89][90] Егор Гайдар в книге «Долгое время» писал, что СССР мог пойти по китайскому пути в конце 20-х годов, до начала индустриализации. За этот путь выступала «правая оппозиция» в коммунистической партии.^[91]

Егор Гайдар говорил, что «предпочел бы мягкие, постепенные реформы»^[92]. По утверждению Гайдара, программа таких реформ, на основе венгерского и китайского опыта, была подготовлена его группой в 1985 году, но не была принята, что и привело к экономической катастрофе^[93]:

К 1991 году дошло до полномасштабной экономической катастрофы, банкротства страны, и развала потребительского рынка. К этому времени говорить о градуалистских реформах по китайско-венгерской модели могли только клинические идиоты.

Сергей Гуриев также утверждал, что к моменту прихода в правительство Гайдара уже не было возможностей для постепенных реформ.^[77] Профессор РЭШ Константин Сонин, описывая дискуссию экономистов 1990 года и последующие выводы, пишет: «Несмотря на то, что до начала 1991 года обсуждалось множество способов постепенного «отпуска» цен, никакой разумной альтернативы действиям российского правительства осенью 1991 года — подготовки практически полной либерализации цен и внешней торговли с целью немедленного наполнения потребительского рынка товарами, включая продукты питания, — пока не было предложено даже в ревизионистской литературе».^[94] Однако академик Виктор Полтерович аргумент сторонников «шоковой терапии» о том, что к концу 1991 года «отсутствовала возможность реализации градуалистских стратегий» называет неубедительным^[95]. По словам Полтеровича, дефицит на потребительском рынке в значительной мере был вызван ожиданием резкого повышения цен в результате либерализации^[95].

Кандидат экономических наук И. Минервин^[96], описывая дискуссию о темпах реформ, утверждает, что «Большинство специалистов, однако, выступили за более умеренные темпы, эволюционность проведения реформ (в том числе Л. Клейн, Я. Корнаи, М. Голдман, Дж. Стиглиц и многие другие)»^[97].

Гайдар также указывал на то, что переход к рынку в России осложнялся распадом СССР, сопровождавшимся крахом всех институтов советской власти, длительностью периода, при котором отсутствовали рыночные отношения, отсутствием традиции деловых отношений и эффективной системы судопроизводства, наличием гипертрофированного военно-промышленного комплекса и нерентабельных социалистических производств.^[98] Также Гайдар писал, что формирование рынка протекало в ожесточенной борьбе со старой хозяйственной номенклатурой.^[98] Историк А. Безбородов связывает неудачу в борьбе с инфляцией, с сопротивлением «старой» хозяйственной элиты, заинтересованной в бюджетных деньгах и имевшей влияние в Верховном совете.^[53][62] Анализ российских реформ, как цепочки компромиссов между реформаторами и различными группами интересов (номенклатурой, трудовыми коллективами и промышленным лобби) был проведён экономистами Шлейфером и Трейсманом.^[94][99]

Как пишет Е. Ясин, нерентабельность многих социалистических производств в условиях рынка, огромный военно-промышленный комплекс, незавершённость финансовой стабилизации и другие факторы привели к продолжению спада производства и ухудшения уровня жизни.^[82] По мнению Руслана Гринберга, «разочаровывающие итоги системной трансформации» прежде всего обусловлены попытками реализовать неолиберальную стратегию и лишь во вторую очередь — трудными стартовыми условиями.^[100]

[править] Падение объёма инвестиций

В 1992 году произошло падение объёма капитальных вложений на 40 % по отношению к предыдущему году.^[101][102]

Первый министр экономики России Андрей Нечаев пишет, что в 1992 году деньги приходилось выделять не по принципу «куда бы хотелось», а по принципу «куда нельзя не дать». Был принят наиболее жёсткий вариант сокращения капвложений, из которого были вычеркнуты все долгострои, начатые в СССР, и оставлены объекты, необходимость которых была очевидной. В тоже время, как пишет Нечаев, одним из аргументов в пользу такого сокращения было то, что из крупных объектов, в которые инвестировались деньги в последние годы существования СССР, в 1991 году в строй не ввели ни одного. Деньги, по словам Нечаева, по большей части уходили «в песок».^[103]

Гайдар, ссылаясь на доклад Горбачёва от 1986 года, также утверждал, что в социалистической экономике эффективность инвестиций является низкой. В качестве примера малоэффективных, по его мнению, крупномасштабных проектов Гайдар приводил вложения в мелиорацию и сельское хозяйство в СССР.^[104][105]

Профессор экономики Калифорнийского университета Майкл Интрилигейтор относит «истощение инвестиций с вытекающей отсюда эрозией основного капитала» к одному из основных результатов политики Гайдара^[106].

[править] Последствия либерализации внешней торговли

Как указывал академик Виктор Полтерович, либерализация внешней торговли была проведена в 1992 году совместно с либерализацией внутренних цен, однако внутренние цены не приблизились к своим равновесным значениям^[95]. Это привело к крайне негативным последствия для страны:

• Продажа сырьевых ресурсов (нефть, топливо, цветные металлы) в условиях огромной разницы мировых и внутренних цен, низких экспортных тарифов и слабого таможенного контроля стала сверхприбыльной, обеспечивая доходность в десятки тысяч процентов. В результате инвестиции в развитие производства потеряли смысл. Экономические субъекты стали стремиться получить доступ к внешнеторговым операциям. Эти обстоятельства способствовали росту преступности, коррупции, неравенства, повышению внутренних цен и спаду производства^[95].
• Поток относительно дешевых потребительских товаров из-за рубежа привёл к обрушению российской лёгкой промышленности^[95].

Андрей Нечаев писал, что проблема неравновесности внутренних и внешних цен в России учитывалась при разработке тарифов и пошлин на внешнеэкономическую деятельность. Приходилось рассчитывать такие тарифы, чтобы не опустошить внутренний рынок из-за вывоза сырья и в тоже время дать возможность преодолеть дефицит товаров, создать конкуренцию на внутреннем рынке и наполнить бюджет. По его словам «в целом наши товаропроизводители тогда особых нареканий на установленные импортные тарифы не высказывали».^[44] В тоже время полная либерализация импорта была связана с необходимостью преодоления товарного дефицита.^[107]

В коллективном труде ИЭПП «Экономика переходного периода» под редакцией Гайдара в качестве последствий либерализации внешней торговли называются^[108]:

• Создание конкурентной среды на сверхмонополизированном внутреннем рынке.
• Компенсация резкого спада производства в российской промышленности.

Также указывается, что правительством были приняты вынужденные меры для сдерживания экспорта энергоносителей, чтобы не создать их дефицит на внутреннем рынке, где цены на них не были либерализованы. В целом экспорт нефти и газового конденсата в 1992 году сократился на 19 %.^[108]

[править] Рост преступности и коррупции

Академик В. Полтерович утверждал, что на российские реформы, вызвавшие «полное обесценение сбережений в 1992 г., резкое падение жизненного уровня, невыплаты заработной платы, фактическое разорение большинства предприятий несырьевого сектора на начальном этапе» население «ответило взрывной интенсификацией неуправляемых перераспределительных процессов — ростом теневой экономики, коррупции, преступности».^[95]. По его словам, «правительство даже не пыталось найти адекватные меры, чтобы сдержать эти процессы»^[95]. Полтерович также пишет, что рост преступности, в частности, был вызван недостаточной компенсацией ущерба от реформ проигравшим группам экономических агентов^[109]. В противовес российским реформам Полтерович указывает на успешный опыт преобразований в Восточной Европе^[109].

Анализируя итоги реформ, социолог Ренальд Симонян приходит к выводу, что правительство Гайдара «простимулировало создание коррумпированного государства»^[25]. Гайдар, поднимая тему коррупции, писал, что «размах номенклатурного разворовывания в 1990–1991 годах намного превосходил всё, что мы имели на этой ниве в 1992–1994 годах.^[110]

[править] Последствия для оборонно-промышленного комплекса

В 1992 году объём закупок вооружения и военной техники были сокращены на 67 %^[111].

Министр экономики в правительстве Гайдара Андрей Нечаев рассказывал, что старался сохранить затраты на НИОКР в оборонной сфере и создал систему конверсионных кредитов по льготным ставкам для производств ВПК, но финансирование оборонной промышленности пришлось сокращать. Нечаев описывал свой опыт посещения одного из военных производств — завода «Омсктрансмаш», директор которого требовал финансирование: «я увидел сюрреалистическое зрелище: просека в тайге, и сколько хватает глаз — стоят припорошенные снегом танки, и ряды их уходят вдаль куда-то. Сколько их там было? Тысячи, десятки тысяч. <…> Я не выдержал и закричал: „Подлец, ведь тебя же судить и расстреливать надо. Танков стоит на три больших войны, а он еще денег просит у нищей страны, чтоб клепать их дальше“». Финансирование выделено не было. Нечаев признаёт: «Понятно, что это была для завода катастрофа».^[112] Нечаев пишет, что правительство старалось сохранить технологию производства уникальных вооружений, помогало военным предприятиям выйти на внешний рынок и запускало программы конверсии лишних военных мощностей.^[75]

Президент Лиги содействия оборонным предприятиям (представлявшей ОКБ Сухого, НПО «Союз», ЦАГИ, НПО «Антей») Алексей Шулунов писал, что с 1992 года был разрушен порядок финансирования и проведения оборонных НИОКР^[113]. Это привело к деградации и распаду научных коллективов, из которых уходили молодые перспективные кадры. Подобные действия реформаторов в сфере ВПК Шулунов считает как минимум «крупнейшей ошибкой», если не чем-то другим^[113]. Доктор экономических наук Евгений Борисов охарактеризовал влияние реформ на ВПК как разрушительное: «Начало коренных экономических преобразований было ознаменовано „обвальным“ разрушением оборонно-промышленного комплекса»^[114].

Сотрудник министерства экономики в 1992 году, министр экономики в 1997—1998 гг. Яков Уринсон рассказывал, что несмотря на недостаток финансовых средств, взаимодействуя с руководителями ОПК «всё же удалось сохранить и даже укрепить потенциал ключевых предприятий ОПK», сформировать адекватную новым условиям методику мобилизационного планирования, систему согласования и утверждения оборонного заказа. По словам Уринсона был создан новый подход к развитию ОПК в рыночных условиях, использующий «предельно возможный из макроэкономических соображений уровень военных расходов» в процентах от ВВП, при увеличении доли расходов на НИОКР.^[12]

Генеральный директор ОАО «„Корпорация“ Радиокомплекс» Владислав Фадеев характеризует действия правительства как некомпетентные, отмечая, что по ВПК «первый удар был нанесен в 1992 году с приходом Гайдара»^[115]. Критикуя действия правительства Гайдара в оборонной сфере член Совета по внешней и оборонной политике Виталий Шлыков, называет следующие ошибки: сохранение неоправданно высокого уровня военного производства и оборонного заказа; отсутствие реструктуризации и перевода в резерв оборонных предприятий, сокращение покупательного спроса на потребительские товары и производственное оборудование. Решающим препятствием для демилитаризации экономики Шлыков считает снятие ограничение на импорт потребительских товаров. При этом именно ВПК, по мнению Шлыкова, надо было подвергнуть «шоковой терапии».^[116] О деструктивном влиянии реформ Гайдара говорил председатель Комитета Госдумы по экономической политике Юрий Маслюков^[117].

[править] Продолжение падения уровня жизни

Продолжившиеся в 1992 году снижение уровня жизни и рост бедности начались за несколько лет до формирования правительства реформаторов.^[118] Средние реальные доходы населения в 1992 году сократились почти в два раза по сравнению с уровнем 1991 года,^[119] у трети населения (42,6 млн человек^[118]) доходы опустились ниже прожиточного минимума.^[33] Как пишет директор ИСЭПН РАН Н. М. Римашевская, снижение в 2—3 раза текущих доходов населения и «экспроприация их сбережений» стало нарушением прав граждан на приемлемые условия существования^[120]:186. Но денежные доходы населения в 1991 году не обеспечивались товарами на полках магазинов.^[2][15] По данным, которые приводит Гайдар со ссылкой на архивный документ, товарные запасы в стабильных ценах на сентябрь 1991 года составляли 14 копеек на 1 рубль денежных средств населения, а прирост номинальных доходов к уровню 1990 года в 1991 году оценочно составил 517 %.^[121][122]

В статье социолога Валентины Сычёвой говорилось, что после гайдаровской либерализации цен «бедность стала самой болезненной проблемой населения», а в течение 1992 года и в начале 1993 года «практически во всех сферах жизнеобеспечения населения произошли резкие изменения в худшую сторону»^[118]. Опрос ВЦИОМ в сентябре 1992 года о материальном состоянии семьи показал, что 54 % россиян «еле сводили концы с концами», 31 % — «жили более или менее прилично», 9 % «жили за гранью бедности» и лишь 4 % не испытывали затруднений^[118]. Опрос Института социологии РАН в декабре 1992 года 38,2 % опрошенных за полгода (с мая 1992 года) стали жить «гораздо хуже», 27,4 % — «немного хуже», у 20,7 % жизнь «осталась такой же», у 8,6 % — «немного лучше», у 2,3 % — «гораздо лучше»^[118]. Опрошенные сравнивали жизнь с маем 1992 года, когда были получены ещё более худшие результаты в сравнении с началом года.^[118]

Согласно государственному докладу «О состоянии здоровья населения РФ в 1992 году», в 1992 году произошло существенное ухудшение качества питания, при этом, сравнивая ситуацию с 1987 годом, «Отмечается вынужденная ломка сложившегося в прежние годы рациона питания, уменьшается потребление белковых продуктов и ценных углеводов, неизбежно сказывающегося на здоровье населения России и в первую очередь беременных, кормящих матерей и детей».^[123] Согласно данным издания «Веста, статистика. 1993» в 1992 году (по сравнению с 1991 годом) потребление мяса и мясопродуктов сократилось на 14 %, молочной продукции — на 15 %, рыбы и рыбопродуктов — на 20 %, сахара и кондитерских изделий — на 13 %. Но увеличилось потребление хлеба и хлебопродуктов — на 4%, картофеля — на 6%.^[118] Согласно данным Госкомстата калорийность дневного рациона в 1992 году снизилась всего на 3,5 % с 2526,88 килокалорий до 2438,17.^[124] Как отмечает политик Владимир Милов «2438 килокалории в сутки в среднем на одного россиянина — это уровень, например, 2003-2004 гг».^[125] Социолог Сергей Кара-Мурза писал: «Уже в 1992 г. произошло резкое и глубокое ухудшение питания большинства населения»,^[123] а директор Института проблем рынка РАН Николай Петраков — что «именно при Гайдаре как раз и появились голодные люди»^[20]. По данным Госкомстата ухудшение уровня жизни и питания началось до 1992 года. В 1991 году сократилась реализация основных продуктов питания: мясо и птица — на 21 %, молоко — на 13 %, масло животное — 18 %, масло растительное — 17 %, сахар — 20 %, картофель — 17 %, овощи — 22 %.^[126]

Согласно докладу «О состоянии здоровья населения РФ в 1992 году», за 1992 год численность безработных увеличилась почти в 10 раз, составив к началу следующего года 577 тыс. человек.^[127] Д.э.н., профессор Валентин Кудров в учебнике «Мировая экономика» пишет, что в 1991 году уже существовала скрытая безработица, достигавшая 35 % трудоспособного населения.^[128]

[править] Инфляция и дефицит бюджета

По утверждению экономиста Андрея Илларионова, после прихода Гайдара в правительство российские государственные расходы увеличились до 71 % ВВП в 1992 году, в то же время государственные доходы упали до 39 % ВВП.^[129] В результате образовался бюджетный дефицит в 32 % ВВП, как писал Илларионов, «немыслимый для государственных финансов мирного времени». Инфляционная волна, созданная, по мнению Илларионова, усилиями Гайдара, в конечном счёте привела к отставке Гайдара и его правительства.^[129] В статье сотрудников ИЭП им. Гайдара Л. Лопатникова, В. Назарова и С. Синельникова-Мурылева указывается, что приведённые Илларионовым данные за 1992 год рассчитаны по иной методике, чем данные за 1991 год, и содержат расходы, которые не учитывались в расчетах Госкомстата в 1991 году, так что никакого повышения государственных расходов при Гайдаре не произошло. Сопоставляя данные полученные по различным методикам «маститый экономист совершил элементарную ошибку» — указывают авторы статьи. Если рассчитывать государственные расходы 1992 года по методологии Госкомстата СССР, то они составили бы всего 33 % ВВП, то есть произошло понижение на 22 процентных пункта. Приведённая Илларионовым цифра бюджетного дефицита, по мнению авторов статьи, существенно преувеличена из-за преувеличения значения бюджетных расходов. Анализируя помесячную динамику расходов в 1992 году экономисты приходят к выводу, что значительный вклад в расходы (27 %) был осуществлён в декабре 1992 года уже после отставки Гайдара и не связан с его деятельностью. Подводя итог анализу данных Илларионова, авторы статьи пишут, что «там, где одни видят приговор, основанный на каких-то цифрах, пусть даже фальсифицированных, другие видят повод для дискуссии о сложностях переходного периода в России».^[67]

Согласно докладу сотрудников Всемирного банка, государственные расходы 1992 года составляли 69,1 % ВВП.^[130] Согласно расчетам ИЭПП, по итогам 1992 года государственные расходы вместе с бюджетными ссудами (за вычетом их погашения) оказались равными 65,1 % ВВП, в то же время государственные доходы составляли 40 % ВВП^[63], из которых 25 % (10 % ВВП) составляли доходы внебюджетных фондов, дефицит федерального бюджета составил в 1992 году 29,4 % ВВП, этот же показатель без учёта субсидий импортёрам (прежде всего продовольствия), в основном профинансированных за счёт внешних кредитов, составил 18,9 % ВВП.^[63]

Инфляция по итогам года в 1992 году составила 2609%.^[46] В результате гиперинфляции денежные вклады населения в Сбербанке, составлявшие более 100 млрд рублей, обесценились, что было воспринято как прямой грабёж со стороны государства.^[33] Инфляция также ударила по оборотным средствам предприятий, вследствие чего возникла проблема неплатежей, ставшая многолетней.^[33]

[править] Остановка процессов дезинтеграции России

В 1990-1991 годах, пользуясь слабостью федерального центра и ситуацией распада СССР некоторые регионы России подняли вопрос о разграничений полномочий с федеральным центром и даже о своём суверенитете. В некоторых регионах вводились ограничения на вывоз товаров и продовольствия, региональные валюты и создавались местные политические партии.^[131][132] Как рассказывал министр экономики в правительстве Гайдара Андрей Нечаев одной из наиболее сложных проблем был вопрос о разграничении полномочий с Татарстаном, руководство которого использовало вопрос о своём суверенитете для давления на центр, в том числе угрожая выходом из состава России. В результате тяжёлых переговоров правительства с руководством республики проблему удалось свести к новому распределению доходов от татарской нефти и расходов внутри республики. Если бы этот компромисс не был бы найден, Татарстан мог бы создать опасный прецедент.^[37][76] Как пишет Нечаев^[76]:

Угроза распада России или превращения ее в конфедерацию со слабым, аморфным центром была вполне реальной. Ее предотвращение я считаю одной из главных заслуг первого российского правительства.

Ещё более сложная политическая проблема сложилась с Чеченской республикой, однако, по словам Нечаева «экономический блок правительства был отстранен от чеченских дел», — заключить компромисс по татарскому образцу не удалось.

Переговоры о разграничении доходов шли и с другими регионами. В частности многие регионы требовали перехода на одноканальную систему сбора налогов — когда федеральному центру выплачивалась бы только определённая сумма, а все налоги оставались в местных бюджетах. Правительству удалось пресечь попытки введения одноканальной системы. По словам Нечаева она бы «ставила под сомнение федеративное устройство страны. Федеральный центр как бы переходил на положение иждивенца республик и областей».^[37][76]

Как полагает Андрей Илларионов, утверждение о том, что Гайдар «спас» страну от «распада» является очередным мифом, создаваемым его друзьями (особенно Чубайсом)^[133]. Абел Аганбегян, описывая тенденции децентрализации России к моменту начала экономических реформ, резюмирует: «дело шло к распаду России». По мнению академика, именно распространение рыночных отношений, включивших спрос на деньги в регионах, переломило ситуацию и предотвратило угрозу распада страны.^[28]

[править] Экономический рост

По мнению Олега Гаврилишина и Егора Гайдара, в завершающей стадии перехода от плановой экономики к рыночной начинается восстановительный рост экономики. На этом этапе потребности рыночного сектора оказываются равны или больше, чем трудовые, производственные и другие ресурсы освободившиеся из планового сектора (нерентабельных предприятий).^[134][135] Гайдар писал, что этот механизм роста действовал в России до 2003 года, после чего рост приобрёл инвестиционный характер.^[136]

Как отмечал экономист Гарвардского университета Маршалл Голдман, противопоставляя Россию странам Восточной Европы, экономический рост в европейских странах начался уже через два-три года после начала реформ^[137]. В России же, по утверждению Голдмана, ВВП неуклонно падал вплоть до 1999 года и снизился за это время на 40-50 %^[137]. В целом же реальный ВВП России восстановился до уровня начала 1990-х только во второй половине 2000-х годов^[138]. Владимир Мау пишет, что во всех реформировавшихся странах «рост начинается в течение года после стабилизации». Россия не была исключением, хотя бюджетная стабилизация произошла здесь позднее чем прогнозировалось.^[139] Академик РАН Абел Аганбегян пишет, что если бы правительство Гайдара не было отправлено в отставку в 1992 году и сохранило курс на борьбу с инфляцией, то Россия смогла бы оказаться в числе передовых стран по выходу из трансформационного кризиса. Причины затянувшегося спада академик видит в действиях следующих правительств России, проводивших мягкую бюджетную политику.^[28]

Как пишет Гайдар, существуют различные точки зрения относительно факторов начавшегося в конце 1990-х роста: приход к власти Владимира Путина и политическая стабилизация, рост цен на нефть и обесценение рубля^[135]. Однако Гайдар обращает внимание на то, что через несколько лет после начала перехода к рынку, рост экономики появился во всех странах Восточной Европы и постсоветского пространства. В России экономический рост начался в 1997 году, был прерван кризисом 1998 года и продолжился в 1999 году. Как указывал Е. Гайдар, это говорит о том, что на первоначальном этапе экономический рост носит общую восстановительную природу и является органическим следствием проводившихся реформ.^[135][136]

Евгений Ясин писал, что возобновлению экономического роста в 1998 году «кроме девальвации рубля способствовали реформы Гайдара, пробудившие российский бизнес, создавшие рыночную экономику и придавшие ей энергию развития».^[140] Также мнения о связи роста экономики и рыночных реформ 90-х придерживается шведский экономист, бывший советник правительства России^[141] Андерс Аслунд.^[142]

Экономист Станислав Меньшиков, проводя анализ факторов экономического роста, отмечает: «Утверждать, что за экономический рост последних лет надо кланяться и благодарить Гайдара, который, якобы, дорожку проторил, это, мягко говоря, весьма вольное обращение с фактами»^[143]. В тоже время Меньшиков, ссылаясь на доклад Всемирного банка, говорит о тех же факторах роста экономики в 1999-2002 гг., что и Гайдар в описании восстановительного роста: дозагрузка простаивавших мощностей и задействование избытка дешёвой рабочей силы.^[143]

[править] См. также

• Экономические реформы в России (1990-е годы)
• Либерализация цен в России
• Шоковая терапия (экономика)

[править] Библиография

1. Гайдар Е. Т. Власть и собственность. — СПб. Норма, 2009. ISBN 978-5-87857-155-5
2. Гайдар Е. Т. Дни поражений и побед. — М.: Вагриус, 1997. ISBN 5-7027-0497-5
3. Гайдар Е. Т. Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории. — М.: Дело, 2005. ISBN 5-7749-0389-3
4. Лопатников Л. И. Перевал. К 15-летию рыночных реформ в России. — М.-СПБ.: Норма, 2006. ISBN 5-87857-114-5
5. Нечаев А. Россия на переломе. — М.: Астрель, 2010. ISBN 978-5-9648-0318-8
6. Герасимов Г. И. История современной России: поиск и обретение свободы (1985–2008). — М. Европа, 2008. ISBN 978-5-903464-04-3
7. Глазьев С. Ю., Кара-Мурза С. Г., Батчиков С. А. Белая книга. Экономические реформы в России 1991 — 2001 гг. — М. Эксмо, 2003. ISBN 5-699-01367-9
8. Мороз О. Так кто же расстрелял парламент? — М. Русь-Олимп, 2007. ISBN 978-5-9648-0169-6
9. Стародубровская И.В., Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. — 2-е изд.. — М.: Вагриус, 2004. ISBN 5-475-00007-7
10. А. Безбородов, Н. Елисеева, В. Шестаков Перестройка и крах СССР. 1985–1993. СПб. Норма, 2010. ISBN 978-5-87857-162-3
11. Травин Д.Я. Очерки новейшей истории России. Книга первая: 1985–1999. СПб. Норма, 2010. ISBN 978-5-87857-160-9
12. Ясин Е. Г. Российская экономика: истоки и панорама рыночных реформ. Курс лекций. — М.: ГУ ВШЭ, 2002. ISBN 5-7598-0107
13. Экономика переходного периода. Очерки экономической политики посткоммунистической России 1991–1997 под ред. Е. Гайдара — М.: 1998.

[править] Примечания

Радикальная экономическая реформа.

1.
Начиная со 2 января 1992 г. Россия встала
на путь про­ведения радикальной
экономической реформы. Основными
шагами данной реформы были:

• введение
  свободного
  порядка формирования цен на
  боль­шинство товаров (так называемый
  «отпуск цен»);

• освобождение
  из-под государственного контроля
  внут­ренней и внешней торговли
  (либерализация
  торговли);

• приватизация
  государственной
  собственности — создание класса
  собственников.

Цели
данных реформ:

• слом
  административно-командной («советской»)
  системы управления
  экономикой;

• построение
  основ рыночной экономики в
  относительно короткие сроки (2 — 3 года).

Данный
вид реформ был известен в мировой
практике как «шоковая
терапия». Он
был разработан так называемой «чикагской
школой» экономистов и
применялся
в тех странах, которые стремились не
улучшить регулируемую государством
экономику, а сломать ее, и на ее месте
построить принципи­ально иную
экономическую систему. До России подобный
вариант реформ был проведен в Польше
(Л. Бальцеровичем), ранее, со своей
спецификой, — в Южной Корее.

Радикальная
экономическая реформа в России проходи­ла
в
несколько этапов:

• Октябрь
  — декабрь 1991 г. —
  подготовительный этап — формирование
  органов управления будущей реформы,
  подбор
  команды
  реформаторов;

• январь
  — декабрь 1992 г. — радикальный этап
  реформы (деятельность правительства,
  фактически
  возглавляемого Е.Т.
  Гайдаром);

• декабрь
  1992 г. — середина 1994 г. — корректировка
  реформ по
  ходу их проведения с учетом российской
  специфики (деятельность
  правительства В. Черномырдина).

2. Впервые курс на проведение именно этого вида реформ был провозглашен Президентом рф б.Н. Ельциным в ок­тябре 1991 г.

Данная
политика была предварительно одобрена
V
съездом народных депутатов РФ, состоявшимся
2 — 5 ноября 1991 г.:

• Президент
  РФ Б. Ельцин был наделен чрезвычайными
  пол­номочиями на
  проведение реформ (правом издавать
  указы в области экономики, имеющие силу
  закона);

• Б.Н.
  Ельцин, будучи Президентом РФ, был
  одновременно назначен Председателем
  Правительства РФ и
  получил со­гласие на формирование
  команды реформаторов. Команда реформаторов
  была сформирована в конце 1991 г.

Ее
костяк
составили молодые экономисты во главе
с Е. Гайдаром и А. Чубайсом. В
марте 1992 г. Б.Н. Ельцин ушел с поста главы
правительства и назначил исполняющим
обязанности пред­седателя правительства
Е.Т. Гайдара. В данном полуофициаль­ном
статусе (и.о.), без утверждения парламентом,
Е. Гайдар руководил правительством до
конца 1992 г.

3.
Правительство
Ельцина—Гайдара приступило к проведению
реформ 2 января 1992 г.:

• были
  «отпущены»
  цены на
  большинство товаров;

• был
  издан Указ
  Президента РФ «О свободе торговли»
  от
  29 января 1992 г. № 65, которым снималось
  большинство ограничений на внутреннюю
  и внешнюю торговлю в РФ, существовавших
  в советское время.

4.
С
21
августа 1992 г. в
России было объявлено начало приватизации,
которая
проходила в два этапа:

• «ваучерная»
  приватизация — с
  августа 1992 г. по июнь 1994 г.;

• денежная
  приватизация — с
  1 июля 1994 г.

На
первоначальном этапе приватизации вся
государст­венная собственность,
подлежащая приватизации, была оце­нена,
и ее общая
стоимость была поделена на общее число
граждан России (в
том числе малолетних). Полученная сумма
составила стоимость
приватизационного сертификата
(«вау­чера») и
символизировала часть каждого гражданина
в об­щей собственности страны. Граждане
могли вложить вауче­ры в
приватизируемые
предприятия или продать их.

Номинально
стоимость «ваучера» была объявлена
в
10 тыс. «советских» рублей, что
было достаточно крупной суммой для
среднего гражданина (примерная стоимость
хорошего советско­го автомобиля).
Однако на деле их стоимость была гораздо
ниже — в
связи с гиперинфляцией «ваучеры»
резко обесценива­лись и
к концу 1992 г. «ваучер» стоил как
несколько бутылок водки. К тому же
большинство
граждан не имели экономических знаний
и
не знали, как правильно вложить ваучеры
— значитель­ное число ваучеров было
вложено в разорившиеся предприятия; в
огромных количествах ваучеры скупались
всевозможными инвестиционными фондами,
а часто — мошенническими структурами.

В
результате всех данных обстоятельств
продеклариро­ванная правительством
идея «разделить государственную
собственность поровну между всеми
гражданами страны» оказалась фикцией
и ваучеры
стали механизмом потери собственности
большинством граждан и ее перехода в
руки узкого класса профессиональных
собственников.

В
результате «ваучерной» приватизации
в
1992 — 1994 гг. было наспех приватизировано
более половины имевшейся госу­дарственной
собственности. С
1 июля 1994 г. начался второй — денежный
этап приватизации.

Соседние файлы в предмете [НЕСОРТИРОВАННОЕ]

• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #
• #

Егор Гайдар стал членом Правительства 6 ноября 1991 года. Именно эту дату можно считать точкой отсчета экономических реформ в России. Власть поставила перед собой задачу в как можно более быстрый срок избавить страну от коммунистического прошлого. Сделать это без радикальных перемен в экономике, много лет существовавшей в виде планового хозяйства, было нельзя.

Реформы Гайдара послужили рычагом, создавшим в России свободный рынок. Правительство того периода провело либерализацию розничных цен, реорганизовало налоговую систему, создало новую систему внешней торговли. Все эти резкие перемены были скоро были названы «шоковой терапией».

Либерализация цен

28 октября 1991 года, за несколько дней до назначения Егора Гайдара заместителем Председателя Правительства по вопросам экономической политики, президент России Борис Ельцин выступил с программной речью на Съезде народных депутатов РСФСР. Глава государства объявил о необходимости либерализации цен. Именно она была важнейшим признаком классической рыночной экономики. Инициатива президента была принята делегатами съезда практически единогласно.

Начало экономической реформы Гайдара должно было осуществиться в как можно более сжатые сроки. Планировалось, что о либерализации будет объявлено уже 1 декабря. Этому воспротивились союзные республики, которые все еще имели с Россией единую рублевую зону. Реформы Гайдара запомнились соотечественникам по фамилии этого экономиста не просто так. Хотя новые законопроекты перед парламентом защищал Борис Ельцин, пользовавшийся своими президентскими полномочиями, разработка всех проектов лежала на плечах Егора Тимуровича и его команды.

Фактическое начало экономической реформы Гайдара наступило 2 января 1992 года, когда был принят указ президента «О мерах по либерализации цен». Перемены дали о себе знать мгновенно. Государство прекратило регулировать 80 % оптовых цен и 90 % розничных. Федеральная власть временно сохранила за собой контроль только над социально значимыми потребительскими товарами: молоком, хлебом и т. д. Эта оговорка была принята не зря. Экономическая реформа Гайдара осуществлялась в условиях общественной турбулентности, когда население осталось с пустыми руками после кризиса плановой системы и краха советского строя.

Программа Гайдара

Готовя свою программу, правительство исходило из той точки зрения, что у России нет никакого «особенного пути», и ей необходимо перенять все основные черты западных рыночных экономик. До конца 1991 года еще было непонятно, какую повестку изберет российская власть. Свои проекты предлагали разные политики и экономисты: Явлинский, Шаталин, Сабуров, Абалкин и т. д.

В итоге «победила» все-таки программа Гайдара. Она была не только экономической. Реформы должны были посредством строительства рыночных отношений сформировать в стране новую национальную государственность, место которой пустовало после крушения коммунизма. Свои идеи Егор Гайдар изложил в документах “Ближайшие экономические перспективы России” и “Стратегия России в переходный период”. Согласно этим проектам, реформы проводились на основе принципов приватизации, либерализации и финансовой стабилизации.

Команда Гайдара определила три основные проблемы, которые молодое государство унаследовало от Советского Союза. Это были инфляционный, платежный и системный кризисы. Последний из них заключался в том, что органы государственной власти утратили собственную способность регулировать поток ресурсов.

Планировалось в первую очередь реструктурировать и существенно повысить общий уровень, как это в Польше в свое время сделало правительство Раковского. Гайдар считал, что в таком случае в стране на первых порах около полугода будет сохраняться инфляция. Однако от этого проекта пришлось отказаться. Подсчеты показали власти, что еще полгода кризиса страна просто не выдержит. Поэтому было решено начинать радикальную либерализацию сразу же. Время показало, что ни тот, ни другой путь не сулили экономике ничего хорошего.

Коллапс экономики

Либерализация цен привела к множеству негативных последствий, которые были неизбежны при таком форсированном темпе перемен в экономике. Новый порядок на рынке шел в разрез с монетарной политикой – уже летом 1992 года отечественные предприятия лишились оборотных средств. Весной Центробанк стал выдавать большое количество кредитов промышленности, аграриям, бывшим советским республикам и т. д. Делалось это для того, чтобы покрыть дефицит бюджета. Однако вместе с тем произошел колоссальный скачок инфляции. За 1992 год она достигла уровня в 2 500 %.

Коллапс произошел по нескольким причинам. В первую очередь катастрофа разразилась из-за того, что до либерализации цен не была проведена замена денег, которая избавила бы страну от устаревших советских рублей. Новая валюта появилась только в 1993 году, когда экономическая реформа Гайдара уже была закончена, а сам он ушел из Правительства.

Гиперинфляция оставила без средств к существованию значительную часть населения России. В середине 90-х доля малообеспеченных граждан составляла 45 %. Обесценились советские вклады населения в Сбербанке, потерявшие свою покупательскую способность. Правительство винило в произошедшем кризисе Верховный Совет, который вынуждал его проводить дополнительную эмиссию валюты.

Выпуск дополнительной денежной массы стал практиковаться еще в последние советские годы, когда государство с ее помощью финансировало внутренние расходы. Когда начались реформы Гайдара, эта система окончательно разрушилась. Бывшие республики СССР расплачивались с российскими предприятиями теми же рублями, что только еще больше нагнетало кризис. Летом 1992 года в качестве контрмеры были созданы специальные безналичные корреспондентские счета, с помощью которых стали вестись расчеты с остальными странами СНГ.

Парламент против Правительства

Экономические радикальные реформы Гайдара с самого начала подвергались жесткой критике народных депутатов. Как известно, 6 апреля они открыли свой VI съезд. К этому времени власть получила достаточно сплоченную оппозицию, основу которой составляли аграрные и промышленные лоббисты, недовольные сокращением государственного финансирования.

На одном из своих заседаний съезд принял постановление, в котором были сформулированы основные претензии к политике Правительства. Реформы Е. Т. Гайдара были названы причиной целого ряда экономических проблем: падения уровня жизни населения, разрушения прежних хозяйственных связей, производственного спада, нехватки денег и т. д. В целом отмечалась неспособность Правительства держать ситуацию в стране под контролем. Депутаты считали, что реформы Гайдара проводились без оглядки на мнение общества и владельцев предприятий. В постановлении делегаты съезда предлагали президенту изменить экономический курс с учетом всех их предложений и оговорок.

В ответ на атаку депутатов Правительство вместе с Гайдаром передало Борису Ельцину заявление о своей отставке. В прилагаемом отчете министры раскритиковали предложения съезда, отмечая, что если власть пойдет этим курсом, то государственные издержки вырастут до отметки выше триллиона рублей, а инфляция достигнет порога в 400 % в месяц.

Отставка не была принята, но Ельцин все-таки пошел на уступки депутатам. Он ввел в Правительство новых людей – так называемых «красных директоров», лоббировавших интересы собственников крупных предприятий, получивших свои должности в советские годы. В этой когорте были Владимир Шумейко, Георгий Хижу и Владимир Черномырдин.

Затем последовали попытки стабилизировать финансовую ситуацию. Для этого Правительство сократило государственные расходы, а также ввело новые налоги. В мае 1992 года инфляция несколько снизилась. Было выполнено еще одно требование Верховного Совета – значительно смягчилась денежная политика. Также Правительство выделило 600 миллиардов рублей на выплату задолженностей перед шахтерами и другими бастующими рабочими крупных предприятий

В июле произошли перестановки в руководстве Центрального банка. Новый глава Виктор Геращенко, уже занимавший эту должность в Советском Союзе, выступал против реформы Е. Гайдара, предполагавшей сокращение расходов. Во второй половине 1992 года объем кредитования ЦБ вырос уже в 3 раза. К октябрю дефицит бюджета сократился на 4 % ВВП по сравнению с августовскими показателями.

Начало приватизации

В июне 1992 года Егор Гайдар стал председателем Правительства. Тем же летом в России началась приватизация. Реформаторы хотели осуществить ее как можно быстрее. В Правительстве считали, что России необходимо появление класса собственников, который стал бы опорой и поддержкой экономической политики государства. Приватизация предприятий проходила в условиях, когда заводы и фабрики фактически обанкротились. Предприятия продавались за бесценок. Покупки приняли лавинообразный характер. Из-за многочисленных дырок в законодательстве сделки совершались с нарушениями и злоупотреблениями.

Когда реформы Е. Т. Гайдара уже закончились, в середине 90-х в России прошли залоговые аукционы, на которых самые крупные и важные предприятия страны перешли в руки новых собственников по многократно заниженным ценам. В результате этих сделок появился новый класс олигархов, что привело к еще большей социальной пропасти между богатыми и бедными.

Сторонники реформы правительства Гайдара и приватизации считали, что необходимо как можно быстрее отказаться от старой советской системы народного хозяйства с чрезмерной монополизацией и централизацией. Форсированные темпы продаж привели к многочисленным перегибам и ошибкам. Согласно социологическим опросам, около 80 % населения России считает результаты приватизации нелегитимными.

Ваучеры

Для массовой приватизации был введен ваучер – приватизационный чек, который предназначался для обмена на активы в государственных предприятиях. Его передавали в частные руки. Планировалось, что с помощью этого инструмента муниципальные предприятия перейдут в частную собственность.

Всего было напечатано около 146 миллионов ваучеров. Граждане, получившие чек, могли использовать бумагу для подписки на акции целого предприятия или для участия в аукционе. Также бумагу можно было продать. Жители страны не могли участвовать в приватизации напрямую. Им нужно было акционировать свои предприятия или передать ваучеры в чековые инвестиционные фонды (ЧИФ). Всего было создано более 600 таких организаций.

Практика показала, что приватизационные чеки на деле стали объектами спекуляции. Многие владельцы этих бумаг продавали их коммерсантам с сомнительной репутацией или инвестировали в ЧИФы, надеясь получить значительные дивиденды. В результате такой практики реальная стоимость бумаг быстро падала. В таких условиях население стало стремиться поскорее избавиться от ваучеров. В основном они оседали в руках теневых торговцев, спекулянтов, чиновников и администрации самих предприятий.

Из-за своей поспешности приватизация (название экономической реформы Гайдара) проходила в условиях либерализации цен, когда стоимость ваучерного фонда стала в десятки раз меньше реальной стоимости предприятий. Согласно подсчетам, спекулянты смогли купить 500 крупнейших фабрик и заводов за 7 миллиардов долларов. Однако на самом деле они оценивались в 200 миллиардов долларов. Это был так называемый «дикий капитализм», который позволил 10 % населения установить контроль над национальным достоянием. Основной доход приносил экспорт газа, нефти и цветных металлов. Предприятия с новыми хозяевами не только не возвращали прибыль российской экономике. Они не шли даже на погашение стремительно возрастающего внешнего долга государства.

Аграрная политика

В 1992 году начало реформ Гайдара ознаменовалось еще и переменами в деревне. Важную роль в аграрной экономике стали играть новые формы хозяйств. Появились закрытые и открытые акционерные общества, кооперативы, а также товарищества с ограниченной ответственностью. Всего они составляли около 2/3 аграрного сектора экономики. Кризис сильно ударил по всем этим новым хозяйствам. Не хватало сельхозтехники, автомашин, минеральных удобрений и т. д.

Правительство приняло программу по ликвидации пережитков советской системы – совхозов и колхозов. В марте 1992 года в России было примерно 60 тысяч индивидуальных хозяйств фермерского типа. К осени их количество увеличилось в пять раз. Однако из-за недостатка техники они все равно не смогли обеспечить страну достаточным количеством урожая. Регресс привел к тому, что к середине 90-х производство упало на 70 % по сравнению с последним советским сезоном. Фермер не смог накормить Россию, а все из-за значительного повышения цен на реагенты, технику и т. д.

Оборонно-промышленный комплекс

В 1992 году государство резко сократило закупки вооружения. В советскую эпоху ВПК стал слишком раздутым. На него тратилась львиная доля бюджета. В условиях экономического кризиса государство просто не смогло обеспечить работой большую часть предприятий, что привело к их банкротству и продаже в третьи руки.

Особенно острой стала проблема с научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами (НИОКР). Порядок финансирования этого комплекса был разрушен, из-за чего высококвалифицированные коллективы распались и остались без работы. Именно тогда началась так называемая «утечка мозгов» — эмиграция ученых, инженеров, конструкторов и т. д. Они массово уезжали в западные страны в поисках лучшей доли, пока их предприятия простаивали без дела.

Правительство, реформируя ОПК, допустило несколько серьезных ошибок: не стало приступать к реструктуризации или переводу в резерв заводов. Некоторые специалисты отмечают, что власть поступила неправильно, когда сняла ограничение на импорт потребительских товаров, что оставило предприятия без ниши на рынке.

Отставка Гайдара

В декабре 1992 года Егор Гайдар подал в отставку с должности председателя Правительства. Его уход стал компромиссом в отношениях Верховного Совета и президента России. Предполагалось, что договоренность позволит безболезненно провести референдум о новой конституции. Однако в 1993 году депутаты отказались выполнять свои обязательства, что привело к конфликту Правительства и президента. Он закончился октябрьскими событиями, когда Москва пережила несколько дней уличных боев.

В ту кризисную осень Гайдар еще раз вернулся в Правительство и стал там первым заместителем председателя, а также министром экономики. Окончательно высшие руководящие посты он покинул 20 января 1994 года. К этому времени все основные экономические реформы Е. Гайдара уже были проведены, и страна жила в новой экономической действительности.

Положительные итоги реформ

Еще в декабре 1992 года, накануне первой отставки, он подвел итоги своей работы. Глава Правительства на VII съезде народных депутатов подчеркнул главные успехи власти. Была реорганизована налоговая система, началась приватизация и аграрная реформа (реорганизация совхозов и колхозов), реструктуризирован ТЭК, созданы нефтяные компании, сократились расходы на закупку боеприпасов и военной техники.

Министр экономики и коллега Гайдара Андрей Нечаев называл и другие важнейшие шаги Правительства в кризисный период. Помимо уже вышеописанной либерализации цен, государство разрешило свободную торговлю, урегулировало внешние долги с помощью открытия кредитных линий на Западе. Реформа Гайдара 1992 года позволила сократить дефицит бюджета. Важные налоговые нововведения заключались в появлении налогов на нефтяную добычу. Осталась в прошлом плановая система экономики. Государство стало прибегать к госзаказам. В области инвестиций ключевым стали взаимоотношения власти и частных предпринимателей. По-новому была выстроена торговля с бывшими союзными республиками – она перешла на мировые цены и рыночные основы.

Е. Т. Гайдар, экономические реформы которого привели к перестройке всех финансовых отношений, выступал за установление коммерческих принципов в экспорте вооружений для армии. Важным нововведением стало принятие закона о банкротстве. С появлением рыночной экономики были созданы и первые инвестиционные компании, а также биржи, которых не могло быть в СССР.

«Шоковая терапия»

После распада Советского Союза Россия оказалась на перепутье, которого еще не было в истории человечества. Огромному государству с 70-летней жизнью при коммунизме и плановой экономикой за плечами нужно было перейти к цивилизованной рыночной модели. В 1991-1992 гг. еще ни одна страна в мире не проводила над собой такого вынужденного эксперимента. За два года до России подобные преобразования начались в Польше и Чехословакии, однако они еще не дали зримого результата и существовали только в виде набросков.

Суть реформ Гайдара сводилась к тому, что Правительству пришлось буквально вслепую, на свой страх и риск, оперировать больную экономику своей страны. Правда, кое-что все-таки было перенято у бывших товарищей по социалистическому лагерю. Например, в России были созданы временные рабочие места по аналогии с Указом о свободе торговли в Польше. Эти меры позволили наполнить уличные прилавки. Правда, и эти перемены имели свои издержки. Такая торговля приобрела странные формы – новые киоски возникали хаотично и без какого-либо регулирования.

Экономическая реформа правительства Е. Гайдара (переход от социалистической экономики к рыночной) началась слишком запоздало. Фактически время было упущено еще в конце 80-х, когда появились первые серьезные признаки кризиса. Советская сырьевая экономика пережила агонию из-за падения цен на нефть, что привело к очередям в магазинах и карточной системе еще до того, как началась реформа Гайдара. Название «шоковая терапия» было дано переменам заслуженно – систему приходилось менять в авральных условиях.