Практическое руководство по черному

Курс: «[Сергей Румянцев] Чёрный юмор». Вы получите: 9 секретных приёмов по чёрному юмору. Способность за 1 секунду придумать острую шутку. Иммунитет к провокациям. Умение поставить человека на место одной фразой. Освоите искусство буллинга. Научитесь стебать людей качественно и безобидно. Станете на 80% харизматичнее. Материал прислал анонимный пользователь без комментариев.

Материал может быть удален по запросу правообладателя!

Описание курса:

Практическое руководство по чёрному юмору.

Вы получите:

• 9 секретных приёмов по чёрному юмору.
• Способность за 1 секунду придумать острую шутку.
• Иммунитет к провокациям.
• Умение поставить человека на место одной фразой.
• Освоите искусство буллинга.
• Научитесь стебать людей качественно и безобидно.
• Станете на 80% харизматичнее.

Актуальный адрес нашего форума — s2.openssource.cc

Если Вы не видите ссылку для скачивания материала — отключите блокиратор рекламы и добавьте наш сайт в список исключений. Если Вы против рекламы на нашем сайте — покупайте контент напрямую у авторов.

Материал предоставлен исключительно для ознакомления!

Опубликовано: Анонимно

Глава 11. Практическое руководство по черной магии

Сеанс вызова богини Земляны назначили на одиннадцать вечера. Как сказала наш эксперт Стаська, обязательное условие для успешного вызова любого духа или потустороннего существа — это темное время суток. Я попыталась намекнуть на то, что это все-таки богиня, а не дух упокоенной бабушки или эфемерной Пиковой дамы. Но Стаську было не переубедить, так что пришлось ждать вечера. Светлое же время суток посвятили подготовке.

Меня, как самую неприметную — я на такое было обиделась, а потом подумала, что по сравнению с нашими мужиками я и правда неприметная, — отправили в магазин. Дома, видите ли, не оказалось свечей, ну а без них в нашем деле никуда.

Причем отправили не в какой-нибудь хозяйственный ларек или гипермаркет, а в специализированную лавку эзотерики. Потому что свечки нам, видите ли, не обычные нужны, а специальные.

Первое, что меня в этой ситуации напрягло, так это в принципе осведомленность сестрички местонахождением подобного магазинчика, который, к слову, находился в подвале одного из исторических зданий Москвы и не то что вывески не имел, но вообще с натягом мог претендовать на звание магазина. Вторым пунктом меня напряг продавец подозрительной наружности, косящий не то под гота, не то под эмо и помимо свечек предложивший купить мне череп легендарного синего лося — по его словам, незаменимая в оккультизме вещь. От вида черепа мне стало совсем не по себе, и я поспешила побыстрее оттуда смыться, мысленно радуясь, что мне мимоходом не предложили вступить в какую-нибудь секту.

Короче, домой я пришла вся на нервах, как любая порядочная сестра, переживая о душевном состоянии Стаськи и ее не менее «душевных» увлечениях.

Последней каплей в копилку нервозности стала картина, которую, вернувшись домой, я застала в Стаськиной комнате.

Феникс с нагом суетились с мебелью — укладывали на пол большое круглое зеркало, кажется, свинченное в ближайшей гардеробной. Кот, развалившись на верхотуре книжного шкафа, меланхолично посматривал на действо. Шпиц наблюдал за котом и периодически попадался под ноги (или под хвост) кому-нибудь из мужиков. А Стася читала книжку, название которой и повергло меня в шок.

«Руководство по черной магии» — гласил заголовок, золотом высеченный на обложке.

За душевное состояние сестрички стало еще беспокойнее. Я аккуратно села на кровать рядом с малявкой и нерешительно подала голос. Все же я не мама, я не знаю, как разговаривать с детьми в подобных случаях.

— Стаааась, — протянула несмело.

— Да погоди ты, — отмахнулась девчонка. — Сейчас дочитаю. Тут что-то важное.

Смиренно подождала. Все же серьезные разговоры лучше впопыхах не начинать. Да и при свидетелях тоже не комильфо. Но стоило мне об этом подумать, как Лео и Фрайо, оживленно споря, удалились в коридор. Кажется, пошли что-то искать для ритуала, причем явно по поручению сестрицы.

Удачный момент упускать было нельзя, так что я выхватила из рук сестрички книжку и, проигнорировав ее возмущенный возглас, спросила:

— И давно ты этим увлекаешься? — серьезно посмотрела на девчонку, стараясь изобразить из себя строгую мамочку. Судя по реакции сестры, получалось не очень…

— Да так, баловались в прошлом году, — беззаботно отозвалась Стася, явно не понимая, что меня так напрягло.

Да, кажется, кого-то в детстве мало пугали историями про бабайку.

Сеструха потянулась за книжкой, пытаясь выхватить оную из моих загребущих лапок. Я оказалась проворнее, так что Стаськина попытка провалилась.

— Что значит баловались? — продолжила допрашивать малявку с максимально серьезным выражением лица.

— Ну, духов там всяких вызывать пытались. Пиковую даму, опять же. Зелья любовные готовили. Ничего особенного.

— И как? Успешно?

— Да не особо, — разочарованно вздохнула сестрица. — Аура у нас не та. В этом деле настоящий медиум нужен, а Дашка из параллельного тока трындеть умеет, будто она экстрасенс. А на деле… Эх… — махнула рукой мелкая, а я наконец позволила себе успокоиться. Главное, чтобы без последствий. А так — пусть играются. Дети же.

Вернула сестричке книжку и теперь уже решила поинтересоваться текущим положением дел.

— Вы тут все уже приготовили? Или еще что надо? — произнесла я вопросительно, с интересом осматривая лежащее на полу круглое зеркало. — А зеркало, кстати, зачем?

— Ой, ничего ты, Любка, в вызове духов не понимаешь… — сокрушенно покачала головой наша эксперт. — Это дверь в потусторонний мир. Должна же богиня через что-то войти. Ты, кстати, свечи купила?

— Да, вот они, — протянула прозрачный кулечек с несколькими черными восковыми свечами.

Сестрица довольно улыбнулась и, отбросив книжку, принялась расставлять свечи вокруг зеркала. Тут как раз и Лео с Фиником вернулись. В руках у них были мелкие декоративные подушки с пушистыми кисточками по краям.

— Куда? — спросил Лео.

Стася кивнула на пол, и дорогие гобеленовые подушки отправились в указанном направлении — видимо, предназначались они как раз для наших поп. Ох, главное, чтобы мама не узнала, в каком качестве мы используем ее любимые подушечки.

— Еще что надо? — а это уже Фрайо. И тоже такой покладистый. Аж не верится. А ведь затея изначально ему не нравилась.

— Да, — мгновенно отозвалась мелкая, залезла в шкаф и выудила оттуда какую-то деревянную плошку. — Вот, набери воды в энергетическую чашу. А ты, — взглядом указала на нага, — найди спички какие-нибудь. Или вон электрическую зажигалку с кухни притащи.

Наг чуть задумался, потом кивнул и вслед за Фрайо пошел исполнять указание сестры. Эк она их выдрессировала. Мелкая, а двумя мужиками командует, как нефиг делать…

— Стаааась, а чего это они такие послушные? — спросила вполголоса, боясь быть услышанной кем-нибудь из мужиков.

— Да так, — проказливо усмехнулась девчонка. — Пообещала кое-что.

— И что же? — тут же промелькнуло нехорошее подозрение.

— Тебе не понравится, — широко улыбнувшись, поведала мелкая проказница, но под моим испытующим взглядом призналась: — Я пообещала, что помогу найти к тебе подход.

Я беззвучно открыла рот, закрыла, опять открыла.

Убиться ржавым тазиком… Это ж надо было такого наобещать!

— Что, сразу обоим? — спросила, тяжело сглотнув.

— Нет, что ты! — отмахнулась сестрица. — Каждому по отдельности, конечно же! Стравливать их пока рановато, — широко улыбнулась мелкая проказница. Или уже крупная? Ибо что-то мне подсказывает, что стравливать нага и феникса может быть опасно для жизни самого стравливающего. Ох, вот и в кого она у меня такая?

— Стааася, — чуть ли не волком взвыла я. — И как же ты им помогать собираешься, позволь узнать, умница моя?

— А я и не собираюсь, — коварно ухмыльнулась эта хитрющая особа. — Если вечером все пройдет успешно, о чем я максимально позабочусь, то помогать им и не придется. Отправим обоих домой.

А если нет, то я, по всей видимости, подвергнусь двусторонней атаке со стороны несдержанных хвостато-пернатых самцов.

Ох уже это «если»…

Короче, здраво рассудив, что помощников у Стаси предостаточно, свалила к себе. Решила, что в свете последних событий чем я реже попадаюсь на глаза «самцам», тем лучше. А то вдруг кто-нибудь найдет так называемый «подход» еще до сеанса вызова богини.

Черно-белая фотография занимает особое место в изобразительном искусстве, и это особенно удивительно в свете того, что в мире фотографии она считается совершенно обыденным явлением. В этой книге я попытаюсь поколебать ставшее обычным снисходительное отношение к черно-белой фотографии, в чем мне помогут новые обстоятельства, сложившиеся в результате внедрения цифровых технологий в фотографию.

ВВЕДЕНИЕ

В чем причина этого снисходительного отношения? В том, что со времен своего возникновения вот уже более ста лет назад черно-белая фотография стала настолько традиционной разновидностью фотоискусства, что ее право на существование не подвергается сомнению.

Для многих людей, возможно для большинства, черно-белая фотография просто «есть». Я недавно перечитал книгу Иэна Джеффри об истории фотографии под названием «Фотография. Краткая история» (Jeffrey I. Photography: A Concise History), которая вышла в серии World of Art издательства Thames & Hudson. Эта книга практически целиком посвящена черно-белой фотографии: цветной уделено всего три страницы из двухсот сорока. Мне этот факт не кажется удивительным, однако едва ли его можно объяснить только тем, что история черно- белой фотографии продолжительнее.

Похоже, что большинство фотографов в процессе съемки и обработки изображений действуют в узких рамках собственно фотографии, и лишь немногие рассматривают свою работу в контексте изобразительного искусства в целом. Я использовал слово «похоже», поскольку не могу привести объективные статистические данные, но одно не вызывает у меня сомнений: среди всего, что было когда-либо сказано или написано о фотографии, отсылок к живописи и другим областям изобразительного искусства ничтожно мало. Это довольно странный подход, если не сказать близорукий, но такова уж реалия мира фотографии. Она обусловлена и историческими, и философскими причинами.

Деятели других видов искусств, напротив, нередко обращаются к фотографии. Многим фотографам действует на нервы ставшее популярным использование фотоснимков в своих работах креативщиками, для которых фотография не играет главенствующей роли. Иначе говоря, представители других видов искусства вторгаются в мир фотографии чаще, чем фотографы выходят за его рамки.

Восприятие фотографии как отдельного мира объясняет наше благосклонное отношение к черно-белым изображениям. Именно на них фотография взрослела. Однако сегодня многое меняется, и в этой книге я хочу показать, какое место черно-белая фотография занимает в современном искусстве.

Цифровая фотография в значительной степени повлияла на наши возможности создания черно-белых изображений. Очевидно, что на практике самое важное отличие электронной матрицы от фотопленки состоит в том, что теперь вы можете получить и цветное, и монохромное изображение из одного и того же кадра. Теперь вам не нужно делать выбор еще до начала съемки и решать, какую пленку зарядить — цветную или черно-белую.

В результате большая часть того, что написано и сказано о черно-белой фотографии, касается технических вопросов: как выполнять конвертацию, как корректировать каналы, чтобы изменить яркость тех или иных цветов, отображаемых в серой шкале, как придать снимку нужный вид и создать эффект зернистости известных черно-белых фотопленок.

Знание технических аспектов имеет очень большое значение, но при их изучении упускают самое главное: гораздо важнее не как создавать монохромные изображения, а зачем и когда их создавать. Не так уж сложно разобраться в том, как придавать цифровому изображению желаемый монохромный вид, — и спешу добавить, что техническая сторона дела подробно рассматривается в этой книге, — но гораздо важнее понимать, когда стоит сделать выбор в пользу черно-белой фотографии и предпочесть ее цветной.

Проблема этого выбора выходит за рамки отличий между матрицей и пленкой и побуждает нас присмотреться к долгой и богатой традиции черно-белой фотографии. Фотопленки и ранние процессы их обработки, безусловно, имели большое значение для этой традиции, поэтому мне кажется не лишним небольшой экскурс в прошлое. Съемка на черно-белую пленку, свойства запечатленных на ней изображений и процессы ее обработки могут многому нас научить. Черно-белая фотография традиционно ассоциируется с искусством в большей степени, чем цветная, и монохромная живопись также может нас многому научить. Идея, объединяющая то и другое, — ограничение палитры. В отличие от цветных, черно-белые изображения показывают мир не таким, каким мы его видим, и изначально не претендуют на реалистичность. Они передают сюжет особыми средствами, имеющими очень специфические характеристики. Далее мы увидим, что восприятие черно-белых изображений как языка фотографии менялось. Грубо говоря, они появились по необходимости, затем стали восприниматься как нечто привычное, а теперь, когда мы легко можем создавать цветные фотографии (с любыми оттенками), да еще и обладаем бесконечными возможностями цифровой обработки, выбор черно-белой палитры стал творческим приемом.

Монохромная палитра в изобразительном искусстве

 Монохромные изображения, особенно черно-белые, в истории изобразительного искусства состоят в таком же меньшинстве, в каком были цветные изображения в течение первых ста лет истории фотографии.

Стоит рассмотреть причины столь радикального отличия, поскольку это поможет нам понять путь развития фотографии, независимый от других видов искусства. В фотографии монохромные и черно-белые изображения существуют примерно в равных пропорциях, но в других видах искусства дело обстоит несколько иначе. Монохромная живопись — это главным образом явление XX столетия, между тем как история чернобелых изображений намного более продолжительная и в основном связана с чернилами, одним из самых древних материалов для создания изображений.

Самым распространенным источником чернил всегда служила сажа, смешиваемая со связующим веществом, и в давние времена перед занятием живописью требовалось лишь поскрести ламповый нагар или закопченный очаг. Использование черных чернил в искусстве бытовало повсеместно ввиду легкости их изготовления. В Китае чернила появились по меньшей мере 5 тысяч лет назад, а в Индии — как минимум 6 тысяч лет назад. К другим источникам чернил относились железный купорос, красящие вещества чернильных орешков, каракатицы и коры боярышника.

В западном искусстве чернила в основном использовались для рисования и для гравировки на металле и дереве. В Восточной Азии, где их наносили кистью на свитки во время занятий каллиграфией и живописью, чернила имели более высокий статус. Там чернилами делали широкие мазки, и качество их нанесения на бумагу оценивалось более критично. Концентрация внимания, необходимая для работы кистью, послужила хорошей почвой для развития мастерства и тонкого эстетического вкуса.

Читать дальше

Укажите регион, чтобы мы точнее рассчитали условия доставки

Начните вводить название города, страны, индекс, а мы подскажем

Например: 
Москва,
Санкт-Петербург,
Новосибирск,
Екатеринбург,
Нижний Новгород,
Краснодар,
Челябинск,
Кемерово,
Тюмень,
Красноярск,
Казань,
Пермь,
Ростов-на-Дону,
Самара,
Омск