Под его руководством русские войска заняли восточную пруссию с кенигсбергом кто это

ПРУССИЯ БЕЗ ПРУССОВ

После того как в XIII веке по просьбе польского князя Конрада Мазовецкого и по благословению папы Римского крестоносцы во главе с Тевтонским орденом полностью уничтожили языческое литовское племя пруссов (из-за того что они не хотели принимать христианство), на месте их поселения Твангсте — судетским королем Оттокаром II был основан город Кенигсберг.

В 1410 году, после разгрома Тевтонского ордена Речью Посполитой, Кенигсберг мог стать польским городом. Но тогда польские короли ограничились тем, что орден стал их вассалом. Когда Речь Посполита стала ослабевать, на землях Тевтонского ордена возникло сначала курфюршество, затем Прусское герцогство.

В начале XVI в. Альбрехт из династии Гогенцоллернов, утвердившейся в Бранденбурге в 1415 году, был избран гроссмейстером Тевтонского ордена, ставшего после Тринадцатилетней войны с Польшей (1454—66) ее вассалом (ленная зависимость Пруссия от Польши сохранялась до 60-х гг. XVII в.).

Герцогство Пруссия объединилось 1618 году с Бранденбургом, что и создало ядро будущей германской империи. В 1701 курфюрст Фридрих III получил от императора «Священной Римской империи» (в обмен на контингент войск для предстоявшей Войны за Испанское наследство) титул короля. Бранденбургско-прусское государство стало королевством. После того как его столицей вместо Кенигсберга стал Берлин, у всей Германии началась новая история — имперская.

При короле Фридрихе II (правил в 1740-86) около 2/3 ежегодного регулярного бюджета тратилось на военные нужды; прусская армия стала первой по численности в Западной Европе. В Пруссии укреплялся милитаристский полицейско-бюрократический режим (т. н. пруссачество). Любое проявление свободомыслия беспощадно подавлялось. В целях территориального расширения Пруссия вела многочисленные войны. В ходе Войны за Австрийское наследство 1740-48 Пруссия захватила большей частью Силезии. В Семилетней войне 1756-63 Пруссия намеревалась овладеть Саксонией, еще не захваченной частью Поморья, Курляндией и укрепить свое влияние на мелкие германские государства, соответственно ослабив влияние на них Австрии, но потерпела крупное поражение от русских войск при Гросс-Егерсдорфе (1757) и в Кунерсдорфском сражении 1759.

Кенигсберг в 1758 году в первый раз стал российским городом. Даже был налажен выпуск монет «Прусской губернии». В 1760 русские войска заняли столицу Пруссии Берлин. Лишь разногласия между основными противниками Пруссия (Австрией, Россией, Францией) и вступление на русский престол после смерти Елизаветы Петровны (1761) гольштейнготторпского герцога Петра III спасли Пруссию от катастрофы. Петр III заключил с Фридрихом II мир и союз, и в 1762 году вывел русские войска из Восточной Пруссии, а город вернул Фридриху. Вследствие этого долгие годы Пруссия оставалась союзником русских царей, а также торговым и технологическим мостом между Россией и Европой.

Восточная Пруссия. Документы и фотографии

ПРОВИНЦИЯ РОССИИ

Семилетняя война началась в 1756 году несколькими сражениями армии Австрии и Франции против прусских войск. Российская армия под командованием фельдмаршала Апраксина выступила в поход против Пруссии весной 1757 года из Риги по двум направлениям: через Мемель и Ковно. Она вышла на территорию Пруссии, продвинулась за Инстербург (г. Черняховск). У деревни Гросс-Егерсдорф (ныне несуществующей, Черняховский район)  30 августа в ожесточенном сражении российская армия нанесла поражение прусским войскам под командованием фельдмаршала Левальда. Путь на Кенигсберг был открыт!

Однако войска неожиданно повернули назад и через Тильзит покинули Пруссию.  В руках русских остался только город Мемель. Причину отступления русской армии до сих пор являются темой для споров. Но считается, что истинными причинами были — недостаток продовольствия и убыль людей. Тем летом у русских войск оказались два противника: прусская армия и погода.

Во втором походе против Пруссии осенью 1757 года во главе армии стал генерал-аншеф Виллим Виллимович Фермор (1702-1771). Задача была прежней — при первой возможности занять Пруссию.  В три часа ночи 22 января  1758 года  из Каймена выступила русская пехота и к одиннадцати часам заняла форштадты Кенигсберга, который фактически оказался в руках русских. К четырем часам дня Фермор во главе отряда въезжал в город. Маршрут его движения был таков: со стороны нынешнего Полесска к центру города ведет улица Фрунзе (бывшая Кенигштрассе, а в период описываемых событий — Breitstrasse, в русских документах того времени эта улица переводилась буквально «Широкая улица»). По ней Фермор со свитою, проследовав сквозь толпу любопытных зрителей, въехал в замок. Там его встретили представители прусских властей во главе с Лесвингом и преподнесли «ключи от города» (скорее, конечно, символ, знаменующий историческое событие).

Кстати, в Кенигсберге, когда в него вошли русские войска, было восемнадцать церквей, из которых 14 лютеранских, 3 кальвинистских и одна римско-католическая. Православных не было, что было проблемой для появившихся русских жителей. Выход нашли. Русские церковнослужители остановили свои выбор на здании, известном впоследствии как Штайндаммская кирха. Это была одна из наиболее старых кенигсбергских церквей, основанная еще в 1256 году. С 1526 года ею пользовались польские и литовские прихожане. А 15 сентября 1760 года торжественно состоялось освящение церкви.

Надо отметить тот факт, что победители вели себя в Пруссии миролюбиво. Они предоставили жителям свободу веры и торговли и открыли им доступ на русскую службу. Двуглавые орлы везде заменили собой прусские. В Кенигсберге выстроили православный монастырь. Стали чеканить монету с изображением Елизаветы и подписью: Elisabeth rex Prussiae. Русские намерены были обосноваться в Восточной Пруссии прочно.

Но вот в России происходит  смена власти. Умирает императрица Елизавета Петровна и на русский престол восходит  Петр III, как известно ярый сторонник Фридриха II. В трактате от 5 мая 1762 года Петр III безоговорочно отдавал Фридриху II все территории, прежде занятые русскими. 5 июля кенигсбергская городская газета уже вышла, увенчанная прусским гербом. Началась передача власти в провинции. 9 июля в России совершается  переворот и на царский престол восходит Екатерина II, но все же российское правление в Пруссии заканчивалось.  Уже  5 августа 1762 года последний российский губернатор Пруссии Воейков Ф.М. (1703-1778) получил предписание окончательно приступить к передаче провинции, отныне во внутренние дела Пруссии не вмешиваться, разрешить прусским гарнизонам занимать крепости.

3 сентября 1762 года — начало вывода русских войск из Пруссии. А 15 февраля 1763 года подписанием Губертусбургского мира завершилась Семилетняя война. Фридрих II скончался от простуды 17 августа 1786 года в Потсдаме, не оставив прямого наследника. Поэтому его преемником стал его племянник Фридрих Вильгельм II, который родился 25 сентября 1744 года, ко времени коронации ему было 42 года. При этом короле фридрихская система правления стала разрушаться и начался упадок Пруссии. При нем Пруссия устратила значение ведущей державы внутри Германии. Этот безславный король скончался 16 ноября 1797 года. На престол вступил Фридрих Вильгельм III.

Калининградская область — TerraIncognita

КРЕПКИЙ ОРЕШЕК СДАЛСЯ БЕЗ БОЯ

Во второй половине XVIII века крепость Пиллау была одной из наиболее мощных прусских крепостей. Она имела пять бастионов, была усилена равелинами, окружена рвом с водой и вспомогательным валом — контргардом. Внутри крепости были оборудованы пороховые погреба, хлебный склад, арсенал, дом коменданта, кирха, помещения для солдат. В общем, крепость представляла собой исключительно крепкий орешек. Нес лучайно символические ключи от нее (как и от Фридрихсбургских ворот в Кенигсберге) были поднесены 21 января 1758 года главнокомандующему русскими войсками генералу Фермору в Королевском замке: шла Семилетняя война…

Русские войска вошли в Пиллау 24 января, не встретив вооруженного сопротивления. Бургомистр и члены магистрата, при шпагах, вышли навстречу небольшому отряду майора Виганта… В городе слышался колокольный звон. А вскоре все граждане уже присягали на верность русской императрице Елизавете, дочери Петра I. Интересно, что в России императорам присягали только дворяне, а в Пруссии это право было даровано каждому. И случаев уклонения от присяги история не зафиксировала.

Первым русским комендантом Пиллау стал инженер-майор Родион Гербель, известный строитель фортификационных сооружений. Его отец, Николас Гербель, в петровские времена приехал в Россию из Швейцарии, участвовал в строительстве Санкт-Петербурга. Обрусел настолько, насколько это вообще было возможно. Крестил сына по православному обычаю.

Родион Николаевич Гербель два года (1731-1732) проучился в Кенигсберге, в инженерном училище, затем — в 1744 году — побывал в Восточной Пруссии в составе российского посольства, кружным путем направляющегося в Стокгольм. Кстати, вместе со своим однокашником по инженерному училищу Ларионом Кутузовым, отцом будущего фельдмаршала. Родион Гербель участвовал во всех ключевых сражениях Семилетней войны: при Гросс-Егерсдорфе, Цондорфе, Кунерсдорфе, осаде и взятии Мемеля и Кенигсберга.

Впоследствии фамилия Гербель будет вписана в историю России еще не раз: внук Родиона Николаевича, Карл Густавович Гербель, георгиевский кавалер, отличится в 1807 году в битве при Прейсиш-Эйлау, а в декабре 1812-го — январе 1813-го триумфально пройдет через Тильзит и Кенигсберг до Гамбурга. А правнук — Николай Гербель — станет известным русским литератором.

Гербель комендантствовал в Пиллау год. Успел организовать таможенную службу и контроль за судоходством по проливу. Затем — убыл с войсками за Вислу, решать очередную военную задачу. На посту коменданта его сменил полковник Фрейман, после которого был майор Вигант. Виганта сменил полковник Хомутов, а с 1760-го по 1762-й год эту повинность исполнял полковник Гиршгенд. В это время благодаря генерал-губернатору Корфу в Пиллау появилась Русская дамба. Это был очень важный проект. Гавань, существовавшая в Пиллау, была мала для русских кораблей. Поэтому на месте, которое называлось Маульшиллен (т.е. «оплеуха»), была построена новая, более широкая. Здесь стоял ряд ледоломов, а берег был укреплен 10 000 фашинами, т.е. специальными пучками хвороста. Длина дамбы составила 450 метров (сегодня это место называется Русская набережная). К постройке привлекались прусские крестьяне, но на время уборки урожая их отпускали. Кстати, русская армия обеспечивалась продовольствием за счет поставок из России. Такая вот странная была оккупация. Ничуть не обременительная для оккупированных территорий. Впрочем, попытки сопротивляться местные жители все же предпринимали.

Король Фридрих Великий, находясь за пределами Восточной Пруссии, подзуживал верных ему людей на борьбу с «оккупантами». Связь поддерживалась через почтмейстера Пиллау Людвига Вагнера. Пользуясь своими почтовыми каналами, Вагнер передавал королю новости и собранные единомышленниками деньги. Он был уверен в том, что находится вне подозрений: по некоторым сведениям, русский губернатор Пруссии фон Корф очень интересовался его, Людвига, сестрой Марией. Кроме того, сам Вагнер подружился с парой-тройкой русских офицеров.

Но… в начале 1759 года несколько жителей Пиллау (в частности, инспектор по строительству и лицензиям Ланге и капитан фон Хамбеау, под чьим началом находились в крепости пленные) составили план, как освободить крепость от русской «узурпации». План был смешным — уже потому, что о нем знало человек пятьдесят. Как в Пиллау, так и в Кенигсберге. Натурально, кто-то сообщил о «пиллауском заговоре» русской администрации.

Поздним февральским вечером 1759 года Людвиг Вагнер сидел у себя дома за клавесином и аккомпанировал сестре, которая пела. Вдруг открылась дверь, и на пороге появился приятель Вагнера — русский офицер Витке, который заговорил невнятно и быстро. Дескать, коменданту нужно срочно отправить почту в Кенигсберг и надо выйти на улицу, где ждет четверка запряженных лошадей… А потом тихо добавил: «Ты арестован».

Тем же вечером Вагнер узнал, что Ланге и Хамбеау также арестованы. Всех заговорщиков отправили в Кенигсберг. 28 июня 1759 года Людвига Вагнера приговорили к смертной казни через четвертование. Но императрица Елизавета помиловала Вагнера, и его «всего лишь» сослали в Сибирь. Проехав через Москву, Соликамск, Томск, Енисейск и другие города, Вагнер оказался в Тобольске — аккурат к тому времени, как после смерти Елизаветы Петровны русский трон унаследовал ее племянник Петр III, пламенный поклонник Фридриха Великого.

Петр III тут же заключил мир с обожаемым прусским королем, вернул ему Пруссию — а Вагнер, переставший считаться сосланным заговорщиком, отправился в обратный путь. Сестру свою в живых он не застал. Причина ее смерти осталась неизвестной. Но поговаривали, будто красавица Мария, в свой черед, неравнодушная к генерал-губернатору Корфу, зачахла после того, как превратилась в «сестру заговорщика».

Вагнер отправил королю «Меморандум». Подробно перечислив все, что потерял, он предъявил Фридриху счет в 6 000 талеров. Король принял Вагнера в Потсдаме, выстроил почетный караул, обнажил свою шпагу, торжественно произнес «Добро пожаловать из Сибири!», но денег не дал. Зато снова назначил Вагнера почтмейстером в Пиллау.

Впоследствии Вагнер напишет книгу воспоминаний о своих сибирских злоключениях, а его именем в Пиллау будет названа улица (сейчас это переулок имени А.С. Пушкина). А в память о том времени, когда Восточная Пруссия принадлежала России, в Балтийске установлен памятник императрице Елизавете. Почему-то — конная статуя…

Интересно, что крепость Пиллау, сдавшаяся русским без единого выстрела, в 1807 году стала одной из трех прусских крепостей, оказавших яростное сопротивление войскам Наполеона. Комендантом крепости был тогда 76-летний полковник фон Геррманн, личность прелюбопытнейшая: так, свой каждодневный сон он проводил… в гробу. Объясняя свою причуду тем, что-де в его почтенном возрасте пора привыкать к «деревянному ящику». Когда французы потребовали сдать им Пиллау, Геррманн собрал во дворе крепости гарнизон, приказал принести гроб и заявил собравшимся: «Друзья! Пока я жив — крепость не сдам. Вот мой гроб. Кто из вас переживет меня, надеюсь, положит в этот гроб меня, вашего начальника и командира. Здесь, в присутствии всех вас, я еще раз повторю ту клятву, которую я давал давно, при вступлении в военную службу, моему монарху, моему государству. Всех, в ком живет военная честь, прошу повторить: «Пруссия или смерть!»

И гарнизон держался геройски. Французы потеряли убитыми и ранеными 122 человека. Одно ядро, пущенное защитниками Пиллау, попало прямо в жерло французской пушки, та разлетелась на куски, которыми изрядно посекло наполеоновских артиллеристов… Крепость не сдавалась восемь дней. Неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, но 26 июня 1807 года в Тильзите было заключено перемирие.

Д. Якшина. Крепость Пиллау. Новые колеса

Семилетняя война без
преувеличения была самым большим мировым военным конфликтом XVIII века.

Россия вступила в неё в 1757
году, увлечённая предложением Франции получить Восточную Пруссию и проучить
зарвавшегося прусского короля Фридриха. Любопытно, что русская армия
практически достигла своей цели, разгромив пруссаков и заняв в 1760 году
Берлин.

Если бы императрица Елизавета
Петровна прожила ещё несколько лет, то успех русского оружия был бы увенчан
замечательным территориальным приобретением.

Невольно вспоминается старая
шутка о «русском» философе Иммануиле Канте, который в то время жил в
Кёнигсберге. Между тем знаменитый мыслитель действительно присягал русской
императрице и некоторое время был подданным Российской империи. Это произошло в
1758 году, когда русская армия заняла Восточную Пруссию.

Судьба вообще была благосклонна к
русскому оружию в XVIII веке. Блестящая Северная война, поставившая на колени
Швецию, стала прологом для череды громких побед, до неузнаваемости изменивших
карту мира. Россия не только выиграла все войны, но и утвердила свой статус
мировой державы. Великолепным завершением её триумфа стали победоносные походы
Суворова в 1799 году.

Что касается Семилетней войны, то
успехи русской армии тем ценнее, что ей противостоял опытнейший и талантливый
Фридрих II, которого принято считать лучшим королём Пруссии. В немецкой
историографии король занимает одно из видных мест, его вклад в формирование
немецкой нации сложно переоценить. Тем не менее он был разгромлен русскими
войсками и едва не погубил собственное государство, судьба которого в 1761
году висела на волоске.

Самые громкие русские победы в
этой войне — это Гросс-Егерсдорф, Кунерсдорф и взятие столицы Пруссии — Берлина.
Впрочем, последнее событие обошлось без особого кровопролития, так как силы
пруссаков были истощены поражениями и затяжной войной. Но факт остаётся
фактом.

К сожалению, все русские успехи
оказались похоронены из-за прихоти нового русского царя Петра III, который
был немцем не только по крови, но и по духу. Его стараниями Россия лишилась не
только Восточной Пруссии, но и уважения прежних союзников. К счастью, правление
нового императора длилось недолго. Взошедшая на престол Екатерина II вернулась
к патриотической повестке, хотя и была вынуждена смириться со сложившейся
ситуацией, вернувшей оба государства к довоенным границам.

К сожалению, в русской
исторической литературе Семилетней войне уделено мало внимания. Единственным
капитальным исследованием является дореволюционный труд Масловского, который не
издавался в советское время. В настоящий момент его монография тоже не
переиздана. Это тем более удивительно, что идеологическому противостоянию с
немцами в XX веке уделялось большое внимание. Рядовой читатель хорошо знает о
средневековом Ледовом побоище, однако почти ничего не слышал о Гросс-Егерсдорфе
или Кунерсдорфе. В знаменитом фильме про гардемаринов режиссёр вводит его в
заблуждение, объединяя события разных битв.

Начало войны. 1757 год.

Как я уже упомянул выше,
Семилетняя война для России началась лишь в 1757 году.

Русская армия была сосредоточена
на территории Курляндского герцогства, находившегося под русским влиянием со
времён императрицы Анны Иоанновны. Войсками командовал генерал-фельдмаршал
Степан Федорович Апраксин, не отличавшийся решительностью и склонный к
придворным интригам. Это привело к тому, что 65 тысяч солдат до июня оставались в бездействии, хотя приказ о переходе границы Елизавета Петровна
издала в мае.

У фельдмаршала были свои причины
для медлительности. Дело в том, что наследник престола Пётр Фёдорович не
разделял антипрусских симпатий императрицы и открыто заявлял, что немедленно
завершит войну после её смерти. Учитывая слабое здоровье Елизаветы, этого можно
было ожидать в любую минуту. Апраксин предполагал, что его военные успехи могут
вызвать ярость «Малого двора» (Петра и его жены Екатерины) и игнорировал
настойчивые требования императрицы начать боевые действия.

По этой причине первые военные
успехи принадлежат не армии, а военно-морскому флоту. 15 июня балтийская
эскадра под командованием Вальронда подвергла бомбардировке город Мемель
(нынешнюю Клайпеду), который 25 июня капитулировал. Город имел большие военные
склады, поэтому его захват стал большим подспорьем для русской армии.

Взятие Мемеля побудило Апраксина
всё-таки двинуть армию в Восточную Пруссию. Его главной заявленной целью было
взятие столицы провинции — города Кёнигсберга. Противостоявший русским прусский
фельдмаршал Левальд недооценивал мощь русской армии и предполагал
придерживаться оборонительной тактики. «Русское направление» король Фридрих
считал второстепенным, его главной задачей был разгром австрийцев.

Тем не менее медлительность движения
армии Апраксина и его полное игнорирование разведки побудили прусского
полководца пересмотреть своё отношение к характеру боевых действий. У него
появился амбициозный план быстрого и внезапного разгрома русской армии.
Казалось, что для этого сложились все условия, так как Апраксин остановился на
берегах реки Прегель и расположил свои части без всякой опаски. Лёгкая
кавалерия пруссаков несколько раз прощупывала русскую оборону, но сделала при
этом неправильные выводы.

Решающее сражение состоялось 29 августа
1757 года близ деревушки Гросс-Егерсдорф. Любопытно, что обе стороны
преподнесли друг другу сюрприз: Апраксин рано утром выступил в поход, не
заметив прусской армии, а Левальд надеялся атаковать русских на их прежних
позициях. В начале боя пруссаки имели явное преимущество, так как
застали русские войска врасплох. Когда наши солдаты выбрались из леса,
который их прикрывал, то были атакованы конницей и пехотой сразу на двух
флангах. При этом им было сложно получить подкрепление, так как на пути
следования русских солдат возникли заторы из повозок между деревьями.

Основной удар принял на себя
левый фланг русской армии, которым командовал генерал Лопухин. Ситуация в
определённый момент стала критической. Лишь необычайная стойкость русских
солдат позволила отбить два мощных нападения конницы принца Голштинского.
Впрочем, силы были на исходе.

Исход сражения решила внезапная
атака конных полков генерала Румянцева, произведённая им по собственной
инициативе. Обескровленные ожесточённым сопротивлением Лопухина, пруссаки не
выдержали и побежали. Прусская армия потерпела сокрушительное поражение.

Внезапная победа поставила
Апраксина в весьма неудобное политическое положение. Императрица в очередной
раз тяжело заболела, возникла опасность её кончины и прихода к власти Петра. В
связи с этим фельдмаршал начал позорное отступление, которое объяснял недостатком
снабжения. Его трусость перечеркнула весь эффект от победы и вернула пруссакам
инициативу. Впрочем, фельдмаршал прочитался, Елизавета Петровна оправилась и
организовала над ним суд, в ходе которого Апраксин умер в тюрьме.

Занятие Восточной Пруссии

В 1758 году русская армия под
руководством генерал-аншефа Виллима Фермора занимает Восточную Пруссию.

На этот раз серьёзного
сопротивления ей оказано не было. Прусские войска повсеместно отступили,
русские заняли Кёнигсберг. При этом русское командование всячески
демонстрировало лояльное отношение к новым подданным, которые были приведены к
присяге на верность императрице. Были даже выпущены монеты с надписью Elisabeth
rex Prussiae. Всё свидетельствовало о том, что в состав Российской империи
войдёт новая провинция — Пруссия. Вплоть до 1762 года ею управляли
генерал-губернаторы.

Заняв Восточную Пруссию, Фермор
двинулся к крепости Кюстрин, которую осадил. Её падение ставило центральные
провинции королевства в весьма опасное положение, поэтому спасать ситуацию
бросился сам Фридрих. По всей видимости, за это время он изрядно растерял запас
самоуверенности.

Решающее сражение кампании 1758
года произошло под местечком Цондорф. Учёные до сих пор спорят о том, кому
досталась победа в этой битве. Фермор оборонялся, Фридрих наступал. К концу дня
ни одна из сторон не сдала своих позиций, а на следующий день русская армия
организовано отступила. Несмотря на громкие заявления пруссаков о победе,
Восточная Пруссия осталась в русских руках.

Гром победы. Пальциг и Кунерсдорф

В 1759 году в войне наступил
перелом. Русскую армию возглавил талантливый генерал Салтыков, поставивший
Пруссию на грань катастрофы.

К моменту своего назначения на
пост командующего Пётр Семенович был уже весьма пожилым человеком. Он родился в
1698 году и на начало Семилетней войны имел 58 лет. Свои главные победы он
одержал, уже перейдя 60-летний рубеж. Любопытно, что до 1759 года он никогда не
командовал крупными военными соединениями в бою.

Первоначальной задачей русского
генерала было соединение с союзниками, которые стояли на Одере. В связи с этим
он двинулся на помощь австрийцам. Стремясь избежать объединения армий, прусский
генерал Видель 12 июля атаковал русские войска под местечком Пальциг. Салтыков использовал ту же тактику, что и в дальнейшем: он построил войска в две
линии на вершине горы, заставив немцев атаковать вершину. При этом наступающих
косил огонь русских пушек. Разумеется, атака в таких условиях не могла
увенчаться успехом. Видель расстроил свои порядки, чем немедленно
воспользовались русские. В результате контратаки пруссаки потерпели
сокрушительное поражение.

После победы Салтыков без всяких
усилий соединился с австрийской армией. Теперь общее командование ставило
амбициозные планы по полному разгрому Фридриха. Критичность своего положения
осознавал и сам король, который собрал все имеющиеся в наличии силы и двинулся
навстречу противнику.

1 августа 1759 года — особенный день в русской истории. Используя ту же тактику, что и при Пальциге,
Салтыков оставил Фридриха II без армии. Прусский король в панике призывал «спасать
двор и архивы». Казалось, что решающий момент для разгрома врага наконец-то
наступил, путь на Берлин был открыт.

Тем не менее Салтыков не смог
воспользоваться своей победой. Австрийцы интриговали против русского
командующего, боясь того, что русские смогут получить от победы слишком много
преимуществ. В результате преследование немцев так и не было налажено, что
позволило Фридриху назвать случившееся «чудом Брандербургского дома».

Необходимо отметить, что
предательство союзников — достаточно распространённое явление в русской
истории. К счастью, в большинстве случаев наше командование полагалось только
на свои силы, что позволяло доводить войну до победного конца.

Взятие Берлина. 1760 год.

В 1760 году война продолжается,
хотя и без громких побед.

Впрочем, одно событие заслуживает
нашего упоминания. 28 сентября 1760 года происходит первая в русской истории
капитуляция Берлина — столицы Прусского королевства.

Это произошло благодаря тому, что
главные силы Фридриха II были отвлечены австрийцами, взявшими прусскую армию в
кольцо. Отряд генерал-майора Тотлебена, соединившись с русским корпусом
Чернышева и австрийским корпусом Ласси, подходит к Берлину, который 28 сентября
торжественно капитулирует. Основные прусские части при этом успевают отступить
в Шпандау. Русские организовывают их преследование и разбивают арьергард.

Тотлебен назначает дату
торжественного вступления в Берлин — 9 октября 1760 года. Любопытно, что
пруссаки сдались исключительно русской армии, поэтому участие австрийцев в
параде было незаконным. Русское командование приказывает взорвать оружейные и
пороховые склады, а на город накладывает контрибуцию. К сожалению, город
удержать не удалось, и при приближении больших прусских сил соединённый отряд
отступает.

Таким образом, ещё в далёком
1760-м Берлин был взят русскими войсками.

Печальный итог

К сожалению, русские победы
оказались заложницами политики. После смерти императрицы Елизаветы к власти
пришёл Пётр III, немецкий принц, причудами судьбы вознесённый на русский
престол.

Новый император немедленно
приказал прекратить боевые действия с пруссаками и заключил с ними сепаратный
Петербургский мир. Сразу же после этого Пётр приказал корпусу Чернышева
выступить на подмогу Фридриху.

Поведение императора вызвало бурю
негодования в русском обществе. Его свержение в 1762 году явилось закономерным
следствием совершённого предательства. Впрочем, вряд ли стоит судить Петра III
c патриотических позиций — он прежде всего был голштинским принцем, а не
русским царём.

Таким образом, Россия фактически
выиграла войну, но при этом лишилась всех завоеваний. Впрочем, она добавила в
копилку своей военной славы Кунерсдорф и Берлин. К сожалению, в настоящий
момент события Семилетней войны остаются для многих «преданьем старины
глубокой». Я очень надеюсь, что в ближайшее время в России выйдут новые
исследования по этой далёкой, но славной войне. Слава Богу, у нас есть много
поводов для исторической гордости.

22 января 1758 года, в ходе Семилетней войны (1756-1763 гг.), Кёнигсберг сдался русской армии без боя. В своих знаменитых «Записках» А.Т. Болотов, служивший в Кёнигсберге во время нахождения провинции под российским управлением, так описал встречу кёнигсбержцами главнокомандующего русской армией В. Фермора:

— «Въезд его в город был пышный и великолепный. Все улицы, окна и кровли домов усеяны были бесчисленным множеством народа. Стечение оного было превеликое, ибо все жадничали видеть наши войска и самого командира, а как присовокуплялся к тому и звон колоколов во всем городе, и играние на всех башнях и колокольнях в трубы и литавры, продолжавшиеся во все время шествия, то все сие придавало оному еще более пышности и великолепия».

В крупнейшем общеевропейском конфликте XVIII века, Семилетней войне, Россия принимала самое активное участие. Россия вступила в войну, чтобы не допустить усиления Пруссии, которая отобрала у Австрии Силезию и графство Глац, и воспринималась Россией как угроза ее западным границам.

Был заключен союзный договор с Австрией, по которому две страны обязывались вести войну против прусского короля Фридриха II, вернуть Австрии Силезию и Глац, к России присоединить Королевскую Пруссию, с целью предложить ее Польше в обмен на Курляндию и Семигалию (ныне территории западной Латвии).

Главным объектом русских был Кёнигсберг, к нему русская армия, общая численность которой доходила до 100 тысяч человек, направилась после взятия Мемеля (Клайпеды), масштабной битвы при Гросс-Егерсдорфе и вынужденного перерыва.

Главнокомандующий Степан Апраксин по ряду причин не сумел закрепить и развить полученные результаты, за что был отстранен от командования. Боевые действия в Пруссии были продолжены уже при новом главнокомандующем генерал-аншефе Виллиме Ферморе, он был шотландцем по происхождению.

31 декабря, по юлианскому календарю, 1757 года русская армия начала наступление и уже 11 января 1758 года без боя заняла Кёнигсберг. Градоначальники решили не подвергать жизнь горожан опасности, а строения разрушению, и добровольно перейти в российское подданство.

Фермору был устроен торжественный прием, русских встречали колокольным звоном, игрой в трубы и литавры. Правительство города просило победителей соблюдать хорошую дисциплину, что и было исполнено. Русские войска в заграничных походах всегда отличались высокой дисциплиной.

12 (23) января 1758 года горожане были приведены к присяге российской императрице Елизавете Петровне, которую горожане стали называть «кайзерин Елизавет». Сначала присягало высшие чиновники, затем – профессура и преподавательский состав местного университета (среди них знаменитый философ Иммануил Кант) и рядовые чиновники.

Манифест и последующие указы императрицы даровали горожанам свободу вероисповедания и торговли, и содержали приглашение поступать на службу в русскую армию и администрацию.

Главная цель войны с Пруссией была достигнута, по словам историка Антона Керсновского, «мы приобретали ценную базу для дальнейших операций и, собственно говоря, достигли поставленной нами цели войны».

На Кёнигсбергском монетном дворе была начата чеканка российской монеты с надписанием «Elisabeth rex Prussiae», что указывает на полноценное вхождение этих земель в состав Российской империи.

Однако, нахождение Восточной Пруссии в составе России было недолгим.

После смерти императрицы Елизаветы Петровны на престол взошел пруссофил Петр III, который вернул Фридриху II завоеванные территории.

В этом городе русские побывают еще раз в 1813 году, во время заграничного похода, и в 1945 году, после чего город и северная часть Восточной Пруссии навсегда войдет в состав России.

Виктор Мартынюк

1758 год. 23 января. Русский генерал Виллим Виллимович Фермор (1702 – 1771) принимает капитуляцию Кенигсберга. В ходе Семилетней войны русские войска заняли Кенигсберг и всю Восточную Пруссию. Была учреждена должность генерал-губернатора, на которую был назначен главнокомандующий русской армией генерал-аншеф В.В. Фермор. Восточная Пруссия находилась под властью России до 1762 г.

Известны своеобразные принципы политики Фридриха II, этого «короля-философа», который говорил: «Если вам нравится чужая провинция и вы имеете достаточно сил, занимайте ее немедленно. Как только вы это сделаете, вы всегда найдете достаточное количество юристов, которые докажут, что вы имеете все права на занятую территорию».

Однако и Фридрих II добился осуществления своих замыслов не сразу. После разбойничьего захвата австрийской Силезии. которая по своим богатствам стоила всех земель Бранденбургско-Прусского королевства, вместе взятых, ему пришлось иметь дело с русско-франко-австрийской коалицией. Русское правительство, вступая в войну, руководствовалось тем соображением, чтобы «положить достаточные пределы силе такого государя, которого неправедные замыслы никаких пределов не знают». Говоря другими словами, русское правительство хотело своим вступлением в войну положить конец захватам Фридриха II в Прибалтике.

В январе 1758 года, когда русская армия под предводительством Фермoра вступила в Восточную Пруссию, прусский гарнизон Кенигсберга покинул город вместе с высшими чинами управления, а явившаяся 10 января к русскому главнокомандующему депутация жителей Кенигсберга заявила о готовности отдаться под покровительство русской императрицы при условии сохранения городских привилегий.

На другой день русское войско торжественно вступило в город. По свидетельству Болотова, очевидца происходивших тогда в Кенигсберге событий, при въезде главнокомандующего «все жадничали видеть наши войска и самого командира, а как присовокуплялся к тому и звон колоколов… и играно в трубы и в литавры… во все время шествия, то все сие придавало оному еще более пышности и великолепия».

В донесении Фермoра на имя императрицы говорится: «Все здешние начальные и чиновные люди встретили меня в замке и отдались с глубочайшей покорностью в протекцию Вашего императорского величества».

Заняв Кенигсберг, русские оккупировали всю восточную Пруссию и объявили ее присоединенной к России в качестве русской провинции. Население, численностью в 521 тысячу человек, принималось в русское подданство и должно было принести присягу на верность императрице. В донесении Фермора от 21 января 1758 гола значится: «Гражданские служители все охотно в службе Вашему императорскому величеству быть желают, и генеральную присягу, с которой при сем копия, учинили».

Между прочим, присягнула вся университетская корпорация, и в ее составе знаменитый Кант, бывший тогда скромным доцентом университета. Кенигсберг стал русским городом, в котором служили молебствия за здравие императрицы Елизаветы Петровны и праздновали русские победы над прусским королем торжественными банкетами и иллюминациями. Жители Кенигсберга и всей Восточной Пруссии освобождались русскими от разорительных бедствий войны, тяжелой прусской рекрутчины и обременительных поборов в пользу Гогенцоллернов. Вот почему широкие слои населения не проявили никакого патриотического чувства. Позднее Фридрих II искренно возмущался таким поведением своих соотечественников.

Провозгласивши свободу религии, торговли и свободу передвижений, русские губернаторы Восточной Пруссии, обосновавшиеся в Кенигсберге, оставили на местах всех прежних чиновников и сохранили все прежнее управление. Рекрутчины не было, не было тяжелых натуральных повинностей, налоги были уменьшены. На Кенигсбергском монетном дворе стали чеканить новую, полновесную монету с изображением императрицы. Болотов говорит в своих «Записках», что «деньги наши стали несравненно лучше ходить, нежели те обманные и дурные, какими прусский король отягчал все свои земли».

Спокойствие в новой русской провинции было полное. Армия никаких насилий над жителями не чинила, и население вело себя лояльно, будучи чуждо всяких «предерзостен». Фермор доносил императрице: «Дисциплина как в городе Кенигсберге, так и в земле поныне со всякою строгостью наблюдается… Дворяне и мещане сами отзываются, что в прусском поиске такая дисциплина не содержится».

Жизнь в Кенигсберге текла по-прежнему, и ярким показателем мирных отношений является бесперебойная работа университета, к которому русские относились очень внимательно. Между прочим, сохранилось «всеподданнейшее прошение» доцента Эммануэля Канта императрице Елизавете, датированное 14 декабря 1758 года. Знаменитый философ всеподданнейше умоляет ее императорское величество всемилостивейше назначить его на место ординарного профессора по кафедре логики и метафизики в Кенигсбергском университете. В заключение философ уверяет, что он «готов умереть в своей глубочайшей преданности» императрице. Под прошением имеется подпись «В. и. в. наивернейший раб Эммануэль Кант».

Первые русские губернаторы Кенигсберга — Фермoр и Корф — были «немцы», собственно больше заботившиеся об удобствах местного населения, нежели о нуждах русской армии. При них часть чиновничества скрывала действительные доходы жителей с целью уменьшения обложения их в пользу русской казны, и вместе с тем нерегулярное поступление налогов вело к накоплению все новых и новых недоимок.

Третий губернатор Кенигсберга, генерал Суворов, отец А. В. Суворова, заботясь о насущных нуждах русской армии, предложил ввести в Восточной Пруссии рекрутчину и уравнять ее, таким образом, в смысле несения воинской повинности со всеми остальными русскими провинциями. В Петербурге, однако, решили заменить рекрутчину денежными повинностями: с каждых 50 душ должно было поступать 200 рублей в качестве уплаты за одного рекрута. Таким путем казна должна была получить полмиллиона рублей. Прусские земские чины протестовали против этого обложения, но их протест был оставлен без последствий. В дальнейшем, однако, по новому ходатайству земских чинов, обложение за рекрутчину было снижено. С течением времени усиливавшиеся нужды армии заставили требовать новых повинностей с населения при заготовке провианта и фуража и для его транспорта. Дворянство высказывало недовольство этим новшеством, но в общем в провинции Восточной Пруссии продолжало сохраняться полное спокойствие.

Кенигсберг, сделавшись русским городом, стал главной базой по снабжению русских войск, действовавших в Померании и Бранденбурге. Здесь были расположены продовольственные и иные склады, куда поступали поставки из России. Часть же необходимых материалов закупалась на месте, к выгоде местного купечества и дворянства.

Оккупация русскими войсками Пруссии встревожила русских союзников в Семилетней войне — Францию и Австрию, которые боялись прусского короля, но в то же время боялись и усиления России. Недовольна была действиями русских и Англия. Английский посланник в Петербурге говорил графу Шувалову, что в случае присоединения Россией Пруссии все государства увидят в этом ее намерение захватить в свои руки балтийскую торговлю и через это — торговлю всего севера. Между тем русское правительство не имело намерения удерживать за собой Восточную Пруссию. Провозгласив свои бесспорные права на эту провинцию как завоеванную у неприятеля, который сам объявил России войну, правительство Елизаветы в своем ответе на предложение Франции заключить мир писало 1 февраля 1761 года: «Мы хотим получить эту провинцию вовсе не для распространения и без того обширных границ нашей империи, но единственно для того, чтобы надежнее утвердить мир, а потом, уступив ее Польше, окончить этим многие взаимные претензии, несогласные с истинным нашим желанием ненарушимо сохранить эту республику в тишине и при всех ее правах и вольностях». Россия хотела уступить восточную Пруссию Польше, обменяв ее на Курляндию и тем покончив со всеми притязаниями Польши на эту область. Это был очень разумный план, реализация которого утвердила бы позицию России в Прибалтике и освободила бы Польшу от тяготевшей над ней опасности немецкой агрессии. Однако этим планам не суждено было осуществиться вследствие резкой перемены курса русской политики со смертью Елизаветы, последовавшей 25 декабря 1761 года по старому стилю, в тот самый день, когда в Петербург пришло известие о новом блестящем успехе русских войск во владениях прусского короля — взятии Румянцевым крепости Кольберг в Померании. Преемник Елизаветы Петр III, ревностный почитатель прусского короля, к величайшему удивлению Фридриха, отказался от всех завоеваний на территории Прусского королевства и распорядился освободить население Восточной Пруссии от присяги на верность русскому императору. Очищение Пруссии, приостановленное вследствие свержения Петра III Екатериной, все же было выполнено в августе 1762 года. Екатерина, опасавшаяся вести дорогостоящую войну, при шаткости своих прав на престол, не согласилась вопреки настоянию канцлера Бестужева, продолжать оккупацию Восточной Пруссии и без всяких компенсаций уступила eе вместе с Кенигсбергом Фридриху II. Так, с августа 1762 года Кенигсберг после почти пятилетней оккупации его русскими войсками снова стал прусским городом. …

Николай Грацианский.