Гордиенко Дмитрий Владимирович – профессор, ведущий научный сотрудник Центра исследования проблем Северо-Восточной Азии и ШОС Института Дальнего Востока РАН, доктор военных наук.
Международная активность Китая стала одним из важнейших факторов современного миропорядка. Проводя мирную экономическую «экспансию», КНР добилась лидирующих позиций в Азиатско-Тихоокеанском и Центрально-Азиатском регионах и стала важнейшим партнером России. Стратегия действий китайского руководства носит целеустремленный, но одновременно и гибкий характер. Одной из его стратегических целей является противодействие США в их стремлении реализовать планы установления единого миропорядка, управляемого сугубо Вашингтоном. Новый миропорядок должен быть создан на принципах многополярности. Вместе с тем, согласно концептуальным документам КНР и КПК, подразумевается достижение Китаем доминирующих геополитических позиций, прежде всего на Евразийском континенте.
Китайская Народная Республика стремится к достижению статуса сверхдержавы – государства не только регионального, но и глобального масштаба. Стратегия действий военно-политического руководства этой страны носит целеустремленный, но одновременно и гибкий характер. Она опирается на высокие темпы модернизации и наращивания военной и экономической мощи государства.
Стратегический выигрыш от превращения страны в сверхдержаву китайское руководство планирует получить в том числе за счет воссоздания «Большого Китая» в составе материкового Китая, Сянгана (Гонконга), Аомэня (Макао), Сингапура и Тайваня. Их объединение в одном государстве-цивилизации представляет собой ключевую геополитическую задачу современного китайского государства.
В этом контексте одной из стратегических задач лидеров китайского государства и Коммунистической партии Китая (КПК) является противодействие Соединенным Штатам Америки в их стремлении реализовать планы установления единого миропорядка, управляемого сугубо США. По мнению государственных и партийных руководителей КНР, именно «Срединное государство» (Чжун Го) должно инициировать и встать во главе процесса обустройства нового мирового порядка, свободного от американского диктата. При этом новый миропорядок должен быть создан на принципах многополярности, однако в новой системе международных отношений (СМО) Китай должен играть ведущую роль.
Сообщество единой судьбы человечества
В 2013 г. председатель КНР Си Цзиньпин в Московском государственном институте международных отношений (МГИМО) впервые на международном уровне представил концепцию «международных отношений нового типа», парадигмой которой явилось формирование Сообщества единой судьбы человечества (СЕСЧ) (жэньлэй минъюнь гунтунти) [1].
В своем докладе Си Цзиньпин, выступил с инициативой совместного построения СЕСЧ, призывая все страны объединить усилия для создания чистого и прекрасного, открытого и толерантного мира, обеспечивающего повсеместную безопасность и всеобщее процветание. Новый тип международных отношений при этом должен быть основан на равенстве и справедливости, взаимовыгодном сотрудничестве и взаимном уважении.
Концепция СЕСЧ, по словам Си Цзиньпина, отражает общие ценности всего человечества, вобрав в себя такой идеал культуры Китая, как «гармоничное сосуществование и единство всего мира». Реализация этой концепции, по мнению председателя КНР, поможет Китаю и другим странам вырваться из «оков» старых моделей и представлений о международных отношениях. И тогда страны и нации общими усилиями смогут сформировать единое целое на основе общих интересов и ответственности, обеспечив тем самым совместное построение светлого будущего всего человечества.
Китай, как подчеркнул Си Цзиньпин, готов совместно с международным сообществом совершенствовать систему глобального управления, содействовать процветанию, миру и стабильности, обеспечивая тем самым формирование международных и межстрановых отношений нового типа, чтобы воплотить в жизнь прекрасное видение СЕСЧ [Цуй Шаочунь].
Внешняя политика Китая
В 2015 г. китайский руководитель партии и государства в своем докладе на сессии Генассамблеи ООН сделал заявление о «новой» внешней политике КНР. Си Цзиньпин подчеркнул, что «политика крупного государства с китайской спецификой» направлена на обеспечение многополярности в отношениях между народами и государствами». Одновременно в своем обращении к лидерам иностранных государств и правительств китайский руководитель озвучил призыв строить международные отношения «нового типа, ядром которых могли бы стать сотрудничество и взаимный выигрыш» [приводится по Кокарев К.].
Тем самым Китай отверг принцип «однополярности» структуры СМО и подтвердил свою безоговорочную поддержку многополярности, основой которой в связях с партнерами должен стать так называемый двусторонний, многосторонний и общий выигрыш.
Китайская инициатива по своей сути подразумевает вовлечение всех народов и государств мира в обустройство на Земле такой международной среды, которая бы отвечала чаяниям и интересам устойчивого развития и благополучия всех стран. Председатель КНР также особо отметил, что «сегодня не существует страны, которая могла бы в одиночку обеспечить свою полную безопасность или гарантировать собственную стабильность за счет нестабильности другого государства» [Кокарев К.].
По сути одним из начальных шагов в деле реализации концепции СЕСЧ Си Цзиньпин, выступая на сессии Генассамблеи ООН, объявил увеличение китайских инвестиций в инфраструктурные и образовательные проекты в наименее развитых странах, а также формирование фонда помощи наиболее бедным и развивающимся странам мира – Фонда поддержки Юг–Юг [Вэй Зуйлэй, c. 7].
Важной концептуальной основой модернизации внешнеполитического курса КНР была провозглашена также и идея возрождения комплексной мощи китайского государства. Суть и основное содержание этой идеи состоят в следующем: в современных условиях сила государства и его влияние на международную среду определяются не столько военной мощью (масштабом реализации военного потенциала), сколько уровнем экономического, культурного, научно-технического и общественного развития страны, а также искусностью проводимой внешней политики [подробнее см.: Гордиенко Д.В., 2019, с. 71–90].
Комплексная мощь китайского государства
Концептуальные и методические основы комплексной мощи китайского государства в СМО нашли свое отражение в ряде официальных документов Госсовета КНР по проблемам национальной обороны. Одним из документов, определяющих направления военного строительства КНР и оборонную стратегию этого государства, стала Белая книга «Национальная оборона Китая в новую эру», обнародованная в 2019 г. [2] Согласно Белой книге, военная политика страны наряду с модернизацией Народно-освободительной армии Китая (НОАК), включает расширение военных контактов различного уровня с другими странами на основе дружбы и бесконфликтного сосуществования.
В Белой книге сделан акцент на ряде положений, среди которых:
Первое: анализ нынешнего уровня глобальной и региональной безопасности.
Второе: системная характеристика оборонной политики КНР в новую эпоху.
Третье: определение миссии и задач Вооруженных сил Китая на современном этапе. В Книге подчеркивается, что наращивание и применение военной силы возможно для (1) защиты суверенитета и морских интересов страны, (2) поддержания постоянной боеготовности, (3) оперативной и боевой подготовки соединений и частей, (4) защиты китайского народа и государства во всех сферах безопасности, (5) борьбы с терроризмом и осуществление антитеррористических операций; проведения мероприятий по поддержанию устойчивости государственного и военного управления, (6) оказания помощи населению и участия в ликвидации последствий стихийных бедствий или аварий, (7) защиты зарубежных интересов китайского государства [China’s National Defense in the New Era…].
Четвертое: представлена развернутая характеристика достижений китайского государства в ходе широкой реформы национальной обороны, модернизации и трансформации вооруженных сил.
Пятое: комплексно раскрывается масштаб и основные статьи расходов КНР на оборону, показывается прозрачность и открытость военных расходов страны.
Шестое: отмечается, что строительство единой судьбы человечества отражает общее ожидание стран и народов мира: «(1) защита основной цели и принципов Устава ООН; (2) продвижение строительства отношений партнерства по безопасности нового типа; (3) продвижение строительства структуры сотрудничества по региональной безопасности; (4) урегулирование территориальных проблем и споров о делимитации морских пространств; (5) активное предоставление продукции по международной общественной безопасности и т. д.» [China’s National Defense in the New Era…].
В Белой книге подчеркивается, что в настоящее время военные расходы Китая не соответствуют требованиям его военной безопасности и суверенитета, а также защиты интересов социально-экономического развития страны. В связи с этим в среднесрочной перспективе ожидается стабильный умеренный рост оборонных расходов КНР [Всеобъемлющее партнерство…].
России и США в Белой книге также уделяется значительное внимание. Авторы обвиняют Соединенные Штаты в «подрыве глобальной стратегической безопасности». Российская Федерация наоборот рассматривается как «важный партнер КНР по построению региональной и глобальной архитектуры безопасности» [China’s National Defense in the New Era…].
Реализация внешнеполитической модели Китая
Внешнеполитическая модель китайского государства, согласно концептуальным документам КНР и КПК, предусматривает достижение Китаем доминирующих геополитических позиций, прежде всего на Евразийском континенте. Достижение этой цели предусматривает сосредоточение усилий на ряде главных направлений.
Во-первых, это формирование под своей эгидой структур Общеевразийской системы безопасности. Китай для решения этой геополитической задачи будет пытаться объединить ряд ведущих и экономически развитых/динамично развивающихся государств Евразии вокруг КНР. Китайское руководство будет стремиться создать стратегическое политическое и экономическое партнерство, включающий Российскую Федерацию, Исламскую республику Иран, Республику Казахстан, Исламскую Республику Пакистан и, возможно, при определенных обстоятельствах, Японию [Гордиенко Д.В. Европейский компонент…, с. 145–146].
Во-вторых, использование потенциала международной региональной организации – Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). В рамках ШОС Китай занял одну из ведущих позиций, позволяющую ему влиять на политику ряда государств Центральной Азии. Такое положение обеспечивает КНР возможность достижения доминирующего положения на Евразийском континенте. Кроме того, это позволяет Китаю для обеспечения собственной экономической и военной безопасности наряду с использованием имеющихся ресурсов и войск (сил) активно задействовать соответствующие структуры и возможности ШОС [Гордиенко Д.В. Геополитический компонент…, с. 128–129].
В-третьих, усиление влияния Китая в Африке путем расширения его экономического, военного, политического и культурного присутствия в этой части мира.
В-четвертых, укрепление позиций Китая в Латинской Америке и наращивание его геополитического и геоэкономического присутствия на этом континенте.
Геополитическая программа Китая
Руководство Коммунистической партии Китая и Китайской Народной Республики для того, чтобы реализовать свои стратегические устремления и планы, разработало и реализует геополитическую программу тактического значения. Тактика действий по формированию новой СМО предусматривает активные действия на ряде ключевых направлений в различных регионах мира.
На направлении Восточной и Юго-Восточной Азии – это формирование под эгидой китайского государства так называемого Восточноазиатского сообщества – экономического и политического объединения вокруг КНР стран этого региона.
На тайваньском
направлении – создание для администрации и населения Тайваня (Республики Китай) таких условий, которые позволили бы вернуть «мятежную провинцию» в лоно материкового Китая (Китайской Народной Республики).
На российском
направлении – это «экспансия» Китая на восточных приграничных территориях нашей страны, усиление его хозяйственного присутствия на территории сибирских и дальневосточных регионов Российской Федерации.
На направлении Большого Ближнего Востока и Центральной Азии – защита долговременных региональных экономических интересов. При этом главной задачей экономической «экспансии» Китая выступает расширение его доступа к энергетическим ресурсам этих регионов [Гордиенко Д.В. Ближневосточный компонент…, с. 143–144].
На африканском
направлении – расширение инфраструктуры (в том числе транспортной и военной), а также обеспечение непрерывных и бесперебойных поставок необходимых энергетических ресурсов и сырьевых материалов для китайской экономики [Гордиенко Д.В. Африканский компонент…, с. 18].
В Латинской Америке – обеспечение Китаю новых геоэкономических и геополитических плацдармов (Куба, Венесуэла, Боливия и др.).
Таким образом, достижение лидерства в Азиатско-Тихоокеанском регионе, реализация собственных интересов в Центральной Азии и налаживание тесного сотрудничества с Россией являют для Китая серьезное «подспорье» в его превращении в мировой «центр силы», а также в распространении геополитического влияния КНР по всему миру.
США во внешней политике КНР
Китай расширяет «зоны соприкосновения» с крупными державами и целенаправленно преодолевает разногласия с ними. При этом развитие отношений с США на протяжении почти 30 лет позволяет констатировать следующее.
Во-первых, наблюдаемый в настоящее время перелом в китайско-американских отношениях в пользу КНР во многом объясняется политической самодостаточностью и независимостью Китая, повышением его статуса и значимости на международной арене, бурным экономическим развитием и модернизацией НОАК, а также укреплением стратегической роли Китая в отношениях между странами.
Во-вторых, в наступившем столетии урегулирование «тайваньского вопроса» становится важнейшим ключом для улучшения и развития отношений между Китайской Народной Республикой и Соединенными Штатами.
И, наконец,
только мирное разрешение споров и преодоление разногласий, обеспечивающее общий результат и взаимное уважение, являются необходимым условием развития отношений между Китаем и США.
Эти выводы косвенно подтверждают итоги состоявшихся в 2015–2021 гг. в США китайско-американских переговоров. 10 февраля 2021 г. 46-й президент США Дж. Байден и председатель КНР Си Цзиньпин провели первые телефонные переговоры. Китайский лидер призвал Вашингтон к сотрудничеству, отметив, что конфликт США и КНР будет иметь последствия для всего мира. Президент США выразил озабоченность действиями Пекина в Гонконге, Синьцзяне и на Тайване, а также назвал «нечестной» экономическую политику КНР.
«Сотрудничество – единственно правильный выбор для двух народов. Сотрудничество может помочь нашим двум странам и всему миру достичь больших результатов, в то время как конфронтация определенно станет катастрофой», – сказал Си Цзиньпин. Он отметил, что у Вашингтона и Пекина есть много неразрешенных до настоящего времени вопросов, но «сторонам следует сохранять уважительное отношение друг к другу и пытаться найти компромисс» [Си Цзиньпин назвал…].
В тоже время следует отметить, что отношения Китая и США в настоящее время уже вышли за рамки двусторонних. Взаимовыгодное сотрудничество этих двух стран позволит добиться многостороннего и совместного выигрыша для всего мира.
Российско-китайские отношения в начале XXI века
Китай и Россия соблюдают принципы взаимовыгодного сотрудничества, добрососедства и долгосрочной стабильности. В своих взаимоотношениях обе страны реализуют принципы бесконфликтности (уважение суверенитета и территориальной целостности, ненападение, невмешательство во внутренние дела друг друга, равенство и взаимная выгода) и мирного сосуществования (включая невступление в какой-либо альянс, направленный против третьей стороны), в целом добиваясь генеральной цели – стать «хорошими соседями».
При этом и Российская Федерация, и Китайская Народная Республика оставляют за собой право на «простор для маневра» и самостоятельность выбора действий на всех других направлениях их внешней политики в интересах народов своих стран.
КНР является важнейшим стратегическим партнером для России. Благодаря конструктивному партнерству с Китаем, РФ может успешнее включиться в интеграционные, инфраструктурные и инвестиционные проекты в Восточной Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Развитие российско-китайского стратегического диалога предоставляет РФ новые возможности по диверсификации ее внешнеполитического и внешнеэкономического курса и поддержку Москве в ее противостоянии с «коллективным Западом» по вопросам будущей системы международных отношений.
На успешность политического сотрудничества Российской Федерации и КНР влияет ряд факторов. Как представляется, основными из них, прямо влияющими на развитие российско-китайских отношений, являются: исторический, геополитический, экономический, энергетический, цивилизационный, личностный, внешнеполитический, демографический, а также территориальный.
У России и Китая имеется широкий спектр взаимных интересов в сфере обеспечения военной безопасности. Обе стороны могут согласованно мобилизовать оборонный потенциал для борьбы против распространения оружия массового уничтожения и защиты от него, для противодействия международному экстремизму и терроризму и незаконному трансферу легкого и стрелкового оружия, а также для поддержания мирных инициатив других государств.
Выводы
1. КНР близка к вступлению в этап превращения в сверхдержаву. В современных условиях внешнеполитическая активность Китая, благодаря быстрому росту экономического могущества страны, стала одним из важнейших слагателей современного миропорядка.
2. В настоящее время реализация концепции СЕСЧ сталкивается со многими серьезными вызовами, такими как нехватка ресурсов и продовольствия, загрязнение окружающей среды и климатические изменения, международная преступность и экстремизм, которые не могут быть разрешены одной страной, группой стран или даже большинством мирового сообщества. Разрешение данных проблем обусловливает необходимость сотрудничества всех государств планеты.
3. Концепция СЕСЧ описывает «новый» подход Китая к отношениям между государствами. Эта концепция подразумевает выстраивание новой системы международных отношений на базе широкого взаимовыгодного сотрудничества.
4. Проводя мирную экономическую «экспансию», КНР добилась лидирующих позиций в Азиатско-Тихоокеанском и Центрально-Азиатском регионах и стала важнейшим геополитическим и экономическим партнером России.
5. Двухсторонние российско-китайские отношения сталкиваются с рядом потенциальных вызовов. Так, особенно остро стоит проблема степени политического, экономического, а главное – военного сближения между Российской Федерацией и КНР. С одной стороны, стратегическое партнерство двух стран может перерасти в их очень перспективный и мощный экономический и оборонно-политический союз. Но, с другой, – формирование такого союза сопряжено с особыми рисками, поскольку оно способно породить новые, специфические проблемы политического, экономического и военного характера.
Исследование выполнено при поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-014-00009.
Примечания
1. Ранее, в ноябре 2012 г., основы концепции СЕСЧ были представлены генеральным секретарем ЦК КПК Си Цзиньпином на XVIII Всекитайском съезде КПК. См.: URL: russian.people.com.cn/31857/206269/index.html
2. 24 июля 2019 г. в Китае Канцелярией по делам печати Госсовета КНР была обнародована официальная Белая книга по национальной обороне КНР, именуемая «Национальная оборона Китая в новую эру» – China’s National Defense in the New Era. The State Council Information Office of the People’s Republic of China. July 2019, которая является уже десятой аналогичной публикацией с 1998 г. (URL: bmpd.livejournal.com/3717962.html. См. также: Всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие в современную эпоху. Российско-китайское военное сотрудничество выходит на новый исторический уровень // Независимое военное обозрение. 18– 24 октября 2019 г. № 38 (1066). URL: nvo.ng.ru/realty/2019-10-18/14_1066_china. html; Войны не хотим, но к защите готовы // Независимое военное обозрение. № 27 (1055), 2–8.8.2019. URL: nvo.ng.ru/realty/2019-08-02/2_1055_protection.html).
Литература
Всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие в современную эпоху. Российско-китайское военное сотрудничество выходит на новый исторический уровень // Независимое военное обозрение. 18–24 октября 2019 г. № 38 (1066). URL: nvo.ng.ru/realty/2019-10-18/14_1066_china.html (дата обращения: 10.05.2021).
Гордиенко Д.В.
Африканский компонент политики США, КНР и Российской Федерации. Ч.2 // Экономика и управление: проблемы и решения. 2021. № 1. Т. 2 (109). С.4–20. DOI: 10.36871/ek.up.p.r.2021.01.02.001.
Гордиенко Д.В.
Ближневосточный компонент политики США, КНР и Российской Федерации: политика Китайской Народной Республики (часть 2) // Экономика и управление: проблемы и решения. 2020. № 12. Т. 5 (108). С. 133–146. DOI: 10.36871/ek.up.p.r.2020.12.05.016.
Гордиенко Д.В.
Военный компонент политики Китайской Народной Республики в «стратегическом треугольнике» Россия – Китай – США: руководящие и доктринальные документы // Экономика и управление: проблемы и решения. 2019. № 12. Т. 4 (96). С. 71–90.
Гордиенко Д.В.
Геополитический компонент политики КНР в «стратегическом треугольнике» Россия – Китай – США / Взаимоотношения России – Китая – США в рамках стратегического треугольника. Монография / Рос. акад. наук, Ин-т Дальнего Востока; отв. ред.-сост. Ю.В. Морозов. М.: ИДВ РАН, 2020. С. 124–137.
Гордиенко Д.В.
Европейский компонент политики США, КНР и Российской Федерации. Ч. 2 // Экономика и управление: проблемы и решения. 2020. № 12. Т. 2 (110). С. 135–150. DOI: 10.36871/ek.up.p.r.2020.12.02.2020.
Кокарев К.
«Новая» внешняя политика Китая. URL: riss.ru/article/4599/ (дата обращения: 10.05.2021).
Си Цзиньпин назвал мировой катастрофой конфронтацию между США и КНР. URL: rbc.ru/politics/11/02/2021/6024b46c9a79479ae0a35bcb (дата обращения: 10.05.2021).
Вэй Зуйлэй. Чонцу юй “синь чжаньчжэн” гайниань еугуань ди мейджунь бушу: [Перестройка дислокации американских войск в связи с концепцией «новой войны»] // Сяньдай гоцзи гуаньси. 2015. № 9. С. 6–19. (На кит.яз.).
Цуй Шаочунь. Создание международных отношений нового типа в духе концепции Сообщества единой судьбы человечества. URL: oblgazeta.ru/ politics/world/113633/ (дата обращения: 10.05.2021). (На русс.яз.).
China’s National Defense in the New Era. The State Council Information Office of the People’s Republic of China. July, 2019. URL: chinadaily.com.cn/spec ials/whitepaperonnationaldefenseinnewera.pdf (accessed: 12.05.2021).
Источник: Гордиенко Д.В. Система международных отношений в XXI веке: взгляды китайского руководства // Китай в мировой и региональной политике. История и современность. М. 2021. Вып. 26. С. 97-112.
Читайте также на нашем портале:
«Изменение характера китайско-индийских отношений на фоне обострения пограничных противоречий: взгляд из Нью-Дели» Кирилл Лихачев
«Подъем Азии и Европа» Екатерина Нарочницкая
«Русско-китайские договоры: вехи и зигзаги истории. Часть I.» Юрий Тавровский
«Русско-китайские договоры: вехи и зигзаги истории. Часть II.» Юрий Тавровский
«Ключевые разломы в системе международных отношений» Петр Яковлев
«Китайские представления о мироустройстве: традиция и современность» Александр Салицкий, Нелли Семенова
«Присвоит ли Запад подъем Китая? Полемические заметки о месте Запада и Востока в мировом развитии » Максим Потапов, Александр Салицкий, Нелли Семенова, Чжао Синь, Алексей Шахматов
«Азия как новый центр экономической силы» Владимир Кондратьев
Председатель КНР и президент России обменялись соображениями по дальнейшему сотрудничеству / Андрей Гордеев / Ведомости
Главные мероприятия в рамках государственного визита председателя КНР Си Цзиньпина в Россию (о том, как к нему готовились, «Ведомости» писали накануне) прошли 21 марта в Кремле. К 15.00 председатель Си прибыл в Кремль, где его встретил Владимир Путин. Главы двух государств прошли в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца.
Государственный визит «по протоколу» сопровождался исполнением гимнов двух стран (сначала – КНР). После этой церемонии Путин и Си перешли в зал ордена Святой Екатерины, где начались переговоры в узком составе в закрытом режиме. С российской стороны сначала принимали участие также зампред Совбеза Дмитрий Медведев, глава МИДа Сергей Лавров, помощники президента Максим Орешкин и Юрий Ушаков, посол России в Китае Игорь Моргулов, министр обороны Сергей Шойгу, председатель Центробанка Эльвира Набиуллина, гендиректор «Роскосмоса» Юрий Борисов и директор ФСВТС Дмитрий Шугаев. По составу переговорщиков вполне можно было предположить, какие вопросы обсуждали лидеры России и Китая.
Затем делегации переместились в Александровский зал, где примерно в 17.15 начались переговоры в расширенном составе. Это потребовалось, чтобы рассмотреть «практические аспекты» взаимодействия России и Китая. К этому моменту делегация стала более представительной: к ней присоединились пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, министр экономического развития Максим Решетников, министр транспорта Виталий Савельев, гендиректор «Росатома» Алексей Лихачев, а также ответственный секретарь комиссии при президенте по вопросам стратегии развития ТЭКа и экологической безопасности, сопредседатель Российско-китайского энергетического бизнес-форума, главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин.
Кроме того, к переговорам присоединились вице-премьеры разного ранга: Андрей Белоусов, Александр Новак, Татьяна Голикова, Денис Мантуров, Юрий Трутнев и Дмитрий Чернышенко. Некоторые накануне удивлялись, почему Си 20 марта в аэропорту «Внуково» встречал «рядовой» вице-премьер Чернышенко, а не, к примеру, первый вице-премьер Белоусов или глава правительства Михаил Мишустин. Но все оказалось просто.
Как рассказал Песков изданию «Подъем», такой выбор был сделан из-за того, что Чернышенко возглавляет межправкомиссию с КНР по подготовке регулярных встреч глав правительств. Источник, близкий к правительству России, рассказал «Ведомостям», что по протоколу лидера иностранного государства должен встречать вице-премьер, а именно Чернышенко больше других общается с китайской стороной. Межправкомиссия по подготовке встреч премьеров является более широкой по охвату, чем важная межправительственная российско-китайская комиссия по инвестиционному сотрудничеству, которую возглавляет Белоусов.
С Мишустиным же Си 21 марта пообщался в индивидуальном порядке.
Перспективы в цифрах
В начале переговоров в расширенном составе Путин выступил с приветственным словом. Он напомнил, что накануне вечером они с Си обсудили комплекс вопросов двусторонней повестки дня, «актуальные международные и региональные проблемы», а на переговорах в узком составе обменялись мнениями о перспективах развития отношений между странами и укрепления координации на международной арене. В детали он не погружался, первые переговоры, как писали «Ведомости», шли более 4,5 часа в закрытом режиме без членов делегаций – тет-а-тет. После этого президент перешел к повестке нового этапа переговоров. «Несмотря на последствия пандемии и санкционный прессинг», в 2022 г. товарооборот между странами достиг рекордной отметки в $185 млрд, повторил Путин тезис, который прозвучал в контексте визита Си не один раз, ожидается, что в 2023 г. страны выйдут на объем торговли в $200 млрд (хотя такая цель ставилась на 2024 г.).
Обрисовал российский лидер и перспективы. В частности, в инвестиционной сфере сформирован масштабный пакет из 80 значимых и перспективных двусторонних проектов в различных областях на сумму порядка $165 млрд. «Расширяется энергетическое взаимодействие. Россия – стратегический поставщик в КНР нефти, природного газа, в том числе сжиженного природного газа (СПГ), угля, электроэнергии. По графику ведется сооружение объектов ядерной энергетики. Российский бизнес в состоянии удовлетворить растущий спрос со стороны китайской экономики в энергоносителях как в рамках текущих проектов, так и тех, что сейчас находятся в процессе согласования», – сказал Путин. По его словам, совокупный объем поставок газа к 2030 г. составит не менее 98 млрд куб. м и 100 млн т СПГ. Кроме того, обсуждался газопровод «Сила Сибири – 2» через Монголию, «почти все параметры» которого согласованы, сказал Путин: «Это 50 млрд куб. м газа надежных, стабильных поставок из России».
Российский президент также подчеркнул, что во взаимной торговле все активнее используются национальные валюты и уже две трети товарооборота между странами осуществляется в рублях и юанях. Причем Путин заявил, что Россия выступает за использование китайских юаней в расчетах между Россией и странами Азии, Африки, Латинской Америки. «Следует и далее поощрять эту практику, а также расширять взаимное присутствие финансовых и банковских структур на рынках наших стран», – отметил он. Путин заявил, что Россия готова поддержать китайский бизнес в вопросах замещения покинувших Россию западных предприятий. «Перспективным видим сотрудничество с китайскими партнерами по освоению транзитного потенциала Северного морского пути. Как я уже сказал, мы готовы создать совместный рабочий орган по развитию Северного морского пути», – сказал президент России. Говорил Путин и о кооперации в области сельского хозяйства (по итогам прошлого года ее объем увеличился на 41%, а в стоимостном значении достиг отметки в $7 млрд).
Си в своем ответном выступлении (во всяком случае, в той его части, что опубликовали на сайте Кремля) был более лаконичен. «Расширяется постоянно наш охват в сфере сотрудничества. Были достигнуты заметные ранее результаты нашего сотрудничества», – говорил Си, но конкретных параметров не называл. Хотя, безусловно, отметил, что «при общих усилиях китайско-российские отношения демонстрируют здоровую и устойчивую динамику развития»: «Между нашими странами углубляется политическое взаимодоверие, приумножаются общие интересы, сближаются народы, поступательно развивается сотрудничество в торгово-экономическом, инвестиционном, энергетическом, культурно-гуманитарном и межрегиональном измерениях».
Реакция на обмен
Выдвинутые Россией инициативы в целом ожидаемы в силу значимости экономики Китая и необходимости налаживания партнерства с ним, говорят эксперты. Сейчас Китай представляет собой настолько масштабную мировую фабрику, что высокие или просто неплохие компетенции там есть во многих секторах и сотрудничество может развиваться почти по любому направлению товарного производства, отмечает руководитель направления реального сектора ЦМАКПа Владимир Сальников.
Во-первых, есть давно развивающаяся история с энергетическим экспортом, потому что Китай полностью не обеспечен собственной энергией, указывает эксперт. Во-вторых, это экспорт энергоемких товаров – например, алюминия, для производства которого необходимы большие электрические мощности, отчасти это тоже является экспортом энергии. Даже если Китай сам производит энергоемкие товары, это поможет снизить для него экологическую нагрузку, указывает Сальников. Кроме того, нужно стараться развивать транспортные технологии – автомобилестроение, авиацию, ж/д направление, эффективное строительство и эксплуатацию дорог, считает Сальников, а о необходимости кооперации в этой сфере говорил Путин. Китай в этом направлении продвинулся за последние годы, Россия же, напротив, отставала, санкции только усилили эту тенденцию, указывает экономист.
По словам Сальникова, еще одним перспективным направлением может стать IT – здесь можно адаптировать китайские решения на фоне отключения России от западных информационных систем. В этом секторе стороны могли бы выйти на совместные проекты по формированию принципиально новых решений – например, в сфере информационной безопасности. Этот вопрос также обсуждался на переговорах – в частности, представители России и Китая обсуждали «совершенствование стратегических отраслевых партнерств» в области информационных технологий, сетевой безопасности и искусственного интеллекта, говорил Путин.
Кроме того, в условиях санкций и геополитических рисков переход на расчеты в национальных валютах, о котором заявил Путин, – основной способ снизить риски, отмечает главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА» Антон Табах. По его словам, переход России на юани в торговле с другими странами не окажет значимого влияния на курс рубля, но скажется на биржевых оборотах китайской валюты и ее остатках на счетах российских компаний.
Инициатива «Один пояс – один путь», которую обсуждал председатель Си с Мишустиным и о которой говорил Путин, актуальна для российских компаний в сфере энергетики, инфраструктуры и транспорта, а также агропромышленного комплекса, сказал генеральный директор «Infoline-аналитики» Михаил Бурмистров. А ключевыми проектами в газовой отрасли являются газопровод «Сила Сибири» (может выйти на проектную мощность 38 млрд куб. м, а затем 48 млрд куб. м в год к 2025 г.) и проектируемый газопровод «Сила Сибири – 2» мощностью до 50 млрд куб. м.
В части транспорта ключевым проектом является развитие контейнерного транзита между Европой и Китаем через Казахстан, говорит Бурмистров. Объемы прямого контейнерного транзита сократились в 2022 г. чуть более чем на 30%, однако за счет роста в сообщении Китай – страны ЕАЭС и в обратном направлении по транзитному коридору через Казахстан совокупные объемы контейнерного транзита на сети РЖД в 2022 г. снизились на 21,4% до 846 000 TEU (рост в 3,9 раза по сравнению с 2015 г.).
Управляющий партнер Agro & Food Communications Илья Березнюк говорит, что рынки России и Китая важны друг для друга, товарооборот растет не первый год. Из России активно идут поставки соевых бобов с Дальнего Востока, рыбы и крабов, а также куриных лапок. В Россию из Китая ввозят, в частности, овощи и фрукты в приграничные регионы, а также ингредиенты для сельского хозяйств, например кормовые добавки, витамины и премиксы.
При этом есть сложности со взаимной торговлей. Они объясняются как имевшими место в последние годы коронавирусными ограничениями, так и спецификой потребления: например, Китай не покупает тушки бройлеров, указывает Березнюк. Кроме того, по некоторым позициям сложно конкурировать с иными мировыми производителями, например США и Бразилией.
Главный вопрос
Уже после переговоров в расширенном составе примерно в 18.30 главы двух государств вышли к прессе и членам делегации в Малахитовое фойе. Там состоялись подписание документов и заявление для СМИ (а всего визит лидера КНР в Кремле освещало около 250 журналистов).
О чем с говорили с Мишустиным
В первой половине 21 марта Си Цзиньпин встречался с премьер-министром Михаилом Мишустиным. Премьер поздравил Си Цзиньпина с переизбранием на пост председателя КНР и поблагодарил за внимание, которое он уделяет «развитию дружбы и партнерства России с Китаем». Мишустин сказал, что правительства России и Китая должны обеспечить скоординированную работу по выполнению договоренностей, которые будут достигнуты на высшем уровне. Координация работы между двумя странами на уровне правительства ведется на уровне пяти межправительственных комиссий и более 80 подкомиссий и рабочих групп.
Си в разговоре с Мишустиным пояснил, почему выбрал Россию первой страной для посещения после своего переизбрания. «Это соответствует исторической логике, потому что мы являемся друг для друга крупнейшими соседними державами. И мы также являемся всесторонними стратегическими партнерами», – сказал лидер Китая. Он также сообщил, что пригласил Путина посетить Китай с визитом, в частности, для участия в третьем форуме «Один пояс – один путь». После этого он пригласил и Мишустина посетить с визитом Китай, чтобы он смог установить «тесные связи с новым премьером Госсовета Ли Цяном».
Два основных документа, которые были подписаны главами государств, – это Совместное заявление России и КНР об углублении российско-китайских отношений, а также Совместное заявление о плане развития ключевых направлений российско-китайского экономического сотрудничества до 2030 г. Путин говорил, что они дадут ориентиры на перспективу и сформируют цели по реализации задач, которые стоят перед странами.
После этого главы двух государств выступили с совместным заявлением. Частично они повторили то, что говорили на переговорах в расширенном составе, но именно в этой части визита в открытом режиме была затронута тема конфликта на Украине. И президент России заявил, что многие положения плана Китая «созвучны российским подходам», а значит «могут быть взяты за основу для мирного урегулирования». Впрочем, произойдет это только тогда, когда к нему будут готовы на Западе и в Киеве».
Политика ,
0
Глава МИД Китая заявил о низшей точке в отношениях с США
В МИД Китая заявили о низшей точке в отношениях с США более чем за 40 лет
Цинь Ган по итогам переговоров с Блинкеном заявил о самом низком уровне отношений двух стран более чем за 40 лет. Госдеп назвал переговоры «откровенными», китайского министра пригласили посетить США с ответным визитом
Энтони Блинкен и Цинь Ган
Отношения США и Китая на данный момент находятся на самом низком уровне с момента установления дипломатических отношений между двумя странами в 1979 году, заявил китайский министр иностранных дел Цинь Ган по итогам переговоров с госсекретарем США Энтони Блинкеном в Пекине.
«На текущий момент отношения Китая и Соединенных Штатов находятся на самом низком уровне с момента установления дипломатических отношений между нашими странами. Это не соответствует интересам народов КНР и США», — заявил он (цитата по ТАСС).
Самой главной проблемой в отношениях двух стран он назвал вопрос Тайваня. Цинь Ган подчеркнул, что Пекин призывает Вашингтон придерживаться соблюдения принципа «одного Китая», согласно которому Тайвань является не независимым государством, а частью Китайской Народной Республики.
Госдепартамент охарактеризовал переговоры Блинкена и его китайского коллеги как «откровенные, предметные и конструктивные». Госсекретарь на встрече отметил, что сторонам следует держать открытыми дипломатические каналы связи по всем вопросам «для снижения риска неправильного восприятия и просчетов». Политики обсуждали «вызывающие озабоченность» темы и сотрудничество в тех сферах, где интересы двух стран совпадают. Они также «отметили важность содействия обменам между народами» США и Китая.
«Госсекретарь пригласил члена Государственного совета и министра иностранных дел Циня в Вашингтон для продолжения обсуждений, и они договорились запланировать ответный визит на взаимоприемлемое время», — сказано в сообщении.
Госдеп указал, что на второй день визита, 19 июня, у Блинкена запланированы новые встречи с китайскими официальными лицами. Reuters сообщал, что госсекретарь может провести переговоры с главой канцелярии комиссии по иностранным делам ЦК Компартии Китая Ван И и, возможно, с председателем КНР Си Цзиньпином.
Западные эксперты утверждают, что вести откровенные беседы с китайскими правительственными чиновниками практически невозможно. А потому, одним из немногих способов получить хотя бы представление о том, каким образом китайские лидеры могут решать различные проблемы и какие советы они могут получать от своих аналитиков, является наблюдение за академическими дискуссиями, которые происходят в самом Китае. К примеру. анализ отношений Пекина с Москвой, как правило, сосредоточен на официальных заявлениях и дипломатическом поведении.
А что говорят по этому поводу сами китайские эксперты своему правительству? Об этом пишет в своем обширном материале основатель и редактор информационного бюллетеня «Китаификация», посвященного международным отношениям с точки зрения Китая, Томас де Гаре Геддес:
Динамика отношений Пекина с Москвой остается такой же непрозрачной, как и сама внутренняя кухня Коммунистической партии Китая. В результате, мы полагаемся на экспертов по языку тела, которые анализируют каждый аспект рукопожатия между Си Цзиньпином и Владимиром Путиным, чтобы подтвердить то, что, как мы думаем, мы уже знаем. Неужели китайско-российские связи настолько страдают от взаимного недоверия, что обречены на неизбежное ослабление или даже крах? Или они сейчас настолько сильны, что могут превратиться в формальный альянс или заставить Китай оказать военную поддержку Москве? Аргументы по-прежнему приводятся в обоих направлениях, некоторые из них более убедительны, чем другие.
Безопасность как главная движущая сила Китая
Чжао Хуашэн, один из самых известных китайских экспертов по России, может дать несколько подсказок. В одном из наиболее полных анализов китайско-российских отношений, опубликованных в Китае с начала СВО в Украине, Чжао объясняет, почему он считает, что его страна должна поддерживать тесные связи с Москвой, несмотря ни на что.
Неудивительно, что он называет безопасность главным интересом Пекина в двусторонних отношениях с Кремлем.
«При наибольшем стратегическом давлении Китая, исходящем с моря, — говорит он, — хорошие китайско-российские отношения могут гарантировать Китаю… относительно устойчивый стратегический тыл… Это имеет огромные выгоды для Китая. Значение этого, казалось бы, ничем не примечательно в мирное время, но его стратегическая значимость для Китая будет раскрыта, если наша страна столкнется с крупными потрясениями, исходящими из-за рубежа».
Это выходит за рамки простой стабилизации границы Китая с Россией протяженностью 4 300 км. Из-за сохраняющегося влияния Москвы в соседних с Китаем и вокруг них «хорошие китайско-российские отношения могут, по крайней мере, обеспечить базовую стабильность половины Евразии», утверждает Чжао. И наоборот, «ухудшение китайско-российских отношений ввергнет весь евразийский континент в состояние смятения и неопределенности». Это нанесло бы большой ущерб «интересам безопасности и экономики» Китая.
Стабилизировав внутренние районы, Пекин может сосредоточить большую часть своих энергетических и военных ресурсов на своем побережье, и, самое главное, на Тайване. Остров, по словам Чжао, «является величайшим стратегическим вызовом, стоящим перед Китаем. В каком-то смысле это похоже на дамоклов меч, висящий над головой. Мы не знаем, когда он упадет, возможно, внезапно, возможно, в более отдаленном будущем. Но в любом случае Китай не может не подготовиться ко всем возможным изменениям ситуации в Тайваньском проливе. Если бы материковый Китай однажды был вынужден воссоединиться военными средствами, мы можем быть уверены, что Китай оказался бы в чрезвычайно сложной и сложной международной обстановке». И хотя Чжао не ожидает, что Россия будет «полностью» поддерживать Китай в случае такого кризиса — возможно, так же, как и Китай Россию в конфликте с Украиной — он ожидает, что Москва сохранит свои связи с Пекином и не примет участия в введении санкций против его страны. Чжао напоминает своим читателям, что «среди крупных держав Россия, вероятно, единственная, которая не выступает против Китая». Если бы отношения между США и Китаем когда-нибудь переросли в открытую конфронтацию, Москва вполне могла бы попытаться сыграть на обеих сторонах. «Но до тех пор, пока она не встанет на сторону США, это будет стратегическим успехом для Китая», — добавляет он.
По словам Чжао, с экономической точки зрения Россия может представлять лишь небольшую долю (примерно 3%) внешней торговли Китая, но «в случае крупного международного кризиса Россия станет самым важным иностранным источником энергии — и, возможно, даже единственным иностранным источником нефти — который Китай мог бы продолжать сохранять».
Другие ученые в Китае также подчеркивают важную роль России в содействии достижению некоторых важных экономических и финансовых целей Пекина, таких как интернационализация юаня и продолжение поиска надежной альтернативы западным трансграничным платежным системам с целью снижения зависимости Китая и мира от нынешней финансовой системы, в которой доминируют США. В более широком смысле, Москва регулярно изображается как ключевой, если не самый важный партнер Пекина, в том, что Чжао называет «стремлением Китая построить новый международный порядок» — другими словами, порядок, в котором будет меньше доминировать Запад и который будет больше соответствовать интересам Москвы, Пекина и других членов Глобального Юга. Потеря поддержки постоянного члена Совета Безопасности ООН и ключевого участника таких группировок, как БРИКС и Шанхайская организация сотрудничества, неизбежно поставит под угрозу такие планы. Подводя итог китайско-российским отношениям, Ван Сяоцюань, специалист по России из Китайской академии общественных наук, отмечает: «Китай и Россия — это „половина неба“ для безопасности и развития друг друга».
Как СВО в Украине сказывается на Китае
Конфликт России и Украины стал шоком для большинства экспертов в Китае. В китайских академических кругах есть немало апологетов России, которые обвиняют в войне как Вашингтон, так и расширение НАТО на восток. Однако даже они иногда оплакивают неблагоприятные последствия, которые СВО имела для Китая. Конечно, некоторые считают, что этот конфликт помог продвинуть Россию дальше в орбиту Китая и ускорить появление желаемого нового многополярного и менее западноцентричного мирового порядка, и даже отвлек — хотя и временно — США от «сдерживания» Китая в Индо-Тихоокеанском регионе. Тем не менее, по крайней мере, в этих научных дискуссиях отрицательные моменты, кажется, перевешивают положительные. Как отметил в прошлом году китайский экономист Сюй Минци:
«Последствия военного конфликта между Россией и Украиной были в значительной степени негативными для нас, и я не вижу, чтобы Китай выиграл от этого… Во-первых, это препятствует восстановлению мировой экономики после пандемии; во-вторых, она подпитывает идеологическую тенденцию к деглобализации; и, в-третьих, это поставило под угрозу глобальное экономическое управление».
Стабильность за рубежом по-прежнему является ключом к поддержанию экономического развития Китая, добавляет Сюй. По крайней мере, в этом отношении события в Украине явно противоречат интересам его страны.
Но, возможно, более разрушительным для Китая, чем СВО, был отказ Пекина дистанцироваться от России. Через несколько месяцев после начала военных действий Янь Сюэтун, один из ведущих китайских экспертов по международным отношениям, признал, что «отказ осудить Россию обострил отношения Китая с некоторыми из его соседей и отдалил Пекин от многих развивающихся стран». Как и многие другие в Китае, Чжоу Бо, известный бывший высокопоставленный полковник Народно-освободительной армии Китая, ставший аналитическим центром, сожалеет о негативном влиянии, которое СВО оказала на отношения Китая с Европой, в частности. По его словам: «Последнее, чего хочет Китай, — это ухудшение отношений с европейскими странами. Для нас очень важно, чтобы Европа не всегда была на стороне Соединенных Штатов».
Ян Цземянь, еще одна заметная фигура в китайском аналитическом мире (и брат бывшего высокопоставленного дипломата и члена политбюро Ян Цзечи), обеспокоен глубоким расколом и растущей враждебностью, возникшей между Россией и Китаем, с одной стороны, и Западом и его союзниками, с другой (он, конечно, обвиняет в этом Вашингтон). Как и многие его коллеги, он особенно обеспокоен влиянием, которое СВО России в Украине оказывает на отношения между двумя сторонами Тайваньского пролива, поскольку Запад как никогда намерен оказывать дипломатическую и военную поддержку Тайваню. Нестабильность, разъединение, конфронтация и сдерживание написаны во всех этих оценках, и Украина изображается как главный катализатор этой тенденции.
Китайско-российские отношения глазами китайского реалиста
Учитывая недавнюю позицию Пекина по отношению к России и Украине, анализ китайско-российских отношений Чжао в контексте этого конфликта остается одним из самых убедительных. Он признает, что отказ его правительства осудить действия Москвы запятнал имидж Китая, особенно на Западе. Но он считает, что выгоды от поддержания тесных связей с Москвой перевешивают те, которые Пекин может получить, осудив (и оскорбив) Россию. Чжао является самопровозглашенным сторонником реальной политики и критиком дипломатии, основанной на ценностях. Как и многие его коллеги, он, вероятно, не одобряет действия России, но не говорит об этом прямо, просто отмечая, что «поддержание китайско-российского сотрудничества не подразумевает поддержку всех действий и политики России». Он утверждает, что не является ни проамериканским, ни антиамериканским, ни пророссийским, ни антироссийским. Скорее, он руководствуется в первую очередь национальными интересами своей страны. «Россия не ущемляет основные интересы Китая, так почему мы должны брать на себя инициативу по разрушению дружеских отношений?», — спрашивает он. «Есть поговорка, что нет ничего сложнее построить и легче разрушить, чем доверие. Дружбы между Китаем и Россией было чрезвычайно трудно достичь. Уничтожить его было бы гораздо проще. Все, что для этого потребуется, — это осуждающее заявление Китая, и участие в санкциях против России, а также фундамент дружбы и доверия, который Китай и Россия создавали десятилетиями, рухнут». Как и Чжао, многие, если не большинство, китайских экспертов не считают, что присоединение к Западу в осуждении России заставило бы Вашингтон смягчить свой подход к Китаю. Более тесное сближение с Западом и Украиной было бы, неправильным.
Теперь, если бы кто-то смело предположил, что руководство Китая оценивает свои отношения с Кремлем через ту же призму, что и Чжао и другие китайские реалисты-единомышленники, то нейтралитет Пекина в этом конфликте будет казаться еще более трудным для поддержания. Если моральные ценности должны уступить место стратегическим интересам страны, то Китаю нужно, чтобы Россия победила или, по крайней мере, не проиграла слишком сильно в Украине.
Дальнейшее втягивание в украинскую трясину — это последнее, чего хочет Китай, и сохранение и без того напряженных отношений с Западом остается одним из его главных приоритетов
Вопрос о том, может ли Китай когда-либо оказать военную поддержку Москве (он отрицает, что это сделает), является особенно острым и требует более тщательного рассмотрения, чем краткий анализ взглядов китайских ученых. Однако, продолжая использовать реалистическую призму Чжао, было бы логично, если бы Пекин хотел предотвратить внезапное появление неизвестного соседа на пороге своего дома и настолько ослабить Кремль, что он оставил вакуум власти в хрупком центральноазиатском соседе Китая. Излишне говорить, что Китай, открыто поставляющий военные товары непосредственно в Россию, трудно себе представить, и это не соответствовало бы его миролюбивой позиции неприсоединения и невмешательства. Но есть, конечно, и другие способы удержать друга на плаву. Из дискуссий также совершенно ясно, что дальнейшее втягивание в эту трясину — это последнее, чего хочет Китай, и сохранение и без того напряженных отношений с Западом остается одним из его главных приоритетов.
Ранее британский государственный служащий, специализирующийся на китайско-российских отношениях, написал статью под псевдонимом, в которой предупредил, что китайско-российские связи, вероятно, будут укрепляться и что они могут даже превратиться «в некоторую форму формальной структуры альянса, поскольку каждый из них ищет у другого поддержку против предполагаемого окружения Запада».
СВО в Украине стала определяющим моментом в китайско-российских отношениях, и Пекин показал, что готов мириться с относительно высокими издержками, чтобы сохранить свои связи с Кремлем. Пекин говорит, что его отношения с Москвой имеют «нижнюю границу», но вопрос о том, как далеко Путин может зайти, прежде чем нарушить ее, редко рассматривается в Китае. До сих пор мало кто из китайских ученых намекнул на существенный сдвиг в нынешней политике Пекина в отношении Москвы. СВО, безусловно, поставила китайско-российские отношения перед «вызовами», которые еще предстоит решить, но Россия, похоже, слишком стратегически важна для Китая, чтобы рисковать потерять ее прямо сейчас. Поражение Кремля, по всей вероятности, станет катастрофой для Пекина. Тем не менее, подозрительность и, по мнению некоторых, даже глубоко укоренившаяся антипатия к этому важному партнеру также очевидны в этих дискуссиях. Это одна из причин, почему так много китайских экспертов продолжают выступать против создания формального альянса с Россией. Недоверие (с обеих сторон) еще раз указывает на глубинную хрупкость китайско-российских отношений и, возможно, является одной из причин, почему Пекин так боится обидеть своего партнера.
В преддверии открывающегося 18 ноября саммита АТЭС в Бангкоке лидеры Китая и Японии Си Цзиньпин и Фумио Кисида, до того общавшиеся лишь один раз по телефону больше года назад, провели первую личную встречу. Сам факт того, что на фоне довольно большого клубка противоречий между Пекином и Токио общение в принципе состоялось и обошлось без скандалов, уже можно счесть позитивным моментом. Но дальнейшие связи двух азиатских соседей, считают эксперты, будут зависеть от того, как станет развиваться ситуация вокруг Тайваня и какими в этой связи окажутся действия США.
Дождались
Большинство двусторонних встреч среди мировых лидеров, казалось бы, уже состоялось на саммите «большой двадцатки», проходившем на острове Бали 15–16 ноября. Однако и последующий саммит АТЭС в Бангкоке на уровне лидеров стран и глав делегаций 18–19 ноября, собравший представителей 21 государства, оказался неплохой возможностью поговорить тет-а-тет для тех, кто не успел всего на индонезийской земле.
Участники на заседании 33-й встречи министров АТЭС, Бангкок, Таиланд
Фото: AP/Pool/Chalinee Thirasupa
Речь в том числе и о встрече председателя КНР Си Цзиньпина и премьера Японии Фумио Кисиды, которую изначально пытались согласовать на время саммита «двадцатки».
Общение двух лидеров продлилось чуть более получаса. Открывая переговоры, Кисида признал очевидное: что Япония и Китай в настоящее время сталкиваются со «многими вызовами и озабоченностями», но он видит и потенциал для сотрудничества. В схожем ключе высказался и Си Цзиньпин, сделав, однако, больший упор на общность интересов и возможностей для взаимодействия. Но, пожалуй, единственным конкретным итогом стала договоренность лидеров усилить коммуникации в области безопасности и работать над визитом главы японского МИДа в Китай.
— Все последние годы японо-китайские отношения шли под откос, и на этом фоне сам факт встречи — конечно, позитивный сигнал, хотя стороны, скорее всего, ограничились констатацией своих позиций, — сказал «Известиям» руководитель Центра японских исследований Института Китая и современной Азии РАН Валерий Кистанов.
Но дальнейшее развитие отношений двух стран, по словам эксперта, будет во многом зависеть от ситуации вокруг Тайваня, ставшей «главной занозой» не только в отношениях Китая с США, но и с Японией.
Премьер-министр Японии Фумио Кисида в международном аэропорту Суварнабхуми, Бангкок, Таиланд
Фото: AP/Thailand Foreign Ministry
— Япония здесь следует курсу Вашингтона. И если уж Джо Байден и Си Цзиньпин (их первая очная встреча прошла 15 ноября на Бали. — «Известия») не достигли каких-то подвижек, то прийти здесь к какому-то общему знаменателю Токио и Пекину вряд ли удастся, — сказал эксперт.
Нынешняя встреча стала первым личным общением лидеров двух стран за почти три года. После визита в КНР ныне покойного премьера Синдзо Абэ в декабре 2019 года Си Цзиньпина ждали в Токио весной 2020-го, загодя называя планировавшийся визит шагом к новой эре в отношениях двух стран. Но из-за пандемии поездку товарища Си в Японию отложили, а потом она и вовсе «заигралась» — уже не столько потому, что китайский лидер перестал выезжать из-за коронавируса, сколько на фоне недовольства правящей партии Японии принятием Пекином закона об обеспечении национальной безопасности в Гонконге. Она сочла приезд главы Китая неуместным.
Критика критикой, торговля по расписанию
Отношения соседних Китая и Японии никогда не были ровными — как в силу исторических причин, так и ввиду территориального спора вокруг контролируемых японцами островов Сенкаку, которые Пекин именует Дяоюйдао и считает своими.
В последние пару лет к списку раздражителей в двусторонних отношениях добавилась критика Японией действий китайского правительства в Гонконге, Синьцзяне и особенно на Тайване. После недавнего визита на остров спикера палаты представителей конгресса США Нэнси Пелоси нынешним летом Китай усилил военную активность вокруг острова и даже запустил пять ракет, упавших в исключительной экономической зоне Японии, что вызвало открытое неудовольствие в Токио.
Фото: TASS/EPA/CHANG CHUNG-WEI HANDOUT
А когда по следам тех событий объединение G7, в которое входит и Япония, выпустила заявление об озабоченности учениями КНР в регионе, Пекин отменил планировавшуюся встречу главы своего МИДа Ван И с его японским коллегой.
Примечательно, что в Токио не отказались от критических ремарок в адрес Китая по тайваньской теме даже в момент, когда стороны вели активную проработку встречи лидеров двух стран. Так, выступая на саммите АСЕАН в Пномпене 14 ноября, Фумио Кисида попенял соседям на нарушения суверенитета Японии, имея в виду частые подходы китайских кораблей к Сенкаку. А по итогам трехсторонней встречи с представителями США и Южной Кореи в тот же день Токио, Сеул и Вашингтон выступили с заявлением о решительном протесте против «любых односторонних попыток изменить статус-кво» в Индо-Тихоокеанском регионе. Китай безошибочно воспринял это на свой счет, призвав США и их союзников в Азии отказаться от «своего менталитета холодной войны и прекратить создавать небольшие клики».
Наконец, устранению прохладцы между Пекином и Токио не способствовало и стремление Японии укрепить свою обороноспособность (то, что это нацелено в большем степени на КНР, нежели на Северную Корею, китайцы прекрасно понимают). И пока японцы критиковали соседей за игру мускулами вблизи Тайваня и в обширном Южно-Китайском море, те выдвигали встречные претензии в милитаризации Японии.
При этом политика не мешала бизнесу: в 2021 году Китай остался для Японии крупнейшим торговым партнером, а Япония была для КНР вторым по значимости торговым визави. Поэтому правительство Кисиды старалось не доводить отношения с соседом до совсем уж критической точки и балансировало между своими бизнес-интересами и курсом главного союзника США на сворачивание торговых связей с Пекином.
Спикер палаты представителей США Нэнси Пелоси во время совместной пресс-конференции с президентом Тайваня Цай Инвэнь, Тайвань
Фото: Global Look Press/Chien Chih-Hung/Taiwan President
— Япония в значительной степени зависит от торговли с Китаем в сфере производства и потому не так агрессивна в процессе «отделения». Мы рассчитываем, что японское правительство через встречу на высшем уровне постарается обеспечить ситуацию, при которой соображения безопасности не влияли бы на экономические отношения, — отметил «Известиям» эксперт Высшей школы экономики Университета Кобе Кай Кадзитани.
Завершающий штрих
Встреча Си Цзиньпина с Фумио Кисидой стала своего рода завершающим штрихом марафона переговоров, которые китайский лидер провел в кулуарах предыдущего мероприятия — саммита «большой двадцатки» на Бали, включавшего как трехчасовое общение с американским президентом Джо Байденом, так и более краткие интеракции с лидерами союзных Вашингтону стран.
Если описать кратко итоги первой личной встречи Си и Байдена, они свелись к тому, что Китай и США обозначили свое право не соглашаться друг с другом, но при этом стараться договариваться. Например, Пекин и Вашингтон решили создать совместные рабочие группы для решения спорных вопросов, начиная от Тайваня и прав человека и заканчивая торговлей и передачей технологий. А также — отрядить в ближайшем времени в КНР госсекретаря США Энтони Блинкена для работы над восстановлением открытых каналов связи между странами.
Фото: REUTERS/Kyodo
Премьер-министр Японии Фумио Кисида и председатель КНР Си Цзиньпин на саммите АТЭС в Бангкоке
Встреча с Энтони Албанезом, премьером Австралии, в отношениях с которой у Китая также накопилась масса проблем, прошла достаточно ровно. В итоговом заявлении по ее окончании китайский МИД даже отметил, что между Китаем и Австралией «нет фундаментальных конфликтующих интересов». Хотя австралийская пресса восприняла всё в совершенно другой тональности, высказавшись в том ключе, что правительство Австралии продемонстрировало, как «выглядит капитуляция великой державы и как выглядит сопротивление страны средних возможностей».
А встреча председателя КНР Си Цзиньпина с премьером Канады Джастином Трюдо и вовсе закончилась небольшим скандалом. В последний день саммита G20 китайский лидер буквально отчитал главу канадского правительства за «слив» в прессу того, о чем они говорили ранее в тот же день в ходе 10-минутной кулуарной встречи. «Всё, что мы обсуждали, просочилось наружу… Это неуместно, и это не то, как велся наш разговор», — сказал товарищ Си Трюдо через своего переводчика.
Видеозапись этого разговора тут же попала в Сеть и, по данным уже британской прессы, послужила поводом к отмене другой двусторонней встречи — между председателем Си и новым британским премьером Риши Сунаком. Правда, согласно официальным пояснениям Лондона, первое за последние пять лет очное общение лидеров КНР и Великобритании не состоялось все-таки из-за возникшей несостыковки в расписаниях вслед за экстренными консультациями лидеров стран НАТО в связи с упавшими в Польше ракетами.
На этом фоне тот факт, что общение китайского и японского лидеров прошло относительно ровно, без скандалов и прилюдных нравоучений, можно уже считать немалым успехом.