Крестьянское восстание в кричевском старостве под руководством в ващилы

В письменных источниках Кричев впервые упоминается в 1136 году в Уставной Грамоте смоленского князя Ростислава Мстилавовича под названием Кречут.
Существует несколько версий относительно происхождения названия города Кричева. Согласно одной из них, свое название город получил от слов «крица», «кричное железо». Именно так называли болотную железную руду, которой были богаты окрестности Кричева. Существует также версия, что город основали кривичи и первоначально он назывался Кривичев. Именно на этих землях в первой половине XVIII века с огромной территорией почти с 20 тыс. крепостных, – которыми владел Иероним Радзивилл, и вспыхнуло антифеодальное восстание против польских и жидовских оккупантов!
В 1731 году Иероним Радзивилл сдал Кричевское староство за 102 тысячи злотых в аренду своему казначею и откупщику, местному жидку Гдалию Ицковичу. Получив во временное владение староство, арендатор, по свидетельству современника, сельского священника П. Чоловского, стал активно извлекать из ситуации прибыль.
В итоге резко пала урожайность полей, а обессиленные крестьяне раньше времени теряли трудоспособность. Для получения денег арендатор ввел «откупные кабачные и прудовые денежные великие сборы и продажу пеньки, покупку соли и прочие несносные отягощения на крестьян». Крепостные безвозмездно, в порядке трудовой повинности, строили мосты, дамбы, плотины, дороги, корчмы, мельницы. За проезд же через речку, помол на мельнице в пользу арендатора взималась плата. Даже княгиня Анна Сангушка-Радзивилл вынуждена была признать, что хищничество арендаторов привело жителей староства к тому, что те «налогов государственных и казенных княжеской казне не могут платить». Тяжёлым бременем для населения стал насильственный отбор на продажу крестьянской пеньки, имевшая в это время большой спрос на европейских рынках. Управленцы запрещали крестьянам продавать пеньку и коноплю приезжим купцам, обязывая сбывать их лишь своим скупщикам по низким, ими же установленным, ценам. Нередко крестьян заставляли возить пеньку, поташ и другие товары в Невель, Великие Луки, Петербург, Слуцк и другие города, тем самым надолго отрывая от сельского хозяйства рабочие руки и тягловую силу. За невыполнение данной повинности пеньку, лен, мед, воск, а также различные изделия домашнего ремесла отбирали в виде штрафов.
К тому же развивалась другая форма эксплуатации крестьян — ростовщичество. Арендаторы давали деньги в долг на год. За этот период набегали проценты, сумма задолженности увеличивалась на половину. Задержка выплаты или процентов по ней влекли за собой конфискацию имущества должника. Большие убытки крестьянам причиняли шляхетские наезды, сопровождавшиеся, как правило, разграблением движимого и недвижимого имущества крестьян, переселением семей и так далее. Ещё в январе 1738 года крестьяне подали прошение И. Радзивиллу, в котором просили защиты «от тяжелых обид и насилий, чинимых соседями Кричевского староства их милостями панами, шляхтой, жителями Мстиславского воеводства, которые постоянно совершают насилия и грабежи, перехватывают на дорогах людей, избивают, захватывают незаконно земли».
В начале мая 1740г. в Кричевском старостве возник первый вооружённый отряд, который насчитывал несколько сотен патриотов. Во главе отряда стоял крестьянин, староста деревни Селищи – Василий Ващило.
Что это был за человек?
Он был известен как предприимчивый хозяин. В то же время он смело выступал против злоупотреблений арендаторов. Его решимость, волю к борьбе не могли поколебать ни наказания, ни штрафы. Василий лично писал и доставлял крестьянские жалобные письма даже в Варшаву. Видно этими своими качествами он и завоевал симпатии и доверие к себе со стороны крестьянства.
Первое боевое крещение отряда произошло в мае 1740 г. повстанцы совершили нападение на буду (современный ментовской участок). возле деревни Самоцевичи, и разогнали всех будников и служебных лиц. Дальше повстанцы выступили против сверхпринятых повинностей вообще. Староста деревни Селищи Висилий Ващило, староста деревни Берёзки Костя и другие предупредили арендаторов, что пока Радзивилл не пришлёт ответ на жалобное письмо крестьян, они даже и не думали собирать незаконные деньги и присылать вооружённые отряды карателей.
С этого эпизода мы видим, как складывался характер крестьянской борьбы. С одной стороны, в ней бурлила ненависть к непосредственным эксплуататорам, готовность рассчитаться за все издевательства, с другой стороны она свидетельствовала об склонности и к компромиссам, об наивной надежде на «хорошего» пана. В ответ на это арендатор собрал и вооружил будников и взял в плен часть повстанцев. Однако это полицейское соединение было разгромлено отрядом Ващилы возле деревни Калодейск, и окрылённые успехом крестьяне попробовали взять город Хотимск. Однако после ожесточённого боя, патриотам пришлось отступить. После этого восстание потихоньку угасло, но не надолго уже июле 1740 года вооружённое восстание произошло в Лучицком старостве, но оно было быстро подавлено конным отрядом администратором Пжиленцким, но по прибытию в деревню Михалёва его трусливое войско было встречено несколькими сотнями вооружённых крестьян, и, не оказав никакого сопротивления побежало! Две мили повстанцы преследовали конных шляхтичей! После этого в Кричевское староства прибыл новый администратор, посланный самим Радзивиллом, Гинтовт, который обещал всех благ крестьянам. Однако освободительная борьба продолжилась, и к середине 1741 года отряды повстанцев насчитывали несколько тысяч человек, восстание охватила большую часть староства. Помимо Кричева, активными очагами восстания стали местечки Хотимск, Милославичи, Климовичи, деревни Свирель, Церковищи, Каничи и др. Вскоре движение вышло за пределы Кричевского староства и охватило северную часть Мстиславского воеводства и даже значительную часть Витебского — Оршанский повет, где восстали крепостные крестьяне Сапег и Огинских. Неспокойно было в это время в Шклове, принадлежавшем князю Чарторийскому, а также в Могилевской экономии.
В связи с создавшимся положением Радзивилл вынужден был отказать Ш. Ицковичу в аренде и передать на два года староство шляхтичу Хрептовичу. Обстановка несколько нормализовалась, но не надолго. Новый арендатор стал проводить ту же политику ограбления крестьян, что и его предшественники. Летом 1743 г. после временного спокойствия борьба в старостве вновь резко обострилась и приобрела характер открытых вооруженных действий. Крепостные крестьяне и низы городского населения убивали купцов, арендаторов-жидов и ростовщиков, разрушали их дома, уничтожали долговые обязательства и другие кабальные документы, избивали и изгоняли из староства княжеских чиновников. Городские заправилы жаловались Радзивиллу, что восставшие обложили высокими податями богатых и за счет собранных таким путем средств оказывали помощь бедноте. Так в конце 1743 года – в начале 1744 года крестьяне нападали на дома богатых купцов и ростовщиков, так большое количество ценных бумаг было отобрано у арендатора Жида Мойшы Айзикавича!!!
Осенью 1743 г. Радзивилл прислал в Кричев нового губернатора П. Телецкого. Попытка последнего установить свою администрацию во всех волостях Кричевского староства натолкнулась на решительный отпор со стороны восставших. Под предлогом проверки полномочий Телецкого Ващило вместе с собравшимися в Кричеве сельскими старостами заставил его выехать из города. Управление староством фактически оказалось в руках восставших. Район восстания разрастался. Намечался поход на Могилев, Шклов, в Оршанский повет, в пределы центральной, западной Белоруссии и даже Литвы. С этой целью, как видно из манифеста 1744 г., адресованного Главному трибуналу Великого княжества Литовского, одна часть повстанцев под командованием полковника Харьки должна была выступить борисовским трактом, вторая во главе с майором Антипко — на Брест, третья, возглавляемая самим Ващило,— на Вильно. В этом же документе Ващило, «атаман и великий гетман», провозглашал, что будет вести борьбу в защиту «христианства» против ростовщиков, арендаторов и их покровителей в Белоруссии и Литве, гарантировал неприкосновенность шляхетского имущества. Под свои знамена Ващило призывал всех желающих.
В начале января 1744 г. за усмирение восстания взялся И. Радзивилл. Он навербовал новых рекрутов, из Крулевца доставил снаряжение и порох, из Слуцка в староство была направлена радзивилловская милиция — несколько сот казацкой конницы и несколько сот пехоты с пушками, из Невеля и Себежа — 200 конных солдат и пушки. На наем войска, его обеспечение и содержание в связи с «кричевской нуждой» Радзивилл израсходовал около 200 тыс. злотых. Собрав и вооружив значительные силы, Радзивилл направил их в Кричевское староство. Предвидя, что восставшие крестьяне и горожане смогут бежать, спасаясь от расправы, за польско-русскую границу, он обратился с письмом к командованию русского форпоста, находившегося на границе с Кричевским староством, с просьбой не пропускать их, а задерживать и выдавать бунтовщиков в руки его военных властей.
15 января 1744 г. карательные войска, возглавляемые полковником Пестжецким, вступили в Кричев и расположились в замке. Попытки Пестжецкого склонить восставших к повиновению путем распространения среди населения староства универсалов Радзивилла, призывавших к покорности, не увенчались успехом. Не явились в Кричев для получения соответствующих распоряжений и сельские старосты. Основные силы повстанцев концентрировались в это время в восточной части староства — в районе Михалева за рекой Сож. На вооружении у них были ружья, рушницы, косы, рогатины, колья и даже дубовые пушки. Восставшие были организованы в отряды во главе с атаманами. Как видно из манифеста Ващило, помимо гетмана, у них были полковник, майор и, надо полагать, другие командные должности.
Получив известие о прибытии радзивилловского войска в Кричев, повстанцы решили атаковать его. 18 января 1744 г. свыше 2 тыс. восставших подошли к городу. Окружив замок, крестьяне и поддерживавшие их горожане вначале обстреляли его из пушек, а затем под барабанный бой, с криками «наш город, наш город» бросились на его укрепления. Развернулось ожесточенное сражение. В битве погибло свыше 100 крестьян и горожан, 500 человек было ранено, 77 попало в плен. Повстанцы были вытеснены из города. Однако, несмотря на поражение, крестьяне и горожане не сложили оружия. Собравшись в селе Царковище, они собирали силы для новых боев. Руководители восстания разработали план дальнейшей борьбы, в соответствии с которым намечалось осадить кричевский замок и путем длительной блокады заставить гарнизон капитулировать. Узнав об этом, полковник Пестжецкий решил упредить восставших и неожиданно напасть на их лагерь. Ранним утром 26 января войска незаметно подошли к повстанцам и атаковали их. Захваченные врасплох, крестьяне и горожане оказывали отчаянное сопротивления. Однако понесся, большие потери белорусские патриоты вынуждены были отступить.
Каратели учинили кровавую расправу над побежденными!!!
Всех пленных судил состоявшийся 22 февраля 1744 г. суд в присутствии бурмистров под председательством губернатора староства П. Телецкого обвинил руководителей восстания «в организации бунтов в течение четырех лет, во время которых не желали признавать универсалов Радзивилла, принимая их за вымышленные, изгоняли со староства губернатора, и подстарост, некоторых из них избивали, отнимали у них имущество, избивали и убивали арендаторов, купцов и других мещан, забирая все их богатство, и, наконец, с оружием в руках дважды выступали против войск самого Радзивилла». 16 патриотов были приговорены к смертной казни. Другие наиболее активные участники были наказаны розгами.

Жестокая расправа над крестьянами и горожанами Кричевского староства вызвала народные волнения во многих ближайших районах. Основной причиной поражения Кричевского восстания явилась его стихийность и неорганизованность. Кроме того, руководители восстания допустили ряд ошибок: они не превратили Кричев в укрепленный центр, не организовали разведки и не смогли расширить район действий повстанцев.
Однако это была, несомненно, победа!!! Владелец староства вынужден был пойти на некоторые уступки населению. Несколько позже, в 1749 г., князь Иероним Радзивилл в специальном обращении к жителям староства писал: «Хотя за прошлые бунты в течение нескольких лет князь и наказывал, однако сейчас он навсегда возвращает давние вольности и предлагает крестьянам вернуться на свои земли, освобождает крестьян от многих повинностей и обещает им быть во всем защитником». Одновременно Радзивилл требовал от своих администраторов прекратить своеволие и злодеяние католических священников и монахов, которые стремились насильственно окатоличить жителей Кричевского староства. Кроме того, князь освобождал население от всяких работ на поташных заводах и по содержанию дорог, разбежавшихся крестьян призывал в годичный срок вернуться в свои дома, а всем купцам разрешил, как и прежде, скупать пеньку, масло, воск и вести торговлю, обещая оказывать им свое покровительство.
Это восстание служит одним из примеров, освободительной борьбы белорусского народа против польских жидов эксплуататоров, показывает братские отношения со славянскими государствами Россией и Украиной, которые приютили на своих землях сотни людей, спасавшихся от зверств карателей.

Жестокое угнетение со стороны
высших сословий Речи Посполитой (шляхты и духовенства) вызывало постоянные
восстания крестьян, иногда носившие не только экономический, но и социальный
характер.

Страшные события середины XVII
века должны были послужить уроком для шляхты, однако она оказалась не в
состоянии его выучить. Речь Посполитая оставалась глубоко сословным
государством, где происхождение навсегда определяло жизнь человека. Даже в
сопредельных странах положение низшего сословия было гораздо лучше. Ситуация
усугублялась глубоким экономическим кризисом, который охватил государство после
многолетней войны. Разумеется, его преодоление целиком и полностью легло на
плечи крестьян.

После поражения в войне многие
территории Речи Посполитой были переданы Московскому царству, а шляхта, жившая
на них, лишилась своих имений. Это увеличило количество безземельных
представителей высшего сословия, находящихся в поиске средств к существованию.

Экономические реформы, в которых
очень нуждалась Речь Посполитая, не были проведены даже в XVIII веке, поэтому
образ жизни сословий фактически не менялся веками. Шляхта жила своей
привилегированной жизнью, а «быдло» влачило жалкое существование. Впрочем,
иногда эта дворянская идиллия прерывалась народными выступлениями, однако они
успешно подавлялись наёмными отрядами. Крестьяне были слишком разобщённой и
слепой силой, не способной мыслить в масштабах страны. По этой причине их
восстания носили локальный характер.

Наиболее известные крестьянские
выступления произошли в Кричеве и на Каменщине. В данной статье я постараюсь
раскрыть социальные причины восстаний, которые имели мало общего с мощными
социальными бунтами времён Хмельницкого.

Необходимо отметить, что плохо
вооружённые крестьяне фактически не могли противостоять наёмной коннице
магнатов, специально нанимаемой для подавления восстаний и участия во
внутренних конфликтах. Эти наёмники были профессиональными солдатами, имевшими
солидный боевой опыт и прекрасное вооружение. Чаще всего они рекрутировались из
безземельной шляхты, служившей при дворе знатных аристократов.

Безусловно, при описании
восстаний мы должны учитывать, что крестьяне были людьми своего времени,
поэтому бесполезно рассматривать мотивы их выступлений в контексте
современности. Чаще всего люди просто не понимали абсурдности своего положения.
Многие социальные конфликты сглаживались церковью, стремившейся убедить свою
паству в том, что жёсткая иерархия является чем-то обыденным, а сопротивление
господам грешно.

Таким образом, крестьянские
восстания конца XVII — XVIII веков скорее можно назвать местными бунтами,
подавляемыми небольшим количеством войск. Они почти всегда носили локальный
характер и были реакцией на излишний произвол шляхты, не рассматривавшей
крестьян в качестве людей.

Крестьянский быт поздней Речи Посполитой

Совершенно не случайно слово
«быдло» (скот) пришло в иные языки из Польши.

В XVII — XVIII веках подавляющее
большинство крестьян уже было полностью закрепощено и передано высшему
сословия. Никаких прав крестьянин не имел, целью его жизни было обеспечение
благосостояния шляхты.

Чаще всего крестьянские
повинности заключались в работе на земле помещика (панщине) и выплате оброка
(изначально продуктами питания и ремесла, а позже деньгами).

Господское имение называлось
фольварком, в нём чаще всего жил управляющий, так как пан предпочитал городскую
жизнь. Впрочем, в старости некоторые шляхтичи тоже жили в деревне.

Крестьяне крайне редко покидали
пределы своего села, на это требовалось разрешение. Это определяло их кругозор,
что достаточно характерно для Средневековья и начала Нового времени.

Право на переход к другому пану
было ликвидировано ещё в ходе реформы 1557 года, поэтому положение крестьян
целиком и полностью зависело от характера их господина. Схожим было отношение
плантаторов к своим чернокожим рабам. Провинившихся наказывали плетьми, а за
особые проступки могли лишить и жизни. Учитывая тот факт, что правовые
институты в Речи Посполитой фактически не работали, помещик мог себе позволить любой произвол. Впрочем, в большинстве случаев он был ограничен элементарной
целесообразностью, так как живой крестьянин был гораздо выгоднее мёртвого.

По этому вопросу замечательно
высказался публицист Михалон Литвин в своей книге «О нравах татар, литовцев и
москвитян»:

«Мы держим в бессрочном
рабстве людей, добытых не на войне и не куплею, не иноземцев, но людей одной с
нами народности и вероисповедания, закабалённых вследствие сиротства, нищеты
или брака с рабынею.

Мы злоупотребляем нашею
властью над ними: мучим их, уродуем, убиваем без законного суда, по случайному
подозрению. Напротив того, у татар и москвитян ни одному чиновнику, кроме
главных судий в столицах, не дозволяется убивать человека даже в случае
очевидного преступления; между тем как у нас во всех сёлах и деревнях
произносят смертные приговоры.

Притом мы взимаем подати для
защиты государства только от подданных наших: в городах от коморников, в сёлах
от беднейших хлебопашцев, оставляя землевладельцев свободными от податей,
несмотря на то, что они получают значительные доходы со своих обширных
поместий, пашен, лугов, пастбищ, садов, огородов, лесов, рощ, пасек, от охоты,
корчем, заводов, ярмарок, мыт, перевозов, мостовых, с озёр, прудов, рек, рыбной
ловли, мельниц, от стад и от труда рабов и рабынь. Гораздо успешнее шли бы
военные дела и собирались нужные для них подати, взимаемые теперь поголовно,
если бы приведено было к концу предпринятое измерение всех полей, принадлежащих
как дворянам, так и посполитым людям; ибо в таком случае каждый платил бы тем
больше налогов, чем большим количеством поля он владеет».

К счастью, Михалон Литвин не
дожил до жуткой практики «застав», когда право взимать подати с крестьян передавали
посредникам, которые платили пану деньги, а сами потом выколачивали из крестьян
последние средства.

В настоящий момент мы могли бы
назвать подобное отношение к людям бесчеловечным. Неудивительно поэтому, что
крестьяне периодически подымались против своих господ. Терять им было нечего.

Что представляли собой
крестьянские восстания?

К сожалению, многие вопросы
крестьянских выступлений в настоящий момент остаются закрытыми. Мы не можем
чётко представлять себе ход восстаний, планы повстанцев и их социальную
программу.

В ходе восстания Хмельницкого у
крестьян был естественный союзник — казаки. Они имели большой военный опыт,
свою организацию и сложившийся уклад. Белорусские крестьяне чаще всего
примыкали к их отрядам и «оказачивались». Однако после «Вечного мира» казаки
перестали выступать против поляков, их летучие отряды уже не появлялись на
территории северной части Речи Посполитой. В связи с этим никакой военной
организации у крестьянских повстанцев не стало.

Чаще всего крестьяне не имели
огнестрельного оружия и доспехов. Это делало их лёгкой добычей тяжёлых воинов
(тех же гусаров). Иногда крестьянские отряды разгонялись почти без боя. Ниже я
опишу случай, когда польский отряд при подавлении мятежа не потерял ни одного
солдата.

Очевидно, что при организации
восстаний чаще всего присутствовал фактор стихийности. Никаких дальних планов
не было, люди просто возмущались сложившимся положением и брались за оружие.

Под оружием я, разумеется, имею в
виду самые примитивные защитные средства — топоры, косы, вилы. Ими можно было разрушить господский фольварк, но не противостоять
большому карательному отряду.

Из своей среды крестьяне выбирали
себе предводителей. Иногда это были мелкие шляхтичи, имевшие военный опыт.
Впрочем, в последнем случае речь идёт скорее о вооружённых бандах,
свирепствовавших в лесах Речи Посполитой.

При таком положении вещей развить
своё восстание до серьёзного выступления (исключение — ниже описанное
Кричевское восстание) крестьяне не могли. Впрочем, повторить события середины
XVII века никто из них не пытался.

Хронология мелких восстаний

В 60–80-е годы XVII в. крупные
вооружённые выступления крестьян прошли в Пинской и Туровской волостях,
Брестском и Гродненском повете.

В 1700 году крестьяне пяти
деревень Слонимского староства отказались от выполнения барщины и натуральных
повинностей. Их восстание продлилось почти год.

В 1701 году вспыхнуло восстание в
Оршанском повете. Оно имело широкий размах, в нём участвовали около 40 тысяч
человек. Для подавления выступления были брошены крупные силы во главе с
витебским коштеляном Потеем, который разгромил повстанцев в битве под Дубровно.

Имели место волнения в Мстиславле
(1720 г.), Пинске (1723 г.), Любовичах (1723 г.), Могилёве (1730 г.).

В 1740 году в Быховском
графстве жители местечка Дашковка поднялись против попыток князя Сапеги
насадить униатство среди местного населения. Их подавили с помощью солдат
быховского гарнизона.

Крупное восстание в Кричевском
старостве

Кричевское восстание, пожалуй,
одно из самых известных крестьянских выступлений. На этот раз быстро раздавить
крестьян не получилось, волнения продолжались четыре года.

Выше я уже писал про «заставу»,
она имела место и здесь. Князь Иероним Радзивилл сдал своё имение в аренду
ростовщику Гдалию Ицковичу. Тот, разумеется, постарался выжать из фольварка всё
возможное и невозможное. В результате крестьяне оказались в безвыходном
положении, их буквально сделали нищими.

Выступление возглавил войт
деревни Селище Василий Матвеевич Ващило, который объявил себя внуком Богдана
Хмельницкого. Его помощниками были Иван Карпач, Степан Бочко, Василий Ветер,
Иван Трус и пр.

Любопытно, что здесь мы впервые
встречаемся с примерами самозванства. Вощило знал, что крестьяне с ностальгией
вспоминают времена совместных рейдов вместе с казаками. Вряд ли (как и в случае
с Пугачёвым) восставшие верили в легендарное происхождение войта, им нужен был
лишь дельный предводитель с громким именем.

Первым делом, разумеется, было
разгромлено имение и перебиты ненавистные арендаторы. При этом были уничтожены
все финансовые документы.

Из Кричевского староства
восстание перекинулось в Хотимск, Михалево, деревни Каничи, Царковище, потом
распространилось в северной части Мстиславского воеводства и Оршанского повета.

Любопытно, что задушить восстание
власти Речи Посполитой пытались очень долго. 18 января 1744 года повстанцы даже
попытались взять штурмом город Кричев, но были отбиты. При этом крестьяне не
были до конца разбиты, их отряды отступили в укреплённый лагерь.

Развязка случилась 26 января 1744
года. Отряд карателей во главе с полковником Пястжецким тайно приблизился к
повстанцам и ночью внезапно по ним ударил. Крестьяне были наголову разбиты,
попавшие в плен погибли мучительной смертью на кольях.

1744 год — это уже эпоха
Просвещения. Очевидно, что для польской шляхты идеалы гуманизма были пустым
звуком.

Сам Василий Ващила успел покинуть
место сражения и бежал в Стародуб. Там его арестовали и посадили в крепость.

Восстание на Каменщине (1754–1756)

Последнее крупное восстание
крестьян в Речи Посполитой произошло во владениях католической церкви на
Каменщине (Мозырский повет).

Любопытно, что здесь мы имеем
дело с помощью крестьянам новых «казаков» из Украины — гайдамаков. Их движение
заслуживает отдельной статьи как пример последовательной антифеодальной
борьбы. Из украинских земель гайдамаки пробирались в ВКЛ и нападали на имения
крупных помещиков. Чаще всего их встречали в южных регионах.

Каменецкую волость пришлось
«замирять дважды». Первый раз гетман ВКЛ Михал Казимир Радзивилл смог разбить
восставших, однако в октябре 1755 года борьба вспыхнула с новой силой. При этом
волнения распространились на всю Каменецкую волость.

Восставшим удалось нанести
карателям первое поражение под местечком Словечно, однако потом против них
бросили мощное войско, в состав которого входили гусары, лёгкая конница, и
пехота с артиллерией. Солдаты сначала предложили мятежникам капитуляцию, а
потом пошли на приступ. Силы были настолько не равны, что лагерь восставших
взяли без потерь. Все попавшие в плен были казнены.

***

К сожалению, крестьянские
восстания не могли закончиться победой, ибо военная машина Речи Посполитой ещё
была способна сокрушить внутренних противников.

Впрочем, кое-чего крестьяне
всё-таки смогли добиться. В самом конце существования Речи Посполитой, в 1768
году, сейм ввёл смертную казнь за убийство крестьянина.

В настоящий момент тема
крестьянских восстаний в Белоруссии не слишком популярна. Она очень
дискредитирует Речь Посполитую, которую националистические историки считают
чуть ли не восточноевропейской демократией.

Любопытно, что отношение шляхты к
холопам очень аукнулось ей в XIX столетии, когда любые попытки польских
инсургентов поднять крестьян на восстание против Российской империи встречали
абсолютное безразличие.

Крестьяне Речи Посполитой не
получили свободы после уничтожения этого государства. Они избавились от
крепостной зависимости примерно в одно время с остальными крестьянами империи.

Во второй половине XVII в. Кричевское староство было пожаловано королем магнатам Радзивиллам. Те сдали его в аренду временным держателям. Арендаторы за короткий срок стремились собрать с крестьян как можно больше денег. Для этого они взимали больший чинш, чем предусматривалось инвентарями, облагали крестьян различными денежными налогами, заставляли работать без оплаты, требовали натуральный оброк сверх установленного, препятствовали крестьянской торговле, грабили и калечили крестьян. Дело дошло до того, что арендаторы забрали у крестьян осенью 1739 г. все семена. Большинство дворов не могло посеять озимую рожь. Возникла угроза голода. Весной 1740 г. крестьяне отказались исполнять распоряжения арендаторов. Их поддержал войт деревни Селище Василий Ващила. Во главе крестьянского отряда он выгнал наиболее жестоких арендаторов. Главные из них, братья Гдаль и Шмуйла Ицковичи, поняв, что крестьянское движение набирает силу, бежали из Кричева.

В конце 1743 г. Кричевское староство находилось под контролем крестьян. Их войско выросло до 2 тыс. человек. Это напугало Иеронима Радзивилла. В начале января 1744 г. он приказал подавить выступление. Несколько сотен солдат с пушками и казачья конница вошли в Кричев. 15 января 1744 г. город был неудачно атакован повстанцами во главе с Ващилой. Но крестьяне не смирились. У деревни Церковище они собирали силы. Василий Ващила и его соратники — Иван Карпач, Стэсь Бочко, Василий Ветер – разработали план будущих боевых операций. Повстанцы решили во второй раз атаковать Кричев. О таких намерениях узнали каратели. В ночь на 26 января княжеский отряд приблизился к лагерю повстанцев. Когда начало светать, радзивилловское войско напало на крестьян, которые даже не смогли организовать защиту. Много их погибло на поле боя, часть попала в плен, 16 руководителей повстанцев приговорили к смертной казни. Результатом борьбы крепостных стало ослабление феодального гнета в старостве. Владелец Кричевщины заменил тяжелые работы на лесных промыслах денежным налогом, снял ряд ограничений на крестьянскую торговлю, отказался от сдачи староства в аренду.

Кричевский крестьянский бунт

Кричевский крестьянский бунт

Кричевское староство считалось собственностью короля Речи Посполитой, однако было передано в «держание» магнатскому роду Радзивиллов, которые сдавали Кричевщину в аренду. Арендаторы были заинтересованы в том, чтобы успеть за отведенный им срок выжать как можно больше прибыли, а потому постоянно грубо нарушали утвержденные Радзивиллами инвентари, где определялись повинности крестьян. Только за два года арендаторы Валковицкие собрали с кричевцев более 100 тысяч злотых свыше инвентаря. Крестьяне жаловались князю Герониму Радзивиллу, что их вынуждают выполнять повинности в пять раз более тяжелые, нежели установленные. Большим несчастьем для староства были также постои войск. Не довольствуясь поставками провианта и фуража, солдаты занимались грабежами, нередко совершали убийства.

В 30-х годах XVIII века, когда староство находилось в аренде у братьев Гдаля и Шмуйлы Ицковичей, положение кричевских крестьян стало совершенно невыносимым. Изобретательностью в незаконном взыскании денег Ицковичи превзошли всех предшественников. Они требовали от крестьян повышенного чина, но нередко не выдавали квитанций об уплате и потом, ссылаясь на отсутствие документов, вымогали деньги вновь. За пользование мельницей арендаторы взимали не десятую, как обычно, а седьмую мерку зерна. Разъезжая с вооруженной охраной, Ицковичи собирали «подарки» и «угощения».

Кричевцы посылали князю Герониму жалобы «суплики», но слуги арендаторов часто ловили посланцев на дорогах и чинили расправу. Для проверки жалоб Радзивилл присылал «комиссаров», однако Ицковичи подкупали их либо объявляли комиссарами своих людей. Один такой подставной комиссар Шиманский собрал в 1740 году у крестьян 200 тысяч квитанций на выплаченный чинш, а затем исчез, после чего уже взысканные налоги начали собирать снова. Примерно так действовал и следующий временный хозяин староства арендатор Марциан Литавор Хрептович. Кричевцы писали в своих жалобах, что «пан Хрептович не лучший за евреяарендатора». Настроения крестьян умело подогревала местная шляхта во главе с Криштофом Валовичем, которая подстрекала их к бунту, стремясь таким образом достичь собственных целей, в частности овладеть кричевскими земельными владениями Геронима Радзивилла.

В конце 1743 года крестьяне взялись за оружие. Они уничтожали судебные и долговые документы, громили дома связанных, а часто и не связанных с арендаторами шляхтичей и купцов, совершали убийства евреев и занимались обычными грабежами. Отряды бунтовщиков возглавили бурмистр Иван Карпач, Василь Ващила, а также Стэсь Бочка, Василь Ветер, Наум Буян и другие крестьянские вожаки, в чьи руки перешла власть в старостве.

Героним Радзивилл направил на Кричевщину свою хорошо вооруженную и обученную частную армию — несколько сотен пехоты и казацкой конницы с орудиями во главе с полковником Пястжецким. Известие об этом вначале только увеличило ряды участников бунта.

В январе 1744 года двухтысячное войско повстанцев атаковало Кричевский замок. Бунтовщики имели на вооружении в лучшем случае ружья и мушкеты, а порой и просто пики с косами. Не могли спорить с замковой артиллерией и несколько пушек, которые были сделаны из дуба и стреляли всего один раз. Штурм захлебнулся. Крестьянское войско потеряло более сотни человек убитыми, пятьсот ранеными и 77 пленными. Половину пленных полковник Пястжецкий приказал повесить, а половину посадить на кол.

Несмотря на поражение, восставшие не сложили оружия. В их лагере в деревне Церковищи собралось более четырех тысяч человек. Был разработан план взятия Кричевского замка осадой и принуждения гарнизона к капитуляции. Узнав о таких намерениях от своих разведчиков, Пястжецкий решил ударить первым, тем более что получил подкрепление из Себежа и Невеля и располагал четырьмя сотнями опытных солдат.

Накануне того дня, когда крестьяне собирались начать осаду, отряд полковника Пястжецкого незаметно приблизился к Церковищам и утром внезапно напал на лагерь восставших. Более двух сотен бунтовщиков были убиты, 176 попали в плен, остальные бежали. 60 пленных Пястжецкий сразу же казнил. Вскоре его людям удалось схватить большинство крестьянских вожаков.

После окончательного подавления волнений в Кричев с конным отрядом в триста сабель приехал сам князь Героним Радзивилл. Предводители бунта были преданы суду, по приговору которого шестнадцать из них ждала смерть.

Борьба кричевцев не была безрезультатной. После этих событий Радзивилл отказался, в частности, от сдачи староства в аренду, снял ряд ограничений в крестьянской торговле, пошел на другие уступки.

Кричевское восстание ― восстание крестьян и городской бедноты в 1740—1744 годах в Кричевском старостве.

Предпосылки восстания

Восстание началось в Кричевском старостве, держателями которого во второй половине XVII—XVIII века были князья Радзивиллы. Формально староство принадлежало казне Великого княжества^[1]. В его состав входила большая часть современных Кричевского, Климовичского, Костюковичского, Краснопольского и Мстиславского районов. По данным инвентаризации 1747 года, староство имело 1 город, 5 местечек и 138 деревень^[2].

В 1731 году Иероним Радзивилл сдал Кричевское староство за 102 тысячи злотых в аренду своему казначею и откупщику, предположительно, еврею Гдалию Ицковичу. Получив во временное владение староство, арендатор, по свидетельству современника, сельского священника П. Чоловского, стал активно извлекать из ситуации прибыль.

[Он начал] отягощать безмерными денежными податьми тамошних крестьян, излишне вымослив рабочие лесовые заводы, где построил поташние и гардашние заводы и под оный поташ и гардаш брал хотя с наймом с уезду подводы для поставки оных товаров к пристани, отчего немалую излишнюю нужду и крайнее разорение крестьяне претерпевали.

— ^[3]

Резко пала урожайность полей, а обессиленные крестьяне раньше времени теряли трудоспособность. Для получения денег арендатор ввел «откупные кабачные и прудовые денежные великие зборы и продажу пеньки, покупку соли и прочие несносные отягощения на крестьян»^[4]. Крепостные безвозмездно, в порядке трудовой повинности, строили мосты, дамбы, плотины, дороги, корчмы, мельницы. За проезд же через речку, помол на мельнице в пользу арендатора взималась плата. Даже княгиня Анна Сангушка-Радзивилл вынуждена была признать, что хищничество арендаторов привело жителей староства к тому, что те «налогов государственных и казенных княжеской казне не могут платить»^[4].

Тяжёлым бременем для населения стал насильственный отбор на продажу крестьянской пеньки, имевшая в это время большой спрос на европейских рынках. Управленцы запрещали крестьянам продавать пеньку и коноплю приезжим купцам, обязывая сбывать их лишь своим скупщикам по низким, ими же установленным, ценам. Нередко крестьян заставляли возить пеньку, поташ и другие товары в Невель, Великие Луки, Петербург, Слуцк и другие города, тем самым надолго отрывая от сельского хозяйства рабочие руки и тягловую силу. За невыполнение данной повинности пеньку, лен, мед, воск, а также различные изделия домашнего ремесла отбирали в виде штрафов.^[5]

К тому же развивалась другая форма эксплуатации крестьян — ростовщичество. Арендаторы давали деньги в долг на год. За этот период набегали проценты, сумма задолженности увеличивалась на половину. Задержка выплаты или процентов по ней влекли за собой конфискацию имущества должника. ^{[источник не указан 776 дней]}

Большие убытки крестьянам причиняли шляхетские наезды, сопровождавшиеся, как правило, разграблением движимого и недвижимого имущества крестьян, переселением семей и так далее. Ещё в январе 1738 года крестьяне подали прошение И. Радзивиллу, в котором просили защиты «от тяжелых обид и насилий, чинимых соседями Кричевского староства их милостями панами, шляхтой, жителями Мстиславского воеводства, которые постоянно совершают насилия и грабежи, перехватывают на дорогах людей, избивают, захватывают незаконно земли»^[6].

Стремясь держать крестьянство в повиновении и опасаясь его выступлений, администрация создала в старостве специальную воинскую часть, казармы для которой должны были быть построены за счет местных жителей. Крестьяне, не имевшие возможности уплатить деньги, обязывались отработать определенное число дней на строительстве. На содержание войска население должно было поставлять продукты и фураж. Солдаты бесчинствовали, грабили население староства. Так, когда 22 февраля 1735 года в Кричев вступил со своими войсками витебский воевода Михаил Огинский, войска сожгли значительную часть города, перебили многих жителей, а оставшимся в живых причинили большие убытки^[7]. Даже гетман Великого княжества Литовского М. Вишневецкий в письме от 25 августа 1740 года на имя заместителя поручика хоругви, стоявшей в Кричеве, выразил недовольство тем, что «его милость пан наместник с компанией осмелился нарушить солдатский обычай» и солдатскую дисциплину и, не обращая внимания на распоряжение кричевского двора и замка, «гиберну сами себе выбирали из населения староства»^[8].

Реакция властей

Крестьяне и горожане не раз «слезно» просили Радзивилла освободить их от незаконных поборов, защитить от грабежей, требовали отстранить арендатора от управления староством и заменить подстаросту их кандидатом. Многие уходили за польско-русскую границу. ^[9] Князь строго приказывал администрации, «чтобы никто из городов, а также со слобод не уходил, ибо от этого большой убыток наносится княжеской казне» ^[10].

Многочисленные жалобы, с которыми неоднократно обращалось население, близость русских границ, куда постоянно бежали крестьяне и горожане, и, наконец, начало открытой вооруженной борьбы заставили Радзивилла отказать Гдалию Ицковичу в аренде. Староство было передано новому арендатору, брату Гдалия, некоему Ш. Ицковичу. Однако эта незначительная мера не возымела воздействия, не смогла удовлетворить население староства. Напротив: в новой жалобе крестьяне, поблагодарив Радзивилла за отставку Гдалия, выразили уверенность, что впредь арендаторы прекратят свои бесчинства. Но самое главное, что они крайне настойчивым образом требовали отмены введённых ещё Гдалием налогов.

Несмотря на то, что староство было отдано новому арендатору, положение народа осталось, по сути, прежним. Более того, в июне 1740 года Радзивилл с целью повышения налогов и повинностей поручил Ш. Ицковичу произвести проверку земель, находившихся в пользовании у населения . Одновременно Радзивилл издал специальный универсал (указ), в котором народ облагался ещё большими повинностями.

Все крепостные люди Кричевского староства должны давать половину меду и неотложно устраивать поташни, где укажет замок, для которых всякий хозяин обязан доставить ежегодно:

а) по пяти осьмин золы и, сколько потребуется по замковому расчислению, клепки;

б) кроме того, большие деревни сего моего Кричевского староства обязаны доставить к ближайшей от них пристани ежегодно по два срубленных со пня и надлежаще отделанных бревна, а меньшие — по одному бревну. Причем настоятельно и под строгим наказанием приказываю, чтобы настоящему моему универсалу никто не смел оказывать в чем-либо сопротивление». Особенно обременительными были новые работы, установленные на поташных «заводах» и лесных промыслах. Проверка земель и повышение повинностей затронули интересы не только крепостного крестьянства, но и значительной части православной шляхты, земли которой были обмерены, а на крестьян, принадлежавших ей, возложены дополнительные обременительные налоги.

— Историко-юридические материалы, извлеченные из актовых книг губерний Витебской и Могилевской, хранящихся в центральном архиве в Витебске. — В. 12.^[11]

Отряд К. Ващило

В начале 1740 года в старостве начались волнения: крестьяне отказывались выполнять повинности, не платили барщину^[12]. Уже в апреле администратор Прилецкий сообщал Радзивиллу, что крестьяне «не хотят слушать никаких наших распоряжений». В другом письме, датированном тем же днём, он уточнял, что крестьяне не только перестали подчиняться замковой администрации, но и публично угрожают, заявляя, что «лишат ее этого света, а сами уйдут за границу»^[13]. Сами крестьяне жаловались Радзивиллу, что им ничего не остается делать, «как взяться за руки и выступить, чтобы защитить себя от гибели»^[14].

Весной 1740 в старостве появились первые вооруженные крестьянские отряды, которые нападали на должностных лиц, препятствовали работам в лесах и на будах. Особенно активно в это время действовал К. Ващило, собравший вокруг себя несколько сот крестьян. В мае того же года возглавляемый им отряд напал на буду у деревни Самотевичи в Лучицком войтовстве. Примерно тогда же была разгромлена Бухановская Буда^[15]. К концу мая положение в Кричевском старостве стало крайне напряженным. Администратор вынужден был просить Радзивилла о присылке войск. По его словам, здесь создалась «настоящая казатчина»^[16].

Лишь в начале июля администрации староства удалось нанести поражение отряду К. Ващило с помощью конных земян (помещиков^[17], от польск. zemia — земля), прибывших из Копыси. Руководитель повстанцев был схвачен и отправлен «в тые краи». После этого, как сообщал Прилецкий Радзивиллу 17 июля 1740 года, на некоторое время «бунты в старостве утихли, а крестьянские купы, которые собирались, разошлись»^[18].

Ход восстания

В середине июля 1740 г. в Кричевском старостве началось открытое вооруженное восстание. Основными движущими силами его были крепостные крестьяне, городская беднота, а также «своевольные люди», бежавшие из России в Белоруссию. Во главе восставших встал Василий Матвеевич Ващило, войт деревни Селища, объявивший себя внуком Богдана Хмельницкого. Ближайшими его помощниками были И. Карпач, С. Бачко, В. Ветер, И. Трус.

18 июля 1740 г. несколько сот повстанцев во главе с В. Ващило напали на отряд шляхтичей, их слуг и копысских земян, с которыми администратор староства Прилецкий прибыл в местечко Михалево для усмирения крестьянских волнений. Оставив на произвол судьбы своих панов, «войско» Прилецкого бежало^[19]. Первоначально повстанцы ограничились лишь тем, что разгромили поташные буды, взяли под контроль управление староством и сбор податей с населения. По свидетельству современника, сельского священника П. Чоловского, «и был после того оной Вощилов, сам во оном городе и уезде управителем, чрез несколько времени собирая со крестьян принадлежащие всякие подати по прежнему обыкновению на князя»^[20]. Поэтому на данном этапе крестьяне пользовались некоторой поддержкой городских купцов, мещан и даже определенной части белорусской православной шляхты, нередко посылавшей им на помощь своих крепостных. Так, Стесь, Карпач, Никита и другие руководители восстания показывали во время следствия, что ушачский староста X. Волович «Вощиле же приказывал всегда иметь при себе конных 200 и больше со всяким оружием. Держитесь, говорил он, не поддавайтесь. Он то нас всегда бунтовал». Хиславичский староста Цехановецкий, приезжавший в Забочанье к Стесю, говорил крестьянам: «Те солдаты и люди, которые приедут от Шмуйлы — бейте всех их, я вам дам совет и помощь. И вот, когда мужики в первый раз хотели сделать нападение на кричевский замок, дал он, г. Цехановецкий, кричевским мужикам в помощь 300 людей своих, для чего и выгонял в Кричев людей своих из деревни Каничи или Каницкого двора посредством своего урядника». По их же утверждению, «давали те же самые советы и возбуждали бунты» до Уз всей шляхты Мстиславского воеводства.

Будучи вовлеченным в длительную междоусобную борьбу с сандомирским воеводой Яном Тарло за имения Собесских^[21], И. Радзивилл вначале рассчитывал расправиться с восставшими местными силами». Однако эти надежды не оправдались. Местные власти оказались бессильными подавить крестьянское движение. Обеспокоенный, Радзивилл вынужден был обратиться к королевским властям и гетману Великого княжества Литовского князю М. Вишневецкому с просьбой оказать по¬мощь в борьбе с повстанцами. В ответ на эти просьбы 13 сентября 1740 г. Вишневецкий приказал минскому стольнику и гусарскому поручику Володкевичу, хоругвь которого находилась в Кричеве, подавлять «всеми средствами всякие бунты», а если при этом возникнут трудности, то «давать знать самому гетману» и тогда будут направлены новые войска. Однако посланный против повстанцев воинский отряд оказался не в силах подавить восстание, так как, по словам описывавшего Кричевское восстание А. Мейера, «все дороги и леса были заняты разбойниками, и никому нельзя было выйти из местечка». Тот же А. Мейер подчеркивал, что «во время сего мятежа Речь Посполитая хотя и посылала для усмирения оного войско, но оное, вместо того чтобы внезапным своим нашествием дальнейшее смятение отвращать, Кричевскую область в бедственное еще привело состояние. Многие деревни были разорены, и бедные крестьяне вышли из разграбленных домов и по полям скитались»^[22].

К середине 1741 г. борьба, в которую к этому времени было вовлечено несколько тысяч человек, охватила большую часть староства. Помимо Кричева, активными очагами восстания стали местечки Хотимск, Милославичи, Климовичи, деревни Свирель, Церковищи, Каничи и др. Вскоре движение вышло за пределы Кричевского староства и охватило северную часть Мстиславского воеводства и даже значительную часть Витебского — Оршанский повет, где восстали крепостные крестьяне Сапег и Огинских. Неспокойно было в это время в Шклове, принадлежавшем князю Чарторийскому, а также в Могилевской экономии.

В апреле 1741 г. гетман Великого княжества Литовского получил известие о волнениях городского населения в Витебске. Он немедленно направил полковнику Огинскому распоряжение выяснить, «откуда пошло зло», и установить в городе порядок. В случае же бунта Огинский должен был направить в Витебск солдат полка пешей гвардии, который находился в районе Минска.

В связи с создавшимся положением Радзивилл вынужден был отказать Ш. Ицковичу в аренде и передать на два года староство шляхтичу Хрептовичу. Обстановка несколько нормализовалась, но не надолго. Новый арендатор стал проводить ту же политику ограбления крестьян, что и его предшественники. Летом 1743 г. после временного спокойствия борьба в старостве вновь резко обострилась и приобрела характер открытых вооруженных действий. Крепостные крестьяне и низы городского населения убивали купцов, арендаторов-евреев и ростовщиков, разрушали их дома, уничтожали долговые обязательства и другие кабальные документы, избивали и изгоняли из староства княжеских чиновников. Городские заправилы жаловались Радзивиллу, что восставшие обложили высокими податями богатых и за счет собранных таким путем средств оказывали помощь бедноте.

Осенью 1743 г. Радзивилл прислал в Кричев нового губернатора П. Телецкого. Попытка последнего установить свою администрацию во всех волостях Кричевского староства натолкнулась на решительный отпор со стороны восставших. Под предлогом проверки полномочий Телецкого Ващило вместе с собравшимися в Кричеве сельскими войтами заставил его выехать из города. Управление староством фактически оказалось в руках восставших. Район восстания разрастался. Намечался поход на Могилев, Шклов, в Оршанский повет, в пределы центральной, западной Белоруссии и даже Литвы. С этой целью, как видно из манифеста 1744 г., адресованного Главному трибуналу Великого княжества Литовского, одна часть повстанцев под командованием полковника Харьки должна была выступить борисовским трактом, вторая во главе с майором Антипко — на Брест, третья, возглавляемая самим Ващило, — на Вильну. В этом же документе Ващило, «атаман и великий гетман», провозглашал, что будет вести борьбу в защиту «христианства» против ростовщиков, арендаторов и их покровителей в Белоруссии и Литве, гарантировал неприкосновенность шляхетского имущества. Под свои знамена Ващило призывал всех желающих^[23].

В начале января 1744 г. за усмирение восстания взялся И. Радзивилл. Он навербовал новых рекрутов, из Крулевца доставил снаряжение и порох, из Слуцка в староство была направлена радзивилловская милиция — несколько сот казацкой конницы и несколько сот пехоты с пушками, из Невеля и Себежа — 200 конных солдат и пушки. На наем войска, его обеспечение и содержание в связи с «кричевской нуждой» Радзивилл израсходовал около 200 тыс. злотых. Собрав и вооружив значительные силы, Радзивилл направил их в Кричевское староство. Предвидя, что восставшие крестьяне и горожане смогут бежать, спасаясь от расправы, за польско-русскую границу, он обратился с письмом к командованию русского форпоста, находившегося на границе с Кричевским староством, с просьбой не пропускать их, а задерживать и выдавать бунтовщиков в руки его военных властей.

15 января 1744 г. карательные войска, возглавляемые полковником Пестжецким, вступили в Кричев и расположились в замке. Попытки Пестжецкого склонить восставших к повиновению путем распространения среди населения староства универсалов Радзивилла, призывавших к покорности, не увенчались успехом. Не явились в Кричев для получения соответствующих распоряжений и сельские войты. Основные силы повстанцев концентрировались в это время в восточной части староства — в районе Михалева за рекой Сож. На вооружении у них были ружья, рушницы, диды, косы, рогатины, колья и даже дубовые пушки. Восставшие были организованы в отряды во главе с атаманами. Как видно из манифеста Ващило, помимо гетмана, у них были полковник, майор и, надо полагать, другие командные должности.

Получив известие о прибытии радзивилловского войска в Кричев, повстанцы решили атаковать его. 18 января 1744 г. свыше 2 тыс. восставших подошли к городу. Окружив замок, крестьяне и поддерживавшие их горожане вначале обстреляли его из пушек, а затем под барабанный бой, с криками «наш город, наш город» бросились на его укрепления. Развернулось ожесточенное сражение. В битве погибло свыше 100 крестьян и горожан, 500 человек было ранено, 77 попало в плен. Повстанцы были вытеснены из города. Однако, несмотря на поражение, крестьяне и горожане не сложили оружия. Собравшись в селе Царковище, они собирали силы для новых боев. Руководители восстания разработали план дальнейшей борьбы, в соответствии с которым намечалось осадить кричевский замок и путем длительной блокады заставить гарнизон капитулировать. Узнав об этом, полковник Пестжецкий решил упредить восставших и неожиданно напасть на их лагерь. Ранним утром 26 января войска незаметно подошли к повстанцам и атаковали их. Захваченные врасплох, крестьяне и горожане не смогли оказать сколько-нибудь организованного сопротивления. В лагере началась паника, которая еще более усугубила обстановку. Во время боя повстанцы понесли большие потери.

Каратели учинили кровавую расправу над побежденными. «Кричев,— писал А. Мейер,— весь тогда был обагрен кровью, и расставленные по всем улицам на правом берегу виселицы и колья через несколько дней грозное и страшное представляли позорище»^[24]. Многие повстанцы были брошены в тюрьмы. Ващило удалось бежать на Украину.

Итоги восстания

Состоявшийся 22 февраля 1744 г. суд в присутствии бурмистров и радцев под председательством губернатора староства П. Телецкого обвинил руководителей восстания «в организации бунтов в течение четырех лет, во время которых не желали признавать универсалов Радзивилла, принимая их за вымышленные, изгоняли со староства губернатора, комиссаров и подстарост, некоторых из них избивали, отнимали у них имущество, избивали и убивали арендаторов, купцов и других мещан, забирая все их богатство, и, наконец, с оружием в руках дважды выступали против войск самого Радзивилла». 16 крестьянских вожаков были приговорены к смертной казни. Другие наиболее активные участники были наказаны розгами.

Жестокая расправа над крестьянами и горожанами Кричевского староства вызвала народные волнения во многих ближайших районах. Сотни людей, спасаясь от зверств карателей, бежали в Россию и на Украину^[25].

Основной причиной поражения Кричевского восстания явилась его стихийность и неорганизованность. Кроме того, руководители восстания допустили ряд ошибок: они не превратили Кричев в укрепленный центр, не организовали разведки и не смогли расширить район действий повстанцев.

Владелец староства вынужден был пойти на некоторые уступки населению. Несколько позже, в 1749 г., князь Иероним Радзивилл в специальном обращении к жителям староства писал: «Хотя за прошлые бунты в течение нескольких лет князь и наказывал, однако сейчас он навсегда возвращает давние вольности и предлагает крестьянам вернуться на свои земли, освобождает крестьян от многих повинностей и обещает им быть во всем защитником». Одновременно Радзивилл требовал от своих администраторов прекратить своеволие и злодеяние католических священников и монахов, которые стремились насильственно окатоличить жителей Кричевского староства. Кроме того, князь освобождал население от всяких работ на поташных заводах и по содержанию дорог, разбежавшихся крестьян призывал в годичный срок вернуться в свои дома, а всем купцам разрешил, как и прежде, скупать пеньку, масло, воск и вести торговлю, обещая оказывать им свое покровительство.

Примечания

Литература

• Игнатенко А. П. Борьба белорусского народа за воссоединение с Россией. ― Мн., 1974.
• Козловский П. Г. Крестьяне Белоруссии во второй половине XVII—XVIII в. ― Мн., 1969.
•  (белор.) Лойка П. А., Мялешка В. І. Паўстанне сялян пад кіраўніцтвам Вашчылы. — Мн., 1988.
•  (белор.) Лойка П., Мялешка В. І ўзняўся люд просты. — Мн., 1992.
• Мараш Я. Н. Из истории борьбы народных масс Белоруссии против экспансии католической церкви. ― Мн., 1969.
•  (белор.) Мялешка В. I. Крычаўскае паўстанне // «Полымя». — 1971. — № 1.
• Похилевич Д. Л. Крестьяне Белоруссии и Литвы в XVI—XVIII вв. ― Львов, 1957.
• Похилевич Д. Л. Белорусское казачество // Наукові записки Львівского держ. ун-ту ім. І.Франко. — Сер. історична. — 1957. — Т.43. — Вып.6.
• Пьянков А. Хроника. Изучение истории белорусского крестьянства в Академии наук БССР и в Белорусском государственном университете // Вопросы истории. — М., 1948. — № 12.
•  (польск.) Baranowski B. Powstanie chlopske na ziemiach Rzeczypospolittj. ― Warszawa, 1952.
•  (польск.) Lech M. J. Powstanie chlopow bialoruskich w Krzycewskim (1740). «Przeglad Historyczny», t.51, z. 2. Warszawa, 1960.
•  (польск.) Schall J. Historia zydow w Polsce, na Litwie i Rusi. ― Lwow, 1934.

Ссылки

• Кричевский крестьянский бунт
• Белорусская средневековая деревня в крестьянских жалобах