Когда был стоглавый собор под руководством митрополита макария - Большая энциклопедия инструкций и руководств

Источник

23 марта 2012 г.

Выявляя бесценные сокровища Церкви – ее святых подвижников, прославляя их, Митрополит Макарий не забывал и о церковных нестроениях, для искоренения которых он предпринимал энергичные меры. Мудрый архипастырский подход выразился в том, что он прежде всего ставит на подсвечник Церкви ее славу – святых угодников, прославленных на Соборах 1547–1549 гг., и с их благодатной помощью выявляет и устраняет различные недостатки в обществе. Так в полной степени исполнялся призыв апостола Павла: “Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще” (Евр 12:1).

Рассмотрением различных подобных вопросов занимался Стоглавый Собор¹. Начало работы Собора происходило таким образом: “В лето 7059-е (1551) месяца февраля в 23 день <…> Быша сии вопроси и ответы многи о различных церковных чинех в царствующем граде Москве в царских полатех от благоверного и благовенчанного царя и государя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии самодержца к отцу его Макарию Митрополиту всея Русии и ко всему священному Собору <…> Руския Митрополия самобывших тут: Феодосия, архиепископа Великого Новаграда и Пскова; Никандра, архиепископа Ростовского; Трифона, епископа Суздальского и Торуского; епископа Смоленского и Брянского Гурия; Касьяна, епископа Рязанского; Акакия, епископа Тверского и Кашинского; Феодосия, епископа Коломенского и Каширского; Савы, епископа Сарского и Подонского; Киприана, епископа Пермского и Волоцкого, с честными архимандриты и игумены”². Автор-составитель соборных документов, подобно гимнографам, прославляющим участников Вселенских Соборов, называет сшедшихся в Москву иерархов “небопарными орлами”, “легка крила имуща”. Об их пришествии в Москву говорится: “И бе чудно зрение, яко весь богоспасаемый град красящеся отец пришествием”³.

О Стоглавом Соборе, как и о Соборах “новых чудотворцев” 1547, 1549 гг., современники-летописцы ничего не говорят. Сообщения о Стоглаве можно встретить в более поздних летописях⁴. Л. В. Черепнин справедливо отмечает, что летописные заметки о Стоглаве XVII века “восходят в качестве источника к тексту самого памятника”⁵.

Е. Голубинский признает дату 23 февраля за начало работы Собора⁶. Священник Д. Стефанович же, очень тщательно разбирая содержание Стоглава, говорит в своей магистерской диссертации, что Собор начался в первых числах января 1551 г., что к 23 февраля он мог и окончиться⁷, а за период с 23 февраля по 11 мая было произведено формирование и редактирование материалов Стоглава.

Деяния этого Собора разделены на сто глав, благодаря чему этот памятник церковно-правовой мысли получил большую значимость. Подобное стремление к монументальности характерно и для утвержденного в это время Судебника, содержащего также сто глав. Такое явление мы встречаем и в богословской литературе Византии⁸, и в русских памятниках, современных Стоглаву⁹.

При многоплановости содержания материалов Собора можно, однако, усмотреть некоторое их деление по тематике. В первых четырех главах содержится исторический материал о подготовке и начале работы Собора, о его составе, о речах царя к участникам Собора. В них молодой царь обращается с молитвой ко Святой Троице, ангелам, святым, называет имена “великих чудотворцев иже в нашей земли Великия Росии в чудотворениях просиявших” (гл. 3, с. 261). Он также рассказывает о Соборах, на которых были канонизованы “великие светильники новые чудотворны многими и неизреченными чудесы прославляеми Богом” (гл. 4, с. 266). Затем говорится, что работе Стоглавого Собора предшествовали молебны и моления в соборной церкви Пречистой Богородицы, после чего царь, говоря о нестроениях, обращается к собравшимся: “…о всем о сем довольно себе духовне посоветуйте. И на среди Собора сие нам возвестите, и мы вашего святительскаго совета и дела требуем и советовати с вами желаем о Боже утвержати нестройное во благо” (гл. 4, с. 267).

Следующая, пятая, глава излагает подряд тридцать семь самых различных вопросов царя, обращенных к участникам Собора, с намерением к прекращению нестроений. Царь говорит: “Отец мой Макарий Митрополит всеа Русии и все архиепископы и епископы, возрите во свои домы, поручены вам от Бога святительства пастырства вашего о святых Божиих церквах и о честных иконах и о всяком церковном строении, чтобы по святым церквам звонили и пели по Божественному уставу и по священным правилам. И ныне бо видим и слышим кроме Божественного устава многие церковные чины не сполна совершаются не по священным правилом и не по уставу. И вы бы о всех тех церковных чинех разсудив и указ учинили по Божественному уставу и по священным правилом сполна” (гл. 5, вопр. 1, с. 268). В главах, начиная с 6 по 40, содержатся ответы отцов Собора на вопросы царя, которые стремятся искоренить выявленные недостатки, “да ничтоже во святых церквах, кроме священных и Божественных правил сотворяется, ниже презрено будет нашим нерадением” (гл. 6, сс. 277–278).

Сорок первая глава содержит еще тридцать два царских вопроса, причем на этот раз ответы приводятся наряду с вопросами, разделяясь только фразой: “И о том ответ”. Последующие главы, начиная с сорок второй, представляют собою только “ответы”, то есть только постановления без всяких предварительных вопросов. Тематика этих решений может быть повторяющейся с предыдущими вопросами и ответами или принципиально новой. В последних двух главах (99 и 100) говорится о посылке документов Собора в Троице-Сергиев монастырь к находящемуся там бывшему Митрополиту Иоасафу (†1555) и его ответ – мнение о соборных материалах¹⁰.

Читая Стоглав, можно подумать, что инициатива созыва Собора, его работа, то есть вопросы, – все принадлежит царю. Е. Голубинский с этим не согласен, он видит в осуществлении Стоглава инициативу Святителя Макария¹¹; о большой роли Митрополита говорят и другие исследователи. К тому же в материалах Собора нашли отражение послания и документы Митрополита Макария. Для святителя Макария характерны скромность и смирение, что проявлялось в предоставлении инициативы самому царю¹². Вначале молодой самодержец говорит о Соборе 1547 г.: “В седьмоенадесять лето возраста <…> осия благодать Святаго Духа и коснуся разуму моему. Взыде на память мне и вожделе и возревнова душа моя, великое и неистощимое богатство от многих времен при прародителех наших сокровено и забвению предано. Великие светильники новые чудотворцы многими и неизреченными чудесы прославляемы Богом…” (гл. 4, с. 266). В семнадцать лет у молодого царя, воспитывавшегося без родителей, появление таких мыслей могло возникнуть только под влиянием Святителя Макария. Такая же картина, надо полагать, и с инициативой созыва и проведения Стоглавого Собора. Можно говорить, что атмосфера необходимости исправлений и реформ зрела в Русской Церкви. Об этом говорит “Челобитная иноков царю Ивану Васильевичу”, опубликованная Г. З. Кунцевичем (СПб., 1912)¹³. И Митрополит Макарий явился лучшим выразителем этих чаяний, придав им соборные формы. Святитель – великий организатор, почитатель отечественных подвижников, духовный собиратель Руси и вдохновитель великих начинаний своего времени¹⁴. А. Зимин справедливо считает: “Весь текст решений Стоглава убеждает нас, что он составлен под влиянием Митрополита Макария”¹⁵.

В целом вопросы, которых касался собор, были самыми различными. Это церковный суд, архиерейские и монастырские вотчины, внешность христианина и его поведение, церковное благочиние и дисциплина, церковная иконопись и духовное просвещение и прочее. На Стоглавом Соборе было предпринято усилие централизовать и унифицировать структуру Русской Церкви и управления ею. Во второй серии вопросов царь в самом начале обращается к иерархам со словами: “…и уставили бы есте старосты поповские надо всеми священники брежения ради церковнаго” (гл. 5, вопр. 1, с. 268). Завершает царские вопросы “соборный” ответ, где очень подробно говорится о введении в Церкви института “благочинных”. “И того ради церковного чина в царствующем граде Москве и по всем градом Росийского царствия Руския Митрополия повелехом избирати протопопом в коемждо граде по царскому повелению и по благословению святительскому священников искуссных добрых и житием непорочных. В царствующем граде Москве достоит быти седми старостам поповским и седми сбором по уложению царскому, да к ним избирати десятских добрых же священников искусных житием непорочных же. Так же и по всем градом уставити старосты священники и десяцкие, где сколько пригоже в котором городе. А по селом и по погостом, и по волостем по всей земли уставити у попов десятцкие священники” (гл. 6, с. 278). Как и иконникам Стоглав предписывает, чтобы избранные священники были “искусны, добры и житием непорочны”. Священник Димитрий Стефанович в своем труде цитирует текст указа от 17 февраля 1551 г., где перечисляется назначенное духовенство для “брежения церковного” в Москве¹⁶. Своего рода инструкцией для избираемых старост могла служить 34 глава Стоглава. Она так и начинается: “Священным протопопом по соборным церквам, а старостам священником и десяцким по всем церквам дозирати почасту…” (гл. 34, с. 297)¹⁷. В их компетенцию входили такие вопросы как образ жизни приходского духовенства, отчетность перед высшей иерархией, душепопечительство врученной паствы¹⁸. В следующей главе на примере “благочиний” Москвы дается порядок крестных ходов в течение всего года.

Собор касается такого важного вопроса, как финансово-экономическое положение церковных учреждений в свете церковно-государственных взаимоотношений¹⁹. В второй серии вопросов царь говорит о монастырях, которые получали “ругу” от государства в виде денег, хлеба, вина и т. д. при Василии III (†1533), затем Елене (†1538) (гл. 5, вопр. 31, с. 275). В главе 75 (сс. 352–353) указываются меры для поднятия благочиния в монастырях, о совершении молитв за монастырских вкладчиков. Одновременно в тексте цитируется речь государя: “И так де у меня, царя, поимали много по всем монастырем…” Монастырям Собор предписывает государю более не стужать, “разве великия нужда”. К этому вопросу Собор возвращается еще, давая “Ответ о милостыне и о руге по многим монастырем” (гл. 97, сс. 372–373). Вначале описывается, как руги давалась при Василии III, затем при Елене Глинской, наконец, в – малолетство Иоанна Грозного. Поэтому в материалах говорится: “И о том тебе государю благочестивому царю велети известно обыскати”. Говоря о проведении подобной ревизии, Собор подчеркивает: “Которым будет убогим монастырем и церквам можно без той руги прожити, и то, государь, в твоей царской воли, а которым будет убогим монастырем и святым церквам без твоей руги впредь прожити неневозможно, и тебе, благочестивому царю, достойно и праведно таковых пожаловати” (гл. 97, с. 373).

Сотой главой материалов является отзыв на них бывшего митрополита Иоасафа. 101 глава датирована 11 мая 1551 г. В ней говорится, чтобы Церкви впредь без ведома царя не приобретали вотчин. Более того, изучение актового материала показывает, что в мае был осуществлен пересмотр различных монастырских грамот. С. М. Каштанов насчитал 246 грамот, сохранившихся до наших дней²⁰. Он характеризует это мероприятие так: “Цель майской ревизии тарханов заключалась не в рассмотрении отдельных конкретных грамот, а в широком проведении в жизнь принципа централизации государственных финансов путем ограничения главных податных привилегий” монастырей²¹. Подтверждались грамоты конца правления Иоанна III и Василия III, так как в них, как правило, монастыри не освобождались от основных проездных и торговых привилегий. В подписи на грамоте митрополичьему дому “разрешался беспошлинный проезд только один раз в году”²². Все это позволяет сделать еще один вывод. Хотя у нас нет перечня настоятелей монастырей, находившихся в 1551 г. в Москве, но мы вправе говорить, что это было самое представительное церковное собрание за весь предшествующий период.

Собор отменил подсудность монастырей светской власти (гл. 67, с. 340). Утверждая подсудность духовенства высшей иерархии, Стоглав делает важную оговорку: “А в которое время митрополиту не поможется, ино в свое место повелевает судити архимандритов, и игуменов, и игумений, и протопопов, и весь священнический и иноческий чин в духовных делех Сарскому и Подонскому владыце со всеми архимандриты и игумены, соборне, по тем же священным правилом” (гл. 68, с. 341). Данная оговорка весьма важна, так как известно, что Митрополит Макарий был к тому времени в преклонном возрасте и даже хотел решить вопрос о своем уходе на покой²³. Его многогранная церковная и культурно-просветительная деятельность требовала много сил и времени, и не мала была у него и административная нагрузка. “Судебная власть Митрополита над настоятелями зафиксирована в грамотах Троице-Сергиеву, Симонову, Московскому Новоспасскому, Чудову, Серпуховскому владычному, Троицкому Махрищскому, Федоровскому Переславль-Залесскому, Троицкому Данилову, Владимирскому Рождественскому, Владимирскому Спасскому, Чухломскому Корнильеву, Торопецкому Троицкому монастырям, Дмитриевскому собору во Владимире”²⁴. Обозревая многогранную церковно-административную и культурно-просветительную деятельность святителя Макария, приходится удивляться его умению и организаторским способностям. Поэтому представляется весьма промыслительным, что на Стоглавом Соборе старец-иерарх был умолен остаться на первосвятительском престоле, и это послужило ко благу Церкви.

Разбирая некоторые вопросы иконографического характера, Стоглавый Собор предписывает: “Писати живописцем иконы с древних образов, как греческие живописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочии пресловущии живописцы” (гл. 41, вопр. 1, с. 303). В 43 главе Собор (сс. 314–315) очень подробно останавливается на важности и святости иконописного дела, подчеркивая высокий образ иконописца: “Подобает быти живописцу смирену, кротку, благоговейну, непразднословцу, не смехотворцу, несварливу, независтливу, непьяницы, неграбежнику, неубийцы” (гл. 43, с. 314). Мастера-иконописцы должны, не утаивая секретов, передавать свое мастерство ученикам. Высший надзор за иконописанием поручается иерархии. Архиепископы и епископы должны по вышеотмеченному принципу о “благочинных” избрать “во своем пределе живописцов нарочитых мастеров да им приказывати надо всеми иконописцы смотрити” (гл. 43, с. 315). Как показывают источники, во исполнение данного соборного указания в Москве были “надо всеми иконникы установлены четыре старосты иконникы, а велено имь над всеми иконникы смотрити”²⁵. Характеризуя деятельность Стоглавого Собора, В. Г. Брюсова подчеркивает, что “в условиях расширения границ Московского государства непосредственное руководство местными иконописными мастерскими стало практически невозможным, понадобились указания общероссийского масштаба, которые и были осуществлены Стоглавым Собором 1551 года”²⁶. Как считает Н. Андреев, в соборных определениях об иконописи отразились воззрения самого Митрополита Макария²⁷. А отец Димитрий Стефанович отмечает: “В ряду других постановлений – это одни из наиболее удачных и благотворных. Доказательством их плодотворности может служить то, что в иконописных подлинниках второй половины XVI в. и на протяжении всего XVII в. глава 43-я весьма часто встречается в качестве руководственного наставления для иконописцев”²⁸.

Что же касается такого важного вида церковного искусства как пение, то соборные суждения известны исключительно в контексте богослужения и благочиния²⁹.

Стоглав говорит о важности и необходимости духовного образования и обучения, чтобы у “священников и у дьяконов и у дьяков учинити в домех училища” (гл. 26, с. 291). Решение данной задачи, как видим, Собор возлагает на духовенство. Это соборное постановление представляет большую важность. “Школа на Руси здесь впервые является предметом заботливости целого Собора, царя и русских иерархов. Мы не имеем точных данных, в какой мере были осуществлены определения Собора об учреждении школ на всей Руси; но что поставления соборные не остались мертвой буквою, в этом убеждают нас «наказы», разосланные по епархиям”³⁰.

Стоглавый Собор уделил большое внимание исправлению книжной продукции³¹. Из материалов мы узнаем, что книги в XVI в. изготавливались на продажу. Собор предписывал – переписанные книги сверять с оригиналом, выявляя и исправляя ошибки. В противном случае он дает указание изымать неправленные книги “даром безо всякаго зазору, да, исправив отдавали в церкви, которые будут книгами скудны” (гл. 28, с. 292).

Материалы Стоглава содержат ссылки на цитаты из канонических правил Вселенских и Поместных Соборов и святых Отец, из Священного Писания и богослужебных текстов, творений святителей Григория Богослова, Василия Великого, митрополита Ираклийского Никиты, преподобных Исаака Сирина, Симеона Дивногорца, приводятся тексты постановлений императоров Константина и Мануила Комнина, равноапостольного князя Владимира, поучения Русских Митрополитов, святителей Петра, Киприана, Фотия, преподобного Иосифа Волоцкого и др. Поэтому соборные главы приобретают более нарративный, назидательный характер, опираясь при этом на древнюю и русскую церковные богословско-канонические традиции.

Академик Д. С. Лихачев отмечает: “В «деяния» Стоглавого Собора внесена сильная художественная струя. Стоглав – факт литературы в той же мере, как и факт деловой письменности”³². Это можно наглядно показать на следующем примере. При написании второй главы в речи царя “составитель Стоглава не имел под руками текста этой речи и сам воспроизвел ее по памяти, литературно обработав”, – пишет С. О. Шмидт³³. В действительности же за основу этой главы был взят текст “От Шестоденьца избрано о животех” из канонического памятника “Мерило праведное”³⁴. Н. Дурново говорит, что “Мерило праведное” активно использовалось при создании текста всего Стоглава. В Древней Руси нередко именно таким образом составлялись новые литературные произведения. Интересно, что у святителя Макария, как известно, имелась рукопись “Мерила праведного”³⁵. Таким образом, мы видим, что Стоглав как памятник литературы отвечает древнерусским требованиям этикетности повествования и использования цитат³⁶.

Наблюдения над языком постановлений Стоглава обогащают его характеристику: “Он совмещает в себе различные языковые стихии: церковнославянский язык, с одной стороны, и язык деловой письменности – с другой. В этом памятнике немалое место принадлежит изложению речей участников Собора, прибывших в Москву из разных областей Руси, он изобилует суждениями и рассуждениями Отцов Церкви по поводу рассматриваемых на Соборе вопросов. Эти части Стоглава сближают его с памятниками высокого книжного языка, в основе своей – церковнославянского. Вместе с тем в Стоглаве можно обнаружить элементы разговорной речи и при этом не только штампов, усвоенных деловой письменностью, но живой разговорной речи участников Собора, в какой-то мере просочившейся в текст книги, несмотря на ее литературную обработку”³⁷. Очевидно, подобная направленность и необычность, а также формальное отсутствие подписей участников Собора в конце деяний явились причиной сомнения в их подлинности, высказывавшихся в XIX в. в ходе полемики со старообрядцами³⁸.

Стоглавый Собор выступает против своевольства скоморохов, азартных игр и обращается к государственной власти с призывом принимать по отношению к ним пресекающие меры (гл. 41, вопр. 19–20, с. 308). Много говорится о жизни христианина, когда запрещаются негативные явления, с одной стороны, и с другой – даются наставления к добродетельной жизни. Этим проникнут весь текст материалов. Предписывая необходимость чтения во время богослужения Толкового Евангелия “Златоуста” и других книг, Стоглав подчеркивает важность этого – “на поучение и на просвещение и на истинное покаяние и на добрыя дела всем православным хрестьяном в душевную пользу” (гл. 6, с. 278).

Такая забота Стоглава о жизни христианина нашла продолжение и завершение в другом памятнике древнерусской письменности, современном данной эпохе – Домострое, написанном священником Сильвестром, сподвижником Митрополита Макария. Немаловажным является и тот факт, что, по мнению исследователей, он принимал участие в создании Стоглава³⁹. Этот памятник дает “широкие” рекомендации – как устроить свой дом так, чтобы зайти в него – было “как в рай войти” (§ 38). В “Домострое” перед читателем развертывается грандиозная картина семейного идеального быта и идеального поведения хозяев и слуг⁴⁰. Все это вместе свидетельствует о проникновении церковности в структуру древнерусской жизни и быта, о воцерковлении мира.

На Соборе 1551 г. были утверждены некоторые особенности, которые в XVII в. были преданы проклятию. Имеется в виду двоение Аллилуиа (гл. 42, с. 313), двоеперстие при совершении крестного знамения (гл. 31, сс. 294–295), постановление о нестрижении бороды (гл. 40, сс. 301–302), что до настоящего времени удержано в старообрядческой среде⁴¹. Сомнения о правильности пения Аллилуиа имели место еще в Новгороде при архиепископе Геннадии (1484–1504), причем обычай двоить Аллилуиа был некогда и в Греческой Церкви. Таким образом, Стоглав только унифицировал имевшиеся в Русской Церкви разногласия в богослужебной практике⁴². То же самое можно сказать и о перстосложении⁴³. Что же касается брадобрития, то оно непременно ассоциировалось на Руси с уподоблением латинянам или же с безнравственностью и было при этом поводом для нареканий. Ф. Буслаев по этому поводу говорит следующее: “Борода, занимающая такое важное место в греческом и русских подлинниках, стала, вместе с тем, символом русской народности, русской старины и предания. Ненависть к латинству, ведущая свое начало в нашей литературе даже с XI века, и потом, впоследствии, ближайшее знакомство и столкновение наших предков с западными народами в XV и особенно в XVI веке способствовали русскому человеку к составлению понятия о том, что борода, как признак отчуждения от латинства, есть существенный признак всякого православного, и что бритье бороды – дело неправославное, еретическая выдумка на соблазн и растление добрых нравов”⁴⁴.

После окончания работы Собора деятельный Митрополит рассылает указы и наказные грамоты с его постановлениями. В грамоте, присланной в Симоновский монастырь, есть приписка: “Да с тою же грамотою послати по монастырем поучение главы, ис тое же соборные книги выписати глава 49, глава 50, глава 51-я, 52-я, глава 75-я, 76-я, 67-я, 68-я, глава 31-я царских вопросов, глава 68-я”⁴⁵. Это говорит об энергичном распространении решений Собора по городам, монастырям. И действительно до нас дошли тексты и других таких наказов, посланных, например, во Владимир и Каргополь⁴⁶. Материалы Стоглава нашли также отражение в современной им актовой письменности и различных памятниках последующего времени⁴⁷.

Исследователи отмечают положительное значение Стоглава в жизни Русской Церкви. Его предшественником по исправлению недостатков на Руси был, по мнению Е. Голубинского, Владимирский Собор 1274 г.⁴⁸ Характерно сопоставление Стоглава и в международном контексте. Е. Голубинский сравнивает его с Тридентским Собором, проходившим почти одновременно в Римской Церкви. Историк отмечает, что Стоглавый Собор по своей цели и значению был “несравненно выше римско-католического”⁴⁹. Протоиерей Петр Румянцев, много потрудившийся в русских заграничных храмах, описывает, как в Швеции “11 февраля 1577 года король открыл народное собрание знаменитою речью, напоминающею отчасти речь Иоанна Грозного на Стоглавом Соборе”⁵⁰.

Отмечается также откровенность, с которою высказывается Стоглав о недостатках с целью их искоренения. Ф. Буслаев говорит, что в Стоглаве “все новое и чужое запечатлено клеймом проклятия и вечной гибели; все же свое, родное, испокон веков идущее по старине и преданию, свято и спасительно”⁵¹. С похвалой говорит К. Заусцинский о мерах, принятых Стоглавом к исправлению общества, так как “на первом плане поставлены духовные средства, увещания и убеждения; наказание большей частью ограничивается церковною епитимией, и только в весьма редких случаях предоставляется царю, его «царской заповеди и грозе»⁵². Историк Митрополит Макарий (Булгаков; †1882) называет Стоглавый Собор важнейшим “из всех Соборов, какие только были доселе в Церкви Русской”⁵³.

Стоглавый Собор современен Судебнику 1550 г. Это наглядно показывает интенсивность работы юридической мысли Древней Руси того времени⁵⁴. Высказываются соображения, что Судебник был утвержден на этом Соборе⁵⁵. Поэтому замечательный русский канонист А. С. Павлов говорит, что “Соборное уложение 1551 года представляет собой опыт кодификации всего действующего русского права”⁵⁶. В отличие же от Судебника, Соборные постановления, как это было отмечено раньше, являются одновремено памятником литературно-богословской мысли.

Решения Стоглавого Собора оказали большое влияние на церковно-общественную жизнь. Многие вопросы впервые получили на нем церковное осмысление. “Если сделать общую оценку постановлений Стоглавого Собора с точки зрения церковно-исторической и церковно-правовой, то без труда можно заметить, что отцы Собора коснулись разных сторон церковно-общественной жизни, стремились устранить все ярко бросавшиеся в глаза недостатки в этой жизни, разрешить все вопросы, волновавшие православного человека того времени. Как источник для изучения церковной жизни XVI в., Стоглав незаменим”⁵⁷.

Высокую оценку получил Собор и в исследовании отца Димитрия Стефановича, чей труд до сих пор является едва ли не самым главным по данному поводу. Он пишет: “…Стоглав и как литературный, и как законодательный памятник представляет собою редкое и выдающееся явление в истории русского церковного права: это – один из поворотных столбов, наложивший собою сильный отпечаток на целую эпоху, такой памятник, в котором весьма многие труды предшествующего времени нашли свое удачное завершение, и который для ближайшего и даже отдаленного последующего времени имел значение действующего и руководственного права”⁵⁸. “Стоглавый Собор, по мнению Н. Лебедева, представляет собою не только одно из самых замечательнейших действий Всероссийского Митрополита Макария, но и одно из важнейших событий в целой русской истории”⁵⁹. В обширном своде соборных постановлений решения Собора не только излагаются, но и комментируются, подкрепляются авторитетом предшествующих Соборов и поучений отцов Церкви и т. д. Стоглавый Собор тесно взаимосвязан своим содержанием, языком, направленностью с современными ему литературными памятниками. Материалы Собора – яркий памятник стремления русского общества середины XVI в. к исправлению и обновлению. Поэтому Стоглав являет собой незаменимый источник сведений о жизни русского общества XVI в.

Приложение

⁶⁰

“Лета 7059-го месяца февраля в 17 повелением благочестиваго царя и христолюбиваго великаго князя Ивана Василиевича всеа Русии самодержца и по благословению преосвященнаго Макария Митрополита всеа Русии и преосвященнейших архиепископов и епископов и всего священнаго Собора Руския Митрополия изобрали священницы и диакони старост в царьствующем граде Москве во оба города и на посад за Неглинну и в Черторие трех старост Димитриевьскаго попа Феодора на Воздвиженской улицы, да от Иоанна Предтечи с Орбата попа Леонтия, да из Чертория изо Олексеева монастыря из девичия из предела от Преображения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа попа Дмитрея; а на Болшей посад и за Яузу дву старост: Предтечинского попа Григория ис Котелников, да от Гаврила святаго // попа Андрея из Мясников, а за реку за Москву изобрали в старосты архангельскаго попа из Руновки, а в новой город и в старой изобрали от зачатия святыя Анны попа Иосифа из Нового города. А церквей за Неглимною и в Чертории 113, а попов 120, а дияконов 73, и всех попов и дияконов за Неглимною и в Чертолии 193 человека. А на болшем Посаде и за Яузою – церквей 107, а попов 108, а диаконов 70 и всех попов и дияконов на Болшем Посаде и за Яузою 178 человек. И в Старом городе церквей 42, а протопопов и попов 92, а дияконов 38, а попов 39, а дияконов 27 и всех попов и дияконов в обеих городех 196 человек. И всех церквей во обеих городех и на посадех 6 сот 42 церкви и как по тем святым церквам розчитати храмы старосты и пятидесятских и десятских священников и дияконов и всего Московского царьства обеих городов и Заполия елико как вместит по вашему разсужению” (ГИМ. Собр. А. С. Уварова 578/482», в лл. 308–309 об.).

Список сокращений

ВИ – Вопросы истории,

ГИМ – Государственный Исторический музей,

ЖМНП – Журнал Министерства народного просвещения (СПб.),

ЖМП – Журнал Московской Патриархии,

ОЛДП – Общество любителей древней письменности (Спб.),

ПДПИ – Памятники древней письменности и искусства (Спб.),

ПЛДР – Памятники литературы Древней Руси,

СКиКДР – Словарь книжников и книжности Древней Руси,

ТОДРЛ – Труды Отдела древнерусской литературы,

ХЧ – Христианское чтение (СПДА),

ЧОИДР – Чтения в Обществе истории и древностей Российских.

* * *

Библиографию изданий соборных деяний и исследований о Стоглаве см. СКиКДР (список сокращений см. в конце статьи). Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI вв.). Ч. 2. Л-Я. Л., 1989, сc. 426–427. Следует отметить, что введение к указанной французской публикации Стоглава (Le Stoglav ou les cent chapitres. Ed. E. Duchesne. Paris, 1920) было несколько ранее опубликовано автором отдельной статьей (Duchesne E. Le Concile de 1551 et le Stoglav // Revue historigue. Paris, 1919, pp. 99–64).

Российское законодательство X-XX веков. Т. 2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. М., 1985, с. 258; Стоглав. Казань, 1862, сс. 18–19. Далее текст данного памятника цитируется на строке с указанием страницы современного издания.

Об архиереях-участниках Стоглавого Собора см. Лебедев Н. Стоглавый Собор (1551 года). Опыт изложения его внутренней истории. М., 1882, сс. 36–47; Бочкарев В. Стоглав и история Собора 1551 года. Историко-канонический очерк. Юхнов, 1906, сс. 11–29; Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве. Его происхождение, редакции и состав. К истории памятников древнерусского церковного права. СПб., 1909, сс. 60–63; Российское законодательство X-XX. Т. 2, сс. 404–406. Некоторые исследователи склонны видеть в участниках Собора представителей партий (“стяжателей” или “нестяжателей”), а в его материалах – результаты борьбы, компромиссов и группировок. А. М. Сахаров, А. А. Зимин, В. И. Корецкий пишут: “Председательствующий на Соборе Митрополит Макарий опирался на подавляющее «иосифлянское» большинство <…> Только епископ Рязанский Кассиан выражал «нестяжательскую» оппозицию” (Русское Православие: вехи истории. М., 1989, с. 117). На наш взгляд данная проблема отражает не столько историческое явление, сколько историографическое. По этому поводу см. Ostrowski D. Church Polemics and Monastic Land Acquisitin in Sixteenth-Century Muscovy // The Slavonic and East European Revew. 1986. Vol. 64. № 3. July, pp. 355–379; Курукин
И. В. Заметки о “нестяжательстве” и “осифляне” (историографическая традиция и источники) // Вопросы источниковедения и историографии истории СССР. Дооктябрьский период. Сб. статей. М., 1981, cс. 57–76.

⁴

См., например, ПСРЛ. Т. 31. М., 1968, с. 131.

⁵

Черепнин Л. В. Земские Соборы русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978, с. 78. См. также Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве, с. 43.

⁶

Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. 2. Ч. 1. М., 1900, с. 773.

⁷

Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве, с. 84.

⁸

См. Яковлев В. А. К литературной истории древнерусских сборников. Опыт исследования “Измарагда”. Одесса, 1893, с. 41; Попов К. Блаженный Диадох (V-го века), епископ Фотики Древнего Эпира и его творения. Киев, 1903, с. 6.

⁹

См. например, Казанскую историю (ПЛДР. Середина XVI века. М., 1985, сс. 301–562).

¹⁰

Священник Димитрий Стефанович считает, что деление соборных материалов на сто глав обязано Митрополиту Иоасафу, беседовавшему “с Сильвестром, Серапионом и Герасимовым Ленковым”, привезшими материалы в Троицкий монастырь (Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве, с. 90). Но на наш взгляд, такое деление стоит в связи с современным им памятником, о чем см. выше.

¹¹

Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. 2. Ч. 1, сс. 776–779. См. также Макарий, Митрополит Московский. История Русской церкви в период разделения ее на две Митрополии. Т. 6. Изд. 2. СПб., 1887, с. 233.

¹²

В этом можно усмотреть и некоторую традицию, восходящую к истокам Византии, когда, например, в 325 г. никто иной как именно император Константин предложил термин “Единосущный” (см. Лебедев А. П. Вселенские Соборы IV и V веков. Сергиев Посад, 1896, сс. 22–23).

¹³

Сообщение об этом намерении в древнерусской письменности автор сделал 12 февраля 1910 г. в Обществе любителей древней письменности (ПДПИ. Т. 176. Отчеты о заседаниях имп. ОЛДП в 1907–1910 году (СПб.), 1911, отчеты за 1909–1910 годы, с. 25). В этом контексте можно рассматривать и материалы, опубликованные И. Н. Ждановым (Жданов И. Н. Сочинения. Т. 1. СПб., 1904, сс. 177–186).

¹⁴

См. Казански Н. Стоглавият Събор // Църковен вестник. София, 21.IV.1987, бр. 25–26, с. 14; Leonid Erzbischof von Jaroslavl und Rostov. Metropolit Makari von Moskau und ganz Ru?land. Hierarch in entscheidungsreicher Zeit // Stimme der Orthodoxie. 1963, № 12, S. 38.

¹⁵

Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники. Очерки по истории русской общественно-политической мысли середины XVI века. М., 1958, с. 99. Дополнительные соображения по этому поводу см. Черепанова О. А. Наблюдения над лексикой Стоглава (Лексика, связанная с понятиями духовной и культурной жизни) // Русская историческая лексикология и лексикография. Вып. 3. Межвузовский сборник. Л., 1983, с. 21.

¹⁶

Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве, сс. 85–86. Поскольку автор цитирует дословно только начало указа, но не конец, то ниже, в приложении, мы приводим тексты указа по этой же рукописи полностью.

¹⁷

См. также Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографической экспедицией. Т. 1 (1294–1598). СПб., 1836, сс. 226–227; Игнатий, архиепископ Воронежский и Задонский. История о расколах в Церкви Российской. Ч. 1. Изд. 2. СПб., 1862, сс. 247–252.

¹⁸

Назначение благочинных – это одно из весьма конкретных и последовательных соборных деяний. Поэтому странным представляется высказывание Ю. Келдыша, который считает: “В целом «установления» Стоглава носили «слишком общий и неконкретный характер», в них не было «практических мер к достижению поставленной цели». Значение Стоглавого Собора заключалось главным образом в выдвижении назревших задач и привлечении к ним всеобщего внимания. Большинство этих задач оставалось нерешенным и сто лет спустя, когда вопросы религиозного культа были вновь поставлены в широком государственном плане”. – Келдыш Ю. Ренессансные тенденции в русской музыке XVI века // Теоретические наблюдения над историей музыки. Сборник статей. М., 1978, с. 185.

¹⁹

Еще ранее Собора Святитель Макарий выступил с развернутой аргументацией о неотчуждении недвижимых имуществ у Церкви, что нашло затем отражение в соборных материалах (С/убботин» Н. И. К материалам для истории Стоглава и его времени // Летописи русской литературы и древности, издаваемые Н. Тихонравовым. Т. 5. Смесь. М., 1863, сс. 126–136; Моисеева Г. Н. Старшая редакция “Писания” Митрополита Макария Ивану IV // ТОДРЛ. Т. 16. М.-Л., 1960, сс. 466–472; Русский феодальный архив XIV – первой трети XVI века. М., 1988, сс. 717–748).

²⁰

Каштанов С. М. Отмена тарханов в России в середине XVI века // История СССР. 1986, № 6, с. 43.

²¹

Он же. Финансы средневековой Руси. М., 1988, с. 119.

²²

Он же. Отмена тарханов…, с. 54. Текст грамоты см. Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI веков. Т. 1. М., 1951, сс. 209–210. По мнению священника М. Горчакова, эта грамота положила основу “развития митрополичьих владений в форму особого института в государстве, который и явился к концу XVI в. в виде патриарших вотчин”. – Свящ. М. Горчаков. О земельных владениях Всероссийских Митрополитов, Патриархов и Св. Синода (988–1738 гг.). СПб., 1871, с. 168.

²³

Игумен Макарий. Повесть о кончине Всероссийского Митрополита Макария // Wissenschaftliche Zeitschrift, Halle – Wittenberg, 1985, Bd. 34, G, H. 3. S. 18.

²⁴

Каштанов С. М. Отмена тарханов…, с. 57.

²⁵

Розыск или список о богохулных строках и о сумнении святых честных икон, диака Ивана Михайлова сына Висковатого в лето 7062 // ЧОИДР. Кн. 2. Материалы славянские. 1858, с. 2.

²⁶

Брюсова В. Г. Русская живопись 17 века. М., 1984, с. 9. Церковные требования, предъявляемые к иконописцу, изложенные в 43 главе Стоглава, явились тогда, когда “иконопись уже достигла своей высшей точки” (Свящ. П. Флоренский. Иконостас // Богословские труды. Сб. 9. М., 1972, с. 111). Между тем А. М. Сахаров считает, что постановления развили подозрительность в “отношении художников”. – Сахаров А. М. Русская духовная культура в XVI столетии // ВИ. 1974, № 9, с. 126).

²⁷

Андреев Н. Митрополит Макарий как деятель религиозного искусства // Сборник статей по археологии и византоведению, издаваемый институтом имени Н. П. Кондакова. Т. 7. Прага, 1935, с. 242.

²⁸

Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве, с. 208.

²⁹

См. История русской музыки. Т. I. Древняя Русь XI-XVII века. М., 1983, сс. 133–136; Гарднер И. А. Богослужебное пение Русской Православной Церкви. Сущность, система и история. Т. 1. Джорданвиль, 1978, сс. 445–454.

³⁰

Миропольский С. Очерк истории церковно-приходской школы от первого ее возникновения на Руси до настоящего времени. Вып. 3. Образование и школы на Руси в XV-XVII веках. СПб., 1985, с. 36. См. также Kollmann J. E. The Stoglav Council and parish Priests // Russian history. T. 76. 1980, pp. 66–69; Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII в. М., 1989, сс. 22, 54.

³¹

Прот. С. Нанков. Търновска или Евтимиева редакция на църковно-богослужебные книги // Годишник на духовната Академия “Св. Климент Охридски”. Т. 11 (37). София, 1962, с. 251.

³²

Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. Т. 1. Л., 1987, с. 163.

³³

Шмидт С. О. Соборы середины XVI века // История СССР. 1960, № 4, с. 71.

³⁴

Дурново Н. Один из источников Стоглава // ЖМНП. 1904, Февраль, сс. 454– 456.

³⁵

Вздорнов Г. И. Искусство книги Древней Руси. Рукописная книга Северо-Восточной Руси XII – начала XV веков. М., 1980, с. 57.

³⁶

Лихачев Д. С. Избранные работы в трех томах. Т. I, сс. 344–370.

³⁷

Качевская Г. А. Старое и новое в синтаксических конструкциях XVI века (по материалам Стоглава и Судебника Ивана Грозного 1550 года) // Начальный этап формирования русского национального языка. Изд. ЛГУ, 1961, с. 88. См. также Качевская Г. А. Из истории сложноподчиненного предложения в русском литературном языке XVI века (Автореферат). Л., 1952, сс. 15–16. Языком канонического памятника занималась также Е. Н. Богданова (см. Богданова Е. Н. К вопросу об использовании безличных предложений в древнерусском языке на материале памятника “Стоглав” // Сталинабадский Государственный пед. институт им. Т. Г. Шевченко. Ученые записки. Т. 19. Филологическая серия. Вып. 9. Сталинабад, 1957, сс. 123–198; Она же. Синтаксис Стоглава (Автореферат). М., 1958).

³⁸

СКиКДР. Вып. 2 (Вторая половина XIV-XVI в). Ч. 2. Л-Я, сс. 425–426.

³⁹

Митров П. Знаменитый древнерусский священник (Очерки жизни и деятельности московского протопопа Сильвестра) // Странник. Т. I. Ч. 2. 1903, с. 544; Черепнин Л. В. Земские Соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978, с. 81.

⁴⁰

ПЛДР. Середина XVI века, с. 12.

⁴¹

См. об этом Макарий, архиеп. Литовский и Виленский. Правило Стоглавого Собора о двуперстии с исторической точки зрения. М., 1874; Он же. История Русской Церкви… Т. 8, сс. 91–142; Сведения о Стоглавом Соборе // ХЧ. Ч. 2. 1852, сс. 271–294.

⁴²

В середине XVI в. данные вопросы решались на внутрицерковном уровне, а век спустя на межцерковном уровне, и русская богослужебная практика была приведена в соответствие с восточной: “Понятно, затем, что причину такого «безразсуднаго» определения нельзя видеть лишь в простоте и невежестве членов собора, как объяснял это позднее московский собор 1666/7 гг. Такого обвинения мы не имеем права повторять по отношению к Митрополиту Макарию, который не только хорошо был знаком с древнерусскою письменностию, но и имел значительное влияние на дальнейшее ея развитие”. – Серебрянский Н. Очерки по истории монастырской жизни в Псковской земле // ЧОИДР. Кн. 3. 1908, с. 80.

⁴³

На Соборе Русской Православной Церкви 1971 г. были отменены клятвы на старые обряды. См. Об отмене клятв на старые обряды. Доклад Митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима на Поместном Соборе 31 мая 1971 года // ЖМП. 1971, № 7, сс. 63–73; Поместный Собор Русской Православной Церкви. 30 мая – 2 июня 1971 года. Документы, материалы, хроника. М., Изд. Московской Патриархии, 1972, сс. 129–131.

⁴⁴

Буслаев Ф. Сочинения. Т. 2. Древнерусская народная литература и искусство. СПб., 1861, с. 233.

⁴⁵

Беляев И. Наказные списки соборного уложения 1551 года или Стоглав. М., 1863, сс. 8–36.

⁴⁶

Там же, сс. 8–13; Наказная грамота Митрополита Макария по Стоглавому Собору // Православный собеседник. Ч. 1. 1863, сс. 87–106, 202–220.

⁴⁷

Бочкарев В. Стоглав и история Собора 1551 года, сс. 141–148.

⁴⁸

Голубинский Е. История Русской Церкви. Т. 2. Ч. I, с. 67.

⁴⁹

Там же, с. 789. См. также Виппер Р. Ю. Иван Грозный. Изд. 2. Ташкент, 1942, с. 43. Вопреки действительности, А. Зимин считает, что впервые сопоставил Стоглав с Тридентским собором Р. Ю. Виппер (Зимин А. А. И. С. Пересветов и его современники, с. 102). “Хронологичское совпадение деятельности Тридентского Собора и Стоглавого Собора в Москве чрезвычайно любопытно и по известной общности их целей, исходивших, конечно, из разных оснований. И Рим, и Москва, как бы готовясь к предстоящим боям, фиксируют на этих Соборах ортодоксию своих религиозно-политических доктрин католической и православной”. – Чаев Н. С. “Москва – третий Рим” в политической практике Московского правительства XVI века // Исторические записки. Т. 17. 1945, с. 17.

⁵⁰

Свящ. П. Румянцев. Письма из Швеции. II Упсальский собор 1593 года (По поводу 300-летнего юбилея) // ХЧ. Ч. 2. 1894, с. 122.

⁵¹

Буслаев Ф. Древнерусская народная литература…, с. 233.

⁵²

Заусцинский К. Макарий Митрополит всея Руси // ЖМНП. 1881, № 11, с. 15.

⁵³

Макарий, митрополит Московский. История Русской Церкви… Т. 6, сс. 222–223. О важном значении Стоглава говорит Л. В. Черепнин (см. Черепнин Л. В. К истории “Стоглавого” Собора 1551 г. // Средневековая Русь. М., 1976, с. 212; Он же. Земские Соборы Русского государства в XVI-XVII вв. М., 1978, с. 88).

⁵⁴

В рукописной традиции тексты этих памятников нередко соседствуют друг с другом. См. Судебники XV-XVI веков. Подгот. текстов Р. Б. Мюллер и Л. В. Черепнина. Комментарии А. И. Копанева, Б. А Романова и Л. В. Черепнина. М.-Л., 1952, сс. 120–122, 124.

⁵⁵

Там же, сс. 113, 134; Бахрушин С. В. Научные труды. Т. 2. Статьи по экономической, социальной и политической истории Русского централизованного государства XV-XVII вв. М., 1954, с. 269.

⁵⁶

Павлов А. С. Курс церковного права. Троице-Сергиева Лавра, 1902, с. 171.

⁵⁷

Никонов В. Стоглавый Собор 1551 г. // ЖМП. 1951, № 9, с. 51.

⁵⁸

Свящ. Д. Стефанович. О Стоглаве, с. 272.

⁵⁹

Лебедев Н. Стоглавый Собор, с. 3.

⁶⁰

См. примеч. 1 на с. 93. – Ред.

Источник: Жизнь и труды святителя Макария Митрополита Московского и всея Руси / Архимандрит Макарий (Веретенников). — М. : Изд. совет Рус. Православ. Церкви, 2002. – 510 с. / Стоглавый Собор 1551 года. 116-127 с. ISBN 5-94625-015-9

Комментарии для сайта Cackle

Источник

Стогла́вый собо́р — поместный собор Русской церкви и земский собор, который проходил в Москве с 23 февраля по 11 мая 1551 (7051) года в Успенском соборе Кремля, с участием царя Ивана Грозного, высшего духовенства и представителей Боярской думы.

Со стороны духовенства в соборе принимал участие митрополит Макарий (в качестве председателя), а также архиепископы Акакий (Тверская епархия), Гурий (Смоленская епархия), Касьян (Рязанская епархия), Киприан (Пермская епархия), Никандр (Ростовская епархия), Савва (Крутицкая епархия), Трифон (Суздальская епархия), Феодосий (Новгородская епархия) и ещё один Феодосий (Коломенская епархия)

Собор был созван по инициативе Макария и Сильвестра^[1]. Текст повестки, предположительно, составлен Сильвестром. В соборе нашла выражение борьба иосифлян и нестяжателей, поддерживая которых царь надеялся провести секуляризацию. Решения собора, выраженные в 100 главах (Стоглав), носили компромиссный характер.

ХронологияПравить

Дата проведения собора вызывает споры. Евгений Голубинский признаёт дату 23 февраля за начало работы Собора, тогда как священник Димитрий Стефанович говорит в своей магистерской диссертации, что Собор начался в первых числах января 1551 г., а к 23 февраля он мог и окончиться. А к маю была составлена редакция решений собора^[2].

Решения собораПравить

Собор принял Судебник, отверг секуляризационные планы правительства, но ограничил дальнейшее приращение церковных владений в городах и финансовые привилегии духовенства; решения, сведённые в сто глав, в литературе имеют название Стоглава.

Царь Иван Грозный представил собору также новый Судебник и уставные грамоты, просил прочесть их и рассудить и, если дело будет признано достойным, скрепить их подписями для хранения в казне. Царь говорил, между прочим, на соборе, что его бояре и вельможи впали во многие корысти и хищения, называл их лихоимцами, хищниками, творящими неправедный суд; но в то же время он признал, что всех обид и разорений, происшедших от бессудства и лихоимания властей, исправить невозможно, и просил оставить «друг другу вражды и тяготы». На Стоглавом соборе царь подтвердил, что он предписал боярам «помиритися на срок» по всем делам «со всеми христианы» своего царства^[3].

Некоторые решения Собора, касающиеся обрядов, были отменены Московским Собором 1667 года, наложившим анафему и на сами обряды, и на придерживающихся их: двоеперстие, двугубую аллилуйю и пр.

См. такжеПравить

Старообрядчество
Стоглав

ПримечанияПравить

↑ Сергей Левицкий, «Очерки по истории русской философии», т. 1
↑ Стоглавый Собор 1551 года
↑ Судебники 1497 и 1550 гг. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

ЛитератураПравить

Бочкарев В. А. Стоглав и история Собора 1551 года: историко-канонический очерк. — Юхнов, 1906. — 261 с.
Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия 2005 (DVD)
Статья посвященная 455-й годовщине Стоглавого Собора [1]
Игумен Кирилл (Казанская духовная семинария), «Русские канонические постановления об изобразимости Бога», глава 5 [2]
Архимандрит Макарий (Веретенников). Стоглавый собор 1551 года // Альфа и Омега, № 1(8), 1996.
Сергей Левицкий, Очерки по истории русской философии т. 1.
Стефанович Д. Ф. О Стоглаве. Его происхождение, редакция и состав — Спб., 1909. — 320 с.

СсылкиПравить

Антон Карташёв Стоглавый Собор // Очерки по истории Русской Церкви. Том 1
Стоглавый собор (Энциклопедия Кругосвет)
Стоглавый собор (Хронос)

Источник

Список лекций История Русской Православной Церкви.

Служение митрополита Макария Московского. Макарьевские соборы 1547 и 1549 годов. Подготовка и проведение Стоглавого собора 1551 г.
Учительный подвиг Стоглавого собора. Канонизация святых Русской Православной Церкви.
Деятельность святителя Макария Московского по устроению церковной жизни в Московском государстве.

Все ли обратили внимание: Макарьевские соборы и Стоглавый собор происходят ровно 100 лет спустя после фактической автокефалии РПЦ. Притом эта автокефалия в ту пору еще не была признана восточными патриархатами. Но каноническое и литургическое общение прервано, а церковную жизнь устраивать надо. Середина XVI-го века — время подведения итогов. Историк Голубинский, например, сравнивал макарьевские и Стоглавый соборы (на последнем также председательствует митрополит Макарий (1542-1563), с собором 1274 года при митрополите Кирилле (времена монголо-татарского ига), когда надо было в условиях разрухи устраивать церковную жизнь.

Я бы сравнила эти 3 собора (их можно рассматривать как единый, потому что, несмотря на разные задачи, люди заседают всё те же) — с нашим поместным собором РПЦ в год 1000-летия Крещения Руси — 1988 год.

С одной стороны, соборы — итоговые. С другой — по крайней мере 100-главый собор затрагивает наболевшие темы и вновь обращается к ним. На позапрошлой лекции мы говорили об оживлении сектантского движения (стригольников и прочих). Не успел пройти 100-главый собор, как в 1553 году разбирается дело Матвея Башкина и Феодосия Косого. Ереси эти гораздо злее, чем у Феодора Курицына (там была еще и борьба партий). А тут ересь Башкина безусловная — идет явное уклонение в протестанство.

Мы помним собор 1503 года, где решался вопрос о монастырских вотчинах: спор между иосифлянами и нестяжателями[1]. Стоглавый собор не замалчивает этих всех проблем, нестроений. Собор получил на звание “стоглавый”, поскольку деяния собора разделены на 100 глав — в основном по тематике.

Обратимся с самого начала к общественной ситуации и церковно-общественной, на которую пришлись эти три собора. 1534 год — смерть Василия III. Малолетство Ивана Грозного, регенство Елены Глинской, семибоярщина — борьба партий. Возглавитель одной из них — Иван Федорович Оболенский по прозвищу Овчина, возглавитель другой партии — клан князей Шуйских.

Как всегда во времена борьбы партий, идет катавасия, что переходит и на весь московский народ, вплоть до кулачных боев. Поэтому избрание московского митрополита на кафедру вносило не только в церковную, но и в государственную жизнь страны все-таки принцип начального человека: так же, как и в Смутное время при святителе Гермогене. При этой потасовке на верхах хоть один должен быть в стране бесспорный человек: этим бесспорным человеком как раз становится митрополит Макарий Московский, причисленный к лику святых в 1988 году на Поместном Соборе.

Макарий Московский занял Московскую кафедру в 1542 году. Ивану Грозному в это время было 12 лет. Елены Глинской уже нет в живых. Боярская верхушка продолжает драться между собой. И в этих условиях всяческого брожения начинается медленная, кропотливая работа святителя Макария Московского.

Первый царь, венчанный на царство, и первый миропомазаный — был Иван Грозный. Никакой святости это человеку не сообщает. Но вторично совершаемое миропомазание, безусловно, дает человеку некоторую благодатную помощь, благодатное укрепление сил для государственного служения; но если человек, конечно, лично стремится по своим нравственным и духовным задачам встать в уровень возложенных на него обязанностей.

Митрополит Макарий начинает всячески поддерживать, руководить Иваном Грозным примерно так, как опекал Димитрия Донского святитель Алексий Московский. Но с несколько другими результатами. Венчание на царство имело прежде всего значение государственно-политическое, чтобы показать всему народу, что борьба партий закончилась, слава Богу, малой кровью, что у нас теперь есть царь и можно к нему обращаться. Поэтому царь участвует во всех трех соборах: 1547 года, 1549 года и 1551 года — Стоглавом соборе.

Первый собор 1547 года открывается в праздник Сретения и ставит перед собой главную задачу: рассмотрение подвига, служения и святости святых Русской Церкви. До этого в Русской Церкви канонизация совпадала, как правило, с обретением мощей и чаще всего это была инициатива местного архиерея. Большинство русских святых были местночтимые (кроме страстотерпцев Бориса и Глеба; Антония и Феодосия Печерских — основателей русского монашества; Сергия Радонежского — возобновителя монашества; святителя Петра Московского, первого святителя Москвы). Даже Владимир Святой не был прославлен во святых в течение 200 лет (первое упоминание встречаем в Ипатьевской летописи под 1254 годом). Александр Невский был прославлен только при митрополите Макарии.

Впервые Русская Православная Церковь осмысляет себя, свою прошедшую историю, свои достижения. Но главное — стремление прославить для всеобщего почитания местных молитвенников, чтобы русский народ не чувствовал себя одиноким — знал, что небеса полны его небесными покровителями.

Первый сонм прославленных святых 1547 года: тринадцать человек, притом впервые разделяются на всероссийски чтимых и местночтимых. В это время еще невозможно сообщить наши соборные акты предстоятелям восточных патриархатов, поскольку автокефалия фактически существует, но официально не принята. Русскую Православную Церковь “терпят”. Это тоже одна из причин, почему понадобился соборный акт.

Но каких именно угодников прославили в это время, мы перечислим: святитель Иона Московский, митрополит всея Руси (именно тот, при котором была провозглашена автокефалия 100 лет назад); святитель Иоанн Новгородский чудотворец (XII-й век, скончался в 1186 году, почти 400 лет спустя совершается прославление);[2] преподобный Макарий Калязинский и преподобный Пафнутий Боровский — он был местночтимый у себя в Пафнутьевом монастыре — (оба скончались во второй половине XV-го века, 70 лет назад); Александр Невский; Никон Радонежский (ученик преподобного Сергия); Павел Комельский-Обнорский, Михаил Клопский, Савва Сторожевский, Зосима и Савватий Соловецкие, Дионисий Глушицкий и Александр Свирский — всё преподобные.

Восемь человек было прославлено для местного почитания с определением, в каком городе, в какой епархии их праздновать: Максим Московский, Христа ради юродивый, новый Чудотворец; Муромские — благоверный князь Константин и чада Михаил и Феодор (праздновать в Муроме); Петр и Феврония (праздновать в Муроме); святитель Арсений Тверской; Прокопий и Иоанн Устюжские — Христа ради юродивые (праздновать в Великом Устюге Вологодской епархии).

Русская Церковь с ее непризнанной самостоятельностью как бы ищет небесного подтверждения своему бытию. Впоследствии такая практика стала всеобщей: то есть поместная Церковь прославляет своих подвижников, и потом уже сообщает о своих церковных деяниях предстоятелям других поместных церквей и иногда почитание в другой Церкви вспыхивают ярче (как в наши дни — преподобный Силуан Афонский).

Что считается основанием для прославления: нерушимая вера, высокая христианская благочестивая жизнь, подтвержденная историческим преданием, и не вопреки другим свидетельствам. Но главным основанием служили благодатные явления: многолетние подробные записи о помощи Божией по ходатайствам того или иного молитвенника или небесного покровителя[3]. Местное почитание — когда икона уже написана, акафист написан[4].

Собор не был завершен. Присутствовавшие на нем архиереи отправлены по местам изучать далее фактическую благочестивую жизнь народа: выявлять, кто именно из угодников Божиих прославлен у Господа, где тому свидетельства и почитаем ли народом. То есть фактически стало ясно, что вслед за первым собором надо ждать и второго.

Он состоялся два года спустя, был открыт в неделю Торжества Православия 1549 года. Опять-таки 14 человек были прославлены для Всероссийского почитания: 3 святителя: Новгородский Нифонт (середина XII-го века, постриженник Киевской лавры); Иаков Ростовский; и Стефан Пермский, миссионер, просветитель зырян. 2 благоверных князя: Всеволод-Гавриил Псковский и Михаил Тверской, замученный в Орде (уже все конфликты Москвы с Тверью отошли в прошлое, а к небесным святым обращаются во всяком ареале); затем преподобные Северной Фиваиды: Авраамий Смоленский (начало XIII-го века); Евфимий Суздальский; Григорий Пельшемский, Савва Вишерский, Евфросин Псковский, Ефрем Перекомский.

Женщины прославлены были в эти годы только для местного почитания: Петр и Феврония Муромские.

В 1549 году были прославлены три Виленских (Литва) мученика: Антоний, Иоанн и Евстафий — середина XIV-го века; (рознь Москвы с Литвой давным-давно прошла, Литва принадлежала киевской митрополии).

Оставалась масса других вопросов, которые настоятельно требовали своего разрешения: никакими репрессивными мерами (например, против жидовствующих) инакомыслие и ереси преодолены не были. Нужны были другие средства. Таким явилось поднятие духовного просвещения. Именно на это обращается главное пастырское внимание святителя Макария.

Книгопечатание. Иван Федоров — его сотрудник, сначала иподиакон, потом диакон. Работа по исправлению церковных книг велась еще преподобным Максимом Греком, и он только за это пострадал. Сама работа по выверению церковных книг была поставлена под сомнение. Стоглавый собор ее утверждает. Максим Грек еще жив — живет в Троице-Сергиевой Лавре; 100-главый собор оправдывает его и утверждает право и благочестие его трудов.

Писание икон: 100-главый собор утверждает то, что мы сейчас называем иконописным каноном.

Акты по прославлению святых приводят к созданию великих Четий-Миней — уже не только русских, а всего свода житий святых. Эта колоссальная работа была проделана святителем Макарием и целой когортой его учеников и сотрудников. Это стало называться Макарьевскими Минеями. Известные Минеи Димитрия Ростовского — это упрощенные, с несколько выхолощенным содержанием, но на основе тех же Макарьевских.

Стоглавым собором утверждается написание “Степенной книги”[5] — то есть летописи явлений силы и славы Божией в истории всего русского народа. Это как бы приложение к житиям святых — то, что выявляет сокровенную жизнь народа, как бы его духовную историю.

Поэтому условно мы можем разделить задачи Стоглавого собора на три категории. Первая категория, бесспорно, — просветительский и учительный подвиг собора. Собор завершился, а работа продолжалась: жития святых продолжали собираться и рассматриваться. Работа по канонизации продолжалась во всю жизнь митрополита Макария (скончался в 1563 году). По всем городам Руси были посланы наказы, чтобы все эти труды стали делом всей страны, а не только одной Москвы.

Далее: внутреннее устроение церковной жизни в московском государстве. Проведем аналогию с собором 1988 года. Впервые с такой силой и резкостью зазвучали слова о всяческих недостатках и безобразиях, которые совершаются у всех на глазах. До этого мы помним: Вассиан Патрикеев, кое-кто из жидовствующих обличали церковную жизнь “с позиции оппозиции”. А здесь наоборот: с высоты митрополичьей кафедры во всеуслышание были заявлены всяческие отрицательные стороны и церковной и гражданской жизни страны. Весь народ есть тело Церкви и то, что происходит, касается всех.

Для преодоления всяческих, притом глубоких и застарелых, язв недостаточно указать на них. Тем более их нельзя избыть какими-то административными мерами. Собор это понимает. И те исправления, которые вносятся, носят паллиативный[6] характер.

Деяния Собора второй группы:

Подсудность духовенства только духовной власти. (Духовенство выделяется в сословие, для которого существует определенные обязанности и права.)
Соборным решением полагается разделять епархию на более мелкие церковно-административные единицы и для наблюдения за благоповедением духовенства назначаются “поповские старосты”, типа наших благочинных, не выборные, а назначенные и подотчетные во всем епархиальному архиерею[7].
Вопрос о монастырских и архиерейских вотчинах[8]. Решено было не отбирать вотчины. Управление монастырскими и архиерейскими вотчинами сохранялось за монастырским начальством. Но были ограничены государственные субсидии на монастыри и на архиерейские кафедры. Уже более положенного выпрашивать было запрещено. Поскольку монастырям и архиерейским домам вменялось уже в обязанность заводить школы, то это имело определенную статью расхода.

Решения соборные третьей группы: некоторые установления относительно личного благочестия русского православного христианина. Они, конечно, внешние, но это лучше, чем ничего:

запрещение брадобрития: человек — образ Божий[9].
крестное знамение о двух перстах. Два перста — в честь двойной природы Господа Иисуса Христа. А три перста (большой палец, мизинец и безымянный) — в честь Святой Троицы. То есть двоеперстие имеет то же богословское содержание, что и троеперстие. Как раз Стоглавый собор, вводивший единообразие во все церковные установления страны, утвердил также и двоеперстие[10]. Таким образом, до введения троеперстия Русь спасалась двоеперстием.
“Аллилуйя” — “слава Тебе, Боже” — перевод с ангельского языка. Поэтому “аллилуйя, аллилуйя” — дважды произносится на ангельском языке, а третий — переводной: “слава Тебе, Боже” — итого 3 раза[11].
Духовенству вменяется в обязанность следить за благочестием мирян: не допускать неблагопристойных плясок и песен.

Завершая разговор о 100-главом соборе, подчеркнем: весь пафос 1547-1551 годов — пафос собирания: приток в Москву отовсюду местного предания; создание Великих Четий-Миней; попытка введения благообразия, благочестия в церковную жизнь Поместной Церкви. Святителю Макарию Московскому в молитве было открыто свыше, что это собирание непродолжительно; что грядет страшное раздирание русской земли (будущая опричнина). Что люди, которые будут ее разрабатывать и внедрять, — все уже здесь, живут рядом. Последняя молитва Макария Московского: “Если уже Ты положил, Господи, в судьбах Своих, то хотя бы даждь худому рабу Твоему, чтобы это было не при моей жизни”. Что и совершилось. Несмотря на, казалось бы, продолжающееся благочестие Ивана, его отношения с Макарием Московским становятся все холоднее и формальнее.

В сентябре 1563 года Макарий просит отпустить его с кафедры на покой в Пафнутьев-Боровский монастырь. В ноябре того же года он повторяет эту просьбу. Наконец, 31 декабря, в отдание Рождества Христова, Господь его разрешает и берет к Себе[12].

То, что мы будем изучать на следующей лекции: раздирание Русской земли — разумеется, имело глубокие духовные причины. Эта всяческая деятельность по собиранию, сколь возможно, удерживала русскую землю от раздирания, но не смогла. Но то, что вся эта работа была проделана, трудно переоценить. Опричнина (узаконенная гражданская война против собственного народа) прошла, а благочестие осталось. И Феодор Иванович опять-таки выступает как бережливый хранитель всяческого церковного предания. Придет Смута, но она закончится, и опять эти труды святителя Макария и его сотрудников во Христе выйдут наружу. Во все спокойные эпохи этот доброкачественный церковный материал будет служить для воспитания благочестия русского народа.

[1] Кстати, митрополит Макарий даже и родственник Иосифа Волоцкого и начинал свой монашеский подвиг, как и преподобный Иосиф, в Пафнутьевом Боровском монастыре.

[2] Кто помнит икону Знамения Божией Матери в Новгороде — чудесное отражение коалиционных войск Андрея Боголюбского, когда святитель Иоанн благословил вынести икону прямо на стену и в войсках началась паника.

[3] Что касается нетления мощей, то признак их нетления в то время еще не считался определяющим. Это пришло уже позднее.

[4] Не надо забывать, что иногда местное почитание связано с ажиотажем. Вопрос с Серафимом Вырицким: тут надо разбирать. Он был человек бесспорный, но в книжицах, которые стали о нем выходить — все перемешано, есть о нем весьма спорные сведения (прославлен во святых на Соборе 2000 года – дополнено в 2001 году).

[5] От слова степень – мера; Степенная книга – книга событий, происходящих по мере течения времени.

[6] Термин из медицины: например, дать жаропонижающее средство.

[7] Жалоб на недостойное поведение в то время было много. Архиерею за всем не уследить, а наблюдать надо, поэтому и были назначены “поповские старосты”.

[8] Обычно работники и крестьяне в архиерейских вотчинах жили лучше, чем у простых бояр.

[9] “Константин Великий был без бороды” — это тоже утверждение местной традиции; на Руси повелось — иначе.

[10] И в предшествующие времена по этому вопросу шли споры: Максим Грек разбирал оба варианта; троеперстие и двуперстие. Единообразия не было. И у греков тоже все менялось. Это каноническая норма. Не только Собор 1971 года, но и Собор 1988 года дважды обращался к старообрядцам с мольбой восстановить каноническое общение с Русской Православной Церковью при полном соблюдении всех их установлений. В 1988 году был канонизирован святитель Макарий Московский, председательствовавший на Стоглавом соборе, старообрядцами это было отмечено.

[11] О расколе XVII века будем еще говорить много, тогда же и упомянем о поместном соборе 1971 года. Там не «сняли взаимную анафему» (как иногда понимают). Все гораздо глубже. Собор 1971 года признал осуждение старых обрядов глубоко ошибочным, покаянно взял его назад (а по представительству этот собор равночестен Большому Московскому Собору 1667 года) и объявил старые обряды равночестными и равноспасительными по сравнению с новыми. После этого раскол должен бы быть преодолен. Но этого еще не случилось. Мы будем рассматривать, как преодолеваются расколы. Двоеперстие и троеперстие сейчас равноправны канонически.

[12] Святитель Московский как занимает кафедру с согласия гражданской власти, так и уходить должен не как Никон, хлопнув дверью, а при полюбовном согласии. Когда собор 1667 года разбирал поведение Никона, который был низложен и сведен, это его дело было хорошо рассмотрено: святитель не имеет права уходить в знак протеста.

Источник

Собор Русской Православной Церкви в Москве 1-2 февраля 1547 года

Созванный митрополитом Московским и вся Руси Макарием Собор поставил своей задачей совершить общецерковное прославление сонма святых Русской Церкви. Хотя многочисленные подвижники просиявшие в русской земле к тому времени почитались более или менее местно, общецерковно чтились лишь около двадцати двух русских святых. Прославление сонма святых было связано с церковно-государственными преобразованиями святителя Макария и царя Иоанна Грозного, с устроением Московского царства как христианской империи, наследницы империи Восточно-Римской. Святитель Макарий деятельно собирал сведения о святых русской земли ещё со времени его многолетних трудов по собранию Великих Миней Четьих.

Состав

Свт. Макарий, митр. Московский и всея Руси
Свт. Акакий, еп. Тверской
Иона, еп. Рязанский
Иона (Собина), еп. Суздальский
…

Постановления

На Соборе был решен вопрос о принципе канонизации на будущее время: установление памяти общечтимым святым отныне подлежало соборному суждению всей Церкви [1]. Основным деянием стало торжественное прославление выявленных святых.

Для общецерковного почитания были прославлены тринадцать святых:

Свт. Иоанн, архиеп. Новгородский (+ 1186)
Блгв. вел. кн. Александр Невский (+ 1263)
Прп. Савва Сторожевский (+ 1406)
Прп. Никон Радонежский (+ 1426)
Прп. Павел Комельский (+ 1429)
Прп. Дионисий Глушицкий (+ 1437)
Прп. Михаил Клопский (+ 1456)
Свт. Иона, митр. Московский и всея Руси (+ 1461)
Прп. Пафнутий Боровский (+ 1477)
Прпп. Зосима (+ 1478) и Савватий (+ 1435) Соловецкие
Прп. Макарий Калязинский (+ 1483)
Прп. Александр Свирский (+ 1533) [2]

Для местного почитания [3] на Соборе были прославлены ещё восемь святых:

Блгвв. кнн. Константин и чада его Михаил и Феодор, Муромские (+ 1129)
Блгвв. кнн. Петр и Феврония Муромские (+ 1228)
Блжж. Прокопий (+ 1303) и Иоанн (+ 1494), Христа ради юродивые, Устюжские
Свт. Арсений Тверской (+ 1409)
Блж. Максим Московский, Христа ради юродивый (+ 1434)

Собор также подтвердил празднование уже повсеместно известных святых, таких как равноапостольная Ольга. Соборяне учредили празднование общей памяти русским святым, заключив:

«Уставили есмы ныне праздновати новым чудотворцом в Русской земли, что их Господь Бог прославил, Своих угодников, многими и различными чудесы и знаменми и не бе им до днесь соборного пения» [4].

Днем празднования было установлено 17 июля, как ближайший день к памяти равноапостольного князя Владимира.

Последствия

Собор частично переопределил само понятие о канонизации (см.) на Руси и открыл новую эпоху почитания поместных святых. Прославление сонма русских святых для повсеместного почитания было лишь начато в 1547 году. За этим последовал ещё один церковный Собор в 1549 году, также прославивший ряд святых. Одновременно с Соборами и после них развернулась широкая работа по составлению многочисленных житий, их новых редакций, служб, похвальных слов, написанию новых икон, построению храмов во имя новых святых, торжественному открытию их мощей.

Литература

Макарий (Веретенников), архим., Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси, М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002, 103-107.
Минея, М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002-2003, июль, 226.

Использованные материалы

Глазов, Виталий, свящ.,»История праздника Всех святых, в земле Российской просиявших,» 23 июня 2006:

http://www.pravoslavie.ru/put/2367.htm

[1] Макарий (Веретенников), архим., Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси, М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002, 103.

[2] По другим данным — прославлен для местного почитания. См. ст. Александр Свирский.

[3] Однако, многие источники предписывают и этим святым праздновать «повсюду.» См. Макарий (Веретенников), архим., Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси, М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002, 107.

[4] Цит. по Макарий (Веретенников), архим., Жизнь и труды святителя Макария, митрополита Московского и всея Руси, М.: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002, 106.

Источник

В 1550 году перед юным царём Иваном IV встала задача ослабить влияние и власть церкви, а также провести секуляризацию монастырских земель. С этой целью решено было провести Стоглавый собор Ивана Грозного. Помимо самого царя и представителей высшего духовенства, в соборе также участвовали члены Боярской думы, поскольку это событие затрагивало, как духовные, так и государственные вопросы. Что касается года созыва Стоглавого собора, то происходить он должен был в 1551 году.

Стоглавый собор Ивана Грозного

По итогам этого события был составлен Стоглав, под определением которого подразумевается сборник решений, принятых на заседании Стоглавого собора. Этот документ оказал огромное влияние на всю дальнейшую российскую историю, поскольку результаты собора регулировали как вопросы, связанные с церковными землями, так и соотношение между государственным правом и религиозным. Именно Стоглав 1551 стал одним из главных источников для исследователей, занимающихся изучением истории России XVI века.

Предпосылки и причины созыва

Собор происходил во время первого этапа деятельности Ивана IV, как царя, который, как и его предшественники, считался наследником, как русских княжеств, так и Византийской империи, а потому одной из важнейших задач для него было решение церковных вопросов и проблем. Церковь должна была обладать нужным авторитетом, чтобы она была способна в должной мере поддерживать государство.

В большей степени на Соборе должны были обсуждаться вопросы церковной дисциплины, борьбы с ересями и язычеством, наказания провинившихся священников, опорочивших свой сан, а также порядка строительства церквей и монастырей. Однако главной задачей, стоявшей перед царём, было проведение секуляризации и присоединение церковных территорий к государству.

Созыв Стоглавого собора при Иване 4

Однако Иван Грозный также желал раз и навсегда покончить с неточностями и погрешностями в богословских текстах и церковных обрядах, поскольку они порождали недопонимание среди прихожан, что приводило к возникновению сект и ересей. Чтобы решить эти проблемы, духовенство также должно было прийти к единому мнению по поводу вопросов богослужения и иконографии. Для этого на Собор были созваны представители духовенства со всей страны, поскольку решения этого собрания должны были изменить церковь раз и навсегда.

Суть всех причин и предпосылок Стоглавого собора:

Стремление царя восстановить порядок в церкви
Необходимость установить единые нормы проведения церковных обрядов
Борьба с сектами и ересями
Решение конфликтов и споров между представителями высшего духовенства
Установление единого церковного права
Намерение царя провести изъятие части церковных владений

Дата, место проведения и участники

Датой созыва Стоглавого собора стало 23 февраля, а продолжался он до 11 мая 1551 года. Местом, где он был проведен, выбрали Успенский собор в Москве. Эта стоглавая церковь являлась одним из главных символов церкви на Руси. Главным инициатором мероприятия был сам Иван 4, а инициаторами события стали митрополит Макарий и священник Сильвестр. Оба церковных деятеля являлись также членами Избранной Рады, ближайшего круга советников царя.

Созыв Стоглавого собора

Интересно: Впоследствии Сильвестр, как и другие члены Избранной Рады, подвергся опале и преследованиям со стороны Ивана Грозного. Единственным, кто избежал царской расправы, был митрополит Макарий, скончавшийся в 1563 году.

Сам Макарий также выступал председателем собрания. Помимо него, главными участниками Собора были архиепископы от всех епархий Русского царства, включая Трифона Суздальского, Акакия Тверского, Феодосия Новгородского и Гурия Смоленского. Это не считая других иерархов церкви со всех уголков страны. Не считая религиозных деятелей, на Соборе также присутствовали представители ведущих боярских кланов.

Стоит также отметить, что на протяжении всей продолжительности собора шла непрерывная борьба между различными православными течениями. Больше всего выделялся конфликт иосифлян, поддерживавших право церкви на владение землёй, и нестяжателей, выступавших против монастырского землевладения. Собор также должен был поставить точку в их споре, раз и навсегда определив, должна ли церковь иметь право на владение землёй или же нет.

Решения, принятые стоглавым собором

По результатам Собора был одобрен Судебник Ивана Грозного, который отныне стал основным источником закона Русского царства. Также, в ходе продолжительных дебатов, нестяжатели потерпели поражение, а потому секуляризация была отвергнута. Тем не менее, члены Собора пошли на компромисс, ограничив финансовые и земельные права священнослужителей. Так, монастыри и представители высшего духовенства уже не могли без согласия властей покупать вотчины. Был реформирован церковный суд, и отныне священники также получили возможность участвовать в светском судебном процессе через своих представителей (например, посредством старост).

На Стоглавом соборе выступал сам царь, представивший его участникам, как Судебник, принятый на первом Земском соборе, так и уставные грамоты. Иван 4 спрашивал, достойны ли эти документы для того, чтобы скрепить их печатями и пустить в ход. Кроме того, царь также настоял на том, чтобы боярские кланы помирились друг с другом и прекратили какие-либо конфликты, призывая к их религиозным чувствам. Также Собор закрепил ряд церковных обрядов, как, например, двоеперсите или двугубая аллилуйя. Позднее в 1667 г часть этих решений будет отменена или подвергнута изменениям, но до этого момента они оставались нерушимыми нормами православного богослужения.

Судебник Ивана Грозного

Кратко о главных решениях, принятых на Стоглавом соборе:

Учреждение порядка сбора церковных пошлин;
Создание института поповских старост, которые должны были следить за порядком проведения церковных служб;
Было принято решение об учреждении училищ для обучения мирян чтению и письму;
Подверглись осуждению неподобающее поведение священников и прихожан;
Принято постановление об ограничениях права монастырей на владение землёй;
Принятие Стоглава, где были указаны все решения собора.

Историческое значение

Стоглавый собор имел огромное значение, как для православной церкви, так и для всей истории русского государства. Почему он был так важен? Это событие положило конец множеству споров и конфликтов внутри духовенства, утвердив нормы церковного права, которые и легли в основу устройства Русской Православной Церкви. Помимо этого, собор также установил порядок взаимоотношений между государством и церковью, добившись гармоничных взаимоотношений светской и духовной власти.

Большое влияние это событие также оказало и на развитие государства в России. Хоть Иван Грозный и не добился проведения полной секуляризации, по его инициативе было установлено ограничение на расширение земельных наделов храмов и монастырей, что послужило существенному укреплению его власти. Церковь хоть и окрепла, решив внутренние разногласия, но всё же должна была сотрудничать, как с царём, так и с его приближёнными.

Важно: Тем не менее, у Стоглавого собора были не только положительные, но и спорные последствия. Так, именно его результаты стали основой для события известного как церковный раскол, произошедшего столетие спустя. Старообрядцы во время конфликта с патриархом Никоном опирались именно на свод решений Стоглавого собора, что усилило критику той церковной реформы. И хоть впоследствии церковь изменила и запретила часть решений Стоглава, полностью предотвратить раскол, продолжавшийся до эпохи правления Петра 1, она так и не сумела.

Сам по себе Стоглав также оказал огромное влияние на развитие русской историографии, поскольку собрание решений собора стало одним из главных литературных памятников России 16 века. Благодаря этому тексту исследователи имеют представление о законах и нормах, действовавших, как в церкви, так и в государстве той эпохи, а также он позволяет в целом установить картину жизни русского общества во время правления Ивана Грозного. Сам Стоглав с трудом сохранился, и его первое издание появилось только в 1862 году. Впоследствии последовала публикация нового, дополненного выпуска Стоглава, когда была установлена подлинность текста.

Список литературы:

Бочкарев В. А. Стоглав и история Собора 1551 года: историко-канонический очерк

Стефанович Д. Ф. О Стоглаве. Его происхождение, редакция и состав

Источник

Приложение 60

Список сокращений

ХронологияПравить

Решения собораПравить

См. такжеПравить

ПримечанияПравить

ЛитератураПравить

СсылкиПравить

Состав

Постановления

Последствия

Литература

Использованные материалы

Предпосылки и причины созыва

Дата, место проведения и участники

Решения, принятые стоглавым собором

Историческое значение

Приложение

⁶⁰