Как назван период руководства брежнева

The «Era of Stagnation» (Russian: Пери́од засто́я, romanized: Períod zastóya, or Эпо́ха засто́я Epókha zastóya) is a term coined by Mikhail Gorbachev in order to describe the negative way in which he viewed the economic, political, and social policies of the Soviet Union that began during the rule of Leonid Brezhnev (1964–1982) and continued under Yuri Andropov (1982–1984) and Konstantin Chernenko (1984–1985).^[1][2] It is sometimes called the «Brezhnevian Stagnation» in English.

Terminology[edit]

During the period of Brezhnev’s leadership, the term «Era of Stagnation» was not used. Instead in Soviet ideology the term «period of developed socialism» (Russian: пери́од развито́го социали́зма) was used for the period that started in 1967. The latter Soviet concept was officially declared at the 24th Congress of the Communist Party of the Soviet Union in 1971. It stemmed from the failure of Khrushchev’s promise in 1961 of reaching communism in 20 years^[3] and was a replacement of the concept «period of the extensive construction of communism» («период развёрнутого строительства коммунизма»). It was in the 1980s that the Soviet leader Mikhail Gorbachev coined the term «Era of Stagnation» to describe the economic difficulties that developed when Leonid Brezhnev led the Soviet Union from 1964 to 1982.^[4] Scholars have subsequently disagreed on the dates, significance and causes of the stagnation. Supporters of Gorbachev have criticised Brezhnev, and the Brezhnev administration in general, for being too conservative and failing to change with the times.^[5]

History[edit]

After the death of Soviet leader Joseph Stalin in 1953, a program of policy change was begun, later known as de-Stalinization. Nikita Khrushchev, who succeeded Stalin’s brief successor Georgy Malenkov as Soviet leader, introduced relatively liberal reforms during the period known as the Khrushchev Thaw. This period also brought an economic increase that topped at 6%. However the Manege Affair of 1962, during which Khrushchev publicly criticised an exhibition of Soviet art, led to the reassertion of Communist Party control over the arts and marked the beginning of the end of the Cultural Thaw.^[6]

Brezhnev replaced Khrushchev as Soviet leader in 1964. The Brezhnev Era (1964–1982) began with high economic growth and soaring prosperity, but gradually significant problems in social, political, and economic areas accumulated. Social stagnation began following Brezhnev’s rise to power, when he revoked several of Khrushchev’s reforms and partially rehabilitated Stalinist policies. Some commentators regard the start of social stagnation as being the Sinyavsky–Daniel trial in 1966, in which two writers were convicted of anti-Soviet agitation and which marked the end of the Khrushchev Thaw.^[7] Others place it at the time of the Warsaw Pact invasion of Czechoslovakia in 1968 that suppressed the Prague Spring.^[8] The period’s political stagnation is associated with the establishment of gerontocracy, which came into being as part of the policy of stability.

The majority of scholars set the starting year for economic stagnation at 1975, although some claim that it began as early as the 1960s. Industrial growth rates declined during the 1970s as heavy industry and the arms industry were prioritized while Soviet consumer goods were neglected.^[9] The value of all consumer goods manufactured in 1972 in retail prices was about 118 billion roubles.^[10] Historians, scholars, and specialists are uncertain what caused the stagnation, with some arguing that the command economy suffered from systemic flaws that inhibited growth. Others have argued that the lack of reform, or the high expenditures on the military, led to stagnation.

Brezhnev has been criticised posthumously for doing too little to improve the economic situation. Throughout his rule, no major reforms were initiated and the few proposed reforms were either very modest or opposed by the majority of the Soviet leadership. The reform-minded Chairman of the Council of Ministers (Government), Alexei Kosygin, introduced two modest reforms in the 1970s after the failure of his more radical 1965 reform, and attempted to reverse the trend of declining growth. By the 1970s, Brezhnev had consolidated enough power to stop any «radical» reform-minded attempts by Kosygin.

After the death of Brezhnev in November 1982, Yuri Andropov succeeded him as Soviet leader. Brezhnev’s legacy was a Soviet Union that was much less dynamic than it had been when he assumed power in 1964. During Andropov’s short rule, modest reforms were introduced; he died little more than a year later in February 1984. Konstantin Chernenko, his successor, continued much of Andropov’s policies. The economic problems that began under Brezhnev persisted into these short administrations and scholars still debate whether the reform policies that were followed improved the economic situation in the country.

The Era of Stagnation ended with Gorbachev’s rise to power during which political and social life was democratised^[11][12] even though the economy was still stagnating.^[13] Under Gorbachev’s leadership the Communist Party began efforts to accelerate economic development in 1985 through massive injections of finance into heavy industry (Uskoreniye). When these failed, the Communist Party restructured (perestroika) the Soviet economy and government by introducing quasi-capitalist (Khozraschyot) and democratic (demokratizatsiya) reforms. These were intended to re-energize the Soviet Union but inadvertently led to its dissolution in 1991.

Economy[edit]

Analysis[edit]

Robert Service, author of the History of Modern Russia: From Tsarism to the Twenty-first Century, claims that with mounting economic problems worker discipline decreased,^[14] which the government could not counter effectively because of the full employment policy. According to Service, this policy led to government industries, such as factories, mines and offices, being staffed by undisciplined and unproductive personnel ultimately leading to a «work-shy workforce» among Soviet workers and administrators.^[15] While the Soviet Union under Brezhnev had the «second greatest industrial capacity» after the United States, and produced more «steel, oil, pig-iron, cement and … tractors» than any other country in the world,^[16] Service treats the problems of agriculture during the Brezhnev era as proof of the need for de-collectivization.^[17] In short, Service considers the Soviet economy to have become «static» during this time period,^[18] and Brezhnev’s policy of stability was a «recipe for political disaster».^[19]

Richard Sakwa, author of the book The Rise and Fall of the Soviet Union: 1917–1991, takes a dimmer view of the Brezhnev era by claiming that growth rates fell «inexorably» from the 1950s until they stopped completely in the 1980s. His reasoning for this stagnation was the growing demand for unskilled workers resulted in a decline of productivity and labour discipline. Sakwa believes that stability itself led to stagnation and claimed that without strong leadership «Soviet socialism had a tendency to relapse into stagnation.»^[20]

According to Edwin Bacon and Mark Sandle, authors of Brezhnev Reconsidered, the economy under Brezhnev was as dynamic as the economy presided over by Nikita Khrushchev, but this dynamism had stalled by the time Yuri Andropov, and subsequently Konstantin Chernenko, became General Secretary.^[21] Mark Harrison claims that the economic performance of the Brezhnev era has not been looked at objectively as analysis of the period sometimes used lower estimates.^[22] Harrison further claims that in the period between 1928 and 1973 the Soviet economy grew in a phase that would surpass the United States «one day». During the international oil crisis, growth in the Soviet Union and the Eastern Bloc halted abruptly and stalled for a longer period than in the West^[23] causing the economy to begin stagnating.^[24] One explanation, according to Harrison, is that the Soviet economy could not sustain its extensive growth patterns.^[25] Other explanations include: the lack of Soviet, and communist bloc, transparency with other nations hindering globalisation^[26] and misinterpretation of a «permanent» post–World War II economic boom leading to faulty economic decisions.^[27] He claims that the economic policies of Andropov, and Chernenko, had improved the economic situation in the country and Mikhail Gorbachev inherited a more dynamic and vibrant economy in a «pre-crisis situation» where the economy was still growing with low internal and external debts, compared to the economy that Andropov and Chernenko inherited.^[28]

Archie Brown, author of The Rise and Fall of Communism, claims in his book that the term Era of Stagnation «was in many ways a fitting description, for this was a period of declining growth», but noted it could be misleading in non-economic spheres.^[29] Brown states there were high growth rates in the mid-to-late 1960s (during the Eighth Five-Year Plan) claiming that the Soviet economy «enjoyed stronger growth in the second half of the 1960s than it ever did thereafter». The link between these growth rates and the Kosygin reform is, according to Brown, «tenuous»,^[30] but says that «From the point of view of communist rulers, the Brezhnev era was in many ways successful».^[31] The Soviet Unions natural resources provided a strong economic foundation, which bore fruit during the 1973 oil crisis and «turned out to be an energy bonanza».^[32] On the other hand, Brown states it was a sign of weakness that the Soviet Union grew so dependent on her natural resources, as she did in the 1970s.^[31]

Philip Hanson, author of The Rise and Fall of the Soviet economy: an Economic History of the USSR from 1945, claims that the label stagnation is not «entirely unfair». Brezhnev, according to Hanson, did preside over a period of slowdown in economic growth, but claims that the era started with good growth that was at a higher rate than during the end of Khrushchev’s rule. Economic slowdown began in 1973 «when even the official estimates began to show Soviet per capita production no longer closing the gap with the US.» Before 1973, there was a reform period launched by Alexei Kosygin, which many believed would become as radical as those in the Socialist Republic of Czechoslovakia and the previous reform attempts in Hungary.^[33] According to Hanson, many assumed that growth during the Brezhnev era did not stop but started to stagnate.^[34] Not everything stagnated, however, as per capita consumption grew by 1.9% during the 1970s, which is a «highly respectable rate» of growth. Another point that Hanson makes is that, in contrast to the repressive policies of Joseph Stalin and instability-inducing policies of Khrushchev, the Brezhnev era was stable and a «period of (comparative) plenty».^[35]

Robert Vincent Daniels in his book, Russia’s Transformation: Snapshots of a Crumbling System, claimed that the hallmark of the Brezhnev era was the status quo, which in turn led to the development of a great paradox; «the contradictions of what it was and what it could be became obvious». Net growth, in excess of 50% and as high as two thirds, was primarily in the urban sector resulting in high population growth and urban growth higher than that of the United States. Industrial development continued to grow rapidly, and in certain sectors surpassed the United States.^[36] As an example, coal production in the Soviet Union increased from 85 million metric tons in 1964 to 149 million metric tons in 1981 while in the United States it grew from 100 million to 130 million metric tons in the same period.^[37] The Soviet Union became the largest exporter of petroleum in the world and by the end of the Tenth Five-Year Plan (1976–1981) the Soviet GNP «reached about 60% of the American level, and the net current investment was actually greater in absolute terms». The failure then, according to Daniels, was that the Soviet economy was not able to deliver in certain sectors; agriculture is a sector where this failure occurred. Throughout Soviet history, deficiencies in agriculture and consumer goods always existed. During Brezhnev’s reign, the Soviet Union became the largest producer of wheat in the world but was unable to produce meat in sufficient quantities.^[38] According to Daniels, the economy began to stagnate in 1975 rather than 1973 and that the following period contradicted the previous one «in almost every way».^[39]

The research in second economy of the Soviet Union, pioneered by Gregory Grossman, indicated that during 1970s-1980s the effects of the central planning were progressively distorted due to the rapid growth of the shadow economy. It is suggested that failure to account for it by Gosplan contributed to the stagnation, and ultimately to the collapse of the Soviet economy.^[40]

Causes[edit]

One of the suggested causes of stagnation was the increased military expenditure over consumer goods and other economic spheres.^[41] Andrei Sakharov, the veteran dissident, claimed in a 1980 letter to Brezhnev that the increasing expenditure on the armed forces was stalling economic growth.^[42] David Michael Kotz and Fred Weir, authors of Revolution from Above: The Demise of the Soviet System, argue that militarisation cannot be the prime cause for the economic stagnation, as military spending had historically been high (17% of GNP in 1950) and had increased on par with economic growth without previously destabilising the economy.^{[citation needed]}

During the Nixon Shock and the 1973 oil crisis, economic growth in the rest of the world plummeted but the Soviet hard currency earnings grew as a result of oil exports. Following the crisis, overall economic activity decreased markedly in the Soviet Union, the Western Bloc and Japan, but in the Soviet Union it was much more pronounced. Kotz and Weir argued that ultimately, economic stagnation in the Soviet Union could only have been caused by internal problems rather than external.^[43]

Some Marxist–Leninist writers have argued that economic stagnation was a result of revisionism in Soviet economic policy during Khrushchev’s leadership. According to authors like Harpal Brar, Khrushchev’s de-Stalinization program was also used to implement economic reforms that would move the USSR away from central planning and towards market socialism.^[44]

Summary[edit]

Period	Growth rates
GNP (according to the CIA)	NMP (according to G. I. Khanin)	NMP (according to the USSR)
1960–1965	4.8	4.4	6.5
1965–1970	4.9	4.1	7.7
1970–1975	3.0	3.2	5.7
1975–1980	1.9	1.0	4.2
1980–1985	1.8	0.6	3.5
[45][note 1]

One of the main causes for Khrushchev’s dismissal from power was the relatively poor economic growth during the early 1960s. Overall economic growth was 6% from 1951 to 1955 but had fallen to 5.8% in the subsequent 5 years and to 5% from 1961 to 1965. Labour productivity, which had grown 4.7% from the 1950s to 1962, had declined to 4% by the early 1960s. Growth, capital out and investments were all showing signs of steady decline.^[54] Another problem was Khrushchev’s unrealistic promises such as committing to reach communism in 20 years, a near impossibility with the then-current economic indicators.^[3] Ultimately, as a result of his failure to deliver on his promises and the problems engendered, Khrushchev was dismissed in October 1964^[55] by a collective leadership led by Leonid Brezhnev and Alexei Kosygin. To counter Khrushchev’s promise of reaching communism, the Soviet leadership created the term developed socialism, which meant that the Soviet Union had developed to a sufficiently advanced stage that the country would move «naturally» to communism (in an unspecified amount of time).^[56]

Khrushchev’s dismissal led to the establishment of a more conservative Politburo; Kosygin, Nikolai Podgorny and Andrei Kirilenko were the most liberal members, Brezhnev and Arvīds Pelše belonged to the moderate faction while Mikhail Suslov retained his leadership of the party’s hardliners.^[57] Kosygin and Brezhnev strongly disagreed over economic policy; Kosygin wanted to increase investments in consumer goods and light industry whereas Brezhnev wanted to increase investment in heavy industry, agriculture and defence.^[58] In 1965, Kosygin introduced an economic reform, widely referred to as the «Kosygin reform», which aimed to reform the planned economy within a socialist framework. In a bid to improve the Soviet economy Kosygin copied some of the measures used in the Western Bloc, such as profit making,^[59] which Brezhnev agreed to as the Soviet economy was entering a period of low growth.^[60] Kosygin’s reforms on agriculture gave considerable autonomy to the collective farms, giving them the right to the contents of private farming. As a result, during the Eighth Five-Year Plan (1966–1970), large-scale land reclamation programmes, construction of irrigation channels, and other measures, were enacted.^{[61][note 2]} Overall, the reform failed and links to any high growth rates during the Eighth Five-Year Plan are considered to be «tenuous».^[62]

The Brezhnev era, which had begun with high growth, began to stagnate some time in the early 1970s. Kosygin’s «radical» reform attempts were halted in 1971 and his second reform was more modest. The second reform was halted because of the 1973 oil crisis, when an international increase in the price of oil prompted economic growth based on selling oil. Another reform was implemented in 1979 but this, too, failed as by this time the Soviet economy had become «addicted» to high oil prices.^[61]

In 1980, RIA Novosti reported that the Soviet Union showed the highest, in Europe, and second highest, worldwide, industrial and agricultural output. The Soviet statistics claimed that in 1960, the Soviet Union’s industrial output was only 55% that of America, but this increased to 80% by 1980.^[61] The 18 years of Brezhnev’s leadership of the Communist Party saw real incomes grow by more than 1.5 times.^[61] More than 1.6 billion square meters of living space was commissioned and provided to over 160 million people. At the same time, the average rent for families did not exceed 3% of the family income. Housing, health care, and education were affordable and low priced. As the circulation of the work force could not be balanced by salaries, there was a lack of workers in some areas, largely in the agricultural sector. This was partly solved by forcing «nonproductive» urban population (older pupils, students, scientists, soldiers, etc.) to work during the harvesting time as agricultural workers. The practice has been informally called «naryady na kartoshku» (Russian: наряды на картошку «assignments to potato fields»).^[61]

Opposition[edit]

Acts of protest took place in reaction to the Warsaw Pact invasion of Czechoslovakia with protesters being dismissed from their jobs, beaten or arrested.^[63] Eight protesters held a demonstration in Red Square in Moscow and were subsequently imprisoned.^[64] A number of suspected dissidents had their homes and property searched^[65] and a group of Moscow lawyers specialised in defending people charged with anti-Soviet activity.^[66] Supporters of these meetings and demonstrations claimed that the arrests were illegal, because there is no criminality in the realization of the human right to obtain and distribute information. They asserted this right was part of the Universal Declaration of Human Rights (1948)^[67] and the final act of the Conference on Security and Co-operation in Europe (1975).^[68]

Art and science[edit]

During the introduction of glasnost, many writers claimed that they did not know about the repression of citizens who did not support the Brezhnev politics.^[69] Artists propagating «Soviet values» within the framework of Socialist realism, however, formed a well paid, elite group that enjoyed an easy life and high social status.

Nevertheless, a noticeable part of Soviet scientists and artists (collectively known as «the dissidents») continued both open and clandestine political opposition to the regime that they began during the Khrushchev rule. Prominent nuclear physicist Andrey Sakharov and Soviet Army General Pyotr Grigorenko are well-known representatives of this movement.

Many other members of the Soviet intelligentsia systematically criticized the social and moral manifestations of the Stagnation without overtly challenging the authorities. Examples include writers Viktor Astafyev and Oles Honchar, playwright Grigory Gorin, directors Eldar Ryazanov and Mark Zakharov.

Comparison with the United States: slowdown or stagnation[edit]

In the years 1975–1985 the US industrial output grew at a rate of 2.6% per year.^[70] The Soviet net material product is a partially corresponding measure. It increased at yearly rate of 3.8%.^[45]

See also[edit]

• Index of Soviet Union-related articles
• History of the Soviet Union (1964–1982) – Brezhnev Era
• Post–World War II economic expansion

References[edit]

Notes[edit]

References[edit]

Bibliography[edit]

External links[edit]

• Stagnation: The Brezhnev Era
• The Period of Stagnation By Ted Grant
• The Decline of the Soviet Union: A Hypothesis on Industrial Paradigms, Technological Revolutions and the Roots of Perestroika by Angelo Segrillo

Эпоха стабильности

14 октября 1964 года на Пленуме ЦК КПСС Леонид Брежнев избран первым секретарем ЦК КПСС. Социологи «Левада-центра» в 2017 году провели опрос, приуроченный к столетию Февральской революции — россиян просили ответить, при каком правителе за последний век в стране жилось лучше всего. Из более чем полутора тысяч опрошенных 29% назвали лучшей эпоху правления Леонида Брежнева (для примера, руководство Сталина собрало лишь 6% сторонников, время перестройки — 2%, а Ельцина — 1%). Интересно, что с годами любовь к Брежневу окрепла — в апреле 2006 года к нему относились положительно только 39% россиян, а в январе 2017 года в симпатии к нему признавались уже 47% участников опроса.

Россиянам действительно есть за что благодарить Леонида Брежнева — после войны и кипучих реформ Никиты Хрущева спокойствие и благополучие были необходимы советским гражданам, чтобы перевести дух и набраться сил для перемен, которые были уже не за горами.

За 18 лет, которые Брежнев провел у власти, реальные доходы населения выросли более чем в 1,5 раза, население России увеличилось на 12 млн человек, а 162 млн жителей СССР получили бесплатное жилье.

При этом квартплата в среднем не превышала 3% от дохода семьи. Наивысшего развития также достигли доступность медицины и высшего образования.

«С точки зрения спокойствия, уверенности в будущем, стабильности и благосостояния населения этот период был самым лучшим. Люди чувствовали улучшение своего положения. Я думаю, что, если бы Брежнев ушел от власти в середине 1970-х годов, когда у него начались проблемы со здоровьем, то в нашей памяти он остался бы великим деятелем», — отметил в беседе с «Газетой.Ru» заведующий лабораторией исследования проблем инфляции и экономического роста Экспертного института НИУ ВШЭ Владимир Бессонов.

Иллюзия реформ

Правление Брежнева началось с экономической реформы, проводившейся председателем Совета Министров СССР Алексеем Косыгиным. Ее разработка началась еще при Никите Хрущеве, и новое руководство страны решило дать преобразованиям шанс. Суть реформы сводилась к тому, чтобы дать предприятиям и колхозам больше самостоятельности, а также обновить методы централизованного планирования.

Перемены пошли экономике на пользу — по сравнению с предыдущей пятилеткой, в 1966-1970 годах среднегодовые темпы прироста национального дохода выросли в среднем на 1,1%, а валовый общественный продукт увеличился более чем на 350%. В СССР начали производить в четыре раза больше продукции, чем в предыдущие четыре пятилетки: выпуск промышленных товаров подскочил на 485%, а сельскохозяйственных — на 171%. Однако вскоре экономическая реформа забуксовала и заглохла, так как без политических преобразований будущего у нее не было.

«С середины 1970-х годов нефтяной фактор стал определяющим в развитии страны на долгие годы и сделал ненужным, в представлении руководства страны, экономические преобразования. Страну сильно подкосило «ресурсное проклятие», экономика стала еще более неэффективной, однобокой, недиверсифицированной, зависимой не только от нефтедоходов, но и от импорта. Полученные доходы от экспорта нефти, безусловно, способствовали росту реальных доходов населения, закреплению страны на лидирующих позициях в мире по объемным показателям. Однако они не были направлены на структурные преобразования, на инвестиции в передовые отрасли», — полагает доктор экономических наук, профессор Алла Дворецкая

В итоге темпы роста снизились с 7-8% до 3-4%, а объективная невозможность выиграть в гонке вооружений довершила картину экономической несостоятельности огромной страны.

«Переход к рынку и политические преобразования стали неизбежными», — резюмирует эксперт.

Эпоха «застоя»

Термин «застой», которым теперь часто обозначают период правления Леонида Брежнева, появился благодаря Михаилу Горбачеву — в 1986 году в докладе, который он зачитал на XXVII съезде ЦК КПСС, говорилось, что «в жизни общества начали проступать застойные явления». Причем имелся в виду «застой» во всех областях жизни страны — от политической и экономической до социальной.

«Я хорошо помню то время — в конце периода правления Брежнева я был студентом. Тогда это, конечно, воспринималось как «застой», тогда был спрос на перемены. Когда люди слишком долго живут в обстановке стабильности, они перестают ее ценить — на протяжении истории человечества это случалось много раз. В конце этого периода было напряженное состояние ожидания перемен. У Цоя есть песня «Перемен, мы ждем перемен», которая тогда воспринималась очень четко, всем было ясно, о чем он поет», — вспоминает Владимир Бессонов.

Перемены требовались не только людям, но и экономике: по данным экономиста Абела Аганбегяна, в 70-е годы для увеличения национального дохода на 1% производственные основные фонды и капитальные вложения на их прирост увеличивались на 1,5%, объем сырья и материалов — на 1,2, численность рабочей силы — на 0,3%.

«Экономика страдала массой недугов. У нас был очень большой военно-промышленный комплекс, и это плохо,

был раздутый инвестиционный комплекс (когда закончилась плановая эпоха, много где осталось не распакованное оборудование в ящиках, купленное за валюту за рубежом), а на единицу произведенной продукции мы затрачивали в разы больше сырья, материалов, электроэнергии и труда», — комментирует эти цифры Бессонов.

По словам эксперта, при Брежневе был достигнут высший уровень развития плановой экономики, но в этой высшей стадии проявились и все пороки существовавшей системы, и в первую очередь — отсутствие мотивации на микроуровне.

«Поскольку все планировалось сверху, то с уровня домашнего хозяйства, отдельного работника или предприятия мало что можно было сделать. Это убивало инициативу снизу, а плановый характер системы доводил ситуацию до абсурда: например, в легкой промышленности для внесения минимальных изменений в дизайн одежды требовалось чрезвычайно долго согласовывать их в разных инстанциях. Таким образом, потенциал людей в этой системе не мог быть использован, и в этом смысле она была порочной, а годы ее наивысшего развития были годами накануне краха», — уверен Владимир Бессонов.

Стабильная безнадежность

Эксперты дают разные оценки экономике брежневского периода — хотя число ее противников преобладает, встречаются и активные защитники стабильного правления без реформ и перемен.

«Если в 1960 году национальный доход СССР составил 58% от уровня США, то в 1980 году — уже 67%. И это при том, что СССР развивался с опорой исключительно на свои собственные ресурсы и помогал многим зарубежным странам,

тогда как благополучие США зиждилось на неэквивалентном обмене с другими, прежде всего развивающимися государствами. Где-то на рубеже 1970—1980-х годов наметился было некоторый откат назад, но позже, во второй половине одиннадцатой пятилетки, все встало на свои места, и развитие СССР вновь продолжилось в режиме опережения», — утверждает в своей книге «СССР при Брежневе» историк Дмитрий Чураков.

Однако есть и прямо противоположные данные. Согласно авторам книги «Экономика переходного периода» под редакцией Егора Гайдара, «имеются убедительные научные доказательства того, что экономическое развитие СССР и тесно связанных с ним стран-членов СЭВ в 70-80-х гг. носило внутренне неустойчивый характер, что с этой траектории уже не было выхода в режим хотя бы и стагнирующей, но устойчивой социалистической экономики».

В результате и Советский Союз, и большинство других стран соцлагеря встали на путь перемен, начав переход от социализма к рыночной экономике.

«Брежневский период предстает чем-то однородным, когда мы судим о нем по контрасту с предыдущим и последующим. Это застой в глазах тех, для кого хрущевской период — оттепель, а 90-е годы — время свободы. А стабильность — восприятие тех, для кого Хрущев ассоциируется в основном со спорными импровизациями, а девяностые годы — с экономическим и социальными потерями. Как бы то ни было, в истории периоды остаются во многом своими итогами, наследством. В брежневский период больше проблем было накоплено, чем решено. Значит, все же застой», — объясняет первый проректор НИУ ВШЭ Лев Якобсон.

Леонид Брежнев правил Советским Союзом с 1964 по 1982 годы. С легкой руки Михаила Горбачёва — первого и последнего президента СССР, это время было названо «периодом застоя». Некоторые же люди называют время Брежнева «золотым веком СССР».

Период жизни СССР 1965—1980 годов справедливо называют эпохой Брежнева, и только на злобном языке перестройки — периодом «застоя». Неудивительно, что после девяностых годов, когда люди ощутили на себе всю мерзость капитализма, опросы граждан разных национальностей, бывших жителей СССР, демонстрировали очень показательное явление. Из всех исторических эпох, как их представляли себе жители бывшей страны Советов, больше всего положительных оценок получила эпоха Брежнева, а наихудшим временем названа — перестройка.

Как в любом историческом периоде, так и в эпохе Брежнева, есть свои плюсы и есть свои минусы.

Леонид Ильич Брежнев и годы его правления не вызывает у соотечественников таких горячих споров, как Сталин или даже Хрущёв. Однако и эта личность вызывает весьма противоречивые оценки, а соответствующий период оставил самые разные впечатления в памяти народной.

В данной статье рассмотрим основные моменты эпохи правления Леонида Брежнева.

Приход к власти

Свой политический путь Леонид Брежнев начал после окончания Великой Отечественной войны и был обязан своим продвижением Никите Хрущёву.

До 1962 года положение Хрущёва как вождя партии было прочным, но потом удручающие экономические показатели, непродуманные реформы образования и хозяйственного аппарата, всё более пафосные и непредсказуемые публичные тирады Первого секретаря начали беспокоить его окружение. Внешне Брежнев демонстрировал лояльность Хрущёву, но за кулисами он в 1963 году принял участие в заговоре на стороне Алексея Косыгина, Александра Шелепина и Николая Подгорного, целью которого была замена вождя. В том же 1963 году Леонид Ильич стал вместо Фрола Козлова вторым секретарём ЦК — то есть официальным преемником Хрущёва.

14 октября 1964 года, когда Хрущёв уехал в отпуск, заговорщики созвали Центральный комитет, который поддержал их и послал Хрущёву извещение об его отставке. Брежнев стал теперь Первым секретарем партии, Алексей Косыгин — председателем Совета Министров. Последний защитник Хрущёва, Анастас Микоян, получил на один год должность Председателя президиума Верховного Совета, но потом и его заменили Подгорным.

Внутренняя политика

Главной задачей СССР с середины 50-х годов был выход из чрезвычайной программы «мобилизационного социализма» и переключение энергии военного и восстановительного периодов на развитие и модернизацию всех сфер общественной жизни.

Сегодня не многие помнят, что брежневское «застойное» время началось… с реформ. Однако, перед этим стоит сказать о «реформах» предыдущего генсека — Хрущёва, которые уничтожили частный рынок СССР.

Дело в том, что после иудиного доклада XX съезда 1956 года о сталинской системе говорилось мало, и в частности замалчивалась роль рыночных отношений.

СССР, прежде всего, зависел от внешних рынков. Когда зерно подешевело из-за «великой депрессии», нужные для выживания в войне средства мог дать лишь экспорт леса: это вызвало рост ГУЛага как производственного комплекса и возникновение в нем хозрасчёта. При всей жестокости («убивает большая пайка, а не маленькая») последний показал эффективность, и в феврале 1941 года Пленум ЦК ВПК(б) принял решение о распространении хозрасчёта на остальную экономику. Кстати, почему-то создание хозрасчёта приписывается Брежневу (как утверждается — в 1965 году).

Несмотря на войну, в ряде секторов рыночные отношения закрепились. Их выкорчевал уже Хрущёв: они мешали оформлявшемуся классу партхозноменклатуры — откуда появились «красные директора»? Брежнев в этой сфере только использовал уже сложившееся положение вещей.

Так, малый бизнес, называвшийся кооперацией, давал перед войной не менее 6% промышленной продукции, включая 40% мебели, 70% металлической посуды, почти все игрушки. На 114 тыс. предприятиях промышленности (в Москве в 1936 году их было 15 тыс.) работало 1,8 млн.чел..

Первые советские ламповые приемники (с 1930 года), радиолы (с 1935) и телевизоры (с 1939 года) выпускала ленинградская артель «Прогресс-Радио». В предпринимательском секторе работало около ста конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже 2 НИИ. Промкооперация имела свою пенсионную систему (которой было лишено село), потребительское и даже жилищное кредитование.

Её льготы превосходили сегодняшние льготы малого бизнеса, а её руководители, помимо прибыли, поощрялись наряду с промышленными руководителями сопоставимого уровня.

Торговля сельхозпроизводителей облагалась налогом в 3% с оборота, что делало ненужным бухучёт. Попытки отрезать их от рынков сбыта и закабалить (в чём преуспевает сейчас мафия) карались беспощадно. Регистрация промысловых артелей занимала менее дня (источник). Но Хрущёв практически свёл легальный частный рынок к нулю, осуществив по сути захват чужой собственности и передачу его в ведение «партийных бонз». Хрущёв в 1956 году прикрыл и ликвидировал этот сектор народного хозяйства вместе с приусадебными участками (которые, кстати, при Сталине были до 1 гектара). Следует отметить, что во всесоюзной экономической дискуссии в 1951 году Д.Т. Шепилов, А.Н. Косыгин отстаивали и приусадебное хозяйство колхозников, и свободу артельного предпринимательства.

В 1956 году он постановил к 1960-му полностью передать государству все артельные предприятия — исключение составляли только мелкие артели бытового обслуживания, художественных промыслов, и артели инвалидов, причем им запрещалось осуществлять регулярную розничную торговлю своей продукцией. Разгром артельного предпринимательства был жестоким и несправедливым. Упомянутый выше «Радист» стал госзаводом. «Металлист» — Ремонтно-механическим заводом. «Красный партизан» – Канифольным заводом. «Юпитер» превратился в государственный завод «Буревестник». Артельная собственность отчуждалась безвозмездно. Пайщики теряли все взносы, кроме тех, что подлежали возврату по результатам 1956 года. Ссуды, выданные артелями своим членам, зачислялись в доход бюджета. Торговая сеть и предприятия общественного питания в городах отчуждались безвозмездно, в сельской местности за символическую плату.

В итоге в 1965 году, после снятия Хрущёва, пришлось проводить восстанавливающие реформы.

Реформа представляла собой комплекс из пяти групп следующих мероприятий:

• Ликвидировались органы территориального хозяйственного управления и планирования — советы народного хозяйства, созданные в 1957 году, предприятия становились основной хозяйственной единицей. Восстанавливалась система отраслевого управления промышленностью, общесоюзные, союзно-республиканские и республиканские министерства и ведомства.
• Сокращалось количество директивных плановых показателей (с 30 до 9). Действующими оставались показатели по: общему объёму продукции в действующих оптовых ценах; важнейшей продукции в натуральном измерении; общему фонду заработной платы; общей суммы прибыли и рентабельности, выраженной как отношение прибыли к сумме основных фондов и нормируемых оборотных средств; платежам в бюджет и ассигнованиям из бюджета; общему объёму капитальных вложений; заданий по внедрению новой техники; объёму поставок сырья, материалов и оборудования.
• Расширялась хозяйственная самостоятельность предприятий. Предприятия обязаны были самостоятельно определять детальную номенклатуру и ассортимент продукции, за счёт собственных средств осуществлять инвестиции в производство, устанавливать долговременные договорные связи с поставщиками и потребителями, определять численность персонала, размеры его материального поощрения. За невыполнение договорных обязательств предприятия подвергались финансовым санкциям, усиливалось значение хозяйственного арбитража.
• Ключевое значение придавалось интегральным показателям экономической эффективности производства — прибыли и рентабельности. За счёт прибыли предприятия получали возможность формировать ряд фондов — фонды развития производства, материального поощрения, социально-культурного назначения, жилищного строительства и др. Использовать фонды предприятия могли по своему усмотрению (разумеется, в рамках существующего законодательства).
• Ценовая политика: оптовая цена реализации должна была обеспечивать предприятию заданную рентабельность производства. Вводились нормативы длительного действия — не подлежащие пересмотру в течение определённого периода нормы плановой себестоимости продукции.

В сельском хозяйстве закупочные цены на продукцию повышались в 1,5—2 раза, вводилась льготная оплата сверхпланового урожая, снижались цены на запчасти и технику, уменьшились ставки подоходного налога на крестьян.

По итогам выполнения 8-я пятилетка (1966—1970 годов) стала самой успешной в советской истории и получила название «золотой». Было построено 1900 крупных предприятий, в том числе автозавод в Тольятти.

Команда руководителя СССР Леонида Брежнева и председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина использовала эффективную плановую систему, созданную во время войны Сталином на сто процентов. За следующие пятнадцать лет они укрепили тот запас прочности, который, после развала Советского Союза позволил новым государствам СНГ целых двадцать лет жить, практически не создавая ничего нового.

Некоторые показатели периода эпохи Брежнева

Положительные явления

К 1980 году производство и потребление электроэнергии в Советском Союзе выросло в 26,8 раза по сравнению с 1940 годом, тогда как в США за тот же период выработка на электрических станциях увеличилась в 13,67 раза.

В 1980 году Советский Союз занимал первое место в Европе и второе место в мире по объёмам производства в промышленности и сельском хозяйстве. Если в 1960 году объём промышленной продукции СССР по сравнению с США составлял 55%, то через 20 лет, в 1980 году — уже более 80%, хотя качество продукции не всегда соответствовало американскому.

В социальном плане за 18 брежневских лет реальные доходы населения выросли более чем в 1,5 раза. Население России в те годы увеличилось на 12 млн человек. Сюда также нужно отнести ввод в эксплуатацию при Брежневе 1,6 млрд. кв. метров жилой площади, благодаря чему бесплатным жильём было обеспечено 162 млн. чел. При этом квартплата в среднем не превышала 3% семейного дохода, правда при отсутствии конкурентного рынка жилья. Наблюдались успехи в других областях, например, в тракторостроении: Советский Союз экспортировал тракторы в сорок стран мира, главным образом социалистические и развивающиеся. Предметом гордости советского руководства был постоянный рост обеспеченности сельского хозяйства тракторами и комбайнами, однако урожайность зерновых была значительно ниже, чем в промышленно развитых капиталистических странах (в 1970 году 15,6 ц/га в СССР против 31,2 ц/га в США, 50,3 ц/га в Японии и Австралийский Союз — 11,6 ц/га), причём повышения урожайности добиться не удалось — в 1985 году она составила 15 ц/га. Однако было большое различие по районам — так, в Молдавии урожайность была 29,3 ц/га, в России — 15,6 ц/га, в прибалтийских республиках — 21,3 — 24,5 ц.га (все данные 1970 года).

В целом для оценки эффективности сельскохозяйственного производства необходимо, разумеется, учитывать климатические условия. Тем не менее в РСФСР валовой сбор зерна (в весе после доработки) был в полтора-два раза выше, чем после перестройки, схожие пропорции просматриваются и в поголовье основных видов скота.

Негативные явления

Прежде всего, это неуклонное снижение темпов роста, стагнация в экономике:

В последние 12—15 лет в развитии народного хозяйства СССР стала обнаруживаться тенденция к заметному снижению темпов роста национального дохода. Если в восьмой пятилетке среднегодовой прирост его составлял 7,5% и в девятой — 5,8%, то в десятой он снизился до 3,8%, а в первые годы одиннадцатой составил около 2,5% (при росте населения страны в среднем на 0,8% в год). Это не обеспечивает ни требуемых темпов роста жизненного уровня народа, ни интенсивного технического перевооружения производства.

Значительным было и отставание от Запада в развитии наукоёмких отраслей. Например, положение в вычислительной технике характеризовалось как «катастрофическое»:

Положение в советской вычислительной технике представляется катастрофическим: отечественные ЭВМ выпускаются на устаревшей элементной базе, они ненадёжны, дороги и сложны в эксплуатации, у них мала оперативная и внешняя память, надёжность и качество периферийных устройств — несравнимы с массовыми западными. По всем показателям отстаём на 5—15 лет. … Разрыв, отделяющий СССР от мирового уровня, растёт всё быстрее … Стали близки к тому, что теперь не только не могли копировать западные прототипы, но и вообще оказались не в состоянии даже следить за мировым уровнем развития.

Какие факторы могли способствовать развитию страны в эти годы?

При Брежневе СССР одержал новую космическую победу над американцами — Алексей Леонов совершил первый выход человека в космос. В 1971 году СССР вывел на орбиту первую в мире орбитальную станцию «Салют-1».

В 1964—1985 годах страна в целом развивалась. Строились новые города и поселки, заводы и фабрики, Дворцы культуры и стадионы; создавались вузы, открывались новые школы и больницы. СССР вышел на передовые позиции в освоении космоса, развитии авиации, атомной энергетики, фундаментальных и прикладных наук.

Наше образование считалось лучшим в мире, самые высокие достижения наблюдались в медицине, системе социального обеспечения. В самостоятельную жизнь входило новое поколение энергичных и любознательных молодых людей, часть из которых правда стала кадровой базой диссидентов и демократизаторов «Перестройки».

Советские люди жили с уверенностью в завтрашнем дне и не бедствовали, по помойкам никто не рылся, даже самого скромного заработка хватало на еду и одежду, оплату коммунальных услуг и отдых в отпускной период.

Однако следует отметить, что многие учёные связывают стабильность в экономике того периода с резким ростом цены на нефть, что позволяло руководителям государства и дальше откладывать реформы, не теряя при этом прибыли. Есть версия, что рост цен на нефть в тот период связан с выплатой американцами компенсации руководству Советского Союза за молчание по вопросу: «Летали ли американцы на Луну?»

Рост экономики существенно замедлился в этот период, но продажа нефти сгладила эти явления, поэтому государство не испытывало существенных трудностей.

Таким образом, получается что эпоха правления Леонида Брежнева с одной стороны, была наиболее благоприятным периодом в жизни СССР, отметившимся покорением космоса и высокой социальной защищенностью, но с другой стороны, этот период был лишь «затишьем перед бурей», так как высокие цены на нефть не могли сохраняться вечно и экономику, которая застопорилась в своём развитии, ждали серьёзные потрясения.

Динамика стоимости нефти

Вторую часть статьи об анализе «брежневской эпохи» в истории СССР смотрите по ссылке.

Чтобы быть в курсе последних новостей и содействовать продвижению этой информации:

Вступайте в группу Вконтакте: http://vk.com/inance_ru,

Жмите «Нравится!» в группе Facebook: http://www.facebook.com/inance.ru

И делайте регулярные перепосты.

Предлагайте темы статей, которые Вы хотели бы увидеть на нашем сайте.

Станьте со-авторами — присылайте свои материалы для размещения на нашу почту inance@mail.ru.

Благодарим Вас за сотрудничество!

Материалы:

Евреи, грузины, кулаки и золото Страны Советов: книга В.Д. Иванова «Жёлтый металл» — неизвестный источник информации о позднесталинском обществе
http://magazines.russ.ru/nlo/2006/80/mi16.html

Сталинский рынок, архив статьи