Грузины в руководстве ссср

Чтобы понять причины поведения грузинского общества, обратимся к истории вопроса и рассмотрим, какое место занимали Грузия и грузины во времена Советского Союза.

В силу ряда исторических факторов в руководстве большевистской партии после ее прихода к власти оказалась весьма заметная прослойка выходцев из Грузии – фамилии Орджоникидзе, Енукидзе, Берии говорят сами за себя. С конца 20-х годов после ожесточенной политической борьбы во главе советской державы стал Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили).

При этом вождь отнюдь не забывал о своей малой родине. Он любил слушать грузинские песни, проявлял заботу о развитии грузинской культуры, литературы, музыки… Стремясь сделать вождю приятное, заботу о маленькой закавказской республике стали проявлять и на всех прочих уровнях. Именно в 30-е годы на советском киноэкране появился образ молодого, веселого, неунывающего грузина. Человека честного, горячего, смелого и искреннего. Такой грузин, пусть хоть в эпизоде, но мелькнет в фильме, даже никакого отношения к Грузии не имеющего – вспомните, как начинается фильм «Трактористы» или заканчивается «Сердца четырех».

В жизни все было если и не как в кино, то очень похоже – в развитие Грузии вкладывались огромные средства. Даже после Великой Отечественной войны непострадавшая от вторжения Грузия продолжала получать усиленную поддержку центра.

В 1947 году в ходе своего путешествия по СССР Грузию посетил знаменитый американский писатель Джон Стейнбек. В своем «Русском дневнике» он весьма метко охарактеризовал положение республики в советском государстве:

«Где бы мы ни были – в России, в Москве, на Украине, в Сталинграде, магическое слово «Грузия» возникало постоянно.

Люди, которые ни разу там не были и которые, возможно, и не смогли бы туда поехать, говорили о Грузии с восхищением и страстным желанием туда попасть. Они говорили о грузинах как о суперменах, как о знаменитых выпивохах, известных танцорах, прекрасных музыкантах, работниках и любовниках. И говорили они об этом месте на Кавказе у Черного моря просто как о втором рае. Мы стали верить, что большинство русских надеются, что если они проживут всю жизнь в честности и добродетели, то, когда умрут, попадут не в рай, а в Грузию – с прекрасным климатом, богатой землей и маленьким собственным океанчиком…»

Это было не только внешнее впечатление. «Райское благополучие» Грузии было хорошо подкреплено экономически.

Так в 1950 году оплата одного дня в колхозах Грузинской ССР была в 15 раз (!) выше, чем в РСФСР и в 1,5 раза выше, чем в Узбекской ССР. В бюджет Грузии поступало 100% налога с оборота и 100% подоходного налога (в РСФСР – только 50%), к тому же республика получала дотации из союзного бюджета.

В 1953 году эпоха Сталина закончилась, но система иждивенчества Грузии и ее обитателей сохранилась. Образ грузина претерпел определенные изменения – в нем усилилась комическая часть, что в некоторой степени примиряло граждан остальных республик СССР с привилегированным положением жителей закавказской республики.

Именно тогда появляются «анекдоты про грузин», которые, с одной стороны, подчеркивают их богатство, а с другой, выставляют в несколько смешном виде:

Если ты вина не пил,

Если «Волга» не купил,

Не директор магазина —

Ты не мужчина, ты не грузин!

(студенческий фольклор 70-е годы).

«Купил грузин «запорожец», поставил около дома. Утром просыпается – сгорела машина, купил еще один – тоже сожгли. Купил третий, положил под стекло записку – «дайти хоть прокатиться». Просыпается – на месте «запорожца» «волга» с запиской – «Катайся, дарагой, но не позорь нацию!».

Изменяется образ грузина в кинематографе – это по-прежнему горячий человек, весельчак, но уже не доблестно-героический, а комический.

Почему облик грузина в массовом сознании стал комическим, а не негативным? Во многом потому, что даже в эпоху Сталина число грузин в руководстве и аппарате было невелико и господствующего положения они не занимали. С одной стороны – это уберегло грузин от негативного отношения со стороны других народов СССР (за некоторым исключением), но, с другой, необоснованные привилегии не могли не оказать разлагающего влияния на сам народ.

Советский режим в той или иной степени развращал и портил все народы, попавшие под его власть, но на Грузии это сказалось особенно сильно. Современный грузинский журналист с горечью отмечает: «Страна потеряла свое предназначение на карте мира, вся ее функция свелась к тому, чтоб вкусно поесть, побольше выпить, произнести энное количество тостов за столом, не останавливать машину на красный свет и покупать советских чиновников несколькими бутылками вина. Страна утратила не только перспективу развития, но и стимул к нему — зачем что-то делать, мучиться, осваивать новые технологии, если достаточно занести бутылку коньяка в нужный московский кабинет — и все будет в порядке. Деньги придут в неограниченном количестве, а местный товар будет продан в российской глубинке за неимением выбора. Обувь, которая раскрывала рот через неделю ее ношения, безумные настенные ковры с неизменными изображениями различных хищных животных, и даже кутаисские автомобили — самое мерзкое, что мог придумать мировой автопром — все это продавалось без малейшей проблемы. Символом советской Грузии не были ученые-практики, спецы по высоким технологиям, программисты или эффективные менеджеры. Венец мироздания в российско-грузинской вариации — это вороватый, ушлый, ленивый, коррупционер, считающий застолье главным достижением мировой цивилизации».

С распадом Советского Союза сказка кончилась.

Откуда у Тбилиси появилась мощная господдержка

Уровень жизни грузин оценивался по количеству новеньких «Жигулей»./Фото: alo.ge

По причине исторических факторов после прихода к власти большевиков в руководстве партии оказалась довольно заметная грузинская прослойка. Енукидзе, Орджоникидзе, Берия — эти фамилии о чем-то да говорят. Позже место главы государства досталось Сталину (Джугашвили). Стремление оказать внимание вождю и его малой родине вылилось в социальную популяризацию небольшой закавказской республики.

В свободное от торговли время./Фото: travelask.ru

В 30-е годы на советских киноэкранах стал часто появляться образ улыбчивого, честного и храброго грузина. Грузия постепенно занимает особое среди других республик место, становясь всеобщей любимицей. В 50-х – 80-х ГССР, наряду с Арменией, Прибалтикой и Азербайджаном лидировала в числе союзных республик по централизованным вложениям и дотациям.

В Грузии комфортно себя чувствовали не только люди./Фото: branibor.blogspot.com

Руководство СССР считало Грузию одной из наиболее опасных и уязвимых «точек» в разрезе сохранения единства советского государства. А значит, этот регион нужно было поскорее превратить в «витрину» настоящего социализма. Кроме того, благорасположение Москвы можно объяснить и заслугами грузинских вождей того периода. Мжаванадзе и Шеварднадзе твердо стояли на защите интересов родной республики перед центром, умело добиваясь удивительных привилегий. Им удавалось чередовать требовательность с умением «решать вопросы», о чем ярко свидетельствует известная фраза Шеварднадзе о солнце, восходящем для Грузии с Севера. Грузинская ССР щедро поддерживалась московскими денежными дотациями, оплаченных российскими регионами. Так что местной элите оставалось лишь вовремя «занести» в правильный кабинет.

Грузинская семья устроила пикник в горах./Фото: nauchnii-soyuz.forum2x2.ru

Успешная грузинская экономика, оплаченная госдотациями и теневыми доходами «цеховиков»

Гагры, ресторан «Гагрипш»./Фото: img-fotki.yandex.ru

Простой советский гражданин, приезжая в Грузию, дивился уровню местной жизни. Здесь было очень много машин, основательных каменных жилых домов, так сильно отличающихся от деревянных изб русских колхозников, а сами грузины, казалось, жили в беззаботном достатке. Статистика свидетельствует, что после 1960-х средние пенсии, зарплаты, стипендии и соцпособия в Грузии были выше среднесоюзных. При этом цены и тарифы средней планки не превышали.

На военно-грузинской дороге./Фото: liveinternet.ru

Среди работников основных производственных отраслей (энергетика, железная дорога, морпорты) преобладала доля русских. А вот в сферу услуг (курортный сервис, торговля, внутренние автоперевозки, сфера такси и т.д.) представляли грузины. В этот период зародился сектор теневой грузинской экономики. Эта деятельность поддерживалась влиятельными «опекунами» из местных и союзных структур. Тамошних цеховиков надежно страховали опасения руководства по поводу возможного обострения ситуации в Грузинской республике. По словам Малхаза Гарунии, экс-члена комиссии партконтроля по Грузии, «подполье» могли прижать лишь для отчетности. Реального стремления разрушить коррупционную пирамиду не было ни в Москве, ни в Тбилиси. По сути, успешные теневые дельцы обеспечивали привилегированный статус Грузинской ССР в составе Союза.

Курорты манили в Грузию людей со всего СССР./Фото: sokirko.info

Сотни мелких, средних подпольных цехов размещались не только в частных грузинских домах, но даже на госпредприятиях. В Грузинской ССР можно было приобрести практически все, что считалось дефицитом для большей части советских людей. Поэтому благодаря ослабленному идеологическому давлению, особенностям советской закрытой экономической системы и предприимчивости местных жителей, цеховые товары обладали серьезной конкурентоспособностью. А период семидесятых — восьмидесятых стал «золотым веком» грузинского предпринимательства.

Природная рента и фешенебельные советские курорты

Музей Сталина в Гори./Фото: img-fotki.yandex.ru

Одной из причин «успешности» советской Грузии стало природное расположение, что сделало ее благоприятной субтропической курортной зоной в северной стране с суровым климатом. Удачная география принесла республике много советских рублей и статус туристической Мекки Советского Союза. В Абхазии, входящей в состав ГССР, на тот момент появились самые престижные в Союзе южные курорты Гагры и Пицунда, где отдыхала вся советская элита.

Грузинский рынок./Фото: bagira.guru

Помимо этого Грузия была альпинистской базой СССР и популярным тренировочным лагерем профессиональных горнолыжников. Здесь часто проходили альпиниады, в Кавказских горах организовывались разрядные восхождения. С вершин гор Бакуриани берут начало легендарные боржомские источники. Сюда помимо фанатов-горнолыжников ехали желающие поправить здоровье водолечением в условиях мягкого теплого зимнего климата.

«Хванчкара» для Черчилля и экспортный грузинский чай

Советский солнечный Тбилиси./Фото: img-fotki.yandex.ru

Промышленность Грузинской ССР не особо выделялась на фоне республик-передовиков Советского Союза, зато грузины обеспечили советский народ винами, цитрусовыми, табаком, чаем и минеральной водой. Грузинская республика, на правах одного из старейших винодельческих регионов СССР, заслужила мировое признание собственной продукции. Известно, что Иосиф Сталин в ходе Ялтинской конференции угощал Уинстона Черчилля грузинской «Хванчкарой», и британский министр высоко оценил качество этой марки.

В грузинском кафе./Фото: irakly.info

Кроме вин Грузинская ССР славилась своим чаем. В 1920-х здесь посадили молодые чайные плантации, начав селекционные разработки. В 1948 году были выведены новые гибридные сорта: «Грузинский №1» и «Грузинский №2». Этот чай удостоился Сталинской премии. Следующим достижением стал сорт «Грузинский селекционный №8», способный выдерживать температуры до -25. В советский период грузинский чай знали далеко за пределами страны. К концу 70-х он стал популярной экспортной продукцией.

Грузия и сейчас остается одной из самых живописных стран постсоветского пространства. Убедиться в этом можно на 22 фотографиях из гостеприимной страны, где чувствуешь себя как дома в любое время года.

Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:

При содействии издательства Вагриус «Власть» представляет серию исторических материалов в рубрике АРХИВ

75 лет назад, в апреле 1934 года, в Москве по указанию Иосифа Сталина арестовали большую группу «грузинских кутил и безобразников». Корреспондент «Власти» Светлана Кузнецова выясняла, как отец советских народов разлюбил своих земляков.

«Царь Сосо Великий»

Когда горбачевская эпоха завершилась, люди из окружения первого и последнего президента СССР много обвиняли его в слабости и несостоятельности. Бывший председатель КГБ СССР Виктор Чебриков, к примеру, рассказывал (см. «Власть» N 7 за 2001 год):

«В людях, в отличие от Брежнева, последний генсек разбирался слабо. Считал льстецов верными соратниками. Мой зам Крючков, например, постоянно направлял Горбачеву обзоры откликов зарубежной печати на его выступления, переводы хвалебных статей о нем. Я отказался подписывать сопроводительные письма к этим «материалам». Говорю ему: «Владимир Александрович, ты же прекрасно знаешь, что половина этих статей напечатана только потому, что мы за это заплатили. Какое же это мнение мировой общественности? Кого ты обманываешь? Генерального, меня и себя?»».

Впрочем, все предыдущие генсеки, начиная со Сталина, к публикациям зарубежной прессы о себе относились со столь же трепетным вниманием и тратили немалые средства на то, чтобы выглядеть как можно лучше в глазах западной общественности. Политбюро еще в 1920-е годы выделяло деньги на содержание просоветских по сути, но формально независимых зарубежных изданий. Все советские представительства за рубежом — от дипломатических и торговых до корреспондентских пунктов ТАСС и газет — были обязаны отслеживать публикации о высшем руководстве Советского Союза и незамедлительно докладывать о них в Москву. А за деятельностью и характером публикаций иностранных корреспондентов, постоянно аккредитованных или приезжавших в СССР, ввели неусыпный и строгий контроль.

Писавших не то, что хотелось прочесть кремлевским обитателям, под благовидными предлогами удаляли из Союза. А прогрессивных (в советском понимании этого слова) корреспондентов подкармливали интересной, а порой и сенсационной информацией. Так, одному из британских журналистов дали возможность собрать материал и получить фотографии для обширной статьи о жене Сталина Надежде Аллилуевой. А многим другим инокорреспондентам давали возможность посетить Грузию, и после интересной поездки с обильным угощением тем не оставалось ничего иного, как написать добрый и веселый репортаж о процветании родного края Сталина.

В статьях о Грузии и ее столице, тогда еще называвшейся Тифлисом, обычно рассказывалось о том, как сказочно изменился город за годы советской власти. Пыльный городишко, в котором прежде отсутствовал даже полноценный водопровод, заботами Сталина получил воду и фонтаны, электростанцию и электрическое освещение, а его улицы и набережные покрыли редким еще в ту пору асфальтом. Тифлис бурно строился и превращался в красивый город европейского уровня. Но репортеры и представить себе не могли, сколько средств из союзного бюджета выделяется для нужд Грузии и ее столицы. Для них находилась валюта из особого резерва Совнаркома, а заказы Тифлисского городского совета по указанию Политбюро выполнялись Наркомвнешторгом в первоочередном порядке. В Москве действовало представительство Тифлсовета, которое могло протолкнуть нужные городу решения через любые инстанции.

Как свидетельствовали американские репортеры в 1931 году, благодарные грузины называли Сталина, более знакомого им как Сосо Джугашвили, «Царь Сосо Великий», и шутили, что все предыдущие грузинские цари присоединяли Грузию к России, и только Сталин присоединил Россию к Грузии.

Многое, однако, свидетельствует, что генсек, возможно, и любил родные места, но недолюбливал земляков. В середине 1920-х, когда до его обожествления советской пропагандой было еще далеко, Сталин рассказывал, что происходил из мелкобуржуазной среды: отец владел сапожной мастерской и имел наемных работников. Затем Виссарион Джугашвили разорился, и маленький Сосо вместе со всей семьей пережил позор и унижение банкротства. Далеко не простыми оказались и отношения с земляками в духовной семинарии, где, судя по воспоминаниям современников, Иосифа Джугашвили недолюбливали многие наставники и соученики.

Во время ссылки в Сольвычегодске Сталин, как вспоминал его внебрачный сын Константин Кузаков (см. «Власть» N 50 за 1999 год), сделал своим телохранителем не кого-то из земляков, а чеченца Якуба, отбывавшего наказание за несколько убийств. Не доверял он свою жизнь землякам и после революции: его денщиком и охранником, а затем и начальником охраны стал человек огромной, как говорили, физической силы — белорус Николай Власик.

Ко всему прочему руководящие коммунисты-грузины серьезно осложняли жизнь генеральному секретарю ЦК Сталину своими постоянными междоусобными склоками, которые регулярно приходилось улаживать. Однако другого выхода у генсека в те годы просто не было. Во время борьбы с недругами в руководстве партии любой голос члена ЦК или делегата съезда ценился на вес золота. И Сталин как истинный кавказец начал их покупать, оказывая помощь регионам, готовым отдать за него голоса. Точно так же, как и Тифлису, выделялись, к примеру, деньги на благоустройство Киева и Харькова. Но только грузины считали, что Сталин в ответ на безоговорочную поддержку обязан по первой просьбе давать им все, в чем они нуждались, включая и руководящие должности.

«Человек с маленькими обезьяньими глазами»

Круговорот грузин в руководящей советской среде представлял собой удивительную картину. Как правило, товарища выдвигали на одну руководящую должность, и если он не справлялся с работой, раз за разом перемещали на другую. Благодаря заботе Сталина, например, старый грузинский революционер Андрей Лежава успел побывать в руководстве наркомата внешней торговли, где его указания вызывали массу нареканий у специалистов, затем возглавил внутреннюю торговлю, где у него под носом чиновники вместе с нэпманами создали обширную систему расхищения госфондов. Затем его назначили председателем Госплана РСФСР и освободили от этого поста, как только в начале первой пятилетки за планирование пришлось взяться всерьез. Плачевны оказались и результаты руководства трестом «Союзрыба», и в конце концов Лежаве нашли спокойную должность начальника Главного управления субтропических культур в Наркомате земледелия.

Перемещение менее значимых выходцев из Грузии происходило без участия вождя, благо в Кремле и на Старой площади у них хватало высокопоставленных земляков. Имевшую большое влияние на кадровую политику Центральную контрольную комиссию партии (ЦКК) и наркомат рабоче-крестьянской инспекции (РКИ) всю вторую половину 1920-х годов возглавлял Серго Орджоникидзе, а кадры советского аппарата были в руках секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе.

Именно поэтому до апреля 1933 года служебные перемещения грузинского хозяйственника Кирилла Какабадзе оставались вне поля зрения вождя. Хотя, как свидетельствовали справки ОГПУ о Какабадзе, заинтересоваться им следовало гораздо раньше:

«Какабадзе Кирилл Дмитриевич, 50 лет, грузин. Происходит из купеческой семьи. До Октябрьской революции занимался торговлей в г. Кони. После октябрьской революции, в 1917 г., вступил в компартию, занимал ряд ответственных должностей в кооперации, причем в 1925, 1927 и 1929 гг. ездил заграницу на международные кооперативные съезды. Затем Какабадзе был председателем с.х. банка и в последнее время — председателем Госплана и зам. пред. СНК Грузии. В 1931 г. Какабадзе выехал заграницу в качестве председателя Всесоюзного объединения «Рудоэкспорт» в Германии и там занимал пост директора «Марганэкспорта». В 1932 г. Какабадзе обвинил главн. директора «Марганэкспорта» Розова и пред. Правления «Рудоэкспорта» Салтанова в заключении убыточных договоров. Это дело разбиралось ЦКК—РКИ. Партколлегия ЦКК—РКИ объявила Розову и Салтанову выговор, после чего Розов был вызван из Берлина и назначен на работу в Правление «Марганэкспорт», Какабадзе же выехал на работу в Берлин».

Однако после победы над врагами Какабадзе прослужил в торгпредстве сравнительно недолго.

«Летом 1933 года,— говорилось в справке ОГПУ,— заведующий кадрами Берлинского торгпредства Минкин предложил Какабадзе использовать очередной отпуск в СССР. На это предложение Какабадзе ответил рядом контрреволюционных и антисоветских заявлений. Материал по этому вопросу был переслан парторганизацией Берлинского торгпредства в ЦКК. 23 сентября 1933 Какабадзе заявил, что в Советский Союз он никогда не поедет и что у него имеются документы, характеризующие мошенническую деятельность торгпредства, которые дадут ему возможность устроиться на работу у Круппа».

По всей видимости, Какабадзе руководила не только обида за попытку отправить его в СССР: у него был роман с немкой-подчиненной, которая, как считали в ОГПУ, была тесно связана с пришедшими к власти в Германии в 1933 году нацистами:

«Летом 1933 года Какабадзе объявил себя невозвращенцем, бросив работу — «Марганэкспорт» — и не явившись для сдачи дел. До последнего времени Какабадзе нигде не служил, проживая на накопленные им сбережения. В Берлине Какабадзе связан с быв. сотрудницей «Марганэкспорта» немкой Эльзой Дикау, близко стоящей к наци, и студентом-грузином меньшевиком Тодриа Романом. 24 октября 1933 г. Какабадзе против торгпредства в Берлине возбудил судебный процесс, вчинил иск в 5.000 марок. На судебном процессе Какабадзе выступил с политической декларацией, указав, что он считает себя не гражданином СССР, а гражданином «свободной национальной Грузии», порабощенной Советами. Решением суда в иске к Торгпредству было отказано. Какабадзе хорошо знаком с марганцевой промышленностью Союза, с методами нашей внешней торговли и, главным образом, нуждами Союза в импорте».

Однако его знания оказались невостребованными, а накопления к весне 1934 года закончились, и Какабадзе решил как можно дороже продать все, что он знал о Сталине и его окружении в западную печать. Сведений о том, кому и как перебежчик предлагал свои откровения, ОГПУ добыть не удалось. Но о готовящейся публикации в английской «Санди Экспресс» лондонский корреспондент ТАСС отправил телеграмму в Москву за день до выхода газеты, 7 апреля 1934 года.

«Статья,— говорилось в сообщении,— посвящена главным образом «описанию жизни» Сталина, его «грубому обращению с подчиненными» и «оргиям» в его «личных имениях» в Зубаловке (12.500 гектаров) под Москвой и на «Красных Горках» в Грузии, «где одно время жил Ленин в период своей болезни». Какабадзе приписывает себе сейчас новые должности, а именно «начальник большевистских сил, выступавших на Петроград против Юденича, член ЦИК Грузии, глава Госплана Грузии»».

Спустя день после публикации полпредство СССР в Лондоне телеграфировало Сталину:

«Первая статья, озаглавленная «Сталин Грозный», полна гнуснейших клеветнических выпадов и обвинений лично против Сталина, по лживости и низости побивающая рекорд всего того, что до сих пор публиковалось другими невозвращенцами. Подлинник статьи послан вчера ТАСС воздушной почтой».

Как водится, газета попыталась подать сенсационный материал как можно эффектнее. В текст включили множество деталей, шокирующих обывателей, хотя и совершенно фантастических. В статье, например, говорилось, что Сталин живет в апартаментах Ивана Грозного.

Не соответствовала действительности и информация о том, что Ленин жил в имении в Грузии. Однако планы отправить Ленина на отдых на грузинское побережье действительно существовали, а это означало, что кто-то из окружения Сталина, где обсуждался этот вопрос, либо лично знал перебежчика и рассказывал ему об этом, либо болтал так много, что разговоры дошли до Какабадзе.

На это же указывали и самые скандальные места в статье:

«Перед его автомобилем едут две большие машины, а следом еще две. Каждая из них вместо обычных фар имеет прожекторы, а автомобиль Сталина погружен в полную темноту».

«У него есть поместье в 300 тыс. акров за Москвой, именуемое Зубаловкой. Оно находится более чем в часе езды от кремля. Получив это поместье, он лишил всех крестьян имущества и послал их на работу в город».

Некоторые детали позволяли сузить круг подозреваемых в неуместной говорливости до одного человека. Про оргии Сталина там, например, говорилось: «Веселые вечера с молодыми женщинами. Прежде он вел разгульную жизнь. Он остепенился лишь в последние два или три года». Постоянным участником этих мероприятий был лишь Енукидзе. И он же по должности знал о том, во сколько обходится обслуживание Сталина и сколько врагов вождя отправляется в ГУЛАГ. «Сталин живет как царь,— говорилось в статье Какабадзе.— Это обходится в 300 тыс. фунтов стерлингов в год и в 1000 жизней в день».

Но, наверное, самыми неприятными в статье для Сталина были личные характеристики и в особенности описание внешности: «Человек с маленькими обезьяньими глазами».

«Ответственный носитель идеи»

После появления статьи в «Санди Экспресс» советские дипломаты и пропагандисты стали искать способ дать отпор перебежчику и его покровителям. Полпредство в Лондоне предложило два варианта возможной реакции. В телеграмме в Москву 9 апреля говорилось:

«Можете ли сообщить какие-либо данные, компрометирующие Какабадзе, и опровергнуть его утверждения о его прежней близости к нашему партруководству. Эти сведения мы постарались бы передать в прессу».

А на следующий день постпредство предложило использовать и официальный путь:

«Не считаете ли целесообразным сделать по этому поводу демарш перед Форейн Офис? В случае положительного ответа укажите также, какого рода должен быть демарш (в официальном или частном порядке) и кто персонально должен будет его сделать».

По поводу реакции шли споры и в Москве. Нарком иностранных дел Максим Литвинов предлагал сделать официальное заявление ТАСС, но ответственный руководитель агентства Яков Долецкий хотел избежать исполнения этого неприятного поручения:

«Тов. Литвинов предлагает дать заграницу опровержение ТАСС, в котором указать имеющиеся у нас данные о Какабадзе как мелком торговом служащем, невозвращенце, и опровергнуть его заявления о том, что он был членом Ленинградского комитета партии, членом ЦИКа Грузии, комиссаром, и таким образом опорочить его статьи как клеветнические. Мне кажется это нецелесообразным. Гораздо эффектнее будет в фельетонах в «Правде» и «Известиях» резко ударить по «Сандей Экспресс», прибегающей в борьбе с влиянием СССР к опубликованию статей проходимца и жулика Какабадзе. Официальное опровержение ТАСС может привлечь еще большее внимание к антисоветским статьям, которые будут перепечатываться иностранной печатью именно вследствие того, что мы создадим большой авторитет их автору своим официальным опровержением».

В конце концов Сталин решил, что чем меньше внимания будет уделяться Какабадзе и его статьям, тем быстрее о них забудут. А отыгрался вождь на земляках-грузинах. 13 апреля, сразу же после того, как Сталин получил перевод статьи Какабадзе, в Москве начались аресты многочисленных представителей разнообразных грузинских организаций, лоббировавших интересы своих советов, колхозов или предприятий и сладко живших в советской столице. На следующий день Сталин отправил секретарю Закавказского крайкома Лаврентию Берии шифровку:

«Кроме арестованных в московских гостиницах грузинских кутил и безобразников арестована еще большая группа безобразников в Ленинграде. Разнузданность так называемых представителей грузинских хозорганизаций легла позором на Закавказских организациях. Обязываем вас принять срочные меры к ликвидации безобразий, если не хотите, чтобы Закорганизации попали под суд ЦК ВКП(б). О принятых мерах сообщите».

Через некоторое время Сталин распорядился проверить хозяйственную деятельность грузинских представительств, где обнаружили запутанный бухгалтерский учет и растрату подотчетных средств. В июле 1934 года дело о растратах «грузинских безобразников» передали в суд, но процесс провели тихо, без помпы и широкого освещения в центральной печати.

Так же тихо несколько месяцев спустя освободили от должности и Енукидзе — за потерю бдительности при подборе кадров для кремлевской библиотеки, в число сотрудников которой проникли террористы, и всего подчиненного ему аппарата секретариата ЦИК СССР.

«О степени засоренности этого аппарата,— говорилось в решении Политбюро,— свидетельствует то обстоятельство, что при проверке работников секретариата ЦИК СССР специально назначенной ЦК ВКП(б) комиссией из 107 человек оказалось возможным оставить для работы в Кремле только 9 человек, остальные либо подлежали увольнению, либо переводу на работу вне Кремля. Надо сказать, что многие из участников и в особенности участниц кремлевских террористических групп (Нина Розенфельд, Никитинская, Раевская и др.) пользовались прямой поддержкой и высоким покровительством тов. Енукидзе. Многих из этих сотрудниц тов. Енукидзе лично принял на работу, с некоторыми из них сожительствовал. Само собой разумеется, что тов. Енукидзе ничего не знал о готовящемся покушении на товарища Сталина, а его использовал классовый враг как человека, потерявшего политическую бдительность и проявившего несвойственную коммунистам тягу к бывшим людям. Однако тов. Енукидзе несет за все это политическую ответственность, поскольку он в подборе работников руководствовался соображениями, не связанными с интересами дела, тем самым способствовал проникновению в Кремль враждебных Советской власти террористических элементов».

В марте 1935 года Енукидзе перевели на должность председателя ЦИК Закавказской СФСР, а в июне на пленуме ЦК ВКП(б) вывели из членов ЦК и исключили из партии. И в том же году золотой дождь, лившийся на Грузию из Москвы, практически иссяк. Теперь, если деньги и выделяли, то только после личных (порой многократных) обращений Берии. В Тифлисе больше никто не звал Сталина «Сосо Великий», а после проверки партбилетов, в ходе которой ряды грузинских коммунистов заметно поредели, в Грузии пошли совсем другие разговоры о правлении вождя всех народов. В докладах НКВД Сталину цитировались некоторые из них:

«Коммунистическая партия стала фашистской. Такой грабеж крестьянства в прошлом производился только в Турции. Я соглашаюсь с меньшевиками в национальной политике: армяне и русские должны находиться у себя, а Грузией должны править грузины».

Возможно, поэтому вождь санкционировал в Грузии едва ли не самые жестокие в СССР репрессии против интеллигенции и старых коммунистов. Но и после этого неприязнь Сталина к землякам не уменьшилась. О том, как Сталин противодействовал проникновению грузин в союзные органы власти, писал позднее в покаянных письмах (см. «Власть», N 24, 25 за 2008 год) Всеволод Меркулов, приехавший в 1938 году из Тбилиси в Москву вместе с назначенным заместителем главы НКВД Берией:

«Он предложил мне ехать с ним, и я согласился. Вскоре Берия выписал из Тбилиси ряд работников: Кобулова, Мамулова, Деканозова, Шария, Капанадзе, Эсиава, Гагуа и др. Приехало из Грузии так много работников, что позже Берия пришлось часть из них откомандировать обратно, т. к., кажется, товарищ Сталин обратил на это внимание… Хотя в конце 1938 г., когда Берия стал Наркомом внудел СССР вместо Ежова и, несмотря на мои просьбы не делать этого, выдвинул меня своим первым заместителем, он в оперативной работе все же опирался главным образом на Кобулова. Сейчас мне совершенно ясно, что Берия выдвинул меня на эту должность главным образом только потому, что я был единственным русским из его окружения. Он понимал, что назначить первым заместителем Кобулова или Деканозова он не может. Такие кандидатуры не будут приняты. Оставалась одна моя кандидатура. Думаю, что Берия понимал, по крайней мере, внутренне, что я не был приспособлен по своему характеру для этой должности, но другого выхода, видимо, у него не было».

С тех пор руководители республики свои просьбы о помощи и поддержке направляли сначала Берии, и уже тот решал, докладывать ли о них вождю, когда он в хорошем расположении духа, или отправлять в долгий ящик. В итоге Грузия все равно получала больше многих других республик (например, она опережала многие другие регионы СССР по числу специалистов с высшим образованием и ученых на душу населения).

Однако отношение Сталина к землякам осталось неизменным. Когда в начале 1950-х годов вождь решил, что Берия сконцентрировал в своих руках слишком много власти, он без колебаний в ходе разворачивающегося «мингрельского дела» начал готовить новую волну репрессий в Грузии против ставленников ближайшего соратника. И лишь смерть Сталина положила этому конец.

ПредысторияПравить

После Октябрьской революции в России, 28 ноября 1917 года в Тбилиси был создан Закавказский комиссариат во главе с меньшевиками. Он проводил политику сепаратизма от Советской России. В феврале 1918 Закавказским комиссариатом создан новый орган государственной власти — Закавказский сейм, объявивший Закавказскую Демократическую Федеративную Республику, которая распалась уже 26 мая (8 июня) 1918 на три новых государства: Грузинская Демократическая Республика, Азербайджанская Демократическая Республика, Республика Армении.

7 мая 1920 года Грузинская республика заключила договор с РСФСР, по которому она должна была разорвать всякие связи с российской контрреволюцией, вывести из Грузии иностранные военные части, легализовать большевистские организации.

Установление Советской властиПравить

16 февраля 1921 года в Шулаверах был создан Ревком во главе с А. А. Гегечкори, В. Е. Квирквелия, Ф. И. Махарадзе и др. 18 февраля Грузия была провозглашена Советской Социалистической Республикой. Ревком Грузии обращается за военной поддержкой к главе РСФСР В. И. Ленину.

25 февраля 1921 года части 11-й Красной Армии вместе с отрядами грузинских повстанцев свергли меньшевистское правительство.

май 1925 председателем Революционного комитета становится Мдивани Б.

2 марта 1922 года принята первая конституция Грузинской ССР.

4 марта Советская власть была установлена в Абхазии, была образована независимая Социалистическая Советская Республика Абхазии.

5 марта Советская власть установлена в Цхинвале (Южная Осетия).

16 марта 1921 года в Москве РСФСР и Турция подписали договор, по которому Турция отказывалась от Батуми и северной части Аджарии. Согласно договору, Аджария признана частью ССР Грузии. Через 2 дня — 18 марта меньшевистское правительство Грузии было изгнано из Батуми (Аджария).

Грузия в составе ЗСФСРПравить

16 декабря 1921 г. ССР Абхазия и ССР Грузия подписали Союзный договор, согласно которому Абхазия на договорных началах входила в состав ССР Грузии.

С 12 марта 1922 Грузия входила в состав Федеративного Союза Социалистических Советских Республик Закавказья (ФСССРЗ), который 13 декабря 1922 был преобразован в Закавказскую федерацию.

30 декабря 1922 ЗСФСР с РСФСР, БССР и УССР объединяются в Союз ССР.

Среди руководства СССР грузины играли огромную роль. Среди наиболее известных грузинских политических деятелей — И. В. Сталин, Л. П. Берия, Г. К. Орджоникидзе и др.

19 февраля 1931 Абхазская ССР в составе Грузинской ССР была преобразована в автономную республику Грузии.

15 марта 1935 года за выдающиеся успехи, достигнутые трудящимися республики в области сельского хозяйства и промышленности, Грузинская ССР награждена орденом Ленина.

Грузия в составе СССРПравить

По новой Конституции СССР 1936 года Грузинская ССР, Армянская ССР и Азербайджанская ССР вошли в состав СССР как самостоятельные союзные республики. Закавказская федерация была упразднена.

Во время Великой Отечественной войны народы Грузинской ССР встали на защиту Родины. В войне участвовало около 700 тысяч уроженцев Грузии, что составляло 1/5 населения республики. 137 граждан проживавших в Грузинской ССР за боевые подвиги были удостоены звания Героя Советского Союза. Свыше 240 тысяч были награждены орденами и медалями.

В марте 1944 года после депортации чеченцев, ингушей и карачаевцев в состав Грузинской ССР были переданы из РСФСР следующие территории расформированных автономий:

• западная часть Шароевского района, южная часть Галанчожского, Галашинского и Пригородного районов тогдашней Чечено-Ингушской АССР — вошли в состав Душетского и Казбегского районов Грузинской ССР, возвращены в РСФСР в 1957 году при восстановлении ЧИАССР.^[2]

• Микояновский и Учкуланский районы Карачаевской автономной области — были преобразованы в Клухорский район Грузинской ССР.

• 14 марта 1955 года Указом Президиума ВС СССР Клухорский район был передан в состав Ставропольского края РСФСР.

В декабре 1965 года за большие успехи, достигнутые трудящимися в развитии народного хозяйства и культурного строительства, Грузинская ССР была награждена вторым орденом Ленина.

Отмечают, что в советское время уровень жизни в Грузии был значительно выше общесоюзного, в частности по причине того, что будучи слабоиндустриализированной она получала высокие доходы благодаря искусственно поднятым для неё отпускным ценам на сельхозпродукцию^[3]. В одном из своих интервью Эдуард Шеварднадзе назвал Грузию «оазисом в составе СССР»^[4]. Профессор советской истории в Тбилисском университете Лаша Бакрадзе отмечал (2013), что советскую эпоху многие граждане Грузии вспоминают как время стабильности и процветания^[5].

Объявление независимости ГрузииПравить

В 1970-е годы в Грузии возникло движение диссидентов-сепаратистов во главе с Звиадом Гамсахурдиа и Мерабом Костава. 14 апреля 1978 года в Тбилиси прошли массовые демонстрации протеста против лишения грузинского языка статуса государственного.

28 октября 1990 года проходят выборы в Верховный Совет Грузинской ССР, на которых одерживает победу националистический блок Звиада Гамсахурдиа.

14 ноября 1990 года состоялась сессия Верховного Совета Грузинской ССР, где Звиад Гамсахурдиа был избран председателем Верховного совета. Решением этой сессии страна изменила название на «Республика Грузия», были приняты в качестве государственных флаг, герб и гимн Грузинской демократической республики. Гамсахурдиа был провозглашен курс на унитарное государство без автономий.

17 марта 1991 года в Грузинской ССР было запрещено проводить Референдум СССР «О сохранении СССР». Однако он был проведен в Юго-Осетинской автономной области, в соответствии с Конституцией СССР.

31 марта 1991 года в Грузинской ССР был проведен не предусмотренный законом СССР от 3 апреля 1990 года «О порядке решения вопросов, связанных с выходом союзной республики из состава СССР» референдум о «восстановлении государственной независимости Грузии на основании Акта о независимости от 26 мая 1918 года». Большинство избирателей проголосовало «за»^[6].

9 апреля 1991 года на основе результатов референдума Верховный Совет Грузинской ССР принял акт о восстановлении государственного суверенитета Грузии как правопреемника Грузинской демократической республики. В акте восстановления независимости было заявлено о наличии юридической силы конституции Грузинской демократической республики от 1921 года.^[7] Однако после распада СССР Грузия была признана членами ООН именно как бывшая союзная республика.

Де-юре Грузия оставалась в составе СССР вплоть до его окончательного распада 26 декабря 1991 года^[8] В феврале 1992 года Военный совет Грузии принял решение об отмене Конституции Грузинской ССР 1978 года и переходе к Конституции Грузии 1921 года.

Независимая ГрузияПравить

6 января 1992 года в результате вооруженного переворота был отстранен первый президент Грузии Гамсахурдиа. Началась гражданская война. Руководство страной возглавил Эдуард Шеварнадзе.

3 декабря 1993 года Грузия последней из стран бывшего СССР присоединилась к СНГ.

24 августа 1995 года на основе конституции Грузинской демократической республики 1921 года^[9] принята новая Конституция Грузии по которой название страны было изменено на Грузия^[10].

26 ноября 1995 года Шеварнадзе стал вторым президентом Грузии.

Более шестидесяти лет назад в Тбилиси тоже были народные волнения и беспорядки. Но если сегодня митингующие отстаивают демократические ценности, то тогда народ вышел на защиту честного имени диктатора — людей возмутил доклад Хрущева о развенчании культа личности Сталина. Причем настрой собравшихся был настолько воинственным, что они не побоялись пойти против вооруженных солдат. «Лента.ру» разбиралась, чем «отец народов» заслужил такую горячую любовь земляков.

Витрина социализма

25 февраля 1956 года на XX съезде КПСС Никита Хрущев зачитал доклад о необходимости борьбы с культом личности Сталина. До выступления его содержание было известно лишь небольшой группе партийных функционеров. Сделано это было с вполне утилитарной целью — образ Сталина за годы его власти стал священным, и страна пережила бы огромное потрясение, если бы его низвергли с пьедестала слишком быстро.

Реальный же эффект оказался абсолютно обратным. Потрясенные аппаратчики начали пересказывать тезисы доклада близким, а они в свою очередь коллегам и друзьям. По стране пошли волны сплетен и слухов. Одни горячо поддерживали намек на изменение в политике партии — все-таки к середине 50-х фигура Сталина вызывала у населения не только восторг и трепет. А вот другие были искренне возмущены. Для них генералиссимус был великим вождем и учителем, кормчим социалистического государства.

Особенно сильны такие настроения были на родине Сталина — в Грузии. Во-первых, он был их великим соотечественником, их национальной гордостью, а доклад Хрущева воспринимался как попытка поставить под сомнение все его достижения, а вместе с ними и величие всего грузинского народа. Во-вторых, что, пожалуй, более существенно — именно благодаря особенному, по-кавказски теплому отношению вождя к малой родине, у Грузии было особое положение в Союзе.

В руководство партийных и советских органов Грузии всегда назначались местные кадры, понимавшие специфику региона и лично знавшие уважаемых в обществе людей. В присоединенной к Грузии Абхазии строились роскошные по тем временам курорты, где отдыхала партийная номенклатура, например, Лаврентий Берия и Григорий Орджоникидзе.

Благодаря активной поддержке Кремля, грузинские виноделы смогли добиться мировой известности для своей продукции. Колхозы в республике существовали преимущественно на бумаге — для местных земледельцев фактически сохранили институт фермерского хозяйства, им лишь приходилось брать землю и орудия труда в аренду. Уровень потребления на душу населения в Грузии был в четыре раза выше показателя производства. Для сравнения, в промышленно развитой РСФСР эти показатели были примерно равны, но чаще потребление все же отставало.

Ошибка за ошибкой

Свое привилегированное положение Грузия начала терять вскоре после смерти Сталина, когда со своего поста был снят и позже расстрелян Берия. Репрессии и увольнения коснулись множества грузин из командного состава его ведомства. Так что доклад Хрущева был однозначно воспринят как сигнал, что чистки и бедствия только начинаются.

Ситуацию усугубляло и отсутствие официальной версии документа и каких-либо указаний всесоюзного центра для местного руководства по поводу того, какой позиции необходимо придерживаться для поддержания новой линии ЦК КПСС. Это только углубило раскол внутри местной компартии. Инициативы на местах подогревали почву для настоящего бунта: например, в ЦК грузинской компартии запретили возлагать цветы к монументу Сталину.

5 марта 1956 года, в третью годовщину смерти вождя, грузины собирались, вопреки запретам, устроить массовое возложение цветов и венков к памятнику Сталину на берегу Куры в Тбилиси. Демонстрация получилась особенно массовой. Ее участники были взволнованы слухами о содержании хрущевского доклада. Местные партийцы пытались успокоить людей, но их аргументы были не убедительны. Во-первых, они не имели даже краткого содержания документа, а во-вторых, и сами были не рады происходящим в Кремле изменениям.

Понимая, что ситуация осложняется, правительство отправило из Москвы группу силовиков для наведения порядка в случае возможных волнений. Те попытались адресно работать с лидерами сталинистов, однако Маквелла Окропиридзе, редактор газеты «Сталинское племя», открыто отказалась выступать против горячо любимого вождя. В толпе собралось множество активной и агрессивной молодежи. Студенты выкрикивали не только антихрущевские, но даже антисоветские лозунги. В частности, требовали независимости Грузии.

К вечеру Москва, хоть и с опозданием, решила ознакомить ЦК грузинской компартии с докладом Хрущева. Однако местные аппаратчики не знали, что делать с этим дальше: у них были вполне обоснованные опасения, что публикация реальных тезисов доклада спровоцирует еще большие беспорядки. Поэтому они решили молчать, что тоже стало неверным решением — в оглушительной информационной тишине по городу поползли совсем абсурдные слухи по поводу смерти Сталина. Например, что китайцы способны воскресить вождя из мертвых, соединив последние достижения советской науки с тайнами древнекитайской медицины, но им не дают этого сделать.

Силовики вновь провели задержания, отправив в изоляторы почти 400 наиболее активных участников дневной акции. Весь следующий день, 6 марта, Тбилиси бурлил. Люди собирались группами, обсуждали недавние события и все те же слухи. Казалось кризис миновал, но так только казалось…

Грузинский бунт

7 марта на улицы вышли студенты Тбилисского университета. К ним быстро подтянулись слушатели других вузов, учащиеся техникумов и школ. Митинг собрался вокруг все того же монумента на берегу Куры. Над толпой подняли красные флаги, портреты Ленина, Сталина и почему-то… Александра Пушкина (появление поэта так никто и не объяснил). Звучали речевки с проклятиями врагам «отца народов». Число митингующих росло, и милиция быстро потеряла контроль над ситуацией.

На следующий день акция продолжилась в более радикальном формате. Протестующие стали захватывать машины, автобусы, нападать на милиционеров. Стражей порядка избивали и выкидывали прямо в реку, вскоре драки стали массовыми. Часть толпы двинулась штурмовать ближайшее отделение милиции с требованием освободить задержанных. Отдел попал в окружение, милиционеры забаррикадировались.

По всему городу начали закрываться государственные учреждения. Первый секретарь грузинской компартии Мжаванадзе поехал на встречу с протестующими, чтобы сбить накал страстей. Он искренне пытался разрешить конфликт мирным путем, что в его ситуации было совсем не просто — первый секретарь почти не говорил по-грузински. Однако Мжаванадзе все же удалось остановить волну насилия и усадить лидеров протеста за стол переговоров.

В общем-то, требования митингующих нельзя было назвать радикальными — объявить день похорон Сталина 9 марта траурным, сделать в союзной прессе серию публикаций о великих достижениях вождя, показывать 9 марта фильмы о ведущей роли Сталина в победах социализма и поднять над Тбилиси аэростат с его портретом.

Власти оказались податливыми, и, казалось бы, кризис был преодолен. Траурные митинги разрешили, передовицы прессы украсили портреты вождя с хвалебными статьями в его адрес. В этом не принципиальном для себя вопросе власти Грузинской ССР оказались довольно мягкими и совсем не свирепыми. Но уже на следующий день произошла трагедия, которой никто не ожидал.

Спусковой крючок

В толпе протестующих еще в первые дни выделилась толпа непримиримых бунтовщиков, которые вместе с требованиями остановить десталинизацию требовали независимости Грузии. Ситуацию усугубило то, что новости о протестах распространились по всей стране, и в Тбилиси начали прибывать толпы людей. Только из Гори, малой родины Сталина, приехали около двух тысяч человек. Они ничего не знали о компромиссах с властью, поэтому радикалы быстро разогрели обстановку своими сепаратистскими лозунгами.

Помимо них, звучали требования отставки Хрущева, Булганина, Микояна, местного партийного руководства. Отдельные ораторы призывали захватить Дом связи. Вокруг разъезжал грузовик, обшитый фанерой на манер бронемобиля. На нем стояли ряженые «Ленин» и «Сталин» в окружении ряженых же революционных матросов. Периодически «Ленин» кричал по-грузински: «Слава великому Сталину!» Акция собрала около 40 тысяч человек.

От митингующих отделилась небольшая группа примерно в 10 человек. Зачем и с какой целью — точно никто установить так и не смог. Одни очевидцы говорят, что это были радикалы, планировавшие захват здания. Другие — что это были обычные мирные граждане, которые хотели отправить поздравительную телеграмму одному из самых ярых сталинистов Вячеславу Молотову, который как раз праздновал день рождения. Но они не знали, что в Дом связи, как и на другие ключевые объекты инфраструктуры, ввели вооруженные формирования на время беспорядков.

Посетителей задержали. Толпа бросилась к зданию отбивать товарищей, смяла оцепление, началась драка, в военных полетели камни, кто-то стрелял в воздух из пистолета. Солдаты сперва били наседающих прикладами, а потом и сами начали стрелять в воздух. Но напор толпы только усиливался. И в разгар противостояния кто-то ранил солдата ножом.

Применение оружия сыграло роль спускового крючка — военные сразу же открыли огонь на поражение. Толпа рванулась назад, к Дому правительства, бойцы преследовали ее по пятам. Началась давка, и многих просто затоптали. В попытке спастись люди прыгали в холодную мартовскую Куру.

Митинг у памятника Сталину тоже начали жестко разгонять. К вечеру в город ввели бронетехнику — конечно, не для стрельбы по людям, а с целью оказать психологическое давление и убрать баррикады. Использовать оружие военным запретили. Однако на одной из улиц снова прозвучали выстрелы, и взвинченные до предела солдаты-срочники открыли огонь.

Стрелка быстро поймали, им оказался мелкий уголовник. Но в устроенной суматохе уже появились не только раненые, но и убитые. Военные были растеряны и напуганы не меньше самих демонстрантов, потому что их никто не готовил к подобному развитию событий — они должны были следить за порядком, а оказались лицом к лицу с разъяренными людьми, которые кидались на них с арматурой, швыряли камни, называли фашистами и обещали уничтожить русских.

Ночью вновь начались аресты. У задержанных изымали ножи, пистолеты, стальные пруты. Город перегородили армейскими блокпостами, военные пресекали любые попытки возобновить демонстрации. Для большинства арестованных никаких последствий так и не наступило. Кого-то допросили, кого-то просто подержали пару дней в тюрьме и отпустили домой. Осудили только 39 человек. Погибли, по официальным данным, 22 человека, еще 47 были ранены. По этим же официальным данным, почти все погибшие были либо затоптаны в толпе, либо утонули в холодной реке.

После разгона митинга в Тбилиси сами собой утихли волнения и в других городах — в Кутаиси, Гори. Там люди решили не доводить дело до кровопролития.

***

Историки до сих пор ломают голову над причинами тбилисских событий. С одной стороны, вполне понятны страх людей перед потерей привилегий и шок от внезапного развенчания идеалов, в которые они верили годами. Но столь резкий переход к вооруженному насилию и попыткам государственного переворота одними эмоциями объяснить трудно. Власти тоже показали себя не с лучшей стороны. Закрытость советской системы привела к распространению абсолютно диких слухов, которые и взбудоражили толпу. Местные руководители показали себя неспособными успокоить людей, а военные — эффективно противостоять уличным беспорядкам.

Сейчас же власти и народ в Грузии не слишком любят вспоминать события 1956 года. Слишком непонятны их причины, да и поддержка диктатора совершенно не вписывается в идеологический курс современного Тбилиси, отстаивающего демократические ценности и осуждающего «диктатуру» в современной России.