Гбу ритуал новости смена руководства

«Госпредприятия почувствовали безнаказанность»

На похоронах стали экономить, говорит «главный похоронщик» Олег Шелягов. В интервью РБК он рассказал о борьбе с «распоясовшимися» службами, погребении участников СВО, частных кладбищах и зачем ему бренд «Грустно и точка»

О конкуренции с муниципальными похоронщиками

Об уходе ГБУ «Ритуал» и выкупе доли Москвы

О фальшь-кремации, нейросетях и возможности развеять прах из космоса

О захоронении участников СВО

О проблемах с чешскими печами для крематориев и импортозамещении

Про «похоронный закон»

Как привлечь инвесторов в похоронную индустрию

Про частные и «цифровые» кладбища

Про регистрацию бренда «Грустно и точка»

«Где-то кто-то, скажем так, подраспоясался»

— По итогам 2022-го выручка похоронных компании в России оценивалась в 86 млрд руб., что всего на 5% выше уровня 2021-го. В отдельно взятой Москве она и вовсе сократилась на 20%. С чем это связано? Похоронный бизнес перестал был, как последние несколько лет считалось, бенефициаром пандемии?

— Действительно, существует такой миф, что во время пандемии ритуальные агентства стали чрезмерно богатыми. Работы точно добавилось, к сожалению. Но количество заказов и выручка — это, как говорят, две большие разницы: церемонии прощания, как вы знаете, были ограничены, не было возможности приглашать родственников, и естественным образом не было необходимости в дополнительной атрибутике — венках, гроб получше… Кроме того, во время пандемии не было регулярно высокой смертности, это были всплески. Наша выручка даже при увеличенном количестве заказов сохранилась примерно на одном уровне.

— Пандемия как-то повлияла на расклад сил среди игроков вашей сферы? Государственные предприятия стали стабильнее, частный бизнес ушел в тень?

— Пандемия не дала каких-то очевидных изменений. Просто государственные предприятия почувствовали большую безнаказанность с точки зрения нарушения антимонопольного законодательства. Объяснение простое — вся острота захоронений и кремаций во время пандемии упала на их плечи, и они стали получать определенные преференции со стороны местных властей. И где-то кто-то, скажем так, подраспоясался. И не всегда курирующие органы в виде регионального управления ФАС или прокуратуры реагируют на цивилизованные обращения к ним по поводу таких нарушений. И я сейчас говорю не только про Москву — это и в Санкт-Петербурге и других крупных городах происходит.

 — Насколько сейчас проблема серого рынка актуальна для похоронной отрасли?

— Он становится меньше за счет роста количества услуг, которые теперь предоставляют муниципальные предприятия: они наращивают свою активность, выдавливая таким образом всех возможных конкурентов, в том числе серый рынок. То есть у них естественная тяга к определенной монополизации рынка.

— Насколько вы можете с ними конкурировать?

— Мы же работаем в открытом поле и зависим от заказчика. Соответственно, если заказчик выбирает нас, он к нам идет. Но мы видим определенное давление на людей: когда они выбрали нас, им идут звонки со стороны call-центров муниципальных служб, в Москве из «службы 112», с «разъяснениями», что единственная законная служба, например, на территории Москвы — это ГБУ «Ритуал». В этот момент человек находится в состоянии аффекта, шока, и ему свойственно поверить «государству». Но это не так: служб существует много, не одна и не только мы. Все эти службы получали статус «городской специализированной службы» от правительства Москвы и были созданы в свое время при участии в том числе и города.

Но сейчас, увы, с использованием административного ресурса государство ограничивает деятельность нашей и других ГСС в плане доступности наших услуг для населения. Тем самым лишая москвичей свободного выбора ритуальной компании.

Например, сотрудники ГБУ «Ритуал» работают и принимают заказы непосредственно в моргах Москвы, в центре ритуального обслуживания ГБУ официально открыто отделение ЗАГС Москвы, информация о звонках по фактам смерти на экстренный номер «служба 112» также официально передается в ГБУ с нарушением законодательства о персональных данных.

Мы в течение двух лет обращаемся в УФАС, департамент торговли и услуг города Москвы по этим фактам от профсоюза работников ритуальных служб, обращения направляли и другие ритуальные компании Москвы, но, к большому сожалению, ни антимонопольные органы, ни прокуратура, ни другие контролирующие и надзорные органы пока не видят нарушений антимонопольного законодательства.

Я не люблю к нашей отрасли применять слово «рынок», но это не рыночные методы конкурентной борьбы.

— Но ГБУ «Ритуал» же для вас не чужая компания: вам с ними на паритетных началах принадлежит ЗАО «Ритуал-Сервис».

— 50% принадлежит городу. На самом деле 30 лет назад предыдущим мэром Москвы Юрием Лужковым было принято решение о создании этой совместной компании, в которой 50% у города, 50% у частных лиц. Это создавалось с очень понятной логикой: на тот момент ГУП «Ритуал» (с 2015 года — ГБУ. — РБК) занималось чем и должно заниматься — кладбищами и крематориями, а услугами населению занимался «Ритуал-Сервис». И несколько лет все жили понятно. Но затем эта история изменилась — ГБУ тоже решило заняться услугами. Как итог возник конфликт интересов: и я, и мой акционер занимаемся одним и тем же бизнесом. Примерно год назад Москва приняла решение о передачи акций ЗАО в управление от ГБУ «Ритуал» в ГУП «М.Прогресс», не имеющего отношения к ритуальной отрасли.

РБК направил запрос в пресс-службу УФАС Москвы, в пресс-службу ГБУ «Ритуал» и обратился за комментарием в департамент торговли и услуг.

— Вы не предлагали выкупить долю Москвы? Или Москва — у вас, оставив на вас только услуги? Или плюсов от работы с властями больше?

— Нет, плюсов мы никаких не видим. Здесь вопрос стоимости актива. ГБУ «Ритуал» проводило в свое время, в 2021 году, оценку своей доли для потенциальной продажи — оценка была примерно 300 млн руб. Нам тоже было предложено купить, но мы не купили, а на открытом «рынке» они не продали. Конструкция сохраняется.

«Можно развеять прах из космоса»

— В пандемию появились новые «потребительские тренды» даже в похоронной отрасли, например увеличение доли кремации. Это сохраняется сейчас?

— Доля кремаций в таких городах, как Москва, Санкт-Петербург и Новосибирск, всегда была высокая — в районе 60%. Во время пандемии она немного выросла, потому что было тяжело с вопросами захоронения, но сейчас вновь стабилизировалась. Но во время пандемии появился и сейчас сохраняется тренд на то, что большой объем кремации стал уезжать из Москвы, например, в Нижний Новгород и Тулу. Появилось практически такое бизнес-название — фальшь-кремация. Что это такое? Вы приходите в прощальный зал, прощаетесь с родственником, и дальше гроб с телом погружается условно вниз или уходит в стену, тело увозится на кремацию в другой город, а через какое-то время вам просто выдают урну с прахом и соответствующие документы. Это связано с ценовой политикой московских крематориев — населению тяжело переваривать местные чеки. Мне могут сказать, что я не прав и кремация стоит в столице 20 тыс. руб. — так многие заявляют. Но мы отслеживаем, и редко когда в Москве человек платит меньше 130–150 тыс. руб. Это факт.

— Какой сейчас «средний чек» в Москве на похороны? В 2021 году ГБУ «Ритуал» приводил цифру 135 тыс. руб.

— Если это цифра ГБУ, то, скорее всего, она включает и кладбищенские расходы. Средний чек услуги по Москве — 80–100 тыс. руб.

— Он за последнее время как-то менялся?

— Нет. На стабильность чека очень влияет наличие опции безвозмездного захоронения. Больше всего выплата на это предусмотрена в Москве, и я считаю, что это огромная заслуга мэра. И эти средства — порядка 20 тыс. руб. вместе с федеральной компенсацией, — если и не позволяют полностью уложиться в расходах на похороны, но точно позволяют организовать скромное захоронение на том участке, который вам выделят.

 — Общий тренд на экономию для похоронной отрасли актуален?

— Люди начинают меньше тратить. Нельзя сказать, что сформировалась привычка во времена пандемии, потому что люди не каждый год, слава богу, хоронят. Но в целом относятся более экономно к подобного рода расходам. Мы видим это и по той атрибутике, которую они заказывают. Пока не кардинально, но мы видим легкое снижение средних чеков, и уменьшение на какие-то излишества.

— В пандемию появились форматы дистанционных прощаний. Сейчас это остается?

— Не востребовано. Дистанционные прощания были организованы и у городского предприятия, в крематориях стояли камеры, и у нас была группа, которая выезжала и делала онлайн. Но даже во времена пандемии не было массового спроса, а сейчас это практически какие-то единичные обращения.

«На каком-то этапе будет вопрос по катафалкам»

— Вы возглавляете Военно-мемориальную компанию, одна из основных специализаций которой исторически была организация прощальных церемоний для военнослужащих. Есть ли какие-то сейчас специальные рекомендации или контракты, например от Министерства обороны, — как проводить похороны с участниками СВО?

— У Военно-мемориальной компании нет специального контракта на захоронение погибших военных с Министерством обороны, но да, к нам обращаются родственники погибших в СВО, включая ЧВК. Если говорить по стране, то на местах эту скорбную услугу оказывают муниципальные службы. Активизировалось захоронение на Федеральном военном мемориале («Пантеон защитников Отечества» был открыт в 2013 году; военный мемориал предназначен для захоронения в первую очередь военнослужащих высокого звания, имеющих особо важные, государственные заслуги перед страной. — РБК). На самом деле многие не знают, но в указе президента (от 11 июля 2001 года № 829 «О Федеральном военном мемориальном кладбище». — РБК), посвященном этому кладбищу, еще задолго до начала СВО в перечне категорий людей для захоронения указаны не только военнослужащие в званиях от генерал-майора и награжденных специальными орденами, но и погибшие при защите отечества. И сегодня большинство наших ребят, которые, к сожалению, там погибли, под эту категорию подходят. Наверное, не все родственники знают, но захоронение там полностью бесплатно, его оплачивает Министерство обороны. И в принципе, если, не дай бог, у кого-то будет подобная необходимость, надо просто обращаться в Управление по увековечиванию памяти при министерстве. То есть все то, что и пытаются делать на регулярных муниципальных кладбищах, но на более высоком уровне: лафеты, почетные караулы, знамя на гроб.

— Санкции на фоне СВО как-то повлияли на вашу индустрию? Насколько в принципе отрасль была импортозависима?

 — До начала СВО подавляющее количество печей в крематориях были чешского производства (например, чешский производитель Tabo-CS был одним из основных поставщиков такого оборудования. — РБК). Было небольшое вздрагивание на рынке, потому что чехи приняли решение не поставлять сюда свою продукцию и не обслуживать установленное оборудование (о проблемах с обслуживанием крематориев стало известно в ноябре 2022-го. — РБК). Но русские умельцы все руками разобрали, собрали и все прекрасно работает. Кроме того, появились российские разработки, например печи из Мурманска, есть альтернативы из Китая.

По гробам и венкам отрасль давно уже независима. Есть модные дорогие гробы из Италии и Канады, но наши делают не хуже. И, честно говоря, спрос «на Канаду», как ее называют между собой ритуальщики, практически упал, потому что цена на них не для того, чтобы закапывать в землю. Да, есть какие-то или пышные государственные похороны, или состоятельные люди, которые позволяют себе подобные вещи покупать. Но российские производители сегодня справляются прекрасно, вопросов нет.

На каком-то этапе будет вопрос по катафалкам — в основе парков были Ford и Mercedes. Но и он, думаю, тоже решаемый — китайский, корейский и прочие автопромы с радостью их заменят.

— Вопрос организации похоронного бизнеса на присоединенных территориях — это сейчас в повестке федеральных игроков или нет?

— Пока нет. У нас были предварительные разговоры, но мне кажется, что для системной работы там еще рановато. Потому что все-таки должна быть достроена основная жизнь населения. И со мной согласны люди на тех территориях. То есть они готовы об этом думать, но сегодня они справляются подручными методами.

«Похоронный закон — это же про пошумели»

— Какая сейчас ситуация с количеством кладбищ и крематориев? В пандемию неоднократно поднимался вопрос о возможном дефиците мест захоронения.

— То, что кладбищ не хватает, — это постоянная проблема больших городов. Но она в ручном режиме решается — где-то выделяются дополнительные территории, где-то готовятся к открытию новые кладбища. Модной темой стало открытие крематориев: за последние три года они стали активно разрабатываться, проектироваться, даже строиться и открываться.

— Государственные или частные?

— Сейчас практически все частное. То есть где-то это формат совместного участия с муниципалитетом, но инвестиции все частные. Насколько мы знаем, а я практически уверен, что мы знаем хорошо, — нигде нет государственного участия финансового в открытии подобных объектов.

 — Весной прошлого года в Госдуму был внесен законопроект «О похоронном деле», который должен был заменить законодательство 1996 года. Инициатива была обширная — от создания реестров кладбищ и похоронных компаний до решения проблем брошенных могил, но законопроект так и не рассматривали. Что случилось?

— Основная проблема этого законопроекта, которую мы — профессиональные участники рынка — видели, в том, что он был нужен только для дальнейшей монополизации рынка, в том числе в Москве. И, конечно, сообщество пыталось не дать этому варианту выйти на финишную прямую. Почему я говорю про риск монополизации? В законопроекте, например, было написано так: «В моргах не могут сидеть ритуальные компании». Это мы полностью поддерживаем — ритуальщики должны уйти из медицины. Но в документе у этой фразы есть продолжение: «…но по решению мэра города [ритуальная компания в морге] может сидеть». И дальше мы прекрасно понимаем, зная несколько городов и несколько мэров, что это будет опять преференция, но теперь уже обоснованная федеральным законом. Мы задавали вопросы людям, имевшим отношение к этому закону: «Хорошо, вот закон прекрасно, видимо, будет работать в городе Москве. А в городе Кургане? Во Владивостоке?» К сожалению, ответа мы не получали. И вот такого рода оговорок в этом законе было весьма много.

Попытки нового закона для похоронной отрасли предпринимаются примерно раз в два года. То есть каждый раз приходит какой-то депутат, приносит кем-то написанный закон и радостно его носит. Наверное, кто-то пытается на этом хайп сделать, потому что похоронный закон — это же про пошумели, поговорили. Но закон не может писаться или одним отдельно взятым субъектом Федерации, или одним отдельно взятым министерством.

— Но отрасли нужно новое регулирование?

— Оно точно нужно. Но все сегодняшние нарушения — это не вопрос сегодняшнего закона. Давайте посмотрим на их характер. Например, в морге, как и в любой отрасли, есть нечистоплотные сотрудники — до обеда санитар за весьма маленькую зарплату занимается своими прямыми обязанности, а после — оказывает ритуальную услугу подготовки тела к захоронению. А это точно не медицинская услуга. Мы всегда говорили, что это должно быть разделено. И это не черный рынок, это проблема Министерства здравоохранения.

Дальше: все знают про продажу информации службами 02, 112 — это уже нечистоплотные сотрудники МВД, и оно само должно с ними бороться, а не федеральный закон.

Приходим на кладбище. Ни одного частного кладбища в стране не существует, что бы вам ни говорили. Вас там приветливо встречают, но зачастую шкурят, как осинку. А это кто? А это муниципальные служащие. Мы всегда задаем вопросы на совещаниях: «Уважаемые коллеги, все нарушения в ритуальной отрасли сегодня лежат в плоскости государства. Черные агенты — это следствие, а не причина. Если есть рынок продажи информации, то есть люди, которые ее покупают. Да, можно сказать, что спрос определяет предложение. Но у кого-то есть спрос и на наркотики или проституцию — борются же с этим. А в ритуальной сфере черные агенты во всем виноваты». Мы всегда говорим, что монополизация этой истории государством, к сожалению, приведет к ухудшению качества и подорожанию цен.

Есть еще огромный пласт государственных задач — это огромное недофинансирование этой сферы. Государство должно создать условия и для частного инвестора, чтобы он пришел, построил и работал.

— Как инвестора привести в вашу отрасль?

— Уже есть законы, которые касаются инвестиционной деятельности, но про похоронно-ритуальную там ничего не прописано. То есть сегодня крематории строятся или частным образом, или как-то там придумывают, как совместить интересы «города и деревни», как говорили в советское время.

Закон для отрасли точно нужен, но если он будет приниматься сегодня, то просто будет преследовать чьи-то интересы. Когда Минстрой курировал Дмитрий Козак, бывший вице-премьером, он нас, крупнейших игроков отрасли, собирал. И мы ему тогда сказали: «Дмитрий Николаевич, здесь решение вопроса только одно — это создание межведомственной комиссии или группы». Но мы же понимаем, что важных и важнейших государственных задач, кроме похоронной отрасли, много и в последние полтора года их стало значительно больше.

Я задаю иногда на государственных совещаниях вопрос: «У нас все очень здорово с точки зрения рождаемости, с созданием перинатальных центров, губернаторы на этом получают дополнительные «баллы» в АСИ и рейтингах, но, а почему же ритуалка-то [без внимания]? В жизни человека есть точка входа и точка выхода».

— И какой ответ?

— Никакого.

— Никто не думает «о финальной точке»?

— Им некогда об этом думать. У кого есть какой-то финансовый ресурс, он считает, что он и так все решит с похоронами, когда потребуется. У кого нет, тому вообще об этом думать не до того. У государственных мужей каждый день много задач и поручений помимо похоронки, да и тематика табуированная, никто не хочет о ней думать.

— До сих пор?

— У нас нет традиции в цветущем возрасте задумываться о похоронах. Мы давно смотрели на европейскую практику, когда человек даже в юном возрасте может уже пойти, подумать, какую-то страховку купить. Понятно, что он рассчитывает, что она ему понадобится лет через 50, но почему это не сделать сейчас? Это другой менталитет. Мы одно время экспериментировали и продвигали прижизненные договора на погребение. Вот приезжает наш менеджер к заказчику, а там бабушка, божий одуванчик. Он ей все рассказывает, ей интересно, но человек очевидно хочет посоветоваться с кем-то. И чаще всего там присутствуют дети, которые говорят: «Мам, да ты что, тебе жить еще лет 20. А что, мы тебя не похороним?» А в принципе грамотный и умный пожилой человек просто пытается предусмотреть, во-первых, чтобы все произошло на похоронах так, как ей хочется, а не так, как родственникам показалось: «Ой, мама говорила так, а нет, по-другому». А, во-вторых, он хочет снять с них же проблему похорон.

— Есть ли запрос сейчас на частные кладбища?

— Это как раз один из ключевых вопросов в любой версии законодательных инициатив — разрешать делать частные кладбища или не разрешать. Причем здесь все время две крайности: категорически «да» и категорически «нет». Мы — за частные кладбища. У противников аргумент один. Основной — коммерсант соберет деньги, дальше бросит кладбище, а государство будет вынуждено этот частный объект каким-то образом содержать. Но это говорят люди, которые вообще не знают этого бизнеса. На самом деле основной доход с такого объекта — это именно обслуживание. То есть когда кладбище полностью заселено, оно красивое, ухоженное и ты имеешь постоянный поток родственников, которые просят почистить, убрать, покрасить, организовать цветы и венки. Это такой огромный длинный интересный проект для любого нормального здравого бизнеса.

— Насколько цифровизирована сейчас отрасль?

— Большой пласт, который нужно делать с государственной поддержкой, — это цифровизация кладбищ. После 2017-го, когда было поручение президента (в июле 2017-го Владимир Путин поручил сформировать единую систему учета мест погребения. — РБК), все побежали в эту сторону, но исполнение, к сожалению, было не очень удачное. Почему? Каждый муниципалитет или выделил на это какие-то небольшие деньги из собственного бюджета, и, будем надеяться, полноценно их потратил на это. Второй вариант — пригласил каких-то участников ритуального рынка и сказал: «Давай, ты вот тут оцифруй, нам это нужно».

Но, во-первых, все это сделано на разных платформах. Москва это сделала, я думаю, хорошо и качественно. Но если мы попробуем завести это в единую информационную систему страны, то столичная разработка вряд ли состыкуется с системами Калуги, Тулы и Новосибирска. Еще проблема — я много езжу по стране и, приезжая, спрашиваю: «Ок, вы сделали систему?» «Сделали». А дальше смотришь — она была сделана в прошлом году, не обновлялась после этого, а значит, теряется весь ее смысл.

Такая система должна быть сделана один раз и по уму — на единой платформе по единому государственному заказу и с обязательной эксплуатацией на региональных уровнях. И тогда волей-неволей пропадут и огромный коррупционный пласт, и пласт теневых денежных потоков. При этом затраты на такую систему — мы считали, что это 2–3 млрд руб. — довольно быстро окупятся для государства за счет неожиданного роста налоговой базы.

Мы еще в 2017 году изучали европейскую аналогичную систему. Там все просто: ты заходишь на портал и видишь кладбище, на котором имеешь право захораниваться — платно, бесплатно и т.д. Все кладбище в квадратиках, оно все наглядное. То есть тебе не надо приходить на кладбище, где тебя будут брать за руку и, подмигивая средним глазом, говорить: «Слушай, здесь водичка, конечно…». Дальше мы знаем — это игра в наперстки. Это же старый метод кладбищенский, когда в день похорон приезжают родственники к могиле, а там воды по колено, а рядом стоит сухая могила. Что делать? Конечно же, родственники за дополнительную плату «уговаривают» сотрудника кладбища отдать им сухую. Хоронят, все уходят, а сотрудники кладбища вынимают пластиковую емкость с водой из якобы затопленной могилы. Со стороны и в качестве анекдота — смешно. Но вы представьте тех людей, у которых горе и которые должны свою любимую тетю положить фактически в воду. То есть это игра на эмоциях.

«Грустно и точка» — это немножко на грани»

 — В феврале вы получили регистрацию бренда «Грустно и точка». Для какого проекта вам потребовалось это название и не возникло ли вопросов к вам от владельца сети «Вкусно и точка»?

— Подача на регистрацию была такая, на эмоциях. Это же пошло как мем, было много чего с «точкой» связано. Сказать, что этот бренд завтра будет использоваться в нашей сфере, — нет. Мы это сделали про запас, чтобы было. На самом деле мы к своей работе, миссии относимся серьезно. И «Грустно и точка» — это немножко на грани, а к грани мы стараемся не подходить. Но мы просто сделали это, чтобы не сделал кто-то другой. Вопросов со стороны «Вкусно и точка» не было.

— В ООО «Ритуал.Ру» долю 7,5% получила ваша супруга, Виктория. С чем связана была передача?

— У нас с ней прекрасные отношения, и я могу ей передать и все остальное. Здесь был случай, когда у нас было три небольших партнера и они выходили — никакой интриги, мы не начали с ней что-то делить, техническая история.

— А вы участвуете в ее проектах? (Виктория Шелягова — арт-эксперт и известный блогер, который занимается популяризацией российских народных промыслов; реализовывала совместный проект с Минпромторгом по продвижению отечественных производителей и мастеров. По данным СПАРК, ей принадлежат контрольные пакеты в ООО «Холуйская строчевышевательная артель» и ООО «Шуйская строчевышивательная артель»).

— Она же у меня человек-космос, и, конечно, кто-то должен ее приземлять. Поэтому я участвую на уровне консалтинга, ну и где надо — немножко помочь финансово. Она действительно с огромной любовью лично относится к русской деревне, к русским традициям. Это ей точно привили ее бабушка с дедушкой, они у нее с Вологодской области — это не игра взбалмошной светской девушки. То, что она сегодня такой неофициальный эксперт по поводу народных промыслов, мне приятно.

Ситуация вокруг ареста специального корреспондента “Медузы” Ивана Голунова стала  для журналистского сообщества толчком к проведению расследований о связях ФСБ с руководством ГБУ “Ритуал”. В начале этой недели “Новая Газета”, Baza и Transparency International выяснили, что высокопоставленные сотрудники ФСБ — глава московского управления службы Алексей Дорофеев и его помощник Марат Медоев, которые, по мнению СМИ, имеют отношение к похоронному бизнесу, — соседствуют в элитном коттеджном поселке на Истринском водохранилище с семьей Валериана Мазараки, заместителя руководителя ГБУ “Ритуал”. Стоимость домов в этом районе доходит до 70 млн рублей.

PASMI обнаружило, что это не единственная недвижимость семьи Мазараки: у них строится поместье в подмосковной Барвихе, и его стоимость — в десятки раз выше истринских коттеджей: она приближается к отметке в 3 млрд рублей. Земля, на которой Мазараки устраивают родовое гнездо, раньше принадлежала миллиардеру Виктору Вексельбергу.

Они должны быть в курсе:
— директор ФСБ Александр Бортников
— генпрокурор Юрий Чайка
— председатель СКР Александр Бастрыкин
— глава МВД Владимир Колокольцев
— глава Счетной палаты Алексей Кудрин.

Могильщики и чекисты

Глава ФСБ по Москве и Московской области Алексей Дорофеев и его заместитель Марат Медоев прославились после задержания корреспондента “Медузы” Ивана Голунова по делу о наркотиках. На суде по избранию меры пресечения журналист связал свое уголовное преследование с подготовленной им, но пока еще не вышедшей публикацией о похоронном бизнесе. В ней упоминаются эти высокопоставленные силовики.

Голунов был не единственным, на кого взъелись силовики из-за расследований деятельности ГБУ “Ритуал”. Осенью 2017 года Daily Storm опубликовал материал, в котором подсчитал, сколько “черного нала” проходит через похоронную структуру, подведомственную Департаменту торговли и услуг Москвы. По подсчетам издания, ежегодный оборот взяток в сфере ритуального бизнеса может превышать 24 млрд рублей.

В расследовании также упоминалось анонимное письмо, автор которого обвинял руководство “Ритуала” в “безнаказанности и собственной вседозволенности”. В числе отличившихся был и Валериан Мазараки — первый заместитель руководителя ГБУ “Ритуал”: писали, что он ходит с вооруженной охраной, которая имеет “непосредственное отношение к ФСБ”. После этого в редакцию пришли с обысками по уголовному делу о клевете: в постановлении ГСУ СКР по Москве говорилось, что в статье Daily Storm есть высказывания с негативной оценкой ГБУ “Ритуал” и обвинения в тяжких преступлениях.

Они должны быть в курсе:
— президент России Владимир Путин
— глава администрации президента Антон Вайно
— председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко
— председатель Госдумы Вячеслав Володин
— мэр Москвы Сергей Собянин.

Недавнее расследование “Новой Газеты”, Baza и Transparency International подтвердило, что Мазараки действительно связаны с ФСБ. Сотрудники органов безопасности Дорофеев и Медоев живут в элитном коттеджном посёлке клубного типа “Лесная Бухта” по соседству с родственниками Валериана Мазараки. На супругу его брата Льва Мазараки Анастасию (в девичестве — Коровка) записан таунхаус. “Эту деталь, в частности, тоже обнаружил Иван Голунов, но не успел её опубликовать”, — утверждают журналисты

Управлением элитного поселка занимается компания “Лесная бухта” Валерия Васильева, пишет “Новая Газета”. Его сын — бывший чекист Андрей Васильев был задержан 25 апреля 2019 года вместе с  главой одного из отделов управления “К” ФСБ Кириллом Черкалиным и его бывшим коллегой Дмитрием Фроловым.

Банки и развлечения

Уроженцы Ставропольского края Валериан и Лев Мазараки давно обосновались в Москве. Лев Мазарки в прошлом банкир: в 2010-х годах он был акционером лишившегося лицензии “Вестинтербанка”, связанного со спонсором футбольного клуба “Спартак” Владимиром Камышановым, а также должен был войти в совет директоров “Национального банка развития бизнеса” (НБРБ). Получилось ли, остается тайной — в интернете об этом никакой информации нет. Однако известно, что в НБРБ работал Мазараки, который после увольнения требовал от АСВ “золотой парашют” в размере пяти должностных окладов.

Сын Льва Мазараки и, соответственно, племянник замглавы ГБУ “Ритуал”, пошел по семейным стопам: к 18 годам он стал владельцем модных столичных мест — клубов “Джаггер” и бренда Soho с выручкой в 250 млн рублей.

Речка, поле и лесок

“Большие деньги любят тишину”, говорят в народе. Мазараки, судя по всему, придерживаются этого же принципа: PASMI обнаружило, что родственники замруководителя ГБУ “Ритуал” в гуще земель лесного фонда возводят настоящий особняк, который хорошо виден лишь с карт Google и Яндекса.

В апреле 2019 года Лев Мазараки поставил на учет недострой на территории потребительского садоводческого кооператива “Барвиха” в деревне Шульгино. Согласно выписке из Росреестра, к тому времени объект был построен на 75%.

Площадь дома по проекту составляет 3 тыс. 138 кв. м, кадастровая стоимость — 55,8 млн рублей.

Участок, на котором он появился, оценивается в 23,3 млн рублей, однако данные по праву собственности на него в материалах Росреестра пока отсутствуют.

С квадрокоптера вблизи фундамента гигантского особняка также видны футбольное поле и искусственное озеро. Земля под ними — в собственности РФ, поскольку входит в состав лесного фонда.

Лев Мазараки арендовал ее в 2016 году на 49 лет, следует из данных ЕГРН. Основанием для регистрации сделки стало “строительство и эксплуатация водохранилищ и иных искусственных водных объектов”.

Два опрошенных PASMI эксперта по недвижимости сошлись во мнении, что рыночная стоимость всех объектов с учетом их местонахождения и готовности варьируется в пределах 2 — 2,5 млрд рублей. Для сравнения: на ЦИАН в полтора раза  меньшие по размеру дома неподалеку — в элитном коттеджном поселке “Довиль” в Одинцово — без футбольных полей, но с полной внутренней отделкой продают за 1,9 млрд рублей.

Рядом с особняком Мазараки у его семьи есть еще два участка общей площадью в 1 тыс. 750 кв. м. Они принадлежат Игорю Коровке, брату супруги Льва Мазараки Анастасии — той самой, чью недвижимость на Истринском водохранилище обнаружили журналисты. Причем одним из земельных участков в начале 2000-х владел основатель “Реновы” Виктор Вексельберг.

История земель подмосковных

В 2000 году Вексельберг купил участок  площадью 835 кв. м в ПСК “Барвиха” у своего партнера по бизнесу Евгению Ольховика, однако владел им недолго: спустя шесть лет землю выкупила Анна Синякина, дочь бывшего президента федерации дзюдо по Москве и Подмосковью Михаила Синякина, который известен по скандальной истории с участием чекистов: вместе с сотрудниками ФСБ и МВД он фигурировал в деле о вымогательстве $8,2 млн, но отделался условным сроком.

А в 2018 дочь дзюдоиста продала участок Коровке — брату жены Льва Мазараки. Вместе с участком Синякина уступила ему 100-процентную долю в  ООО “Рада”. Несколько лет назад компанией заинтересовались прокуратура, Федеральная антимонопольная служба и Комитет лесного хозяйства Московской области. Дело в том, что в 2007-м фирма была в списке тех, кто получил в аренду 3 гектара  земли лесного фонда в Подушкинском участковом лесничестве в ходе неконкурентных торгов. Надзорщики неоднократно пытались оспорить их результаты. Теперь “Рада” принадлежит Коровке, а вместе с ней — и право аренды этих 3 гектаров.

В нашем доме поселился…

В списке немногочисленных соседей Мазараки по ПСК “Барвиха” есть несколько бывших чиновников. К примеру, совсем неподалеку от них участком площадью 835 кв. м. владеет Алексей Черногаев, который в 2015 году исполнял обязанности директора ГБУ “Жилищник района Коптево”, свидетельствуют данные “СПАРК-Интерфакс”.

Кроме того, землей и особняком рядом с Мазараки владеет семья Бориса Шальнева. В начале нулевых, при мэре Юрии Лужкове он был начальником Управления торговых операций и маркетинга Московской городской земельной палаты.

С семьей замглавы ГБУ “Ритуал” по цене надела соревнуется Александр Погорельский, которого СМИ привлекают в качестве спикера как директора Института Восточной Европы. За ним зарегистрированы два участка общей площадью 8 тыс. 312 кв. м и кадастровой стоимостью 87 млн рублей. Спутниковые карты показывают два особняка, но на картах Росреестра дома пока не отражены.

Любопытно и то, что эксперт Погорельский — бизнес-партнер супруги депутата-единоросса и члена комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Андрея Чернышова: вместе они владеют компанией «А.Р.С. — МЕДИА», создающей социальную рекламу для администрации Одинцовского района.

Собственником другого участка в 1 тыс. 300 кв. м в 2018 году всего месяц была Ирина Вихрова, чьи инициалы полностью совпадают с именем экс-начальника правового отдела аппарата уполномоченного по правам человека РФ, а ныне — зама главного врача по кадровым и правовым вопросом в ФГБУ “Поликлиника №1” Управделами президента.

Еще один надел — в собственности у Лилии Супоницкой, основательницы компании “Пассим”, тесно сотрудничавшей с МВД, — силовики передавали ей на ответственное хранение вещдоки, изъятые при расследовании уголовных дел.

Ну и напоследок: 5,6 гектарами земель лесного фонда, охраняющего от посторонних глаз дом Мазараки с одной из сторон, арендует ООО “Эксимарт”. Его владельцы — Дмитрий Дойхен и Игорь Брановицкий. Последнего называли человеком, близким к Сергею Полонскому. Дойхен — сооснователь торговой сети “Спортмастер” и резидент Мальты.

Алина Волчинская
при участии Ростислава Богушевского

Если у вас есть информация о коррупционных нарушениях в ритуальной сфере — пишите в рубрику PASMI «Сообщить о коррупции».

20.05.2016 18:21

А.Морозов возглавил третье территориальное отделение ГБУ «Ритуал» вместо уволенного Ю.Чабуева

Теги:
Назначения
, Хованское кладбище

Рубрика:
Общество

Ссылка на материал: https://www.mskagency.ru/materials/2553835

Тема: Массовая драка на Хованском кладбище

Следить за темой

Другие материалы по теме:

10

Новости

1 — 20 из 169

Начало | Пред. |

1

2

3

4

5
|

След. |
Конец

Впрочем, усилиями главы департамента торговли и услуг столицы Алексея Немерюка эта организация в скором времени может сама почить в бозе.

Рынок похоронных услуг, судя по письму, вскоре будет приватизирован. Цены будут взвинчены до небес. Ни помереть ни похорониться. А начальник московского главка Торговли и услуг Алексей Немерюк пришел служить в правительство Москвы не в полном смысле этого слова, а как бы зарабатывать.

Идут реальные битвы между участниками этого специфического рынка. Чужих на этот рынок не пускают.

Это письмо работников ГБУ «Ритуал» (ранее ГУП «Ритуал») было, якобы, послано Сергею Собянину, мэру Москвы еще летом прошлого года, в июле. Но никто не знает, дошло ли оно до мэра. Потому что ответа на него никто не получил. В традиции мэра Собянина разрубить узел противоречий одним ударом, скажем, закрыть все кладбища и морги…Но они пока работают. Значит, он, точно, письма не получал. Ну, пусть хоть тут почитает.

———————————————————————————-

Мэру Москвы

С.С. Собянину

Уважаемый Сергей Семенович!

Коллектив ГУП « Ритуал » обращается к Вам в надежде обратить внимание высшего руководства города Москвы на анархию и криминал, захватившие наше предприятие в последние месяцы.

Как Вам известно, в феврале этого года был под фальшивым предлогом уволен генеральный директор ГУП «Ритуал» И.Е.Медведков. За два года работы Игорю Евгеньевичу удалось сделать то, что не удавалось никому из предшествующих руководителей, а именно: легализовать несколько сотен миллионов рублей, доселе незаконно оседавших в карманах около ритуальных дельцов, и направить их на пополнение бюджета «Ритуала». Это было сделано путем тотальной кадровой зачистки наиболее зарвавшихся сотрудников центрального аппарата ГУПа, его филиалов и крупных кладбищ.

По итогам 2013 года ГУП впервые в истории получил значительную прибыль — 114,7 миллионов рублей, а в 2014 году — 310 миллионов. Выручка увеличилась с 2,2 млрд. рублей до 2,8. Следует отметить, что руководящие чиновники из Департамента торговли и услуг города Москвы не смогли удержаться от того, чтобы не растратить полученную прибыль, и заставили ГУП пустить 220 миллионов рублей на закупку неких тентов для нужд торговых ярмарок Москвы, причем закуплены тенты были у дружественных фирм по завышенных ценам. Где теперь эти тенты? Почему самое социальное предприятие города субсидирует торговлю Москвы путем нецелевого финансирования?!

Все оставшиеся заработанные деньги «Ритуал» пустил на развитие предприятия: строительство, ремонт основных средств, закупку автотехники, автоматизацию. План финансово-хозяйственной деятельности ГУПа на 2015 год предусматривал рост доходов, позволявший полностью прекратить ежегодное дополнительное финансирование из бюджета Москвы, расходов на благоустройство некоторых кладбищ, вывоз мусора и снега, охрану объектов. В 2014 году на эти цели чиновники Департамента торговли и услуг потратили 620 миллионов рублей. Сколько из этих денег ушло в «откаты» руководству Департамента? Треть? Половина?

Не секрет, что госзаказы, размещаемые Департаментом по «ритуалке», — это притча во языцех, обсуждаемая всем бизнесом Москвы. Тендеры выигрываются только теми фирмами, которые определяют руководитель Департамента господин Немерюк и его первый заместитель господин Зубцов. Из года в год побеждают ООО «Спецтранс-Эко», ЧОП «Росич», ООО «Ласа-групп», ООО «Заря». Остальные фирмы отсеиваются под надуманными предлогами, а цена предложения вовсе не берется в расчет.

Известна «Ритуалу» и история с заведомо завышенной оплатой ОАО «Зеленоградпроект» за разработку проекта благоустройства Донского кладбища. 34 миллиона рублей подарены никому не известной проектной мастерской за несколько красивых картинок только потому, что сам Алексей Немерюк из Зеленограда, работал там префектом. А еще ретивый чиновник решил заказать в Германии две печи для крематориев. Заказ немцы выполнили в срок. Но оказалось, что ни один крематорий «Ритуала» не располагает площадями для размещения таких печей.

И такие вещи происходят в период жесткой экономии бюджета и массового сокращения производства в стране?

Конечно, от такой замечательной «кормушки» никто добровольно не откажется. Поэтому робкие предложения «Ритуала» перенести груз бюджетных затрат Москвы на ГУП «Ритуал» (как это было до 2011 года) успехом не увенчались, деньги продолжали и продолжают бездарно уходить в карманы чиновников и их фирм.

Вместо помощи и поддержки «Ритуала» и всей ритуальной сферы Москвы, руководители Департамента торговли и услуг придумали и реализовали «гениальный» план грабежа и развала предприятия. Сейчас, по прошествии восьми месяцев, план стал очевиден для всех, кто интересуется историей падения «Ритуала».

План этот пошагово выглядит следующим образом.

Первый шаг. В октябре 2014 года у ГУП «Ритуал» была отобрана автобаза на Одесской улице.

Некоему инвестору приглянулся земельный участок 4,2 га, и вот уже с подачи Департамента торговли и услуг следует распоряжение Департамента городского имущества № 17034 от 24.10.2014 о его освобождении и выселении ГУП «Ритуал» на улицу без предоставления другой территории для размещения 130 единиц специализированного транспорта. Немерюк в момент дачи ценного указания об освобождении автобазы, видимо, позабыл, что 25 дорогостоящих катафалков только что были закуплены за рубежом для обеспечения особых мероприятий, и требуют размещения в теплых боксах. Все катафалки, требующие ежедневной санобработки в автомойках с автономными очистными сооружениями, были в один день выставлены на улицу вместе со спецтранспортом МЧС. Последний базировался на той же автобазе, поскольку сотрудничество «Ритуала» и подразделений МЧС всегда подразумевало слаженность, синхронность их действий в моменты катастроф, аварий и других бедствий, связанных с многочисленными жертвами.

Антон Авдеев, Алексей Немерюк, Артем Екимов, Александр Исаевич, Александр Зильберман. Фото Игорь Ивандиков, «Вечерняя Москва»

Департамент также постарался забыть, что за счет собственных средств ГУП «Ритуал» содержалась хорошо организованная структура по ликвидации чрезвычайных ситуаций, сопровождающихся многочисленными человеческими жертвами. Не являясь предприятием, официально имеющим мобилизационные мощности, «Ритуал» был постоянно задействован в мероприятиях ГО ЧС и четко знал свои задачи во время особого периода. Кроме того, все погребения лиц, отличившихся перед Отечеством, организацией которых по просьбе городских властей занимается «Ритуал», осуществлялись также за счет средств предприятия и не требовали возмещения из бюджета Москвы. Теперь будут требовать.

Ликвидация автобазы аукнулась бюджету «Ритуала» потерей 70 миллионов рублей из 2,8 миллиардов рублей выручки (итог за 2014 год). Но это были цветочки.

Второй шаг. В декабре 2014 года было выпущено постановление Правительства Москвы от 09.12.2014 № 726-ПП «О порядке предоставления участков для создания семейных (родовых) захоронений на городских кладбищах города Москвы».

Суть документа в следующем: Департамент торговли и услуг решил самостоятельно торговать участками для семейных (родовых) захоронений (СРЗ), не оформляя их как объекты недвижимости. Гражданам, имеющим на руках свидетельство о смерти родственника, городские власти теперь предлагают купить пустой участок. Стоимость участка устанавливается оценщиками, что удивительно ввиду полного отсутствия критериев и методик оценки подобных «наделов».

Постановление 726-ПП — это юридический нонсенс. Согласно федеральному и московскому законам о погребении и похоронном деле места для захоронения умерших граждан предоставляются исключительно на бесплатной основе. Никакого резервирования участков для уже умерших граждан, тем более на официально закрытых для новых захоронений кладбищах, не существует. Процедура резервирования пустых земельных участков, не выделенных в кадастровом учете, не предусмотрена Гражданским кодексом РФ, как и само понятие «резервирование». Не существует и такого вида договора, как договор резервирования. Постановление № 726-ПП, скорее всего, будет отменено после жалобы граждан в прокуратуру.

А ведь до выхода постановления № 726-ПП «Ритуал» продавал услуги по благоустройству будущих захоронений (а не пустые участки), получая за это денег 1,1 миллиарда рублей из 2,8 миллиардов рублей выручки. Полученные деньги рассматривались «Ритуалом» как возможность выполнения социальной ответственности за доступность цен и тарифов для всех категорий населения. Три года подряд ГУП «Ритуал» не увеличивал цены для населения. Именно такой эффект давала реализация услуг по благоустройству СРЗ (около 4000 СРЗ в год). Данная услуга чрезвычайно востребована обеспеченными категориями населения и до сих пор позволяла дотировать в скрытой форме нелегкую жизнь менее обеспеченных или оказавшихся в нелегкой жизненной ситуации граждан. Например, тариф на кремацию взрослого человека до сих пор составлял всего 3400 рублей, погребение ребенка — 100 рублей.

Протаскивая постановление 726-ПП на заседании Правительства Москвы, Департамент поклялся, что бюджет Москвы получит до полутора миллиардов рублей прибыли. До сих пор (а на дворе июль 2015 года) ни копейки в бюджет не поступило, ущерб бюджету от действий команды Немерюка-Зубцова составил не менее 500 миллионов рублей. Все тарифы ГБУ «Ритуал» увеличены в 3-4 раза.

Но, как мы все знаем, если где-то деньги исчезают, где-то они появляются.

Все заведующие кладбищами знают от руководства «Ритуала» порядок действий: лицо, интересующееся приобретением СРЗ, направляется ими к директору ГБУ господину Екимову, тот с помощью СМС должен запросить разрешение на продажу СРЗ у Немерюка, в его отсутствие — у Зубцова (есть специальное распоряжение Департамента на эту тему — № 146 от 15.08.2014 «Об организации контроля за предоставлением мест для создания СРЗ»). Если разрешение получено, происходит процесс получения наличных денежных средств, но, как Вы понимаете, не в кассу.

Весь «Ритуал» осведомлен, сколько берет Немерюк и его подельники за одно СРЗ на самом дорогом Троекуровском кладбище — до 10 миллионов рублей! Такие ходят слухи. В условиях искусственно созданного дефицита цены приобретают космические размеры, а алчность растет еще быстрее. 10 миллионов за пустое место, которое по закону предоставляется бесплатно! И тем ужаснее, что алчность эта кормится на человеческом горе.

Третий шаг. В январе этого года Правительством Москвы принято распоряжение № 29-РП от 27.01.2015 «О реорганизации ГУП «Ритуал». На заседании Правительства была вынесена программа реформирования ГУП в ГБУ, к которой Департаментом торговли и услуг были сфальсифицированы основные выводы и результаты.

Во-первых, Вам, Сергей Семенович, и другим членам Правительства Москвы было доложено о фантастических будущих доходах ГБУ, якобы позволяющих ему прокормить себя самостоятельно, не залезая в госкормушку (презентация, которая оказалась в нашем распоряжении, прилагается). Общий доход бюджета должен был составить 3,1 миллиарда рублей. На самом деле все представленные цифры — ложь, поскольку ГБУ не должен будет, в отличие от ГУП, заниматься большей частью своей деятельности.

Из перечня услуг ГБУ, по прихоти руководства Департамента, были вычеркнуты ВСЕ коммерческие услуги и благоустройство СРЗ.

Вопрос: а кто и за чей счет теперь все будет делать?

Понятно, что доходы от коммерческих услуг будут с огромной радостью, как подарок, приняты ритуальным бизнесом Москвы — почти миллиард рублей выручки от установки памятников, продажи цветов, катафальных перевозок и т.д. Также понятна более или менее судьба выручки от СРЗ — она частично попадет на казначейский счет, частично — в карманы чиновников Департамента. Что осталось ГБУ? 700 миллионов рублей от услуг по захоронениям и кремации? Так ведь только фонд оплаты труда в « Ритуале » — 1,5 миллиарда рублей (в среднем 40 тысяч рублей в месяц на одного работника — не самые большие деньги для Москвы).

И вторая ложь. Помимо коммерческих услуг, из перечня услуг ГБУ некий чиновник удалил выдачу ВСЕХ документов на захоронения (разрешений и паспортов захоронения).

Кто же теперь будет оформлять эти документы? Специфика их такова, что их невозможно выдавать в системе «одного окна», в МФЦ или в Департаменте. 350 документов только на новые захоронения ежедневно, не считая переоформления или выдачи справок! Однако захоронения в существующую родственную могилу производятся только после того, как могила найдена, а записи в паспорте захоронения подтверждены по факту. Нельзя чиновнику, сидящему в кабинете в центре Москвы, найти заброшенную могилу на старинном кладбище под метровым слоем снега.

Следовательно, надо или поручить эти функции Департаменту, или создать при Департаменте еще одно учреждение, которое может выполнять государственные функции — государственное казенное учреждение, со своими расходами и сметой.

Но ведь и деньги в бюджет Москвы никто не заложил ни на то, чтобы увеличить штат Департамента на 200 человек (это минимальное количество штата, требуемое для передачи документооборота «Ритуала» в Департамент), ни на создание ГКУ. Немерюк и Зубцов постеснялись сообщить Мэру, за чей счет «банкет» по созданию ГБУ, скромно утаив, во сколько на самом деле обойдется Москве содержание ГБУ и ГКУ, если их лишить всех доходов, кроме кремации и выкапывания могил.

Четвертый шаг. В феврале 2015 года Вам сообщают о том, что Медведков владеет некоей коммерческой ритуальной фирмой, а также несвоевременно (на 1 день позже) сдал План финансово-хозяйственной деятельности ГУПа на 2015 год, поэтому его надо срочно уволить. Почему Вы не поручили проверить эти сведения людям, которым Вы доверяете? И кто те грязные люди, которым Вы позволили манипулировать собой?

Сейчас бывший директор бегает по судам и пытается восстановить свое доброе имя (со справкой ИФНС об отсутствии его в составе учредителей).

А кто же уселся в кресло директора ГУП «Ритуал»? Некий Екимов, выпускник факультета журналистики МГУ, каким-то замысловатым образом попавший в МВД, а затем — в подчинение известному всей стране генералу ГУЭБиПК Денису Сугробову. «Школа жизни», которую Екимов прошел у «оборотня в погонах» Сугробова, позволила не пропасть ему после увольнения из рядов МВД (сразу после ареста начальства) и устроиться в качестве протеже Немерюка сначала заместителем директора ГУП «Ритуал», а затем вылезти на руководящую роль. За какие достижения? Уж не за слишком ли крепкие связи с люберецкой и солнцевской ОПГ, у лидеров которых имеются замечательные дружеские связи с высшим руководством Департамента торговли и услуг?

Почему то, что известно сотрудникам «Ритуала», не интересует правоохранительные органы и Мэрию? До какой степени сращивания дожили чиновники и бандиты?

Пятый шаг. 8 апреля 2015 года ИФНС Москвы № 46 регистрирует в ЕГРЮЛ новое юрлицо — ГБУ «Ритуал» — вместо якобы ликвидированного ГУП «Ритуал».

Почему «якобы»? Потому что руководство Департамента не стало заморачиваться с теми документами, которые реально требуются для создания и обеспечения деятельности ГБУ, а попросило (по-дружески) руководство ФНС города Москвы принять заявление о реорганизации без сопроводительного пакета документов. В пакет документов входит, помимо прочего, «Передаточный акт (разделительный баланс)» с приложением утвержденных документов:

— Акт инвентаризации имущества,

— Акт инвентаризации обязательств,

— Акт об исправлениях, внесенных в бухгалтерскую отчетность по результатам инвентаризации и оформленные в соответствии с Положением о бухгалтерском учете,

— перечень недвижимого имущества (с приложением правоустанавливающих документов),

— перечень особо ценного движимого имущества,

— перечень движимого имущества,

— передаточные сметы,

— передаточный, разделительный баланс (бухгалтерская форма) на дату проведения реорганизационных мероприятий,

— расшифровка дебиторской и кредиторской задолженности по счетам учета,

— описи передаваемых объектов интеллектуальной собственности,

— опись передаваемых подлинников документов,

— реестр хозяйственных договоров, заключенных за счет средств субсидии и от приносящей доход деятельности,

— другие документы в соответствии с распоряжением учредителя.

«Передаточный акт» до сих пор кочует по Департаментам торговли и услуг и городского имущества, и вряд ли будет утвержден хотя бы из-за отсутствия половины правоустанавливающих документов (имущество не оформлено на половину кладбищ, и большую часть недвижимости, значительная часть объектов бесхозяйная). А если он и будет утвержден, то опять же — это не документ, а филькина грамота.

Не знаем, о чем думают руководство Департамента и господин Екимов, но явно не об уголовной ответственности за бюджетные нарушения (если считать, что ГБУ все-таки создан). Чего ждут эти господа? Визита проверяющих организаций? Массовых судебных исков?

И то, и другое будет. По крайней мере, сотрудники, неправомерно уволенные из ГУП «Ритуал», по результатам реорганизации, собираются подать иски в суд (достаточно сказать, что на их уведомлениях об увольнении даже не было личной подписи Екимова — этому сибариту было лень подписывать три тысячи бумажек, оставивших людей и их семьи без работы и зарплаты.

А может, Немерюк, Зубцов и Екимов ждут внимания Мэра Москвы к тому, что денег у ГБУ сейчас не осталось даже на зарплату, и оставшиеся в штате сотрудники предприятия выйдут с плакатами к Тверской, 13?

Итог реорганизации получился следующий: из запланированных 2,8 миллиардов рублей выручки ГБУ в 2015 году получит за счет собственной хозяйственной деятельности только 1 миллиард. А остальные 1,8 млрд. должен в самое ближайшее время изыскать городской бюджет, в дополнение к тем 0,7 миллиардам, которые он ежегодно давал и дает «Ритуалу» на благоустройство кладбищ. Итого, город потерял 2,5 миллиарда рублей.

Что сделают господа чиновники в качестве последнего шестого шага?

Рискнем предположить. Они предложат:

— отдать на аутсорсинг благоустройство ВСЕХ кладбищ и крематориев Москвы, ликвидировав ГБУ. А поскольку кто обслуживает кладбища, тот и могилы копает, то отдать ВСЕ ритуальные услуги на рынок, включая кремацию и погребение;

— создать при Департаменте ГКУ «Ритуал» с численностью штата 300 человек для организации документооборота и выдачи разрешений на захоронения.

Эта схема позволит поделить ритуальный бизнес окончательно между чиновниками и той коммерческой структурой, которая возьмет на себя «труд» исполнить трехмиллиардные госконтракты и в интересах которой и задумывался этот план уничтожения ГУП «Ритуал».

Здорово! Кроме 3,5 миллиардов денег выручки по госконтрактам, коммерческая структура (кто бы за ней ни стоял) получит 2 миллиарда коммерческой выручки бывшего «Ритуала», итого 5,5 миллиардов. А город? Город получит бюджетные расходы в размере 4,0 миллиардов рублей (0,5 — содержание ГКУ, 3,5 — финансирование госконтрактов). Вот и вся арифметика. Никаких презентаций не надо.

Мы не хотим быть соучастниками всей этой преступной шайки, алчущей денег от смерти людей и горя их близких. Неправильно думать о нас, что если мы привыкли видеть ежедневно смерть и слезы, то мы — безучастны и равнодушны. Никто же не говорит так о врачах и священниках, которые так же ежедневно сталкиваются с трагедиями? Почему же так принято думать о сотрудниках «Ритуала»?

Мы — трехтысячный коллектив обычных москвичей, граждан своей страны, избирателей. Мы хотим остановить беспредел и убедительно просим Вас, глубокоуважаемый Сергей Семенович:

— отменить постановление № 726-ПП и распоряжение № 29-РП,

— уволить Екимова, Немерюка и Зубцова,

— назначить адекватных руководителей, способных разобраться в проблемах отрасли,

— отменить запись о создании ГБУ в ЕГРЮЛ (как фальшивую),

— восстановить деятельность ГУП « Ритуал » и вывести предприятие на самофинансирование,

— завершить оформление в собственность Москвы всех кладбищ и объектов недвижимости,

— разработать новую концепцию реорганизации ГУП « Ритуал » в ту форму предприятия, которая позволит горожанам получать максимально качественные и вместе с тем недорогие услуги,

— спокойно, без аврала и потерь реализовать эту программу.

С уважением,

КОЛЛЕКТИВ ГУП «РИТУАЛ» (теперь ГБУ «Ритуал)

———————————————————

Вот такое письмо.

Скажем прямо: у господина Немерюка по всем изложенным в письме жалобам свое, совершенно отличное мнение. И он его высказал на «круглом столе» в бесплатной газете «Вечерняя Москва», которая содержится на деньги столичного бюджета, еще летом минувшего года.