Единое руководство восстанием

From Wikipedia, the free encyclopedia

The Unified National Leadership of the Uprising (UNLU) (al-Qiyada al Muwhhada) is a coalition of the Local Palestinian leadership. During the First Intifada it played an important role in mobilizing grassroots support for the uprising. In 1987 The Intifada caught the Palestine Liberation Organisation (PLO) by surprise, the leadership abroad could only indirectly influence the events.^[1] A new local leadership emerged, the Unified National Leadership of the Uprising (UNLU), comprising many leading Palestinian factions. The disturbances, initially spontaneous, soon came under local leadership from groups and organizations loyal to the PLO that operated within the West Bank and Gaza Strip; Fatah, the Popular Front, the Democratic Front and the Palestine Communist Party.^[2] The UNLU was the focus of the social cohesion that sustained the persistent disturbances.^[3] After King Hussein of Jordan proclaimed the administrative and legal separation of the West Bank from Jordan in 1988,^[4] the UNLU organised to fill the political vacuum.^[5]

Birth[edit]

Sari Nusseibeh recorded the birth of the UNLU in a 1989 article:

For two weeks the fire [of the revolt] in almost unfathomable proportions. Even the local grassroots committees, activists and leaders were caught off guard. … The first underground leaflets of the intifada made a shy appearance. … The Communiqués No. 2 of the Intifada appeared. Rumours have it that it was at this stage, through consultations with, and with the aid and blessing of Abu Jihad [Fatah second in command Khalil Wazir], that the Unified Command was conceived and created. … Communiqués No. 3 enshrining the birth of the Unified Command appeared. The uprising leaflets suddenly took on a special format, which continues to exist till this day.»^[6]

Organisation[edit]

The PLO’s rivals in this activity were the Islamic organizations, Hamas and Islamic Jihad. The PLO viewed other organisations as a threat to its premier political position^[7] as well as local leadership in cities such as Beit Sahour and Bethlehem. However, the uprising was predominantly led by community councils led by Hanan Ashrawi, Faisal Husseini and Haidar Abdel-Shafi, that promoted independent networks for education (underground schools as the regular schools were closed by the military as reprisals for the uprising), medical care, and food aid.^[8] The UNLU gained credibility where the Palestinian society complied with the issued communiqués.^[2]

PLO leaders in Tunisia issued Communiqués for the UNLU, through al-Quds Palestinian Arab Radio operating with Syrian aid.^[6]

Activities[edit]

The UNLU and Ghassan Andoni in Beit Sahour, urged people to stop paying taxes to Israel, which inherited and modified the previous Jordanian tax-collection regime in the West Bank.^[9] «No taxation without representation,» said a statement from the organizers. «The military authorities do not represent us, and we did not invite them to come to our land. Must we pay for the bullets that kill our children or for the expenses of the occupying army?»^[10] The people of Beit Sahour responded to this call with an organized citywide tax strike that included refusal to pay and file tax returns.

Israeli defence minister Yitzhak Rabin responded: «We will teach them there is a price for refusing the laws of Israel.»^[11]

Unlike Hamas, the UNLU have rejected a hijab policy for women.^[12] They have also targeted those who seek to impose the hijab.^[12]

New Guard[edit]

In the first few months of the uprising meetings of Popular committee were legal but as the UNLU leaders were subjected to arrests the movement went underground.^[13][14] The older prominent personalities that had previously dominated Palestinian politics were supplanted by new more youthful politicians rising from the cadres of the UNLU.^[15]

Footnotes[edit]

Bibliography[edit]

1. Zachary Lockman, Joel Beinin (1989) Intifada: The Palestinian Uprising Against Israeli Occupation South End Press, ISBN 0-89608-363-2
2. Joel Beinin, Joe Stork, Middle East Report (1997) Political Islam: essays from Middle East Report I.B.Tauris, ISBN 1-86064-098-2
3. Suha Sabbagh (1998) Palestinian women of Gaza and the West Bank Indiana University Press, ISBN 0-253-33377-6
4. Robert Freedman (1991) The Intifada: Its Impact on Israel, the Arab World, and the Superpowers University Press of Florida, ISBN 0-8130-1040-3
5. Gilles Kepel, Anthony F. Roberts (2006) Jihad: the trail of political Islam Translated by Anthony F. Roberts I.B.Tauris, ISBN 1-84511-257-1
6. Glenn E. Robinson (1997) Building a Palestinian state: the incomplete revolution Indiana University Press, ISBN 0-253-21082-8
7. Akhil Gupta, James Ferguson (1997) Culture, power, place: explorations in critical anthropology Duke University Press, ISBN 0-8223-1940-3
8. (1994) Speaking stones : communiqués from the Intifada underground. Compiled, edited, and translated by Shaul Mishal and Reuben Aharoni Syracuse University Press, ISBN 0-8156-2606-1

В Кыргызстане готовятся к памятным мероприятиям по поводу столетия Уркуна. ИА «24.kg» продолжает публикацию материалов, посвященных общенациональной трагедии. Сегодня своими воспоминаниями о том, как проходило изучение и осмысление трагических событий, делится кандидат исторических наук Сатар Узбеков.

В тисках советской идеологии

Самым авторитетным и глубоким, дотошным историком восстания 1916 года в советское время являлся мой коллега и близкий товарищ, безвременно ушедший из жизни, профессор Кушбек Усенбаев. Он часто приходил ко мне домой, и мы вели разговоры, обменивались мнениями по тем или иным научным проблемам, связанным с нашими профессиональными интересами. Я занимался в то время историей гражданской войны на севере Кыргызстана (1917-1920 годы), и наши научные поиски тематически и по историческому периоду пересекались.

Исследуя это переломное время, я также был вынужден глубоко вникать в историю восстания 1916 года, которое считается предвестником Великого Октября в Кыргызстане. Хотел бы поделиться с современниками, о чем мы размышляли, как искали истину, чтобы объективно представить происходящие политические процессы. И как мы были ограничены господствующей классовой и партийной  идеологией в своих творческих поисках.

…Это были не просто встречи старых друзей, а муки и страдания в поисках истины. Ради классового метода мы были вынуждены писать прямо противоположное фактам, которые, как известно, есть упрямая вещь. Иначе мы в лучшем случае не защитили бы своих диссертаций, а в худшем нас бы сделали «врагами народа». Поэтому советские работы надо читать критически, понимая, в какое время и с какой целью они писались, в том числе и работы Кушбека Усенбаева о восстании 1916 года, концепция которого за время независимости Кыргызстана не претерпела серьезных и принципиальных изменений. Правы те историки, которые считают, что надо «десоветизировать» кыргызскую историю, если мы хотим объективно разобраться и дать ее современное и независимое от идеологии толкование. Это не означает, что всю историю кыргызов надо переписать. Просто необходимо избавить нашу историю от идеологизированных перехлестов и излишеств, надуманности, домыслов и политических мифов.

Мой друг передал мне многие научные труды, которые я изучил и перечитываю снова, чтобы разобраться в этой самой страшной трагедии, которую когда-либо переживал кыргызский народ в борьбе за свободу и самосохранение. Уверен, был бы жив Кушбек, он бы по-новому написал о пережитом, пересмотрел многие свои положения, продиктованные классовой методологией научного поиска.

Через тернии и измышления

Чтобы не быть голословным, приведу ряд выдержек из его самой последней книги «1916: героические и трагические страницы», увидевшей свет уже в период независимости — в 1997 году.

Например, положение о руководящей роли рабочего класса и крестьянства в восстании 1916 года. Факты свидетельствовали о том, что руководство восстанием принадлежало кыргызским родоплеменным вождям – манапам. Об этом в свое время писал и председатель кыргызского Совнаркома Юсуп Абдрахманов к 10-летию восстания — в 1926 году, за что подвергся критике со стороны партии и обвинялся в политической незрелости.

Чтобы оправдать данное положение, Кушбек Усенбаев был вынужден единичные случаи руководства восставшими представителями букары возводить в ранг исторической закономерности. Манапов же он был вынужден описывать в черных красках как примазавшихся к восстанию ради удовлетворения своих корыстных целей предателей народных интересов и прислужников царизма.

В частности, он пишет, причем в разной трактовке, что чон-манап джумгальских саяков Курман Лепесов десять дней гонялся за предводителем восстания чон-манапом кочкорских сарыбагышей Канатом Абукиным, арестовал его и передал русским карателям. С точки зрения русской или европейской традиции, здесь нет ничего удивительного — подрались два феодала. Но не с точки зрения кыргызских обычаев, в которых родство и родственные отношения считались высшей и неукоснительной ценностью.

Курман и Канат были сватами (сын Каната Карыпбай был женат на дочери Курмана Куласал), а сватовство считалось высшей мерой в родственных делах. Да и сейчас этот неписаный закон у кыргызов сохранился.

Эта информация была, возможно, взята Кушбеком из воспоминаний очевидцев, без достаточного критического осмысления. Этому факту нет документального подтверждения. Были нужны факты подлости и измены, и этот сомнительный случай, эпизод сгодился, чтобы изобразить кыргызское манапство в самом подлом свете.

На самом же деле в это время Курман со своим родом был в плену у карателей, а на поиски Канат-хана русские каратели отправили его старшего сына Искака. Иначе каратели  грозились перебить отца, братьев, весь род. Не было никаких головокружительных гонок и перестрелок, захватов… Все это выдумки.

Без утайки

Обо всем, что произошло в отношениях Каната и Курмана в период восстания 1916 года, достаточно подробно и без утайки написал в своих воспоминаниях «Исповедь юриста» (Бишкек, 2013) внук Курмана Лепесова, профессор-юрист Карпек Курманов. Но чего мы не можем отрицать, так это отсутствия единства среди кыргызских манапов.

Достаточно образованный для того времени, нередко бывавший в больших городах Туркестана и хорошо знакомый c современным вооружением, находящимся в распоряжении царской армии, имевшей к тому времени двухлетний опыт участия в мировой войне и обученный рядовой и офицерский состав, Канат Абукин первоначально агитировал против восстания и пытался предотвратить массовую гибель людей. Он хорошо понимал, что плохо вооруженные кыргызы станут легкой добычей карателей, что и произошло впоследствии.

На такой же позиции стояли и Курман Лепесов, и ряд крупных манапов. Но когда события приобрели неизбежный характер, они присоединились к восставшим, не бросили свой народ. На местах руководство перешло в руки манапов, из которых свыше 30 были провозглашены на местных курултаях ханами. Но здравый смысл подсказывал кыргызам, что нужно единое руководство восстанием. И на съезде кыргызских манапов ханом был избран умеренный и здравомыслящий политик Канат Абукин.

На этот же титул претендовал не менее амбициозный Мокуш Шабданов, у которого русские колонизаторы отобрали огромные земельные угодья. Глава кеминских сарыбагышей изначально стоял в вопросах восстания на воинственных позициях. С ним, по некоторым свидетельствам очевидцев, сильно поработали турецкие и наши муллы, активно настраивая его против русских.

Курман и его единомышленники во всем поддерживали Каната, отказались даже от вожделенного титула хана в его пользу, что было признаком здравого смысла. Но Канат-хану в силу кратковременности событий не удалось в полной мере проявить свои качества военного лидера, хотя, например, во время осады Токмака он объединил более 20 тысяч аскеров. В то же время многие манапы предпочитали действовать со своими отрядами самостоятельно.

Версия, что Курман «сдал» Канат-хана, есть в книге Белека Солтоноева «История красных кыргызов», который тоже был участником восстания и являлся братом Мокуша Шабданова. О том, что они были родственниками и единомышленниками, автор не упоминает, что вызывает сомнение в его объективности. Не личная ли обида Белека Солтоноева на Каната и Курмана, воспрепятствовавших избранию Мокуша на ханство, водила пером «по бумаге, которая все стерпит»?

Сохранить память

Поэтому всегда призываю историков и читателей критически подходить к изучению источников и толкованию тех или иных событий, чтобы ненароком не бросить подозрение на наших достойных предков. Нельзя забывать, что царские колонизаторы тоже активно манипулировали общественным сознанием в нужном им русле, разобщая и очерняя кыргызских вождей, чтобы быстрее разбить единство восставших, уничтожить не только самих лидеров, как они поступили с Канатом Абукиным и многими другими, но и саму память о них.

Думаю, всем очевидно: мы рассматриваем и анализируем исторический период Российской империи, когда царские сатрапы-колонизаторы угнетали все народы империи, включая и русский народ.

Теперь, когда восторжествовала историческая правда о тех страшных событиях столетней давности, настало время увековечить в памяти поколений имена героев, отдавших жизнь за свободу народа. Прежде всего это имя самого крупного организатора сопротивления царским карателям, казненного в царских застенках в городе Верном за 23 дня до февральской революции 1917 года, которая, возможно, спасла бы жизнь Каната Абукина. Хорошо известно, что за его красным ханским стягом в бою следовали более 400 флагов кошунов — отрядов, представлявших самые разные кыргызские племена и роды.

Наверное, когда-нибудь кыргызский народ в память обо всех героях, беззаветно отдавших свою жизнь в тех трагических событиях, установит им монумент в центре столицы.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram

Установление Советской власти в Сибири и Казахстане завершилось в 1920 году победой Красной армии. Однако на смену популистским лозунгам и декретам пришли террор и продразверстка. Политика большевиков вызвало крестьянское сопротивление, которое началось в 1920 году и продолжалось еще довольно долгое время.

Политика военного коммунизма, принятая в условиях гражданской войны, не вызывала особого восторга у крестьян, казаков и местного казахского населения. И так не хватало еды, так и большевики ввели продовольственную разверстку. У крестьян изымали хлеб, масло, мясо, яйца, молоко, сметану, овощи. Казахское население обязали сдавать живой скот на мясо, а также шкуры, конские волосы и даже рога и копыта животных. Для этого были специально созданы экспедиции при Губернском продовольственном комиссариате.

В июле 1920 года Совнарком РСФСР принял декрет «Об изъятии хлебных излишков в Сибири», согласно которому все население привлекалось к сдаче хлеба, а граждан, уклонявшихся от сдачи излишков карать как изменников конфискацией имущества и заключением в концлагеря. Был установлен окончательный срок сдачи излишков — 1 января 1921 года.

Из 110 млн пудов хлеба, наложенных в виде разверстки на Сибирь, 20 млн приходилось на районы Северо-Восточного Казахстана – Петропавловский, Акмолинский, Кокчетавский, Атбасарский уезды.

На местах большевики рьяно принялись за исполнение закона, не вдаваясь в подробности. Наркомпрод назначал размеры продовольственных разверсток на губернии значительно превышая количество излишков, имевшихся у населения. Продотряды изымали практически весь хлеб, в том числе и семена для будущих посевов. Это при том, что 1920 год оказался неурожайным. То же самое проводилось в отношении местного казахского населения. Изъятие скота обрекало казахские аулы на голодную смерть. 

В 1920-1921 гг. в Западной Сибири и Северо-Восточном Казахстане резко возросло количество антикоммунистических вооруженных мятежей. Самым крупным из них как по численности участников, так и территориально исследователи называют Западно-Сибирское восстание.

Вспыхнувшее почти 100 лет назад крестьянское восстание до сих пор вызывает неоднозначные противоречивые оценки, оставаясь «белым пятном» истории.

Почти сразу с изданием декрета в июле 1920 года вспыхнуло восстание «батьки Махно». Отряд действовал в некоторых районах Северного Казахстана, кустанайской области Анновки. Красноармейцы шли по следам повстанцев, но те отстреливаясь уходили в соседние аулы и расправлялись с активистами. «Махновцы» были уничтожены между Пресногорьковкой и Шибаево. 

В ответ на действия продотрядов крестьяне стали создавать свои «войска» для защиты имущества, скота, семьи от большевистского произвола. Одно из первых крестьянских движений получило название «Зеленая крестьянская армия». Ее возглавили Макар Чумак и Андрей Яросланцов. Восставшие крестьяне выступали за свержение Советской власти: «Долой коммуну и коммунистов-узурпаторов!», «Да здравствует учредительное собрание!». По архивным данным в Всесвятском районе орудовал отряд «зеленых» численностью более 200 человек. От рук восставших погибли уполномоченный Карасульского продовольственного района Ф. Повидайкин, Всесвятского района Ильин, бедняк Тлеубет Каракучуков, милиционер Коршун и многие другие советские руководители. «Зеленые» наводили ужас на большевиков близлежащих районов. В конце августа 1920 года крестьянская армия захватила село Всесвятское (Сарыколь), районный партийный актив был расстрелян.

Для подавления восстания из Петропавловска был направлен отряд 189-го стрелкового полка, 50 красноармейцев, вооруженных 2 пулеметами. Интересно, что по прибытии в Сорочинку отряд был встречен женщинами с детьми. Красноармейцы отступили. Только в сентябре 1920 года усилиями коммунистов и комсомольцев крестьянская армия «зеленых» была уничтожена. Для проведения следствия по заговору «зеленых» в Сорочинку прибыл член губполитбюро и исполкома Петропавловска чекист Л.Н. Дульский. Он докладывал, что «все зерно было отнято восстание подавлено, зачинщики арестованы».

С приближением окончательного срока сдачи излишков государству местные органы власти усилили размеры продразверстки. В конце 1920 – начале 1921 годов большевики стали проводить семенную разверстку, чем еще больше разозлили местное население. Губернская продовольственная коллегия сообщала, что в Ишимском уезде изъяли весь хлеб, «не осталось даже для обсеменения». Новая волна протеста быстро охватила районы Ишима и Тобола, восставшие проводили диверсии на железной дороге Омск – Челябинск. В Петропавловском уезде Акмолинской губернии восставшие создавали отряды, роты, полки, штабы, но единого руководства восстанием не было. Власти не собирались идти на ступки. Председатель Сибревкома И.Н. Смирнов категорично заявлял, что «нажим надо продолжать». Кровь врагов должна проливаться в пользу советского государства. Под руководством И. Смирнова была создана полномочная «тройка» для ликвидации врагов революции. Против восставших были направлены несколько частей стрелковых дивизий, кавалерийские полки, 4 бронепоезда, части особого назначения.

13 февраля крестьянские отряды захватили Петропавловск, но ненадолго. Через несколько дней 17 февраля восставших выбили из города.

Вскоре восстание охватило волости Кокчетавского уезда, станицы Лобановскую, Аиртавскую, Имантавскую, Арыкбалыкскую и другие, постепенно расширяясь на Зерендинскую, Сандыктавскую станицы.

20 февраля 1921 года недалеко от Еленовки восставшие вступили в бой с отрядов красноармейцев. Большевики сумели сосредоточить в том районе отряд из 200 солдат и 150 кавалеристов с пулеметами. Натиск крестьянского отряда был настолько силен, что большевики бежали и отступили с потерями в Кокчетав. В городе началась паника. Руководство города бежало в сторону Омска.

23 февраля Кокчетав был захвачен крестьянско-казачьим войском. Были созданы новые органы власти – военные советы, которые выступали за истинное народовластие, советскую власть без коммунистов, провозглашалось право свободной торговли и т.д. партийные ячейки были ликвидированы, над продработниками устраивали самосуд.

Красная армия направила карательные войска против восставших. 5 марта после жестокого сражения повстанцы были выбиты из Кокчетава. Город был освобожден. С 12 по 22 марта были освобождены практически все населенные пункты. В бою у Лобаново погибло более 1100 восставших. Не желавшие покоряться советам восставшие ушли на юг, захватили Каркаралинск. Красноармейцы разбили отряды восставших и в середине апреля 1921 года освободили город. Остатки повстанцев ушли в сторону Китая. Восстание было подавлено.

Историк Людмила Александровна Гривенная подробно изучила списки лиц, мобилизованных в повстанческие отряды, убитых и раненных в боях, расстрелянных по обвинению в участии в восстании и заключенных в концлагеря за «контрреволюционную деятельность» благодаря чему смогла определить половозрастной и социальный состав участников, семейное положение, образовательный уровень, партийную и национальную принадлежность.

Так, по мнение ученого, доминирующее большинство повстанцев были из крестьянской среды. По сведениям комендантов Петропавловского, Кокчетавского, Акмолинского, Кустанайского концентрационных лагерей, в период восстания весной 1921 года, подавляющее большинство заключенных были крестьянами. К ноябрю 1921 года в Петропавловском концентрационном лагере насчитывалось 356 заключенных, 256 из которых значились «хлебопашцами» из них за «контрреволюционную» деятельность было осуждено 197 человек. Возрастной состав участников восстания был от 15 до 80 лет. Преимущественно это были мужчины в возрасте 30-50 лет. Но среди участников вооруженных выступлений были и женщины. В списке лиц, расстрелянных представителями Советской власти Кокчетавского уезда за участие в восстании, были 3 женщины 51-го, 36-ти и 32-х лет. Большинство повстанцев имели семьи, в основном многодетные. Подавляющее большинство крестьян были безграмотны или малограмотны. Как правило, грамотные повстанцы возглавляли повстанческие войска и отряды.

Многочисленные архивные документы подтверждают, что национальный состав участников восстания преимущественно был из числа переселенческого русскоязычного крестьянства. Массовое привлечение казахского населения повстанцами игнорировалось. Это проявлялось в том, что к мобилизации населения в повстанческие отряды призывалось мужское население в возрасте от 18 до 45 лет‚ за исключением «киргизского».

Тем не менее, в повстанческом движении 1921 года на территории Казахстана казахское население принимало участие. Казахи использовали своеобразные формы борьбы: нападения на обозы, сопровождаемые продработниками, создание самостоятельных вооруженных отрядов, стихийное вступление в повстанческие крестьянские формирования. Специфика форм протеста уходит корнями в традиционные устои кочевого образа жизни и ментальность казахского народа. Участие казахского населения во многом объяснялась недовольством продразверсткой и гужевой повинностью, проводимой революционной властью.

До сих пор «белым пятном» остается численность участников крестьянского протестного движения начала 1920-х годов. По мнению ряда исследователей, число повстанцев достигало от 30 до 100 тысяч человек. Н.Г. Третьяков считает, что их численность в феврале марте 1921 года достигала свыше 40 тысяч человек. Ряд историков и краеведов считает, что в восстании принимало участие не менее 70 тысяч человек.

Восстание было стихийным, поэтому в повстанческом движении не было единого организующего центра и одного руководителя. Свои лидеры были в каждом уезде, их выбирали из числа не только опытных организаторов, имевших военные навыки, но и крестьянства. Высокие офицерские звания руководителям присуждали сами крестьяне. Учитель Налобинской школы В. Ролан был избран командующим «Сибирским фронтом», священнослужитель Торбоскин возглавил штаб Сибирского фронта крестьянин А. Бардаков был командиром дивизии, кулак Киселев стал «полковником».

Особый интерес представляет детальное изучение организационной структуры вооруженных выступлений крестьянства, которые подразделялись на военные и гражданские.

Военная организация вооруженных выступлений крестьянства на всем пространстве Западной Сибири и Северо-Восточной части Казахстана осуществлялась через создание повстанческих штабов, военных советов, отрядов. В каждой деревне, селе создавались сельские штабы и добровольческие партизанские отряды. Формирование повстанческих отрядов на добровольной основе не оправдало себя. Проявляя симпатию к повстанцам, крестьяне неохотно шли в повстанческие отряды. Поэтому мятежники прибегали зачастую к насильственной мобилизации мужчин в возрасте от 18 до 45 лет. Позже начинают создаваться волостные штабы, которые брали на себя оперативные функции и организационное руководство отдельными сельскими штабами и отрядами. Повстанческие воинские формирования создавались по типу регулярных вооруженных сил. Они состояли из отрядов, рот, батальонов, полков, дивизий и армий. Но по тактике ведения боевых действий все воинские формирования повстанцев оставались партизанскими и действовали самостоятельно. 

Характерными чертами в организации военных действий среди участников восстания были: стихийность, разобщенность, низкая дисциплина, привязанность к той местности, откуда были крестьяне. Гражданскими органами власти повстанцев после «чистки» оставались Сельские советы и волостные исполкомы, которые оказывали помощь военным органам власти в проведении мобилизации населения, сборе оружия и обмундирования, продовольствия и фуража. Повстанческие советы и исполкомы участвовали в работе по упорядочению повсеместного крестьянского террора через деятельность следственных комиссий, решавших судьбу арестованных коммунистов, продработников и членов их семей. 

В организации Западно-Сибирского восстания лежала территориально-милицейская система. У повстанцев не было единого политического центра и общего военного командования. Военные органы власти, созданные гражданскими. Действия повстанцев историками были описаны подробно. Они заключались в уничтожении коммунистов и продработников, разграблении складов, государственных учреждений и частных домов для пополнения повстанческих отрядов боеприпасами, вооружением, продовольствием‚ денежными средствами, порче телефонной связи, в ряде мест разборе железнодорожного полотна, подрывах мостов. 

Иногда в действиях повстанцев проявлялись явно садистские наклонности и побуждения, цинизм, мародерство, грабежи, неоправданно жестокие насилия и убийства. В объяснении причин деструктивного поведения повстанцев советские историки сходились к трактовке звериной классовой сущности кулачества, не желавшего терять свои позиции и составлявшего ядро повстанческого движения. Ожесточенность в повстанческих выступлениях можно объяснить условиями военного времени первой мировой и гражданской войнами, революционными повстанцами, доминировали над потрясениями и бурными политическими событиями. Мировосприятие, рожденное войнами, способствует проявлению терроризма и экстремизма и обуславливает поведение многих людей, порождая различные проявления насилий и преступлений. Кроме того, к восставшим примыкали уголовные элементы, в том числе из тюрем, домов лишения свободы, концентрационных лагерей, освобождаемых во время захвата повстанцами уездных городов.

В метрической литературе советского периода в отношении действий представителей власти, имеющий противоправный характер, замалчивалось. Насколько были жестокими и зачастую садистскими действия представителей «Народной армии», столь бескомпромиссными и преступными по отношению к восставшим были игры со стороны центральных и местных органов власти. Члены исполкомов могли применять «самые беспощадные немедленные меры пресечения восстания, не останавливаясь к сопротивляющимся применять меру расстрела на месте».

После подавления восстания, по отношению к членам семей повстанцев начались репрессии. Для того, чтобы арестовать всех участников восстания, коммунисты шли на крайние меры: от конфискации имущества участников восстания до взятия в заложники членов их семей. В приказе №20 за подписями Председателей Акмолинского Губисполкома и Губревтрибунала, Управделами Губернского Исполкома, опубликованном в газете «Мир труда» от 18 октября 1921 года‚ говорилось о необходимости сдаться всем участникам восстания в 2-х недельный срок после опубликования данного приказа. За неисполнение приказа к таким лицам объявлялось о применении расстрела на месте без суда и следствия. В приказе говорилось: «…до изловления того или иного скрывающегося лица, братья их и близкие родственники будут считаться заложниками и имущество движимое и недвижимое будет конфисковано в доход республики». Сотрудники милиции зачастую производили самочинные обыски и конфискации имущества семей расстрелянных, бежавших с бандитами подозреваемых в участии в восстании. Конфискованное имущество перераспределить между милиционерами.

Известный писатель Сабит Муканов лично принимал участие в подавлении восстания. Эти события описаны им в романе «Школа жизни». Муканов С. был бойцом одного из взводов отряда ЧОН‚ созданного в г. Петропавловске для борьбы с мятежниками. Этот отряд был направлен в район Кондратьевки, в 25 верстах от Петропавловска. Здесь впервые писатель участвовал в перестрелке с повстанцами. В трехдневной перестрелке отряд ЧОН, в котором находился С. Муканов, потерял 20 человек. После возвращения в г. Петропавловск отряд нес охрану внутреннего порядка: следил за безопасностью линии железной дороги, осуществлял патрулирование по улицам горела, выполнял проверку «сомнительных» мест с целью обнаружения повстанцев. В то время, когда С. Муканов с двумя бойцами отряда ЧОН выполняли задание по обнаружению подозреваемых «мятежников» в районе Подгоры г. Петропавловска, повстанцы ворвались в город. В перестрелке С. Муканов был ранен в правую ногу. С большим трудом он добрался до своих знакомых, где ему удалось спастись. После освобождения города от мятежников, совершавших повсеместно «вакханалии» по отношению к коммунистам, С. Муканов был доставлен в госпиталь на лечение.

Российские и казахстанские ученые внесли большой вклад в разработку вопроса, но архивы еще хранят свои секреты.

На базе Ишимского государственного педагогического института имени П.П. Ершова (Российская Федерация) в 2001 и 2006 годах проходили научно-практические конференции, посвященные Ишимскому (Западно-Сибирскому) восстанию 1921 года. К работе конференций привлекались ученые и исследователи из городов России и Казахстана. Благодаря проведению конференций были опубликованы тезисы докладов по различным вопросам темы антикоммунистических выступлений начала 1920-х голов на территории Советской России.

В 2001 голу, в центре города Ишима, в сквере, при участии гостей и жителей города, состоялось открытие памятника всем жертвам восстания 1921 года. Памятник представляет собой невысокую стелу из двух прижатых друг к другу толстых пластин из красного и белого мрамора, обжатых посередине черной полосой с надписью: «Землякам жертвам трагических событий 1921 года». Установление единого обелиска памятника символизирует первый шаг к оценке восстания как исторического явления, в котором и повстанцы, и подавлявшие их коммунисты, и их сторонники — все являются жертвами тех обстоятельств, в которых они оказались.

К сожалению, в истории Казахстана мятеж 1921 год не получил должного внимания.

В настоящее время в определении причин вооруженных крестьянских выступлений начала 1920-х годов ученые сошлись на том, что они были вызваны политикой «военного коммунизма», включавшей в себя такие характерные черты, как: продразверстку, всеобщую трудовую повинность, запрет на свободную торговлю и частные средние, и мелкие предприятия, свертывание товарно-денежных отношений и др., а не происками иностранной интервенции и партии эсеров. Современные историки достаточно убедительно представили документальные источники о тяготах крестьянства, и произволе большевиков накануне массового недовольства. Таким образом, крестьянский протест является реакцией на политику большевиков и методы ее осуществления на завершающем этапе гражданской войны.

Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане

Империалистическая война усилила нацио­нально-колониальный гнет и принесла новые бедствия угнетенным народам царской России. Царские колонизаторы вывозили из Средней Азии и Казахстана «на нужды войны» сырье, продовольствие, скот. Изыскивая новые и новые средства для финансирования преступной войны, царское правительство резко увеличило налоги.

За годы войны по Казахстану и Средней Азии они возросли в 15 раз. Уделом бедняцких масс аулов и кишлаков были голод и нищета.

Истекал второй год войны. 25 июня 1916 г. был обнародован царский указ о мобилизации на тыловые работы инородцев¹, ранее осво­божденных от воинской повинности. Мобили­зации подлежали все мужчины коренного насе­ления Средней Азии и Казахстана от 19 до 43 лет. Их хотели использовать на строительстве оборонительных сооружений и путей сообще­ния и, как говорилось в указе, «для всяких иных необходимых для государственной обороны ра­бот». Инородцы призваны были заменить сот­ни тысяч русских, украинских, белорусских ра­бочих и крестьян, которые в свою очередь долж­ны были пополнить ряды действующей армии.

Указ был получен в Казахстане и Сред­ней Азии в разгар сельскохозяйственных работ. Мобилизация мужчин грозила сорвать убор­ку урожая, что обрекло бы население на голод­ную смерть. Чаша терпения переполнилась.

Трудовой народ поднял восстание против царизма. Оно началось в северных районах Таджикистана и Узбекистана и вскоре охватило почти всю Среднюю Азию и Казахстан, перебро­силось в Астраханскую губернию, на Урал и в некоторые другие районы, населенные не­русскими народностями.

В восстании приняли участие сотни тысяч дехкан (крестьян), батраков и ремесленников. Они выступали под лозунгами: «Не дадим рабо­чих!», «Не отдадим своих детей белому царю!». Дехкане говорили: «У нас отняли землю, отня­ли благосостояние тяжелыми поборами, теперь отнимают душу… Не дадим никого, не подчи­нимся требованиям царских властей. Не пойдем в солдаты, всех перебьем, кто будет брать их, придет сам царь — и его убьем».

В отдельных наиболее отсталых районах руководство восстанием захватила местная знать и мусульманское духовенство. Они стре­мились использовать народное движение в сво­их корыстных целях, направить его против русского народа, провоцируя нападения пов­станцев на русские поселения. Однако боль­шинство восставших боролось не только про­тив «белого царя» и его властей, но и против своих феодалов, баев и манапов², которые бы­ли опорой царизма. Из них состояла местная, так называемая «туземная» администрация— волостные управители, старшины и т. д. Цар­ский указ освобождал их от мобилизации. Кро­ме того, «любому туземцу» разрешалось нанять и послать вместо себя другого человека. Этим широко воспользовались богатеи. Вся тяжесть мобилизации легла на бедноту. Это вызвало озлобление трудящихся не только против рус­ской администрации, но и против местных экс­плуататоров. В ряде мест в восстании приняли участие русские рабочие и крестьяне-бедняки.

Один из руководителей восстания в Казах­стане — Нуко Сатыбеков, попавший в руки царских палачей, сказал следователю: «Ты спрашиваешь, зачем я восстал? Хорошо, я рас­скажу. Я восстал потому, что больше не было сил терпеть. Каждый из нас носил на своей шее по два ярма. Одно надели наши же баи, другое — начальники царя. У нас отобрали хо­рошие земли, но мы стерпели. Нас обложили податями, мы не наедались досыта, но терпели. Баи судили в пользу богатых, мы платили штра­фы и продолжали терпеть. Мы чуть не превра­тились в верблюдов, которые падают от непосильной ноши и умирают. Но мы все же люди, и всякому терпению приходит конец».

Восстание было стихийным и неорганизован­ным. Его участники действовали разрозненно, не имели единого руководства и плана. Восстав­шие уничтожали списки мобилизуемых, гро­мили волостные и полицейские управления, из­бивали представителей царской администрации, нападали на войска, полицию и т. д.

Царское правительство объявило край на военном положении. В основные районы вос­стания были брошены карательные отряды, вооруженные даже артиллерией. Каратели сжи­гали селения, уничтожали посевы, отнимали у местного населения скот, хлеб, имущество. Многие тысячи крестьян — узбеков, казахов, киргизов, туркмен, таджиков — были расстре­ляны без суда и следствия. Сотни тысяч мест­ных жителей, спасаясь от преследований, бе­жали через границу в Китай и Иран. Они вер­нулись на родину лишь после победы Великой Октябрьской социалистической революции.

Царские войска подавили основные очаги восстания. Но в одной из северных областей Казахстана — Тургайской — они встретили очень упорное сопротивление. Борьбу здесь возглавил герой казахского народа Амангельды Иманов. К осени 1916 г. повстанцы насчиты­вали в своих рядах около 50 тыс. человек. В октябре — ноябре отряды Амангельды Иманова осадили город Тургай. Царское правитель­ство направило сюда крупные воинские силы. В феврале 1917 г. после неравной борьбы с цар­скими войсками Амангельды Иманов отступил в глубь степи. Вплоть до Октябрьской револю­ции тургайские повстанцы продолжали вести бои с отрядами карателей.

Восстание 1916 г. в целом потерпело пораже­ние. Но оно ослабило силы царизма, сорвало мобилизацию. Властям удалось мобилизовать лишь около 120 тыс. человек — меньше полови­ны намеченных к набору. Мобилизованные ра­ботали в прифронтовых районах. Они прошли там школу революционной борьбы у русских рабочих, а позже, вернувшись домой, активно участвовали в установлении власти Советов.

Восстание 1916 г. еще раз показало, что сво­бода народов национальных окраин России может быть завоевана лишь при поддержке русского пролетариата. В 1918 г. Амангельды Иманов говорил: «В 1916 году мы с комчей (плеткой.— Ред.) и топором дерзнули вырвать с корнем царизм,— теперь в революционном бою при помощи русского пролетариата разгро­мим до конца белые банды, уничтожим алаш-ордынцев³ и построим счастливую жизнь».

¹ Инородцами царские колонизаторы презритель­но называли нерусские народы, и прежде всего отсталые народы Востока, входившие в состав России.

² Так называли богачей в Средней Азии и Казах­стане.

³ Так назывались члены буржуазно-националисти­ческой организации баев — Алаш-орды, активно высту­павшей против установления Советской власти в Казах­стане.

Среднеазиатское восстание 1916 года
Дата	4 июля 1916 — конец января 1917
Место	Среднеазиатские владения Российской империи
Причина	Нежелание коренного населения участвовать в тыловых работах на действующем фронте — в Первой Мировой Войне
Итог	Восстание жестоко подавлено
Изменения	Отсутствуют
Противники
Российская империя Коренное население Средней Азии
Командующие
А. Н. Куропаткин Н. А. Сухомлинов М. А. Фольбаум А. Т. Джангильдин Амангельды Иманов Касым-Ходжа
Силы сторон
Вооружённые силы Российской империи 30 тыс. Повстанцев до нескольких сот тысяч
Потери
500 до 1000 350 000 до 600 000
Общие потери
от 200 000 тысяч до 400 000 местного населения

Среднеазиатское восстание 1916 года — восстание среднеазиатских народов Российской империи во время Первой мировой войны против российских властей, русских крестьян-переселенцев и семиреченских казаков.

Непосредственным толчком к началу восстания стал указ о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского инородческого населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно. Восстание началось 4 июля 1916 года в Ходженте Самаркандской области. Вскоре оно охватило все среднеазиатские владения Российской империи с более чем 10-миллионным многонациональным населением. 17 июля 1916 года в Туркестанском военном округе было объявлено военное положение. Восстание началось стихийно и развивалось неорганизованно, без единого руководства, тем не менее его подавление заняло длительное время.

Начало восстания[править | править вики-текст]

После вступления в Первую мировую войну Османской империи (октябрь 1914 года) на территориях Туркестана и Степного края распространились такие воззвания: «Мусульмане! Царствующий над нами Халиф Ислама — Турецкий Султан ведёт войну с Россией и другими ей союзными государствами. Каждый мусульманин должен сочувствовать этой священной войне Султана и обязан немедленно жертвовать на её нужды и во благо войны всего мусульманства. А тот, кто не в состоянии жертвовать, тот должен сам встать в ряды сражающихся против неверных… Настало время освобождения от власти гяуров-русских…». Распространялись слухи о поражениях российских войск, а самые малые успехи германских и, особенно, османских войск безудержно восхвалялись.

Возросла активность турецких и германских агентов в пограничном с Синьцзяне, особенно в Кашгаре. Русское и британское консульства в Кашгаре нередко оказывали давление на местные китайские власти, добиваясь пресечения деятельности турецко-германских агентов и наказания или удаления с должностей китайских чиновников, потворствовавших им. У российских властей имелись данные, что в организации восстания в Семиречье принимали участие известные в Синьцзяне участники Синьхайской революции Ли Сяо-фын и Юй Дэ-хай. В ряде мест, например, в Мариинской волости Пржевальского уезда, именно подданные Китая стали главными организаторами восстания. В Семиречье и Кашгарии ходили упорные слухи, что в подготовке восстания участвовал даже бывший губернатор Кашгара Ю Нома. Из Синьцзяна в Семиречье якобы тайно доставлялось оружие.

Непосредственным поводом для начала восстания стал указ от 25 июня 1916 года о принудительном привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского инородческого населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно. Волнения начались 4 июля 1916 года с расстрела полицией в Ходженте толпы, требовавшей уничтожения списков мобилизованных. По официальным данным уже в июле 1916 г. в Самаркандской области произошло 25 выступлений, в Сырдарьинской — 20 и в Ферганской — 86.

Действия повстанцев привели к прекращению телеграфной связи между Верным, Ташкентом и Европейской Россией. 17 июля 1916 в Туркестанском военном округе было объявлено военное положение.

Восставшие жгли хутора и убивали семьи русских переселенцев, казаков, рабочих. В телеграмме военному министру от 16 августа 1916 года Туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа Алексей Куропаткин сообщал: «В одном Пржевальском уезде в имущественном отношении пострадало 6024 семейства русских поселенцев, из коих большинство потеряло всю движимость. Пропало без вести и убито 3478 человек. Вероломно неожиданные нападения на русские селения сопровождались зверскими убийствами и изуродованием трупов, насилия и издевательства над женщинами и детьми, варварское обращение со взятыми в плен и полное разрушение нажитого тяжёлым многолетним трудом благосостояния с потерей во многих случаях и домашнего очага».

В ряде мест, особенно в Ферганской долине, восстанием руководили дервиши-проповедники, призывающие к газавату. Очевидец восстания А.Мамиров рассказывал (июнь 1916 года), что лозунгами у повстанцев были: «Долой белого царя и русских». «Не бойтесь! Если будете убитыми, станете шахидами, то есть жертвами во имя ислама, если убьете — то будете газы — героями! Бейте русских, сделаем мусульманабад — мусульманский мир! Убьем русских и создадим мусульманское государство». Одним из первых объявил о начале «священной войны» против «неверных» Касым-Ходжа, имам главной мечети селения Заамин, провозглашённый «Зааминским беком». Он организовал убийство местного пристава Соболева, после чего назначил «министров» и объявил поход на станции Обручево и Урсатьевскую. По дороге его отряд убивал всех попадавшихся на пути русских.

Генерал-губернатор Степного края Николай Сухомлинов отсрочил призыв местного населения на тыловые работы до 15 сентября 1916 года, однако это не остановило восстание в крае. Не помогли и призывы лидеров местного движения «Алаш» А.Букейханова и А.Байтурсунова к населению не оказывать сопротивления, чтобы уберечь безоружный народ от жестоких репрессий. Эти лидеры местного населения неоднократно пытались убедить администрацию не спешить с мобилизацией, провести подготовительные мероприятия, а также требовали обеспечить свободу совести, «правильную постановку просветительного дела», организовать обучение кыргызских и казахских детей на родном языке с созданием для них интернатов и пансионатов, учредить местные газеты, прекратить выселение с исконных земель и «признать земли, занимаемые местными населениями, их собственностью», пересмотреть Степное положение при участии депутатов из коренного населения и законодательно ввести делопроизводство на кыргызском казахском языке в судах и волостных управлениях, отменить институт крестьянских начальников и урядников, допустить представителей местного народа в высшие органы власти. В то же время ряд радикальных представителей кыргызской и казахской интеллигенции (Бокин, Ниязосков, Жунусов) решительно призывали народ к вооружённому сопротивлению.

Подавление восстания[править | править вики-текст]

Против восставших были направлены войска численностью около 30 тысяч человек с пулемётами и артиллерией. Вспомогательную роль играли местные казачьи и поселенческие ополчения. Уже в конце лета восстание было подавлено в Самаркандской, Сырдарьинской, Ферганской и ряде других областей, а в сентябре — начале октября было подавлено восстание и в Семиречье. Последние остатки сопротивления были подавлены в конце января 1917 года в Закаспийской области.

При подавлении восстания широко использовалась артиллерия, пулемёты, сжигались целые аулы. Приказом туркестанского генерал-губернатора при всех карательных отрядах и во всех уездных городах были созданы военно-полевые суды, которые выносили смертные приговоры.

Восстание в Семиречье[править | править вики-текст]

Восстание в тургайских степях[править | править вики-текст]

В степях Тургая повстанческое движение оказалось настолько мощным, что совладать с ним властям было трудно, с учётом того, что почти все военнообязаные были призваны и сражались на европейских фронтах. Тургайский центр восстания, в отличие от других очагов восстаний, имел свою структуру власти, просуществовавшую до Февральской революции. На волостных и уездных съездах повстанцев выбирались главы — ханы и сардары. В свою очередь ханы подчинялись общему хану. У каждого хана были советники — визиры, по различным вопросам.

В течение июля-августа 1916 года в каждой волости были избраны ханы, подчинявшиеся общему хану — Абдугаппару Жанбосынову. Ближайшими сподвижниками его стали ханы Айжаркын Канаев и Оспан Шолаков, а также в августе 1916 года на общем съезде повстанцев избранный главнокомандующим — сардаром Амангельды Удербайулы Иманов. Сардар имел двух помощников — по военным и гражданским вопросам.

Существовал также Кенес(Совет), состоявший из командиров отдельных повстанческих отрядов. Возглавляли Кенес хан А. Жанбосынов и сардар А. Иманов. При Кенесе работал секретариат, решавший все административные вопросы, и судебная коллегия. Все налоги и повинности в царскую казну отменяли и был введен свой налог — битамал — 4 рубля со двора, кроме того, дополнительным налогам облагались богатые казахские хозяйства. Таким образом, повстанцам Тургайской области удалось, отстранив от власти аульно-волостная царскую администрацию, наладить собственную систему управления.

Амангельды Иманов и его соратник Алиби Джангильдин сумели создать дисциплинированный отряд . В разгар восстания под знаменами Амангельды Иманова находилось около 50 тысяч сарбазов. В то время, как часть его воинов вела боевые действия, другая часть — готовила их в тылу, заботясь о поставке вооружения, лошадей, провианта.

В октябре 1916 года войско Амангельды Иманова осадило Тургай. Зная, что он долго не выдержит штурм восставших, сюда уже спешил корпус под началом генерал-лейтенанта Лаврентьева. В свою очередь, имея сведения о подходе лаврентьевцев, отряды восставших пошли им навстречу. Люди Амангельды Иманова перешли к партизанской войне. Но происходили и прямые столкновения войск, длившееся до середины февраля 1917 года. Особым упорством отличались бои в местечке Батпаккара в полутораста километрах от Тургая. В конце февраля войска были отозваны, оставив Дугал-Урпек в руках повстанцев.

После победы Февральской революции число повстанческих отрядов в степи резко возросло, а в конце 1917 года Амангельды занял Тургай.

Акмолинское восстание[править | править вики-текст]

Восстание в Прииртышье[править | править вики-текст]

В народных массах возрастало недовольство войной и политикой царского самодержавия. Волнения начались сразу же после царского указа от 25 июня 1916 года о принудительном привлечении инородного населения на тыловые работы и отличались свое массовостью. В августе 1916 года восстание полыхало в степном генерал-губернаторстве, куда входила Семипалатинская область с шестью уездами (Семипалатинским, Усть-Каменогорским, Каркаралинским, Бухтарминским, Зайсанским и Павлодарским).

По Семипалатинской области мобилизации подлежало 85479 человек. Число повстанцев в Павлодарском уезде по официальным сообщениям достигало 4 тыс. человек. В Кызылтауской волости Павлодарского уезда стихийно вспыхнуло восстание 80 джигитов из рода Суюндык под руководством Агабая Кокабаева. Его ближайшими помощниками были К. Жалмагамбетов, Е. Карибаев, Н. Бисмильдин, Ш. Байбурдин. Вооружившись, отряд ушел в ущелье Кызыл Тау, где была организована кузница по изготовлению сабель и пик. В это же время начались волнения в Аккелинской волости. Агабай Кокабаев послал туда связных, чтобы договориться о совместной борьбе. Но его посланцы опоздали. Карательный отряд из Павлодара разогнал взбунтовавшихся аккелинцев. Ожесточенные бои с карательным отрядом с 21 сентября по 3 октября велись в урочище Алабас, крупные стычки проходили в урочище Каражар. К ноябрю восстание было в целом подавлено.

Число жертв и последствия[править | править вики-текст]

Точное количество погибших неизвестно — от десятков тысяч до нескольких сотен тысяч «туземцев», и около 3-4 тысяч русских переселенцев, в том числе очень много стариков, женщин и детей (большинство местных русских мужчин, казаков воевали на фронтах Первой мировой войны, в то время как на киргиз-казахов мобилизация не распространялась).

Вместо запланированных 480 тысяч удалось мобилизовать на тыловые работы лишь немногим более 100 тысяч «инородцев».

Боязнь подвергнуться репрессиям и мести за участие в восстании стала одной из причин «Чон Уркун» («Большого исхода») — массового бегства казахов и киргизов (всего около 500 тыс.) в Китай.

Как указывал депутат Государственной Думы кадет Василий Степанов, восстание и его подавление создали «глубокую рытвину между местным населением и властью, превратив их в два враждебных лагеря, и в то же время привела к интенсивному росту национального самосознания народов края».

Генерал-губернатор Куропаткин предлагал установить на вверенной ему территории режим апартеида: планировалось создание уезда с исключительно русским (включая казачье) населением вокруг озера Иссык-Куль и особого киргизского горного уезда с центром в Нарыне. Этим планам помешала Февральская революция^[1].

Литература[править | править вики-текст]

• Ганин А. В. Последняя полуденная экспедиция Императорской России: Русская армия на подавлении туркестанского мятежа 1916—1917 гг. // Русский сборник. Исследования по истории России. Ред.-сост. О. Р. Айрапетов, Мирослав Йованович, М. А. Колеров, Брюс Меннинг. М., 2008. С. 152—214.
• Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане: Сборник документов. Академия наук Казахской ССР., М., 1960.
• Турсунов Х. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Государственное издательство Узбекской ССР, Ташкент, 1962.
• Sokol E.D. The Revolt of 1916 in Russian Central Asia. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 1954.

Источники[править | править вики-текст]

• Дневник А.Н. Куропаткина (1915-1917). РГВИА. Ф. 165, оп. 1, д. 5256.
• Восстание 1916 года. Подборка публикаций на сайте StanRadar.com
• Среднеазиатское восстание 1916 // Большая советская энциклопедия (3-е издание)
• М.Калишевский. Трагедия 1916 года: Девяносто пять лет со дня восстания
• 1916 — причины восстания и миф о геноциде
• Под Покровом Божией Матери. Из жития священномученика Евстафия Малаховского
• Пострадавшие за Христа
• СВЯЩЕННОМУЧЕНИК ЕВСТАФИЙ (МАЛАХОВСКИЙ)

Примечания[править | править вики-текст]