Берлинская стена политика советского руководства

Тайна Берлинской стены

Двадцать лет назад, к 20 ноября 1989 года была окончательно ликвидирована граница между ГДР и Западным Берлином. Этому предшествовало 9-10 ноября демонстративное разрушение внутриберлинской стены – границы между Восточным (ГДР) и Западным Берлином, обусловленное соответствующей линией последнего советского руководства в отношении ГДР и лично Эриха Хонеккера. Но идея «поглощения» ГДР Западом, оказывается, впервые обсуждалась с участием Кремля еще в начале 1960-х, когда только-только высох бетон на той стене…

Кстати, обращает на себя внимание характер недавней «праздничной» кампании по случаю 20-летнего юбилея. Это событие преподносится, как «ликвидация стены» между обеими частями Германии. Но та стена отделяла, повторим, восточногерманский Берлин — то есть ГДР — от Западного Берлина, который не был составной частью ФРГ и был разделен на американский, британский и французский секторы. Границу же между ФРГ и ГДР никто не отменял до осени 1990 года. Другое дело, что ликвидация стены, по мнению вдовы Эриха Хоннекера — Маргот Хонеккер, позволила США, Великобритании и Франции, а также ФРГ и «антивосточногерманским» силам в СССР куда более активно вмешиваться во внутренние дела ГДР, ускоренно готовя почву для поглощения ее и Западного Берлина со стороны ФРГ.

Более того, есть свидетельства, что еще в начале 1960-х хрущевское руководство не только игнорировало возражения многих руководителей ГДР и других соцстран (включая Китай) по поводу целесообразности сооружения стены, но тогда же начались и первые конфиденциальные переговоры с ФРГ о поглощении ГДР и Западного Берлина Западной Германией (!). Если это так, то неудивительно, что вплоть до 1971 года всячески оттягивалось соглашение Москвы, Вашингтона, Лондона и Парижа о статусе Западного Берлина. Возможно, в этих столицах надеялись на то, что одиозная Берлинская стена ускорит «самоликвидацию» ГДР. Но этого не случилось, и в 1971 году по Западному Берлину было подписано соглашение между СССР и его бывшими союзниками по Второй мировой войне. В документе указывалось, в частности, что эта территория «не является составной частью ФРГ, не будет управляться ею и впредь и… получает особый статус». Это соглашение в 1972-1973 годах официально признали ГДР и ФРГ.

Об упомянутых тенденциях в политике Кремля не были в неведении и в самой ГДР.

Так, что касается целесообразности создания Берлинской стены, тогдашний руководитель ГДР Вальтер Ульбрихт (на фото – слева) на пресс-конференции в Восточном Берлине 15 июня 1961 г. Демонстративно – в пику СССР – заявил, что «руководство ГДР не планирует установить стену между восточным и западным секторами Берлина». А после создания той бетонной границы Ульбрихт в 1960-х часто говорил в кулуарах о том, что Москва уже ведёт секретные консультации с ФРГ и когда-нибудь Советский Союз пожертвует Восточной Германией, чтобы «удовлетворить» Запад.

Позиция Ульбрихта, естественно, не могла импонировать Хрущеву. Потому были планы отстранения его от должности высшего партийного руководителя ГДР. Но эти планы не поддержало большинство в тогдашнем руководстве Восточной Германии. А Ульбрихт в 1961-1964 гг. в своих письмах Хрущеву сообщал, в частности, что в руководстве ГДР опасаются «сдачи» Восточной Германии, в том числе с помощью неопределенности статуса Западного Берлина, и что Берлинская стена наверняка ускорит подрыв ГДР изнутри.

Но эти письма остались без ответа. По указанию Хрущева его зять А.И. Аджубей (в то время главный редактор газеты «Известия») начал секретные переговоры, – подчеркнем, без участия ГДР – с влиятельными политиками ФРГ, включая будущих канцлеров К.Г. Кизингера (члена руководства ХДС, министра-президента земли Баден-Вюртемберг в первой половине 1960-х), В. Брандта (одного из лидеров западногерманской социал-демократии, бургомистра Западного Берлина в 1957-1966 гг.) и О.В. фон Амеронгена (в 1952-2000 гг – председателя правительственного «Восточного комитета немецкой экономики») о возможных вариантах объединения Германии. В ФРГ и Западном Берлине Аджубей беседовал и с эмиссарами из США по германскому вопросу.

Более того, вместе со своей супругой Радой Никитичной, дочерью Н.С. Хрущева, Аджубей в конце января 1962 года посетил Белый дом, где их принял Д.Ф. Кеннеди.

Президент США сообщил Аджубею, что «американцы удовлетворены решением Хрущева развивать контакты с ФРГ и отложить подписание мирного договора с ГДР, на котором настаивает Ульбрихт. Но в любом случае, американцы и их союзники не уйдут из Западного Берлина…». Такого рода переговоры в Западном Берлине периодически велись (уже без Аджубея…) и в последующие годы (подробнее см., например, «Известия», 12.08. 2008 г.; Емельянов Ю. «Хрущев. Смутьян в Кремле»; Kosthorst D., «Sowjetische Geheimpolitik in Deutschland: Chruschtschow und die Adschubej-Mission 1964» — «Vierteljahrshefte fur Zeitgeschichte», Bоnn-Saarbrucken, 1996, N 44, s. 257-293; Staritz D., «Geschichte der DDR. 1949-1990. Frankfurt am Mein, 1996; Doring-Manteuffel A., «Die Bundesrepublik Deutschland in der Ara Adenauer. Aussenpolitik und innere Entwicklung 1949-1963», Darmstadt, 1983; Klemann Ch., «Zwei Staaten, eine Nation. Deutsche Geschichte 1955-1970», Bonn, 1988; «Кремль готовит уничтожение ГДР!», Пекин, 1965; Бетмакаев А.М. «На пути к восточногерманской идентичности. В. Ульбрихт и отношения между ГДР и СССР в 1949-1964 гг.» ).

Мы неслучайно приводим здесь немалое количество подтверждающих источников. Так, упоминаемые историки-политологи Д. Костхорст и Д. Стариц в 50-60-х гг. были в числе советников канцлера К. Аденауэра (1949-1965 гг.) по «восточной» политике, экспертами «Восточного Комитета немецкой экономики»; работали они и советниками в посольстве ФРГ в Москве, а также у бургомистра Западного Берлина Вилли Брандта – гражданина ФРГ…

По некоторым данным, через Костхорста и Старица в ФРГ поступила стенгорамма беседы Дж. Кеннеди с Аджубеем. Именно данные Костхорста и Старицца о тех переговорах косвенно упоминаются и в вышеприведенных российских СМИ. А в наиболее подробном изложении данные и смежные факты не только этих, но и других западногерманских исследователей, доказывающие те же намерения «хрущевцев» в отношении ГДР и Западного Берлина, были опубликованы и в России в сборнике «Американские исследования в Сибири» (выпуск 7, Томск, издательство Томского госуниверсистета, 2003). Вдобавок, та же фактура подтверждается архивом и изысканиями российской Ассоциации европейских исследований (см., например, Бетмакаев А.М. «На пути к восточногерманской идентичности. В. Ульбрихт и отношения между ГДР и СССР в 1949-1964 гг.»).

В журнале «ГДР» (май 1969 г.) были впервые полностью процитированы действовавшие до упразднения ГДР официальные западногерманские комментарии ко многим статьям Основного Закона ФРГ (1949 г.) и к примыкающим к ним официальным западногерманским документам-разъяснениям. Все эти документы ФРГ позволяли ей вести переговоры с Москвой, Вашингтоном, Лондоном и Парижем о будущем ГДР, Западного Берлина и по воссоединению Германии — подчеркнем — без участия ГДР и без учёта хотя бы ее интересов. И ведь неспроста СССР, в ходе заключения небезызвестного договора в ФРГ (1970 г.), не настаивал на упразднении или хотя бы на изменении соответствующих официальных западногерманских документов…

Что до китайской осведомленности, то в 60-70-х годах китайские СМИ, со ссылками на «истинных коммунистов Германии», «подлинных советских коммунистов» и на «дипломатические источники Китая и гоминьдановского (тайваньского – А.Ч.) режима», периодически сообщали, что переговоры о «предательской ликвидации ГДР советские ревизионисты ведут не только с ФРГ, но и с США». А, скажем так, «ответчики» никак не реагировали на эти обвинения…

Но почему хрущевское руководство проводило такую линию? Дело в том, что СССР уже с первой половины 1960-х всё быстрее впадал в инвестиционно-технологическую зависимость от Запада, в том числе от ФРГ и даже от Западного Берлина.

Вдобавок, Хрущев в 1962-1964 годах в своих письмах лидерам просоветских соцстран просил их не заказывать в СССР зерна и продуктов животноводства. Ибо СССР сам был вынужден быстро увеличивать импорт таких товаров с Запада с оплатой импорта золотом, валютой и разнообразным сырьем (см., например, «Аграрный эксперт», М., 2008, N 12; «Президиум ЦК КПСС: 1954-1964 гг. Протокольные записи заседаний, стенограммы, постановления», М., РОССПЭН, 2004). Плюс к тому, Карибский кризис 1961-1962 гг. вполне мог трансформироваться в войну СССР с США и НАТО в целом, которую тогдашняя советская экономика могла не выдержать.

Дополнительным негативным для Кремля фактором в те же годы была начавшаяся конфронтация не только с Китаем, но и поддерживавшей его Албанией (из-за чего СССР лишился своей единственной в Средиземноморье военно-морской базы – в южноалбанском порту Влора). А «заменить» Албанию титовской Югославией в реестре союзников СССР, как известно, не удалось. Потому и решилась Москва уже в те годы на обсуждение «прозападных» вариантов объединения Германии и, соответственно, решения Берлинского вопроса.

Чжоу Эньлай, премьер Госсовета (Совета министров) КНР, на переговорах в 1961 и 1963 годах с послом и другими представителями ГДР в Пекине, публично предупреждал Восточную Германию о «хрущевском предательстве».

Он утверждал, что создание внутриберлинской стены лишь спровоцирует всевозможные подрывные действия против ГДР. И что Восточной Германии надо добиваться созыва совещания всех соцстран по вопросу о той стене и ситуации со статусом Западного Берлина. По словам премьера Чжоу, об этой позиции КНР Кремль был проинформирован. Как полагал китайский премьер-министр, Москва своими действиями показывает, что она рано или поздно предаст ГДР. Но Китай никогда не повторит возведение такого рода стены между КНР и Тайванем, как и на границах КНР с британским Гонконгом и с Макао – португальской колонией в Китае (см, например, «20-летие ГДР: к вопросу о воссоединении Германии и лицемерие советских ревизионистов», Пекин, 1969; «Защитить ГДР!», Пекин-Тирана, 1964; «Китай и капиталистические страны Европы», М., «Наука», 1976; Балиев А. «ГДР: технология ликвидации»).

И Демократическая республика Вьетнам (Северный Вьетнам) не поддержала создания той стены. По мнению Ханоя, куда более сложная ситуация на 35-километровой 17-й параллели (фактической границе между Северным и Южным Вьетнамом) – даже на фоне продолжающихся американских бомбардировок и обстрелов Северного Вьетнама – не заставят ДРВ соорудить такую стену. Причем, как отмечали руководители ДРВ, не склонен к возведению такой стены даже проамериканский южновьетнамский режим, понимающий, что это резко усугубит раскол вьетнамской нации и укрепит межгосударственное разъединение Вьетнама (см., например, Winkler H.A., «Der Lange Weg nach Westen», Munchen, 2000; «Кремль готовит уничтожение ГДР!», Пекин, 1965; «Защитить ГДР!», Пекин-Тирана, 1964) .

Конечно, позиция Китая была, прежде всего, обусловлена начатой на рубеже 50-60-х политико-идеологической конфронтацией с Москвой. Буквально все внешнеполитические шаги Кремля и его внутренняя политика вплоть до середины 1980-х включительно подвергались в КНР ожесточенной критике. Естественно, не дремала и китайская разведка…

Во всяком случае, именно тогда — в первой половине 1960-х — китайские СМИ первыми сообщали миру о торговых контактах СССР с расистской ЮАР, в частности, о перепродажах советского золота и алмазов через эту страну. 

И о привлечении знаменитого южноафриканского кардиолога-хирурга Кристиана Барнарда к лечению ряда руководящих членов Политбюро ЦК КПСС. Что тоже не опровергалось Кремлём.

Но обращает на себя внимание и то, что торгово-экономические связи и политические контакты КНР с ФРГ и Западным Берлином активно развивались ещё с конца 1950-х годов. Более того, некоторые эксперты высказывали подозрение, что именно ФРГ, с подачи заинтересованных в усугублении советско-китайской конфронтации США, помогала Китаю в овладении им атомным и водородным оружием в 1960-х годах (см., например, «Китай и капиталистические страны Европы», М., «Наука», 1976; «China nеws», Таipei (Taiwan), march 1966). Поэтому вполне допустимо, что информация о советских переговорах с ФРГ и США о судьбе ГДР попала в Китай и из осведомленных западногерманских источников.

Характерно, что негативные оценки по поводу создания Берлинской стены и последствий этого, хотя и в менее жёсткой форме, высказывали и тогдашний руководитель Румынии Г. Георгиу-Деж и его преемник Н. Чаушеску. А также «постмаоцзэдуновское» руководство Китая, например, в ходе первого официального визита в КНР восточногерманской делегации во главе с Э. Хонеккером осенью 1986-го года (см., например, сайт http://www.find-vessel.ru/17.html; «Жэньминь жибао» («Народная газета»).

Словом, провокационная политика хрущевского руководства СССР в отношении ГДР, обусловленная негативными «внутрисоветскими» и международными тенденциями, проявилась в молниеносном сооружении Берлинской стены. И, повторим, в начатых уже тогда переговорах с ФРГ-США о вариантах поглощения Западной Германией Германской Демократической республики и соответственно, всего Берлина.

Так что почва не только для ликвидации границы между Западным и Восточным Берлином, но и для «устранения» ГДР готовилась методично и заблаговременно.

Специально для Столетия

25 лет назад 3 октября 1990 года к ФРГ были присоединены ГДР и Западный Берлин (буржуазные источники описывают это как «воссоединение»).

В последнее время, однако, наблюдается в восточных землях так называемая «Остальгия» – люди, вкусившие прелести капитализма, вспоминают ГДР и даже просят восстановить ГДР и Берлинскую стену.

Однако было ли это благом? Нет. Воспоминания о Берлинской стене – сродни воспоминаниям советских патриотов об СССР брежневских времён.

Смотрите сами. Советское руководство сразу уже к концу Великой Отечественной войны выступало против разделения Германии.

Почему Сталин был против раздела Германии?

Сталин был марксист, диалектик, он умел видеть явления действительности в их развитии и взаимосвязи. Он понимал, что разделение Германии, то есть, унижение германского народа – может породить в дальнейшем среди немцев настроения реваншизма и национализма. А это, конечно, отвлечёт германский рабочий класс от борьбы за социализм, может вызвать у него вражду к социалистическим идеям. И наоборот, в случае объединения Германии у Сталина были основания предполагать, что влияние социалистических идей распространится и на Западную Германию[1][2].

Таким образом советское руководство фактически выхватывало Германию из лап империалистов.

И явно расчёты Сталина были верными, поскольку американское руководство отказалось от предложения Сталина объединить Германию. Президент Рузвельт, наоборот, стоял жёстко за раздел. Видно, американские империалисты понимали, что объединение Германии приведёт к тому, что она вся станет социалистической.

В том же ключе после смерти Сталина пытался действовать Берия, потому высказывания о его контрреволюционной деятельности, якобы проявившейся после смерти Сталина, упрёк его в том, что он сбирался «продать Германию Западу», – не являются истинными. Берия не предал германский социализм, не изменил Сталину. Наоборот, как верный соратник Сталина, он хотел воплотить в жизнь сталинские идеи: сначала оторвать Германию от капиталистического блока и уже в дальнейшем сделать её социалистической.

Переворот 1953 года похоронил эту возможность. Закрепилось разделение Германии на ГДР, ФРГ и Западный Берлин, причём социализм в ГДР пошёл тем же путём ревизионизма, что и в СССР. Возведение Берлинской стены в 1961 году окончательно закрепило это разделение, причём оказался размежёванным целый город! Продвижение социализма на запад было остановлено. Что это, как не преступление против немецкого народа?

Да, мы опровергаем буржуазную пропаганду, пытающуюся продемонстрировать преимущества ФРГ перед ГДР. Но мы точно так же являемся противниками социалистического ура-патриотизма, отбеливающего ревизионистские поступки, а тем более оказавшиеся фатальными.

Так что не Берлинскую стену нужно возрождать немцам, но бороться за уничтожение капитализма во всей Германии.

Красный Агитатор

Источники

[1]http://www.rg.ru/2015/02/02/istoriya.html

[2]http://perevodika.ru/articles/22402.html

1989 год — год падения Берлинской стены. Но это падение произошло только в ноябре. Еще летом того же года на пресс-конференции после ваших переговоров в Бонне с канцлером Колем вас спросили: «А как со стеной?!», и вы ответили: «Ничего нет вечного под луной. […] Стена может исчезнуть, когда отпадут предпосылки, которые ее породили. Не вижу тут большой проблемы». Какое развитие событий вы тогда предполагали?

Михаил Горбачев: Ни я, ни Гельмут Коль летом 1989 года, конечно, не ожидали, что все произойдет так быстро, не ожидали падения стены в ноябре. И, кстати, оба это потом признали. Я не претендую на звание пророка.

В истории такое бывает: она ускоряет свой ход. Она наказывает тех, кто опаздывает. Но еще сильнее она наказывает тех, кто пытается встать у нее на пути. Было бы большой ошибкой держаться за «железный занавес». Поэтому с нашей стороны не было никакого давления на правительство ГДР.

В том, что объединение было мирным, что этот процесс не привел к опасному международному кризису, думаю, решающую роль сыграл Советский Союз.

Когда события стали развиваться с неожиданным для всех ускорением, советское руководство единодушно — это я хочу подчеркнуть — приняло решение о том, чтобы не вмешиваться во внутренние процессы, которые шли в ГДР, что наши войска ни в коем случае не выйдут из мест своей дислокации. Я и сегодня уверен, что это было правильное решение.

Что позволило в конце концов преодолеть раздел Германии, кто, по вашему мнению, сыграл решающую роль в деле ее мирного объединения?

Михаил Горбачев: Решающую роль в объединении Германии сыграли сами немцы. Я имею в виду не только их массовые выступления в поддержку единства, но и то, что за послевоенные десятилетия немцы и на востоке и на западе доказали, что они извлекли уроки из прошлого, что им можно доверять.

А в том, что объединение было мирным, что этот процесс не привел к опасному международному кризису, думаю, решающую роль сыграл Советский Союз. И мы в советском руководстве знали, что русские, все народы Советского Союза отнеслись с пониманием к стремлению немцев жить в едином, демократическом государстве.

Хочу отметить, что помимо СССР взвешенность и ответственность проявили и другие участники процесса окончательного урегулирования германского вопроса. Я имею в виду страны антигитлеровской коалиции — США, Великобританию, Францию. Теперь уже не секрет, что у Франсуа Миттерана и Маргарет Тэтчер были сильные сомнения насчет темпов объединения. Все-таки война оставила глубокий след. Но когда все аспекты этого процесса были урегулированы, они подписали документы, которые поставили окончательную точку в холодной войне.

Вам выпало решать судьбоносную проблему мирового развития. Международное урегулирование германского вопроса с участием великих держав и других государств явило собой пример высокой ответственности и высокого «качества» политиков того поколения. Вы продемонстрировали, что это возможно, если руководствоваться — как вы это определили — «новым мышлением». Насколько современные лидеры держав способны решать мирным путем современные проблемы и как изменились за 25 лет подходы к поиску ответов на геополитические вызовы?

Михаил Горбачев: Объединение Германии было не изолированным явлением, а частью процесса прекращения холодной войны. Путь для него открыла перестройка и демократизация в нашей стране. Без них Европа еще десятилетиями могла бы находиться в расколотом и «замороженном» состоянии. И выходить из такого состояния было бы, уверен, во много раз труднее.

Что такое новое мышление? Это признание того, что есть глобальные угрозы — а тогда это была прежде всего угроза ядерного конфликта, которую можно отвести только совместными усилиями. А значит, надо строить отношения по-новому, вести диалог, искать пути к прекращению гонки вооружений. Признать свободу выбора за всеми народами — и в то же время учитывать интересы друг друга, строить сотрудничество, налаживать связи, чтобы конфликты и войны в Европе стали невозможны.

Эти принципы легли в основу Парижской хартии (1990) для новой Европы, важнейшего политического документа, подписанного всеми странами Европы, США и Канадой. И впоследствии надо было развивать, конкретизировать его положения, создавать действующие структуры, превентивные механизмы, механизмы сотрудничества. Например, тогда предлагалось создание Совета безопасности для Европы. Я не хочу противопоставлять тогдашнее поколение лидеров и последующее. Но факт остается фактом: это сделано не было. И европейское развитие приобрело однобокий характер, чему, надо сказать, способствовало и ослабление России в 1990-е годы.

Сегодня приходится констатировать: налицо кризис европейской (и мировой) политики. Одна из его причин, хотя и не единственная — нежелание наших западных партнеров учитывать точку зрения России, законные интересы ее безопасности. На словах аплодировали России, особенно в ельцинские годы, а на деле не считались с ней. Я имею в виду прежде всего расширение НАТО, планы развертывания ПРО, действия Запада в важных для России регионах (Югославия, Ирак, Грузия, Украина). Буквально так говорили: это не ваше дело. В результате образовался нарыв, который прорвало.

Я бы советовал западным лидерам тщательно проанализировать все это, вместо того, чтобы во всем винить Россию. Вспомнить, какую Европу нам удалось создать в начале 90-х и во что, к сожалению, ее превратили за последние годы.

Один из главных вопросов, который стоит сейчас в связи с событиями на Украине — расширение НАТО на Восток. У вас нет ощущения, что западные партнеры обманули вас при разработке дальнейших планов в Восточной Европе? Почему вы не настояли на юридическом оформлении  данных вам обещаний, в частности, обещания госсекретаря США Джеймса Бейкера относительно нерасширения НАТО на Восток? Я его цитирую: «Не произойдет распространения юрисдикции и военного присутствия НАТО ни на один дюйм в восточном направлении».

Михаил Горбачев: Вопрос о «расширении НАТО» в те годы вообще не обсуждался и не возникал. Говорю это со всей ответственностью. Ни одна восточноевропейская страна его не поднимала, в том числе и после прекращения существования Варшавского договора в 1991 году. Не поднимали его и западные руководители.

Обсуждался другой вопрос, который поставили мы: о том, чтобы после объединения Германии не произошло продвижения военных структур НАТО и развертывания дополнительных вооруженных сил альянса на территории тогдашней ГДР. В этом контексте было сделано заявление Бейкера, упомянутое в вашем вопросе. Об этом же говорили Коль, Геншер.

Все, что можно и необходимо было сделать для закрепления этого политического обязательства, было сделано. И выполнено. В договоре об окончательном урегулировании с Германией сказано, что в восточной части страны не будут создаваться новые военные структуры, развертываться дополнительные войска, не будет размещаться оружие массового уничтожения. Это соблюдается все эти годы.  Так что не надо изображать Горбачева и тогдашнее советское руководство наивными людьми, которых обвели вокруг пальца. Если была наивность, то потом, когда этот вопрос возник, и Россия поначалу «не возражала».

Решение США и их союзников о расширении НАТО на восток окончательно сформировалось в 1993 году. Я с самого начала назвал это большой ошибкой. Безусловно, это было нарушением духа тех заявлений и заверений, которые нам давались в 1990 году. Что же касается Германии, они были закреплены юридически, и они соблюдаются.

Для каждого русского человека Украина и отношения с ней сегодня больная тема. Вот и вы, как человек  на  50%  русский и на  50%  украинец, в послесловии к своей книге «После Кремля» говорите, что все происходящее сейчас в этой стране воспринимаете с огромной болью. Какие вы видите пути выхода из украинского кризиса и как в ближайшие годы будут развиваться в свете последних событий отношения России с Украиной, странами Европы, США?

Михаил Горбачев: На ближайший период все более или менее ясно: надо полностью выполнить все, что записано в минских договоренностях от 5 и 19 сентября. Пока реальная ситуация выглядит очень хрупкой. Прекращение огня постоянно нарушается. Но в последние дни создается впечатление, что «процесс пошел». Создается зона разъединения войск, отводятся тяжелые вооружения. Прибывают наблюдатели — от ОБСЕ, в том числе российские. Если удастся все это закрепить, то это будет огромное достижение — но только первый шаг.

Надо признать, что отношениям между Россией и Украиной нанесен огромный ущерб. Нельзя допустить, чтобы это превратилось во взаимное отчуждение наших народов. Здесь огромная ответственность ложится на лидеров — президентов Путина и Порошенко. Они должны показать пример. Надо снизить накал страстей. Кто прав, кто виноват — разберемся потом. Сейчас главное — наладить диалог по конкретным вопросам. Нормализовать жизнь в районах, пострадавших больше всего, оставив пока в стороне проблемы статуса и т.п. Здесь и Украина, и Россия, и Запад могли бы помочь — и по отдельности, и совместно.

Украинцам предстоит сделать очень много, чтобы в стране произошло примирение, чтобы каждый человек чувствовал себя гражданином, чьи права и интересы надежно гарантированы. Дело даже не столько в конституционных, правовых гарантиях, сколько в реальной повседневной жизни. Поэтому я рекомендовал бы помимо выборов как можно скорее начать работу «круглого стола», где были бы представлены все регионы, все слои населения. И где можно было бы поднимать и обсуждать любые вопросы.

Что касается отношений России со странами Западной Европы и США, то первый шаг — надо выходить из логики взаимных обвинений и санкций. По-моему, Россия такой шаг уже сделала, отказавшись от ответных мер после последнего раунда западных санкций. Слово за партнерами. Думаю, им надо прежде всего отказаться от так называемых персональных санкций. Как вести диалог, если вы «наказываете» людей, принимающих решения, влияющих на политику? Надо разговаривать друг с другом. Это аксиома, которую забыли совершенно напрасно.

Уверен, что как только диалог будет восстановлен, возникнут точки соприкосновения. Достаточно посмотреть вокруг — мир напряжен, общие вызовы, масса проблем, которые можно решить только совместными усилиями. Разобщенность между Россией и ЕС вредит всем, она ослабляет Европу в момент, когда глобальная конкуренция нарастает, когда другие «центры притяжения» мировой политики усиливаются.

Нельзя опускать руки. Нельзя втягиваться в новую холодную войну. Общие угрозы нашей безопасности не исчезли. В последнее время появились новые, крайне опасные экстремистские  движения, в частности, так называемое «Исламское государство». Обостряются проблемы экологии, бедности, миграции, эпидемий. Перед лицом общих вызовов мы можем снова найти общий язык.  Это будет нелегко, но другого пути нет.

Украина собирается строить стену на границе с Россией. Как вы считаете, почему так получилось, что наши всегда дружившие народы, бывшие частями одного и того же государства, вмиг рассорились и теперь могут быть разделены не только политической, но и материальной стеной?

Михаил Горбачев: На этот вопрос ответ очень простой: я против любых стен. Пусть те, кто планирует такое «строительство», одумаются. Наши народы все-таки, я думаю, не рассорятся. Мы слишком близки во всех отношениях. Непреодолимых проблем и различий между нами нет. Но многое будет зависеть от интеллигенции и СМИ. Если они будут работать на разобщение, затевать и усугублять свары и конфликты — быть беде. Примеры нам известны. И поэтому я призываю интеллигенцию вести себя ответственно.

Беседу вел Максим Коршунов

12 сентября 1990 года в Москве министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварнадзе вышел с заседания, радостно потирая руки. Наконец-то свершилось: главный оплот социалистического лагеря, Германская Демократическая Республика, прекращает свое существование – германский вопрос закрыт. На заседании министры иностранных дел стран-победительниц: СССР, США, Великобритании, Франции, а также ФРГ и ГДР подписали договор об окончательном урегулировании германской проблемы, результатом которого стало восстановление немецкого единства и окончательного «полного суверенитета Германии над своими внутренними и внешними делами». Через месяц, 3 октября, ГДР официально прекратила свое существование.

«Почему произошло так быстро? Потому что тянуть было некогда. Потому что, действительно, проблемы в самом же Советском Союзе нарастали все больше и больше. Более того, в 1989 году перестал существовать Восточный блок. Вся Восточная Европа была отпущена на свободу, кроме ГДР. Какой смысл было держаться за этот анклав?» – говорит кандидат исторических наук Евгений Гурьев.

Представьте себе, что однажды утром вы проснулись, а ваш город, Москва или Санкт-Петербург, вдруг оказался поделен на две части бетонной стеной. Маршруты автобусов, трамваев, метро – все упирается в стену. И так на долгие 30 лет. А за стеной остались ваши родственники, знакомые, друзья. 13 августа 1961 года такую стену возвели в Берлине, отрезав Западный Берлин от Восточного. Таким образом, в середине ГДР образовался своеобразный анклав Западного мира, окруженный со всех сторон социалистической действительностью. Строительство стены было завершено практически в течение десяти дней. Стена стала символом разделения мира на Восток и Запад.

«Там, конечно, удивительные вещи происходили с этой стеной, потому что метро было единым, трамвай, телефонная сеть. Все пришлось «распиливать», остались только соединительные линии, которые было никак не разъединить. Это была канализация и водопровод, их просто перекрыли огромными железными засовами»? – комментирует писатель Александр Мясников.

Советское правительство неоднократно предлагало сделать Берлин свободным городом под эгидой ООН, но каждый раз получало отказ. Американцы очень болезненно восприняли появление стены. Президент США Джон Кеннеди заявил, что Америка готова защищать независимость Западного Берлина любой ценой. В ФРГ и Западный Берлин были переброшены десять тысяч американских солдат и танковые подразделения. В США была объявлена мобилизация. В ответ Советский Союз перебросил в Восточный Берлин свои части военнослужащих. Дело шло к прямому военному конфликту. 24 августа 1961 года американцы выдвинули свои танковые соединения к самой границе.

«В октябре 61 года происходит так называемое суточное противостояние на КПП. Когда десять американских танков заехали на территории Восточного Берлина, в ответ на это выехало десять советских танков. Замечу, что в башнях находились боевые заряды, и в течение суток советские и американские танки находились на расстоянии прямого выстрела. Приказ «отойти» был отдан первым советским танкистам. Как только отошли мы, американцы уехали. Это был пик противостояния», – рассказывает Евгений Гурьев.

Сегодня почти во всех современных армиях на вооружении стоят лазерные установки, задача которых ослепить и вывести из строя светочувствительные приборы противника. Человеческий глаз при резком переходе из тьмы к свету тоже на некоторое время теряет свои функции. Этот факт и решил использовать в 1945 году во время Берлинской операции при штурме Зееловских высот маршал Жуков. Неожиданное включение 143 мощных зенитных прожекторов ослепило оборонявшихся немцев и вывело из строя все приборы ночного видения. Эта атака так и вошла в историю под названием «прожекторная атака». У немцев оказалась хорошая память, через 16 лет в 1961 году при строительстве знаменитой берлинской стены, они установили на вышках зенитные прожектора, которые должны были ослеплять противника.

«После того, как была построена стена, огромное количество западных людей стали проезжать и фотографировать ее. Для того, чтобы засвечивать пленки фотоаппаратов, ребята специально ездили и пускали мощнейшие зеркальные блики. Это было самое главное развлечение германских пограничников», – отмечает Александр Мясников.

С приходом к власти в СССР Михаила Горбачева в стране и во всем социалистическом лагере начались необратимые перемены. К 1989 году Горбачев сдал все позиции СССР на мировой арене. Был распущен военно-политический блок, прекратил свою работу совет экономической взаимопомощи. Страны Восточной Европы одна за другой выходили из-под влияния старшего брата – Советского Союза.

«К 1989 году Горбачев уже сдал все, что хотелось иметь Западу. Он отказался от ракет среднего радиуса действия. Он к этому времени уже сдал то, чего боялись американцы: ракетные железнодорожные боевые комплексы. На них были поставлены по американскому требованию маячки, и американцы, наконец, могли видеть, где передвигаются эти неуловимые ракетные поезда», – поясняет доктор исторических наук Владимир Фортунатов.

Некоторые исследователи считают, что сдача всех позиций советским лидером произошла еще раньше – во время встреч Горбачева и Рейгана в Рейкьявике, Вашингтоне и Москве. Рейган, который называл СССР империей зла, вынудил советского лидера пойти на беспрецедентные уступки – отпустить на волю все страны Восточной Европы, сократить советские ракеты, обещая за это прекратить развертывание мифической СОИ. По слухам все это делалось генеральным секретарем ЦК КПСС небескорыстно.

«Некоторые считают, что еще в 1987 году Рейган дал большие авансы Горбачеву, пообещал ему Нобелевскую премию. Раиса Максимовна, говорят, получила очень хорошие украшения, например, бриллиантовое колье. Но сейчас об этом может быть трудно говорить», – говорит Владимир Фортунатов.

На Западе внешнюю политику СССР по отношению к странам социалистического лагеря называют «доктриной Брежнева». Речь идет о том, что Советский Союз при угрозе режиму в одной из стран соцлагеря мог вмешаться – вплоть до ввода войск в мятежную страну. Так было, например, в 1968 году в Чехословакии. Кстати, Соединенные Штаты Америки предпочитали не вмешиваться в этот конфликт, считая это внутренним делом СССР. Сталин и Рузвельт договорились о разграничении зон влияния в Европе еще во время Ялтинской конференции. Но при Горбачеве Советский Союз официально отказался от «доктрины Брежнева».

«Советский Союз не только не оставил никакого своего военного присутствия на той территории, которая была полита кровью сотни тысяч советских солдат. Ведь что говорил Брежнев в 1968 году в ответ на фразы людей: «А может, мы поступим красиво? Черт с ними, с чехословаками, мы покажем, что мы не деспоты и не империя зла»? Он отвечал: «Если Чехословакия уйдет из-под пяты Москвы, мне, как Генеральному секретарю, следует либо застрелиться, либо уйти в отставку. Ибо я помню глаза тех своих сослуживцев, которые погибли, освобождая Чехословакию от нацистов», – комментирует доктор исторических наук Александр Пученков.

К тому времени Горбачев сдал все, что только мог. И не только во внешней политике. Никто не задавался вопросом, куда исчез золотой запас СССР. В 1985 году, к моменту прихода Горбачева во власть, золотой запас СССР оценивался в 2500 тонн, а к концу правления первого и последнего президента СССР он составлял всего 200 с небольшим тонн. В обмен на объединение Германии Горбачев мог потребовать у Запада материальную компенсацию порядка 50 миллиардов долларов, но Нобелевская премия мира так грела душу и карман советского лидера, что он был готов отдать ГДР без компенсаций. Канцлер ФРГ Гельмут Коль после встречи с Горбачевым заявил, что тот продал ГДР по цене бутерброда.

«ФРГ много вела переговоры о том, чтобы купить ГДР у СССР. В 60-ые года за нейтральный статус ГДР Бонн был готов заплатить примерно 60 миллиардов долларов. Горбачев получил «на бутерброд» – фактически, это была сумма в 4,5 миллиарда марок – порядка двух миллиардов долларов, что называется «на еду», – рассказывает Владимир Фортунатов.

Надо отметить, что Горбачев вел по отношению к своим верным союзникам в ГДР поистине предательскую политику. С высоких трибун он заявлял о верности своим друзьям в ГДР, о том, что Советский Союз никогда их не бросит, а в это же время вел за их спиной переговоры с руководством Федеративной Республики Германии.

«Последняя глава ГДР Эгон Кренц вспоминал: «Я поверил Горбачеву, а уже через две недели советские представители вели переговоры с Западом за нашей спиной, и спрашивали: «А сколько Запад готов заплатить, чтобы СССР согласился на объединение Германии?» Была некрасивая игра, которая плохо закончилась. Ответьте мне: это дружба или предательство? Да, ГДР предали», – отмечает Владимир Фортунатов.

Другие страны Европы, Великобритания и Франция, были категорически против скороспелого объединения Германии. Их пугало появление в центре Европы мощного Германского государства. Недавно были рассекречены документы, относящиеся к этому периоду. Железная леди, премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер, говорила Горбачеву, что ни Великобритания, ни страны Западной Европы не желают объединения Германии, дав советскому лидеру понять, что он должен всеми силами пытаться не допустить, чтобы это произошло. Такую же позицию занимал и президент Франции Миттеран.

«Существует распространенное мнение, что Горбачев к 90-му году увидел, что все-таки Америка воспринимает Советский Союз не как союзника. А относится к СССР и к самому Горбачеву покровительственно хорошо, но не на равных. Горбачев, как многие считают, в какой-то момент решил поиграть на усилении Германии, считая, что этот блок с единой Германией может создать щит, который будет противодействовать абсолютной гегемонии Америки в Старом Свете», – рассказывает Александр Пученков.

Сегодня Российскому лидеру Владимиру Путину приходится расхлебывать все, что натворил недальновидный Генсек. После сдачи ГДР и вхождения объединенной Германии в Североатлантический Альянс, процесс покатился как снежный ком. Вслед за Германией в НАТО вступили все бывшие страны соцлагеря и сегодня натовские войска стоят у самых границ России.

«Мы избежали бы очень многих проблем, если бы не было такого скоропалительного бегства. Можно добавить, – пишет Путин, – что это было не просто бегство, это была фактическая капитуляция СССР, выразившаяся в разрушении пояса безопасности, созданного вдоль западных границ Союза после Великой Отечественной войны. В итоге сегодня Россия имеет НАТО на своих границ, а США усиленно формирует свой пояс безопасности, но уже в мировом масштабе», – комментирует Владимир Фортунатов.

30 лет назад Германия стала единой, казалось, навсегда ушла в прошлое Берлинская стена, разделявшая мир на Восток и Запад. Но вот что любопытно: на развалинах Берлинской стены сегодня по всему миру возводятся новые стены. Американцы даже вывезли себе на память кусок Берлинской стены. А сегодня президент США Дональд Трамп возводит стену между США и Мексикой. Кстати, недавно в США разразился скандал. Выяснилось, что ближайший соратник Трампа, бывший «главный стратег» Белого дома Стивен Бэннон, присваивал деньги, пожертвованные американцами на строительство «Стены Трампа». Израиль возводит стену на границе с Палестиной, и даже прибалтийские республики озаботились возведением стен. Невольно возникает вопрос: не слишком ли высокой оказалась цена, которую заплатил Советский Союз за разрушение стены между Западом и Востоком, если на ее обломках вырастают новые стены?

«Берлинская стена против стены между США и Мексикой вообще является трехметровым ребенком. У них стена метров шесть или семь стоит. Такая же стена строится между Палестиной и Израилем, ее не перепрыгнешь и с шестом, потому что она невероятной высоты. Причем, опыт Берлинской стены никого ничему не научил. Потому что стена между Израилем и Палестиной уходит на 18 метров в глубину. Государство, которое имеет стены со всеми своими соседями – это Пакистан. У него есть стена с Ираном и с Индией. Поэтому этот вопрос со стеной, как символом разделения, он, к сожалению, остается», – заключает Александр Мясников.

Посмотреть выпуск передачи «Секретные материалы» от 12 сентября можно также на нашем YouTube канале.

Смотрите новые серии документального проекта каждую субботу в 7:20 на телеканале «МИР».